Я считаю до пяти

Глава семнадцатая. Ссоры и примирения

Проснулась я от того, что где-то в комнате заорал телефон. С трудом подняв голову от подушки и разлепив глаза (да-да, именно в таком порядке), я принялась оглядываться. Светло-бежевые стены с синими вставками, черный стол с тонким ноутбуком и кучей бумаг. И тут до меня дошло, что трезвонит не мой телефон и что события вчерашнего дня мне не приснились и я, правда, осталась у Ромки. Хозяина квартиры в комнате не наблюдалось, но вскоре должен появиться, потому что мобильник разрывался уже поднадоевшей мне мелодией.

Когда я услышала Ромкины шаги, то сама не зная зачем, плюхнулась обратно на кровать и притворилась спящей. Костров тихо ругаясь на «придурков, звонящих в такую рань», взял телефон, но на звонок отвечать не спешил. Я по непонятной причине разволновалась. Вдруг Ромка поймет, что я не сплю и разговаривать уйдет в другую комнату. А мне уж больно хотелось подслушать. А что, ведь я его совсем не знаю.

Внутренний голос услужливо подсказал, что прежде чем в постель с мужчиной ложиться, его нужно узнать получше. Да и в его квартире оставаться было не желательно, вдруг маньяк? Да и вообще в наше время, когда чуть ли не половина населения является переносчиком половых инфекций, следует предохраняться. А еще нежелательная беременность… Да еще много чего.

В общем, внутреннему голосу я приказала заткнуться. А что не предохранялись, сам виноват, надо было вчера напомнить, а не сейчас, когда все сделано. Просто вчера все произошло так быстро, что я об этом не подумала. А уж о чем думал Ромка, не знаю. Видимо, не о том.

Тем временем, пока я раздумывала, Костров решился ответить на звонок. Я довольная навострила ушки, но услышав его голос, испугалась.

— Чего надо? — Ни капли дружелюбия. Сплошная агрессия и злость. Никогда не слышала, чтобы Ромка говорил таким тоном. Даже когда я его выбешивала. И уж поверьте, я могу это делать качественно и с любовью.

— Раз звонишь в такую рань, значит тебе что-то нужно. И я даже догадываюсь что.

Невидимый для меня собеседник начал что-то говорить судя по долгому молчанию Ромки. Но не смотря на тишину, я чувствовала его напряжение.

— И твоя душераздирающая история должна меня тронуть? По-моему, мы все давно решили. Ты решила.

Я запаниковала. Он разговаривает с женщиной? И судя по всему он зол на нее. Очень зол. Но ведь под злостью мы зачастую прячем истинные чувства.

— Не мой! — вдруг громко выкрикнул Ромка, не заботясь о том, что я вообще-то сплю. Непроизвольно вздрогнув, я испугалась, что мужчина это заметил. Но он не заметил, сильно увлеченный разговором.

После этого вскрика молчание затянулось. Видимо, непонятливая собеседница очень хотела добиться своего. Меня пугало Ромкино молчание, потому что я знала — может начаться буря. И я могла сейчас «проснуться» и успокоить мужчину, но черт возьми я мечтала узнать в чем дело. Именно поэтому я не стала ничего предпринимать и делала вид, что сплю дальше, не смотря на крики.

— Я помогал тебе десятки раз! Всегда в ущерб себе. Мало того, что ты никогда этого не ценила, так еще и врала. И сейчас пытаешься врать. Нет, Ира, я не злюсь, что ты ушла от меня. Я злюсь потому что ты врала. Все время.

Ира? Что еще за Ира? Может жена бывшая? Я ведь не знаю как ее зовут. И почему они с Ромкой расстались? Надо будет спросить.

— Перестань давить на больную мозоль! Ты же знаешь, как это действует на меня, — жалобно произнес Ромка.

Конечно, она знает, поэтому и жмет. Мы женщины такие! Стоит узнать о больном месте, как берем это на вооружение и в нужный момент дергаем за веревочки.

На Иру я очень разозлилась. Пусть заведет себе мужчину и издевается над ним сколько ее поганой душенке угодно. А этот мужчина мой и только я имею право издеваться над ним.

Все пора «просыпаться»!

Я издала нечленораздельный звук и от души потянулась. Сев в постели, я посмотрела на обеспокоенного Ромку. Он быстро свернул телефонный разговор, не прощаясь с собеседницей.

— Доброе утро, — сладко пропела я.

Мужчина хмуро кивнул, словно перед ним была не я, а шлюха из борделя.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я, проглотив обиду. — Мне показалось, ты кричал. С кем разговаривал?

— Да так. Небольшие проблемы на фирме на фирме. Партнер звонил.

Он мне врет!

— Что случилось? Ты очень плохо выглядишь. — Я подошла ближе к мужчине и провела рукой по волосам и задержалась там.

— Ничего не случилось.

— Я же вижу. Расскажи мне, — я принялась играть пальцами с челкой Ромы. — Тебе станет легче. Расскажи.

— Паша, тебя это не касается! — грубовато ответил мужчина.

На меня словно ушат холодной воды вылили.

— Меня касается все, что касается тебя, — упрямо заявила я.

— Паша! — Ромка больно схватил меня за запястье и отвел руку от своих волос. — Я сказал, что тебя это не касается, и не лезь в мои дела.

Сказав это Костров сорвался с места и вышел из спальни, на мгновенье задержавшись в месте, где вместо двери, которой можно хлопнуть находилась арка.

Я стояла посреди комнаты одинокая и потерянная. Мда, не такое утро я себе представляла.

Я думала, что проснусь лежа головой на Ромкиной груди. А он, задрав футболку, будет водить пальцем по моей обнаженной спине. Пожелав мне доброго утра вместе с поцелуями, он скатится с кровати и пойдет за завтраком, приготовленный пять минут назад и вернется обратно в постель, чтобы я проснулась рядом с ним.

Я думала, что мы проснемся вместе, позавтракаем, весело смеясь, а потом соберемся и отправимся в университет. Из-за того, что такая простая мечта оказалась несбыточной, я разозлилась. Ведь я не просила у Ромы ничего, а он меня обидел.

Бормоча проклятья на чью-то черноволосую голову, я оделась, так и не сходив в душ, как мечтала. Схватив с пола сумку, выскочила в коридор, где и столкнулась с Костровым. Увидев, что я одета спросил:

— Ты куда?

Он еще удивляется и спрашивает!

— Домой.

— А завтрак? Ты ведь не позавтракала.

— Дома поем, — отозвалась я, застегивая ремешок на туфле.

На Рому я старалась не смотреть. Слишком велик соблазн. Соблазн врезать ему.

— Подожди, я отвезу тебя.

— Не надо меня никуда отвозить! — Я наконец-то справилась с ремешками и выпрямилась. — И без тебя прекрасно доеду.

— Паш, не глупи. Обиделась что ли?

Я смерила Рому оценивающим взглядом. Ну вроде взрослый мужик, да и не дурак к тому же. Тогда какого хера он так себя ведет? Решив, что ответ на его вопрос и так очевиден, я развернулась и пошла к двери. Ромка, конечно же, остановил, но на этот раз словами.

— Прости меня. Не обижайся на глупости. Мне не следовало так говорить. Простишь меня?

— Нет! — категорично заявила я. Мне надоело, что все, включая Ромку, считают меня дурой.

— Паш, я не думал, что тебя это заденет.

— Не важно, что подумал. Важно, что ты сказал! — заявила я и покинула квартиру Кострова, даже не хлопнув дверью.

Лифт ждать не стала и решила быстро сбежать по лестнице — благо всего пятый этаж. Хотя про «быстро» я уж больно загнула — на таких каблуках особенно не побегаешь.

На остановку я пришла в задумчивости, даже сама не заметила, как пришла. Меня до сих пор обижало поведение Ромы, и сколько бы он не просил прощенье, правду уже сказал. Кто я для него? Девочка на пару ночей? Нет, так дело не пойдет! Это я играю мужчинами, а не они мной.

— Я думала, что ты придешь только вечером. Где вы вчера были?

Мама встретила меня на пороге. Она уже привыкла вставать в подобную рань, чтобы приготовить отцу завтрак и проводить его на работу.

— А Дэн разве не говорил, куда мы собирались? — хмуро поинтересовалась я, вспомнив, что не знаю, что же Денис соврал моей матери.

Мама неопределенно пожала плечами и сказала, что просто хочет поговорить с дочерью.

— Со мной надо было разговаривать раньше, а не отмалчиваться, — съязвила я. — Теперь не хочется разговаривать мне. Поздно спохватилась.

Женщина, которая имела честь быть моей матерью, виновато опустила голову. Только меня это уже не трогало. Возможно, несколько лет назад это и сработало, тогда бы я искренне обняла ее. Но только не сейчас.

Мне хотелось закрыться в ванной и наконец-то смыть с себя всю грязь, прилипшую за утро, но я все же остановилась и спросила.

— Когда вернется твой муж?

— Сегодня вечером, — на автомате ответила женщина, и только потом спохватилась. — Прасковья, дочка, он ведь твой отец.

Подобное заявление прорвало плотину моего спокойствия.

— Мой отец? Ты сама-то веришь в эти слова? Он бизнесмен, бывший военный, твой муж в конце концов, но не отец! Он никогда им не был. Он не водил меня в садик и школу, не гулял со мной. Даже от дворовых мальчишек не защищал.

Тут очень кстати память выдала несколько подходящих фактов. В нашем семейном альбоме нет фотографий, где мы с отцом вдвоем. А когда фотографировались все вместе, я сидела на руках у мамы. Или просто стояла рядом с ней. Значит, я оказалась права и отец не любит меня. И не любил никогда.

— Дочка…

— Вот именно, дочка! — закричала я. — Твоя дочка. Твоя частичка. Как ты можешь спокойно смотреть, когда издеваются над ней? Как ты можешь позволять издеваться над собой?

Мама стояла молча, а в ее некогда больших и красивых глазах застыли слезы. Не став слушать ее жалких оправданий, я залезла в душ.

Опаздываю!

Пока я нежилась под упругими струями душа, то совсем забыла о времени, а ведь еще и высохнуть надо и собраться. И вот теперь нещадно опаздывая, я вбежала в холл университета и, проигнорировав в коем-то веке работающий лифт, побежала по лестнице на четвертый этаж. На бегу я успела подкрасить губы и приделать на место выбившиеся из прически пряди. К нужной аудитории я подошла уже нормальным шагом.

Моя группа толпилась возле закрытой двери. блин, Ромашки еще нет! Кто бы мог подумать, что он тоже опоздает.

— Привет. Чего стоим?

— Роман Михайлович припозднился, а за это время кто-то успел спереть ключ от аудитории, — не преминула ответить меня Бобриха.

Увидев меня в общей толпе, подбежала Ларка. Сегодня ее и без того рыжие волосы отливали солнцем. Кажется, подруга безгранично счастлива, в отличие от меня.

— Ты где была вчера? — накинулась нам меня Лиска, оттащив укромный уголок. — Я тебе целый день звонила. Твоя мама сообщила, что Дэн забрал тебя, но я-то знаю, что это неправда. Почему телефон выключила? Где шлялась?

— Знаешь, дорогая, ты сейчас ведешь себя, как ревнивый парень, застукавший свою нерадивую возлюбленную в постели с другим.

— Поговори мне еще! А вообще я ревную! Вдруг ты себе другую подругу нашла.

— Не нашла, не волнуйся. Но я, как и ты, имею право на личную жизнь.

Я все еще обижалась на Ларку за то, что начав общаться с Кириллом, она совсем про меня забыла и вспоминала только когда у Кира были дела. И я ведь не заставляю ее выбирать между нами, я хочу, чтобы она умела совмещать дружбу и любовь. Ведь ошибившись в выборе единожды, рискуешь в конечном итоге потерять все.

— Ты с Ромой была? — Расширила глаза девушка, отчего они стали похожи на пятирублевые монеты.

Ответить на вопрос мне помещал именно тот, с кем я и была.

— Ребята, простите, что так долго, но я никак не мог найти ключ от аудитории. Кто-то спер его прямо из-под носа вахтерши. Не пойму кто и зачем.

И прежде чем открыть дверь, мужчина коротко, но очень внимательно посмотрел на меня. И чего? Думаешь это я стащила ключ, чтобы за утро тебе отомстить. Даже не надейся, что буду заниматься такими глупостями. Так что не смотри так.

— Прошу. — Роман открыл дверь и пропустил всех вперед.

Группа словно встревоженный улей влетела в аудиторию и резко затормозила, начав издавать восхищенные звуки. Когда мне надоело слушать очередные «ох», «ах», «какая прелесть» и «кому это», я растолкала раззевавшихся придурков локтями и, влетев в аудиторию, резко остановилась.

— Ребята, что случилось? Давайте проходите. Чего встали?

А встали мы по той причине, что возлежала на моей парте. Огромный и безумно красивый букет нежно-розовых и бледно-сиреневых тюльпанов. Даже стоя около двери чувствовала их аромат.

— Прасковья, кажется, вас можно поздравить с новым поклонником.

Я смерила Кострова уничтожающим взглядом и подошла к своему столу. За мной проследовали остальные, продолжая восторгаться красотой букета. Блестящая обертка переливалась всеми цветами радуги, радуя глаза. Я провела рукой на нежными и хрупкими бутонами. Потом еще раз и еще. И так до тех пор пока не обнаружила вложенную маленькую открыточку с изображением маленького, пушистого и белого котеночка. Взяв ее в руки, несмело открыла и обнаружила лишь одно слово «Прости». На миг по телу разлилось приятное тепло, а потом я разозлилась. Он что себе думает? (Почему-то у меня не возникало сомнений, кто и зачем украл ключи от аудитории) подарил цветочки и я за его свинское отношение простить должна. Букет, конечно, шикарный не спорю, но Ромкиной вины он не уменьшает. Утром он четко дал понять, что я для него значу. Всего лишь соблазненная студентка. Девочка на несколько ночей. От этого осознания мне стало так обидно, как никогда еще не было.

Под любопытные взгляды одногруппников, сгробастала со стола букет и уверенной походкой пошла к урне. Перед тем как опрокинуть ароматный веник вниз бутонами в ведро, хмуро посмотрела на Рому. Пусть знает, насколько сильно меня обидел и что так легко прощенья не добиться.

При виде моих действий Костров нахмурился, а женская часть группы разочарованно протянула «ах». Мужчина повернулся к нам спиной и начал быстро что-то быстро строчить на доске, и тут у него зазвонил телефон. Рома посмотрел на экран и поморщился.

— Откройте методички на сто первой странице и решите любые десять упражнений.

После этого он удалился к себе в каморку.

Я открыла методичку и посмотрела на циферки и непонятные мне каракули. Как все это решать я не представляла, но по этому поводу не беспокоилась. Можно у мальчишек списать. Да и Ромка лебедя все равно не поставит. Только я собиралась подсесть к Ваньке, как рядом активизировалась Бобриха.

— Ну и кто же тебе подарил такие цветочки?

— Тот, кто никогда не подарит тебе, — заявила я, все еще злая на Ромку.

— Ты-то откуда знаешь?

— Девушки подобные тебе никогда ничего не добиваются. Я, кажется, говорила тебе об этом. Кстати, дорогая, с тебя работа по математике.

— С чего бы это? — испугалась Светка.

— А с того, что цветочки прислал Рома. У тебя совершенно нет шансов на победу, поэтому можешь начинать щелкать задачки.

— Ты все врешь! — громко заявила девушка. На нас даже одногруппники косо смотреть начали, понимая, что наш разговор ни во что хорошее не выльется.

— Не вру! — гордо заявила я, вовремя успев углядеть упавшую на пол открытку. — Ромин почерк узнаешь?

— Из тысячи! — с жаром воскликнула Светка.

Я подняла открытку и отдала ее Бобрихе. Пока та долго и с любопытством разглядывала одно единственное слово, я победно улыбалась. Девушка несколько раз поднимала на меня глаза, а потом опускала обратно. Не знаю сколько времени это продолжалось, но Светка сдалась и, бросив открытку на стол и взяв мою тетрадку, уныло поплелась на свое место.

— Охренеть можно! — заорала мне на ухо Лиска. — Она в него влюбилась!

— В кого? — не поняла я.

— В Ромашку! Боброва любит твоего Ромашку! А цветы, правда, от него? Он извинялся. За что?

Восторгов подруги я не разделяла. И чего она так радуется? Вот если бы Светка влюбилась в Большакова, я бы посмеялась от души.

— С чего ты взяла, что она Ромку любит? — задала интересующий меня вопрос Лисичкиной, проигнорировав ее.

— Разве ты не заметила, как она расстроилась? Я уверена, что это не из-за лишних задачек. Боброва любит нашего препода! Ха, подруга, у тебя появилась соперница.

— Она мне не соперница. Даже рядом не стоит, — немного стервозно заметила я.

Дальше пара проходила в тишине и покое. Светка решала мои примеры, Лариска дулась из-за моего нежелания рассказывать о вчерашнем дне, а Ромка так и не вышел из своей каморки. Меня уже разбирало любопытство, что он там делает? Кто ему звонил? Женское чутье подсказывало, что это та же особа, что и сегодня утром. Опять нервы моему Ромашке треплет. Настырная дамочка, однако.

На исходе первой пары наш преподаватель решил-таки предстать перед нашими взорами. Видок его оставлял желать лучшего: волосы всклокочены, а глаза лихорадочно блестят. Если бы я не была уверена, что в каморке Рома был один, то предположила, что он занимался непотребством с какой-нибудь девицей. Хотя после таких занятий со мной он так не выглядит. Вчера он был довольным до ужаса.

— Кто все написал, может сдать работу и быть свободен, — распорядился мужчина за десять минут до звонка с пары.

— Так рано еще на перерыв! — заголосила Светка, чем вызвала недовольство со стороны одногруппником.

— Если написали работу, то сдавайте и идите отдыхать.

Повторять еще раз не стоило, и все кто написал и даже те, кто не написал, бросились сдавать работы и отправились на заслуженный отдых. К преподавательскому столу, тревожившему память, я подошла одна из последних. Листочек с готовыми решениями я получила минут десять назад и удачно переписала, предупредив Бобриху:

— Твое счастье, если все правильно. Ты же знаешь, что со мной лучше не связываться.

— Не волнуйся, все правильно. Хотя я сомневаюсь, что это теперь важно, ведь ты можешь сдать пустой лист и получить отлично.

— Нет, так не интересно! Я выиграла спор и теперь мечтаю насладиться выигрышем сполна.

А ведь Светка права и мне не обязательно что-то писать, Ромка все равно двойку не поставит. Даже за чистый лист. С такими мыслями я подошла к столу и положила лист к его собратьям. Когда я собралась присоединиться к всеобщему отдыху, Ромашка схватил меня за запястье.

— Прасковья, останьтесь на минуточку, — громко сказал мужчина официальным тоном, в котором не было даже намека на нежность. У моих одногруппников не должно возникнуть лишних вопросов. К тому же наши сцепленные руки скрывала сумка.

Один за другим ребята быстро покидали аудиторию, оставляя нас наедине. То и этого Ромке оказалось мало.

— Паша, прекрати вырываться! Нам серьезно надо поговорить.

Костров затащил меня в каморку и, закрыв дверь, спрятал ключ в карман светло-серых брюк. Отпустив мою руку, которую я сразу потерла, Рома нервным жестом поправил расстегнутый воротник белоснежной рубашки.

— Прости. — Рома кивнул на покрасневшее запястье. — Я всегда забываю, что с тобой надо быть нежнее.

— Ты много еще чего забываешь, — ворчливо отозвалась я.

— Прости меня, — тихо прошептал Роман. От его шепота у меня мурашки по коже пробежали.

— За что именно? За то, что указал, где мое место? Или за то, что решил купить меня букетиком?

Рома покачал головой. Уж не знаю, о чем он там думал, но весь его вид говорил, что у него очень масштабный проект.

— Я не хотел обижать тебя, правда. Просто ты очень не вовремя начала приставать с расспросами.

— А когда будет «то» время? Когда мне можно подходить к тебе с вопросами?

— Прости, что сорвался на тебе. Я не хотел тебя обидеть и терять я тебя не хочу. Мне хорошо с тобой, Паш. Очень хорошо.

Эти слова прошли теплом по моему телу. Я даже не сразу заметила, как Ромка притянул меня к себе за талию и приблизил свои губы к моим. Только когда я почувствовала тепло на губах, оттолкнула мужчину.

— Не надо! Ты думаешь, что вот так легко можно получить прощенье? Ошибаешься. Если тебе так хорошо со мной, тогда почему ты не считаешься со мной.

— Считаюсь.

— Не видно. Ты сам сказал, все, что касается тебя, меня волновать не должно.

— Я не это имел в виду! — воскликнул Ромашка, вновь делая шаг ко мне. — Паш, у меня есть… не знаю, как сказать… В общем у меня есть вещи, о которых я не могу рассказать.

— У меня тоже есть секреты, про которые я никогда не расскажу. Только ведь я не прошу мне рассказывать. Я прошу только одного — не врать мне и постараться довериться по мере возможности.

— Я доверяю, — с сомнением сказал Рома.

— Оно и заметно, — усмехнулась я и направилась к двери. — Открой.

— Не открою!

Костров подошел ко мне и обнял, прижимая спиной к груди. Одна его рука пробежала по шее и спустилась к груди, а затем легла на живот. Вторая придерживала за талию. Говорить Ромка начал тихо, жарко дыша в область шеи.

— Паша, я признаю, что мне не следовало так с тобой разговаривать, но изменить уже ничего нельзя. Но в будущем я обещаю, что буду держать себя в руках. Прости меня.

— Кто тебе звонил? — дрожащим голосом спросила я, желая наконец-то услышать ответ на мучивший меня вопрос.

— Бывшая жена.

— Что ей нужно?

— У нее проблемы и она частенько просит о помощи.

— Какие проблемы? — я повернулась лицом к Роме и легонько коснулась языком его нижней губы.

— Ммм… Паша…Я не могу… не хочу об этом говорить. Пойми, это не касается наших отношений. Меня с ней больше ничего не связывает. Ира иногда просит о помощи, и я помогаю ей по старой дружбе.

Вот это нефига себе старая дружба! Я никогда бы не смогла помочь своему бывшему. Ну если только со скалы упасть. А вот так решать чужие проблемы… Конечно, у Ромы и его жены могли после развода сохраниться хорошие отношения, но как-то странно в это верится. Большинство пар после развода не общаются. А что… если она пытается его вернуть? Что будет, если она сможет и заберет у меня Ромашку? Моего Ромашку!

В груди почувствовалось легкое сдавливание. И нет, это не ревность! Просто я хочу выиграть спор и вернуть свои законные вещи. Но к Роме я все равно прижалась сильней и поцеловала. Так на всякий случай.

Ни Роман, ни Прасковья даже догадаться не могли, что их кто-то подслушивает. Этот человек стоит около практически с самого начала и слышал весь разговор. Многое стало для него шоком, ведь он не ожидал подобного развития событий. А потом пришла злость. Сильная.

Человек повернулся на пятках и направился на выход, засунул руки в карманы. Кажется, у него созрел план.