Ярость

Глава 2

Кузьма, раннее утро, спортивная площадка МИБИ

Люблю начинать утро с зарядки и небольшой тренировки. За столько лет это стало своеобразной привычкой. Пропустишь раз и целый день чувствуешь себя не в своей тарелке. Поэтому проснувшись в шесть часов, я быстро умылся, переоделся и поспешил на спортивную площадку. Другие студенты предпочитали ещё полчаса отдохнуть и начинали утреннюю тренировку в семь утра. За редким исключением в виде особо упорных парней, встававших с восходом солнца. Нет, я над собой так издеваться не собираюсь.

Первые несколько дней я занимался в гордом одиночестве, но потом об этом прознала Алёна. Теперь каждое утро она ждала меня на площадке. Я ей специально не говорил об этом, так как наши занятия начинались после завтрака. Хотел посмотреть, сколько ей понадобится времени, чтобы узнать. Как оказалось — два дня. Ещё через день к нам присоединилась Катя. Как соседка по комнате Алёны, она быстро обо всём узнала. И только в конце недели появились двоюродные сёстры Таня и Марина. Следят они, что ли, друг за другом? Надо как-нибудь пару ночных тренировок устроить. Интересно, долго ли я буду заниматься один или они составят мне компанию уже на вторую ночь?

Как я говорил, спортивные площадки на территории МИБИ могли удовлетворить любые, даже самые изысканные запросы. Здесь и беговые дорожки, и турники всех видов и размеров, и полоса препятствий, огороженная невысоким забором. Я облюбовал одну из площадок с жёстким искусственным покрытием и парой турников. Девчонки всегда приходили раньше и начинали с разминки языка. Сегодня же я заметил оживление на соседних площадках. Несколько групп парней и девушек явно готовились к утренней зарядке. Надо немного сказать об одежде. Большинство студентов носили спортивные костюмы установленного образца с символикой МИБИ, были и такие кто предпочитал спортивное кимоно, в зависимости от выбранного направления. Некоторые девушки выбирали обтягивающие комбинезоны, но это не приветствовалось преподавателями, так как сбивало парней с правильного настроя. О таких говорили, что они ищут парней, а не силу.

— Всем доброго утра, — поздоровался я с девушками, показал большой палец Алёне и Марине, которые выбрали для тренировки обтягивающие комбинезоны.

— Привет, доброе утро, — недружно поздоровались они, одарив меня приветливыми улыбками.

— Вижу, настроение у вас хорошее. Кстати, что за ажиотаж? Экзамены скоро?

— До экзаменов далеко, — сказала Катя. — Просто люди хотят посмотреть за тренировочным процессом самого молодого мастера в истории. Не обращай внимания, это просто суеверные голуби.

— Верно подмечено, — рассмеялся я. — Тоже исследования Скиннера читала?

— Его работы входят в курс психологии, на который я записана.

— Что за голуби? — заинтересовалась Марина.

— Эксперимент, доказывающий, что голуби тоже могут быть суеверными и совершать обряды, вызывая чудо, — терпеливо пояснила Катя. Но сказала это тоном: «неплохо бы самой знать такие вещи».

— Голуби? — подозрительно прищурилась Марина.

— Забудь, — она махнула рукой. — Заниматься будем?

— Растяжка, разминка, отжимания, — стандартно ответил я.

— Лучше бы секретной технике научил, — тихо проворчала Марина.

— Ну ты хоть голубям не уподобляйся, — улыбнулся я. — Секретных техник и методик, способных любого сделать мастером в двадцать лет — не существует.

— Без меня, без меня не начинайте! — раздался девичий голосок. К нам бежала подруга Алёны из дисциплинарного комитета. В спортивном костюме, зелёного цвета с белыми полосками и красной повязкой на рукаве, смотрелась она довольно мило.

— Мне кажется или её никто не звал? — громко спросила Катя.

— Меня не надо звать, — с вызовом ответила девушка. — Я сама прихожу.

— Оля? — Алёна вопросительно посмотрела на неё.

— Мне поручили присматривать за вами, — сказала она. — Чтобы ничего не произошло. И чтобы вы знали, у меня свой мастер есть.

— Мы просто вышли на утреннюю зарядку, — миролюбиво вставила Татьяна.

— В прошлый раз вы тоже вышли просто так, а Уткину руку ампутировали.

— Это который?.. — уточнил я, показывая на руку.

— На Алёну наехал, — кивнула Оля.

— Дураков жалеть не надо, — вставила Марина.

— А кто жалеет? — Оля с вызовом посмотрела на неё.

— У нас зарядка, — напомнил я. — Алёна, у тебя только растяжка. Сильно не напрягайся. Корсет зря сняла.

— Хорошо, — кивнула она. — Да и ребро уже не болит.

— Это обманчивое чувство. Потом покажу, когда комбез снимешь. Ну а вы, что ушки навострили?

— А, может, мы тоже хотим, чтобы ты нам показал, — Марина пыталась изобразить игривый тон, но получилось больше смешно. Не завидую тому, кому эта язва достанется.

— Сломаешь ребро приходи, — за меня ответила Алёна.

На зарядку мы потратили минут сорок. Особо никуда не спешили, уделив время растяжке, физическим упражнениям. Примерно по той же методике занимались и другие студенты, поглядывая на нас. Пару раз к нам пытались присоседиться парни со старших курсов, но Ольга на них так отвязалась, что они предпочли бежать. Потом все разошлись переодеваться и принимать душ. Чуть позже мы собрались в столовой за завтраком. Сдвинули пару столов, чтобы разместиться с комфортом. Там нас и нашла Таисия. Захватила по пути свободный стул, села рядом со мной. Поцеловала в щеку, не став стирать едва заметный след от помады.

— Привет, — шепнула она мне. — Девушки.

— Здрасти, — недружный хор недовольных голосов.

— Позавтракаешь с нами? — спросил я.

— Полчаса назад кофе пила. С булочкой. Как прошёл экзамен? — в её голосе звучали лукавые нотки.

— Удачно. Вот, жду, когда появятся журналисты, чтобы написать про меня книгу.

— Они тебя ещё успеют утомить. Ты телевизор не смотришь?

— Нет. Не люблю я его. Что показывают?

— Тебя показывают. С глупым выражением лица и носом до небес. Если и дальше будешь себя так вести, интерес окружающий перерастёт в открытую неприязнь.

— Что мне любовь толпы?.. — пафосно произнёс я, словно цитируя великого поэта. — Ладно, давай серьёзно. Как у тебя дела, как Оксана?

— Если ты так любишь классику, то у меня для тебя две новости. Одна хорошая, другая плохая.

— Давай с плохой.

— За нашими головами отправили охотника по прозвищу Американец.

— Ну, — я поморщился, — неприятный тип. Мы с ним встречались пару раз, но до драки дело не доходило. Его, главное, близко не подпускать. Он умеет создавать вибрации прикосновением. На моих глазах превратил опору бетонного моста в груду щебня, коснувшись её пальцем.

— Слышала, что так можно, — кивнула она, делая для себя пометку. — Ну а хорошая новость в том, что на эту работу не подписался мистер Пойзон.

— Бэр? — я покривил губами, словно лимон попробовал. — Противный мужик. Упёртый и целенаправленно добивающийся своей цели. Не врёт, кстати, никогда. Из-за этого над ним весело подшучивать. Но выводить из себя, не советую. Он мне костей сломал больше чем кто-либо. У него в команде пять первоклассных мастеров. За услуги берёт непомерно дорого, но не провалил ни одного заказа.

— Вы с ним дрались?

— Дважды, — я хмыкнул. — Третий раз сталкиваться не хотелось бы. Так что, да, хорошо, что он отказался. Кто же нас так любит, что нанимает топовые команды охотников за одарёнными? — я бросил взгляд на притихших девушек.

— Пока не известно. Скорее всего, Орловы. Только они могут потратить столько денег и нанять охотников.

— Может ты и сумму знаешь? — заинтересовался я.

— Нет. Я просто поговорила с твоей мамой. Вчера мы пересеклись. Она сказала, сколько стоит твоя голова. И знаешь, мне как мастеру, поднявшемуся на вторую ступень — обидно. За мастера из благородного рода, действительно просят двести-триста тысяч?

— Это условности, — махнул рукой. — Я лишь актив фирмы. С определённым ценником, вот и всё. А мастера, работающие на бояр, чаще всего не так сильны, как о них думают. И этот недостаток мы скоро уберём. Когда научу мерцающей защите, любые охотники будут дрожать от страха, услышав твоё имя.

— Твои техники, разве, годятся для других мастеров? — спросила Катя. — Простите, что влезла в беседу.

— Годятся, — кивнул я. — Если мастер понимает, что такое сила и как с ней правильно управляться. Пока есть время, надо тренироваться, а не дурью маяться. Сколько мастеров после получения звания продолжают усердно развивать свои силы? Мешает работа, личная жизнь, клановые заботы. Мы же умней, поэтому время терять не будем. Алёна, ты нам зал зарезервировала?

— Да. Договорилась с деканатом. Он теперь наш в любое время. Надо только табличку на дверь сделать.

— Вот и хорошо. Часа в четыре надо будет собраться в клубной комнате, кое-что обсудить.

— Кстати, о клубе, — вставила Катя. — Мне поступило триста двадцать две заявки от учеников. И две от младшего преподавательского состава.

— Поздно. Набор закрыт, — я встал. — Те, кто не умеет лениться, нам не нужны.

— Как скажешь, — она пожала плечами. — Если передумаешь, я смогу порекомендовать несколько человек. Влиятельных, со связями и громкими именами.

— Подумаю над этим, — кивнул я. — А теперь — на занятия! Касается всех.

Девушки засобирались. Алёна встала и, пока я думал, быстро вытерла салфеткой след от помады на моей щеке. Затем хмыкнула и первой пошла к выходу. Мы с Таисией переглянулись. На её лице отразилась эмоция: «выбрал молодую девушку в ученицы, терпи».

Как выяснилось, Таисия приехала с парой чемоданов, решив пожить какое-то время в МИБИ. А ещё умудрилась оформить документы преподавателя. Я проводил её к общежитию, где устроился на лавочке, ожидая, пока они с Алёной занесут вещи и переоденутся для тренировки. Погода с утра хмурилась и начал накрапывать лёгкий дождик. На западе небо потемнело, предвещая грозу.

— Кузьма Фёдорович, — окликнул меня знакомый голос.

— Марго, привет, — я помахал рукой преподавателю по карате и куратору нашего клуба. — И что это?

— Это учебный план, — она протянула мне папку. Села рядом на скамейке, посмотрела на небо. — Полезное умение.

Кинетическая броня, укрывающая меня от дождя, немного увеличилась, образовывая над нами подобие невидимого зонта.

— Игрушки, — отмахнулся я. — Полезно только для тренировки концентрации. Так что за учебный план? Лекция: «Укрепление тела»? Не интересно.

— Тебе, может быть, и не интересно, а вот студенты послушают с удовольствием. Это не «для тебя» учебный план, а «твой» учебный план. Каждый мастер раз в неделю должен провести одну открытую лекцию. Твоя начнётся, — она посмотрела на часы, — примерно через сорок минут.

— Не понял? Я на подобное не подписывался. Да и чему я могу научить студентов, идущих по пути дух, потом тело? Вредного посоветовать могу, а вот полезного вряд ли.

— Геннадий Сергеевич, ректор, считает иначе. Он сказал, что вместо лекций ты можешь выбрать практические занятия в группе из пяти-шести старшекурсников.

— А не пошёл бы он лесом? Может мне ещё диссертацию написать на тему, «Влияние кинетической брони на умственные способности студентов»?

— Не кипятись, — попыталась остудить меня Маргарита. — Лекции не такой уж и обременительный труд. Никто не указывает тебе, что говорить и не просит рассказывать секреты. Большая часть мастеров читает лекции из книг. Студентам это быстро надоедает, и они перестают ходить. Хочешь достану для тебя наискучнейшую книгу по кинетической броне? Студенты заснут на половине лекции.

— Я подумаю.

— Не знаю, как другие, а я приду послушать, — она улыбнулась.

— Баланс.

— Что «баланс»?

— Тебе не хватает баланса. Уменьшай интенсивность кинетической брони и увеличивай время. Два с половиной часа, столько ты должна её удерживать. Начни с получаса и прибавляй по две минуты в день.

— При такой нагрузке недели через две я буду выглядеть как высушенная на солнце морковка.

— Больше калорий, больше воды, больше физических нагрузок.

— Да уж. Спасибо за совет, — она встала. — Надо студентов на самоподготовку оставить. У меня занятие через полчаса, а я ведь обещала присутствовать на твоей лекции.

— Если я ещё пойду, — тихо добавил я, глядя ей вслед. — Играть со мной в такие игры не советую.

Как говорил великий философ, самый простой ответ чаще других является решением сложной проблемы. Если перефразировать, то, возможно, я пытаюсь понять и разглядеть в чём состоит «игра» ректора, которой может и не быть вовсе. Может он просто решил, что неплохо бы подтянуть студентов по теме «укрепление тела» и я зря накручиваю себя?

— Посмотрим кто кого в итоге обхитрит, — хмыкнул я, глядя на папку с учебным планом.

На лекцию я всё-таки пошёл. Таисия всю дорогу надо мной подшучивала. Говорила, что я могу испортить весь учебный процесс, сбив студентов с «истинного пути». Дескать стоит мне показать им какую-нибудь «практику» и все их старания, и стремления стать мастером полетят коту под хвост. У неё особое мнение о ректоре, по большей части неприязненное, и она могла только порадоваться за такую возможность ему подгадить. Вот и первое простое решение. Но если оно не просто лежит на поверхности, а его буквально преподносят на блюдечке, значит, поступать так не следует.

Открытые лекции в МИБИ читали в большом зале, выполненном в виде амфитеатра с длинными партами, чтобы сэкономить место и вместить как можно больше студентов. И к моему приходу свободных мест в зале не осталось. Тем, кто пришёл за полчаса до начала, уже пришлось размещаться на самых верхних рядах или в проходе. Несколько студентов из дисциплинарного комитета следили за порядком, а вездесущая Ольга дежурила у дверей. Стоило мне войти, она закрыла дверь, сев на стул рядом, чтобы не пускать опоздавших.

В этом зале мне доводилось бывать раза три. Два раза на лекции по истории и один раз я слушал ту галиматью, которую нёс местный мастер. Маргарита была права, мастер заунывно читал какой-то учебник, не содержащий и крох полезной информации. Одного посещения мне хватило, чтобы понять — на подобных лекциях мне делать нечего. Судя по лицам собравшихся, пришли они только затем, чтобы поглазеть на самого молодого мастера и вряд ли затем, чтобы что-то для себя почерпнуть.

— Кто из присутствующих может создать кинетическую броню и удерживать её пять минут? — спросил я, без предисловий. У кафедры был встроенный микрофон, который усиливал голос лектора, донося до самых дальних рядов. — Поднимите руки.

Примерно половина студентов подняли руки. При этом сидевшие в первых рядах были более одарёнными, чем те, кто устроился на галёрке.

— А теперь, поднимите руки кто может удерживать броню дольше пятнадцати минут.

Во второй раз руку подняли процентов пятнадцать студентов.

— Тридцать минут и дольше? — продолжил я. — Пять человек, шесть, вижу. Так вот, если вас сейчас собрать и отправить на поле боя — у шести человек есть шанс выжить. Те, кто может поддерживать КБ чуть меньше, получат не смертельные, но серьёзные травмы. Остальные станут пушечным мясом. Один мастер, владеющий силой огня, может «зажигать» на обширном участке поля боя минут пятнадцать-двадцать. И спасти вас от огня и жара сможет только кинетическая броня. Она защитит вас от мелких осколков и не даст другому мастеру вывернуть вас наизнанку с расстояния в сто метров. В текущем же состоянии вы не способны быть полезными даже как огневая поддержка.

— Любой наёмник, доросший до звания эксперта, может прожить на поле боя эти тридцать минут. Вести огонь, отвлекать противника. Никогда не учившийся в институтах наёмник, которого вы разобьёте в пух и прах на ринге, даст вам фору в реальном бою.

— В современных реалиях кинетическая броня считается бесполезной, так как она не остановит пулю и только мешает в рукопашной схватке, уменьшая подвижность, — я сделал паузу, обводя взглядом зал. — Считается, что нужно повышать лишь уровень и силу доспеха духа, укрепляя тело. Но спасёт ли он вас в экстремальных условиях? Владея КБ на должном уровне, вы можете продержаться в ледяной воде и выжить при сильном морозе. При помощи неё вы сможете остановить кровотечение, в том числе в потерянной конечности. Поэтому, если планируете жизнь, не связанную с офисной работой, то советую уделять кинетической броне как можно больше внимания.

— Вот несколько примеров, — я взял с трибуны гранёный стакан, сжал его в ладони и поставил обратно. Самые внимательные могли разглядеть, как от него вверх поднимаются струи горячего воздуха. Подойдя к краю помоста, на котором стояла трибуна, я шагнул вперёд, встав на воздух. — Те из вас, кто сможет удерживать кинетическую броню час, смогут ходить на практические занятия, которые я буду проводить раз в неделю. За каждый последующий час я научу вас полезным умениям в обращении с КБ. Пересказывать методические пособия не вижу смысла, как учить тех, кто на это не способен.

Повернувшись, я прошёл по воздуху несколько шагов прежде чем вернуться на помост. Затем не прощаясь вышел из лекционного зала. Шум голосов догнал меня лишь в коридоре. Остановился у выхода из здания, подождал Таисию. Судя по улыбке, настроение у неё было замечательным.

— Не знакома с твоим окружением, — сказала она, хлопнув меня по плечу, — но запросы у тебя не на простых людей рассчитаны. Час, — она рассмеялась. — Допустим, я час продержусь. Если сильно постараться, может быть и два. Заметь. Мастер. Принявший силу. Ты сам сколько броню продержишь в активном состоянии?

— Постоянно. Начал ещё в старших классах школы и прерываюсь только на пару минут, чтобы сбросить накопившееся напряжение. И сон этому нисколько не мешает.

— То есть, хочешь сказать, прям вот так, постоянно? — удивлённо спросила она.

— Если ты не можешь удерживать КБ больше двух часов, значит, что-то делаешь не так.

— А как же интим?

— Да ну тебя, — проворчал я и зашагал по аллейке.

Сзади послышался довольный смех и через секунду она подхватила меня под руку.

— Что ты сделал со стаканом? Не успела рассмотреть.

— Помял немного.

— Помял? — не поняла она.

— Особая техника, — пояснил я. — Японских аристократов пугать. Они как видят подобное, бледнеют и теряют всякое желание спорить.

— Знаешь, я бы вела себя так же. Вместе с хождением по воздуху это может неслабо напугать твоих врагов.

— Детские фокусы. Настоящая сила она в крепости духа и прочности его доспеха. Как у тебя с рукой и рёбрами?

— Ещё неделя без нагрузки, — она прижалась грудью к моей руке. — У меня есть кое-какая, непроверенная, информация по поводу рода Орловых. Та земля, что по бумагам принадлежит вам, они хотят её разыграть.

— В смысле?

— Они вложили в неё столько денег, что просто так не отдадут. Это часть нового бизнес-района. Четыре шестнадцатиэтажки и многоуровневая подземная парковка. Офисы, представительства крупных фирм. Только аренда приносит им колоссальные деньги. Это не склады на юге столицы, которые вы отжимаете у Трубиных. Два десятка лет назад там был пустырь и никому не нужные трущобы с бараками. А теперь рядом две станции метро и элитные жилые комплексы.

— Да, Саша говорил что-то про очень дорогую землю, за которую придётся драться.

— Они хотят устроить турнир среди родов, чтобы определить кому достанется земля.

— Чушь какая-то, — хмыкнул я. — Чужую землю отдать как приз непонятно кому?

— Не чушь, а старый закон, подписанный ещё Императором Иваном Четвёртым. Один из первых, определяющий право бояр на земли рядом со столицей. Тысяча пятьсот шестьдесят восьмой год. Род Бельских, которому принадлежали эти земли — прекратил своё существование. Матчины в кровном родстве с ними не состоят. Да, Император подписал документы о наследовании земли, но есть более старые законы, не утратившие силу. Чтобы не создавать прецедент отъёма земли, решили выкрутиться подобным образом.

— Хорошо бы Император следовал всем законам, которые придумал его предок. По ним, если не ошибаюсь, земля столицы принадлежит исключительно Императору. И Москва давно уже проглотила все прилегающие земли.

— За некоторым исключением, так оно и есть. Но… Минуту, — она вынула из кармана сотовый телефон. Несколько секунд смотрела на мерцающий номер входящего звонка. — Слушаю. Да. Когда? Вы далеко? Пулей мчите туда, я сейчас буду. Если что, на связи.

Она нажала кнопку отбоя и как-то странно посмотрела на экран.

— Что случилось?

— Коржов звонил, — отозвалась она, всё ещё задумчиво глядя на телефон. — Говорит в посёлке стариков стрельба.

— Ты говорила, что посёлок хорошо охраняется? В любом случае поехали, разберёмся на месте.

— Может, и не из-за нас…

— Вот и узнаем, — я достал телефон, ткнул в иконку Войтека. — Кузьма на связи. Подгони машину ко входу. Любую неприметную. Угонять не надо. Пять минут у тебя.

Нажав «отбой», я оглядел нас.

— Можно не переодеваться, — согласно кивнула Таисия.

Мы успели добежать до главных ворот минуты за две, а Войтек уже ждал нас. Сегодня он рассекал на громоздком старомодном седане, угольно-чёрного цвета. Угловатой, с агрессивными формами машине не хватало только пулемёта на крыше. Но за внешним видом скрывался настоящий монстр, рычащий из-под капота. Правил дорожного движения мы не нарушали, но с каждого светофора машина срывалась едва ли не с визгом шин.

Помощник Таисии звонил ещё раз, сказав, что прибыл на место позже охраны и полиции. А вот до отца она дозвониться так и не смогла. Девушка в трубке любезно сообщала, что из-за технических неполадок линия недоступна. Не отвечали на сотовый начальник охраны и Мария Фёдоровна, прислуга в доме. Я за временем не следил, но показалось, что добирались мы целую вечность.

Перед въездом на территорию посёлка собралось по меньшей мере два десятка полицейских машин, три спец автобуса и большой синий бронеавтомобиль спецназа. Чувствовалось присутствие трёх мастеров. Двое не обладали выдающейся силой, или умело её скрывали. Третий, напротив, хотел казаться и наверняка был серьёзным практикующим. Возможно, сильнее Таисии.

Пока мы ждали в машине, Таисия сходила к бронеавтомобилю, поговорила с кем-то и нас сразу пропустили. Стоило проехать две улочки и стало понятно, что «наехали» именно на дом Ермоловых. Ворота вывернули в сторону улицы, часть дома с крыльцом разрушена, гараж с автомобилем превратили в груду битого кирпича.

Я выждал немного, прислушиваясь к ощущениям, затем вышел из машины. Во дворе дома работала бригада специалистов, снимали всё на камеру, что-то измеряли, расставляли специальные метки. Два из трёх мастеров находились как раз там. Один из них беседовал с Таисией и когда я подходил, там появился Глеб. Отец Таисии был мастером, утратившим часть силы с возрастом. Не похоже, что он сражался с кем-то. Может, хотели просто припугнуть? Тем временем Глеб положил руку на плечо Таисии, что-то говоря. Я решил подойти ближе и только оказавшись рядом с воротами увидел во дворе три тела, накрытые белой тканью. Слева лежала домоправительница. Белая ткань в районе головы обильно пропиталась кровью. Справа лежало тело крупного мужчины, судя по всему, из охраны. В центре, под покрывалом угадывались очертания Павла Николаевича, отца Таисии.

Пройдя через двор, проигнорировав одного из полицейских в штатском, я опустился рядом с телами, приподняв ткань. В животе неприятно похолодело. Это действительно был Павел Николаевич. Край домашнего халата и майка на груди почернели, а вверх, на шею выходил характерный ожёг, похожий на ёлочную ветку след от удара молнией, или как её называли фигура лихтенберга.

Кто-то хотел положить мне руку на плечо, но не смог. Между его ладонью и кимоно для занятия карате, оставалось сантиметров десять. Я опустил обратно белую ткань, поднялся. Рядом стоял тот самый полицейский в гражданской одежде. Он беззвучно открывал рот, что-то говоря.

— Ещё раз, — я немного ослабил кинетическую броню. Стали слышны голоса, звук машины со стороны улицы. — Повтори ещё раз.

— Здесь не место посторонним. Кто пропустил?..

— Я похож на постороннего? — тяжело спросил я.

— Если в кимоно не спрятано удостоверение, — не испугался он, но на полшага отступил.

— Семёнов, оставь! — голос Глеба.

Я смерил полицейского взглядом, хотя он-то виноват ни в чём не был. Отступив в сторону, направился к Таисии. Выглядела она бледной, но держалась.

— Странностей хватает, — говорил один из мастеров. Не самый сильный из троицы. — Нужно время, сама понимаешь. Смотри, примчались, — он показал в сторону дороги.

С той стороны приехало несколько больших машин. Высыпали люди в дорогих костюмах и как муравьи разбежались в разные стороны. Я внимательно всмотрелся во вторую машину, где остался старик. Сквозь лобовое стекло видел седую голову, очки в серебристой оправе. Мастер, с приставкой «невероятно сильный». Даже моё завышенное самомнение дало задний ход, извинилось и спряталось где-то глубоко внутри.

— Кто они? — усилием воли отведя взгляд от машин, спросил я.

— Орловы, — ответил мастер. — Павел Николаевич занимает… занимал особый пост в княжеском роду. Они вправе попросить нас отсюда и разберут дом по кирпичику, забирая собственные тайны.

Таисия поджала губы, старательно не глядя в ту сторону. Я же ещё раз огляделся. Как уже подметил, вокруг дома сновали опытные оперативники, всё фотографировали, снимали на видео, брали образцы почвы и мусора.

— Когда мы сможем забрать тело Павла Николаевича? — спросил я.

— Процедура… — начал было мастер, посмотрел на Таисию и замолчал.

Молчал целую минуту, оглядывался в поисках подходящего предлога, чтобы ненадолго оставить нас. Затем со стороны улицы послышались звуки сигналов, рёв двигателей. И без того на узкой улочке стало не протолкнуться. Появились две машины с незнакомыми мне проблесковыми маячками, флаги Российской Империи вместо номеров. За ними следовала длинная машина, какие показывают по телевизору, когда по городу возят кого-то очень высокопоставленного. Чёрная машина остановилась недалеко от нас, из передней дверцы, с другой стороны от водителя выскочил мужчина в костюме, с планшетом в руках. Игнорируя всех, он быстрым шагом направился к нам.

— Госпожа Таисия Павловна, — коротко, по-военному, кивнул он. Я же обратил внимание на немного топорщившийся пиджак. Великовата кобура, если это пистолет. Или там небольшой пистолет-пулемёт? Он протянул короткую визитку Таисии. Белая бумага, золотое тиснение. — Прошу уделить нам немного времени.

К моему удивлению, Таисия кивнула. Убрав визитку в кармашек, взяла меня за руку и молча потянула за собой в сторону машины. При этом сжала руку сильно-сильно. Кому-другому сломала бы запястье. Мне показалось, когда мы ушли, присутствующие вздохнули с облегчением.

В роскошной машине, наверняка бронированной, находился пожилой мужчина. Лицо морщинистое, но волосы не полностью поседели, оставив немного чёрных прядок. Не ошибусь, дав ему лет семьдесят. Военная форма, звание — генерал-полковник. Этому старику давно пора бы в отставку. Тяжёлые брови, взгляд уставший.

— Тася, — он кивнул Таисии. — Прими мои соболезнования и прости, если сможешь. Совсем плохой стал. Не подсуетился вовремя.

Машина тем временем неслышно тронулась. Изумительная звукоизоляция внутри. Салон мягкий, обитый дорогой даже на вид тканью. Рядом с генералом выдвижная панель со встроенным экраном компьютера, чтобы работал на благо родины даже во время поездок.

— Паша предупреждал, что будут последствия, — продолжил генерал. — Не ожидали мы, что так скоро всё произойдёт.

Машина выехала с территории посёлка и резво покатила к городу. Сопровождение включило спецсигналы. Примечательно, что ощущения скорости в такой машине почти не было. Ход плавный, а чувство, будто в танке по дороге мчишься.

— Кузьма Фёдорович Матчин? — обратил на меня внимание генерал. — Сергеенко. Александр Семёнович. Твоими стараниями Таисия из рода Орловых вышла? Молод…

— Моими, — кивнул я. — Второе скоро изменится.

— Мы с Пашей долго работали вместе, — продолжил генерал, сделав какие-то пометки в небольшом блокноте. Просто вытащил его из внутреннего кармана, отцепил карандаш, что-то чиркнул и убрал обратно. — Иногда я закрывал глаза, когда он продвигал интересы Орловых. Последняя его работа, перед отставкой. Строительство двух военных баз в Сирии. Туда империя деньги вливала полноводной рекой, не скупясь. Орловы неплохо нажились. Но часть счетов банковских и кое-какие бумаги были хитро оформлены на Павла. Предвидя наступающую бурю, он всё переписал на Таисию и княжеский род внезапно потерял к ним доступ. Мои люди доложили, что вчера Орловы пытались перевести всё на свои счета и сильно огорчились, когда не смогли.

— Даже если там большие деньги, убивать ради них глупо, — сказал я. — Так решают дела только отмороженные на всю голову.

Никто ничего не сказал. Хорошо бы не подумали, что я слишком молод для того, чтобы делать такие выводы. Дальше ехали молча, думая каждый о своём. Если с отцом Таисии разобрались Орловы, что ясно как божий день, они и нам скоро доставят хлопот. Нет, есть возможность, что это может быть кто-то другой, чтобы столкнуть нас с княжеским родом лбами. Например, кто-то из быстро теряющих дорогую землю. Те же Хованские. Эти пойдут на любую подлость, есть у меня такая уверенность.

Город встретил нас проливным дождём и грозой. Тёмные, почти чёрные тучи, извергали из себя воду в невообразимых масштабах. Огромные капли колотили по стёклам машин, по появляющимся лужам, быстро переходящим в бурные водяные потоки. Громыхнуло. А ещё ветер, опрокидывающий и срывающий редкие рекламные плакаты. В отличие от Японии, в Москве почти не встречалась наружная реклама. Не было ярких экранов, больно бьющих по глазам. Глядя с эстакады, я увидел, как порыв ветра перевернул какое-то подобие гаража, бросив на соседнюю машину.

«Чёрт, Павел Николаевич! — зло думал я. — Зачем же Вы так с собой поступили? Деньги? Да и чёрт с ними! Кому бы они были нужны».

Промчавшись по широкому проспекту, машины свернули на короткую улицу и остановились у высокого здания с красивым фасадом. На парковке рядом сплошь дорогие машины, люди в костюмах и огромные буквы на здании «БанкЪ».

— Мой адъютант всё устроит, — сказал генерал. — Завещание Павла у меня. Передам его на днях.

— Спасибо Александр Семёнович, — сказала Таисия.

— Будь сильной Тася, — сказал он.

Пришлось подождать, пока дверь откроют снаружи. К собственному стыду, не распознал, где на двери ручка. Вышел, потянулся. Хмыкнул, ловя взгляды окружающих. Увидеть в таком месте парня в кимоно довольно неожиданно. Таисия вышла через минуту, что-то сказав генералу, выслушала ответ. Я не вслушивался, обходя и любуясь машиной. Даже надавил на крыло ладонью. Действительно, бронированная. Водитель, видя мой интерес, только хмыкал в усы. Дескать, где ты ещё такое увидишь, деревенщина. Охрана, кстати, из военных, работала профессионально. Какой-то оптикой осмотрели здания через дорогу, что-то обсудили.

— Следуйте за мной, — сказал адъютант и поспешил в здание банка. Начальник уезжать без него не спешил, поэтому он торопился.

Внутри оказалось просторно. Куча компьютеров, парни и девушки деловито стучат по клавиатуре, изображая кипучую деятельность. Никогда не понимал, чем можно заниматься, когда нет посетителей. Электронное табло мигало, показывая «Ц003». Как я понял, следовало взять талон, но адъютант шёл прямо к высокой стойке старшего администратора. Появилась охрана, пристально следя за мной. Как будто я могу их ограбить голыми руками. Нет, в прицепе могу, но зачем? Тоже изображают, что занимаются важной работой и бдят?

— Отдельный кабинет, — сказал адъютант. — Доступ к полной информации и банковскому хранилищу.

Он протянул руку к Таисии, и та быстро догадалась, вручив ему пластиковую карточку. Не паспорт, скорее какое-то удостоверение. Может пресловутый документ «мастера»? Документ передали служащему, тот пощёлкал клавиатурой, изобразив дежурную улыбку. Подождал секунду, что-то увидел на экране, заулыбался шире.

— Я провожу Вас в отдельный кабинет, — быстро сказал он, возвращая документ.

Адъютант коротко кивнул нам, и умчался. Мы же вышли через боковую дверь, попав в узкий коридор со множеством дверей. Вошли во вторую по правую руку. Это оказался удобный кабинет с мягким диваном, стеклянным журнальным столиком и чем-то похожим на кухонную стойку справа. У окна в дальней части сидела улыбчивая девушка в очках. Узкая оправа, деловитый вид, располагающее лицо.

— Доброго дня, Таисия Павловна, — поздоровалась она, бросила на меня странный взгляд, наверное, приняв за телохранителя. — Располагайтесь, где вам будет удобно. Кофе, чай, лёгкий полдник?

— Кофе, крепкий, сладкий, большую кружку, — сказала Таисия, усаживаясь на стул рядом с рабочим столом.

Я же плюхнулся на диван, нацелился на журналы. Выбор широкий, от моды и аксессуаров, до автомобилей и новейшего стрелкового оружия. Мужских журналов, кстати, существенно больше.

— Прошу, — девушка протянула большой планшет Таисии, — можете ознакомиться с состоянием счетов и ценных бумаг.

— Ему такой же, — она взглядом указала на меня.

— Конечно, — девушка вынула из ящика стола ещё один планшет, пощёлкала по стеклянной поверхности ноготками, вбивая какую-то информацию и принесла мне. Затем отправилась к кухонной стойке готовить кофе.

На планшете отображалось несколько строчек с простыми названиями. Меня заинтересовали слова «ценные бумаги». Нажав на строчку, я получил какую-то непонятную сводку, график с курсом, и ещё более непонятную таблицу. Нажал «назад», вернувшись к первому меню и выбрал «вклады».

— Чтоб я так жил! — вырвалось у меня, когда я увидел с десяток строчек. Сотрудница банка бросила на меня косой взгляд.

На шести самых больших вкладах я насчитал двадцать два с лишним миллиона рублей. А было ещё два десятка вкладов поменьше. И парочка в валюте. Не скажу, что сумма астрономическая, но внушала уважение. А тем, кто никогда не видел больших цифр, то и трепет.

Таисии подали действительно большую кружку с ароматным кофе. Едва ли не полулитровую.

— Посмотрите в разделе «банковские услуги», — сказала девушка. — Мы предоставляем более двухсот услуг различной направленности. Авиаперелёты, в том числе на заказном самолёте с максимальным комфортом. Юридические услуги. Покупка, продажа, аренда недвижимости. Организация бизнес встреч и семинаров. Желаете оформить расчётную карту нашего банка? Золотая карта с доступом в любой точке мира.

— Нет, не сейчас, — Таисия листала что-то в планшете. Несколько минут что-то искала, большими глотками поглощая кофе. Дошла до конца или просто устала, положила планшет на стол. — Покажите банковскую ячейку.

— Конечно, прошу следовать за мной, — девушка улыбнулась.

Я положил планшет на стеклянный столик и вышел следом. Мы прошли до конца коридора, где девушка открыла дверь электронным ключом. Ещё один протянула Таисии, пропуская её внутрь.

— Нажмите вот здесь и Ваши ячейки подсветятся зелёным огоньком. Ячейки — слева, комнаты для просмотра — справа.

Не буду углубляться в то, что мы нашли в ячейках, так как это огромная куча непонятных бумаг. Не везде написано на русском языке, цифры, графики. Я даже не пытался понять или оценить. Таисия может что-то и поняла, не спрашивал. А потом завертелось. До самого позднего вечера мы мотались по городу от одного здания к другому. Сумасшедший выдался вечерок. На следующий день мы навещали семью убитого охранника. Таисия неплохо его знала. У него осталась жена, дочка лет десяти и сын, только начавший учёбу в одиннадцатом классе. Затем похороны на одном из столичных кладбищ. Мужчину провожали сослуживцы, служащие кто в полиции, а кто и в армии. У женщины, работавшей прислугой в доме, родственников или не оказалось, или они находились далеко и не поддерживали связь. Последним провожали Павла Николаевича. Людей собралось много. Больше военные, но были среди них и родовитые бояре. От Орловых приехал Владимир, тот самый мастер, навещавший меня в академии. Вокруг него крутилась пара человек, заглядывающих в рот при каждом слове.

Дни пронеслись галопом. Но не прошло и пяти дней, как всё затихло. Был человек и нет его. Порушенный домик в тихом посёлке восстановят, приведут в надлежащий вид участок. Скоро в нём будет доживать свой век уже другой старик. Жильё там выделяют, только пока ты жив. А помер, тебе уже и не надо, уступи место.

Проснувшись утром, я встал, заправил кровать. Гостевая комната в доме Таисии, простая, но уютная. До меня здесь жила Оксана, оставив на прикроватной тумбочке флакон духов и раскрывающееся зеркальце с пудрой внутри. Мама настояла, чтобы она вернулась домой, под присмотр старшего брата. Она как-то узнала, что Оксана не только созванивается, но и пару раз встречалась с Николаем. Официально они женаты, да и любят друг друга, несмотря на всё произошедшее. Зря она вмешивается.

Спустившись в светлую гостиную, совмещённую с кухней, я застал Таисию за готовкой завтрака. Обтягивающие спортивные штаны и светлый топик, поверх которого она накинула фартук. Я даже засмотрелся. Взгляд всё время скользил вниз, на приятные глазу формы.

— Доброе утро, — не оборачиваясь, сказала она.

— Доброе. Пахнет изумительно.

— Самый простой пирог, который можно приготовить за двадцать минут, — сказала она. — Очень вкусный и настолько же вредный. Балую себя иногда. Будешь?

— Спрашиваешь, — рассмеялся я. — Лучше поинтересуйся, останется ли тебе хоть чуть-чуть. Сладкое я люблю. Помочь? Могу чай заварить, яичницу пожарить. А ещё я умею что-нибудь варить.

— Всё уже готово, — хмыкнула она, повернулась, подарив мне улыбку. Вот и хорошо, значит, немного оттаяла. А то ходила пасмурная, с маленькой грозовой тучкой над головой и сшибала всех молниями. — Руки мой и садись за стол.

— Уже. Спустился, как говорится, готовым к любым неожиданностям, даже к завтраку.

На стол легла обозначенная яичница с беконом, лёгкий салат с авокадо, отдельно зеленоватый паштет из брокколи в оливковом масле. Для себя она приготовила овсяную кашу с кусочками подсушенных фруктов.

— А калории, калории где? — возмутился я, глядя в её тарелку.

— Сегодня у меня разгрузочный день. Две с половиной тысячи, не больше.

— Ну, для спортсмена в самый раз, а для мастера маловато будет. Хотя, я вот что подумал. Надо тебе нагрузку снижать. Мерцающей защите я тебя научу. И ещё кое-чему. Но хватит тебе быть элитным бойцом, мастером кинетиком. Вредно это для женщин. Насмотрелся я на таких, и как они рыдают взахлёб, когда доктора рассказывают, что родить уже не смогут. Наш мастер, Вероника, ты её видела. Когда стоял выбор, принять силу или… Догадываешься, что она выбрала?

— Я кинетик, мне проще, — спокойно сказала она.

— Проще — это не индульгенция. Всё, не спорь, я решил.

— Как скажешь, — она пожала плечами, зачерпнув кашу серебряной ложечкой и принялась за завтрак.

— Потому что я главный и мужчина, а… что?

— Как скажешь, говорю, мужчина, — она сдавленно захихикала. — Где мой телефон, надо твоё глупое лицо сфотографировать.

— Кхм.

— Не обижайся, — она мягко улыбнулась. — Вчера вечером Светлана Евгеньевна звонила. Ты был занят тренировкой. Она просила передать тебе, чтобы ты не высовывался до самого турнира.

— Мама звонила? Турнир? — я намотал на вилку бекон, зачерпнул желток, больше размазав и положил в рот.

— Я тебе о нём говорила. Орловы действительно решили разыграть земли в турнире. И чтобы избежать массовых разрушений, участвовать могут только молодые мастера до тридцати пяти лет.

— Ничего себе молодые, — хмыкнул я. — Юноши и девушки, прям.

— Допускаются благородные семейства с именем. Светлана Евгеньевна решает вопрос, чтобы ты участвовал. И просила передать, если ты её планы порушишь, пеняй на себя.

— Скоро он?

— Не знаю, — Таисия пожала плечами. — Когда официально объявят, то будет известно.

— Тогда мне надо усилить нагрузку, — я задумался. — И поговорить с доктором в институте. Толковый мужик, в силе понимает больше чем другие преподаватели и мастера. Да и Алёну я надолго оставил одну. Интересно, выполняет ли она мои указания.

— Тренируется?

— Нет. Я приказал ей всё то время, что буду занят, придаваться лени и бездельничать. А то она в потолок упирается. Нужно, чтобы силу немного отпустила и почувствовала разницу. Что, позавтракаем и поехали? И ещё, — добавил я уже серьёзным тоном, — Таисия, пожалуйста, будь всегда рядом.

— Это ты так в любви признаёшься? — хитро прищурилась она.

— И это тоже. Но за территорию института без меня не выходи. Обещай.

— Хорошо, хорошо.

Мы позавтракали, вместе помыли посуду. Нужные вещи Таисия давно перевезла в общежитие МИБИ, поэтому сборы много времени не заняли. У ворот Института мы стояли в десять часов утра, опаздывая на полтора часа. Я уже надеялся увидеть вездесущую Ольгу, но обошлось. Дежурил её заместитель Илья. Высокий крепкий парень. Не помню, но вроде он занял высокое место на прошедшем турнире. Или третье, или четвёртое. Нас он пропустил без вопросов, поздоровался, пожелал хорошего дня.

— Надо зайти в деканат, — сказала Таисия. — Отчитаться за прогулы.

— Какие занятия собираешься вести?

— Пока не знаю. Ректор говорил, что на старших курсах есть пара одарённых ребят, которые могут стать кинетиками. Может, лекции заставят читать. Я ж не ты, чтобы заявить: «кто не может пройти по воздуху десять шагов, заниматься у меня недостойны», — передразнила она мой голос.

— Я щедрый, можешь позаимствовать способ. Здесь же только базу нарабатывают, зачем им, вообще, мастер?

— Не скажи, — она покачала головой. — Правильный наставник может направить, указать на ошибки. Доказано, что те, кто занимался с профи, на пять лет раньше достигали уровня мастера. Пять лет, это очень много. Потому как после тридцати шансы падают процентов на двадцать…

— И каждый следующий год ещё по пять процентов, — кивнул я. — Читал.

— Мне повезло. Папа многое рассказал и показал. Сама бы я до этого додумывалась, да, — она покивала, — лет пять не меньше.

— Много обещали заплатить? За помощь двум студентам и лекции?

— Не поверишь, — она улыбнулась, — почти в три раза больше, чем я получала в полиции. Деньги не института, а родов, чьи отпрыски нуждаются в помощи. И за каждого ученика надбавка. Ты договор не читал?

— Обманули, — я потряс кулаком в сторону административного здания. — Хотят заставить даром работать?! Дудки! Я им такой учебный план покажу, что они икать будут, меня вспоминая.

— Не жадничай. Тебе Институт сколько денег отсыпал? Я чеки видела. Тебя где искать?

— Почитать кое-что надо, — перестал я бушевать. — Буду в комнате клуба часа полтора. Потом обед и тренировка. Нам зал выделили с именной табличкой, чтобы никто не мешал.

— Я ещё до обеда обернусь.

— Подожди, — я поймал её за руку, поманил к себе, — поставь защиту, чтобы нас не подслушивали, — зашептал в ухо.

Воздух вокруг немного загудел.

— Чувство такое, что сидят на каждой крыше с аппаратами лазерными и подслушивают, — тихо сказал я.

— У меня тоже, — понимающе кивнула она. — А говорят, что паранойя не заразна.

— Бумаги, что твой отец в банке схоронил. Любое твоё решение приму. Хочешь, размножь их и из вертолёта над Москвой разбрасывай. Но если планируешь использовать, может не надо посторонних привлекать? Предлагаю дать Саше почитать. Он драться не умеет, но головастый, не отнять.

— Твоему старшему брату?

— Да. Нам лишний козырь в игре с княжескими родами и кланами.

Она немного подумала, кивнула.

— Хорошо. Пусть приезжает, дам ему ключ от ячеек.

— По нему можно?..

— Можно.

Помолчали. Стояли мы близко друг к другу, почти обнявшись. Моя рука у неё на талии, она обнимает меня за шею. Можно уловить едва заметный запах духов. Чуть резковатый, но голова от него кружится. Она повернула голову, и мы встретились взглядом. Сердце почему-то забилось быстро-быстро. И в голове мыслей нет, а ноги как ватные. Оказывается, в её глазах можно утонуть. Я чуть подался вперёд. Поцелуй. Лёгкий, едва соприкоснувшись губами. А я уже прижимаю её сильней к себе. Ещё поцелуй, уверенней. Затем её пальцы касаются моих губ.

— Ох, выгонят нас из института, — хихикнула она. Но голос немного смущённый, дрогнувший. Таисия отстранилась. — Умеешь ты девушек соблазнять. Неудивительно, что целой стаей за тобой увиваются.

Таисия коснулась ладонью моей щеки, развернулась и быстро зашагала в сторону административного здания. Я же немного поправил рубашку, кашлянул пару раз. Оглянулся к воротам, от которых мы не так далеко ушли. Улыбавшийся от уха до уха Илья показал мне большой палец.