За гранью разумного

Глава 3

— Восемь утра. — отозвался папа — Ты мне ничего рассказать не хочешь?

— Сейчас — нет. Сейчас я хочу в туалет.

Выйдя из ванной комнаты, я увидел в кухне отца, готового к китайской чайной церемонии для двоих учитывая местный размах. То есть и омлет, и бутеры с колбасой. Плотно позавтракав и потягивая свежезаваренный чай, мы пучили друг на друга глаза через коротенький стол. Тянуть дальше смысла не имело.

— Мама? — спросил я.

— Уехала по делам. — ответил батя.

— Слава богу. Не хотелось бы опять по психиатрам бегать. — выдохнул я.

— Тоже так подумал… — поддержал батя.

Когда я был мелкий и ходил в младшие классы, один урод избрал меня своей мишенью для издевательств. Всего на год старше. Это когда становишься взрослым, то для тебя лет пять-десять — ничего. Ровесник. Когда ты мелкий, разница в год — это уже серьёзная ступень. Десятилеткам старшеклассники кажутся ппц какими взрослыми. А тридцатилетние взрослые — убеленные седыми волосами мудрецами, которым место уже на погосте.

И вот такое говно из старшего класса повышенной плотности, а именно толстое, решило за мой счет поправить свое чувство важности. Не бил. Нет. Но то подзатыльник отвесит. То поджопник, в ржании окружающих своих подручных. Содрать рюкзак… Ну и так далее. Может быть я бы и дальше терпел, тем более по молчаливому соглашению никто взрослым ничего не говорил. Никто «крысой» первой не решался стать, тем более тут сынок завуча фигурирует. Потом прорвало конечно… Но это потом.

Но в очередной толчок я сбил маленькую, то ли первый класс, то ли второй, и ее удар виском об батарею отопления остановила только моя ладонь, которой я обнял девочку. С тех пор я не помню… Очевидцы говорят, что с визгом накинулся на толстого, бил руками и ногами, повалил на пол и откусил нос.

Врут, наверное. Ничего такого я не помню. Последствия были. Ооо!!! Еще какие. В нашем заведении учились дети совсем не последних людей города. И если родители этого хряка попытались чо-то там возбухнуть, то тут же поникли под обвинениями окружающими. Тут же как — открыл немножко краник — сразу цистерна дерьма вылилась. Вспомнили всё. Да и девочка та оказалась внучкой не совсем последнего человека в городе. Короче, пипец поднялся нефиговый.

Не знаю, как другие, но мне это вылилось в бесконечные походы по врачам. Сначала нормальным врачам, психиатрам, которые присоединяли всякие приборы на голову и особо не болтали. А потом психологам, которые любили больше попиздеть. Что мне конкретно не понравилось. Если мне что-то не нравится я готов поделится со своими близкими, а не с непонятной теткой.

В итоге я поимел погоняло «Бешенный» и… батю… Папа-врач был против этих недо-врачей. Мне легче с ним было переговорить тогда. Тем не менее, меня сначала свинтилили в секцию по боксу, где мне мигом сломали нос. Не специально. Это было так… В процессе, так сказать. Вернули на место и тут же своротили повторно. После чего родители решили секцию сменить. Хотя я и был против. И время от времени захаживал к нашему Базаветычу на тренировки, где меня от души колотили. Ну и я отмахивался, по мере сил и способностей

Армейский рукопашный бой по сравнению с темой бокса вообще не канал. Только для личного физического состояния. Ранцы Десантника с песком за спину — и ну круги наматывать вокруг футбольного поля, пока язык мошонки не достанет. Какие тут занятия? Три удара, тычка, руками. Потом добавились два ногами. Ногами — не выше пояса противника. Исключительно для того, чтобы вывести противника из строя. Одних готовили, чтобы показать на ринге, других — чтобы тихо убить. Вот нас ко второму и готовили.

Нет, там даже пытались организовать какие-то там соревнования по рукопашному бою. Но приехала команда с подмосковной Балашихи, под командованием звероватого вида мужика в краповом берете. Пиздюлей раздали и левым, и правым, и судьям. Может быть чем-то потом и продолжалось, я не знаю. Мне и одного мероприятия хватило. Так что на занятия я ходил исключительно для своего удовольствия и по своему расписанию. Спортсмена из меня никто не делал.

— Ну так что это? — сунутая под нос растрёпанная пачка с баксами.

— Эм… Подозреваю, что доллары… — осторожно ответил я.

— Откуда?

— Ну, скорее всего, из банковской системы США.

— Издеваешься? — взбеленился батя — Откуда у тебя это и остальное?

— Это долгая история…. Па, ты же врач…

— Допустим. — буркнул хмурый батя.

— Вокруг тебя постоянно кто-то умирает и полно трупов.

— Не постоянно и не полно. — поморщился папа — Мы всех пытаемся спасти.

— Конечно… — сразу же поправился я — Но ведь бывает такое? Что человек уходит за грань?

— Бывает. — еще раз поморщился папа — Как не тянешь его — а он как специально уходит. К чему это? — взбодрился отец — Ты о чем вообще?

— Помнишь тот день, когда меня шандарахнуло молнией? — спросил я папу.

— Забудешь такое… — пробормотал батя.

— Тебе дядя Коля, онколог, ничего о моих деяниях не рассказал? Про лысую девочку в пижамке из «Ну, погоди». Вот только я ее реально видел. Как тебя. И пошел к ее родителям по ее просьбе…

Я рассказал бате всё. С первых шагов и до последних. И он мне поверил. Каким бы скептиком папа не был, всё-таки мир врачей и мир мертвых, они обитают рядом друг с другом. И иногда перехлестываются. Кажется, за всю свою долгую практику, батя что-то видел. Что-то, о чем нельзя рассказать. Мне он так и не рассказал, даже после всего рассказанного мной. Зато прикрыл от мамы.

В следующую неделю мы стремительно приобрели новые колеса. Подержанный, но довольно надежный Паджерик второй серии. Без всяких автоматов, на ручке. Но батя, после «Волги», выл в голос от счастья. Брали у знакомых, так что машинка досталась беспроблемная. Нам всем досталось честь прокатится на этой машинке в первый раз. И постоянно источавшего восторг бате, и маме, и мне, и упавшей на хвост милой, рыжей Юльке. Новая машина…

Но вскоре назрела другая проблема…

— Па, мне нужно будет отъехать…

— Ну так езжай. — не понял батя.

— Мне нужно в Тульскую область ухать, может быть на пару суток. — пояснил я.

— И зачем это?

— За «надом», па. Очень за «надом».

— Хм… Насколько срочно? — вот за что я обожаю батю — лишних вопросов не задает. Надо — значит надо.

— Завтра поеду.

— Машину можем не подготовить. — с сомнением произнес батя — Заранее сказать нужно было.

— Пап, я один хочу съездить. — выдал ранее заготовленное — Не надо со мной. И от мамки прикрой.

— Что значит — один?

— Значит — без никого. Я же уже взрослый. Ты сам мне неоднократно говорил. Или не доверяешь?

— Ну… — попавший в ловушку собственных слов батя заметался в поиске выхода.

— Ты на меня посмотри. — продолжал я увещевать его — Кто чего мне сделает? Да я сам кого угодно сделаю.

— Ну… — папа с сомнением окинул мою фигуру взглядом.

— Мне там надо только — выкопать один предмет — и назад. — продолжал увещевать его — Ты всегда говорил, что нужно становится самостоятельным. Вот и дай шанс!

— Самостоятельным — это хорошо. Но не так же резко! — батя потер лоб.

На удивление путешествие прошло очень легко. Даже несмотря на то, что я выгляжу как взрослый, окружающим было откровенно похер, что неизвестный ребенок поперся в заброшенную деревню. Надо — значит надо. Слава богу махать МПЛ не пришлось. В сарае нашелся вполне приличный инструмент. В соответствии с инструкциями отмерил расстояние, снял дерн и только принялся к копательным работам, как тут же был атакован разъяренным животным. В виде здоровенного черного кота. Насилу с себя скинул. Расцарапал, падла.

— Не смей трогать хозяйских вещей. — раздалось от недобро урчащего кота.

— Охренеть! — удивился я — Ты что, говорящий?

— Охренеть! — не меньше меня удивился кот — Ты меня понимаешь?

— Да как тебя не понять-то? — я смахнул каплю крови от царапины — С такими посылами.

— Нет. Я в смысле… Впрочем, в любом случае, имущество хозяина я тебе трогать не позволю!!!

— Тэкс… — я выставил вперед руки — Воевать с тобой я не собираюсь. Имеет место быть некая недосказанность. Предлагаю сесть и переговорить. Мясо вяленное будешь?

— От врагов подачек не беру. — гордо отвернул морду кот — Говядина?

— Свинина.

— Давай.

Отобедав, я рассказал коту как оказался тут. Озадаченно почесав за ухом, котяра, который представился Тимофеем, все-таки позволил изъять книгу. Еще и точное место указал. Всё-таки я промахнулся на полметра. Тимофей помощником у старика числился, так что точное место знал.

Когда я докопался до вожделенного трофея, мои руки подрагивали. Не скрываю. Лопата разбила небольшой ящик, внутри которого, завернутый в грубую ткань, лежал настоящий фолиант. Высотой в полметра. Толщины неизвестной. Грубая кожа на обложке без грамма тиснения. По бокам — уголки из зазеленившейся от старости меди. Еще и замок посередине, который я без всякого стыда сбил лопатой. Торопливо открыл первую страницу — пусто. Ни названия, ни автора, ни года издания. Вторая — пусто. Третья, четвертая, пятая… Торопливо пролистав книгу, я убедился, что это пустышка. Задумчиво поднял голову к коту, сидящему напротив.

— А что ты хотел? — понял мой немой вопрос Тимофей — Это же книга не простая, колдовская. Нужно особым взглядом на нее смотреть.

— И каким это, особым? — поинтересовался я.

— А ты не умеешь? — деланно удивился Тима.

— Я тебя сейчас лопатой ёбну и в этой ямке прикопаю. — мрачно пообещал я коту.

— Ладно-ладно. — мявкнул Тимоха — Какие мы нежные… Взгляд нужно в себе развить. Колдовской. Тогда истина воскрытая в книге и откроется.

— И как его развить?

— То мне не ведомо. — развел передние лапы кот — Бывший хозяин уже им обладал.

Утащил этот тяжеленный фолиант в рюкзак. Сука, килограмм десять, наверное. Котяра, перед отъездом, посоветовал пограбить избу бывшего хозяина. Там я разжился сушенными травами, аптекарскими весами, керамической ступкой и еще чем-то, чему я пока не знаю названия, но Тимофей сказал взять.

— Ну что, пошли? — сощурившись на садящееся солнце пригласил его, когда рюкзак был уже за спиной.

— Я?! — обрадовался кот — Ты меня зовешь с собой?

— Нет, если ты предпочитаешь оставаться здесь. — я картинно развел руки в стороны — Твоему затворничеству не буду мешать. Но, боюсь, зимой отсюда даже мыши уйдут. Жрать чо будешь, Тимофей? Так что поехали в цивилизацию.

— Тогда надо все по покону сделать. — нахмурился Тимофей, насколько может хмурится кот.

— Это как?

— Становись на одно колено. Становись-становись. И говори: «прошу Перуна-батюшку принять во услужение Тимофея безродного. И готов ответ нести за его деяния».

Усмехаясь выкрутасам, принял местные правила игры и задрал морду в ясное небо, откуда раздался предгрозный гром после моих слов.

— Принял Перун клятву. — удовлетворенно потер лапками кот — Вот теперь пойдем.

— Слушай. — ничего более умного мне сейчас в голову не пришло — А почему, когда ты говоришь, у тебя рот не двигается? Но я тебя слышу.

— Потому что, когда я рот разеваю, у меня получается только МЯЯЯАААУ! — продемонстрировал Тимофей — Пошли, что ли? Солнце скоро сядет.

— Пойдем. — согласился я.

Взвившись вокруг ноги, совсем нелегкий котэ угнездился на левом плече и вперил морду вперед:

— Шагай, раб.

— Чего?! — аж приостановился я от такого после чего стряхнул этот шерстяной комок наглости: — Ты ничо не попутал?! Ща наизнанку выверну!

— Ну попытаться можно было. — упал на лапы Тимофей — Пошли, что ли. Солнце…

В итоге я вышел из деревеньки с прибытком в виде книги, сушенных травах, неких медных механизмах и кота. Наглого, черного кота.

Домой добрался на следующий день. Тимофей собирал всё внимание на себя. Всяк хотел его погладить и потискать. Начали дети, потом молодые девушки, суть те же дети, женщины, ну и мужики ушастую голову по-доброму потрепали со словами: «Ууу… Блохастик…». От чего он только млел, добродушно урча. О второй его ипостаси знал только я. И слава богу. А уж как закормили его в поезде — видеть надо было. Он уже лапами отпихивался от всех этих вкусняшек, подпихиваемых в морду. Я только ржал по-тихому в углу. Но тем не менее — добрались без приключений…

— О! А я смотрю, ты с прибытком. — встретил меня батя, сегодня дома, рассматривая Тимофея.

— Угу. — буркнул я проходя в свою комнату и скидывая рюкзак — А еще очень грязные и голодные. Тимофея не корми — ему в поезде перепало нехило.

— Чо это «не корми»? — вскинулся кот — Что дали — уже давно ушло. Корми давай!

— Лететь тут не с плеча. — проходя мимо охамевшего кота уточнил я — Шесть этажей твой вестибулярный аппарат вряд ли переживет. А если переживет — я повторю. Не хамей, морда! Вернее, хамей, но с нашими — в меру!

— Да понял я… — состроил повинную морду Тимофей.

Вот уж достался помощничек. Но без него пока ни как. Хоть прочесть книгу, тем более о толковании, что там написано.

Следующие три дня, под наставлениями Тимофея, я тщетно пытался пробудить в себе этот пресловутый «особый взгляд». Бесполезно. Эта сволочь, кстати, как-то сошлась на коротке с матерью и сейчас каталась как карась в сметане, обласканный со всех сторон. Благо, финансы пока позволяли.

— Отойти от мирского тебе надо. — посоветовал Тимофей, отрываясь от пожираемого куска мяса — Отринуть, понимаешь…

— Отойти, говоришь… — я оценивающе посмотрел на кота.

— Ну да. — подтвердил Тима — Отвлекают тут тебя постоянно. То ваш телевизор, то интернет, хоть и зело полезный. Да хотя бы девка эта рыжая. Сто раз прибегала. — кот неодобрительно покрутил головой — Виданное дело, девицы сами к парням бегают…

Ну да, Юльке было скучно, и она постоянно у нас зависала. Да пофиг. Пусть хоть под таким присмотром, чем потом ее из какой-то жопы вытаскивать. Ее мама не против, мои родаки только «за». Проблема только в том, чтобы ее неуёмную трескотню заткнуть какой-нибудь интересной книжкой — и можно жить. Покормить только не забыть. А уж Тимофею грех жаловаться. Столько его не гладили и пузико не чесали ни разу в жизни, наверное. Вечно довольно растекался мурчащей лужей у нее на коленях.

Слова Тимофея натолкнули меня на определенные мысли. Была у нас дача — не дача, фазенда. Почти заброшенная. Вроде и ближнее Подмосковье, и машины рядом ездят, и цивилизация, но вот реально чуть в сторону сверни — и медвежий угол. Десяток домиков, в которых доживают свой век старики, речка, луг… да и всё. Даже не верится, что такие места еще остались, однако. Бабушка, мама мамы там упорно, до самой смерти проживала. Никак на уговоры переехать не поддавалась. Там и померла… Соответственно, нам по наследству и досталось. Посмотрели. Подумали. И не стали менять. Иногда наезжали с шашлыками и прочими удочками. Все-таки такой оазис спокойствия вокруг шумной суеты дорогого стоит. Можно было бы туда спрятаться от суеты. Ладно, придет батя — нужно этот вопрос обкашлять. Тимофей, по уши утонувший в цифровом веке и не вылезающий из ТВ и интернета, современный ноутбук и абонентку мы приобрели едва ли не быстрее Паджерика, сам себе яму вырыл одной фразой. Оставлять с родителями я его не намерен. Злобно усмехнувшись, я засобирался на улицу.

Пройдя пару дворов, поздоркавшись по дороге с многочисленными знакомыми, я завернул в укрытую тенями от разросшихся деревьев улочку. Внимание привлекли невнятные девичьи вскрики. Поспешив на звук, увидел, как какой-то лысый крепыш запихивает в БМВ-семерку явно сопротивляющуюся девчонку примерно моего возраста. С разбегу пробил ему в бок, потом бегал вокруг машины, уворачиваясь от загребущих лап. Всё-таки это реальный мужик, а я всего лишь школьник, хоть и вымахал до кондиций взрослого. Девка, вместо того чтобы умотать, стояла и смотрела на наш балет.

— Вы хоть знакомы? — спросил я очень симпатичную брюнетку, когда лысый дал небольшую передышку.

— Впервые вижу. — отрицательно помотала головой девушка.

— В сторонку тогда отойди. — посоветовал я — Только далеко не убегай. Свидетелем будешь, когда меня убивать будут.

Достав из кармана сотовый, я пролистал записную книжку и вызвал абонента. Батя, благодаря профессии, имел огромный багаж знакомых. Кого там только не было. Вот и оперативник местного уголовного розыска там был. Молодой, резкий парень, с которым мы немного сошлись на теме зубоскалияния. Хрен знает, за кого он меня принял, может за младшего брата, но оставил свой номер и пожелание звонить, в случае проблем. Случай как раз подходящий.

— Привет Гарик. — жизнерадостно отозвался после второго гудка тезка — Чо звоним? Если на шашлыки звать — я готов!

— Проблемы, Игорь. Меня, походу, сейчас убивать будут.

— Где находишься? — построжал голосом опер.

— Четвертый Милюшина. Около тринадцатого дома.

— Сейчас патрульку отправлю. Что произошло?

— Урод какой-то попытался девчонку в бэху без номеров затащить.

— А ты, бля, как истинный Робин Гуд попытался помочь? — подсказал Игорь — Вместо того, чтобы милицию набрать? Где вас таких правильных только берут?

— Ну так набрал же. — проблеял я.

— Очень вовремя. — сарказм просто потек из трубки.

— Бля! У него ствол! — выкрикнул я и отбросил исторгаемую ругательства трубку.

У этого лысого действительно был ствол. Тут либо бежать, либо нейтрализовать. Бежать, оставив девчонку, не вариант. Так что раскачавшись и максимально ускорившись, я сблизился с противником, он даже выстрел не смог произвести. Далее работал на максимальной отдаче по жесткости. Подбить вверх руку с зажатым пистолетом. Колено в печень, не убить бы… Ногой в пах. И пока не очухался — мордой об крышу машины. И еще раз! И ЕЩЕ! И ЕЩЕ!!!

Ворвавшаяся на улочку под вой сирены машина патрульно-постовой службы застала практически мирную картинку. Двое сидящих на бордюре школьников, которые безропотно подняли лапки под стволами милиционеров. БМВ без номеров. Лысый бандит с пистолетом. Джек пот! Примчавшийся чуть позже Игорь только матом ругался. Потом вообще тягомотина началась. Следователь. Представитель прокуратуры. Оказалось, мы несовершеннолетние. Дерганье родителей и ПНД. Девчонка из соседнего подъезда оказалась, как я ее раньше не видел — хрен знает. Мысль прятаться от этого всего в нашем «медвежьем углу» мне показалась более чем замечательной.

— А эта что тут делает? — недовольно поинтересовался я, когда Паджерик нес нас по трассе.

— Тоже изымается из общества. — пояснил образованный папа.

— Так пусть изымается. — я совсем был не против — Чего к нам-то?

— А ты присмотришь. — злорадно дополнил папа.

— Ну вообще охуеть! — ругнулся я, не стесняюсь батю. Знаю, когда можно.

— Ничего что я тут сижу? — вопросила девчонка с заднего сидения.