Я - Его Вариант Адаптации

Глава 6

***

Тиотиуокан:

Предположения подтвердились в гораздо большей степени, чем можно предположить. В летнем кафе у отеля "Тиотиуокан" пустынно не было, не смотря на раннее утро и приятную прохладу. Туристы живо обсуждали предстоящую экскурсию и запивали будущие открытия крепким бразильским кофе. С завтраком они покончили ранее. Сейчас они громко спорили, не боясь посторонних, а посторонних, кстати, уже под предлогом срочного ремонта переселили в другие — городские отели с солидной компенсацией. Как водится некоторые поворчали, но люди в форме сотрудников МЧС и полицейские сделали своё. Частный отель теперь в распоряжении учёных, да ещё какой отель; — один из самых уютных и комфортабельных в Мексике, не смотря на всего трёхэтажную постройку и полсотни номеров. Предложение Роберта провести экскурсию в карстовых пещерах под городом "богов" и, в особенности — находки працивилизации, так заинтриговало, что учёные уже начали делать ставки и шутить по поводу секретности сегодняшнего мероприятия. Пьер устроился отдельно от коллег под деревом, за угловым столиком; не вмешиваясь в возникший спор, он допивал вторую чашечку кофе и отстранённо размышлял о наболевшем и очень личном, притворяясь, что изучает дорогу "мёртвых" и окружающий ландшафт. Тем временем Артур с Николаем и Джоном сдвинули для удобства беседы два столика из натуральной древесины.

— Аннета, посмотрите на Пьера, — хихикнула Грета в ладошку — он сегодня явно не в своей тарелке — нос повесил… Пьер, присоединяйтесь к нам, — место, вон — свободное. Ваше мнение подольёт жарку в огонёк дискуссии.

— Смею вас заверить уважаемые коллеги, что ни в одном споре не родилась истина и никогда не родится. — Ученый в знак вежливости откланялся и остался у дерева. — Спасибо Грета, у вас — молодых свои разговоры, а мне старику хочется тишины. Кстати, коллеги — он посмотрел на часы, томясь ожиданием, — когда мы отправимся на экскурсию? Время то идёт, а нашего Германа всё нет. В котором часу мы…

— И всё-таки Пьер, — на плечо академика легла рука. Он вздрогнул. Обладатель руки, одетый в белые шорты и безукоризненной белизны безрукавку, в шляпе и с неизменной сигарой во рту, появился как всегда внезапно и неожиданно. Торнтон, покровительски похлопал учёного по плечу. На некоторое время разговоры умолкли. — Пойдёмте-ка к молодёжи Пьер. Доброе утро, кстати, дамы и господа.

— Доброе, доброе — отозвалась за всех Аннета. — Скажите Торнтон, как Вы так умеете?

— О чём Вы? — разошлись в довольной ухмылке губы их босса. Торнтон и сам знал, что каждое его появление наводит некое оцепенение и лёгкий столбняк на учёных. Эффектно и незаметно появиться — его конёк. Торнтон плюхнулся в плетёное кресло и достал из кармана сигару: — А Вы свежо выглядите Аннета. Прелестны и свежи, как весеннее утро. Эта местность и отель идут Вам на пользу Анн, а вот мне — старику покоя нет и всё благодаря Вашей бурной деятельности — всё утро согласования и утряски, связанные с сегодняшней горящей экскурсией. Министр культуры Мексики поначалу отказал.

— Вам, Торнтон, отказали? И не думайте, что посочувствую и пожалею Ваши старания, — вставила шпильку и сразу перешла в нападение Аннета.

— Поначалу, — довольно осклабился Торнтон. — А вы, — Анн прекрасно выглядите. Ваш муж оказался на высоте! — он хохотнул, вложив в едкость смешка наигранную заботу. Аннета порозовела, чем позабавила босса: — Ладно, не дуйтесь на меня. Я вот что хочу сказать: господа учёные я решил составить вам компанию в предстоящей экскурсии, не возражаете?.. Вот и хорошо Мне великих трудов и нервов стоило договориться и недёшево. Вчера я позвонил хозяину отеля — Роберту… Разговор наш был сугубо деловым, но он сообщил мне, что на сегодня запланировал интересную экскурсию. Вот я и напросился со своим так сказать помощником. — Торнтон кивнул в сторону аллеи, где неторопливо прогуливался двухметровый преданный бульдог. Безо всякого перехода, Торнтон спросил: — Так, о чём ваш диспут господа коллеги-учёные? — не преминув выделить "коллеги учёные", причём с нескрываемой язвинкой.

— Босс, вы мне всегда напоминаете Уинстона, вот только с губами оплошали, — отпарировала Таня — биохимик. Торнтон шутливо погрозил пальцем. Он попробовал на крепость стул, возбудив смех учёных: — Я слушаю и — ни слова о работе. Сегодня — уикенд. Отдых, женщины, — он не преминул покоситься в сторону Аннеты, — и, наконец — алкоголь, без которого не может существовать Николя. Так чем заняты сейчас учёные умы, если не секрет?

— От Вас босс разве спрячешься, а вот по части секретов Вы нам всем дадите фору.

— Вы льстите мне Аннета. Я обеспечиваю вашу безопасность, хе-хе, а по части секретов нужно спросить у моего помощника… Арчи, если я мешаю вам — интеллектуалам работать, простите. Любопытство одолело. Вы так горячо обсуждали и спорили и… вот — мой приход всё испортил. Неужели я так не воспитан?

— Право, Торнтон, перестаньте. Вы пришли и перебили интересную тему. Мы беседовали о Будде.

— Ого! Вы, верно, шутите Арчи, или серьёзно? Я… — Торнтон приосанился и выпрямил грудь — вы решили поиздеваться сегодня надо мной — разрешаю, но, да будет вам известно господа, что я — он картинно прищурился и посмотрел в небо — более двадцати пяти лет увлечён йогой и философией буддизма. Вы наступили на моё больное место, если хотите знать, а точнее, — любимую мозоль. Да будет вам известно — в прошлом году моими стараниями вышла монография о Будде и её автор — ваш босс.

— Не верю — засмеялась Аннета, — Финансы и Будда несовместимы. Странно. Я читала книгу, но Торнтон, — подпись автора не говорит об авторстве. В наш прогрессивный век плагиаторов, негров используют большинство авторских брендов. Авторы измельчали нынче… Берём любой сюжет из прошлого и впихиваем в реалии произведения с соответствующим антуражем. Идейку неграм и все дела и, вот на сцене выступает автор и всё якает и в инете изгаляется по поводу своей избранности, а вот за душонкой-то хлам и блохи в мозгу прыг-скок.

— Ах, так, плагиатор! Тогда берегитесь — Торнтон откусил кончик сигары и раздражённо, с членораздельным "пфу", плюнул на газон:

— Пари, господа графоманщики-любители — дюжина шампанского, французского конечно, если кто из вас победит меня в споре, касаемо Будды.

— Вот это разговор, — неожиданно ожил забытый всеми Пьер. — Я отвечаю на вашу дюжину своей. Я, как вам известно — уроженец Шампани.

— Тогда я — рефери, — вырвалось у Греты.

— Согласен. Присаживайтесь ближе Пьер, а то мне претит свернуть шею, даже если это о Будде. Итак, тема и содержание… не стесняйтесь, я на Будде собаку съел, как говорят русские. — Торнтон ухмыльнулся, внимание теперь сосредоточилось на нём. Пьер уже присел напротив босса и положил на колени трость: — Только не пыхтите на меня Торнтон. Мне ведь всё равно, чьи сигары вы курите, гаванские или гавайские. Я внимательно прочитал ваш фолиант и честно говоря, удивлён, что Вы не проставили своё имя.

— Не льстите мне Пьер. Всего 262 страницы и шесть с половиной лет.

— Хорошо, пока нам принесут кофе, я напомню молодым моим коллегам, что Ваш труд имеет название "Великая тайна Будды". А интересует меня вот какой вопрос. Он очееень ну очееень прост.

— Вас Пьер интересует детство, юношество зрелость философа или нечто другое? Детские забавы, извращения…

— Пьер хочет сказать вам, — Торнтон — зри в корень, — отпарировала Грета.

— И, бросай камушки в воду, а чтобы забава не была пустой — смотри на расходящиеся круги на воде, — не так ли говаривал известный Козьма Прутков. Николя, я не русский, но, тем не менее — приходилось. Вы не сказали — в какой корень? Кхе-хе-хе!

— Брависсимо босс, — картинно захлопал в ладоши Николя, — я не предполагал, что вы полиглот и разбираетесь не только в Будде, но и философских концепциях корня, то бишь — конца.

— О конце, Николя, — снова хохотнул довольный находчивостью и чувством юмора Торнтон, — спросите у Артура. Арчи, не дуйтесь, лучше объясните мне — о каком конце. Кхе-хе-хе.

— Простом, — побледнел и, сдерживая себя, забормотал Артур. Аннета ткнула его в бок, но он не обратил внимания, а распалился ещё больше: — Уж не моём конце, а тем боле — вашем Торнтон, — под всеобщий хохот заключил он. Другой конец — да, — другой, — продолжил он, не внимая оглушающему хохоту. Хохотал и не мог сдержаться и сам Торнтон, да так, что его разбил кашель, а дорогая сигара выпала прямо в чашечку с кофе. Вытерев слезы, босс переспросил: — Конец?

— Да, — конец, господин Торнтон. Всего одно слово — нирвана. Что это? — У Торнтона взлетели брови и сползла ехидная улыбка. Он снова закашлялся и побагровел.

— Вам помочь?

— Не нужно Аннета. Я этой теме и посвятил свою книгу. Честно говоря, — это и является великой загадкой Будды, большой и трудноразрешимой проблемой с которой я столкнулся и не только я. Об этот камень преткновения многие исследователи сломали зубы, а кое-кто и — хребет. Пьер, Вы предложили интересную тему, но уверены ли Вы в себе?

— Поглядим, — не задержался с ответом учёный, — на всякий случай предлагаю вариант ничьи — вы половину и я — пол ящика.

— Я согласен Пьер, но предупреждаю — Вам придётся туго. Я не привык играть вничью. Я по жизни — победитель. Даже имя моё и то говорит об оном — Виктор!

— А моё — Пьер, что значит — камень. Не забывайте Виктор.

— Господа, прошу Вас… — вмешалась Аннета, — беседа ещё не началась, а вы уже начали пикироваться. Я читала Вашу книгу босс, но, честно говоря, не всё поняла… не только читала, но и практиковала и некоторые результаты нашей общей работы получены благодаря медитации. Я буду весьма признательна, если на титульном листе будет красоваться ваш автограф с пожеланиями.

— Непременно. — расцвёл от удовольствия Торнтон. — Только вы не подумайте, Аннета, что я нанимал в негры Джонни… Вы, кстати, Анн всё время меня удивляете. Я не имел информации о ваших опытах с медитацией, обсудим позже… Пьер, можете взять себе в помощь всех ваших коллег. Я не обижусь. Наоборот — буду рад. Шансы, конечно у Вас ничтожны, но, тем не менее, кто знает, возможно, и я почерпну материал для последующей редакции.

— Итак, мы остановились на нирване.

— …. Гм, ну и что из того следует Пьер? Продолжайте.

— Следует, следует!!! Мы не знаем что такое нирвана, — можем догадываться. Помните — сказано: Будда не умер, а отправился в нирвану.

— Это нам всем известно Пьер, но что ты нам хочешь сказать.

— Определение нирваны Вам, надеюсь известно, коллеги? Тебе, например, Арчи?

— Ещё бы! Три раза хха-ха-ха. Пьер, не задавай дурацких вопросов, или ты хочешь рассказать о раджи, хатха, Агни- йоге? Нам это известно с юношеских лет.

— Что именно, Николя? Что вам известно о Будде и его кончине? — спокойно переспросил Торнтон.

— Известно всем, — неожиданно заговорила Аннета — Будда не умер, а отравился в нирвану, в мир, в котором времени как такового не существует, а значит и — жизни. То есть в некоё приграничье между мирами.

— Вы так полагаете. Все? — удивился Пьер. — Ведь ты аналитик неплохой, Николя. Растолкуй старику, что означает мир, в котором нет времени.

— Простите меня коллеги учённые, но мне необходимо отлучиться. — Торнтон поднялся и вынул трубку видеофона — срочный звонок… Я ненадолго.

Едва босс отдалился на приличное расстояние, Артур громко захохотал и вдруг остановился. Он посмотрел в глаза Пьеру и выразил общеизвестную истину: — Смерть — вот что такое нирвана, прекращение жизнедеятельности организма и всех его функций, небытие, конец всему для индивида — вот что. Нирвана есть небытиё, то есть — смертью, а у вас есть другое определение Пьер?

— Есть, коллеги! — неожиданно твёрдо заговорил Пьер. Раздались едкие смешки, но он не обратил внимания. Дайте мне достаточно полное определение нирваны, а потом я продолжу.

— Но погодите Пьер, — вмешалась Таня. — Вы хотите изобрести велосипед одновременно с колесом, или я чего-то не понимаю. Велосипед давно изобретён, как и религии — осколки знаний древних рас, выживших после катаклизма. Формула: потоп — голод — войны, давно нам известны и не требуют доказательств. Следствие войн — обесценивание жизни и утрата приоритетов. Жизнь ради прокорма и выживания отметает и науки и технологии, а при разрушенной инфраструктуре планеты, единственной целью становится выживание любой ценой. Уходят знания и нормы морали, цивилизация погружается в хаос. Убийство, людоедство, становятся нормой выживания, и, вместе с этим прогрессирует упадок цивилизации. На восстановление требуется много тысячелетий, если не десятитысячелетий. Хранители знаний прилагают все усилия, чтобы сохранить и передать в будущее накопленные знания, но это не так просто. Большая часть человечества погребена катаклизмом, остальные — рассеяны по планете и не могут объединить своих усилий, так как технологическая база человечества приказала долго жить. Остаётся одно — выживание, то есть — сначала еда, а потом — остальное. Люди дичают уже в первом поколении и чтобы хоть как-то сохранить память о предках и человечестве, приходится прибегать к устным преданиям. Появляются всякого рода культы и религии…. Реальные люди становятся богами и основателями религий. Чтобы хоть как-то спастись, приходит необходимость в вере. Вера — фундамент выживания, ну а то, что по дороге в светлое грядущее, жертвы просто неизбежны, известно. Известно и другое: — если Вера пуста, если к ней не прилагается усилий, совместных усилий, — народ или племя — обречены на исчезновение… Пройдя через тысячелетний, неизбежный в данном случае опыт религиозного экстаза, человеческих жертвоприношений, войн, люди начинают понимать суть Веры и её предназначение. Вера — единственная формула выживания. Другой — не придумано. Человечеству об этом многое известно! — с жаром закончила она.

— Правда? — раздался смешок появившегося, как всегда незаметно Торнтона. — Мы отвлеклись Татьяна, но я с удовольствием прослушаю продолжение.

— Аннета — заметил Пьер — ведь то же самое я читал своим студентам двадцать пять лет назад. Именно это было и предложено мною в своё время, но время не стоит на месте как догма. Да и догмы со временем сменяются другими догмами, претендующие на истинность, но Истина почему-то всегда ускользает. Ускользает потому, что — постигнуть её равносильно стать Ею. Всё меняет время! Да, да, догматы и иллюзии, надежды и уверенность в непогрешимости, избранность и животное существование. Всё это летит к чёртовой матери, простите за выражение коллеги, — в бездну. В бездну очередных догм.

— А третья мировая война? Сколько она принесла несчастий всему человечеству, так и не выявив победителя. Во имя чего всё это? Во имя очередной догмы, мсье Пьер или Вы — Виктор-победитель? — вмешалась Грета.

— Возможно, возможно. — ответил Пьер. — Поймите меня коллеги. Я сейчас рассуждаю не о гуманизме и расовой ненависти, а об объективных законах, которые мы не в силах обойти.

— А попросту говоря о — власти. Да, да господа о власти. Власть использовала и будет использовать догмы в своих интересах.

— К чёрту ваши законы и власть — вскричал Джон. — У меня погибли все близкие!

— Я не хотел обидеть тебя Джон, прости. Но смотрите, что получилось: на войнах, мы — человечество поставили крест и приняли жёсткие законы, но всё равно осталась брешь. И эта брешь…. - власть. Торнтон, ведь как бы не было, но вы смогли после той войны, используя влияние и популярность, фактически возглавить Совет и нас. Мы — пешки и к моему глубокому сожалению ничего не можем поделать. Каково-то теперь будущее, а? Наш мир семимильными шагами идёт к избранию, вот именно к избранию диктатора!

— Не диктатора, а правителя, Пьер, — возбудился вдруг Торнтон. — вот именно — Правителя, а вы что хотели коллеги учёные. Земле нужно единое правление — единая для всех власть. Это единственный способ прекращения усобиц и одних правил игры для всех. Вы согласны, Пьер, или?.. Ваши коллеги ещё молоды и многих вещей не воспринимают.

— Не совсем согласен Виктор. Избрание верховного правителя по большому счёту — неизбежная со временем диктатура одного человека в планетном масштабе.

— Это словесный понос. Я не согласен с вами двоими господа старики — не сдержался Артур. Аннете гневно глянула на мужа, и он вдруг замолчал, опустив голову.

— Я хочу сказать коллеги, хотя мы и отвлеклись от темы, — вот что: — время правителей народов исчерпало себя. На авансцену планеты выходит новая чума — император Планеты и Им с большой вероятностью станет, не кто иной, как Вы господин Торнтон! Вас изберут законно. Конец усобицам и племенным войнам будет положен, но возникнет новая чума — абсолютная власть… Власть — вот что похоронит наш мир; стремление к неограниченной власти.

— Вы имеете в виду — начало внутренних войн в самом человеке?

— Нет Аннета! Подчинение каждого одной цели и идеалу, как это хотел Томас Мор, Томмазо Кампанелла со своим Городом Солнца наконец — Ленин и Сталин с воплощённой идеей коммунизма. Вся цепочка закономерна, коллеги. Мы создали очередного идола, и теперь люди станут поклоняться именно ему, радуясь отсутствию войн и не замечая ещё большей опасности, которой подвергается человечество. А наместник идола в личине императора продолжит временную цепочку.

— Вы хотите сказать, — разволновалась Таня — Торнон, — это и есть прообраз того существа из апокалипсиса? Я имею в виду ипостась всем нам известного дьявола.

— Ха-ха-ха, — не сдержался Торнтон. — поздравляю вас господа. Институты власти не так просты, господа и тот, кто говорит о деспотии, ничего не смыслит в данном вопросе. Мало того, что я наладил работу Совета, до этого способствовал прекращению военных действий, а теперь ещё — дьявол. Ха-ха-ха — превосходно. Я даже похлопаю в ладоши Вам и запишу для вашу мысль для предвыборной речи… Представьте, — я на трибуне и вдруг заявляю: Дорогие мои земляки, меня уже окрестили дьяволом и чёрным мессией — эдаким рогатым зверем, выходящем из моря тьмы… ха-ха-ха… да одним этим высказыванием я побью все рейтинги своих оппонентов и противников по избирательной кампании.

— Возможно, но и я о том. Всё это издержки развития, — перебил его Пьер. — Артур, вы помните крылатое выражение, которым воспользовался Торнтон?

— Вы о бессмертном выражении Вернадского? * У Разума альтернативы нет!*

— Вот именно! Наш босс великолепно использовал слова гения, прикрыв сущность — власть. Этим лозунгом он вселил веру людей в будущее, а значит в авторитет самого себя.

— Можно мне, — остановила Пьера Аннета. — Не нужно ругаться, пожалуйста. Торнтон ведь финансирует нашу работу, да дело в том, что мы неэтичны и просто — некрасивы.

— Браво, — снова захлопал Торнтон. — у меня появился защитник, — адвокат дьявола так сказать. Господа, если вы полагаете, что я — тиран в шкуре овцы, почему тогда вы целы и невредимы, сыты и обеспечены работой… не перебивайте, да, да — вы вносите свою лепту и приносите мне хорошую прибыль, но на благо кого идут ваши открытия… для блага людей! Да и вы не обделены в средствах. Вот то-то! А вы, - дьявол! Я не разрушаю мир, а даже наоборот — создаю предпосылки для достойного существования людей, но мы отвлеклись от основной темы. Право, мне по душе ваша искренность господа, но простите — ближе к теме.

— Я догадываюсь, что означает — нирвана, — тихо сказала Аннета., - хотя мне не удалось открыть многие двери.

— Что? — почти одновременно заговорили учёные. Аннета гордо поняла голову и тихо с уверенность произнесла: — Прости Артур и пойми… Я всегда буду любить Егора, всегда! Я его ищу там — в нирване и иногда мне кажется, что ловлю осколки видений и другую планету. И не потому, что он создал меня как программу в своих мечтах и вере и любви. Не только потому, что он мой создатель, но и мой любимый человек. И моя любовь будет длиться всегда, — до последнего моего вздоха — всегда, пока я жива. Даже сейчас, когда я отбросила надежду на его не смерть. Я верю за недостатком моего мировоззрения и люблю, остальное, — пустое. Он мой любимый и одновременно — бог. Это не значит, что я молюсь на него. Я — люблю! Но странное в том, что я одновременно люблю и Артура и не могу понять самое себя!

— Я ничего не понимаю, но причём здесь нирвана, Анн?

— А вот при чём, — ответил за неё Пьер. — Значит — Вы ничего не поняли коллеги и вы — Торнтон… Я сейчас постараюсь объяснить доступнее.

— Нирвана — любовь!? — недоумевающее пожала плечами Таня, а Торнтон, не сдерживаясь, захихикал

— Погодите Торнтон смеяться. Вспомните последние минуты жизни Будды. Что тогда произошло Николя?

— Ничего особенного Пьер. Вы сами нам о том рассказывали… во время медитации Будды, все его родственники были порублены и убиты. Когда он вышел из медитации, то с ужасом увидел десятки мёртвых тел. Его охватила печаль по сродственникам. Будда долго кручинился, а потом задумался и принял решение. Оно было простым. Основоположник будущей мировой религии отправился к своим сородичам, а попросту — убил самого себя медитацией… ученики объявили это некой тайной и не смертью, а уходом в место, где, не существует времени.

— Но произошедшее в саду и убийство его близких — версия, не более, — вмешался Торнтон. — А, не имея основной отправной точки, мы можем лишь создавать иллюзии и очередные догмы.

— А это и есть — смерть… безвременье. Остановка в пути, остановка жизни и есть — смерть. Другого не дано, но причём здесь любовь Аннеты?

— Вот мы и подошли к сути, коллеги — констатировал Пьер. — Нирвана есть — состояние. Состояние, в котором время перестаёт течь и переходит в вечность, где мгновение и вечность тождественны. Простите, не вечность, а весь цикл от рождения идо угасания вселенной, за которым следует очередное рождение, но уже другого мира. Так вот нирвана это спрессованное в мгновение время, — то есть бесконечная казалась прогрессия внезапно обращается в ноль, ибо бесконечность и ноль — тождественны, а потому и равны!

— Странно, но я почти согласен с Вами Пьер, не во всём, но согласен. Мы из оппонентов превращаемся в союзников. Все равно не ясно, — Жизнь, спрессованная в мгновение и наоборот. Вселенная в точку и наоборот. Вас засмеют математики и физики, Пьер. Это бессмыслица и математический абсурд, но в вашем высказывании что-то есть, но оно ускользает. Вас засмеют, Пьер.

— Засмеют, да не все — задумчиво ответил учёный. — Я всю жизнь шёл к этой простой мысли, которая была известна всем выдающимся мыслителям и философам. Больше не перебивайте меня…

Всё дело в том, что Будда в короткий миг охватил всё мироздание и успел передать свою концентрированную мысль в некое и неизвестное нам будущее. Мысль, которая изменит мир. Не могло быть иначе! Я уверен в этом. А ноосфера Вернадского? Ведь мы достаточно знаем о том, что это не миф. Сфера разума. Эту мысль, подсказанную Владимиру Вернадскому озвучил не кто иной, как священник. А священнику? Вы знаете об этом? Конечно же, — нет! У Будды погибают все родные, дальнейшая жизнь и существование становится не нужным гению. Он научил Основам учеников, и тогда он делает невероятное: — жизненный путь окончен; сама по себе медитация, больше не является для него чем-то важным и нужным. Он приходит к закономерному в данной ситуации выходу — физическая жизнь его попросту более не интересует, так как он достиг совершенства, но пока он шёл в этом направлении близких настигла беда. Жизненный путь закончен: близких не вернуть, он совершенен и одновременно бессилен перед обстоятельствами. За всё нужно платить! Он понимает, что потратил силы на поиски призраков, а реальная жизнь прошла мио него и показала громадный кукиш, будто в насмешку. Сначала он отчаивается и оплакивает близких, предаёт их земле и мучительно ищет выход. Зачем нужны знания, которые некому передать. И вот тогда его осеняет МЫСЛЬ! Невероятная в своей простоте.

— Вы, Пьер серьёзно верите в переселение душ? — опередил всех Артур.

— Ещё бы, — поддакнул скептически Торнтон. — Вы хотите сказать, что Будда, как бог созерцает ВСЁ СУЩЕЕ и принимает какое-то нам неизвестное решение.

— Вовсе — нет. Вы забыли о ноосфере. Вы позабыли о формуле Михаила Булгакова — *рукописи не горят* — всякое живое оставляет след, а разумное в сфере ноосферы.

— Но это главная мысль моей книги! — вскричал Торнтон. — Да именно из того проистекает вопрос власти.

— Наоборот Виктор, да, да — наоборот. Вы исходите из догмы о правителях и вере… Не единая мысль, ни одна мыслеформа не пропадает. Трансформация мыслеформ, конечно же, существует, но — рукописи — не горят! Это не переселение душ и не кабалистика с мистикой и оккультизмом, а мыслеформа, которую Будда отправил в неизвестное нам будущее. Да поймите же вы коллеги, — в природе ничего не может бесследно исчезнуть. Единожды возникнув, мысль имеет продолжение. Она может зависнуть на неопределенное время и ждать, но, — приходит час и — мыслеформа обретает носителя и плоть и становится из идеи — материальным воплощением. Например, как наша Аннета: Мысль, воплощённая в душу плоть любящей женщины. И Пигмалион Бернарда Шоу не имеет к этому прямого отношения, хотя — впро-ччем, — окончил Пьер — имеет, но — обратное — косвенное.

— А как же тогда с виртуальной реальностью — возразил Торнтон — и возможности входить в мир мыслеформ без всякой медитации, господа? В этом состоянии время перестаёт быть как таковое и становится той самой нирваной, о которой мы и говорим. Не это ли завещание Будды? Творите и изобретайте, любите, если в реальной жизни у Вас не получилось. Это выход, а власть лишь поддержит вас в одиночестве и не даст сдохнуть от переживаний и страданий. Власть — вот его завещание потомкам. Завещание, позволяющее скинуть путы рабства и быть хозяином и господином своего мира, правителем и нищим, поэтом и бомжем, Вобщем — на любой вкус. В виртуальной войне никто не гибнет, а если и погибают, то мир не прекращается, ибо война — продукт вашего разума, а в семье все сыты и довольны. Что ещё вам нужно? А единый правитель воплотит больше, чем куча говорунов-депутатов разных мастей. Один правитель — одна религия, — одно и единое в вере человечество, без войн и усобиц. Модель разумного мироустройства и распределения благ. Потому — пойдут за мной, а не вами, господа. Власть и порядок, безбедное существование и отсутствие болезней. Что ещё нужно человеку?

— Нет, Виктор, — тогда, как в реальном мире всепожирающая власть ставит на колени и создаёт очередную догму о рае. Новоё — более изощрённое рабство, не более. А что вы будете делать с инакомыслящими? Жизнь не терпит пустоты. Вы сейчас говорите об огромном стаде покорных животных и о Мудром Пастухе.

— Хватит, я прошу Вас: Виктор и вы — Пьер. Вы окончательно разругаетесь. — Не выдержала и вмешалась Аннета, — ваш спор беспредметен и бесконечен. Скоро вы перейдёте к оскорблениям из-за этой клятой нирваны.

Пунцовый от злобы Торнтон, готовый выплеснуть кучу ругательств, вдруг умолк, как и Пьер, было открывший рот: — Хорошо, пусть будет по-Вашему Анна, мы продолжим дискуссию потом и не в такой форме, не правда ли Пьер? А ведь вы утверждали пятнадцать минут назад, что в споре… Хе-хе-хе, — развеселился Торнтон.

— Согласен. Я готов сдаться. Шампанское с меня.

— Пополам — поставил точку в споре Торнтон, — а нас уже ждут. Вот и наш гид — господин Роберт. — Он вынул очередную сигару. Отрезав кончик, запыхтел и как будто успокоился; пятна на лице исчезли, он принял как всегда уверенный вид. Глядя на остывший кофе, он внезапно весело заявил: — А я рад такой содержательной беседе, господа учённые, рад и доволен вашей откровенности. Вы, в особенности Пьер многое прояснили, клянусь честью, во многих вопросах, а это значит, что я не ошибся в подборе вашей научной группы. Хочу сообщить — мы вышли на завершающую фазу работ. Сегодня ночью пришли новые результаты после обработки последних данных моим сверхмощным компьютером. Остался шаг-два, и мы разгадаем тайну "игрового поля" и исчезновения Егора….

— Доброе утро господа, — запыхавшийся хозяин отеля и одновременно гид-экскурсовод, Роберт-Антон слегка отвесил поклон Торнтону. — Все необходимые формальности и проблемы улажены благодаря вмешательству господина Торнтона. Приглашаю Вас приобщиться к загадкам истории цивилизации богов. Транспорт ждет, и все формальности утряс мистер Торнтон. — Роберт улыбнулся Аннете и галантно подал руку. Торнтон как бы невзначай посмотрел в их сторону и поднялся: — Я сейчас буду господа; пять минут, не более. Я благодарен за содержательную беседу. С моими гориллами обсуждать такие вопросы — нонсенс.

Пьер провёл босса взглядом, но не поднялся как остальные. Учёные, оживленно беседуя, направились к автобусу, а он так и остался недвижим. Аннета встревожено спросила у побледневшего учёного: — Что с вами? Вам плохо?

— Нет, нет Анна. Вы внимательно слушали окончание речи этой мрази? У меня очень плохое предчувствие.

— И у меня Пьер. Я не знаю, но он что-то задумал нехорошее. Но, что?

— Нам угрожает опасность Анни. Что вы думаете о Роберте-Антоне? Сдаётся мне я допустил непростительную ошибку, когда я пошёл ему навстречу. Когда мы завершим наш труд, Торнтон избавится от нас всех… хотя, возможно оставит Вас. Я — старик и пожил, но вы все…

— Я верю Роберту, не знаю почему, но — верю. Пойдёмте в автобус, а то вон пёс Торнтона смотрит на нас. — Аннета шутливо взяла под руку учёного. Пьер поднялся и закряхтел: — Ох, старость, старость.

Торнтон недовольно жевал сигару:

— Что показал анализ сигналов? Джо, кто выходил вчера на связь?

— Мы пока не смогли установить точно. Время выхода в информационное пространство зарегистрировано, господин Торнтон, сигнал продолжался более пяти минут. Место установлено: антенна найдена, но больше никаких следов. Идёт расшифровка.

— А твоё мнение Джо?

— Хозяин, — верзила достал сигарету и прикурил. — Мои люди проверили отель и ничего подозрительного пока не нашли. Есть зацепка — расход энергии по каждому номеру. Отрабатываем. Так вот моё мнение — шеф: — Роберт ведёт двойную игру. Его нужно убрать. Его и Пьера. Остальные — пешки. Они не понимают, но всё равно я считаю, что убирать нужно всех и как можно быстрее. Отдайте мне эту "красавицу" шеф и результаты не заставят долго ждать.

— У меня тоже сомнения на счёт Роберта… незарегистрированный источник связи и где — у нас под носом, а мы не знаем ничего. Проверьте хорошенько его дом. Если надо — разберите по кирпичику, пока мы будем на экскурсии. Кстати, вы отработали версию землетрясения, Джо?

— Заряд заложен. По шкале Рихтера — семь- восемь баллов. Этого достаточно, а Вы — хозяин случайно выживите, спасая Аннету. — Джо поморщился. — У меня есть одно предложение.

— Что ещё? — недовольно буркнул Торнтон — ты снова хочешь позабавиться с этой сучкой?

— Нет, босс. Я предлагаю показать артефакты в пещере по всемирной паутине. Пока все опомнятся, Вы наберёте массу голосов и популярность. Вы, шеф — окажетесь спасительницей этой крошки — Аннеты и тем, кто расскажет правду миру. Просто нужно снять всё на видео, а потом покрутить как очередную сенсацию, после репортажа о трагедии под пирамидой солнца в Тиотиуокане. Это рейтинг и процент.

Торнтон вздрогнул. Он пристально поглядел в глаза псу и коротко спросил. — Сегодня?

— Да шеф. Сегодня. Вам решать…

— Браво Джо, — похлопал по плечу верного пса хозяин, — мысль превосходная, но ты упустил маленькую, но важную вещь — артефакты должны остаться целыми, иначе мои конкуренты, разнесут в прах и меня и моё заявление. Ты понял Джо?

Телохранитель и начальник службы безопасности задумался: — Тогда место проведения акции мы изменим. Это произойдёт у всех на глазах. — Он наклонился и зашептал на ухо шефу. Торнтон согласно закивал головой, не отрываясь от автобуса. Он не преминул перехватить настороженный взгляд Роберта. Роберт тотчас потеплел и вопросительно развёл руками, приглашая в кар. Торнтон утвердительно закивал "иду", а сам ответил Джо: — Хорошо, я даю добро, но смотри Джо! Я не прощаю ошибок. Свяжемся, когда мы будем в пещерах. Позвонишь, как только всё будет готово….

Охранники пересчитали всех участников и тщательно проверили документы. Не подошли они только к Торнтону. Один из них достал пульт управления и набрал необходимый код. Массивная бронированная дверь в основании пирамиды Луны беззвучно открылась.

Роберт-Антон шагнул первым. Вспыхнуло освещение, осветив ступени уходящие в низ, вырезанные в породе.

Прошло не менее пятнадцати минут блужданий по лабиринту узких галерей: бесконечных перекрёстков, ступеней. Роберт уверенно выбирал нужный проход в галерее, пока группа не оказалась у тупика. Вход преграждала решётчатая дверь из толстой арматуры с двумя висячими замками.

— Вот мы и на месте, — Роберт пропустил молчаливого офицера охраны с ключами.

— Вы нас привели в тюрьму, — испуганно вскрикнула Грета.

— Увы, — ухмыльнулся Торнтон. — Эти амбарные замки для туристов-недотёп, господа. Грот охраняется самыми современными устройствами безопасности. Следуйте за мной.