Ян Флеминг и операция Soe "Почтмейстер": совершенно секретная история агента 007

Лейк должным образом покинул Санта-Исабель 23 января. Как дипломат, его выезд не мог быть заблокирован, и он направлялся в Свободную французскую Дуалу, где он должен был подробно доложить об операции "Почтмейстер" и последствиях в Фернандо-По. Поэтому Липпетт, когда он потерял свои комнаты в отеле Монтильи, по крайней мере, смог переехать в помещения, которые Лейк оставил свободными в консульстве, не вызывая ненужных подозрений. Там Годден мог присматривать за ним, хотя он мало чем мог помочь.

27 января из Лейка в Дуале в Лондон пришло сообщение, в котором говорилось, что после допроса военным трибуналом (капитан Бинеа) Липпетту не разрешили покинуть Фернандо-По. Протест Годдена вызвал ответ губернатора Испанской Гвинеи о том, что, хотя Липпетт не считается замешанным в этом деле, ему не может быть выдано разрешение на выезд, пока не будет получено разрешение из Мадрида.

Из Лагоса агент W4 Лаверсух написал Цезарю в Лондон 31 января 1942 года, чтобы ввести его в курс дела: "Я все еще немного беспокоюсь о W25 [Липпетте], но я не вижу, как испанское правительство может доказать, что он приложил руку к делу, как человек, который бросилвечеринка сейчас в Лагосе, а самого W25 на вечеринке не было.’

Шли дни, и напряжение начало сказываться на Липпетте. Он был немолодым человеком и почти непрерывно работал в поле в течение шести месяцев. Он совершил великолепный переворот, организовав отвлекающий маневр на званом обеде, и пережил два изнурительных допроса, убедив и начальника колониальной охраны, и начальника полиции, что его ложь была правдой. Годден забеспокоился, что Липпетт может окончательно сломаться, особенно когда в конце января Липпетт серьезно заболел малярией.

Сам Липпетт был обеспокоен давлением, связанным с дачей показаний против доктора Солы и пилота Алакона, которые оба были его друзьями и, по крайней мере частично, были обмануты им. Он также беспокоился, что, если дать достаточно времени, испанские власти могут узнать больше о его тайной деятельности и некоторых взятках, которые он платил за информацию различным людям (включая чернокожих африканцев) на острове.

SOE придерживались мнения, что было желательно освободить Липпетта, но предпочли, чтобы он ушел по надлежащим каналам. Возникло затруднительное положение. Если Липпетт останется, несмотря на его решительное выступление до сих пор, он может в конечном итоге сломаться. Однако, если бы официальный протест против его задержания на острове был заявлен на слишком высоком уровне, это могло бы вызвать удивление и могло бы предположить его причастность каким-то образом к рейду. Липпетт официально был просто инженером, нанятым Джоном Холтом, и не имел особого значения. Если бы он уехал незаконно, как это сделал Зорилла, это также показалось бы подозрительным и было бы использовано для поддержки тех, кто обвинял британцев в проведении рейда.

Наконец, было принято решение, что протест должен быть подан на уровне, соответствующем его предполагаемой должности британского инженера, работающего в нейтральной стране, и не более. Таким образом, официальное письмо протеста, уже написанное Годденом из местного консульства в Санта-Исабель, было подкреплено письмом от Джона Холта, в котором утверждалось, что мистер Липпетт срочно требуется им для работы в другом месте. Протесты были бесполезны. Вопрос о судебном процессе, по-видимому, теперь решался из Мадрида, и любые "особые отношения" между губернатором в Санта-Исабель и британским консульством не могли иметь никакого эффекта. Не было смысла оказывать скрытое давление на губернатора Соралуче, потому что он больше не контролировал ситуацию.

Ситуация ухудшилась, когда один из его контактов сообщил Липпетту, что испанская канонерская лодка направляется в Фернандо-По с генералом, который будет председательствовать на военном трибунале. Ходили слухи, что допросы генерала сделают усилия Бинеа незначительными. Январь превратился в февраль, Липпетт тяжело заболел малярией более недели, и в течение этого времени не было и речи о том, чтобы он что-то делал. Когда он достаточно оправился, он обнаружил, что ему все еще не разрешили уехать. 4 февраля, когда Липпетт был болен, Годден сообщил в Лагос, что, хотя он считает маловероятным, что у властей есть какие-либо доказательства его соучастия, Липпетту опасно оставаться на Фернандо-По.

В 15:15 6 февраля 1942 года Липпетт лично телеграфировал в Лагос, сообщив агенту W4 Лаверсуху, что ему по-прежнему отказывают в разрешении покинуть Фернандо-По. Он сказал, что, по его мнению, телеграммы теперь намеренно искажаются и / или задерживаются, что его ранний отъезд будет казаться необходимым, потому что ему совсем не нравится ситуация, и что он был болен и находился под наблюдением врача в течение восьми дней. В результате W4 телеграфировал в Лондон, снова сказав, что, хотя у испанцев, по-видимому, нет доказательств соучастия Липпетта, он обеспокоен тем, что они могут позже использовать методы "третьей степени", которые могут оказаться опасными. W4 заявил, что, по его мнению, Липпетту необходимо уехать до военного трибунала, и спросил: "Вы бы одобрили отъезд Липпетта из Фернандо По без, повторяю, без разрешения на выезд?’

Три дня спустя, 9 февраля, Лаверсач еще больше беспокоился о Липпетте, который все еще был далек от выздоровления. Он снова телеграфировал в Лондон, на этот раз сообщив: "У него сдают нервы, и было бы лучше со всех точек зрения, если бы его отъезд можно было ускорить’. Позже Липпетт оспорил это, заявив в своем собственном отчете позже, что он "нервничал не лично, а только из-за дела’.

По правде говоря, все больше беспокоились о Липпетте, включая, очевидно, самого Липпетта. Он был ключевым человеком, который, если испанцам удастся сломить его, знал достаточно, даже исходя из принципа "нужно знать", на основе которого он действовал, чтобы убедить их, что ответственность за налет несут британцы. На самом деле он был заключенным на острове, он был далек от выздоровления, и существовала очевидная опасность, что он может окончательно сломаться. Огромное давление, под которым Липпетт находился до, во время и, безусловно, после ночи 14/15 Январь 1942 года иллюстрируется заключительным абзацем его окончательного отчета SOE, написанного в конце февраля 1942 года о Фернандо По. В нем говорится: ‘Есть еще много вещей, которые я хотел бы сказать и рассказать вам, но нужно быть очень осторожным. Этот отчет был написан в трудных обстоятельствах, за закрытыми дверями и в сильном волнении, поэтому я надеюсь, что вы простите ошибки.’ Он также отметил, что благодарен судьбе за то, что ни одному молодому человеку не пришлось пройти через то, через что он прошел в штаб-квартире фалангистов, поскольку они могли сломить молодого человека.

Поскольку Липпетт все больше беспокоился о своих перспективах, он проконсультировался с Годденом о возможности покинуть остров нелегальным путем, как это сделал Зорилла до него. Годден, взвесив ситуацию, пришел к выводу, что Липпетту больше небезопасно оставаться, и согласился, что он должен покинуть остров как можно скорее, любыми доступными средствами. Липпетт фактически был заложником фортуны, пока оставался на острове, и для британцев ставки оставались чрезвычайно высокими. Годден знал, что раскрытие правды об операции "Почтмейстер" на данном этапе нанесет значительный международный ущерб его стране, поскольку к настоящему времени правительство Его Величества официально заняло позицию, согласно которой "Герцогиня д'Аоста", "Ликомба" и "Бибунди" были обнаружены и захвачены в открытом море HMS Violet. На самом высоком возможном уровне министр иностранных дел Энтони Иден (который на самом деле точно знал, что произошло) отрицал какую-либо информацию о британском участии в рейде на Санта-Исабель.

20 февраля Годден попросил SOE прислать катер, чтобы тайно вывезти Липпетта с острова. Они отказались это сделать. Теперь Ричард Липпетт принял собственное решение: он тайно покинет остров Фернандо-По, что бы ни говорили его боссы в SOE. Это было легче сказать, чем сделать. Он все еще страдал от периодических приступов лихорадки, и он столкнулся с трудностью, заключающейся в том, что теперь он находился под постоянным наблюдением. Снова всплыли некоторые подозрения в его причастности к самому рейду, и, что, возможно, более важно, испанские власти теперь хорошо знали, что Липпетт очень хотел покинуть Фернандо По и вернуться в Нигерию. Липпетт знал, что попытка скрытного побега была отчаянным броском кости. Если его поймают, у него будут гораздо большие неприятности, чем у него уже есть.

Годден полностью согласился с решением Липпетта и предложил ему помощь в попытке к бегству, но Липпетт отказал ему. Если бы все пошло ужасно неправильно, Липпетт не хотел, чтобы консульство было втянуто в беспорядок, который неизбежно последует. Тот факт, что он в настоящее время жил в консульстве, создал бы достаточно проблем, даже если бы ему удалось сбежать.

Липпетт долгое время поддерживал контакты среди чернокожего африканского населения Фернандо По, многие из которых были пробритански настроенными нигерийцами. Они оказались ценными как средство получения разведданных, и теперь Липпетт решил использовать их, чтобы облегчить свой побег. Он не принимал непосредственного участия в уходе Зориллы, но знал, как это было сделано. Во-первых, Липпетт должен был избежать наблюдения, которое было установлено за ним. Это он сделал без особых трудностей и, по-видимому, незамеченным добрался до африканской рыбацкой деревни. Там он договорился о том, чтобы местное каноэ и его команда приехали и забрали его, чтобы отвезти на материк. Он укрылся в хижине дружелюбного рыбака, ожидая прибытия лодки. Затем что-то пошло не так.

Липпетт был на свободе более двадцати часов, когда либо его предали, либо ему просто не повезло. Возможно, его заметили недоброжелательные глаза по дороге в деревню. В любом случае, лодка, которую он ждал, не прибыла, но прибыла испанская полиция. Липпетт, не маленький человек, был спрятан под полом хижины своего хозяина, пока полиция обыскивала деревню. Через два часа, полагая, что полиция ушла, рыбак вызвал Липпетта из его укрытия. Лодка, о которой он договорился, все еще не прибыла, и Липпетт предположил, что теперь она не придет. Очевидно, что "шумиха и крик" были в разгаре, и это будет только вопросом времени, когда его поймают, если он не сможет покинуть остров. Последствия захвата будут ужасными.

Липпетт решил попытаться сделать перерыв. Его очень простой план, рожденный отчаянием, состоял в том, чтобы украсть одно из маленьких местных каноэ-долбленок с морского берега перед деревней и грести к материковой части Нигерии.

Покинув укрытие хижины, Липпетт начал тихо и осторожно пробираться к каноэ. Внезапно он столкнулся лицом к лицу с полицейским. Рыбак ошибся, не вся испанская полиция ушла. К счастью, Липпетт, несмотря на свое ослабленное состояние, не утратил своих старых навыков чемпиона по боксу в супертяжелом весе. Он уложил полицейского кулаками, прежде чем тот смог произвести какую-либо форму ареста. Теперь не было возможности вернуться назад – Липпетт только что добавил нападение к списку своих многочисленных других преступлений против колонии Испанской Гвинеи. Направляясь к пляжу, он столкнулся со вторым полицейским и обошелся с ним так же, как и с первым. К сожалению, в одном или другом из этих столкновений он сломал один из своих больших пальцев, что должно было причинить ему очень сильную боль во время последующего путешествия.

Разобравшись с "оппозицией", Липпетт успешно спустил на воду одно из небольших каноэ-долбленок с пляжа и отправился в море. Для приведения в движение землянки Липпетту пришлось использовать весло, что при сломанном большом пальце было чрезвычайно болезненно. Путь до материковой части Нигерии составлял около сорока миль по опасному и постоянно меняющемуся морю. Каждый удар причинял ему боль, но он не сдавался. На данный момент у Ричарда Липпетта не было выбора, он должен был продолжать. Ему потребовалось пятнадцать часов, чтобы завершить путешествие. Наконец, 26 февраля 1942 года Липпетт высадился на берег Нигерии. Измученный и испытывающий сильную боль, он, тем не менее, снова был свободным человеком, и секрет операции "Почтмейстер" был в безопасности.

Отдохнув, Липпетт прибыл в Лагос в воскресенье, 1 марта, и представил свой подробный письменный отчет, который он взял с собой в путешествие. Его состояние по прибытии в Лагос было официально описано как состоящее из сломанного большого пальца, рецидивирующей лихорадки и ‘потрескавшихся нервов’ в результате серьезного перекрестного допроса и нервного напряжения. Ричард Липпетт хорошо служил своей стране, но теперь он был полностью истощен. В соответствии с общей политикой как можно быстрее рассеять всех, кто знал реальную историю операции "Почтмейстер", Липпетт немедленно получил приказ вернуться домой в Великобританию. Он отправился из Лагоса 5 марта 1942 года на корабле СС "Мэри Слессор", направлявшемся в Англию.

Отчет Липпетта был направлен М. в Лондон. W4 приложил сопроводительную записку следующего содержания:

Я думаю, внимательное прочтение этого отчета даст вам понять, что Липпетт был в очень нервном состоянии, когда покидал Фернандо По, и мы считаем, что, принимая это во внимание, разумно, что его там больше нет. Мы считаем, что, если бы он остался до Военного трибунала, под давлением перекрестного допроса он, скорее всего, полностью признался бы в своем соучастии в этом деле... Пилот губернатора и Доктор, похоже, находятся в серьезной ситуации... самое меньшее, на что они могут надеяться, - это несколько лет тюремного заключения с явной возможностью казни... Принимая все во внимание, мы считаем, что Липпетт полностью выполнил работу, которую он должен был выполнить, и, хотя, к сожалению, двум испанцам приходится предстать перед военным трибуналом, в настоящее время идет война, и они, по-видимому, полностью осознали риск, которому подвергалиськогда была организована вечеринка.

В свете того, что стало известно позже о достижениях Липпетта, это сопроводительное письмо от Laversuch - слабая похвала. Нет сомнений в том, что Липпетт выполнил свою работу в Санта-Исабель на самом высоком уровне. Его роль была жизненно важной в заговоре, и успешная уловка, чтобы отвлечь офицеров от двух кораблей-целей, имела существенное значение для успеха рейда. Липпетт пережил, несомненно, два очень сложных допроса и успешно организовал свой собственный побег в Лагос. Его храбрость и находчивость отличались от храбрости и находчивости агентов коммандос из отряда "Девы чести", но были в равной степени их и имели равное значение для успеха миссии.

Годден, все еще исполняющий обязанности консула в Санта-Исабель, сообщил 11 марта, что он выразил официальные сожаления испанскому правительству в связи с несанкционированным отъездом Липпетта, но, похоже, дело быстро уладилось. Ключевой свидетель исчез, похоже, что и доктор Сола, и пилот Алакон, если их когда-либо судили, были оправданы. Много позже, как всегда желал Липпетт, подозрение в Санта-Исабель переместилось в сторону нациста, герра Генриха Лура, по-видимому, хозяина обоих званых обедов, и немца обвинили в том, что он британский шпион.

В краткосрочной перспективе события показали, что Ричард Липпетт, несомненно, был прав, когда ушел. Три недели спустя, 18 марта, значительное военное подкрепление, насчитывающее 17 офицеров и 18 сержантов, все европейцы, а также 419 других чинов, высадилось в Санта-Исабель, таким образом удвоив численность гарнизона. К маю также сменился губернатор, и на посту был подполковник Мариано Алонсо Алонсо.

ГЛАВА 25

Распространение, признание, награда

По прибытии в Лагос бойцы "Operation Postmaster" были быстро рассеяны. Всем агентам спецназа Maid Honor Force было приказано возвращаться в Англию различными маршрутами. Им не разрешили отплыть домой вместе на самой Maid Honor. Риск захвата и допроса теперь был недопустим, и в любом случае возникали вопросы о мореходности "Горничной", чтобы совершить долгое путешествие домой, поскольку она все больше страдала от нападения червя. Агенты W.01, Марч-Филлипс, и W.02, Эпплярд, должны были немедленно вернуться домой, поскольку дипломатический шторм все еще назревал, и Лондон хотел получить самый полный брифинг. Им нашли места на первом подходящем корабле, направлявшемся в Великобританию более коротким маршрутом. По прибытии в Лондон в феврале они были допрошены М. и Адмиралтейством. В дневнике М. записаны встречи с Марч-Филлипс вечером в четверг, 12 февраля, и снова в следующий понедельник, 16 февраля. И Марч-Филлипс, и Эпплярд уже представили свои подробные и строго конфиденциальные письменные отчеты, и, похоже, что разбор полетов в Лондоне был преднамеренно проведен только из уст в уста. Без сомнения, Ян Флеминг уже читал письменные отчеты в своей роли помощника адмирала Годфри. Теперь у него была возможность лично услышать все, что Марч-Филлипс и Эпплярд сказали об операции. Чуть позже М и SOE устроили скромную вечеринку в их честь, на которой Флеминг обязательно присутствовал.

Много лет спустя, когда у него брали интервью об источнике его вдохновения для создания Джеймса Бонда, Флеминг должен был сказать, что на 90 процентов это было связано с тем, что он узнал во время своей карьеры в разведке. Флеминг был очень изобретательным и креативным писателем, а сюжеты о Джеймсе Бонде вели его агента секретной службы по всему миру 1950-х и 1960-х годов. Однако истинное вдохновение для персонажа Джеймса Бонда могло исходить только от реальной секретной службы real M, а также от людей из Maid Honor Force и их подвигов. Флеминг был настольным воином – как помощник Годфри, он знал слишком много, чтобы рисковать на передовой. Он никогда не участвовал в боевых действиях сам, за исключением одного раза в качестве наблюдателя с безопасного расстояния. Он был человеком идей и добрым человеком, которого, несомненно, покорили бы романтика и талант, мужество и достижения Гаса Марч-Филлипса и The Maid Honor Force. У Флеминга было много общих интересов с Марч-Филлипсом и Джеффри Эпплярдом, но они были успешными, а он просто наблюдателем. Джеймсу Бонду в свое время предстояло сражаться в вымышленных битвах против могущественных и злобных международных сил, таких как СПЕКТР, СМЕРШ и Эрнст Блофельд. Март -Филлипс, Эпплярд, Хейс, Лассен и их коллеги вели свои настоящие сражения против высшей и слишком реальной силы зла, Адольфа Гитлера.

В то время как Флеминг и другие в Лондоне восхищались успехом операции "Почтмейстер", Гас Марч-Филлипс уже планировал следующий этап своей войны против немцев. Уже 17 февраля 1942 года, на следующий день после своей второй отчетной встречи с М., Марч-Филлипс представил план формирования нового тайного подразделения, Небольшого рейдового отряда. Это должно было быть разведывательное подразделение коммандос, которое должно было нанести удар через Ла-Манш, чтобы захватить немецких пленных и другие источники разведданных у выбранных целей. При поддержке М. Марч-Филлипс вынес это предложение на совещание в штабе Объединенных операций 18 марта 1942 года, и оно было в принципе согласовано. Март-Затем Филлипс создал подразделение в поместье Андерсон в Дорсете. Все люди из его отряда почетной девы присоединились к нему там, и он начал набирать другой подходящий персонал.

Очень интересно отметить, что всего через два дня после того, как Марч-Филлипс предстал перед Объединенным оперативным комитетом и получил одобрение своего проекта, 20 марта 1942 года Ян Флеминг (теперь именующий себя во внутренней переписке просто "F") предложил очень похожий проект своему боссу, адмиралу Годфри –тот, за который историки впоследствии отдали Флемингу большую честь. Флеминг предложил создать "подразделение коммандос военно-морской разведки", которое сопровождало бы передовые части, атакующие вражеские военно-морские объекты, продолжая вторую или третью волну атаки, и направлялось бы прямо к любым зданиям, где могут быть обнаружены разведданные документы, захватывало их и возвращалось прямо со всем, что они нашли. Эта идея была принята военно-морской разведкой и привела к созданию того, что стало известно как 30 штурмовое подразделение.

Единственное логическое объяснение выбора времени для предложения Флеминга заключается в том, что Марч-Филлипс обсуждал свою идею создания небольшого рейдового отряда с Флемингом через несколько недель после его возвращения в Англию, и что Флеминг решил позаимствовать идею, чтобы использовать ее в контексте своей собственной работы в военно-морской разведке. Сходство между двумя предложениями слишком поразительно, чтобы это было совпадением. Без сомнения, Марч-Филлипс не стал бы возражать против этого (если бы Флеминг сказал ему), ради борьбы с общим врагом.

Для Гаса Марча-Филлипса его возвращение в Лондон в феврале 1942 года принесло счастливое развитие событий. В офисе M на Бейкер-стрит он познакомился с красивой молодой Марджори Фрэнсис Эскламонд Стюарт, актрисой, которая поступила на службу в SOE в августе прошлого года. Они полюбили друг друга и поженились после бурного романа. Когда он впервые заговорил с ней, она сказала ему, что она лифтер – даже внутри здания SOE вы ни с кем не обсуждаете, что вы на самом деле делаете. По правде говоря, сначала она была секретарем в польском и чехословацком отделе SOE, а позже стала офицером-проводником, ответственным за уход за женщинами-агентами SOE, которые проходили обучение перед отправкой за границу.

Марджори Стюарт стала одной из первых женщин, овладевших искусством прыжков с парашютом. До встречи с Гасом Марчем-Филлипсом она слышала о его подвигах. Много лет спустя она вспоминала, как, когда она только начинала работать в SOE, она никогда не задавала ненужных вопросов, но с большим интересом слушала все, что обсуждалось вокруг нее. Одна дама, которую очень часто упоминали, была "Мэй Донна", и Марджори Стюарт много недель задавалась вопросом, кем может быть Мэй Донна. Только позже она поняла, что женщина, о которой все говорили, на самом деле была кораблем ее будущего мужа, "Почетной девой". Гас и Марджори поженились через два месяца после их первой встречи, 18 апреля 1942 года, в церкви Успения Пресвятой Богородицы на Уорик-стрит, Лондон, W1. М. был гостем на их свадьбе, как и несколько человек из Небольшого рейдового отряда.

Андерс Лассен также нашел себе будущую жену через несколько недель после операции "Почтмейстер". В интересах безопасности остатки отряда "Мэйд Хонор" были разделены и отправлены домой в более спокойном темпе. Некоторые из них отправились через Кейптаун, где у них был двухнедельный отпуск, другие остались в Нигерии либо на борту корабля, либо в другой стране. Лассен был одним из тех, кто остался в Нигерии. Он и Дегранж были отправлены в глубь страны для оказания помощи агенту W39, школе Дисмора по подготовке чернокожих африканских партизан в Олокомеджи. Лассен наслаждался своей ролью инструктора, но его отвлекла очень привлекательная молодая африканская девушка, которая жила по соседству. Позже он написал домой: "К сожалению, я покинул Африку как раз в тот момент, когда завершал переговоры о покупке чрезвычайно красивой жены. Сначала отец хотел шокирующую цену в 15 фунтов, а я собирался заплатить только 10 фунтов. Он согласился, что я могу отдать ее на суд, и если она будет хоть сколько-нибудь хороша, я должен был заплатить 10 фунтов стерлингов и две бутылки фирменного джина: если нет, сделка должна была быть отменена, за исключением джина. Очень жаль, что по этой и другим причинам меня отозвали."Поскольку историю рассказывает Андерс Лассен, охотник, это вполне может быть правдой – и Джеймс Бонд, чье отношение к женщинам было во многом таким же, вполне мог договориться о такой сделке.

Все бойцы отряда "Мэйд Хонор Форс" в конце концов благополучно добрались домой, где они воссоединились под командованием Марч-Филлипс в составе нового Небольшого рейдового отряда. Как рассказывалось ранее, Ричард Липпетт, когда он успешно добрался до Лагоса в начале марта, был отправлен прямо домой в Англию. Сеньору Зорилье дали путевку в США, где ему нашли хорошую работу "где-нибудь на американских континентах’.

Другие сотрудники SOE, агент W4, Лаверсач, агент W10, Гиз и другие, которые были на "Вулкане" и "Нанитоне", вернулись к своим обычным обязанностям в Западной Африке. Десмонда Лонга отправили обратно в Англию для операции на руках. Он путешествовал по воздуху вместе с другим "ветераном" почтмейстера, суперинтендантом полиции Джоном Харрисом, главой уголовного розыска Лагоса, через Нью-Йорк, где он доложил W, своему старому боссу, о деталях операции "Почтмейстер". Когда Лонге вернулся в Лондон, он перенес операцию в больнице Святого Фомы. Очевидно, что повреждения его рук были серьезными, поскольку он записывает, что оставался в больнице Святого Фомы в течение трех месяцев.

Четверо моряков нигерийской морской пехоты вернулись к своим обычным обязанностям, все поклялись хранить тайну в отношении операции "Почтмейстер", как и те, кто был в курсе на HMS Violet. Добровольцы из Колониальной службы вернулись к своим столам. Их положение было, пожалуй, самым трудным из всех – как и другие, они поклялись хранить тайну, и им было разрешено никому не рассказывать о своем замечательном приключении. Они не могли получить ни медалей, ни общественного признания за то, что они сделали.

Несчастные итальянские заключенные, как только они прибыли в Лагос, также оказались в несчастном положении, зная слишком много. Прошло много времени, прежде чем они снова увидели море. Их содержали отдельно от других военнопленных и отправили в лагерь военнопленных в Идуахии во внутренних районах Нигерии, где они оставались отдельно от всех других заключенных до окончания итальянского перемирия в сентябре следующего года.

Правительство Его Величества придерживалось своей легенды в течение последующих месяцев и лет. Дело затянулось, и в конце концов, в конце 1943 года в Высоком суде Англии было тихо начато судебное разбирательство в отношении "Герцогини д'Аоста" и ее груза. Когда испанское правительство попыталось сыграть в этом свою роль, министр иностранных дел Энтони Иден написал послу Испании в Лондоне 22 декабря 1943 года, завершив свое письмо еще раз официальной ложью: ‘Как было проинформировано испанское правительство... вВайолет была направлена в указанный район в результате информации, полученной из немецких передач. Поэтому ясно, что перехват судна в открытом море HMS Violet не может служить основанием для заявлений испанского правительства в отношении его захвата. ’

"Почетную деву" пришлось оставить в Лагосе, к большому сожалению ее экипажа. Говорят, что она вернулась к своей первоначальной жизни в качестве рыбацкой лодки и в свое время бороздила побережье между Лагосом и Фритауном, прежде чем, наконец, поддалась настойчивому вниманию морских червей.

Когда были предприняты попытки подготовить "Герцогиню д'Аосту" к выходу в море, неудивительно, что у нее были обнаружены серьезные проблемы с двигателями. В конечном итоге они были исправлены. 31 января 1942 года, когда судно было пришвартовано в Лагосе, на борту вспыхнул небольшой пожар, но, к счастью, он был быстро локализован и потушен, не причинив существенного ущерба. Призовая команда Королевского флота отправила ее обратно в Гринок, Шотландия, куда она в конечном итоге прибыла в начале июля 1942 года. Она была передана канадской тихоокеанской линии, и ее название было изменено на Empire Yukon. Она использовалась в качестве транспортного корабля для войск до конца войны. Она была оценена для целей реквизиции в 98 000 фунтов стерлингов. Большая часть ее груза была продана и реализована за 188 706 фунтов стерлингов.

Название Ликомбы было изменено на Малакал, а бибунди стал каломо. Оба корабля остались в Западной Африке и приступили к работе. Ни один из них не стал частью британской премии.

Поздравления с успехом операции сыпались со всех сторон. Даже генерал Гиффард написал, чтобы поздравить Лаверсач и силы "Мэйд Хонор", хотя к концу марта 1942 года он снова записал, что он "недоволен и серьезно обеспокоен деятельностью SOE", предлагая расформировать их или передать под его командование, потому что при существующем положении вещей они представляли ‘угрозу длябезопасность колонии’.

Публичного признания рейда "Почтмейстер" быть не могло, потому что, конечно, официально этого никогда не было. Кроме того, как было сказано в одном меморандуме, вряд ли было бы тактично со стороны правительства Его Величества публично награждать орденами за нарушение нейтралитета. Таким образом, медали и поощрения могут быть присуждены военнослужащим и военнослужащим нигерийской морской пехоты, но только в том случае, если истинная причина их не была раскрыта, и при условии, что публичные записи о награждениях в Лондонской газете были достаточно неясными. Настоящие цитаты никогда не публиковались.

Март -23 января Филлипс написал письмо директору морской пехоты в Лагосе. Он сказал:

Я хотел бы поблагодарить вас за сотрудничество и за предоставление буксира ‘Вулкан’.

Я хотел бы также выразить свою признательность за отличные услуги, оказанные г-ном Кокером, г-ном Олдлендом, г-ном Даффи и г-ном Гудманом. Я без колебаний могу сказать, что успех проекта во многом был обусловлен работой этих четырех человек. Они работали почти без сна в течение целой недели, в сложных и опасных условиях, с предельной бодростью и пренебрежением к себе.

Я бы особенно рекомендовал вашему вниманию мистера Кокера, буксирщика, за его управление буксиром во время операций и при его входе в гавань Лагоса. Я считаю мистера Кокера блестящим моряком во все времена, а порой и вдохновенным.

Я также хотел бы обратить ваше внимание на прекрасное морское мастерство мистера Гудмана, который вместе с мистером Хейсом, моим вторым помощником, привел "Ликомбу" и "Бибунди" в Лагос в самых сложных условиях с постоянно отказывающим двигателем; и мистера Джонса, старшего лоцмана, который привел "Герцогиню"к ее причалам против прилива и без использования штурвала парохода.

Я хотел бы еще раз искренне поблагодарить вас и выразить свое восхищение нигерийскому морскому пехотинцу Лагосу, которому я многим обязан.

Март-Филлипс не забыл молодого Базза Перкинса, которому сейчас всего восемнадцать, и он все еще в Нигерии. Он написал матери Перкинса, чтобы заверить ее в благополучии ее сына:

Я уже некоторое время собирался написать вам, чтобы сообщить новости о Buzz. Я должен сказать, что он чувствует себя очень хорошо и в данный момент должен наслаждаться посещением Нигерии с некоторыми очень хорошими друзьями, которых он приобрел на колониальной службе. Он находится в отпуске и решил провести его таким образом.

Несколько месяцев назад я лично рекомендовал его за отличную службу в очень сложных условиях, и с тех пор у меня есть еще один повод поздравить его. Он очень помог мне в прошлом году, и я могу честно сказать, что я всегда находил его более чем готовым и желающим. И он не доставил никаких хлопот, несмотря на его молодость и бодрость духа.

Вам не нужно беспокоиться о нем. У него, возможно, лучшая подготовка и лучшая жизнь, которую может иметь мальчик его возраста – возможно, он даже может себе представить. Я надеюсь, что когда вы увидите его, что может произойти довольно скоро, вы обнаружите, что он делает вам большую честь.

Марч-Филлипс, конечно, не имел права рассказывать миссис Перкинс, чем занимался ее сын. Для молодого человека, которому всего восемнадцать лет, он уже сделал замечательную карьеру в качестве секретного агента, проплыв на "Мэйди Хонор" от Пула до Фритауна, служил на ней во время четырех рейсов вдоль побережья Западной Африки и принимал участие в операции "Почтмейстер". Марч-Филлипс был вынужден оставить "Почетную деву" в Лагосе, но он привез домой ее журнал, который позже подарил Баззу Перкинсу в качестве сувенира.

Март-Филлипс также написал М. в Лондон 26 февраля 1942 года, чтобы дать определенные рекомендации и похвалы в отношении других участников операции "Почтмейстер":

Я хотел бы рекомендовать Андерса Лассена для назначения в отряд "Горничной чести". Его работа была самой выдающейся в операции на Герцогине. Я хотел бы рекомендовать лейтенанта Хейса для повышения до капитана. Он является самым опытным солдатом во всех видах боевых действий и с выдающимся успехом руководил операцией по вырезанию ликомбы и Бибунди. Я хотел бы обратить ваше внимание на работу, выполненную капитаном Эпплярдом на борту "Герцогини". Он был единственным членом группы по перерезанию кабеля, которому удалось перепрыгнуть с буксира на лайнер через расстояние не менее шести футов, поскольку буксир в то время отступал из-за небольшого толчка, когда он действительно подошел к борту. Когда один из передних тросов не взорвался, он установил и взорвал заряд в течение тридцати секунд. Он проявил себя как самый эффективный офицер с большим организационным и командным талантом.

Я также хотел бы выразить признательность майору Эйру и мистеру Лонджу, которые с феноменальной скоростью перерезали кормовые тросы и были отличным помощником в течение десяти дней, которые потребовались для завершения операции.

По этим рекомендациям рядовой Андерс Лассен был должным образом произведен в чин второго лейтенанта. Он не посещал курсы подготовки офицеров. Косточки были просто пришиты к его униформе. Грэм Хейс также получил повышение до капитана. Как ясно из письма Марч-Филлипс, к моменту написания письма Эпплярд уже получил повышение до капитана. Сам Гас Марч-Филлипс был повышен до майора.

Андре Дегранж, поскольку он был взят в аренду у сил Свободной Франции, мог получить почетное повышение только от британцев. Он стал "вторым лейтенантом" Дегранж, ему было разрешено носить форму второго лейтенанта, а затем он получил жалованье младшего офицера.

Цезарь предложил повысить агента W10, лейтенанта К. А. Л. Гиза, до капитана, и он был произведен.

М лично подписал рекомендации о награждении агентов W.01 (Марч-Филлипс), W.02 (Эпплярд), W.03 (Хейс) и W10 (Гиз). Все они были одобрены.

Гас Марч-Филлипс, агент W.01, был награжден орденом "За выдающиеся заслуги".

Джеффри Эпплярд, агент W.02, был награжден знаком отличия к Военному кресту.

Грэм Хейс, агент W.03, был награжден Военным крестом.

C. A. L. Гиз, агент W10, был награжден званием MBE.

Виктор Лаверсач, агент W4, был награжден орденом Почетного ордена.

Ричард Липпетт, агент W25, был награжден званием MBE. Награда кажется относительно скромной, если принять во внимание очень важную роль, которую он сыграл, но, по правде говоря, весь масштаб и сложность того, чего он достиг, были оценены гораздо позже.

К. У. Мичи, вице-консул Фернандо По, гражданская служба Нигерии, был награжден орденом почета.

Мистер Т. Кокер, буксирщик Его Превосходительства Нигерийской морской пехоты, был награжден орденом Британской империи.

Лейтенант Дж. Гудман, Его Превосходительство Нигерийский морской пехотинец, был награжден званием MBE.

Кокер и Гудман полностью заслужили свои награды, но им долгое время не разрешалось носить медали или орденские ленты, чтобы они не вызвали комментариев в небольшом сообществе, которым была европейская Западная Африка. Действительно, первоначально они вообще не были опубликованы в соответствующем издании, the Nigeria Gazette. Это изменилось только два с половиной года спустя. В меморандуме W (к настоящему времени преемнику Луи Франка) от 13 июня 1944 года подчеркивались сохраняющиеся опасения по поводу безопасности: ‘Еще не пришло время, когда Гудман или Кокер могут раскрыть, как они получили свои награды, если, конечно, это время когда-нибудь наступит. Я не вижу причин, почему по прошествии этого времени они не должны носить эти награды. В конце концов, эти особые награды часто вручаются за хорошую службу или доблестное поведение в течение определенного периода времени ... Я бы предположил, что уведомление в "Газетт" не указывает дату службы, а именно: это просто объявление о присуждении ордена Британской империи Кокеру, капитану нигерийской морской пехоты, и MBE Гудману, офицеру морской пехоты, за услуги, оказанные в Западной Африке. Возможно, довольно неудачно, что мы только что пропустили День рождения короля, иначе мы могли бы пристроить это объявление ко всем остальным. ’

Оставались добровольцы из Колониальной службы, которые сыграли такую важную роль в операции. Агент W4, Лаверсух, надеялся, что им можно будет подарить хотя бы какой-нибудь маленький сувенир на память о рейде. В письме Цезарю от 31 января 1942 года он писал: "Есть еще один момент, который я хотел бы вам упомянуть, а именно: можно ли подарить каждому члену партии, включая сотрудников штаб-квартиры в Лагосе, сувенир? В конце концов, без учета заработной платы, я не думаю, что общая стоимость всей операции составит намного больше пяти или шести тысяч фунтов, включая расходы, и если вы можете каким-либо образом выдвинуть это предложение, я буду очень благодарен. Я бы предложил маленькую серебряную модель корабля или, если это невозможно, серебряную коробку для сигарет, а не футляр, с простой надписью: “Полночь – 14th Январь 1942 года”.’

Поначалу казалось, что Лондон с пониманием отнесся к предложению W4, и до ушей некоторых правительственных чиновников в Лагосе дошло, что сувенир будет доставлен. Однако необходимое официальное разрешение так и не было дано. W4 не сдавалась. Он все еще был в Лагосе в январе 1943 года и договорился о том, что 14 января должен состояться ужин по случаю годовщины рейда "Почтмейстер", на который он пригласил задействованный персонал. Незадолго до обеда, 12 января 1943 года, он направил вежливый меморандум SOE в Лондон, напомнив им, что пока ничего не было получено, добавив: "Возможно ли, чтобы вы изменили мое предложение и разослали, скажем, двадцать пять портсигаров приблизительной стоимостью 5 фунтов стерлингов каждый, чтобы правительственные чиновники (не сотрудники SOE) получили небольшой сувенир на память об этой дате и небольшое признаниео неоценимых услугах, которые они оказали. Если будет сочтено, что государственные средства не могут быть использованы для этой цели, я уверен, что бывший W [Franck] был бы готов пойти наполовину со мной, заплатив за сувенир такого рода, и поэтому, если вы не видите ясного пути, чтобы согласиться с этим предложением, не могли бы вы, пожалуйстаоформите заказ за мой счет на двадцать пять портсигаров с простой надписью "14".th Январь 1942 года. По получении ваших советов я вышлю вам свой чек на указанную сумму.’ К сожалению, даже эта скромная просьба упала на каменистую почву. Сохраняющиеся опасения по поводу того, что секретность операции должна быть сохранена, фактически уничтожили это предложение.

По мере приближения второй годовщины Лондон получил еще два напоминания. На этот раз письмо пришло от агента W39, майора Дисси Дисмора, который сейчас вернулся в Англию, который, хотя и играл подчиненную роль, был одним из самых высокопоставленных офицеров в рейде. В письме от 8 января 1944 года он умолял: "Поскольку мои пути теперь направлены на сидячий образ жизни, было бы приятно иметь такое напоминание... хотя все это было при исполнении служебных обязанностей, как вы помните, это повлекло за собой возможные последствия, воспоминание о которых даже сейчас вызывает легкое сжатие гортани. ’

Агент W4, Лаверсач, также вернувшийся в Англию, 10 января 1944 года снова написал SOE, напомнив, что "все правительственные чиновники были добровольцами, и действительно, пока они не были в открытом море, ничего не знали о работе, на которую они добровольно вызвались’.

К сожалению, по соображениям безопасности вопрос остался закрытым. Однако в августе 1948 года семнадцать гражданских добровольцев, присоединившихся к отряду "Дева чести", были незаметно награждены медалью обороны. Они, несомненно, заслуживали гораздо большего.

Агент W4, Виктор Лаверсач, пострадал от длительного срока службы в Западной Африке. Он прибыл в Лагос в декабре 1940 года в составе первоначальной миссии Франка и был утвержден в качестве главы миссии в июне 1942 года. Он оставался там до апреля 1943 года, к тому времени климат серьезно повлиял на его здоровье. По пути домой он остановился в Кейптауне, где ему поставили диагноз "малярийная инфекция, которая потребовала удаления всех его зубов".

Наконец, и странно, возник вопрос о том, что должно произойти с корабельным колоколом с герцогини д'Аосты. По какой-то причине это было снято с корабля перед тем, как он покинул Западную Африку, и оставлено там, когда он отплыл. Конечно, к тому времени уже не было секретом, что герцогиня д'Аоста попала в руки британцев. На колоколе не было опознавательных знаков, на нем не было имени герцогини д'Аосты. По-видимому, он все еще томился в Западной Африке в июне 1944 года, когда кто-то там заметил его и поинтересовался, какова его дальнейшая судьба. В переписке между Лагосом и Лондоном появились два предложения: первое, что его следует пожертвовать местной церковной башне, второе, что его следует подарить майору (ныне подполковнику) Лаверсу, как память об операции "Почтмейстер". В конце концов из Лондона пришел ответ, что в Нигерии уже достаточно шумных церковных колоколен, и что колокол должен быть подарен Лаверсучу (который сейчас находится в Лондоне).

Операция "Почтмейстер" оставалась дипломатической горячей точкой до конца войны и в течение очень долгого времени после нее. Тем не менее, это не было забыто теми, кто принимал в этом участие. В 1948 году буксирщик Кокер, который на "Вулкане" отбуксировал "Герцогиню д'Аоста" обратно в Лагос, поднял шум, подав заявку на денежное вознаграждение за "Герцогиню" и ее груз, что было вполне приемлемой военно-морской практикой. Затем к нему присоединился ряд других, которые были причастны к захвату кораблей.

Помимо деликатности, ситуация была необычной из-за незаконных способов захвата судна и нерегулярных сил, которые его захватили. Лорды Адмиралтейства, однако, расценили это предприятие как прекрасную работу, достойную награды. После долгих обсуждений они, наконец, решили выплатить денежные премии всем тем, кто отправился в Фернандо-По с силами "Operation Postmaster". Это включало чернокожих африканцев на обоих кораблях, гражданских лиц из колониальной службы, офицеров SOE и коммандос из Maid Honor Force. Суммы, подлежащие выплате, были распределены в соответствии со старшинством персонала, а армейские звания были переведены в эквивалентные военно-морские звания.

Последовало подробное и длительное расследование относительно местонахождения всего задействованного персонала или, в случае смерти, их ближайших родственников. Также были некоторые споры о том, кто именно входил в состав рейдерской группы и кто имел право на долю в призовых деньгах. Ричарду Липпетту, который так много сделал для обеспечения успешного захвата кораблей, было отказано в участии, поскольку он не был членом самой группы рейдеров.

Наконец, в начале 1950 года были произведены платежи. Судно и его груз были оценены и проданы в общей сложности за 286 706 фунтов стерлингов. Для сравнения, награды были чрезвычайно скромными: от 40-50 фунтов стерлингов для старших офицеров до 12-12 фунтов стерлингов для других званий и чернокожих африканских моряков. Колониальным гражданским служащим платили так, как если бы они имели звание лейтенанта RN, и каждый получал 40 19 фунтов стерлингов. Агент W 10, лейтенант Гиз, к настоящему времени получивший звание подполковника, справился лучше всех. Ошибочно внесенный в список выплат как подполковник на момент рейда, он получил сумму в 47 5 фунтов стерлингов.

Британское правительство оставалось крайне чувствительным к операции "Почтмейстер". В 1948 году, когда М, по настоянию Яна Флеминга, захотел написать официальную историю своей секретной службы и воздать должное многим героям, работавшим в ней, ему было отказано в разрешении. Затем Флеминг придумал своего вымышленного агента Джеймса Бонда в 1952 году, в десятую годовщину операции "Почтмейстер", а первая книга вышла год спустя. Однако на Флеминга распространялся Закон о государственной тайне вплоть до его смерти в 1964 году, и эмбарго на раскрытие правды об операции "Почтмейстер" и ее сокрытии намного пережило его. В конце 1969 года Генриетта Марч-Филлипс, которая была зачата незадолго до смерти своего отца и которая никогда его не знала, планировала транслировать радиопрограмму о его военных подвигах. М. была проинформирована о своих планах и написала своей матери, своему бывшему агенту Марджори Стюарт, ныне леди Марлинг, сказав: "Операция "Почтмейстер" все еще очень, очень горячая тема. Из тактичных запросов, которые я сделал, никакое упоминание об этом не получило бы предварительного разрешения, а упоминание без предварительного разрешения противоречило бы Закону о государственной тайне."Он попросил леди Марлинг передать это своей дочери и предупредить Генриетту, чтобы она не рассказывала об операции "Почтмейстер" иностранным журналистам.

Между Министерством иностранных дел и по делам Содружества (прежним ведомством Энтони Идена) и Би-би-си возник скандал, который затянулся на три года. Губбинсу было разрешено делать некоторые записанные комментарии для программы, но только в соответствии с тщательным редактированием в Министерстве иностранных дел. Генриетта Марч-Филлипс и Би-би-си были полны решимости продолжать выпуск программы, а Министерство иностранных дел и по делам Содружества было в равной степени решительно настроено на то, чтобы в случае трансляции в ней не было ничего, что могло бы раскрыть секреты операции "Почтмастер". 2 марта 1972 года, спустя более тридцати лет после столь успешного завершения Postmaster, и с приходом к власти консервативного правительства Эдварда Хита, дама Барбара Солт, когда-то еще один агент М. в SOE, а теперь высокопоставленный государственный служащий, написала М. из Министерства иностранных дел и по делам Содружества:

Как вы знаете, дискуссия почтмейстера с BBC Radio 4 intention [sic] уже давно (и, увы, до сих пор) затягивается и продолжается. Но нынешняя ситуация такова, что вероятность того, что вся программа может быть прекращена, очень мала. Но мы не можем на это рассчитывать и поэтому должны предполагать, что это будет транслироваться в неизмененном виде, текст которого у нас есть ... мы не можем, да и не хотим, оказывать на них дальнейшее давление. Но, по-видимому, это делает кто-то другой! Мы понятия не имеем, какого успеха они могут добиться, а могут и не добиться, и только совершенно ясно дали понять, что давление . ... не была вдохновлена никем в Министерстве иностранных дел и по делам Содружества [совершенно верно], хотя мы теперь знаем об этом и сохраняем нейтралитет в этом деле; хотя, естественно, с учетом того, что мы уже откровенно сказали им, мы не были бы недовольны, если бы это увенчалось успехом.

На самом деле, мы не думаем, что программа привлечет много внимания общественности, и я лично считаю, что к настоящему времени потребовалась бы длинная рука несчастья, чтобы она вернулась в Мадрид через любого испанца, который случайно услышал и осознал ее значение в этой стране.

Письмо демонстрирует, что в правительственных кругах все еще существовала обеспокоенность по поводу того, какой эффект будет иметь раскрытие правдивой истории операции "Почтмейстер". Дама Барбара Солт только намекает на источник давления, которое тогда оказывалось на BBC, чтобы не продолжать программу. В живых было много политиков и высокопоставленных государственных служащих, которые были вовлечены в это, и, конечно, генерал Франко, испанский диктатор, все еще был у власти. В этом случае программа транслировалась, и мир не попал в Уайтхолл или британское правительство. Хотя с годами завеса секретности над операцией "Почтмейстер" все больше спадала, правительственное эмбарго на нее сохранялось вплоть до распада Советского Союза. У Яна Флеминга не было возможности рассказать всю историю, и это было предоставлено современному историку.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Полный список персонала, задействованного в операции "Почтмейстер"

Этот список составлен на основе отчета, представленного майором Виктором Лаверсачем в январе 1942 года, проведенного Адмиралтейством расследования в ходе процесса присуждения премии после войны, а также из более поздних воспоминаний тех, кто действительно участвовал. Похоже, что все официальные списки страдают от ошибок. Лейтенант Дафф отсутствует в списке Лаверсача, но, несомненно, принимал участие. Борге Франк включен в более поздний список Адмиралтейства, но доказательства ясно показывают, что он фактически не принимал участия в операции. Предполагается, что он отсутствовал по болезни. В списке личного состава Maid Honor Force номера 01 – 03 взяты непосредственно из имеющихся отчетов того времени, номера 04 – 011 приведены в порядке звания, а затем в алфавитном порядке, но не указаны в письменных списках.

Похоже, не сохранилось никаких записей о том, кем на самом деле были "три дружелюбных испанца".

Сила чести горничной

W.01

Капитан Густавус Х. Марч-Филлипс

02

Лейтенант Дж. Джеффри Эпплярд

03

Лейтенант Грэм Хейс

04

Лейтенант Лесли Э. Праут

05

CSM Том У. Зима

06

Maître André J. M. Desgranges

07

Рядовой Эрнест Ф. Эвисон – повар подразделения

08

(Рядовой Бордж Франк – отсутствует по болезни)

09

Рядовой Андерс Ф. Е. В. С. Лассен

010

Рядовой Фрэнк К. ‘Базз’ Перкинс

011

Рядовой У. М. ‘Джок’ ‘Хаггис’ Тейлор, бэтмен Марч-Филлипс

012

Рядовой Деннис Ф. Г. Тоттенхэм (бывший младший лейтенант RNVR)

013

Личность не установлена, предположительно датчанин

SOE (Лагос)

W10 лейтенант К.А.Л. Гиз

W30 Капитан Д. Э. Лондж МС

W39 майор Л. Х. Дисмор

майор Джон Кроствейт Эйр

W18 лейтенант Р. А. Маккенни

W36 Младший лейтенант Х. А. Шуфс (голландец)

Нигерийский морской пехотинец

(а) СВЯТОЙ Вулкан

Буксирный мастер (старший уорент–офицер) Т. К. Т. Кокер

лейтенант Дафф

лейтенант–коммандер Дж. А. К. Олдленд – главный инженер

лейтенант-коммандер Дж. О. К. Даффи - второй инженер

М. Г. Хаммонд - младший помощник пожарного инспектора II ранга

Л. Гбадамоси – младший помощник пожарного инспектора II класса

Т. Гансалло – слесарь

С. Бэсси – Осел

Дж. Чукума – смазчик

Питер Эбу – пожарный

Макинтош – Пожарный

Новый год – пожарный

Т. Обата II – пожарный

Дж. Офуокову – пожарный

М. Боругу – пожарный

А. Ануду – пожарный

Д. Атагама – пожарный

(б) ГОРА Нанитон

Лейтенант К. Х. Гудман

О. Хэнсон – водитель, компания Messrs Elder Dempster Shipping Co. ООО

Олу Дэвид – второй водитель, господа старейшины Демпстер Шиппинг Лтд

Гражданские добровольцы колониальной службы

Р. Г. Хендерсон – старший помощник суперинтенданта полиции

Х. Джон Харрис – суперинтендант полиции, глава уголовного розыска, Лагос

Д. С. Фонтейн – помощник суперинтенданта полиции

А. Купер – помощник суперинтенданта полиции

В. Б. В. Пауэлл – сотрудник по образованию

У. Т. Маккелл – старший сотрудник по образованию

Х. Х. Джефферс – исполняющий обязанности директора Кингс-колледжа, Лагос

Э. Р. Уорд – окружной офицер

А. Ф. Абелл – окружной офицер

У. Ф. Х. Ньюингтон – окружной офицер, Иларо, позже капитан велосипедных патрулей

Э. ле Маре – старший бухгалтер, Министерство финансов

Дж. У. У. Халлам – начальник водопроводной сети, Департамент общественных работ

Д. Х. Лоусон – исполнительный инженер I ранга

Дж. У. Таллентайн - исполнительный инженер I ранга

Ф. У. Бейли – кладовщик, Департамент общественных работ

Э. Г. Фитт – помощник юриста, землеустроительный отдел

Д–р Дж. Дж. Макгрегор - специалист, медицинское отделение

Трое ‘дружелюбных’ испанцев (имена неизвестны)

В Санта-Исабель

W25 Ричард Липпетт

W51 Б. Годден

W53 Питер Айвен Лейк

Абелино Зорилла

Вице-консул Алан Мичи (до декабря 1941 года)

В Лагосе

W4 майор Виктор Лаверсач

W26 G. Свитман

миссис Бродбент, секретарь

миссис Хьюз, шифровальный отдел.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Цитаты

Капитан Густавус Генри Марч-Филлипс, MBE, Королевская артиллерия, был награжден орденом "За выдающиеся заслуги".

Капитан Марч-Филлипс командовал операцией по уничтожению 10 000-тонного итальянского лайнера "Дюшесса" и небольших немецких судов "Ликомба" и "Бибунди", которые стояли в нейтральной гавани Фернандо-По. Операция состоялась в ночь с 14 на 15 января 1942 года.

Операция носила самый деликатный и сложный характер из-за непреодолимой необходимости обеспечения того, чтобы правительства Испании или стран Оси не получили прямых доказательств соучастия со стороны британского правительства или участия британских войск. Более того, было известно, что ‘Герцогиня д'Аоста" с ее большой осадкой находилась в очень узком канале, любое отклонение от которого могло привести к ее посадке на мель.

Ядро отряда вырезания было сформировано экипажем корабля SOE "Maid Honor", траулера Brixham водоизмещением около 60 с лишним тонн, который отправился в Западную Африку из Пула в сентябре 1941 года под командованием капитана Марча-Филлипса. Экипаж состоял из пяти армейских офицеров и других чинов, и это успешное плавание во время войны само по себе было значительным подвигом.

В ночь операции, когда гавань Фернандо-По была благополучно введена, капитан Марч-Филлипс в соответствии со своим планом выделил лейтенанта Г. Хейса и группу на одном буксире для обеспечения безопасности немецких судов, в то время как сам на другом буксире направился к "Герцогине д'Аоста".

Возглавляя абордажную группу, он сам прыгнул на борт, как только буксир подошел достаточно близко, за ним последовали подрывные группы, задачей которых было взорвать удерживающие тросы специально подготовленными зарядами взрывчатки.

Все сопротивление было быстро подавлено, и 28 итальянцев были взяты под охрану, в то время как тросы были взорваны, трос буксира закреплен, и "Герцогиня д'Аоста" тронулась. Капитан Марч-Филлипс лично принял командование с ее мостика и провел ее в темноте по узкому каналу. Это было успешно выполнено, и к рассвету конвой скрылся за горизонтом и после трудного перехода благополучно добрался до Лагоса.

Капитан Марч-Филлипс проявил военные качества очень высокого уровня, успешно выполнив эту очень сложную задачу, которая обеспечила британскому правительству лайнер водоизмещением 10 000 тонн, перевозивший груз стоимостью в несколько сотен тысяч фунтов стерлингов, в дополнение к двум меньшим, но ценным судам. Благодаря его руководству и мастерству в подготовке, планировании и навигации операция была завершена без какого-либо эффективного противодействия со стороны противника или каких-либо следов ее происхождения, которые стали известны.

Капитан Дж. Дж. Эпплярд МС, RASC, был награжден планкой к своему военному кресту.

Капитан Эпплярд был заместителем командира операции по уничтожению итальянского лайнера "Дюшесса д'Аоста" и немецких судов "Ликомба" и "Бибунди" в Фернандо-По. Операция состоялась в ночь с 14 на 15 января 1942 года.

Капитан Эпплярд возглавлял группу, которая должна была взорвать передние якорные цепи, поднимаясь на борт лайнера с буксира, на котором находилась его группа. Из-за небольшой отдачи, когда буксир соприкоснулся с лайнером в темноте, капитан Эпплярд столкнулся с быстро увеличивающимся разрывом между пароходом и буксиром, и он был единственным членом команды, который попытался прыгнуть, поднявшись на борт парохода над добрых восемью футами воды. Затем он в одиночку разобрался с передними тросами, пока не подошли остальные члены его группы. Один из зарядов не взорвался по заранее установленному сигналу, и капитан Эпплярд, не дожидаясь, пока фитиль все еще горит, заложил и взорвал другой заряд менее чем за минуту, тем самым обеспечив освобождение гильзы, что было делом жизненно важной важности. Эти операции были выполнены с полным пренебрежением к его личной безопасности, и вырезание вкладыша было обеспечено.

Затем капитан Эпплярд занял должность заместителя командира захваченного лайнера и на протяжении всего недельного рейса проявлял инициативу и способность командовать в условиях большой сложности действительно очень высокого порядка.

Лейтенант Грэм Хейс, Пограничный полк, был награжден Военным крестом.

Во время операции по уничтожению итальянских и немецких кораблей в Фернандо-По в ночь с 14 на 15 января 1942 года лейтенант Грэм Хейс командовал буксиром и абордажной партией для борьбы с немецкими судами "Ликомба" и "Бибунди". Лейтенант Хейс возглавил абордажную группу из четырех человек на двух каноэ-фольботах, пересекших гавань в темноте, и первым взобрался на борта парохода, вооруженный взрывчаткой для подрыва тросов и автоматическим пистолетом. Получив вызов, лейтенант Хейс дал уклончивый ответ, который дал ему время подняться на палубу парохода, когда вахтенные и команда обратились в бегство, прыгнув за борт. С помощью своего сержанта, сержанта Винтера, лейтенант Хейс затем заложил свои заряды и взорвал передний и задний тросы, обыскал и закрепил судно и вывел его из гавани за буксиром в открытое море.

На протяжении всего рейса в Лагос небольшой буксир постоянно ломался, и лейтенант Хейс во многих случаях совершал подвиги большой физической выносливости, плавая между буксиром и захваченными судами и работая с тяжелыми пятидюймовыми канатами в водах, где очень много акул.

На протяжении всего путешествия домой он демонстрировал полное пренебрежение к своей личной безопасности и физической усталости.

Лейтенант К. А. Л. Гиз, генерал Лист, был награжден званием MBE.

До захвата итальянского и немецкого кораблей, стоявших в Санта-Исабель в ночь с 14 на 15 января 1942 года, лейтенант Гиз работал курьером Министерства иностранных дел. Он путешествовал на остров Фернандо-По и обратно на местном судне в любую погоду, иногда подвергаясь значительной личной опасности. В ходе своих визитов на остров он провел серию чрезвычайно ценных личных разведданных, полная точность которых была подтверждена впоследствии.

Он принимал участие в самой операции. Обладая личным знанием якорной стоянки, он был пилотом ведущего буксира, когда в гавань вошли суда для вырезки. Затем он обеспечил успешное приближение буксира "Нанитон", пилотируемого лейтенантом Хейсом и его абордажной группой.

На протяжении всего периода подготовки и в ходе самой операции лейтенант Гиз проделал неоценимую работу. Операция вряд ли могла быть успешно проведена без его наиболее умелой и точной предварительной разведки.

Капитан Р. А. Дж. Липпетт, Королевские инженеры, был награжден званием MBE.

Капитан Р. А. Дж. Липпетт, Р.Э., был направлен в Фернандо По в качестве инженера-строителя, которому поручено отремонтировать Messrs. Здания Джона Холта. В течение нескольких месяцев он поддерживал свое прикрытие, проводя чрезвычайно ценные разведданные.

Его участие в операции заключалось в том, чтобы как можно больше офицеров и экипажей кораблей находились на берегу. В этом он был очень успешным.

Именно на него пало подозрение испанцев. Ему было отказано в разрешении покинуть остров и подвергся интенсивному допросу со стороны полиции, которая, однако, не смогла получить от него никакой информации. Впоследствии по собственной инициативе он принял решение покинуть материк. После того, как он ускользнул от полицейского надзора на двадцать четыре часа, ему пришлось вырубить двух полицейских, чтобы совершить побег. После опасного путешествия продолжительностью около пятнадцати часов на небольшом местном каноэ он добрался до материка.

Его побег на материк предотвратил дальнейшее расследование в его направлении и разрешил очень неловкую ситуацию.

Майор В. Лаверсач, Разведывательный корпус, был награжден орденом Британской империи.

Майор Лаверсач в значительной степени отвечал за предварительную работу и планирование операции.

В ходе самой операции ему пришлось принять разочаровывающее решение о том, что он должен остаться в Лагосе, чтобы координировать различные этапы операции. Поэтому он не присутствовал, чтобы увидеть, как выполняются планы, за разработку которых он отвечал.

Успех всей операции, однако, во многом был обусловлен его мастерством, здравым смыслом и уравновешенностью ума при подготовке.

Операция стала кульминационным моментом четырнадцатимесячной службы на побережье, отличавшейся преданностью главе миссии и тесным сотрудничеством в создании и организации двух миссий на Западном побережье Африки.

К. В. Мичи эсквайр, гражданская служба Нигерии, был награжден орденом Британской империи.

Мистер Мичи работал консулом в Санта-Исабель. В месяцы интенсивной подготовки к операции он активно занимался сбором информации, на которой основывались планы. Он был ответственен за большую тщательную и тщательную подготовительную работу. В дискуссиях, предшествовавших операции, он продемонстрировал острый ум и здравое суждение.

Хотя он был отозван из Санта-Исабель до должности почтмейстера, операция прошла успешно во многом благодаря его хладнокровному поведению в сложной ситуации и предусмотрительности на подготовительных этапах.

Мистер Т. Кокер, буксирщик, Его Превосходительство Нигерийский морской пехотинец, был награжден орденом Британской империи.

Мистер Кокер отвечал за буксир "Вулкан" в качестве буксирщика и, как таковой, управлял и маневрировал своим судном на протяжении всей операции. Он продемонстрировал мастерство и мужество действительно очень высокого уровня, проведя корабль водоизмещением в десять тысяч тонн по узкому, усыпанному камнями каналу и ни разу не проявив ни малейшего беспокойства. Г-н Кокер внес большой вклад в успех операции, и ни в коем случае не будет преувеличением сказать, что его морское мастерство было вдохновлено этим событием и является большой заслугой Нигерийской морской службы, членом которой он является.

Лейтенант Дж. Гудман, Его Превосходительство Нигерийский морской пехотинец, был награжден званием MBE.

Лейтенант Гудман, нигерийский морской пехотинец, командовал буксиром "Нанитон" вместе с капитаном Хейсом и управлял своим кораблем на протяжении всей операции. Он проявил большое мастерство и мужество при выполнении очень сложного задания по морскому делу, и во время недельного путешествия домой, которое было очень тяжелым для экипажа небольшого буксира, он очень умело сотрудничал с капитаном Хейсом и был в значительной степени ответственен за безопасное возвращение своего корабля и двух немецких судовпосле постоянных поломок в пределах видимости Острова. На протяжении всей операции его хладнокровие, жизнерадостность и мастерство были постоянным примером для экипажа.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3

Примечание автора

Вымышленный персонаж Яна Флеминга, Джеймс Бонд, теперь всемирно известен. Как британский секретный агент, имеющий лицензию на убийство, агент 007 пережил множество опасных столкновений на протяжении всей своей карьеры, как в оригинальных книгах, так и в последующих фильмах. Было много предположений относительно того, откуда Ян Флеминг черпал вдохновение для персонажа Джеймса Бонда, и на эту тему было опубликовано несколько книг. Было даже высказано предположение, что буква "М" Бонда была названа в честь его матери.

Когда я начинал свои исторические исследования "Силы девы чести" и "Операция Почтмейстер", я понятия не имел, что наткнусь на Яна Флеминга, настоящего М и вдохновителя Джеймса Бонда. История Maid Honor Force примечательна и составляет первую главу истории Небольших рейдовых отрядов (SSRF), которые майор Гас Марч-Филлипс основал после своего возвращения в Англию в начале 1942 года, после завершения операции "Почтмейстер". Во время моих исследований мне посчастливилось, в отличие от многих историков до меня, иметь доступ к многочисленным файлам, хранящимся в Национальном архиве в Кью, в которых описаны последствия операции "Почтмейстер", и которые теперь открыты для публичного ознакомления. У меня также была возможность осмотреть ряд коллекций документов и фотографий, переданных в дар Имперскому военному музею после гибели Колина Габбинса (М.), Гаса Марча-Филлипса и других лиц, причастных к операции "Почтмейстер" и "Отряду девы чести".

Изучая эти файлы и коллекции, я совершенно случайно узнал правду о М., Флеминге и Джеймсе Бонде. М существовал в реальной жизни и руководил настоящей секретной службой (Отделом специальных операций) во время Второй мировой войны. Флеминг знал все о деятельности М. и его агентов и тесно сотрудничал с ними. После войны служба была расформирована, и к 1952 году, когда Флеминг начал писать свои истории о Бонде, М. и его Секретной службы больше не существовало (хотя бывший М., генерал-майор сэр Колин Габбинс, был еще очень жив). Поэтому Флеминг, очевидно, счел безопасным позаимствовать структуру и кодовые имена руководителя специальных операций, хотя Закон о государственной тайне запрещал ему раскрывать детали самой операции "Почтмейстер". Когда он начал писать свои истории о Бонде, прошло всего десять лет с тех пор, как "Почтмейстер". Флеминг знал, что это все еще было совершенно секретно, как это оставалось еще долгое время после его смерти. В интервью в своем ямайском доме Goldeneye, за год или два до смерти, Ян Флеминг сказал, что 90 процентов сюжетов для историй были взяты из его личного опыта и взяты из инцидентов в области шпионажа, которые произошли по всему миру. Он признал, однако, что не может слишком строго придерживаться того, что он узнал в своей разведывательной работе, иначе у него будут проблемы с Законом о государственной тайне.

Телеграмма М. "удачной охоты и удачи" Марч-Филлипсу (W.01), отправленная 10 января 1942 года, до сих пор хранится в Национальном архиве в Кью, как и письмо W.01 М. от 26 февраля 1942 года, после завершения операции "Почтмейстер", и он вернулся в Лондон,рекомендует Лассена и Хейса для продвижения по службе и хвалит других. В Имперском военном музее сохранился фильм, на котором агенты W.01 и W.02 находятся на борту Maid Honor в Пул-Харбор перед их путешествием в Западную Африку.

Операция "Почтмейстер" была проведена от начала до конца в стиле "Джеймс Бонд". Анонимный комментатор SOE написал в то время в отчете: "Возможно, когда-нибудь другой Фруд или, что еще лучше, другой Роберт Льюис Стивенсон порадует публику рассказом об операции’. Из-за строгой секретности, окружавшей операцию в течение многих лет после Второй мировой войны, эта история не могла быть полностью написана. Теперь он, наконец, может получить общественное одобрение, которого он заслуживает.

Средний сюжет о Джеймсе Бонде можно резюмировать так: действие, интрига, экзотическое место (возможно, вулканический остров), возможно, нападение с моря, почти всегда что-то взрывается, и симпатичная девушка или две. Бонд красив, атлетичен, физически очень вынослив, эффективно владеет любым оружием, отлично стреляет, одинаково хорошо чувствует себя как в воде, так и на лыжах, и очень патриотичен. Он также великий выживший. Бонд готов регулярно подвергать свою жизнь риску ради своей страны – он хладнокровен и находчив, но испытывает тихое презрение к власти или использованию ‘надлежащих каналов’. Его личные предпочтения - быстрые машины и хорошие вещи в жизни, в частности, сухой мартини, бурбон и женщины, не обязательно в таком порядке. История Maid Honor Force, а позже и The Small Scale Raiding Force, включает в себя все элементы, которые Ян Флеминг использовал для своего Джеймса Бонда. Несмотря на лицензию на убийство, во время пребывания в Западной Африке и при проведении операции "Почтмейстер", Maid Honor Force не нужно было этого делать. После их возвращения в Великобританию все изменилось, когда они приняли участие в кампании Черчилля "мясник и сволочь" с Небольшим рейдерским отрядом, доказав, насколько они эффективны как убийцы (см. Продолжение этой книги).

Успешные персонажи художественной литературы, которые стремятся подражать реальным жизненным драмам, часто представляют собой смесь нескольких реальных личностей. Те из нас, кто практиковал в Олд-Бейли в 1970-х годах, могли легко узнать среди наших коллег тех, чья индивидуальность и слабости были объединены вместе, чтобы составить восхитительный образ Джона Мортимера "Rumpole of the Bailey’. Мое личное мнение таково, что Джеймс Бонд был смесью лихого, но пламенного Марч-Филлипса, хладнокровного и сдержанного Джеффри Эпплярда, водного Грэма Хейса и опытного охотника и дамского угодника Андерса Лассена. Возможно, в уравнение также была добавлена частичка шпиона Ричарда Липпетта. Каждый обладал качествами, которые составляют идеального секретного агента Флеминга, Джеймса Бонда.

Одним из преимуществ Флеминга, когда он извлек из истории Maid Honor Force основные элементы своего секретного агента с лицензией на убийство и организации, возглавляемой М., которая должна была отдавать приказы Бонду и поддерживать его, было, конечно, то, что никто не будет публично жаловаться. Кроме того, четыре конкретных секретных агента, на которых, как я предполагаю, был основан Джеймс Бонд, были давно мертвы к тому времени, когда Флеминг начал писать книги. Все они были убиты до окончания Второй мировой войны, поэтому ничто из написанного им не могло подвергнуть их опасности.

При условии, что Флеминг не стал называть имена тех, кто участвовал в SOE или Maid Honor Force, и при условии, что он не писал о событиях самой операции "Почтмейстер", ничто не мешало ему использовать секретных агентов SOE commando и их босса, сэра Колина Губбинса, в качестве материала для моделирования его Джеймса Бонда и Мперсонажи.

Важно иметь в виду некоторые аспекты собственного характера Флеминга, особенно с тех пор, как он признал, что в Бонде была часть его самого, и что антипатии Бонда были его антипатиями. Флеминг был обходительным и харизматичным бабником, который наслаждался хорошими вещами в жизни. Он любил карты и казино. В школьные годы в Итоне он был хорошим спортсменом, но стал заядлым алкоголиком и курильщиком, что, несомненно, сократило его жизнь. Он умер в относительно молодом возрасте пятидесяти шести лет. Он передал некоторые из своих пороков Джеймсу Бонду. В наше заботливое о здоровье время читатель может сделать вывод, что Бонд пьет слишком много алкоголя и курит намного больше, чем ему полезно, но каким-то образом это никогда не влияет на его работоспособность. Это, без сомнения, отражает личный вклад Флеминга в его идеального секретного агента.

После шести лет работы в мире разведки, проведенных во время войны, нет сомнений в том, что Флеминг любил играть с кодами и подсказками. Он оставляет многочисленные подсказки в своих историях о Бондах для тех, кто в курсе, или для более поздних историков. Кроме того, в характере Флеминга была черта жестокости, и ему нравилось недоброжелательно дразнить друга. Одним из его близких друзей был старый итонец Энтони Иден, министр иностранных дел военного времени. Иден, конечно, был заметно вовлечен в международное сокрытие после операции "Почтмейстер" и распространил "официальную ложь", содержащуюся в истории прикрытия, в Испанский, чтобы скрыть нарушение международного права. Хотя Флеминг давно оставил военно-морскую разведку и обратился к журналистике к тому времени, когда он пришел писать истории о Бонде, Энтони Иден остался в политике. После периода оппозиции во время лейбористского правительства Клемента Эттли, когда консерваторы вернулись к власти в 1951 году при Уинстоне Черчилле, Иден стал членом правительства Черчилля. А в апреле 1955 года, после отставки Черчилля, Энтони Иден стал премьер-министром.

Флеминг знал все о роли Идена в сокрытии "Почтмейстера" – фактически он написал сценарий Идена в то время. Он знал, какой потенциальный ущерб эта история все еще могла нанести Идену в 1950-х годах, если бы она вышла. Франко, испанский диктатор, все еще был у власти и будет еще много лет. В год, когда Иден стал премьер-министром, Флеминг опубликовал свой третий рассказ о Бонде "Мунрейкер". В конце книги М рассказывает Бонду о сокрытии, которое создается для только что завершенной операции.

М говорит: "Естественно, это будет рискованный бизнес. Большая ложь всегда есть. Но какова альтернатива? Проблемы с Германией? Война с Россией?’

Бонд с сомнением спрашивает, будет ли пресса "трепать историю", а М. пожимает плечами и говорит: "Премьер-министр сегодня утром встречался с редакторами... Я так понимаю, ему пока все сходило с рук. Если позже слухи станут плохими, ему, вероятно, придется встретиться с ними снова и рассказать им часть правды. ’

Очевидно, что Флеминг был здесь довольно жесток. Иден был в точно таком же положении с настоящими агентами, настоящим М и рейдом на Санта-Исабель в 1942 году, и последнее, чего бы сейчас хотел Иден, это чтобы эта история вышла наружу, разоблачив его как лжеца на международной арене. Флеминг, возможно, воспринял это как личную шутку, но можно задаться вопросом, оценил ли это Иден. Конечно, Флеминг не нарушал Закон о государственной тайне, написав свой вымышленный отчет и вовлекая вымышленного британского премьер-министра, рассказывающего ‘большую ложь’, но просто ставил в замешательство одного друга и, без сомнения, забавлял других. Если это была шутка на счет Идена, их дружба пережила это. Когда в следующем году Иден заболел из-за Суэцкого кризиса, который в конечном итоге привел его к отставке, Флеминг предоставил ему свой дом на Ямайке для восстановления сил. "В шутку" или нет, отрывок из "Мунрейкера" демонстрирует, как Флеминг использовал "Операцию Почтмейстер" для своих материалов для облигаций.

Ян Флеминг присвоил Джеймсу Бонду звание командира Королевского флота. Ни один из четырех человек, которые составили основу Бонда, не был командиром или даже каким-либо официальным членом Военно-морского флота. Тем не менее, SOE был свободен в своих званиях и продвижениях по службе, и можно сказать, что если бы М. казалось полезным присвоить кому-либо конкретное военно-морское звание, он бы это сделал. SOE охватило все службы (это было Межведомственное исследовательское бюро), а офицеры флота работали вместе с армейскими офицерами и офицерами Королевских ВВС. Одним из самых успешных агентов SOE был коммандер Джерри Холдсворт. К членам Maid Honor Force относились в Западной Африке как к военнослужащим Военно-морского флота, и они получали от них снабжение и значительную помощь. Эпплярд в одном из своих писем домой из Фритауна описывает их как находящихся на той стадии во всех смыслах и целях военно-морского флота, какими они и были на самом деле. Они были секретным флотом М.

Флеминг в конце концов присвоил своему М звание вице-адмирала в "На секретной службе Ее Величества" (1963), одиннадцатой книге Бонда. Он также дал M последний корабль, HMS Repulse, и он ясно дает понять, что занял должность M только после ухода из Королевского флота. В "Человеке с золотым пистолетом", книге номер тринадцать из четырнадцати, опубликованной в 1965 году после его смерти, Флеминг дал М. имя сэра Майлза Мессерви. К этому времени Джеймс Бонд стал всемирно известным, было снято три фильма, и существовал культ Бонда. Флеминг действительно мог писать все, что ему нравилось, за исключением имен тех, кто работал в настоящей Секретной службе – SOE. То, что он сделал в своей фантастике, заключалось в том, чтобы продолжить существование SOE после войны, поэтому его M занимал этот пост в 1950-х и 1960-х годах. В военное время M был сэр Колин Габбинс, и Флеминг явно не мог использовать его имя, но в качестве преемника он мог легко назначить вице-адмирала вместо генерал-майора. Возможно, это была просто лояльность к его собственной старшей службе, или, возможно, потакание своим слабостям побудило Флеминга сделать своим агентом командующего королевским флотом, как и он сам, и тоже бывшего военно-морского флота.

Утверждалось, что прототипом "М" был старый босс Флеминга в первые годы его работы в военно-морской разведке, контр-адмирал Годфри. Но Годфри никогда не использовал кодовое имя М, и его уволили с работы в конце 1942 года. Губбинс действительно использовал кодовое имя М, руководил Секретной службой, в состав которой входили агенты, имевшие лицензию на убийство, и оставался на посту на протяжении всей войны. Именно Колину Габбинсу Флеминг написал в 1949 году, призывая его опубликовать ‘эти замечательные приключенческие истории’.

После десяти лет своей вымышленной жизни Джеймс Бонд объявляет в "Секретной службе Ее Величества" в 1963 году, что он наполовину шотландец, наполовину швейцарец, и что Шотландия - это "то, откуда я родом". Тем не менее, Бонд начал свою вымышленную жизнь как англичанин. В "Казино Рояль" его хороший друг Матис описывает Бонда другим и в лицо как англичанина, и Бонд не протестует. Однако, когда в 1962 году вышел первый фильм о Бонде, его сыграл шотландец Шон Коннери, которого Ян Флеминг любил и одобрял. Фильмы о Бонде были коммерчески успешными с самого начала, и Флеминг, дав Бонду немного шотландской крови в 1963 году, просто протянул руку помощи Шону Коннери и сделал фильмы более убедительными. Ян Флеминг был очень рад изменить свои сюжеты там, где, по его мнению, это было разумно – в конце концов, они были вымыслом, каким бы реальным ни был источник вдохновения.

Интересный пример такого изменения сюжетной линии связан с первым долговременным личным оружием Джеймса Бонда, Береттой 25 калибра. "Беретта" появляется в "Казино Рояль", когда Бонд носит ее в легкой замшевой кобуре. В "Докторе Но" (1958) Бонд говорит М.: "Я использую "Беретту" пятнадцать лет’. Когда М настаивает на том, чтобы Бонд сменил оружие, Бонд утверждает, что "Беретта" - его предпочтительное оружие для работы с крупным планом и маскировки, и он неохотно отказывается от нее. М. настаивает, и Бонду дают Walther PPK калибра 7,65 мм, который он носит с тех пор и который ‘наносит больший удар’.

Сам Флеминг явно не очень много знал о.25 "Беретта". Почему же тогда Бонд выбрал его в качестве личного оружия? Ответ может быть только потому, что Андерс Лассен, верховный охотник / убийца Maid Honor Force, носил "Беретту". Лассен убьет любым оружием, включая ножи и длинный лук. Обычно, отправляясь на задание, он носил при себе целый арсенал оружия. Помимо любых пистолетов, висящих в кобуре у него на поясе, он носил "Беретту", спрятанную за поясом брюк, на пояснице. Это был его секретный пистолет. Лассен не испытывал угрызений совести, которые мешали ему убивать с близкого расстояния или при физическом контакте со своей жертвой. Использование Флемингом "Беретты" для Джеймса Бонда предполагает, что он, должно быть, знал об этом, хотя он, очевидно, не знал достаточно о самом пистолете, чтобы знать, что это оружие "последнего средства", и что Лассен носил его с этой целью.

Вооружив Бонда "Береттой" в своей первой книге, Флеминг вызвал критику со стороны реального эксперта по огнестрельному оружию Джеффри Бутройда. Бутройд написал Флемингу, что, по его профессиональному мнению, .25 "Беретта" была дамским пистолетом и не обладала достаточной убойной силой, чтобы секретный агент мог носить его в качестве единственного личного оружия. Он рекомендовал, чтобы в будущих книгах Бонд носил более тяжелый удар Walther PPK. Флеминг должным образом принял предложение, а также отказался от замшевой кобуры Бонда, которая, по словам Бутройда, была неподходящей из-за опасности того, что пистолет может зацепиться за материал при извлечении. В "Докторе Но", когда Бонд сменил оружие на Walther PPK, Флеминг сделал Бутройду комплимент, включив его в сюжет, назвав его "майором Бутройдом, величайшим экспертом по стрелковому оружию в мире’.

Яна Флеминга больше нет с нами, и спекуляции о его М и Джеймсе Бонде, несомненно, продолжатся и в будущем. Тем не менее, замечательная история о группе "Почтмейстер" и операции "Почтмейстер" полностью правдива, и Флеминг сыграл в ней значительную роль. Он встретился с людьми из Maid Honor Force и посетил их и их корабль в Пул-Харбор. Он сыграл жизненно важную роль в оказании помощи М. в получении разрешения от Адмиралтейства для отряда "Почтмейстер" отправиться в Западную Африку, а в ноябре 1941 года помог М. получить разрешение от Адмиралтейства на саму операцию "Почтмейстер". В январе 1942 года он написал легенду, которая должна была использоваться на правительственном уровне.

Гас Марч-Филлипс, владелец великолепного автомобиля в стиле Бонда, Velox 30/98 Tourer, имел много общего с Яном Флемингом и был вдохновляющим ‘человеком действия’. Возможно, самое интересное, что Марч-Филлипс сам создал идеального героя в стиле Бонда в роли Джона Спрейка в романе под названием "Эйс Хай". Можно ли сомневаться в том, что Марч-Филлипс, признанный романист, продолжал бы писать больше историй о Джеймсе Бонде, если бы пережил войну? Отдавая дань уважения ему, я включил Ace High в первую из книг облигаций, перечисленных в приложении 4.

Где еще Флемингу нужно было искать вдохновение для своего Джеймса Бонда?

ПРИЛОЖЕНИЕ 4

Истории о Джеймсе Бонде

Книги

"Туз хай" Гаса Марча-Филлипса (1939), издательство MacMillan & Co Ltd, Лондон,

Казино "Рояль" (1953) "

Живи и дай умереть" (1954)

"Мунрейкер" (1955)

"Бриллианты навсегда" (1956)

"Из России с любовью" (1957)

"Доктор нет" (1958)

"Голдфингер" (1959)

для твоих глазТолько (1960)

Шаровая молния (1961)

Шпион, который любил меня (1962)

На секретной службе Ее Величества (1963)

Ты живешь только дважды (1964)

Человек с золотым пистолетом (1965)

Осьминожка / Живые дневные огни (1966)

Фильмы о Бонде, снятые при жизни Флеминга:

Доктор Нет (1962)

Из России с любовью (1963)

Голдфингер (1964)