Я знаю, что вы сделали прошлым летом

Глава 14

Рей с облегчение вздохнул, минуя стеклянные двери больничного холла и выходя на улицу, залитую мягким светом полуденного солнца.

Итак, дело сделано, сказал он самому себе. Я едва не довел себя до истерики, а на деле оказалось, что беспокоиться нечего. Нападение на Барри было обыкновенным ограблением — и не более того. А ко мне это не имеет никакого отношения. И к Джулии тоже. И даже к Хелен. Никто не собирается нам вредить, по крайней мере, физически.

При мысли об этом он испытал огромное облегчение, от которого даже закружилась голова. Рей зашагал по тротуару, и у него было дикое желание делиться своей радостью со всеми встречными прохожими, кричи во все горло: «Привет! Мы в порядке! И вообще, все просто замечательно!»

Хотя, конечно, на самом деле дела обстояли вовсе не столь блестяще. Исключение одного источника опасности еще вовсе не означало, что больше совершенно не о чем беспокоиться. Ведь кто-то все-таки знал — или думал, что ему что-то известно — про прошлогодний несчастный случай. И хотя Барри опроверг опасения в том, что этот человек решил отомстить им за содеянное, однако же все эти дурацкие вырезки и записки наверняка являлись частью какого-то неведомого им пока плана. И хотя до сих пор никаких угроз с его стороны не поступало, но рано или поздно все это должно было получить какое-то развитие. Возможно, это будет шантаж: «Заплатите мне столько-то денег, или я пойду в полицию и передам им свою информацию».

Ну и пожалуйста, ну и на здоровье, думал Рей. Меня это вполне устроит. Я не собираюсь платить ни пенни и еще глубже погрязать в том дерьме, в котором я оказался сейчас. Если бы я мог, то сам пошел бы в полицию. Если бы я только мог нарушить эту дурацкую клятву. Если бы я только послушал тогда Джулию, вместо того, чтобы во всем потакать Барри…

Но что сделано, то сделано. Грех той ночи лежит на каждом из них. И теперь уже никто не может предвидеть, что случится в следующий момент. Эльза — если, как и предполагала Джулия, это была именно Эльза — вполне была сделать это. Но чем больше он думал об этом, тем сложнее ему было представить Эльзу в роли шантажистки. Эльза произвела на него впечатление решительной особы. Так что если бы у нее было что-то против Хелен, то вместо того, чтобы вести столь тонкую и долгую игру в кошки-мыши, она просто пошла бы напролом. Ни на что другое у нее попросту не хватило бы ни ума, ни воображения.

— Рей? Эй, ты Рей Бронсон, ведь так?

Рей вздрогнул от неожиданности. Раздавшийся у него за спиной голос заставил его отвлечься от грустных мыслей. Он обернулся и оказался лицом к лицу с темноволосым, коренастым молодым человеком.

Рей узнал его.

— А, привет, — ответил он. — Бад, если не ошибаюсь, да?

— Точно. Я подумал, что это ты, но не был уверен. Ты выходил из больницы. У тебя кто-то заболел?

— Друг, — ответил Рей. — Барри кокс. Может быть, Джулия рассказывала тебе о нем.

— Это тот парень, которого подстрелили у колледжа? — Парень кивнул. — Да уж, не повезло ему. Ну и как он? К нему уже пускают посетителей?

— Нет, — покачал головой Рей. — Я, можно сказать, взял эту крепость штурмом. Он чувствует себя неплохо — насколько это возможно при таких обстоятельствах.

Эта фраза далась ему с трудом. Он испытал величайшее потрясение, увидев большого и сильного Барри неподвижно лежащим на больничной койке. Рей не был большим знатоком по части больниц. И ему никогда не приходилось в них бывать, за исключением одного раза, когда он приходил навещать мать, когда той сделали операцию после приступа острого аппендицита. Но тогда все было по-другому. Операция прошла успешно, его мама была в хорошем настроении, улыбалась, и все они уже знали, что всего через каких-нибудь два дня она вернутся домой сильной и здоровой, готовая снова наслаждаться жизнью.

В случае же с Барри никто такой гарантии дать не мог.

— Паралич, — сказал накануне по телефону мистер Кокс. — В настоящее время это явление поразило нижнюю часть его туловища, но будем надеяться, что это пройдет. Разумеется, ему мы ничего не сказали об этом.

Но он и сам все понимает, подумал Рей. Может быть, они ему ничего и не говорили, но он это знает. Об этом было нетрудно догадаться по тому, с каким отчаянием Барри смотрел на него, а сквозь грубоватые интонации его голоса то и дело прорывался самый настоящий, неподдельный ужас.

И словно читая его мысли, Бад сказал:

— Ненавижу больницы. — Он шагал рядом с Реем, подстроившись под его шаг. — А я вообще-то направлялся вон в тот магазинчик на углу. Думал купить там себе сандвич или еще чего-нибудь перекусить. Может, составишь мне компанию?

— Ну… — Рей заколебался. Он уже успел пообедать, и есть ему совсем не хотелось. И в то же время ему пришлось признаться самому себе, что его одолевает какое-то нездоровое любопытство и желание поближе присмотреться к парню, сумевшему занять его место в жизни Джулии. Она говорила, что она вовсе не влюблена в него, однако же должно быть в их отношениях нечто особенное, раз она продолжает регулярно видеться с ним.

— А почему бы ни нет, — сказал Рей. — Пожалуй, я закажу себе чашечку кофе.

Когда они вошли в магазин, кафетерий был практически пуст. Они не спеша выбрали столик, и Рей заказал себе кофе, в то время как Бад принялся изучать меню. Официантка удалилась, чтобы принести на стол воду и салфетки, а Рей внимательно разглядывал лицо молодого человека, сидевшего напротив него. И чего такого особенного, недоумевал он, нашла в нем Джулия? Неужели о нем она вспоминает первым делом, просыпаясь по утрам? И неужели оно снится ей по ночам?

Бад не был красавцем, однако присущая ему молчаливость и самоуверенность вполне могли произвести впечатление на такую девушку, как Джулия. Хорошая стрижка и выбритое лицо также подчеркивали разницу в возрасте. У него был волевой подбородок и прямой, уверенный взгляд молодого человека, который привык ставить перед собой цель и затем любой ценой добивался задуманного.

И если уж он положил глаз на девушку, подумал Рей, то он не успокоится до тех пор, пока не заполучит ее.

Данное наблюдение заставило его не на шутку обеспокоиться.

— Ветчину с ржаным хлебом, пожалуйста, и кока-колу. — Бад возвратил меню официантке. — А ты правда не будешь больше ничего брать, кроме кофе?

— Не буду, — ответил Рей. — Этот визит в больницу окончательно выбил меня из колеи. В школе Барри был моим самым лучшим другом. Сейчас, конечно, мы уже не так близки, но все же… увидеть его вот в таком положении… совершенно беспомощным…

— Могу себе представить, — сочувственно покачал головой Барри. — Как я уже говорил, ненавижу больницы. Даже от одного этого тошнотворного запаха мне уже становится не по себе.

— А ты сам когда-нибудь попадал в больницу? — спросил Рей.

— Ага. После Вьетнама, — ответил Бад, но не стал развивать эту тему. — Слушай, а что связывает Джулию и этого твоего друга? Она сказала мне, что послала цветы ему в больницу. Может быть, они с ним встречаются тайком, а?

— Ну что ты, нет, конечно, — запротестовал Рей. — Она, можно сказать, его даже недолюбливает. Просто раньше мы дружили все вместе — Джулия, я, Барри и Хелен Риверс. Но потом кое-что произошло и… ну, короче, мы больше не дружим.

— Хелен Риверс, — задумчиво проговорил Бад. — Что-то очень знакомое. Наверное, в разговоре Джулия упоминала о ней.

— Ты мог видеть ее по телевизору. Она работает на одной из местных телестудий. — Собравшись с духом, Рей решил задать вопрос, больше всего занимавший его. — А вы с Джулией часто встречаетесь?

— Довольно часто, — ответил Бад. — А тебя это волнует?

— Разумеется, — усмехнулся Рей, — но, похоже, пока что ничего поделать с этим я не могу. Раньше мы с ней встречались. И я предупреждаю тебя, что пойду на все, ради того, чтобы только снова вернуть ее.

— Вот как? — В голосе Бада звучало явное удивление. — Ну что ж, попробуй, но только помни о том, что разорвать отношения легко, а вот наладить вновь — ой, как непросто. Если Джулия до сих пор так много значит для тебя, то зачем ты ее бросил?

— Я ее не бросал, — возразил Рей. — Просто мне пришлось уехать на какое-то время, побыть одному, привести в порядок свои мысли и чувства.

— Это больше похоже на обыкновенное бегство, — коротко заметил Бад.

— Да, так оно и было, — согласился Рей. — Теперь я это точно знаю. И именно по этому я и вернулся.

— Рассчитывая, что все пришло в норму, и проблемы уладились как-нибудь сами собой?

— Вовсе нет. Ни на что такое я не рассчитывал. — Разговор явно сворачивал в ненужное русло. Рей нервно заерзал на стуле. Меньше всего ему хотелось изливать душу перед своим соперником, с которым ему еще предстояла борьба за симпатии Джулии.

— В свое время у нас были потрясающие отношения, — сказал он. — У меня с Джулией. Может быть мне удастся вернуть ее, чтобы попытаться начать все сначала. А может быть и нет. Это ей решать. Думаю, она уже сказала тебе, что всего через пару месяцев уезжает в колледж, на восток.

— А ты что, собираешься отправиться туда следом за ней?

— Мне бы, конечно, очень этого хотелось, но только я не стал подавать документы ни в один из университетов Лиги плюща.[2] Да и если бы и подал, то вряд ли меня туда приняли. Нет, я останусь здесь и поступлю в университет.

— И ты уже выбрал, чем будешь заниматься?

— В общем-то, да, — ответил Рей. — По крайней мере, у меня уже есть кое-какие соображения на этот счет. Думаю посвятить себя педагогике. У меня всегда это получалось довольно неплохо — внушать свои идеи окружающим. В старших классах я был наставником целой футбольной команды, помогал им не отстать в учебе, чтобы они могли спокойно играть. Конечно, моему отцу будет поначалу нелегко смириться с этой мыслью, но думаю он уже понял, что профессионального спортсмена из его сына все равно не получится. Думаю, он предпочтет видеть меня в качестве учителя, чем заправщиком на бензоколонке.

— Вот уж никогда не подумал бы, что ты любишь детей. Ведь профессия учителя… — Бад замолчал. — А вот и наш обед.

В разговоре наступила пауза, в течение которой официантка раскладывала на столе содержимое подноса. Рей бросил сахар в кофе и принялся размешивать его. У него появилось неловкое ощущение, что он рассказал слишком много совершенно постороннему человеку, который, хоть и не был врагом, но и другом тоже не являлся. Единственной причиной, по которой он согласился зайти выпить кофе с Бадом Уилсоном, было желание побольше узнать об этом человеке. Но до сих пор он так и не выведал ничего нового, а наоборот, говорил исключительно сам и о себе.

Теперь он же он предпринял попытку перевести разговор в нужное ему русло.

— Ты сказал, что был в больнице, — начал он. — Это тебя на войне ранило?

— Давай не будем об этом. — Бад решительно закрыл тему.

— Извини, — смутился Рей.

— Ничего. Просто я не люблю говорить об этом. «Война — это ад», Бронсон. — Бад взял с тарелки свой сандвич и откусил кусочек. — Не помню, кто это сказал. Кто-то из великих. Тот, кто сам прошел через это. Он сформулировал это предельно четко и лаконично. Нет ничего хорошего в том, чтобы стрелять в людей, и в том, что они стреляют в тебя, но таков уж закон военного времени — приходится постоянно говорить себе, что ты здесь именно для этого, убивать людей, которые хотят убить тебя — армия придумала тебе такое занятие, государство это поддержало, так что вся эта затея, можно сказать, получила высочайшее одобрение. Но самый больной вопрос — это дети. Они даже не знают, из-за чего началась вся эта бойня — они страдают лишь потому, что живут там, где идет война.

— Круто, — только и нашелся что сказать Рей. Наступило молчание. Он отпил глоток кофе, недоумевая, зачем вообще заказал его; даже уже одна мысль о том, что придется выпить целую чашку этой черной сладкой жидкости, вызывала у него стойкое отвращение.

— Что ж, — сказал он, — мне пора.

Бад был явно удивлен.

— Так мы же только что сели.

— Да, я знаю, — согласился Рей. — Но мне нужно еще позвонить. Вообще-то, сделать этот звонок мне нужно было еще раньше, дело срочное. Просто из головы вылетело.

— Если речь о Джулии, — проговорил Бад, — то можешь не беспокоиться. У меня с ней свидание сегодня вечером. — Он улыбнулся. В первый раз за все время, пока они сидели за столиком кафе. — Бронсон, хочешь пари?

— Какое еще пари? — не понял Рей.

— Спорим, что ни в какой колледж Джулия в сентябре не пойдет?

— Глупости, — покачал головой Рей. — Ну разумеется, пойдет. Она так этого ждет. И кто или что, по-твоему, сможет удержать ее здесь?

— Я, — просто ответил Бад. — Конечно сама она об этом пока еще не догадывается. Но ведь до сентября еще целых три месяца.

— Глупости, — повторил Рей, вставая из-за стола. — Джулия еще не готова к серьезным отношениям с кем бы то ни было. К тому же ей еще нет и восемнадцати. Она ни за что не останется в этом городе ни ради тебя, ни ради меня, ни ради кого бы то ни было еще.

— Что ж, а это мы еще посмотрим. — Бад протянул ему руку на прощание. — Что ж, было очень приятно поговорить с тобой, Бронсон. До скорой встречи.

— И мне тоже, — ответил Рей. — Еще увидимся.

Он подошел к прилавку, чтобы расплатиться за свой кофе, после чего зашел в будку телефона-автомата у двери и набрал номер телефона семьи Джеймс. В трубке раздался щелчок, потом наступила пауза, за которой последовали короткие гудки. Занято. Монетка со звоном выпала обратно через окошечко возврата, и он сунул ее в карман, чувствуя непонятное раздражение. С кем это Джулия может любезничать по телефону в это время? Судя по времени, она только что должна была прийти из школы, так что вряд ли это был кто-то из одноклассников. От нее всего-то требовалось быть дома, не занимать телефон и ждать, когда Рей позвонит ей, чтобы сообщить о результатах своего разговора с Барри.

Конечно, с его стороны было глупо так рассуждать, и он сам понимал это. Ведь Джулия не знала, что он попытается именно сегодня пробраться в палату к Барри и потом станет названивать ей. И то, с кем она разговаривает по телефону после школы, было ее личным делом, так же как никого не касалось и то, к кому она бегала на свидания по вечерам.

Пусть это будет кто угодно, но только не он, беспомощно твердил про себя Рей. Я не хочу, чтобы она с ним встречалась.

Разговор с Бадом произвел на него гораздо большее впечатление, чем он того ожидал. До сих пор он считал его просто одним из многих — занудой, серой посредственностью, единственным предназначением которой было развлекать Джулию и быть ее алиби на тот случай, когда мать начинала надоедать ей своими нотациями по поводу того, что она постоянно сидит дома и ни с кем не встречается.

И вот теперь он предстал перед Реем совершенно в ином свете. Бад был молчалив, однако он не был скучным занудой, к тому же его характеру были присущи такие черты, как серьезность и упорств, что наверняка импонировало такой чувствительной натуре, как Джулия. Даже разница в возрасте более не казалась Рею недостатком, который он мог бы трактовать в свою пользу. Возможно, Бад и был года на три-четыре постарше и носил взрослые стрижки, однако это его совсем не портило, и к тому же он производил впечатление уверенного в себе мужчины, привыкшего во всем добиваться своего.

И, похоже, на данном этапе он поставил перед собой задачу завоевать Джулию.

Но только он никогда не получит ее, уверял себя Рей. Потому что я этого просто не допущу.

Он вышел из магазина и зашагал по улице, направляясь туда, где была припаркована отцовская машина. Сел за руль и завел мотор. Он был так погружен в свои раздумья, что даже не заметил, как одновременно с ним от тротуара отъехала еще одна машина. Держась на некотором расстоянии от него, она, тем не менее, проследовала за ним до самого его дома.