Явь

Глава 2 Встреча в Лесу

Глава 2. Встреча в Лесу

Город

Будильник не выключился с первого раза. Зараза. Пришлось открывать глаза и выключать вручную.

– Я тебя поменяю, – пообещал Алексей будильнику, – обязательно поменяю.

Переставив время подъема вперед на десять минут, Леха опять закрыл глаза. Еще с училища у него была эта дурацкая привычка ставить будильник за двадцать минут до нужного времени, а потом досыпать по десять минут, переставляя будильник вперед. Дурость, но он уже так привык просыпаться. Если проснуться в фазу глубокого сна, то очень тяжело встать, а если потом минут десять подремать, то фаза сменится на быструю, а при ней вставать легко. Получается такой незатейливый обман организма. Наконец прозвенел последний звонок будильника, крайний, после которого нужно было вставать кровь из носа, и Алексей выпрыгнул и кровати.

– Свет, – буркнул он, включая голосом освещение в комнате.

Нацепил штаны, взял с полки зубную щетку и пасту и, выйдя в общий коридор, направился в ванную комнату, чистить зубы и принимать душ, ну и оправить свои естественные потребности после сна. После приведения себя в порядок парень задумался, поесть ли в столовой в соседнем здании или доехать до работы и там покушать? Меню во всех столовых, что штатных, что общественных, было единым, но в любом единстве есть нюансы. Готовили обычно не сами повара, а машины, но везде могли быть чуть разные продукты, лучше смешанные ингредиенты и так далее. Алексей заметил, что в казарменной столовой всегда чуточку вкуснее, чем в общественных. Чай чуть крепче, компот чуть слаще, суп чуточку наваристей, все в пределах нормы, но нюансы были. И хоть догматы Дисциплины говорили не обращать внимания на вкус еды, а относиться к ней как к обычному топливу для организма, хотелось есть вкусно. Если можно насыщать тело вкусно и невкусно, то зачем делать это последним способом?

Выбежав из спальной зоны, Леха нырнул в подземку, и плюхнувшись в вагоне на пустое место, благо в это время их было полно, закрыл глаза и принялся додрёмывать. Сегодня они шли на обход территорий, а это мероприятие на пару-тройку дней в Лесу. Когда еще удастся нормально поспать, неизвестно.

Город оживал медленно, спокойно. Ветка подземки, по которой ехал Алексей, изобиловала открытыми участками, и было видно, как медленно, но неотвратимо зажигаются окна в спальных районах, как первые машины выезжают на улицы, как первые аэролеты поднимаются в воздух. Город оживал. Чего нельзя было сказать об Управлении дозорами и караульной службой при министерстве обороны Города. Это здание встретило своего богатыря суетой и броуновским движением персонала. Со стороны могло показаться, что люди, тут служащие, просто так бегают туда-сюда, но это только со стороны. Все военные организации Города подчинялись незыблемо Дисциплине куда больше, чем даже жрецы ее, не говоря уже об обычных гражданах. В суете и беспорядочном движении было больше дисциплины, чем в аудитории математики, когда там сдают экзамен.

Алексей подошел к дежурному офицеру и кивнул. Они были давно знакомы и знали друг друга в лицо, но это не помешало Алексею представиться по полной форме.

– Богатырь седьмого класса второго дозорного полка Управления дозорами и караульной службой Попович Алексей прибыл да выполнения очередного задания руководства.

– Двести тридцатый кабинет, – сверившись с разнарядкой, ответил дежурный богатырь.

– Обычно в четыреста пятнадцатом же, – удивился Алексей.

– Сегодня в двести тридцатом, – пожал плечами дежурный, потом посмотрел еще пару строк в книге, – понятно, туда же прибыла Мудрова Ел, видимо, ей не очень хотелось подниматься на четвертый.

– Кто? – не понял Попович.

– Елена Мудрова, ее еще Премудрой зовут, так понятно?

– Чародейка первого класса, заместитель начальника психофизических войск?

– Она самая, – подтвердил дежурный.

– Час от часу не легче, – вздохнул Алексей.

Но делать было нечего, идти все равно надо. Войдя в двести тридцатый кабинет, Алексей не смог победить в себе желание вытянуться по стойке «смирно», столько больших «звезд» он давно не видел перед собой.

– Богатырь Попович? – поинтересовался главный из присутствующих, сам министр обороны Муромцов Илья.

– Так точно! – щелкнул Алексей каблуками.

– Отставить, вольно, – скомандовал министр, – вы и ваша команда отдаетесь в распоряжение чародея первого класса Мудровой Елены, будете ее сопровождать и выполнять ее задания, понятно?

– А как же сегодняшний дозор? – не удержавшись, спросил Алексей.

– Его проведет другая группа. Все понятно?

– Так точно.

– Тогда шагом марш в четыреста пятнадцатый кабинет, там вас уже ожидает как сама Премудрая, так и ваша команда.

Леха вылетел из кабинета пулей: в таких кабинетах задерживаться и медлить себе дороже.

– Вот тебе раз, – думал парень, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж: лифты в здании Управления не предусматривались.

Когда он зашел в привычную для сборов своей команды комнату четыреста пятнадцатую, там все были уже в полном обмундировании, включая и чародейку.

– Попович? – спросила она нетерпеливым тоном. – Сколько вас ждать можно? Вы должны были явиться сюда ровно в шесть утра! Где ваша Дисциплина?

– Простите, сударыня, я явился на службу без десяти минут шесть, но меня сперва отправили прямо к министру обороны, и только после разговора с ним я проследовал сюда.

– Отставить объяснения, вперед переодеваться и снаряжаться, или вы хотите, чтобы я и ваши подчиненные ждали вас вечно?

– Никак нет, – ответил Алексей и пошел облачаться в доспехи

Дозорным был положен «Витязь». Он считался средним бронедоспехом и обладал как средней мобильностью, так и средней защитой. Хотя если брать такие же средние доспехи лесовиков, то их «Гридень» был более мобильный, но менее защищенный. Так почти со всеми бронедоспехами. Они, горожане, приспосабливали свои доспехи под защиту Города при нападении, а у лесовиков не было серьезных городов, и им в лесу для боя нужно больше мобильности. Это было разумным.

Одному без специального оборудования в «Витязя» облачиться было невозможно, ну разве только шлем надеть, но и то – уже надев все остальные части, чтоб сервоприводы помогали рукам. Поэтому Алексей подошел к шкафу, в котором хранился его командирский доспех и нажал кнопку пуск. После чего внутри ожили приводы, раздался лязг приводящих цепей и закрутившихся роликов, шкаф разъехался на две половины. Привычно Алексей занял место между двух половин и нажал внутри шкафа еще одну кнопку. Механизмы опять пришли в движение. Первым выехал пояс, который окольцевал поясницу и стал каркасом пристегиваемых деталей. Потом ноги. Не ботинки, а именно ноги, бедра. Это у легких доспехов ноги были одним целым, ибо броня была тоньше и сервоприводы могли растягивать и стягивать обратно коленный сустав при передвижении. Тут такое не пройдет. Отдельно выходят бедра, пристегиваются пневмозамками к поясу, потом сапоги, очень напоминающие древние рыцарские, как в детских книжках. И уже потом наколенник, скрепляющий бедра с сапогами. После этого выезжают две половинки тела и застегиваются сначала сами с собой, а потом уже с поясом. Кираса с рисунком, словно состоит из кучи маленьких пластинок, скрепленных между собой. Руки с рисунком, словно кольчужные, надеваются потом и пристегиваются к туловищу большими наплечниками с гербами Города и подразделения. Ну а далее уже маленькие детали. Перчатки и Шлем. Шелом у «Витязя» был красивый, конусный с открывающимся забралом-маской.

– Сударыня чародейка первого класса, богатырь седьмого класса Попович Алексей готов к исполнению поставленной ему и его команде задаче.

– Вольно богатырь, – кивнула Премудрая, – слушайте задание. Я не стала его рассказывать вашим людям, так как не люблю повторять.

Эта женщина вызывала у Алексея двойственные чувства. Она была действительно прекрасна и лицом, и формами, и хотелось в нее за это влюбиться, но повадки ее, надменность нескрываемо сквозящая во взгляде, вечный брезгливый изгиб губ, отрезвляли не хуже холодного душа и отталкивали от нее обычных парней, таких как Алексей. Это была женщина высшего круга. Такая дорогая хрустальная ваза за неимоверные деньги, которой хочется любоваться, но трезво понимаешь, что на приобретение ее денег нет, и никогда не будет. Да и цветы туда не поставишь, вспоминая, сколько потратил на нее.

Была Елена Мудрова жгучей брюнеткой, яркой брюнеткой. Волосы цвета воронова крыла водопадами спадали до поясницы. Хорошие волосы, жесткие, сильные. Бывает, у девушек так же водопадами волосы спадают на плечи, а хвост завяжет – только ручеек остается. Тут же был не тот случай, тут если косу заплести, то коса в руку толщиной будет, всем косам коса. Да и брови у красавицы были черными, разлетались в разные стороны крыльями. А под ними ты ничего больше не замечал, кроме черных очей. Ни носика правильного, тонкого, ни губ коралловых, только глаза, черные глаза. Таких глаз Алексей не видел раньше ни у кого. Синие, зеленые, серые, карие, но черные были только у Елены Мудровой. Ну а стать у бабы была обворожительной. Все что нужно было женщине у нее имелось и в том количестве, какое мужикам нравится. Все было хорошо в чародейке, да только вот норов с гонором подвели, делая все это второстепенным.

– Итак, судари дружинники, я отправляюсь в лес по заданию руководства, ваша задача сопровождать меня и выполнять все мои приказы, – начала предрейдовый инструктаж чародейка, – чтобы не было лишних вопросов, скажу, зачем мы идем в лес, чтоб потом шушуканья за спиной не было и вы точно знали, за что шкурой рискуете. Наши ученые, опираясь на рапорты дозорных и экспедиционного корпуса, отметили возрастающую с каждым месяцем активность зверья по всей планете, особливо псевдов. Наша с вами задача это проверить.

– Мы что, месяц будем в дозоре? – подал голос Николай, медик отряда.

– Если руководству Города потребуется, вы будете год в дозоре, питаясь подножным кормом, – отрезала Премудрая, – но вам повезло, вы будете со мной в дозоре всего неделю. Есть на карте контрольные точки, как мне рассказали ученые, по ним хорошо видно активность местной фауны, вот мы по ним и пройдемся. Если там активность выросла, значит, она выросла и по всей планете. Ну, как минимум, на нашем материке. Понятно?

– Так точно, – хором ответили бойцы.

– Богатырь Попович, отдавайте приказ на выдвижение к западным воротам, я присоединюсь к вам уже там.

– Есть выдвигаться с отрядом к западным воротам, – кивнул Алексей, – отряд, выдвигаемся!

Парни вышли в коридор и начали спуск по специальной лестнице. Архитекторы, проектировавшие это здание, были не дураки. Они делали с каждого этажа несколько входов и выходов. Лифтов не было, только лестницы, но и те были разными. По обычным лестницам поднимались и спускались люди в обычной униформе, для воинов в бронедоспехах были выделены специальные лестницы, способные выдержать вес даже отряда в тяжелых скафандрах типа «Ильи Муромца». Путь до западных врат был долгим, машину предоставлять им никто не собирался, ибо Дисциплина не поощряла облегчение труда, а в подземку они в доспехах попросту не влезут, как, впрочем, и на наземный транспортер. До ворот приходилось добираться пешком, благо сервоприводы помогали и ускорители давали возможность не плестись с человеческой скоростью. Когда они прибыли к западным воротам, там уже их ждала Елена Премудрая. Или чародеи умели летать, или ее добросили сюда на машине. Это для обычных граждан, будь они хоть дружинники Управления дозорной и караульной службами, хоть богатыри седьмого класса нельзя машинами пользоваться для служебных нужд, а чародеям, видимо, можно. Но на то она и Дисциплина, кому-то запрещать, кому-то разрешать, нам, серым и убогим, логику великой богини понять не дано, остается только верить в истинность такого мироустройства.

– Готовы? – не спросила, а констатировала Елена. – Тогда вперед!

Да, доспехи чародеев высшего класса сильно отличались от обычных. У имевшейся в отряде Алексея чародейки Алены Игоревой женский вариант бронедоспеха «Витязь» был оборудован усилителем психофизических сил чародейки, напоминающим кокошник. Вот и все, чем мог похвастаться штатный отрядный чародей. Доспех Елены Прекрасной ярко отличался от обычных стандартов.

– И как на такое, интересно, Дисциплина смотрит? – мелькнуло у Алексея в голове. – Неужели им и это можно?

Выходило, можно. На Премудрой был анатомический корсет, подчеркивающий все ее прекрасные формы. Ноги и руки были покрыты тонким слоем бронепластика, и создавали иллюзию тонких сапожек и перчаток, чуть ли не кожаных. А поясом служила чародейки юбка, с длинными полами спереди и сзади и почти не имеющая полы по бокам, украшенная огромной застежкой в форме переплетающихся двух змей, обрамляющих кроваво-багровый камень. Шлем, имеющий усилитель психофизических сил, был выполнен в виде короны. И все это было отнюдь не окрашено в стандартный серый цвет, с обозначением рода войск, символом Города на наплечниках и грудной пластине, как у дружинников, а кроваво-красного цвета, с обрамлением из позолоты. Богато выглядели доспехи, богато. И будут сильно заметны в Лесу.

Ворота открылись, и отряд двинулся в очередной дозор с внеочередным заданием. Первые два километра выжженой земли прошли быстро, а потом нырнули в Лес. Лес впустил дозорных без осложнений. Просто расступился перед ними и сомкнул свои ветки за их спинами. Большие вековые деревья даже не заметили появления короткоживущих. Что было этим великанам до человеческих распрей, дрязг, поломанных судеб, карьерных взлетов, ничто было им не интересно. Великаны стояли незыблемо в думах о вечном. Средние деревца и совсем еще мелкие, при виде людей задергали ветками, затрепетали, то ли приветствуя чужаков, то ли в боязни за свою целостность. Горожане часто прореживали посадки перед городом, дабы в случае нападения те не мешали караульным видеть и не были лишним укрытием подбирающимся врагам.

– Отряд, слушай мою команду, – проговорил Алексей в встроенную в шлем рацию, – рассредоточиться, держать интервал между собой не менее двадцати метров, не более ста, следуем в направлении юго-запад десять километров.

– Есть, – подтвердили бойцы по очереди.

Сам Алексей следовал не далее двадцати метров от Елены, ибо отвечал за нее головой. Она, конечно, сама о себе легко позаботиться, но случаи разные бывают, а запасной головы для чародейки у богатыря Поповича не было.

Отряд шествовал небыстро, равномерно прочесывая Лес на предмет обнаружения псевдов и опасных животных. Задачи выжечь Лес не стояла, хотя дозорные, в принципе, могли начать и это дело. В отряде Алексея, кроме чародейки Алены Игоревны и медика Николая Васильева, был боец с ракетницей, способной сровнять дом с землей, Илья Акимычев и боец с огнеметом Федор Борисов. Так что отряд запросто мог сделать небольшую выжженную полянку в центре леса. Одно время главы Города хотели километров на десять вокруг стен выжечь Лес и даже провели эту работу руками дружинников. Но Лес начал расти на тех местах, где его выжгли с такой скоростью, что выжигать снова и снова его не успевали попросту. И зверье с псевдами словно в очереди потянулось из разных мест сюда на постоянное место жительства. Раз за разом выжигали эту зону люди, и после этого опять Лес восстанавливал свои позиции. Так продолжалось несколько лет, пока люди не плюнули на это и не прекратили его уничтожение. Оставив выжженым только двухкилометровый периметр вокруг Города. И тут же Лес перестал разрастаться, а потоки псевдов и животных иссякли, заселив уничтоженные до этого участки. Теперь несколько километров за выжженым периметром люди не уничтожали, но прореживали периодически. В этом случае Лес рос, но с умеренной скоростью, да и животины, если их при этом не уничтожать без разбора, тоже не стекались сюда из других земель. Этим феноменом занимались ученые, а таким солдатам, как Алексей было попросту приказано вблизи Города Лес не выжигать, животных и псевдов без надобности не убивать, только в обозначенном круге. Но чародеям этот закон, видно, писан не был.

Премудрая шла по лесу, словно по главному проспекту Города. Ее доспех был по габаритам гораздо меньше дозорных, но она даже не думала этим пользоваться. Обычная змея не прокусит даже легкий разведывательный бронедоспех при всем желании, даже если учесть, что обычные змеи метров пять длиной на Яви, а некоторые особи, как гигантский питон, обладают не только длиной в десять-двенадцать метров, но и голову в одну треть тела человеческого. И все равно их зубы не могут прокусить бронепластины. Но то ли чародейка этого не знала, то ли испугалась, то ли еще чего, но вынырнувшая перед ней змея был сожжена одним щелчком пальцев, а пепел, оставшийся от нее, истоптан каблуками сапожек. Да! Ее бронедоспех предполагал наличие каблуков на сапогах! Кий, когда это увидел, огорчился за Аленку. У нее были обычные бронеботинки. Нет, женский бронедоспех отличался от мужского. Там была зауженная талия, выпуклости для груди, но вот ботинки были хоть и меньшего размера, чем мужские, но обычные стандартные.

Но не только к животным Елена Премудрая применяла свое колдовство, но и к пням, стоявшим на дороге, к лежащим поперек ее пути упавшим деревьям, да и живым растениям тоже. Преградившую ей путь березку она одним взмахом скрутила до земли, и у той хрустнул ствол. Елена Мудрова, прозванная «Премудрой», была истинным дитем Города. Лес она не любила, боялась его и старалась уничтожить на подсознательном уровне.

– Командир, – доложила Алена по связи, – я засекла Лешего по мыслеволнам, он где-то рядом.

– Понятно, – подтвердил получение информации Алексей и обратился к Елене Прекрасной, – наш чародей засек лешего недалеко.

– Я его тоже засекла, – буркнула в ответ чародейка.

– Предлагаю обойти его по широкому кругу и не связываться.

– Это еще почему? – удивилась Премудрая.

– Лешие связаны с отдельными участками Леса, на своем участке он не терпит чужаков, а если его убить, то участок Леса умрет, а мы получим на свою голову змея Горыныча.

– И что с того? Тебе Лес жалко? – изогнула. в вопросе бровь Елена Константиновна.

– Есть приказ не уничтожать Лес.

– Это общий приказ, – ответила чародейка, – теперь слушай мой приказ как старшей группы, мне нужен этот леший, так что хотите меня на него направляйте, хотите его на меня загоняйте, но мне нужно с ним встретиться.

– Вы хотите его убить? – напрямую спросил Алексей.

– Не забывайте богатырь, вы находитесь в моем подчинении, а не я в вашем, и я не обязана отчитываться перед вами о своих планах и в своих действиях. Это понятно?

– Так точно, – нехотя подтвердил полномочия Попович.

– Тогда вперед исполнять, и не тритесь у моей юбки, вам тут ничего не светит, а защитить я себя и сама смогу.

Леший вышел к людям сам. Он не боялся их, этот вставший на ноги медведь с рогами тура, опирающийся на здоровенную палку. Он считал себя частью Леса, он был частью Леса, он был в Лесу, в источнике своей силы. Разве могут что-то сделать эти жалкие людишки ему в его же угодьях?

– Стрелять только по моей команде! – рявкнула Елена Премудрая.

Алексей пожал плечами. Как хотите. Хотя он и не собирался стрелять без приказа в лешего.

Чародейка вышла вперед и окликнула лешего, пытаясь привлечь его внимание. Лесной житель повернулся к ней, но взгляд от земли не оторвал. И продолжал что-то нашептывать что-то, как обычно лешие делают, на одном ему понятном зверином языке.

– Тварь! – сплюнула Елена.

Она сделала несколько пассов рукой, потом на долю секунды замерла и резко выбросила вперед правую руку. На кончиках пальцев что-то блеснуло, и вперед вырвался в стремительном полете огненный шар. В это время леший, не поднимая глаз и что-то бормоча, чуть сдвинулся в сторону, и пущенный женщиной файербол пролетел мимо. И тут же лапа-рука, державшая толстую длинную палку, дернулась и, чуть задев огромный булыжник, заставила его сорваться в полет. Чародейка не стала уворачиваться от летящего камня, а выставила вперед две руки в заслоняющем жесте и резко крикнула. Камень разлетелся в клочья, словно его взорвали изнутри. После чего она правой рукой обвела вокруг лешего кольцо и крикнула сложное заклинание. И тут же вокруг лешего вспыхнул кругом огонь. Медведь опять не поднял глаза на противницу, но поводил лапами вокруг себя и пламя стихло.

Алексей и его бойцы как завороженные смотрели за битвой чародейки и лешего. Стрелять в медведя сейчас не поднялась бы ни у одного из них рука.

Леший опять что-то забормотал усиленно, и место, на котором стояла его противница, а также вокруг нее метров этак десяти в диаметре зашелся сизым туманом.

– Мать твою, Дисциплина! – вскрикнула Премудрая, когда ее ноги по щиколотки ушли в землю.

Точнее, это была уже не земля, а ил. Леший превратил десять метров вокруг чародейки в самое настоящее илистое болото. Женщина прочитала что-то, выбросила руки вниз, но это не помогло, ее затянуло почти до середины голени. Алексей видел, как по виску ее, из-под шлема течет пот. То ли от натуги и большого количества затрачиваемых психофизических сил, то ли от страха.

– Стреляйте в него! – вдруг неистовым голосом, совсем не похожим на свой собственный, заорала Премудрая. – Стреляйте!

Леший хлопнул себя по бедру, поднял глаза и взглянул в очи противницы.

– Стреляйте! – завизжала Елена. – Что вы стоите? Стреляйте!

И тут, видимо, от хлопка лешего, начало падать высокое дерево. Падало оно как раз на голову Елены Прекрасной, но со спины, и та этого не видела. И не слышала, так как дерево падало неестественно тихо, без скрежета и скрипов, так обычно деревья не падают.

– Стреляйте! – продолжала визжать чародейка, не замечая дерева.

Парням понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, понять, чего от них хочет командирша, и поднять стволы своих приводов.

Дерево не долетело до головы чародейки первого класса пятнадцать сантиметров. Его поймала блоком Алена. Елена только в последний момент, когда дерево свалилось рядом, поняла, что ей грозило. Парни открыли огонь из всех стволов. Но попасть в Лешего не получилось ни у кого. Он вроде и не шевелился, и стреляли парни, не жалея снарядов, и встроенные в «Витязи» прицельные комплексы помогали не промахнуться, да только все летело мимо. Даже ракета, пущенная Ильей, пролетела мимо и взорвалась рядом с рогатым медведем. Но взрыв ракеты просто так не проходит, лешего откинуло метра на два назад и он, видимо, потерял концентрацию на своих заклятиях, потому что ил, в котором стояла Премудрая, стал твердеть и превращаться в землю. И тут же чародейка кинула фаербол в лежачего противника, выпрыгнула из земли, и послала вдогонку еще один огненный шар. Правда, хватило и первого. Он врезался в лешего, когда тот начинал подниматься с земли, приходя в себя после контузии, и снес почти всю верхнюю половину туловища. Второй файербол поджег оставшееся. К догорающей кучи паленой шерсти и мяса подбежала Елена.

– Ну, кто победил?! Кто?! – вопила она, и пинала остатки лешего. – Тварь!

– И зачем вы его убили? – послышался вопрос, явно произнесенный из громкоговорителя бронедоспехов.

Все обернулись на голос и увидели стоящего невдалеке, на краю поляны колдуна, облаченного в боевые доспехи. Колдуны – это те же чародеи высших классов, только у лесовиков.

Лес

Отчет о проделанной работе во время рейда прошел без сучка и задоринки. Были все свои, юшковцы. Два вождя, гражданский и военный, главный волхв Юшковска да пяток старейшин. Кий рассказал все, ничего не утаивая. Да и что ему было таить? Ну пошли искать разорителей, нашли, уничтожили. Все как обычно, все как полагается в данном случае. Его выслушали внимательно и отпустили сразу после доклада. А что еще они ему могли сказать? Выйдя из землянки для собраний, Кий направился по своим делам. Неделю не был в поселке, нужно было и хозяйство подправить чуток. Понятно, что землянка очищается сама, роботами, посуда моется тоже сама, убирать самому ничего не надо, но лето уже на исходе, скоро осень, а за ней и зима, нужно запасы кой какие к зиме сделать, нужно дерн на крыше обновить и еще много сотен других мелких, но нужных дел совершить. Кий не любил домашние дела, но переложить пока на другие плечи он их не мог. Бобылем жил. А кто кроме него это сделает? У других жены в отсутствие мужа хозяйство вели, а у парня такой роскоши, как справная баба дома не было. Бывали, бывали и часто, Кий – парень видный, но не оставались. Не нашел пока он ту самую единственную, которой мог свое сердце доверить с ключами от своей землянки.

– Погоди парень, потолковать мне с тобой нужно, – окликнули его сзади.

Пришлось развернуться и посмотреть на кричавшего. Им оказался один из присутствующих на собрании колдун по имени Древослав.

– Да я вроде все уже рассказал, – пожал плечами Кий.

– Все да не все, – загадочно молвил колдун.

– А что я еще могу добавить? Свободой клянусь, пусть Солнце надо мной померкнет, если сказал хоть капельку лжи или утаил чего, – выдохнул парень.

– Не нужно так принимать все близко к сердцу, – улыбнулся старец, – вожди и главный волхв в твоих словах не сомневаются.

– А ты сомневаешься? – прищурился Кий.

– А я думаю ты немножко недоговариваешь, но не оттого, что хочешь так, а оттого, что сам не понимаешь связанности некоторых событий.

– Это где я недоговариваю?

– Когда ты шел по следу волколаков, ты видел оленей, зайцев, других зверей, коими они могут питаться? Или ты шел по выжженному Лесу, где нет ни дичи, ни воды?

– Да все там было, и дичь, и вода, Лес как Лес, все как обычно, – пожал плечами Кий.

– То есть получается, стая волколаков, в поисках пищи пошла за тридевять земель, к нам, несмотря на бегающих у них под носом оленей? Ты бы пошел к Китежу охотиться, коль вокруг дичь вольно бегала? Смекаешь?

– Так это мы, а то твари Лесные.

– В том то и дело, что твари, – воздел к небу указательный перст Древослав, – это люди могут делать наперекор всему, в политических или иных целях, но никак не твари лесные.

– Что верно, то верно, – кивнул десятник, – зверь, пусть даже и псевд, не будет никогда пренебрегать ближайшим ради далекого. Звери, пусть хоть и псевды, на инстинктах живут.

– Вот, – улыбнулся и огладил бороду колдун, – а теперь ответь, зачем волколакам идти к нам за оленями, если ты сам говоришь, что на пути у них дичи было предостаточно?

– Я об этом как-то и не задумывался, – почесал свою небольшую бороденку Кий.

– Вот и вожди с главным волхвом не задумываются, а я вот задумался.

– Так ты с ними и поделись своими думками, может, вместе что и решите.

– Не, – помотал головой колдун, – слишком мало информации, слишком мало фактов, это может быть как обычная случайность, так и обретение волколаками разума и попытка прощупать нашу оборону, дабы начать войну.

– А может тогда языка проще взять? – предложил парень.

– И на каком языке он тебе будет выдавать священные тайны волколаков? Ты по их разумеешь?

– Какие тогда будут предложения?

– Я поговорю с вождями и волхвом и попрошу выделить завтра мне вашу пятерку для охраны, мы пойдем в Лес, и я поищу доказательства первого или второго, – спокойно выдал свои планы на будущее Древослав.

– А ничего, что мы вчера только прибыли из рейда? – поинтересовался Кий.

– Ничего, до завтра у вас у всех есть время отдохнуть и выспаться, – ухмыльнулся старик, и развернувшись проследовал к землянке для собраний.

– Ну что за жизнь, итить твоего волколака в душу мать – выругался Кий, – ну вот как за домом смотреть теперь, коль только придешь из Леса, сразу обратно посылают, надо же еще ребят предупредить.

И он пошел предупреждать ребят, делая недовольную морду, но в душе радуясь, что не нужно теперь заниматься всеми этими бытовыми делами.

Утром они встретились на центральной площади поселка, как раз перед землянкой для собраний и капищем Свободе. Увидев Древослава, Кий обомлел. Он видел несколько бронедоспехов высших колдунов, но такое ему ранее видеть не приходилось. Весь костюм состоял из робы до пят, обладающей подсветкой изнутри, что создавало эффект светящейся белизны, опоясанной широким поясом, который, как почти во всех доспехах, являлся основой комплекта. Руки с туловищем соединяли не массивные наплечники, а единая деталь, выполненная в виде меховой накидки на плечи. Но самой удивительной частью доспеха был шлем. Он с точностью копировал голову оленя с рогами, видимо ретрансляторами и усилителями психофизической энергии. Подобно лешему, Древослав опирался на посох длиной в его рост в доспехе, только у человека был красиво вырезанный посох, украшенный рунами, а не просто толстая палка.

– А посох то зачем? – не удержался от вопроса Ждан.

Видимо, начинающему колдуну было интересно, чем посох может помочь в психофизическом деле.

– Хожу плохо, – буркнул в ответ старец.

Кий оглядел попутчика и вздохнул: этот светящийся белый саван будет предупреждать всех обитателей Леса на много километров вперед них самих. Древослав уловил его взгляд, точнее наклон головы в шлеме.

– Не бзди десятник, у меня в доспех мимикрия заложена, так что буду не более заметен чем вы, – донеслось из оленей головы, – а подсветку и отключить можно, она ничего нужного не несет, исключительно для красоты и пафоса включаю.

Древослав выключил подсветку, и тут же включив мимикрию, растворился на фоне окружающей среды. Через несколько секунд он выключил камуфляж, экономя батареи, и предстал пред глазами Кия.

– Это радует, – удовлетворенно кивнул парень, – а то я думал нам придется белым воронами по Лесу идти, привлекая внимания каждой твари.

– Меня же Древославом кличут, – усмехнулся старец и открыл забрало шлема, – я знаю, как по лесу ходить, я по молодости и в одиночку от Китежа сюда хаживал.

Без забрала из морды оленя вид у колдуна был забавен: сразу хотелось спросить, кто ему рогов наставил.

Лес их встретил хорошо. Тишиной, спокойствием, шелестом трав и листвы. Погода была теплая, с набирающим силу ветром, от того облака по небосклону неслись, словно табун оленей, поднятых с пастбища хищником. Мимикрию пока не включали, шли открыто, но без технических приспособлений. Зверям мимикрия безразлична, они тебя даже не видя учуют. Да и людям в бронедоспехах тоже: почти в каждом есть датчик тепла и ультрафиолетовый сканер местности, которые позволяют обнаружить бойца со включенной мимикрией по другим спектрам наблюдения. Но никто сразу эти приборы не включает, только по необходимости, и у группы с включенной мимикрией есть шанс на неожиданное появление и первый удар. Шли по маршруту, скинутому Древославом всем бойцам на их маршрутизаторы. Это была ломаная линия, хорошо так ломаная, кое-где подходившая почти вплотную к городским стенам, где-то удалявшаяся от них на десятки километров. Если бы не отмеченные контрольные точки на ней, можно было бы принять эту ломаную линию за просто росчерк на карте, но с контрольными точками в этом рисунке появлялась логика, хотя пока она была понятна только Древославу.

Первой контрольной точкой стало небольшое озеро километрах в восьмидесяти от поселка. К нему отряд шел больше половины дня. Если бы не оборудованные ускорителями доспехи, парням пришлось бы на это потратить целый день, а то и больше. Надо отдать должное Древославу: путешественник из него был неплохой. Сразу видно, дядька ходил по Лесу немало. Он умел силы беречь на ходу, умел шаг рассчитывать, чтоб не напрягаться, умел темп общий держать, шуткой уставшего приободрить.

– Я смотрю, ты дядька, много по Лесу ходил? – напрямую спросил Кий.

– Приходилось.

– А с чего это колдун, да один из первых, по Лесу сам шастает? – поинтересовался десятник. – Я, например, других таких колдунов не знаю, они обычно в поселке сидят и носу за ограду не кажут, только если произойдет что-нибудь неординарное.

– Просто я Лес люблю больше поселков и людей, – ответил Древослав, – есть такая пословица: чем больше узнаю людей, тем больше нравятся мне псевды. Вот у меня примерно так.

– И отчего же ты род людской невзлюбил? – удивился парень.

– Тебе сколько лет Кий?

– Двадцать семь, а что?

– Ты еще молод, ты еще почти не видел жизни.

– Я? Это ты сейчас говорил? Про командира отряда РДО?

– РДО? – переспросил колдун.

– Ресурсодобывающие отряды.

– Городские, лесовики, люди, как вы любите все эти ОАО, НКО, РДО, ССО и так далее. Чем плохо слово «охотники»? Ну или на крайний случай – «добытчики»? Но нет, так скучно и некрасиво, «ресурсодобывающий отряд» куда краше. Вот звери и псевды с каждым годом чуть мутируют и становятся другими, и только человек не меняется на протяжении сотен тысяч лет.

– Ну, это ты старик загнул, поселениям на этой планете чуть больше двух сотен лет, – усмехнулся Кий.

– Молод ты еще парень, – ухмыльнулся в рацию Древослав, – я читал книги, привезенные колонистами, и там человек описан точно таким же, каким мы его видим сегодня. Что же насчет «нравятся псевды, а не люди», то могу тебе сказать многое. В отличие от людей, псевды не убивают, не интригуют и не подставляют ради славы, власти и богатства. Ты думаешь, городские с лесовиками разошлись из-за идейных побуждений? Нет, просто они власть не поделили. Одни нашли силы, чтоб потребовать ее себе, вторые не хотели отдавать. Вместе им было править не с руки, вот и разбежались править частями, зато без оглядки друг на друга.

– А псевды лучше? – поинтересовался Кий.

– Псевды не делят власть и богатства меж собой, они убивают только ради пропитания, но никогда ради достижения цели и развлечения. Они преданны своим и охотятся на чужих, все по-честному. Ближе всего к нам, наверное, стоят волколаки. В их стаях дерутся за власть и убивают не ради пропитания. Но опять же, там нет интриг и подстав. Если ты хочешь стать вожаком стаи, вызови и победи прежнего вожака в честном бою. Возможно, если дать им немного развиться, они стали бы тут тем самым звеном, которое человечество занимало на прародине, но наше появление не дало им этого совершить, оставив на уровне псевдов.

Озеро встретило их зеркальной гладью и цветущими кувшинками. Тут не было ни души, только ветер, цветы и трава по краю озера.

– За мной не ходить, в мои дела не вмешиваться, – напутствовал охотников Древослав, – открывать огонь только в случае внешней атаки. Понятно?

– Так точно, – ответил за всех Кий.

Колдун подошел к озеру, провел рукой над его гладью и, подобравши на берегу камешек, бросил его в воду. Тут же водная гладь исказилась кругами, пустилась небольшими волнами, и из воды показались две головы, очень похожие на человеческие.

– Берегини, – быстро определил десятник, – можно расслабиться.

Берегини, в отличие от тех же утопленниц или мавок, были не опасными для человека псевдами. Они также походили на молодых девушек, но не пытались очаровать самцов человеческого рода. Скорее всего, хотя они были, почти как все псевды, мало изучены, их удел был поддерживать озера и реки в чистоте. Кию рассказывали, что когда-то давно некоторым самцам от рода человеческого захотелось от берегинь что-то большего, чем просто любования их красотой, и они напали на одну из берегинь. Та даже не сопротивлялась, видимо, не понимая, чего от нее хотят нападающие. Но на ощупь ее кожа была скользкой и холодной, словно кожа рептилий, и пахло от нее тиной, причем, запах был сильный, почти нестерпимый. Это быстро остудило парней, и те отправились домой не солоно хлебавши, а через неделю умерли от неизвестной болезни. Теперь знающие люди, только любуются статными телами берегинь издали, стараясь близко к ним не подходить. А тела у них на удивления пригожие, статные, впрочем, как и лица. Кто вывел таких псевдов на этой не знавшей людей досель планете, оставалось загадкой.

Древослав медленно пошел в глубь озера, пока не вошел по пояс, и остановился. Берегини, а их к этому моменту всплыло восемь, подплыли к нему и, образовав кольцо, начали водить вокруг колдуна хоровод. Колдун стоял спокойно, периодически поднимая то одну, то вторую руку, потом развернулся и пошел на берег. Берегини расступились перед ним и, пока он не вышел, провожали его взглядами, после чего медленно ушли на глубину. Через какое-то время озеро успокоилось и стало, как и прежде походить на огромное зеркало, забытое какой-нибудь богиней в траве. Кто мог забыть из богинь такое зеркало? Да кто же это знает.

– У Берегинь все по-прежнему, – объявил колдун, подходя к охотникам, – агрессия на минимуме, эмоции стабильны, ощущается какое-то волнение, словно бы в ожидании чего-то, но это на интуитивном уровне, по приборам все в норме. Идем до следующей контрольной точки.

Их путь лег на север от Города. Смешанные леса сменились хвойными. Кий и его отряд бывали в этих местах, но каждый раз они удивлялись этим лесам. В отличие от их смешанных лесов, хвойные были светлыми. В обычных лесах сосны и ели только нагоняют мрака, а тут без берез, дубов да осин они, наоборот, пропускали больше света. Сосны стояли тут рядами, их кроны шумели далеко вверху, а голые стволы открывали перед путешественниками всю подноготную лесной чащи. Много попадалось небольших лесных озер, речушек, ручейков, и чем дальше на север уходили охотники, тем больше воды было вокруг. В этих местах было много грибов и ягод. Один раз они вышли к небольшой горе, на которую легко можно было взобраться пешком. Ее склоны сплошь были усеяны голубикой. Это не в родных лесах Кия, где каждую ягодку нужно выискивать, тут лег на пузо и рви все вокруг себя.

– Древослав, а здесь люди живут? – поинтересовался десятник.

– Есть ли тут поселки и селения? – переспросил колдун.

– Угу, – кивнул Кий, – именно это и имел в виду.

– Нет, – последовал лаконичный ответ.

– А что так? – удивился парень. – Тут же и ягод много, и грибов, и дичи по дороге немало попадалось. Тут, небось, и мамонты водятся. Чего не живут то?

– Хищников тоже много.

– Хищников везде много, но это никогда проблемой не было.

– Зима тут суровая, – вздохнул Древослав, – лето хорошее, сюда по лету соседи из Заозерья на охоту и сбор грибов и ягод приходят, но жить не остаются.

– Почему? – не унимался Кий.

– Тут ранней весной и поздней осенью температура за минус пятьдесят переваливает, а зимой и того холоднее, стандартные дома и землянки промерзают. Говорят, в начале колонизации тут селились люди, но которые успели зимой ноги унести, потом переселились гораздо южнее, а тех, кто не успел, по весне спасатели нашли совсем замерзшими. Как их холод коснулся, так и замерзли. Одни за питьем чая, другие принимая душ и так далее. Одномоментная, быстрая заморозка.

– Страшно, – выдала в эфир Рада.

– Страшно, – согласился Древослав, – а еще страшнее то, что неизвестно, когда это произошло, как и почему, а без ответов на эти вопросы мы не можем этому ничего противопоставить.

– Что же тут никто не водится из псевдов? – поинтересовался Ждан.

– Почему не водятся, водятся, – ответствовал колдун.

– И кто? – спросил Кнут.

– Терпение, воины, скоро узнаете, – ухмыльнулся Древослав, – мы к ним и идем сейчас.

И тут лес заходил ходуном, деревья затряслись, вверх взмыли сотни птиц. В глубине леса раздался утробный рев. И на поляну, на которой стояли охотники, выбежали несколько псевдов. Кий чуть не начал стрелять, увидев их. Ростом выше людей в бронедоспехах, метра под три, не меньше. Все заросшие с ног до головы белыми волосами, не шерстью, а именно волосами. Их морды напоминали человеческие, но только если бы пьяный скульптор взял бы вместо скальпеля топор и стал бы им вырубать их морды. И белые, молочно-белые глаза, глубоко посаженные под массивными дугообразными надбровными дугами. Людей они не заметили и, собравшись на поляне кучей, начали то ли выяснения отношений между собой, то ли свои игрища. Псевды, о которых Древослав сказал, что это чудь белоглазая, принялись поднимать многочисленные для этих лесов камни и бросаться их друг в друга. Камни отскакивали от толстых шкур и тулупов из волос. Потом эти великаны вырвали маленькие деревца и принялись лупить ими друг дружку на манер дубин.

– Идиоты? – выдохнул Яр.

– Это чудь белоглазая и их воинские игры, – ответил Древослав, – лето – время для совокуплений, и они показывают самке свою силу и ловкость, по которым она выберет себе мужа.

– У них матриархат? – поинтересовалась Рада.

– Да, это естественно для молодых человекоподобных рас, – кивнул колдун.

– А самка-то где? – спросил Кнут.

– Вон у дальней сосны стоит, – показал Ждан.

– Это женщина? – удивился Яр. – Я думал, такой же мужик, как и эти на поляне.

– Это тебе не видно ее красоты, – усмехнулся Древослав, – а этим парням, видимо, она очень красивой кажется, ибо я никогда не видел, чтоб за самку сражалось сразу семеро самцов, у них в роду одном обычно столько нет.

– Может, это из других родов мужики пришли свататься? – произнесла Рада.

– Может быть, – кивнул колдун, – этим потом как-нибудь надо будет заняться и изучить их, а пока нужно заняться другим.

Древослав захлопнул забрало шлема и направился к чуди.

– Может, не стоит сейчас-то? – спросил по рации Кий. – Они все сейчас на взводе, может, стоит дождаться конца игр или других поискать?

– Как раз самое то, – долетел до него ответ Древослава.

Чудь, увлеченная своими играми, не замечала ничего вокруг, колдун вошел в самую гущу тел и ударов. Но не заметить даже в пылу игр кого-то постороннего на подходе – это одно, в центре же всей этой вакханалии – совершенно другое. Мужики чуди на секунду остановились в избиении друг друга и сразу же не сговариваясь начали поливать ударами пришлого. Кий и весь его отряд одномоментно вскинул приводы, но тут же в наушниках прозвучал голос Древослава.

– Не стрелять! В чудь не стрелять! Смотреть за периметром и не пропускать пришлых, если такие будут!

Десятник видел, как руки колдуна взметнулись вверх и вокруг него возник энергетический щит, созданный психофизическими силами старца. Щит недалеко отступал от границ тела Древослава, и казалось, дубины обрушиваются прямо на него. Но от одного единственного удара, не будь щита, старика бы смело бы на несколько метров и превратило в мясную отбивную на кости, а тут нате вам, выкусите, стоит и даже не шелохнется. Пришлось подчиняться и взять под контроль окрестности, хотя пришлых не предвиделось. Избиение незнакомца с головой оленя чудовищам надоело быстро, и они бросили забавную игрушку, а еще через минуту женщина выбрала одного из них и увела за руку куда-то в лес, а остальные с грустными мордами разошлись по своим делам, не преминув на прощанье угостить гостя хорошим ударом.

– Здесь все тоже самое, – выдохнул, подходя к охотникам колдун. Было видно, что держание щита не далось ему легко, как казалось на первый взгляд, потрепало оно его, поизносило слегка, – агрессия и эмоции на прежних уровнях, и все же что-то в их психофизике немного рябит, а вот что, понять не могу.

– Дальше на север? – спросил Кий.

– Нет, – помотал головой Древослав, – обратно, к Городу.

– Может, перекусим? – поинтересовалась Рада. – Со вчерашнего вечера ничего не ели.

– Перекусите, – согласился колдун, – а я как раз чуток отойду и силы восстановлю.

Перекус был простым и незатейливым. В отличие от городских разведчиков или дозорных, берущих с собой в Лес стандартные консервы из химических ингредиентов, получаемых на стандартных фабриках, лесовикам, тем более охотникам, не было нужды что-то брать с собой. Они доставали провиант прямо в походе, охотясь, если это не было основной задачей их выхода. В этот раз они ели еще вчера запеченную на костре оленину. Ели спокойно, не торопясь, тщательно пережевывая, стараясь наесться малым количеством. Мясо – само по себе калорийный продукт, его много организму не надо, а чем тщательнее и дольше его пережевываешь, тем быстрее наедаешься. Желудку все равно, сколько еды в него запихнут, не все равно мозгу. В нем, в мозге, есть центр насыщения, который получает сигналы из желудка с небольшой задержкой. Ты вроде уже успел съесть свою норму, а окончательный сигнал еще в мозг не пришел, и ты продолжаешь есть, набивая желудок сверх меры. Чем тщательнее и дольше ты жуешь, тем больший шанс прихода сигнала в мозг еще во время еды, и тогда ты съешь столько, сколько нужно твоему организму, и не крошки больше. Для охотников это жизненно необходимо, ибо толстый охотник – это мертвый охотник.

– Перекусили? – поинтересовался Древослав и после удовлетворенного подтверждения всеми членами отряда сего факта скомандовал подъем.

Возвращались другим путем, скашивая дорогу на запад, поэтому природа менялась не столь разительно и быстро, как по дороге туда. Долгое время их сопровождали все те же хвойные леса, все чаще и чаще разбавленные лиственными рощами и отдельными деревьями. И чем южнее они продвигались, тем лиственных становилось больше, а хвойных меньше. Да и хвойные менялись сами по себе. Если на севере сосны были высоченными великанами, тянущимися к небу, с голым стволом и небольшой верхушкой в самой вышине, то с каждым километром южнее они уменьшались. Зато ветки разрастались в стороны и по всему стволу, давая возможность если не дотянуться до нижних веток стоя, то хотя бы до них допрыгнуть. Кий вспомнил южные сосны, небольшие, зато разлапистые, с ветвями, растущими почти от самой земли.

– Умна природа и разнообразна, – подумал десятник, – к каждому месту подходит отдельно, для каждого места у нее свои деревья и животные, приспособленные жить именно в этом регионе.

Они проходили недалеко от города, в половине дня пути. Тут группа включила мимикрию. Все, включая колдуна. В этой местности часто курсировали патрули горожан и нарываться на них не было желания ни у кого из группы. Горожане не любили лесовиков, и это было взаимно. Но откровенной вражды не было, только пограничные стычки. Людям и так было нелегко жить на этой планете, чтоб еще откровенно враждовать друг с другом. Но это в наше время. Войны остались в прошлом, и войны были страшные. Уход лесовиков из Города когда-то послужил поводом для полномасштабной войны между Городом и Лесом, которая унесла много жизней с обеих сторон. Правда, она длилась недолго, так как ресурсы живой силы начали быстро выдыхаться, а резервов не было ни с одной стороны. К тому же, горожане старались не отдаляться от своего Города, а лесовики вели в основном партизанские войны, нападая и растворяясь в лесных дебрях. Со временем война затихла и воцарилось перемирие. Не мир. Ни одного договора подписано не было. Но перемирие. Стороны не решались начать новый полномасштабный конфликт, но и старались не провоцировать соседей. Для этого группа Кия и включила мимикрию, чтоб не провоцировать городские патрули.

Пойдя на шум, они успели увидеть дуэль между лешим и чародейкой. Будь воля Кия, он бы даже не смотрел на сие действие. Что ему, лешего жалко? Ну, умрет кусок Леса у границ Города, ну и что? Это не их охотничьи угодья, тут территория горожан. Хотя им тоже все равно, они не охотятся, они жрут синтетику, произведенную стандартными пищевыми фабриками. Но приказ Древослава оставил их на месте и заставил наблюдать битву психофизиков. Когда лешего все же убили, Древослав вышел из зарослей и снял мимикрию, не предупреждая об этом никого.

– Зачем вы его убили? – грянул его разгневанный голос в усилитель.

Городские обернулись и их стволы вскинулись на колдуна.

– Лес тебя забери, – выругался Кий.

Это были патрульные в средних доспехах типа «Витязь» против их легких «Невров». У них были лучше и вооружение, и броня. Все, что лесовики могли им противопоставить, – маневренность, которой у горожан не было. Их «Витязи» в этом проигрывали таким же средним доспехам лесовиков, как «Гридень», но были лучше бронированы, хотя и обладали менее сильным вооружением. Хотя откуда тут «Гридни»? Придется драться в «Неврах».

– Отряд, – выдохнул десятник приказ в рацию, – снимаем мимикрию, но из леса не выходим, стараемся себя обозначить, чтоб они поняли, что Древослав тут не один, но как только будет произведен первый выстрел, сразу в мимикрию. Понятно?

– Да, – пришло четыре подтверждения.

– Пошли!

За спиной у лесного колдуна проявились и тут же ушли в тень деревьев несколько силуэтов.

– Не стрелять! – отдал команду Алексей.

Да, Город не любил Леса, а городские считали лесовиков предателями, но это не повод сразу палить в парней из лесной чащи. Да притом, на их же территории, в Лесу.

– Тебе-то Древослав какое дело до лешего? – фыркнула Премудрая, явно узнав колдуна.

– Это Лес, Елена, – ответил колдун, – это наша территория, а вы нарушаете ее целостность. Ты же прекрасно знаешь Премудрая, если убить лешего, то и кусок леса, закрепленный за ним, умрет.

– Это не твой Лес! – повысила сразу голос чародейка. – Согласно последнему закреплению территорий, Лес ближе пятидесяти километров вокруг периметра считается принадлежащим Городу, и вы на него не претендуете.

– Да причем тут то, где чьи земли, – всплеснул руками Древослав, и парни из города взяли его на прицел, так как в бронедоспехах такое действие выглядело скорее угрожающим, чем обыденным. Ты действительно не понимаешь, что умирающий кусок леса воздействует на соседние участки, и они от этого лучше не становятся? Уничтожив даже один участок, ты волнуешь весь Лес.

– Мне плевать на ваш Лес, на ваших леших и других тварей, – повела плечами Елена, – у меня задание и я иду по своим делам, я не виновата, что какая-то тварь встала у меня на пути. Мне нужно было пройти, и я ее убила, другие будут умнее в следующий раз. Что же до твоего куска Леса и лешего, то не мне тебе говорить, скоро сюда придет новый леший и тут опять будут расти твои любимые сосенки, да елочки, и бегать стада таких же псевдов, как сейчас.

– И это правильно, – ответил колдун, – если бы природа не была настолько умна и добра к своим созданиям, вы давно бы уже выжгли бы вокруг своего Города пустырь километров так на двести в диаметре, а то и в радиусе.

– И правильно бы сделали! – скривив губы в едкой ухмылке, произнесла Елена.

И тут один из бойцов Алексея бросил через громкоговорители:

– Воздух!

Этот крик мог обозначать только одно. Змея! Змея Горыныча!

– Воздух! – по радиосвязи сообщил лесовикам Яр.

Это было, скорее всего, по привычке, чем от важности этого действия.

– Воздух! – уже не скрываясь по громкоговорящей крикнул Николай.

Реакции тех и других были стандартными для этой ситуации. Горожане в средних доспехах открыли энергетические щиты и встали в плотную стену, прикрывая себя и соседа слева. Маневренность у их доспехов была невелика и надежды унести ноги от чудовища не было, оставалось только встречать его стеной щитов, надеясь подстрелить супостата. Маневренные же «Невры» лесовиков давали им шанс спрятаться в Лесу и отстреляться, ведя постоянное маневрирование, а вот небольшая защита и отсутствие щитов подразумевало равенство стояния на месте и смерти.

Змей был трехголовый.

– Мальчик, – произнесла Рада, прижавшись к дереву и включив мимикрию.

– Может, пронесет? Может, мимо пролетит? – с надеждой произнес Кнут.

– Вряд ли, – ответил Древослав, который тоже решил не геройствовать и покинуть поляну вместе с охотниками.

– Горожане привлекут внимание? – спросил Кий.

– И это тоже, – согласился с доводом колдун, – но сдается мне, змеи чувствуют смерть леших и прилетают сразу после их смерти.

– То есть ты хочешь сказать, что они знают каким-то образом о смерти лешего и летят уничтожать лес и агрессора?

– Есть у меня такое подозрение, – задумчиво проговорил Древослав, – хоть пока и не подтвержденное чистыми фактами и не обоснованное теорией, но на практике такое очень часто бывает, чтоб строить предположение.

– Но как? Как змеи узнают о смерти? Неужели они симбионты? – не унимался Кий.

– Нет, на симбионтов они не похожи, – если бы на старце не было бы шлема, он повертел бы головой, – живут они совершенно независимо друг от друга. Но смерть лешего вызывает прилет драконов, но что характерно, смерть змеев леших не привлекает.

Кий опять подумал о том, что очень загадочно сотворен этот мир, и есть в нем странные законы, неестественные для земных законов природы.

Змей Горыныч медленно кружил над поляной, оценивая пятерых воинов, стоящих в плотном строю, и одинокую фигуру невдалеке от них. Люди не стреляли, надеясь не заинтересовать монстра, не привлекать его внимание и не провоцировать его. Но бой с каждой минутой казался неминуем. Драться впятером против такого монстра даже при поддержке чародейки первого класса было самоубийством, но выхода другого не было. В «Витязях» они не убегут, а на помощь лесовиков надеяться было бессмысленно.

– Городским помогать будем или линяем? – спросил Кий у команды.

Рада и парни задумались. С одной стороны, они городским не друзья, а при стычках между Городом и Лесом приходиться быть даже врагами, но с другой стороны – все мы люди, все мы человеки, и если бросать друг друга на произвол судьбы, человечество падет под ударами тех же псевдов.

– Поступай всегда так, как хочешь, чтоб потом поступили с тобой? – произнес в тишине радиоэфира Древослав.

– Уговорил старче, – молниеносно, словно ожидая заранее такого ответа, произнес десятник, – ты можешь как-нибудь передать им, чтоб переходили на триста пятнадцатую частоту?

– Почему именно триста пятнадцатую?

– А она точно свободна сейчас, я сканирование успел сделать, пока вы думали.

– Хорошо, – согласился с доводами Древослав. Премудрая следила за каждым движением змея Горыныча, готовая в любой момент выбросить на пути его пламени энергетический щит, дабы прикрыть себя и группу, и одновременно любовалась мощью и уродством псевда одновременно. Он был очень похож на драконов из детских сказок, которые ей читала мама, беря из детской библиотеки, привезенных еще первыми колонистами с самой Земли. Такой же огромный. Длина этой особи была не из выдающихся, но и не из недоношенных, четверть сотни метров как минимум, а вот высота, судя по всему, была метров шесть, а то и восемь. Крутые бока вздымались усилием ребер, сдвигая то и дело с места тяжелые зеленые чешуйчатые пластины, которые не уступали доспехам, и даже превосходили по защитным свойствам многие из них. Мощные лапы с огромными кривыми когтями были способны рвать человеческую плоть прямо в доспехах. Впрочем, то же самое можно сказать и о клыках в трех пастях этого чудовища. Три пасти! И к тому же, умеющие выдыхать пламя. Змей Горыныч был самым страшным псевдом этой планеты, ночным кошмаром городских дозорных и лесных охотников.

– Пусть твои перейдут на частоту триста пятнадцать! – ворвался старческий голос в мозг Елены.

– Изыди! – рявкнула она, ставя ментальный блок, но смекнув, что к чему, передала Алексею. – Перейдите на частоту триста пятнадцать, видимо лесовики помочь хотя.... Ну, или попрощаться.

Богатырь перешел на названную частоту:

– Прием.

– Значит так, – не стал вдаваться в длительные предисловия, а перешел сразу к делу десятник, – мы будем в мимикрии сейчас, он нас может чувствовать, но если мы спрячемся за вами, то он будет чувствовать и нас и вас, и значит, будет думать, что вы единственные тут из людей. Я думаю, он, вряд ли умеет считать до десяти, и тем более складывать.

– Заходите к нам за спины, когда он будет пролетать прямо над нами, – Алексей мог бы сказать спасибо, как и хотел, мог бы отказаться гордо от предложенной помощи, но он был воином до кончиков ногтей, и потому сразу включился в разработку плана.

– Не учи ученого, городской, – раздалось в рации, – и скажи всем своим, чтоб на этот канал перешли, так координировать действия будет проще.

Тем временем Змей надумал и пошел в первую атаку, но сначала нужно обезвредить еду, и уже потом рвать ее когтями, поэтому в людей полетела струя раскаленной лавы, выдыхаемой сразу тремя глотками. Елена выбросила вверх руки, и ее со строем дружинников накрыл энергетический щит. На Дисциплину надейся, но сам не плошай. Парни сильнее стиснули ряды, дабы спрятаться за своими щитами. Мало что может пробить энергетические щиты и поля, а тем более, сразу два слоя, но сила псевдов неисчислима, она природная, она обладает каким-то очень сильным свойством уничтожать искусственно созданные преграды. Нет, парней не опалило, но вот жарко в доспехах стало, не смертельно, конечно, но неприятно. Но если щиты выключатся от перенапряжения, а за ними это водится, ибо их аккумуляторы не рассчитаны на постоянно включенный режим и быстро тратят энергию, то дружинникам придется несладко. Напалмовое пламя, выдыхаемое Горынычем, не повредит их доспехи, но вот их самих сварит внутри, словно яйца вкрутую.

Горыныч пошел на новый виток для захода на вторую атаку, и в это время охотники бросились к горожанам и спрятались у них за спинами.

– Стреляем только по глазам! – скомандовал Кий. – В крайнем случае по пузу!

– Спасибо за информацию, – буркнул Алексей, – богатырь очевидность.

– Да хоть полководец ясень пень, – ответил десятник, – а стреляем все равно по глазам.

Змей атаковал снова, но люди были уже готовы. Перед тем как принять на себя пламя, щиты разошлись в сторону, и в драконоида врезался бурный поток снарядов, выпущенный как городскими дружинниками, так и лесными охотниками. Вреда этот залп чешуйчатокрылому не причинил, но тяжело точно прицелиться, если что-то неприятно бьет по глазам каждой из трех голов. Горыныч дыхнул не прицеливаясь, вразнобой, да к тому же щиты успели сдвинуться перед этим. А еще рептилоид получил такой же поток снарядов в брюхо, пролетая над толпой людей. Не смертельно, но даже для змея Горыныча неприятно.

Не сумев одолеть жертву огнем, Горыныч решил одолеть ее силой и пойти в ближний бой. Для этого у него имелись как длинные острые когти, так и немаленькие клыки. При заходе на цель Змей изменил позу, выставив вперед не свои три головы с разинутыми пастями, как он делал до этого, а их-то как раз убрал и выставил лапы, причем все четыре разом.

– Охотники, врассыпную! – скомандовал Кий и первым кинулся в сторону.

Алексей сначала обалдел от приказа командира лесовиков, но тут же понял всю правильность его слов. Чем могли помочь строю горожан в средних доспехах парни в легких «Нервах»? Подпереть спины его парням? Бессмысленно. В ближнем бою охотники лесовиков были слабы, по крайней мере, против таких чудовищ. Когти и клыки Горыныча вскроют их доспехи и не заметят этого, не остановятся в движении ни на долю секунды. Парни будут куда полезнее вне строя, чем в строю.

– Дружина, держим строй! Сейчас в нас прилетит много всего острого и воспламеняющегося!

– Ракета есть? – кинул Кий в эфир фразу без адреса.

– Есть, но одна, – ответил Алексей.

– Тогда стреляйте перед падением.

– В глаз?

– В крыло стреляйте, траекторию собьем, а если получится, то взлететь не сможет, его на земле легче добить будет!

– Слышал? – уточнил Алексей у бойца.

– Сделаю! – воодушевившись, ответил Илья Акимычев.

Парень был мастером своего дела и попал точно в центр кости крыла. Одновременный рев трех голов подтвердил попадание. Чудовище крутанулось в воздухе и вместо атаки кубарем свалилось на окраину поляны, чудом не зацепив Раду, спрятавшуюся там за деревом.

– Ждан, закрой нас от него! – отдавал неустанно приказы Кий, стремясь добежать до еще не оправившегося после падения и не вставшего твердо на ноги монстра. – Древослав, ты его можешь приковать к земле на несколько секунд? Яр, Кнут за мной! Рада – прикрываешь!

– Могу, – ответил Древослав.

– Действуй! Парни, наша задача взобраться на морды и выколоть глаза, в идеале все!

– Есть, – ответили парни уже в прыжке.

Слепого Горыныча расстреливали сообща, всем кагалом. Даже Елена Премудрая вонзила пару фаерболов в его тело. Не участвовал в этом только Древослав. Но на него зла не держали, ибо от его отказа сейчас уже ничего не зависело. После расправы обе команды поняли, что их боезапас изрядно опустел и нужно возвращаться на базы для его пополнения.

– Удачи Кий, – протянул раскрытую ладонь богатырь.

– И тебе удачи, Алексей, может, свидимся когда-нибудь еще, – ответил десятник и пожал руку горожанина по лесному обычаю за предплечье.

– Главное – чтоб не в прицел привода, – усмехнулся горожанин, для него такое рукопожатие было странным, но противиться он не стал и тоже пожал предплечье лесовика.