Ящер

18

Физически и духовно было муторно. Нет, я уже не парился по поводу бурной ночи с ящерицей… Был раскован… Тьфу! Хорошая штука "Скорость", не помню ни черта. За что отдельное спасибо этому пойлу.

А парился я по снова вставшей проблеме — нужно убивать. И судя по всему — много.

Мы обогнули Кровлик по большой дуге и через пару часов были у его северной окраины. Встали в небольшом подлеске и стали ожидать артобстрела, который начался ровно в обозначенный срок.

Хлох находился на другой броне и, честно говоря, я был этому очень рад. Иначе он бы точно начал мне рассказывать, какие я вчера выписывал кренделя, а я их наверняка выписывал, потому как был чертовски пьян. Я хоть не проговорился, что я попаданец? Ну, это бог с ним, Хлох всё равно спишет на ту дверь, что прилетела мне в голову. Так что тут не страшно. Страшнее узнать подробности моих пьяных ухаживаний за Хайей.

Артобстрел начался именно с северных окраин. Иногда казалось, что мины и фугасы взрываются почти рядом с бронмашинами, и мы невольно сжимались. Потом звуки взрывов стали отдаляться, и парни начали заниматься оружием. Передёргивали затворы, кто-то обматывал вокруг руки ремень, кто-то просто поглаживал ствол, глядя в никуда, а я практически не шевелился, размышляя как мне лучше поступить.

Убивать не хотелось, тем более мирных жителей, поэтому в голове крутилась единственно правильная идея — слегка отделиться от своих. Недалеко, конечно, а то ещё и грохнут какие-нибудь местные защитнички. Лучше всего отстать, вроде как пошёл посмотреть в каком-нибудь доме и задержался малость. А потом идти в хвосте рассыпавшейся по улице цепи, и никто тебя не убьёт, и тебе стрелять не придётся.

Грозно взревел мотор, бронмашина дёрнулась, шесть сидевших на броне колыхнулись единой волной. Я успел схватиться за ручку командирского люка и отвёл стволом автомата ветку небольшого деревца, которое до этого стояло почти рядом с носом "Ящера", а потом как-то резко пронеслось мимо меня. Водила гарцевал и сорвался с места сразу на второй скорости. Пять-шесть секунд и подлесок остался за спинами, а наш "Ящер" вылетел на грунтовую дорогу. Слева и справа от него по полю неслись ещё с десяток бронмашин, откидывая колёсами с широкой мощной шиповкой комья земли. Внутри появилось чувство какой-то силы, или даже скорее — Силы. Само по себе, хотя я вовсе не хотел его ощущать.

Справа мелькнул давно некрашеный забор, когда-то бывший зелёным, потом слева. Я вдруг вспомнил, что являюсь командиром тех, кто сидит на броне и тех, кто находится в десантном отделении. С одной стороны плохо — как же мне легонько отстраниться от них? С другой стороны — можно крикнуть что-то — вы туда, вы туда, а я тут проверю. В общем, ладно.

— С брони! — скомандовал я, и парни стали спрыгивать на землю. Кто-то из них ударил прикладом в боковую аппарель, через пару секунд поднялась верхняя часть и тут же откинулась нижняя.

— Цепью. По трое в каждый двор, — отдал я очередной приказ и спрыгнул сам.

Так. Нужно всё сделать как можно естественнее.

Я бросил взгляд на ближнюю к нам бронмашину с которой тоже десантировались воины, и показав знак двум своим, нырнул в огромную дыру полуразрушенного забора. Наш "Ящер" в этот момент остановился, и оглушающе затарахтел крупнокалиберным пулемётом, хорошенько полив второй этаж двухэтажного здания слева.

А я с парой рядовых уже продирался сквозь высокую траву полузаброшенного двора. В глубине его деревянный дом, ещё глубже пара хозяйственных построек, слева железные качели, давно поржавевшие.

Я дал знак одному обходить справа, а сам со вторым двинулся к двери. Встал справа, напарник сбил прикладом старый напрочь проржавевший замок и открыл дверь ударом ноги. Я быстро шмыгнул в проём, дуло вместе с глазами нервно зашарило по комнате. Никого. Слева пробежал напарник и присел возле входа в другую комнату. Осторожно выглянул в проём, показал в противоположную сторону от той, куда смотрел. Я рванул вперёд и преодолел порог, направляя дуло в левый угол. Никого.

— Пусто. Чердак теперь.

Мы проверили чердак. Тоже никого.

— Так, парни, обратно, — скомандовал я, и спустя несколько секунд мы были на дороге.

Наш "Ящер" успел продвинуться дальше метров на пятьдесят, и нам пришлось догонять его, пропуская несколько дворов схожих с тем, где мы были, практически один в один. Поравнявшись с бронмашиной, я ломанулся в один из дворов слева. Но там уже работала группа. Ладно. Поищем другой.

— Парни, тот работаем, — я указал дулом винтаря вправо и первым направился к нему. Пролез в очередную дыру в заборе, и глянул на сам дом. Часть его была снесена миной или фугасом. Даже непонятно, как крыша в этом месте держится. Нависает скальным уступом над зияющей раной с торчащими из самана обрубками какой-то лозы. Я сделал пару шагов, и вдруг мне показалось, что внутри дома что-то шевельнулось. Точнее даже не шевельнулось, а пробежало. Я отчётливо разглядел небольшую фигурку, которая то ли заметив меня, то ли просто сама по себе скрылась за одной из стен.

"Вроде хвостик был? — спросил я сам себя, и тут же ответил. — Да, хвостик. Хвостик светлых волос. И приклад. Да? Или показалось? Чёрт!"

— Парни, двор проверьте, — бросил я приказ, машинально стерев несуществующий пот со лба. Нет, женщину я убивать не собирался, и не собирался смотреть, как её убьют мои подчинённые. — Туда кто-то побежал. За сараи.

Вояки разом кивнули, и полусогнувшись, сорвались в сторону покосившихся хозпостроек, а я, медленно вздохнув, сделал пару шагов к дому. Снова замер. А что если она из этих, как их там? Другая сила? Или что там Хлох говорил?

Но эту мысль я отбросил. О зачистке теплокровы знать не должны. В идеале, конечно…

Я поставил флажок на одиночные и короткой перебежкой приблизился к огрызку стены. Вжался в неё спиной и прислушался. Тихо, как за час до рассвета в каком-нибудь селе, когда ещё даже петухи спят. Правда я там был всего пару раз, да и то в детстве, и вроде бы в такую рань из дома не выходил… Впрочем, какая разница. Тихо очень.

А, значит, затаилась.

Я быстро, всего на долю секунды выглянул и снова скрылся за стеной. Дунул на висящий на соломинке кусочек глины и тот тяжело шевельнулся. Так-так-так, — судорожно заработал мозг. — Здесь её нет. В другой комнате, наверное, уже. Или на чердак смылась.

Я одним рывком оказался в комнате, дуло смотрит перед собой, палец нервно лежит на гашетке.

Ладно. Сейчас доберусь до того проёма…

Сказано-сделано. Перебежал, заглянул под углом… И вдруг услышал дыхание. Её дыхание. На грани слышимости. Точнее даже не услышал, а почувствовал. Может какие-то ямки, как у змей, которые на тепло реагируют? Не помню, как они называются. И самое интересное, я словно представил её в мозгу, как она стоит, вот прямо за стеной к которой я прижался плечом, как держит автомат, который видится даже отчётливее. Наверное, нагрелся либо от стрельбы, либо на солнце.

Не понимая как, я одним движением закинул свой винтарь за спину, дёрнулся вперёд и спустя секунду её автомат был у меня в руках, а сама девушка отлетела в дальний угол комнаты от мощного удара.

И мы замерли, глядя друг на друга. Не знаю, о чём в этот момент думала она, но я глупо рассматривал её внешность. Время конечно не подходящее, но ничего с собой поделать я не мог. Зацепило. И первым делом глаза. Для меня глаза девушки вообще самое основное. Нет, остальное тоже важно, но глаза…

У неё они были большие, выразительные и серо-зелёные. В общем, необычайно красивые. Лицо слегка вытянутое, но с хорошо очерченными скулами и пухловатыми щёчками, отчего казалось круглым, губы правильной формы, нижняя пухленькая, зазывающая… Так и хочется впиться в неё поцелуем…

Чёрт! Я тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение и задумался, как мне с нею разговаривать. Языка теплокровов я не знал, или что, скорее всего, не помнил. Хотя в моём случае — это одно и тоже. Ведь, судя по всему, во мне от разума прежнего владельца этого тела ни осталось вообще ничего. Ладно, может она знает язык холоднокровных?

— Ты кто? — спросил я и тут же усмехнулся. Да если она и знает наш язык, то её ответ я ведь всё равно не пойму.

Но девушка ничего и не ответила, а лишь придало лицу выражение такой гордой надменности, что я невольно улыбнулся. Героиню из себя сейчас корчить будет, ну да бог с ней.

— Командир! — раздался крик из двора. — Здесь чисто! У тебя там как?

Я невольно вздрогнул и на секунду обернулся, а когда посмотрел обратно, остолбенел. Девушки не было. На какое-то мгновение мне почудилось, что она просто испарилась или вообще была плодом моей больной фантазии. Красивым таким плодом. Но мой взгляд застыл на открытой крышке подвального люка, и я всё понял. С перепугу она прыгнула туда, тем самым вообще не оставив себе шансов на спасение. Брось туда гранату и всё.

Я рывком приблизился к дыре в полу, ногой подцепил тяжёлую крышку и закрыл её. В воздух поднялось облачко пыли, я огляделся и, поставив её автомат в ближнем ко мне углу, выскочил из дома.

— Внутри тоже всё чисто! — как-то напряжённо выкрикнул в лицо двум подчинённым и махнул рукой в сторону забора. — Работаем дальше. Ещё весь город зачищать.

И мы его зачищали. Ближе к центру наткнулись на сопротивление, лупили из трёхэтажек. Два пулемёта. Пришлось задействовать гранатомётчиков, и после двух точных попаданий пулемёты заткнулись. Первая граната ушла чуть вправо, отколов от угла большой кусок плиты и придав зданию и без того неприглядный вид. И таких тут было много. Почти каждое второе хорошенько разрушено, у некоторых не хватает целых углов, некоторые вообще представляют из себя железобетонные каркасы. Да же вон унитаз видно на первом этаже одной из многоэтажек. Стену снесло, а унитаз, белый и по виду почти земной, уцелел. Чуть левее от унитаза, в большой комнате, я увидел два изувеченных тела и отвёл взгляд. На стене большое тёмно-красное пятно, на кровати, которая стояла под углом, часть ноги, полностью облитая кровью. А через пару метров меня и вовсе вырвало. Прямо посредине дороги лежала передавленная колёсами бронмашины женщина и громко вопила, пытаясь руками собрать свои кишки. Кто-то "сердобольный" пристрелил её, а я, полусогнувшись и не глядя в её сторону, проковылял мимо. Хорошо ещё без завтрака сегодня обошлось, так только — водичка горлом хлещет и желчи немного.

— Хош, как у тебя? Потери есть?

Я взглянул на непонятно откуда взявшегося Хлоха. Лицо вроде серьёзное, а в глазах веселье. Наверняка вспоминает что я вчера вытворял, или его так прёт убивать теплокровов?

— Да вроде нету.

— Что-то ты неважно выглядишь, — Хлох хмыкнул. — Хотя ты вчера столько "Скорости" выпил, что не удивительно. Ну как Хайя в постели?

— Хлох, не время сейчас, — отмахнулся я, снова едва не блеванув. Вид крови и кишок с воспоминаниями о сексе с ящерицей — это та ещё смесь.

— Хлох, вейхал приказал нам с тобой эту площадь взять, а тут в многоэтажках порядком тёплых засело. Местные с оружием. Где твоя бронмашина?

Я пожал плечами и огляделся. А, вон она, в витрину разрушенного магазинчика въехала. Один нос торчит.

— Сейчас бы тяжёлые броны подогнать сюда и жахнуть по той трёхэтажке, — Хлох указал рукой. — Так нет же, зажали. Вечно всё не слава Алху. Ладно, дуй к своей бронмашине, скажи чтоб прикрыли нас, а я с парой отделений ко входу. И ты следом подтягивайся! — бросил он уже на ходу и рванул к перевёрнутому грузовику посреди площади.

Она сидела, сжавшись в маленький дрожащий комочек. Дура! Зачем снова прыгнула в подвал? Зачем?

Её мозг уже судорожно представлял, как протыкая кожу, в её мясо впиваются десятки горячих железных осколков, как они перерезают сухожилия и вены, как её отбрасывает взрывной волной к стене, как она ударяется, ломая позвоночник, а из её глаз, ушей и рта хлещет горячая солёная кровь. И ей стало жаль себя.

Она расплакалась, и только спустя почти минуту удивлённо подняла голову. Взрыва не было, и не было того страшного, что нарисовал её испуганный мозг. Но напряжение не проходило. Вдруг это она от страха просто потеряла счёт времени и на самом деле прошла всего секунда или две?

Дара прислушалась, потом вдруг осознала, что крышка почему-то закрыта.

"Я не закрывала её", — глупо подумала она, и тут же появилось её другое Я.

— Наверное, её закрыл холоднокровный, — сказало оно. — А до этого бросил сюда гранату. Она вот сейчас лежит где-нибудь в углу и спустя несколько мгновений…

— Заткнись, — привычно ответила ему девушка, но всё же принялась судорожно шарить руками вокруг себя. Наткнулась на что-то мягкое, ойкнула и дёрнулась в сторону.

— Странные существа женщины, — усмехнулся мозг. — Тут граната может взорваться, а они продолжают бояться крыс.

— Странно то, что ты часть меня, а считаешь себя не женщиной, — зло проворчала Дара, продолжая поиски.

— А вдруг я Жеро?

— Заткни пасть! Жеро погиб.

Если бы голос был не внутри неё, а где-нибудь снаружи, то она, наверное, сейчас набросилась на то место откуда он звучал и принялась молотить кулаками. И пусть они бы всего лишь месили воздух, но так ей точно стало бы легче. А с голосом в своей голове она просто не знала что делать.

Наконец, обшарив практически весь подвал, Дара успокоилась. Да и много уже времени прошло, взорвалась бы, если б была. Ну не таскают же они с собой гранаты с часовым механизмом.

Дара вновь прислушалась. С той стороны крышки было тихо, и она, собрав волю в кулак, рискнула её открыть. Страх снова кольнул внутри, но даже не оттого, что там мог оказаться всё тот же холоднокровный, а от мысли, что он мог просто закрыть крышку оттуда. Сдохнуть в подвале от недостатка кислорода не многим лучше, чем быть нашпигованной осколками. Но крышка легко поддалась.

Дара беззвучно вздохнула и приоткрыла её на пару пальцев. Ни чьих ног в армейских ботинках не видно. Уже хорошо. Приподняла ещё немного, ожидая, что сейчас грубо ударят по крышке, и она без сознания рухнет обратно. Но и этого не произошло. И тогда она уже просто откинула люк и выбралась наружу.

Стоявший в углу автомат поверг её в полный ступор. Что за ерунда? Ведь это совсем против всех правил логики. Враг щадит тебя и вдобавок оставляет тебе оружие. Бред!

— Хм, а вдруг это он? — снова появился голос, и Дара от его предположения вздрогнула.

— Бред, — рассеянно выдохнула она, но тут же призадумалась. А почему и нет? Ты же сама знаешь, как холоднокровные на этой планете относятся к теплокровным и наоборот. Никто и никогда не будет щадить противника, даже если это красивая девушка… Да что там девушка. Здесь и детей врага убивают с особой жестокостью и удовольствием. Как гиены убивают львят, а львы щенков гиен.

Неужели он?

Хотя, ну бывают же исключения из любых правил. Вот и этот мог быть… а зачем тогда в армию пошёл, если такое исключение?

Дара осторожно оглядела автомат и место вокруг него, ища растяжку, и не найдя ничего, схватила.

Так. Сейчас нужно как можно быстрее выбираться из города, а уже потом размышлять — он это был или не он.

Полусогнувшись, она скользнула к окну и выглянула во двор. Ни одного хладнокровного. Впрочем, и звуков моторов поблизости не слышно, и стрельба раздаётся где-то метров за двести-триста отсюда, а значит, группа зачистки ушла вглубь города.

Выбравшись из дома, Дара бросилась сквозь густую высокую траву к сараям, остановившись возле них, вновь прислушалась и огляделась, и уже спустя пару секунд стрелой метнулась дальше. На пути возник забор, она поискала щель, не найдя, оторвала пару досок и перебралась в другой двор. Здесь всё выглядело куда аккуратней: травы почти нет, дорожки посыпаны гравием, дом на вид ухожен, даже ставни недавно крашены. Она побежала по дорожке, свернув за угол, чуть не споткнулась об труп крупного мужчины, перепрыгнула через него и рванула к калитке.

Улица была пуста, если не считать нескольких мертвецов. Два трупа приковали её взгляд, и Дара, не соображая что делает, метнулась к ним. Присела рядом на корточки и принялась дрожащими руками искать пульс на шее. Ни у примерно пятилетнего мальчика, ни у девочки лет десяти его не было. Мертвы.

Дара закрыла им глазки, и оглянувшись назад, зло выругалась на родном французском. Потом определила по солнцу, где находится восток и, поднявшись, устало побрела к следующему забору. Вид мёртвых детей как будто лишил её энергии и самое главное — страха, оставив внутри лишь бессильную злобу.

За час она пересекла восемнадцать дворов и девять улиц, и наконец-то, оказалась за городом.

"Хорошо ещё не решила вчера остаться в центре. А ведь была такая мысль — снять уютную комнатку в какой-нибудь средней руки гостинице и сладко выспаться на нормальной кровати с нормальным бельём, а не на глиняном полу чердака".

— Из центра города ты бы не вышла, — зачем-то ляпнул голос то, что и так было очевидно, и Дара лишь устало отмахнулась от него.

В полном молчании внутри головы она пересекла чёрное бугристое поле перед начинавшимся метрах в трёхстах лесом и только здесь, почувствовав себя в безопасности, повалилась на землю. Нет, тело её не было вымотанным, но вот внутренне она чувствовала себя опустошённой и словно разорванной на маленькие кусочки. Да, бывало и похуже, взять тоже изнасилование… Но как ни странно вид убитых маленьких детей повлиял на неё сильнее, чем мерзкий поступок литейнамуса.

— Отдохнула? — появился голос спустя минут десять молчания. — Я к чему вообще говорить начал. Ты не думай, ты мне тоже дорога… В смысле — твоя жизнь. Не будет тебя — не будет меня.

— Да неужели, — Дара усмехнулась. — Боишься, значит?

— Не боюсь, а просто не хочу этого, — слегка обиделся голос. — Да и не об этом сейчас речь. Я тебе про этого хладнокровного. А что если он и есть землянин? Ну я имею в виду — душа землянина в нём. Давай, давай, начинай думать об этом.

— А почему кристалл не… Хотя, это объясняется просто, — Дара медленно поднялась и уселась на своей худенькой попке, согнув ноги и обняв их, как любимого мужчину. Впрочем, настоящего любимого мужчины у неё никогда не было. Были отец и Жеро. А чтобы мужчина, по-настоящему… — Ладно, — отвлеклась она от этой мысли. — Давай подумаем. Кристалл не сработал, потому что он, во-первых, где-то внутри меня, а во-вторых — его ещё активировать нужно. Голос, а ты можешь посмотреть внутри моего тела? Я имею ввиду — в кишках. Где там этот чёртов кристалл?

— Я нахожусь в твоей голове, и я всего лишь твои мысли. Глаз у меня нет, поверь. Ну ладно, попробую как-нибудь на досуге сосредоточиться на твоих ощущениях, может, определю где небольшую постоянную боль. Должна же быть такая от постороннего предмета в кишечнике?

— Наверное, — Дара дёрнула плечиками и улыбнулась. Да, этот голос, конечно, не самый приятный собеседник, и иногда его хочется просто убить, но от него всё же есть кое-какая польза. Не будь его и я бы давно сошла с ума…

Дара залилась искренним смехом. Ну надо же! Не будь его и я бы сошла с ума. Так именно он и есть признак моего сумасшествия.

— Продолжим, — быстро взяла она себя в руки. — Итак, если это был именно он… Идиотское, конечно, предположение, но всё же. Поэтому и не убил меня и даже оружие оставил. И смотрел так… Ну, так смотрел…

— Как мужчина на понравившуюся ему женщину, — подсказал голос. — Только без похоти, как люди барона, когда раздевали тебя и обливали ледяной водой. Нет, желание в его глазах было, но какое-то нежное, что ли. Его глаза как будто ласкали твое тело, а не грубо щупали, да?

— Прекрати, — смутилась Дара. — Много ты прямо знаешь обо всём этом. Ты всего лишь голос.

— Хорошо, не буду. Давай по существу вопроса. Ты заметила, что форма у него была точь-в-точь такая же, как у того, который открыл дверь автозака и которого ты пристрелила?

— Заметила, — девушка кивнула. — И что это даёт?

— А то, что они уже второй раз попадаются тебе в этом районе. Стало быть, их часть может располагаться недалеко отсюда. Скорее всего, это что-то навроде погранотряда.

— А ты прав, — Дара позволила себе улыбнуться. — Значит, есть шанс отыскать его, — она вдруг почувствовал, как по спине пробежали мурашки и тут же задала вопрос. — А что будет, если его убьют?

— Тебе же Конструктор объяснял.

— Ах, да, — девушка кивнула. — Тогда его душа попадёт в чужой распределитель, а меня отправят в шестьдесят шестой. Господи, нужно было следовать дворами за ними…

— Тебя бы заметили и убили, — не согласился голос. — Ну и скажи, ты хорошо запомнила его?

— Не знаю… наверное, — Дара почувствовала внутри неуверенность. По большому счёту, конечно же, не запомнила. Как ни крути, но все они для неё на одно лицо, а точнее — морду. Нет, если он снова посмотрит на неё вот так, как смотрел… — Ладно, тогда небольшой отдых и будем искать эту их погранзаставу, да?

— И что дальше?

— Не знаю. И вообще, я подумаю об этом завтра, — ответила Дара словами главной героини "Унесённых ветром". Читать она тоже любила и прочитала за свою долгую жизнь не одну сотню книг. Разумеется, работа энжей занимала очень много времени, но три-четыре часа в сутки у неё всегда оставались. Две трети уходило на изучение языков и тренировку с оружием, но и час в день, помноженный на пятьсот лет, позволил ей перечитать практически всё, что было написано на Земле со времён Гомера.

Дара повалилась на спину и стала разглядывать пожелтевшие листья, которые выглядели на фоне тёмного синего неба ещё насыщенней и красивее. И если бы не хлёсткие звуки выстрелов, доносящиеся из города, то мир представлял бы собой сейчас полную идиллию.

"А ведь и правда не всё так плохо, — стала размышлять Дара. — И если мне так крупно повезло и этот холоднокровный окажется тем самым, то выполнить задание я смогу. И тогда снова стану энжей и докажу Конструктору, что во всём случившемся виноват Тор. Нельзя позволить этому мерзкому типу избежать наказания…

Дара хмыкнула, вспомнив, как просила Конструктора оставить ей умения энжей. Вот же дура! Если бы они сейчас были, Тор смог бы почувствовать её. И какие тогда были бы у неё шансы? Да никаких. Этот грязный ублюдок нашёл бы её и уничтожил в первые же два дня. Поэтому лучше уж так, слабой и беззащитной, маленькой песчинкой, порядковым номером, каковым для всех Высших и являются быстро мелькающие короткие жизни смертных существ. И какая разница, что сами смертные думают по-другому?