Я, виконт и прочие чудовища (СИ)

Глава 22

Давненько Нинелль так не ярилась. Опять тащиться к демонам на кулички! В Зеленые Болота!

И старый лицемер Ботрел, недавно так остроумно насмехавшийся над Инквизицией, вдруг сам же отказался от порталов. Мол они высосут из него все силы, а он пока не окреп и делиться силой не готов.

«Ненавижу всех, как же я их всех ненавижу!» – думала она мрачно.

И еще Нинелль отказалась ехать в карете, предпочтя коня. И хотя уставала она вдвое больше, верховая поездка давала ряд преимуществ.

Во-первых получилось избежать общения с Лили и ее ужасной гоблиншей-нянкой. А также избавиться от стенаний и упреков матушки и ее поклонников, которые восседали в отдельной личной карете с вензелями.

Во-вторых Инквизитор впал в хандру, стал мрачен и неразговорчив и как бы от душевного расстройства не учудил чего по дороге. С него станется. И Нинелль совсем не хотелось быть с ним рядом в этот момент. Хоть инквизиторская печать его и ослабила, но временами он становился буен. Заморозил же он того гоблина в трактире.

И в-третьих, Рауль тоже ехал верхом и можно было к нему присмотреться. В те моменты, когда он не обращался в ястреба и не улетал с Ботрелом на охоту. Эти двое, кстати весьма и весьма спелись, что Нинелль не нравилось. Но мысль о том, что Рауль возможный наследник короля будорожила разум.

Даже матушка переменила мнение и советовала отобрать Рауля у Лили.

– Слишком жирно для этой морковки, – говорила она, прижимая к глазам белоснежный платок. – О пернатые боги, как я страдаю!

На рассказах о страданиях Нинелль обычно поворачивала коня и отъезжала от кареты.

– Вы больше совсем не любите меня? – в очередной раз спросила она Рауля, насмешливо разглядывая его.

Поразительный человек. Он впутан в политические интриги, его жизнь в опасности, в его замок направляется огромная компания сумасшедших, в том числе опасных темных ведьм и колдунов, а он безмятежен и спокоен, как ангел.

– Нет, не люблю. – Рауль усмехнулся, но глянул на нее дружелюбно.

– И чем же так покорила вас Лили? Она же проста как... как два червонца. Никакой интриги.

– Это вам так кажется, Нинелль, – он улыбнулся, но опять беззлобно.

– Не представляю. Неужели с ней веселее, чем со мной? И ощущения с ней острее?

Он молча кивнул, но по его блестящим глазам Нинелль поняла, что да, острее. Надо же, вот тебе и Лили. Кто бы мог подумать.

Она пожала плечами. По всей видимости, вернуть Рауля уже не удасться. Да и нужен ли он ей? Кузина его окончательно приручила и из дерзкого и безумного придворного хулигана он превратился в занудного и счастливого влюбленного. Все таки девы, наподобие Лили, весьма опасны для мужчин.

– А она хоть оценила ваши постельные умения и вообще? – Нинелль хитро ему подмигнула, – Я помню ваши достоинства были весьма выдающимися и надеюсь не усохли в лилиных заботливых ручках.

Рауль расхохотался и даже на секунду стал прежним Раулем, каким Нинелль его помнила. Но его позвал Ботрел и он, кивнув ей, проехал вперед. Нет, его никак не растормошишь. Все, погиб парень.

Нинелль обернулась назад, на черную карету, в которой везли Инквизитора. Ботрел, на всякий случай сковал его всеми мыслимыми и немыслимыми магическими цепями и бедняга мучился постоянным жжением.

При мысли о том, что он столь опасен и черный маг Нинелль почувствовала острое возбуждение. Но нет, это все меняло. Нинелль наконец окончательно призналась себе, что не хочет для дочери судьбы ведьмы. Потому и льнула к светлому, в тайне мечтая, что ребенок унаследует его дар и получит достойную жизнь. Жизнь, которой можно гордиться. А сейчас... сейчас все мечты рухнули. Он такой же, как они все – чудовище.

И все же ее к нему тянуло. Причем очень сильно, да так что не спалось по ночам. И сны еще снились такие, что лучше их и не вспоминать... в целях душевного равновесия.

На привале она все таки залезла в карету к Кристофу, надеясь, что он не выкинет что-нибудь этакое. Не заморозит ее к демонам или не открутит голову. Он кажется говорил, что весьма ее ненавидит и вряд ли с тех пор передумал.

Он мрачно на нее посмотрел и ничего не сказал.

– Я принесла вам поесть, – бодро начала она, расскладывая на сиденье снедь. – Вы же любите хороший обед, и вино?

Кристоф опять промолчал.

– Вы решили не разговаривать со мной? – спросила Нинелль в притворном возмущении. – Но так вы умрете в пути от голода.

– Это слишком долго, – ответил он, – но я был бы вам весьма благодарен, если бы вы сами, тем самым своим кинжалом, перерезали мне горло. Я знаю, вы можете.

– Даже не думайте. Вы мне еще понадобитесь, – Нинелль посмотрела ему в глаза.

Кристоф глядел в ответ не моргая, а потом неожиданно кинулся, превозмогая боль от огненных кандалов. Нинелль постаралась выпрыгнуть из кареты, но не успела. Он закинул скованные руки как удавку ей на шею и слегка придушил. К тому же повалил животом на сиденье и навалился сверху всем весом. Вот животное. Нинелль слабо застонала, вцепившись в его запястья. Неужели он ее убьет? И все кончится вот так, бесславно и бессмысленно? И как же жгутся эти проклятые цепи. Прижатая к сиденью, она не могла добраться до кинжала и только беспомощно трепыхалась.

– Неприятно? – жарко прошептала он ей в ухо. – Жжет? Мне тоже неприятно. Вы понимаете, что все мои мечты рухнули? Я верил, что я чист, а намерения мои и мысли непреложны и правильны, а что сейчас? Как жить с этим, Нинелль?

– Я отвечу вам намного охотнее, если вы прекратите меня душить, – еле прохрипела Нинелль.

Она подумала звать на помощь, но это было бы слишком унизительно. Прибегут Рауль, Ботрел, матушка. Будет скандал и неприличная сцена. И как дотянуться до проклятого кинжала? Этот дурак навалился всем телом и плотно прижал ее грудь к скамье.

Кристоф слегка ослабил хватку и Нинелль жадно вдохнула воздух.

– Отпустите меня, Кристоф, – попросила она, – не хотелось бы, чтобы матушка или кто-то из родственников застукал нас в столь двусмысленной позе. Будет скандал.

– А вам все шутки? – он ухватил ее зубами за мочку уха и больно сжал.

Нинелль слегка пискнула. Вот же больной садист. Нет, она найдет другого мужчину. И Рауль, и этот преподобный – оба еще те придурки.

– Не знаю, что вы от меня хотите, – продолжил он, – не знаю, правду ли вы говорили о ребенке, но уясните одно – не подходите ко мне близко, никогда. Власть надо мной вы не получите. Никакую власть, о чем бы вы там себе не мечтали. Мне известно, что ведьмы весьма извращенны. Я много читал о ваших непристойных ритуалах и оргиях. Вы меня в это не втянете.

– Так это вы эротические романы читали, дурак! – крикнула ему Нинелль. – Так бы и сказали, проклятый лицемер. Мы же, ведьмы, никаких оргий не устраиваем, и не едим младенцев.

– Тогда почему вы вознамерились родить от меня? Ведь могли же спокойно и честно выйти замуж.

– Слезьте с меня, идиот! Мне трудно дышать!

– Вначале ответьте мне.

– Потому что очередная ведьма должна родиться от темного мага. Дар передается только так. А я хотела, чтобы она стала светлой!

Он неожиданно освободил ее и пересел на место.

– Продолжайте, – попросил он.

Пернатые боги, да он псих. Нинелль, охая, поднялась со скамьи и уселась. Потерла горло. Схватилась за поясницу. Все тело болело, к тому же, пока она лежала, ей что-то впилось в ребра. Так и есть, демонова тарелка с куриными ножками.

– Из-за вас я вся в мясном жире.

– Продолжайте, вы начали рассказывать что-то весьма интересное.

– Я не хотела жизни ведьмы для своей дочери. Вы думаете, мы сами выбираем свою судьбу? Мы сами решаем, кем нам родиться? Ведьмами или светлыми магинями?

Нинелль запустила пальцы в волосы. Ну вот, прическа вся развалилась. Ярость переполняла ее. Почему она была так слепа? Зачем ей вообще ребенок? Эта все матушка со своими старомодными идеями.

Он же смотрел на нее выжидающе, немного недоверчиво, но с интересом.

– Я думала, что такой светлый маг как вы, сломает проклятье и девочка родится без темных способностей. Родится... нормальной, как Лили.

Он усмехнулся.

– И я должен вам верить? Я знаю, что ведьмы появляются на свет уже испорченными и полными дурных инстинктов. Я никогда не дам вам ребенка. Я не обреку свое дитя на подобную судьбу.

Нинелль зло рассмеялась.

– А я никогда не дам своей дочери такого отца, как вы. Вы еще не поняли? Вы – чудовище! Вы темный маг! Но в отличие от меня, вы не родились таким, вы сами выбрали темную сторону. Вы прошли какой-то мерзкий ритуал! Кто такая Мария? Ведьма? Вы с ней спали? Демонов лицемер!

– Убирайтесь из кареты, пока я вас не выкинул, – прошипел Кристоф.

– Неприятно слышать правду? Не так ли?

– Я преодолею все. Я очищусь. Я вытравлю из себя эту заразу.

– Ничего вы не вытравите. Это уже навсегда! Потому что натура у вас изначально гнилая!

В окне кареты замаячило лицо матушки.

– Нинелль, вылазь сейчас же оттуда. Этот зверь опасен!

У Кристофа уже от бешенства начал дергаться глаз и Нинелль стремительно выпрыгнула наружу.

– Вы еще будете есть у меня с рук! – крикнула она ему на прощанье.

– Нинелль, зачем тебе кормить с рук этого сумасшедшего фанатика? – встревоженно спросила матушка, – пойдем. Ты должна отбить у Лили Рауля. Ты же слышала, он почти принц.

– Матушка, что вы несете! Его хочет убить вся королевская семья. Вы хотите, чтобы я стала вдовой? И потом, с Лили у них все серьезно.

Их прервал звук королевского рога и дорогу впереди перегородил военный отряд. Впереди выступал принц Жюль на огромном коне. Нинелль горестно вздохнула. Ну вот, началось. И как быстро.

Ботрел выехал ему навстречу, за ним следовал Рауль.

Принц Жюль выглядел весьма недовольным, что его совсем не красило. Нинелль подумала, что имей она такую премерзкую физиономию, точно не стала бы корчить рожи и надуваться как индюк. Но Жюль видимо давно не смотрелся в зеркало.

– Дорогой кузен! Роланд Ботрел! Вы не представляете, как мы рады были узнать, что вы живы и здоровы, после всех тех событий и... очистительного огня, в котором вы тогда скончались. И как же греет нас мысль, что вы больше не носитесь по городам и селам с привидениями и... не пугаете людей.

Ботрел хохотнул.

– И я рад вас видеть, дорогой родственник.

Принц Жюль скорчил кислую мину и вдруг увидел Нинелль с матушкой. Вот тут его окончательно перекосило. Будто кислый лимон проглотил, несчастный. Но он быстро пришел в себя и продолжил речь.

– Мы также узнали, что еще один ястреб объявился в наших краях. Но вы понимаете, чистота его крови сомнительна. У короля найдется много бастардов и не все они полноценные ястребы. Дети, рожденные вне брака, получаются обычно хилыми и неспособными вынести все тяготы перевоплощения.

Он кинул злобный взгляд на Рауля. Но тот выдержал этот взгляд и головы не опустил. Нинелль посмеялась в душе. А ведь когда-то эти двое дружили.

– К чему вы клоните, ваше высочество? – спросил Ботрел удивленно.

А дальше все произошло почти молниеносно. Нинелль никогда такого не видела. С лошади вспорхнул огромный ястреб, и когда только принц успел обратиться, и кинулся на Рауля. Но у того реакция была не хуже. Нинелль ни за что бы не сказала, когда произошло и его превращение. Два ястреба взмыли в небо и кинулись друг на друга. Лили с криком подбежала к Ботрелу, а за ней следовала эта невыносимая гоблинша.

– Он убьет его! – закричала Лили.

– Туда ему и дорога, – пробасила злобная нянька.

И что она прицепилась к несчастному? Прекрасный же парень. И даже будущий принц, если конечно выживет.

– Не смейте стрелять! – крикнул Ботрел офицерам принца. – Это законная битва между отпрысками ястребиной семьи. Никто не имеет права вмешиваться. Да и в Жюля еще попадете.

Офицеры испуганно опустили мушкеты. Видимо, подобного исхода дела они никак не ожидали.

Ястребы яростно клекотали, поднимаясь все выше и, кидаясь друг на друга. Поднявшись достаточно высоко, они полетели к лесу. Но кто кого преследовал было непонятно. В глазах Нинелль оба ястреба выглядели совершенно одинаково.

Лили залилась слезами, прижавшись к няньке. Кларисса же с кавалерами радостно ворковали, обсуждая битву и зачем-то хлопая в ладоши. Наверное тайно нанюхались табака. А Нинелль вроде бы весь запас выкинула.

– Нинелль, – кричала матушка, – сейчас все и решится. Будь начеку. Или тот, или другой!

Ботрел остался невозмутимым. Он повернулся к собравшимся и таинственно улыбнулся.

– Это испытание, – проговорил он. – Если де’Вилиер выстоит, а он выстоит, все сложится наилучшим образом.

Все таки старый колдун неплохо натренировал Рауля. Вон как быстро обернулся в ястреба. Нинелль повернулась и увидела Инквизитора. Он равнодушно наблюдал за ними из своей кареты.

На ночь разбили лагерь. Солдаты его высочества поставили огромный цветной шатер с королевским гербом. Но выглядели они встревоженными, справедливо опасаясь, что принц может в этот шатер и не вернуться.

Появились оба только поздно ночью. Рауль гордо шествовал, обернувшись старой скатертью, а может занавеской. Принц плелся следом – тоже закутанный в нечно весьма непотребное на вид. Королевские офицеры встрепыхнулись и помчались навстречу принцу, лакеи бежали следом, чтобы принять принца в объятия и препроводить в шатер.

А исцараппаного и прихрамывающего Рауля приняла Лили. Они с нянькой увели его в свою палатку, наверное лечить и утешать.

Наутро принц призвал всех в свой шатер. Причем призвал с утра пораньше. Нинелль долго его поносила, пока умывалась. Но все же, прешагнув через спящих матушку и кавалеров, поплелась наружу. И даже не подумала их разбудить. Раз не услышали зов офицера, пусть сами потом оправдываются перед Жюлем.

В роскошной палатке собралось недовольное и заспанное общество. Сам принц долго куксился, поглядывал на Ботрела, но потом с кислой миной признал, что Рауль действительно его родственник, что подтвердилось в честном поединке. Принц лицемерно улыбнулся, слез с высокого кресла и обнял Рауля. Для того родственные обьятия явно явились неожиданность и он сдержанно похлопал принца по спине.

Жюль вскарабкался обратно в кресло и процедил:

– Признаться, мы были поражены, узнав о новом дрожайшем родственнике и... вследствие сей неожиданности, корона намерена провести расследование происхождения этого юноши. Даже незаконный сын, владеющий силой ястреба, имеет право на... признание семьей. Лурд также заинтресовался нашим новым кузеном и королева Елизавета даже прервала войну. Чему мы поначалу долго удивлялись. Думаю, Амберию уже наводнили ее шпионы.

Закончив речь, принц сразу сник, напомнив Нинелль увядший салат. Или что-нибудь наподобие, несвежее и несъедобное.

Принц улыбнулся Раулю, но весь вид его говорил, что виконт не жилец. Рауль это понимал, гаденыш, но держался лихо и даже с некоторым куражем.