Язык тела: природа и культура

14.1. Эволюция пола: бесполое и половое размножение

Прежде чем обсуждать роль полового отбора в эволюции человека, рассмотрим вопрос о том, почему в процессе развития жизни на нашей планете произошел переход от бесполого размножения к половому. Многие из вас, возможно, задавались вопросом: почему у человека присутствует два пола — мужской и женский? Куда реже на ум приходит вопрос о том, зачем вообще нужны половые различия как таковые? Вероятно, до вас доходят отдельные туманные воспоминания из школьного курса общей биологии о том, что некоторые живые организмы на нашей планете не имеют пола (например бактерии, одноклеточные простейшие). Одноклеточные успешно размножаются путем деления родительского организма или путем почкования и успешно существуют миллионы лет, пережив многих гораздо более сложно устроенных животных, практиковавших размножение половым путем (динозавры, многие вымершие виды млекопитающих, включая представителей гомининной линии — австралопитеков, Н. habilis, H. erectus, Н. nenanderthalensis).

В случае бесполого размножения потомки представляют собой абсолютные генетические копии единственного родителя. Если подобная техника воспроизводства функционирует столь успешно в течение миллионов лет, то зачем некоторым видам понадобилось формировать отличные по полу линии?

Половые различия в пределах вида — исключительно дорогое и энергозатратное удовольствие. Начнем с того, что большие энергетические затраты должны расходоваться на производство специализированных гормонов (мужских и женских), равно как и различных нейрональных и физических структур тела. Представители противоположного пола должны расходовать существенную долю энергии на поиск потенциального партнера и его идентификацию. К этому объемному списку затрат следует добавить еще весомые энергетические затраты на привлечение партнера и на борьбу с представителями собственного пола за доступ к спариванию. А ведь вся эта выброшенная на ветер, с точки зрения представителей бесполого вида, энергия, могла быть с пользой потрачена на поиск пищи, избегание хищников, наконец, в дополнительное количество оставленных потомков.

Особенно затратными выглядят, впрочем, генетические потери. Ведь при каждом акте полового размножения каждый родитель передает потомкам лишь половину собственных генов. Получается, что для собственного полного воспроизведения каждый индивид должен оставить минимум два выживших до взрослого состояния детеныша. Даже если допустить на минуточку, что энергозатраты при единичном акте клонирования у бесполого организма равны единичному акту размножения у двуполых видов (в действительности расходы энергии много выше при половом размножении), то окажется, что бесполый организм оставит в лице своих потомков в два раза больше копий собственных генов.

Указанные выше размышления говорят о том, что должен был бы идти мощный отбор в пользу бесполого размножения. В реальности дело обстоит с точностью до наоборот: эволюция совершенно явно "потворствует" странной, малоэкономичной и генетически высокозатратной прихоти — размножению половым путем. Почему же это происходит?

14.2. Половое размножение сулит значительные выгоды

Очевидно, половое размножение дает видам какие-то существенные преимущества, выгоды от которых с лихвой перекрывают все недостатки. Главная выгода полового размножения (и, следовательно, самой сущности феномена пола) состоит в том, что оно создает оптимальные условия для создания генетического разнообразия и рекомбинации генетического материала в пределах популяции. Половое размножение обеспечивает генетическую уникальность каждого индивида, поэтому каждый вид, размножающийся половым путем, обладает несравненно большим генетическим разнообразием по сравнению с бесполыми видами. Новые генетические комбинации тестируются отбором и обеспечивают благоприятные условиях для выживания вида в случае резко изменившихся условий окружающей среды. Бесполые формы, успешно существующие в стабильных условиях, оказываются неконкурентоспособными в ситуации, когда среда быстро меняется, потому что новые генетические комбинации возникают у них только в результате мутаций, а скорость мутаций достаточно низкая. К тому же у бесполых видов любые негативные мутации приводят к гибели целой линии организмов с одинаковым генотипом. У видов с половым размножением рецессивные (возможно, летальные при данных средовых условиях) мутации сохраняются и передаются потомкам. При резкой смене условий среды именно такие мутации могут сохранить жизнь своим носителям и обеспечить выживаемость вида в кратчайшие сроки.

Таким образом, основным преимуществом видов с половым размножением является их колоссальный потенциал для быстрой адаптации и изменений в соответствии с новыми требованиями среды, бесполые формы в аналогичной ситуации не способны к быстрой перестройке и, как правило, обречены на быстрое вымирание.

14.3. Модель Красной Королевы

Важнейшее преимущество полового размножения в специальной литературе часто именуют моделью Красной Королевы (Ebert, Hamilton, 1996). В ее основе лежит представление о том, что половая рекомбинация позволяет видам, практикующим половое размножение, адекватно справляться с часто изменяющимся селективным давлением. Очень часто в природных условиях основное селективное давление исходит от организмов, обитающих по соседству с данным видом. Например, это могут быть хищники в отношении вида-жертвы, виды, конкурирующие за одни и те же ресурсы. Но чаще всего в этой роли выступают паразиты. Они всегда много меньше по размерам тела, чем хозяева, а продолжительность жизни у них много короче. Поэтому смена поколений у паразитов происходит много быстрее, чем у их хозяев. Если бы и паразит, и хозяин относились к видам, размножающимся бесполым путем, то паразиты эволюционировали бы быстрее хозяев и, без всякого сомнения, выигрывали бы "ко-эволюционную гонку вооружений" между ними (Alexander, 1987).

Половое размножение позволяет видам формировать новые генетические комбинации на индивидуальном уровне со значительно более высокой скоростью.

Это позволяет видам-хозяевам успешно продолжать гонку, конкурируя с паразитами. Отсюда аналогия с Красной Королевой из "Алисы в стране Чудес". Помните, Красная Королева поясняет Алисе, что в стране Чудес необходимо все время быстро бежать, чтобы оставаться на месте. Эта, казалось бы, откровенная несуразица идеально иллюстрирует сущность феномена: если паразиту путем быстрых эволюционных изменений удается поразить определенный процент представителей вида-хозяина, обладающих конкретным генотипом, то в популяции хозяина всегда найдется достаточно индивидов с другими генотипами, которые останутся устойчивыми к заражению. Если бы хозяин и паразит размножались бесполым путем, то со временем количество устойчивых к паразитам клональных линий хозяина неуклонно уменьшалось бы, тогда как у вида-хозяина, практикующего половое размножение, в каждом поколении будут возникать хотя бы несколько индивидов, устойчивых к паразиту.

14.4. Анизогамия как продукт дизруптивного отбора

Выше мы уже разобрались немного с вопросом о том, почему в процессе эволюции жизни на нашей планете стали формироваться виды растений и животных, практикующих половое размножение. Однако остаяется невыясненным вопрос: почему в процессе эволюции возникли два пола- мужской и женский? Почему не три, четыре и более? В действительности у бактерий, простейших водорослей каждая особь может обмениваться генами с любой особью того же вида, обладающей другим половым типом. Половой тип у этих организмов определяется исключительно генетическим материалом и никак не отражается на внешнем облике. Невозможно сравнивать половые типы у разных видов между собой. В отличие от полового типа, пол (половая принадлежность) определяется у всех видов, практикующих половое размножение, по набору фиксированных признаков (прежде всего по размеру половых клеток) и представлен двумя стандартными вариантами: мужским и женским.

Женские особи всегда производят относительно крупные, богатые питательными веществами и неподвижные гаметы — яйцеклетки, тогда как мужские особи производят мелкие, бедные питательными веществами и в высшей мере подвижные гаметы — сперматозоиды. Популяции некоторых видов растений или животных могут частично или даже полностью состоять из гермафродитов (гермафродиты — это индивиды, способные производить как яйцеклетки, так и сперматозоиды), однако ни при каких обстоятельствах половые клетки не будут промежуточными по типу, совмещающими в себе свойства мужских и женских гамет. Основная причина в том, что половое размножение сформировалось под действием дизруптивного отбора (форма отбора, при которой из популяции последовательно элиминируются индивиды, обладающие промежуточными показателями по отбираемому признаку) (Parker et al., 1972).

Каким образом могла возникнуть анизогамия? Почему она закрепилась в процессе отбора и получила такое широкое распространение на нашей планете? Допустим, существует вид животных, размножающийся половым путем, у которого одни индивиды производят крупные, богатые питательными веществами гаметы, другие — мелкие и очень подвижные, а третьи — гаметы промежуточного типа. Индивиды, производящие мелкие гаметы, могут продуцировать их в значительно большем количестве, чем индивиды, вырабатывающие гаметы крупного или среднего размера. Такие особи способны к размножению значительно чаще, чем производители крупных и средних гамет. Следовательно, со временем в популяции данного вида должно происходить увеличение доли особей, производящих мелкие, бедные питательными веществами гаметы.

Однако мелкие гаметы имеют один существенный недостаток: объединение с такими же по размеру гаметами практически не оставляет зиготе (оплодотворенной яйцеклетке) шансов на выживание. Даже если "прото-самцы" и спариваются существенно чаще "прото-самок", производящих крупные гаметы, их коэффициент репродуктивного успеха мал. В популяции, изобилующей "прото-самцами", любые "прото-самки" получают существенные репродуктивные преимущества, ибо именно их потомки выживают с наибольшим успехом. В итоге в популяции наростает отбор в другом направлении: начинают отбираться индивиды, продуцирующие крупные гаметы. На этом фоне гаметы среднего размера не получают никакого преимущества при любом раскладе и постепенно вымываются из популяции.

Эволюция в сторону анизогамии сама создает новое селективное давление, направленное на усиление дифференциации двух морфотипов гамет. Происходит это преимущественно потому, что "прото-самцы" обладают более высоким репродуктивным потенциалом, чем "прото-самки". Поскольку "прото-самцы" способны производить большое количество мелких половых клеток, основа их репродуктивного успеха определяется способностью успешно находить гаметы "протосамок". Для "прото-самок" это условие абсолютно несущественно, так как залог успеха в выживании потомства кроется в их собственных гаметах, богатых питательными веществами.

Анизогамия создает селективное давление на "прото-самцов" и "прото-самок", при котором происходит дальнейшая дифференциация по количеству энергии, вложенной родительским организмом в разные аспекты репродуктивных усилий (Kodric-Brown, Brown, 1987). "Прото-самки", вкладывающие значительное количество энергии в производство относительно малого количества гамет, должны прилагать все усилия по обеспечению максимальной выживаемости их немногочисленного потомства. "Прото-самцы", вносящие минимальный вклад в каждую отдельную гамету, производят значительное количество гамет и у них не возникает необходимости прилагать специальные усилия для выживания потомков. Их большое количество гарантирует выживание хотя бы нескольких, что оказывается вполне достаточным для того, чтобы гены "прото-самца" были представлены в последующем поколении. Иными словами, эволюция анизогамии привела к тому, что мужские и женские особи стали по-разному распределять свои репродуктивные усилия: женские особи прилагали больше родительских усилий (Queller, 1997), а мужские — усилий, связанных со спариванием (Hawkes etal., 1995).

Сформировавшись единожды, мужской и женский пол в пределах популяции в дальнейшем коэволюционируют в тесной взаимосвязи друг с другом. Этот процесс представляет собой особую форму естественного отбора, получившую название — половой отбор. Подобно другим случаям отбора, половой отбор может принимать разные формы. Он может быть направленным, стабилизирующим и дизруптивным.

При этом важно помнить, что в отличие от других вариантов естественного отбора селективное давление в рамках полового отбора различается в направлении мужского и женского пола. Каждый из нас многократно сам наблюдал реальные следствия такого дифференцированного действия отбора: половой диморфизм по размерам тела и поведению представителей одного вида. Например, у павианов гамадрилов, самцы не только в полтора раза крупнее самок, но и обладают роскошной серебристой гривой; у павлина-самца имеется удивительный по красоте, переливающийся всеми цветами радуги хвост. Наконец, у человека — мужчины в среднем на 10-12% выше и крупнее женщин в пределах одной популяции, и значительно сильнее, доминантнее и агрессивнее последних.

Современные фильмы, пьесы, рассказы изобилуют сюжетами, в которых женщины наравне с мужчинами овладевают боевыми искусствами, поднимают тяжелые штанги, покоряют вершины, преодолевают различные преграды, бегают наперегонки с мужчинами, наконец, воюют. Чрезвычайно любопытным в этом ключе является кинофильм "Солдат Джейн" с Деми Мур в главной роли. Чуть ниже мы попытаемся показать, что "достижения" девушки Джейн — хорошая реклама для тех, кто пытается определить пределы своих жизненных возможностей, но, увы, плохая реклама для женщин, ведущих свойственный их собственному полу образ жизни.

Итак, постараемся оценить возможности мужчин и женщин, исходя из специфики их морфологии и физиологии. У мужчин мышечная масса составляет около 40% веса тела (примерно 30 кг), а у женщин — около 30% (около 18 кг). Поэтому не удивительно, что мужчины более выносливы к физическим нагрузкам и способны поднимать гораздо большие тяжести. Если для мужчин вполне возможным является поднятие веса, вдвое превышающего вес их собственного тела, то даже хорошо тренированные женщины могут одолеть вес, равный лишь половине веса их тела. Напротив, жировой компонент в теле женщины куда выше, чем в теле мужчины: для женщин это примерно 25% массы тела, для мужчины — около 15%.

Некоторые феминистки, настаивающие на равенстве полов, часто между равенством и "одинаковостью" ставят знак равенства. С их точки зрения, женщин способны выполнять ту же работу, что и мужчины. Однако когда речь идет о физических нагрузках, равенство означает, что женщины должны совершать действия, несовместимые с их биологической сущностью. Означает ли это, что женщины не могут конкурировать с мужчинами в силе? Вовсе нет, наблюдения за спортсменками, занимающимися боди билдингом, свидетельствуют о том, что на почве развития силы женщины способны восстать против своей природы: путем специальных тренировок они накачивают мускулы до фантастических размеров. Однако при этом зачастую нарушаются физиологические функции их организма и женщина лишается своей самой сущностной характеристики — она теряет детородные функции, ее месячные прекращаются. Именно это и произошло с героиней фильма "Солдат Джейн": для сохранения нормальной менструальной функции женщине необходимо иметь не менее 22% жировой массы, ее же жировые запасы были уничтожены в процессе тяжелейших физических тренировок.

Хорошо это или плохо? Стоит ли добиваться равенства с мужчинами ценою отказа от женской сущности? — это иной вопрос. Чтобы быть и оставаться женщиной, нужно иметь тело по форме и соотношению мускульного и жирового компонентов отличное от мужского. Мягкие, плавные линии женского тела и грубые прямые очертания мужского — не прихоть какой-либо одной культурной традиции. Эти универсальные различия — итог миллионов лет эволюции мужского и женского тела. Они тесно сопряжены с репродуктивными способностями полов и характерным для первобытного общества базовым разделением труда. На всем протяжении первобытной истории мужчина выполнял роль охотника и защитника, а женщина — роль матери и собирательницы. Менялись эпохи, менялись технологические возможности общества, но эти фундаментальные различия мужского и женского начала остались неизменными. Можно заставить женщину выполнять мужские функции в обществе, но нельзя мужчину заставить рожать детей (как бы он ни пытался это сделать, ему это вряд ли удастся).

Оставим в стороне вопрос о том, насколько приятно или неприятно осознавать, что базовые различия между полами существуют и вряд ли преодолимы. Мужчины и женщины различны, но равны от природы. Они гармонично дополняют друг друга, и на этом единстве всегда строилось и продолжает строиться любое человеческое общество Мужчины и женщины — разные по своей биологической и психологической сущности, но, несомненно, должны быть равны в своих социальных возможностях.

14.5. Выбор репродуктивного партнера

В последние годы в литературе появилось много работ, посвященных проблеме выбора репродуктивного партнера. Эти работы ведутся в рамках трех основных подходов: психологического и психофизиологического, социологического и эволюционного (к нему относятся три близких научных направления: этология, поведенческая экология, эволюционная психология, или социобиология). В литературе высказывается много различных предположений о том, что является определяющим при выборе полового партнера. Для объяснения предлагается принцип сходства характеров, сходства по уровню интеллекта и образования, внешнего сходства и многое другое. Многие их этих гипотез трудно подтвердить экспериментально, так как часто бывает невозможным установить где причина, а где следствие (Келли, 2000; Ильин, 2002).

Теория социальной среды рассматривает сексуальные отношения в контексте социальных отношений. Двусторонние отношения развиваются не в пустоте, а в социальной среде, которая оказывает непосредственное влияние на сексуальную активность партнеров. Тип сексуальных отношений в каждой конкретной паре складывается в соответствии с наиболее распространенными типами этих отношений, принятых в данной социальной среде (Michael etal., 1994). Оценивая свои сексуальные отношения, индивид принимает во внимание то, как их оценивает общество. Сексуальный выбор во многом продиктован представлениями, бытующими в социальной среде. В подавляющем большинстве случаев люди склонны выбирать сексуальных партнеров среди тех, кто обладает сходным социальным статусом (принадлежит к тому же классу, национальности, религиозной конфессии, имеет сходный уровень образования). Выбор долгосрочных партнеров (прежде всего супругов) осуществляется между равными индивидами. Люди предпочитают искать спутника жизни в своей социальной среде: среди коллег, друзей, представителей своего класса. Поэтому, как правило, люди знакомятся со своими будущими супругами задолго до того, как вступят в сексуальную связь. Не мудрено, что при таком раскладе круг потенциальных брачных партнеров ограничен социальной средой.

В этом разделе мы хотим остановиться более подробно на эволюционной теории выбора полового партнера, поскольку именно эта теория наименее знакома российскому читателю, при том что ее объясняющая сила, по нашему мнению, исключительно велика.

В современных гуманитарных науках уделяют мало внимания роли биологической составляющей в жизни человека. Между тем сам человек и его поведение в значительной степени являются продуктами естественного отбора. В силу колоссальных успехов в области технического прогресса у многих исследователей возникает стремление говорить о том, что в современном обществе эволюция больше не играет какой-либо существенной роли, а все определяется культурой. Так ли это на самом деле? Следует вспомнить, что для продолжения человеческого рода человек, как и миллионы лет назад, аналогично другим млекопитающим должен воспроизводить себя в последующих поколениях. Репродукция является основой эволюционного процесса и условием, обеспечивающим существование человечества. Центральным фактором, без которого немыслима репродукция, выступает человеческая сексуальность.

В последние несколько десятилетий теория полового отбора стала широко использоваться на Западе для объяснения различий в строении тела и поведении организмов, размножающихся двуполым путем, включая человека. Однако, прежде чем мы перейдем непосредственно к анализу половых различий в выборе полового партнера у человека, обратимся к истории теории полового отбора.

14.6. Половой отбор и его роль в эволюции человека

Уже Ч. Дарвин в книге "'Происхождение человека и половой отбор", опубликованной в 1871 г., предположил, что наряду с естественным отбором в сообществах животных и человека действует второй тип отбора — половой. Половой отбор действует посредством двух процессов: конкуренции между особями одного пола и предпочтительного выбора полового партнера. Ч. Дарвин отмечал, что представители одного пола конкурируют друг с другом за потенциальных половых партнеров, и победивший получает доступ к партнеру.

При этом совершенно неважно, какие качества позволяют индивиду выигрывать в конкурентной борьбе с представителями одного пола. Важно, что эти качества дают возможность устранить соперника и добиться репродуктивного успеха. Это могут быть большие рога у оленя, громкий голос у гиббона и ревуна, физическая сила и атлетические способности у павиана, умение напугать противника у орангутана, развитые когнитивные способности, умение кооперироваться и образовывать альянсы у шимпанзе, наконец, чувство юмора и острый язык у человека. Отбор на данные признаки происходит не потому, что они адаптивны в плане общего выживания особей, а потому, что они повышают индивидуальный сексуальный успех.

Второй составляющей полового отбора является выбор полового партнера. Если представители одного пола единодушны относительно того, какие признаки являются желательными у партнера, то тот, у кого эти признаки оказываются в наличии, получает репродуктивные преимущества по сравнению с соперниками. Индивиды, у которых этих признаков нет, исключаются из репродукции половым отбором. Поскольку потомки выбирающих и выбираемых с большей вероятностью будут нести обе характеристики, то со временем предпочтения и предпочитаемые признаки будут коэволюционировать.

Конкуренция в переделах одного пола и отбор между полами — это два тесно взаимосвязанных процесса, обеспечивающих эволюцию желательных признаков, относящихся к внешности и поведению (Buss, 1998). Ч. Дарвин первым предложил логичное объяснение величайшего эволюционного парадокса — возникновения и закрепления в популяции неадаптивных признаков. Действительно, развитие яркого оперенья и длинного хвоста у самца павлина, столь ценимое особями противоположного пола, существенно осложняет жизнь его владельцу. Он становится более заметен для хищников, а длинный хвост мешает быстро летать и маневрировать в воздухе.

Подобные характеристики эволюционируют не потому, что в них заключены определенные преимущества для выживания их обладателя, а потому, что они обеспечивают индивиду успех в конкуренции за доступ к половому партнеру.

Таким образом, величайшим открытием Ч. Дарвина следует считать вывод о том, что признаки, являющиеся адаптивными в рамках полового отбора и обеспечивающие индивиду преимущества в репродукции, могут снижать его общую приспособленность и тем самым снижать его шансы на выживание (то есть являться неадаптивными с точки зрения естественного отбора).

14.7. Саморекламирование и половой отбор: модель "сексуально привлекательных сыновей"

Теория полового отбора в дарвиновской трактовке, однако, не была лишена недостатков. В частности, Ч. Дарвин указал на наличие феномена выбора полового партнера и на тот факт, что самки характеризуются большей избирательностью по сравнению с самцами у многих видов птиц и млекопитающих. Для видов, у которых избирательность самок является основным критерием репродукции, отбор самцов идет в основном не по признакам, позволяющим более эффективно конкурировать друг с другом, а по показателям, позволяющим устраивать более эффективные демонстрации перед самками. Такой процесс получил название межполового, или эпигамного, отбора. Аналогично внутриполовому отбору, эпигамный отбор также ведет к развитию полового диморфизма (Andersson, 1994). Внутриполовой и межполовой отбор могут действовать в одном направлении при формировании вторичных половых признаков (Berglund et al., 1996).

Феномен межполового отбора оставался загадкой для самого Ч. Дарвина. Лишь в 1930 году Р. Фишер в книге "Генетическая теория естественного отбора" для объяснения большей избирательности самок в условиях полигинии предложил теорию "сексуально привлекательных сыновей", вскрывающую сущность развития эпигамных признаков (Fisher, 1930).

Согласно гипотезе Р. Фишера, самки должны отдавать предпочтение таким потенциальным партнерам, которые способны зачать сыновей, привлекательных для большинства самок. Самки будут предпочитать тех самцов, которые являются привлекательными для других самок. То есть самки будут выбирать потенциальных партнеров не только по внешнему виду и поведенческим признакам, но и исходя из их успеха в спаривании с другими самками (Dugatkin, 1992; Galef, White, 1998). В сущности эволюция такого рода стратегий выбора полового партнера строится на принципах взаимной стимуляции.

Р. Фишер предложил гипотезу двухфазного процесса отбора для объяснения избирательности самок. Допустим, что в популяции павлинов существуют генетические различия по длине хвоста, и самцы с чуть более длинным хвостом выживают чаще, чем их более короткохвостые собратья. Допустим далее, что у самок данного вида существуют генетические различия по предпочтению самцов с различной длиной хвоста. В таких условиях самки, предпочитающие более длиннохвостых самцов, будут иметь сыновей с более длинными хвостами, которые так же будут пользоваться успехом у самок, как их отцы. Самки, выбирающие короткохвостых самцов, могут выращивать потомство столь же успешно, как и "любительницы" длиннохвостых партнеров, однако их сыновья будут иметь меньший репродуктивный успех, потому что в данной популяции большинство самок предпочитают длиннохвостых самцов. Аналогичным образом, дочери самок, предпочитающих короткохвостых самцов будут успешно выживать, но они унаследуют материнский вариант предпочтения признака партнера. И хотя они так же найдут партнера и воспроизведут себя, их сыновья (аналогично братьям) окажутся неудачниками. По мере вымирания линий самок, предпочитающих короткохвостых самцов в популяции будет увеличиваться процент самок, предпочитающих длиннохвостых партнеров.

По мере распространения среди самок в данной популяции генов предпочтения длиннохвостых самцов успех самцов с таким признаком будет становиться все выше. Между признаком длины хвоста и предпочтительным выбором самки возникнет обратная связь в форме убегающего отбора. Коэволюция этих двух признаков будет идти по нарастающей до тех пор, пока развитие самого признака и его предпочтение половым партнером не будет ограничено отбором. Таким образом, признак, который некогда стал привлекательным, потому что свидетельствовал о лучшей приспособленности его владельца, может оставаться привлекательным, потому что его предпочитают в половом партнере другие особи одного пола с выбирающим (Pomiankowski, Isawa, 1998).

14.8. Самореклама и выбор полового партнера: "модель гандикапа"

Поведение саморекламирования у самцов давно и хорошо известно этологам, оно объяснимо с позиций полового отбора. Остановимся кратко на сути явления. Выше уже говорилось, что некоторые морфологические или поведенческие признаки могут не нести в себе явных выгод для выживания. Напротив, порой исследователи сталкиваются с ситуацией, когда в процессе отбора появляются признаки, заведомо снижающие шансы их обладателя на выживание: длинный яркий хвост, огромный клюв, тяжелые ветвистые рога и другие "украшения". Роскошное, но громоздкое убранство самца павлина или райской птицы постепенно формировалось путем отбора в череде поколений (Andersson, 1982; Harvey, Arnold, 1982), потому что самки этих видов птиц откровенно предпочитали самцов с более длинными и яркими хвостами. Выбор имеет столь четкую направленность, что выгоды от громоздкого наряда превосходят плату (опасность стать легкой добычей хищников, большие энергетические затраты на передвижение). В настоящее время полагают, что половой отбор в некоторых случаях является еще более мощной движущей силой видообразования, нежели естественный отбор. Самки павлина выбирают самцов с большим количеством глазков на хвосте. В итоге такие самцы больше спариваются, оставляют больше потомков. Постепенно среднее число глазков на перьях у самцов павлинов во всей популяции возрастает.

Отчего же самки выбирают самцов, казалось бы, менее приспособленных к выживанию? Рассмотренная выше модель "сексуально привлекательных сыновей" дает одно из объяснений этого феномена (Galef, White, 1998). Другое объяснение было предложено Р. Захави под названием "модель гандикапа" (Zahavi, 1975). Самцы в реальности своим нарядом словно бы говорят: "Смотри, я столь хорош, что даже могу позволить себе навесить на себя весь этот багаж, оставаясь невредимым. Спаривайся со мною, если желаешь, чтобы твои дочери и сыновья были столь же хороши!". Это означает, что все другие гены, ответственные за выживание самца, самого отменного качества: его пищеварение эффективно, а уровень метаболизма оптимален, чтобы справиться с гандикапом; его скорость и умение избегать хищников на высоте; его умение находить пищевые ресурсы высокого качества исключительно продуктивно и позволяет с лихвой окупить проблемы гандикапа. Гены, лежащие в основе набора ценных для выживания признаков, передадутся не только сыновьям самца, но и его дочерям. В последнем случае счастливые обладательницы хороших генов будут пользоваться всеми благами, ничуть не страдая от негативных последствий гандикапа (Zahavi, Zahavi, 1997). Получив преимущества в выживании по сравнению с другими самками, дочери длиннохвостых самцов могут вложить больше энергии в воспроизводство и заботу о потомстве. В соответствии с моделью гандикапа, самки выбирают самцов, обладающих энегрозатратными гандикапами, потому что эти признаки сигнализируют о том, что генотип самца содержит набор хороших генов, обеспечивающих успешное выживание и размножение для него самого и его потомков, как по мужской, так и по женской линии.

У мужчин повышение уровня тестостерона может сочетаться со снижением иммунной устойчивости, то есть влечет за собой иммунный гандикап (Duchworth et al., 2001). Если женщины предпочитают мужчин с повышенным уровнем тестостерона, то это означает, что данные мужчины обладают комплексом других преимуществ, обеспечивающих им повышенный жизненный успех и выживание, компенсирующих с лихвой имеющийся гандикап. Женщины способны распознавать по внешнему виду мужчин, обладающих высоким уровнем тестостерона, и однозначно ассоциируют такую внешность с доминантными чертами (Swaddle, Reierson, 2002). Вместе с тем, по их оценкам, внешняя привлекательность никак не связана с доминантностью. Данные других исследователей, напротив, говорят о том, что внешняя привлекательность мужчин не связана с их репродуктивным успехом, тогда как признаки доминирования положительно скоррелированы с высоким уровнем их сексуальной активности (Mazur et al., 1994). По-видимому, социальное доминирование играло существенную роль в эволюции полового диморфизма: женщины предпочитали вступать в половые отношения с мужчинами, обладающими внешними признаками высокого социального статуса (соответственно, и высокого уровня тестостерона) (Swaddle, Reierson, 2002). Рассмотренные выше данные позволяют понять, почему женщины менее склонны выбирать партнеров по критерию внешней привлекательности, в отличие от мужчин (Waynforth, 2001).

14.9. Самореклама и половой отбор: "паразитарная модель"

Третья модель избирательного выбора партнеров со стороны самок получила название "паразитарной модели" (Hamilton, Zuk, 1982). Подобно предыдущей модели гандикапа, паразитарная модель предсказывает, что дорогостоящие и хорошо выраженные эпигамные признаки являются индикаторами того, что их носитель обладает набором хороших генов и хорошей иммунной системой, позволяющей ему справиться с метаболическими затратами на поддержание энергозатратного признака и успешно противостоять давлению инфекционных и паразитарных заболеваний (рис. 14.1). Самцы с более яркой окраской оперенья обладают более сильной иммунной системой и как следствие повышенной устойчивостью к паразитарным и инфекционным заболеваниям. Индивиды, не способные справиться с обеими задачами одновременно, будут демонстрировать отсутствие или менее выраженное развитие эпигамного признака. Экспериментальные данные показывают, что голуби, страдающие от паразитарных инвазий, имеют не только оперение худшего качества, но и менее энергично ухаживают за самками (Clayton, 1990).

Рис. 14.1. Взаимосвязь между устойчивостью к паразитам, выраженностью вторичных половых характеристик и истинными сигналами. Дано по (Cartwright. 2000)

Хотя обе модели предполагают, что признаки, эволюционировавшие в процессе полового отбора, являются надежными индикаторами более высокой приспособленности самца, между ними имеются некоторые различия. Модель гандикапа предполагает, что самки отбирают самцов с "хорошими генами", а из паразитарной модели следует, что самки выбирают самцов с лучшей иммунной системой. Модель гандикапа предполагает, что "хороший генотип" по своей "приспособленности" к среде обитания остается постоянным в течение многих поколений. Напротив, паразитарная модель позволяет допустить, что качество иммунной системы (иммунокомпетентность) может варьировать от поколения к поколению и даже меняться от сезона к сезону (Mealey, 2000). Поэтому тот же самец может быть наиболее привлекательным для самок в одном сезоне и наименее привлекательным в другом.

Модели избирательности самок не обязательно являются взаимоисключающими. Данные последних лет показывают, что большинство признаков, связанных с полом, развиваются под влиянием тестостерона, но тестостерон сам по себе является гандикапом, поскольку он подавляет успешную работу иммунной системы (Forstard, Karter, 1992; Klein, Nelson, 1999). Поэтому получается, что самцы, демонстрирующие хорошее развитие вторичных половых признаков, одновременно показывают окружающим, что они являются носителями "хороших генов" и обладают столь мощной иммунной системой, что даже при воздействии на нее высокого уровня тестостерона они могут успешно существовать и избавляться от паразитов (см. рис. 14.1) (Zuk et al., 1995).

Другим индикатором "хороших генов" и хорошей иммунной системы является симметричность тела. Дело в том, что гены, ответственные за симметричные части тела, не дублируются в геноме. Это означает, что гены, кодирующие правый глаз, кодируют развитие и левого глаза. Наличие флуктуирующей асимметрии указывает на то, что в какой-то момент индивидуального развития организм претерпел негативные деструктивные воздействия извне. Чем сильнее выражена флуктуирующая асимметрия, тем слабее общая устойчивость организма, независимо от того, связано ли это с дефектами генотипа, слабостью иммунной системы, является следствием перенесенной болезни или паразитарной инфекции (Polak, Trivers, 1994). Как будет показано ниже, симметричность лица и тела у человека является важнейшим индикатором привлекательности для лиц противоположного пола и сексуального успеха.

14.10. Родительский вклад и различия половых стратегий у мужчин и женщин

Несмотря на важные дополнения к теории полового отбора, сделанные Р. Фишером, она оставалась неполной. Проблема заключалась о том, что в ней отсутствовали представления о причинах, по которым именно самцы практически у всех без исключения видов млекопитающих вступают друг с другом в борьбу за самку (а не наоборот), и о том, в чем суть половой избирательности. Загадка была решена Р. Трайверсом, предложившим в 1972 г. теорию родительского вклада (Trivers, 1972).

Р. Трайверс предположил, что относительный родительский вклад каждого пола в потомство определяет в конечном итоге, какой пол будет преимущественно конкурировать за полового партнера, а какой — будет более избирательным при выборе партнера. Родительский вклад — это время, энергия и усилия, затраченные на выживание и воспроизводство одного детеныша в ущерб другим типам вклада, например, усилиям, затраченным на конкуренцию с представителями своего пола. Родительский вклад оценивается по размерам ограничений, накладываемых на общую репродуктивную ценность родителя, включая снижение выживаемости, плодовитости, репродуктивного успеха и способность вкладывать в других родственников (Clutton-Brock, 1991).

Неравномерность реального родительского вклада со стороны представителей противоположного пола влечет за собой большую избирательность и разборчивость при выборе партнера тем полом, чей родительский вклад значительнее. Эта закономерность, по всей видимости, носит универсальный характер для животных, практикующих двуполое размножение (Trivers, 1972). Примеры реверсии родительского вклада известны среди насекомых, ракообразных, рыб, амфибий и птиц (мормонский сверчок, морские коньки, японская водяная курочка) (Kendrik et al., 1990). В классе млекопитающих нет ни одного вида с реверсией родительского вклада. Причина кроется в том, что женские особи млекопитающих вынашивают детенышей в период беременности, а затем кормят их молоком, и оба эти процесса длительны и энергозатратны. Никакие последующие усилия самца по воспитанию детенышей не могут по своему вкладу превысить вклад самки-матери (Clutton-Brock, 1991).

Р. Трайверс предположил, что тот пол, который вкладывает больше в детеныша, должен обладать большей избирательностью при выборе полового партнера. Однако выбор партнера может осуществляться с учетом разных характеристик последнего. Он может быть направлен на поиск партнеров с "хорошими генами", дабы обеспечить потомство отменным здоровьем, социальным успехом и хорошими перспективами воспроизводства, или же на поиск партнеров, демонстрирующих свое желание и готовность заботиться о будущем потомстве.

В первом случае речь идет о выборе кратковременных половых партнеров, во втором — о постоянных половых партнерах, обладающих хорошими отцовскими качествами. Избирательность того или иного типа партнеров может варьировать на видовом уровне. Например, у макаков и мартышек самки предпочитают выбирать более высокоранговых, сильных и физически здоровых самцов, при этом самцы практически не участвуют в заботе о детенышах. А у тити, каллимико и игрунок самцы не только формируют постоянные пары с самками, но и принимают активное участие в выращивании детенышей. Предпочтение партнеров определенного типа может также зависеть от условий обитания и конкретной социальной ситуации. Например, в местности, бедной ресурсами, павианы анубисы формируют гаремные группы, а в более богатой ресурсами среде такие постоянные группы не образуются.

Пол, вносящий меньший вклад в заботу о потомстве, будет характеризоваться большей конкурентоспособностью в борьбе с представителями своего пола за доступ к партнеру. А пол, вносящий больший вклад в детенышей, будет выступать важнейшим ресурсом, за который, собственно, и стоит бороться.

Указанные выше два компонента полового отбора тесно связаны между собой, потому что половые предпочтения одного пола определяют в значительной мере, за что будут конкурировать представители противоположного пола. Например, если самки будут предпочитать самцов с высоким социальным статусом, то конкуренция между самцами за статус будет более острой. А если самки будут выбирать самцов, имеющих собственную территорию, конкуренция между самцами будет в основном вестись за право обладания участком. Если же основным критерием при выборе партнера для самок будет служить умение строить яркий домик, как у некоторых видов птиц-шалашников, то самцы будут конкурировать друг с другом по своей сообразительности и умению находить яркие составляющие для шалашика и возводить сложные архитектурные композиции.

В человеческом обществе ситуация с половым отбором значительно более сложная, так как оба пола вносят свой вклад в заботу о потомстве (рис. 14.2). Поэтому и мужчины и женщины демонстрируют определенную избирательность в отношении постоянных половых партнеров, и оба пола конкурируют с лицами своего пола за более привлекательных половых партнеров.

Рис. 14.2. Факторы, влияющие на оперативное соотношение полов в популяции, и взаимосвязь между ним и половым отбором. Дано по (Cartwright. 2000)

Чем выше соотношение женщин к мужчинам в популяции (так называемое оперативное, или действительное, соотношение полов), тем выше конкуренция между женщинами, и тем слабее выражена конкуренция между мужчинами. По мере смещения соотношения в сторону преобладания лиц мужского пола конкуренция между женщинами падает, а между мужчинами — нарастает (рис. 14.3) (Kvarnemo, Ahnesjo, 1996). Во многих традиционных обществах широкое распространение получил селективный инфантицид, при котором родители старались избавиться от новорожденных девочек, желая иметь побольше сыновей, так что соотношение полов искусственным образом смещалось в сторону большего количества мужчин (например в средневековом Китае). В этих условиях конкуренция за женщин носила исключительно выраженные формы. Конкуренция между мужчинами возрастала многократно при наличии в обществе полигамных браков, когда мужчина мог иметь две жены и более.

Рис. 14.3. Внутриполовая конкуренция и соотношение полов. Дано по (Kvarnemo. Ahnesjo. 1996)

Вопросы, посвященные непосредственно эволюции человеческой сексуальности, впервые нашли свое наиболее полное освещение в книге Д. Саймонса "Эволюция человеческой сексуальности", опубликованной в 1979 г. (Symons, 1979).

Д. Саймоне указал на три типа изменений, возникших у человека под действием эволюционных сил: адаптация, побочные продукты адаптации и шумы. Все характеристики человеческого тела и особенности поведения являются либо адаптациями, либо побочными продуктами таковых.

Внешнее проявление конкретного поведения не всегда позволяет получить отчетливые представления о психологии, стоящей за ним. Например, среднее число кратковременных половых связей для мужчин и женщин с математической точки зрения должно быть одинаковым, потому что всякий раз, когда мужчина вступает в половые сношения с новой женщиной, для нее этот мужчина тоже оказывается новым партнером. Однако исследования эволюционных психологов показывают, что мужчины обладают более сильным половым влечением по сравнению с женщинами и хотят иметь больше кратковременных половых партнеров, чем женщины, и эти различия оказываются базовыми для понимания сути человеческой сексуальности (Buss, Schmitt, 1993).

Понять феномен человеческой сексуальности проще на уровне психологических механизмов, лежащих в основе этого явления, нежели на уровне непосредственно демонстрируемого поведения. Проблема состоит в том, что в реальной жизни половое влечение ограничивается целым набором факторов (прежде всего желанием потенциально выбранных партнеров к контактам, а также многими другими параметрами), поэтому проявленное в действительности поведение практически никогда не соответствует истинным желаниям человека.

Д. Саймоне первым заговорил о природе психологических механизмов, эволюционировавших путем естественного и полового отбора. Это было смелым допущением, потому что в то время в США превалировали представления Скиннеровской школы, в рамках которой считалось, что психологических механизмов всего несколько и прототипом основного из них является оперантное обуславливание. При этом предполагалось, что стратегии выбора правильных решений будут одинаковыми, независимо от того, будет ли это выбор пищи или полового партнера.

По мнению Д. Саймонса, у человека в процессе эволюции сформировались конкретные психологические механизмы, каждый из которых был связан с решением конкретной адаптивной задачи. Поскольку каждая проблема специфична по способам своего решения, то неудивительно, что выбор качественного полового партнера должен быть связан с использованием совершенно другого набора стратегий поведения, нежели выбор высококалорийной пищи или безопасных мест для ночного отдыха. Маловероятно, чтобы в основе столь разных поисковых действий лежал один общий психологический механизм.

Мужчины и женщины принципиально различаются по качеству и степени выраженности сексуальности. Селективное давление на мужчин и женщин в процессе эволюции было различным. Поскольку женщины всегда вносили больший вклад в заботу о детях, то для мужчин было исключительно выгодным получать доступ к нескольким партнершам сразу. В результате в процессе эволюции сформировалась различная половая психология у мужчин и женщин.

Характерным отличием мужской психологии следует считать желание сексуальной новизны и разнообразия. Д. Саймоне одним из первых предположил, что в соответствии с эволюционными ожиданиями мужчины должны предпочитать в качестве партнерш женщин с высоким уровнем фертильности и хорошими репродуктивными качествами, а женщины — больше обращать внимание на признаки, сигнализирующие о желании и способности мужчины материально обеспечивать женщину и ее детей. В дальнейшем эта гипотеза получила существенные эмпирические подтверждения.

14.11. Теория сексуальных стратегий

Следующим этапом в развитии эволюционных представлений о природе человеческой сексуальности можно считать теорию сексуальных стратегий, предложенную Д. Бассом (Buss, 1994a; Buss, Schmitt, 1993). В соответствии с ней, в основе человеческой сексуальности и полового поведения лежит влечение. Выбор эффективных тактик для привлечения полового партнера определяется характером влечения у представителей противоположного пола. Конфликт между полами возникает тогда, когда влечения у представителей одного пола входят в противоречие с влечениями другого пола. Взаимное выполнение желаний партнеров способствует укреплению брачных связей и обеспечивает гармонию между полами.

Теория сексуальных стратегий объясняет тактики, используемые мужчинами и женщинами для привлечения партнеров, тактики, применяемые ими для устранения соперников, причины конфликта между полами, тактики усиления связей между половыми партнерами и устранения причины разрыва половых связей. Базовой составляющей теории является представление о том, что все психологические механизмы сексуальности возникли под действием отбора. Они функциональны и ситуативно зависимы. Это означает, что данные психологические механизмы существуют в таком виде, как сейчас, потому, что в среде эволюционной адаптивности они обеспечивали своим носителям успешное выживание и воспроизводство.

В процессе эволюции мужчины и женщины должны были решать различные адаптивные проблемы, и применительно к этим проблемам современная мужская и женская психология кардинально различна. В тех случаях, когда в эволюционном прошлом перед мужчинами и женщинами стояли сходные задачи, их психология обнаруживает существенное сходство в современном обществе.

14.12. Структура половых связей в человеческих обществах

В эволюционной антропологии традиционно большое место уделяется обсуждению вопроса о том, к какому типу половых связей эволюционно предрасположен человек. Одни авторы отстаивают версию о формировании долговременных моногамных связей на ранних этапах человеческой эволюции (Lovejoy, 1981), другие доказывают, что человек по природе своей склонен к промискуитету, а третьи — указывают на тот факт, что человек склонен к полигамии (см. подробнее об этом: Бутовская, Файнберг, 1993). Анализ половых типов брачных отношений в традиционных человеческих обществах свидетельствует о том, что в большинстве из них преобладает полигиния, моногамных обществ значительно меньше, а полиандрические — и вовсе большое исключение (рис. 14.4) (Smith, 1984). Теория сексуальных стратегий дает более оптимальное, на наш взгляд, решение этого вопроса: человек обладает сложным репертуаром стратегий полового поведения, и в зависимости от конкретных условий среды у мужчин и женщин могут активироваться как стратегии кратковременных половых связей, так и стратегии постоянных половых связей (Buss, 1998).

Рис. 14.4. Типы брачных отношений в традиционных обществах до контактов с европейцами. Дано по (Smith. 1984)

Теория сексуальных стратегий объясняет также причины, по которым репродуктивный успех мужчин может быть значительно более высоким, чем репродуктивный успех женщин. Действительно, рекордное число потомков оставил диктатор Марокко Измаил Кровавый — 888, тогда как максимальное количество детей, рожденных одной женщиной, много меньше — всего 69 (всего 27 родов, рождались несколько раз двойни и тройни). В традиционных обществах, не знакомых с контрацепцией, репродуктивный успех мужчины тесно связан с его социальным статусом, властью и обеспеченностью. Так, например, в сообществе яномами, известных своей воинственностью, статус мужчины напрямую зависит от его военной доблести и от количества убитых им врагов (Low, 2000). Мужчину, убившего нескольких врагов, называют юнокай. Показана достоверная связь между статусом юнокай и количеством жен и детей у мужчин яномами (рис. 14.5).

Рис. 14.5. У яномами Южной Америки мужчина в статусе юнокай (участвовавший в военных набегах и убивший врагов) имеет больше жен и детей, чем другие мужчины той же деревни. Дано по (Low. 2000)

Стратегии кратковременных и постоянных половых связей направлены на решение принципиально разных адаптивных проблем. Люди с ориентацией на кратковременные связи должны обладать мотивацией к сексуальным контактам с разными партнерами и способностью идентифицировать доступных партнеров. А индивиды, практикующие стратегию долговременных половых связей, должны уметь адекватно оценвать физические, психологические и поведенческие качества потенциального постоянного партнера.

14.13. Причины кратковременных половых связей в человеческом обществе

Мужчины и женщины принципиально различаются по минимальному уровню родительского вклада, и эти различия являются основной причиной того, что мужчины во всех обществах в историческом прошлом и настоящем пропорционально чаще практиковали и практикуют стратегию кратковременных половых связей, чем женщины. Принципиально важным моментом является то обстоятельство, что минимальный обязательный вклад мужчины в потомство — это энергия, затраченная на один половой акт и производство одного сперматозоида, оплодотворившего яйцеклетку. Различия в уровне обязательного минимального вклада и прямой выгоды от репродукции при кратковременных половых связях приводят к формированию различной структуры выгод у мужчин и женщин в терминах репродуктивного успеха.

Мужчина в эволюционном прошлом мог значительно повышать свой репродуктивный вклад (и число потомков), вступая в половые контакты с большим количеством женщин. Для женщины количество партнеров в течение определенного срока не сулило никаких выгод, так как будь-то один партнер или сто, за год она могла родить только одного ребенка.

Успешность решения проблемы партнеров при стратегии кратковременных половых связей для мужчины определялась четырьмя факторами: 1) количеством партнерш; 2) способностью вычисления сексуально доступных женщин; 3) способностью идентификации фертильных женщин; 4) минимально необходимыми для этого усилиями (Buss, 1998). Если у мужчины отсутствовало желание вступать в кратковременные связи с многими женщинами, или он не умел адекватно вычислять подходящие объекты для ухаживания, то его гены в популяции постепенно вытеснялись генами более успешных соперников.

Как свидетельствуют исторические факты и данные сегодняшних дней, не только мужчины, но и женщины практикуют кратковременные связи. Не является ли это обстоятельство эволюционным противоречием? Теория сексуальных стратегий дает достаточно внятный ответ и на этот вопрос. Разумеется, женщины ни при каких условиях не могут получать столько выгод от кратковременных связей, как мужчины. Однако определенную выгоду из кратковременных связей женщины также могут получать в виде: 1) определенного подношения полезных ресурсов для нее самой и ее детей; 2) если ее постоянный партнер по каким-либо причинам оказывается не способен к сексуальным контактам; 3) повышение качества потомства в случае сексуальных связей с мужчинами-носителями "хороших генов".

Эмпирические данные подтверждают предсказания теории сексуальных стратегий относительно гендерных различий по стремлению к сексуальному разнообразию. Когда мужчин и женщин спрашивали относительно желаемого количества половых партнеров в следующие два года, то мужчины в среднем говорили о восьми, а женщины в среднем хотели бы иметь одного партнера (Buss, Schmitt, 1993). В течение жизни мужчины хотели бы иметь в среднем 18 партнерш. А женщины от четырех до пяти. В другом исследовании к мужчинам и женщинам подходили привлекательные люди противоположного пола и приглашали на свидание, предлагали пойти к ним домой в гости или напрямую приглашали провести вместе ночь (Clarke, Hatfield, 1989). 50% женщин соглашались пойти на свидание, 6% готовы были пойти в гости к привлекательному молодому человеку, но ни одна не согласилась провести с ним ночь. Для мужчин цифры были совершенно иными: 50% согласилось на свидание, 69% были готовы пойти в гости к девушке, и 75% были готовы немедленно вступить с ней в сексуальные контакты. Еще одно исследование, проведенное Б. Глейдом и Дж. Дилени, проясняет некоторые психологические стороны феномена случайных сексуальных связей (Gladue, Delaney, 1990). Экспериментаторы просили посетителей бара для одиноких, мужчин и женщин, оценить по десятибалльной шкале степень привлекательности присутствующих в зале лиц противоположного пола в 21.00, 22.30 и 24.00. Ближе ко времени закрытия бара рейтинг привлекательности женщин сильно возрастал, а рейтинг привлекательности мужчин практически не менялся. Эти различия оставались достоверными даже с учетом количества выпитого алкоголя.

14.14. Причины постоянных половых связей в человеческом обществе

Мужчины и женщины, сделавшие выбор в пользу долговременных половых связей, сталкиваются с решением принципиально разных задач. Для мужчин в этом случае решающим является: 1) адекватный выбор репродуктивно ценной женщины; 2) выбор партнерши, обеспечивающей высокую вероятность отцовства и 3) выбор партнерши, обладающей хорошими материнскими качествами. Гены мужчин, оказавшихся неспособными решить все три задачи в среде эволюционной адаптивности (в далеком эволюционном прошлом современного человека), были вытеснены генами тех, кто сумел успешно справиться с выбором партнерши.

Чтобы получить максимальные выгоды от практики постоянных половых связей, женщины должны решать следующие задачи: 1) уметь выбирать мужчин, способных добывать ценные ресурсы (питание, место для жилья и пр.); 2) безошибочно определять у мужчины, соответствующего пункту (1), готовность и желание делиться ценными ресурсами с женщиной и ее потомством; 3) уметь вычислять мужчин, готовых к долговременным связям с ними; 4) определять мужчин, готовых защищать ее и ее детей от агрессии со стороны представителей своего вида и внешней опасности; 5) наконец, правильно идентифицировать мужчин, обладающих хорошими отцовскими качествами (Buss, 1998). В рамках данных ожиданий женщины должны в большей мере, чем мужчины, обращать внимание на наличие потенциальных ресурсов у партнера и на качества, указывающие на перспективу обладания ценными ресурсами (высокий социальный статус, возраст старше ее собственного, высокая работоспособность, амбициозность).

Д. Басе с соавторами провели исследование предпочтений при выборе партнеров в 37 странах мира. Респондентам предлагалось оценить набор физических, поведенческих, психологических и социально-экономических показателей, которые являются значимыми при выборе постоянного полового партнера. В число этих показателей вошли: относительный возраст (в сравнении с возрастом самого респондента); внешняя привлекательность; здоровье; уровень образования; интеллектуальный потенциал; социальный статус; экономическая обеспеченность и пр. Было установлено, что вне зависимости от культурной принадлежности при выборе сексуального партнера люди руководствуются сходными универсальными стратегиями (рис. 14.6-14.9).

Рис. 14.6. Универсальное предпочтение молодых постоянных половых партнерш у мужчин. Приведены данные по 5 странам относительно мужских и женских предпочтений желательного возраста партнеров по отношению к собственному. Мужчины всегда предпочитают более молодых партнерш, более старших партнеров предпочитают женщины. Дано по (Buss, 1994а)

Рис. 14.7. В большинстве стран мира девственность и отсутствие добрачных сексуальных отношений считались важнейшей женской добродетелью. Для мужчин добрачные сексуальные связи были официально или неофициально вполне допустимой практикой. Дано по (Buss, 1998)

Рис. 14.8. Мужчины во всех культурах больше ценят внешность партнерши. Физическая привлекательность является важным фактором при выборе жены в большинстве стран мира. Дано по (Crawford. Krebs. 1998)

Рис. 14.9. Социальный статус и выбор партнера. Как правило, высокий социальный статус имеет большее значение для женщин, чем для мужчин. Женщины предпочитают мужчин, обладающих высоким статусом, поскольку способность мужчин обеспечить своих отпрысков зависит от статуса. Дано по (Buss. 1994а)

В ходе исследования подтвердились следующие гипотезы.

1. Мужчины в большей степени, чем женщины, склонны заводить кратковременные сексуальные связи. Мужчины стараются выбрать наиболее доступную партнершу. Вероятно, по этой причине мужчины в среднем склонны иметь больше половых партнеров, чем женщины (Walsh, 1993).

2. Ориентируясь на кратковременные отношения, мужчины стараются свести к минимуму свои обязательства по отношению к случайной партнерше.

3. Сексуальные стратегии человека были выработаны в процессе эволюции и ориентированы на максимальный успех в размножении. Поэтому неслучайно, что мужчины стремятся найти партнершу, демонстрирующую большую способность (и готовность) к зачатию, тогда как женщин влечет к мужчинам, которые обладают высоким социальным статусом и, следовательно, способны лучше обеспечить свое потомство.

4. Для мужчин первостепенное значение имеет внешняя привлекательность и молодость партнерши, тогда как женщины предпочитают мужчин старше себя, обладающих большими материальными ресурсами (Hayes, 1995).

5. Женщины более требовательны к качествам партнера для кратковременных отношений, поскольку всегда оценивают его в расчете на долговременные связи. Даже при кратковременных отношениях женщины предпочитают более состоятельных мужчин.

6. Женщины больше ценят мужчин, добившихся профессионального успеха и способных сделать удачную карьеру.

Работы этологов и эволюционных психологов (иногда они называют себя социобиологами) убедительно свидетельствуют о том, что процесс выбора сексуального партнера универсален и обусловлен естественным отбором. Гипотезы о произвольном выборе партнера и решающем влиянии на этот выбор социальных факторов не соответствуют действительности. Вместе с тем признается, что в процессе выбора партнера учитываются также его личные качества, позволяющие судить о том, что он будет хорошим родителем и супругом (Waynforth, Dunbar, 1995). Для долговременных отношений большое значение и для женщин, и для мужчин имеют взаимная любовь и симпатия (Allgeier, Wuedermann, 1995).

14.15. Поведение мужчин как средство привлечения женщин

Подобно самцам многих видов животных и птиц, демонстрации мужчин всегда были и остаются излюбленным средством привлечения партнерш у человека. Конечно, в этом случае речь в первую очередь идет о поведенческих характеристиках. Американский антрополог К. Хоукс (Hawkes, 1991) даже предполагает, что охота могла возникнуть именно как форма мужской демонстрации. Во всяком случае, в обществах охотников-собирателей именно таковой она и является. Подсчитав затраты энергии на добычу крупной дичи (например антилопы), К. Хоукс обнаружила, что полученная при этом выгода куда ниже затраченных усилий. Добыв дичь, мужчина гордо возвращается в лагерь и демонстративно делит ее между соплеменниками. В действительности было бы много экономичнее ставить силки и ловушки, однако мужчины по какой-то причине придают большую значимость охоте, и посвящают ей много времени и усилий.

Парадокс можно разрешить, если отвлечься от экономической выгоды данного процесса. Что, если вопреки ставшему привычным утверждению охота вовсе не являлась ведущим родительским вкладом мужчины и мотивация мужчин ходить на охоту вовсе не определялась желанием обеспечивать мясом жену и детей? К. Хоукс видит в этой стратегии саморекламу, поведение, сходное с брачными демонстрациями других животных. У многих видов животных самка спаривается только с тем самцом, который приносит ей подарки в виде пищи. Действительно, охота на крупную дичь сопряжена с большим риском, требует силы, мужества, ловкости, мастерства следопыта и смекалки. Удачный охотник демонстрирует свою отменную физическую форму и незаурядные умственные способности, рекламируя тем самым качество собственных генов.

Охота имеет все признаки испытания, позволяющего мужчинам продемонстрировать свои качества перед женщинами. Этим же целям служат различные подвиги, испытания или турниры, часто устраиваемые молодыми мужчинами в разных обществах. Например, молодые воины-масаи иногда решаются померяться силой со львом, отбросив в сторону копья, с одним щитом в руке они отвлекают льва на себя. В тот момент, когда лев прыгает, начиная подминать под себя смельчака и раздирая когтями щит, его товарищи без помех закалывают зверя копьями. Если юноша остается жив, он становится героем в своей деревне и самым престижным женихом. Средневековые баллады описывают подвиги молодых рыцарей, которые сумели ценой сверхчеловеческих усилий одолеть жестокого дракона, добыть Святой Грааль, извлечь меч из камня, победить великана-богатыря и т.п. и получили в награду признание дамы сердца. В современном обществе молодые люди часто устраивают рискованные гонки на автомобилях и мотоциклах или играют в спортивные игры с таким азартом и самоотдачей, на которые решатся лишь немногие женщины. При этом именно женщины проявляют наибольший интерес к подобным зрелищам и готовы на любую конкуренцию друг с другом, чтобы заполучить себе в партнеры сильнейшего. Следует заметить, что демонстрации силы, ловкости и спортивной сноровки — именно мужская стратегия, обеспечивающая высокий репродуктивный успех. Женщины-спортсменки или женщины, отважившиеся в одиночку пересечь океан или покорить Северный Полюс, привлекают куда меньшее внимание мужчин.

14.16. Внешний вид, социальный статус мужчины и привлекательность в человеческом обществе

Мы начали этот раздел с упоминания о том, что внешний вид самца (яркая окраска, пышный хвост, плюмаж на голове, грива, ветвистые рога, огромный нос и пр.) у многих видов животных возник в результате полового отбора. В то же время самки у этих видов имеют менее привлекательную наружностиь, их окраска неброская, а гребни, гривы или рога либо вовсе отсутствуют, либо развиты неизмеримо слабее.

Может показаться, что в человеческом обществе все обстоит с точностью до наоборот. Мы, представители современного постиндустриального общества, привыкли думать, что одежда, различные украшения, немыслимые прически, макияж в первую очередь являются оружием женщин. Империя моды и косметики как будто бы прежде всего ориентирована на особ женского пола. Означает ли это, что внешний вид мужчины (его одежда и аксессуары, парфюмерия и прическа) перестали играть какую-либо роль в привлечении половых партнерш?

Как показывают реальные данные, одежда служит вполне отчетливым показателем статуса человека. Это в равной мере справедливо и для традиционных обществ ранних земледельцев и скотоводов, и для современных постиндустриальных культур (Low, 2000). Поскольку универсальным критерием мужской привлекательности служит именно статус, то есть все основания предполагать, что одежда и сопровождающие аксессуары играют первостепенную роль именно в качестве фактора мужской (а не женской) привлекательности (Ellis, 1995). Исследования ряда авторов подтверждают это допущение (Hill et al., 1987; Townsend, Levy, 1990). Дж. Таунсенд и Г. Леви просили девушек-студенток университета оценить свою готовность вступить в интимную связь (шесть вариантов отношений по шкале от минимальной заинтересованности — нейтральной беседы, до любовной связи и максимальной вовлеченности — брака) с мужчинами, изображенными на слайдах. Все слайды были разбиты на две категории: мужчины привлекательной наружности и невзрачные мужчины. Представители каждой категории были одеты в три типа костюмов, четко идентифицируемые с социальным статусом в американской культуре: модельный блейзер и часы "Ролекс" на руке (высокий статус), белая рубашка (средний статус) и униформа служащего одной из американских пищевых компаний (низкий статус). В устном разговоре испытуемым сообщили, что мужчины с высоким статусом работают врачами, со средним — преподавателями старших классов, с низшим — официантами-стажерами. Эксперимент показал, что девушки достоверно чаще были готовы вступать в любовную связь и брак с мужчинами высокого статуса и непривлекательной наружности, чем с привлекательными мужчинами низкого и среднего класса. Э. Хилл с соавторами также показали, что одежда, указывающая на высокий статус ее обладателя, достоверно повышает привлекательность мужчины в глазах женщин.

Вместе с тем нужно помнить, что роль одежды и украшений в обществе зависит от экологических ограничений. Связь между качеством одежды и статусом мужчины прослеживается, например, лишь в 10% обществ, практикующих моногамию по экологическим причинам, и в 67% моногамных обществ, для которых отсутствуют экологические ограничения (рис. 14.10а, б) (Low, 2000). В моногамных обществах с экологическими ограничениями одежда вообще не служит показателем статуса женщины. В 38% остальных человеческих обществ одежда и украшения женщин являются скорее сигналом статуса и власти их мужа или отца (Low, 2000).

Рис. 14.10. Мужчины и женщины сообщают различную информацию для окружающих своей одеждой и украшениями. Дано по (Low, 2000)

В современных постиндустриальных обществах, переживших сексуальную революцию (особенно в Западной Европе и Северной Америке), отчетливо проявляется тенденция к выраженной эмансипации женщин, росту их общей занятости в производстве и увеличению доли незамужних женщин брачного возраста. В этих условиях одежда у женщин, по-видимому, становится независимым сигналом их собственного экономического благополучия и успеха. В целом ряде исследований было показано, что мужчины всегда (не важно, идет ли речь о простом флирте, кратковременном увлечении, постоянной любовной связи или браке) отдают предпочтение женщинам привлекательной внешности по сравнению с невзрачными женщинами, независимо оттого, во что одеты потенциальные партнерши и каков их социальный статус (Buss, 1994b, 1999).

Очевидно, одежда выполняет несколько сигнальных функций, разных для мужчин и женщин. Для мужчин она является сигналом статуса и обеспеченности, для женщин в первую очередь она является способом повышения внешней привлекательности (с помощью одежды женщины стараются выглядеть моложе, скрыть недостатки фигуры и подчеркнуть ее достоинства).

14.17. Сексуальная избирательность и статус

Социологические теории предсказывают, что социальный статус, богатство и доступ к власти оказывают сходное влияние на сексуальную привлекательность и выбор полового партнера у мужчин и женщин. В частности предполагается, что с повышением собственного социально-экономического статуса женщины становятся сексуально менее разборчивыми и меньше обращают внимание на социо-экономический статус при выборе партнера. В противовес этому, эволюционная теория предсказывает другое: представительницы прекрасного пола всегда будут предпочитать мужчин с более высоким, чем у них самих, статусом, независимо от того, идет ли речь о женщинах с низким статусом и достатком или о представительницах высшего общества (Buss, 1999).

Полученные в исследованиях данные подтверждают справедливость эволюционных предсказаний: с ростом социального статуса, богатства и власти сексуальная избирательность женщин повышается. Женщины обычно желают вступать в связь с мужчинами, которые как минимум не уступают им по социальноэкономическому статусу, независимо оттого, какой бы высокий статус ни занимали они сами (Blumstein, Schwartz, 1983; Townsend, 1987). Когда у пятнадцати лидеров феминистского движения спросили в интервью, какие качества они в первую очередь ищут в мужчинах, в их ответах однозначно превалировали признаки, служащие достоверными индикаторами высокого статуса. Женщины говорили, что предпочитают "очень богатых", "блестящих" или "гениальных" мужчин (Ellis, 1995, р.273). Д. Басе (Buss, 1989) показал также, что женщины, получающие высокую зарплату, ценят в мужчинах финансовую обеспеченность и профессиональный статус много выше, чем женщины с меньшим экономическим доходом. По данным другого исследователя (Townsend, 1987), который опросил студенток второго курса медицинского факультета университета, возросший собственный социально-экономический статус был напрямую сопряжен с ростом требовательности к характеристикам партнера (в первую очередь его статусу) и сужению круга потенциальных партнеров. Аналогичная тенденция при опросе мужчин — студентов того же факультета, не наблюдалась.

По всей видимости, "склонность женщин, отдавать предпочтение мужчинам с высоким статусом не является культурно-специфическим социальным конструктом, отражающим ограниченный доступ женщины к власти. Скорее всего, предпочтение партнеров с более высоким статусом является универсальным психологическим механизмом, сформировавшимся в процессе отбора, и механизм этот действует независимо от социально-экономического статуса самой женщины" (Ellis, 1995, р.274).

14.18. Выбор брачных партнеров в современном индустриальном обществе: смена традиционной парадигмы?

Как уже говорилось выше, критерии выбора полового партнера для мужчин и женщин различны, что связано с базовыми характеристиками полов, их возможностями и требованиями. Остановимся подробнее на выборе постоянных половых партнеров в современном обществе и посмотрим, насколько полученные тенденции согласуются с эволюционной парадигмой половой избирательности.

В эволюционной перспективе воспитание ребенка женщиной в одиночку, при прочих равных условиях, понижает его шансы на выживание и будущий репродуктивный успех, в отличие от шансов детей, воспитанных в семье из двух родителей. Отбор, по всей вероятности, способствовал выживанию потомков тех женщин, которые более строго подходили к выбору партнера и в своей оценке опирались на признаки, надежно свидетельствующие о готовности мужчины остаться и заботиться о потомстве, о его возможностях содержать семью. Разумеется, приоритеты могли меняться с учетом культуры. В разных исторических, экономических и экологических условиях на первый план могли выходить физическая сила и сноровка, социальный статус и возраст, интеллект и образованность, признаки богатства. В результате мужчины (пол, делающий меньшие репродуктивные затраты) вынуждены конкурировать между собой за внимание женщин. Демонстрация желаемых, с точки зрения женщин, свойств стала одним из важнейших условий доступа мужчин к размножению.

В свою очередь, адаптивный выбор партнерши у мужчин опирается на признаки высокой репродуктивной способности женщины, и на признаки, подтверждающие подлинность отцовства мужчины. Прежде всего этому служит комплексный показатель здоровья — внешность. Качество внешности оценивается по набору показателей: гладкая, чистая кожа, густые блестящие волосы, симметричность лица и тела.

Представители каждого пола опосредованно конкурируют между собой за выбор наиболее ценного в репродуктивном плане партнера, демонстрируя качества, наиболее ценимые противоположным полом. Эволюционные критерии, обеспечивающие успешные репродуктивные стратегии для мужчин и женщин, нашли свое отражение в культуре в форме гендерных стереотипов и ожиданий, связанных с полом (Бутовская, Смирнов, 2003). Идеальные архетипические образы мужчины-жениха и женщины-невесты в фольклоре народов мира достаточно полно отражают эволюционно-значимые характеристики партнеров: для невесты — красоту, молодость, невинность и материнские качества, для жениха — мужественность, силу, смелость и деловые качества. Например, "Кодекс приличий" ("Адаб-уль-Салихан"), принятый в исламе с VII в., рекомендовал мужчине выбирать жену следующим образом: "возраст невесты, ее рост, богатство и происхождение должны быть ниже, чем те же качества жениха, а красота, характер, приличия и нежность должны быть выше" (Логашова, 1999).

Определенные представления об "идеальном муже" имеются у девочек уже с 10-летнего возраста (Станиславская, Захарова, 1998), однако в четко осознанном виде образ брачного партнера формируется, по-видимому, лишь к старшим классам. Это верно и для девочек, и для мальчиков (Каган, 1987). По мнению девочек, идеальный муж должен обладать следующими чертами: любить жену (72%), не иметь вредных привычек (64%), любить детей (44%), заботиться о семье (36%), находить взаимопонимание с женой (36%). В образе "идеальной жены" мальчики на первое место так же ставили любовь к мужу (76% опрошенных), затем любовь к детям (41%), хозяйственность (29%), теплота и душевность (29%).

Таким образом, примерно к 15-16 годам юноши и девушки обладают сформированными стереотипными представлениями о том, каким должен быть идеальный брачный партнер (т.е. как должны вести себя правильно они сами, чтобы понравиться противоположному полу, и какие характеристики следует искать у потенциального партнера). Муж, в представлении юношей и девушек, должен обладать деловыми качествами, иметь силу воли и стремление к доминированию, а жена должна быть мягкой, нежной, любящей и заботливой (Каган, 1987; Ляхович, 1999). Представления современных старшеклассников о психологических качествах партнеров вполне укладываются в традиционную схему: женщина — "жена, мать, домохозяйка", мужчина — "добытчик, защитник, опора".

Может показаться, что с усилением экономической независимости женщины в современном западном мире, с ростом интеллектуальных форм труда во многом отпадает значимость маскулинности мужчины как признака-гаранта физической защиты (развивается легкое в использовании огнестрельное оружие), а доступ к экономическим ресурсам перестает быть исключительной прерогативой мужчины с ростом доходности интеллектуальных форм труда и притоком женщин в образование. Этот тезис можно встретить во многих социологических работах. Прежде всего говорят о тенденции к сглаживанию половых различий в стратегиях предпочтения партнера в постиндустриальных обществах. Так, по словам одного из видных ученых этого направления, Д. Кенрика, "современное общество ориентировано на информацию — президенту компьютерной фирмы совсем не обязательно иметь большие бицепсы и потоки тестостерона" (Kendrik et al., 1994). Так ли это на самом деле?

Данные, полученные рядом авторов, свидетельствуют о том, что тенденции к сглаживанию половых различий при выборе постоянного репродуктивного партнера не наблюдается (Бутовская, Смирнов, 2003; Buss, 1994a). Многие оценки значимости признаков желаемого постоянного партнера (показатели внешности женщины, физического здоровья мужчины) остаются теми же, которые имели адаптивную целесообразность в прошлом.

14.19. Выбор брачного партнера в современном российском обществе

Мы проверили на российской выборке (студенты московских вузов) верность предсказаний теории родительского вклада о том, что женщины в выборе постоянного партнера будут в первую очередь ориентироваться на качества мужчины, указывающие на его способность и желание "вкладывать в семью и детей"; а мужчины — на признаки высокого репродуктивного потенциала женщины (Бутовская, Смирнов, 2003). Средний возраст респондентов составил 19,9 года. Мужчины и женщины достоверно различались в оценках ряда характеристик желаемого постоянного полового партнера. Для мужчин в партнерше более значимыми, чем для женщин в партнере, оказались: внешность (в том числе цвет глаз, волос, объем талии и бедер, ширина плеч, вес тела), хозяйственность, верность, наличие детей от другого, наличие вредных привычек (курение) (табл. 14.1). Для женщин в постоянном партнере наиболее значимыми оказались: интеллект, уровень образования, трудолюбие, социальный статус, финансовая обеспеченность, способность постоять за себя, схожесть жизненных интересов и ценностей, заботливость, наличие сексуального опыта.

Таблица 14.1. Гендерные различия в значимости характеристик постоянного полового партнера для мужчин и женщин

Таблица 14.1. (окончание)

Ряд характеристик постоянного полового партнера имели одинаковую значимость для мужчин и женщин: это прежде всего взаимность чувств, любовь к детям, здоровье, способность к деторождению, активность, общительность, уживчивость, чувство юмора, склонность к риску, склонность к лидерству, привычка к алкоголю, ночной храп, привычка к наркотикам, запах пота, судимость, национальность.

Были также выявлены достоверные гендерные различия в требованиях к постоянному половому партнеру. Установлено, что мужчины были более требовательны к внешнему облику постоянной партнерши, чем женщины к облику партнера. Напротив, женщины оказались более требовательны к высокому уровню интеллекта и образования у мужчины. Женщин больше, чем мужчин, привлекал также партнер, обладающий более высоким социальным статусом. Женщины также были ориентированы на более высокую финансовую обеспеченность и материальный достаток партнера. Вместе с тем женщины предпочитали более атлетичных мужчин, а мужчины — партнерш с менее развитой мускулатурой. Мужчины больше ценили в женщинах хозяйственность, чем женщины в мужчинах. Напротив, способность постоять за себя и склонность к лидерству достоверно больше ценилась в партнере женщинами.

Оба пола ценили сексуальный опыт партнера (напомним, что круг наших респондентов был представлен студентами московских вузов, в подавляющем большинстве русскими), однако женщинам это качество представлялось гораздо более привлекательным. Вместе с тем и мужчины и женщины в равной мере настороженно относятся к наличию детей от другого (другой). Однако мужчины рассматривали это обстоятельство с более негативных позиций. Для мужчин было важнее отсутствие вредных пристрастий у любимой женщины. Им не нравилось, когда постоянная партнерша курит, тогда как женщины относились к мужскому курению более терпимо. И это при том, что количество курящих женщин в нашей стране одно из самых высоких в мире (рис. 14.11). А вот к употреблению алкоголя и наркотиков, а также к наличию судимости менее терпимы оказались женщины.

Рис. 14.11. Курение среди взрослого населения в странах с различным уровнем дохода на 1985-95 гг.

Как предполагают специалисты, распространение курения положительно связано с доходом на душу населения. В большинстве развитых стран мужчины курят чате женщин. Количество курящих женщин в нашей стране-одно из самых высоких в мире. Дано по (Автономов. Субботина, 1999)

Мужчины и женщины не отличались в оценке целого ряда характеристик в партнере. Сюда могут быть отнесены любовь к детям, здоровье, трудолюбие, взаимность чувств, схожесть жизненных интересов и ценностей, активность, заботливость, уживчивость, общительность, склонность к риску, ночной храп, способность к деторождению, национальность, цвет глаз, цвет волос, запах пота, чувство юмора.

В нашем исследовании испытуемым предлагалось ранжировать перечисленные в анкете характеристики постоянного полового партнера по степени значимости (табл. 14.2). Мужчины и женщины были единодушны, ставя взаимность чувств на первое по значимости место и оценивая национальность как наименее значимую из 29 характеристик. И мужчины и женщины в шестерку наиболее значимых качеств поместили также интеллект, верность и чувство юмора. Однако у мужчин верность оказалась на втором месте по значимости, а у женщин — только на шестом. Наряду с этим легко заметить принципиальную разницу по степени важности целого ряда признаков. Женщины больше ценили в мужчинах способность постоять за себя и заботливость (мужчины оценили способность постоять за себя как 21-ую по значимости характеристику партнерши). Важное место в предпочтениях женщин заняли заботливость и схожесть жизненных интересов с партнером.

Таблица 14.2. Характеристики желательных постоянных партнеров по степени значимости

1 — наиболее важная характеристика, 29 — наименее важная характеристика. Шесть наиболее важных характеристик выделены жирным шрифтом и подчеркнуты. Шесть наименее важных характеристик выделены жирным шрифтом и даны курсивом. Количество женщин в выборке — 130, мужчин — 79.

Помимо национальности и возраста в шестерку наименее значимых показателей у мужчин и женщин вошли признаки, разные для мужчин и женщин. Для мужчин наименее важными в партнерше представлялись: склонность к лидерству, финансовая обеспеченность, склонность к риску, социальный статус, наличие сексуального опыта. Для женщин наименее важными в партнере показались такие качества, как: склонность к риску, склонность к лидерству, ночной храп, наличие детей от другой женщины.

14.20. Значимость внешности при выборе постоянного партнера

Универсальны ли параметры выбора постоянного полового партнера во всех культурах?

Исследования в среде современного московского студенчества показали, что внешняя привлекательность партнерши более значима для мужчин. Внешность женщины вошла в шестерку важнейших признаков привлекательности женщины в качестве постоянного партнера (женщины поставили внешность партнера лишь на 19 место по значимости). Это согласуется с данными по другим странам мира (Buss, 1994a; Crawford, Krebs, 1998, р.423). Красота и физическая привлекательность у постоянных партнеров повсеместно более ценится мужчинами, чем женщинами (см. рис. 14.8).

Есть все основания думать, что в постиндустриальном обществе роль внешности в целом при выборе постоянного партнера возрастает. По данным многолетнего исследования критериев предпочтения партнеров, проводившегося в США с 1930 по 1997 г., наблюдается тенденция к увеличению значимости внешности (Kendrik et al., 1994; Mealey, 2000). При этом, однако, соотношение уровня значимости этого параметра для мужчин и женщин сохраняется.

Рост внимания к внешности можно отчасти связать с развитием средств массовой информации и рекламы, интенсивно эксплуатирующих стереотип внешней привлекательности на экранах телевизоров, плакатах, в журналах (подробнее об этом см. гл. 17).

Анализ значимости конкретных параметров внешности для мужчин и женщин показал, что мужчинам свойственно придавать особое значение в первую очередь конституциональным параметрам партнерши. Это прежде всего "объем талии" и "объем бедер" женщины, соотношение которых, по данным антропологов, коррелирует со способностью к деторождению женщины (Singh, 1993).

14.21. Рост как фактор выбора постоянного партнера

Рост мужчин и женщин является важным фактором, сказывающемся на выборе супругов. В большинстве культур считается предпочтительным, чтобы муж был выше жены. Такие правила в определенном смысле биологически обоснованы, поскольку для человека типичен слабый диморфизм по размерам тела: в пределах каждой популяции мужчины в среднем выше и тяжелее женщин. Американские данные свидетельствуют о том, что рост жены выше роста мужа — лишь в одной из 720 супружеских пар (Ильин, 2002).

Наши исследования показали, что рост продолжает оставаться значимым критерием при выборе партнеров и в современном российском обществе (Бутовская, Смирнов, 2003). Женщины предпочитают партнеров более высокого роста, а мужчины — более низеньких партнерш. Однако рост является более значимым фактором в партнере для женщин. Средний рост мужчины, по нашим данным, в предпочтении женщин — 179,5 см, а средний рост женщин по предпочтениям мужчин — 170,9 см. Средний предпочитаемый рост женщин, полученный в наших исследованиях, впрочем, представляется несколько завышенным. Считается, что мужчины любого роста склонны выбирать женщин среднего роста (165-170 см).

Многие авторы показывают, что женщины склонны считать высокорослых мужчин более привлекательными (Feingold, 1982; Jackson, Ervin, 1992; Hensley, 1994). Можно ли считать предпочтения в направлении более высокорослых мужчин, выраженные у женщин, во многих европейских обществах культурно-специфическим явлением, или это дань моде? Скорее всего — не то, и не другое. Этологические наблюдения показывают, что высокорослые мужчины воспринимаются женщинами как более привлекательные во всех культурах. Кроме того, рост положительно ассоциируется с доминантностью (Buss, 1999). Поскольку мужчины в силу своей традиционной роли защитника и кормильца должны своим присутствием обеспечивать женщине ощущения безопасности, то эволюционная предрасположенность к выбору партнеров с внешними признаками доминантности у женщин представляется вполне оправданной.

Если предпочтение более высокорослых мужчин поддерживается отбором, то следует ли ожидать, что высокий рост будет связан с большим репродуктивным успехом мужчины, и с большим количеством детей? Полученные к настоящему времени данные по этому вопросу неоднозначны.

Исследования, проведенные в Великобритании на выборке из 11419 мужчин в возрасте 42 лет, показали, что более высокорослые мужчин реже оказываются бездетными и имеют более высокий социально-экономический статус, чем более низкорослые британцы (Nettle, 2002). Однако связи между числом детей и ростом не обнаружено. Если учесть, что в английской выборке получена связь между социально-экономическим статусом и ростом и что в современном обществе представители более высоких социальных классов имеют меньшие по размеру семьи, то полученные результаты не выглядят странными. По гипотезе М. Боргерхоф Малдер, в основе этого феномена лежат механизмы, эволюционировавшие в направлении оптимизации платы и выгоды между числом детей и их качеством (Borgerhoff Mulder, 2000).

Данные других авторов указывают на связь между ростом и числом детей. Б. Павловским с соавторами показано, что данные по двум выборкам мужчин в возрасте от 25 до 60 лет из Вроцлава (Польша) свидетельствуют о том, что высокий рост является хотя и слабым, но все же высокодостоверным предсказателем числа детей у мужчины в данном возрасте (Pawlowski et al., 2000). Достоверная положительная связь между ростом и числом детей обнаружена у выпускников военных академий в США (Mueller, Mazur, 2001), причем этот феномен был скорее связан с большим количеством последующих браков у высокорослых мужчин, нежели с большей плодовитостью их жен.

Не подлежит сомнению, что высокие мужчины в современном индустриальном обществе являются для женщин более привлекательными партнерами (Feingold, 1982; Jackson, Ervin, 1992; Hensley, 1994), равно как и тот факт, что у этой категории мужчин в среднем оказывается больше постоянных партнерш, чем у коротышек (Mueller, Mazur, 2001). В доиндустриальных обществах связь между социально-экономическим статусом мужчины и числом жен выражена совершенно отчетливо. Большее же число жен, в свою очередь, служит надежным предсказателем большего числа детей. Есть все основания считать, что в обществах, не использующих современные средства контрацепции, более высокорослые мужчины оказываются более многодетными отцами.

Таким образом, большая привлекательность высокорослых мужчин в качестве постоянных партнеров для женщин является эволюционно обусловленной, устойчивой характеристикой. Она продолжает сохраняться в современных индустриальных и постиндустриальных обществах. Положительная связь между ростом и социально-экономическим статусом мужчины делает высокорослых мужчин более привлекательными потенциальными отцами в глазах женщин.

14.22. Вес потенциального постоянного партнера и проблема потребления избыточного количества пищи в современном обществе

Исследования московских студентов показали, что молодые женщины желали бы, чтобы их постоянный партнер имел атлетичное телосложение и средний вес 77,1 кг (при росте около 179 см). Девушки отмечали, что желаемый партнер должен быть средней полноты или чуть полнее среднего. Для молодых людей, в свою очередь, желаемый средний вес партнерши составлял 57,0 кг (при росте около 170 см). В их представлениях, идеальная партнерша должна быть средней полноты или чуть худее среднего. Это говорит о том, что в современном обществе продолжают сохраняться различия в требованиях к мужской и женской конституции и борьба с лишним весом на сегодняшний день более актуальна для женщин, чем для мужчин.

Современные средства массовой информации пестрят рекламой различных тренажеров, систем питания и лечебных добавок, позволяющих человеку сбросить лишний вес. Почему это стало столь актуальным в наши дни? Почему еще 10-15 лет тому назад попытки отдельных женщин сесть на диету воспринимались как причуда и высмеивались друзьями и родственниками? Почему в современном обществе люди страдают от лишнего веса? Отчего, как показывают научные исследования, большинство из нас склонны переедать?

Объективные ответы на эти вопросы получить едва ли возможно, если обойти стороной эволюционные подходы к анализу человеческого поведения. Итак, первое, что следует отметить: у человека, по всей видимости, отсутствуют естественные механизмы, препятствующие перееданию. Как показывают медицинские исследования, лишний вес в первую очередь возникает при потреблении пищи, богатой сахарами и жирами. Эти вещества на протяжении миллионов лет человеческой истории являлись наиболее желанными источниками питания, и отдельные индивиды не получали их никогда в изобилии (Моррис, 2001). Кроме того, в природных продуктах и сахар, и жиры никогда не содержатся в тех неимоверных количествах, которые типичны для современной кухни (особенно это касается современных закусочных типа "МакДональдс"). В среде эволюционной адаптивности те или иные продукты присутствовали сезонно. Для выработки механизмов регуляции потребления жиров и углеводов просто не было ни соответствующих условий, ни потребностей. Сегодняшнее разнообразие, доступность и гарантированное наличие пищевых ресурсов в постиндустриальном обществе является беспрецедентным в эволюционной истории человечества. Вкусовые предпочтения человека эволюционировали таким образом, что его организм был способен употреблять гораздо большие количества Сахаров и жиров, нежели требовалось для непосредственного восполнения насущных энергетических затрат. Эти вещества употреблялись про запас, с расчетом на непредсказуемость их пополнения в ближайшем будущем (Boyd, Silk, 1997). Как показывают наблюдения за современными охотниками собирателями, наиболее ценимыми продуктами считается мед, орехи и костный мозг убитых животных.

В обществах охотников-собирателей и традиционных земледельческих культурах часто одним из атрибутов женской красоты выступает полнота. Такие эстетические каноны в этом случае вполне оправданны: запасы лишнего жира являются надежным гарантом того, что в случае длительного периода полуголодного существования именно эти женщины смогут выжить, выносить плод и выкормить ребенка, тогда как их худые подруги окажутся в критическом положении. В индустриальном и постиндустриальном обществах такая необходимость отпадает: наличие пищи и ее качество вполне предсказуемы, а постоянная полнота может быть связана с нарушениями метаболизма и, следовательно, выступает нежелательной чертой партнера.

Исследования в современной российской культуре показали, что как мужчины, так и женщины желательным для партнера считали нормальное телосложение и средний вес (Бутовская, Смирнов, 2003). Полнота рассматривалась ими как негативный фактор (причем мужчины были более склонны предпочитать средних и чуть более худых партнерш, а женщины допускали, чтобы партнер был чуть полнее среднего). Впрочем, чрезмерная худоба также расценивалась испытуемыми отрицательно.

Эти данные, по-видимому, свидетельствуют о том, что современное российское общество (речь идет главным образом о жителях Москвы) уже свыклось с постоянным наличием продуктов в магазине, не запасает еду впрок (в холодильнике) и, аналогично тому, что происходит в западных постиндустриальных обществах, перед россиянами встает проблема борьбы с излишним весом. Избыточный вес у молодой женщины (мужчины) может свидетельствовать о серьезных нарушениях здоровья и, стало быть, является отрицательным признаком при выборе постоянного полового партнера.

14.23. Мужские и женские предпочтения по цвету волос и глаз и проблема "уверенности в отцовстве"

Представители мужского пола уделяют достоверно большее внимание цвету глаз и волос партнерши, нежели наоборот. Мужчины в среднем предпочитают более светловолосых и светлоглазых партнерш. Случайно ли это? Один из возможных ответов кроется в связи между цветом волос и секрецией половых гормонов. Известно, что у женщин с высоким уровнем женских гормонов волосы светлее. Они же и более фертильные (то есть способны зачать и выносить ребенка). С возрастом волосы у женщин темнеют, важную роль в этом процессе играет повышение уровня тестостерона. С возрастом же фертильность женщины падает. Так что, выбирая более светлую партнершу, мужчины, по сути, выбирают потенциально более фертильную женщину.

Выбор более светловолосой партнерши, возможно, связан и с другими причинами. В отличие от женщины, которая всегда уверена, что рождающийся ребенок ее собственный, мужчина-отец не может иметь 100-процентной гарантии отцовства. Неуверенность в отцовстве часто служит прямой или косвенной причиной целого ряда "этических патологий", крайним случаем которых выступают инфантицид и фемицид (убийство жен) (Daly, Wilson, 1988).

Естественный отбор способствовал развитию у женщин таких качеств, которые бы максимальным образом затрудняли мужчинам возможность диагностировать отцовскую принадлежность. Прежде всего речь идет об эволюции скрытой овуляции у человека. С другой стороны, естественный отбор, по-видимому, сыграл свою роль в развитии способов опознания отцовства (в наши дни этот вопрос легко решается путем сличения ДНК отца и ребенка), однако на протяжении тысяч лет эволюции современного человека опознавательной меткой служила сама внешность ребенка. Вспомним существующий в нашей культуре термин "алиментный ребенок", под которым подразумевается незаконнорожденный, внешне сильно похожий на отца.

Исследования внешнего сходства младенцев в возрасте до года с их родителями показали, что они чаще похожи на отца, чем на мать, причем с возрастом это сходство может ослабляться (Finegan, 1990).

При прочих равных условиях (форма и черты лица) цвет волос и глаз играют немаловажную роль в распознании отцовства: цвет волос и глаз имеет достаточно предсказуемое наследование. Так что если у обоих родителей серые глаза и светлые волосы, а рождается ребенок с черными волосами и темно-карими глазами, есть все основания усомниться в том, кто истинный отец ребенка.

Разумеется, остается еще вариант, по которому эти характеристики были унаследованы от дедушек и бабушек (это также легко проверить). Более светлые в целом волосы и глаза партнерши позволяют мужчине легче распознать свои черты в ребенке.

14.24. Вредные привычки у постоянных партнеров

Наши данные показали, что отсутствие вредных привычек у партнера в целом более значимо для мужчин. Это вполне логично, ибо вредные привычки влияют на здоровье женщины, что отражается на развитии плода. Женщины более лояльно относятся к вредным привычкам у партнера, поскольку биологическая полноценность женщины, соразмерно ее вкладу в репродуктивный процесс, более важна для успешной беременности и кормления грудью.

Молодые москвичи, мужчины и женщины, в равной мере негативно оценивают употребление наркотиков и считают эту характеристику мало совместимой с постоянными партнерскими отношениями. Эта тенденция заслуживает внимания и потому, что указывает на присутствие, по крайней мере в современной студенческой среде, здорового начала, связанного с осознанием пагубности наркомании для собственной жизни и нормальных семейных отношений.

14.25. Девственность как критерий отбора партнера: различия между полами

Допустимость наличия добрачного сексуального опыта является важнейшим показателем конкретной культуры (Buss, 1994a,b; Buss et al., 2001). Как правило, в большинстве культур добрачный сексуальный опыт позволителен (открыто или в завуалированном виде) для мужчин, но строжайше запрещен для женщин (см. рис. 14.7). В русской дореволюционной культуре девушка, потерявшая девственность до брака, могла подвергаться различным унижениям. Ворота ее дома мазали дегтем, а ей вслед свистели и смеялись. В то же время парень, познавший женщину, лишь повышал свой авторитет в компании сверстников. И.С. Кон (1988, с.116), правда, приводит в своей книге данные о том, что добрачные отношения были разрешены женщинам в 2/5 бесписьменных обществ. Даже с учетом этой поправки, различия в отношениях к добрачному опыту мужчин и женщин весьма заметны. Теория сексуальных стратегий, рассмотренная выше, поясняет причины такого дифференцированного отношения к мужскому и женскому полу.

Отмечается определенная связь между наличием добрачных сексуальных связей и сексуальной верностью в браке: те люди, которые имели добрачные сексуальные связи, с большей вероятностью будут неверными супругами (Thompson, 1983). Таким образом, отсутствие сексуального опыта может являться косвенным показателем супружеской верности. Непорочность женщины гарантировала, что она не беременна перед вступлением в брак и, таким образом, давала мужчине уверенность в отцовстве. Те мужчины, которые ориентировались на этот признак при выборе партнерши, с большей вероятностью продолжили свой род, а не род другого, и вместе с тем передавали потомству характеристики, располагающие именно к такому выбору генетически. Такова логика эволюционно-психологического предсказания.

Хотя в наших исследованиях не было обнаружено статистически значимой разницы по наличию сексуального опыта (78% мужчин и 76% женщин), притязания на значимость и наличие такого опыта оказались значительно больше у женщин-респондентов (Бутовская, Смирнов, 2003). Ни одна из опрошенных женщин не высказалась в пользу того, чтобы ее потенциальный партнер не имел сексуального опыта, напротив, 72% женщин пожелали, что бы их партнер таким опытом обладал. Среди мужчин 11% высказались в пользу отсутствия сексуального опыта партнерш, а 59% опрошенных заявили, что это для них не имеет значения. Как мы видим, мужчины продолжают более сдержанно относиться к сексуальному опыту партнерши.

Полученные нами данные свидетельствуют в пользу отчетливой тенденции к сексуальной раскрепощенности современных российских женщин и признания их права на равенство в сексуальной сфере со стороны мужчин. Многие исследователи полагают, что современная сексуальная свобода в России — дань подражанию и моде, связанной с заимствованием западных стереотипов поведения, реакция на сексуальную революцию американских 1960-х годов. Нужно вспомнить, что сексуальная свобода российских женщин уже в 20-30-е годы XX в. была значительно выше, чем в США, что, несомненно, было связано с массовым вовлечением женщин в сферу производства. В этот период девственность и половая скромность стали менее важными факторами выбора партнерши в России.

Вторым важным фактором большей половой раскрепощенности и финансовой самостоятельности женщин явилась резкая нехватка мужчин во время и после второй мировой войны. В четко выраженной форме (подобно тому, как это имело место в 1960 г. в США) сексуальная революция в России не происходила. Указанные исторические факторы, по-видимому, и послужили решающей причиной, которая позволяет дать объяснение нашим данным об относительно невысокой значимости фактора девственности для современных мужчин при выборе постоянной партнерши и допустить, что этот фактор уже давно, начиная с 20-х годов XX в., был менее значим в России, чем в США и странах Западной Европы. То есть сексуальная революция в сущности произошла в России раньше, чем на Западе.

Данные кросс-культурного исследования, проведенного в 37 культурах Д. Бассом и коллегами (Россия не входила в число исследованных стран), показали, что в 62% культур были получены значимые гендерные различия в оценке фактора девственности по шкале от 0 до 3. Наибольшую значимость этому фактору придавали в Китае, где мужчины и женщины одинаково ценили отсутствие опыта сексуальных связей у партнеров: 2,6 балла в оценке мужчин против 2,7 баллов у женщин (см. рис. 14.7). В арабском мире фактор девственности партнерши являлся значимым для мужчин (2,3 балла) и куда менее важным для женщин (0,9 балла). Подобная картина наблюдалась и для Замбии (1,7 балла у мужчин против 1,0 — у женщин). В европейских культурах оба пола склонны были придавать меньшее значение наличию добрачных связей партнеров. В США оценки значимости у мужчин — 0,95 против 0,7 — у женщин, а в Швеции достоверная разница в оценке данного фактора вообще получена не была, при соотношении 0,2 против 0,3 баллов, соответственно. Любопытно заметить, что в наши дни лишь небольшой процент женщин в скандинавских странах не имеет сексуального опыта до брака.

Снижение значимости фактора девственности — общая тенденция, наблюдаемая в западном мире, которая, вероятно, связана с развитием индустрии средств контрацепции и общей тенденцией к демократизации и экономической независимости женщины.

Итак, получается, что в современной России предшествующий сексуальный опыт не является негативным фактором при выборе постоянного полового партнера. А как обстоит дело с верностью? Мужчины и женщины достоверно отличались в оценках значимости параметра "верность" у партнеров: у мужчин верность стояла на втором месте по важности качества партнерши (после взаимности чувств), тогда как у женщин — лишь на шестом (более важными качествами в партнере женщины считали взаимность чувств, интеллект, способность постоять за себя, заботливость, чувство юмора).

Московские мужчины-студенты не являются единственными, для которых верность представлялась более значимым качеством, нежели для женщин. По данным Д. Басса, верность расценивается как одно из наиболее ценных качеств партнерши для мужчины в большинстве культур на Земле. По шкале от -3 до 3 американские мужчины оценивают данный показатель в среднем в 2,85 балла, тогда как показатель "отсутствие верности" является самой нежелательной характеристикой (-2,93 балла).

Известен факт, что мужчины болезненнее реагируют на физическую сексуальную измену, чем женщины, которые больше переживают по поводу разрыва эмоциональных связей.

Данные о различиях в оценке такого показателя, как наличие детей от другого (другой), подтверждают справедливость высказанных выше допущений. Мужчины более негативно относятся к наличию детей от другого партнера, поскольку основное бремя по обеспечению "ресурсами" семьи ложится на плечи мужчин. Наличие чужого ребенка, с позиций мужчины, является адаптивно нецелесообразным (это понижает шансы на выживание собственных детей, снижает долю ресурсов, доставшихся от отца). В традиционных и архаических обществах данный вопрос стоит еще более остро и значимо, чем в постиндустриальных странах.

Экономический достаток средней современной семьи, где основные "ресурсные" проблемы относительно урегулированы, где женщина работает наравне с мужчиной и порой даже получает больше него, создает благоприятную ситуацию, при которой люди могут позволить себе воспитание приемных детей, добровольно и сознательно идут на это. Следует, однако, заметить, что и в постиндустриальных странах, таких, как Канада и США, основная доля детоубийств приходится на неродных детей в первые годы жизни, и убивают их преимущественно приемные отцы (рис. 14.12) (Daly, Wilson, 1988).

Рис. 14.12. Вероятность быть убитым приемным и родным отцом в зависимост и от возраста ребенка. Данные по Канаде 1974-1983 гг. Дано по (Daly, Wilson, 1988)

14.26. Возраст и репродуктивная ценность брачных партнеров

Многочисленные исследования, проведенные в разных странах мира, показывают, что мужчины склонны жениться на более молодых женщинах (см. рис. 14.6). Чем старше мужчины, тем больше вероятная разница в возрасте между ним и избранницей. Наши данные по московским студентам (средний возраст.20 лет) показали, что юноши желали бы иметь жену одного с ними возраста или на 1-2 года старше или младше (Бутовская, Смирнов, 2003). Тогда как 60-летние мужчины предпочитают выбирать в жены женщин примерно на 10 лет младше себя (Ильин, 2002).

Во всех культурах женщины вступают в брак в более раннем возрасте, чем мужчины, притом что потенциальные способности к размножению у юношей присутствуют в более раннем возрасте, чем у девушек (Bogin, 1999). Этот биологический парадокс анализируется ниже. Средний возраст вступления в брак в СССР в 1966 г. для мужчин составлял 29,3 года, для женщин — 27, 2 года, в 1974 г. соответственно 25,1 и 23,4 года (Ильин, 2002). В 1981 г. в возрасте до 20 лет в брак вступило 5,8% мужчин и 31,6% женщин, в возрасте от 20 до 24 лет — 6,9% мужчин и 51,2% женщин (Переведенцев, 1987). По данным другого автора, в 1980-е годы из каждых 800 тыс. девушек, вступивших в брак до достижения 20 лет, только 100 тыс. выходили замуж за ровесников, остальные вступали в брак с мужчинами старше себя.

Психологические и социологические теории предлагают свои объяснения феномена возрастной разницы между мужем и женой, но не позволяют понять, почему это явление распространено практически во всех человеческих культурах. Эволюционная теория дает наиболее исчерпывающий ответ на этот вопрос (Buss, 1994а, 1998). Дело в том, что возраст, являясь косвенным показателем репродуктивного потенциала женщины, должен быть важным ориентиром при выборе партнера, прежде всего, для мужчин. Ценным в женщине является молодость, так как наибольшей способностью к зачатию и, следовательно, репродуктивной ценностью обладают женщины около 19 лет (Symons, 1979). Выше уже говорилось, что в традиционных культурах возраст рождения первого ребенка как раз и соответствовал этому оптимуму: 18-19 лет, когда женщина начинает рожать в этот период, она обладает максимальным детородным потенциалом (может родить наибольшее возможное количество детей) и наилучшим здоровьем (последнее является залогом хорошего здоровья и выживаемости ее детей). Возраст мужчины служит показателем его потенциального обладания "ресурсами": с возрастом мужчина приобретает социальный статус, профессионализм, финансовые возможности, что повышает его репродуктивную ценность.

В традиционных восточных культурах девушку принято было выдавать замуж достаточно рано, примерно в 15 лет, при этом ее возраст при рождении первого ребенка составлял примерно 18 лет (Северцева, 1999). Этот же автор отмечает для сравнения, что в современных культурах Востока средний возраст вступления девушки в брак стал гораздо выше — около 23 лет, а рождение первого ребенка происходит примерно к 25 годам. Ранее в сантальском обществе (Индия) средний брачный возраст девушки был совсем небольшой — 12-14 лет (в наши дни средний возраст сантальской невесты примерно 17 лет) (Седловская, 1999).

Исследования Д. Басса и Д. Шмитта (Buss, Schmitt, 1993) подтверждают предположение о том, что мужчины склонны выбирать партнершу младше их по возрасту. Разница в возрасте варьирует от культуры к культуре. В тех обществах, где гендерные роли наиболее дифференцированы, желаемая разница в возрасте выше. Скажем, в Замбии, Колумбии эта цифра достигает 4,5 (года), в Польше и Италии 3,2 и 3,3 соответственно (см. рис. 14.6). В США женщины предпочитают партнеров в среднем на 2,2 года старше себя.

В целом по миру мужчины женятся на женщинах младше себя в среднем на 3 года при первом браке, на 5 лет — при повторном, и на 7 лет — при третьем браке. Любопытно, что в Замбии и Нигерии мужчины претендуют на большую, чем в большинстве культур, разницу в возрасте с партнершей, желая видеть ее в среднем на 7 лет моложе. В этих культурах мужчина может позволить себе иметь жену только тогда, когда будет способен ее обеспечить, достигнув определенного социального положения, "статуса". Такая возможность зачастую предоставляется, когда мужчина уже немолод.

В странах с большей экономической зависимостью женщин от мужчин разница в возрасте между партнерами больше, и практически всегда мужчина оказывается старше. Наиболее ценным ресурсом выступает определенный возраст женщины (молодость). В европейских культурах и США, где степень экономической независимости женщины и гендерного равноправия велики, средняя разница в возрасте партнеров меньше. Мужчины в Польше указывают в среднем на разницу в 2,5 года, в Италии на 2,3, в США привлекательны женщины на 1,8 года младше, а в Югославии на 2,5. В странах Скандинавии разница в возрасте между супругами минимальна (1-2 года в ту или другую сторону у обоих полов).

Наши данные по московскому студенчеству не позволяют оценить этот показатель в силу того, что возможности выбора партнерши у мужчин были ограничены возрастными рамками. Однако есть все основания ожидать, что эта разница более соответствует модели постиндустриальных стран Америки, Западной и Восточной Европы (исключая Скандинавские страны). Во всяком случае, опрошенные девушки предпочитали партнеров старше себя.

В нашей стране, равно как и в большинстве европейских стран, мужчины вступают в брак в среднем на 2-2,5 года позднее женщин. В результате встает реальная проблема дефицита женихов. Для 19-летней девушки брачный рынок максимально насыщен, к 20-25 годам создается определенная нехватка свободных мужчин, а к 25-29 годам ситуация для женщин становится еще более тяжелой, поскольку их потенциальных мужей уже перехватили более молодые невесты. Если вспомнить, что в развитых индустриальных странах продолжительность жизни женщин выше, чем продолжительность жизни мужчин (см. рис. 10.9), то становится понятным, почему в современном обществе число одиноких женщин сильно превышает число одиноких мужчин. Во многих традиционных обществах соотношение полов регулировалось путем сознательного устранения большого процента новорожденных девочек (Dickemann, 1979). Кроме того, в силу преобладания полигинии, как правило, все женщины выходили замуж и имели детей (Low, 2000). В моногамных обществах брачные перспективы для женщин резко ограничились и резко возросла конкуренции за постоянного партнера.

В нашем опросе в оценках мужчин выявляется инверсия гипотетических закономерностей: мужчины скорее отдавали предпочтение ровесницам и чуть более старшим, чем они сами, женщинам. Объясняется это, на наш взгляд, особенностями анализируемой выборки: средний возраст мужчин-респондентов составил 20 лет. Мы предполагаем, что отсутствие у мужчин данного возраста желания выбирать более младших партнерш обусловлено социальными и культурными факторами. В современной России пятнадцатилетняя девушка считается еще подростком и постоянные половые связи (замужество) в этом возрасте социально не одобряются. Аналогичное явление (предпочтения мужчины смещались в сторону более старшей женщины) отмечено в американских исследованиях 1996 г., когда респондентами выступали старшие подростки (Kendrik et al., 1996).

Почему женщины продолжают предпочитать мужчин старше себя даже в современном постиндустриальном обществе? Возможно, одним из ответов на этот вопрос служат данные о связи между возрастом отца в момент рождения ребенка и вероятностью того, что мужчина покинет семью до того, как ребенку минет 16 лет (Brien, Willis, 1996; Lancaster, Kaplan, 2000, p. 186). Мужчины, ставшие отцами до 25 лет, более склонны бросать жену и ребенка, чем мужчины в возрасте 25 лет и старше.

14.27. Образование и интеллект как факторы выбора брачного партнера

Несмотря на высокую конкуренцию за женихов в современных постиндустриальных странах, женщины остаются более избирательными и разборчивыми в выборе постоянного партнера, чем мужчины. Хотя и мужчины и женщины в качестве наиболее значимой характеристики партнера говорили о взаимности чувств, их взгляды на остальные желаемые характеристики супругов различались (см. табл. 14.2). Хотя оба пола предъявляли высокие требования к уровню интеллекта партнера (2 по значимости для женщин в партнере и 3 по значимости для мужчин), женщины склонны были придавать ему большее значение. Женщины также предпочитали, чтобы уровень интеллекта у мужа был несколько выше их собственного.

Схожая картина складывается с показателем "уровень образования" — налицо те же закономерности, что и с показателем интеллекта: женщины склонны придавать большее значение высокому уровню образования потенциального постоянного партнера. Эти характеристики выступают не только как залог разносторонних, насыщенных эмоционально и событийно отношений между партнерами, но и больших возможностей партнера обеспечить "богатую" как финансовую, так и ценностно-образовательную основу для развития детей, что, безусловно, положительно сказывается на качестве жизни потомства и его жизненном успехе. К тому же, по данным Дж. Ланкастер и X. Каплан (Lancaster, Kaplan, 2000, p. 184), мужчины с более высоким уровнем образования менее склонны бросать семью и ребенка, по сравнению с теми, у кого образование отсутствует (рис. 14.13). Поэтому стратегия выбора мужа с более высоким уровнем образования — выигрышна со всех позиций.

Рис. 14.13. Связь между уровнем образования отца и вероятностью того, что он оставит семью, прежде чем ребенок достигнет 6-летнего возраста. Дано по (Lancaster, Kaplan, 2000)

Может показаться, что такие высокие запросы к интеллекту и образованности партнера у женщин отчасти могут быть обусловлены ценностями студенческой субкультуры, к которой относятся наши респонденты (Бутовская, Смирнов, 2003). Однако обращение к другим исследованиям свидетельствует о том, что это достаточно общее правило. По данным А.Г. Харчева (1979), женщины в качестве наиболее ценного качества в своем будущем муже ценили ум (64% опрошенных), серьезность (58%), трудолюбие (46%), силу и мужественность (по 44%), общественный статус, уважение со стороны окружающих (40%).

Высокий уровень образования и высокая зарплата не облегчают, а, напротив, существенно затрудняют женщине возможность вступления в брак. Мужчины отдают предпочтение женщинам с несколько более низким уровнем интеллекта и образования, чем у них самих, и сообщают, что чувствуют себя неуютно в обществе более образованных женщин (Коростылева, 2000).

Полученные закономерности гендерных различий согласуются с логикой теории родительского вклада и не позволяют фальсифицировать ее предсказания. Большее внимание к интеллекту и образованности партнера со стороны женщин объяснимо, если учесть то обстоятельство, что в современном мире эти параметры служат существенным предсказателем будущего профессионального успеха мужчины, и, следовательно, косвенным индикатором его будущего жизненного достатка.

14.28. Перспективы социального успеха и финансовой обеспеченности у брачных партнеров

Большая заинтересованность женщины в экономической обеспеченности мужчины отражает эволюционно закрепившуюся тенденцию: женщины вносят существенно больший энергетический вклад в вынашивание и кормление ребенка, тогда как вклад мужчины определяется преимущественно экономическими ресурсами, которые он может предоставить потомству. Потомки тех женщин, для которых высокий уровень развития этих качеств у партнера не был столь значим, при прочих равных условиях имели более низкое качество жизни и ограниченные репродуктивные возможности. В то же время женщины, чей выбор был ориентирован на качества, связанные с возможностями и желанием мужчины обеспечить более "благоприятные" условия развития ее детей, при прочих равных условиях оставляли более многочисленное потомство.

С этими рассуждениями согласуются и гендерные различия, наблюдаемые по показателям финансовой обеспеченности и социального статуса. Результаты анализа русской выборки по параметру "финансовая обеспеченность" однозначно свидетельствуют о том, что женщины склонны придавать достоверно большее значение этому фактору, чем мужчины (Бутовская, Смирнов, 2003). Данный показатель можно расценивать как прямое отражение возможностей партнера обеспечивать семью "ресурсами", т.е. средствами поддержания жизнедеятельности, обеспечения выживания и процветания семьи, залогом стабильности и будущего достатка детей.

Согласно американским данным, женщины в США ценят наличие хороших финансовых перспектив в потенциальном постоянном партнере в два раза выше, чем мужчины в женщинах, причем значимость этого параметра имеет тенденцию возрастать со временем (Buss, 1999). Согласно одному лонгитюдному исследованию, в котором респондентов просили оценить восемнадцать характеристик партнера, в 1939 г. средняя оценка значимости обсуждаемого параметра по шкале от 0 до 3 составила у мужчин 0,9 балла, у женщин — 1,8 балла. В 1985 г. те же оценки выросли у женщин на 0,1 балла, у мужчин — на 0,3 балла. Тенденция к росту значимости этого показателя у мужчин, вероятно, объясняется увеличением вовлеченности женщин в экономические, производственные процессы и снижением дифференцированности гендерных ролей.

В 1990 г. было проведено тематическое исследование, в котором респондентам требовалось указать минимальную степень выраженности того или иного качества у предполагаемого постоянного партнера (Kendrik et al., 1990). В итоге по вопросу "размер заработка" в случае кратковременных связей притязания на обеспеченность были у женщин в два раза выше, чем у мужчин. В случае долговременных связей (брака) был отмечен значимый рост в оценках: и мужчины и женщины хотели бы иметь более обеспеченных партнеров, но значмость этого показателя для женщин была много выше. В кросс-культурном исследовании Д. Басса во всех 37 культурах была выявлена тенденция у женщин оценивать значимость финансовой обеспеченности у потенциального партнера в среднем в 2 раза выше, чем у мужчин. Однако при сохранении общих тенденций оценки значимости в разных культурах распределились неравномерно. Если в Японии женщины были склонны придавать значение данному параметру в среднем на 150% выше, чем мужчины (по шкале от 0 до 3): 2,3 против 0,9 балла соответственно, то в Нидерландах разница в оценке составила лишь 36%. В Замбии женщины оценивают значимость этого фактора в 2,4 балла, а мужчины — в 1,4; в Югославии — 1,8 против 1,4 балла; в Австралии 1,7 против 0,7. Как правило, у мужчин притязание на уровень дохода партнерши не зависит от собственной обеспеченности, в то время как в притязаниях женщин был обнаружен следующий феномен: чем выше финансовая обеспеченность женщины, тем более значимым она находит этот фактор применительно к постоянному партнеру.

Состоятельный партнер может лучше обеспечить детей всем необходимым для образования и поддержания здоровья. А именно образование в современном обществе является наиболее затратным в финансовом плане вкладом в детей, равно как и наиболее значимым фактором для обеспечения хороших будущих перспектив и процветания детей. Кроме того, американские данные свидетельствуют о том, что мужчины с более высоким доходом менее склонны бросать семью с ребенком, и следовательно являются лучшими отцами по этому показателю (рис. 14.14) (Lancaster, Kaplan, 2000, p. 185).

Рис. 14.14. Связь между уровнем дохода отца и вероятностью того, что он оставит семью, прежде чем ребенок достигнет 6-летнего возраста. Дано по (Lancaster. Kaplan. 2000)

Трудолюбие — еще один показатель, при прочих равных условиях, связанный с актуальным или потенциальным обладанием "ресурсами". Трудолюбивый человек с большей вероятностью добьется высокого уровня профессионализма, а следовательно, статуса и обеспеченности. По нашим данным, это качество партнера также больше значимо для женщин, несмотря на отсутствие достоверных различий в притязаниях в той степени, в которой данное качество мужчины и женщины хотят видеть у своего партнера (Бутовская, Смирнов, 2003).

Социальный статус также служит надежным показателем будущих возможностей индивида, поскольку наличие иерархий, в которых доступ к ресурсам увеличивается вместе с повышением статуса, является универсальной чертой человеческих обществ (Buss, 1999). Результаты исследования 186 обществ по всему миру показали, что у мужчин, имеющих высокий статус, неизменно благосостояние было выше, и они обеспечивали лучшее питание для своих детей (Betzig, 1986). При том, что эта характеристика партнера в целом не получила высоких оценок у обоих полов, женщины в нашей выборке достоверно выше ценили статус партнера, чем мужчины. В большинстве культур наблюдается аналогичный характер гендерных различий.

В наших исследованиях мы не выявили достоверных различий между полами по значимости в партнере склонности к лидерству. Эта черта получила достаточно низкую оценку у обоих полов. Возможно, респонденты рассматривали лидерство в его межличностном аспекте (доминирование, конкуренция) применительно к семье. Часть современного российского общества, представленная студенчеством, ориентирована на идеалы равноправия мужчины и женщины в семье. По крайней мере, для этой части населения принципы домостроя с выраженным главенством мужчины перестают служить моделью к подражанию (Пушкарева, 1997).

Способность постоять за себя является одной из важнейших характеристик в партнере для женщин. Наиболее актуальная в еще недалеком прошлом, а порой актуальная и сейчас, эта характеристика служила гарантом безопасности не только индивида, но и его семьи.

Несмотря на тенденцию к сглаживанию гендерных различий в распределении обязанностей и разделении труда, наблюдающуюся в современном западном постиндустриальном обществе, мужчины продолжают достоверно выше ценить хозяйственность партнерш, вероятно, ассоциируя женщину с хранительницей домашнего очага. Эту тенденцию, возможно, следует отнести за счет относительной консервативности и традиционности уклада российской культуры, где гендерное распределение ролей в быту остается хорошо выраженным.

14.29. Коммуникация: о чем говорят мужчины и женщины

Человеческий мир вращается вокруг тем повседневной, прежде всего социальной жизни. Люди постоянно обсуждают мелкие бытовые происшествия, интересуются подробностями жизни ближайшего окружения. Две трети всей печатной литературы — романы, повествующие о социальных взаимоотношениях в жизни героев. К этому следует еще добавить немалую толику автобиографических произведений, пользующихся исключительным спросом среди населения. По данным социологов, 43% информации, публикуемой в такой уважаемой газете, как "Тайме", это интервью с известными личностями и новости социальной жизни.

Английский этолог Р. Данбар (Dunbar, 1997) полагает, что такой интерес отнюдь не является случайным и отражает важнейшую сущность человеческой натуры. Хотя некоторые авторы пишут, что мужчины в разговорах чаще делают упор на задачах и деятельности, а женщины — на отношениях между людьми (Tannen, 1990), темы разговоров, которые ведут мужчины и женщины, практически ничем не отличаются (Dundar, 1997). Представители обоих полов тратят существенную часть времени на обсуждение личных отношений и опыта, и вопреки традиционному мнению о том, что женщины во всех культурах обожают посплетничать, к сплетням в равной мере склонны и мужчины. Английские мужчины, например, обожают обсуждать окружающих и разбирать по косточкам чужое поведение. Р. Данбар показал, что в мужском обществе, события в мире политики или искусства, наука или этические проблемы становятся объектом беседы отнюдь не чаще, чем в женском. Любопытно, однако, что в смешанных по полу компаниях мужчины заметно увеличивали время на разговоры о работе, науке, религии, основных ценностях жизни.

Отчего такое различие? Может быть, дело в том, что мужчины и женщины по-разному используют возможности общения? Мужчины в обществе женщин стараются произвести впечатление, подсознательно демонстрируют те качества, которые воспринимаются женщинами (потенциальными репродуктивными партнершами) как привлекательные.

Хотя время, затраченное на обсуждение социальных отношений, у мужчин и женщин примерно одинаково, между представителями противоположного пола все же выявлено одно принципиальное различие: женщины две трети отведенного времени говорят о других, а мужчины говорят о себе. Таким образом, получается, что основная цель общения у женщин — установливать и поддерживать социальные связи с собеседниками, получать помощь или самим оказывать поддержку (Eagly, 1987; Dindia, Allen, 1992). Для мужчин же главным является самореклама.

Полученные результаты понятны, если обратиться к эволюционным теориям мужской и женской привлекательности с учетом конкретной социальной среды. В университетской среде, где и проводилось данное исследование, демонстрация интеллектуальных качеств может служить ведущим маркером статуса и будущего жизненного успеха мужчины. Эти качества оказываются более важными по сравнению с физической силой, военным искусством, спортивными достижениями. Индивиды, умело использующие данную стратегию, воспринимаются женщинами как более привлекательные. В результате молодые люди получают возможность выбрать более "качественных" партнерш.

Самореклама в женском варианте связана прежде всего с внешней привлекательностью и такими личными качествами, как уживчивость, терпимость, заботливость. Умение слушать собеседника, восхищаться его талантами и сопереживать его проблемам делает женщину более неотразимой в глазах мужчин. Именно этой стратегии и следовали подсознательно женщины по наблюдениям Р. Данбара (Dunbar, 1997).

14.30. Брачные объявления и половой диморфизм в выборе постоянного партнера

Специалисты в области эволюционной теории провели анализ брачных объявлений в США, Великобритании, Испании и Японии (Thiessen et al., 1993; Waynforth, Dunbar, 1995; Oda, 2001; Gil-Burmann et al., 2002). Аналогичные данные были получены нами для России (московская выборка) (Бутовская, Филимонова, неопубликованные данные). Собранные материалы позволили выявить те идеальные качества, которые люди обычно ищут в партнере. Часть из них была отмечена во всех исследованных культурах, другая — носила культурно-специфический характер. В американской и английской выборке 25% всех женщин искали потенциальных партнеров, обладающих качествами, опосредованно указывающими на высокий социальный статус и экономическое благосостояние искомого претендента (Thiessen et al., 1993). Женщины искали "профессионалов", "владельцев собственного дома", людей с хорошим образованием, самостоятельных мужчин, и именно эти качества указывали в своей анкете 60-70% мужчин, дающих брачные объявления в этих странах. Сами же женщины редко упоминали что-либо подобное о себе, а мужчины редко искали эти качества в женщинах (Waynforth, Dunbar, 1995). Молодые испанки предпочитали искать более старших, чем они сами, партнеров, однако с возрастом желаемые различия в годах уменьшались (Gil-Burmann et al., 2002). Испанские мужчины, напротив, с возрастом искали все более молодых (по сравнению с ними самими) партнерш. Аналогично англичанкам и американкам, испанки искали в потенциальных партнерах ресурсы и статус, и взамен предлагали молодость и красоту. Мужчины же, в свою очередь, искали в женщинах молодость и физическую привлекательность, и взамен предлагали обеспеченность и положение в обществе. В японской выборке 9,4% женщин прямо указывали на желательность высокого статуса и хорошей обеспеченности потенциального партнера, тогда как мужчин практически не интересовали эти параметры у искомой претендентки (Oda, 2001). 10,2% мужчин указывали эти качества как собственные достоинства, тогда как только 2% женщин упомянули в объявлении свой статус и финансовое положение. Для русской выборки характерным была достоверно выраженная ориентация женщин (в сравнении с мужчинами) на выбор партнера с хорошей финансовой обеспеченностью, положением в обществе и хорошим уровнем образования.

В целом, результаты анализа брачных объявлений в разных культурах показывают, что индивиды, способные предложить многое потенциальным партнерам, оказываются более требовательными к качествам искомых партнеров (Waynforth, Dunbar, 1995; Gil-Burmann et al., 2002). Если женщина подчеркивает в брачном объявлении свою физическую привлекательность, а мужчина — свой высокий социоэкономический статус, то они более избирательны в своем выборе. С возрастом требовательность к качествам партнера у женщин падает.

Выбор брачного партнера и половой отбор оказывают ощутимое влияние на самые разные поведенческие характеристики. Уже давно было замечено, что мужчины и женщины разительно отличаются по своей способности усваивать разные акценты. Мальчишки из рабочих предместий четко усваивают локальный акцент, тогда как девочки обычно овладевают более нейтральным акцентом, типичным для представителей среднего класса. Факт столь странных различий между полами долгое время был загадкой для представителей социальных наук. Разгадка возможна, если обратиться к вопросу о выборе половых партнеров. Различие между полами отражает принципиальное различие в выборе их репродуктивных стратегий. Женщины во всех обществах демонстрируют отчетливое предпочтение к браку с более состоятельными (по сравнению с их собственной семьей) мужчинами. Поскольку обеспеченность и высокий социальный статус растут по мере продвижения вверх по социальной лестнице, очевидно, что женщина существенно повышает шансы на удачный брак, усваивая акцент вышестоящего класса. Гипергамия (вступление в брак с партнером из более высокого социального слоя) — широко распространенное явление в человеческих культурах. Случаи браков с мужчинами из более низких слоев общества встречаются много реже.

Мужчины из рабочего класса сталкиваются совершенно с другой проблемой. Именно они-то и должны прикладывать максимум усилий, чтобы найти себе подругу жизни. В отличие от молодых людей, выходцев из высшего и среднего класса, им практически нечего предложить. А поскольку они, как правило, гораздо больше зависят от социальных связей внутри собственного сообщества, для них оказывается чрезвычайно важным демонстрировать свою принадлежность к этому сообществу. Диалект и акцент является необходимым маркирующим знаком, который обеспечивает мальчику вхождение в группу в качестве "своего", служит залогом получения необходимой работы или помощи со стороны друзей и знакомых. Бедный мужчина с чуждым данной группе акцентом практически подписывает себе смертный приговор (Dunbar, 1997).

Возможно, что в современном индустриальном обществе происходят определенные сдвиги в выборе критериев брачного партнера. В России, по данным О.В. Митиной и В.Ф. Петренко (2000), большинство женщин считает, что наиболее предпочтительным для них является брак с человеком более высокого социального статуса, однако достаточно большая доля женщин заявила, что предпочла бы выйти замуж за простого человека, хорошего хозяина. Анализ брачных объявлений, проведенный в США и Великобритании, указывает на ту же тенденцию: в дополнение или даже вместо статуса и благосостояния женщины ищут партнеров, готовых принимать деятельное участие в делах семьи, уходе за детьми и их воспитании (Waynforth, Dunbar, 1995; Oda, 2001). Основная причина экономической обеспеченности женщин в том, что большинство из них работает и не желает после брака оказаться в роли домохозяйки (речь идет об американках и японках).

В нашей стране выбор в пользу хорошего хозяина — не новая, а скорее старая, доперестроечная тенденция. В 1970-1980-е годы при не слишком большом разбросе финансового достатка семей мужчина-хозяин, мужчина-"золотые руки", заботливый и внимательный к жене и детям являлся наиболее желательным супругом. Ориентация на мужчин с высоким экономическим достатком и высоким социальным статусом, скорее, знаменует тенденцию сегодняшнего дня. В большинстве западных стран наблюдается прямо противоположное явление: женщины все чаще ощущают потребность в мужчине-помощнике, нежели источнике благосостояния. Это вполне понятно, ибо большинство женщин сейчас экономически достаточно самостоятельны и больше не зависят целиком и полностью от экономических доходов главы семьи.

Любопытно, однако, что сами мужчины на Западе еще не успели осознать происходящие перемены во вкусах женщин. В своих объявлениях они продолжают рекламировать старые ценности — статус и экономический достаток. По мнению Р. Данбара, если эта тенденция будет устойчивой, то мужское поведение кардинально изменится примерно лет через тридцать (смена одного поколения). В нашей стране смена приоритетов происходит примерно с той же скоростью. Возможно, сохранившееся у определенного процента женщин предпочтение мужчин — "хороших хозяев" отражает старые доперестроечные установки. По мере полной смены в предпочтениях женщин постепенно произойдет и переориентация мужчин. В своих брачных объявлениях они в первую очередь будут говорить о материальном достатке. Тенденция для нашей страны малоутешительная, так как речь идет об уменьшении роли эмоциональной привязанности между супругами и детьми и росте формализованных отношений в семье. Обе тенденции, впрочем, отражают базовые принципы выбора постоянного партнера у женщин: желание найти в браке безопасность, обеспеченность, стабильность.

14.31. Привязанность между партнерами как отражение модели привязанности мать-ребенок

Модели отношений привязанности, сформированные в детстве, играют важную роль в формировании взаимоотношений индивида с окружающими. В первую очередь это касается его постоянного сексуального партнера. Ч. Хейзан и П. Шейвер (Hazan, Shaver, 1987) в своей ставшей ныне классической работе по привязанности у взрослых выдвинули гипотезу о том, что формирование, развитие и разрушение привязанностей в парах, поддерживающих близкие романтические отношения, можно лучше понять, используя для анализа теорию детской привязанности Дж. Боулби (Bowlby, 1969), дополненную М. Айнсворс с соавторами (Ainsworth et al., 1978). Применив классификацию стилей привязанности М. Айнсворс, Ч. Хейзан и П. Шейвер предположили существование трех вариантов взаимосвязи между типом детской привязанности и характером отношений с партнером. Индивиды, сформировавшие в детстве безопасную привязанность, чувствуют себя комфортно, устанавливая с партнером тесные, близкие, зависимые отношения. Индивиды, демонстрирующие в детстве избегающий стиль привязанности, избегают и чрезмерной близости с партнером, стараются вести себя независимо. А индивиды с тревожно-амбивалентным стилем привязанности демонстрируют ориентацию на тесные отношения с партнером в сочетании со страхом быть отверженными. Тип детской привязанности оказывает достоверное воздействие на отношение человека к романтическим связям и на непосредственный опыт такого рода связей. К примеру, лица с тревожно-амбивалентным стилем чаще других склонны влюбляться с первого взгляда (Hazan, Shaver, 1987), идеализировать партнера (Feeney, Noller, 1991) и сильно ревновать последнего (Hazan, Shaver, 1987). Люди этого типа испытывают страх быть брошенными (Mikulincer, Nachshon, 1991), тяжелее переносят неудачи в романтических отношениях и испытывают меньше положительных эмоций от общения с партнером в целом (Simpson, 1990). Лица с избегающим стилем привязанности боятся вступать в интимные отношения (Hazan, Shaver, 1987), демонстрируют меньшую зависимость от партнера и меньше переживают после разрыва с последним (Simpson, 1990). Сходно с индивидами предыдущего типа — люди с избегающим типом привязанности больше концентрируются на отрицательных ощущениях, связанных с романтическими отношениями, чем на положительных (Simpson, 1990).

Оба последних стиля привязанности могут характеризоваться как проблемные применительно к постоянным романтическим отношениям. В противовес им, романтические отношения индивидов с безопасным стилем привязанности характеризуются взаимным доверием, согласием и взаимозависимостью (Hazan, Shaver, 1987; Simpson, 1990). Исследователи отмечают также, что люди с безопасным типом привязанности более удовлетворены отношениями с партнером и их романтические связи более прочные и длительные (Brennan, Shaver, 1995; Simpson, 1990).

Дж. Такер и С. Андрее (Tacker, Andres, 1998) проанализировали различия в использовании элементов невербальной коммуникации, связанной с поиском близости и утешения, у постоянных партнеров, которые характеризуются разным стилем привязанности. Для этих целей постоянные пары помещали в экспериментальную ситуацию, провоцирующую проявление привязанности. В начале исследования партнеров изолировали друг от друга и просили заполнить опросники, позволяющие впоследствии определить стили индивидуальной привязанности каждого из них. Затем пары объединяли и просили обсудить друг с другом положительные аспекты их взаимоотношений. Общение между партнерами снимали на видеопленку и в дальнейшем анализировали их невербальное поведение. Всего в исследовании участвовал 61 студент со своими постоянными партнерами. Возраст участников варьировал от 17 до 27 лет. В качестве показателей близости в отношении с партнером использовали следующие показатели невербального поведения испытуемого: процент времени, когда тот смотрел на партнера, улыбался ему; число случаев, когда он смеялся, касался партнера; процент времени, когда испытуемый принимал открытую позу (руки вдоль туловища); положение нижней части тела по отношению к партнеру по пятибалльной шкале (1 — ориентация тела в противоположную от партнера сторону; 5 — ориентация прямо на партнера). Кроме того, оценивали также выразительность невербального поведения испытуемых по девятибалльной шкале (1 — невыразительное; 9 — максимально выразительное). Видеопленку просматривали без звука, чтобы вербальное содержание не оказывало влияние на оценки экспертов-наблюдателей.

Детские типы привязанности накладывают выраженный отпечаток на стиль поведения человека во взрослом состоянии, и это в первую очередь сказывается на взаимоотношениях с партнером. Индивиды с безопасным стилем привязанности чаще улыбаются при взаимодействии с партнером, чаще смеются и касаются друг друга и чаще смотрят друг на друга. Для людей с этим типом привязанности была также характерна большая выразительность невербальной коммуникации. Лица с тревожно-амбивалентным стилем привязанности были менее склонны касаться друг друга и реже улыбались в процессе общения. Этот тип характеризовался меньшей выразительностью невербального поведения. Индивиды с избегающим стилем привязанности, не только реже касались партнера, но и реже смотрели на него, реже улыбались в процессе взаимодействия. Выразительность их невербального поведения также была меньшей по сравнению с лицами, обладающими безопасным стилем привязанности (Tacker, Andres, 1998).

Особенности невербальной коммуникации между половыми партнерами, таким образом, в определенной мере являются отражением личностных характеристик, сформировавшихся в раннем детстве на базе опыта общения с родителями (воспитателями).

15.1. Гомосексуализм как культурное явление

Эволюционная теория предполагает, что адаптивные признаки должны воспроизводиться более успешно, чем неадаптивные. Важным индикатором адаптивности признака является его положительное влияние на репродукцию и воспроизводство носителя. В поведении человека (и других животных), однако, можно выделить целый ряд поведенческих характеристик, которые, на первый взгляд, не только не способствуют воспроизводству, но и просто препятствуют ему. Каким образом в эволюции могут возникать такие признаки, и почему они продолжают сохраняться в популяции на протяжении тысячелетий? Одним из таких признаков, в рамках традиционных эволюционных представлений, являлась гомосексуальная ориентация. Однако, как будет показано ниже, гомоэротические отношения широко распространены в разных человеческих культурах и во многих случаях могут играть важную роль в успешном выживании индивида и группы в целом (Кон, 1998; Мондимор, 2002). Хотя, по данным Г. Броуде (Broude, 1981), информаиця о гомосексуальном поведении зарегистрирована лишь в 70 обществах из 186, детально описанных в Региональной выборке человеческих отношений (HRAF), это не означает, что в оставшихся обществах такое поведение отсутствует. Скорее всего, ему просто не придавали значения или исследователей не интересовала данная сторона жизни общества.

Следует сказать, что само слово "гомосексуализм" появилось лишь в 1869 г. в памфлете, написанном К. Кертбени (Мондимор, 2002). Этот немецкий ученый и писатель входил в число первых специалистов, заложивших основы научных представлений о сексуальной ориентации. В средине XIX в. сексуальные контакты лиц одного пола считались преступлением в Пруссии и других странах Европы. Однако, как показывают этнографические и исторические данные, в некоторых культурах наличие гомосексуального опыта являлось практически обязательной составляющей индивидуального опыта каждого члена группы.

Эротические отношения между мужчинами широко упоминаются в работах древнегреческих и римских философов. В "Пире" Платон обращается к философии любви и подробно останавливается на достоинствах разных типов любви. Федр упоминает об Ахилле, отомстившем за смерть своего любовника Патрокла. Юноша Алквиад пытается соблазнить Сократа, устраивая с ним встречи наедине, занимаясь совместной борьбой в спортивном зале, приглашая на интимный ужин вдвоем. Холодность Сократа рассматривается в философской среде как восхитительный пример необычайной сдержанности. Сведениями о гомоэротических отношениях изобилуют древнегреческие драмы. В трагедии Эврипида Циклоп сообщает о том, что юноши для него более привлекательны, чем девушки. Сцены однополой любви постоянно присутствуют на греческой керамике VI-V вв. до н. э.

Как указывает Ф. Мондимор (2002), в отличие от современного западного индустриального общества, сексуальные удовольствия и брак у греков не были тесно взаимосвязаны. Однако в этой культуре прослеживалась отчетливая связь сексуальности с доминированием. По сути, в древней Греции "сексуальные объекты подразделялись не на мужчин и женщин, а на активных и пассивных, агрессивных и покорных" (Мондимор, 2002, с.21). Эротические связи между мужчинами осуществлялись, как правило, в пределах одной социальной группы, и в идеале пары состояли из активного, более старшего, и пассивного, более молодого, партнера. Оральный или анальный секс в таких парах не практиковался. Старший партнер просто помещал свой пенис между бедер младшего в положении стоя. Партнеры никогда не менялись ролями. Предполагалось, что удовольствие получит только активный партнер. С возрастом младший партнер мог прекратить сексуальное общение со старшим и вступить в брак с женщиной или сам стать активным партнером и найти себе юношу (Кон, 1998).

О любви между женщинами в древней Греции написано значительно меньше. Предполагается, что лесбийскую любовь воспевала Сафо в VI в. до н. э. Девушки превозносят красоту своих сверстниц в произведениях Алкмеана, относящихся к VII в. до н. э., на греческих вазах также встречаются сюжеты женского гомосексуализма. Чаще всего лесбийская любовь описана при упоминании проституток в древней Греции с I в. н. э., для этого используется специальный термин "трибадия".

Древние римляне переняли положительное отношение к гомосексуализму от древних греков. Однако гомосексуализм был гораздо более распространенным явлением на территории Европы и не ограничивался Греции и Римской империей. У народов Средиземноморья — древних хеттов, шумеров, сирийцев, а также в Южной Индии ритуальные гомосексуальные контакты были приняты в религиозных культах. Половые акты мужчин с мужчинами, которые занимались храмовой проституцией, были частью культа, сопоставимой с жертвоприношениями животных (Мандимор, 2002). Жрецами обычно являлись евнухи или трансвеститы. Вступая в анальные контакты с такими жрецами, мужчины приносили храму деньги и свое семя. У древних кельтов описаны гомосексуальные обряды инициации, а также военные культы, ориентированные на гомосексуальную близость.

Хаммурапи, царь вавилонский, имел наложников-мужчин. А в шумерском эпосе повествуется о героической дружбе и гомоэротических контактах царя Гильгамеша и дикого человека Энкиду.

В Азии самой терпимой к гомосексуализму страной была Япония (Watanabe, Iwata, 1989). Мужской гомосексуализм здесь тесно связывался с самурайским культом мужества и верности. Японцы полагали, что гомосексуальные традиции были завезены в их страну из Китая в начале IX в., и считали их важным компонентом своего культурного наследия (Кон, 1998). В буддистских монастырях Японии сексуальные связи монахов и послушников носили практически открытый характер.

Со времени падения Римской империи прослеживается постепенное смещение в отношении общественности к гомосексуализму под давлением церкви. Еще в X-XI вв. в монастырях Европы существовала гомосексуальная культура. Во второй половине XII в. Ричард Львиное Сердце не скрывал своей любовной связи с Филиппом, королем Франции. Они провели вместе многие годы во время крестового похода в Палестину, и эти гомосексуальные ориентации никак не отразились на их репутации. Однако уже в начале XVI в. ситуация в Европе резко изменилась. В это время католическая церковь стала активно насаждать представления о гомосексуализме как о преступлении, караемом смертной казнью. Показательна в этом смысле трагическая судьба английского короля Эдуарда II, потерявшего из-за своей гомосексуальной ориентации не только престол, но и жизнь.

15.2. Гомосексуализм в традиционных культурах

В традиционных культурах зачастую присутствует третий пол, под которым понимают лиц с противоположной по отношению к их реальному биологическому полу гендерной идентичностью. Так, для индейцев Северной Америки достаточно типичным был феномен бердачества (Williams, 1988). Он зафиксирован в 113 индейских племенах (Callender, Kochems, 1983). Бердачи являлись биологическими мужчинами, облаченными в женские одежды и выполняющими традиционные женские роли. Бердачами могли быть и женщины, взявшие на себя традиционные мужские роли. В обоих случаях половыми партнерами выступали лица одного с ними пола. Мужчины-бердачи следили за домашним хозяйством, готовили пищу, изготовляли и чинили одежду, тогда как женщины — ходили на охоту наравне с мужчинами и изготовляли оружие. Бердачи в подавляющем своем большинстве были гомосексуалистами, но в отдельных индейских обществах это правило могло и не соблюдаться. Кроме того, по прошествии некоторого времени бердачи могли отказаться от данной роли и начинать вести себя в соответствии с нормами поведения представителей своего пола. Феномен бердачества был широко распространен в Америке вдоль всего восточного побережья: у ирокезов, зуни, пима, навахо, арапахо и мохаве (Roscoe, 1991; Williams, 1988). Он также описан для яки и запотеков Мексики и эскимосов Аляски. В некоторых индейских племенах бердачи могли занимать высокий статус и были весьма почитаемыми членами общества, в частности, играли роль шаманов и колдунов (Greenberg, 1988). Аналогичные феномены бердачества были описаны у камчадалов под именем "мужчин-коекчучей" (Максимов, 1910).

Институт бердачей описан у народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (например у чукчей), его можно встретить также в Индонезии, Таиланде, Филиппинах, Камбожде, на Таити, а также в Африке (Кон, 1998). У некоторых народов Индонезии индивиды с измененной гендерной идентичностью, их здесь называют "вариа", могут занимать почетные посты шаманов, жрецов и почитаться святыми.

В Индии к третьему полу относят религиозное сообщество мужчин с удаленными яичками и пенисами. Таких мужчин называют хиджры (Nanda, 1990). Они носят женское платье, подражают женской походке, занимают места в транспорте на женской половине и вступают в половые контакты с мужчинами. Многие хиджры занимаются ритуальной проституцией.

В буддистском Таиланде не существует типичных для мусульманской культуры соседней Малайзии предубеждений против гомосексуализма (хотя власти периодически предпринимают слабые попытки наложить официальный запрет на практику гомосексуальных отношений в стране). Традиционное тайское представление о поле основывается скорее на визуальных показателях маскулинности и фемининности, нежели на реальных проявлениях сексуального поведения. Представления о третьем поле уходят корнями в добуддийские мифы и тайские представления, связанные с понятием "катой" (Morris, 1994). "Катой" означает промежуточный пол, или сочетание маскулинных и фемининных признаков, что в англоязычной литературе чаще всего переводится как "гермафродит", или '"третий пол". В современном тайском обществе термин "катой" применяют по отношению к мужчинам, обладающим фемининными чертами внешности. С середины XX в. в тайском словаре появилось понятие "гей". Однако геи обычно представляются как люди, соответствующие модели гендерной инверсии в рамках представления о "катой" (Jackson, 1997). Для тайцев гомосексуализм — это эмоциональное проявление "катой", примером являются мужчины, ощущающие себя женщинами, или женщины, ощущающие себя мужчинами. Исторически новым явлением для Таиланда является появление женщин-лесбиянок, предпочитающих в качестве сексуальных партнеров исключительно маскулинных женщин. Женщины "ди" (от английского слова lady) не отличаются в гендерном плане от обычных женщин, их исключительность связана целиком и полностью с сексуальными предпочтениями (Sinnot, 2002). Если традиционная классификация "катой" прежде всего основывалась на гендерной идентичности, то в современных условиях все большее значение начинает приобретать и другая составляющая — сексуальная идентичность.

15.3. Гомосексуальные взаимоотношения как составляющая ритуалов инициации

Гомосексуальные взаимоотношения могут являться частью обрядов инициации. В ряде культур Африки, Южной Америки и Азии сексуальные отношения между мужчинами и мальчиками-подростками являются важнейшей частью процесса социализации и социальной интеграции во внутриплеменные отношения. В одних племенах приняты анальные гомосексуальные контакты, в других — оральные. Гомосексуализм является временной моделью поведения и связан с определенным этапом жизни мужчины.

Гомосексуализм как часть ритуалов инициации широко распространен у народов Меланезии и Новой Гвинеи. Один из примеров такого рода традиций детально описан Г. Хердтом у одного из племен Новой Гвинеи, условно названного им "самбия" (Herdt, 1987). Как и в большинстве племен Новой Гвинеи, у самбия существовал культ мужской силы, мужская агрессивность и воинственность считалась особой добродетелью, а статус женщины в обществе был низким. По традиционным представлениям, контакты сыновей с матерями мешали их развитию и препятствовали достижению зрелости. Чтобы мальчику стать мужчиной, ему необходимо было пройти обряды инициации. В этих целях его забирали у матери примерно в возрасте 8 лет, и далее он воспитывался в обществе мужчин в мужском доме. По традициям самбия, мальчик не мог созреть и стать мужчиной, если ему не будет передано путем гомосексуальных контактов мужское семя. Чтобы мальчик созрел и у него развились вторичные половые признаки и настоящее мужское поведение (мужественность, агрессивность, охотничье мастерство), в течение нескольких лет ему должно было передаваться семя взрослого мужчины оральным путем. После вступления в брак молодой мужчина мог в течение нескольких месяцев иметь контакты с партнерами мужского пола в доме "холостяков".

Примерно 5% взрослых мужчин самбия, по данным Г. Херта, откровенно предпочитают гомосексуальные контакты и мало интересуются женщинами. Таким образом, хотя в этом обществе гомосексуальные контакты вплетены в контекст ритуалов инициации, гомосексуализм в этой культуре может являться и особой формой сексуальности.

Мальчик из племени эторо должен иметь старшего сексуального партнера (им преимущественно оказывается жених его старшей сестры). Сексуальные связи продолжаются, пока мальчик не станет взрослым. После этого молодой мужчина сам становится партнером допубертатного мальчика. В меланезийском племени маринд-аним мальчиков забирают из материнского дома в мужские дома в возрасте 12-13 лет. Там он чаще всего становится сексуальным партнером своего дяди по материнской линии. Отношения продолжаются около семи лет, пока мальчик не превратится в молодого мужчину (Herdt, 1993).

Традиции орального секса описаны для самбия, эторо, баруйя, чечаи и куксов Новой Гвинеи (Herdt, 1981, 1987). У обитателей Восточного берега Новой Гвинени, калули, гомосексуальные контакты осуществляются анальным путем.

Помимо институализированных гомосексуальных отношений в рамках ритуалов инициации в ряде культур наблюдаются гомосексуальные контакты между мальчиками-подростками, которые можно рассматривать как следствие жесткой половой сегрегации, предписанной культурой (Кон, 1998). Именно таковы социокультурные основы гомосексуальных контактов у подростков янамами (Бразилия), араукана (Чили, Аргентина), бороро (Бразилия). Гомоэротический оттенок прослеживается в дружбе молодых мужчин майя. В ряде регионов, например у нанди (Кения) и акан (Гана), гомоэротические отношения считаются допустимыми между женщинами, причем такие контакты могут продолжаться и после замужества (Кон, 1998).

15.4. Современные представления о сексуальной ориентации

В настоящее время сексуальную ориентацию подразделяют на гетеросексуальную, гомосексуальную и бисексуальную. Большую часть XX в. гомосексуализм являлся объектом изучения психологов и психиатров, и во главу угла ставилась попытка устранить причины, порождающие данное аномальное явление. Гомосексуализм трактовался в русле психоаналитической теории как психопатология, связанная с чрезмерным прессом со стороны деспотической матери и недостаточным влиянием отца на воспитание ребенка. К середине 1950-х годов стало ясно, что психоаналитические пути лечения гомосексуализма малоэффективны. В это же время исследователи стали активно изучать биологические основы данного феномена, прежде всего роль гормонов в формировании гомосексуальных наклонностей человека. Предполагалось, что нарушение сексуальной ориентации происходит тогда, когда в пренатальном периоде развивающийся плод подвергается воздействию повышенного уровня эстрогенов или тестостерона. Однако попытки лечения гомосексуализма гормонами также потерпели фиаско (Cruz, 1999). Наконец, уже в наши дни основное внимание исследователей было обращено на роль генов в формировании сексуальных ориентации человека.

В контексте современных научных представлений гомосексуальная ориентация рассматривается как одна из форм сексуальных ориентации в пределах нормы. Основы таких представлений были заложены работами Е. Хукер, которая уже в 1957 г. показала, что гомосексуализм никоим образом нельзя рассматривать как клиническую патологию, требующую психиатрической коррекции (Hooker, 1957). Эта же исследовательница впервые обратила внимание общественности на тот факт, что гомосексуалистов нельзя считать патологическими личностями с повышенными сексуальными влечениями, низким уровнем интеллекта и высокой агрессивностью. Изменение общественного отношения к гомосексуалистам в США в 1980-е годы позволило представителям этой субкультуры выйти из тени и вести достойный образ жизни. Многие из них доказали свою социальную успешность и продемонстрировали высокий уровень интеллектуальных способностей, опровергнув тем самым еще раз старые психологические теории на этот счет. К началу 1990-х годов, по данным ряда американских специалистов, из выборки в 3500 респондентов 7,1% мужчин и 3,8% женщин вступали в гомосексуальные контакты после достижения половой зрелости (Lauman et al., 1994).

15.5. Гормоны и гомосексуальное поведение

Традиционно биологические исследования по сексуальной ориентации человека были связаны с изучением влияния на организм и поведение половых гормонов — тестостерона и эстрогена. Ранее полагали, что мужчины-гомосексуалы должны иметь более высокий уровень эстрогенов и пониженный уровень тестостерона в организме по сравнению с гетеросексуальными мужчинами (Gladue et al., 1984). Однако полученные результаты оказались неоднозначными. С одной стороны, сейчас очевидно, что некоторые аспекты сексуальной ориентации человека связаны с гормональными механизмами (прежде всего с воздействием пренатальных гормонов). В рамках представлений о гормональном влиянии на сексуальное поведение человека мужская гомосексуальность представляет собой лишь одно из проявлений сексуального поведения в рамках континуума сексуальной изменчивости, связанной с гормональными сдвигами.

Сексуальные предпочтения мужчин и женщин могут определяться воздействием гормонов, в том числе воздействием тестостерона на мозг, которое начинается в пренатальный период и продолжается в критические периоды пубертатного развития. Есть все основания предполагать, что воздействие высокого уровня пренатального тестостерона на мужской эмбрион стимулирует в будущем предрасположенность к гомосексуальному и бисексуальному поведению (Robinson, Manning, 2000). С. Робинсон и Дж. Меннинг измеряли соотношение длины второго и четвертого пальцев на руках у гетеросексуальных, гомосексуальных и бисексуальных мужчин и обнаружили существенные различия между этими группами. Соотношение длин второго и четвертого пальцев, по мнению специалистов, закладывается очень рано, в процессе пренатального развития, и зависит от уровня пренатального тестостерона. Существуют отчетливые половые различия по соотношению второго и четвертого пальцев рук: у женщин это соотношение выше, чем у мужчин (Manning et al., 2000). Вопреки ожидаемой логике, С. Робинсон и Дж. Меннинг обнаружили, что среди мужчин указанное соотношение было наиболее высоким у гетеросексуальных индивидов, промежуточным у гомосексуалистов и минимальным у бисексуалов. С. Робинсон и Дж. Меннинг полагали, что гомосексуализм проявляется как следствие чрезмерной маскулинизации мозга, полученные ими самими результаты несколько смазали стройность их теории. Получилось, что чрезмерная маскулинизация ведет к проявлению бисексуального поведения. С другой стороны, гипотеза Г. Миллера (Miller, 2000) предполагает, что гомосексуальное поведение развиваемся как результат феминизации мозга. Противоречие между указанными взглядами в какой-то мере разрешается другими авторами (Muskarella et al., 2001), показавшими, что гомосексуальные предпочтения могут проявляться при высоком уровне свободного тестостерона, что связано с отсутствием необходимого числа рецепторов в конкретных участках мозга. В этом случае мозг действительно может сформироваться более феминизированным, тогда как другие части плода могут претерпевать чрезмерную маскулинизацию. Именно это, очевидно, и происходит со вторым и четвертым пальцами рук.

Определенное воздействие на физическое и поведенческое развитие человека в эмбриональный период оказывает также секреция надпочечного тестостерона. Показано, что при повышенном уровне секреции этого гормона, связанном с генетическими дефектами (врожденная гиперплазия надпочечника), у женских эмбрионов начинают развиваться мужские половые органы. Степень развития последних варьирует в зависимости от интенсивности и продолжительности воздействия гормона надпочечников (Money, 1988). Исследования Дж. Мани показали, что генетические женщины с адроногенитальным синдромом чувствуют себя более комфортно в женской роли. Детям, рожденным с увеличенным клитором и сросшимися половыми губами, делают операцию, придавая гениталиям женский вид. Им прописывают лечение стероидами, что останавливает повышенную секрецию тестостерона и обеспечивает нормальное функционирование яичников. Естественно, такие дети воспитываются как девочки. Тем не менее наблюдение за поведением этой группы детей показывает, что многие девочки предпочитают игры мальчиков. Они более активны и подвижны по сравнению со сверстницами, любят спорт и туристические походы. Роль матери и жены представляется им менее привлекательной. Лонгитюдное исследование, проведенное Дж. Мани, показало, что женщин с гомосексуальными наклонностями среди этой группы было несколько больше по сравнению с ожидаемым. Детальное изучение индивидов с адроногенитальным синдромом позволило сделать вывод о том, что существенную роль в определении взрослой сексуальной ориентации играет повышенный уровень тестостерона в эмбриональный период (Money, 1988).

Еще один пример воздействия аномального уровня гормонов в эмбриональный период представляют дети, чьи матери в период беременности проходили лечение синтетическим гормоном диэтилстильбэстролом (DES). DES подобен тестостерону, но его воздействие не сказывается на развитии половых органов. Однако, как оказалось, он оказывает влияние на развитие мозга. Женщины, подвергшиеся в пренатальный период воздействию DES, были примерно в 10 раз более склонны к гомосексуальному поведению по сравнению с ожидаемым. По данным* А. Эрхарда, до 25% этих женщин считали себя гомосексуалками или бисексуалками (Ehrhardt, 1985).

15.6. Строение мозга: различия между полами и проблема гомосексуальной ориентации

В 1980-е годы было доказано наличие достоверных различий в строении мужского и женского мозга. Прежде всего эти различия связывают со строением гипоталамуса (LeVay, 1993). В передней области гипоталамуса находятся четыре промежуточные ядра передней области гипоталамуса (INAH). По мнению С. Левая, одно из этих ядер, INAH3, не только является полодиморфичным (у мужчин оно больше, чем у женщин), но и может служить одним их индикаторов мужской гомосексуальности. У гомосексуалистов оно меньше по размеру, чем у гетеросексуальных мужчин.

Достоверные различия между мальчиками и девочками прослеживаются по склонности к грубой игре уже с самого раннего возраста (Butovskaya, 2001 a, b). Сходные тенденции прослеживаются и у подростков макаков (Бутовская, 1997). По данным ряда исследователей, у крыс и макаков за проявление грубой игры отвечает мозжечковая миндалина (Мондимор, 2002). Ядра мозжечковой миндалины у некоторых видов животных различаются по размеру у мужских и женских индивидов. Миндалина является составной частью лимбической системы, обеспечивающей связи между гипоталамусом и корой головного мозга.

А лимбическая система, как известно, тесно связана с эмоциональными проявлениями человека. Разрушение отдельных составных частей лимбической системы часто приводит к эмоциональной индифферентности и потере сексуальных интересов.

Типичной чертой головного мозга человека является его латерализация: распределение функций между двумя полушариями. Следствием латерализации мозга является преобладающая во всех человеческих популяциях тенденция к праворукости. Среди мужчин, однако, леворуких больше, чем среди женщин. Установлено также, что лесбиянки, чья сексуальная ориентация связана с повышенным уровнем тестостерона, чаще оказываются леворукими, чем женщины с гетеросексуальной ориентацией. Так, в одном из исследований леворукими оказались 65% лесбиянок, тогда как процент леворуких женщин в случайной выборке из данной популяции был существенно ниже и равнялся 35% (McCormick et al., 1990). Процент леворуких мужчин среди гомосексуалистов также выше, чем по мужской выборке в среднем (Lindsay, 1987).

Между мужчинами и женщинами по критерию латерализации в целом прослеживаются и другие выраженные различия в функционировании мозга. Мозг мужчин более латерализован, и это может быть связано с уровнем пренатального тестостерона. С латерализацией связаны половые различия в пространственнозрительной ориентации, лучше развитой у мужчин (Мондимор, 2002). Мужчины-гомосексуалисты выполняют тест на мысленное вращение трехмерных фигур хуже, чем гетеросексуалы, а лесбиянки — лучше женщин-гетеросексуалок (Hall, Kimura, 1995).

В 1990-е годы были получены данные о структурных отличиях в строении мозга мужчин-гомосексуалистов, свидетельствующие о меньшей латерализации их мозга. Как известно, женский мозг более билатерален, и, вероятно, вследствие этого передняя комиссура, соединяющая оба полушария, более толстая у женщин по сравнению с мужчинами. Как показали Л. Ален и Р. Горский (Allen, Gorski, 1992), эта структура у мужчин-гомосексуалистов толще, чем у гетеросексуалов. Исследования, проведенные с помощью ядерно-магнитного резонанса, показали, что одна из составляющих мозолистого тела у гомосексуалистов также на 13% толще, чем у гетеросексуалов (Мондимор, 2002).

15.7. Генетические основы гомосексуальности

Вопреки традиционным представлениям о социальной природе гомосексуализма, в настоящее время накопилось множество данных, свидетельствующих о том, что однополая ориентация имеет под собой существенный генетический компонент. Магнус Хиршфельд одним из первых заметил, что в 35% случаев у гомосексуалистов имелись братья с той же сексуальной ориентацией. К несчастью для специалистов, архивы этого исследователя были полностью уничтожены нацистами, и к вопросу о генетических аспектах гомосексуальной ориентации ученые обратились уже в 1952-м году. Анализ монозиготных и дизиготных близнецов выявил у монозиготных близнецов 100-процентное сходство по этому фактору, тогда как у дизиготных сходство составлило лишь 11,5% (Мондимор, 2002). Работа Ф. Коллмана, посвященная этому вопросу (1952 г.), подверглась ожесточенной критике, его оппоненты всячески отрицали генетический компонент в основе полученного сходства и подчеркивали сходство условий жизни близнецов. Лишь спустя примерно 30 лет после этой работы были опубликованы два исследования с применением близнецового метода, проясняющие роль генетических факторов в развитии гомосексуальной ориентации у мужчин и женщин. Исследования проводились по всем правилам, и в этом случае повода для критики практически не оставалось. Дж. Бейли и Р. Пиллард показали, что сходство по гомосексуальности у монозиготных близнецов-мужчин составляет 50%, у дизиготных оно примерно в два раза ниже, 24%, а у сводных братьев составляет 19% (Bailey, Pillard, 1991). В женской выборке у монозиготных близнецов конкордантность достигала 48%, 16% у дизиготных близнецов, и 6% у сводных сестер (Baiiey et al., 1993). К сходным выводам пришли и другие исследователи (Whitman et al., 1993). Полученные эмпирические данные четко соответствуют модели генетического наследования гомосексуальной ориентации как у мужчин, так и у женщин, и блестяще подтверждают правоту коллмановской теории.

По мере развития представлений о строении ДНК в литературе стали появляться сведения о генетических маркерах гомосексуальности. Так, в 1993 г. Д. Хеймер с соавторами сообщили, что ими обнаружен конкретный участок Х-хромосомы, связанный с гомосексуальной ориентацией у мужчин (Hamer et al., 1993). Поскольку предполагалось, что мужской гомосексуализм связан с Х-хромосомой, то для данного исследования были отобраны 40 пар гомосексуальных братьев, в чьих семьях не наблюдался гомосексуализм по мужской линии. В 33 случаях были обнаружены общие генетические маркеры на верхнем конце длинного плеча Х-хромосомы на участке Xq28.

15.8. Эволюционные предпосылки гомосексуальности

Гомосексуальное поведение — явление отнюдь не сугубо человеческое. Оно широко распространено у животных в естественной среде обитания. Гомосексуальные отношения можно часто наблюдать в группах холостяков у павианов гамадрилов, при общении молодых самцов макаков резусов и зеленых мартышек, карликовых шимпанзе (бонобо). Самцы покрывают друг друга, делая садки, аналогичные тем, которые направляются на самку, касаются пениса и крупа партнера (см. рис. 9.2). А карликовые шимпанзе могут мастурбировать друг другу пенис (см. рис. 9.3а) (de Waal, 1996). Такие мастурбации доставляют удовольствие партнерам и используются между друзьями в контексте мирного общения. У бонобо мастурбация также часто используется в ситуациях примирения после ссоры. Гомосексуальные отношения наблюдаются также и между самками у павианов, макаков и карликовых шимпанзе. Если в первых двух случаях действия напоминают садки самцов на самку и доставляют удовольствие преимущественно активной партнерше, то в случае с бонобо речь идет о взаимном трении гениталиями, явно доставляющем огромное удовольствие обеим участницам. Генитальные трения — важнейший элемент социальной жизни самок бонобо (см. рис. 8.7а). Они способствуют снятию напряженности в моменты дележа пищей, снимают тревожность в ситуации социальной неопределенности, восстанавливают нарушенные конфликтом дружеские связи (de Waal, 1996). Наконец, они помогают малознакомым самкам освоиться в новой группе, а это немаловажно, так как у бонобо самки по достижении половой зрелости переходят в другую группу.

Таким образом, гомосексуальное поведение входит в разряд видоспецифических форм поведения у многих видов обезьян и имеет в этом случае врожденную основу. Следует, однако, отметить, что в процессе эволюции приматов отдельные элементы их сексуального поведения были ритуализованы и стали использоваться вне контекста собственно сексуального поведения как самцами, так и самками. Примерами могут быть ритуализованное подставление как проявление подчинения (типичный элемент сексуального поведения самки, сообщающей о готовности к непосредственным сексуальным контактам), покрывание как демонстрация доминирования (элемент сексуального поведения самца).

Гомосексуализм — явление исключительно сложное, и его объяснение вряд ли укладывается в прокрустово ложе какой-либо одной модели. Рассмотрим кратко основные эволюционные теории, объясняющие возникновение гомосексуализма в линии Homo. Одна из наиболее распространенных теорий была предложена Э. Уилсоном и строилась на концепции родственного отбора (Wilson, 1975). По его мнению, гены гомосексуализма сохранялись и поддерживались в популяции потому, что люди с подобной ориентацией оказывали помощь и поддержку своим родственникам, в результате чего те могли оставить больше здорового и выжившего потомства. Гены гомосексуализма передавались последующим поколениям через родственников помощника. Теория Э. Уилсона не нашла прямых подтверждений и в настоящее время считается ошибочной.

\ Многие современные эволюционные психологи склонны полагать, что гомосексуальные ориентации не имеют адаптивной значимости, потому что такое поведение идет вразрез с потенциальным репродуктивным успехом (Gallup, 1995; Stevens, Price, 1996). По их мнению, гомосексуализм представляет собой побочный продукт асимметрии мозга (Buss, 1994b; McKnight, 1997).

Так, Э. Миллер склонен объяснять гомосексуальность как побочный продукт феминизации мозга, связанной с личностными качествами индивида (прежде всего со склонностью к эмпатии), делающими мужчину более привлекательным для женщин и лучшим отцом (E.Miller, 2000). Сексуальная ориентация в этой теории выступает как полигенный признак, определяющийся действием многих генов. Часть из этих генов смещают поведение мужчины в фемининном направлении. Хотя некоторая доля фемининности способствует репродуктивному успеху мужчин, вследствие обычной генетической изменчивости небольшой процент мужчин будет обладать слишком выраженными фемининными качествами. Теория Э. Миллера представляет определенный интерес и предлагает один из вариантов объяснений эволюции гомосексуализма, однако предположения относительно линейной связи между развитием мозга, поведением, морфологией и гомосексуальностью не находят пока научного подтверждения.

М. Росс и А. Веллс (Ross, Wells, 2000) недавно предложили новую версию эволюционного объяснения феномена гомосексуализма. Эти авторы обращают внимание на тот факт, что современное западное общество абсолютно не соответствует по своим экологическим условиям среде эволюционной адаптивности, в которой происходило формирование данного поведения. М. Росс и А. Веллс считают гомосексуальное поведения "экзаптацией" гомосоциального поведения наших предков. Экзаптация не является прямым следствием естественного отбора, а представляет собой нейтральную поведенческую вариацию, которая со временем могла оказаться полезной и повышать приспособленность практикующих ее индивидов. Гомосоциальное поведение мужчин способствовало взаимной поддержке и кооперации, обеспечивало более надежный доступ к ресурсам и таким образом способствовало выживанию. Гомосексуальное поведение должно было усиливать эффективность гомосоциальных связей.

Развивая данные идеи, Р. Киркпатрик и Ф. Мускарелла подчеркивают необходимость непосредственного анализа гомосексуального поведения, а не аморфного концепта гомосексуальности как таковой. Они приводят обзор исторических и этнографических данных, из которого становится очевидным, что бисексуальное поведение является скорее нормой для человека, чем исключением и патологией. Многие люди, демонстрирующие откровенное гомосексуальное поведение, сами себя гомосексуалистами не считают (Kirkpatrick, 2000; Muskarella, 2000).

Таким образом, напрашивается вывод о том, что гомосексуальное поведение в процессе эволюции человека постепенно приобретало адаптивную значимость, обеспечивая прочные альянсы между мужчинами и напрямую повышая вероятность их выживания. По мнению Р. Киркпатрика, гомосексуальное поведение является итогом индивидуального отбора на реципрокный альтруизм, дележ ресурсами и снижение межсамцовой агрессии (Kirkpatrick, 2000). Аналогично тому, что мы видим для многих видов приматов (павианы, мартышки, макаки, гориллы, орангутаны и пр.), подростки и молодые мужчины в сообществах гоминин могли занимать социально периферическое положение. В этой ситуации способность устанавливать прочные гомосексуальные отношения могла обеспечивать им надежные альянсы и напрямую способствовала выживанию (Muskarella, 1999, 2000). Прочные мужские альянсы обеспечивали благоприятные условия для продвижения по иерархической лестнице и в итоге обеспечивали лучшие репродуктивные возможности.

Теории Р. Киркпатрика и Ф. Мускареллы вовсе не обсуждают сексуальные ориентации как таковые, а скорее обращают внимание на отбор, связанный с поведенческими реакциями. В рамках данных концепций предполагается, что склонность к такому гомосексуальному поведению имеет под собой генетическую базу и проявляется у разных индивидов в различной степени. Генетическая вариабельность обеспечивает формирование определенной доли более фемининных в своем поведении самцов и бисексуальных по своей ориентации. Эти характеристики способствовали укреплению дружественных связей с представителями своего пола. Поведение таких феминизированных самцов было также более привлекательным для самок, поскольку оно было скоррелировано с пониженной агрессивностью и опасностью инфантицида и более эффективным отцовским поведением. В эволюции гоминин мог идти устойчивый отбор со стороны женщин в направлении все возрастающей фемининности, в результате чего стали отбираться и аллели, связанные с гомосексуальными интересами. В популяции мог возникнуть и поддерживаться сбалансированный полиморфизм по аллелям бимодальной гомосексуальности.

Таким образом, по мнению целого ряда исследователей, в эволюции человека шел достаточно последовательный отбор на бисексуальность у мужчин (Kirkpartick, 2000; Muscarella, 2000). Если они правы, то почему же в современных человеческих популяциях доля мужчин-бисексуалов невелика? К примеру, на сегодняшний день в США насчитывается примерно 0,8% мужчин с такого рода ориентацией, тогда как гетеросексуальных мужчин — преобладающее большинство — 96,9% (Muscarella et al., 2001). Возможно, современное преобладание гетеросексуального поведения у мужчин является следствием культурных ограничений. Этот парадокс вполне объясним на фоне другого противоречия: напомним, что в соответствии с предсказаниями эволюционных психологов мужчины предрасположены к промискуитетным отношениям, однако в действительности большинство современных мужчин практикуют моногамию и остаются верны своим женам. По всей видимости, в этом случае речь идет о влиянии мощных культурных ограничений, действующих вразрез с эволюционными предрасположенностями.

Подводя итоги, следует сказать, что современные исследования в области гомосексуального поведения и его нейроэндокринных основ заставляют предположить, что оно является продуктом эволюции. На протяжении длительного периода человеческой истории проявление некоторой бисексуальной ориентации было выгодным. Чистая гомосексуальная ориентация, отмечаемая у незначительного процента мужчин, представляет собой следствие генетического полиморфизма. Это поведение проявляется в тесной взаимосвязи с социальными и культурными факторами, запрещающими или допускающими подобную практику в конкретном обществе.

16.1. Критерии привлекательности и среда обитания

Многие физические характеристики положительно коррелируют с ценностью полового партнера в одних конкретных условиях среды и не коррелируют — в других. По-видимому, естественный отбор должен был формировать у человека способность гибкого реагирования на внешние признаки партнера в зависимости от того, что непосредственно происходит в окружающей среде. Один из примеров такого быстрого реагирования приведен выше (наблюдавшаяся на протяжении XX в. тенденция к снижению веса тела у Мисс Америка в абсолютных значениях и по отношению к среднему весу тела их современниц) (рис. 16.1).

Рис. 16.1. Динамика изменения параметров тела у Мисс Америки за 60-летний период. а — вес в процентах от идеального веса: б — соотношение талии и бедер. Дано по (Singh. 1993)

Подобные тенденции, разумеется, объясняются с культурных позиций веяниями моды, но их можно анализировать и с эволюционных позиций. Проблема в том, что в зависимости от окружающих условий (предсказуемость и постоянство доступа к пищевым ресурсам или их непредсказуемость, регулярная физическая нагрузка или ее отсутствие и пр.) селективные преимущества имеют более худые или более упитанные партнеры (Jones, 2000). Те характеристики, которые люди находят физически привлекательными сегодня, в недавнем прошлом просто могли служить надежными индикаторами плодовитости, здоровья, способности заботиться о потомстве.

Изменчивость в восприятии индикаторов привлекательности наблюдается не только у человека. Она широко распространена в животном мире. Например, наблюдения за выбором предпочитаемых самцов в разных популяциях гуппи показали, что вкусы самкок могут меняться: в одних условиях предпочитаются более яркие самцы, в других — самцы с менее заметной окраской (Endler, 1980). Хотя, аналогично другим видам, яркая окраска самцов гуппи может свидетельствовать о том, что ее владелец хорошо питается и обладает устойчивостью к инфекционным заболеваниям (Endler, Lyles, 1989), такие ярко окрашенные индивиды более заметны на расстоянии. В местах, изобилующих хищниками, яркая окраска оборачивается откровенным бедствием для своего обладателя. И в этих условиях для самок выгодным оказывается выбирать более тусклых самцов, потому что в противном случае все мужское потомство самки может оказаться съеденным, еще не достигнув половозрелости. Самки, живущие в условиях разного по интенсивности пресса хищников, обладают некоторыми генетическими различиями по интенсивности предпочтений самцов с яркой окраской (Dugatkin, Godin, 1995). Вместе с тем установлено, что самки могут видоизменять критерии выбора самца, наблюдая за соперницами (Dugatkin, 1996). Когда самка видит, что ее соседки предпочитают спариваться с менее яркими самцами, ее собственные вкусы меняются. Таким образом, хотя стандарты красоты строятся на некоторых относительно инвариантных видоспецифических предпочтениях, они могут адаптивно модифицироваться на основе опыта и подражания даже у рыб, что уж говорить о человеке.

16.2. Эволюционная значимость антропологических характеристик как социосексуальных сигналов у мужчин и женщин

Широко известно, что морфологические характеристики, включая размеры тела, качество и яркость шерсти, служат первостепенно важными сигналами сексуальной привлекательности у приматов (Chance, Jolly, 1972; Fossey, 1983). В последние годы накопилась богатая информация о том, что пропорции тела, форма лица, размеры глаз, носа и губ, симметричность лица, характер распределения волос на голове и лице играют существенную роль в выборе партнера у человека (Grammer, Thornhill, 1994; Mealey et al., 1999).

Человеческий мозг способен оценить физическую привлекательность другого человека в считанные секунды (Johnston, Oliver-Rodriguez, 1997). Это касается как лица, так и фигуры. Поэтому нет ничего удивительного, что первое впечатление может дать объективную оценку представителю противоположного пола и даже оказаться решающим в выборе полового партнера. На чем строится такая комплексная оценка привлекательности?

С этологической точки зрения, признаки внешности играют роль ведущих релизеров сексуального поведения у человека, и, по-видимому, в эволюции человека шел интенсивный отбор на эффективное опознание тех качеств, которые прямо или косвенно свидетельствовали о репродуктивных характеристиках партнера, а также давали представления о его родительских качествах.

Естественный отбор может оказывать влияние на социальное восприятие внешности партнеров, поскольку физические характеристики индивида самым тесным образом связаны с сексуальностью и репродуктивными способностями. В процессе эволюции человека шел отбор на внешние "индикаторы", по которым безошибочно можно было бы оценивать здоровье, силу, сексуальную зрелость, социальный статус и предрасположенность к оказанию помощи потенциальному партнеру. И те индивиды, которые делали правильный выбор с учетом таких подсказок, по-видимому, оставляли больше здорового, способного к размножению потомства, чем их менее удачливые сородичи. При условии, что связь между базовыми характеристиками и биологической приспособленностью сохранялась в течение миллионов лет, в популяции должен был наблюдаться последовательный рост способности к правильному восприятию внешних меток (Kendrick et al., 1990). Важно, однако, заметить, что индивид обладает многими характеристиками, отражающими разные грани его персональной физической и социальной приспособленности. Одни метки свидетельствуют о том, что данный человек является первоклассным половым партнером, вторые — о том, что он конкурентоспособен и может преуспеть на работе, третьи — о его высоком уровне интеллекта и желании заботиться о потомстве (Cunningham, 1989). Таким образом, в реальной жизни потенциальные партнеры оцениваются по комплексу характеристик и это обстоятельство отражено в модели множественной приспособленности.

Детские черты. Большие глаза, округлый выпуклый лоб, круглая головка, маленький нос и маленький, слабо выступающий подбородок, чистая гладкая кожа — все эти характеристики типичны для облика ребенка. Такой облик получил в этологии название "детская схема" (рис. 16.2). В свое время К. Лоренц (Eibl-Eibesfeldt, 1989) отмечал, что индивид, обладающий указанными признаками, вызывает у наблюдателей теплые чувства и желание оказывать помощь и заботу. Округлая голова и гладкое лицо ребенка служат умиротворяющими сигналами и подавляют агрессивные намерения окружающих. Помимо этого, эти же сигналы свидетельствуют о безопасности данного индивида для других. Родители, реагирующие с максимальной заботой на "детскую схему", могли оставлять больше выживших и здоровых потомков, чем их сородичи, остающиеся равнодушными к этим сигналам. Детскость облика у взрослых ассоциируется с такими психологическими характеристиками, как открытость, уступчивость, искренность. Было установлено также, что взрослые мужчины и женщины, несущие в своем облике детские черты, вызывают у европеоидных женщин и мужчин романтические чувства (Cunningham, 1989). Возможно, гладко выбритые мужские лица воспринимаются женщинами как более миролюбивые и действуют на них умиротворяюще.

Рис. 16.2. Женский облик часто связывается с наличием детских черт (пухлые губы, маленький нос и слабо выраженный подбородок, выпуклый лоб и пр.). В этологической литературе этот набор стимульных признаков получил название “детская схема". Дано по (Eibl-Eibesfeldt, 1989; Lorenz, 1943)

Признаки половой зрелости. Интенсивная секреция половых гормонов в пубертатный период ведет к созреванию лица и тела. По мере созревания детский облик постепенно исчезает. У мужчин челюсть становится больше и шире, нос удлиняется, развиваются надбровья, появляется волосяной покров на лице. Черты зрелой внешности свидетельствуют о силе, доминировании, статусе и компетентности. Кросс-культурные данные свидетельствуют о том, что большая нижняя челюсть является универсальным индикатором доминирования (Keating, 1985; Keating et al., 1981).

Рост волос на лице является биологическим маркером мужской зрелости. Волосы на лице и голове имеют разный химический состав и, по всей видимости, служат для разных целей. Предполагается, что наличие волос на лице у мужчин свидетельствует об их агрессивности и потенциальных репродуктивных способностях (Guthrie, 1986). Как и две другие характеристики, рост волос на лице стимулируется секрецией тестостерона в пубертатный период. Интенсивность роста бороды зависит от уровня секреции андрогенов у данного индивида.

Ряд авторов связывает репродуктивный успех у самцов в гомининных сообществах с рангом в социальной иерархии. В этом контексте волосы на лице могли эволюционировать как сигнал угрозы и доминирования, так как они визуально увеличивают нижнюю часть лица (прежде всего нижнюю челюсть) (Guthrie, 1969). Такая приуроченность к нижней челюсти не случайна, ибо эволюционно она ассоциируется с зубами как оружием. У взрослого мужчины подбородок сильно выдается вперед, тогда как у ребенка он развит чрезвычайно слабо.

Наличие волос на лице у мужчины оказывает значительное влияние на его социальное восприятие другими. Показано, что мужское лицо, заросшее волосами, в сравнении с гладко выбритым лицом получает у респондентов достоверно более высокие оценки по следующим пунктам шкалы положительных ценностей, сопряженных с маскулинностью: физическая сила, сексуальная потенция, доминирование, смелость (Muscarella, Cunningham, 1996). По шкале отрицательных ценностей, связанных с маскулинностью, мужчины с волосяным покровом на лице получили также более высокие рейтинги по следующим показателям: большая агрессивность, неуравновешенность, недостаток доброты, нечистоплотность. Помимо всего прочего, гладко выбритые лица воспринимались как более молодые по сравнению с мужскими лицами, несущими усы и бороду.

Признаки старения. Седые волосы и лысина свидетельствуют о старении, имеют под собой генетическую основу и могут иметь адаптивное значение для своих носителей.

Облысение является типичной характеристикой, широко распространенной среди мужчин и связанной с действием андрогенов, генетического фактора и возраста. Определенный процент лысых мужчин встречается во всех без исключения человеческих культурах. Полагают, что в процессе отбора отступающая назад линия волос на голове стала выступать сигналом угрозы, доминирования, и высокого возрастного статуса. Покраснение лысины служит заметным внешним сигналом гнева.

Эмпирические данные не подтверждают того, что лысина является сигналом агрессивного (силового) доминирования. Скорее можно полагать, что она эволюционировала как сигнал возмужания и социальной зрелости (Muscarella, Cunningham, 1996). Возраст является важным фактором, предсказывающим вероятность облысения. Вместе с тем агрессия и сексуальная потенция у мужчин с возрастом падают, а желание проявлять родительскую заботу, рассудительность и мудрость — возрастают. В процессе возмужания облик мужчины меняется от доминантно-агрессивного к доминантно-заботливому. Такие преобразования адаптивны, так как позволяют снизить конкуренцию между мужчинами в пределах группы путем разделения функций между младшими (воины, охотники) и старшими (учителями, хранителями информации). Не случайно, что практически повсеместно образ мудреца, учителя или священника ассоциируется с лысиной.

Опросы показывают, что женщины высоко ценят в мужчинах такие характеристики, как доброта и интеллект (Buss, 1989). Старшие мужчины, как правило, менее агрессивны и чаще склонны заботиться о детях. Таким образом, лысина выступает как сигнал более высокого социального статуса и покладистости. Вместе с тем тот же сигнал снижает физическую привлекательность обладателя.

Бритье как культурно-специфическая традиция. В соответствии с моделью множественной приспособленности культура формирует моду на бритье и стрижку таким образом, чтобы облик мужчины максимально отражал адаптацию к локальным экологическим условиям. Так, замечено, что бороду и усы (при условии, что рост волос на лице возможен) чаще носят в тех местах, где вероятность дефектов кожи на лице велика по причине изобилия инфекционных кожных заболеваний и насекомых-переносчиков.

Растительность на лице у мужчины может сигнализировать об агрессивности независимо от культуры и исторического периода, но именно конкретные культурные нормы определяют социальную желательность данной характеристики (бесстрашные и доблестные воины) или ее нежелательность (опасный злодей). В тех культурах, где развитие волосяного покрова на лице очень слабое или отсутствует, даже незначительное количество волос ассоциируется со злом, вызывает отвращение и ассоциации с животностью.

В ходе наших исследований по формированию гендерных стереотипов у детей (русских и калмыков) младшим школьникам предлагали нарисовать женщину и мужчину. Мальчики и девочки практически никогда не изображали мужчину с бородой и редко изображались усы. Это было более типично для русских, чем для калмыков (Бутовская и др., 1998; Артемова, Бутовская, 2000). Когда мальчикам предлагалось изобразить свой воображаемый портрет во взрослом состоянии, ни один из них не нарисовал бороду, и только несколько русских мальчиков украсили себя небольшими усами.

Текстура и цвет кожи лица как маркеры привлекательности. В этнографической литературе часто упоминается о предпочтении более светлой кожи, прежде всего у женщин. В современных многоэтнических обществах идеалы более светлой кожи, по мнению некоторых исследователей, связаны с политической ситуацией: более обеспеченные правящие слои общества чаще бывают светлокожими, а представители неимущих слоев — темнокожими. Однако, хотя присутствие расовой иерархии и может стимулировать предпочтение светлой кожи, можно найти различные исторические подтверждения того, что одним только расизмом это обстоятельство объяснить невозможно. Так, в Римской империи, равно как и в арабском мире, присутствие большого количества рабов-северян не делало светлокожих женщин менее привлекательными. В большинстве нестратифицированных обществ также можно обнаружить представления о женской красоте, связанные с более светлой кожей по сравнению с популяционными средними. Эта характеристика является по сути универсальной, тогда как другие кросс-культурные стандарты красоты (пропорции тела, форма лица в целом и носа в частности, полнота) разительно варьируют. Мужские стандарты красоты по критерию цвета кожи, в отличие от женских, также варьируют.

Почему возникает такой двойной стандарт? По-видимому, речь идет о том, что цвет кожи у женщин, аналогично полноте губ или отношению талии к бедрам, связан с секрецией эстрогенов (Jones, 2000). Эстрогены подавляют выработку меланина в организме. В результате девочка по мере взросления светлеет, а затем с возрастом наблюдается обратная картина: ее кожа постепенно темнеет. По этой причине предпочтение более светлокожих партнерш, столь явно выраженное у мужчин, может являться генетической адаптацией. Вместе с тем нужно помнить, что индивидуальный опыт и социальная среда оказывают существенное влияние на формирование "идеального" образа. В темнокожих популяциях, к примеру, прослеживаться предпочтение более светлых женщин, однако белокожие европейцы могут вызывать у них чувство неприязни и отвращения.

16.3. Выбор оптимального полового партнера

Люди предпочитают проводить больше времени, общаться и вступать в сексуальные связи с более привлекательными партнерами, более того, уже давно известно, что привлекательные внешне индивиды оцениваются окружающими как более преуспевающие и интеллектуально развитые (Buss, 1994a, b). С точки зрения культурно-специфических идеалов красоты это объяснить трудно, однако подобные данные хорошо укладываются в рамки теории полового отбора. Действительно, это теория предсказывает, что люди выбирают половых партнеров с учетом того, какие качества они могут передать потомству. Правильный выбор полового партнера обеспечивает индивидуальный репродуктивный успех индивида и повышает его итоговую приспособленность.

Данные показывают, что выбор партнера идет по двум основным направлениям: максимальный выигрыш достигается тогда, когда индивид способен сделать правильный выбор, вычислив, что потенциальный партнер является носителем "хороших генов" или может стать надежным и внимательным родителем (Andersson, 1994). В силу этих обстоятельств базовые представления о мужской и женской привлекательности являются достаточно фиксированными и постоянными, они мало зависят от расы, этнического происхождения и возраста (Perett et al., 1994). Лишь в последние годы было четко доказано, что оценка привлекательности потенциального партнера базируется на трех основных характеристиках: молодости (отсутствие признаков старения), ряде признаков, связанных с действием половых гормонов (например форма и размеры нижней челюсти), указывающих на гормональное здоровье, и на симметрии билатеральных признаков (отражение стабильности онтогенетического процесса) (Thornhill, Gandestad, 1999). Все эти признаки служат индикаторами физически здорового партнера. Таким образом, в процессе эволюции человека осуществлялся и продолжает осуществляться устойчивый и однонаправленный отбор на опознание здоровых половых партнеров (Grammer, Thornhill, 1994).

Современные исследования в области этологии человека уделяют большое внимание вопросу мужской и женской привлекательности (Buss, 1999; Fink et al., 2001; Thornhill, Gandestad, 1993). Каковы конкретные признаки-индикаторы, по которым идет опознание привлекательного партнера? Очевидно, что в ходе миллионов лет эволюции у человека сформировались механизмы распознания желаемого партнера по целому набору меток, которые могут быть зрительными, ольфакторными и звуковыми и обеспечивают надежность сделанного выбора. При этом каждая система меток (ключевые стимулы с точки зрения этологии) работает сама по себе, и в то же время между ними имеются корреляции. По этой причине метки могут усиливать одна другую, накапливая у наблюдателя положительные ассоциации. Например, привлекательность определяется по различным параметрам внешности: строению тела и лица, гладкости и чистоте кожи, запаху тела, особенностям поведения (Gandestad et al., 1994; Grammer, Thornhill, 1994; Johnston et al., 2001; Penton-Voak et al., 1999; Rikowski, Grammer, 1999).

Можно выделить некоторые универсальные — видоспецифичные — параметры мужской и женской привлекательности у человека. Одни их них одинаково привлекательны для мужчин и женщин, например степень асимметричности лица и тела, другие — полоспецифические. Например, большие глаза, пухлые губы, маленькая нижняя челюсть считаются привлекательными у женщин и, напротив, квадратная более массивная нижняя челюсть и выступающие скулы у мужчин (рис. 16.3) (Perrett et al., 1994). Третьи признаки могут варьировать на индивидуальном уровне, например, запах партнера с максимально сходным комплексом гистосовместимости будет менее привлекателен, чем запах с отличающимся комплексом гистосовместимости.

Рис. 16.3. Признаки мужской и женской привлекательности. Дано по (Grammer, 1995)

Для мужчин это:

— широкий лоб,

— прямые брови и выступающие надбровные дуги.

— узкие глаза.

— высокие выступающие скулы.

— тонкие губы,

— квадратная челюсть и выступающий подбородок.

— массивная шея

Для женщин:

— выпуклый лоб.

— дугообразные брови.

— слабое развитие надбровий.

— большие глаза.

— маленький нос.

— мягкий овал лица.

— пухлые губы,

— маленькая нижняя челюсть.

— треугольный подбородок.

— тонкая длинная шея

16.4. Почему бывают привлекательными те или иные лица?

Кросс-культурные данные показывают, что, несмотря на меньшую ценность привлекательности как в партнерах женщинах, так и партнерах мужчинах, внешняя привлекательность (прежде всего лицо) несравненно более важна для мужчин. Об этом свидетельствуют классические данные Д. Басса, полученные по 37 культурам (Buss, 1989), равно как и наши собственные данные, полученные для современного московского студенчества (Бутовская, Смирнов, 2003). Напротив, индикаторы потенциального вклада партнера (социоэкономического статуса и материального достатка) более ценятся женщинами.

Рассматривая последовательно основные маркеры внешней мужской и женской привлекательности, остановимся вначале на характеристиках лица.

Ранние работы по изучению женской привлекательности позволили сделать вывод о том, что наиболее привлекательным является обобщенный женский портрет, составленный наложением некоторого количества женских лиц из конкретной популяции (Langlois, Roggman, 1990). В дальнейшем, однако, было убедительно показано, что, хотя обобщенный женский портрет (некий усредненный образ) и воспринимается как привлекательный, все же ему далеко до наиболее привлекательного женского лица, выбранного из той же популяции (Alley, Canningham, 1991; Johnston, 2000). В подтверждение этого тезиса Д. Перетт с соавторами показали, что усредненный портрет, созданный на основе обобщения случайной выборки женских фотографий, оказывается менее привлекательным, чем выбранное отдельно конкретное привлекательное женское лицо из той же выборки (Perrett et al., 1994).

Совершенно симметричные лица менее привлекательны, чем лица с небольшой направленной асимметрией, это заметил еще М.М. Герасимов. В то же время исследования по флуктуирующей асимметрии (прежде всего речь идет об индивидуальных отклонениях по показателям ненаправленной асимметрии) показывают, что привлекательными являются лица с минимальной выраженностью данного признака.

В настоящее время признано, что привлекательное женское лицо — это не обобщенный женский портрет. Наиболее привлекательные лица отличны от усредненного лица по набору параметров: у них более узкая и короткая нижняя челюсть, более полные губы и большие по размеру глаза (Johnston, Franklin, 1993). Именно эти признаки являются универсальными критериями женской красоты во всех культурах, и именно они вызывают максимальную эмоциональную реакцию у мужчин-респондентов, но не у женщин (Johnston, Oliver-Rodriguez, 1997).

Поскольку рост надбровных дуг и нижней челюсти у мужчин связан с действием андрогенов, а полные губы скоррелированы с эстроген-зависимым отложением жира на теле у женщины, В. Джонстон и М. Франклин (Johnston, Franklin, 1993) предположили, что привлекательное женское лицо может служить надежным индикатором высокого уровня эстрогенов и низкого уровня андрогенов и, как следствие, служит внешним индикатором более высокой плодовитости.

16.5. Гормональные маркеры привлекательности

Первые исследования роли гормональных маркеров как факторов, определяющих привлекательность мужских лиц, дали противоречивые результаты. Данные одних авторов, свидетельствуют о том, что женщины предпочитают "маскулинизированные" мужские лица с выраженными надбровными дугами, массивной квадратной нижней челюстью и выступающими скуловыми костями (Grammer, Thornhill, 1994; Scheib et al., 1999). Напротив, исследования других авторов показали, что женщины предпочитают достаточно "феминизированные" мужские лица с более короткой относительно средних мужских размеров нижней челюстью (Penton-Voak et al., 1999). В третьей группе работ содержатся сведения о том, что наиболее привлекательными с женской точки зрения являются мужские лица, сочетающие в себе зрелые черты (большая нижняя челюсть, выступающие скуловые кости и выраженные надбровья) и неотенические признаки (большие глаза, маленький нос) (Canningham et al., 1990).

Конечно, некоторые из расхождений, указанных выше, в реальности могут быть артефактом, связанным с экспериментальной процедурой генерирования мужских лиц с помощью компьютерной программы (рис. 16.4). Алгоритм программы карикатуризации изображения таков, что при последовательной маскулинизации происходит чрезмерное преувеличение различий между усредненным мужским и женским лицом. Данная математическая процедура основана на допущении о том, что чрезмерно маскулинные или фемининные лица могут быть сконструированы путем линейной экстраполяции различий между усредненными лицами. Однако в реальности большая часть различий между мужским и женским строением лица является следствием роста костей, связанного со сложным взаимовлиянием андрогенов, эстрогенов, гормонов роста и, разумеется, допущение о том, что костный рост носит линейный характер, не соответствует реальности (Grumbach, 2000).

Рис. 16.4. Четыре верхних портрета представляют собой обобщенные портреты европеоидных женщины (использовано 30 женских фотографий, средний возраст 20,6 лет) и мужчины (использовано 25 мужских фотографий, средний возраст 21 год), и монголоидных (японцы) женщины (28 женских фотографий, средний возраст 21,4 года) и мужчины (28 мужских фотографий, средний возраст 21,6 года). Большинству людей такие обобщенные портреты представляются привлекательными. Однако эксперименты по компьютерной феминизации и мужских, и женских лиц (нижний ряд фотографий) свидетельствуют о том, что слегка феминизированные лица расцениваются как более привлекательные и для женщин, и для мужчин. Этот факт указывает на некоторую ограниченность пределов полового диморфизма лица у человека и ставит под некоторое сомнение гипотезу о том, что усредненные лица являются оптимально привлекательными. Дано по (Perrett et al., 1998)

Недостаток метода карикатуризации состоит еще и в том, что при наращивании маскулинности и фемининности за отправную точку всегда берется усредненное лицо. Такие лица неизбежно лишены флуктуирующей асимметрии (асимметрия, которой наблюдается по отдельным признакам у конкретных индивидов, но отсутствует на уровне всей популяции). Как следствие, морфы, которые воспроизводятся на базе таких усредненных лиц, практически полностью симметричны по этим признакам. Напротив, любое отклонение от идеальной симметрии на усредненном лице при последующей маскулинизации или феминизации неизбежно окажется несоразмерно усиленным. Таким образом, использование метода карикатуры приводит к тому, что феминизированные мужские изображения оказываются более симметричными, чем маскулинизированные мужские морфы. Однако, как было показано рядом авторов, симметричность лица сама по себе может оказывать существенное воздействие на внешнюю привлекательность человека (Gandestad et al., 1994; Perrett et al., 1999). Большая привлекательность феминизированных путем карикатуризации мужских лиц по сравнению с маскулинизированными может быть следствием различий в степени симметричности полученных изображений.

16.6. Флуктуирующая асимметрия и привлекательность

В настоящее время предполагается, что флуктуирующая асимметрия служит хорошим индикатором стабильного развития организма на пренатальном этапе и указывает на иммунную устойчивость организма (Moller, Swaddle, 1997; Moller, Thornhill, 1998). Поскольку все указанные параметры имеют под собой хотя бы частичную генетическую основу, то становится понятным, почему минимальная флуктуирующая асимметрия лица воспринимается как привлекательный признак как для мужских лиц, так и для женских.

Рис. 16.5. Женщины и мужчины однозначно оценивают лица представителей противоположного пола, обладающие минимальной флуктуирующей асимметрией, как более привлекательные

Идеальная иллюстрация этого феномена — российские актеры: а — Анастасия Вертинская б — Василий Лановой ("Актеры советского кино". Вып.3. М.: Искусство. 1967)

Женщины и мужчины однозначно оценивают лица представителей противоположного пола, обладающие минимальной флуктуирующией асимметрией, как более привлекательные (рис. 16.5а, б) (Hume, Montgomerie, 2001). Показано также, что мужчины с симметричными лицами являются более желанными половыми партнерами и имеют больше возможностей для вступления в сексуальные связи по сравнению с асимметричными мужчинами (Gandestad, Thornhill, 1997). По мере приближения ко времени максимальной вероятности зачатия предпочтение женщинами мужских лиц с минимально выраженной флуктуирующей симметрией отчетливо возрастает (рис. 16.6). Эти показатели дают основания полагать, что в тех человеческих популяциях, в которых не используются современные контрацептивные средства, более симметричные мужчины оставляли бы больше потомства и их потомство оказывалось бы более здоровым (Waynforth, 1998). Флуктуирующая асимметрия лица у мужчин не только коррелировала с оценкой их привлекательности, но и совпала с оценкой привлекательности при предъявлении респондентам только правой или левой половины лица, то есть в условиях, когда признаки билатеральной симметрии полностью отсутствовали (Scheib et al., 1999). Таким образом, оказалось, что незримые признаки привлекательности сохраняются, даже когда испытуемым демонстрируется половина лица и они связаны с выраженностью флуктуирующей асимметрии, а не с видимой симметричностью. Детальный анализ привлекательных мужских лиц показал, что специфическими чертами, коррелирующими с привлекательностью и минимальной флуктуирующей асимметрией, являлись более развитая нижняя челюсть, выступающий подбородок и выступающие высокие скулы.

Рис. 16.6. Взаимосвязь между предпочтением запахов, связанных с внешней симметрией мужчин. и вероятностью зачатия у женщин. Как показано на графике, женщины предпочитают мужчин с более выраженной симметрией во внешности по мере повышения вероятности зачатия. Дано по (Thornhill, Gandestad, 1999)

К. Китинг (Keating, 1985), использовавшая специальный идентификационный набор антропометрических признаков, проанализировала то, какое значение для оценки мужской доминантности и привлекательности играют размеры глаз, полнота губ, массивность надбровных дуг и форма нижней челюсти. В соответствии с ее предсказаниями, рейтинги по доминированию повышались при комбинации маскулинных признаков (квадратная челюсть, узкие глаза, массивные надбровья, тонкие губы), однако только два показателя из перечисленных оказывали существенное влияние на рейтинги по физической привлекательности (ими оказались квадратная челюсть и тонкие губы) (см. рис. 16.5б). Следовательно, признаки, являющиеся маркерами высокого уровня тестостерона (квадратная челюсть) и низкого уровня эстрогена (узкие губы), оказывают влияние на положительные оценки как по доминированию, так и по привлекательности. Но доминирование и мужская привлекательность оцениваются по разным критериям.

16.7. Характер распределения волос на голове и лице у мужчин

Выше мы уже говорили, что в большинстве культур счиатется, что лысина не красит мужчину. Неслучайно, стараясь быть более привлекательными, последние стараются всеми средствами восстановить утраченную с возрастом шевелюру и идут на сложные и дорогостоящие операции по пересадке волос. Мужские лица, сильно скрытые бородой и усами, также не пользуются популярностью у женщин. Данные ряда работ говорят о том, что современные молодые женщины оценивают гладко выбритые мужские лица как более привлекательные в сравнении с бородатыми (Feinman, Gill, 1977; Wogalter, Hosie, 1991). Однако указанные признаки внешней физической привлекательности полового партнера входят в определенное противоречие с его реальной приспособленностью. В действительности здоровье, сила, зрелость и половая потенция выше у мужчин, склонных к облысению и обладающих повышенным ростом волос на лице. Последнее неслучайно, ибо указанные признаки служат индикаторами более высокого уровня секреции тестостерона. Следует ли из этого, что предпочтение мужчин с шевелюрой и гладким лицом (отмеченное выше) неадаптивно?

Если обратиться к различиям в критериях выбора постоянных и временных половых партнеров, то очевидным окажется следующее: женщины в поисках постоянного партнера будут отдавать предпочтение мужчинам с такой внешностью, которая бы свидетельствовала о его хороших отцовских качествах, покладистости, уживчивости и заботливости (Бутовская, Смирнов, 2003). В то же время женщина, заинтересованная в поиске "хороших генов" для своих детей, будет в период максимальной вероятности зачатия подсознательно оказывать предпочение более маскулинным мужчинам. Половой отбор способствует сохранению в популяции двух разных типов мужчин. Ни тот ни другой не может рассматриваться на сегодняшний день как более адаптивный. Гены мужчин, ориентированных и на постоянные, и на кратковременные связи, продолжают сохраняться и передаваться потомству.

В связи с обсуждением вопроса о привлекательности мужских лиц, несущих бороду и усы (Addison, 1980), с одно стороны, и гладко выбритых (Feinman, Gill, 1977), с другой, любопытными являются результаты многолетных исследований Н. Барбер (Barber, 1995,2001). По мнению данного автора, в европейской культуре существует положительный стереотип бородатого мужского лица. Мужчины, носящие бороду и усы, рассматриваются женщинами как более ценные потенциальные супруги. Им приписывают лучшие репродуктивные качества и уровень здоровья в целом. Предполагается также, что бородатые мужчины способны лучше обеспечить жену и детей. Дж. Рид и Э. Бланк (Reed, Blunk, 1990) проанализировали результаты предварительного отбора кадров по фотографиям, произведенного 188 различными американскими фирмами (возраст от 19 до 70 лет), и с удивлением обнаружили, что те склонны отдавать предпочтение мужчинам с растительностью на лице. Такие индивиды представлялись им более привлекательными в физическом и социальном плане и оценивались как более компетентные, цельные и надежные. Возраст и пол менеджеров не оказывали существенного влияния на выбор кадров, затем исключением, что женщины-менеджеры оценивали бородатых мужчин как более компетентных.

Н. Барбер (Barber, 2001) указывает на определенную зависимость между ситуацией на рынке женихов и модой на мужские бороды и усы. Если складываются максимально благоприятные условия для невест, то есть в наличии имеется много свободных мужчин брачного возраста, то женщины начинают отдавать предпочтение мужчинам с растительностью на лице. Наиболее значимыми в списке оказались усы, достоверно положительная связь отмечена была также и для наличия бороды. А вот присутствие бакенбардов не играло никакой роли в оценке привлекательности мужской внешности.

Обнаружена также положительная связь между модой на длину женских платьев и ситуацией на рынке женихов. Благоприятные условия для женщин достоверно коррелировали с длинными юбками и большей скромностью в поведении женщин, чем более острой становилась конкуренция за женихов, тем с большей вероятностью в моду входили короткие юбки (Barber, 1999). Любопытно, что ранее другим исследователем было показано, что мода на длинные юбки колеблется в полной синхронности с модой на мужские усы и бороды.

Как отмечалось выше (см. часть II), женщины лучше мужчин способны читать по лицу партнера и отличать правду от обмана. Гладко выбритое лицо в этом плане является идеальным условиям получения правдивой информации. Предполагается, что в условиях значительного избытка свободных мужчин более уверенные в себе женщины будут предпочитать в качестве брачных партнеров мужчин с растительностью на лице (потому что не опасаются их измены), а менее уверенные в себе женщины — гладко выбритых мужчин. Мода на бороду и усы, по-видимому, чаще бывает популярной в странах, где браки более стабильны, соотношение полов смещено в сторону мужского пола, а супружеские измены являются редкостью.

16.8. Мужская привлекательность и физиологическое состояние женщин

Исследования последних лет свидетельствуют о том, что степень привлекательности мужских лиц может сильно зависеть от того, в какой фазе менструального цикла находятся оценивающие их женщины. Женщины, проводящие оценку в период, когда зачатие наиболее вероятно, предпочитали менее феминизированные лица, чем женщины, находящиеся в фазе с низкой вероятность зачатия (Penton-Voak et al., 1999). В дальнейшем было показано, что женщины в период, близкий к овуляции, предпочитали более маскулинизированные лица (Penton-Voak, Perrett, 2000). Такая изменчивость в предпочтениях, по мнению исследователей, объясняется стратегией условной избирательности: женщины в период максимального риска зачатия предпочитают физические маркеры, указывающие на наличие адаптивных наследственных генетических характеристик, свидетельствующих в том числе и о хорошем иммунитете.

В. Джонстон с соавторами (Johston et al., 2001) решили проверить универсальность эффекта фазы менструального цикла на предпочтения мужских лиц с определенными физическими характеристиками. Для этого авторы проанализировали изменчивость в оценке предъявленных стимулов (привлекательные мужские, привлекательные женские лица, доминантные мужские и женские лица) в зависимости от гормонального статуса женщин-экспертов. В эксперименте авторы использовали модифицированный метод, разработанный группой Д. Перетта (Perrett et al., 1998). В модифицированном варианте усредненные мужские и женские изображения можно было маскулинизировать и феминизировать постепенно на основе визуализируемой маскулинизации и феминизации, а не с помощью метода карикатуры. Испытуемым женщинам в возрасте 18-35 лет демонстрировали визуальный ряд, в котором экстремально маскулинное мужское изображение постепенно видоизменялось, преобразуясь на другом конце континуума в экстремально феминизированное женское изображение. Скорость экспозиции каждого морфа была равна 30 сек. В визуальном ряде использовали обобщенные фотоизображения. Обобщенный мужской портрет создавался на основе 16 фотографий студентов-европеоидов в возрасте от 18 до 26 лет, а обобщенный женский портрет был составлен из 16 фотографий женщин-европеоидов в возрасте от 18 до 30 лет. Во всех случаях выражение лиц было нейтральным, а степень освещенности была идентичной. Лица были гладкие, косметика и какие-либо украшения отсутствовали.

Во время эксперимента испытуемая должна была оценить каждое предъявленное ей изображение по 7-балльной шкале по 20 показателям: физической привлекательности, сексуальности, способности защищать, интеллектуальности, сенситивности, импульсивности, эгоистичности, доминантности, способности быть хорошим родителем, здоровью, маскулинности, обеспеченности, кооперативности, способности к манипулированию другими, желанию контролировать и др. Пользуясь той же шкалой, испытуемые отмечали свое потенциальное желание вступить в кратковременные или постоянные сексуальные отношения с человеком на экране.

Через две недели каждая из женщин-экспертов должна была заново оценить и ранжировать все изображения. После этого она заполняла опросники по самооценке и анкету, в которой содержалась информация о дате первого дня ее последних месячных, средней продолжительности месячных, количестве беременностей, употреблении противозачаточных средств.

Для каждого визуального изображения сравнивали средний рейтинг по оценкам испытуемых, находящихся в фолликулярной (преовуляторной) и лютеиновой (пост-овуляторной) фазах цикла. В целом данные этого исследования подтвердили выводы других авторов о том, что женщины предпочитают мужские лица с более маскулинизированными по сравнению с усредненным мужским лицом чертами (Penton-Voak, Perrett, 2000; Thornhill, Gangestad, 1993). Подтверждается, таким образом, идея о том, что привлекательное, с точки зрения женщин, мужское лицо несет в себе маркеры более высокого уровня тестостерона по сравнению со средним. Те же гормональные маркеры указывают и на более хорошее здоровье.

Оценки женщин-респондентов, относящиеся к мужской привлекательности и здоровью, практически полностью совпадали. Многофакторный анализ показал также, что такие признаки, как привлекательность, здоровье, сексуальность, маскулинность, способность защитить, объединяются в единый фактор. Вместе с тем связь между здоровьем, привлекательностью и гормональными маркерами не линейна. По мере роста маскулинности изображения рейтинг привлекательного любовника сначала возрастает, затем достигает максимума и падает. Фактор враждебности возрастает с ростом маскулинности, а фактор дружелюбия — падает. Таким образом, хотя более высокий по сравнению со средним уровень маскулинности и привлекает женщин, они также рассматривают маркеры экстремальной маскулинности как индикаторы доминантности, враждебности, эгоизма, агрессивности, желания всех контролировать и прочих негативных качеств.

Эстетические предпочтения женщин, по-видимому, представляют собой некий адаптивный компромисс между положительными индикаторами, указывающими на более высокий по сравнению со средним уровень тестостерона (метки здоровья), и негативными индикаторами, свидетельствующими об экстремальной маскулинности. Предпочтения мужских лиц варьировали в зависимости от фазы менструального цикла женщин-экспертов и являлись дополнительным подтверждением адаптивности эстетических вкусов (Johnston et al., 2001). Смена предпочтений происходила строго в соответствии с фазами цикла: 9 дней перед овуляцией, когда вероятность зачатия была минимальной, женщины предпочитали более маскулинизированные лица. В этой же фазе цикла отмечается уникальное сочетание высокого уровня эстрогенов и низкого уровня прогестерона. Возможно, специфическое соотношение этих двух гормонов в организме женщин и определяет их предпочтение маркеров высокого уровня тестостерона в мужских лицах.

Получается, что в действительности нейронный механизм, ответственный за эстетические предпочтения, оказывается в высшей степени чувствительным к флуктуации уровня гормонов в женском организме. Способность идентифицировать мужчин, являющихся носителями лучших генов, в фазе максимальной рецептивности является эффективной адаптацией, которая повышает приспособленность женщины, сделавшей оптимальный выбор. Современные этологические исследования позволяют заключить, что восприятие красоты (как мужской, так и женской), в частности красоты лица, является продуктом коэволюции маркеров приспособленности (гормональные маркеры) и механизмов распознания этой приспособленности в потенциальном партнере (Fink, Penton-Voak, 2002). Первые в терминах этологии представляют собой не что иное как ключевые стимулы, а вторые — врожденные разрешающие механизмы.

16.9. Фазы менструального цикла и женская привлекательность

Скрытая овуляция является одной из уникальных характеристик человека, о причинах возникновения которой продолжают вестись активные дискуссии. Хотя откровенные внешние признаки рецептивности (типа набухания половой кожи у шимпанзе или павианов) у женщин отсутствуют, существует все же целый комплекс индикаторов женской фертильности. Д. Синг и П. Бронстад (Singh, Bronstad, 2001) показали, что мужчины способны отличить женщину в овуляторной фазе цикла по запаху. Для этого они просили 21 испытуемую женщину-студентку колледжа надевать на ночь одну хлопчатобумажную футболку в течение трех суток фолликулярной фазы, и вторую футболку — в течение трех ночей во время лютеиновой фазы цикла. Во время эксперимента девушек просили воздержаться от курения, употребления алкоголя и пищи с резкими запахами, не пользоваться косметическими и парфюмерными средствами за исключением специального жидкого мыла без запаха. Испытуемые не должны были делить постель с партнером или пускать к себе на кровать домашних животных. Каждая использованная футболка помещалась в отдельный стерильный пластиковый пакет и помещалась в морозильную камеру. На втором этапе эксперимента юноши-студенты колледжа выступали в качестве экспертов и должны были оценить насколько сексуальным, приятным и интенсивным кажется им запах конкретной футболки по шкале от 1 до 10 (где балл 10 означает, что запах является максимально сексуальным, приятным или интенсивным). Каждый эксперт давал оценку по всей 21 паре футболок. В 15 из 21 пары средние оценочные баллы по сексуальности и приятности запаха были выше для фолликулярной фазы по сравнению с лютеиновой.

Ряд других антропологических и этологических исследований свидетельствуют также о том, что в фазе максимальной фертильности у женщин более симметричная грудь, более светлая кожа, более гладкое и привлекательное лицо (Grammer, 1995; Perrett et al., 1994; Gandestad, Thornhill, 1997; Rikowski, Grammer, 1999; Johnston et al., 2001). Наконец, в этот период женщина бессознательно одевается в более открытую одежду и ведет себя более активно. Данные по ольфакторным, морфологическим и поведенческим показателям, таким образом, говорят о том, что скрытая овуляция не является столь уж скрытой, как представлялось ранее. Другой вопрос, что при длительном совместном проживании мужчины теряют чувствительность к такого рода сигналам. Получается, что перечисленные выше индикаторы наиболее информативны для привлечения мужчин и могут играть большую роль в исходном формировании пары. По версии Д. Сингха и П. Бронстада, присутствие сигналов того рода позволяет женщинам практиковать стратегию обмана постоянного полового партнера и эффективнее осуществлять "охоту за хорошими генами": женщинам легче привлечь случайных мужчин с хорошими физическими характеристиками для кратковременной связи.

16.10. Мужская и женская фигура: особенности жироотложения

Распределение жировых отложений на теле человека зависит от пола и возраста. В младенчестве, детстве и в старости мужчины и женщины сходны по этому показателю. Однако начиная с периода созревания и вплоть до конца зрелого возраста распределение жира на теле человека регулируется стероидными гормонами. Исследования ряда авторов свидетельствуют о том, что наиболее явные половые различия по этому параметру связаны с запасением и расходованием жира в области ягодиц, бедер и живота (Bjorntorp, 1988; Rebuffe-Serive, 1991). Тестостерон стимулирует жироотложение в области живота и подавляет жироотложение в области бедер и ягодиц, а действие эстрогена — прямо противоположное (рис. 16.7). Соответственно, тестостерон способствует расходованию жировых запасов на ягодицах и бедрах, а эстроген — в области живота.

Рис. 16.7. Распределение отношения талии к бедрам в зависимости от пола и гормонального статуса. Отношение талии к бедрам служит индикатором гормонального статуса индивида. Дано по (Singh. 1995)

— низкое отношение наблюдается при повышенном уровне эстрогенов.

— высокое — при повышенном тестостероне

Д. Сингх (Singh, 1993) предположил, что идеальное соотношение талии к бедрам отражает оптимальный гормональный статус женщины и, таким образом, является косвенным признаком ее хорошего здоровья и способности зачать и выносить здорового ребенка. Помимо этого, узкая талия и жироотложения на бедрах — признак молодости, с наступлением менопаузы фигура женщин начинает меняться: откладываются жировые отложения по мужскому типу — на животе, а количество жировой ткани на бедрах и ягодицах снижается.

В процессе эволюции человека у мужчин выработались механизмы восприятия "оптимального образа" женской фигуры. Предпочтение узкой талии в сочетании с широкими бедрами — бессознательное. Желаемая степень полноты женского тела варьирует от культуры к культуре, от эпохи к эпохе, а соотношение талии к бедрам остается постоянным.

Предъявляя мужчинам набор изображений с очертаниями женской фигуры, в которых варьировали соотношение талии к бедрам и степень полноты тела, Д. Сингх (Singh, 1993) показал, что мужчины не склонны выбирать худых женщин (рис. 16.8). Большинство из них предпочитали женскую фигуру с нормальной полнотой и узкой талией. Оценки женщинами тех же изображений были несколько смещены в сторону идеализации более худой женской фигуры, однако и в этом случае узкая талия являлась неизменным мерилом красоты.

Сходные стереотипы, по-видимому, характерны и для российской действительности. По нашим данным, молодые мужчины в качестве желательных характеристик потенциального партнера отмечали узкую талию и средние по объему бедра (Бутовская, Смирнов, 2003). Практически ни один из опрошенных не отметил, что ему нравятся очень худые девушки.

Рис. 16.8. Набор стимульных изображений женщин, обладающих разным отношением талии к бедрам. Дано по (Singh. 1993)

а — низкое соотношение: b — среднее соотношение: с — высокое соотношение; d — очень высокое соотношение. 1 — с пониженным жироотложением; 11 — с нормальным жироотложением: 111 с повышенным жироотложением

Исходя из данных о связи между распределением жировых отложений на теле и уровнем половых гормонов у человека, Д. Синг (Singh, 1995) предположил, что женщины будут предпочитать мужскую фигуру с более узкими бедрами, меньшим перепадом между талией и бедрами и относительно более широкими (в сравнении с бедрами) плечами (Sing, 1995). Из предложенных на выбор шаблонов мужской фигуры женщины предпочитали мужчин с нормальной конституцией (не худых и не полных). Мужчины с нормальным весом воспринимались женщинами и как наиболее здоровые. Но среди мужчин с нормальным весом женщины однозначно предпочитали индивидов с соотношением талии к бедрам, равным 0,8-0,95 (рис. 16.9). Таким образом, красота мужчины в восприятии женщин тесно сопряжена с признаками здоровья и мужским типом фигуры.

Рис. 16.9. Набор стимульных изображении мужчин, обладающих разным отношением талии к бедрам и разной полнотой. Дано по (Singh, 1993)

а — низкое соотношение; b среднее соотношение: с — высокое соотношение: d — очень высокое соотношение. I с пониженным жироотложением; II — с нормальным жироотложением: III — с повышенным жироотложением

Эволюционные психологи убедительно показали, что женщины в целом склоны отдавать предпочтения партнерам с высокими доходами. Означает ли это, что фактор обеспеченности сводит на нет фактор внешней привлекательности мужчины при выборе партнера? Д. Синг (Singh, 1995) ответил в своей работе и на этот вопрос. По его данным, и соотношение талии к бедрам по мужскому типу, и финансовая обеспеченность играют существенную роль при выборе женщинами сексуального партнера. Мужчины с высоким соотношением талии к бедрам и высокими доходами оценивались женщинами как наиболее желанные партнеры. Вместе с тем мужчины, обладающие женским типом телосложения (низким соотношением талии к бедрам), рассматривались большинством опрошенных женщин как непривлекательные партнеры, даже при условии высокого финансового статуса. Получается, что высокий финансовый статус усиливает привлекательность мужчины в глазах женщин, но этот фактор не может компенсировать недостатки его фигуры. Ч. Дарвин был совершенно прав, когда говорил о том, что секуальные предпочтения женщин определяются комплексом из двух основных факторов: мужской внешней привлекательности и финансового статуса (Дарвин, 2001).

16.11. Магическая пропорция, мечта современной женщины: 90-60-90

Эволюционная модель предсказывает, что человек должен отдавать предпочтение признакам, свидетельствующим о здоровье, молодости и фертильности потенциального полового партнера (Buss, 1989). Соотношение талии к бедрам играет роль одного из таких сигналов (Singh, 1993). В подростковом возрасте у мальчиков и девочек соотношение талии к бедрам близко к 1,0. В пубертатный период это соотношение резко меняется у девушек и становится близким к 0,7. С достижением менопаузы соотношение вновь возрастает и переваливает за 0,8 (Ley et al., 1992). Повышенное соотношение талии к бедрам у женщины может свидетельствовать о снижении фертильности в связи с беременностью, менопаузой или полициклическим синдромом яичников или диабетом. Кросс-культурные данные свидетельствуют о том, что соотношение талии к бедрам порядка 0,7 является повсеместно предпочитаемым как в западных, так и в традиционных обществах (Singh, Luis, 1994). Исключение, впрочем, могут составлять охотники-собиратели, для которых вес может служить более важным признаком привлекательности, чем узкая талия, поскольку постоянная опасность голода предрасполагает их рассматривать запасы жира на теле как более надежные предсказатели успешной беременности. А. Вестман и Ф. Марлоу (Westman, Marlowe, 1999), работавшие среди хадза, показали, что для этих охотников-собирателей предпочитаемым являются более выраженное жироотложение на теле женщины (в том числе и на животе) и соотношение талии к бедрам выше 0,7.

Тот факт, что в некоторых культурах при оценке привлекательности полового партнера делается более выраженный упор на вес тела, нежели на соотношение талии к бедрам, не умаляет важности последнего показателя. По-видимому, вес и соотношение талии к бедрам представляют собою два независимых предсказателя женской фертильности. Оба они отбирались как сексуальные стимулы в среде эволюционной адаптивности (Steeter, McBurney, 2003). Соотношение талии к бедрам сигнализировало о молодости и здоровье, а вес — о хорошем здоровье и наличии достаточных энергетических ресурсов для вынашивания ребенка.

Анализ размеров тела у женщин, помещенных на развороте журнала "Плейбой" за 1960-1978 гг., свидетельствует о наличии выраженной тенденции к идеализации меньших объемов тела у женщин в современном обществе. На этом основании было сделано заключение о том, что представления об идеальной женской фигуре постепенно смещаются от формы, напоминающей песочные часы, к цилиндрическим очертаниям. Этот вывод был вскоре опровергнут (Mazur, ] 986). А. Мазур исследовал данные о форме и размерах тела Мисс Америка за период с 1940 по 1985 гг. и показал, что соотношение талии к бедрам за это время практически не изменилось (в 1940 г. оно равнялось 0,70, а в 1985 г. было около 0,68).

Анализ более полных данных по этим двум источникам ("Плейбой" за периоды с 1955 по 1965 гг. и с 1976 по 1990 гг.; данные по Мисс Америка за 1923-1987 гг.) позволил Д. Сингху сделать вывод об эпохальной стабильности отношения талии к бедрам и существенном сдвиге в сторону идеализации более сухощавого телосложения у женщин (см. рис. 16.1). Как видно на графиках, масса тела девушек в процентах от "идеального веса" (вычисленного по специальной формуле, разработанной антропологами с учетом роста человека) неуклонно падала, и к середине 1980-х годов уже была близка к 90% (см. рис. 16.1). Соотношение же талии к бедрам у Мисс Америка, напротив, оставалось в этот период удивительно стабильным — примерно 0,7 (см. рис. 16.1).

Д. Сингх обнаружил также некоторое различие во вкусах читателей "Плейбоя" и экспертов конкурса Мисс Америка. В первом случае соотношение талии к бедрам с годами несколько возросло (от 0,68 до 0,71), тогда как во втором, напротив — уменьшилось ( с 0,72 до 0,69). Объемы груди и бедер в течение всех лет оставались постоянными во времени. И ни в одном случае объем талии не был равен объему груди или бедер. Последнее убедительно доказывает, что в идеальных представлениях XX в. женская фигура никогда не виделась цилиндрической.

Возможно, встречающиеся в литературе данные о современных тенденциях западной культуры к идеализации цилиндрической формы женского тела основываются на выраженной тенденции к уменьшению объемов верхней части тела (особенно размеров груди). Однако объемы нижней части тела продолжают оставаться стабильными (0,68-0,69). Данные А. Фарнхема с соавторами (Furnham et al., 1990) показывают, что современные мужчины и женщины считают максимально привлекательной женскую фигуру с небольшой грудью и широкими бедрами, а вовсе не фигуру цилиндрической формы с неразвитой грудью и узкими бедрами.

Позднее, в работе С. Ститер и Д. МакБарни было показано, что предпочтения в соотношении талии к бедрам носят нелинейный характер. Максимально привлекательными выглядят фигуры с индексом 0,7. Привлекательность женской фигуры падает как с увеличением, так и с уменьшением индекса (Steeter, McBumey, 2003). Это означает, что очень узкая талия по отношению к бедрам, равно как и слишком широкая талия — выглядят в глазах мужчин менее сексуально.

Узкая талия и широкие бедра превозносились как идеал красоты в Европе и Америке на протяжении нескольких столетий. Кринолины и тугие корсеты делали визуальный перепад от талии к бедрам подчеркнуто выраженным (рис. 16.10). Косметическая хирургия уже на заре своего развития в Англии специализировалась на удалении пары нижних ребер (Morris, 1985). А мода на корсеты сменилась широкими поясами, подчеркивающими талию. Фасоны женской одежды варьируют от культуры к культуре, от эпохи к эпохе, однако всегда, когда одежда ставит своею целью сделать женщину более привлекательной, модельеры подчеркивают тонкую талию по отношению к бедрам (Eibl-Eibesfeldt, 1989). Напротив, там, где культура стремится максимально уйти от формы женского тела (монашеские одеяния или традиционная одежда арабских женщин), профиль фигуры полностью скрывается под просторной одеждой и линии тела не просматриваются (рис. 16.11). Часто в таких случаях скрываются и другие привлекательные для мужчин атрибуты женской внешности. Волосы заплетаются в косы и убираются под накидку (в большинстве традиционных европейских культур, в мусульманских культурах) или вовсе сбриваются наголо (многие африканские культуры). Крайнее выражение этой тенденции наблюдается в некоторых мусульманских странах, где закрытыми от посторонних глаз оказывается также лицо и руки женщины (рис. 16.12).

Рис. 16.10. Узкая талия и широкие бедра превозносились как идеал красоты в Европе и Америке на протяжении нескольких столетий. Кринолины и тугие корсеты делали визуальный перепал от талии к бедрам подчеркнуто выраженным, напоминая по форме песочные часы (К.П. Брюллов. Портрет Ю.П. Самойловой, удаляющейся с бала. 1839-1840 гг. Санкт-Петербург. Русский музей)

Рис. 16.11. Там, где культура стремится максимально табуировать формы женского тела (монашеские одеяния, или традиционная одежда арабских женщин), профиль фигуры полностью скрывается под просторной одеждой и линии тела не просматриваются

Рис. 16.12. Как крайнее выражение этой тенденции — в мусульманских странах закрытыми от посторонних глаз оказываются также лицо и руки женщины. Дано по (Refugees, 2002)

До сих пор мы говорили об отношении талии к бедрам. А как обстоит дело со второй частью "магической" пропорции: отношением бюста к талии? Насколько оно стабильно в эпохальном и кросс-культурном аспекте? Б. Сильверстен с коллегами проанализировали изменения в стандартах женской фигуры в американской культуре, произошедшие с 1901 по 1981 rr. (Silverstein etal., 1986). Для этого были взяты фотографии моделей из "Ladies" Home Journal" и журнала "Vogue". Отношение бюста к талии сильно варьировало в течение XX в. (рис. 16.13). В начале XX в. в моде были полные женщины с пышным бюстом. В 20-е годы в моду вошла "девочка-подросток" и самыми красивыми считались худые женщины с плоской грудью. В 40-е годы стандарты красоты вновь претерпели изменения и вплоть до конца 50-х годов популярными были пышногрудые красавицы типа Мерилин Монро. В 60-е годы опять стал популярен тонкий женский силуэт.

Рис. 16.13. Среднее отношение бюста к талии у моделей из "Домашнего журнала для женщин” и "Вог” в разные периоды XX в. Дано по (Silverstein et al., 1986)

Идеалом того периода служила худенькая как тростинка британская супермодель Твигги. По данным Б. Сильверстейна с соавторами, подобный стандарт физической привлекательности сохранялся до начала 1980-х годов и был самым длительным в истории XX в. периодом, когда женщинам предлагался подобный стандарт физической привлекательности (Аронсон и др., 2002). Продолжая ретроспективу до конца XX в., можно с уверенностью сказать, что мода на женщин с плоской грудью в США продолжает сохраняться.

16.12. Лики красоты: культурные стереотипы

В свое время в антропологической литературе было чрезвычайно популярно представление о том, что стандарты красоты культурно специфичны и изменчивы, что они были различны в разные исторические эпохи (Etcoff, 1999). К таким характеристикам прежде всего относится степень упитанности женщин и наличие жировых отложений на теле. Этнографические материалы свидетельствуют, что в земледельческих культурах арабского Востока, Африки, Юго-Восточной Азии красивыми считаются дородные, полные женщины. Напротив, скотоводческие культуры красивыми видят сухощавых женщин с небольшой аккуратной грудью. Например, в традиционных калмыцкой или дагестанской культурах девушкам-подросткам надевали тесные лифчики, чтобы их грудь не росла.

Существует взаимосвязь между критериями привлекательности женской фигуры и сложностью добывания пропитания. Проанализировав идеальный тип женской фигуры и сложность добывания пропитания в 54 культурах, Ю. Андерсон с коллегами (Anderson etal., 1992) показали следующее. Общества, в которых добыча пропитания является сложной задачей, предпочитают полных женщин (рис. 16.14). В подавляющем большинстве культур умеренно полная женская фигура является наиболее привлекательной. Только в культурах, где еда доступна всем без особых усилий (например США), отдают предпочтение умеренно худым женщинам (см. рис. 16.14).

Рис. 16.14. Идеальная женская фигура в разных культурах, различающихся по доступности пищи (анализ проведен по 54 культурам). Дано по (Anderson et al.. 1992)

Этнические группы значительно различаются по целому набору морфологических характеристик: цвету и форме волос, цвету и разрезу глаз, форме носа и толщине губ, росту и пропорциям тела. Культура формирует определенные вкусы, которые касаются стиля прически, наличию татуировок и рубцов на теле, формы черепа (искусственная деформация) и размеров женской ноги. Все эти признаки играют центральную роль в определении групповой принадлежности и обозначении социального статуса и кажутся представителям данной группы крайне привлекательными. Однако представители другой культуры могут находить (и действительно находят) многие из этих черт неприятными и даже отталкивающими.

В традиционной японской культуре привлекательными считались женщины с белой кожей и большими темными глазами. Светлые глаза представлялись японцам отталкивающими. X. Вагацума (Wagatsuma, 1968) детально описывает смену стандартов красоты в Японии. В его работе приводится следующая история. В 1860 г., вскоре после того как границы Японии открылись для внешнего мира, группа японских самураев посетила Вашингтон, в своих путевых заметках один из них написал: "У здешних женщин белая кожа, и оттого они выглядели исключительно привлекательно в своих пышных платьях, отделанных золотом и серебром. Но их волосы были рыжими, а глаза напоминали глаза собак, и это производило отталкивающее впечатление. Время от времени мне попадались на глаза женщины с темными волосами и черными глазами. Возможно, они принадлежали к какой-то монголоидной расе. Естественно, что они были более красивыми и привлекательными" (Wagatsuma, 1968, р.136). К началу XX в. японские стандарты красоты стали постепенно смещаться в сторону европейской внешности. По мере осложнения политического климата в период с 1930-х по начало 1940-х годов XX в. открытое восхищение европейской внешностью стало политически некорректным. А с 1954 г. японские стандарты красоты открыто сместились в сторону европеизации. Европейские стандарты стали интенсивно популяризироваться в средствах массовой информации. Возникла целая косметическая индустрия, позволяющая клиентам соответствовать созданному идеалу. Современная японская молодежь старается подкрашивать волосы в более светлые цвета, делать завивку, идет на дорогостоящие пластические операции, чтобы избавиться от эпикантуса и выглядеть менее монголоидно. В наши дни японцы стали считать привлекательными и светлые глаза.

Существуют отчетливые культурные стереотипы, связанные с размерами груди, цветом кожи, длиной и цветом волос. Например, в калмыцкой традиционной культуре маленькая грудь считалась более привлекательной, чем пышная. Напротив, в русской и украинской культурах именно полная грудь в сочетании с "'гибким станом" виделась наиболее привлекательной. Более светлая кожа в целом связана с высоким уровнем эстрагенов, однако предпочтение женщин со светлой кожей вовсе не универсальный признак всех культур.

У народов, живущих в условиях обилия солнечного света (например у арабов), более ценится светлая кожа, тогда как у современных американцев или европейцев желательным признаком является загорелая кожа. И в том и в другом случае именно таковы характеристики, более типичные для состоятельных слоев общества: светлая кожа у арабов являлась и является свидетельством того, что женщина мало появляется на открытом солнце (то есть не работает в поле); у американцев же загорелая кожа свидетельствует о том, что ее обладательница достаточно обеспечена, чтобы позволить себе отдых на берегу океана. В Европе мода на загар существовала не всегда. Ее ввела Коко Шанель в 1923 г., вернувшаяся в Париж загоревшей после отдыха на море.

Длинные густые волосы исключительно ценятся у китаянок, японок, монголов, таек. Аналогичное отношение к женским волосам прослеживалось всегда в русской, украинской культуре и большинстве других европейских культур. Однако у многих африканских народов женщины бреют голову наголо, и именно такой женский облик представляется здесь привлекательным.

Если проследить динамику привлекательного образа женского тела в европейской культуре XX в., то можно заметить общую тенденцию к последовательному предпочтению более худых, высоких и узкобедрых женщин (Butovskaya, Kozintsev, 1999b). Фотографии женщин, помещенные в журнале "Плейбой", и результаты конкурсов Мисс Америка указывают на эпохальную смену идеала женской красоты в направлении худощавости, большей общей субтильности, пропорционального увеличения длины ног (Garner et al., 1980; Mazur, 1986).

Варьирующие от культуры к культуре идеалы красоты, описанные выше, безусловно, играли важную роль для сохранения этнического единства. Однако в силу своего разнообразия и изменчивости во времени такие обусловленные культурой признаки не могли служить индикаторами потенциальной репродуктивной ценности женщины. Эти признаки оказывались значимыми лишь тогда, когда решающий выбор оптимальной партнерши по критерию ее репродуктивной ценности был уже сделан (Singh, 1993). Как будет показано ниже, у человека существуют универсальные стандарты мужской и женской красоты, общие для всех культур. Они сочетаются с культурно-специфическими представлениями о красоте и выступают в реальной жизни в тесном комплексе с последними.

16.13. Привлекательность: соматические предрассудки и расизм

Расовые и этнические предрассудки часто связаны с формированием определенных стереотипов красоты. Поэтому, исходя из вышеизложенных представлений о наличии у человека эволюционных основ в восприятии мужской и женской привлекательности, важно понять, каким образом на выбор постоянного полового партнера могут влиять культурно-специфические факторы.

Соматические предрассудки нельзя считать непременным атрибутом всех обществ со смешанным этно-расовым составом населения, а прежде всего там, где в недавнем прошлом была выражена отчетливая расовая стратификация. К числу таких стран прежде всего нужно отнести США и ЮАР. В данном разделе будет показано, что соматические предрассудки являются следствием исторических взаимоотношений между представителями разных расовых групп, а также следствием политических и экономических факторов. Черные рабы в Америке подвергались политической, экономической и социальной дискриминации на протяжении нескольких столетий, и в настоящее время афроамериканцы продолжают оставаться наименее обеспеченной категорией населения. Помимо США существенная часть африканцев (около одной трети всех рабов, доставленных на Атлантическое побережье Америки) попала на плантации Бразилии. В результате современное население Бразилии имеет смешанный расовый состав, и в отдельных районах страны (например в северо-восточной ее части) выходцы из Африки являются большинством.

В ходе истории расовые отношения в США и Латинской Америке складывались по-разному, и это в первую очередь отразилось на социальном и политическом положении потомков от межрасовых браков. Если в США столетиями соблюдалось "правило одной капли", и к категории цветных относили даже лиц с незначительной примесью негритянской крови (Davis, 1991), то в Бразилии такие люди однозначно считались белыми, а потомки от межрасовых браков относились к промежуточной расе (Jones, 2000). В результате стигматизация, связанная с черным цветом кожи, не распространяется в Бразилии на потомков от смешанных браков. Если в США дискриминация по принципу черные-белые осуществлялась в категориальных понятиях, в Бразилии эти различия виделись, скорее, как непрерывный ряд, на одном конце которого находились лица африканского происхождения, на другом — выходцы из Европы. Для традиционной расовой классификации в США большое значение имеет фактор происхождения: дети негров по определению классифицируются как негры. Напротив, по бразильским понятиям, самое важное — это внешность человека. В результате дети одних родителей могут относиться к разным расовым категориям, если цвет кожи у них различен. Для бразильского общества межрасовые дружеские отношения, романтические и брачные связи — явление достаточно распространенное, в США, напротив, межрасовые контакты продолжают оставаться ограниченными даже в наши дни.

Было бы неверно думать, что в Бразилии отсутствует расовая сегрегация. На юге Бразилии преобладает белое большинство. В крупных городах, Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Салвадор, представители высших слоев общества в подавляющем большинстве белые, а мулаты там занимают промежуточное положение и имеют более высокий социальный статус, чем негры.

Д. Джонс исследовал связь между расовой принадлежностью и привлекательностью в Бахии, северо-восточной части Бразилии (Jones, 2000). Для этого он предложил 25 экспертам, местным мужчинам и женщинам, оценить степень привлекательности женщин, изображенных на 30 фотографиях. Возраст женщин колебался от 19 до 35 лет и они различались между собой по цвету кожи (от черного до белого) и чертам лица (от негроидных до европеоидных). В исследовании было выявлено, что привлекательность положительно коррелирует на достоверно высоком уровне со светлой кожей и не негроидными чертами лица (г=0,68; р<0,01). Вместе с тем достоверно самые низкие оценки по привлекательности получили женщины, обладающие черной кожей и негроидными чертами. Однако женщины с промежуточными характеристиками не отличались достоверно по степени привлекательности от женщин с белой кожей и европеоидными чертами лица. В другом исследовании Д. Джонс предлагал американским студентам оценить по фотографиям степень привлекательности студенток из университета Бахии. Все девушки были со светлой кожей, но часть из них имела негроидные черты лица. Американцы оценивали лица с европеоидной внешностью как достоверно более привлекательные. Аналогичный опрос среди студентов в Бахии дал совершенно иные результаты: молодые люди не считали подчеркнуто европеизированную внешность максимально привлекательной (Jones, 1996). При оценке привлекательности фотографий американских студентов американцы считали светловолосых женщин наиболее привлекательными, тогда как студенты из университета Бахии не рассматривали цвет волос как наиболее привлекательную деталь женской внешности.

Таким образом, на этом примере становится очевидным, что соматические предрассудки зависят от местных культурных традиций. Хотя и американцы, и бразильцы демонстрировали выраженное негативное отношение к негроидной внешности и черному цвету кожи, обращает на себя внимание то, что бахийские респонденты не считали белых более привлекательными, чем представителей смешанных рас.

Можно предположить, что определенную роль в формировании соматических предрассудков могут играть три универсальных фактора: 1) для человека типично связывать привлекательность с высоким социальным статусом; 2) усредненные по данной популяции черты внешности людям кажутся наиболее привлекательными; 3) женщины с более светлой кожей кажутся мужчинам более красивыми.

По всей видимости, именно связь между физическими чертами и социальным статусом лежит в основе соматических предрассудков. Привлекательными во всех культурах представляются именно те черты, которые преобладают у представителей высших слоев общества. Однако врожденная предрасположенность к эстетическому предпочтению усредненных признаков внешности также играет свою роль в оценке привлекательности. Именно по этой причине в бразильской выборке не выявлено статистических различий между привлекательностью индивидов с выраженными европеоидными чертами лица и с промежуточными характеристиками. Однако этот фактор лишь усиливал отрицательное отношение к лицам с подчеркнуто африканской внешностью. Наконец, предпочтение женщин с более светлой кожей, отмеченное в большинстве человеческих популяций, также могло способствовать формированию соматических предрассудков в пользу светлокожих партнеров.

17.1. Стереотипы поведения и реклама

Реклама постепенно вошла в жизнь россиян начиная с ранних девяностых и стала на сегодняшний день неотъемлемым компонентом современной жизни. При рассмотрении модели рекламы обычно выделяют следующие структурные элементы: визуальные — иллюстрация, фирменный знак; вербальные — заголовок, основной текст, слоган, адресные данные.

Как средство коммуникации изображение гораздо более многозначно, чем текст (Волкова, 1999). Иллюстрация в рекламе выполняет две основные функции: функцию сигнала для привлечения внимания (здесь не так важно, насколько иллюстрация подходит по смыслу, важны ее размер и контраст); функцию создания образа рекламируемого объекта (передача эмоций, игра на чувствах потенциальных покупателей, которая часто перетекает в побуждение к действию, то есть к покупке товара) (Пронин, 2003).

Иллюстрация в рекламе имеет четыре основные визуальные характеристики: размер, форму, содержание и технику исполнения. Размеры иллюстрации выбираются исходя из поставленных задач. В большинстве случаев они совпадают с размером всего рекламного объявления. Иногда в композиции участвует несколько самостоятельных иллюстраций. Например, имиджевая реклама содержит минимум текста. Почти все пространство отводится для изображения, так как здесь важен образ, а не подробные данные о рекламируемом объекте, который легче всего передается именно "картинкой". Если рекламное объявление имеет строгий деловой характер, то роль иллюстрации может быть сведена до минимума (Пронин, 2003).

Форма иллюстрации обычно совпадает с формой используемой площади. Например, если это журнальная реклама, форма почти всегда прямоугольная. Иногда для привлечения внимания даются произвольные формы. Они обычно используются в малоформатных рекламных объявлениях, которые размещаются среди большого количества подобных мелкоформатных объявлений на рекламной полосе газеты или журнала (Пронин, 2003).

Содержание рекламы включает в себя следующие параметры: рекламируемый объект, логотип, название фирмы. Часто рекламируемый объект помещается на передний план изображения для более легкого восприятия или вообще отсутствует, если рекламируются, например, какие-нибудь услуги.

Объекты первичного внимания — то, что бросается в глаза в первую очередь. Иногда это могут быть рекламные идентификаторы, но часто и другое, например главные герои данного изображения. Объекты вторичного внимания — менее заметные объекты, которые мы замечаем после элементов первичного внимания и заголовка. Фон выполняет функцию сцены, на которой происходит действие. Цвет — одна из важнейших характеристик, которая оказывает воздействие на человека в соответствии с цветовыми ассоциациями.

Отчего в рекламе используются визуальные изображения, а не приводится сжатый текст рекламируемой продукции? Специалисты по рекламе хорошо знают, что изображения воспринимаются гораздо легче, чем текст, и потенциальный покупатель затрачивает меньше усилий на восприятие иллюстрации. Помимо этого информация, заложенная в изображении, обладает большим эмоциональным зарядом. Это позволяет быстрее создать нужное настроение, передать реципиенту определенное чувство, которое будет у него возникать каждый раз при столкновении с предметом данной рекламы или при появлении потребности в нем. Благодаря всем этим качествам изображение и "иллюстративный ряд" стали в последние годы основным средством построения образа и наиболее распространенным приемом подачи материала в печатной рекламе (Волкова, 1999).

В соответствии с докладом Комиссии Объединенных наций о статусе женщины реклама была названа наиболее серьезным виновником увековечивания имиджа женщин как секс-символов и как низшего класса людей. Идея о том, что женщин демонстрируют почти исключительно как секс-символов или в роли домохозяек, патологически увлеченных поддержанием чистоты (Kilbourne, 1993), не подтверждена ни эмпирическими данными, ни результатами анализа реальных реклам. Однако на основании этой шаткой гипотезы увлечение диетами, аномалии в приеме пищи, сексуальное насилие и даже детская порнография рассматриваются как результаты влияния рекламы (Grammer, 1998). При таком подходе можно говорить о причинной связи между рекламой и формированием определенных гендерных стереотипов в рамках современной культуры.

В предшествующих разделах уже говорилось о существовании универсальных психологических механизмов восприятия образов окружающих, сформированных у человека в ходе эволюции. Успех рекламы объясняется не тем, что она навязывает реципиентам определенные стереотипы и формы поведения, а умелой эксплуатацией ментальных структур человека и осведомленностью специалистов по рекламе об общих закономерностях процесса переработки информации на индивидуальном уровне (Grammer, 1998).

Выше, в главах, посвященных разным разделам невербальной коммуникации, уже говорилось о том, что около 69% информации из внешней среды человек получает именно по невербальным каналам (Почепцов, 1998, с. 125) Одна из сфер, где невербальная коммуникация используется особенно активно — это современная реклама. Идеологическим инструментом рекламного воздействия является имидж — искусственно созданное представление о предмете. Образ, способствующий достижению необходимого уровня популяризации данного продукта и, в конечном счете, его продаже.

Рекламный имидж представляет собой смысловой код, реализуемый на языке, понятном аудитории, и легко считываемый ею. Визуальные способы воздействия рекламы можно условно подразделить на физиологические и этологические (психологические). В задачи физиологических механизмов входит привлечение непроизвольного внимания аудитории. Физиологические раздражители привлекают взгляд потенциального покупателя и возбуждают его интерес (Волкова, 1999). К этой категории относятся цвет, композиция рекламного изображения, осязаемые предметы типа брошюр, вкладышей и тестеров. Физиологические механизмы воздействуют методом выделения на основном фоне. Цветовая и предметная интенсивность изображения задерживают взгляд человека на себе и предрасполагают к тому, чтобы он сосредоточил внимание на рекламе. Этологические механизмы воздействия рекламы направлены на то, чтобы потенциальный потребитель, привлеченный с помощью физиологических раздражителей, адекватно воспринял объявление и соотнес со своими потребностями. Этологические (психологические) механизмы ориентированы на эксплуатацию стереотипных, установочных элементов массового сознания и архетипического кодирования. Визуальные средства рекламного имиджа апеллируют преимущественно к эмоциональной стороне человеческого восприятия. Опираясь на этологические механизмы, реклама умело ориентирует потребителя на то или иное поведение. Визуальный образ отражает реальные и символические качества товара и стимулирует у потребителей определенные положительные ассоциации.

Поведение человека не ограничивается рациональным смыслом, большую роль в человеческой жизни играют иррациональные элементы, часть из которых строится на расхожих мифологемах. Реклама часто манипулирует мифологией, воздействуя на подсознание человека при помощи определенных образов и метафор. Язык рекламного имиджа строится на устойчивых элементах повседневной культуры и моделях типичного поведения. Эффективность рекламы объясняется способностью человека связывать то, что он видит, с тем, что он уже знает. Символизация рекламного имиджа в соответствии с узнаваемыми моделями поведения, признанными среди целевой аудитории, происходит путем ассоциации культурных символов-архетипов с мотивационными установками покупателя.

Наиболее популярными архетипами в мифологии современной рекламы являются образы женщины, семьи, героической личности, ребенка, учителя-мудреца, символического животного (Зазыкин, 1992). В них в конденсированном виде заключено невербальное воплощение расхожих жизненных понятий и ценностей.

Рис. 17.1. Любая реклама строится на символическом воспроизведении образов "женственности и "мужественности“. это касается не только внешности, но и стереотипов поведения

Любая реклама строится на символическом воспроизведении образов "женственности" и "мужественности", это касается не только внешности, но и стереотипов поведения (рис. 17.1). В рекламных роликах превалируют два типы историй: семейные и романтические (Юрчак, 1997). Однако за последние пять-семь лет в этом плане наметились определенные изменения. В семейных историях средины 1990-х годов в центре внимания почти всегда оказывалась женщина. Она готовила, стирала белье, чистила плиту или раковину, лечила детей и мужа. При этом роль мужа в семейных историях было второстепенной. Он читал газету, ожидая обеда, мастерил с детьми будку для собаки или играл в баскетбол с сыном, пока жена занималась хозяйством. Муж, в сущности, наравне с детьми лишь пользовался трудами жены, но редко являлся главным действующим лицом рекламы. В рекламе 2002 г. все чаще стали появляться мужчины, занятые домашним хозяйством (они стирают, пылесосят, покупают продукты). Роль мужчины перестала сводиться к добыванию финансовых средств, он демонстрирует реальную заботу о женщине (рис. 17.2).

Рис. 17.2. Роль мужчины перестала сводиться к добыванию финансовых средств, он стал демонстрировать реальную заботу о женщине

В роликах с романтическим сюжетом ведущая роль отводится мужчине. Он защищает, спасает, добивается небывалых профессиональных успехов, совершает боевые и спортивные подвиги. Женщина в этих сюжетах восхищается мужчиной, является объектом спасения или защиты и никогда не бывает главной героиней ролика. Одно из немногих исключений — реклама банка "Империал", в которой женщины выносят на себе мужей-воинов, спасая от верной гибели.

В подавляющем большинстве рекламных историй образ женщины представляется как слабый, зависимый, нуждающийся в помощи и опоре, а образ мужчины — как сильный, уверенный в себе, напористый и подчиняющий (Грошев, 1999). Коммуникативное поведение женщины в рекламе практически никогда не указывает на ее социальный статус, оно строится с учетом ее внешней привлекательности и неотразимости в глазах мужчин, а поведение мужчины в основном изображается с учетом его социального успеха.

Определенный процент рекламных роликов или фотоизображений эксплуатирует образ счастливой семьи и подсознательные родительские чувства. Подобные образы могут встречаться не только в рекламе бытовых изделий и пищевых продуктов, но и оргтехники, средств коммуникации и связи. Реклама "Сименс Мобайл" эксплуатирует "детскую схему", образ ребенка, птенца, котенка или щенка, подсознательно вызывающий у окружающих теплые чувства и положительные эмоции. Образ улыбающихся юношей и девушек стимулирует у зрителей потребность в дружеском общении и социальной интеграции.

Большое место в современной телерекламе занимает образ авторитета-мудреца (специалисты-врачи, повара, косметологи, былинные герои, известные актеры, спортсмены и политики). Такие персонажи дают советы, рекомендуют использование того или иного товара, апробированного на собственном опыте. Выбор, сделанный знаменитостью, служит своего рода подсказкой, освобождает покупателя от собственных раздумий. Многие люди склонны приобретать рекламируемый товар, дабы стать ближе к своему кумиру. Процесс такого мнимого уподобления и достижения является исключительно сильным мотивом к покупке.

17.2. Мужские и женские образы в рекламе

По данным зарубежных авторов, изображения людей присутствуют в современной рекламе лишь в 52% (Grammer, 1998) случаев. По нашим данным, этот процент в российской рекламе существенно выше — 73%. Разумеется вероятность использования мужского или женского тела в рекламных целях непосредственно зависит от того, какие изделия рекламируются. Рассмотрим подробнее материалы по рекламе, размещенной в журнале "Cosmopolitan" за 1996-2002 гг. (Бутовская, Бутузова, неопубликованные данные). В рамках данного анализа были взяты по 3 номера за каждый год. Всего было проанализировано 667 рекламных объявления.

Наиболее распространенный тип рекламы в журнале "Cosmopolitan" — объявления, касающиеся косметики и парфюмерии. За ним следует реклама одежды и предметов для дома. Чаще всего в рекламе изображена одна женщина (60,1 % всех рекламных объявлений), намного реже — мужчина и женщина вместе (9% всех рекламных объявлений) и, наконец, совсем редко-один мужчина (3,7% всех рекламных объявлений) (табл. 17.1). Дети (1,3%) играли незначительную роль в стратегии рекламирования тех или иных товаров.

Таблица 17.1. Рекламируемые изделия и наличие людей в рекламной картинке

Как часто в рекламных целях используются сексуально ориентированные образы? Если говорить в целом, то такие образы, вопреки расхожим представлениям, применялись лишь в очень малой части проанализированной нами рекламы. Лишь в 9,4% случаев на страницах журнала присутствовали изображения мужчины и женщины, у которых были обнажены сексуальные части тела (у женщины — грудь или все тело, у мужчины — все тело). В 46% реклам у присутствующих мужчин и женщин оказались обнаженными руки, ноги или живот. Сравнительный анализ мужских и женских образов показывает, что лишь 4,5% рекламных объявлений с изображением мужчин содержат голые или полуголые мужские фигуры. При рассмотрении женских образов ситуация не сильно меняется: 8,7% женщин представлено обнаженными или полуобнаженными.

Мужчины в рекламе чаще всего изображены одетыми (86,4%) (табл. 17.2). Что же касается женщин, то на страницах "Cosmopolitan" преобладали женщины с обнаженными руками и ногами (51,3%). Интересно отметить, что если реклама изображала и мужчину и женщину, то в 13,2% случаев женщина была представлена обнаженной или полуобнаженной, тогда как мужчина — всегда одетым (табл. 17.3).

Таблица 17.2. Степень обнаженности мужского и женского тела в рекламе

Таблица 17.3. Степень обнаженности мужчин и женщин в смешанных рекламных объявлениях

Анализ связи между полом изображенного и вероятностью того, что он (она) будет показан обнаженным, показал, что такая связь существует: женское тело чаще показывают обнаженным, чем мужское.

Обратимся теперь к вопросу о том, в каких позах изображены представители обоих полов в рекламе?

Мужчин на рекламных фотографиях чаще всего изображают во весь рост (28%), чуть реже-до груди (20%) или до колен (16%) (табл. 17.4). Женщин практически с одинаковой частотой изображают до груди (23,7%) и во весь рост (21,7%).

Таблица 17.4. Демонстрация частей тела человека в рекламе

Также довольно часто показана женская голова (22,4%), тогда как мужская голова присутствовала в рекламе в два раза реже (рис. 17.3). Как мужчины, так и женщины в большинстве случаев изображаются стоя (68,8% и 62,3% соответственно) (табл. 17.5). Сидящих мужчин в рекламных объявлениях не многим больше, чем женщин (31,3% против 25,6%). Помимо этого, женщины в 3,7% случаев лежат, а также в 3,1% случаев сидят на корточках.

Рис. 17.3. Женская голова присутствует в рекламе в два раза чаше, чем мужская

Таблица 17.5. Позы мужчин и женщин, изображенных в рекламе

Таблица 17.6 дает представление об ориентации в пространстве тела изображенных на рекламных объявлениях персонажей. Анфас женщин и мужчин показывают практически с одинаковой частотой (59,2% и 58,3% соответственно). В положении три четверти — женщины изображаются немного чаще, чем мужчины (мужчины — 20,8%, женщины — 27,6%). В профиль и со спины — чаще показаны мужчины, чем женщины (12,5% и 8,3% и 10,9% и 2,3% соответственно).

Таблица 17.6. Ориентация тела мужчин и женщин в пространстве, изображенных в рекламе

Различались ли мужчины и женщины в рекламе по используемой мимике? Чтобы ответить на этот вопрос, все объявления анализировали по наличию улыбки у изображенных людей и направленности взгляда (табл. 17.7)

Таблица 17.7. Улыбка у мужчин и женщин, изображенных в рекламе

Мужчины на рекламных фотографиях улыбаются несколько чаще, чем женщины (см. табл. 17.7). Характерно, что в большинстве случаев они используют хорошо выраженную улыбку, тогда как женщины с равной частотой изображены со слабо выраженной улыбкой и с улыбкой "во весь рот". Что же касается направления взгляда мужчин и женщин, то мужчины реже смотрят в глаза читателю (59,1%), чем женщины (66,2%) (табл. 17.8).

Таблица 17.8. Направление взгляда мужчин и женщин, изображенных в рекламе

В смешанных парах, изображенных в рекламных объявлениях, мужчины и женщины часто касаются друг друга, но при этом не смотрят на партнера (табл. 17.9).

Таблица 17. 9. Поведение мужчин и женщин в смешанных парах

В смешанных парах мужчина и женщина улыбаются практически в одинаковом количестве случаев, однако и здесь мужчины чаще улыбаются во весь рот (табл. 17.10).

Таблица 17.10. Улыбка мужчин и женщин в смешанных парах

При анализе направления взгляда мужчин и женщин в смешанных парах выяснилось, что мужчина смотрит в глаза читателю реже, чем женщина (табл. 17.11).

Таблица 17.11. Направление взгляда у мужчин и женщин в смешанных парах

В таблице 17.12 показаны характерные позы мужчин и женщин, находящихся в составе смешанных пар. В большинстве случаев и тех и других изображают стоя. В сидячем положении они показаны примерно в одинаковом количестве случаев. Помимо этого, мужчины лежат в 2,2% случаев, а женщины — в 4,3%.

Таблица 17.12. Позы мужчин и женщин в смешанных парах

В смешанных парах и мужчин и женщин чаще всего показывают анфас (табл. 17.13). А вот со спины женщин изображают чаще, чем мужчин.

Таблица 17.13. Ориентация тел мужчин и женщин в смешанных парах

Аналогичные исследования были проведены К. Граммером в Австрии (Grammer, 1998). Из австрийских данных следует, что сексуально ориентированные образы находят свое применение в небольшой части всех рекламных объявлений (24%). Сравнительный анализ мужских и женских образов, проведенный К. Граммером, показал, что в 17,8% рекламных объявлений с изображением мужчин содержатся голые или полуголые мужские фигуры, а 66,1% рекламы содержат обнаженных женщин. При сравнении мужчин и женщин, составляющих смешанную пару, женщина чаще представлена обнаженной (64%) по сравнению с мужчиной (18,8%).

Женщины служат секс-объектами для большинства мужчин, однако лишь некоторые мужчины являются секс-объектами для женщин. Дж. Штауффер и Р. Фрост (Stauffer, Frost, 1976) провели анализ реакций читателей на журнал "Playboy" и его женский аналог — журнал "Playgirl". Ни один из интервьюированных мужчин не считал фотографии на развороте журнала "Playboy" неинтересными, в то время как 14% женщин негативно реагировали на фотографии обнаженных мужчин в журнале "Playgirl". Сходные гендерные различия наблюдались и в том случае, когда мужчинам и женщинам задавали вопрос, вызывают ли у них половое возбуждение обнаженные фигуры противоположного пола.

Хотя недавние исследования показали, что мужчины и женщины могут реагировать на сексуально ориентированные образы сходным образом (Heiman, 1975), их мотивации при этом коренным образом отличаются. Дж. Мани и А. Эрхардт (Money, Erhardt, 1972) показали, что мужчина реагирует на изображение обнаженной женщины как на секс-объект, тогда как женщина, по-видимому, идентифицирует себя с изображенной на иллюстрации обнаженной дамой, воображая себя на ее месте.

С точки зрения привлекательности и сексуальной направленности важно то, в какой позе он (она) изображен на фотографии. Сравнительный анализ характерных поз мужчин и женщин, проведенный нами, показал, что мужчины и женщины в составе пар чаще изображаются стоя, чем одиночные мужчины и женщины. Мужчины и женщины в парах сидят реже, чем когда они одни. Не наблюдалось ни одного случая, когда бы изображенный в одиночку мужчина лежал или сидел на корточках, тогда как в паре с женщиной он лежит в 2,2% случаев. Женщина, если она одна, в 3,7% случаев сидит на корточках, а в 8,4% — лежит. Если она в составе пары, то она лежит в два раза реже.

Российские данные оказались сходными с австрийскими в том, что мужчины в большинстве случаев изображались стоя (85,7%), тогда как женщины в равной степени — сидели и стояли. Женщины чаще, чем мужчины, были изображены на четвереньках или лежа.

Российские рекламные фотографии отличаются от австрийских тем, что как женщины, так и мужчины, в русской рекламе чаще изображаются спереди, чем сбоку. В то время как австрийских мужчин на рекламных фотографиях в равной степени показывают и спереди, и сбоку.

Сравнительный анализ улыбки показал, что одиночные мужчины более улыбчивы, чем мужчины в составе пар. Это может быть объяснено тем, что в паре с женщиной мужчина старается казаться доминантным, тогда как в одиночку он не должен выглядеть угрожающе. Женщины, наоборот, меньше улыбаются в одиночку, чем в составе пар. То есть в паре с мужчиной женщину стараются изобразить подчиненной и податливой. Женщины реже улыбаются во весь рот. В австрийских материалах женщины улыбались много чаще мужчин, как в одиночку, так и в парах (Grammer, 1998), тогда как в российской рекламе мужчины были более улыбчивыми.

Мужчины в рекламе всегда стоят, часто улыбаются, стараются не смотреть зрителю в глаза и практически всегда одеты. При таком стиле презентации мужчины кажутся честными и доминантными, но часто они избегают зрительного контакта с читателем, который мог бы быть интерпретирован как агрессивный сигнал (Eibl-Eibesfeldt, 1989).

17.3. Сексуальные образы в рекламе

Эстетика красивой фигуры и лица в современном мире ценится чрезвычайно высоко. Неслучайно реклама изобилует образами привлекательных женщин и мужчин. В рекламных целях часто эксплуатируются сексуально ориентированные образы, прежде всего обнаженное женское тело (эксплуатируется мотивация к любви и сексу).

Возможно, однако, что игре на сексуальности и стереотипах женской привлекательности придают преувеличенное значение. Как было сказано выше, обнаженное тело присутствует в небольшом проценте рекламных объявлений, правда, и в русской, и в австрийской рекламе обнаженное женское тело было показано чаще, чем мужское.

Обнаженное женское тело присутствует в рекламе не потому, что рекламодатель ориентирует данный товар на мужчин (Grammer, 1998). Реклама, эксплуатирующая образ красивой женщины, направлена преимущественно на женщин и стимулирует их приобретать данный товар (рис. 17.4а, б). Дело в том, что женщины склонны сравнивать себя с изображенными в рекламном проспекте красотками, и начинают верить, что использование рекламируемого шампуня, пены для ванн или крема сделает их столь же привлекательными и неотразимыми для мужчин.

Рис. 17.4. Реклама, эксплуатирующая образ красивой женщины, направлена преимущественно на женщин и стимулирует их приобретать данный товар

Напротив, если потенциальным потребителем рекламы является мужчина, то в рекламе центральным оказывается образ мужчины, а не женщины (рис. 17.5). Такой мужчина изображается доминантным, сильным, уверенным в себе, хорошо обеспеченным, то есть он является носителем качеств, позволяющих ему получить доступ к привлекательным женщинам.

Рис. 17.5. Если потенциальным потребителем рекламы является мужчина, то в рекламе центральным оказывается образ мужчины, а нс женщины

Следует сказать, что в российской рекламе последних лет наметилась отчетливая тенденция к более частому изображению обнаженного мужского тела наряду с женским. Об этом свидетельствует проведенный нами анализ рекламы, размещенной на страницах журнала "Cosmopolitan" (русская версия) за 2001-2002 гг., равно как и телерекламы. Мужское тело стало эксплуатироваться в рекламе мужской косметики и парфюмерии, для рекламирования кофе, сигарет, спиртных напитков и спортивных изделий (рис. 17.6). Аналогично тому, что подметил К. Граммер для австрийской рекламы, рекламные объявления с изображением одетой женщины практически никогда не адресуются мужчинам, однако существенная доля секс-рекламы предназначается клиентам-мужчинам. Рекламные изображения голых мужчин адресуются исключительно мужчинам, тогда как в 20% рекламы изделий для женщин присутствуют мужские образы.

Рис. 17.6. Мужское тело стало эксплуатироваться в рекламе мужской косметики и парфюмерии. для рекламирования кофе, сигарет спиртных напитков и спортивных изделий

В чем же причина усиливающейся частоты использования обнаженного мужского тела в рекламе? Ведь мужская нагота не пользуется рыночным спросом у женщин (Nicholson, 1972). Напрашивается вполне очевидный вывод: изображения голых мужчин в большинстве случаев предназначены для мужчин-гомосексуалистов и рост рекламы такого рода у нас в стране отражает усиление влияния субкультуры геев в современном российском обществе.

Анализ современной рекламы вскрывает два основных принципа ее построения, основанные на эксплуатации образа тела. В первом случае эксплуатируется система сенсорного восприятия представителей противоположного пола. Для этого в рекламу изделия, предназначенного для одного пола, вводят стимулы, связанные с противоположным полом. Вызванное этими стимулами возбуждение служит для привлечения внимания потенциального клиента к изделию. Во втором случае потребителя приглашают "сравнить себя с нормативным представителем того же пола" (Grammer, 1998). Такая реклама эксплуатирует стимул, относящийся к тому же полу, что и потенциальный покупатель. "Успешные мужчины пользуются гелем X для бритья", "Красивые женщины используют губную помаду Y".

Реклама не только умело использует особенности поведения и психологии своих потенциальных клиентов, она стала важным элементом современной культуры. Оставляя в стороне вопрос о том, хорошо это или плохо, нужно признать, что реклама формирует в наши дни вкусы массовой аудитории. Рост внимания к собственной внешности и внешности окружающих в современном мире, несомненно, связан с развитием средств массовой информации и рекламы (интенсивно эксплуатирующих стереотип внешней привлекательности на экранах телевизоров, плакатах, в журналах).

Постоянный зрительный контакт с привлекательными лицами фотомоделей и известных актеров приводит к росту требований к культурному эталону красоты и снижает удовлетворенность своими реальными партнерами и собственной внешностью (особенно это характерно для женщин). Одним из следствий такого рода трансформации в представлениях о красоте тела является колоссальный рост числа косметологических операций и общее увлечение средствами борьбы с лишним весом (Buss et al., 2001). Современные стандарты красоты (прежде всего женской) являются неадекватно завышенными, а порой и просто искусственными (Grammer, 1998). С развитием компьютерной графики, например, стало возможным искусственно удлинять ноги манекенщиц или делать талию более узкой, устранять мельчайшие дефекты кожи и делать глаза более выразительными и большими.

В современном обществе как никогда ранее люди испытывают мощное информационное социальное влияние. Женщинам и мужчинам прививаются чрезмерно завышенные стандарты красоты. Попытки женщин привести свою фигуру в соответствие со стандартом с помощью диет и других ухищрений приводят к росту таких заболеваний, как анорексия, булемия и общая нервозность. Опросы 11-12-летних девочек, проведенные в 1991 г. в США, показали, что 72% из них считают себя "слишком толстыми" (Аронсон и др., 2002). Аналогичная тенденция намечается и среди современных российских школьниц. Последствия увлечения худобой могут быть фатальными и исторические примеры тому имеются: пик различных болезней, связанных с нарушениями питания, приходится на последний из предшествующих периодов, когда в моде была очень тонкая женская фигура (20-е годы XX в.).

17.4. Восприятие рекламы и принципы эволюционной психологии

Применение этологических подходов к анализу рекламы позволяет заключить, что даже в этом, казалось бы, сугубо культурном феномене находят отражение общие принципы эволюционной психологии. Реклама эксплуатирует механизмы восприятия человека, сформировавшиеся под действием полового отбора, и видоспецифические нормы мужского и женского поведения. Она задействует в своих целях основные пусковые стимулы, связанные с выбором привлекательного полового партнера в соответствии с теорией родительского вклада (Trivers, 1972). Преобладание образов доминантных, процветающих и заботливых мужчин соответствует стереотипу, на который ориентируются женщины при выборе партнера. Изобилие в рекламе привлекательных женщин (обладающих высокой репродуктивной ценностью) соответствует идеальному образу, которым руководствуются мужчины при выборе партнерши (Grammer, 1998). Этологические подходы позволяют объяснить, почему эксплуатация в рекламе обнаженного тела для привлечения лиц противоположного пола оказывается эффективной, только когда клиентами выступают мужчины.