За львов! (Марко Дидио Фалько, №10) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Дэвис Линдсей (ч. 7)

Что-то в нем казалось мне все более знакомым.

Они возобновили борьбу, яростно и свирепо обмениваясь ударами.

Романо проявил огромную силу, но, похоже, не смог удержать её долго. У Сциллы было больше техники и опыта. Толпа затихла, охваченная ужасом. Внезапно Романо пошатнулся. Он поскользнулся и упал назад. Должно быть, он подвернул ногу, так как не мог подняться. Наконец ему удалось опереться на одну руку, согнутую в локте. Сцилла издала пронзительный победный вопль. Она подошла, наступила на него ногой и повернулась к толпе с поднятыми руками и мечом наготове. Она была готова нанести ещё один смертельный удар.

Толпа взревела. Каллиопа бросилась к своему мужчине. Взгляд Сциллы был прикован к трибунам, где обезумевшая толпа кричала во весь голос. Яростным ударом женщина вонзила меч в тело. Не глядя, куда, по крайней мере, так казалось. Какой-то мужчина вскрикнул и испустил дух, но это был не Роман, а Каллиопа.

Как и после убийства Фиделя, Сцилла отскочила назад, победно подняв меч. Ей было всё равно, убила она одного или другого. Я видел, как двинулся Сатурнино. Я знал, что он станет её следующей целью.

«Это было сделано намеренно!» — сказал мне пораженный Жустино.

Крики толпы были оглушительны. Когда женщина торжествующе удалилась, Романо поразил всех нас. В мгновение ока он уже был на ногах.

Он сделал приём, который я узнал. Главкус называл его «тренерским трюком». Он проделал его однажды с самоуверенным студентом, который был уверен, что победил его в спарринге.

Он подождал, пока ученик отойдет, затем прыгнул на него, обнял его за шею и приставил острие меча к его горлу.

Именно это и сделал Романо. Разница была лишь в том, что он не держал в руках деревянный меч. Он глубоко вонзил свой меч в землю и чуть не перерезал ему шею.

LXIII

Романо положил её на землю и отступил. Кровь была повсюду.

Я шел по песку, а Квинтус следовал за мной по пятам.

С клинической отстраненностью мы объявили Каллиопа Аидом, а затем повторили процедуру с девочкой.

Всё должно было закончиться. После смерти Сциллы её мольбы о компенсации были бессмысленны; но, несмотря на беспощадное зрелище смерти, которое им пришлось наблюдать, зрители требовали большего. С одной стороны, все главные ставки дня, должно быть, были сделаны на трёх погибших послушников; с другой стороны, соперничество между болельщиками из трёх городов вылилось в оскорбительные крики. Шум стоял ужасный и оглушительный.

Сатурнино, суровый профессиональный ланиста, не колебался ни секунды: он поднял руку, вытянув её вперёд. Толпа взорвалась какофонией топота и криков. Сатурнино схватил длинный кол, который он использовал в своей профессиональной роли, взмахнул им и сломал. Затем он накинул на голову белую тунику формы, которую носили все ланисты на арене. Затем он жестом указал Романо, словно приказывая ему не двигаться с места. Это был простой жест; он собирался перейти к делу: Сатурнино хотел встретиться с Романо лицом к лицу и подарить зрителям последний кайф.

Услышав возобновившиеся, более восторженные аплодисменты, Сатурнин обнажил оружие. Из трёх гладиаторов у него был самый непосредственный опыт: он был бывшим профессиональным гладиатором, выжившим и заслужившим свободу.

Там он, к тому же, был местным героем, любимцем большинства зрителей. У Романо не было никаких шансов.

Толпа снова расселась под громкий одобрительный гул. Пока Сатурнин брался за оружие, пришлось сделать короткую, незапланированную паузу. Мы с Джастином прогуливались по арене, пока уносили последние тела.

«Вымойте пол!» — крикнул я рабам, разгребавшим песок. Это было не в компетенции зубастого Радаманта, но, как всегда, властный приказ дал хороший результат.

Офицеры окружили Романо и дали ему флягу с водой.

Сначала я подошёл к Ханно, а за ним и Квинто. Ханно стоял в стороне, поскольку его активное присутствие не требовалось в спектакле, поскольку Фидель умер, хотя формально он всё ещё был его частью.

«Я Дидий Фалькон». Мне показалось, что Ганнон узнал мой голос, несмотря на птичью маску, хотя ни один мускул на его лице не дрогнул. Затем я повернулся к Квинту и сказал: «Переведи мне, Гермес. Скажи ему, что я знаю, что он сговорился со Сциллой подстроить этот бой. Если Роман убьёт Сатурнина сейчас, его заветное желание исполнится».

Пока Квинтус разговаривал с ним, Хан не выглядел обеспокоенным; он ответил, и мальчик перевел мне то, что он сказал:

–Все, что я сделал, – это воплотил идею в жизнь, здесь и там.

– Да, конечно. Ничего противозаконного.

–Если работу выполняют другие люди, это их ответственность.

– Тебе пора выучить латынь. Теперь ты будешь ездить в Рим гораздо чаще.

–Почему вы так думаете?

–Когда будет открыт новый амфитеатр.

«Да», — с улыбкой согласился Ганнон. «Вполне возможно».

Его самодовольство меня раздражало. Квинто продолжал пунктуально переводить, но я сменил тактику.

–Знаете ли вы, почему ваша сестра хотела, чтобы Фидель умер?

–Потому что он украл моего сына.

«Нет. Скажи ему, Квинто. Мирра поручила Фиделю убить Румекса. Совершенно очевидно, что прежде чем его привели сюда, чтобы убить, Фидель также позаботился о Мирре».

Квинт перевёл мои слова на карфагенский, и тогда ему не пришлось переводить реакцию Ганнона. Он был искренне удивлён.

Он посмотрел на Квинта, словно проверяя, правдоподобны ли его слова, а затем покинул арену.

Да, подумал я. Когда откроется новый амфитеатр, торговец из Сабраты всё ещё будет финансово обеспечен, но в тот день его

Его карьера на мгновение остановилась. Это могло пойти ему и его сыну только на пользу.

Послышался ропот предвкушения. Сатурнин, должно быть, возвращается на арену.

Время поджимало. Романо был один, и когда я подошёл, он крикнул отчаянным голосом:

«Фалько, это я». Это был голос из моих кошмаров. «Это я, Фалько!»

«Сукин ты сын», — ответил я, ничуть не удивлённый. «Как тебе удалось уговорить Главка пустить тебя в спортзал? Если есть человек, которого я не хочу видеть в своих туалетах, так это ты, Анакрит».

Человек, сметавший последние следы песка, обошел нас. За совиными глазами его шлема я увидел серые глаза Анакрита.

–Ты не собираешься спросить меня, что я здесь делаю?

«Могу представить», — яростно ответил я. «Когда я уехал из Рима, ты решил взяться за моё дело — то есть за дело, которое мы собирались оставить. Сцилла связалась с тобой. Полагаю, ты сначала отказался, и именно поэтому она приехала в Кирену, чтобы нанять меня. Ты же приехал в Триполитанию по собственной воле».

–Фалько, мы с тобой партнеры.

«Эта женщина уже наняла меня, а ты пытался со мной конкурировать», — сказал я с отвращением. «Ты снова встретился со Сциллой в Лептисе, помог ей привезти сюда Каллиопа, а теперь убил её. Это было не очень разумно; она не сможет оплатить твой счёт. И всё же ты всё равно ввязался в драку, идиот».

Каллиоп узнал меня, несмотря на маскировку. Он устроил ловушку и запер меня. Он сказал, что может убить меня на месте и сбросить в канализацию, или я могу сразиться сегодня и получить последний шанс. Как я выберусь из этого, Фалько?

«Слишком поздно, идиот. Когда тебя вывели на арену, тебе следовало обратиться к Рутилию. Ты свободный человек, брошенный в цирк против твоей воли. Почему ты принял это?»

«Сцилла сказала мне, что собирается сражаться за Сатурнина. Я думал, она хочет убить его и Каллиопа. Я подумал, что если бы я был здесь, возможно, я мог бы вмешаться, Фалкон», — жалобно сказал Анакрит.

Я думал, ты именно так и поступишь.

Боги мои! Этот безумец хотел занять моё место.

Толпа жаждала увидеть финальный бой. Я не мог спасти Анакрита, даже если бы захотел.

«Я ничем не могу тебе помочь, — сказал я ему. — Ты против Сатурнина, и если попытаешься отступить, в Лептис-Магне поднимется большой переполох».

«Ну что ж. Мне очень понравилось работать твоим партнером», — храбро ответил этот сукин сын.

«Тебе стоит верить старой поговорке: все бои подстроены», — сказал я ему в шутку.

–А судья слепой.

Я пошёл прочь от него. Квинто последовал за мной. Я сделал два шага, потом обернулся и сказал ему:

–Если вы ранены, сделайте то же, что и обученная собака Талии: стойте спокойно и притворитесь мертвым.

Я с ужасом увидел, как Анакрит протянул мне руку. Через несколько минут его убьют, и я ничего не мог с этим поделать. Я пожал ему руку, словно желая удачи, хотя и знал, что никакая удача в мире ему не поможет.

Сатурнин подготовился с мастерством профессионала. Поверх вышитой набедренной повязки он носил широкий чемпионский пояс. На нём были набедренники, наруч и вогнутый прямоугольный щит. Его шлем был точно таким же, как у Анакрита. Его обнажённый торс и ноги блестели от слоя масла. Он шагал по арене, заметно оживлённый. Он был мастером своего дела, местным кумиром.

Непобедимый.

Я посмотрел на лица зрителей. Более двадцати пяти рядов были заполнены людьми.

Толпа яростно кричала. Внезапно она стихла.

Я ожидал, что бой будет коротким, но он оказался настолько коротким, что многие его пропустили. Сатурнин насторожился. Анакрит стоял перед ним, но пока не сосредоточился. Громким криком, мощным шагом вперёд и мощным ударом меча Сатурнин отбил меч Анакрита на землю, оставив его безоружным.

Анакрит бросился на него. Даже Сатурнин, должно быть, был ошеломлён.

Мой партнёр рванулся вперёд и толкнул противника щитом к щиту. Хорошая попытка. Это был почти приём опытного солдата.

Сатурнин, вероятно, этого не ожидал, но он протянул руку и попытался ударить его мечом. Анакрит отступил в сторону, чтобы уклониться от оружия, но

Не отходя слишком далеко. Движимые импульсом и всё ещё сплетённые, они продолжали неистово толкать друг друга, кружась в кругу, пока Сатурнин размахивал мечом. Анакрит был обагрён кровью Сциллы, но и сам был ранен. Я едва мог смотреть.

Анакрит упал и поднял палец, моля о пощаде. Сатурнин с презрительным видом отступил назад. Я увидел несколько поднятых больших пальцев в толпе и множество белых платков, развевающихся в воздухе. Я не осмелился взглянуть на Рутилия. Сатурнин принял решение: традиционным приёмом он наклонился и поднял шлем противника за подбородок, обнажив горло. Он собирался нанести Анакриту смертельный удар.

Внезапно Сатурнин отступил назад. Его меч упал на землю. Он вырвался из рук Анакрита и наклонился вперёд, приложив руку к животу. Между его пальцев сочилась кровь. Я не видел оружия, но узнал этот жест, знакомый каждому, кто когда-либо видел драку в таверне. Он вонзил нож в живот Анакрита.

Анакрит был главой Секретной службы. От него нельзя было ожидать честной игры.

Сатурнин предпринял отчаянное усилие. Он пошатнулся вперёд, выхватил меч и бросился на Анакрита. Казалось, оружие пронзило его, но нож нашёл другую цель. Оба распростерлись на земле.

Зрители взревели как один, но даже публика увидела слишком много. Мы с Джастином подошли к трупам, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Никаких признаков жизни. Я нашёл нож, которым воспользовался Анакрит, и спрятал его в рукаве, чтобы никто не увидел. Мы сделали вид, что проводим официальный осмотр, затем я ударил оба трупа булавой и подал знак носильщикам. Сатурнину выпала честь быть вынесенным на носилках. «Римлянин».

Он был чужеземцем, и его тащили за ноги, оставляя следы от задней части шлема на окровавленном песке. Уйти он мог только трупом. Если бы он победил Сатурнина, толпа разорвала бы его на куски.

LXIV

После традиционного приветствия президента я направился к главному входу, а за мной и Квинто. Когда мы уходили, толпа продолжала кричать.

Мы осмотрели жалкий ряд окровавленных тел. Я снял птичью маску и заметил, что мои ноги дрожат.

Квинто мрачно посмотрел на меня.

–Ваше партнерство закончилось очень неприятно, хуже быть не могло.

– Он сам на себя напросился. Всегда советуйся со своим партнёром: он отговорит тебя от глупостей.

Я заставил себя подойти к ряду трупов. Стоная от усилий, я опустился на колени. С большей нежностью, чем ожидал, я снял шлем Анакрита и положил его на землю. Его лицо было таким же бледным, как и тогда, когда я нашёл его с рассечённой головой, так близко к смерти, и всё же он выжил.

«Мне придётся всё это рассказать матери. Мы должны убедиться, что на этот раз он действительно мёртв, Гермес». Квинт шагнул вперёд, держа в руке кадуцей. «Точно, ударь его этим горящим кадуцеем».

Глаза Анакрита расширились от ужаса. Когда Квинт опустился на колени, чтобы прикоснуться к «трупу», в небе над Триполитанией раздался душераздирающий крик ужаса.

Я покорно улыбнулся. Анакрит был ещё жив.

Структура документа

• ДРАМАТИЧЕСКИЕ ЛИЦА:

• Юрисдикции де лас Ортес де лос Вигилес в...

• II

• 3

• IV

• 5

• 6

• VII

• 8

• 9