Юные герои Великой Отечественной

Пётр Зайченко

Пётр уже несколько дней и ночей слышит канонаду. Немцы стремительно наступают по Украинскому Полесью. Рвутся к левому берегу реки Тетерев. И вот уже проходят через его родную деревню Коленцы в Киевской области отступающие части Красной армии. Не хватает грузовиков и лошадей. Пехотинцы в потных и пыльных гимнастёрках, со скатанными шинелями, переброшенными через плечо, устало идут по улицам. А вокруг женщины, старики и дети провожают их печальными взглядами.

А канонада всё ближе. И вот уж в Коленцах остался только арьергард. По песчаной дороге тяжело тянуть орудие на пригорок, чтобы оттуда дать последний бой в этих местах. Колёса вязнут в сухом песке. Сил у красноармейцев не хватает.

— Ну, хлопцы! Раз, два, три! Взяли! — командует командир.

— Можно и я помогу? — спрашивает Петя.

— Конечно, боец! Спасибо! Только потом сразу уходи. Фрицы вот-вот здесь будут. Надо их притормозить маленько с этого холма.

После короткого боя, подбив бронетранспортёр, отступили и артиллеристы. А немцы приостановились на подступах к деревне. Выждали и, когда поняли, что наши совсем ушли, — въехали на танках и мотоциклах в Коленцы победителями. Стали хозяйничать. Ловить поросят, уток и кур. Отбирать у населения оружие и радиоприёмники.

В тот же вечер Петя и его друзья Вася Прокопенко и Вася Кириленко поклялись бороться с фашистами и не давать им житья на родной земле.

Первым делом они собрали на месте боёв и спрятали автоматы и винтовки, а из найденных в сарае радиодеталей Прокопенко — он был отличным радиолюбителем — смастерил приёмник. Теперь можно было, растянув проволоку-антенну на чердаке, услышать родное: «Говорит Москва!» — и узнать последние новости с фронта.

Ребята писали короткие сводки на листочках бумаги и расклевали по деревне. Эти сообщения Совинформбюро они заканчивали словами «Смерть немецким оккупантам! Командир партизанского отряда Пётр Зайченко».

Местные полицаи прознали об этом, и Петру пришлось уйти в лес, захватив из тайника автомат. Теперь он лишь изредка выходил на связь с друзьями.

Однажды далеко в лесу он варил себе на костре похлёбку в немецкой каске. Вдруг хрустнули ветки. Он вскочил и вскинул автомат. Но из густых зарослей послышалось:

— Свои! Не стреляй!

— Кто свои? — переспросил Петя, всматриваясь в уже сумеречный лес.

— Свои… Партизаны, — ответили хриплые голоса, и в свет костра вышли два бойца. Оба в гимнастёрках, перехваченных ремнями. У одного за поясом торчал штык-нож. У обоих карабины.

— А ты кто? — спросили Петю.

— Я — командир партизанского отряда Пётр Зайченко.

— Ишь ты! Командир, значит. А отряд-то где?

— Отряд в Коленцах, на задании.

За двумя партизанами подтянулись остальные. Среди них был и командир соединения Пётр Перминов. Ему доложили, что вот встретили другого командира — Зайченко.

— Ну, давай знакомиться, — сказал Перминов. — Ты командир, и я — командир. Слышали мы о тебе. Давно хотели повидать.

— Слышали? — обрадовался Петя.

— Конечно, ты вон немцев уже так напугал, что завтра утром будут лес здесь прочёсывать. Искать командира Петра Зайченко, который им всё время оставляет записки и пишет: «Смерть немецким оккупантам!» Молодец! Но костёр лучше затушить. Они могут с ночи уже выйти в лес. Ну, а я предлагаю тебе с нами объединиться. Будем вместе фашистов бить! Согласен?

— Да! Согласен вместе бить! — радостно ответил Петя.

— Тогда будешь в отряде разведчиком. Места-то родные тебе, всё ты здесь знаешь.

Партизаны погасили костёр, устроили привал и долго смеялись, когда Петя рассказал им о недавней операции «Молоко». Узнав, что полицаи собрали для немецких солдат в большие бидоны много молока, отнимая его у крестьян, он пробрался в сарай и все бидоны опрокинул. И записку оставил.

— Вот жизнь ты фашистам устроил! Даже молочка не даёшь попить спокойно! — улыбнулся Перминов. — Ладно, пора нам в путь. Надо пока уйти подальше из этих мест. Мне доложили подпольщики, что каратели точно завтра будут искать «партизанского командира Петра Зайченко».

Отряд тронулся в путь по перелеску. Закатное солнце подсвечивало малиновым цветом быстро бегущие облака. Было тихо и красиво. Будто и нет войны…

Отряд разросся, в него вступали новые люди. И скоро понадобилось организовать доставку оружия из тайника, заложенного ещё до оккупации, но теперь оставшегося на другой стороне реки.

Пётр встретился с Васей Кириленко на пригорке у самого берега.

— Как будем переправлять оружие? Там много винтовок и ящиков с патронами.

— Можно построить плот, — предложил Василь. — Но могут нас засечь, пока работать будем.

— Значит, лодка необходима. Но немцы все лодки согнали к пристани, ниже по течению…

— Не все! — многозначительно сказал Василь. — Точно знаю, что у Миколы Даниленко есть лодка. Он её немцам не сдал, а спрятал вон там, в зарослях, — указал Вася на другой берег, выше по течению. — Как раз и грести оттуда к этому месту будет легче.

— А Микола не предаст? Ты его хорошо знаешь?

— Так он мой троюродный брат! Чай, братья предают?

— Отлично! Тогда договаривайся на послезавтра на рассвете! Вы удочки с собой возьмите, как для рыбалки. Если вдруг появится патруль — скажете, что рыбачить собрались. И так дождётесь, пока связной на подводе в стоге сена оружие подвезёт. А если немцы нагрянут, когда уже грузить станете, то придётся вступать в бой…

Операция прошла гладко. И необходимое для новых бойцов оружие доставили на лодке Микола и Василь. Пётр со снайпером ждали их на другом берегу, готовые прикрыть прицельным огнём, если объявились бы немцы.

Прошло несколько месяцев. Пётр стал опытным разведчиком. Не раз ходил он под видом нищего-попрошайки в разные сёла и деревни. Отовсюду приносил важные сведения, необходимые для планирования и осуществления диверсий. Обычно он отправлялся в далёкие деревни, где никто его не знал. Но однажды понадобилось наведаться в родные Коленцы: не выходили на связь Кириленко и Прокопенко. И он рискнул: переплыл ночью Тетерев, смастерив лёгкий плот.

На рассвете добрался до деревни, зашёл к надёжным своим соседям и узнал страшные новости… Запеленговала немецкая контрразведка радиоприёмник Прокопенко. Его схватили прямо на чердаке, когда записывал он сводку Совинформбюро. Наутро его после пыток расстреляли. И Василя Кириленко арестовали с матерью, когда они расклеивали антифашистские листовки. Их отправили в райцентр Иванково на допрос, а потом казнили за связь с партизанами.

Вскипела ненависть. Но Пётр был без оружия. И тогда решил поджечь дом местного полицая, который участвовал в арестах его товарищей. Но наткнулся прямо на улице на патруль. Его задержали, отвели к старосте и сразу узнали, что он местный.

«Посидишь до утра у меня в сарае, — заявил старший полицай, у которого когда-то Пётр вылил из бидонов всё молоко. А завтра отвезём тебя в гестапо в Иванково. Там ты заговоришь!»

Трое полицейских отвели его со связанными за спиной руками к сараю и впихнули за дверь.

— Руки-то хоть развяжите, — попросил Пётр. — А то и по нужде не схожу. Да и куда удерёшь из такой тюрьмы? Дверь вон — как в сейфе!

— Это уж точно! — самодовольно улыбнулся хозяин. — У меня всё крепкое, надёжное. Не колхозное, а своё! Ладно, развяжите ему руки. Может, последнюю ночь жить тебе осталось, партизан!

Всю ночь тихо копал Пётр землю под стеной. И к рассвету лаз был готов. Только успел юркнуть в подкоп — заскрипел замок и засов на двери.

— Убёг! — завопил сторож. — Во, дыра под стеной. Он в огородах!

— За ним! — крикнул второй со двора, обегая сарай.

Но партизан уже успел скрыться в высокой лебеде и полыни за огородами. Он бежал к реке, окутанной туманом, вспоминая, где прятал брат Василя лодку. Полицаи были позади, совсем рядом. Тогда он метнулся в камыши к самой воде и притаился. Преследователи промчались мимо. И вдруг рядом, чуть сверху, с густой плакучей ивы, склонившейся над самой водой, раздался тихий, но знакомый голос:

— Петя! Это я — Микола…

— Микола, ты? А лодка твоя где?

— Да вон, прямо за деревом, — указал Микола, сидевший с удочкой на иве. Вёсла там — плыви! Туман. Не заметят!

Так чудом спасся из плена Пётр Зайченко и благополучно вернулся в отряд.

И сразу — новая партизанская операция. Диверсия на железной дороге в нескольких верстах от Иванково. Пётр отправился туда с группой подрывников.

Они целый день подбирались к железной дороге кружными путями, чтобы обойти посты охранения. Уже в сумерках всё же удалось заминировать полотно почти под носом у часовых.

— Ждём основной состав! — приказал старший минёр. — Сначала пойдёт паровоз с порожней платформой. Будут проверять, нет ли мины.

— Ясно, товарищ командир! — ответили ему бойцы группы прикрытия.

И вот засопел скоро в темноте паровоз, толкая перед собой платформу с мешками песка, и пронёсся мимо. Опять наступило тягостное ожидание. Но снова засопел уже тяжелее, глуше паровоз, который тащил за собой десятки вагонов со снарядами и платформы с артиллерийскими орудиями.

— Вот он, голубчик! — процедил сквозь зубы подрывник и добавил: — Ну, Петя, на — крутани взрыватель. Пусти-ка его под откос! За всех наших друзей погибших!

Взрывы и скрежет сотрясли округу. А пламя осветило ночной лес на километры вокруг. Но тут же часовые открыли стрельбу.

— Уходим! — скомандовал старший. — Половцев и Зайченко, прикройте нас и посчитайте потери противника.

— Есть! Прикроем, — ответили два бойца, и завязался бой.

Когда операция была полностью завершена, и вся группа вернулась на базу, командир спросил Петра, улыбаясь, и радуясь, что все целы и невредимы:

— А записочку ты фашистам у насыпи не оставил? Ну, что воевал партизанский отряд Петра Зайченко?

— А как же, товарищ командир… Я всегда им записки оставляю. Только в этот раз бумажка там точно сгорела!

У Петра Зайченко были и другие успешные задания. Не так много известно о его жизни и подвигах, но говорят, что дошёл он с регулярной Красной армией до самого Берлина.