Я знаю, что вы сделали прошлым летом

Глава 18

— Знаешь, мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты изменила свои планы на сегодня и вечером осталась бы дома. — Миссис Джеймс обеспокоенно глядела на дочь. — Конечно, я понимаю, что это звучит глупо, но у меня такое предчувствие…

— Ну мам! Опять ты со своими предчувствиями! — насмешливо воскликнула Джулия, чувствуя однако, что от этих слов на душе у нее стало как-то не по себе. Не обращать внимания на предчувствия матери было невозможно. Конечно, нередко бывало и так, что они оказывались не более, чем ничего не значащим беспокойством, но бывали и другие случаи. Взять хотя бы тот звонок, который поначалу показался ей просто смешным, а потом, прибежав домой, она обнаружила, что в кухне уже полно дыма.

— Я ведь ненадолго, всего на пару часов, — попыталась она переубедить мать. — Мы с Бадом просто идем в кино.

— И все-таки я попросила бы тебя остаться дома.

— Мам, ну я же не могу с ним связаться. Он совсем недавно переехал на другую квартиру. А телефон там еще не поставили.

— Но ведь ты, кажется, говорила, что он теперь живет в «Фор-Сизонс»? — настаивала миссис Джеймс. — Вот и позвони туда и попроси управляющего передать ему записку. Или позвони Хелен Риверс, пусть дойдет до двери его квартиры и передаст ему, что ты звонила ей. Я уверена, что она не откажется оказать тебе столь малую услугу. Все, кто живет в этих огромных дома, наверняка уже давно перезнакомились между собой.

— Сейчас, наверное, уже слишком поздно. Его уже наверняка нет дома. — Но чтобы не расстраивать мать, Джулия все же подошла к телефону. Подняв трубку, она поднесла ее к уху и мгновение спустя снова опустила на рычаг. — Ну вот… все равно я не смогу никуда позвонить. Телефон опять барахлит. На этот раз даже гудков нет.

Висевшее на стене у телефона большое зеркало в раме отразило ее лицо, казавшееся на редкость бледным и осунувшемся под копной ярко-рыжих волос. Она подняла руку и отбросила волосы со лба.

Мне нужно привести себя в порядок, подумала Джулия. Наложить хотя бы немного пудры и румян — я бледная, как смерть. Что я себе думаю, собираясь пойти на свидание вот в таком виде? И что обо мне подумает Бад?

Хотя какая разница? Бад это просто Бад — пусть думает, что хочет. Даже если он больше никогда ее никуда не пригласит, она не слишком-то и огорчится. Вспоминая о минувшем годе, о том, как она проводила часы перед зеркалом, готовясь к свиданию с Реем — вымытые волосы, безупречный макияж, сердце, наполненное восторженным предвкушением счастья — теперь ей казалось, что это происходило не с ней, а с какой-то другой девочкой, жившей в совершенно ином мире.

Иногда она задумывала о том, а зачем вообще она начала встречаться с Бадом. Если бы их знакомство не было бы столь банально, то, наверное, она никогда не стала бы этого делать. Но он просто подошел к ней в библиотеке и, указав на только что выбранную ею книжку, сказал: «Тебе она понравится. Если хочешь, то могу порекомендовать еще одну книгу этого же писателя, даже интересней этой». Потом они столкнулись в дверях, и казалось вполне естественным, что он поравнялся с ней и пошел рядом, ведь им было по пути.

После этого они начали встречаться, просто потому что было проще согласиться, чем отказаться. Эти свидания вносили хоть какое-то разнообразие в ее жизнь, скрашивая долгие, унылые вечера. Джулия даже попыталась убедить себя, что возможно, со временем, она даже может полюбить Бада. Но все это было до того, как в город вернулся Рей. Она не хотела себе в этом признаваться, и всячески гнала прочь от себя эту мысль, но ей хватило всего одного вопросительного взгляда его зеленых глаз, одного вида его лица, теперь украшенного бородой, но тем не менее такого знакомого и родного, простого прикосновения руки, чтобы все вернулось на круги своя, когда едва лишь взглянув на этого худощавого юношу, на которого другие девчонки не обращали внимания, она сказала себе: «Это ОН».

И это было нечестно — ни по отношению к Баду, ни к ним обоим. Ей не стоило обманывать его, давая ему повод на что-то надеяться, зная, что сердце ее отдано другому.

В дверь позвонили.

— Это Бад, — сказала Джулия, направляясь было к двери, но затем взглянула на мать и остановилась.

— Ладно, мам, — примирительно сказала она. — Я никуда не пойду.

— Я, конечно, понимаю, что это глупо, но…

— Все в порядке. Мне вообще-то и самой никуда идти не хочется. Я просто хотела поупрямиться. — Она подошла к двери и открыла ее. — Привет, Бад.

— Здравствуй, Джулия. — Он заглянул ей через плечо в гостиную. — Добрый вечер, миссис Джеймс. Как поживаете?

— Хорошо, спасибо, Бад, — ответила мать Джулии. — Заходи и попробуй нашего пирога. Кофе уже готов.

— Знаешь, мне сегодня совсем не хочется идти в кино, — извиняющимся тоном проговорила Джулия. — Надеюсь, ты не очень обидишься. Просто маме сегодня что-то нездоровится, и я лучше останусь с ней дома. Может быть, сегодня просто останемся дома и посмотрим телевизор, а?

— Но мы же собирались в кино, — сказал Бад. — Там идет хороший фильм.

— Может быть, как-нибудь в следующий раз? — спросила его Джулия. — Ведь он будет идти еще целую неделю.

— Но ты же обещала, — не унимался Бад.

Его голос звучал настойчиво. Странно, с удивлением подумала Джулия, прежде он никогда ни на чем не настаивал. На лице Бада застыло решительное выражение, а глаза казались очень темными. Наверное, все дело было в освещении, в причудливой игре теней и света лампы, но только сейчас, когда он стоял в дверях гостиной, его лицо показалось ей каким-то чужим.

Хорошо, что мама уговорила меня остаться дома, вдруг подумала Джулия. Я и в самом деле никуда не хочу идти с ним. И вообще, мне больше не хочется с ним встречаться.

— Если уж тебе так уж не терпится посмотреть этот фильм, — сказала Джулия, — то почему бы тебе не пойти в кино одному, без меня?

— Слушай, Джулия, ведь мы договорились встретиться. Ты же не хочешь сказать, что бросаешь меня, потому что вернулся твой бывший парень?

— Ах, вот оно что! — Ей все стало ясно. — Бад, уверяю тебя, Рей не имеет к этому никакого отношения. Просто я… я хочу остаться сегодня дома, вот и все. Если хочешь, можешь составить мне компанию, или пойти в кино один, так что выбирай.

Еще минуту Бад молча переминался с ноги на ногу. Он бросил взгляд на мать Джулии, затем снова на нее, как будто о чем-то размышляя.

— Ладно, — сказал он в конце концов. — Я не дурак, и все понимаю. Может быть, хотя бы проводишь меня до машины?

Джулия заколебалась. Ей очень хотелось оглянуться назад и взглянуть на мать, поймать ее взгляд, но это было бы слишком невежливо с ее стороны.

Это просто глупо, твердо сказала она сама себе. Ведь это же просто Бад Уилсон, мой знакомый Коллингсворт Уилсон, и я уже, по меньшей мере, раз десять ходила к нему на свидания. Так чего же я так испугалась сегодня?

— Знаешь, мне нужно тебе кое-что сказать, — продолжал Бад. — Это очень важно. Просто выйди со мной, ладно? — Он замолчал. — Я сегодня обедал с твоим приятелем. Реем Бронсоном.

— Вот как? — Она была удивлена.

— Да, и у нас с ним был разговор.

— Обо мне?

— И о тебе в том числе. Так, может, все-таки проводишь меня до машины?

— Ну, ладно, — сказала Джулия.

Он придержал дверь, пропуская ее, и она вышла на крыльцо. Они сошли по ступенькам. Ночной воздух был прохладен и свеж, а огромный купол неба над головой был похож на гигантскую темно-синюю миску, наполненную звездами.

— Какая чудная ночь, — сказал он и взял ее за руку.

Джулия почувствовала, что от этого прикосновения у нее по спине побежали мурашки.

Что со мной происходит, изумленно спрашивала она себя. Бад и раньше брал меня за руку. Это еще ничего не означает. Я никогда не возражала. Так почему же мне сейчас не по себе?

Она подумала о том, что, наверное, ей просто передалась тревога матери.

Но ей не хотелось обижать его и отдергивать руку, так что они медленно шли через двор к его машине.

— Присядь на минутку, — предложил Бад. — Давай просто посидим и поговорим.

— Мы можем и здесь поговорить.

— Нет, мне не хотелось бы начинать этот разговор на ходу, — настаивал Бад. — Сядь в машину, ладно? Ну всего на минуту.

— Бад… — не выдержала Джулия, — что бы там ты ни хотел мне сказать, я не хочу этого слышать. Ты был прав насчет Рея. И что бы он ни сказал тебе сегодня, это правда. Было время, когда мы были очень близки с ним — и мы до сих пор любим друг друга. Я надеялась, что это пройдет, но ошибалась. Знаешь, нам не надо больше встречаться.

— Странно, — задумчиво проговорил Бад, не обращая внимания на ее заявления. — Ты ни разу не назвала меня Колли.

— Колли? — В темноте она не видела его лица, но почувствовала, как его рука сжимает ее ладонь. — Так ты же сам не хотел. С первой же нашей встречи ты сказал, что все в семье называли тебя Бадом.

— Да, а первым начал мой младший брат. — Он говорил очень тихо. — Дэви был забавным ребенком. Он не мог выговорить «Коллингсворт». И стал называть меня «Бабба»… ну то есть, «брат». Тогда он был совсем маленьким. А когда подрос, то я стал Бадом.

— Очень… очень забавно, — натянуто сказала Джулия.

Зачем он рассказывает мне все это, недоуменно спрашивала она себя. И вообще, он ведет себя так странно. Может быть, он заболел. А может вообще, принимал наркотики или напился какой-нибудь дряни и до сих пор пребывает под кайфом?

— Знаешь, я лучше пойду, — сказала она. — Маме сегодня нездоровится. Честное слово.

— И моей маме тоже нездоровится, — сказал Бад. — И ей сейчас гораздо хуже, чем твоей. Я собирался свести счеты со всей вашей четверкой, но все вышло не так, как я спланировал. Но из всех них ты важнее всего. Ведь это ты решила пошутить и послала цветы.

— Цветы? — прошептала Джулия. — Ты хочешь сказать… нет! Ты не…

Он выпустил ее руку. Какое-то мгновение Джулия стояла как вкопанная, будучи не в силах тронуться с места, собираясь закричать. Но тут сильные руки схватили ее за горло, и вместо пронзительного крика наружу вырвался лишь слабый стон.

— Розы, — сказал Бад. — Желтые розы — огромная охапка роскошных роз! Отец рассказал мне про них, они были похожи на солнечный свет! Если ты хотела подарить ему солнечный свет, то почему же не вернулась, а бросила его умирать? Почему не осталась сидеть на дороге рядом с ним, не держала его за руку, чтобы вместе с ним дождаться помощи? Или ты решила, что можешь просто откупиться розами? Но что значат розы для маленького мальчика, умирающего в темноте?

Пальцы, сомкнувшиеся на горле, начали сжиматься. Во всем мире не осталось ничего, кроме этих рук — рук и боли, и гула в ушах, и миллиона ярких искр вдруг замелькавших перед ее глазами.

Он хочет убить меня, с удивлением подумала Джулия. Он хочет меня убить!

Но ведь это невозможно, он не может этого сделать.

Я не хочу умирать, в отчаянии подумала Джулия. Я еще не готова умереть. Ведь я еще и не жила. У меня впереди еще целая жизнь — колледж, и работа, и муж, и семья, и собственный дом — там моя жизнь!

А как же мама, подумала она… что же будет с мамой? Сначала папа, теперь я. Она просто не переживет этого.

И Рей — ведь я его больше никогда не увижу.

Было время, когда она заглянула в его зеленые с лукавым прищуром глаза и сказала: «Я тебя люблю». Это было так давно.

А ведь он так никогда и не узнает, в отчаянии подумала она. Никогда не узнает, что я его все еще очень люблю!

И затем все мысли исчезли. Тяжелая тьма сгустилась вокруг нее. И она поняла, что это такое, оказаться совсем одной во мраке ночи.

— Джулия! Очнись, Джулия!

Приглушенные голоса долетали до нее откуда-то издалека и были почти неслышны из-за гулкого стука в висках. Они казались журчанием тоненького ручейка, сбегающего по камням.

— Джулия! Очнись, не умирай, Джулия!

Это сон, подумала она. Интересно, а после смерти люди продолжают видеть сны? Может, Дэвиду Греггу тоже что-то снится? И папе, наверное, тоже…

— Она приходит в себя, — сказал чей-то голос. Он показался знакомым. Нет, на сон это было не похоже. — Джулия?

Она открыла глаза. Звездное небо было таким низким, что, казалось, до звезд можно достать рукой. На крыльце горел свет, и в его тусклых желтых лучах она разглядела фигуру молодого человека, склонившегося над ней.

— Джулия, ты можешь говорить?

— Рей? — прошептала она, чувствуя нестерпимую боль в горле. — Бад… он хотел…

— Я знаю, — проговорил Рей. Он провел рукой по ее волосам, откидывая локоны с лица. — Не беспокойся. Он больше никогда не причинит никому зла. Я ударил его фонариком по голове. Сзади. Конечно, получилось не так эффектно, как у хороших парней, которых показывают по телевизору, но времени на раздумья не было.

— Милая, с тобой все в порядке? — Мать опустила на колени рядом с ней. — Этот парень, наверное, совсем свихнулся, раз набросился вдруг на тебя ни с того ни с сего!

— У него была причина, — ответила Джулия. — И очень веская. Рей… но почему ты здесь? Как ты догадался?

— Я не догадался, — ответила Рей. — Просто несколько минут назад мне позвонил Барри. Он сказал, что освобождает нас всех троих от этой дурацкой клятвы, что мы все в опасности, и просил поскорее предупредить об этом тебя и Хелен. Я пытался дозвониться ей, но к телефону никто не подошел. Тогда я начал звонить к тебе, но у вас не работал телефон. И вдруг я кое-что вспомнил. Вроде бы мелочь, но…

— Что же это было? — спросила Джулия.

— Руки Бада. Сегодня я сидел с ним за одним столом и заметил, что у него рука испачкана в краске. Тогда я не обратил не это внимания, но потом, когда разговаривал с Барри, то вдруг вспомнил об этом. Это была желтая краска — того же оттенка, каким был подведен карниз в доме Греггов. Помнишь, я еще недоумевал, как такая коротышка как Меган смогла забраться так высоко?

— И рубашки на веревке?

— Разумеется, это были вещи Бада. Меган его сестра.

— Да объясните же мне, в чем дело, — изумленно потребовала миссис Джеймс. — Я ровным счетом ничего не понимаю. Рей, неужели ты приехал сегодня сюда, потому что знал, что Бад собирается напасть на Джулию? Если так, то как… — она осеклась на полуслове. — Что происходит?

Темноту улицы прорезали яркие огни фар, и перед домом остановилась полицейская машина с включенной красной сиреной.

Было слышно, как хлопнули дверцы, и двое полицейских направились по подъездной дорожке в сторону дома.

— Нам поступил звонок, — сказал один из патрульных, — что у вас тут могут быть неприятности. В «Фор-Сизонс» из окна второго этажа выпала девушка. Она ударилась головой и потеряла сознание, но когда пришла в себя, то сказала обнаружившим ее соседям, что некий парень по фамилии Уилсон пытался ее убить. Она, похоже, была уверена, что от нее он должен непременно направиться сюда. И судя по всему… — Он обвел взглядом всех троих и затем перевел взгляд в сторону, на человека, неподвижно распластавшегося неподалеку, — не ошиблась.

— Она была права, — сказал Рей. — Произошло большое несчастье, но только все началось не сегодня вечером. И теперь мы хотим рассказать вам все, с самого начала.

Он осторожно помог Джулии сесть на земле. Прислонившись к нему, она взглянула в лицо матери.

Мы никогда не сможем забыть это, подумала она. Что случилось прошлым летом, то случилось. Ничего уже не исправить и не вернуть. Но мы можем взглянуть правде в глаза. И это будет правильно.

Вслух же она сказала:

— Рей, а почему не ты? Ведь твоя вина была ничуть не меньше нашей. Так почему же Бад не стал мстить тебе?

— Он отомстил мне, — тихо сказал Рей. — Сегодня вечером. — Он крепко прижал ее к себе. — Ведь он знал, что самым жестоким наказанием для меня было бы навсегда потерять тебя.