Ярость

Глава 4

Алёну я пронёс на руках почти по всей территории института. Столовая только готовилась принимать посетителей и нас встретил пустой зал. Дежурные из числа студентов протирали столы, расставляли стулья и скамейки. Наёмный труд тоже использовался, но желающих получить один балл за полдня работы в столовой, всегда предостаточно. А ещё дежурные получали талоны на питание, которые выгодно продавали. За один такой можно получить два больших энергетических коктейля. А это четыре дня занятий почти в идеальном физическом состоянии. И устаёшь меньше, и прогрессируешь быстрее.

Мы сразу направились к стойке раздачи в огороженной для преподавателей зоне.

— Водки! — крикнул я женщине за стойкой, усаживая Алёну. Таисия испарилась на полпути, сказав, что поговорит с другом и проведёт его в зал для тренировок.

— Голова кружится, — сказала Алёна.

— С непривычки, — коротко улыбнулся я. — Тело пытается сопротивляться влиянию чужой Ки.

К нашему столу подошла одна из студенток, неся поднос с небольшим графином и парой рюмок. Я покачал головой, плеснул немного в одну из рюмок, и жестом отослал любопытную девушку обратно. Водка оказалась леденяще холодной.

— Залпом пить не надо. Подержи во рту, тогда быстрее подействует.

Пока она морщилась от горького вкуса, я с силой помассировал ей икры, затем мышцы бёдер. Щёки девушки вернули здоровый румяный цвет, глазки едва заметно заблестели.

— Сейчас вернёшься в свою комнату, примешь горячий душ и поспишь до обеда. Тренировок сегодня не будет. Хорошо?

— Угу, — кивнула она. — Спасибо… Ты мне массаж сделаешь? Как Татьяне.

— Неожиданный вопрос. Сделаю, — я встал, погладил её по голове. — Как выдастся свободный вечер, обещаю. Нужно только масло заказать хорошее. Встать можешь?

Алёна встала, постояла немного, прислушиваясь к себе.

— Нормально. Но… если бы… ну… — замялась она.

— Что?

— На руках до комнаты отнёс бы…

— Ну ты наглая, — я рассмеялся. — Меня Надежда Николаевна, ваш комендант, ещё на подходе примет и… даже страшно подумать, что сделает. Всё, надо в горячий душ и спать. А то неделя из тренировочного процесса вылетит, придётся нагонять. Ты же хочешь стать сильной?

— Очень, — кивнула она. — Чтобы соответствовать.

— Чему? — не понял я.

— Учителю, — улыбнулась девушка.

— Эх, так и быть, провожу тебя до общаги, — подставил ей локоть. — Цепляйся.

«Цепляться» она не стала, а осторожно взяла под руку. Так и пошли. К залу для тренировок я добрался через двадцать минут. В дальней от двери части, скрестив ноги по-турецки, сидел мужчина лет тридцати, с очень грустным взглядом. Русые волосы, высокий и худощавый. Джинсы, рубашка, лёгкая ветровка. Напротив него сидела Таисия, что-то весело рассказывая.

— Кузьма, проходи знакомься, — Таисия обернулась, сделала приглашающий жест. — Мой хороший друг Костя Дашков. Мы учились в одной группе.

— Привет, — я разулся, оставив кроссовки рядом с дорогими туфлями гостя. Прошёл по залу, сел рядом с Таисией. — Всё так плохо, да?

Мне достался взгляд, полный вселенской грусти.

— Костя пять лет учился в Китае, — сказала Таисия. — Чтобы попасть на службу в особый отдел имперской охраны. В Поднебесной готовят лучших в мире телохранителей. По методикам Лу Ханя.

— Проверяли? — спросил я.

— Проверяли, — Константин кивнул. — На добровольце из военного училища. Следующий поток, который должен был ехать в Дэнфэн.

Помолчали.

— Могли бы на слово поверить, — сказал я. — Брешь в технике этого Лу Ханя размером с небоскрёб, из космоса, наверное, можно увидеть. Дашковы, хм, мама говорила, что у вас серьёзные разногласия с Орловыми. Вы же тоже княжеский род?

— Я от дел рода далеко, — поморщился Костя. — Вывели за скобки, когда на службу брали.

— Воюют они, — кивнула Таисия. — С разной степенью напряжённости. За контракты военной направленности.

— Ладно, к нашей теме, — кивнул я. — Навскидку ничего придумать не могу. Разве что не использовать кинетическую броню. Но как я понимаю, она постоянно активна, когда вы работаете? Продемонстрируй что-нибудь из умений.

Константин полез в карман, достал ключи от машины, подбросил. Ключи взлетели и застыли в воздухе. Я потянулся, попытался взять, но не сдвинул ни на миллиметр. Их словно вклеили в пространство. Можно, конечно, разрушить удерживающую силу, но побоялся, что это навредит. При этом я не чувствовал вокруг присутствие кинетической брони. Только её локальное проявление, удерживающее предмет в воздухе.

— Руку, — я протянул ладонь, и он пожал её. Рукопожатие крепкое, несмотря на то что ладонь у него узкая. — Поправь, если что. Вы используете КБ очень низкой плотности и, чем быстрее что-то движется в нём, тем больше вязнет? Если несильно бросить камень, то он пролетит, а если швырнуть с силой, то замедлится. И чем больше энергия влетающего предмета, тем быстрее замедление.

Мужчина кивнул. Я отпустил его руку.

— Монетка есть? — спросил я.

Из того же кармана, что и ключи, появилась рублёвая монета. Ключи, кстати, по-прежнему висели над нами. Положив монету на большой палец, я щелчком отправил её в полёт. По идее она должна была воткнуться ребром в потолок, но пролетела сантиметров тридцать и остановилась.

— Неплохо, — заметил я. — Как непроницаемый пузырь работает? Пыль, ядовитый газ, брызги кислоты?

— Если достиг степени мастера, — кивнул он.

— Так умеете? Таисия попробуй схватить меня или дотронуться.

Она протянула руку, чтобы взять за запястье, но её пальцы замерли на расстоянии сантиметра. Она попыталась ткнуть меня пальцем в щёку, но результат был тот же.

— Нет, так не умеем, — сказал он.

— Тася, проколом владеешь? Попробуй прожечь в моей защите брешь. Я поддамся.

Ключи и монетка, звякнув, упали на пол. Константин разом вырубил поле кинетической брони, окружавшей нас.

— Ещё не выучила, — улыбнулась она, разведя руками.

— Ладно, сам прожгу дыру, а ты просто попытайся влить сквозь неё немного силы, — я демонстративно поднял палец, как бы протыкая невидимую стену. — Ну, затыкай пробоину и вливай туда силу.

— Издеваешься? — возмутилась она. — Обороты сбавь!

Я отпустил силу, и они с Костей облегчённо выдохнули.

— Что, ещё меньше? — спросил я. — На сколько?

— Желательно раз в десять, — сердито сказала она.

— Силу мастера надо оценить, а не студента недоучки. Хорошо, сейчас полегче будет. Вдавливай мою силу обратно в прореху и заполняй своей. Кинетическая броня должна лопнуть, как мыльный пузырь.

Я повторил действо. Как будто проколол воздушный шар и оттуда вырывается поток воздуха. Почувствовал, как сила Таисии немного неумело закрыла дыру и ринулась внутрь. Несколько секунд и Кинетическая броня взорвалась изнутри.

— Давай, ещё пару раз, — попросил я.

Экспериментировали мы минут сорок. Несмотря на то, каким образом я защищался от взрыва, работало всегда. Вот только не уверен, что люди, не изучавшие укрепление тела, смогут так резко реагировать и чувствовать движение силы.

— Если бы я подумал, что когда-нибудь стану заниматься такой ерундой, остался бы в монастыре, — проворчал я, когда кинетическая броня взорвалась очередной раз. — Хватит. Опытный эксперимент можно считать удачным. На мне по крайней мере работает. Надо только дать как можно более глупое название новой технике. Потому что она дурацкая, — ответил я на взгляд Таисии. — Вот, назовём её Рубашка. Принцип простой. Создаётся кинетическая броня большой плотности почти вплотную к телу. В ней поры, сквозь которые пропускается рабочая КБ низкой плотности. При проколе первый слой взрывается и даёт время отпустить контроль до того, как получите серьёзные повреждения. Сила ваших «щитов» и их размеры пострадать не должны, а вот во времени вы потеряете процентов тридцать. Вместо пяти часов, к примеру, будете прятаться за спиной охраняемого тела часа три. Всё, проблему вашу решил, благодарностей не надо.

На меня посмотрели так, словно я над ними издеваюсь.

— Что создать? Какие поры? — переспросила Таисия. — Ты серьёзно? Если КБ будет хоть чуть-чуть неоднородное, то оно само распадётся. Это главный принцип. Там, где силы больше, она захлестнёт… — пыталась она объяснить простейший принцип, — короче, не бывает так.

— Руку дай. Нет желания спорить и доказывать. Создавай КБ. Как можно плотнее и ближе к телу. Я буду на него давить, чтобы почувствовала. Сопротивляйся, — сказал я. — Сильнее. Ещё. Ты же мастер. Вот, чувствуешь давление? А теперь, пропускай силу сквозь первый слой. Она должна быть слабее. Ещё слабей. Вот.

Естественно, КБ Таисии лопнула, но она умудрилась выделить поток силы. Пропустила его через плотный слой и испугавшись, сама же нарушила концентрацию.

— Практика. Нужна только практика, — сказал я.

— Как ты это сделал? — удивлённо спросила она. — Это совсем не то, как ты объяснял. То есть, принцип верный, но не так.

— Так, не так, тебя не поймёшь.

— Стой! Не отпущу! — она вцепилась в мою руку. — Константину покажи. Я тебе как мастер говорю, никто в жизни такого не сотворит, если не показать.

— Тася, у нас завтра что? А скоро турнир. Мне тоже надо заниматься. И ты обещала меня побить, помнишь?

— Помню, — быстро закивала она. — Ну, покажи Косте, и я тебя так отметелю, сразу в три раза станешь сильнее, если выживешь.

В общем, потратил я ещё час, чтобы показать простой и бесполезный приём, придуманный на коленке. Бесполезный для любого, кроме таких, как Константин. Лицо у него немного просветлело, когда он понял принцип. Поблагодарив, он поспешил уйти, так как я едва не рычал на них. Зато Таисия пообещала к вечеру зарезервировать полигон и помочь мне в развитии.

Оставшись один, я закрыл глаза, сосредоточившись на том объёме силы, который накопил. Нужно оценить масштаб и расход, чтобы не оказаться перед турниром выжитым лимоном. Меня тогда самый задохлый клановый мастер с пары ударов вынесет.

— Кхм, кхм, — послышался рядом кашель.

Я открыл один глаз, глядя на Ольгу. Никитина успела переодеться в кимоно, скорее всего, шла с тренировки, или на оную. Стянула волосы сзади в два хвостика, смотрящие вниз.

— Что случилось? — с толикой обречённости спросил я.

— Баллы, — она протянула мне потёртую ручку и продолговатую синюю корочку. Внутри была таблица на десяток одинаковых листов.

«Примечание / Балл».

«Дежурство на территории / 2».

«Массовые мероприятия / 1».

«Помощь клубам / 1».

«Отчёт для начальства/ 3».

«Еженедельная успеваемость / 1».

И в таком духе перечислялось, что полезного она сделала для Института. Причём успеваемость оценивалась меньше всего. А вот помощь преподавателям награждалась чаще всего тремя баллами. Возле каждой оценки подпись. Иногда две-три подряд одинаковые, но чаще разные. Последние три строчки заставили меня улыбнуться.

«Неверная оценка ситуации в бою / — 5».

«Повернулась спиной к противнику / — 5».

«За красивые глаза / 10».

Едва сдерживая смех, расписался напротив каждой оценки и заполнил следующую.

«Честность и отвага / 50».

Ещё одна подпись, и я возвращаю ей корочку.

— Всё, не мешай мне заниматься.

— Что?! Зачем ты это сделал! — возмутилась она, глядя на записи, как будто я там гадость какую написал. — Убери, мне такого не надо!

— Будешь возмущаться, добавлю ещё сто баллов, за наглость.

— Ты!.. Ненавижу тебя! Ненавижу! — сердито посмотрела она на меня, надув губки. Убрав книжечку за отворот кимоно резко развернулась и пошла к выходу из зала, едва не кипя от гнева.

— Никитина, — позвал я.

— Что? — обернулась она, злобно глянув.

— Ты, когда сердишься — очень милая.

— Ненавижу! — повторила она, но уже не так сердито. Вышла, тихо прикрыла за собой дверь и судя по звуку, побежала по коридору.

— Может стоило ей тысячу баллов добавить, чтобы не приставали больше? — задумчиво протянул я, снова закрывая глаза.

Обед я благополучно пропустил. Немного увлёкся и очнулся только часа в четыре. Нога немного затекла и колола иголочками. Дело осталось за малым, найти Таисию и закончить подошедший к концу этап тренировки. Выйдя из зала, направился вдоль по коридору. Даже вечером здесь шумно. Слышны выкрики, звуки ударов и падений. Заглянул в один из залов. Полное помещение парней и девушек. С громкими хлопками они бросали друг друга, через бедро хватая за отворот кимоно. Наставник, вооружённый длинной бамбуковой палкой, внимательно следил, наверняка награждая нерадивых учеников парой ударов. Классическое дзюдо. Вон, у сидевшей на скамейке девушки половина пальцев на руках перетянуто белым пластырем. И она пыталась замотать ещё один, немного посиневший вокруг сустава.

— Брр, — тихо пробормотал я и направился дальше.

Ещё один зал, предназначенный для борьбы. Какое-то соревнование. Преподаватель в роли судьи. Синяя и красная полоски на запястьях. Двое парней, сцепившись руками, пытаются провести бросок. Даже смотреть не стал. Если бы девчонки боролись, может и постоял у двери. А вот и голоса девушек.

— Козёл, как есть козёл! — говорила одна. Дружный смех.

Осторожно подкравшись, заглянул. Небольшой зал. С первого взгляда и не скажешь, что здесь изучают. Две боксёрские груши, нет ринга, несколько макивар, сваленных в угол. Четыре девушки со швабрами и вёдрами. Только вместо уборки чешут языками.

— Потому что плакала она, вот и козёл, — сказала первая. — И не защищаю её.

Я уже хотел уйти, но остановился. Неужто опять во что-то вляпался. Хотя, догадываюсь во что именно.

— Девчонки, привет, — выдал я себя, заглядывая в зал. — А где здесь зал для Дзюдо?

— Там, — долговязая махнула рукой в сторону, откуда я пришёл. — Рядом.

— Спасибо. Да, я нечаянно подслушал. Кого вы так ласково вспоминаете? Кто-то девушек обижает?

— Её попробуй обидеть, — хохотнула ещё одна, опираясь на швабру.

— Её?

— Белобрысую бестию из дисциплинарного знаешь?

— Слышал, — кивнул я, костеря себя за импульсивность. Поддался настроению и обидел девушку. Нехорошо. Надо пойти и извиниться. А то, что про меня за спиной говорят — плевать.

— Старший препод Щуров ей выволочку устроил, — сказала та, что обнималась со шваброй. — В зачётке лишние баллы повычёркивал и минус пять влепил. За повышенное самомнение. Сказал, что: «Тесные отношения между студентами и преподавателями не повод», — процитировала она и неприятно рассмеялась.

— Нехорошо, — сказал я. — За такое надо бить. Как вы сказали? Щуров? Где его найти?

— Зря переживаешь, — сказала долговязая. — У неё мастер есть, он заступится.

— Он обычно на третьем этаже второго корпуса, — сказала та, чей голос я слышал первым.

— Спасибо, — махнув им рукой, направился к выходу.

Второй корпус института называли лекционным, так как практических занятий там не проводили. Обычные классы и преподаватели, многие из которых к силе не имели отношения. Самая низкооплачиваемая работа. Пришёл, рассказал лекцию и гуляй. Для студентов посещение свободное, ни зачётов, ни экзаменов. Поэтому я сначала не понял, кто из преподавателей был настолько наглым, чтобы обижать девушку, за которой присматривает мастер. Никитины, одна из младших ветвей какого-то очень знатного рода. Что-то вертелось на языке, но вспомнить не мог. Вроде даже читал недавно в справочнике.

Стоило всего пару раз назвать фамилию и пробегавшие мимо студенты легко указали направление. Парень, пойманный за рукав на третьем этаже, сразу показал вдоль коридора сказав «Вон он». И от сердца у меня отлегло. Я увидел мужчину в окружении группы студентов. Лет сорок, обычная славянская внешность, волосы коротко подстрижены. Одет в костюм, правый рукав испачкан мелом. Но что самое главное, он был как минимум экспертом третьей ступени. А это немного обнадёживало. Как я узнал про силу? Видел на доске преподавателей его фотографию. В той группе, в которую входила Марго. И он тоже преподавал карате, попутно читая лекции. Не запомнил, на какую тему, мне тогда они были не интересны.

Кабинет ректора МИБИ, вечер

— Геннадий Сергеевич, — в кабинет заглянула секретарь. — Пришли.

— Приглашай, — кивнул ректор, убирая несколько документов со стола в ящик. — И чаю для всех приготовь. И через полчаса ещё.

— Хорошо, — Антонина кивнула и скрылась за дверью.

Ректор же потёр лицо ладонями, повёл плечами, услышав, как хрустят суставы. В последние дни он особенно мало двигался. Работы навалилось столько, что два заместителя не успевали всё разгребать. И ведь это только первая треть учебного года. И то, что дальше будет ещё тяжелее, он не сомневался. Давно МИБИ не получал такую встряску.

— Доброго вечера, Геннадий Сергеевич — первым в кабинет вошёл крепкий мужчина лет пятидесяти. В нём чувствовалась военная выправка. Плечи расправлены, волевой взгляд и лёгкая улыбка. Последнее, вкупе с низким голосом, незнакомым с ним людям внушало некую нервозность.

— Проходи, Глеб Романович, — Ректор встал, прошёл к гостю навстречу, крепко пожал руку.

Следом в кабинет вошёл светловолосый мужчина, фотографию которого ректор видел утром.

— Что-то в твоём ведомстве, генерал Храпов, не в порядке, — с улыбкой сказал ректор. — Раз твоих бойцов молоденькие девчонки вперёд ногами выносят.

— И не говори, — низким голосом хохотнул гость. — Не в первый раз. И если таланты среди твоих учеников не перевелись, дай бог, не в последний.

— Не сильно пострадал?

— Ерунда. Лошадь копытом больнее бьёт. Но техника шибко необычная. Срубает напрочь. Нам бы такая не помешала.

Ректор пригласил гостей к длинному столу, подождал, пока секретарь расставит стаканы и удалится. По старой традиции чай гостям подавали в гранёных стаканах, которые для солидности прятали в изящных подстаканниках. Глеб Романович, редко захаживающий в гости к старому другу, позвенел ложечкой, помешивая содержимое стакана, улыбнулся шире.

— Что в ваших кругах? — спросил ректор. — Шумят?

— Мягко сказано. Истерика, обвинения, ноты протеста. И всё это накануне крупнейшего саммита. Который уже отменили. Говорить, кого в этом обвиняют надо?

— У каждой техники есть слабое место, — философски заметил ректор.

— Очень подозрительно, что оно, место это на букву «ж», появилась вот так просто и так своевременно. А то, что Матчин за двадцать минут придумал контрмеру, ещё более подозрительно.

— Всё-таки придумал? — удивился ректор, посмотрел на гостя. — Предлагаешь, чтобы мы слили эту информацию?

— Чтобы накал убавить, уже произвели две утечки. Некая секретная техника «Рубашка».

— Название — так себе, — высказался Геннадий Сергеевич.

— Он и придумал. Только мы ещё не проверили. Рисковать нельзя.

— Что-то я тебя не понимаю.

— Ты сказку про старца знаешь? Который ходил и людей лечил возложением рук. Наш главный спец технику освоил меньше чем за час. А другие не могут. Никто не может. Показать надо, понимаешь?

— Не совсем.

— Чтобы принцип техники понять, нужно чтобы подтолкнули, направили. Наши аналитики только звуки странные издают, а внятно сказать и придумать ничего не могут. Нужно, чтобы кто-то, понимающий в предмете, взял тебя за руку и показал, как это делает правильно, — медленно пояснил Храпов. — И, если бы не Ермолова, послали бы моего специалиста на три буквы. Ты эту кашу заварил, тебе расхлёбывать. Находи специалиста, который очень нужных миру экспертов будет лечить возложением рук. Это я тебе хочу донести. На полном серьёзе.

— Не нагнетай, — в свою очередь, серьёзно сказал ректор. На телефоне замигал красный огонёк. — Решим. Чай не каждый день у вас саммиты.

Дверь в кабинет открылась и появилась голова Антонины.

— Геннадий Сергеевич, у нас ЧП. К вам Артём Никитич.

— Пусть заходит.

В помещение вошёл внешне ничем не примечательный мужчина с очень спокойным выражением лица. Посмотрел на светловолосого гостя, узнав того, кого провожал утром за ворота. Но надолго взгляд не задержал.

— Полчаса назад Щуров оскорбил Матчина Кузьму Фёдоровича, — доложил глава дисциплинарного комитета. — Свидетели говорят, что Матчин предупредил его, что сейчас сломает ему челюсть и сразу сломал. В трёх местах. Выбил шесть зубов. Доктор Шимов сейчас устанавливает спицы, собирая челюсть в одно целое.

Ректор на несколько секунд прикрыл глаза. А вот его гости улыбнулись.

— Свидетели говорят, что дело в девушке, какой-то студентке, — продолжил Артём Никитич. — Включите восьмую и девятую камеры с полигона.

Ректор нажал несколько кнопок на столе и небольшой монитор в ближнем углу кабинета ожил. Экран разделился пополам, в одной части показывая клубы пыли в другой женскую фигуру.

— Ермолова, — подсказал Артём Никитич.

Пыль довольно быстро оседала и из неё вышел виновник двух разговоров. Похлопал по кимоно, сбивая с него пыль, пошёл к женщине. Когда между ними оставалась метра три, она прыгнула вперёд, ударяя ногой. Парня отбросило с такой силой, что он исчез в пыли, подняв завихрения. Ректор нажал ещё одну кнопку, и справа картинка сменилась, показывая высокий бетонный блок, в котором застрял Кузьма. При этом блок лопнул на три части. В следующий момент невидимая сила обрушилась на блок сверху, вминая в землю и дробя на части. Показалось, что сверху рухнул огромный молоток, затем ещё один удар.

— Кто-нибудь ещё пострадал? — уточнил ректор, глядя, как мастер кинетик утрамбовывает парня в землю вместе с бетонным блоком. — Упомянутая девушка?

— Мы пока не выяснили о ком идёт речь, — последовал спокойный ответ.

Стоя на улице, облокотившись о крыло роскошной машины, я смотрел на дом в европейском средневековом стиле. Вокруг суетились люди. Мужчины в чёрных костюмах, женщины в светлых платьях. Погода замечательная, тёплое утреннее солнышко, лёгкий ветерок, по небу плывут одинокие белые облака. Справа заревел мотор монструозного внедорожника, перебивая громко рыдающую Марину, нашего штатного снайпера. Иногда она прерывалась, чтобы впиться зубами в маленький белый платочек, вымещая на нём негатив.

— Почему? Почему не я? — всхлипнула она так, чтобы мы её услышали.

— Уйди, говорю тебе, от машины, — крикнул на неё Василий. — Войтек, смотри чтобы она колесо не проколола. От неё всего можно ожидать.

— Марина уйди, — с акцентом попросил поляк, выглядывая из окна водителя. — Иначе натру твою любимую оптику салом!

— Грубые вы мужчины! — фыркнула она и направилась к одному из внедорожников.

Дверь дома распахнулась и оттуда выбежал старший брат. Промчался по лестнице, умудрившись подмигнуть мне. Люди засуетились ещё больше. Затем из дома вышла Таисия. Пышное белое платье, фата, скрывающее лицо. Следом показалась мама, обернулась, погрозила кому-то кулаком. Быстро огляделась, как командир перед парадом, кивнула, взяла под руку невестку и повела к машине. Я подобрался, заранее открыл дверь. Когда они подошли, взял руку Таисии, помогая сесть в машину. Поправил подол платья, чтобы не прищемить дверцей.

— Кузя, — мама поманила меня, обняла. Наклонив мою голову, расцеловала в щёки. — Рада за тебя. Сашке вон сколько лет, а всё глупостями мается.

— Мам, мне кажется мы опаздываем, — терпеливо сказал я. — Что вы там делали два часа?

— Не ворчи! — строго сказала она, поправив мне ворот костюма, платочек, выглядывающий из кармана. Потянулась, чтобы поправить причёску. Только после этого утвердительно кивнула.

Не став терять ещё больше времени, я обошёл машину, ныряя в распахнутую дверь. Василий закрыл её за мной, сел рядом с Войтеком. Что-то сказал в рацию. Неспешно мы выехали со двора, следуя за парой чёрных внедорожников. Те сверкали проблесковыми маячками, планируя распугивать машины, чтобы немалых размеров колонна промчалась по городу без пробок. Это бывший начальник и сослуживцы Таисии устроили такой сюрприз. Появились огромной толпой, все в костюмах, с цветами. Среди них, кстати, немало женщин. Пока мы планировали прокатиться к загсу и погулять по городу, рядом с домом должны установить беседки, накрыть столы. Места хватало. Я подсел чуть ближе к невесте, взял за руку.

— Не люблю сюрпризы, — тихо сказала она.

— Стоило ждать нечто подобного, — признался я. — Если мама говорит, что всё будет тихо и незаметно, значит, готовится нечто грандиозное. Но скажи, — я толкнул её в плечо, — приятно удивили?

Да, мама обещала, что всё будет незаметно. Мы тихо приедем в загс, распишемся и вернёмся домой, чтобы отметить в домашнем кругу. И ведь никто из наших не проболтался, что уже как неделю они готовят праздник. Как-то договорились с особым отделом полиции. Все три мастера подразделения явились. И словно издевательство, но я так и не познакомился с самым сильным из них. Чувствовал, что он был где-то рядом, но выделить среди гостей не мог. Только если каждого за руку хватать и проверять.

Вчера вечером Василий забрал нас прямо с полигона, не дав даже переодеться. Поэтому я не знал, чем закончилась эпопея со старшим преподавателем. И главное, меня отвезли на съёмную квартиру, а Таисию в наш дом. И если она сразу узнала о свадьбе, то мне сказали утром, когда Василий вручил костюм, а Войтек подогнал к дому шикарную машину, украшенную ленточками. Я уже говорил, что догадался сразу, поэтому большим шоком всё не стало. Разве что удивило появление коллег Таисии. Надеюсь, ректор не слишком зол на меня. Вряд ли выгонит так сразу, но какую-нибудь гадость устроит. Думал Алёна расскажет что-нибудь, но, как оказалось, её забрали из института ещё до обеда. Видел её сегодня утром. Выглядела бодрой и здоровой, получала указания от мамы, кивала. Мне показала язык и убежала, даже не поздоровавшись.

По городу мчались бодро, не встретив ни одной пробки. Встречные и обгоняемые нами машины сигналили, кто поздравляя, а кто и недовольно ворча. Дескать творят благородные, что им вздумается, только мешать и умеют. У загса нас ждало несколько фотографов, нанятых мамой и аж четыре фургона телевизионщиков. Как узнали о дате и часе свадьбы, не знаю, но едва мы подъехали, засуетились.

Сама процедура — это просто дань традиции. Важнее были документы, которые мы подписывали. У нас ведь не огромный род с сотней ветвей, а маленький клан, тем более заморский. Но даже так факт вступления Таисии в нашу семью был оформлен и зарегистрирован. А также факт, что она выходила из рода Орловых. Если бы не её работа в полиции, княжеский род мог бы поставить нам палки в колёса, отказываясь выпускать её из рода. Хочешь взять в жёны — бери, никто не запрещает, но принадлежать вашему клану она не будет. Так же как её имущество. В полиции же требовалось, чтобы сотрудники были непристрастны и находились как можно дальше от благородных родов. Поэтому Таисия давно была отделена от Орловых кучей подписанных документов и если числилась в роду, то только номинально.

Когда официальная часть была закончена, и мы вышли на улицу, было приятно видеть столько людей, дружно радующихся за нас. Фотографы прыгали вокруг, пытаясь взять хороший ракурс и поймать удачный кадр. Как мне показалось, они щёлкали без перерыва только затем, чтобы из пары тысяч снимков, выбрать десяток получившихся. Как только мы прошли к красивому фонтану и вернулись, толпа взяла нас в плотное кольцо. Больше всех радости, как я заметил, испытывали сослуживцы Таисии. Сквозь толпу ловко пробралась знакомая женщина. Секретарь ректора МИБИ. Вынырнула рядом с нами, ловко отодвинув одну из знакомых Таисии.

— Счастья Вам, долгих лет совместной жизни, детей красивых и сильных, — улыбнулась она, протягивая большой конверт, больше похожий на папку. — Весь наш коллектив Вас поздравляет. Геннадий Сергеевич распорядился выделить две смежные комнаты в общежитии для преподавателей. А ещё, здесь сертификаты на спортивную экипировку.

— Спасибо Антонина Егоровна, — ответно улыбнулась Таисия. — Приглашаем Вас на праздник.

— Что Вы, у меня времени два часа, — она приложила ладони к своей шее, показывая, что с ней сделает ректор, если опоздает. — Ах, Таисия Вы так прекрасны, а Кузьма так мужественен. Завидую, — она рассмеялась и профессионально нырнула в толпу, растворяясь в ней.

Если бы всё это происходило в Японии, свадебная церемония собрала бы немало гостей из дружественных кланов. Мама бы расстаралась, позвав кого-нибудь влиятельного, чтобы новость не только появилась в газетах, но и осталась там минимум на пару дней. Сегодня же мы не пригласили никого. Праздновали пусть и богато, но почти как простолюдины. Значит, маме так нужно. И почему меня нельзя было посвятить в их с братом планы? Нет, это всё мелочи. Так даже лучше. Мне… Нам с Таисией всё понравилось, и прогулка по парку и даже глупые занятия, такие как катание на катамаранах, выглядевших как белоснежные лебеди. Но один важный гость нас всё же посетил. Вечером приехал посол Японии, чтобы поздравить и подарить несколько символичных подарков. А ещё они с мамой и братом минут тридцать разговаривали о чём-то важном, уединившись в рабочем кабинете.

Праздник утих к полуночи, закончившись фейерверком, перебудоражившим соседей. Нам с Таисией выделили спальню на втором этаже, полностью сменившую интерьер. Старые вещи вместе с покрытием стен были безжалостно убраны и заменены. Просторную кровать завалили подарками в красочной упаковке. Мы их аккуратно сняли вместе с покрывалом, отложив в угол до лучших времён. Сбросив пиджак, я стянул рубашку через голову.

— Уф. В душ.

— Подожди, — Таисия подошла, повернулась спиной. — Ты не в курсе, что свадебные платья — это оковы, сдерживающие невест? Сами они от них избавиться не в силах.

Никакой молнии, только крючки и шнурки. Пришлось повозиться, чтобы распутать их и высвободить несчастную невесту из корсета.

— Воздух, — она, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. — Не смей идти в душ без меня.

Платье картинно скользнуло с плеч на пол. Интересно, тот, кто его пошил, так и задумывал? Таисия всё ещё стояла спиной, обернулась, посмотрела лукаво.

— Корсет был лишним, — сказал я. — У тебя красивое тело. На зависть многим.

— Ты специально, или просто не умеешь делать девушкам комплименты? — она подошла, улыбнулась, немного наклонив голову набок.

— Скорее и то и другое, — я коснулся ладонью её щеки. — Дядя Ринат учил, что комплимент должен быть коротким, лаконичным и приятным слуху. Примерно так: «Ты красивая, соблазнительная, отдайся мне», — попытался скопировать я его голос. — Говорил, что последняя часть самая важная и действенная. Поэтому я приберегал её и пока ещё никому не говорил.

— Действительно, — заулыбалась она, положив руку мне на грудь. — Поверь мне, ни одна девушка бы не устояла. И сами бы тащили тебя в ближайшие кусты, чтобы там раздеться и отдаться. В душ?

— Угу, — привлекая к себе, ответил я, растворяясь в её взгляде. — В душ…

Мы подались навстречу друг к другу, осторожно соприкасаясь губами…

И снова МИБИ. Отдохнули какие-то несчастные три дня и за работу. Не хочется думать, что мы здесь прячемся. Тренируемся, становимся сильней, и пусть недруги радуются, что нам сейчас не до них. Знакомые ворота и незнакомые дежурные. Классическая пара, девушка и юноша. Подтянутые, спортивного вида. На плечах красные повязки, в руках девушки планшет с листом бумаги. Таисия продемонстрировала пластиковое удостоверение преподавателя, дежурные кивнули.

— И посторонних… — знакомый голос. Из-за невысокой будки, спасающей дежурных от непогоды, вышла Никитина Ольга. Невысокая, что особо заметно рядом с крепким парнем, крашеные жёлтые волосы собраны сзади в хвостики. Интересно зачем она их красит? Неестественно ведь смотрится. — Посторонних на территорию…

Ольга увидела нас и замерла. Секунда и она бросилась бежать по газону в другую от главной дороги сторону. Ловко перемахнула через высокие аккуратно подстриженную живую изгородь и пропала из поля зрения.

— Это она тебя испугалась, — быстро сказал я, отвечая на взгляд Таисии.

— Да? — взгляд её стал прищуренным.

Каюсь, за три дня я так и не сказал об учинённой драке. Алёна сбежала ещё раньше нас, и вряд ли была в курсе. Но в отличие от Таисии, взглядом не прожигала.

— Мне Катя звонила вчера на старый номер, — сказала Алёна, заставив меня немного напрячься. — Я ей сказала, что мы сегодня возвращаемся. У неё какие-то важные сведения. Сказала, что будет ждать в клубной комнате.

— Тогда я сразу туда. Тася?

— А вещи? Кто вещи будет переносить?

— Алёна тебе поможет, — быстро нашёлся я. — У меня всего пара сумок с вещами в комнате. Даже собирать ничего не надо.

— И телефон, который ты там забыл.

— Помню, помню, — я похлопал по карману, где лежал новый телефон.

Вчера вся команда сменила симкарты, в том числе Алёна и Таисия, чьи номера были записаны в старом смартфоне. А ещё я выслушал лекцию о том, как легко такие телефоны взламываются и как к ним цепляются следящие и прослушивающие программы. Поэтому обещал новый не терять и без присмотра не оставлять.

— Если что-то важное узнаешь, скажи, — Таисия поцеловала меня в щёку, подхватила Алёну под руку и повела с собой.

У них разговор серьёзный состоялся недавно. Видно, что пришли к пониманию. Идут, разговаривают как лучшие подруги. А вот имя «Катя» она произнесла как просто знакомой девушки, без особых эмоций. Наверное, так говорят о коллегах по работе, с которыми разговариваешь раз в месяц, да и то столкнувшись случайно.

На этаже, где располагался клуб Лень, сегодня было многолюдно. Видно, что другие клубы начали работать. Надо бы узнать, кто чем занимается. Из всех знаю только комнату моделистов в конце коридора. Удивила небольшая очередь, выстроившая вдоль окон. Парни и девушки с разных курсов что-то живо обсуждали, делились впечатлениями. При этом половина щеголяла в кимоно для занятия карате. Кто-то в новеньком, кто-то в потрёпанном. Заметил я разнообразную вышивку, говорившую о принадлежности к той или иной школе. Чёрные пояса, белые, зелёные.

— Что дают? — спросил я у крайних парней в очереди.

— А? — посмотрели они вопросительно.

— За чем очередь выстроилась? Раздают что-то?

— Не, — один замотал головой, тряся длинными патлами. — Говорят, сегодня в клуб будет набор. «Лень», слышал?

— Ух ты! — подивился я. — Лениться — это моё любимое занятие. Только клуб зачем? Там техникам особым учат, чтобы лениться лучше?

— Ну, ты темнота, — хохотнул первый, толкнул друга локтем. — Но техниками делятся.

— Не шумите, — голос девушки, стоявшей перед ними, — а то выгонят. Уже замечание делали… — её взгляд упал на меня, и она резко замолчала.

Я улыбнулся, направившись вдоль коридора.

— Эй, куда без очереди?!

— Я только спросить, — громко сказал я.

— Здесь всем «только спросить», — раздались дружные голоса. — Держи его, он без очереди!

— В окно его, в окно смутьяна! — чей-то голос.

— Я тебя сейчас самого в окно выброшу, — пробасил кто-то низким голосом, перекрикивая гомон очереди. — Здравствуйте, Кузьма Фёдорович.

Толпа на секунду притихла, затем послышались приветствия. Из соседней двери с нашим клубом выглянул незнакомый парень, кивнул, увидев меня и скрылся обратно. Во даёт. В этот раз дверь я открывал осторожно. Мало ли кто там меня ждёт. В прошлый раз неплохо удивили. Нет, обошлось. В том плане, что не удивили. За главным столом сидела Катя, читая книжку в мягком переплёте. На диване устроилась госпожа Чжэнь, а парни заняли кресла, как и в прошлый раз.

— Доброго дня, — поздоровался я.

— Кузя! — обрадовалась Катя. Положила книгу на стол, встала, обошла. Можно было предположить, что пошла навстречу, чтобы обнять, но на полпути остановилась, немного смещаясь к дивану. — Как отдохнул?

— Сидите, — махнул я на иностранцев, но поздно.

— Доброго… — Кристофер посмотрел на часы, — чисто технически, утра.

— Ни хао, — приветственный жест со стороны Чжэнь, ладонь обнимает кулак.

— Здравствуйте, — немного зажевал труднопроизносимое слово Индра.

Вся троица щеголяла в зелёных с белой полоской спортивных костюмах. Вот как они второй раз подряд узнали, что я появлюсь?

— Давно здесь сидите? — спросил я.

— Я почти час, — сказала Катя. — Пришла последней, кстати.

— И кто мне скажет, что за очередь снаружи? У нас комната слишком маленькая, чтобы вместить столько желающих вступить в клуб.

— Если участников будет больше десяти, выделят комнату в два раза больше. А на первом этаже и огромные залы есть.

— Стоп! Мы закрытый клуб. И чтобы попасть в наши ряды, нужен особый талант. Хотя, это идея, — я повернулся, широко открыл дверь, вышел в коридор. — Внимание, внимание! Кто хочет попасть в число самых ленивых учеников МИБИ и вступить в закрытый клуб, должен освоить особую технику. Демонстрация техники после обеда, на площади рядом со столовой! Разойтись!

Закрыв дверь, я прошёл к столу, упал в кресло. Название книги в мягком переплёте, гласило: «Любовные тайны». На обложке изображена девушка, которую обнимает парень в расстёгнутой рубашке поверх мускулистого торса. Аж мурашки по спине побежали, заставив дёрнуть плечами.

— Что решили? — посмотрел я на иностранцев. — Если хотите и дальше изучать Му Хреня, то без меня.

— Лу Ханя, — поправил Кристофер. — Я вчера разговаривал с отцом и недосчитался части волос на его голове. Он был раздосадован и просил вернуться, но я хочу заниматься правильным укреплением тела. Здесь небольшая благодарность за первое занятие, — он протянул кредитную карточку. С одной стороны, где номер, изображён флаг Англии и мост через Темзу. С другой стороны, карточка заклеена мутным непрозрачным пластиком. Судя по всему, коды для активации и банковская информация. Да, надо сказать, что имя клиента выглядело, как «KUZMA». Терпеть не могу, когда вижу имя, написанное подобным образом на латинице.

Видя, что в дело пошли подарки, Индра встал, подошёл к столу, протянул похожую карточку. Мне кажется, заказывали в одном месте, так как, кроме рисунка они ничем не отличались. Рисунок изображал золотое божество с четырьмя руками. В одной руке волнообразный кинжал, в другой небольшая скоба, должно быть, символизирующая лук.

— Тоже решил остаться? — спросил я.

— Решил, — кивнул он.

Чжэнь едва заметно поджала губы. Дождалась, пока индус вернётся в кресло, только затем прошла к столу.

— В знак признательности за урок, — она протянула третью карточку, склонила голову.

«Кто же вас надоумил?» — подумал я. Понятно, что сделано специально. В голове крутился только один вариант — ректор. Если и делать подарки, рассчитывая на расположение, то одинаковые. Странно только что я им такую гадость подкинул, а они за это подарки делают.

— Золотое перо на красном фоне. Символично. Значит, хотите изучать укрепление тела? — спросил я.

— Хотим, — ответил за всех Кристофер.

— Кинетическую броню освоили?

— Ещё до того, как Лу Ханя начал изучать, — ответил он. — Семьдесят пять минут, если очень постараться, могу удержать её, — опередил он следующий вопрос. — Не практиковал давно. Разучился.

— Обед скоро, — я бросил взгляд на часы. — Технику, что я покажу после обеда, вы должны её выучить. Причём быстрее, чем другие ученики из МИБИ. В моём клубе осталось три места.

— Это деловой разговор, — засиял улыбкой Кристофер. — Не буду мешать, пойду готовиться.

Троица, к большому облегчению Кати, удалилась.

— Собираешься их учить? — спросила она, усаживаясь в ближайшее кресло.

— Немного направлю. И без секретных техник можно стать мастером, — я покачал головой. — У них на лбу написано, что хотят совместить старую технику с правильным развитием, лишиться недостатков и обрести преимущество.

— А так можно? И что за техника?

— Можно, — покивал я задумчиво. — Защитная техника. Не для классических мастеров. Вот ты бы рискнула отбросить всё, чему училась лет пять-десять, не имея гарантии на руках, что всё получится? Может, они впустую потратят пару лет, поняв, что занимаются глупостью. Рискуют никогда уже не стать мастерами, упустив время.

— Во-первых, мне бы никто не позволил так рисковать, а во-вторых, если бы это предложение высказал ты… — она невинно захлопала ресничками. — Кстати, ты плохой! Плохой и злой. Почему не пригласил на свадьбу? Не говори, я знаю, что появление Хованских на таком празднике даже звучит как оскорбление. Я же не дура, сама бы не пошла. Но ты мог бы пригласить, — она сделала обиженный вид.

— Прости. Да, а где Таня и Марина? — перевёл я тему.

— На разведке. Ты, наверное, в курсе, что Орловы хотят часть своих земель разыграть? Устроить турнир молодых мастеров.

— В курсе.

— Они планировали провести всё за городом, на одном из своих полигонов. Но кто-то вмешался, и турнир пройдёт на территории МИБИ. На здешних полигонах. И транслировать его будут широко. В столичных гостиницах уже свободных мест нет. Участники стягиваются со всей Российской Империи, а журналисты со всего мира.

— То, что на местных полигонах, это плохо.

— Почему? — не поняла она.

— Правил больше, безопасность лучше, никого случайно не убьёшь. Не обращай внимания, — отмахнулся я. — За информацию спасибо.

— Ты телефон не берёшь, я бы раньше сказала.

— Номер поменял, — я достал из ящика стола карандаш и написал строчку цифр на обложке книги. — И что девчонки разведывают?

— Список участников у нас есть. Приблизительный. А вот какой силой обладает тот или иной мастер мы не знаем. Я не могу забраться в кабинет отца, чтобы посмотреть. Он целыми днями дома, ведёт подготовку к турниру. Отец Марины управляет делами рода Трубиных, и она говорила, что может попасть к архивным данным.

— Будет кстати. Когда начало турнира?

— Объявят послезавтра и ещё неделя на подготовку. Отец говорит, что эта спешка очень подозрительна. Думает, что Орловы боятся появления кого-то очень сильного. Сестра обещала сразу сообщить, когда узнает кто это.

— Так, до обеда час, но есть хочется уже сейчас. Что, пошли обедать? Мне ещё студентов озадачить надо и самому позаниматься.

— А что за технику хочешь показать им? — заинтересовалась она.

— Ты её знаешь. У Трубиных показывал. Как бы её назвать поглупее… вода в ладони… круглая капля?

— Точно, мне рассказывали, — вспомнила она. — Так и назови, «Капля в ладони». По-моему, хорошо звучит. А зачем эта техника нужна?

— Усердие тренирует. Неудача, раз за разом, когда ты почти сделал, но чего-то не хватает и всё рушится. Через пару часов даже самый спокойный человек начинает ругаться матом и вести себя крайне неадекватно. И даже если понять принцип, нужно много часов, чтобы выполнить правильно. Можешь попытаться, если не лень время тратить, — я рассмеялся незамысловатой шутке.

— Я попробую, — серьёзно сказала она. — И ещё. Постой. Как плата сестре за информацию, — она смутилась, опустила ненадолго взгляд. — Кхм. Обещала ей, что скажу тебе. Скажу, что я дура.

— О, — я удивлённо посмотрел на немного покрасневшую девушку.

— Дура, потому что когда мы целовались у пруда… Я должна была позволить тебе пойти дальше…

Сказав это, она развернулась и выбежала из комнаты.

— О, — повторил я. Посмотрел на забытую книгу с номером телефона. — Надо бы отдать. Да и не настаивал я. Так, целовались в темноте, как школьники после уроков под лестницей. Вот ведь, — рассмеявшись и подхватив книгу, вышел из комнаты.

Никитина Ольга, полдень, комната дисциплинарного комитета

Быстро печатая текст на ноутбуке, Ольга сверялась с графиком дежурств, лежавшим рядом. Отчёты она не любила. Сводить в таблицу студентов, кто носил красные повязки на рукавах, делать по ним выборку и отмечать кто сколько работает, было самым нудным из всех возможных занятий. Может быть поэтому за отчёт начисляли сразу три балла. Жаль, что сдавать его можно только два раза в месяц.

— Этих — долой, — красным Ольга пометила в таблице двух студентов с третьего курса, которые за прошлый месяц сделали меньше других. Даже дежурств у них было ровно столько, сколько положено. Ни одной переработки.

Отдельно и, немного поморщившись, она выделила зелёным цветом имена девушек с четвёртого, которые старались, как будто им за это доплачивали. Одна из них буквально стелилась перед главой студенческого комитета, пытаясь всячески угодить. Одно его слово, и она будет голой вокруг скакать.

— Тьфу, — сдержанно сказала Ольга.

Вторая же была карьеристкой. Из захудалой семьи ещё более захудалого рода. Метила на должность Ольги. При этом в глаза улыбалась, пыталась подружиться, но за спиной плела интриги и настраивала новичков против Ольги. Если бы должность главы дисциплинарного комитета была выборной, её выбрали бы уже сегодня. И половину голосов она бы купила, не брезгуя и забраться в постель к кому-нибудь, чей голос имел значение.

— Никитина! — раздался почти над самым её ухом голос Кравеца.

— Да, Артём Никитич! — подскочила она.

— Отчёт пишешь? — он посмотрел через её плечо на экран ноутбука. Отчёты мастер Кравец составлять не любил ещё больше чем Ольга. А вот читать обожал. И требовал, чтобы каждый отчёт был как можно проще и информативней. — Похвально. Но, скажи мне, чем сейчас Матчин занимается рядом со столовой? Почему там толпа студентов и что он им показывает.

— Понятия не имею. Пусть чем хочет, тем и занимается. И показывает, что… — последнее она пробурчала очень тихо, так как начальник сурово посмотрел на неё.

— А должна бы знать. И мне доложить, — голос его при этом стал командирским. Ослушаешься или сделаешь плохо, можно легко заработать пару десятков часов неприятных отработок и дежурств. — Ты за порядком следить главная. Поставлена тут, беги там.

Ольга только одного не понимала, откуда у её начальника рождаются в голове подобные глупые шутки. Не просто глупые, а ужасные, от которых хотелось забраться под стол и плакать.

— Да, Артём Никитич, — вздохнула она. — Всё узнаю и доложу.

— Постой, — мужчина протянул ей зачётку. — И подписи собери.

— Да, Артём Никитич, — ещё один ответ.

Девушка открыла книжицу. Отсутствовала целая страница, обрезанная по специальной линии в два сантиметра от корешка. Вырывать пронумерованные страницы было запрещено, поэтому иногда страницу обрезали подобным образом. На оставшейся части стояли две подписи, Артёма Никитича и ректора. Дальше же аккуратно заполненные строчки с баллами. Две последних гласили:

«За красивые глаза / 10».

«Честность и отвага / 50».

— Давай, ты у нас лидер по баллам, — махнул ей рукой мужчина, проходя к своему рабочему столу. — Тебе и карты с руками.

Выйдя из кабинета и тихо ругаясь, девушка прошла к окну, откуда можно было увидеть столовую. Действительно, на площади перед ней собралось довольно много студентов. Не меньше сотни человек. И на небольшом возвышении стоял Кузьма, жестикулируя руками. Девушке захотелось разрыдаться. Что она такого сделала? Или уж лучше спросить, откуда на её голову свалился этот тип? С одной стороны, она была ему очень благодарна, что он свернул челюсть злобному хорьку. С другой стороны, если бы не он…

В кармане девушки зазвонил телефон. Высветило имя «Д. Константин». Звонок довольно неожиданный.

— Алло, — сказала девушка.

— Оля, привет, это Константин.

— Узнала Вас дядя Костя.

— Я сейчас у Светки… то есть Светланы, — добавил он чуть громче. — Отпуск у меня. Приезжай вечером домой, разговор есть. Отец… дед твой, успехами внучки интересуется. Теорема А, короче. Я договорился с деканатом, чтобы отпустили и прогулы не ставили. Тебя заберут от ворот в семь вечера. Ждём.

— Постойте. Дядя Костя, а что в теореме-то? — неожиданно заволновалась девушка. — Какие данные?

— Узнаешь, — тихо сказал он, чтобы сестра, то есть мама Ольги не услышала. — И я на твоей стороне, если не забыла.

— Я помню, спасибо.

В трубке раздались короткие гудки. Девушка посмотрела на телефон, медленно убрала. Затем глянула в окно и хмыкнула. Проблемы по имени Матчин, самый молодой мастер в истории, меркли с теми неприятностями, которые на неё надвигались. «Теорема А» — фраза, которую придумал дядя Константин ещё лет пять назад. И означала она то, что дед, глава рода, всерьёз решил выдать внучку замуж. Буква «А» означала, что это исключительно в интересах рода и мнение Ольги спрашивать не будут. Это может быть всё что угодно, от укрепления связей между родами, до получения финансовых выгод. Даже собственные дети, не то что внуки, были для старого скряги лишь инструментом влияния. Выгодно пристроить дочь, найти подходящую, обязательно знатную невестку для сына. Главное, чтобы это был не старик, мастер в н-ном поколении.

Ольга вздохнула и решительно направилась к лестнице.

— Раз так поворачивается, я тебе задам! — пообещала Ольга. — Беспорядки нарушать вздумал! И не посмотрю, что мастер!..