Мамаша Хаззард постучала в тот момент, когда Патрис только что уложила Хью в кроватку. В этом не было ничего необычного, так бывало каждый вечер. Приходила поцеловать внука на ночь. Однако сегодня она, похоже, хотела поговорить с Патрис, но не знала, как начать.
Поцеловав внука и подняв сетку кроватки, старая женщина медлила уходить. Ее присутствие мешало Патрис выключить свет.
Наступило некоторое замешательство.
— Патрис, — тихо промолвила мамаша Хаззард.
— Да, мама?
— Билл хочет пригласить тебя на танцы, — преодолев неловкость, выпалила она. — Сегодня, в «Кантри-клубе». Ждет тебя внизу.
Патрис опешила. С минуту стояла молча, глядя на мать.
— Он просил меня подняться к тебе и уговорить пойти с ним. — Тут миссис Хаззард заторопилась сказать все, будто надеясь убедить с помощью многословия. — Ты знаешь, танцы устраивают раз в месяц. Билл обычно на них ходит и… почему бы тебе не одеться и не пойти с ним? — закончила она.
— Но я… — начала было Патрис.
— Патрис, рано или поздно надо начинать жить, — торопливо продолжала мама. — Последнее время ты неважно выглядишь. Это нас беспокоит. Если у тебя что не так… Ну сделай, как говорит мама, дорогая.
Это было похоже на приказание. Или настолько близко к нему, насколько могла позволить себе мамаша Хаззард. Тем временем она открыла платяной шкаф и стала разглядывать гардероб невестки.
— Что думаешь вот об этом? — Сняв с вешалки, подняла в руках одно из платьев.
— Я не очень-то… — пробормотала невестка.
— Вполне сойдет. — Мама положила платье на кровать. — Там не очень обращают внимание на наряды. Скажу Биллу, чтобы купил по пути орхидею или гардению, этого будет достаточно. Сегодня съездишь просто посмотреть, почувствовать атмосферу. Все помаленьку вернется. — Старая женщина ободряюще улыбнулась. — Будешь там в надежных руках. — Похлопав невестку по плечу, собралась уходить. — Ну вот, хорошая девочка. Скажу Биллу, что одеваешься.
Патрис услышала, как она, не понижая голоса, говорит Биллу с верха лестницы:
— Ответ один — да. Уговорила. Будь к ней внимателен, молодой человек, иначе попадет.
Когда Патрис спустилась, он ждал ее в дверях.
— Как я? — неуверенно спросила она.
Билл вдруг застеснялся:
— Ну-у… не знал, что можешь так шикарно выглядеть.
В первый момент и он, и она держались скованно, будто только что познакомились. В машине воцарилось молчание. Билл включил радио. Из приемника полилась танцевальная музыка.
— Чтобы свыклась с обстановкой, — заметил он.
Остановил машину, вышел и вернулся с орхидеей.
— Самая большая к северу от Венесуэлы, — объявил он. — Или где там они растут.
— Давай приколи, — попросила она, указывая место. — Вот сюда.
Он вдруг непонятно почему смутился и стал решительно отказываться.
— О нет, сделай это сама. — Помедлив, покорно согласился: — Ладно, давай приколю.
— Ах ты жалкий трусишка, — пошутила Патрис.
Она заметила, что когда Билл снова положил руки на баранку, они чуть дрожали. Потом перестали.
Поехали дальше. Дорога большей частью шла по открытой местности. Небо было усыпано звездами.
— Никогда не видела столько звезд! — восхищенно воскликнула она.
— Наверно, мало смотрела вверх, — мягко заметил он.
К концу пути, когда они почти уже приехали, им на минуту овладела нежность. Чуть притормозив, Билл обернулся к ней.
— Хочу, чтобы тебе было сегодня весело, Патрис, — серьезно произнес он. — Очень весело.
Оба замолчали, и он прибавил газу.