Я смотрю хоккей

День десятый STOCKHOLM

Я знал, что наши сегодня выиграют. Просто уверен был в этом. Даже в те моменты, когда все висело на волоске. Не могли не выиграть. У нас издавна есть закон, который я не могу объяснить: два раза подряд сборная плохо сыграть не может. Такого в ее истории не бывало. И к каждому в отдельности это тоже относится.

И сегодня иначе быть не могло. Это примета верная…

Кстати, о приметах. Я уж как-то мимоходом говорил, что мы, хоккеисты, народ суеверный, вроде моряков. Почему так, не знаю. Но почти у каждого есть свои приметы, и, как утверждают, верные, безошибочные.

Например, в 1963 году в Стокгольме перед матчем со шведами я забыл дома капитанскую повязку, и мы проиграли. И впоследствии все следили, чтобы я ее больше не забывал.

Однажды в Праге мы ехали на матч с Чехословакией и посадили в автобус женщину, жену какого-то приятеля Виктора Кузькина (это не только наша примета, — и у моряков она есть). Взяли женщину — и проиграли. Или вот еще примета: капитан должен появиться на поле обязательно первым, и если какой-то новичок по неведению хочет протиснуться вперед, его непременно остановят. Один считает, что дела плохи, если порвался шнурок, другой — что правую перчатку необходимо натянуть прежде левой, и т. д. Тренеры, хоть и не признаются, тоже суеверны. Захожу я перед каким-то матчем в Гренобле в автобус ехать на игру, а там женщина. Дождался Чернышева и показываю глазами в ее сторону. Он говорит тихо:

— Не беспокойся, попросим выйти.

И попросили…

Оказывается, и многие болельщики верят в приметы. Два моих приятеля-туриста поехали в Гренобле на матч Чехословакия — Швеция на городском автобусе. По ошибке проехали нужную остановку и долго возвращались к стадиону пешком. В зале был холод почти такой же, как на улице, и они просидели всю игру с поднятыми воротниками, не сказав друг другу ни слова. Матч закончился вничью: тем самым мы были спасены и в случае победы над канадцами становились чемпионами. На этот матч наши приятели ехали снова городским автобусом, хотя могли бы ехать своим, туристским. Они опять, уже нарочно, проехали свою остановку и брели назад тем же путем. И в зале, хотя уже сильно потеплело, закутались в воротники и боялись обменяться словом… Но хватит о приметах, это в шутку, вернемся к матчу.

Как только он начался, стало ясно: наши применяют прессинг. Да еще какой-то небывало жесткий. Такой, как у нас, часто применяет против сильных команд воскресенский «Химик», за что его любят укорять: дескать, сам не играет и другим не дает. Очень правильное решение. Во-первых, козырь шведов — умение быстро развивать атаку, а тут, когда все разобраны и никто не может оторваться хоть на миг от опекуна, сделать это чрезвычайно трудно. Во-вторых, и для прессинга, и для борьбы с ним надо израсходовать очень много сил. Тут уж кто кого перебегает. Мы в этом их превосходим. Значит, решить судьбу матча должен третий период, когда у них уже не останется сил. Шведы это понимают и лезут из кожи вон, чтобы добиться решающего преимущества поскорее. Но прессинг сковал их по рукам и ногам. Даже Стернеру редко удается найти хорошее продолжение атаки — его партнеры закрыты наглухо. Интересно, что борьбу со шведским капитаном и его быстрыми крайними нападающими тренеры доверили молодежной тройке. Смелое, но мудрое решение. Михайлов, Харламов и Петров играют здесь так, будто усталость для них — чувство неведомое.

Некоторое территориальное преимущество на стороне шведов. Но пробиться вплотную к воротам им не удается. Тогда они переходят на обстрел издали. Но Зингер стоит прекрасно. Тоже не может плохо сыграть дважды подряд. Молодец. Шведы все же открывают счет. Но наши быстро сравнивают. Герой — Михайлов. Он подхватил шайбу на нашей половине, промчался с ней через все поле и отдал ее Петрову как на блюдечке. «На, забивай».

После перерыва темп взвинтился до предела. Шведы бросили перчатку, наши ее приняли. К концу периода — опять ничья. Но для шведов это почти поражение, для нас — почти победа. Не должно у них остаться сил на третий период после сорока минут такой изнурительной борьбы. Однако «почти» в хоккее опасное слово. «Почти проиграли» — значит надежда еще не потеряна безвозвратно. «Почти выиграли» — это действует успокаивающе. А со шведами успокаиваться запрещается до последнего мгновения. В матче с Чехословакией они доказали, что, когда у них не остается сил, их ведет вперед воля.

Начинается третий период. Молодцы Чернышев и Тарасов! Они сумели сделать сейчас самое главное — настроили ребят в перерыве. По всему видно: все рвутся в бой. Еще минут пять шведы атакуют, а потом будто испускают дух — команда выжата как лимон. И в самом деле, их светло-желтые рубашки, взмокшие, потемневшие от пота., изжеванные, напоминают помятые лимонные корки. И тогда наши пошли вперед. Они забили решающий гол и могли забить еще. Но, во-первых, шведский вратарь Холмквист несколько раз спасал свою команду. Во-вторых, наши несколько успокоились, поскольку шведы уже не представляли опасности и доигрывали как бы по инерции. В-третьих, и наши отдали слишком много сил в этой игре, физических и нервных.

В общем, это была игра! Вроде бы можно всю ее разложить, как шахматную партию, на «е2—е4», а можно описывать стихами, как полтавскую битву. Борьба тренерских идей, борьба команд, подчиненная общему плану, и одновременно борьба каждого звена, каждого игрока, где в любой момент всякий должен сам понять, что хочет противник, перехитрить его, придумать свое решение, выполнить это решение и тут же вступать в новое единоборство, и снова думать, отгадывать, осуществлять. И никакой тренер тут тебе не придет на выручку. Тут ты сам себе тренер… Изнутри видишь матч совсем не так, как с трибуны. Когда ты на поле, игра распадается для тебя на элементы. Со скамьи запасных тоже все выглядит иначе. То ты не можешь еще выключиться из борьбы, в которой участвовал только что, то ждешь сигнала: «Смена!»— и внутренне настраиваешься.

А с трибуны я до сих пор матчей такого накала не видал. На первенствах мира либо сам в них участвуешь, либо сидишь в гостинице, сберегая нервную энергию. Дома самое интересное происходит тогда, когда «Спартак» играет с ЦСКА и я то на поле, то на скамейке. И кажется, впервые в жизни я получил возможность любоваться хоккеем во всей его неповторимой красоте. Наверное, побывать в такой роли полезно каждому хоккеисту. А то перестаешь чувствовать и понимать, что ты не просто играешь, а творишь для людей праздник, что приносишь им своей игрой радость и удовлетворение: «Вот какие мы, люди, сильные и красивые».

Наверное, в этом отношении хоккей все-таки стоит над прочими видами спорта. Недаром же у нас в стране хоккей, едва родившись, стал тягаться по популярности у зрителей с самим футболом. Это теперь хоккей можно смотреть со всеми удобствами — красивые и теплые дворцы спорта, мороженое в фойе, — да и то далеко не всюду. А я помню еще те времена, когда мы выходили на лед открытого катка где-нибудь в Омске или Новосибирске в 30-градусный мороз, а на трибуне яблоку негде было упасть. На футбол болельщик и в разгар лета не очень-то пойдет, если знает точно, что его команду ждет разгром А там и мороз никого остановить не может, хотя никакой корысти и в помине нет — обычно мы обыгрываем сибирские команды без большого труда. Просто идут как театралы на премьеру с участием любимых артистов. Стоят в очереди, мерзнут ради священной любви к искусству — они ведь не ждут, что на этот раз Яго будет разоблачен, а Отелло поверит Дездемоне.

Чем же объяснить это всеобщее поклонение хоккею? Видно, есть в нем то, что отвечает запросам людей нашего времени, людей, привыкших к стремительному темпу эпохи, требующих от зрелища беспрестанных конфликтов, остроты ощущений и в то же время яркости.

В хоккее практически нет пауз. Вам обещали час игры, и весь этот час вы будете присутствовать при зрелище, о котором в отчетах обычно пишут: «острые моменты то и дело возникали у ворот». Мяч не будет вылетать далеко на трибуны, игроки не будут подолгу примериваться, прежде чем ввести его в игру, никто не сумеет «тянуть время». В хоккее тоже есть задержки, но на это время секундомер выключен. Время игры — «чистое время».

Говорят: «Хоккей жесток, в нем все можно». Да, в хоккее можно многое. Если ты смел, грудью останови шайбу, летящую со скоростью снаряда, или стань на пути мчащегося прямо на тебя соперника — кто кого: либо он, либо ты окажешься поверженным на лед. Если ты ловок, дерзни проскочить между Сциллой и Харибдой, между жестким деревянным бортом и могучим стокилограммовым Сашей Рагулиным. Проскочил — молодец, нет — не жалуйся, что тебе больно. Но зато в отличие от других игр в хоккее действует принцип: «Чего нельзя, того нельзя». Здесь за подножку, удар исподтишка или иную грязную игру ты не отделаешься невинным штрафным в сторону своих ворот. Самая мягкая из мер наказания — твоя команда остается на поле в численном меньшинстве. Значит, в худшем случае — гол, в лучшем — изнуряющая силы оборона, потеря инициативы, предоставление противнику передышки за твой счет. Вот он какой, хоккей. Мужественный, суровый и справедливый.

Хоккей выглядел живописно всегда — освещенное поле в окружении черной ночи и черных трибун, и на нем разноцветные фигурки мчащихся, словно средневековые рыцари с пиками наперевес, хоккеистов с клюшками в руках. А теперь, когда подмостками ему служит молочно-белый искусственный лед дворцов спорта, пересеченный широкими красными и синими линиями, он стал еще красивее и в то же время доступнее, ближе. И игроки в самом деле похожи на витязей — коньки делают всех высокими, а скрытые под формой синтетические доспехи — стройными и могучими.

И еще есть одно достоинство у хоккея, которое ставит его над другими играми. Хоккей не может обмануть надежд зрителя. Вот вы идете 2 мая на Большую арену в Лужники смотреть футбольный матч между чемпионом и обладателем кубка, матч двух самых лучших команд. Вы надеетесь, что он будет интересным. Но можете ли вы за это поручиться? Ни в коем случае. Ну, а уж если одну из двух команд примерно равного класса устраивает ничья, то вы почти наверняка проскучаете на трибуне полтора часа. В хоккее вы можете не угадать победителя, но попасть на скучный матч «Спартак» — ЦСКА вы не можете. С тех пор как класс этих команд выровнялся, каждая игра между ними захватывающе интересна. Ничья может случиться в одном случае из десяти, да и то когда одна команда догонит другую в самом конце. Впечатлений от такой ничьей побольше, чем от любой победы.

Команд вот только хороших у нас маловато, силы чаще всего не равны. Но еще три, еще пять лет, и хороших команд станет больше. Иначе и быть не может. Лосмотрите, где появляются почти готовые игроки для сборной — в Новокузнецке, Усть-Каменогорске, Кирово-Чепецке. Это безошибочная примета того, что вот-вот станет у нас больше команд, хороших и разных. Значит, будущее за нами!