Я стану твоей защитой (СИ)

Глава 9

Кирилл

Месяц спустя…

— Антон маме подарил новую машину, представляешь? — Яська дергает ножкой с кислотно-розовым педикюром.

Наблюдаю, как на гладкой, смуглой коже пляшет солнце.

Когда-то я бы зацеловал эти ноги до дури и довел бы эту блондинку до очередного оргазма.

Когда-то давно… Не сейчас…

Потянув на нас тонкое одеяло, прикрываю оголенные части тела. В нашем доме стучать не любят, а светить голым задом перед домашними ну такое себе достижение.

Голова пустая, поэтому позволяю Ясе заполнять ее совершенно не интересной мне херью.

Сегодня жарко.

По традиции первого июня у нас детский праздник.

Домашние готовятся: мама украшает беседку шарами, Настя с Яной заняты салатами, Тим с папой мясом, а мы с Ярославой до сих пор валяемся в постели.

Я бы вот так весь день пролежал.

Неделя была напряженной, поэтому на праздник ни сил ни настроения нет совершенно.

— Я вот думаю, может тоже поменять машину? — Яська поворачивает голову в мою сторону и цепляет губами мой подбородок.

Кошу на нее глаза, пробегаясь по длиннющим ненатуральным ресницам усталым взглядом.

— Давай поменяем.

Яська прилетела три недели назад и божилась, что у нас все может получиться. Я тогда раздавлен был и позволил ей просто быть рядом, а потом как-то все само закрутилось.

Снова.

Ничему меня жизнь видимо не учит. Но эта девчонка знает меня как облупленного: все мои пожелания, слабые места и точки…

Я сдался.

Но… Сейчас все по-другому. Во мне словно какой-то рецептор отключили.

Моя жизнь ощущается пресной.

Не могу понять, вроде ж все как всегда, как раньше…

Но все равно какая-то дыра незаполненная внутри.

О Дашке я так ничего и не узнал. Отпустил. Успокоился.

Хуже всего придумывать того, чего никогда не было.

А у нас с ней видимо ничего значимого не было. Просто мне так показалось, потому что она по свежей ране проехалась. На нее перекинул все свои желания о семье…

От резкого стука в дверь Яська дергается в моих руках.

Дверь с шумом распахивается и в комнату залетает Даринка.

— Кир-р-рилл — маленький ротик забавно тянет букву «р».

Не так давно Даринка выучила ее и теперь вставляет в каждое слово, не зависимо «живет» она там или нет.

— Выр-режи мне вот…вот эту…вот эту вот бабочку. — забавно заправив скомканные волосики за ухо кивает на картинку и подает мне ножницы острием вперед.

— Ой, Котя…Сколько раз я тебя учил, что так подавать ножницы опасно! — Приподнимаясь на локте грожу пальцем и всматриваюсь в лохматые волосешки. — В чем извозилась?

Нервно цокнув Яська стягивает с тумбочки телефон и отворачивается к стене.

Материнские чувства и забота у нее отсутствуют напрочь. Я уверен, что от замужества она бегает потому что знает — я попрошу для нашей семьи детей.

Яська эгоистична настолько, что ревнует меня даже к маме, а с той у меня очень теплые отношения.

Про Даринку молчу. Эта с моих рук не слезает.

А Ярославе надо виснуть на мне двадцать четыре на семь или же быть погруженной в работу. Третьего не дано.

Натянув под одеялом трусы, откидываю его в сторону и встаю за джинсами. Надо помочь семье с банкетом. Не хорошо так.

Я, конечно могу пол дня провести за размышлениями, но у нас так-то традиционный праздник, который я просто не имею право испортить.

Даринка удивленно открывает рот наблюдая, как откидывается одеяло.

— У нее че…жопа голая? — восклицает племяшка, тыча острием ножниц в направлении Яськи.

Та нервно подскакивает заворачиваясь в одеяло.

Уголки моих губ дергаются в улыбке постепенно вырывая из моей груди тихий смех.

Даринка как всегда, блин.

— Смешно тебе? — шипит Яся, сверля меня обиженным взглядом.

— Да ладно. Брось. Она ж мелкая совсем… — сухо произношу, натягивая футболку.

Понимаю возмущение своей девушки, но не позволю ей скандалить при ребенке.

— Так может мы ее спать с собой начнем укладывать?! — разводит нервно руками и кусок ткани ожидаемо ползет вниз.

— И титьки голые? — удивляется Даринка, а я вновь смеюсь.

Ну правда забавно.

В меня летит подушка, которую я тут же отбиваю.

Летит вторая.

— Прекрати! — бросаю нервно, тут же сбрасывая улыбку.

Ярослава обиженно поджимает губы.

— То есть ты выбираешь ее, да? — тычет пальцем в моего ребенка, одной рукой придерживая одеяло.

Меня удивляет, почему вот такие безобидные вещи она не может перевести в шутку. Сейчас на моих глазах взрослая женщина пытается воевать с ребенком за мое внимание. А это… незрело как-то…

— Я не собираюсь выбирать. Вы для меня в принципиально разных позициях. Так что не неси херни.

Даринка показывает Яське язык.

Она у нас вообще плохо воспитана.

Может и пнуть подойти.

Наверное надо ребятам с этим что-то делать.

— Это ты нормальным считаешь? — указывая на мою племяшку пальцем

Яся натягивает вещи и продолжает, блядь развивать скандал.

Я устал на столько, что слова «иди на хуй» живут слишком близко и с каждым ее выпадом давят на язык все сильнее.

Удивляюсь, как мне все еще удается их игнорировать.

Молчу.

Забираю у Даринки из рук ножницы и пощупав руками ее волосы понимаю — слайм. Ну его мы заманаемся вымывать…

Янка нас убьет но… походу ножницы, которые у меня сейчас в руках — единственный выход.

— Молчать предпочитаешь?

— Что ты хочешь от меня? — вскинув взгляд впиваюсь им в наращенные ресницы. Они настолько длинные, что каждый раз невольно перетягивают внимание на себя.

Нравится мне это? Я не знаю.

Я запутался и устал настолько, что с ужасом начинаю понимать, что в Яське мне стало нравится ничтожно мало.

Почему?

Да потому что…Блядь!

Потому что ни хера меня не устраивает вот эта искусственная жизнь.

Поспали, потрахались, нарядившись смотались на какую-то тусовку…

А где место вот таким вот запутанным волосам, сопливым носикам и ободранным коленкам?

Где живое? Настоящее?

— Мне иногда кажется, что ты ее любишь больше.

Опустив взгляд на обиженную мордашку подмигиваю своей кнопке..

Бинго, Яська!

В десятку!

— Потому что обнимаю я ее чаще тебя…Возможно ты в этом права…

Поцеловав щеку племяшки перекидываю ее через плечо и под довольный визг уношу из комнаты прочь.

Не жалею ни об одном сказанном слове.

Видимо все трещало давно, а сейчас разваливается окончательно.

Мне по хер. Я этот корабль спасать не стану…

На улице слишком оживленно для семейной вечеринки.

Настя почему-то в костюме, Лидия Семеновна за старшую, Янка в спешке раскидывает тарелки.

— Что за суета у вас тут? — интересуюсь стряхивая Даринку на скамейку.

Та с визгом приземлившись пытается меня укусить.

Мстит засранка.

— У нас тут папа на работу собирается, потому что переговоры с инвесторами через сорок минут. Быстро надо его и Настю накормить.

Настюха затолкав тарталетку в рот отрицательно кивает.

— Я норм, перехватила — бухтит с набитым ртом — После нормально поем.

Слежу, как стройные ноги в черных строгих брюках уносятся в сторону дома.

У нас и такое бывает, да…

— Даринка… — ворчит сестренка, пытаясь очистить лохматые волосы от слайма.

Улыбаясь зависаю на девчонках. Размышляю.

Значит праздник у нас немного сдвигается…

Помощь пока здесь не нужна. Можно идти поработать. К Яське возвращаться не хочу. Неприятно мне после таких вот разговоров ее целовать.

— Чем помочь? — из за спины ее голос.

Не оборачиваюсь.

Блондинистая голова проплывает мимо меня и усаживается возле Янки.

На меня внимание не обращает, потому что обиделась.

Да на здоровье.

Закусив зубочистку опираюсь о дверной косяк и лениво наблюдаю, как сестра накладывает мясо в тарелку, подмечая, что едва ли не впервые мне наплевать на исход этой ссоры.

Уйдет — останавливать не буду.

— Вылупилась… — ворчит Янка. Она с моей девушкой никогда не церемонится.

Мне уже в открытую высказывает неприязнь к Яське, называя ее бездельницей, хотя сама такой когда-то была.

— А на русском, без сарказма можно? — так же ядовито парирует Яська.

— Нельзя! — противным голосом и с гримасой на лице выдает Янка.

Поругаются опять.

— Харош, а! — перебиваю этот «бабский галдеж».

Это Янка еще про Даринку не знает. Если та нажалуется, Яся сегодня поедет ночевать в другой конец города. В свою родную квартиру.

Потому что я заступаться за нее не стану. Устал.

Наверное не по мужски это — позволять себя любить, а при трудностях отходить в сторону, но мне сейчас хочется сделать ей больно.

Сука!

Мелочно это.

Оттолкнувшись от двери иду к Даринке и забрав из ее рук ножницы сажусь на скамейку.

Кто я такой, что бы отказывать этой очаровашке в вырезанной фигурке?

— Что, и тут не меня выберешь? — щурит глаза Яська.

От ее взгляда мне становится не по себе.

Обижаю я ее. Знаю.

Отец мне много раз говорил — не любишь — отпусти.

А я любил, поэтому таскался за ней, как щенок на привязи.

а теперь…

Впиваюсь взглядом в обнаженные ключицы и ползу им вверх, добираясь до татуировки в виде пера за ухом. Я любил ее зацеловывать. Там чувствительная зона у Яськи и я своим языком доводил ее до хриплого стона.

А сейчас…Не хочу…

Почему я опять с ней?

Ответ лежит на поверхности, но я отказываюсь себе в этом признаваться.

Потому что я пытаюсь забыть что-то большее…

Я не видел ни глаз, ни губ.

Я знаю их наощупь… Я запомнил каждый манящий изгиб…Я…

Сука…

Ухмыляюсь про себя глотая горечь.

Я пытаюсь заменить незаменимое.

Мне нужна одна встреча. Один долбанный разговор.

Я хочу разочароваться в Дашке так же, как в Яське и начать уже все с чистого листа!

— Не заставляй меня выбирать между семьей и тобой. Глупо это, Ясь — стараюсь звучать примирительно, но выходит резко.

Горько усмехнувшись Ярослава встает изо стола.

— Пойду я пожалуй.

Громкость и манерность ее голоса дает мне все основания предполагать, что в беседку зашел папа.

Яська всегда ищет у него поддержки, понимая, что последнее слово в этом доме всегда за ним. Вот только с ее стороны очень наивно думать, что папа сможет меня заставить снова ее полюбить.

— Иди — произношу пустым голосом не отрываясь от занятия.

— Вот эту еще выр-режи… — дает указания племяшка.

Подняв взгляд сталкиваюсь с осуждающим папиным.

Не начинай только. Поругаемся.

Папа у меня крутой мужик.

Он девочек не обижает. Никогда.

А если кто-то обидел его-прощает. Маму когда-то простил и даже проводил в последний путь.

Я видимо так не умею.

Проводив взглядом Яську сверлит им меня.

Тоже прямо смотрю в его глаза. Мне не стыдно. Мной пользовались, теперь я. Че не так-то?

— Разбежаться не планируешь? Мы и дальше должны терпеть эту еболу между вами?

Усаживаясь за стол закатывает рукава рубашки продолжая злобно на меня смотреть.

Ненавижу ругаться с родителями, но видимо сегодня разборок не избежать, да?

— Не терпи — плююсь дерзко.

Отец такого тона не стерпит! Знаю…

Он умеет держать себя в руках, но не всегда.

Сегодня видимо как раз это «не всегда»

Чувствую, как в беседке наэлектрезовывается воздух, а глаза напротив темнеют от гнева.

Все происходящее мне кажется каким-то сраным заговором.

И что вам всем вдруг вздумалось в душу-то ко мне лезть, а?

Папина рука взлетает вверх по пути превращаясь в кулак.

От громкого удара на столе подпрыгивает посуда.

— А что такое ебола? — беспечно спрашивает Дарина у своей матери, совершенно не смущаясь папиного гнева.

Поражаюсь этой малышке…У нее кажется иммунитет ко всему.

— Это то, что Кир со своей жизнью творит — Янка хватает Даринку на руки и бросив на меня осуждающий взгляд выходит из беседки.

Я устал настолько, что готов и отца на хер послать.

— Ты вот эту хуйню бросай. Если надоела она тебе — не еби мозг ни ей ни нам.

— А то что?

Бля…Ну вот он-то тут причем?

Что это я в самом деле?…

Папа не меняется в лице.

— А то выводы сделаю не в твою пользу.

— Пф-ф-ф… — усмехаюсь, откидываясь на спинку скамейки.

Его бесит моя дерзость. Всегда бесила, а сейчас особенно.

Но у отца хватает мудрости опустить взгляд в тарелку.

Ну что, пап? Я тебя разочаровал?

Он принимается молча есть, но напряжение никуда не уходит.

Я осознаю свою ошибку почти сразу.

По холоду, который ползет по позвоночнику, по горечи, которая вмиг разливается по груди. Я сделал ему больно…

Мысленно херачу себе кулаком по мозгам.

Ну вот что за херню я творю? Я злюсь на нее, а страдают все близкие…

Отпустить никак не выходит, как бы я не врал себе, что все в прошлом.

Слишком много веса в тех четырех встречах…

Они на чаше весов твердо стоят внизу, а Яськины девять лет беспомощно раскачиваются наверху.

Ирония судьбы или пошло все в жопу!

Облегчение настает только тогда, когда в беседке появляется мама. Она всегда смягчает отцовский жесткий нрав своей женственностью.

Я не хочу ругаться с отцом из-за Яськи, но и лезть ему в свою жизнь не дам.

Мама награждает меня подозрительным прищуром.

Может слышала наш разговор, а может прочитала все по нашим лицам.

Молча встаю и чмокнув ее в щеку выхожу из беседки.

Прости, родная…

Сегодня все покатилось по одному известному месту.

Праздник на грани…

Все уже это понимают.

Выдохнув устало смотрю на дом.

Видимо прощать тоже надо учиться, я ни хера этого сделать не могу.

Ярослава взяла отпуск на два месяца.

Это время понять есть еще что-то между нами или нет…

Вытащив из кармана телефон, хочу набрать Тимоху и утащить его в кабинет. Мне нужно его отпускать домой. Он итак тут на добрых два месяца завис.

Нужно проверить проги. На днях у нас запуск новой игры, которую мы презентовали полгода назад.

Сроки затягивать нельзя.

Останавливаюсь возле двери, когда натыкаюсь на сообщение от адвоката.

«Приезжайте на встречу с обвиняемой стороной. Семён Георгиевич пришел в себя. Всплыли новые обстоятельства»

Ниже адрес и время.

В задницу все! Опять Агачеву одному отдуваться…

Захожу в комнату и быстро приняв душ накидываю белую рубашку и темно-синие классические брюки.

Не знаю какого хера я так выряжаюсь. Наверное хочу чувствовать себя увереннее.

Этому ублюдку хочу засадить кол в горло.

Бесит сука!

Сбегаю вниз по лестнице и сталкиваюсь в холе с мамой.

— Ты куда?

— На встречу с адвокатом. — бросаю в спешке хватая ключи от ее машины.

Себе еще ничего не купил.

— Я с тобой.

— Зачем?

Иногда и она меня бесит. Сейчас ведь пристанет со своим

«Кирюш, ты не прав»…

— Поговорить.

Пф-ф-ф-ф…

В машине она без умолку трещит о том, куда катится моя жизнь ожидаемо начав разговор с той фразы о которой я подумал.

Семенит за мной в офис адвоката, продолжая сверлить мне мозг и замолкает только, когда мы заходим внутрь.

В кабинете Жена обвиняемого — неприятная худощавая женщина Анна Васильевна. Она мне чем-то напоминает мою класснуху. Та тоже меня дико бесила.

Рядом с ней сидит худощавая девчонка лет пятнадцати, видимо их дочь.

Мажу безразличным взглядом по обеим и усаживаюсь напротив.

— У меня мало времени. — бросаю высокомерно поочередно измерив взглядом каждую.

Если снова заладят эту пластинку: «мой муж примерный семьянин, не пьет не курит, не матерится» — уйду на хер!

— Семен Георгиевич пришел в себя и сообщил нам, что был в тот вечер в машине не один. И автомобилем управлял не он…

Перевожу удивленный взгляд на девчонку.

Ты что ли меня херанула?

От ее испуганных глаз сердце неприятно дергается.

Вижу, как по бледной щеке скатывается слеза и падает на руки

Опускаю взгляд на ее сплетенные пальцы, продолжая следить, как по ним скатывается слеза.

— В тот вечер Семен Георгиевич воспользовался эскорт услугами, наняв Мерзлякову Дарью Андреевну…

На пару секунд застываю охуевшим взглядом на ее руках, а потом медленно скольжу им вверх.

Огромные темно-зеленые глаза продолжают выливать на щеки слезы.

Пухлые губы подрагивают. Сделанные. Не свои.

Вот это блядь сюрприз…

И скольких мужиков ты ими обслужила, прежде чем залезла в койку ко мне а? Эскортница Даша…

Нутро ошпаривает так, что хочется намотать длинный рыжеватый хвост на кулак и дернув вниз заглянуть в эти лживые глаза под другим углом.

Ну что, Дашка…Попалась?

Никакая ты не спасительница…

Блядь ты…

Задыхаясь от эмоций жадно вдыхаю воздух ноздрями.

Вновь замираю, вспоминая, что я так-то первым у нее был…

Сука!

Если после ее исчезновения я думал, что испытал разочарование, то я ошибался…

Сжимаю пальцы в кулаки. Несколько раз играю ими. Беру время прийти в себя.

Но…

Не помогает, потому, что я потеряв контроль переваливаюсь через стол и сжав ладонью тонкую шею тяну ее на себя.

Впечатавшись носом в рыжие волосы вдыхаю ее аромат, как дорогую наркоту.

Зависаю так на пару мгновений.

Чего я хотел этим добиться?

Убедиться, что это не она?

Так ни хера подобного…

Она это! Она!

Сука! Сука! Сука!

Как же так-то, Дашка…Как же так?

— Сколько лет эскортнице Даше — брезгливо цежу, отстраняясь и заглядывая ей в глаза.

Кажется, что время остановилось… Сказать, что разочаровался от нашей встречи-не сказать ничего…

Ее трясет, настолько сильно, что хочется пожалеть.

Но ни хера подобного!

Я зол!

— Говори! — прикрикиваю и она дернувшись в моих руках закрывает глаза.

— Ше-Шестнадцать…

А дальше творится какой-то пиздец.

Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза.

«Эй ты там, наверху…Зачетная шутка! Ничего не скажешь»…

Я, взрослый мужик, лишил девственности шестнадцатилетнего ребенка, который занимается проституцией…

Это даже хлеще, чем кринжово…

И вот че дальше? Как жить-то с этим?

Восемнадцать ей, блядь…

Открыв глаза смотрю на шестнадцатилетнюю лгунью.

Она по-прежнему дрожит.

" Ну вот что за дичь ты творишь-то, а? Нормальная ж девчонка"…

Красивая… Милая… Мне б через пару лет точно понравилась. Но не сейчас. Видно же, что мелочь совсем.

Все молчат. Охренели наверное от моего выпада.

Я сам охренел…

Отыскиваю в себе силы, что бы звучать нормально. Без эмоций и дерганий блядь!

Глаза мои вновь на Дашиных.

— Я снимаю. Все. Обвинения…

Цежу сквозь зубы.

В кабинете по-прежнему царит тишина, только рваные Дашкины всхлипы и мое частое дыхание. Остальные по-прежнему невидимки.

Что было, если бы я не был слеп?

Да ничего бы наверное!

Но все сложилось до смешного ужасно! Я был слеп и у нас все было…

— Но… — начинает адвокат.

— Она уже за все расплатилась — бросаю брезгливо и срываюсь с места.

Меня потряхивает от эмоций.

Кулаки просят возмездия, но не девчонку же мне ими месить?

— Кирилл… — надрывный знакомый голос летит мне в спину выворачивая мою душу наизнанку. — Прости, умоляю, прости-и-и-и…

Выбежав на улицу закуриваю сигарету.

«Дыши сука, че ты поплыл, Громов»!

Но боль настолько адская, что хочется ее проарать!

Целый месяц, Дашка! Какого хера-то, а? Засвятила бы уже свое смазливое, бледное табло и давно бы воспоминания о тебе полетели в урну. Как мне сейчас их прикажешь выкуривать?

Слишком мало никотина в одной сигарете, поэтому следом прикуриваю другую.

Усмехаюсь, качая головой.

Меня поимела шестнадцатилетняя шлюшка.

Зашибись, че!

Да пошла ты на хер!

Эскортница Даша!