Я считаю до пяти

Глава вторая. Явление

Каждое воскресенье я задаю себе один и тот же вопрос: нафига я вчера столько выпила? Ответа, разумеется, не было. И видели бы вы, как я домой залазила! Сбегать из дома не только приятно, но и удобно, а вот возвращаться… С огромным трудом я забралась в квартиру по шатающейся лестницы буквально за несколько минут до пробуждения отца. Стоило мне только переодеться в пижаму и смыть молочком косметику, как услышала в родительской комнате звонок будильника. Сразу же послышалось отцовское бормотание, а затем шварканье в коридоре. Быстро юркнув под одеяло, я уже приготовилась отдаться сну, как в дверь постучали.

— Кто там? — сонно поинтересовалась я после пятого стука. Вот сейчас папа попросит открыть дверь и увидит не совсем трезвую дочурку, распространяющую пары алкоголя по комнате.

— Дочь, ты спишь? — Наиглупейший вопрос в воскресенье в пять утра, не находите?

— А что я могу делать в такую рань? Сплю, конечно!

Отец пообещал, что не будет мне мешать и удалился. Наконец-то! А я-то уж подумала, что именно сегодня я должна была попасться, но как обычно все обошлось — так что засыпала со спокойной душой.

Сны мне снились отвратительные, заставляющие вертеться в кровати все утро. Проснулась я часов в одиннадцать злая и недовольная. Как бы ни старалась, уснуть больше не получилось. Прохладный душ и чашка крепкого ароматного кофе тоже не помогли привести тело в нормальное состояние.

Решив, что одной бодрствовать совсем неинтересно, я уверенно набрала номер подруги с огромнейшим желанием узнать, что я вчера вытворяла. Лариска точно сказать не могла, но уверяла, что вчера я танцевала на сцене.

— Как я туда попала? И почему я этого не помню? — поинтересовалась, почесывая светловолосый затылок. — Может, ты оказалась права, и те парни опоили нас. Слушай, мы с ними не…

— Я бы такое точно запомнила! — завопила Лисичкина. — Если мы и сделали что-то плохое, то нам повезло, что ничего не помним.

Я не могла не согласиться. Правда, из головы не хотели выходить мысли, но я махнула на них рукой и принялась за свое любимое занятие — жаловаться на отца. Подруга терпеливо слушала, но минут через десять перебила на полуслове.

— Яш, а ты вчера случайно ни с кем не целовалась?

— Я?!

Моему удивлению не было предела! Чтобы я целовалась с первым встречным? Три раза ха! Не знаю зачем, но я провела указательным пальцем по губам и меня словно током шебануло.

— Вот блин! Лариска, я вспомнила!

Судя по тишине на другом конце провода — подруга сделала то же самое. Несколько минут я ругала себя за такое поведение, а потом поняла, что ничего страшного, собственно, и не случилось. Я этого парня больше никогда не увижу. Какова вероятность того, что мы встретимся в нашем не самом маленьком городе? Процента два из ста.

Входная дверь хлопнула, отвлекая от разговора с подругой. Домой вернулась мама с полными пакетами продуктов. Она ушла еще когда я спала и только сейчас вернулась. Она всегда по воскресеньям ходит по магазинам — на неделю затаривается. Мне кажется, что ей просто нужно выйти на работу, а не тратить всю свою жизнь на готовку, уборку и стирку. Лично я от такой бы жизни давно бы с ума сошла. А наилучший вариант — развестись. Вот удивляюсь, как мамочка такая добрая и спокойная смогла столько лет прожить с отцом — диктатором и деспотом.

— Милая, хватит болтать по телефону. Скоро придет отец — помоги мне.

Распрощавшись с Лариской, я уныло поплелась на кухню. Готовка не моя стезя!

— Это часть моего наказания? — поинтересовалась я, подпиливая ногти. — Меня и так многого лишили, так хоть готовить не заставляй.

— Пра…

— Назови меня по имени, и я больше не буду с тобой разговаривать! — резко перебила родительницу. Ненавижу свое имя! Ненавижу!

— Как же мне называть тебя, дочка? — удивилась мама, накладывая рис в пароварку. Да, да, мой любимый папочка помешан на правильном питании, а страдать все должны. Хотя, маме вроде тоже нравится. В общем, страдать, как всегда приходится мне.

— Как все — Яша.

Мама покачала головой и отправила к себе в комнату, куда я с огромным удовольствием и ушла. Сейчас закроюсь и выйду только завтра. Могла бы и вообще не выходить, но на учебу надо. Вот сдам экзамен по вышке и подпалю кафедру высшей математики.

Так как сегодня воскресенье отец пришел довольно-таки рано — в семь часов. Мама быстренько накрыла стол и позвала меня ужинать. С трудом оторвавшись от монитора ноутбука и пошла на кухню, сейчас придется очередной гадостью давиться и делать вид, что ужинаю в лучшем ресторане нашего города.

Первое, что бросилось в глаза — так это папа. В своих огромных кулаках он сжимал столовые принадлежности так, что вот-вот согнет их по палам. Играя роль заботливой и милой дочери, поинтересовалась:

— Папочка, в чем дело?

— Мне тоже это интересно! — гаркнул отец. — Где ты была ночью?

Меня прошиб холодный пол. Как он узнал? Кто стуканул? Убила бы гадов! Только признаваться я не собираюсь, даже под страхом смерти. Если папочка узнает, что ночью я слиняла в клуб — меня ждет наказание похуже смерти.

— Дома. Спала я, — пришлось включить дурочку. Именно так и думал обо мне отец, считая, что я истинная блондинка. — Ты же проверял вчера вечером и сегодня утром.

— Не ври! — Андрей Петрович Яшин грохнул пудовым кулаком по столу так сильно, что бокалы упали, а тарелки зазвякали. — Признавайся немедленно, где ты была сегодня ночью?

Лихорадочно соображая, чтобы такого наврать, я уткнулась взглядом в тарелку с рисом и рыбой. Ничего в голову не приходило, видимо гидроперит разъел весь мой мозг, что не удивительно, если вспомнить про цвет моих волос.

— Дома! Я была дома, — как можно сдержанней отвечала. Я же примерная дочка, не смеющая перечить главе семьи.

— Не ври! Тебя вчера видели на танцульках!

— Папа, ты кому веришь: единственной и любимой доченьке или кому попало? — Я сделала честные глаза. Правда, сомневаюсь, что это поможет. — Кто меня видел?

— Сын Дмитрия Ивановича.

Вот козел! Знаю я этого сыночка. Он на самом деле сыночек — папенькин. Дениска — примерный сыночек, слушается папочку всегда и во всем, никогда не перечит. Учится на красный диплом, но все равно дурак дураком! Разговаривать с ним совершенно не о чем — зануда он страшная. Он хоть и не страшный, но дурак конкретный. Свои светло-русые волосы парень всегда зачесывал назад, открывая на обозрение высокий, вечно нахмуреный лоб. Серые глаза смотрели на мир недовольно. Словно все люди на нашей планете ему что-то должны, но не отдают. Губы чаще всего сжаты. Надо заметить, что мой отец считает этого Дениску очень удачной партией для меня. Но я лучше повешусь, чем проведу с этим недоумком больше десяти минут наедине.

— Он ходит в клубы? — удивилась я. Вот этого я не ожидала! Мне всегда казалось, что он частый гость в шахматном клубе. — Оказывается, Дениска не такой уж и хороший, как ты его мне постоянно рисуешь!

— Помолчи! Денис достойный молодой человек! Но зубы ты мне не заговаривай! — отец вновь грохнул кулаком по столу — даже мама подпрыгнула. А зубы папе заговаривать у меня никогда не получалось, но я не теряю надежду. — Ты была вчера в клубе?

— Папочка, ну, конечно же, нет! Я вчера учила математику — ты же видел учебники.

— Я и сейчас вижу твои честные глаза, но все равно тебе не верю! Ты исчерпала лимит моего доверия и теперь наказана.

— Опять? Ты меня только вчера наказал! — обозлилась я. — Чего ты еще можешь меня лишить? Из университета заберешь?

— Ты закончишь учиться, но ключи от машины и кредитки не получишь, пока не исправишь свои двойки. Принесешь с экзамена хотя бы четверку и я, может быть, сниму наказание.

— А как я добираться буду до института?

— Как и все нормальные люди, — было мне ответом.

— Каждый день будешь выдавать деньги на такси? — попыталась съехидничать, но меня жестко обламали.

— Никаких такси! Ты будешь ездить на автобусе, — совсем озверел папочка. — И не смотри на меня так — ты давно на это напрашиваешься.

— Я не буду ездить на автобусе! Решил меня наказать? Отлично, я тогда в универ ездить не буду! Мне надоело, что ты постоянно пытаешься все решить за меня! — Я бросила вилку и вскочила из-за стола. — Перестань постоянно мной командовать.

Я уже хотела направиться в свою комнату. Надоело это все до ужаса! Я сбегала, сбегаю и буду сбегать. Сажая меня на цепь в четырех станах, другого он от меня не дождется. Нельзя долго держать птицу в клетке.

— А ну сидеть! — остановил меня отец. От привычек так быстро не избавиться, поэтому я сразу же остановилась. — Доешь ужин.

— Я не хочу эту гадость… — начала было я, но увидев взгляд отца, решила замолчать. Желательно навсегда.

Остатки ужина прошли в тишине. Папа все сказал, мне говорить не хотелось, а мама вообще никогда не влазила в наши разборки, чем раздражала меня. Неужели ей меня не жалко?

Остатки выходного дня я провела взаперти. Гулять меня не пускали, сбегать не хотелось, поэтому я тупо сидела в социальных сетях и общалась со всеми подряд. В основном мне писали Кирилл и Лариска, остальные — шушера какая-то. Первый приглашал куда-нибудь сходить, а вторая жаловалась, что Большаков на нее не обращает внимание. Замкнутый круг просто. Надо будет с Кирюхой поговорить — может ему Ларка все же нравится. Не могу смотреть, как она мучается от неразделенной любви.

Перед тем, как сдаться в объятия постели, отец заглянул ко мне в комнату (кстати, дверь изнутри он запретил закрывать). То, что его дочь сидит за компьютером, а не за учебниками отца огорчило, но он промолчал — видимо, все уже давно сказано.

В понедельник я собиралась на учебу, как на каторгу. Мало того, что придется добираться туда не на своем транспорте, так еще и на автобусе. Ненавижу общественный транспорт! Как давно я не ездила на автобусах.

Из дома вышла пораньше, мало ли. И как оказалось — сделала правильно. Два автобуса, идущих до моего института пришлось пропустить, ибо они были переполнены, а на крышу залазить не хотелось. Третий тоже пришел переполненный, но у меня уже не было времени ждать пустой — опаздываю. С трудом протолкнувшись в душный салон, начала переживать за сохранность юбки и туфель. В такой тесноте я не могла вытащить кошелек из сумки, чтобы достать деньги на проезд, но кондуктор — полная и вредная женщина, видимо, решила, что я хочу прокатиться «зайцем» и начала орать на весь салон.

— Девушка, за проезд передаем, иначе я сама к вам пойду.

Большинство пассажиров, наверное, представили, что с ними будет, если эта дамочка сойдет со своего места и пойдет ко мне, начали возмущаться и в приказном порядке просили передать за проезд.

Заплатив за проезд, я повисла на поручне, иначе на очередном повороте меня куда-нибудь унесет. Боже мой, как все эти люди изо дня в день ездят в этих развалюхах?

Когда освободилось место, я быстренько протиснулась между шакалов, желающих сесть, и заняла сидение. Правда, посидеть мне не дали. Девушка, висевшая надо мной, попросила уступить ей место, так ей очень плохо. Скрипя душой и каблуками, я встала, освобождая местечко. Но стоило наглой девке расположить свою пятую точку на кожзаменителе, как ее «плохо» моментально прошло. Обозлившись на такую наглость, я поинтересовалась:

— Ну, ты еще не сдохла?

Своим вопросом я вызвала бурю среди пассажиров. Хорошо, что моя остановка следующая. Выбежав из автобуса, я показала средний палец в закрывающиеся двери и только потом осмотрела себя. Юбка съехала на бок, на рубашке расстегнулись две пуговки, а на туфлях остался отпечаток чьего-то копыта.

— Яшка, привет! — радостно завизжала Лисичкина и побежала ко мне. Стоило ей подойти ближе, как она заметила мою мрачность. — Что случилось?

— Этот деспот заставил меня ехать на автобусе.

— Могла мне позвонить — я бы на такси за тобой заехала.

— Я не могла — папочка меня практически за ручку на остановку вел!

— Так ты поэтому сказала, что со мной не поедешь? Ха, ха, я представляю, что это была за поездка!

— Ничего смешного! Я такого позора никогда в жизни не испытывала.

Словно по заказу мимо нас прошли не самые любимые из одногруппников.

— Ммм, Яшка, где твоя машина?

— Обменяла на автобус? Или до простого люда решила опуститься? — поинтересовалась девка, которую я с первых дней пребывания в институте не перевариваю. Вся такая умная и примерчики по вышке, как белка орешки грызет. Овца крашенная!

— Шли бы вы, недоумки. Я могу сегодня спуститься, а завтра подняться, а вы сволота, никогда в жизни планку не перепрыгните. Так, что закройте хавальники и идите мимо.

Одногруппники ничего не сказали — знают, что со мной лучше не связываться. К тому же настроение у меня не самое радужное. Это они, наверное, тоже заметили. А вот если у Яшиной плохое настроение — берегитесь все!

Зайдя в учебное заведение, мы натолкнулись на Большакова и Ко. Ребята громко смеялись и что-то обсуждали. Лариска, увидев объект своего вожделения, притихла и принялась глупо улыбаться. Не замечала раньше за ней такого.

— Яша, мы слышали, что ты прикатила сегодня на автобусике. Понравились острые ощущения? — не мог удержать язык за зубами Большаков.

Отвесив ему подзатыльник, я схватила подругу за руку и повела к лестнице. Первыми двумя парами у нас стоит вышка, чтоб она провалилась вместе с преподавателем. И ведь не прогуляешь — папочке сразу доложат. У него везде свои дятлы есть.

— Яшка, ты чего обиделась? — Догнал нас Кирюха и, пристроившись между нами, обнял обеих за шеи. Кажется, моя любимая подружка сейчас растает, словно плитка шоколада в теплых ладонях.

— Ты вот такой умный и не понимаешь! В субботу мы с Лариской ходили на дискотеку и меня сдали отцу с потрохами. Из-за этого он лишил меня не только кредиток с машиной, но и лишил всех денег. Теперь на учебу приходится добираться на автобусе. Ты можешь себе представить, как это весело?

— Прости, детка, но я этого знать просто не могу, — рассмеялся Большаков. — Но ты знаешь, что за небольшую услугу, я могу отвозить и привозить тебя.

При этих словах Лисичкина совсем поникла, а я поразилась недогадливости некоторых экземпляров. Правда, Лариска никогда мне не прямым текстом не говорила, что любит Кирилла, но по ее взглядам в сторону парня, по поведению и тяжелым вздохом я догадалась сама. На то мы и подруги!

— Знаешь, милый, — медленно начала я, убирая его руку со своей шеи, которая начала гладить мое горло. — Я лучше буду кататься в автобусах всю жизнь, чем сяду к тебе в автомобиль.

— Ты можешь лечь.

— Иди уже! — Я развернула парня к нам спиной и похлопав ладонями по спине, подтолкнула вперед. Намек молодой человек быстро понял и смотался.

— Боже мой, Лариса, и как тебе могут нравиться подобные кретины? — риторически поинтересовалась я, останавливаясь около зеркала. Нужно чуть подправить макияж и взбить локоны руками для придания прически более объемный вид. Так же нужно поправить ремень и браслеты на руках. Как всегда — куколка!

— С чего ты взяла, что он мне нравится? — закашлялась девушка, брызгая во все стороны сок, которой только что потягивала из трубочки.

— Не первый год тебя знаю, поэтому на глаз определяю степень твоей влюбленности. Например, в этом случая я ставлю десять баллов из десяти.

— Ничего подобного! — запротестовала Лисичкина, судорожно поправляя платье и прическу. Наткнувшись на мой насмешливый взгляд, исправилась. — Ну нравится он мне. Совсем немножко. Прям капельку.

Скептически хмыкнув, я кивнула. Не буду сейчас спорить — время еще есть и я смогу доказать, что не такая дура, как кажется на первый взгляд.

Когда мы привели себя в порядок, мы отправились на занятия. Каждый раз иду, как на каторгу! Даже не знаю, что меня сегодня ожидает, но уверена, что ничего хорошего. Каждый раз Бориска находит предлог, чтобы задеть меня, поругаться и выгнать, а потом настукачить отцу. За последнее ненавижу ее больше всего. Все двойки можно легко исправить, особенно если не ругаться с ботаниками, но с моим дорогим папочкой договориться невозможно.

Аудитория гудела. Правда, не вся. Ботаники, собравшись кучкой, поправляли на носу свои страшные и огромные очки и проверяли домашнюю. Кстати, о домашке! Со всем разборками с отцом, я совершенно забыла про задания на дом. Можно было бы не беспокоиться, если не уверенность, что Ирина Борисовна обязательно меня спросит. Эта женщина никогда не сможет отказать себе в удовольствии сказать при всей аудитории, что я совершенно ни на что негодна. На такое заявление я буду просто обязана ответить. Мы поругаемся, а все закончится тем, что я окажусь за дверью аудитории.

— Ванечка, — нежно прошептала я на ухо парню, проводя рукой по его сероватым кудряшкам. — Как дела? Ты сегодня хорошо выглядишь.

— А ты всегда хорошо выглядишь. Что-то хотела?

— Хотела, — подтвердила я, обходя парту, и облокотилась на нее локтями, чтобы заставить парня думать не об уроках. Несколько верхних пуговиц на рубашке как раз был расстегнуты. Тряхнув копной светлых волос, я продолжила. — Не мог бы ты одолжить мне свою тетрадочку минут на десять? Пожалуйста.

Словно загипнотизированный Ванька протянул толстую тетрадку, исписанную кривым почерком.

— Спасибо, милый! — Погладила парня по щеке и, распространяя аромат духов, отправилась на свое место. Списывать домашнюю работу.

Списывала я быстро, стараясь сделать как можно побольше помарок, чтобы показать, что работу сделала сама, а не нагло списала, как обычно. Хотя сомневаюсь, что Бориска поверит в то, что на меня нашло озарение, и я смогла понять ее предмет. И не только понять, но и сама решить все примеры. За все два года обучения я ни одного не решила — она это знает так же хорошо, как и я.

— Яшина, а ты молодец! — К нашей с Ларисой парте подошла та самая девка, которую я терпеть не могу.

Света Боброва или просто Бобер была отличницей и занудой, пытающей показать, что ее окружают одни придурки, а сама она принцесса. Принцесса помойки, скорей всего. Короткие светлые волосы с вечно отросшими корнями и убогие классические костюмчики, совершенно не придающие ей элегантности. Эта овца постоянно пытается посмеяться над моими знаниями в математике, хотя я просто уверена, что это элементарная зависть. Я красива, богата, вокруг меня постоянно много народа. Не только девочки, но и парни. В то время, как Света с первого курса вниманием парней была обделена. Она считает меня тупой блондинкой, но не знает, что мой интеллект выше среднего и интересуюсь я не только шмотками и косметикой.

— О тебе я такого сказать не могу. — Оторвалась от переписки домашней работы.

— Постоянно у парней переписываешь — своих мозгов-то нет.

— Тут дело не в мозгах, дорогуша. — Я захватила кончик ручки зубами, привлекая своими действиями внимание парней. — И мы обе это знаем. Ты для мужского пола пустое место, поэтому и приходится учиться самой. Я же другое дело.

Девушка вспыхнула и ушла на свое место. Частенько затевая со мной ссору (видимо таким образом она пытается привлечь к своей персоне внимание), Бобер не может меня переболтать и всегда злая уползает в свою нору.

Домашка перекатана, звонок прозвенел минут пятнадцать назад, а Бориска все не являлась. Это, между прочим, очень странно! Ирина Борисовна не только никогда не опаздывает на рабочее место, но даже приходит заранее, чтобы удобнее разместить свой бюст на столе. Кстати, в такой груди есть свой плюс — можно склонить голову и подушка готова. Можно на лекциях подремать.

— Посмотрите-ка, как светится Яшка! — заржали парни.

— Конечно! Бориски нет, нервы никто не треплет. И вообще, если сегодня нет математики, то сегодня суперский день, — подтвердила я, проводя блеском по пухлым губкам. Лариска сидела рядом и делала то же самое.

— Может она заболела? — поинтересовался кто-то с верхнего места.

— Так это еще лучше! — тут же отреагировала я. — Может, с утра она как следует рассмотрела себя в зеркало и у нее случился инфаркт. А может, в темном переулке ее подкараулил кто-нибудь и грохнул.

— Тогда все подумают на тебя, — вставила Бобриха.

— Уверена, что она не только мне насолила за всю свою жизнь. А ты лучше рот закрой, зубы у тебя кривые и желтые, — улыбнулась, показывая группе свое беленькие и ровные зубки, готовые в любой момент перегрызть сонную артерию обидчику.

Когда нам всем надоело ждать преподавателя, то я подала идею свалить с пары. Закон гласит — если преподавателя нет пятнадцать минут, то группа может уйти. Мы сидим дольше.

Все кроме старосты, которую послали в деканат узнать в чем дело, пошли в столовую. Это стратегическое помещение является местом массового сбора не только в нашем институте, но и во многих других.

Мы с Лариской никогда не садимся вместе с нашими одногруппниками, предпочитая уединяться вдвоем. Сидя за одним столом с нашими придурками ни о чем посплетничать нельзя.

Мимо нашего столика прошла группка парней, и я проводила ее взглядом.

— В нашем институте учатся одни уроды, ни на кого глаз положить нельзя, — пожаловалась я Лариске.

— А мне кажется, что здесь есть на кого посмотреть. В нашей группе почти все парни в тебя влюблены. И есть парочка симпатичных.

— Да? Значит, мне следует сходить к окулисту и проверить зрение, потому что ни одного симпатичного мальчика в нашей группе я не видела.

— Посмотри на тех, кто не в нашей учится, — пробормотала девушка, наблюдая, как в столовую заходить Большаков с друзьями. — Посмотри какой красавчик!

— Ты хочешь, чтобы я с Кириллом встречаться начала?

— Он к тебе неровно дышит.

— Да пусть хоть задохнется! — возмутилась я. — Думаешь, я смогу встречаться с парнем, который моей подруге нравится?

— Ну я же ему не нравлюсь. Он на меня вообще внимание обращает, — пожаловалась Лисичкина.

— Обращает! — не согласилась я.

— Ага, как на твой придаток.

— Девчонки, можно к вам? — Компания Большакова подошла к нашему столику, желая посидеть с нами.

Парни уселись на стулья, а Кирюха сел рядом ко мне и обнял за талию. Пришлось вновь приводить его в себя ударов в лоб. Не успели мы, как следует разболтаться, как вбежала староста и погнала нас в аудиторию на пару.

— Неужели Бориска пришла? — расстроилась я.

— Заболела она, — обрадовала меня Машка. — У нас новый преподаватель, заменять Ирину Борисовну будет.

— Заболела? Надеюсь, это смертельно!

— Яша! — возмутились одногруппники, и я сделала вид, что раскаиваюсь.

Как же все это надоело! Почему я должна притворяться, что мне жаль эту тетку? Лично ко мне она никогда жалости не испытывала. Даже тогда, когда я вышла первый день после больничного, Ирина Борисовна заставила меня решить пример из новой темы, которую они проходили в мое отсутствие. Ее не волновало, что я болела. Так же она считала, что даже лежа в больнице с воспалением легких, я обязана учить ее предмет.

— Надеюсь, что новый преподаватель окажется не такой стервой и вообще будет мужиком, — доверительно сказала я Лисе.

Если взятку не возьмет, то хоть списывать у одногруппников запрещать не будет.

Мы заняли свои места в аудитории и принялись жать нового учителя. Ботаники вновь принялись проверять домашнюю работу, не желая ударить в грязь лицом перед новым преподавателем. Наблюдая за их манипуляциями, я прошептала Лариске.

— Вот не понимаю, зачем они каждый раз домашку делают, если Бориска их спрашивает только раз в неделю?

Да именно раз в неделю! В остальное время она издевается над теми, кто математику так хорошо не знает.

— Они ее делают, чтобы с утра придя в институт, ты могла списать, — рассмеялась подруга.

— Хм… логично.

Подруга принялась что-то рисовать в тетрадке, а я задумалась, накручивая на указательный палец белую прядку волос. Из головы у меня не выходил парень, выполнявший роль моего живого шеста. Конечно, помню я его смутно, но кажется, он мне понравился. Увидимся ли мы еще раз? И как он на это отреагирует? А как отреагирую я? Он вроде бы хотел продолжения банкета. Посчитал легкодоступной девицей? Наивный!

Что я ему сказала напоследок?

«Завтра. Мы познакомимся с тобой завтра!»

По моим расчета это самое «завтра» наступило уже сегодня. Мы хоть и пошли в клуб в субботу, но уходили из него в воскресенье. Сегодня понедельник, а значит познакомиться мы должны именно сегодня. Только вот проблема есть — после института мне нужно домой, иначе отец меня убьет. Гневить его еще больше что-то не хочется. Пусть у меня уже нечего забирать, но все-таки. И вообще, чего это я переживаю? Пусть парень этот мучается — он же жаждал познакомиться, а не я.

— Идет! — заверещала Машка. Старосту поставили на шухер. — Преподаватель идет!

Группа зашевелилась. Девчонки начали убирать с парт журналы и косметику. Мальчишки тоже убирали журналы. Извращенцы!

Как только преподаватель вошел в аудиторию, мы встали со своих мест, приветствуя его. Женская половинка нашей группы начала издавать восторженные звуки, а я отвлекалась на сломанный ноготь, поэтому кто наш преподаватель узнала самая последняя.

Я подняла глаза и остолбенела.