Я, виконт и прочие чудовища (СИ)

Глава 16

Все последующие дни Рауль избегал меня, а я не решалась к нему сама приблизиться.

Зато каждый вечер мы читали романы и музицировали в розовой гостиной. Ботрел оказался прекрасным пианистом и даже не верилось, что он родился в темные века. Столь изящны были его манеры. Он даже не ел руками и тем более не вытирал их об волосы.

Тетя Кларисса немного успокоилась, когда ей обещали, что мое замужество останется в тайне. Но она продолжала настаивать, чтобы меня объявили погибшей, таким образом скрыв мезальянс. Страшная женщина эта моя тетушка. Впрочем, как и все ведьмы.

А Рауль стал подсаживаться поближе к тетушке во время вечерних чтений. Негодяй. И еще шептал ей на ухо непристойности, а тетушка смеялась и била его веером по рукам. И так каждый вечер.

Щеки мои устали пылать от гнева. А от запаха сирени из окна становилось и вовсе тяжко. Сердцебиение сделалось уже хроническим, а в голову все время лезли пошлые мысли. Особенно они усиливались при виде Рауля, который кажется о них догадывался. Но физиономия его мало что выражала, кроме самодовольства и обычной для него иронии.

– Вы ревнуете? – спросил меня однажды Ботрел, когда мы играли на пианино в четыре руки.

Тетушка с кавалерами хлопали в ладоши в такт нашей мелодии и веселились. А папенька сидел, уронив голову на руки. Бедняга, он еще не привык к этим чокнутым.

– Нет, естественно. Терпеть не могу этого наглого виконта, – я начала бить по клавишам сильнее необходимого.

– Думаю, сегодня ночью ваша тетка затащит его в постель. Посмотрите на ее хищную улыбку.

Я со всей силы ударила по клавишам и мелодия прервалась.

– В чем дело, душа моя? – проворковала тетушка с кушетки, на которой она полулежала, в окружении кавалеров.

И этот рыжий нахал с ними!

– Я устала, тетушка и хочу отдохнуть, – ответила я сердито.

– Тогда можешь идти, – позволила она благосклонно, – а мы еще тут посидим. Она поднесла к носу табакерку и кончиками пальцев вытащила понюшку табака.

А потом сунула табакерку Раулю. Но он только нахально улыбнулся и отмахнулся от нее.

– Вы же знаете, я не нюхаю табак, – проговорил он небрежно.

– Какой ты скучный, – протянула тетя. – А Нинелль рассказывала, с тобой весело.

– Мы веселились иначе, – ответил ей Рауль и подмигнул мне.

– Негодный сатир! – хохотнула тетушка.

Ботрел же начал новую мелодию, а папенька, кажется, застонал. Как я его понимаю. Ведь его домашний уют грубейшим образом разрушили.

Няню я нашла на кухне, но она показалась мне рассеянной и неразговорчивой, что совсем не было на нее похоже. Странно. Неужели что-то случилось? Я присела к ней у стола.

– Няня Милисент, маркиз Дюкло опять оскорбил вас? – осторожно поинтересовалась я.

– Я ему оскорблю, – ответила она, блеснув глазами. – Старый извращенец. Где это видано, чтобы обычный человек к гоблинше подъезжал.

Ну вот – гоблинша. Так я и думала.

– Думаю, маркизу Дюкло не привыкать к... самым разнообразным любовным приключениям, – ответила я.

– Я и говорю, потаскун и извращенец.

Няня грозно фыркнула, а потом подвинула ко мне блюдо с булочками.

– А вы с Ботрелом всерьез венчаться будете? – спросила она встревоженно.

– Боюсь, что да. Но другого способа вызволить папеньку я не вижу. Он и так выглядит больным. Этот чернокнижник его совсем измотал угрозами.

Из окна раздался заунывный вой и мы с няней вздрогнули.

– Это ботреловы гончие, – сказала я.

А няня сотворила защитный жест.

– Нам надо от него избавиться, – сообщила она мне шепотом. – Уж очень он страшен.

– Вы же были за него поначалу.

– Я не хотела виконта. Но сейчас и сама не знаю. Уж очень Ботрел жуток. Он меня пугает.

– Не представляю, как нам от него отделаться. Это было бы весьма опасно. В гневе он может причинить вред папеньке.

За окном потемнело и начался ветер. Сгустились тучи, а вой усилился.

– Опять колдует, проклятый, – прошептала няня.

Я выглянула в окно и увидела Ботрела, проходившего со своими гончими по саду. Их гибкие длинные тела жались к его ногам, а он кормил их из рук и что-то пришептывал.

– Я пойду, няня.

– Куда в такую темень?!

– Наверх, спать, – я постаралась улыбнуться ей как можно невинее и даже зевнула для правдоподобия.

Спать я не собиралась.

– Я с вами, помогу переодеться, – няня начала решительно подниматься со стула.

– Нет, нет, я сама. Хочется побыть одной. Вы не представляете, как утомил меня сегодня виконт. Он уже совсем неприкрыто пристает к тетушке.

– Виконт еще хуже Ботрела, – мрачно ответила она и опустилась на место. – Еще тот наглец и у себя на уме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В глубине души я согласилась с няней. Ведь клялся мне в любви, а сейчас только изводит. Но все равно он от меня не уйдет. Я исполню задуманное.

А няня, видимо, и правда чем-то расстроенна, раз не увязалась за мной. Неужели у маркиза Дюкло получилось вывести ее из равновесия?

Я вышла из кухни и попыталась прикинуть, где сейчас может быть Рауль. Спросила у пробегавшего мимо лакея, и он ответил, что видел его в саду.

Выходить в сад в непогоду было боязно, но я решилась.

Рауль не нашелся ни в беседке, ни в розарии, ни в лабиринте. Наткнулась я на него на заднем дворе и то, случайно. Думала вернуться в дом через черный ход.

Тучи со странной скоростью неслись по небу и вся домашняя челядь попряталась по углам. Двор был пуст. А Рауль стоял, лениво прислонившись к стенке.

Он увидел меня и нахмурился.

– Что вы здесь делаете? – спросил он. – Погода портится.

Я поежилась. Его мужественность, в странном сочетании с красотой, меня давно и мучительно волновала и терпеть это томление становилось все трудней.

– Идите в дом, – пробурчал он и приблизившись ко мне, взглянул сверху вниз.

– Это вы оставили подсолнух у моих дверей? – спросила я.

Он неохотно кивнул.

– Вы говорили, что любите меня.

Он усмехнулся.

– Говорил.

– И это больше не так?

– Если бы это было не так, я не просил бы вашей руки, Лили.

– Вы сами признались, что сватались из-за денег. И влюблены в Нинелль.

Он задумчиво смотрел на меня и было совершенно непонятно, что у него в голове. И от этого непонимания становилось страшно. И почему люди не умеют читать чужих мыслей? Как сильно бы такое умение облегчило жизнь.

Он протянул руку и провел большим пальцем по моей щеке.

– Вы настоящая, Лили, – сказал он, – как и ваша кузина. Но... привлекаете меня сильнее.

– И вы... – я замялась. – Вы согласитесь забрать мою невинность?

Он удивленно приподнял брови.

– С чего вдруг подобная щедрость?

– Я не хочу с Ботрелом. Да он и не может. Но, если вдруг сможет, в будущем, я хочу иметь приятные воспоминания о ком-то другом... таком как вы, Рауль.

Нахальная улыбка медленно расползлась по физиономии виконта.

– Раз мне оказана такая честь...

Он наклонил голову набок и, наклонившись, поцеловал меня. Я зажмурилась, потому что поцелуй сильно отличался от прежних. Был более требовательным и бесстыжим. Я пискнула, а он насмешливо посмотрел мне в глаза.

– Не передумали? Потом жалеть будет поздно.

– Нет, я вся ваша, Рауль, – прошептала я, впомнив банальную фразу из романов мадам Коко.

Он схватил меня за талию и быстро потащил в какой-то чулан. Впихнув меня внутрь, запер дверь изнутри. А он неплохо знает дом, пронеслась в голове неприятная мысль. Сколь часто он уединялся здесь со служанками?

– Тут нам никто не помешает, – шептал он мне на ухо, прижимая к стене. – А то вечно врываются... подглядывают... нелюди всякие... гоблины...

Нас освещал только лунный свет, лившийся в маленькое окно. Я же молчала, позволяя ему покрывать поцелуями мою шею, покусывать уши – то одно, то другое. И даже не стала сопротивляться, когда он расшнуровал платье и освободил грудь. Ведь я, как всегда, без корсета. Тетка будет ругаться... Хотя к демонам ее...

Я слышала, как Рауль тяжело дышит в полумраке, лаская меня. Но расслабиться все равно не могла. Может, если бы все происходило по закону, после брачного ритуала... А так...

– Лили, почему вы прячете руки за спину? – спросил он, прервавшись.

– Простите? – не поняла я.

Рауль положил мои ладони себе на плечи и снова поцеловал. Целоваться с ним мне нравилось и я погладила его по спине. Он, на секунду отодвинувшись, сорвал с себя кафтан и жилет и завозился с остальной одеждой. А потом опять прильнул губами к шее, задрал юбку и начал там со знанием дела шарить. Я напряглась.

– Рауль, вы уверены, что все делаете правильно?

– Поверьте, у меня огромный опыт, – буркнул он, пытаясь развести мне ноги.

– Но ведь вы могли бы не трогать меня в столь интимных местах.

– Боюсь, что иначе мы не сможем трахнуться, Лили. Помолчите.

– Вам, безусловно, виднее, – охнула я и, кажется, потеряла девственность.

В любом случае, наши тела соединились и я оказалась насаженной на Рауля. Пернатые боги, очень странное ощущение. А он на секунду замер и провел языком по моей губе, лаская и успокаивая.

Было немного больно, но я стерпела. Главное, Ботрелу моя невинность уже не достанется. Я прижалась щекой к колючей раулевой щеке и вдохнула его мужской запах. Стало совершенно очевидно, что наше с ним знакомство не могло закончиться иначе. Только близостью. Хоть даже и в темном чулане.

Как я и предпологала, Рауль прекрасно знал дом. И мы потом еще долго сидели на чердачной лестнице и щелкали семечки из подсолнуха. Их у него оказался целый запас.

– Тебе не понравилось? – спросил он, косо на меня взглянув.

– Нет, – я расстроено покачала головой.

– В следующий раз понравится, – улыбнулся он, – просто не напрягайся так больше.

– А мы продолжим? – спросила я.

– Если захочешь.

Я положила голову ему на плечо. Хотелось спать.

– Я не смогу заниматься этим с Ботрелом.

– Зачем же тогда выходишь за него замуж?

– Если не выйду, он заберет папеньку.

– Вот же незадача. Не знал, что он вознамерился забрать тебя. – Рауль неразборчиво ругнулся. – А никак нельзя обойти интриги колдуна?

– Я даже не представляю как.

Рауль задумался.

– Мы что-нибудь придумаем. Я не отдам тебя ему.

Он задумчиво посмотрел мне в лицо. И мне так захотелось ему поверить. Но я все еще не могла разгадать, о чем он думает. Никогда не могла и, наверное не смогу. Было в Рауле что-то странное. Он казался простым, но одновременно и сложным. Как будто был прям и открыт, но одновременно замкнут и таинственен. Оставался рядом и, в то же время, сохранял дистанцию.

– Я тебя научу всяким штукам в постели, – подмигнул он мне.

Я ткнула его кулаком в бок. Может, я поторопилась и не надо было так легкомысленно ему отдаваться? Ведь горбатого могила исправит. А мне только и не хаватало, чтобы понахвататься от него разного и совсем превратиться в шлюху.

– Рауль, почему ты так безнравственен? – спросила я его на полном серьезе.

– Завтра я принесу тебе еще подсолнухов. Их полно в соседском огороде.

– Ты воруешь подсолнухи у соседа?!

Пернатые боги, за что вы послали мне столь тяжкое наказание. Этот дурак не только развратник, но еще и вор. А Рауль лишь смеялся и серьезным становиться совершенно не желал.

Скрыть потерю невинности от няни не удалось. Унюхала. Дождалась меня в комнате и сразу давай выведывать. Нам повезло, что она не застукала нас в чулане – сама призналась, что перерыла весь сад.

И потом еще долго охала и стенала. И проклинала Рауля, грозясь сломать ему ноги и оторвать мужское достоинство к демонам. И в лохань меня запихнула купаться.

– Добрался таки, – причитала она, натирая мне спину мочалкой. – Чертов хлыщ. Давно вокруг вился, все слюни пускал, засранец.

– Няня, ну что вы бранитесь, как гренадер.

– Все тетка ваша виновата. Понатащила в дом светских паскудников.

– Ой, няня, вы мне со спины кожу сдерете.

Но нянька уже начала оттирать мне руки.

– Чтобы запаха его на вас не осталось, потому тру, – прорычала она. – Ботрел учует, разгневается. Поймет, что напрасно на вас женится. Не расколдуете вы его. Потому что другого любите.

– Я боюсь за Рауля. Вдруг Ботрел навредит ему.

– И пусть. Туда ему и дорога.

Няня бросила мочалку в воду и принялась яростно драть мне волосы гребнем.

И почему все вокруг меня такие невменяемые?

А ночью мне приснился Ботрел. Он стоял у окна и держал в руках розы.

– Почему от тебя пахнет, оборотнем, Лили? – спросил он, обнажая белые зубы в злобной ухмылке.

Пернатые боги, что за оборотня он все время поминает?

Я подскочила в постели и пренеприятная догадка закралась в голову. Возможно я избежала постели с нежитью, но умудрилась переспать с нелюдем.