Глава десятая. Назад в прошлое

Я стояла около аудитории и гневно сверкала глазами на дверь. Сучка! Маленькая, противная сучка! Это я, конечно же, не про себя, а про Бобриху, которая решила сегодня позаниматься с Ромашкой. Сейчас они жарко спорили о том, как лучше решить тот или иной пример. Знаний Светке хватало, поэтому и спор продолжался уже достаточно долго. Если эта крашеная выдра думает, что возьмет этого мужчину умом, то ошибается, потому что он находится в моей власти.

Недовольно постучав каблуком, я начала придумывать план, как поделикатнее выколупать Бобриху из аудитории. План, вместе с деканом факультета появились через десять минут. Сделав ставку на то, что эта женщина не сможет пройти мимо расстроенной девушки, я прикрыла глаза ладонью. Теперь нужно сделать озадаченный вид.

— Яшина, ты почему стены тут подпираешь? — строго поинтересовалась женщина, одетая в дорогой брючный костюм. Я знала, что зарплата декана не единственное на что она живет.

— Елена Яковлевна? — удивилась я, пожевав губами. — Здравствуйте. Я тут… просто…

— Что просто? — подтолкнула женщина к продолжению.

— У меня сейчас должно быть дополнительное занятие с Романом Михайловичем, но… — я опять скромно промолчала.

— Прасковья, ты можешь нормально сказать, в чем дело? У меня дела, между прочим.

— Роман Михайлович оказался так добр, что согласился мне объяснить несколько тем. Вы же знаете, какие у меня проблемы с математикой. Он сказал подойти после занятий, я пришла, но там занято.

— И в чем проблема? — никак не могла взять в толк Елена Яковлевна. — Подожди, раз занято.

Декан уже собиралась уходить, как вновь заметила мой расстроенный вид.

— Говори, Яшина.

— Мне кажется, что моя одногруппница Света Боброва пытается соблазнить преподавателя, — призналась я.

Сегодня, когда Бобриха зашла в аудиторию, удивилась не только я. Яркий макияж, открытая кофточка и короткая юбочка. Стиля в ее внешнем виде совершенно не было, но я поняла, для чего она так вырядилась.

— Что? — взяла самую высокую ноту женщина.

— Елена Яковлевна, что же вы так громко кричите? — поморщилась я и, поманив ее пальчиком, тихо зашептала. Женщина подалась ко мне, желая услышать продолжение рассказа. — Света такая скромная девочка, а сегодня оделась очень развратно. А ее макияж! С таким только в публичные дома ходить. А Роман Михайлович видит все ее штучки, но не может выгнать — студентка попросила о помощи. Его безграничная доброта не доведет его ни до чего хорошего. Кстати, я слышала, что у Бобровой золотая медаль, только потому, что ее мама спала с директором школы.

— Прасковья! — одернула меня женщина. — Что ты говоришь?!

— Но это правда! — возразила я, совершенно забывая о том, что передо мной стоит декан. — И сейчас она идет на красный диплом. Вы не знаете, если ли у нее связей с ректором?

— Прасковья! — вновь напомнила мне Елена Яковлевна, что так с ней разговаривать не положено. — Я сейчас пойду и во всем разберусь! И виновные будут наказаны.

— Я боюсь, — пригорюнилась я.

— Чего? — остановилась женщина, успевшая схватиться за ручку кабинета.

— Что Света меня со свету сживет, если узнает, что я сорвала ее планы по соблазнению. Да и преподавателя вы накажете, а я вижу, что он не виноват. Чуткое женское сердце все понимает. — Бред, который я несла, едва удерживал меня, чтобы не заржать в голос, как лошадь, но я держалась.

— Они не узнают, что ты пожалова…, — Елена Яковлевна посмотрела на меня и исправилась, — рассказала мне. Это похвально, Яшина.

Декан зашла в аудиторию, а я, потирая ладони, направилась к небольшому диванчику, чтобы дождаться своей очереди заниматься математикой. Пока шли разборки, я достала косметичку, решив немного подправить макияж. Подведем глазки, накрасим губки, поправим прическу и брызнем духами в область декольте. Я готова, а из аудитории еще никто не вышел.

Повернув голову к окну, я загрустила. Нормальные люди, пришедшие с учебы, побросали сумки, и вышли на улицу наслаждаться ясной и теплой погодой, только я одна замурована в стенах университета. Ладно, хоть после выходных не наказали, а ведь могли бы!

Когда около меня затормозила машина, я напугалась, что это Денис, запоздало вспомнив, что у него другая тачка. Когда настойчивый голос во второй раз попросил сесть в машину, я поняла, что это Ромашка. По машине видно, что живет он точно не на зарплату преподавателя высшей математики.

Медленно передвигая ногами, я оказалась рядом с пассажирским местом и плавно скользнула на него. Мне хотелось что-то сказать, но слова застряли где-то в горле.

— Даже спрашивать не буду, почему ты одна и куда подевался твой жених и подруга. Я просто отвезу тебя домой, но при условии, что ты будешь сидеть спокойно и молчать.

— Ром…

— Мы поговорим об этом, когда ты придешь на дополнительное занятие. Сейчас у меня нет настроения и выдержки о чем-то болтать, особенно с тобой.

Зная, что молчание золото, я не могла промолчать. Особенно сейчас. Попав в такую сложную ситуацию, я должна дать понять, что Денис не мой жених. Правда, я даже не знаю, как это сделать, ведь этот козел русским языком сказал, что я его невеста. Тьфу.

— Молчи! — приказал Роман, видя, что я собираюсь открыть рот.

— Но…

— Назови адрес и давай без твоих идиотских выходок, иначе выкину тебя посереди дороги. Будь уверена, я способен на это!

Я обиженно заворчала, но адрес назвала. И чего он злой такой? Обиделся, что я про жениха не сказала? Ну, так и мне сначала никто не говорил, что у меня помолвка на носу, но я же пережила. Да и чего обижаться? У него есть жена и ребенок, а мне нужна только пятерка. Все по-честному! Хм, у него есть жена. Посмотрев на безымянный палец, я не увидела обручального кольца. Можно не удивляться — сейчас многие не носят колец. Интересно, а он разрешит мне свой паспорт посмотреть? На фотке он, наверное, такой же душка, как и в жизни.

Машина резко затормозила и я чуть не вылетела в окно. Хорошо, что пристегнулась. Оказывается, от ремня безопасности куда больше пользы, чем я раньше думала. И вообще, он что, ненормальный так ездить? От дома до клуба мы с Денисом доехали за двадцать минут, а мой женишок ездит не так и медленно. От клуба до дома мы доехали за десять минут, при том, что расстояние одно и тоже.

Перегнувшись через меня, Ромка открыл дверь и кивнул головой, чтобы я убиралась из его машины. Очень по-джентльменски выпихивать девушку из машины.

— Придурок! — бросила я через плечо, вылезая из автомобиля. Я надеялась, что Рома услышит мои слова, и он услышал, но промолчал. Козззел.

Черная иномарка представительского класса резко сорвалась с места и уже через несколько секунд растворилась в темноте ночи.

Достав из сумочки телефон, набрала Денису. Трубку он поднял моментально.

— Прасковья?

— Нет, блин, ее призрак! — закричала я. — Как ты мог меня бросить? Я отошла на несколько минут, а тебя уже не было! По всему клубу тебя искала!

— И я тебя искал! Ты куда делась? — гневался парень, не понимая моих наездов.

— В дамскую комнату отошла, — соврала я, — а когда вернулась, тебя уже не было. Общаясь с друзьями, ты совсем забыл про невесту. Боже, меня еще никогда не бросали. Папочка будет в гневе, когда узнает и больше меня с тобой никуда и никогда не отпустит. Даже после свадьбы.

Я знала, что мои слова должны произвести впечатление на парня, иначе я просто напросто пропала. Отец убьет меня, если узнает про побег от нареченного женишка.

— А мы ему не скажем! — быстро понял Денис. — Он мне голову оторвет, если узнает, что я потерял тебя. Ты где?

— Вызвала такси и уехала домой. А ты?

— А я еще в клубе, но собираюсь домой.

— Ты молодец, — фальшиво промурлыкала я. — Но можешь еще повеселиться с друзьями.

Я сначала хотела попросить его, чтобы он Лариску отвез домой, но подруга наотрез отказалась уезжать из клуба. Нашла какого-то старого знакомого, с которым решила потусоваться остаток ночи и который отвезет ее домой. Кажется, это парень был в нее влюблен когда-то. В принципе, я своих-то ухажеров не всех знаю, а уж Лискиных подавно.

— А не боишься, что меня украдут? — подражая тону Змея-Искусителя, поинтересовался Дениска.

Вообще-то я на это надеюсь, но справедливость редко бывает на моей стороне.

— Я тебе доверяю.

С трудом отвязавшись от надоедливого парня, напоминающего мне липучку-приставучку, я зашла в квартиру. Быстро стянув с себя слишком целомудренное платье, я нырнула в кровать, а затем провалилась в сон.

И вот теперь я сидела около аудитории и ждала, когда Бобриху с позором выгонять оттуда. Конечно же, было бы лучше, чтобы ее выперли из университета, но на такое счастье я и не надеялась.

Минут через десять, когда мне уже надоело прислушиваться к различным шорохам за дверью, я решилась войти, но прежде постучать. Когда мне не ответили, я все-таки открыла дверь и появилась на пороге.

— Здравствуйте, — любезно поздоровалась я, играя девочку-ромашку. Хотя уверена, что из этих троих, смотрящих на меня, никто в это и не поверил. Ромашка это не про меня.

— Роман Михайлович, у нас должно быть дополнительное занятие, — робко пробормотала я, потупив глазки в пол, любуясь носами своих недавно купленных дорогущих туфель. Да, да, папочка расщедрился, узнав про свидание с Денисом.

— Конечно, Прасковья, проходите. — Роман махнул в сторону столов и обратился к декану. — Елена Яковлевна, может, мы продолжим в следующий раз? У меня сейчас занятие.

— С вами, Роман Михайлович, мы и, правда, продолжим в следующий раз, а вы госпожа Боброва, следуйте за мной. Сейчас мы будем смывать с вашего лица этот вульгарный макияж.

Я делала вид, что не понимаю происходящего и, кажется, это у меня получалось. Рома же устало смотрел вслед уходящим дамам, а декан так вообще подмигнула мне, прежде чем скрыться за дверью. А вот выражения лица Бобрихи просто непередаваемо! Это провал! Полный причем.

— Вы самое слабое звено, прощайте! — громко прошептала Светке в спину, вспоминая одну из развлекательных телепередач, стараясь копировать голос стервы-ведущей. Она вздрогнула, но не обернулась. Поняла, почему на нее декан обозлилась. А нечего на мою территорию метить!

— Что тут произошло? — поинтересовалась я без особого интереса, поправляя вырез на юбке.

— А то ты не знаешь! — излишне громко воскликнул мужчина, беря меня под локоток и ведя к своему столу. — Можешь себе представить — мы с твоей одногрупницей обсуждали задания, но вдруг вломилась Елена Яковлевна и заявила, что Света пытается меня соблазнить. Это было отчасти правдой, но откуда об этом узнала декан?

— Не знаю. — Попыталась вырваться. — Я вообще только что пришла! А что, Светка реально тебя соблазнить хотела? Вот это фокус. И как она тебе? Лучше, чем я?

В довершение всего, я отважилась на пакость и провела указательным пальчиком по груди, обтянутой голубой рубашкой. Как и ожидалось — Рома отпустил меня и отскочил подальше. Такая реакция меня немного обидела.

— Перестань!

— Неужели Бобриха нравится тебе больше? — засомневалась я.

— Для меня вы обе одинаковые, — резко бросил Рома.

— Фи, это пошло. Никогда не сравнивай меня с этим чудовищем!

— Я имел в виду, что вы обе студентки. Мои студентки. И вообще, Паша, тебе должно быть стыдно! Дома тебя ждет жених, а ты вытворяешь подобные вещи в университете.

После слов Ромашки настроение испортилось. Зачем он вспомнил этого идиота? Неужели думает, что могу повестись на такого? Нет, Денис не урод, скорее уж наоборот — очень привлекательный молодой человек. Вот только сам факт нашей помолвки бесил меня до такой степени, что на глаза опускались шоры и этот парень приравнивался к самым противным насекомым.

— Ты хотел поговорить об этом, — напомнила я.

— Мне нет дела до личной жизни студентов. Ты пришла заниматься, так что давай начнем. — Рома достал из кожаного портфеля методичку и тетрадь с ручками. Не обращая на меня внимания, мужчина надел пиджак, висевший на спинке стула, и разместился за столом с огромным удовольствием. Открыв тонкую книжку, преподаватель жестом пригласил меня присоединиться к изучению цифр.

— Я делаю успехи, — усмехнулась я, вспоминая последнюю проверочную работу, за которую получила тройку с плюсом.

— Тебе следовало поставить кол, но это было бы унизительно по отношению ко мне, как к преподавателю. Мы с тобой столько занимаемся, а ты так ничему и не научилась. Ладно, хоть с таблицей умножения у тебя все в порядке.

— Это первая положительная оценка, заработанная мной в честном бою, — никак не могла угомониться я.

— В честном? — рассмеялся Ромка. — Пашка, я удивлен, что ты проучилась здесь два года с твоими знаниями. Списывать ты можешь, но про твою честность я скромно промолчу.

— Я не врала, — серьезно проговорила я, в упор, смотря на мужчину передо мной. Я так и осталась стоять рядом с ним, не присаживаясь на стул. — Это сложная ситуация. Я сама узнала о своем женихе лишь в день помолвки. У меня не было другого выбора, как согласится с условиями отца. Ты видел его и думаю, понял, на что он с ним проще согласится.

— Ты подслушивала, — утвердительно произнес Рома.

— Подслушивала, — не стала отрицать я. — Ирина Борисовна докладывала про меня отцу, но я не думала, что ему нужно знать про все. Когда он попросил тебя следить за мной, я растерялась. Ты согласился?

Этот вопрос интересовал меня больше всего. В последнее время отец не пристает ко мне с лекциями, меньше ворчит и орет. Мне нужна причина этого спокойствия. Или он понял, что я смирилась, либо у него все под контролем, благодаря Ромке. Я должна это знать. Опустив глаза в пол, я ожидала ответа.

— Посмотри на меня, — попросил мужчина, но я так и не подняла глаз от пола. Тогда Рома повторил, но на этот раз в приказном тоне.

— Паша! — рука Кострова схватила меня за подбородок и приподняла лицо. — Ты думаешь, что я способен на подобную подлость?

— Я не знаю, — пролепетала тихо, не уверенная, что Рома меня слышал.

— Я не согласился на предложение твоего отца. И тут дело даже не в тебе. Мне претит сама мысль, что я должен закладывать кого-то. Тем более за деньги. Почему ему необходимо про тебя все знать? Из-за твоих вечных приключений?

— Нет, — усмехнулась я. — Дома я примерная дочка. Я говорила, что он тиран и… он просто не любит меня.

— Все родители любят своих детей, — сообщил мне Рома.

— Мои не похожи на типичных родителей. Мама уже давно перестала быть матерью, а отец и того хуже. Для меня это чужие люди. Знаешь, что самое странное, Ром? Я даже не знаю, люблю ли их. Я их ненавижу! Ненавижу мать за слабость характера, а отца за то, что пытается всех прогнуть под себя.

Возможно, моя речь была крайне эмоциональной, потому, что Рома взял мою ладонь в свои руки и чуть сжал, давая понять, что я не одна. В данный момент. Только все это скоро закончится, и я останусь одна наедине со своими проблемами. И решать их придется тоже мне.

— Я даже не уверена, что они любят меня, — прошептала я. Выплескивая эмоции наружу, мне становилось немного легче. Так давно хотелось поделиться с кем-то своей болью, но не могла, а теперь вот нашла свободные уши.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Рома, продолжая держать меня за руку. С ним спокойно. И тепло.

— Я не думаю, — усмехнулась, — я знаю.

— Расскажешь об этом?

— Долгая история, — отмахнулась я, запрыгивая на преподавательский стол, совершенно не беспокоясь, что на мне узкая юбка с большим вырезом.

В приоткрытое окно залетал летний теплый ветерок и приятно пробегал по коже, рождая целый выводок мурашек. Бледно-желтая занавеска надувалась, как парашют от любого дуновения ветерка. Рома проследил за моим взглядом и снова сжал мою руку.

— Ты куда-то торопишься? — с любопытством поинтересовался мужчина, подталкивая к разговору. Я почувствовала необходимость все ему рассказать. Я и рассказала.

Мои родители познакомились в госпитале. Мама — еще совершенно молодой интерн, отец офицер. Познакомились они в одно из дежурств моей мамы. Отца тогда в экстренном порядке приволокли в госпиталь, после тяжелого ранения — его ранил один из солдат стоящих в карауле. Это так забавно было слышать, словно все не взаправду, а в сериале каком-то. Так вот, этому самому солдату девушка написала письмо, в котором говорилось, что она не будет его больше ждать, и вообще беременна и выходит замуж. Ставя этого солдафона в караул, офицеры не заметили его расстройства, а тот недолго думая, схватил автомат и пошел вершить правосудие. Даже не знаю, кого он хотел пристрелить больше: неверную девушку или ее хахаля. Но в это время мой отец прошел на проверку и сразу заметил отсутствие солдата и автомата. На его поимку кинули все силы и нашли. Правда, тот не собирался сдаваться без боя и выпустил целую очередь из автомата, одна пуля из которой задела отца за бок.

— Знаешь, Ром, сейчас рассказывая тебе это, я думаю, что было бы лучше, чтобы эта пуля ему прямо в лоб попала. Но я не настолько удачлива в этой жизни.

Все это время мужчина продолжал держать меня за руку и смотрел снизу вверх. И не забывая про свою истинную цель, я закинула ногу на ногу, демонстрируя его взору кружевную резинку чулок. Роман проследил за моим движением и громко сглотнул. В этот момент я почувствовала победу. Половина пути уже пройдена и Ромашка у меня на крючке, ведь не просто так он мне за полупустой лист тройку с плюсом поставил. Пусть он говорит, что мое незнание это неуважение к его преподавательству, но я-то знаю, в чем дело.

— Продолжай, — слегка грубовато попросил мужчина, отпуская мою руку, о чем я практически сразу пожалела. Но если бы я только знала, чем может закончиться вся эта откровенность, лучше бы засунула язык в задницу и продолжала бы дальше списывать у одногруппников домашку, плюнула на машину и вышла бы замуж за Дениса. Только рассказывая историю своей несчастной жизни Кострову, я не думала о последствиях. Зря.

— Отца привели в госпиталь и все необходимое подготовили в рекордно-короткие сроки. Пулю, которая не задела важных внутренних органов извлекли, обмотали бинтами, вкололи обезболивающего и уложили спать.

Мама делала ему перевязки и уколы. Вскоре отец почувствовал себя лучше и, собравшись, сбежал из госпиталя. Через несколько дней маму поджидал небольшой сюрприз — цветы с благодарностью за заботу. Цветы начали появляться с завидным постоянством, а маме начали завидовать. Несмотря на свой отвратительный характер, внешность у него стоящая. Возможно, это смешно прозвучит, но именно на него и похожа я. От мамы мне достались только серые глаза и светлые волосы, но разрез все равно оставался отцовским.

Не знаю, правда ли он был не очень уверен в себе, но на свидание маму пригласить он осмелился только через месяц. За первым пошло второе, потом третье и так далее. Свадьбу сыграли через год. Уж не знаю, насколько он хорошо ухаживал, но мама долго не смогла устоять. Этим я, кстати, тоже не в нее. Вскоре после свадьбы родители заделали меня.

Весь период беременности родители были самыми счастливыми на свете. Отец хотел сына, ибо у такого, как Андрей Петрович не могла родиться дочка. Пусть скажет спасибо, что не неведома зверушка. Маловероятно, конечно, но всякое в жизни случается.

— На чем я остановилась? — Болтая про эту невиданную зверюшку, я совсем сбилась с рассказа.

— Что всю беременность твои родители были счастливы, — подсказал Роман, который, оказалось, очень внимательно слушает меня. Даже удивительно. Я всю жизнь считала, что мужчины не способны долго слушать женскую болтовню. И неважно о чем идет речь. А этот ничего, слушает.

— Так вот родители были безумно счастливы. Отец хвалился друзьям и сослуживцам, что скоро у него появится сын, маленький боец, который обязательно пойдет в военное училище. Но родилась я, и мечты о военном училище пришлось отпустить.

Стоит ли говорить, что факт рождения девочки, вместо долгожданного сына, отца сильно расстроили. Он даже пил несколько дней. Не от радости, разумеется. Из роддома нас нехотя, но забрали. Но только после этого отец стал больше походить на дикого зверя, чем на любящего мужа и отца. Он часто ругал маму, и со временем она стала такой, какая есть сейчас. Нелюдимая, молчаливая и зашуганная. Отец же продолжал звереть и, частенько приходя с работы, выплескивал злость на нас. Мама молчала. Моя бабушка, мамина мама, пытала вразумить дочь, но та все равно не могла слово мужу сказать. Бабушка часто ругалась с отцом и грозилась забрать у него ее дочь и внучку, но его это совсем не пугало и каждый раз он вышвыривал тещу за дверь. А вскоре бабуле был закрыт проход в нашу квартиру, а нам в ее. Отец тщательно за этим следил.

Когда я подросла, бабуля частенько тайно забирала меня к себе (именно от нее я все так и хорошо помню). Мне нравилось проводить с ней время, она не ругалась, как отец и уделяла мне больше внимания, чем мама. Когда я стала еще постарше, то сама сбегала к ней, когда отец уезжал в командировки. К тому времени он бывал в них очень часто (именно тогда он занялся бизнесом со своим дружком Дмитрием), а возвращался еще злее обычного. Хотя казалось, что больше не куда — и так злой, как собака.

— Бабушка показывала мне старые фотографии, и я удивилась, увидев, какой может быть моя мама. Это разозлило меня еще больше. Пусть я и не понимала злость отца, не понимала, за что он меня так ненавидит, ведь с детства я не знала, что такое отцовская ласка, но меня бесило, что мама стала такой. Эти фотографии хранятся у бабушки под грифом «секретно». Если бы про них прознал бы отец, чует мое сердце, простым скандалом бы не обошлось, — рассмеялась я.

— И какая была твоя мама? — полюбопытствовал Роман, продолжая смотреть на меня слишком пристально. Не люблю, когда на меня так откровенно пялятся. Только Ромка смотрел не как на кусок мяса, поэтому я сдержала порыв гнева.

— Молодая, красивая, счастливая. Бабушка говорила, что я на нее очень похожа. Такая же веселая и жизнерадостная. На фотографиях мама была с друзьями. Ее всегда окружали толпы людей. Она бегала с подружками гулять и возвращалась домой лишь под утро. Только я не могла поверить, что такая девушка превратилась в мою маму — ведь это два разных человека. Посмотрев на нее сейчас, я бы никогда не сказала, что она способна улыбаться и веселиться от души. Тогда я начала ненавидеть не только отца, но и мать. И злило не только то, что она позволяет помыкать отцу мной, она позволяет помыкать собой. Позволяет вытирать ноги об себя — это терпеть нет сил. Я думала, что со временем она одумается, но… ошиблась — мама продолжает пресмыкаться перед отцом, чтоб он горел в аду!

Бизнес встал для него на первое место. Мой отец уходит рано утром и возвращается поздно вечером, больше предпочитая компанию своего старого друга и сослуживца Кравцова Дмитрия. Вместе они ушли из армии много лет назад и вместе же решили заняться бизнесом. Как оказалось впоследствии — прибыльным. Деньги отца не портили — некуда больше, но бизнес сделал из него совершенно невыносимого человека. У него появилась идея фикс, ему хотелось знать о любом моем шаге.

Я ненадолго замолчала, переваривая сказанное. Знаете, как тяжело говорить все это? Но где-то слышала, что постороннему человеку все проще сказать, чем близкому. Возможно, это правда. Да и на душе становится легче, словно я только что исповедалась батюшке. Кстати, если тяжело на душе можно написать письмо и отправить по любому незнакомому адресу. Говорят, это тоже облегчает душу.

— Как ты уже понял, он платил Ирине Борисовне, чтобы она за мной приглядывала в университете. За каждую двойку она отчитывалась перед отцом по телефону. Свою работу она делала хорошо. То, что она стучит отцу, я узнала сразу и разозлилась. Ему я ничего сделать не могла, а вот ей нервы потрепала. Мои одногруппники не поняли, почему я впервые в жизни начала грубить преподавателю — ведь я всегда вела жизнь примерной студентки, хоть и училась плохо. Но злость меня разъедала изнутри, словно кислота, поэтому мне никогда не удавалось смолчать. Вскоре обо мне пошли различные сплетни, и начальство узнало, кто такая Яшина Прасковья. Если во время занятий нашей группы вышкой зайти в столовую, то обязательно встретишь меня, потому что больше двадцати минут я никогда не высиживала. Либо выгоняли, либо сама уходила.

— Тяжела твоя жизнь, — со вздохом признался Роман. — Почему ты не можешь противостоять отцу, раз мама не может тебя отстоять?

Вопрос казался вполне логичным. Я пробовала пару раз это сделать, но…

— Я боюсь его. Иногда от его злого взгляда я хочу свернуться в комок, чтобы никто меня не нашел. Даже его криков не так боюсь. Вот в один прекрасный день он и пришел домой в компании своего дружка и его сына. Тогда-то я и узнала, что помолвлена с Денисом. Я пыталась объяснить отцу, что это некрасиво так поступать с дочерью, но надолго меня не хватило. У меня нет поддержки в виде матери, как у других нормальных девочек. Иногда проще смирится. Да и отец стал добрее, когда понял, что больше я не стану возмущаться. Теперь даже гулять отпускает. Правда, только в компании Дениски, но это уже мелочи — от него легко можно сбежать.

— Как ты и сделала в пятницу?

— Да, а что в этом такого? Меня не хватает надолго рядом с ним.

— Вы хорошо смотритесь вместе, — со смешком оповестил Ромка, за что и схлопотал кулаком по плечу.

— Не смешно! Отец не хочет выпускать бизнес из рук, а для управления я не гожусь, а если буду замужем за Денисом, то фирма не уйдет полностью семейству Кравцовых. Вот поэтому они и решили устроить диагностический брак.

— Династический. Ты это хотела сказать?

— Я так и сказала.

— Нет, ты сказала диагностический, а не…,- Роман посмотрел на мою хмурую физиономию и, махнув рукой, сказал лишь, что спорить с одной персоной бесполезно.

Мы замолчали. Все, что спросил Рома, я рассказала, и добавить мне больше было нечего. Сам же мужчина задумчиво смотрел в окно. Мне почему-то стало интересно, что за мысли витают в его темноволосой голове, но спрашивать не решилась.

Желая привлечь к себе внимание, я поменяла расположение ног и откинулась назад на руки. Смена положения привлекла внимание преподавателя довольно-таки быстро, и он прилепился взглядом к моим ногам. Знаю, что большинство мужчин обожают женские ножки, а они у меня как раз длинные, стройные и красивые.

Роман медленно встал из-за стола и немного прошелся около кафедры, разминая затекшие конечности. Потом вновь посмотрел на меня. Правда на этот раз не на ноги, а на грудь, которую прикрывала легкая белая блузка на клепках. Карие глаза долго метались в разные стороны, пытаясь зацепиться за что-нибудь другое, но не находя ничего подходящего, вновь возвращались ко мне. Я довольно хмыкнула. Кажется, Ромашка попал в мои сети окончательно и бесповоротно. Что и требовалось доказать. А ведь так долго трепыхался и пытался сорваться с крючка. Видимо, мой рассказ разжег в нем еще больший интерес. Что же, знала бы я, рассказала свою историю намного раньше. Правда, я не чувствовала необходимости посвящать кого-то в мои проблемы, а сегодня почувствовала.

Когда мне надоело долгое метание Ромки, я протянула руку и, положив ему на шею, притянула ближе к себе. Мужчина разместился около моих коленей, внимательно смотрел в глаза.

Если честно, то я ждала, что он вновь отпрыгнет от меня и начнет опять нести всякую ересь о том, что я студентка, а он преподаватель и вообще, я не в его вкусе. Но Рома молчал и продолжал смотреть на меня. Его взгляд сказал мне, что он не оттолкнет меня больше, поэтому и ждать первого шага с его стороны, я не стала. Притянув его голову к себе, я прижалась к нему губами. Мужчина ответил моментально, и чуть раздвинув мои колени, пристроился между ними, крепко обнимая меня за талию и притягивая ближе к себе.

Я не знаю, сколько мы так целовались, но мне было безумно жарко, словно я была не в обычной аудитории, а на жарком острове Бали. Рома начал тяжело дышать, притягивая меня к себе все сильнее и сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда, но я ошибалась. Мои руки шарили у него по плечам, и я с удовольствием отметила, какие они крепкие и широкие. Я провела рукой вдоль лопаток. Ммм… Как мне нравится то чувство, что я сейчас испытываю. Обожаю мужские спины. Ведь за такой как у Ромы можно не только спрятаться, но и положиться.

Меня сводили с ума его прикосновения и поцелуи. Мне самой безумно хотелось его трогать. Везде. И целовать. Страстно. Сильно. Не останавливаясь.

Мой разум отключился совсем и последнее, что я расслышала трезвым умом — как резко расстегнулись все клепки на моей блузке.

Загрузка...