Я люблю тебя, поэтому давай дружить

Глава 14. 11 лет назад. Сеул

— Чингу, Дури! — восторженно закричала Снежана, едва завидев подругу в толпе. Её глаза засияли, а на лице расплылась широкая улыбка. — Пого щипо!

Блондинка бросилась к Дурианне, чуть не сбив с ног проходящего мимо мужчину. Она обняла подругу так крепко, что та почувствовала, как из её лёгких вышел весь воздух.

— Чингу, пого щипо! — выдохнула Дури, чувствуя, как к глазам подступают слёзы радости. Она приподняла свою маленькую энерджайзер, закружив её в воздухе. Прохожие с улыбкой наблюдали за эмоциональной встречей девушек. — Боже, как же я скучала по тебе! Надеюсь, ты надолго?

— Достаточно, чтобы выслушать все твои истории. — Снежа чмокнула Дурианну в щёку, оставив след от яркой помады. — Если честно, всё зависит от переговоров с менеджером группы. В прошлый раз эти айдолы так капризничали, что мы две недели только контракт согласовывали. Каждую запятую обсуждали! Вы, азиаты, такие дотошные, что это и восхищает, и сводит с ума одновременно!

Подруги, не переставая болтать и смеяться, направились в любимое кафе Дури в старом районе Сеула. Уютное местечко было спрятано в лабиринте узких улочек, вдали от шумных туристических маршрутов. Колокольчик над дверью мелодично звякнул, когда они вошли, и приветливая хозяйка, узнав кореянку, радостно их поприветствовала.

Они заказали целую гору выпечки: воздушные корейские панкейки, керан пан — яичный пирожок, круглый чесночный хлеб и кукурузную булочку тэгу.

С их последней встречи Снежана сильно похудела. Девушка никогда не страдала от лишнего веса не потому, что он у нее отсутствовал. Он присутствовал, просто не вызывал у нее страданий. Такие мелочи Сычёву не сильно тревожили, потому что, по ее словам, лучше, чем вкусно поесть, можно только вкусно поесть и еще вкусненьким запить.

— Боже, как же здесь все вкусно! — простонала она с набитым ртом и, заметив смешинку в глазах подруги, добавила: — Да, мне всё ещё лишь бы пожрать.

Дури внимательно разглядывала подругу. Помимо весовой потери, она перекрасилась в розовый и стала похожа на ходячий клубничный чупа-чупс.

— Ты выглядишь потрясающе, — искренне сказала Дури. — Расскажи мне всё! Как твоя работа?

Снежана, проглотив кусочек панкейка, начала с энтузиазмом рассказывать:

— Ой, работы столько, что я едва успеваю спать. Но это так захватывающе! Я перевожу фильмы, сериалы, манхву… А ещё это ивент-агентство… Концерты, фанмитинги. Не ожидала, что поклонников моих миленьких оппа теперь так много! И теперь я там их всеобщая любимая старшая сестра.

Дурианна с умилением и гордостью смотрела на лучшую подругу — ничего не поменялось: Снежа успевала быть везде и всюду.

— Найсы[1]! Ну а на личном фронте как? Объявился Дайя Смэш на горизонте?

— Хмн… — прокашлялась принцесса косплея и как-то кокетливо отвела взгляд.

— Что ещё за “хмн”, - передразнила ее Пак.

— Есть тут один на примете.

— Так, интрига!

— Именно, что интрижка.

— Ну и? — Дурианна с любопытством подалась вперед.

— Честно?

— А как еще?

— Мы еще ни разу не виделись.

— Это как?

— Мы познакомились на одной онлайн платформе, — Снежана начала объяснять, размахивая десертной ложечкой.

— Для знакомств что ли? — Дурианна с недоверием наклонила голову.

— Нет, конечно! Я там не тусую. Обсуждали фестивали.

— Чингу, ну не тяни.

— Пока на этом все.

— Серьезно? — кореянка скрестила руки на груди и недоверчиво прищурилась.

— Так, флиртуем между строк.

— То есть вы только переписываетесь?

— Типа да.

— Фотку-то хоть покажи?

— Не могу.

— Почему?

— У него там на аватарке просто кот. Других соцсетей не нашла.

— Сычёва, реально что ли? А вдруг это вообще не парень? Вдруг дед или пиздюк какой?

— Не, вряд ли пиздюк, мы созванивались. — Задумалась Снежана и придвинула к себе тарелку с кукурузными булками. — Голос явно не малолетки.

— Ты что? Во времена ИИ, там могут и голос поменять.

— Ты еще скажи, что я с чат-ботом вообще флиртую.

— Чингу, ты столько там комиксов и дорам пересмотрела — думаю, с тобой и не такое может произойти.

— Говорю, просто интрижка, — беззаботно отмахнулась энерджайзер. — Когда все прояснится: замутила я с sugar daddy, стала милфой или выхожу замуж за искусственный интеллект — обещаю, ты точно узнаешь первой.

Девушки снова заливисто засмеялись, их смех заполнил небольшую пекарню. Смеялись они так заразительно, что несколько посетителей, сидящих за соседними столиками, невольно повернулись в их сторону и улыбнулись. Один пожилой мужчина с газетой на мгновение отвлёкся от чтения, а пара за углом тихо хихикнула, обменявшись взглядами.

— Ты сама как тут? Второй год уже пошел. Еще нравится в Корее? — спросила Снежана, внимательно наблюдая за выражением лица Дури.

Она знала, что перед тем как переходить к сути разговора, Дурианну нужно немного разговорить на нейтральные темы.

— Знаешь, да. Нравится, — ответила после короткой паузы кореянка.

Сеул очень сильно напоминал Дурианне родную Москву. Аналогичный климат с четырьмя ярко выраженными сезонами, большое количество зеленых оазисов посреди бетонных джунглей.

Дури, большая любительница пеших прогулок, часто посещала в столице 3 парка: Ёыйдо, Олимпийский и Намсан.

В начале апреля парк Ёыйдо превращался в розовое облако. Более полутора тысяч вишневых деревьев, растущих вдоль улицы Ёыйдэро, расцветали одновременно, создавая удивительный природный туннель длиной почти шесть километров. Нежно-розовые лепестки покрывали ветви деревьев, словно снег, и создавали порой сюрреалистическую картину, особенно в сумерках, когда зажигались фонари. В другие сезоны Дури просто брала в аренду велосипед и каталась по набережной реки Хан.

Другим частым местом проведения выходных был Олимпийский парк. Дури и СунОк ездили сюда на пробежку вокруг искусственного озера Моннэ, окруженного живописными пешеходными дорожками, аккуратными тропинками и цветочными клумбами. Особенно девушке нравилось почему-то пробегать мимо дикорастущих кустов шиповника с ярко-розовыми душистыми цветами, которые так сильно напоминали ей детство.

Иногда они просто устраивали пикники на траве, наблюдали за утками и любовались отражением окружающих холмов в воде. В парке также часто устраивали бесплатные концерты с популярными артистами, куда пара тоже обязательно старалась попасть.

Когда был особый настрой, они взбирались на гору Намсан. Обычно они выбирали пеший маршрут по живописным дорожкам, чтобы насладиться свежим воздухом и зеленью леса. Иногда одолевала лень, тогда пара просто брала билет на канатную дорогу и поднималась на вершину, где находилась знаменитая Сеульская телебашня — N Seoul Tower с панорамным видом на весь город.

Более обыденным времяпровождением была прогулка по Чхонгечхон Стрим — искусственному каналу длиной в одиннадцать километров, пересекающему центр города. Чхонгечхон имеет богатую историю. Когда-то это был естественный ручей, но в 20 веке он был закопан и покрыт автомагистралью. В 2003 году начался масштабный проект восстановления ручья, который завершился в 2005 году. Теперь это чистейший канал, в котором плавают огромные карпы, в некоторых местах созданы искусственные водопады и установлены современные скульптуры, а по вечерам местные музыканты устраивают перформансы.

— Знаешь, я будто очутилась в азиатской версии Москвы, — продолжила Дури, отпивая латте. — Всё кажется знакомым, но словно сглаженным по краям. Только покинув Россию, начинаешь понимать, почему её называют суровой. Возьмем, к примеру, здешнее метро. Оно так же развито, как московское, хоть и не столь красивое. Но главное отличие — почти полное отсутствие обслуживающего персонала. Никаких хмурых кассиров — всё автоматизировано.

— Ну, это я знаю. Каждый раз задумываюсь, а что делать, если помощь нужна. — Поддакнула Снежана и вдруг засмеялась: — А помнишь, как мы после универа домой шли, я приложила проездной, а там бабка возьми и пройди вперед меня.

— Ага, кыром-кыром[2], помню такое, — закивала кореянка.

— Я там еще как дура стояла, потому что по студенческому нужно как минимум пять минут ждать между проездами.

— И тут вдруг парень какой-то шлепает свою карту и тебя пропускает, а сам через турникет перепрыгивает, — подхватила Дурианна.

Сычёва подперла подбородок рукой и мечтательно протянула:

— Жаль, что мы его потом не догнали. Прикинь, если это был мой Дайя?

— Да… Этого мы уже не узнаем. Может, объявление дать?

— Ага. “Парень, что когда-то пропустил меня в метро. Готова выйти за тебя замуж. Позвони мне”.

Девушки звонко захохотали. С одной стороны, это кажется забавным, но с другой — в голове всё равно возникает вопрос: а что, если это действительно был он? Тот единственный. И тот случай на самом деле был не случайным. Но так получилось, что их пути разминулись?

Глаза Дури загорелись, когда она вспомнила ещё одну деталь:

— А ты знала, что здесь невероятно чистые общественные туалеты на каждой станции метро?

— Кырэ[3]? Серьезно? Вот прямо чистый?

— Да!

— Что можно спокойно зайти, чтобы там не лежал бомж, а тебя какие-нибудь гопники не пытались изнасиловать? — с большим подозрением уточнила бывшая блондинка.

— Нет, конечно! Люди настолько сознательные, что сами поддерживают чистоту. И там абсолютно безопасно.

— Вот это уже новость. Я видела таблички, но не рискнула даже зайти. Ты знаешь, что может ожидать в таких местах в Москве.

Дури усмехнулась, вспомнив свои первые впечатления о Сеуле. Многие думают, что Сеул — это яркая палитра как в K-pop клипах. На самом деле здесь много серых зданий, кругом нейтральные тона. Даже практически рекламных билбордов на улицах нет.

— Кстати, обрати внимание ещё, знаешь, на что? Пожилые кореянки! Они так стильно одеваются, в отличие от наших бабушек в халатах, — высказала Дури неожиданное наблюдение.

— Хмн… не замечала раньше, — задумчиво произнесла фанатка Дайя, отпив свой кофе. — Но теперь буду пристально следить за каждой бабусей!

— Знаешь, что я впервые почувствовала здесь? Безопасность. — Лицо Дури немного помрачнело, когда она продолжила: — В Москве из-за моей внешности ко мне могла прицепиться любая бабка у подъезда или какой-нибудь “патриот”. Всё детство сопровождалось издевками и дискриминацией. В Корее же я чувствую себя… нормальной. Не до конца принятой, но хотя бы им на меня наплевать, потому что я такая же, как они.

Снежа некоторое время молчала, обдумывая услышанное. Затем она сочувствующе улыбнулась и взяла сокурсницу за руку.

— Я всегда знала, что тебе было нелегко в Москве, но, честно говоря, даже не представляла, насколько. Мне больно слышать о том, через что тебе пришлось пройти. — Её голос стал серьёзнее: — И знаешь, что я думаю? Мне обидно за нашу страну. То, что многие россияне не знают об азиатской части России — действительно печально. Мы должны гордиться своим разнообразием, а не игнорировать его. Это проблема общества, которое не смогло принять твою уникальность.

— Хочешь, в чем-то признаюсь?

— Ну, конечно! А зачем я еще тут?

— Мне всегда было непонятно, как ты не боялась отличаться? Вот даже сейчас, — призналась Дури, подразумевая розовый цвет волос Сычёвой. — На тебя же все пялятся!

— Пффф… Это же элементарно, чингу, — махнула рукой девушка-сакура и откинула назад волнистые локоны.

— Раскрой же мне секрет, о, великая принцесса косплея и самая преданная фанатка Дайя, — изобразила Дури сумасшедшую сектантку, чем заставила подругу громко расхохотаться.

Посетители и так периодически поглядывали в их сторону, а сейчас уже в открытую таращились на забавную пару.

— Мне. На. Всех. Пох. — Четко проговорила по словам Снежана и скрестила руки на груди. — А еще: я очень себя люблю. И тебя очень сильно люблю. И я бы хотела, чтобы ты любила себя так же сильно. Потому что ты самая клевая девчонка, которую я знаю.

— Просто потому что я тебя подкармливала, — хихикнула Дури.

— Да, на самом деле из-за этого. — Беззаботно пожала плечами блондинка. — Но основного это не меняет. Я просто тебя люблю, чингу.

— Спасибо, чингу, — тихо сказала брюнетка. — Твои слова много для меня значат.

— Кстати, насчёт стильных корейских бабушек — может, нам стоит организовать модный показ для наших российских пенсионерок? Устроим культурный обмен!

Дури рассмеялась, чувствуя, как напряжение отпускает.

— С отцом виделась? — неожиданно сменила тему Снежана.

Кореянка заметно напряглась, её взгляд потускнел.

— Мельком, — ответила она тихо.

— Он… завёл себе новую семью? — Сычёва старалась говорить мягко, понимая деликатность темы.

— Я вообще ничего не поняла. — Дури покачала головой, нервно теребя салфетку. — Встреча прошла очень скомкано. Мы больше молчали, и было… супер крипово.

— Фига себе батя даёт, — не сдержалась принцесса косплея, в её голосе прозвучало возмущение.

Дурианна глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Знаешь, мне кажется, за всю свою жизнь он любил только маму. То есть он меня даже за семью не принимал. А без мамы — мы уже никто друг другу. — Она посмотрела на одногруппницу. — Я тебе рассказывала историю с лазерной коррекцией зрения?

Снежана кивнула.

— Да, помню. Типа ты не должна её позорить.

— А недавно она же скинула мне ещё денег, — продолжила Дури с горькой усмешкой.

— На что? — удивилась подруга.

Дури закатила глаза.

— Сказала сделать себе груди, пока нахожусь в Корее!

— Чингу, мне так жаль. Прости, но твои родители редкостные… тварины.

— Снеж, тебе очень повезло с предками, — тихо произнесла кореянка.

— Без обид, что есть — то есть. — Снежана взяла Дури за руку. — И между прочим, ты секси, поэтому даже не думай ничего с собой делать. Разве что только по медицинским соображениям.

Девушка слабо улыбнулась, в её глазах блеснули слёзы.

— У, чингу, только ты меня любишь.

— Ну конечно, — Снежана крепче сжала её руку. — В отличие от некоторых.

— Честно признаться, мне показалось, что отец не сильно вообще со мной хотел видеться. Это СунОк настоял, чтобы я с ним связалась. Ты ж знаешь, он у меня тот ещё семейный человек.

— Он у тебя был семейным человеком.

— Да, забыла. Был. Был да сплыл.

И тут они добрались до сути сегодняшней встречи.

— Ну рассказывай, чего у вас там случилось, — любительница вкусняшек подалась вперед, отложив надкусанный пирожок.

Дури вздохнула, помешивая свой уже порядком остывший латте:

— Когда мы вернулись в Сеул, СунОк был уверен, что сразу пройдет кастинг. Его же из России пригласили, думал, не просто так. Но увы, конкурентов оказалось предостаточно, он даже в десятку финалистов не попал.

— Фига себе! — Снежа удивленно приподняла брови. — А помнишь, в Москве они с группой уже почти звездами стали.

— Наверное, там особой конкуренции не было, — Дури пожала плечами, отламывая кусочек сырной булки. — Они там одни на сотню, а тут соревнуешься с десятками тысяч талантов.

— И чем вы занимались весь прошедший год?

Дури поморщилась:

— Сначала жили с его родственниками, родители-то в России остались. Но это было просто невыносимо.

— На сколько по десятибалльной шкале?

— Все двадцать, чингу, — девушка снова тяжело вздохнула. — Мы же привыкли жить вдвоем. А тут дяди и тети постоянно нас попрекали. Всё спрашивали, почему мы вместе живем, если не женаты. Еще и со свадьбой донимали.

— Бедняжка ты моя, — Снежана сочувственно закивала.

— Последней каплей стали поминки его дедушки. Здесь же культ предков, поэтому усопшим устраивают несколько поминок в год — в день смерти и в день рождения. А там же прямо ряд обрядов, которые нужно исполнять. А я не в курсе! Мы в Москве всего этого с тётей Алиной не делали, поэтому откуда мне было знать все детали.

Снежана замерла с чашкой у рта:

— И что ты такого натворила?

— У усопшего есть алтарь, на который в день поминок ставят его любимые блюда. Я, накладывая еду в пиалу, — Дури покачала головой, — по привычке облизнула палочки.

— Боже мой! — Снежана прикрыла рот рукой.

— Ты что, знала, что еда должна быть нетронутой? — удивилась кореянка широким познаниям подруги. Такому их точно в универе не учили. Если только она из своих дорам нахваталась.

— Нет! Ну раз тебя там захейтили, то видимо, это что-то ужасное.

— Так это еще не все. После накрытия алтаря, по очереди вызывались родственники на поклоны. Для этого есть строгая последовательность по старшинству: сыновья, дочери, внуки, племянники, племянницы.

— И?

— Когда дяди поклонились, я что-то замешкалась и тоже поклонилась, нарушив этим иерархию.

— Дури, как ты жива-то осталась? — воскликнула Снежана, чуть не опрокинув чашку.

Дури грустно улыбнулась:

— Его семья так рассорилась с СунОком! Потом начали наговаривать, что я с ним только ради денег. Что мне захотелось попользоваться его популярностью.

— Ради денег? А ничего, что в Москве вы квартиру напополам снимали, где его часть родители оплачивали? А на продукты и коммуналку он даже не скидывался? Что ты там вкалывала, пока он песенки сочинял?

— Это уже мелочи, чингу, никому не интересно. Нас буквально вышвырнули на улицу. Было очень тяжко.

— Почему? У него же вроде достаточно богатые родители. Они не помогали?

— Нет, конечно. Я ж с ним якобы ради денег. Поэтому если они не будут его обеспечивать, то я отстану от их сыночка и не буду мешать его карьере, — закатила глаза Дури. — Да не в этом суть. Мы приехали в Сеул со своими накоплениями, не планируя надолго оставаться. Думали, что СунОк не пройдет — и вернемся в Москву. Но он захотел попробовать пройти кастинг еще раз. Вскоре заначка закончилась. Ты же знаешь — аренда тут просто космическая. — Она нервно крутила стакан в руках. — На аналогичную должность устроиться не получилось из-за отсутствия местного опыта. А на более тяжелую работу, типа официантки, уже не пускал СунОк. Типа негоже девушке будущей звезды заниматься такими вещами.

— Так вот ты чего вдруг пришла в мир дорам, — засмеялась Снежана, откидываясь на спинку стула. — Я-то думала, откуда вдруг такой интерес поработать по профилю.

— Снеж, огромное тебе спасибо, что заказы мне подкидывала, — искренне поблагодарила Дури. — Ты не представляешь, насколько те деньги нам тогда помогли.

— На самом деле, это ты меня сильно выручала. Меня клиенты с этими дедлайнами замучили. Сама бы я со всеми переводами и озвучками бы не справилась. А тут, считай, у нас с тобой уже был маленький бизнес. Ну а потом что?

Дури выпрямилась, ее голос стал более оживленным:

— Он упорно трудился и наконец добился успеха. Там он очень сблизился с продюсером, который увидел в нём потенциал и сделал на него ставку. СунОк прошёл последний отборочный тур и подписал долгосрочный контракт.

— На сколько лет? — Снежана внимательно слушала, подперев подбородок рукой.

— Пять. Надо ходить в зал ежедневно, нельзя пить, курить, есть больше сколько-то калорий в день.

— Жуть-то какая.

Для Снежаны ограничивать себя в чем-то равнозначно прожить жизнь зря.

— Не говори. Ну… и нельзя иметь личную жизнь, — грустно закончила рассказ брюнетка и вздохнула. — То есть меня.

— Он променял тебя на славу?

Дурианна лишь тоскливо улыбнулась.

В очередной раз выбрали не ее.

Но это уже нормально.

Снежана ведь тут — рядом с ней.

— Я рада за него. СунОк действительно очень много сделал, чтобы достигнуть сегодняшней популярности. Он теперь айдол для миллиона фанаток.

— Тебе зато досталось звание “бывшая айдола”. У тебя какие-то его личные вещи остались?

— Конечно. А тебе зачем?

— Чингу, ты их припрячь на черный день. Когда он станет мировой звездой, сможешь на аукционе за большие деньги продать, — посоветовала девушка, стукнув ладонью по столу. — Хотя бы компенсируешь моральный ущерб. Я в этом знаю толк.

— СунОк молодец. Он это заслужил.

— Да, он теперь из каждого утюга поет. Помнишь эту песню “Саранъхэё… нан нига чоа мичхикессо. Я люблю тебя, я схожу по тебе с ума…” — напела Снежана. — Она сейчас в топе хитов.

— Мне Юра под эту песню тогда у нас дома в любви признался, — как бы невзначай вспомнила кореянка и ее глаза заблестели.

— А теперь возвращаемся к нашим баранам. — Девушка-сакура подалась вперед, многозначительно подняв бровь. — Когда он приедет?

— Сказал, что еле выпросил отпуск. Через три месяца только.

— Считаешь дни?

— Да, я буду рада его видеть. К тому же я все равно сейчас записалась на курсы кулинарные. Они полгода длятся. — Дурианна подняла взгляд на подругу. — Здесь меня уже ничего не держит, потом, наверное, вернусь в Россию.

— Или Италию, — хитро подмигнула бывшая блондинка и снова пропела:

Юра, Юра, Юра,

Я такая Дури, что в тебя влюбилась.

Ах, Юра, Юра, Юра,

Я такая Дури, что тебе открылась!

— Снеж, не дури, — засмеялась кореянка и кинула в Сычёву орешек. Снежана ловко поймала его ртом, чем вызвала у обеих очередной приступ смеха. — Я давно его звала посмотреть Корею. Думаю, лучше момента, чем сейчас, уже не будет. Тем более он сейчас встречается с Лаурой. Мы с ней даже по видеосвязи поболтали. Ну и не только с ней.

— В каком плане?

— Мы созванивались как-то, и тут он предлагает познакомить со своим новым лучшим другом-турком.

— Серьезно? — Снежана несколько раз моргнула, ее рот приоткрылся от удивления.

— Ага. А я там еще страшная, после йоги только. Добавился друг, очень мило поболтали, между прочим.

— Так, так, так. И друг, видимо, о тебе уже все знал, — Снежана хитро прищурилась.

— Видимо. — Дури слегка покраснела. — Потому что когда добавился к видео-коллу, он начал со слов “Так ты и есть та самая Дурианна?”

Снежана издала восторженный возглас:

— Ох, Дури, кажется, сейчас у вас с итальянским оппа уже точно должно что-то срастись.

Дури нервно заправила прядь волос за ухо:

— Не знаю, Снеж. Напоминаю, он же живет с Лаурой. Да и я еще не отошла от расставания с СунОк.

— Но все равно Юра едет к тебе.

— Это просто дружеская встреча.

— Расскажи ещё мне тут. Чувак там подорвался скорее всего. Небось, уже и чемодан упаковал.

— Снеж, не будем загадывать.

— А я даже знаю, почему у вас с ним все так сложно, — она многозначительно постучала пальцем по столу.

— Ну и? Удиви меня.

— Потому что он скорпион! — авторитетно заявила фанатка корейских оппа.

— А это еще причем? — Дури недоуменно моргнула.

— Ты что, не знаешь выражение “Никто не верит в гороскопы до первого скорпиона в своей жизни”? — засмеялась Снежа.

— Оппа не такой.

— Такой-такой, — настаивала Снежана, махнув рукой. — Он паинька-заинька, но, сука, его действительно хер поймешь. Да и тебя, честно говоря, порой тоже. Именно поэтому вы отличная пара. Кстати, ты с устным переводом дружишь ещё?

— Ну да.

— Мне тут знакомый попросил переводчика подогнать на конференцию. Сходишь?

Дури задумалась на секунду, потом пожала плечами:

— Ну почему бы и нет.

— Хорошо, тогда передам твой номер в российское торгпредство.

[1] Крутяк! (корейский)

[2] Правда-правда (корейский)

[3] Правда? (корейский)