Я – лузер (СИ)

Глава 2

Работал я на тот момент на рынке уже с неделю. И вот как-то собрался в обед вырубить шаурмы. До этого меня кормили местные тетеньки-торговки, которым я нарассказал всяких жалостливых историй про трудное детство. Но через неделю эти не чересчур сентиментальные создания дали мне понять, что пора бы и честь знать. Большинство из них кормило пьяниц-мужей и бездельников-детей, так что еще один халявщик, даже такой очаровательный, был для них чересчур. Вздохнув, я решился обедать за свой счет, что автоматически означало минус три пива вечером.

У точки, где готовилась шаурма, стояла толпа. Повар, щетинистый кряжистый парень, неистовый трудяга во славу Лукулла, очевидно, уже создал себе хорошую репутацию.

Дождавшись своей очереди, я спросил полную порцию. В этот момент помощница небритыша, раздающая направо-налево готовую шаурму целиком и половинками, обернулась и посмотрела на меня, чтобы запомнить заказ. Я почувствовал как бы удар по яйцам, только в сердце. Боже мой, очаровательная девчуля! Такая же горячая, как ее шаурма.

Ну, я в таких ситуациях не теряюсь.

- Шаурма ваша не мяукает? - спрашиваю у нее.

- Сам ты - мяукает, - обиделся щетинистый,- видишь же, курица чистая.

- Да шучу я, братан. Да и вообще у девушки спрашивал.

Получив свою порцию, я сжевал половину и похвалил сжеванное:

- Вкусно. И правда - не кошка, у тех привкус другой.

- А вы ели, что ли? - удивилась девушка.

- Ага, в Китае когда был по бизнесу. Китайцы-то вообще все подряд жрут, смотреть тошно. Тараканов, пауков, жуков навозных. А кошаков трескают - жуть. Те мяукнуть не успевают, как уже в кастрюле булькают.

- Ну и как вам кошатина, понравилась? - поинтересовалась девушка.

- Ваша шаурма вкуснее. А вы красивее, чем любая китаянка.

Девушка зарделась.

- Спасибо.

- Да не за что, это же правда. Ладно, спасибо за обед, пора идти мешки таскать. Все накопления бывшей жене отдал, теперь еще пару месяцев пройдет, пока опять миллионером стану.

Ладно, первичный контакт завязан. Решительный штурм отложим на вечер. Кстати, пока можно выяснить про нее чего-нибудь. Вдруг, там, ее в губы целовать нельзя. Мало ли, город маленький, разговоров потом не оберешься.

Я пошел к дяде Леше. Это патриарх базарских грузчиков, еще с девяностых тут вкалывает. Он сидел в столовке-вагончике и доедал порцию испеченных на мангале соевых сосисок.

- Дядя Леша, ас болсын. Я это, за телочку одну тут поинтересоваться хотел. На шаурме у дальнего выхода стоит помощницей.

Дядя Леша обтер губы грубой ладошкой.

- А, Айгуля. Порядочная, вроде. Во всяком случае, здесь, на рынке, ни с кем не шпилится. На Цемпосе живет, там я за нее не в курсе. Но так, по повадке, вроде не шмонька. Незамужняя.

- От души, дядя Леша, ты прямо досье ходячее. С меня пиво после работы, - успокоившись на счет своей избранницы, я взял чаю, чтобы запить остатки шаурмы.

Долго ли коротко, рабочий день закончился. Я осчастливил дядю Лешу литровой бутылкой "Карагандинского крепкого" и поспешил к шаурмечному столику, чтобы не упустить вожделенную Айгуль. К счастью, та только собиралась уходить. Я затаился, чтобы догнать ее по пути к остановке. У меня было полдня, чтобы придумать безупречный план по сближению.

В пакете у меня сидела кошка. Я приманил ее на кусок бараньего жира, выпрошенный у шашлычника. Простая облезлая кошка грязно-рыжего цвета, потрепанная в боях за место на мусорке. В моем плане она занимала центральное место, являясь мохнатым ключиком к Айгулиному междуножию.

Все девки жутко сентиментальные. Даже самые бой-бабищи, воспитанные социальным дном, исходят сопливыми водопадами при виде какого-нибудь идущего ко дну синюшного Ди Каприо, у которого не хватило соображения под шумок спихнуть ту толстуху с плота и спастись самому. Так что будем давить на жалость.

На остановке я сел возле Айгули и достал кошака из пакета.

- Ах ты, красавец! Сейчас в свой новый дом поедешь.

- Вы его на ужин поймали? - поинтересовалась Айгуль.

- Нет, не настолько уж я окитаился. Просто сегодня с вами про котов заговорили, и я вдруг свою первую любовь вспомнил, - я заговорил тихо и печально, в особо трагических местах делая паузы. - Раньше запрещал себе об этом думать, а сегодня что-то прорвало. Просто вы на нее похожи сильно. У нас с ней кот был, тоже рыжий. Я подобрал его на улице еще котенком, выходил, вылечил. Девушку мою он просто обожал, с колен у нее не слезал. А потом, когда она заболела и… - я как мог изобразил всхлип. - В общем, убежал он куда-то. Два дня я его искал, а потом поехал к ней на могилку свежих цветов привезти, а Рыжик там сидит. Так и просидел неделю, не ел ничего, не пил, только мяукал. С каждым днем все тише и тише. Там и издох. Я его рядом похоронил, прямо в оградке, хотя, может быть, и грех это. С тех пор на кошек смотреть не мог. Женился потом, развелся, но тех чувств уже не было. Думал, что больше и не будет. А сегодня вот вас увидел, а потом кота этого бедного, голодного… - я замолчал и уткнулся лицом в блохастую спину. Проклятый кот завозился и выразил намерение удрать, но я крепко держал его за драные бока.

Айгуль расчувствовалась. Что-то такое начала бормотать, как ей жаль все это слышать, но, мол, у меня все будет хорошо, будет теперь новый Рыжик, и любовь будет, а я все содрогался плечами и старался не дышать, так как от "Рыжика" жутко воняло. Наконец, преодолев стыдливость, Айгуль подсела поближе и обняла меня утешительным объятием. Есть контакт! Все шло по плану, разве что стояк сейчас некстати. Я осторожно заложил ногу за ногу.

- Спасибо вам большое, - сказал я, наконец, - и извините, что так расчувствовался.

- Нет, что вы, все хорошо.

- Простите… эээ…

- Айгуль.

Я тоже представился.

- Простите, Айгуль, а можно вас в выходные пригласить куда-нибудь? А то мне так одиноко бывает.

- Я бы с радостью, но мой жених не одобрит. Простите. Ой, мой автобус, я побегу. Вы держитесь, все хорошо будет. Пока, Рыжик.

Потрепав кошару за облезлую голову, она учапала брать штурмом подошедший автобус.

Жених, значит. Блин, все везение мое нечеловеческое. Ладно, жених не муж, посмотрим еще. Я-то ведь в женихи не лезу, а так, для необременительного перепихона. Посмотрим, короче.

Пнув под зад блохастую животину, я пошел домой.