Я и мое чудовище

Глава 19. Акулы и черепахи

Так уж вышло, что в Москве я почти ничего не увидела. Мама с Олегом собирались отвести меня в дельфинарий, в несколько музеев, в театр, в цирк, на крытый каток и еще много куда, но после моего звонка папе все планы отменились сами собой. Папа потребовал, чтобы мама немедленно везла меня назад, а не то он сядет в самолет и сам меня заберет. В общем, мы с папой определенно испортили маме вечер.

Мама прибежала из кино раскрасневшаяся и запыхавшаяся, и напустилась на меня прямо с порога, разве только туфли успела скинуть:

— Что ты ему наговорила? Что тебя тут обижают? Да что с тобой такое?!

Следом в квартиру ввалился Олег и полез разбираться, в чем дело. Меня усадили за стол и заставили во всем «признаться». Хорошо, Никита заперся в оранжевой комнате и играл, так что в наушниках у него гремели взрывы. Под его тяжелым взглядом я бы и рта не смогла открыть. И хотя я понимала, что от Никиты мне потом все равно влетит, я подробно описала нашу с ним беседу.

Из всего, что я сказала, мама и Олег уловили только то, что Никита курил в квартире. Я-то упомянула об этом вскользь, скорее случайно. Я совершенно не хотела его подставлять.

— Нет, ты что-то перепутала! Не мог он курить! Или покрасоваться хотел… Нет, ну не мог! — бубнил Олег, а мама его поддерживала:

— Зачем ты обманываешь, Лера?! Никита такой хороший мальчик! Чего ты добиваешься?

— Ничего! Просто хочу домой.

— Ну а тут-то тебя что не устраивает? — разгорячилась мама. — Назови и все!

Легко сказать — назови. Если бы у того, что витает в этой мрачной квартире, было название, я бы его тут же озвучила. Если бы хоть кто-нибудь заметил, сколько гнева и жестокости в каждом Никитином слове и жесте… Если бы только мама услышала, как он произносит «бывшая мачеха»! Так, словно женщина, о которой идет речь, умерла страшной мучительной смертью в сыром подземелье с крысами.

В фильмах, когда счастливое, ничего не подозревающее семейство переселяется в дом к привидениям, происходит все то же самое. Взрослые до последнего не обращают внимания на странные скрипы и шорохи, и не верят, что их дети взаправду слышат жуткие голоса из подвала! А всем известно, к чему это ведет.

Олег с мамой уставились на меня и выжидали. У Олега лоб и щеки покрылись испариной — так он гнался за мамой из кинотеатра. Мама тоже утомилась, громко дышала и в горле у нее что-то посвистывало.

Я не понимала, что еще маме от меня нужно. Я ведь стараюсь ее уберечь! Никита возненавидит ее и меня заодно в первую же неделю, как мы сюда переедем. Артему ни до кого, кроме Маши и однокурсников, дела нет. Он наверняка даже не заметит в семье особых перемен. Просто подарит мне еще одни сережки. А что до Маркуши — так ему тут вообще не рады. Я сразу это поняла, когда Олег не стал оспаривать слова Никиты по поводу моего брата. Только робко покосился на маму.

— Так папа меня заберет? — с надеждой спросила я.

— Нет! — вскрикнула мама и всплеснула руками, как будто потеряла равновесие. — Не заберет! Я тебя никуда не пущу, пока не пойму, почему тебе тут не нравится!

— Может быть, мы поторопились, — пробормотал Олег и аккуратно взял маму за локоть.

Я ликовала — сейчас он даст задний ход! Мама быстро-быстро замотала головой, точно не могла поверить, что из-за меня у нее с Олегом ничего не получится. А у мамы все непременно должно получаться. Так уж она устроена.

— Чего ты добиваешься? — повторила она упавшим голосом и без сил опустилась на стул.

Олег поспешил ретироваться под видом того, что Биллу пора на вечернюю прогулку. Билл никак не хотел надевать поводок, и Олег, пыхтя и ворча, провозился с ним минут десять. Когда дверь за ними захлопнулась, мама подперла лоб рукой и взялась изучать узоры на мраморном полу.

Какое-то время мы молчали, а потом я, наконец, сказала, что думаю:

— Мама, ну пожалуйста, не расстраивайся. Просто мы тут все слишком разные и ни за что не подружимся.

— Мы могли бы попробовать, — возразила она.

— Не выйдет.

— Ну почему сразу не выйдет? Разве можно судить по одному дню? Мальчики так к тебе тянутся! А ты их от себя гонишь. Ты даже шанса им не дала.

— Первое впечатление — самое верное. Ты же сама говорила.

Пытаться сделать из нас семью — все равно что запустить в один аквариум акулу и морскую черепаху, и потом удивляться, почему они так отчаянно жаждут поскорее избавиться друг от друга, хотя вроде и живут в одном и том же океане.

Мама прикрыла глаза:

— Но мы же только что приехали…

Я молчала, раздумывая, как нам поступить. Мама умоляюще посмотрела на меня:

— Малыш, ну может, потерпишь еще чуть-чуть? Все образуется! Ко всему новому тяжело привыкать… И потом мы ведь так никуда и не сходили. Да, тут все по-другому, и тебе хочется домой. Это естественно. Но…

Мама, — мысленно обращалась я к ней, — я все понимаю и не хочу мешать. Но и сама мучиться тоже не хочу. Наверное, ты будешь счастлива с Олегом, он о тебе позаботится. А кто позаботится о папе?

Артем закончит институт и переедет к Маше, Никита тоже когда-нибудь заживет сам по себе. Я представила, как старенькие мама с Олегом прогуливаются по осеннему бульвару, а впереди бежит пузатый Билл с высунутым набок языком и шуршит опавшими листьями.

Кажется, мы с мамой думали об одном и том же: ей нужно отпустить меня, а мне — ее. Ведь мы не станем от этого любить друг друга меньше. Я вспомнила папины слова: «Так всем лучше. Так правильно». И приняла решение.

— Мам, ты должна остаться. А мы с Маркушей будем тебя навещать на каникулах. Мы даже сами можем летать, ты только договоришься с авиакомпанией, и за нами проследит стюардесса — так часто делают.

— Но я не хочу, чтобы вы меня навещали. Я хочу, чтобы мы жили все вместе. Как же я одна… — тихо отозвалась она, хоть и понимала, что я права.

— Все нормально, мам, точно тебе говорю, — улыбнулась я.

Мама со вздохом кивнула и тут же покачала головой:

— Ладно, Лер, ты займись чем-нибудь, а я пойду бабушке позвоню.

Заняться было особо нечем. Пытаться завести дружбу с Никитой — гиблое дело, да и не удастся оторвать его от игры. Он уже пару часов таращится в экран, словно все остальное перестало существовать.

Олег и Билл надолго застряли на прогулке. Отсутствие Артема, похоже, никого не удивляло. Мама говорила с бабушкой по телефону, и поначалу рыдала так, что, казалось, вот-вот захлебнется слезами. Слов было не разобрать, но, к счастью, мама мало-помалу успокаивалась, и плач ее становился все тише и тише. Я уверена, что бабушка дала ей хороший совет.

Я побродила по квартире. Рассмотрела большой глобус на погрызенной Биллом подставке. Посидела на затертом кожаном диване, который был сплошь усыпан короткими белыми волосками. О, нет, так Билл еще и линяет! Я зажала нос и поспешила убраться из этой комнаты, чтобы не расчихаться от аллергии.

Потом я пролистала туристические каталоги и проспекты, которые лежали повсюду аккуратными стопками. Китового сафари на Лофотенских островах среди предложений не оказалось. Надо посоветовать Олегу срочно это исправить, а не то его турагентство очень скоро загнется. Не могут же люди каждый год ездить на одни и те же экскурсии! А судя по фотографиям, древние развалины и залы археологических музеев выглядят абсолютно одинаково, где бы ни находились.

Вернулся Олег. Кряхтя приподнял тяжелого Билла и принялся вытирать ему лапы. Билл брыкался, лаял и смешно фыркал. Когда лапы стали почти чистые, Олег выпустил бульдога, и тот понесся грызть подставку глобуса.

— Хочешь чаю? — предложил Олег.

— Давайте я заварю! — вызвалась я. — Где у вас тут…

— Ничего, я сам, — отозвался Олег. Он думал о чем-то своем, и мне было как-то не по себе. Наверное, он считает, что я во всем виновата.

Я хотела объяснить, что ему недолго со мной мучиться, что я вот-вот уеду домой, но вместо этого спросила:

— Олег Захарович, а вы слышали про китовое сафари?

— Что? — он нахмурил брови, как будто я отвлекла его от важных мыслей. — Китовое сафари? Это где-то в Арктике?

— Нет, на Лофотенских островах в Норвегии. Каждый год зимой там можно наблюдать разных китов. Туристов вывозят в море на лодке, чтобы они увидели косаток и кашалотов с близкого расстояния. Я просто заметила, что в ваших проспектах нет такой экскурсии. А ведь это очень интересно! Киты такие великолепные!

— Н-да, действительно, — рассеянно пробормотал Олег, наполняя чашку кипятком. Он забыл добавить заварку, поэтому я поспешно сунула в его чашку чайный пакетик. Но Олег этого, кажется, не заметил.

— Вашим туристам еще не надоели развалины? — усмехнулась я.

— Дело в том, что развалины были и будут всегда. В одних и тех же местах. А твои киты могут приплыть, а могут и не приплыть. Могут выпустить фонтан, а могут и не выпустить. А что если туристы не успеют сфотографироваться на фоне кита? Люди платят деньги за то, чтобы все шло по плану. И в Норвегии море холодное, не искупаешься. Мои клиенты любят теплые моря.

В кухню вошла мама. От слез вокруг ее глаз появились красные круги. Но выглядела она так, словно печаль и сомнения уже позади. Я сразу догадалась, что бабушка уговорила ее отправить меня домой, и вздохнула с облегчением.

— О чем беседуете? — поинтересовалась мама.

— Лера дает мне советы, как вести бизнес, — ухмыльнулся Олег.

— Да я просто сказала про китов.

— Про китов, значит, — протянула мама.

Потом она велела мне собирать вещи, потому что папа купил билеты на самолет и прилетит рано утром, чтобы меня забрать. При этом она прижала меня к себе и поцеловала в макушку.

Олег шумно отхлебнул чаю и цокнул языком.

— А ты? Остаешься? — осторожно спросил он маму.

Олег выглядел так, словно решается его судьба. Он покорно стоял, выпятив живот, с горячей, обжигающей кожу чашкой в руке. Но, кажется, не чувствовал боли.

На несколько секунд стало так тихо, что я слышала, как Билл скребет зубами деревянную подставку глобуса в гостиной.

Мама сдвинула очки на лоб и вытерла глаза.

— Я уже получила отпуск, — проговорила она. — Как-то настроилась провести его здесь.

Узнав, что мама никуда не собирается, Олег тут же вызвался закончить предложение за нее.

— К тому же у нас билеты в театр! Нехорошо, если пропадут.

Мама улыбнулась и заботливо вытащила пакетик из Олеговой чашки, а то его чай уже почернел от заварки. Олег с благодарностью на нее посмотрел, и я даже за них порадовалась.

— А насчет китов, — обратился ко мне Олег. — Думаю, у меня все-таки есть пара-тройка клиентов, которые уже все развалины на свете объездили.

Вообще-то не такой уж он и плохой, этот Олег. Хоть и похож на тролля. На такого добродушного тролля.

Остаток вечера я переписывалась с Юлей. Она была вне себя от счастья, что я вернусь раньше времени. А то, что я так ничего и не увидела в Москве — ни Красную площадь, ни цирк с зоопарком, ни одной выставки — это, по Юлиному мнению, не страшно. Дома она мне все подробно расскажет. В конце концов это ее родной город и она тут все знает. Написала, что в дельфинарии живет большой белый кит, белуха, по имении Юля. Она крутится в воде с красным цветочком в зубах, как будто танцует вальс. А в Дарвиновском музее мне не понравится — там повсюду понатыканы чучела животных. Может, искусственные, а может, и настоящие — кто их знает! А вообще веселее всего в Москве — это гулять в Юлином дворе. Но без Юли мне это покажется жуткой скукотищей. Так что я перестала расстраиваться и легла спать — уже завтра я буду дома.

От волнения уснуть удалось не сразу. Квартира наполнилась тысячей ночных звуков. Должно быть, в старину в этом доме с высоченными потолками и тонкими стенами невозможно было хоть что-нибудь утаить. Особенно когда здесь жили пять семей. Скорее всего они совершенно не ладили друг с другом. Интересно, кому вообще пришла в голову идея селить вместе совершенно чужих людей? Наверное, тогда Москва была еще небольшая и места на всех не хватало.

Я слышала каждый маленький шорох, из какого бы угла он не доносился. Умиротворенно похрапывал под глобусом Билл. Иногда хрюкал и царапал когтями паркет, будто проверял, на месте ли его любимый пол и не превратился ли он часом в траву или асфальт, пока бульдог дрых.

Жужжали и гудели на улице фонари. Их здесь почему-то не выключают даже глубокой ночью. Они похожи на светящиеся во мраке океанских пещер приманки рыб-удильщиков.

Порой с оглушительным ревом и скрежетом на бульвар вырывался автомобиль, и мне всякий раз казалось, что это преступник на бешеной скорости удирает от полиции.

Тихонько переговаривались на кухне Олег и мама. В комнате Никиты полным ходом шла война. Время от времени он снимал наушники, и, чудилось, будто на нас нападают со всех сторон, а пули вот-вот повыбивают стекла.

Вдруг на улице что-то затарахтело. Я даже встала проверить, не проезжает ли мимо трактор. Но это всего лишь байкер в блестящем шлеме притормозил у подъезда. Из-за его спины спрыгнула смеющаяся кудрявая девушка в развевающемся голубом платье и тяжелых кожаных сапогах. Она до того развеселилась, что еле держалась на ногах. Байкер подхватил ее на руки и понес в дом, а она пошутила, что у них свадьба.

Через пять минут их счастливые голоса послышались в прихожей. Мама вышла навстречу и поздоровалась. По разговору я поняла, что это Артем и Маша.

— Теть Женя, а где же ваша дочка? — спросила Маша и почему-то опять рассмеялась. Наверное, вспомнила какую-то забавную историю.

Артем повел Машу по коридору:

— Да она уже спит давным-давно. И тебе пора. Детское время прошло.

— А «Спокойной ночи, малыши»? — в шутку обиделась Маша и тут же снова расхохоталась. — Давай потанцуем!

И они действительно танцевали, потому что в комнате Артема в самом конце коридора почти до утра гремела музыка. Сначала она меня жутко раздражала. Неужели в этой квартире никто никогда не спит? Но мысли о доме меня успокоили, и я перестала замечать музыку. Она превратилась в неотъемлемую часть городского шума.

Я замоталась в одеяло, как в кокон, укрылась с головой и быстро заснула.

Рано утром мы с мамой отправились в аэропорт, где меня уже ждал папа. Олег решил поехать с нами. Я была уверена, что папа не придет в восторг от этой идеи, но спорить не стала.

Напоследок я заглянула в оранжевую комнату, чтобы попрощаться с Никитой. Он по-прежнему сидел за компьютерным столом. Похоже, вообще не ложился. Я сказала, что уезжаю домой. Он не особенно удивился и даже подмигнул мне:

— Давай, sister. У тебя же там море. Слышь, а правда, что у вас тюлени прямо на пляжах лежат?

Я рассмеялась:

— Правда.

Никита с уважением покивал и добавил:

— Море — это круто. У нас вот только река. А там всякие раки-мутанты ползают, — он усмехнулся и почесал подбородок. — Я в прошлом году в Карелию ездил в лагерь, мы там на байдарках сплавлялись. Без компа, конечно, уныло, и еще комариные орды бесят, но вообще мне понравилось.

— У меня тоже есть байдарка! Двухместная! — обрадовалась я. Неужели у нас с Никитой все же нашлось кое-что общее? Просто невероятно! — Ты, если хочешь, приезжай! Покатаемся! И комаров почти нет.

Никита посмотрел на меня так, словно мы знакомы уже сто лет. Посмотрел по-дружески. Даже немножко по-братки.

— Я ведь приеду, — предупредил он с улыбкой.

— Приезжай! — поддержала я. — Обязательно приезжай.

Из коридора меня позвала мама. Они с Олегом уже собрались выходить.

— Ну, значит, до встречи, — сказала я Никите.

— До встречи, — он помахал мне рукой, и я закрыла дверь.

Папу мы нашли в полупустом зале ожидания. Он пил кофе из бумажного стаканчика и вертел в руке купленный только что сувенирный магнитик с Красной площадью.

Я кинулась к папе, оставив маму и Олега позади, и прошептала ему на ухо:

— Привет, папа.

И услышала, как он улыбнулся мне в волосы.