Юные охотники

Глава 11. САМАЯ МАЛЕНЬКАЯ ИЗ ВСЕХ ЛИСИЦ

Существо это четвероногое — очень маленький зверек, не крупней средних размеров кошки, однако совсем другой по виду и пропорциям. Мордочка у него была не круглая, как у кошек, а длинная и остренькая, а хвост густой и пушистый. Ножки его были выше, чем у животных кошачьей породы, но всего любопытней казались его уши — удивительно большие и совершенно не соответствовавшие его маленькой фигурке.

Все его тело было в длину не больше фута, а уши на целых шесть дюймов возвышались над его макушкой! Они стояли совсем прямо, широкие, твердые, с острыми кончиками.

Спина зверька была красивого светло-желтого цвета, грудь и живот — матово-белые. Нет, зверек этот не походил ни на кошку, ни на собаку, хотя с собакой у него и замечалось какое-то сходство. Но с одним животным собачьей породы он действительно имел очень много общего — с лисицей; он и являлся лисицей, самой маленькой южноафриканской лисичкой, и назывался он «каама». А в сущности, зверек не был даже и лисицей — это был фенек.

Что же такое фенек?

Это вопрос интересный, над его разрешением натуралисты немало поломали голову.

Несколько видов этого зверька распространены по всей Африке. Знаменитый путешественник Брюс, которого все считали большим выдумщиком, но о котором со временем пришлось переменить мнение, первый описал фенека.

Фенек во многом отличается от лисиц, но самое важное отличие заключается в устройстве его глаз. У настоящих лисиц зрачок узкий или продолговатый, тогда как у фенека он круглый. Лисица — животное ночное, а фенек — дневное. Правда, есть лисицы, любящие охотиться не ночью, и в сумерки; есть также и два-три вида фенеков, которые предпочитают вечернее освещение.

Мы будем называть его фенеком, или дневной лисицей, и скажем далее, что если в Африке водятся разные виды настоящих лисиц и лисиц-шакалов, то есть и несколько видов фенеков. Из них хорошо известны три. Первого — зерда — описал Брюс. Этого фенека он видел в Абиссинии, но встречается он также и в Южной Африке. Второй фенек — забора — уроженец Нубии и Кордофана, и его изваяниями (раньше считалось, что это изваяния шакала) египтяне украшали свои храмы. Третий вид фенека называется «каама фенек».

Четвертый вид — зерда Лаланда — был выделен из семейства фенеков и составил самостоятельный разряд, но не потому, что его образ жизни чем-либо отличается от образа жизни прочих длинноухих, а потому, что его скелет по форме некоторых костей был несколько иным, чем их скелет.

Появившийся перед Гансом фенек был каама — самый маленький из всего семейства фенеков, или лисиц.

Он, видимо, очень спешил по каким-то своим делам: то он крался, совершенно как лиса, то перебегал небольшое пространство проворной рысью, то останавливался и припадал к земле, словно боясь быть замеченным.

Куда же он торопился? Какую добычу преследовал?

Понаблюдав за ним некоторое время, Ганс, к своему величайшему изумлению, обнаружил, что фенек гонится за страусами.

Вытянув остренькую мордочку и блестя глазками, он бежал по тому же пути, по которому только что прошли страусы. Стоило страусам остановиться, как он тоже останавливался и низко приседал, чтобы они его не увидели; страусы двигались дальше, и он тотчас пускался вслед, время от времени прячась за камнями и кустиками и деловито высматривая уходивших вперед птиц. Несомненно, он бежал по их следу! Только что за дело было до страусов такому маленькому зверьку? Уж конечно, он не думал напасть на них, хотя и крался за ними точь-в-точь, как лисица крадется за выводком куропаток.

Тут было что-то другое. Ведь достаточно одного удара могучей ноги страуса, чтобы фенек отлетел на пятьдесят шагов, как мяч, отброшенный ракеткой теннисиста. Нет, он не мог преследовать их с враждебными намерениями — он казался так ничтожно мал по сравнению с огромными птицами-верблюдами!

Но зачем же бежал он за ними? Целью его были именно страусы, это ясно. Но зачем они ему понадобились?

Эту-то загадку и старался разрешить натуралист Ганс, внимательно наблюдая за действиями крошечной, «микроскопической» лисички.

Слово «микроскопический» тотчас напомнило мне один прибор — небольшую зрительную трубку, которую Ганс всегда носил с собой и в эту минуту вынул из кармана. Вооружиться трубкой ему пришлось потому, что страусы очень далеко отошли в пустыню, а их преследователя, фенека, уж и вовсе нельзя было рассмотреть простым глазом. С помощью стекол Ганс, однако, разглядел, что фенек, все также ловчась и хитря, продолжает бежать за страусами. Вдруг птицы остановились. Самец, как бы посовещавшись со своими спутницами, сел на землю, подогнув под себя свои длинные ноги, и всей грудью прилег к земле. Даже в свою слабую трубку Ганс увидел, что все тело страуса как бы раздалось вширь. Неужели он высиживал яйца? Значит, у них там гнездо? Вид земли около сидевшего страуса подтвердил это предположение. Вокруг тела птицы виднелось небольшое возвышение, похожее на край птичьего гнезда. Гансу было известно, что гнездо страусов очень просто устроено — это всего только углубление, вырытое в земле и со значительного расстояния совсем незаметное. Несколько каких-то белых предметов, разбросанных по соседству, убедили Ганса, что здесь и правда гнездо. Издали они казались маленькими камешками, но Ганс, учтя расстояние, заключил, что они должны быть размером с булыжник. Значит, это страусовые яйца. Ганс знал, что около гнезд страусов часто находят разбросанные яйца и некоторые думают, что страусы откладывают их нарочно, чтобы кормить ими только что вылупившихся птенцов. Обе самки, побродив немного вокруг, уселись около самца; но они только согнули в коленях свои длинные ноги, тогда как самец лежал грудью на земле и, казалось, весь расплющился.

Это окончательно убедило Ганса в том, что здесь у них было гнездо и теперь, к ночи, наступил черед самца высиживать яйца, а самки пока что просто устроились на ночлег. Самец высиживает яйца? Для юного натуралиста в этом не было ничего неожиданного: ему было известно, что самцы страусов всегда исполняют эту обязанность, и притом чаще всего именно ночью, потому что ночью холодно; большое тело самца лучше согревает яйца; а его сила может пригодиться в случае нападения на гнездо какого-нибудь хищника. Одна из самок, вероятно, сменит самца на рассвете.

Конечно, обе самки — матери будущего выводка; ведь страус, как известно, многоженец — «мормон» — и широко пользуется этой привилегией, обзаводясь иногда целой дюжиной супруг. Наш же приятель был «мормон» умеренный — он ограничился только двумя; впрочем, двоеженство, на наш взгляд, так же преступно, как и многоженство.

Итак, Ганс решил, что гнездо полно яиц и из них скоро должны вылупиться маленькие страусы. То, что птицы все вместе надолго уходили из гнезда, вовсе не противоречило его предположению. Погода стояла очень теплая, а в дневные часы, в самую жару, страусы часто покидают свои гнезда, предоставляя солнцу прогревать яйца вместо себя. Чем страна жарче, тем меньше приходится страусу высиживать яйца; в тропическом поясе Африки страус почти совсем не высиживает яиц, а просто закапывает их в раскаленный солнцем песок, используя его как инкубатор.

Но что же сталось с бедным малюткой фенеком?

Так спросил себя Ганс, оглядывая равнину в зрительную трубку. Увлекшись страусами, он совершенно забыл про маленького зверька.

Наконец ему удалось разглядеть желтоватое тельце, растянувшееся на земле, под защитой куста. По-видимому, фенек решил провести ночь здесь. Если б поблизости была хоть какая-нибудь ямка, он предпочел бы улечься в ней, потому что фенеки устраивают свои жилища в норах.

Ночь спустилась внезапно, и в темноте Ганс больше уже не мог следить за действиями птиц и фенека. Он спрятал зрительную трубку и вернулся в лагерь к своим товарищам.