Я стану твоей защитой (СИ)

Глава 24

Андрей Громов

Не знаю с каких пор я стал таким подозрительным, но то, с каким вниманием я слежу за младшей дочерью говорит само за себя: с этих самых, когда обнаружил, как моя девочка влюбленно пожирает глазами мужа своей сестры.

Этот факт мне не понравился настолько, что я буквально места себе не находил, пытаясь найти выход из этой ситуации, но до сих пор его не нашел.

— Ну и где их носит? — шипит раздраженно Настя, прикладывая телефон к уху.

Продолжаю наблюдать за ее нервозностью.

Она сейчас переживает не за девочку Дашу с которой в последнее время неплохо сдружилась, за Кирюху опасается.

Настя знает историю этих детей больше, чем я.

Я особо не наводил справок.

Знаю только, что дети из неблагополучной семьи и старшая из них разнесла моему сыну автомобиль и почти на месяц лишила зрения.

Хотя… Не так все было… Как выяснилось это херь. Не умеет она водить. За рулем был ее несостоявшийся клиент.

После того, как Кир заявил, что снимает все обвинения с этой девчонки, моя жена запрыгала, как мячик. Кто-кто, а эта мелочь умеет подмечать детали. Она сразу сообразила, что у этих двух есть личная предыстория и решила из деталей собрать картинку. Начала работать с Кирюхиным адвокатом сама, и выяснила, что в тот злополучный вечер за рулем был некий Киреев Александр. У него своя нотариальная контора и он даже преподает в университете.

Шикарно, правда?

Урод моральный!

Я лично пустил в ход дело. А Кирюха, узнав, как все было на самом деле сорвался бить морду нотариусу.

Дерганный стал, как малолетка! Словно по голове шибанули парня.

Не как сестренку, он повез эту Дашу… Пусть даже не пиздит мне!

Что-то есть между ними, но не слепой же я.

Зависнув взглядом на нервных движениях Насти, отмечаю про себя одну очень важную вещь: если бы за рулем была Даша, хер бы эта девочка перешагнула порог моего дома.

Помочь — помог бы. Пустить в свой дом — вряд ли.

Слишком много нервных клеток я выкурил за тот месяц, что мой сын провел на больничной койке, что бы так просто отпускать грехи обидчикам.

— Сюда ставь, че завис! — Даринка хлопает мне по руке, перетягивая мое внимание на себя.

Беру деталь конструктора и передаю Лешке.

Парень весь вечер сидит на моих коленях. Мне кажется, что он даже дышит через раз. Переживает, что рядом нет сестры. Чувствую.

Да и Даринка у нас такое хулиганье. С ней не расслабишься, поэтому я охраняю парня от ее нападок. Она ведь и по голове игрушкой зарядить может и обозвать. Неуправляемая… Вся в мать!

Слежу, как Лешка нерешительно устанавливает фигурку, но та срывается, снося всю конструкцию. Кажется, это должен был быть замок.

— Ты че наделал, засруль?! — кричит Даринка, шлепая Лешку по рукам.

За секунду взгляд парнишки становится бесцветным и потерянным.

Он тяжело сглатывает и, словно перестает дышать. Из глаз медленно скатывается слеза и он, начинает растерянно оглядываться, явно пытаясь поймать в фокус знакомую фигуру, но вот только ее нигде нет.

— А ну быстро в угол! — рычу на Даринку, обнимая дрожащего мальчишку.

От увиденной картинки у меня сжимается сердце. Даринка в своем репертуаре. Она всегда так себя ведет, но Лешка все воспринимает остро. На свой счет.

Небрежно убрав маленькими ручками волосы со своего милого круглого личика, Дарина зависает на мне обиженным взглядом.

— Иди-иди! Грубиянка! Зачем Лешу обидела?

Продолжаю с нажимом, на что моя внучка отвечает

— Потому, что он дурак!

— А ну, извинись! — цежу строго и сощурив глаза показываю мелкоте, как я недоволен.

Обычно на нее этот взгляд действует убедительно.

И сейчас действует, но немного по-другому.

Поджав нижнюю дрожащую губу идет к отцу жаловаться на меня, конечно же ни хрена не извинившись.

Стерев ладонью слезы с бледных щек, прижимаю парня к себе и успокаивающе покачиваю на коленях в разные стороны.

— Пойдем посмотрим зверушек? — предлагаю азартно блеснув глазами.

Парнишка зависает взволнованным взглядом на моем лице, а во мне что-то сжимается от тупой боли.

Как, блядь можно не любить и обижать своих детей?

Я не знаю, что за беда у них творилась в семье, честно не вникал, но мне достаточно того, что их мать пьет, а пацан молчит.

Может и при беременности пила, кто ее знает.

С Гелей их болячки я тоже не обсуждал. Она вообще старается мне ими не надоедать. Они с Настей всерьез опасаются, что я больше не разрешу брать этих детей на выходные и праздники.

Я не то, что бы против, просто для меня такая практика немного непривычна и поэтому я немного растерян. Со своими то порой нервов не хватает, одна Янкина дочь чего стоит. Коза каких еще поискать…

Но вопреки своим сомнениям сегодня, я под каблуком у младшей дочери, потому что именно она уговаривала меня забрать ребят с приюта и устроить Даше праздник и она же поручилась за Кирюху. Поэтому ее мелкая задница сейчас горит, а голова забита десятками идей, как им с Киром выйти из воды сухими.

Настя шарит в этом. В противном случае она бы у меня не работала.

Что-что, а личное и работу я разделять умею.

Гелька же не задержалась у меня в помощницах.

Зато она училась на совесть и продолжила работать по профессии, подвинув при этом парочку грамотных, опытных дизайнеров.

Не по блату, подвинула. Нет.

В моих компаниях кумовства не бывает.

Леша ползает по моему лицу глазами и доверительно кивает, а я поймав его согласие направляю нас к мини зоопарку, который Геля выпросила у меня, когда Янка родила дочь.

Я долго противился этой идее, но потом согласился на парочку клеток с зайцами.

В итоге у нас пять зайцев, два енота, несколько белых голубей и куропаток.

Этот зоопарк я разместил подальше от дома, потому что запах от животных идет специфический.

Я даже не представляю, можно ли Лешке гладить наших зверей, но когда вижу, как загораются его глаза, пускаю все на самотек.

Мы на двадцать минут вылетаем с семейной тусовки.

Я громко смеюсь, когда мальчик подносит морковку к кролу и довольно скармливает ушастому, его любимое лакомство.

Лешка не издает звуков, но по его искренней улыбке я вижу — парню все нравится.

Втянув теплый, летний воздух я расслабленно смотрю на Лешкины эмоции.

Кажется, он начинает «оживать» и от этого открытия я удваиваю жадность, с которой наблюдаю за парнем.

Я увлекаюсь картинкой настолько, что не замечаю, как наше пространство разрезается знакомым парфюмом.

— Я вас потеряла — шепчет Геля, присаживаясь рядом и зачарованно следит, как Лешка скармливает морковку самому большому кролу.

Ей тоже пришлось по душе Лешкино настроение, но когда мальчишка утыкается в мою жену взглядом с его губ стекает улыбка.

Мы с Карамелькой переглядываемся, не понимая, что могло расстроить парня, но тот уже потеряв всякий интерес, выбрасывает морковку и прячется в моих объятиях.

Горечь в глазах моей жены настолько отравляющая, что мне хочется утешить и ее. Но Леша так сильно сжимает мою шею, словно боится, что я его оставлю, при этом совершенно не давая мне приблизится к Геле.

Под тяжелое молчание мы возвращаемся обратно.

— Дело не в тебе… — произношу осторожно, пытаясь поддержать Ангелину, но она меня нервно перебивает.

— Не во мне. — роняет тихим бесцветным голосом, смотря себе под ноги. Ее шаги неторопливые, но я вижу, как ее руки нервно сжимают телефон.

Ну хорошо хоть она это…

— На его глазах мать избивала Дашу.

Понимает…

Торможу, зависая взглядом в пространстве.

Охуеваю настолько, что врастаю в тротуарную плитку.

Долго смотрю на газон, чувствуя, как мои глаза наливаются влагой.

Что его мать делала?

Если это можно расслышать, я эгоистично выберу этот вариант, не рассматривая остальные.

В ушах настолько громко стучит пульс, что я блядь глохну.

Если б не маленький испуганный комочек на руках, я б что — ни будь разъебал. Впечатал бы кулак так, что б прострелило от боли, на секунду уняв то, что сейчас происходит у меня внутри.

А там до какой-то гребанной тошноты противно и от этого я морщусь, с отвращением уводя взгляд в сторону.

Неплохо тебя реальностью прихерачило, да, Громов?

Я, конечно знал, что есть такие семьи, но… блядь!

Я не думал об этом никогда.

Лишь один раз гонял подобные мысли в голове — когда Карамелька рассказывала о своем детстве.

Но она остужала мою злость убеждениями, что ее никто не обижал.

Я верил.

Очутившись в беседке, пытаюсь взять себя в руки.

С трудом, отклеившись от Лешки, передаю его Тимохе, а тот обиженно зависает взглядом на пацане.

Даринка нажаловалась, знаю.

— На пять минут, буквально — плююсь словами, нервно дергаясь от его взгляда.

Он тут не причем. Он отец и очень болезненно относится на жалобы дочери. Все логично. Но и мне отцовские чувства просто скручивают нутро от того, что какая то мерзота поднимала на детей руку, и никто… Сука! Никто им не помог!

Опаляю легкие горьким дымом сразу же, как скрываюсь в мангальной зоне.

Три долгих затяга. В голове немного туманится разум, нихуя при этом не унимая тяжесть.

Ловлю себя на мысли, что тревожно слежу за Лешкиной реакцией. Ему некомфортно, он ищет глазами меня. Поэтому я решаю сворачиваться и мое решение крепчает, когда я вижу, что Тим пытается передать парня Насте.

Дебил.

Поспешно тушу сигарету в прозрачной пепельнице и срываюсь с места.

— Какого хера?! — цежу сквозь зубы, подлетая к Агачеву. — Я просил присмотреть!

Вспарываю глаза напротив своим гневным взглядом.

В этот момент этот парень мне словно чужим стал, потому что херово мне что-то. Злости во мне за гребанных десять минут расплодилось столько, что никакой сигаретой не унять.

— Харош — поднимает примирительно руки, наблюдая, как я забираю у Насти испуганного Лешку. — Я просто мясо хотел идти жарить.

Но мне по хер на его слова, потому что я блядь впервые не знаю, что мне делать с теми эмоциями, которые сейчас царапают мое нутро.

— Он. Боится. Женщин. — высказываю ему настолько брезгливо, словно эта информация, блядь на каждом сайте помечена красным.

— А я то откуда… — начинает дергано, но тут же замолкает, наткнувшись на мой взгляд.

Я ухожу в глубь двора.

Лешка на моих руках притих и я только спустя пятнадцать минут замечаю, что он уснул, примерно через столько же возвращаюсь вз беседку и молча приземляюсь в плетеное кресло.

Давно на моих руках вот так беззаботно не спали маленькие дети.

Рассматриваю худощавое лицо, проглатывая чертов ком.

С меня сегодня явно содрали лишнюю шелуху, показав, как жестоко бывает в нашем мире.

Не то, что бы я об этом не знал. Просто не сталкивался.

— Наконец-то… — Настин шепот заставляет меня поднять глаза и увидеть неприятную картину: в нашу сторону шагает заплаканная Дашка. Рука ее перетянута бинтом, лицо бледное.

За-ши-бись! Только этого визуала не хватало моему шокированному мозгу.

Даша выглядит слишком напуганной, когда видит брата и я просто не могу это игнорировать, поэтому тут же дергаю Кира в свой кабинет.

Тот ожидаемо кусается и плюется словами, но меня блядь, хер обыграешь!

Не верю ни одному Кирюхиному слову, хотя, признаюсь, что он на минуту во мне что-то раскачал.

Но всего лишь на минуту! Уж слишком отчетливо я помню его потуги с бестолковой Яськой.

Я люблю своего сына и безусловно желаю ему счастья, но эти дети — моя новая зона ответственности.

Мне нужно время, что бы все обдумать. Дохера времени…

Поэтому выйдя из кабинета я шагаю в сторону беседки.

Столько гвоздей в одной крышке — слишком дохуя.

Геля видит мой настрой и с тех пор, как мы отошли от зоопарка нервничая, искусала свои губы. Мы друг друга очень хорошо изучили. Ее не обмануть.

Давно я так не дергался, знаю.

Наблюдаю, как Даша гладит братишку по голове.

Я буквально, блядь впечатываю в этих детей свой взгляд, решая, что мне теперь с ними делать.

Про отца Лешкиного я все узнал. Парень не плохой и совсем небогатый. Своя семья и не факт, что наш мальчик там вообще нужен.

Движения Дашки настолько нежные, что от этой картинки мне хочется глубоко вдохнуть и закусить кулак.

Только Даша так может гладить Лешу, потому что остальные ему враги.

Почти все.

Кроме меня.

И теперь это ткрытие из меня не выдолбить даже молотком, поэтому я принимаюсь медленно складываеть картинку нашего будущего.

Такая, какая будет комфортна всем, ведь бросить еще в одну семью этих подбитых воробушков я блядь просто не могу!

— А мяско готово? — пританцовывает на стуле Даринка.

Она у нас по части мяса-просто мастер спорта.

— Готово — улыбается Агачев направляясь к столу.

Мои глаза по прежнему на Даше, поэтому когда из рук Тима начинает дождем сыпаться шашлык я деревенею от увиденного.

Я не знаю, что эта тварь делала с детьми, но такой реакции не ожидал не только я.

Тишина становится слишком тягучей и я позволяю злости окончательно опалить мое нутро.

Достав из кармана телефон, набираю Киру сообщение.

Я не могу разгадать его мотивов. Мне нужно время.

Я знаю лишь одно — эти дети будут жить в моем доме.

Проглотив ком, закрываю глаза и стараюсь дышать часто.

От гнева остается горький осадок, но это все херня, по сравнению с тем, что слова Сашки Белова приобретают ясный смысл.

«У тебя будет сын, но родит его не Геля»

Гребаный колдун!

Облегченно смеюсь, приковывая к себе внимания.

Вот так, сука всегда! Годами мучаешься, пока его предсказание не сбудется.

Открыв глаза с уверенностью смотрю на Дашу, выбивая на бледных щеках смущенный румянец.

— Переночуете еще одну ночь в приюте, а со следующей недели переезжаете к нам. — говорю уверенно и после произнесенного, моя идея только крепчает.

Явно не ожидая такого заявления девчонка теряется и, слабо кивнув прижимает сильнее Лешку, а я уже смотрю на Карамельку.

А вот моя жена теряется лишь на секунду, а потом дергает губы в легкой улыбке.

Знаю, что получу пиздюлей, за то, что не обсудил свое решение с ней, но я уверен, что эта просьба уже зудела на ее языке.

Да…У меня теперь есть еще один сын!

И я даже блядь не хочу выяснять, какая тварь мне его родила.

Я сделаю все, что бы настоящей мамой мальчику стала моя Карамелка.

А она то уж в этом профи!

Знаю.

Мы с ней это проходили уже.