Я - логист

Глава 2. Рюкзак с нарисованными кроссовками.

Сегодня кое-что произошло. Можно назвать это по-разному: выход за рамки, матрица дала сбой, форс-мажор, стресс для привычной и ленивой рутины.

Сначала всё было как обычно. Подъем в шесть утра. Десять минут борьбы с самим собой, внутренний диалог на тему «важность первой пары и её влияние на мою жизнь».

Затем всё-таки неведомая сила подняла меня с кровати. Дальнейший алгоритм действий выверен до мелочей: туалет, ванна, зубная щетка, холодная вода, разлепляющая мои веки, огромная баклага с водой, чайник, холодильник, колбаса, хлеб, масло, музыкальный канал по телеку, будильник младшего брата, еле передвигающееся долговязое тело, чашка, кипяток, пакетик зеленого чая, ленивое жевание бутерброда, комната, крик мамы: «ты витамины выпил?», одежда — первая попавшая под руку, оценка внутренностей кошелька, курточка, шапка, ботинки, шнурки, рюкзак, крик: «па, закрой дверь», пакет мусора в моих руках, лифт, мерзкий писк домофона.

Дальнейшее развитие событий принимает некую вариативность, которая создает иллюзию выбора. Состоит она из трёх веток, каждая из которых просто «кардинально» влияет на мою жизнь.

Во-первых, выкидывая мусорный пакет в бак и преодолевая при этом очень скользкую тропинку, я рискую упасть. Такое уже было дважды. Первый раз я порвал штаны, второй — упал в грязь. И в обоих случаях не поехал в Национальный автомобильно-дорожный университет, а вернулся домой, матерясь как заправский грузчик на оптовом рынке.

Во-вторых, подойдя к остановке, я могу сразу запрыгнуть в переполненную маршрутку, а есть вариант подождать следующую и даже умудриться посидеть. Во втором варианте с семидесятипроцентной вероятностью я опоздаю на пару.

Ну и в-третьих, что очень похоже на во-вторых, в метро я могу либо сразу заскочить в вагон, либо подождать следующий поезд.

Но, сегодня всё пошло под откос. Случилось, то, что повлияло на рутинный алгоритм жизни тысяч горожан! Нет, не зомби-апокалипсис, не падение метеорита, как в голливудских фильмах или отечественных попытках им подражать. Всё намного, намного катастрофичнее.

Я уже привычно вывалился из маршрутки, под напором бабушек, неведомо куда шурующих в такую рань, спустился в переход и поплелся по длиннющему коридору, ведущему к турникету. То что, основная масса людей прет в противоположную сторону, а не в одну со мной, как обычно, я понял лишь минуту спустя, когда меня задел какой-то двухметровый детина. От увиденной картины, я даже наушник правый вытащил.

На площадке перед турникетом около десяти полицейских выстроились в линию, перекрывая вход в подземку. Перед ними столпилось огромное количество людей. Кто-то орал, кто-то возмущался, но большинство застыли с каменными лицами, как будто им стёрли память, или взломали систему и они теперь понятия не имеют, что делать.

В паре метров я заметил парня с моего района. Я не знал его лично, но мы часто пересекались в маршрутке.

— А что здесь происходит? — обратился я к нему, протягивая руку для приветствия.

— Да, по ходу, какой-то дебил прыгнул под поезд, теперь вот станцию перекрыли.

Я удивленно хмыкнул и отошел немного в сторону. Краем уха я улавливал разные версии случившегося и чем дольше стоял, тем более красочными и разнообразными они становились. Дошло до того, что какая-то бабуля бомжеватого вида заорала во всё горло: «Там высадились рептилоиды, государство хочет скрыть это от нас!» — и, расталкивая всех руками, устремилась по направлению к выходу.

Постояв еще несколько минут, я услыхал, как дед заверяет двух женщин, что он только что звонил сыну и тот спокойно себе едет в метро, а значит, заблокировали лишь эту станцию, максимум следующую.

На пару я уже опоздал, поэтому не спеша вернул наушник на привычное место, нашел в телефоне забористую рок-композицию, напоследок стал обводить взглядом бурлящую толпу и… и заметил девушку.

Привлекло меня в ней, в первую очередь, не милое лицо без косметики, не светлые длинные волосы, которые мне очень нравились, а то, что она появилась с другой стороны от турникетов. Девушка уверенно миновала препятствие, полицейские, завидев её, мгновенно расступились, и незнакомка растворилась в толпе. Странненько.

Не успел я огорчиться, что упустил очаровательную повелительницу людей в форме, как она вынырнула из гущи людей недалеко от меня и стремительно направилась к выходу, оставляя за собой слабый, но чарующий запах мяты и барбариса.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я невольно пошел за ней. Её запах был для меня как поводок, тянущий за собой пса. Лишь на улице, вдохнув свежего воздуха, я немного пришел в себя. Точнее сказать, стал более трезво мыслить, но по-прежнему следовал за незнакомой, отставая шагов на десять. Меня почему-то радовало, что она шла туда, куда нужно было мне, к трамвайной остановке.

Хотелось подойти к девушке в красном пуховике и с бледно-серым рюкзаком на котором множество различных нарисованных кроссовок, но в то же время охватывала паника: «А что я ей скажу?!» Хотя один вопрос у меня к ней точно был: как она оказалась на платформе метро, когда полиция там всё перекрыла?

Нежданно молодая особа сорвалась с места, не уступая в проворности бегуну стометровки. Неужели она заметила, что я её преследую, и испугалась? А нет, просто трамвай вот-вот должен был тронуться. Я тоже прибавил ходу. Но водитель как будто специально ждал, когда я подбегу, и перед самым носом закрыл двери.

Я огорченно выдохнул и невольно поднял взгляд на стекло в двери. Сердце бешено заколотилось, в груди что-то сжалось, стало трудно дышать, ладошки мгновенно вспотели. Сквозь грязное стекло на меня смотрела незнакомка из метро. Она улыбалась с таким выражением лица, как будто поймала меня с поличным во время кражи казенных кирпичей на стройке. Странно, но это добавляло ей обаяния. Девушка подмигнула мне и … исчезла. Да, да, именно исчезла! Не испарилась, не растаяла, не растворилась как в тумане, а просто бац — и её нет. Это похоже на то, когда ты смотришь фильм на ноутбуке и случайно клацнул на клавишу перемотки. Только что туповатый полицейский был в кадре, клац — вместо него уже пустая улица и переполненные мусорные урны.

Я, конечно, не умственно отсталый и совсем недавно был на осмотре у психолога и психиатра (требование военной кафедры — еще одно жизненно необходимое заведение, в которое я попёрся незнамо зачем), но то, что сейчас произошло, ввело меня в конкретный такой ступор.

С немножко придурковатым выражением лица я смиренно дождался следующего трамвая, сел в него и проехал три остановки до работающей станции метро.

Спустившись в подземку, я обнаружил, что инопланетяне всё так же игнорируют нашу планету, поэтому пикнул студенческой картой метро с пятидесятипроцентной скидкой на шестьдесят поездок и зашел в подъехавший вагон.

То, что наушники выпали из ушей и уже минут десять тусовались у меня под ногами вместе с ботинками я заметил только сейчас. То есть понимаете, насколько я был в шоке.

Небрежно сунув изобретение для ухудшения слуха в карман, я водрузил рюкзак себе на колени и уставился на рекламу, обещавшую всего за три сеанса полностью излечить геморрой, еще и с огромной скидкой, но только до конца этого месяца.

Станции через три из глубоких раздумий меня вывел запах. Не тот прекрасный запах мяты и барбариса, а тот неповторимый аромат, который источают бомжи со своей поклажей.

Напротив меня сидел яркий представитель этой субкультуры: бородатый, грязный, в порванных старых вещах, с огромными вонючими клетчатыми сумками, — в общем, всё как полагается.

Вполне себе обычный мужик, которого наказала жизнь, или он позволил ей себя наказать, но через мгновение его обычность уже не была для меня столь очевидной.

Бомж спокойно и уверенно расстегнул молнию одной из сумок, покопался там немного, достал половину граната — фрукт такой, с маленькими красными зёрнышками внутри, — сосредоточенно посмотрел на зёрна, нажал на парочку, одно вытащил и приложил половину фрукта к уху. Несколько секунд ничего не происходило, а затем мужик заорал на весь вагон:

— Алло, да, говори громче, я в метро! Да! Да! Нас накрыли! Скоро буду!

После этих слов, сказанных в гранат, бомж положил фрукт на место, взял в руки баулы и застыл, рассматривая пассажиров вагона. Мужчина по громкоговорителю объявил станцию, поезд остановился, двери открылись, и бомж, подхватив свою поклажу, вылетел на перрон.

Оставшийся путь до университета я преодолел без особых приключений, коих за сегодняшнее утро случилось уже не мало.

Так-с, аудитория двести тринадцать. На экране телефона восемь двадцать, то есть я уже на двадцать минут опоздал на лекцию по Устройствам регулирования дорожного движения (кстати, еще один отличный предмет, на котором вы полгода будете изучать, что такое светофор).

Я снял шапку, поднялся по лестнице на второй этаж и постучал в нужную мне дверь. Ответа не последовало. Я уверенно опустил ручку вниз и толкнул дверь.

— Извините за опоздание, разрешите во…

— Дверь закройте.

— Но…

— Я сказал, дверь закройте. Уже двадцать минут лекции прошло.

— Но я не специально, там человек под поезд попал.

— Вы что, оглохли? Повторяю, закройте дверь с другой стороны.

— А как же те великие знания, которых я не получу, пропустив ваши лекции?

Преподаватель повернул ко мне красную от злости голову и собрался сказать что-то очень гневное, но я уже благоразумно закрыл дверь, предварительно выпрыгнув из аудитории. Вот же усатый гусь, думает, что его предмет самый важный во всей вселенной.

Настроение было полностью и бесповоротно испорчено, поэтому я вызывающе напялил шапку, как будто бросал вызов всему миру, и отправился домой.

Остаток дня я провел дома, разделяя его вместе с героями одного из моих любимейших сериалов: Тёрком, Джей Ди, доктором Коксом и всеми остальными обитателями «Клиники».