Агент W25, капитан Ричард Липпетт, прибыл в конце августа под прикрытием работы инженером-консультантом в судоходной компании Джона Холта из Ливерпуля и тщательно внедрялся в местное сообщество. Он позиционировал себя как человека, которому нравится общество испанцев и все испанское, и быстро начал заводить друзей. Европейское сообщество в Санта-Исабель было небольшим, и прошло совсем немного времени, прежде чем Липпетт узнал, кто все такие, и начал считать многих из них своими друзьями.
SOE пытались еще больше усилить свои силы на Фернандо-По. Бесценный вице-консул Мичи должен был уйти в длительный отпуск в декабре, и правительство Нигерии, в обязанности которого это входило, не нашло ему подходящей замены, не ослабив своего представительства в Испанской Гвинее. Мичи, хотя и снабжал SOE очень полезной информацией, не был одним из агентов М. Тот факт, что он сейчас уходит, дал SOE возможность представить одного из своих агентов на его место. Действующий заместитель консула на материковой части Рио-Муни был одним из людей М., агентом Б. Годден (W51). Он мог заменить Мичи на Фернандо По, но это оставило бы сам Рио-Муни незащищенным. Возможность ввести дополнительного агента была слишком хороша, чтобы ее упустить. М положил глаз на молодого человека по имени Питер Айвен Лейк, который окончил Клифтон-колледж, Лондонский и Оксфордский университеты. Лейк был сыном действующего британского консула в Пальме, Майорка, Уолтера Лейка. Таким образом, о нем можно сказать, что у него было какое-то консульское образование, которое, как мы надеемся, удовлетворит испанцев в отношении добросовестности Лейка.
Питеру Лейку было двадцать шесть лет, он был женат и (опять же) банкир по профессии. Он присоединился к Банку Западной Африки в 1937 году, а с 1938 по 1940 год работал на них в Аккре, на Золотом побережье. Он вернулся в Англию в 1940 году и был призван в Королевский корпус связи. Затем он перевелся в разведывательный корпус и к сентябрю 1941 года был младшим капралом в отделе полевой безопасности штаба Восточного командования. Одной из важных причин, по которой SOE хотела заполучить его, было то, что он свободно говорил по-испански и по-французски, а также имел практические знания португальского и итальянского языков. Интересно, что он также заявил в своем "собеседовании при приеме на работу" в SOE, что он был экспертом–орнитологом - повторяющаяся тема в Operation Postmaster. Лейк официально вступил в SOE 1 октября 1941 года. Он стал агентом W53 и был назначен помощником консула Фернандо По. Из-за испанской бюрократии Лейк фактически прибыл в Санта-Исабель только 6 января 1942 года. Тем временем, когда Мичи уехал в начале декабря, вице-консул Б. Годден, агент W51, находился на месте, чтобы обеспечить временное прикрытие в Санта-Исабель.
Однако до отъезда Мичи оставалось еще много времени, когда 21 сентября во Фритаун прибыла Maid Honor. В то время W все еще не получил ответа от M или Caesar относительно того, было ли получено разрешение на рейд в Санта-Исабель. Итак, W телеграфировал в Лондон, спрашивая, что ему теперь делать с Maid Honor Force. В ответе предлагались различные типы операций, которые могут предпринять силы "Мэйд Хонор", пока ожидается разрешение, в том числе использование "Мэйд Хонор" для поиска предполагаемых баз подводных лодок. Разочарование W было очевидным – 29 сентября он телеграфировал обратно в Лондон, отвергая их предложения и жалуясь на то, что ему приходится ждать ответа на свой план Фернандо По. Он подчеркнул, что задержка ставит под угрозу его план и что для его подготовки все равно потребуется несколько недель после получения одобрения. Он подчеркнул, что, если план будет успешным, он обеспечит большие преимущества для британских военных действий, особенно использование "Ликомбы", судна, превосходно подходящего для диверсий или любой другой работы в Западной Африке. 30 сентября W подтвердил это, телеграфировав в Лондон о том, что Гиз сообщил, что "Ликомба" практически готова к отплытию и что правительство Германии проявляет повышенный интерес к делам Фернандо По.
Цезарь от имени М. телеграфировал 30 сентября, сообщив плохие новости о том, что план не был одобрен. 1 октября он снова телеграфировал W, чтобы объяснить, выразив свое и M собственное разочарование. Цезарь сказал W, что Адмиралтейство было равнодушно к герцогине д'Аоста (которую W хотел взорвать), считая, что корабль вряд ли будет иметь большую практическую ценность в результате длительного неиспользования. Что касается Ликомбы (которую W хотел украсть), они даже не обратились в Министерство иностранных дел, поскольку были уверены, что получили отказ. Цезарь добавил: "Надеюсь, вы не жалеете, что дали нам указание продолжить работу с Почетной девой. Мы считаем, что даже если корабль окажется не совсем пригодным для оперативных целей, и это еще предстоит подтвердить, вы найдете его экипаж ценным для вас для обучения агентов и наземных операций. Она, конечно, была одобрена Адмиралтейством, которое полностью знало о ее назначении и типе работы, которую она должна была выполнить, и, более того, когда мы сначала консультировались с вами по телеграмме, вы телеграфировали, описав это как хорошую идею."Цезарь также пообещал W, что SOE Лондон все еще усердно работает над отменой "запрета на челки", и что M поддержит W и его команду, если возникнут какие-либо проблемы с Министерством иностранных дел из-за того, что они вытворяют на нейтральных территориях.
М и Цезарь продолжали делать все возможное. 9 октября W был проинформирован о том, что действия против "Ликомбы" будут приемлемыми, но только за пределами территориальных вод – другими словами, если она выйдет в море, то может подвергнуться нападению. Поскольку она была вражеским судном, вряд ли это нужно было говорить, и она ничего не сделала, чтобы облегчить разочарование W. 13 октября у М. была частная встреча с одним из заместителей Годфри, адмиралом Холбруком, но встреча не привела к дальнейшему прогрессу в проекте "Фернандо По".
ГЛАВА 12
Интерлюдия во Фритауне
С приближением середины октября люди из отряда "Горничной чести" были разочарованы отсутствием действий. Все они благополучно прибыли в Западную Африку, теперь отдохнули и акклиматизировались и хорошо устроились в своем лагере на Ламли-Бич. Тем не менее, они, очевидно, не могли приступить к операции "Postmaster" до тех пор, пока не поступит одобрение из Лондона. Они нетерпеливо ждали, что можно что-то предпринять. Тем временем они тренировались и поддерживали форму. Мы договорились, что Лондж и Эйр полетят во Фритаун, чтобы встретиться с отрядом "Горничной чести". Лондж и Эйр оба были экспертами по взрывчатым веществам, одинаково разочарованными запретом на взрывчатку. Позже Лондж описал Марч-Филлипса, Эпплярда и остальных их сотрудников как ‘группу таких восхитительных, полных энтузиазма и мужества людей, готовых справиться с любой поставленной перед ними задачей, несмотря ни на какие трудности’. В Западной Африке Отряд почетных служанок был глотком свежего воздуха.
Однако их присутствие по-прежнему не одобрялось ни одним из местных командиров, генерал-майором Гиффардом или контр-адмиралом Уиллисом. Обоим пришлось смириться с прибытием Maid Honor Force, но только потому, что по приказу из Лондона у них не было выбора в этом вопросе. Гиффард, в частности, не хотел, чтобы они делали что-то захватывающее, что могло бы нарушить статус-кво, нейтралов или встать у него на пути.
Адмирал Уиллис прямо предложил, чтобы фрейлина развернулась и отправилась домой. В начале октября он телеграфировал об этом в Адмиралтейство, заявив, что не видит полезного применения для корабля в Южной Атлантике: "У него нет статуса, и если его поднимут на борт, его маскировка будет обнаружена. Ее наступательная ценность против вражеских подводных лодок сомнительна, и она непригодна для разведки в нейтральных или французских водах Виши. ’ Кроме того, он сомневался, что в его команде есть какие-либо подходящие цели для Maid Honor Force, и подумал, что их лучше использовать в Северном полушарии.
Ян Флеминг написал М. 14 октября 1941 года, поблагодарив его за копию отчета Марч-Филлипс о путешествии "Мейд Хонор" во Фритаун и прокомментировав: "Он, безусловно, устроил очень хорошее шоу, и ему не повезло, что он не побил рекорд’. Однако Флеминг не выразил никакого утешения в отношении мнения адмирала Уиллиса о том, что Почетная служанка не имеет очевидной ценности в Западной Африке, сказав: ‘На первый взгляд, мы [Адмиралтейство] склонны согласиться’.
Тем не менее, адмирал Годфри, глава Управления военно-морской разведки и босс Флеминга, 17 сентября фактически отдал приказ об использовании сил "Мэйд Хонор", когда они прибыли в Западную Африку, и эти приказы все еще действовали. В их обязанности входило: (а) доставлять агентов на место их деятельности и обратно, (б) перевозить диверсионные устройства и взрывчатые вещества по мере необходимости, (в) сотрудничать с такими капитанами нейтральных торговых судов, которых можно убедить сдать или затопить их корабли, (г) действовать какQ-корабль против вражеских подводных лодок и (e) выполнять любые другие подрывные действия, которые могут быть выбраны для них. Эти приказы были отправлены Уиллису телеграфом в сентябре, а также отправлены по почте. Уиллис, однако, утверждал, что он никогда их не получал, поэтому их отправили снова, и Уиллис обнаружил, что, по крайней мере, на какое-то время, застрял в Maid Honor Force, хотел он этого или нет. Поэтому, пока продолжалась борьба между SOE и властями в Лондоне за разрешение на рейд на Санта-Исабель, нужно было что-то придумать для Maid Honor Force. Уиллис, наконец, согласился на использованиеГорничная чести в качестве корабля-шпиона для разведывательных целей.
Высокий уровень активности немецких подводных лодок в этом районе по-прежнему вызывал беспокойство, особенно у Фритауна. Британские корабли терялись. В Торговом флоте чувствовалось, что британские власти во Фритауне всего лишь "играют в войну’. Британская судоходная компания "Элдер Демпстер" была вынуждена предложить вознаграждение в размере 50 фунтов стерлингов любому орудийному расчету корабля, который откроет огонь по вражескому самолету, 100 фунтов стерлингов, если самолет будет уничтожен или выведен из строя, и 250 фунтов стерлингов, если последнее будет достигнуто без какого-либо ущерба для корабля. Подводные лодки были более сложной проблемой, и было много дискуссий о том, где они могут дозаправляться.
Поэтому Уиллис решил, что "Мэйди Хонор" должна отправиться на разведку баз подводных лодок вдоль побережья Западной Африки, полагаясь на разведданные из различных источников. Работая из Фритауна, под прикрытием своей анонимной рыбацкой лодки, отряду "Мэйд Хонор" было приказано следить за разведданными, отправляться в подозрительный район и, при необходимости, проводить более тщательную разведку на шлюпке или каноэ Фолбота. Отряд "Горничной чести" должен был отправиться туда, куда не могли попасть регулярные силы королевского флота или армии. Они должны были проникнуть внутрь, разведать местность, собрать как можно больше информации, выползти и доложить.
Со свойственным ему сочетанием энтузиазма и оптимизма агент W.01 Марч-Филлипс приобрел несколько глубинных бомб в надежде, что "Мэйди Хонор" может столкнуться с подводной лодкой в море. Номинально глубинные бомбы должны были быть оборонительными, на случай, если какая-нибудь немецкая подводная лодка решит, что "Мэйди Хонор" стоит торпеды, но на самом деле Марч-Филлипс умирал от желания найти подводную лодку, против которой их можно было бы использовать. Он все еще был на взводе, чтобы нанести ответный удар, действительно сделать что-то, чтобы доставить неприятности врагу. Реальность заключалась в том, что еслиЕсли бы "Горничная Хонор" использовала глубинную бомбу, она, скорее всего, выбросила бы себя из воды, чем нанесла серьезный ущерб подводной лодке. Даже Гас Марч-Филлипс понял, что его план был безумно оптимистичным, сказав Джеффри Эпплярду о глубинных бомбах: "Если мы не сможем подбить подводную лодку другим способом, мы сбросим их в океан. Затем подлодка отправится на погибель, за ней будем внимательно следить мы. ’
Разведывательная работа фрейлины началась в середине октября 1941 года и продолжалась до середины ноября. В ее журнале записано три миссии. Первая началась 10 октября, когда, после девятнадцатидневной задержки во Фритауне, она, наконец, покинула Ламли-Бич в 16.00, выполняя то, что в ее журнале описано как "Патрулирование подводных лодок’. Необходимость обеспечения безопасности не помешала команде Maid Honor Force вести на борту журнал, содержащий записи о путешествиях судна с момента его выхода из Англии 12 августа. Либо журнал был очень тщательно спрятан, либо его быстро выбросили бы за борт, если бы возникла необходимость. Во время своей разведывательной работы, У горничной Хонор была рация, чтобы сообщать о любых важных наблюдениях.
Первое плавание длилось пять дней, пока "Мэйд Хонор" плыла на север вдоль побережья Сьерра-Леоне, Французской и португальской Гвинеи. Она, как всегда, вышла в море под видом невинной рыбацкой лодки, но оставалась уязвимой для нападения с воздуха или моря. Марч-Филлипс надеялась, что она не привлечет внимания среди космополитичных маленьких судов, которые курсировали по побережью. К этому времени все мужчины из Maid Honor Force были загорелыми и подтянутыми и выглядели так, как они играли. Они наслаждались теплым морским бризом (когда он дул) как приятным контрастом с безжалостной жарой на материке, но чувство опасности всегда оставалось. воскресенье, 12 октября, было много волнений. Отряд "Горничной чести" полагал, что они увидели свою первую подводную лодку, далекий силуэт на поверхности моря, который затем внезапно исчез из поля их зрения. Он больше не появлялся, и они были слишком далеко, чтобы что-то с этим сделать, кроме как передать по радио отчет о том, что они видели. Если это была подводная лодка, то, к счастью, маскировка фрейлины, должно быть, сработала, поскольку ни одна торпеда не полетела в ее сторону. Во время ее первого рейса не было никаких других примечательных инцидентов, и В14 октября она вернулась во Фритаун.
После недельного перерыва, во время которого на корабле проводился необходимый ремонт, следующая экспедиция Maid Honor Force должна была провести разведку к югу от Фритауна, вдоль побережья Либерии. Либерия была еще одним нейтральным соседом Британской Западноафриканской империи. Его симпатии были неопределенными, а его береговая линия - чем-то неизвестным. SOE и Адмиралтейство хотели получить более подробную информацию о том, что там происходит. После Либерии Maid Honor Force должен был снова отправиться дальше на юг, вдоль берега Слоновой Кости. ВMaid Honor с экипажем из девяти человек на борту покинула Фритаун 23 октября и на этот раз находилась в море восемь дней. 28 октября она вошла в то, что журнал в своем небрежном и часто неточном стиле описывает только как "Баффер-Бей", бросив якорь около полудня. План состоял в том, чтобы отправить десантную группу на берег для тщательного осмотра. В отличие от Вишистской Франции, которая, как известно, открыто враждебно относилась к британцам, не было особых причин ожидать враждебного отношения к их кораблю или его экипажу со стороны либерийцев – при условии, конечно, что не выяснилось, что Maid Honor на самом деле был военным судном. Высадившаяся группа сошла на берег (в журнале не уточняется, кто они такие), а позже благополучно вернулась на корабль, который снова вышел в море в 18:00.
Одной из конкретных задач отряда "Горничной чести" в этом рейсе была разведка, по-видимому, сонного речного порта на либерийском побережье под названием Сино (также известного как Гринвилл), который расположен у лагуны, где река Сино впадает в Атлантический океан. Март -Филлипс решил, что агенты W.02 и W.03, Эпплярд и Хейс, должны провести тщательную разведку, используя шлюпку Мэйд Хонор. Как и в предыдущий день, никаких проблем не ожидалось, и Эпплярд и Хейс должны были использовать предлог необходимости купить свежие фрукты и овощи, чтобы оправдать свою поездку в гавань.
Оставив "Мэйд Хонор" на якоре у берега, Эпплярд и Хейс, как всегда, в штатском, открыто пересекли лагуну и вошли в порт на шлюпке. Они не ожидали, что им будет брошен вызов. Однако, войдя в гавань, они быстро обнаружили, что Сино не так сонно, как они надеялись. Они увидели большую гребную лодку, направлявшуюся прямо к ним, и были быстро перехвачены местным чиновником в сопровождении восьми гребцов. Этот джентльмен бросил им вызов относительно того, кто они и что они делают. Эпплярд и Хейс были явно застигнуты врасплох этим. Они не репетировали никакой легенды, кроме того, что они искали свежие фрукты и овощи. С ними не было Лассена, "шведа", а Эпплярд, который отвечал на вопросы, не пытался убедить чиновника в том, что они шведы. Как позже признался Эпплярд, его ответы на вопросы были далеко не убедительными (или были бы убедительными для собрата-англичанина).
Вопрос: ‘Как называется ваш корабль?’
Эпплярд: ‘Б.М.60’.
Вопрос: ‘Как зовут мастера?’
Эпплярд: ‘Джонсон’.
Вопрос: ‘Как вас зовут?’
Эпплярд: ‘Джонс’.
Вопрос: ‘Как зовут вашего компаньона?’
Эпплярд: ‘Коричневый’.
Чиновник также счел эти ответы неубедительными и очень неохотно позволил им приземлиться. Эпплярд, решивший провести разведку, настоял на том, чтобы они должны приземлиться, поскольку на борту был больной человек, которому нужны свежие фрукты. На вопрос об имени больного Эпплярд ответил, что его зовут ‘Грин’. По гуманитарным соображениям чиновник, наконец, разрешил им приземлиться и закупить провизию. Однако он поставил условие, что после того, как они это сделают, они должны позволить осмотреть больного и их корабль. Эпплярд (‘Джонс’) чувствовал, что у него не было другого выбора, кроме как согласиться, даже когда он это сделал, зная проблемы, которые вызовет инспекция. Мужчины сохранили самообладание. Разведка должна быть на первом месте; после этого они разберутся, что делать с инспекцией.
Пара потратила время, чтобы выбрать и купить подходящее количество фруктов и овощей. Делая это, они внимательно осмотрели свое окружение. Затем, задержавшись, сколько могли, они вернулись к шлюпке, нагруженные своими покупками. Теперь появился полковник в форме, и им сообщили, что этот офицер будет сопровождать их обратно на "Почетную леди", чтобы провести инспекцию судна и его экипажа.
Эпплярд и Хейс знали, что нечто большее, чем самый обычный обыск фрейлины, раскроет ее вооружение и раскроет ее истинный характер. Тогда, без сомнения, полковник попытается их арестовать. Если бы он преуспел, поскольку его миссия была "отрицаемой", отряд "Девы чести" будет рассматриваться не более чем как пираты, которые незаконно ввели свое хорошо вооруженное и тщательно замаскированное судно в воды Либерии. ‘Джонс’ (Эпплярд) и "Браун" (Хейс) не имели возможности связаться с горничной Хонор, чтобы сообщить остальным, что должно было произойти. Каким-то образом Марч-Филлипс ("Джонсон") и остальная команда должны были предупредить их, что на борту должен быть больной человек по имени Грин, которого полковник должен осмотреть, и что все их имена на этот день изменились. К счастью, у всех служанок Чести была привычка обращаться друг к другу по прозвищу или имени (независимо от ранга), поэтому смена фамилий не должна была стать самой большой проблемой.
Эпплярд и Хейс решили проблему с помощью очень простой стратегии. Они, конечно, знали, что за их возвращением на шлюпке будут внимательно наблюдать с "Фрейлины" и что значение либерийского полковника будет немедленно оценено. Самой большой проблемой было устроить так, чтобы больной человек по имени Грин лежал на койке, когда полковник поднялся на борт их корабля. По прибытии в Maid Honor Эпплярд намеренно провалил первую попытку сделать fast, позволив Хейсу прыгнуть на борт и предупредить Марч-Филлипс о том, что происходит. Затем Эпплярд потратил как можно больше времени на свой второй заход, и к тому времени, когда полковник смог подняться на борт, подходящий ‘Зеленый’ был готов для его проверки.
Полковник был принят на борт с большой церемонией. ‘Джонсон’ (Марч-Филлипс) приветствовал его двойной порцией морского рома из галлоновой банки, которую всегда держала на борту Maid Honor Force, и визит быстро стал дружеским. К удовлетворению полковника, больного "зеленого" должным образом осмотрели, лежа на его койке. Проверка самой фрейлины была отклонена большим количеством слухов и серией лжи. В какой-то момент, вызывая беспокойство, полковник проявил интерес к палубной рубке, в которой на самом деле находилась пушка Maid Honor. Однако ему быстро сообщили, что открыть палубную рубку для его осмотра будет совершенно невозможно, поскольку в ней содержалась почта для Южной Африки, и она была опечатана до прибытия туда. Поскольку его подозрения теперь в значительной степени успокоились благодаря рому, полковник не стал настаивать на своей просьбе и не потрудился провести какой-либо детальный осмотр остальной части корабля. Если бы он это сделал, он, конечно, обнаружил бы много другого скрытого вооружения, в том числе четыре глубинные бомбы, спрятанные под рыболовными сетями на корме. Нет никаких сведений о том, просил ли он посмотреть судовой журнал. Если бы он это сделал, без сомнения, его обманули под другим предлогом.
Команда Maid Honor рассталась с полковником в дружеских отношениях и глубоко вздохнула с облегчением, когда его везли обратно к берегу. Время для них тянулось чрезвычайно медленно, пока он был на борту, и они оценили, насколько близки они были к открытию. Именно способность сохранять самообладание и так эффективно использовать эту форму обмана "мужчина на мужчине" сделала спецназовцев Секретными агентами отряда "Дева чести" особенными – и это позже побудило командира Яна Флеминга использовать их для своих приключений Джеймса Бонда. Многие коммандос были обучены убивать в стиле "Бонда", но очень немногие действительно обладали способностью так умело обманывать. "Дева чести" отплыла без дальнейших помех и смогла продолжить свою миссию. По возвращении во Фритаун Марч-Филлипс смог значительно дополнить имеющиеся разведданные относительно побережья Либерии.
Хотя отряд "Горничной чести" просто топтался на месте, ожидая получения разрешения на рейд в Фернандо По, работа, которую они выполняли, была сложной и опасной. В открытом море дева чести всегда была открыта для испытаний и открытий для того, кем она была. В случае столкновения с вражеским военным кораблем единственный реальный шанс маленького корабля заключался во внезапности и удачном выстреле из его пушки или одного из его минометов, предполагая, что было время привести их в действие. Если бы кто-нибудь из ее людей был пойман на берегу в ее лодке или в каноэ-фольботе, они стали бы легкой добычей.
Несмотря на все это, Maid Honor был счастливым и уверенным в себе кораблем. Ее команда верила в нее и, что более важно, в ее капитана, Гаса Марча-Филлипса. Он успешно довел Maid Honor до самого Фритауна, и теперь он и его команда умело управляли кораблем и хорошо знали его особенности. По возвращении во Фритаун судно требовало регулярного технического обслуживания, но плавать на нем было приятно. Все силы Maid Honor предпочли быть на борту и в море, чем находиться на Ламли-Бич. Обычно, даже когда судно стояло на якоре в Ламли-Бич, команда спала на палубе, чтобы избежать москитов, а не в своих палатках. Они привезли на борт граммофон, и все с удовольствием слушали музыку по вечерам.
Во время операций, а также перерывов в Ламли-Бич, Эпплярд находил время, чтобы продолжить свой интерес к орнитологии, отправляя "орнитологические заметки" домой своему брату Яну в Линтон-он-Уорф. Он отметил прибытие двух ласточек, подобных тем, что видели в Англии (и Европе), на борт Maid Honor в сумерках однажды вечером, когда судно находилось в двадцати милях в море. Он забрался на их насест на грузовике с верхней мачтой, заметил, что ни одна из них не была окольцована, и сказал, что они ‘птицы года’. В другой раз он сообщил, что видел то, что он принял за серую трясогузку. Он рассказал о случае, когда в тридцати милях в море от устья большой реки они увидели огромную массу плавающего тростника и, к своему удивлению, обнаружили, что плавучий остров был покрыт гнездящимися морскими птицами, похожими на крачек. Тем не менее, Эпплярд был, по сути, английским орнитологом и прокомментировал: "Я все еще не могу по–настоящему интересоваться этими африканскими птицами - аистами, фламинго, цаплями, орлами, канюками, стервятниками, журавлями, крачками, фрегатами и т. Д., Все они кажутся пародией на какую-то английскую птицу и почти отталкивают!’
В своих письмах домой Эпплярд описывал очень насыщенную жизнь, в которой практически каждый день проводил на борту "Почетной дамы". Штатная команда шпионских миссий состояла из девяти человек. Не обращая внимания на цензуру, он позже описал их в письме своей сестре в канун Рождества 1941 года:
Нас на борту три офицера – Гас (капитан), Грэм и я. Затем есть Том Уинтер, который был сержантом в парашютно-десантном батальоне Грэма. Он особый протеже Грэма, и они всегда работают вместе. Далее идет Андре Дегранж, который является моим особым протеже, работает со мной и является одним из лучших парней, с которыми я когда-либо имел дело... До войны он был глубоководным водолазом во французском военно-морском флоте, а также хорошим инженером. Он большой, сильный, как лошадь, с черными вьющимися волосами и вечной улыбкой! Он не говорит по-английски, даже после шести месяцев работы с нами, но он самый не похожий на француза француз, в чрезвычайной ситуации он абсолютно спокоен, невозмутим и собран... Он действительно волшебник, и мне невероятно повезло, что рядом со мной такой стойкий человек, как моя правая рука. Он хорошо образован. 30 лет. Он второй человек на моем дежурстве.
Также у нас есть Энди Лассен – датчанин, который отлично стреляет из любого вида оружия и является великолепным моряком. Денис Тоттенхэм, двадцати четырех лет, хороший моряк. Он много плавал под парусом, его рост 6 футов 4 дюйма, и он отвечает за третью вахту. Затем есть Базз Перкинс, самый молодой из группы, который является очень здравомыслящим парнем, очень увлеченным, целеустремленным и жестким. Наконец, есть Эрнест Эвисон, повар (постоянная работа, когда мы в море), который в своей работе бесценен и непревзойден. Безупречно чистоплотный, он отличный повар, обучался во Франции и Швейцарии и поэтому хорошо говорит по-французски и по-немецки. Он происходит из длинной линии поваров, ему всего двадцать четыре года, и его нанял для нас Праут, который некоторое время знал его лично. Нам здесь очень повезло. Итак, вы видите, что мы очень хорошо подобранная компания и действительно отлично ладим друг с другом, что очень важно на таком маленьком корабле и в таких условиях.
Лесли Праут теперь исполнял обязанности квартирмейстера, а Тейлор ‘Хаггис’, бэтмен Марч-Филлипс, очевидно, не заслуживал упоминания.
К большому сожалению Марча-Филлипса и его людей, разведданные, которыми отряд "Мэйд Хонор" снабжался во время своих экспедиций вдоль и поперек побережья, так и не оказались продуктивными, и они так и не нашли базу подводных лодок. Тем не менее их жизнь была полна опасностей и волнений, особенно когда они отправлялись на своей лодке или фольботе в кишащие акулами воды вдоль побережья и в многочисленные кишащие паразитами устья рек.
7 ноября 1941 года достоверное сообщение о деятельности подводных лодок вывело "Мэйден Хонор" из Фритауна в дельту и устье реки Понго, в Боффа в соседней Французской Гвинее, примерно в сорока милях к северо-западу от Конаки, глубоководного порта, используемого французским флотом Виши. Считалось, что там должна была быть создана немецкая база снабжения подводных лодок, поскольку вся Французская Гвинея находилась в руках Виши, и в этом районе регулярно наблюдалась активность вражеских подводных лодок.
"Мэйд Хонор" отплыли из Фритауна и подошли к большой дельте Понго настолько близко, насколько, по мнению Марч-Филлипс, они могли безопасно. Из-за большого количества и путаницы водных путей в дельте Марч-Филлипс решил, что потребуется длительная тщательная разведка на каноэ Фольбот (маленькая деревянная складная лодка, которую Эпплярд и Дегранж использовали во Франции). Он и Эпплярд должны были провести опрос в течение трех дней и двух ночей, оставив агента W.03 Хейса командовать "Почтмейстером". Март -Филлипс спустил на воду "Фольбот" в точке, все еще находящейся примерно в десяти милях от берега. Хейсу было приказано вернуться с "Мэйд Хонор" на то же место на третий день, чтобы забрать их.
"Мэйд Хонор" встала в дрейф в 18:30, и каноэ Фолбота было успешно спущено на воду. Март-Филлипс и Эпплярд без особых трудностей преодолели десятимильное расстояние на веслах до устья дельты, но затем столкнулись с сильным прибоем там, где воды дельты сходились с морем. Прибой угрожал затопить их крошечное суденышко, но в конце концов, скорее благодаря везению, чем здравому смыслу, им удалось найти путь через бурные воды и попасть в мангровые болота дельты. Условия были жаркими и нездоровыми, а малярийные комары были в изобилии.
Успешно проложив себе путь в болота, Марч-Филлипс и Эпплярд не могли рисковать, проводя разведку при дневном свете, но должны были дождаться ночной темноты. После наступления темноты они отправились в путь, направляя свое каноэ через болота и исследуя устья рек. Они гребли как можно тише, всегда осознавая, что враг может быть рядом, никогда не зная, с чем или с кем они могут столкнуться. Ночь была изнурительной, поскольку Марч-Филлипс и Эпплярд упорно прокладывали себе путь по водным путям дельты, всегда настороже к любому странному звуку или движению. Дневное время было неприятным по-другому. Двое мужчин спрятались в мангровых болотах, подвергаясь сильному нападению москитов, и проводили время бодрствования, играя в импровизированные шахматы, используя илистый берег в качестве шахматной доски и ветки для фигур.
В этой экспедиции врагом был не только человек. Помимо бесконечных комаров, другой опасностью были крокодилы. Они кишели в мангровых болотах и, без сомнения, были не прочь стать добычей человека. В случае нападения агенты W.01 и W.02 не могли позволить себе роскошь сделать выстрел, чтобы его не услышал враг-человек. В одну из непроглядно темных ночей Марч-Филлипс и Эпплярд гребли на своем фольботе вверх по очередному входу в реку, когда каноэ, казалось, сильно потеряло скорость. Марш-Филлипс на корме сказал Эпплъярду на носу, чтобы он перестал расслабляться и греб сильнее. Эпплярд возразил, что он уже вовсю гребет. Стало очевидно, что что-то мешает их прогрессу. Эпплярд вгляделся в темноту вперед, чтобы осмотреть нос Фольбота и воду впереди, чтобы выяснить, в чем проблема. Внезапно он увидел два массивных ряда блестящих белых зубов, лежащих поперек носа в двух футах от того места, где он сидел. На борт поднялся огромный крокодил. Отреагировав в истинно бондовской манере, Эпплярд немедленно ударил крокодила веслом так сильно, как только мог, и преуспел в том, чтобы сбросить существо с носа каноэ. К счастью, сила удара удержала крокодила от дальнейших действий, и он отступил. Март-Филлипс и Эпплярд вздохнули с огромным облегчением и продолжили свой путь так быстро, как только могли.
В течение двух ночей они искали, но не нашли никаких признаков какой-либо базы подводных лодок. Когда они завершили свою вторую ночь, Марч-Филлипс и Эпплярд должным образом вернулись в устье дельты. Они успешно пересмотрели условия сильного прибоя и добрались до места встречи. Теперь, однако, тактический замысел Фольбота, который помог им оставаться незамеченными в дельте в течение предыдущих двух дней, пошел против них. Каноэ было настолько низко в воде, что его было очень трудно заметить с "Почетной девы". Дважды корабль проходил мимо согласованной точки встречи, не замечая их. К счастью, во время их третьего захода, примерно в 10:30, Хейс заметил их безумные сигналы и снял их. Если бы он этого не сделал, у них были бы очень серьезные трудности. Погода в это время года была очень неустойчивой, и Южная Атлантика была подвержена торнадо, или "булламам", как их называли местные жители. На протяжении всего времени, когда отряд "Горничной чести" базировался во Фритауне, это происходило каждые два или три дня. Имел"Дева Чести" не подобрала их в марте - у Филлипса и Эпплярда не было бы иного выбора, кроме как попытаться вернуться на сушу, поскольку, как только появился "буллум", они не смогли бы удержать "Фолбот" на плаву. На суше они столкнулись бы с почти неизбежным захватом. Так получилось, что все было хорошо, и "Мэйди Хонор" с полным экипажем на борту должным образом вернулась во Фритаун.
К сожалению, после возвращения в Ламли-Бич 11 ноября они получили приказ прекратить разведывательную работу. Командующий военно-морским флотом адмирал Уиллис занервничал и решил, что действия Maid Honor Force, даже на их нынешнем уровне, были слишком рискованными. Он опасался политических последствий их визитов на нейтральную территорию и отказался санкционировать какие-либо дальнейшие экспедиции. В результате следующие три недели отряд горничной Чести сидел в Ламли-Бич, ничего не делая.
В то время как Верховное командование колебалось и уклонялось от ответа относительно того, что делать с силами Maid Honor в Западной Африке, экипаж Maid Honor занимался необходимыми ремонтными работами на своем корабле. Ее состояние начинало вызывать некоторое беспокойство. Горничная не очень подходила для тропиков, и чем дольше она оставалась в Западной Африке, тем менее пригодной для куколки она становилась. Главной трудностью было ее деревянное дно. Она была незащищена от хищников, которые процветают в климате и условиях Южной Атлантики. С момента прибытия судна в сентябре требовалось регулярное техническое обслуживание, чтобы очистить его дно от морских червей, которые в противном случае проделали бы дыры прямо в деревянном корпусе. После каждого рейса Maid Honor Force работала над своим корпусом, пока "отдыхала" в своем лагере на Ламли-Бич. Они должны были вытащить судно на берег так, чтобы его корпус был открыт во время отлива, и постараться выполнить необходимые работы до того, как море вернется.
Однажды из-за степени повреждения ее корпуса было необходимо выполнить ремонт с помощью клепки на медной пластине. Грэм Хейс, скульптор по дереву, отвечал за это. К сожалению, это заняло больше времени, чем ожидалось, и "Деве чести" угрожал возвращающийся прилив, прежде чем работа была закончена. Хейс был совершенно бесстрашен в воде, и когда прилив начал погружать корабль, он продолжал работать над медной пластиной под поверхностью, без кислорода, задерживая дыхание так долго, как мог. Однако вскоре стало ясно, что он ведет проигранную битву. Он просто не мог оставаться ниже уровня воды достаточно долго на любом участке. Решение Хейса было простым. Он дал указание другим, работавшим с ним, насильно удерживать его под водой, пока он не подаст сигнал, что находится в крайней беде. Это они должным образом проделали несколько раз, пока работа не была завершена. В то время у Хейса был молодой чернокожий слуга-африканец, который, по-видимому, радовался названию ‘Liverpool Blackout’. Мальчик наблюдал за происходящим с возрастающим беспокойством и в конце концов несколько раз в отчаянии закричал: ‘Пожалуйста, не топите его!’ Это был значительный подвиг Хейса. Он должен был снова продемонстрировать выносливость и бесстрашие на море до окончания срока службы Maid Honor Force в Западной Африке.
Хейс был не единственным, кто был готов работать над "Девой честью" под водой. В другом случае, однажды ночью, находясь в море, винт судна зацепился за веревку. Пропеллер находился на восемь футов ниже уровня воды и под кормой корабля. Двум добровольцам потребовалось нырнуть вниз, затаив дыхание, чтобы освободить его. Добровольцами были Эпплярд и Хейс. Работа оказалась сложной, особенно в темноте, и им потребовалось два часа повторных погружений, чтобы, наконец, освободить винт. К счастью, местные акулы не вмешались, но оба мужчины некоторое время страдали ушами в результате продолжительных периодов пребывания под водой. Эпплярд описал этот инцидент в письме домой как ‘довольно пугающую работу’. Успешные агенты, такие как Эпплярд и люди из Maid Honor Force, распознали страх, но никогда не позволяли ему встать у них на пути или помешать им сделать то, что нужно было сделать – способность, которую Ян Флеминг понял и передал своему собственному суперуспешному агенту Бонду.
Время, проведенное во Фритауне силами горничной Чести, было трудным. В море, во время их разведывательных экспедиций, все было не так уж плохо. Они очень хорошо использовали прикрытие своей рыбацкой лодки и тщательно выполняли свои разведывательные миссии. Когда это было необходимо, они лгали с наглостью и мастерством. Они, по крайней мере, что-то делали. Но сильное чувство разочарования осталось, потому что это было не то, чему их учили. Они были элитным отрядом коммандос, обученным атаковать вражеские цели, совершать диверсии и убивать.", поразить которую было их истинным желаниемназад против врага и, для многих из них, чтобы свести старые счеты, начиная с ужасов поражения при Дюнкерке. Андерс Лассен и Андре Дегранж, чьи страны были оккупированы врагом, стремились отомстить за страдания своих семей и соотечественников. В то время как ‘запрет на челки’ оставался в Западной Африке, им не разрешалось выполнять миссии коммандос. Их ‘лицензия на убийство’ была приостановлена. Они жаждали инцидента на море, который оправдал бы их использование некоторых видов оружия на "Мэйди Хонор. Позже Том Уинтер рассказывал, что во время своих многочисленных плаваний вдоль побережья Западной Африки Марч-Филлипс страстно желал, чтобы подводная лодка всплыла на поверхность, и, обманутый их внешним видом, попросил у них свежей рыбы. Затем, имея преимущество внезапности, силы "Мэйд Хонор" могли бы использовать свое двухдюймовое орудие и минометы "спигот", чтобы взорвать подводную лодку из воды - по крайней мере, на это надеялся Марч-Филлипс.
Март-Филлипс ненавидел бездействие, и его чувства иллюстрирует стихотворение, которое он написал во время пребывания во Фритауне. Номинально речь шла о самой "Мэйд Хонор", которая в то время была пришвартована к бую на середине реки, а прилив вытекал из устья реки со скоростью пять или шесть узлов, но это, несомненно, отражало его собственное скрытое разочарование.
Отлив, вырывающийся в море
, вздыхает и вздымается подо мной
, заставляя захваченное судно танцевать
, как неугомонный пони,
гарцующий, стремящийся освободиться;
Боком, краем, погружаясь, сдвигаясь,
Как взбесившийся пони, вставший на дыбы,
отчаянно стремящийся освободиться.
Услышь зов прилива: "следуй, следуй", на
запад, к солнцу,
Уверенный, как ястреб, и быстрый, как ласточка,
Смотри, как бежит отлив;
Через мелководье и мелководье
, Через глубины и стремительные каналы,
Смотри, как бежит главный отлив!
Все слышат, но немногие могут ответить
, Когда зовет отлив,
Сильный, как лев, легкий, как улан,
Все равно зовет отлив;
Следуй туда, где садится солнце,
Где первая полярная звезда подмигивает
, Когда опускается тьма.
Отлив, стремящийся к морю
, ослабевает, ослабевает подо мной
, и беспокойное судно стабилизируется
в умирающих водоворотах течения,
стекая в море.
Сквозь падающую, падающую тьму
Услышь, как эхо слабо зовет:
‘Следуй и будь свободным!
Март-Филлипс мечтал освободиться от ограничений, наложенных на деятельность Maid Honor – быть свободным от запрета на челку и иметь возможность принимать реальные меры против врага, а не прятаться в дельтах и болотах западноафриканского побережья, охотясь за базами подводных лодок, которых на самом деле никогда не было.вот так. Даже эта деятельность теперь была запрещена. В одном из своих регулярных писем домой Эпплярд сообщил своей семье, что они скоро покинут Западную Африку.
Чувство разочарования, вызванное отсутствием надлежащих действий и занятости, ярко показано в одном из романов Флеминга. В фильме "На секретной службе Ее Величества" (1963) Бонд, отстраненный от своих обычных обязанностей секретного агента, составляет заявление об отставке, жалуясь на злоупотребление качествами, которые ранее подходили ему для роли "007". Во второй половине ноября 1941 года, оказавшись на пляже в Ламли-Пойнт, Марч-Филлипс и бойцы Maid Honor Force испытывали точно такие же чувства.
Наконец, когда они уже почти потеряли надежду, из Лагоса пришло сообщение, что полномочия на атаку на Фернандо По наконец-то предоставлены, и что отряду "Девы чести" надлежит со всей возможной скоростью проследовать в Лагос. Каким-то образом М и У сделали это. В то время как отряд Maid Honor курсировал вдоль побережья Западной Африки, SOE упорно продолжала добиваться разрешения на проект, который в первую очередь привел Maid Honor в Западную Африку, и, наконец, они выиграли.
Эпплярд написал домой: ‘Теперь не похоже, что мы направим наш “дух” домой так быстро, как я думал, что мы должны это сделать, поскольку открываются новые блестящие перспективы. Однако, не волнуйтесь, мы будем дома весной, как и было изначально обещано. На самом деле, они не могут держать корабль в этих водах дольше из-за опасности заражения червями. ’
ГЛАВА 13
Получение одобрения на должность почтмейстера
М и В работали над планом операции "Почтмейстер", чтобы наилучшим образом получить необходимые полномочия, на протяжении всего времени, проведенного отрядом "Горничной чести" в Ламли-Бич. Ситуация в Санта-Исабель не изменилась; два вражеских корабля все еще находились в гавани. В октябре 1941 года поступило сообщение о том, что на Фернандо-По доставляется еще больше оружия и что есть признаки того, что остров укрепляется. Одной из опасных возможностей было то, что остров мог вот-вот перейти к немцам, а затем может быть использован в наступательных целях против союзников. Однако генерал Гиффард по-прежнему был категорически против SOE, запрет на челки все еще действовал, и план действий против Санта-Исабель, конечно, не был поддержан им.
W и его команда в Лагосе, а также M и Caesar в Лондоне не сдавались. М. поступил мудро, не представив августовское предложение на рассмотрение Министерства иностранных дел. В то время, когда это предложение было отправлено в Лондон, фрейлина даже не прибыла во Фритаун – действительно, было неизвестно, погибла ли она где-нибудь в открытом море. Получив неблагоприятный ответ от Адмиралтейства в связи с саботажем на герцогине д'Аоста, М. придержал свой огонь. Он, несомненно, надеялся, что, как только силы Девы Чести прибудут и продемонстрируют свою компетентность и опыт, план нападения на корабли в Санта-Исабель может быть воспринят более благосклонно.
В Лагосе после первоначального отказа последовал длительный период ожидания, и казалось, что план Санта-Исабель дальше не продвинется. В местных официальных военных кругах не было абсолютно никакой поддержки, и только если были получены полномочия от Министерства иностранных дел и Адмиралтейства в Лондоне, возражения командующих Западной Африкой генерала Гиффарда и адмирала Уиллиса могли быть отвергнуты. Адмиралтейство приказало Уиллису найти работу для Службы горничной Чести, и некоторое время он был вынужден подчиняться, но только с величайшей неохотой.
К счастью, В октябре W должен был отправиться в отпуск на родину. Это дало ему возможность, что он хотел лично представить дело о рейде на Санта-Исабель. Он покинул Лагос 15 октября и прибыл в Лондон в начале ноября. Подробное знание W ситуации и его способность убеждать были неоценимы. М и В встретились и обсудили тактику. Ценность решения М. не обращаться в Министерство иностранных дел с первым планом в сентябре теперь стала очевидной. Поскольку ранее они не принимали неблагоприятных решений, поле было чистым. Если бы M и W смогли убедить Министерство иностранных дел дать свое одобрение, Адмиралтейству было бы очень трудно не сделать то же самое.
План претерпел некоторые изменения. Март -Филлипс и Эпплярд знали о проекте Фернандо По еще до отъезда из Пула, но когда они прибыли во Фритаун, их полностью проконсультировали с W и его командой. На каком-то этапе в период ожидания Марч–Филлипс решил, что будет возможно вывести оба корабля из гавани Санта-Исабель - не было необходимости взрывать "Герцогиню д'Аосту". Это был очень амбициозный взгляд, но типичный для Марча-Филлипса. Он убедил W в том, что это возможно, а W убедил M. Значительным преимуществом изменения плана было то, что оно предлагало Министерству иностранных дел ценный приз ("Герцогиню д'Аосту" и ее груз), который помог бы оправдать риск, связанный с нарушением нейтральных вод. Это, вместе с присутствием W в Лондоне, действиями Maid Honor Force в октябре и ноябре и присутствием их специального подразделения с его особым опытом в нужном месте в нужное время, все это укрепило позиции M.
На самом деле М и В намеревались, если смогут, получить гораздо более широкие полномочия для действий, чем просто рейд на Санта-Исабель. Они надеялись оживить деятельность SOE в Западной Африке и полностью избавиться от запрета на челку. Была запланирована аналогичная операция в порту Лобито в португальской Анголе, целью которой были пришвартованные там два немецких корабля. Кроме того, SOE обратилась к общему органу, разрешающему нападения на контролируемые противником суда на определенных определенных территориях, включая испанские западноафриканские колонии, при условии согласия местных британских дипломатических представителей. М и В знали, что губернатор Нигерии Бурдиллон, старший британский дипломат в регионе, был на их стороне.
12 ноября 1941 года М. передал это предложение в Министерство иностранных дел. Вооруженный подробными разведданными и тщательно разработанными планами, его аргументы возобладали. Министерство иностранных дел полностью одобрило нападение на Санта-Исабель. М немедленно уведомил Лагос.
Следующей целью было Адмиралтейство. М. вызвал Яна Флеминга, и они встретились 14 ноября в 12:30 и снова в то же время три дня спустя. Флеминг был полностью проинформирован, доложил Годфри, и Адмиралтейство должным образом одобрило их 20 ноября. Запрет на челку в Западной Африке был окончательно отменен.
Рейду Санта-Исабель теперь присвоено оперативное название "Операция почтмейстер". Поскольку W был в отпуске и собирался из Лондона навестить свою семью на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк, его заместитель в Лагосе, майор Виктор Лаверсач, W4, взял на себя командование планированием и администрированием Postmaster в Западной Африке. Лаверсук уже принимал активное участие в усилиях по получению разрешения на проведение операции. Он разделил раннее разочарование и теперь, без сомнения, торжествовал. Март - Филлипс и отряд "Горничной чести" были уведомлены в Ламли-Бич и получили приказ поспешить в Лагос.
Изменение плана и предполагаемый захват и эвакуация "Герцогини д'Аосты", а также "Ликомбы" означали бы, что самой "Мэйд Хонор" не будет места в операции "Почтмейстер". Она была идеальна для использования в тайном диверсионном рейде (она могла бесшумно под покровом темноты войти в гавань Санта-Исабель), но она, очевидно, была неспособна буксировать любой из двух вражеских кораблей в море.
В Лондоне продолжались некоторые споры относительно того, кто должен командовать экспедицией Почтмейстера. Март-Филлипс не был самым высокопоставленным сотрудником SOE в Западной Африке. 21 ноября в офисе М. в Лондоне состоялась встреча. Среди присутствующих были сам М., Цезарь и W. Меморандум о встрече помечен как "Для наших собственных записей, но не для распространения’. В нем говорится:
После предварительного обсуждения, в котором W объяснил местные детали, был специально обсужден вопрос о руководстве организацией и организации (работа персонала) в отношении Фернандо По. W чувствовал, что, хотя персонал, находящийся в его распоряжении в Западной Африке в целом, и "Почетная служанка" в частности, по-своему достойны восхищения, он, возможно, не обладал необходимой руководящей квалификацией для успешного проведения операции такого рода, которая требовала тщательного планирования иособое руководство. W, хотя и признавал, что Марч-Филлипс обладает такими качествами, как смелость и предприимчивость, считал его лишенным здравого смысла и, следовательно, неподходящим лидером для этой работы.
М., с другой стороны, считал, что Марч-Филлипс с помощью Эпплярда в разработке детальной операции вполне способен успешно справиться с этой операцией.
На данный момент мнение М. возобладало. Операция "Почтмейстер" началась, и Марч-Филлипс должен был командовать ею. Теперь многое нужно было сделать за очень короткое время.
ГЛАВА 14
Шантаж Фернандо По
Главный принцип запланированного рейда на Санта–Исабель заключался в том, что его нельзя было однозначно идентифицировать как британскую операцию - никаких конкретных доказательств нельзя было оставить. Если бы все обернулось катастрофой, ответственность и причастность Великобритании нельзя было бы отрицать. Как теперь выяснилось, вскоре после получения окончательного согласия вице-консул Мичи, который до сих пор играл важную роль в сборе разведданных и планировании, должен был отправиться домой в длительный отпуск. Его не было бы на Фернандо По, когда происходила операция. Поскольку о его предстоящем увольнении уже было известно и это было частью принятой практики, а его заместитель был уведомлен испанскими властями, считалось, что будет выглядеть слишком подозрительно, если Мичи неожиданно останется, а затем корабли исчезнут.
Поэтому было решено, что Мичи должен уйти, как и планировалось. Затем его временно заменит заместитель консула, агент W51 Годден из Рио-Муни, а после этого помощник консула Лейк. Бонусом было то, что Питер Лейк также был агентом SOE, недавно завербованным агентом W53. В случае, из-за задержек, они оба были в Санта-Исабель, когда в конечном итоге состоялся рейд.
Рейд неизбежно был сопряжен с очень высоким риском. Поскольку "Честь девы" больше не считалась подходящим судном для операции, план состоял в том, чтобы использовать два гражданских буксира, один очень мощный. Мощному буксиру предстояло снять "Герцогиню д'Аосту" с причала в гавани Санта-Исабель, в то время как меньший буксир должен был захватить "Ликомбу". Рейд должен был состояться в безлунный период, после того, как огни Санта-Исабель были выключены на ночь, что обычно было в 23.00 или 24.00 часов. Не могло быть никакой оффшорной поддержки со стороны Королевского флота. Было бы необходимо провести два буксира в гавань и вдоль кораблей-целей, чтобы они могли отбуксировать свои призы, и все это в темноте ночи.
"Герцогиня д'Аоста", будучи крупным лайнером, имела бы только узкий канал, доступный для выхода из гавани. Противнику не составит труда заблокировать этот канал, если тревога будет поднята раньше. Рейдеры не пытались запустить двигатели двух захваченных кораблей, которые вполне могли быть не в рабочем состоянии из-за небрежности или по ряду других причин. Два буксира выполнят всю необходимую работу, чтобы вытащить свои призы прямо из гавани в открытое море.
Одна вещь, которую нужно было сделать, прежде чем суда можно было даже начать буксировать из гавани, - это отсоединить их швартовные и якорные цепи. Это означало использование взрывчатых веществ, поэтому тип и толщина этих цепей были очень важны. Находчивому и надежному агенту W10, Гизу, было поручено измерить каждую цепочку. Это было далеко не просто. Корабли были пришвартованы близко к берегу, в пределах легкой видимости местного населения, занимающегося своей повседневной жизнью. На обоих кораблях всегда было несколько членов экипажа на борту. Что касается якорных цепей, разведка на шлюпке ночью может сработать, но это будет все или ничего - если Гиза поймают, ему будет трудно предоставить какое-либо правдоподобное объяснение того, почему он греб в темноте, измеряя якорные цепи. Поэтому Гиз решил использовать местный климат в своих интересах и пересечь гавань в разгар дня. Бросив якорь в Баменде в гавани Санта-Исабель, он затем добирался до берега в шлюпке. Это была тяжелая и кропотливая работа.
Гиз пришвартовал "Баменду" в таком положении, чтобы якорные канаты "Герцогини д'Аосты" и "Ликомбы" служили естественными точками отдыха во время его неудобного путешествия к причалу и обратно. Чтобы удержать свою весельную лодку на плаву, для него было бы совершенно естественно одной рукой держаться за якорный трос, другой вытирая пот со лба и переводя дыхание. Конечно, Гиз не мог предъявить или использовать какой-либо официальный инструмент для измерения толщины цепочки, на случай, если за ним следили. Однако он мог измерить его на расстоянии вытянутой руки и осмотреть визуально. Любому наблюдателю показалось бы, что он ведет себя совершенно естественно – вспотевший европеец, получивший несколько минут передышки от усилий по гребле через залив в непривычную жару. Вернувшись на сушу, Гиз тщательно записал толщину каждой цепочки. Мало-помалу ему удалось составить список спецификаций каждого "пребывания", которое удерживало "Герцогиню д'Аосту" и "Ликомбу" на месте. Затем он передал список Лаверсуху для использования Силами горничной Чести.
Взрывчатка, которая разорвала якорные цепи, должна была сработать с первого раза. Даже если им удалось избежать уведомления о посадке на два судна, как только сработали взрывные устройства, вся секретность была потеряна. Как только это произошло, с берега возникла очевидная опасность, и была поднята тревога. В Санта-Исабель находилось правительство Испанской Гвинеи и гарнизон испанских колониальных войск. На острове было несколько четырехдюймовых орудий, некоторые из которых, как полагали, находились в гарнизоне. Говорят, что вокруг гавани также были установлены пулеметы и зенитные орудия. Два буксира, выбранные для рейда, не будут нести более тяжелое вооружение, чем легкие пулеметы Bren.
Кроме того, нужно было учитывать экипажи двух кораблей-целей. На "Герцогине д'Аоста" был итальянский экипаж примерно из сорока четырех человек, включая восемь офицеров; на "Ликомбе" было два немецких офицера и местный экипаж. "Герцогиня" была большим кораблем с несколькими палубами. Там было достаточно места для битвы или перестрелки. Ликомба был намного меньше, но его география и дизайн были таковы, что вооруженное сопротивление изнутри было бы трудно подавить.
Постоянное беспокойство вызывал вопрос о численности экипажа, оставшегося на "Герцогине д'Аоста". На борту было достаточно итальянцев, чтобы потенциально организовать серьезную оборону, даже в их явно деморализованном состоянии. Поэтому М и его команда искали способ гарантировать, что во время нападения на борту не будет старших офицеров, чтобы было меньше шансов, что кто-нибудь разбудит и организует команду для защиты корабля. Очевидным решением было организовать диверсию, которая увела бы офицеров с обоих кораблей-целей в ночь налета. Однако это было легче сказать, чем сделать, поскольку это не могло быть связано с британским консульством или каким-либо британским агентом на острове. Можно было надеяться, что без своих офицеров ни один из экипажей не окажет организованного или вооруженного сопротивления. Силы Девы Чести будут полагаться на тишину, скрытность, профессионализм и скорость для проведения атак и освобождения кораблей.
Яну Флемингу, должно быть, понравилась сама идея операции "Почтмейстер". Отряд британских секретных агентов, имеющих лицензию на убийство, должны были под покровом темноты проникнуть в небольшую гавань на вулканическом тропическом острове и, устроив несколько взрывов, увести два вражеских корабля из-под самого носа несимпатичной иностранной державы. Ян Флеминг в реальной жизни должен был написать историю для обложки.
Когда проводилась операция "Почтмейстер", из агентов британской секретной службы, присутствующих на острове, двое из них (Годден и Лейк) будут сотрудниками британского консульства и, следовательно, будут защищены дипломатическим иммунитетом. Только один агент был бы полностью подвержен каким-либо последствиям, и это был капитан Ричард А. Дж. Липпетт, Королевские инженеры, агент W25. В отличие от агента W.01, Гаса Марча-Филлипса и остальной части отряда горничной Чести, у Липпетта не было "лицензии на убийство", но, как и у них, если все пошло не так, его можно было отрицать, и если бы он был замешан в рейде, Липпетт не мог бы требовать защиты от дипломатической службы. С ним поступили бы так, как с тем, кем он был – иностранным шпионом. Его прикрытие в качестве сотрудника Джона Холта обеспечило бы ему такую же слабую защиту, как "Универсальный экспорт" Джеймса Бонда, который помогал ему в трудные времена. Хотя его роль была жизненно важной, Липпетт, таким образом, был совершенно незащищен, за исключением того, что как гражданин Великобритании он мог обратиться в британское консульство за такой ограниченной помощью, какую оно могло оказать. Он был одним из многих секретных агентов, управляемых M во время Второй мировой войны, которые, в случае захвата, могли ожидать пыток и расстрела.
Работая по принципу "нужно знать", особенно из-за того, что он был очень уязвим, Липпетт никогда не был проинформирован о всех деталях предполагаемой операции в гавани Санта-Исабель. Ему дали его собственное четко определенное краткое изложение, не более того. Он, очевидно, догадался бы, что корабли должны были быть захвачены или уничтожены, и в свое время знал с точностью до минуты, когда это должно было произойти, но ему никогда не говорили, как это должно было быть сделано или кем. Несомненно, что до рейда он никогда не встречался ни с кем из отряда Горничной Чести. Если бы он это сделал, они бы хотели пожать ему руку и поблагодарить за отличную работу, которую он выполнял.
Липпетт, очевидно, был вежливым и обаятельным человеком. Когда он был в Санта-Исабель, он остановился в том, что, кажется, было единственным отелем, Монтилья. Он старался встретиться с как можно большим количеством представителей местной испанской общины и быстро стал популярным, его считали отзывчивым человеком и другом Испании. Липпетт особенно подружился с владельцами отеля, сеньором и сеньорой Монтилья. Он также был в хороших отношениях с управляющим банком Сеньором Руисом, с которым он регулярно играл в Piloto, испанскую карточную игру, в местном клубе. По мере приближения намеченной даты рейда, Липпетт получил у меня вошло в привычку после ужина прогуливаться с Руисом по берегу залива под предлогом улучшения пищеварения, но на самом деле, чтобы проверить активность в гавани. Он регулярно играл в бадминтон с группой испанцев на пустыре за британским консульством. Он был в теплых отношениях с начальником полиции Мигелем Ломпертом. Местный врач, доктор Сола, стал его другом, как и пилот губернатора, сеньор Алакон. Благодаря всему этому общению в Санта-Исабель было мало испанцев, которых Липпетт не узнал и не назвал друзьями.
В то время как Липпетт так успешно внедрялся в местную испанскую общину, он в то же время выявлял испанцев-фалангистов на острове, а также платил наличные некоторым чернокожим африканцам за полезную информацию. Одним из анти-фалангистов, с которым он подружился, был помощник управляющего хозяйственным магазином Абелино Зорилла, который свободно говорил по-французски и по-английски. Липпетт назвал Зориллу одним из тех, кто может быть особенно полезен в будущем.
Однако постоянной проблемой для секретной службы на Фернандо По было постоянное наблюдение испанских властей за британским консульством и проживающими в нем гражданами Великобритании. Эта обязанность была унаследована новым губернатором от его пронацистского предшественника, и в рамках своей официальной антибританской позиции он продолжил ее. По мере приближения даты операции "Почтмейстер" наблюдение становилось все более утомительным. Это ограничило способность Липпетта, Гиза, Мичи и Годдена получать разведданные хорошего качества. Это также помешало Липпетту соблазнить тех, кто, по его мнению, мог помочь его операции.
В конечном итоге проблема была решена очень традиционным способом.
У губернатора Соралуса была любовница-чернокожая африканка. Иметь такой роман не соответствовало его официальному положению. Губернатор Испанской Гвинеи должен быть выше репутации. Информация о его романе дошла до команды М., скорее всего, через бывшего друга губернатора, вице-консула Мичи (хотя, возможно, от какого-то другого местного информатора). Так или иначе, Секретной службе стало известно, где и когда Соралюс встретится и отдохнет в компании рассматриваемой леди. Было решено, что такая информация может быть использована в интересах операции "Почтмейстер".
В сохранившихся отчетах Госпредприятия не указано имя человека, которому было поручено осуществлять необходимое наблюдение за губернатором. "Шпион" просто упоминается в отчете как вице-консул, что, по-видимому, явно указывает на Мичи. Однако есть элемент сомнения, поскольку титул использовался свободно: Мичи официально был вице-консулом, но чаще его называли консулом или Генеральным консулом; агент W51 Годден был заместителем консула, который базировался на материковой части Рио-Муни в Бате, но приехал в Санта-Исабельполный рабочий день когда Мичи ушел в отпуск в декабре 1941 года; агент W53, Лейк был помощником консула, который прибыл в Санта-Исабель только в начале января 1942 года, вероятно, слишком поздно, чтобы быть настоящим кандидатом. Есть две улики, которые указывают на то, что "шпионом" действительно был Мичи. Во-первых, после проведения операции "Почтмейстер" Мичи был награжден орденом Британской империи за его вклад в нее. Этот вклад не был указан в "закодированном" формате цитаты, но в нем были слова: "Он был ответственен за большую тщательную и тщательную подготовительную работу."Вторая подсказка заключается в том, что после завершения операции "Почтмейстер" секретная служба М. очень старалась завербовать Мичи в ряды своих секретных агентов (они потерпели неудачу, потому что нигерийская гражданская служба наотрез отказалась его освободить).). Обе подсказки предполагают, что Мичи был ответственен за гораздо большее, чем просто передача информации W в Лагосе. Кроме того, конечно, Мичи официально был вице-консулом. Вывод автора заключается в том, что шпионом действительно был К. У. Мичи, вице-консул Его Британского Величества.
В назначенный день шпион спрятался в подходящей позиции, с хорошим обзором места, где губернатор и его любовница, вероятно, развлекались. Как это часто бывает, в Санта-Исабель был жаркий и знойный день, и вскоре было замечено, как губернатор, совершенно голый, пользовался лейками, чтобы поливать свою такую же обнаженную любовницу, когда она лежала в ванне. В отчете SOE шпион описан как любитель любительской фотографии, поэтому предполагается, что фотографии были сделаны, хотя, по-видимому, ни одна из них не сохранилась. Некоторое время спустя губернатор в частном порядке столкнулся с фактами того, что было замечено, предположительно его бывшим другом вице-консулом Мичи. Без сомнения, смущенный и напуганный, губернатор согласился, что огласка его дела была последним, чего он хотел. В обмен на конфиденциальность он согласился ослабить усиленное наблюдение за небольшой британской общиной на Фернандо-По. После этого официальные испанские отношения с британской общиной на острове значительно улучшились, и агенты секретной службы М. получили гораздо больше возможностей для маневра. Это был не первый и не единственный случай, когда госпредприятие использовало шантаж для достижения своих целей. Как говорится, "Все справедливо в любви и на войне’.
Единственная сохранившаяся запись SOE об этом инциденте с "медовой ловушкой" содержится в, к сожалению, анонимном и недатированном отчете по разделу W, содержащемся в файле в Национальном архиве в Кью. Из-за забавного стиля заманчиво думать, что это могло быть написано Гизом, агентом W 10, чье чувство юмора сквозит в его собственном отчете об операции "Почтмейстер". Соответствующий отрывок гласит:
У испанского губернатора Фернандо По были свои подозрения, и он держал наше вице-консульство в Санта-Исабель под строгим наблюдением, которое было трудно обойти и, безусловно, раздражало. Его превосходительство сам предложил, совершенно неосознанно, способ положить этому конец. Однажды знойным днем наш вице-консул подражал Старшим. С выгодной позиции он увидел не только распутную Сюзанну в ее ванне, но и губернатора, одетого в его натальный костюм, опорожняющего лейки на голову своей возлюбленной. Его Превосходительство оценил неудобства, которые может повлечь за собой огласка. Слежка прекратилась, и не было высказано никаких возражений против дружбы, которую вице-консул завязал с пилотом испанской авиации, который управлял частным самолетом губернатора. Вице-консул был увлеченным фотографом и свободно предавался своему хобби во время полетов над гаванью.
Как бы смешно это сейчас ни звучало, несомненно, что благодаря этому инциденту к концу 1941 года отношения между британским консульством и Домом правительства, по крайней мере, внешне, значительно улучшились. В результате британская секретная служба получила жизненно важную для операции "Почтмейстер" свободу передвижения, которой они раньше не пользовались.
Возможно, не менее важно, что были получены отличные аэрофотоснимки гавани Санта-Исабель. Если Мичи фотографировал и шантажировал губернатора, то он также должен был сделать снимки гавани, которые оказались бесценными для операции "Почтмейстер". Под видом прогулочных полетов сеньор Алакон, пилот губернатора, пролетел над гаванью Санта-Исабель, что позволило Мичи сделать серию подробных фотографий гавани, на которых видны "Герцогиня д'Аоста" и "Ликомба" на якоре. В сочетании с другими разведданными, полученными от агентов на острове, агент W4 в Лагосе смог использовать эти фотографии, чтобы провести подробный инструктаж для группы Почтенной девы перед операцией. Все значимые здания вокруг гавани были отмечены, чтобы сотрудники Полиции знали, где искать опасность. Дом британского капеллана, из которого предполагалось, что кораблям, входящим в гавань, будет подан сигнал "подходим сейчас", также был четко обозначен. Также были сделаны фотографии с уровня земли двух кораблей-целей, а также окружающей гавани и зданий. Если Мичи осуществил не только шантаж губернатора Соралуче, но и получил эти важные разведывательные снимки гавани и кораблей-целей, то неудивительно, что М. так стремился завербовать его после завершения операции "Почтмейстер".
Ричард Липпетт, W25, также завязал тесную дружбу с губернаторским пилотом. Он выплатил сеньору Алакону сумму в 50 фунтов стерлингов (значительную сумму в то время, эквивалентную 5000 испанских песет) из средств SOE, которая могла быть только оплатой полета, во время которого были сделаны фотографии.
Ричарду Липпетту было поручено организовать отвлекающий маневр, чтобы убедиться, что офицеров "Герцогини д'Аосты" и "Ликомбы" не было на их кораблях во время налета. M и W4 в конечном итоге одобрили план званого ужина, который должен был состояться в Санта-Исабель в ночь налета, на который должны были быть приглашены все офицеры обоих судов. Даже если бы ужин был прерван происходящим в гавани, гости, как мы надеемся, были бы уже достаточно одурманены выпивкой, чтобы быть неспособными к эффективным действиям. В любом случае, они будут на некотором расстоянии от своих кораблей.
План казался простым для воплощения в жизнь. На самом деле все было наоборот, поскольку британцы вряд ли могли пригласить своих врагов, итальянцев и немцев, сесть с ними за стол. Кроме того, если использовался посредник, это должно было быть сделано таким образом, чтобы заранее не дать повода для подозрений и впоследствии не оставить никаких конкретных доказательств того, что британцы были вовлечены. В Санта-Исабель была лишь небольшая община бывших патриотов, состоящая из испанцев, итальянцев и немцев, плюс очень мало британцев. Вся общественная деятельность происходила в чем-то вроде аквариума с золотыми рыбками.
Липпетт с непревзойденным мастерством приступил к организации отвлекающего званого ужина.
ГЛАВА 15
План нападения
В настоящее время в Лагосе все готовилось к военной операции. В отсутствие W в Лондоне его заместитель майор Виктор Лаверсач, W4, при содействии Марча-Филлипса и Эпплярда должен был усовершенствовать и представить подробный план для окончательного утверждения местным командующим армией и флотом (Гиффарду и Уиллису), губернатору Нигерии и, когда-то вице-президентуКонсул Мичи отбыл в отпуск к своему заместителю в Фернандо-По, Годден.
Приказы W4 пришли по телеграфу 28 ноября 1941 года. Он уже позвонил Ричарду Липпетту, W25, в Лагос, а теперь созвал других важных игроков для проведения совещаний по планированию и подготовке к рейду. Это, конечно, включало в себя все силы Maid Honor. Дата операции была предварительно назначена на 22 декабря. Липпетт, отчитавшись и получив инструктаж, как можно быстрее вернулся в Санта-Исабель. Так получилось, что у него возникли трудности с получением корабля, и он, наконец, вернулся только 12 декабря, что сократило время, оставшееся на подготовку. Липпетт использовал свое время в Лагосе, чтобы сделать несколько важных покупок и получить некоторое количество наличных в испанских песетах из фондов секретной службы. W4 разъяснил ему важность его роли, сказав, что 65процентов шансов на успех предприятия зависит от того, сможет ли Липпетт увести офицеров с их кораблей в ночь налета. Если он потерпит неудачу, может последовать полная катастрофа.
Получив, наконец, приказ следовать в Лагос, Марч-Филлипс и его команда Maid Honor с нетерпением собрали свой лагерь на Ламли-Бич и подготовили свой корабль. С точки зрения каждого, чем скорее они доберутся до Лагоса, тем лучше. Март - Филлипс и Эпплярд должны были присутствовать на заседаниях по планированию, и операция была запланирована на следующий безлунный период (22 декабря). Однако им придется покинуть Лагос на несколько дней раньше, чтобы скрыть любую очевидную связь между отбытием отряда "Мэйд Хонор" и таинственным исчезновением двух вражеских кораблей из гавани Санта-Исабель. Герцогиня д'Аоста и Ликомба были бы своевременным рождественским подарком М. и SOE от Maid Honor Force, но должны быть секретными.
Была устроена прощальная вечеринка для отряда "Мэйд Хонор" их хозяевами, зенитной батареей в Ламли-Бич (в журнале записано: "Проводы, артиллеристы подарили нам серебряную кружку, веселые проводы"), и "Мэйд Хонор" отплыла из Фритауна 30 ноября сМарт - Филлипс и его десять здоровых людей на борту. Это было путешествие в 1300 миль, но при скорости семь или восемь узлов в час (а "Мэйд Хонор" была способна на значительно большее) они должны были добраться до Лагоса чуть более чем за неделю. К несчастью, двигатель корабля снова заработал в начале рейса, а затем в нескольких милях от Лагоса судно оказалось в штиле. В конечном итоге они прибыли 14 декабря, намного позже, чем ожидалось. Единственным радостным событием во время путешествия было то, что им удалось поймать девятифутовую акулу. Когда он подплыл к кораблю, Андре Дегранж загарпунил его самодельным оружием и подтащил к борту, где Хейс выстрелил ему в голову из автоматического пистолета. Приложив значительные усилия, им удалось поднять акулу на борт, где они обнаружили, что она весила около двухсот фунтов. Эпплярд описал это как ‘грязное животное, уродливое, как грех, оно воняло, как канализация’. Они отрезали длинный хвостовой плавник и, по совету Хейса или Лассена, что это принесет удачу и ветер, закрепили его на конце бушприта. На самом деле это оказалось бесполезным, и Дева чести успокоилась. И все же, как выразился Эпплярд, "все выглядит просто замечательно’.
Во время их путешествия, и сами того не подозревая, ход войны полностью изменился. 7 декабря 1941 года японцы разбомбили Перл-Харбор, и Соединенные Штаты вступили в войну. Это была большая ошибка со стороны Японии – как, впрочем, и Тайгер Танака, сказавший Джеймсу Бонду в фильме "Ты живешь только дважды" (1964).
В книгах Флеминга Джеймс Бонд часто тесно сотрудничает с американцами и с ЦРУ. Хотя события разворачиваются в 1950-х и 60-х годах и, возможно, в то время сотрудничество между американскими и британскими секретными службами было неизбежным в любой истории о современном агенте, дружба Бонда с Феликсом Лейтером и ЦРУ является еще одним показателем того, что секретная служба Флеминга была основана на SOE. Центральное разведывательное управление (ЦРУ) произошло от Военного управления стратегических служб (OSS), которое было американским эквивалентом британского SOE, и они часто работали вместе после вступления США в войну. Их общей целью было разжечь сопротивление в тылу в оккупированных врагом странах и в целом нанести там как можно больший ущерб.
Хотя Марч-Филлипс и отряд "Мэйд Хонор" не сотрудничали с УСС в Западной Африке (операция "Почтмейстер" была запланирована до вступления Соединенных Штатов в войну и была выполнена слишком рано для активного участия УСС), М. был в хороших отношениях с полковником У. Дж. Донованом, которого президент Рузвельт назначилназначен ответственным за специальные операции и OSS с самого раннего этапа. В июле 1940 года Губбинс (еще не назначенный на должность М.) встретился с Донованом, когда последний посещал Лондон, и, оказавшись на посту М., он пригласил Донована в гости к Школа военизированной подготовки SOE в Арисайге, Шотландия, в декабре 1940 года. Это, по-видимому, так впечатлило Донована, что позже он призвал членов своей организации пройти обучение в военизированной школе, которую SOE открыла в Канаде. Как только США вступили в войну, в начале 1942 года УСС открыла свою лондонскую штаб-квартиру на Брук-стрит, Мэйфейр, и при активном содействии М. последовало тесное сотрудничество. Полковник Луи Франк, который оставил свой пост в Лагосе и вернулся в Лондон осенью 1941 года, оттуда отправился в Соединенные Штаты, чтобы провести время со своей семьей. В свое время он был назначен офицером связи с американцами и их недавно созданной OSS, и присутствие SOE в Соединенных Штатах стало известно как секция U. Таким образом, сотрудничество между SOE и OSS, предшественниками ЦРУ, началось после операции "Почтмейстер", но было обычной особенностью более поздних операций SOE.
Когда Флеминг создал Bond в 1950-х годах, международная обстановка была такова, что требовала здорового сотрудничества между британскими и американскими секретными службами, что продолжается и сегодня. Таким образом, было неизбежно, что Флеминг должен был дать Бонду несколько американских друзей. В то время, когда действительная секретная служба М., SOE, была в бизнесе, УСС (ныне ЦРУ) были их друзьями, партнерами и протеже. Фотография генерала Донована висит на лестнице Клуба спецназа в Лондоне, который М. основал после войны с целью поддержания контактов и дружбы между агентами самых разных национальностей, с которыми он работал.
Позднее прибытие "Почтенной дамы" в Лагос сразу же нарушило планы операции "Почтмейстер" и привело к отмене намеченной даты 22 декабря. Теперь операции придется ждать следующего безлунного периода, в январе 1942 года.
Консул Мичи прибыл в Лагос 7 декабря, направляясь домой в отпуск. Его замена в Санта-Исабель, агент 51 Годден, уже была на месте, а его помощник, агент 53 Лейк, ожидался в ближайшее время. Гиз, W10, прибыл в Лагос 10 декабря. В разочаровывающем и продолжающемся отсутствии Марч-Филлипса и Эпплярда Лаверсач, Мичи и Гиз ладили, как могли. Они провели серию сессий по детальному планированию. Они рассмотрели различные варианты и решили, что наиболее разумной тактикой было бы разделить свои силы, как только они войдут в порт Санта-Исабель, чтобы одновременно захватить "Герцогиню д'Аосту" и "Ликомбу". Это позволило бы сохранить секретность до последнего возможного момента и обеспечить максимальные шансы на успех, хотя риски оставались чрезвычайно высокими. Трое мужчин подробно обсудили план, чтобы он был готов к обсуждению, когда, наконец, прибудет отряд почетной служанки.
Как только 14 декабря "Фрейлина чести" наконец добралась до Лагоса, Марч-Филлипс и Эпплярд отправились на совещание с Лаверсаком, Мичи и Гизом. Одновременный захват двух кораблей был согласован, и участники конференции составили список пунктов, которые, по их мнению, были основополагающими для операции и ее успеха, и которые они затем потребовали, чтобы Лондон принял. Они были:
Операции должны проводиться ночью.
Они должны состоять из одновременных совместных действий на обоих кораблях
Для каждого захваченного судна должен быть задействован один буксир.
В операции должны участвовать европейский капитан буксира и местные кочегары и триммеры.
• Необходимо привлечь дополнительный персонал, поскольку экипаж Maid Honor был
сами по себе они были недостаточны для обеспечения успеха предприятия (у них было всего одиннадцать здоровых людей).
В случае необходимости придется применить силу.
‘Удары были неизбежны в связи с кормовыми швартовами и якорными цепями.
У испанских властей не возникло бы никаких сомнений относительно национальности вырезающей партии (хотя не было бы найдено никаких доказательств, подтверждающих их подозрения).
Лондон согласился со всеми восемью пунктами и уведомил Лагос об этом 20 декабря. Для операции была предложена и согласована новая дата - 14 января 1942 года. Март -Филлипс и Лаверсач также решили, что агент W10, Гиз, должен немедленно вернуться в Фернандо По для окончательной разведки и вернуться в Лагос до отбытия операции "Почтмейстер" с последними разведданными, которые он мог получить. Благодаря его знанию гавани и общих местных условий, Гиз считался незаменимым для Операции и будет сопровождать ее во время отплытия. Он мог бы помочь направить буксиры в гавань и вдоль кораблей-целей, с которых, как надеялся Липпетт, было бы снято как можно больше офицеров и членов экипажа.
Даже если Липпетт добьется успеха в этом, потребуется больше людей, чем те, которые в настоящее время имеются в распоряжении Лаверсач и Марч-Филлипс. Поэтому нужно было обратиться к генералу Гиффарду и попросить предоставить дополнительно семнадцать человек. К губернатору Бурдильону и правительству Нигерийской колонии также обратятся с просьбой о предоставлении двух буксиров, необходимых для Операции, вместе с их экипажами. Один буксир должен быть особенно мощным, чтобы буксировать "Герцогиню д'Аосту".
Какое-то время прогресс был хорошим. Лондон был счастлив, Гиз отправился на последнюю разведку, а Липпетт был занят в Санта-Исабель, готовя отвлекающий ужин (из-за переноса операции ему пришлось изменить первоначальную дату). Великолепный губернатор Бурдильон и его сотрудники были очень любезны. Был предоставлен большой правительственный буксир "Вулкан" вместе с его командиром, буксирщиком Кокером. Также был предложен буксир (или баржа) меньшего размера "Нанитон" под командованием лейтенанта Дж. Гудман. Последнее судно недавно подверглось переоборудованию. Два опытных инженера Нигерийской морской пехоты Его Величества, лейтенанты-коммандеры Олдленд и Даффи, должны были помогать управлять буксирами вместе с необходимой квотой кочегаров и триммеров.
Казалось, что для операции "Почтмастер" все было в порядке. Наконец, Maid Honor Force собирались сделать то, ради чего они прибыли в Западную Африку – украсть два вражеских корабля из-под носа ‘нейтральных’ испанцев. Запрет на удары был отменен, и Марч-Филлипс и его люди были в восторге от перспективы настоящего рейда коммандос, какими бы тяжелыми ни казались шансы, сложенные против них. Никто не понимал, что в дело будет брошен еще один гаечный ключ, что приведет к остановке всей операции.
Даже при поддержке Лондона операция "Постмастер" требовала окончательного благословения двух местных командиров, генерала Гиффарда и адмирала Уиллиса. Это не должно было представлять никаких проблем, поскольку каждый получил бы свои приказы из Лондона. Однако командир на местах может иногда игнорировать приказ сверху, если есть местные события или обстоятельства, о которых он знает, а его начальство нет. Поэтому Лаверсуху, заменяющему W, было необходимо встретиться с главнокомандующим армией генералом Гиффардом, который в то время находился в Лагосе. Помимо официального одобрения окончательного плана, Лаверсуху потребовалось одолжить у Гиффарда семнадцать его людей. Отряд "Горничной чести" насчитывал одиннадцать здоровых мужчин, к которым должны были быть добавлены еще шесть офицеров SOE, базирующихся в Лагосе (включая агента Гиза). Это все еще составляло всего семнадцать человек, и было решено, что для успешного проведения операции "Почтмейстер" потребуется вдвое больше, особенно учитывая, что на борту "Герцогини д'Аосты" может быть экипаж из тридцати или более человек.
Генерал сэр Джордж Гиффард KCB, DSO, неизбежно был ветераном Первой мировой войны и кадровым военным со значительным опытом работы в Африке. Родился в 1886 году, сейчас ему пятьдесят пять лет, в 1906 году в возрасте девятнадцати лет он был зачислен в Королевский Западный Суррейский королевский полк королевы. Он служил в Восточной Африке во время Первой мировой войны и в Королевских пограничных войсках Западной Африки с 1920 по 1925 год. В августе 1943 года он должен был быть смещен с поста главнокомандующего в Западной Африке, чтобы стать адъютантом короля Георга VI.
Гиффард, похоже, был человеком с твердыми взглядами и чем-то вроде солдафона. Он даже время от времени ссорился с губернатором, сэром Бернардом Бурдийоном. В первые дни после поражения британцев при Дюнкерке и падения Франции, когда в 1940 году в Лагос прибыла первая делегация Свободной Франции (которую Бурдийон охарактеризовал как "проницательную и очень умную"), Гиффард не хотел иметь с ними ничего общего. По словам Бурдийона, "[он] смотрит на французов как на побежденную нацию, прогнившую насквозь, от которой не может быть ничего хорошего, и думает, что мы должны позволить им вариться в собственном соку и не иметь ничего общего с де Голлем или кем-либо еще. Это ... окрашивает все его идеи, и он предпочел бы позволить немцам войти в Камерун, а затем выгнать их, когда мы будем достаточно сильны ’.
Гиффард также был непримиримо враждебен миссии SOE в Западной Африке. Во время визита в Лондон в мае 1941 года он ясно дал понять, что с самого начала был категорически против идеи W-секции, сказав: "Честно говоря, проблема с представителями SOE заключалась в том, что (а) они недостаточно знали французский и (б) у них не былознание того, что может проникнуть под кожу африканца. В целом, эти представители госпредприятия очень способные, но они не круглые колышки в круглых отверстиях. ’ Собственной целью Гиффарда было сохранять спокойствие на территориях Западной Африки, а не провоцировать локальную войну путем подрывная деятельность. Он жаловался, что он неизбежно очень глубоко обеспокоен любыми действиями, которые W и SOE могут предпринять в Западной Африке, и что очень неудовлетворительно, что он не участвовал в санкционировании такой деятельности. Еще одним раздражителем для Гиффарда было бесцеремонное отношение SOE к воинскому званию. Когда в сентябре 1941 года Гиффард услышал, что В и его коллега из SOE, находившийся в то время в Лагосе, позвонили в R. E. L.Уингейту обоим было присвоено воинское звание подполковника, он был в ярости и телеграфировал в Военное министерство, особенно в отношении Уингейта, заявив, что он считает "крайне нежелательным, чтобы джентльменам, никоим образом не занятым на военной службе, присваивалось воинское звание’.Короче говоря, генерал Гиффард был одним из тех старомодных командиров, которым сильно не нравились независимые, нерегулярные силы, которыми была Секретная служба М. Это был человек, к которому Лаверсуч теперь должен был обратиться за предоставлением дополнительных людей для операции "Почтмейстер".
Встреча майора Лаверсача с генералом Гиффардом была несчастливой. Позже он описал это так: ‘Позиция генерального директора в C была чрезвычайно сложной, и он откровенно заявил, что не может одобрить операцию, не связавшись с командующим в Южной Атлантике [адмиралом Уиллисом], и, кроме того, ему это не нравилось по причинам, которые он не мог раскрыть. Он пообещал дать мне ответ к 25 декабря.’
Одной из причин, которую Гиффард "не мог раскрыть", было то, что ранее Лондон попросил его рассмотреть возможность британского вторжения в Фернандо По. Это, без сомнения, было вызвано очевидным страхом, что Германия может сама завладеть островом, который имел значительную стратегическую ценность. Поэтому британцы должны захватить его первыми. Если бы такого рода действия были в ближайшее время, конечно, такой рейд, как Postmaster, заставил бы испанцев насторожиться и значительно затруднил бы британское вторжение. Однако дипломатические последствия вторжения в Фернандо-По были бы существенными, и Гиффард должен был знать, что это предложение было не более чем разведывательным маневром. Правда, несомненно, заключалась в том, что он ненавидел идею проведения SOE крупной операции на его территории.
Подавленные и, без сомнения, уставшие от принятия решений на высоком уровне, Лаверсач и Марч-Филлипс ждали известий от Гиффарда на Рождество или перед Рождеством. Марч-Филлипс, без сомнения, с удовольствием просто проигнорировал бы генерала Гиффарда и отправился бы в Санта–Исабель прямо там, а потом отвечал на вопросы, если бы он был еще жив. Майор Рой Фарран, очень успешный командир коммандос 2SAS, сделал именно это позже во время войны, когда он "случайно выпал из самолета с парашютом", прямо вопреки приказам, чтобы принять командование операцией "Томбола" в тылу немецких войск в Северной Италии.
Однако в данном случае такие стремительные действия были невозможны. Отряду девы чести нужны были не только дополнительные люди, но и сотрудничество Королевского флота, чтобы официально захватить "Герцогиню д'Аосту" и "Ликомбу" в открытом море после рейда. Март-У Филлипса и Лаверсача не было другого выбора, кроме как ждать и надеяться. Лаверсач телеграфировал в Лондон, чтобы проинформировать М. и Цезаря о проблеме. М поднял вопрос на самый высокий уровень, и Военное министерство подготовило совершенно секретную телеграмму Гиффарду в 19:35 часов 23 декабря. В нем говорилось:
Министерство иностранных дел уполномочило SOE принимать меры против вражеских кораблей и судов Виши, работающих в интересах Виши, за исключением тех, которые участвуют в торговле, одобренной Министерством экономической войны...
Местному представителю SOE было поручено получить согласие C в C Атлантике (адмирал Уиллис), где предлагаются морские действия.
Адмиралтейство запросило C в Южной Атлантике предоставить всю возможную помощь в проектах, связанных с захватом определенных кораблей Оси в Фернандо-По и Лоббито [курсив автора].
Прикрытие должно гарантировать, что сговор с британскими властями или силами не будет (повторяю, не будет) очевидным.
Просьба оказать любую возможную помощь в проекте Фернандо По.
Для Гиффарда такие приказы были недвусмысленными. Однако для Maid Honor Force никогда не было ничего легкого. Из-за некомпетентности чиновников, возможно, из-за того, что было Рождество, эта важная телеграмма была отправлена только через несколько дней после Рождества. Не зная об этом, Лондон телеграфировал Лаверсуху в канун Рождества, указав, что Гиффарду была отправлена соответствующая телеграмма, и пожелал им всем счастливого Рождества. Ошибочно, все в SOE и в Maid Honor Force теперь считали, что проблема решена. На самом деле, Гиффард, не получив телеграмму, остался упрямо против операции "Почтмейстер", и в канун Рождества он отправился к адмиралу Уиллису и сообщил ему о своих возражениях.
Исполняющий обязанности вице-адмирала Элджернон Усборн Уиллис, старший сержант, был еще одним ветераном Первой мировой войны. Он родился в Хэмпстеде в 1889 году, поэтому сейчас ему пятьдесят два, он ушел в море в возрасте пятнадцати лет. Он участвовал в Ютландской битве и на протяжении всей своей карьеры служил на различных кораблях и в учебных заведениях. В августе 1941 года он был назначен главнокомандующим в Южной Атлантике, основной обязанностью которого было обеспечение защиты конвоев. Он должен был оставаться на посту в Западной Африке только до февраля 1942 года, когда его перевели на Восточный флот, чтобы командовать No. 3-я боевая эскадрилья. Он был более непредубежденным, чем Гиффард, но, тем не менее, был старомодным моряком и без энтузиазма относился к деятельности SOE.
Генерал Гиффард убедил Уиллиса, что он тоже должен возразить против этой схемы, и Уиллис так и сделал. Он телеграфировал в Лондон в 2305 часов в канун Рождества, сообщив им, что Гиффард был у него и сказал, что он категорически против захвата кораблей стран Оси в Фернандо-По по трем причинам: (а) Военное министерство поручило Гиффарду изучить план захвата Фернандо-По(что, по-видимому, стало неожиданностью для Уиллиса), (б) происхождение рейда станет известно независимо от того, было ли оно успешным или нет, и окажет плохое влияние на испанскую отношение к Великобритании, (c) такое действие было бы излишне провокационным, если только стоимость кораблей не была настолько велика, чтобы компенсировать ущерб от последствий. Адмирал Уиллис сказал, что он согласен с Гиффардом и приостановил операцию до получения дальнейших инструкций. Таким образом, обе "большие пушки" в Западной Африке теперь наложили эмбарго на Postmaster.
Тем временем Лаверсач, Марч-Филлипс и отряд "Горничной чести" понятия не имели о назревающей беде. Они просто ждали согласия генерала Гиффарда на предоставление семнадцати его солдат, которое, по их мнению, должно было последовать за телеграммой из Лондона, приказывающей Гиффарду оказать им ‘любую возможную помощь’. Лаверсач и Марч-Филлипс также разрабатывали последние детали плана действий.
В рождественское утро Лаверсач отправил Эпплъярда и большую часть Maid Honor Force на несколько дней в страну. Лондж и Эйр были вызваны в качестве экспертов, чтобы дать рекомендации относительно количества пластиковой взрывчатки, необходимой для разрыва кабелей, которые Гиз так тщательно измерил. Теперь они были полностью проинформированы об операции, и Maid Honor Force нужно было где-то вдали от посторонних глаз, чтобы провести определенные жизненно важные эксперименты с пластиковой взрывчаткой, которую они собирались использовать. Кроме того, Лаверсук подумал, что мужчины могут стать слишком заметными, если они останутся в Лагосе во время курортного сезона, и языки могут развязаться во время празднования. Итак, они отправились с агентом W30 Десмондом Лонджем в Олокомеджи, небольшое поселение, которое Эпплярд описал как "крошечное местечко в буше", где Лондж и Дисмор организовали свою школу подготовки чернокожих африканских партизан и агентов.
Десмонд Лондж был полон решимости пойти на рейд почтмейстера, хотя официально он не был пригоден. Он получил травмы обеих рук, когда взорвалась бутылка с газировкой, когда он пытался оказать помощь коллеге, пострадавшему в дорожно-транспортном происшествии, и у него было разорвано сухожилие на большом пальце левой руки. Он ожидал репатриации, чтобы его прооперировали. Однако Лонге был правшой и, таким образом, чувствовал себя способным ‘обходиться’.
Эпплярд и его спутники провели три ночи в единственном европейском доме в Олокомеджи (когда-то это был дом отдыха губернатора Нигерии). Они прибыли вовремя к обеду на Рождество, но основное блюдо было приготовлено вечером их хозяйкой, единственной женщиной, присутствовавшей в их группе из девяти человек. Эпплярд описал это в одном из своих многочисленных писем домой: "Вечером у нас был грандиозный рождественский ужин с индейкой и прочим, сливовым пудингом (на огне!), пирогами с мясом и т. Д., А также всевозможными добавками в виде крекеров, рождественской елки (с подарками!), шоколада, орехов и т. Д.. Очень весело и все очень неожиданно. ’
Maid Honor Force получили огромное удовольствие от пребывания в Олокомеджи, где климат был гораздо более комфортным, чем в Лагосе или Фритауне. В середине дня было очень жарко, ночью стало прохладно, температура упала примерно до 70 градусов по Фаренгейту. Лондж и Дисмор явно хорошо заботились о них, а Мейд Хонор Форс отправлялась в экспедиции в буш, охотясь на диких свиней и обезьян. Однажды они даже попытались отстреливать крокодилов, но, как выразился Эпплярд, "крокодилы, по-видимому, уехали на Рождество и не появились’. Лонге также забрал их рыбалка – опасное занятие, которое включало в себя греблю по близлежащей реке на двухместных каноэ и бросание в воду четырехунциевых пластичных взрывчатых веществ с очень коротким запалом. В результате взрыва рыба оглушалась и всплывала на поверхность, где мужчины могли поймать ее до того, как она придет в себя. Единственной проблемой было, особенно в каноэ, в котором находились капитан Десмонд Лондж ростом шесть футов четыре дюйма и Джеффри Эпплярд, то, что взрывы вызвали сильную турбулентность в воде, не раз угрожая выбросить их из каноэ. Как отметил Эпплярд, повезло, что крокодилы уехали на Рождество. Это был приятный перерыв для всех, кого это касалось, хотя интенсивные занятия физической подготовкой гарантировали, что все они сохранят максимальную физическую форму.
Находясь в Олокомедзи, Maid Honor Force также провели несколько важных тренировок и ‘экспериментов" для своей миссии. Они включали в себя тестирование пластиковой взрывчатки на различных образцах цепей различной ширины, чтобы определить, сколько потребуется, чтобы разорвать якорные цепи и швартовные тросы "Герцогессы д'Аосты" и "Ликомбы". План состоял в том, чтобы цепи были разорваны взрывчаткой на борту кораблей (таким образом, гарантируя, что ни один агент коммандос не должен был ступить на испанскую землю), и поэтому было важно, чтобы было как можно меньше сопутствующего ущерба самим кораблям, в то же время гарантируя, что тросы были разорваны. Используя бесценную информацию Гиза об измерениях, Maid Honor Force смогла в уединении нигерийского буша точно определить, сколько пластиковой взрывчатки нужно использовать для каждого заряда. После консультаций с Эйром и Лонджем было решено использовать шарнирный браслет или заряд ‘наручников’. Его можно было легко надеть на якорные цепи и тросы, закрепить на месте и запустить с помощью детонатора и взрывателя. Браслеты будут прикреплены наборами по три на кабель, которые будут подключены для одновременного взрыва. Каждый из необходимых зарядов был подготовлен заранее, при условии окончательного нагрева и формования самого пластикового взрывчатого вещества, что должно было быть сделано на борту судна. Детонаторы хранились отдельно в водонепроницаемых банках.
Тем временем, вернувшись в Лагос, пока Лаверсач ждал известий от генерала Гиффарда, он подготовил и отправил в Лондон телеграмму с объяснением дальнейших деталей окончательного плана. Проще говоря, целью операции "Postmaster" было взять на абордаж, захватить и отбуксировать "Герцогиню д'Аосту" и "Ликомбу" из маленькой гавани Санта-Исабель как можно быстрее и незаметнее. Реальная сложность задачи, по-видимому, всегда намеренно преуменьшалась. "Герцогиня д'Аоста" была большим китом без руля, и существовала огромная вероятность того, что что-то пойдет не так. Судно было построено в Триесте в 1921 году. Ее точный вес составлял 7 872 тонны, длина - 464 фута, ширина - 57 футов. Судно имело две стальные палубы и стальную палубу для укрытия и было оснащено холодильным оборудованием. Вооруженное сопротивление было очень возможно на борту самой "Герцогини", когда она подверглась нападению, особенно если на борту были офицеры, и могли начаться перестрелки. Было бы важно, чтобы абордажная команда немедленно и полностью взяла под контроль мостик и верхние палубы, взорвала швартовные тросы и прикрепила буксирные тросы, но вполне может случиться так, что перестрелка продолжалась бы под палубами некоторое время, прежде чем все судно можно было бы обезопасить.
У "Герцогини д'Аосты" не было возможности набрать обороты в порту Санта-Исабель, и в любом случае не было никакой гарантии, что ее двигатели все еще будут в рабочем состоянии после шестнадцати месяцев стояния на якоре в тропиках. Возможно, она даже застряла на дне. Ее пришлось бы буксировать как мертвый груз, без использования ее собственного руля или рулевого механизма. Если буксир, который буксировал судно, допустил какую-либо ошибку в выборе пути из гавани Санта-Исабель, большой корабль, скорее всего, сел бы на мель. Во время операции отряд "Девы Чести", вероятно, подвергся обстрелу с берега, недалеко от причала "Герцогини д'Аосты". И как только сработает взрывчатка, разрывающая якорные тросы, вся надежда на секретность будет потеряна. Существовала опасность, что четырехдюймовые орудия гарнизона могли быть пущены в ход, и они, конечно, могли нанести очень существенный ущерб буксиру, буксирующему "Герцогиню д'Аоста" из гавани, или самой "Герцогине".
"Ликомба" представлял собой стальной буксир водоизмещением 199 тонн с дизельным двигателем, построенный в Гамбурге в 1939 году. Ей было всего несколько месяцев, когда она нашла убежище в Санта-Исабель. Но и она уже более года стояла на якоре в гавани Санта-Исабель, и не было никаких сведений о состоянии ее двигателей. Тщательное обследование гавани и кораблей Гизом не привело к посадке на буксир и посещению его машинного отделения. Поэтому предполагалось, что ее тоже придется отбуксировать из гавани. Она была так близко к берегу, какГерцогиня д'Аоста, и в пределах легкой досягаемости огня из стрелкового оружия или чего-то большего, что могут использовать испанцы. Планировка "Ликомбы" означала, что небольшое, но решительное подразделение могло защитить ее от абордажа без особых трудностей. Неожиданность была бы существенной.
"Бибунди", пришвартованный рядом с "Ликомбой", был значительно меньше - 70 тонн. Она была неважной, но Отряд горничной Чести забрал бы и ее, если бы представилась такая возможность.
План состоял в том, что в случае вызова на подходе британские корабли будут отвечать на испанском или итальянском, выигрывая достаточно времени, чтобы подойти достаточно близко к кораблям-целям, чтобы хорошо вооруженные абордажные группы могли сделать свой ход. Два британских буксира должны были двигаться прямо вдоль своих целей, и не нужно было использовать малые суда (позже это было изменено во время операции из-за механических проблем на "Нанитоне"). Поскольку швартовные цепи как на "Герцогине д'Аоста", так и на"Ликомба" должны были взорваться с борта самих кораблей, существовала опасность сопутствующего ущерба как британским, так и вражеским кораблям. Будем надеяться, что измерения Гиза были правильными, и испытания в Олокомеджи приведут к использованию соответствующего количества пластиковой взрывчатки. Если какой-либо из зарядов не сможет разорвать швартовные тросы или, что еще хуже, не сработает, время для операции "Почтмейстер" быстро закончится. Испанские суда могли легко заблокировать канал, тем самым заманив британские корабли в гавань.
Абордажные группы для каждого судна будут разделены на три группы: (i) для подавления сопротивления; (ii) для подрыва носовой и кормовой швартовных цепей; и (iii) для крепления буксирных тросов с буксиров. Все три отдела приступят к выполнению своих задач одновременно, чтобы обеспечить максимальную скорость. Таким образом, дополнительные семнадцать человек, которых, как ожидал отряд Мэйд Хонор, должен был предоставить Гиффард, были необходимы. Но все еще было так много вещей, которые могли пойти не так.
Цезарь получил рождественскую телеграмму Лаверсуха в Лондоне и должным образом передал подробности М. в День Подарков. Он попросил о встрече с М., чтобы обсудить проблему генерала Гиффарда, но прокомментировал в своем меморандуме М., что в целом план представляется разумным. Цезарь поднял только два вопроса, сказав: "(i) Беспроводная сеть на герцогине д'Аоста используется и, следовательно, вероятно, работает от независимого генератора. Я считаю, что либо радиотелефон, либо генератор, либо оба устройства должны быть выведены из строя на самых ранних стадиях операции. (ii) Из имеющейся в нашем распоряжении информации следует, что гавань Фернандо-По очень сложна, поскольку единственный способ подойти к берегу - через чрезвычайно узкий канал. В связи с этим, возможно, было бы неплохо посоветовать нашим людям нанять первоклассного лоцмана с глубоким знанием местных вод для сопровождения буксира. ’
Цезарь завершил свой меморандум, снова подняв вопрос о том, кто будет командовать Postmaster, напомнив M об их встрече с W 21 ноября, когда W "выразил определенные опасения по поводу Марча-Филлипса по причине темперамента и почувствовал, что может быть опасно назначать его главным’. Похоже, что даже на этом этапе все еще не было уверенности в том, что Марч-Филлипсу будет разрешено возглавить операцию "Почтмейстер".
Вернувшись в Лагос, к 27 декабря агент W4 Лаверсух все еще не получил ожидаемого одобрения от генерала Гиффарда (обещанного ко Дню Рождества) или его подтверждения, что он предоставит семнадцать человек, запрошенных Силами Чести. W4 начала беспокоиться о нехватке времени, если они должны были начать операцию в середине января. 27 декабря он пожаловался в телеграмме в Лондон, что, если они не примут решения немедленно, их план будет нарушен, а успех операции поставлен под угрозу.
28 декабря 1941 года Лаверсух наконец получил известие от генерала Гиффарда, на три дня позже, чем было обещано, и в тот день, когда Эпплярд и его группа вернулись из Олокомеджи. Гиффард все еще не получил телеграмму из Лондона от 23 декабря. Его сообщение было кратким: ‘Проконсультировался с C.-in-C. Южная Атлантика, которая НЕ повторяет, НЕ согласна с тем, что операции должны проводиться в настоящее время. ’
Вместо семнадцати человек Гиффард отправил семнадцать слов, которые, как оказалось, снова остановили операцию "Почтмейстер". После такой неприятной встречи с генералом перед Рождеством Лаверсу казалось довольно очевидным, что Гиффард убедил адмирала Уиллиса выступить против плана, тем самым избегая единоличной ответственности за его блокирование. Несмотря на заверения Лондона от 24 декабря, операция "Почтмейстер" все еще не могла быть проведена. Надежды команды SOE и Maid Honor Force, недавно столь высокие, снова были разбиты. Что еще им нужно было сделать? Лондон говорил "да", но Лагос по-прежнему говорил ‘нет!’
Лондон, конечно, должен был разобраться с этим, и они это сделали. 29 декабря адмирал Уиллис получил телеграмму из Лондона в ответ на ту, которую он отправил поздно вечером в канун Рождества, возражая против Postmaster. Приказы Уиллису, как и Гиффарду, были недвусмысленными. Рейд должен был состояться, и он должен был поддержать его. Адмирал Уиллис теперь получил четкий приказ (снова) поддерживать и помогать операции "Постмастер". Агент W5, глава миссии SOE в Аккре, Голд-Кост, разговаривал с адмиралом Уиллисом, когда он был в Аккре в канун Нового года, после того, как Уиллис получил ту телеграмму. Затем W5 телеграфировала Лаверсу в Лагос о том, что, хотя Уиллису все еще не нравится идея операции "Почтмейстер", он готов обсудить ее и теперь хочет узнать каждую деталь плана от руководителя экспедиции. W5 настоятельно рекомендовала, чтобы W.01, Марч-Филлипс, или, возможно, W.02, Эпплярд, как можно скорее прибыли в Аккру для встречи с Уиллисом, и, если возможно, Лаверсуч тоже должен был приехать.
Лаверсач понял, что ему необходимо сопровождать вдохновляющего, но вспыльчивого Марч-Филлипса на встречу с Уиллисом. Двое мужчин решили вылететь из Лагоса во Фритаун (где сейчас находился адмирал Уиллис), чтобы как можно скорее поговорить с ним лицом к лицу. Время имело решающее значение, если они хотели подготовить все к следующему безлунному периоду, и прикрытие агента W25, Липпетта, их жизненно важного человека в Санта-Исабель, скоро начнет понемногу истощаться. Они вылетели из Лагоса 3 января и прибыли во Фритаун на следующий день.
Адмирал Уиллис провел переговоры с Лаверсачом и Марч-Филлипсом вечером 4 и 5 января. Он знал, что ему придется подчиняться его приказам, но хотел узнать об операции "Почтмейстер", прежде чем окончательно согласиться на нее. Он мог видеть как огромную сложность плана, так и опасности, если он пойдет не так. Королевскому флоту предстояло сыграть важную роль. Их сотрудничество в международном обмане, который должен был последовать за успешным "вырезанием" вражеских кораблей из гавани Санта-Исабель, имело важное значение для операции. План состоял в том, что после захвата вражеских кораблей их отбуксировали в море, подальше от острова Фернандо-По. На расстоянии не менее сорока миль от этого острова они будут "случайно обнаружены" военным кораблем Королевского флота, который официально захватит их в открытом море (вдали от испанской территории) и сопроводит в качестве военных призов в гавань Лагоса. Можно было бы предположить, что немецкое радио сообщило Королевскому флоту о присутствии кораблей в их районе и что военно-морской флот абсолютно ничего не знал о том, как корабли покинули Санта-Исабель, кроме того, что им сообщили экипажи захваченных кораблей.
Лаверсач и Марч-Филлипс сумели убедить Уиллиса в том, что план может сработать. Совещания были продолжительными, но когда они закончились, адмирал Уиллис наконец дал свое согласие на операцию "Почтмейстер". Кроме того, он согласился предоставить корвет Королевского флота, HMS Violet, под командованием лейтенанта Герберта Николаса младшего, для выполнения задачи по официальному захвату герцогини д'Аоста и Ликомбы в открытом море. Позже Лаверсач сообщил: ‘Мы нашли Си-ин-Си и его начальника штаба очень полезными и вежливыми во всех отношениях’.
Адмирал Уиллис также связался и поговорил с генералом Гиффардом и доложил Лаверсачу и Марчу-Филлипсу, что генерал теперь также дал свое согласие на операцию "Постмастер". Очевидно, Гиффард наконец получил телеграмму от 23 декабря, в которой ему предписывалось оказать почтмейстеру любую возможную помощь. Лаверсач попросил еще об одной встрече с генералом Гиффардом, который, как оказалось, сейчас тоже во Фритауне – он очень надеялся, что наконец генерал предоставит ему семнадцать человек, необходимых почтмейстеру. Гиффард согласился встретиться с Лаверсаком и Марч-Филлипсом в тот же вечер, 5 января. Но сразу стало ясно, что генерал Гиффард сильно возмущен тем, что его решение было отклонено. Лаверсух позже сообщил: ‘Слушания были чрезвычайно краткими, и состоялся следующий разговор:
Лаверсух: “Си-ин-Си в Южной Атлантике сообщила мне, что вы в принципе согласились на проведение операций, за что мы благодарны”.
Гиффард: “Я согласился, но, честно говоря, мне не нравится эта схема, и она мне никогда не понравится”.
Лаверсух: “Мне очень жаль это слышать, но спасибо за то, что вы дали свое согласие. Возникает вопрос о персонале. Не могли бы вы помочь нам в этом вопросе? "
Гиффард: "Нет, совершенно определенно– нет. Единственное, что я могу вам предложить, это мои наилучшие пожелания успеха операции ”.
Лаверсух: “Большое вам спасибо, сэр. Спокойной ночи”.
Грубо говоря, генерал Гиффард принял приказ о том, что он не должен блокировать операцию "Почтмейстер", но не был готов сделать что-либо вообще, чтобы способствовать ее успеху. Без сомнения, он полагал, что сможет оправдать свой отказ предоставить кого-либо из своих людей на том основании, что все они были необходимы для выполнения своих обычных обязанностей (в его приказах говорилось: "любая возможная помощь", и он мог утверждать, что это было невозможно). Возможно, он также думал, что, отказавшись поставлять людей, в которых так нуждался Лаверс, он все равно может привести к отказу от плана. Справедливости ради, на генерале Гиффарде лежала большая ответственность за охрану границ Нигерии, Золотого берега, Сьерра-Леоне и остальной части британских западноафриканских колоний. Он, несомненно, был обеспокоен тем, какое влияние операция "Почтмейстер" может оказать на его "соседей" и баланс сил в регионе. Вполне возможно, что он по понятным причинам полагал, что операция не имела реальных шансов на успех и могла привести только к кровавой катастрофе.
Неразбериха и неразбериха в период Рождества и Нового года отняли много времени. Был поздний вечер 5 января 1942 года. До следующего безлунного периода, на который была запланирована операция "Почтмейстер", оставалось несколько дней. Запланированная ночь для рейда была 14/15 января, и операция "Postmaster" должна была покинуть гавань Лагоса за несколько дней до этого. Нужно было еще многое сделать, а времени на это было мало.
Гас Марч-Филлипс и Джеффри Эпплярд о "Деве чести" (любезно предоставлено наследством покойного генерал-майора Губбинса, KCMG, DSO, MC)
Майор Гас Марч-Филлипс, DSO, MBE (любезно предоставлено Клубом спецназа)
Майор Джеффри Эпплярд, ведущий и адвокат (любезно предоставлено Клубом спецназа)
Капитан Грэм Хейс, ведущий (любезно предоставлено Национальным архивом, Кью)
Майор Андерс Лассен, вице-президент, ведущий и два бара (любезно предоставлено клубом спецназа)
Мэтр Андре Дегранж, CGM (любезно предоставлено Национальным архивом, Кью)
Майор Виктор Лаверсач, генерал-лейтенант Британской армии (любезно предоставлено Национальным архивом, Кью)
Капитан Питер Лейк, МС, кавалер Ордена Почетного легиона, Военный крест (любезно предоставлено Клубом спецназа)
Подполковник Леонард Генри "Дисси" Дисмор, OBE, TD (любезно предоставлено Клубом спецназа)
Порт Санта-Исабель, ноябрь 1941 года, фотография вице-консула Мичи с самолета пилота Алакона (любезно предоставлено Национальным архивом, Кью)
Трассировка, показывающая соответствующие здания и объекты на приведенной выше фотографии, подготовленной SOE для брифингов оператора Postmaster (любезно предоставлено Национальным архивом, Кью)
Герцогиня д'Аоста на швартовке перед соборной площадью Санта-Исабель, фотография вице-консула Мичи с самолета пилота Алакона (любезно предоставлено Национальным архивом, Кью)
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги