Я вам что, Пушкин? Том 1

Глава 24

Все гораздо паршивее, чем я предполагал изначально. За ярким и счастливым фасадом Саёри действительно крылись суицидальные мысли. Только прятать их она за годы практики наловчилась здорово. Дурачок вроде оригинального Гару нипочем бы не заметил, даже если бы ему этот пейзаж на лоб приколотили…

Хорошо, что на его месте оказался я.

Саёри заметила мои округлившиеся глаза и неловко усмехнулась, прикрыв рукой страницу. Пальцем угодила как раз на дерево с петлей.

— Это старый рисунок, Гару, — пояснила она.

— Насколько старый? — поинтересовался я.

Судя по тому, что подружки-одноклубницы начинают попадаться только к середине альбома, ему несколько месяцев, но удостовериться все равно не мешает. Насколько глубоко в ней засела эта зараза?

(да тут никаких детективных навыков не нужно, батенька даже из скрипта понятно, что глубоко. чертовски глубоко. и тебе туда лучше не опускаться. твое миропонимание в лучшем случае тянет на батискаф «титан». с геймпадом вместо руля. раздавит тебя этим грузом в кашу и все)

Самый лучший вариант был бы найти толкового психоаналитика. Будь мы в МСК, все получилось бы гораздо проще. Там таких хоть жопой ешь, разве что на углу не стоят со своими услугами. Я с коллегами с работы особо близко не общаюсь, но и то знаю, что парочка из них регулярно терапирует свои тревожки и ОКРы, даже в рабочий чатик их следы просачиваются. Так что сыскать душеведа через сарафанное радио не проблема. Да только вот мы не в Москве, а в Никогде. И тут спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

— Хм-м, — Саёри призадумалась, — конец августа, кажется. Мне немножко взгрустнулось, что лето скоро кончится. Снова будет холодно и сыро, и дожди, и школа, да еще…

Тут она осеклась и отвела глаза, отчаянно краснея. Я осторожно взял ее под локоть.

— Что еще? Договаривай давай, мы тут все свои, я и Пятачок.

Саёри прыснула.

— Пятачок? Тот самый, что ли, из книжек про Винни-Пуха?

— Ага, — согласился я, — он самый.

На самом деле мысль моя ушла в несколько ином направлении, но не буду ж я ей пересказывать бумерские анекдоты для элиты всех сортов. Бедолага не поймет.

Саёри демонстративно насупилась и надула щеки.

— Ты зачем сравниваешь меня с поросенком? Намекаешь на что-то, м? Гару, это некрасиво!

— Все-все, отбой, — усмехнулся я, — если уж на то пошло, ты больше тянешь на Тигру. Он весь такой живчик радостный, вечно прыгает повсюду, чуть от энергии не лопается.

Этот образ больше пришелся Саёри по вкусу. Оно и понятно, никому не хочется, чтоб его сравнивали со свиньей, пусть даже милой и мультяшной.

— … но ты с темы не съезжай, — вкрадчиво продолжил я, заглядывая ей в глаза, — чего там еще тебя беспокоило?

Она покраснела еще интенсивнее. На секунду я даже подумал, что переборщил с навыком убеждения, и если бы эту сцену видел кто-то со стороны, например, представитель школьного совета, я бы в тот же вечер висел на доске позора. А на следующее утро уже был бы отменен с позором за домогательства. К счастью, никто нас не видел.

— … ты перестал со мной разговаривать, Гару, — вздохнула Саёри, — сначала я очень переживала, что сама виновата. Может, надоела тебе своей болтовней или обидела чем-то. А потом привыкла, ты ж сам любишь повторять, что в жизни все бывает. Но менее грустно от этого не стало.

Острое желание надавать Гару по щам зародилось у меня внутри. Горячим и вязким комком поползло откуда-то из пищевода к горлу. Уже из скрипта игры понятно было, что он тот еще мудила бесполезный, но сейчас, когда ты это от живого человека слышишь, а не текст в окошке под спрайтом читаешь… ярость прямо-таки рвется наружу.

(класс! давай разыграем сцену боя Эша с собственной рукой из «зловещих мертвецов 2». бомба получится, я тебе отвечаю. особенно если сможешь за шкирку себя ухватить и перекувырнуться)

С трудом игнорируя столь заманчивые идеи, я выдохнул. Сохраняем покерфейс, улыбаемся и машем, парни, улыбаемся и машем.

— Да уж, — протянул я, — и с чего я только решил, что будет прекрасной идеей замкнуться и всю ту дрянь, что накопилась на душе, в себе переварить?

Саёри закатила глаза.

— Понятия не имею, кого ты стеснялся, дурачок! Больше так не делай, ладно? Если что-то нехорошо, ты всегда можешь мне рассказать, понял?

Я кивнул и улыбнулся. Чесслово, сапожник без сапог во весь рост. У самой менталка напоминает вьетнамские джунгли после обработки напалмом, но зато как другим надо помогать, так она первая. Хотя судя по стихам… тому же здоровенному опусу про «бутылочки» из игры, Саёри вполне понимает, что ресурс не бесконечный, истощается понемногу. Может, его было бы побольше, не имей ее подружки столько собственных проблем. Но что есть, то есть.

— И ты тоже, Сайка.

В последний раз удостоверившись, что никакой ужасный троян не собирается вытрясать с подружи кровные, я поднялся с кресла. Спина немедленно отозвалась тупой ноющей болью. Щас бы не отказался от хорошего массажа. Даже необязательно эротического. Размять бы позвонки… Моника бы здорово с этим справилась, хех, с ее-то музыкальными пальцами. Что поделаешь — профдеформация. Со мной на курсе в шараге училась одна тянка, окончившая музыкалку по классу фортепиано. И руки у нее были как пыточные инструменты. Как начнет на нервные окончания прицельно давить, так признаешься в том, что убил Мертвое море, пронзил копьем Христа и тайком дрочил в детстве на Зену-королеву воинов.

— Здесь мое дело сделано, — возвестил я, картинно разводя руками, — пойду теперь, пожалуй, к себе в берлогу.

От этих моих слов Саёри как-то загрустила. Весьма непривычное ощущение, надо сказать. Давно никто не кайфовал в моей компании. А если уж начистоту, то и вообще никто. Разве что Батон — лохматая беспородная псина, с которой Милка однажды вызвалась посидеть несколько дней. И меня захватила, чтоб не так тоскливо было. Скучать действительно не пришлось, потому что Батон просто лучился энтузиазмом и даже в сортир спокойно сходить не давал. Сидел и ждал под дверью. Кроме него, никто так мне не радовался. И звучит этот факт печально.

Саёри отложила альбом в сторону. Задумчиво повертела в руках карандаш, которым совсем недавно нарисовала Дональда.

— Ты уверен?

Я вопросительно глянул на нее.

— Ну да, а что такое?

Саёри в смущении сложила ладони лодочкой.

— Ну, уже поздно и темно, а твоя одежда еще не высохла, наверное…

Поздно? Да нихрена. В том, что касается управления временем, я сегодня невероятно эффективен, поэтому… «21:39» известили часы на экране смартфона. Мои глаза повторно округлились. Так, тут одно из двух. То ли мои скиллы подкачали, то ли пока я с Саёри рассматривал ее художества, кто-то организовал небольшой таймскип, чтоб половить с меня лулзы. И оба варианта мне не очень-то по душе.

— Ну так мне и не на другой конец города идти, — парировал я, — а в соседний двор перебежать.

— Все равно! — Саёри не сдавалась, — оставайся. Кино посмотрим…

(ей просто не хочется оставаться одной, зуб даю. любой на выбор)

Да это понятно. К тому же депрессуха вроде как одно из тех расстройств, при которых не стоит оставлять больного в одиночестве. Пусть она и говорила, что рисунок тот не новый, мысль-то все еще может сидеть где-нибудь на подкорке мозга. В конце концов, то, что я с Моникой поеб… испытал близость

(+ очко за вежливость Гриффиндору, посмотрите на него)

…не значит, что я перестал думать… всякое про Юри и как приятно лежалось у нее на коленках. Так что придется за чтение взяться завтра, а сегодня дать сна и отдыха измученной душе.

— Ладно-ладно, — проворчал я, — ты и мертвого уломаешь, Сайка. Точно никогда о карьере в спецслужбах не задумывалась? Там люди с твоим набором навыков убеждения очень…

Остаток фразы захлебнулся на пути из глотки. Саёри обхватила меня за шею обеими руками и потрясла как бутылку с пепси-колой. Наверняка со стороны мы здорово напоминали Гомера с Бартом. Не хватало только возгласа «Ах ты мелкий…!»

— Отлиииично! — радовалась моя мучительница, — спускайся, я пойду разложу диван пока!

— Воздух… воздух… — сипел я, — нечем… дышать…

Куда там — предвкушение ночных посиделок поглотило ее с головой. Вот почему пацану быть таким хлипким строго противопоказано. Хер знает, как тут обстоит дело со спортзалами, но надо хотя бы заняться пробежками по утрам, прокачать скорость с ловкостью. А то вот так вот попадешь в удушающий прием…

— Давай завтра печеньки испечем! — рявкнула Саёри мне прямо в ухо, — меня Нацуки научила недавно, но я так и не пробовала до сих пор!

Блеск, еще и звуковая атака. Кажется, нас собираются гасить по всем фронтам, ребята. Ищем возможности для контрнаступления.

(кажется, у меня есть идея. тебе понравится)

Не могу поверить, что мне придется опуститься до такого… но в критических ситуациях другого выбора попросту нет. Пора прибегнуть… к щекотке. Как только я пустил это оружие в ход, Саёри запищала, как пожарная сигнализация. И это не какая-нибудь красивая гипербола, отнюдь. Звук реально был такой мощи, что я подумал — щас сюда весь район сбежится с ведрами. Она дернулась, больно наступила мне на ногу, но захват все же разжала.

В легкой прострации я опустился на кресло. Дорогой кислород, как же мне тебя не хватало, давай больше не будем расставаться. Музыкальный автомат в голове заиграл песню какой-то старой шведской группы. Ну эту, которая «I BREATHE / что-то там чего-то».

— Спокойствие, Сайка, только спокойствие! — положил я конец ультразвуку, — насчет печенек не уверен, я в этом не очень-то силен. А киношку пойдем посмотрим. Но при одном условии.

— Что угодно, Гару!

(ммм, у меня столько заманчивых вариантов сейчас появилось, ты просто не поверишь, аж глаза разбегаются. а ведь у меня их даже нет!)

— Сегодня сам выберу фильм.

Вообще я всегда любил в играх нелинейность и открытый мир. Когда от твоего выбора действительно что-то зависит, а не просто плашка вверху появляется «персонаж_нейм это запомнит». Идеальным вариком, конечно, был бы генератор историй, но до такого нам еще далеко, пока нейросетки внедрять полноценно не научатся, об этом можно только мечтать.

Того, что выбор фильма для просмотра окажется настолько сложным, я никак не ожидал. Все как в реальной жизни — когда уже обзавелся зрительским «багажом», можно менюшки шерстить по полтора часа и не найти нихрена. Столько раз я тратил на перетряхивание стриминговых каталогов кучу времени, а в итоге врубал «Друзей» и ложился спать, потому что на работу уже через восемь часов подыматься.

Так и здесь — в итоге остановился на картине под звучным названием «КРОВОСНАБЖЕНИЕ». Саёри особого энтузиазма не выказала, однако я заметил, что терпел же в прошлый раз ее ромкомы про летчиков и еще что-то, а долг, как грится, платежом красен. Так что ей ничего не осталось, кроме как согласиться. Это даже чертовски мило выглядело. Сидит такая, одеялом по грудь закуталась, одна рука мне в запястье вцепилась, другая сжимает Мистера Корову…

(взят за вымя, фьюить-ха)

Однако пугалась она совершенно зря — кино мои ожидания обмануло. Почти так же как «Капитан Марвел 2» обманул ожидания мышиной корпорации. Но в гораздо более хорошем смысле. «КРОВОСНАБЖЕНИЕ» оказалось черной комедией про парня-работника морга, который задолжал крупную сумму денег криминальному авторитету, оказавшемуся вампиром. На мерзких сценах Саёри отворачивалась, но вообще мы орали над этим кастом клоунов и идиотов до потемнения в глазах. Жаль, что такого не придумали в реале. Если сиквел замутят, я его, скорее всего, уже не заценю.

(крч, идея на миллиард. запомни сюжет хорошенько, а лучше зафиксируй куда-нибудь. когда попадешь обратно в ИРЛ, распиши все в подробностях. замути сценарий или хотя бы синопсис и посылай по крупным студиям. кто-нибудь да возьмется. ну разве я не гений?)

То есть я гений?

(мы есть Гару. как Веном. только без сверхспособностей и сексуального магнетизма Тома Харди)

Этот паренек даже щетину на подбородке толковую отрастить не способен, какой уж тут магнетизм, е-мое. Хотя девочки вроде как не жалуются. Но, полагаю, той же Монике больше по душе пришлось бы мое реальное тело. А Саёри и нынешнее сойдет. Когда под бодрый инди-рок по экрану поползли титры, она во всю глотку зевнула и заявила:

— Никогда бы не подумала, что ты любишь такие фильмы, Гару. Раньше как ни придешь, так все аниме разное смотрели, полнометражки. А тут… кровь на каждом шагу, убийства… полуголые вампирши.

Вампирши в фильме были не только полуголые — некоторые и вовсе шастали в чем мать родила. Или богиня ночи, кто там эту нежить разберет. Но об этом я говорить не стал, подружка и так всякий раз глубокомысленно устремляла взгляд в потолок, как только на экране кто-то кого-то начинал пялить. А потом грызть. Или наоборот.

— Я ж тебе говорил еще в понедельник, что у меня очень вкус широкий в кино. Если все время смотреть одно и то же, можно закостенеть и превратиться в…

Саёри оборвала меня на полуслове — прижалась всем телом. Под этим грузом я обвалился на подушки. В голове лихорадочно, как лягушка в блендере из старой флэш-игры, заметались мысли одна чище другой. Ярче всего, однако, выступала досада по поводу того, что я так и не обзавелся хотя бы пачечкой презервативов.

Но они все равно не пригодились бы. Очень скоро я убедился, что с апгрейдом наших отношений с дружеских на «дружбу с бонусом» придется повременить.

Либидо у Саёри уже ушло спать. Немного повозившись, она в конце концов устроилась, приложив голову мне на грудь. Подушка из меня вышла не очень, Юри с этой задачей справилась бы в сто раз лучше, но раз ей нормально, мне тоже нормально. Под мягким зеленоватым светом мы лежали в тишине, нарушаемой только редкими гитарными аккордами под окном. Забавно, кажется, пиздюки с колонками JBL существуют во всех мирах. Правда, эти предпочитают не убогий современный хип-хоп, больше похожий на нытье под автотюн, а рокешник типа «Май Кэмикл Ромэнс». По-моему, и то и то подчиняется аксиоме Эскобара, но все же вытерпеть можно.

— Гару, расскажи что-нибудь, — неожиданно попросила Саёри.

Я лениво почесал в затылке.

— Что ты хочешь услышать?

— Ну-у, ты же много всяких интересностей знаешь, — увильнула от прямого ответа подружка, — вон у тебя какая голова большая…

(могу предложить сказку о том, как дед насрал в коляску)

— Ты на что это намекаешь, зараза мелкая? — я попытался сделать максимально угрожающий бас. Но ничего не вышло. Сложно быть на жестких щщах, когда так комфортно и уютно. К тому же сложно сердиться на человеческий эквивалент SCP’шки, которая всем вокруг дарит радость.

— Я не мелкая! — возмутилась Саёри, — я тебя на два с половиной месяца старше вообще-то!

Хм. Надо запомнить. А то в каноне об этом сказано чуть менее, чем нихрена. Наверняка реддитовские душнилы и об этом накатали треды на сто пятьдесят тысяч комментов, но я даже в канализацию к черепашкам-ниндзя с большим удовольствием сиганул бы, чем в эти смрадные глубины.

— Это ничего не значит, Саёри, — заявил я, — посмотри на меня.

Она подняла голову и уставилась на меня с любопытством молодого галчонка. Глаза уже были сонные; десять минут, и она вырубится. Может, правда сказку какую-нибудь вспомнить? Я ж в детстве сборник Афанасьева от корки до корки несколько раз пролетел.

— Смотрю, и что?

— Перед собой ты видишь человека, умудренного жизнью. В этом и разница между нами. Ты живешь одну жизнь, свою собственную, в то время как я уже столько впечатлений новых накопил… обывателю хватит лет на пятьсот!

Саёри засмеялась. Лицо стало ближе.

— Какой ты все-таки, а… выдумщик! Вот и рассказывай тогда про свои впечатления.

— Ну смотри, сама напросилась, — проворчал я.

Есть у меня в запасе одна штука, так сказать, из жизни.

— Когда я был мелкий, то очень любил купаться. Штука в том, что при этом капец как боялся воды. Как мама меня не заверяла, что если на воду лечь, она тебя держать будет, все без толку. Чуть что — сразу весь напрягался, как на экзамене по алгебре, начинал паниковать и, разумеется, шел ко дну. И однажды бабушка купила мне круг плавательный, в виде тюленя. Забавный такой, голубенький, у тюленя лапы, которыми он тебя как бы обнимает и держит на плаву. Разумеется, я загорелся желанием его испытать…

Все-таки воспоминания штука сильная. Как только начал говорить, они хлынули на меня как поток речной воды. И на какое-то мгновение я оказался не в безымянном городе, созданном когда-то геймдизайнером средней руки, а в одном жарком июльском утре. Вот еще чуть-чуть — и почувствую прохладу речной воды, запах шашлыка, который кто-то беззастенчиво коптит на мангале, солнце, припекающее макушку…

(все-таки хочешь домой, да?)

Не домой. Здесь мне тоже на пляж ничего пойти не мешает, причем он наверняка будет почище и поухоженнее. Да и барбекюшницу в городе наверняка можно сыскать. А вот на двадцать лет назад попасть гораздо сложнее. Для того, чтоб такую штуку провернуть, надо как минимум иметь машину марки ДеЛореан и чокнутого деда-гения в друзьях.

— … мама лежит, детектив какой-то читает под зонтиком, а я плаваю-плаваю, и не заметил даже, как отплыл далеко. Не на середину реки, конечно, но ногами до дна уже не достаю. Уже на этом можно было бы начать паниковать, но я стерпел. Пока не понял, что чертов тюлень подо мной начинает сдуваться…

Тут сдулся и мой рассказ, потому что во время очередной паузы вместо реакции я получил только ровное дыхание. Молодец, Гарик, прохладные истории на ночь травишь. Ничего удивительного — под бормотание действительно засыпается хорошо. Я осторожно заворочался. Да, картинка получилась кавайная до боли в зубах, хоть щас на официальные арты рисуй. Но спать в обнимку я никогда не любил. Жарко, тесно и волосы в рот лезут чаще всего, особенно с Милкой натерпелся этого.

(и с Юри еще натерпишься, хихи)

Действуя с точностью самого матерого шпиона, я постарался переместить спящую Саёри на подушку. Не сразу, но это получилось. Поначалу казалось, что она щас проснется, но обошлось. Мистера Корову подсунул и порядок. Его для этого сладили на какой-то фабрике в Китае, в конце концов. Наверное, надо было встать и еще разок дом обойти — мало ли, эта растяпа не погасила свет, счетчик мотать будет… Но сил в себе на это я уже не нашел. Глаза даже не закрылись — захлопнулись, как будто штепсель из розетки выдернули. А вскоре за ними последовал и разум.

Хорошо. Хоть немного от его болтовни отдохну.

Суббота началась с интенсивной тряски, словно я угодил в зону турбулентности, причем не на Боинге а на ржавом кукурузнике. Это форменное свинство, конечно. Я всю неделю как в армейке вставал по щелчку и метался туда-сюда, аж пар из ушей валил. И сейчас, когда пришло время насладиться честно добытым правом на отдых, меня так нагло будят…

— Гару, тебе звонят! — взбудораженный голос пробился сквозь пелену всепоглощающей ярости, — возьми!

Я застонал и с головой закопался под одеяло. Как говорили в кринжовой рекламе, пусть весь мир подождет.

— Не выйду сегодня на смену, у меня еще пара отгулов неиспользованных… пусть Кира календарь месячных тестирует…там за час весь функционал проверить можно, е-мое. И без меня справитесь.

— Гару, ты о чем? — в голосе прибавилось волнения. Потом послышался шорох, и рингтон (какая-то развеселая мелодия в стиле корейской попсы) стала ближе. Делать нечего, придется подыматься. Чесслово, если мне щас предложат пройти соцопрос или провайдера интернет-услуг поменять, я найду этих ублюдков, найду родителей этих ублюдков и переворошу там все вверх дном. Как чертов Танос.

Истошно вибрирующий и пищащий мобильный телефон лег в руку. Я нажал «ответить» и поднес его к уху.

— Чего надо? — решил я пропустить церемониальную часть и перейти сразу к сути. Конечно, это весьма смелый вариант, если не знаешь, кто на проводе, но сейчас не то настроение, чтоб двигаться по пути дипломатии.

— Встань, Гарик, страх преодолей, — прочирикала мне в ухо Моника, — как настроение?

— Я вот настолечко близок к тому, чтоб в черный список тебя кинуть, — отозвался я, — моя рука тверда и не дрогнет.

— Ну хоть что-то у тебя твердое, — хихикнула собеседница, — чего кислый такой? Не выспался, что ли?

Ох, с каким бы удовольствием я бы щас напомнил главе нашего клуба, что с такими шуточками она по очень тонкому льду ходит. Но тут Саёри рядом, так что это будет стремно и неловко звучать…

— Ты на время смотрела вообще? Сегодня суббота, шаббат, Божий день, Моника…

— Прости, пожалуйста, — усмехнулась она, — не знала, что ты исповедуешь иудаизм.

— Я гедонизм исповедую. Во всех его формах и проявлениях, когда это возможно. И если мне начинают мешать, прям кровь внутри закипает, пони…

— Ладно-ладно, не бурчи, — рассудительным тоном воспитателя в детсаду заговорила Моника, — я тебе вообще-то не для того звоню, чтоб позлить… ну, не только для того.

Я хмыкнул и опрокинулся на подушки. Саёри тут же устроилась рядом. Смешная ночнушка-оверсайз в бежевых тонах болталась на ней как мешок. Еще один пруф того, что этот мир куда богаче обычного игрового — я такого спрайта у нее не помню. Чем дольше тут живу, тем ярче все воспринимается как настоящее. Вот если бы не скрипт…

Неловкости от того, что по факту мы в одной постели находимся, Саёри совершенно не испытывала. Удивительная штука. Вспоминаю себя в семнадцать лет — снулого, нерешительного хиккана, так я бы от смущения лопнул и все вокруг забрызгал… не буду говорить чем, чтоб впечатление не портить. А для нее это все в порядке вещей. Зато шуточки про секс — табу. Странно.

(знаешь, а ты не особо и изменился. так, очерствел просто малясь да поистрепался. но глубоко внутри ты все еще тот же унылый, безразличный похуист, Игорян. поэтому Милка от тебя и свалила)

— Звоню сообщить, что я уже побывала в книжном и купила мангу для Нацуки, — Моника продолжала излучать столько оптимизма, что даже через телефон он чувствовался. Может, у нее тоже расстройство имеется, от которого перепады настроения шарашат?

(да не, у нее просто хорошо скрываемая социопатия или что-то в этом роде. как у Хоумлэндера. он тоже напоказ герой и спаситель нации, по крайней мере, в первых сезонах, а на самом деле последний мудак и чудовище)

— И что же ты приобрела? — спросил я, впрочем, без особого интереса. Не хватало мне еще разруливать клубные конфликты на регулярной основе. В их взаимоотношениях реально можно быть только пятым колесом. Наверное, по этой причине большинство контента (коньтента, хах) по ДДЛК составляют всякие лесбийские пейринги. Ну или потому, что основные генераторы этого контента — ссыкухи малолетние, угорающие по «девочковой любви». Слава сатане, я к ним не принадлежу.

(еще скажи, что никогда не заглядывал в раздел с правилом 34, враль несчастный)

Цыц.

Ненадолго повисла тишина, нарушаемая только окружающим шумом улицы и шорохом пакета. Хех, кажется, она охренеть как внимательно подошла к выбору подарка. Даже не запомнила название.

— Та-ак, оно называется «Ван Пис». Что-то про пиратов и поиски сокровищ, кажется.

Мне настолько захотелось в голос заорать, что остатки утренней дремы как рукой сняло. Правду говорили злодеи в тупорылых боевиках с видеокассет — «все приходится делать самому». Разумеется, Моника сфэйлила. У меня даже в голове не укладывалось, как такое возможно. Ты, черт подери, с Нацуки провела больше циклов, чем Доктор Стрэндж, пока он с Дормамму базарил, но до сих пор совершенно ее не знаешь. Даже я, который читал новеллу одним глазом, потягивая «Стеллу Артуа», знаю, что наша карлица к сёнэнам как минимум равнодушна.

Возникло громадное искушение все это Монике и высказать тут же, но тут я глянул на Саёри, с интересом «греющую уши» рядом, и передумал. Нужно стать лучшей версией себя… но как же это сложно. Особенно когда люди вокруг полагают, что у них ум из ушей прет, а сами ведут себя как идиоты.

— Пнятненько. Скажи, Моника, — начал я вкрадчиво, — а ты далеко от магазина ушла?

— Я уже в другом районе, а что? Сейчас мимо кафе иду, кстати, не хочешь позавтракать? Здесь делают хорошую творожную запеканку с кокосовым кремом.

Звучит неплохо, но я будто сердцем чувствую, что никто здесь такую запеканку, как моя маман, не соорудит. Чтоб верх был чутка пригоревший, с зажарочкой, а середина зернистая и рассыпчатая. Даже Нацуки не сдюжила бы, наверное. Еще и пищевым извращенцем назвала бы за такие пристрастия. Но ей никогда не познать душу человека, жравшего на полдник в детском саду холодный рис с изюмом или не менее холодные отварные рожки с сахарной присыпкой.

— Спасибо, я не голоден, че-т аппетит еще не проснулся, наверное. Я вот к чему говорю. С подарком для Нацуки ты проеб…

Саёри сделала такие круглые и сердитые глаза, что пришлось спешно менять курс. Даже свободу слова и то подавляют уже, куда катится этот мир…

— впросак попала. Она такое читать не станет.

— Будет, — с уверенностью заявила Моника, — издание замечательное, подарочный вариант, сразу несколько томов в одном.

— Это чтиво для пацанов, Мони, — терпеливо гнул свою линию я, — там в основном экшн, главный герой придурок, а у главного женского персонажа сиськи больше, чем у Юри. В некотором роде даже поразительно, как ты ухитрилась выбить комбо из всего, что Нацуки НЕ понравится. Молодец!

Снова повисло молчание, только велосипедные звонки где-то поблизости от Моники дзынькали. Тут правда в этом смысле город похож на европейскую провинцию — повсюду велосипеды, скутеры, электросамокаты. Варламов бы сбрил свое афро за возможность пожить в этом городе недельку.

— Видишь ли, Гару, я заплатила за эту книгу почти две сотни, поэтому Нацуки ознакомится с ее содержанием, даже если мне придется читать ей вслух каждый вечер перед сном.

По тону было понятно, что время для шуток прошло, и бедная коротышка действительно окунется в соленые воды пиратских морей несмотря ни на что.

— И потом, Нацуки будет полезно расширить свои литературные горизонты. Я же не сую ей в руки один из тех здоровенных фолиантов, над которыми просаживает зрение Юри. Кстати, вот тебе интересный факт дня от Моники, раз уж речь об этом зашла!

Класс, опять она врубает свой голос ведущего какой-нибудь воскресной викторины. Все время, когда его слышу, кажется, что щас мне расскажут, какие замечательные пишущие ручки производит компания «Эрих Краузе», и если ты (да, именно ты) никогда этими ручками не пользовался, то ты лошара бесполезный и тебя грузовиком надо переехать.

Так, че-т понесло меня. Надо сконцентрироваться.

— У Юри в персонажном файле прописано, что она близорукая! Уже не помню точно, сколько именно, но там огромный минус на одном глазу и чуть поменьше, но все-таки много на другом. Но очки она все равно не носит, стесняется, наверное…

Или просто знает, что щас за хорошие очки надо полцарства и полконя выложить. Я как-то наведался в офтальмологический центр, потому что глаза сильно уставать стали, и как только мне насчитали двадцать два с лишком косаря за полностью готовый вариант, понял, что не настолько уж я и страдаю. Оплатить хату — проблема куда более насущная.

— Это все очень интересно, Моника, но давай потом, окей? — остановил я ее. Мы пусть и не по громкой связи разговариваем, а все равно не хотелось бы, чтоб Саёри что-то такое слышала, — я тут не один.

— Правда? А с кем?

Кажется, опять прокололся. Знал же, что нельзя ЭТУ сторону затрагивать. Щас у нее ревность опять зашкалит и привет, головомойка. Но делать нечего, раз ляпнул «а» придется говорить и «б…ог ты мой, не слушай меня, пожалуйста».

— С Саёри.

На секунду показалось, что я слышу, как скрежещут ее зубы — ровные, белые, явно никогда не знававшие работы врача из муниципальной поликлиники. Когда Моника заговорила вновь, я мог поклясться, что щас она с удовольствием оформила бы мне фаталити прямиком из Мортал Комбата. Причем жестокое, вроде того, с насекомоподобной теткой, которая своим личинкам врага скармливает.

— Надеюсь, вы хорошо отдыхаете, — в попытках скрыть НЕДОВОЛЬСТВО Моника выкрутила оптимизм на максимум, но меня уже такими финтами не проведешь, — а теперь извини, дел столько, что плакать хочется…

(а я думаю, что ей сейчас хочется плакать совсем по другой причине, хихихихи)

— … так что я очень спешу.

— Но, кхм, ты же сама позвонила мне, Мони, — не удержался я, — потом маякни, дай знать, как все с Нацуки прошло, лады?

В ухо мне полетела череда коротких гудков. Ну и ладно. Че я, врать и изворачиваться перед ней буду? Нет уж, хоть и творю временами сомнительные вещи, чего греха таить, но все ж не клоун. Переживет. К тому же ничего, что могло бы подорвать оказанное мне высокое доверие, я не совершил.

(как сказать, формально ты спал с Саёри. пусть у вас ничего и не было. вряд ли Моника будет в этом разбираться. ты уже мог бы понять, что в бешенстве она даже Юри из второго акта даст прикурить)

— Все в порядке, Гару? — обеспокоенный голос Саёри вернул меня в реальность.

Загоняться с самого утра из-за того, что еще не случилось — идея дурацкая. В нынешнем своем состоянии Моника способна разве что настроение подпортить своей пассивной агрессией, но с этим бороться дело плевое. Вот девочкам может достаться ни за что ни про что — это другой вопрос. Тоже требующий разрешения.

Но потом. Все потом.

— В полном, Сайка, — заверил я. И улыбнулся для пущей убедительности, — давай вставать, раз уж ты меня растолкала.

Саёри укоризненно погрозила мне пальцем.

— Я уже давно на ногах, лежебока! Времени одиннадцатый час!

(надо же, а я всегда думал, что люди с депрессухой до полудня в койке валяются, разве нет?)

Может, сегодня повезло, и у нее хорошее настроение. Или это я влияю на нее положительно. «Я ТУЧИ РАЗГОНЮ РУКА-А-А-МИ» и все в таком духе. Наверное, сочетание того, что вместо Гару теперь человек, а не картонка, да еще Моника свои фокусы проворачивать не может, в файлах не копается. Вот и результат — вполне функциональное существо. Это самое существо тем временем ткнуло меня указательным пальцем в нос, шепнуло «ты вода» и ускакало на кухню. Пока я осмысливал произошедшее, оттуда донеслось громыхание чашек и кастрюль, к которому скоро добавился клекот электрочайника.

Я двинулся следом, полный решимости приструнить Сайку за ребячество (не всерьез, конечно), но был остановлен. Смартфон снова заколбасило в конвульсиях. Хм, кажется, от Моники не только ванилью пахнет, но и СЛАБОСТЬЮ. Гарик, можешь себя поздравить — Она. На Тебя. Официально. Запала.

(продолжай устанавливать авторитет!)

— Так и знал, что ты не способна долго на меня дуться, женщина, — начал я, — знаешь, запеканки не надо, но глянь, нет ли там в кофейне чего-нибудь с сыром или с курицей, хорошо? Если я каждый день недели буду подгоревшие тосты жрать, желудок откажет. Давай ко мне домой, я ща подскочу.

— П-простите, я, наверное, о-ошиблась номером, — робко ответили с той стороны.

Памятка себе: приучись смотреть на номер абонента перед тем, как пускаться по волнам потока сознания или хотя бы начни говорить «Алло». Но с другой стороны, это такое скучное приветствие, к тому же на него так и тянет ответить что-нибудь в духе «Хером по лбу не дало?» Подобным даже Кисель пару раз грешил, а его юморным парнем никак не назовешь.

— Юри?

— Г-Гару, это ты? — с надеждой поинтересовалась тихоня. Своей самцовой тирадой я точно поставил ее в неловкое положение. Хотя такие замкнутые и пугливые личности вообще голосом редко общаются, предпочитая огромные текстовые телеги. Просыпаешься иногда утром, открываешь телеграм, а там человек тебе половину собрания сочинений Генри Дарджера настрочить успел.

— Это я. А откуда у тебя мой номер?

— И-из общего ч-чата взяла. И-извини, что так без предварительного у-у-уведомления з-звоню, вдруг ты з-занят или не ж-желаешь разговаривать, или…

Я прям в каждом слове слышал, как у нее руки трясутся и сердце колотится. Даже себя вспомнил на первом собесе перед стажировкой. Хорошо что не воспользовался тогда идеей бахнуть стопочку горячительного пополам с энергосом.

— Ничего, тебя всегда приятно слышать. Чем обязан?

— Д-да я лишь х-хотела… хотела у-узнать…

Юри совершенно не умеет воспринимать комплименты. Это и грустно, и странно одновременно. Все ж застенчивость застенчивостью, а она и внешкой хороша, и умная. Что ж, придется организовать буст к самооценке, а то так и будет до старости стеснительно жаться по углам. Задача не для слабаков, но вполне выполнимая. Если я только сам щас от старости не умру, дожидаясь, пока она закончит фразу.

— … хотела узнать, не удалось ли тебе п-п-продолжить знакомство с «П-портретом М-Маркова».

Здесь она меня подловила — похвастаться совершенно нечем. Если брать весь объем текста «Маркова», который я покрыл с момента нашего последнего чтения, он составит ноль целых ноль десятых страниц. И вроде бы тут моей вины особо нет — то мангу Нацуки читать приходится, потому что неохота в рыло получить, то предотвращением возможного суицида промышляю, то Моника отвлечет… тут уж не до книжек. Но говорить об этом Юри напрямик все равно как-то совестно. Словно мне на поруки вверили растение краснокнижное, а я на него забил, так оно в горшке и засохло.

(а следом и горшок умер, фьюить-ха!)

Но врать ей тоже не хочу.

— Знаешь, Юри, пока не получается. Сам жалею об этом, но все время что-то возникает — не одно, так другое. А по диагонали читать я не могу, такого уровня тексты заглатывать нельзя.

— Т-ты… ты абсолютно п-прав, Г-гару, к-конечно, ты прав, — сбивчиво подтвердила она, — просто…

Кажется, я в живом режиме развалил надежды и чаяния человека. Не в первый раз со мной такое происходит, но сейчас ощущение какое-то особо паршивое. Хотя по факту мелочь же, ничего не произошло. Я вздохнул. На кухне Саёри что-то мурлыкала себе под нос. Наверняка подготавливала чаепитие. Окна мы перед сном зашторить благополучно позабыли, и теперь желтые лучи проливались на пол. Кажется, вселенная решила, что хватит с нас осенней хмари, можно снова солнышка вжарить.

(просто кто-то выбил у олега газманова все ясные дни, и часть тебе перепала)

Я нашарил на полу гостиной тапки. Фу, мокрые, со вчерашнего еще не высохли. Но это ничего. Распахнул дверь… да, теплота. Как будто потопа и не бывало. Так, только редкие лужи местами о нем напоминают, а больше — ничего.

— Я-я-я н-н-не п-по-подгоняю тебя, ты не думай! — Юри наконец сообразила, что переключилась в режим внутреннего монолога, — чтение д-должно быть в удовольствие, и…

— Юри, не хочешь прогуляться? Я щас просто вышел воздуха глотнуть и понял, что до вечера совершенно свободен. Можем взять книжки и пару часиков почиллить в парке, там я тебя и нагоню… ну, в продвижении по «Маркову».

В трубке вполне различимо ахнули. Со стороны можно было подумать, что я задал ей извечное «вуле ву куше авек муа?» а не пригласил на невинную прогулку. С другой стороны, для таких стесняш это, наверное, из одной оперы явления.

— П-прогуляться? В…в…вместе?

— Ну, если тебя это напрягает, я могу чуть позади идти… хотя нет, это крипово, — усмехнулся я, — так что да, именно вместе.

В ответ получил сопение. Напряженное такое, взволнованное. Сам виноват, Гарик, дропнул ей это предложение как снег на голову, целый сугроб снега прямиком из Воркуты. Но ведь не может человек так закупориваться намертво в своем панцире. Пора ее вскрывать потихоньку и на свет вытаскивать. Причем в прямом смысле. Чуток загара Юри не повредило бы, бледная, как вампирша. Из «КРОВОСНАБЖЕНИЯ». Только разве что не полуголая. Но это временно.

— Е-если т-тебя… фух, — она шумно выдохнула и что-то забормотала, наверное, аутотренинг практикует, — е-если тебя не т-тяготит мое о-общество, я б-буду только рада.

— Вот и чудно, — обрадовался я. Искренне, надо сказать. Пора бы уже немного разнообразить общение, а то от лавирования между Моникой и Саёри я скоро захочу постричься в монахи, — тогда встретимся у меня через полчаса.

— Х-хорошая идея, — голос Юри заметно потеплел, правда, ненадолго, тревога почти сразу вернулась, — но к-как я найду твой дом?

— Легко, — отозвался я, — знаешь, где Саёри живет?

— Д-да, поблизости, п-примерно в десяти минутах пешком…

— А мой дом соседний. Я разве не упоминал?

— Н-нет, — смущенно ответила Юри, — хотя я м-могла з-запамятовать.

Ну конечно, и здесь она нашла возможность себя в чем-то упрекнуть. Низкая самооценка все-таки неслабо корежит личность. Не понаслышке об этом знаю, сам буквально вытягивал эту херню из головы, когда подростковый период пережил.

— Ничего страшного. В общем, я ща пока приведу себя в рабочее состояние, и через полчаса ориентировочно встречаемся.

— Т-тогда д-до встречи, Гару. И не б-беспокойся, я у-умею обходиться без спойлеров, — попыталась она неловко пошутить на прощание.

(тогда ее бы ни за какие коврижки не взяли в автогонки НАСКАР, хихи)

— Увидимся, Юри.

И без того приличное настроение после звонка только улучшилось. Вместо душного сычевания с книжкой на диване я себе, можно сказать, свидание организовал. Того и гляди, к концу этого духовного путешествия вернусь в МСК гуру личностного роста и буду потом обучающие курсы снимать направо и налево.

(и кончишь в тюрячке. а из фильма про Джея и Молчаливого Боба мы знаем, что там делают)

Вот поэтому лучше предварительно релокнуться в какой-нибудь Белград для начала. Все продумано.

— Гару, будешь завтракать? — заорала Саёри с кухни. Я едва ее расслышал. Видимо, пока присоединял Юри к человеческой многоножке нашему общему руту, подружка решила убить время за завтраком в местном аналоге тиктока. И мемы с бассбустами песен тоже пользовались немалой популярностью.

Приятно, черт побери. Есть какое-то постоянство.

— Не, — крикнул я в ответ, — я ща убегаю уже, Сайка.

Я человек далеко не тщеславный, но похвалить себя все-таки готов. Особенно если есть за что. Например, за то, что вчера выстирали и высушили форму. Теперь на встречу с Юри не стыдно идти. Ну, слегка странно, наверное, в выходной школьную форму надевать, но это лучше, чем майка с шортами.

— Куда убегаешь?

Я на секунду замялся. Сайке хоть до уровня ревности Моники далеко, но наверняка она тоже не придет в восторг от мысли о том, что я пошел с другой тяночкой развлекаться.

(да успокойся ты. помнишь, она ж сама в клубе говорила, мол, Юри, вы с Гару тоже можете подружиться. вот ты и дружишься, че тут такого-то?)

И тем не менее. Черт разберет, в какую сторону ее депрессивное расстройство может вывернуть любые полученные сведения.

— Пойду воздухом подышу немного, может, до супермаркета пройдусь на обратном пути. Тебе что-то нужно?

— Нет, разве что…

Она как раз выглянула из кухни. Выражение лица у Саёри было сосредоточенное. Наверное, где-то в голове у нее есть аналог моего «колеса отмазок». Только больше напоминает барабан Якубовича из «Поля чудес». Тоже весь заставлен разносолами, хех.

— … ничего не могу придумать! — хихикнула Саёри, — все есть!

— Ну и славно тогда, — произнес я, натягивая пиджак, — тогда спасибо, ты столько для меня сделала, Саёри, дала ночлег усталому страннику… это дорогого стоит.

Она подскочила ко мне и смачно чмокнула в щеку. С собой принесла вкусный запах поджаренного хлеба.

— Да ну тебя! Иди давай своей дорогой, путник.

— И пойду, — я подхватил с пола сумку и двинулся к порогу, — может, забегу еще вечером.

— В любое время, Гару.

Дверь за моей спиной захлопнулась, но щелчков замка не последовало. Хм, более красноречиво о том, насколько этот район безопасен, и не сказать. По-моему, даже в странах, которые по индексу безопасности лидируют, типа Новой Зеландии, двери открытыми уже не держат. Но здесь преступность, наверное, вообще близкая к нулю. Интересно, носят ли местные менты оружие?

(животрепещущий вопрос, это да. однако есть одно «но», Игорян. ты бы привел себя в порядок перед встречей с Юри. а то не думаю, что ей захочется поближе познакомиться с твоим утренним дыханием)

Точно. Но это дело решаемое. Все равно домой за книгой заходить.

Мой дом (даже странно так говорить — я-то думал, что собственным коттеджиком не обзаведусь и к старости, учитывая как цену на недвижку вверх прут) встретил тишиной. Но тишиной приятной. Не знаю, в чем была разница, это что-то на уровне чистых ощущений, однако она несла в себе… умиротворение, наверное. Наконец-то мне не надо сломя голову и с шашкой наголо мчаться по неотложным делам, смерть, увечья и нервные срывы никому не угрожают, а ближайшие несколько часов я проведу с обществе горячей стесняши…Вот уж выходной так выходной. Насладись им сполна, Игорян. Ты много говна вытерпел за эту недельку, теперь получи то, что заслужил.

С чувством выполненного долга я вытряхнул из сумки все учебники, а вместо них сунул внутрь «Портрет Маркова». Даже глаз на обложке сейчас не казался жутким. Того и гляди подмигнет, мол, эй, братишка, развейся сегодня хорошенько, хочешь, я тебе закладочку оставлю на том месте, где самая романтичная сцена? От этого предложения я бы все-таки отказался. Если книжка окажется с лавкрафтианским душком, там не обойтись без тентаклей, а меня, в отличие от исходного Гару они как-то не очень заводят.

А ведь в магазин зайти не такая и плохая идея. Из-за того, что я со скриптом вольно обошелся, мы благополучно скипнули ту сцену, где протагонист угощает Юри кусочками шоколада. Так почему бы сегодня не отыграть упущенную возможность? Как ни крути, а без плана на день никуда. Но сначала хотя бы пригоршню воды на морду плеснуть надо. И побыстрее, а то Юри скоро явится…

Однако побыстрее не вышло. Ввалившись в ванную, я подобрался к раковине и открыл кран. Поток воды послушно хлынул в ладони. Я поднял голову, встретился глазами с собственным отражением и замер. Все как будто остановилось на какую-то микронную долю секунды, но эта доля, как в сай-файном романе, растянулась на миллионы лет… Я уже не осознавал, что на ладони мне льется кипяток. Не осознавал, что теряю время. Даже не вполне понимал, где нахожусь.

Поверхность зеркала пересекали поперек бледные, расплывчатые, но абсолютно отчетливые буквы. Тот, кто их нанес, явно постарался сделать так, чтобы сообщение дошло до адресата. Три вверху, перенос — и три внизу. Расположенные тютелька в тютельку друг под другом. Буквы эти складывались в одно слово. Которое мы используем по десять раз на дню не задумываясь. Но сейчас оно раздавило в пыль и умиротворение, и спокойствие, и благостный настрой.

«ПРИ-ВЕТ» — гласило зеркало.