Забавы колдунов. Часть первая

ГЛАВА 11 Адель становится дамой сердца странствующего рыцаря

Едва стемнело, как Адель услышала под дверью шорох. Она боялась поверить своим ушам, а ещё больше боялась попасться на хитрую выдумку великана и выдать план побега.

— Адель! — тихо позвала Моська.

— Это ты? — обрадовалась девушка.

— Куда ушёл великан?

— К реке. Его не будет два дня.

— Очень хорошо. В таком случае, я сбегаю за рыцарем. Он давно уже ждёт удобного случая для того, чтобы пробраться сюда. Теперь мы легко проведём осла через двор к подкопу.

— Я сам пойду, — возразил Серый.

— Сам-сам, — торопливо согласилась Моська. — Собирайтесь, если у вас есть что взять, а я сейчас.

Адель услышала, как её лапы мягко застучали по двору и затихли вдали. Чувствовалось, что собака уже не боится хозяина и не старается проскользнуть бесшумно.

Ослик передал весть о близком освобождении Нику, а тот — Франку.

— Захватите с собой пищу, — распорядился карлик.

Адель, в распоряжении которой в последнее время было слишком много еды, стоило некоторого усилия вспомнить о голодных временах. Она собрала столько съестного, сколько смогла уложить в своё старое платье. Узел получился весьма увесистым, но девушка рассчитывала, что часть её ноши, если не всю, Ник навьючит на ослика. От волнения у неё дрожали руки. Ей казалось, что великан изменил свои планы и решил вернуться, поэтому беглецы будут остановлены и посажены обратно в их каморки, едва выберутся наружу. И Моська не возвращается слишком долго. Может, её уже поймали? А где рыцарь?

Адель встрепенулась, когда за дверью раздались тяжёлые шаги.

— Вот здесь, — сказала Моська.

Лязгнул засов, дверь отворилась, и на фоне звёздного неба Адель увидела высокую фигуру.

— О, благородная синьора! — заговорил незнакомец, и уже по этим словам Адель поняла, что перед ней, действительно, рыцарь. — Я благодарю милостивейшую судьбу за её благосклонность ко мне. Неужели это вы? Та, кого в мыслях я давно уже нарекаю дамой моего сердца?

Адель была убеждена, что этот человек, даже будь он трижды рыцарем, не может видеть её в темноте, так что, ошибись собака и приведи его к другой двери, он с теми же словами обратился бы к ослу, карлику или мальчику.

— От всего сердца благодарю вас за своё спасение, — ответила Адель.

Ей очень хотелось попасть в тон рыцарю, но, как нарочно, высокопарные фразы не приходили ей в голову, а то, что она сумела произнести, никак не соответствовало горячей благодарности к неизвестному другу.

— Быстрее! — поторопила Моська. — Надо открыть ещё три двери.

Похоже, рыцарь не рассчитывал, что его поэтический разговор со спасённой дамой будет так бесцеремонно прерван практичной собачкой. Адель увидела лишь, что Моська, чей силуэт тоже выделялся очень чётко, схватила рыцаря зубами за штанину и потащила в сторону. Наверное, острые зубы коснулись не только материи, потому что девушке послышался приглушённый вскрик, в котором не было ничего героического.

Один за другим пленники были выпущены из своей тюрьмы.

— Быстрее! Быстрее уходим отсюда! — говорила Моська, прерывая слова благодарности, неизбежные при таких обстоятельствах. — Пока вы болтаете, может вернуться великан.

Адель тоже боялась, что какая-то случайность заставит их тюремщика вернуться, поэтому без лишних разговоров подхватила узел и свою сумку.

— Закройте двери на засов, — распорядился карлик. — Пусть наш хозяин не сразу обнаружит побег.

Адель была уверена, что заботливый великан сразу же по приходе поторопится узнать, всё ли в порядке у его подопечных, но всё-таки задвинула тяжёлый засов.

— Скорее! — торопила Моська. — Идите к дальнему углу. Вон туда. Подкоп сделан там.

Ник и Франк тоже тащили массивные узлы, сделанные из их рубах, а у девушки узел забрал рыцарь.

Подкоп оказался большим, так что Адель без труда пролезла под забором, но с ослом вышла заминка. Сам он пролезть не смог. Тогда ему велели лечь на бок и попытались протолкнуть его общими усилиями. Кончилось всё тем, что бедный Серый прочно застрял под забором.

— Ничего, сейчас я расширю яму, — подбодрил бедного страдальца рыцарь.

— А мы будем копать с этой стороны, — подхватил Ник. — Осторожнее, Франк.

— По-моему, ты потолстел. Говорили же тебе, чтобы меньше ел, а больше прыгал на месте, — ворчал Франк.

— Я прыгал, — стонал бедный ослик. — Но чем больше прыгаешь, тем больше хочется есть.

Адель не могла разглядеть рыцаря в темноте, но она была уверена, что на нём нет никаких доспехов. Помнится, она читала, что рыцарь в полном снаряжении должен греметь, как связка жестяных кастрюль, а её спаситель двигался совершенно бесшумно. Рыл землю он каким-то деревянным предметом, похожим на самодельную лопату.

— Мы вырыли очень большую яму, — говорила Моська, выгребая передними лапами землю из-под бока застрявшего мученика. — Серый должен был пролезть, ведь он был таким тощим.

Ослик промолчал.

— А теперь попробуем его протолкнуть, — предложил Ник. — Тащи его за голову, рыцарь, а мы поднажмём здесь.

Адель не знала, удобно ли даме сердца помогать проталкивать осла через подкоп под забором, но стоять в бездействии она не могла и принялась тянуть бедное животное за передние ноги.

— Наконец-то! — воскликнул Франк.

— А я уж думал, что так и останусь здесь, — признался Серый. — Спасибо вам, друзья.

— Идите прямо, — приказал рыцарь. — Когда дойдёте до пригорка, подождите меня, а я закопаю яму, чтобы великан не сразу понял, как вы выбрались наружу. Моська, покажи дорогу. А вас, прекрасная дама, прошу следовать за всеми и не волноваться, потому что отныне я буду вашим защитником. Каждый подвиг, который я совершу, я отныне буду посвящать вам.

— Спасибо, доблестный рыцарь, — поблагодарила Адель.

Ей было жаль, что ни рыцарь не видит её в новом, почти сказочном наряде, ни она не видит мужественного рыцаря. Ради неё пока ещё никто не рвался совершать подвиги, даже её жених, и как ни старалась она гнать от себя грешные мысли, но ей было радостно чувствовать, что она способна вдохновлять кого-то на, пусть и сумасбродные, но всё же героические поступки. Неплохо ведь знать, что в её честь убили штук пять драконов, терроризирующих мирных людей, несколько страшных упырей и прочих тварей. Иными словами, ей было приятно сознавать, что добрые дела рыцарь будет совершать не только ради самих страдающих, но и ради неё.

— Сейчас познакомлю вас с конём, — сказала Моська. — Мы с ним уже подружились. Очень хороший конь, хотя и чересчур смел. Настоящий рыцарский конь.

— Как же его зовут? — спросил Франк.

Адель ожидала услышать какое-нибудь вычурное имя вроде Росинанта, но собака повела себя очень странно.

— Как сам захочет, так пусть и представится, — неопределённо ответила она. — Вот мы и пришли. Эй! Рыцарский конь!

Адель ничего не видела в темноте. Лишь на фоне более светлого неба чернел пригорок. Но она услышала, как переступают лошадиные копыта. Где-то совсем близко фыркнули.

— Привет, — робко поздоровался ослик. — Меня зовут Серый. А тебя?

Снова раздалось фырканье. По-видимому, оно что-то выражало, но Адель не поняла что именно.

— Меня зовут Подобный Молнии. Я имею честь носить на себе величайшего из всех рыцарей — Рыцаря Открытого Забрала.

Голос у коня был глубокий и звучный.

— А почему открытого? — спросил Ник.

— Потому что мой хозяин никогда не опускает забрала. Он очень смел, мой господин, и я счастлив служить ему.

— Я тоже теперь постоянно при деле, — поведал ослик. — Но мне ещё ни разу не приходилось везти на себе рыцаря. Мешки я возил, Мирту возил, Моську возил, а рыцаря — нет.

— Осёл не может возить рыцаря, — назидательно произнёс конь. — В крайнем случае, он может возить его оруженосца.

— Я уже убедился, что ослы могут всё, — возразил Серый, — но я ни разу не возил даже оруженосца.

— Ты доволен службой? — спросил карлик.

— Я доволен хозяином, — степенно ответил конь. — И службой у такого хозяина тоже очень доволен. У меня нет дома, но жизнь у меня очень интересна и полна приключений. Нам с моим хозяином всегда есть о чём поговорить. Я и вам могу рассказать множество интересных историй.

— Расскажи, — обрадовался Франк.

— Хозяин возвращается, — сказал конь, выступая навстречу.

Моська тоже побежала к рыцарю, и Адель подумала, что рыцарь, должно быть, человек очень хороший, раз его приходу так рады животные.

— Я всё закопал, — по-деловому кратко объявил рыцарь. — .Утром я отведу вас в безопасное место, а сам с моим конём вернусь и разделаюсь с вашим обидчиком.

— Не стоит, славный рыцарь, — попробовал отговорить его Ник. — Будет лучше, если мы уйдём отсюда и предоставим великана самому себе.

— Во имя прекрасной дамы, которую я спас, я обязан совершить подвиг, убив её обидчика, — стоял на своём рыцарь.

— Я очень прошу вас, мой храбрый спаситель, не возвращаться к великану, — вмешалась Адель.

— Я выполню любое приказание моей госпожи, — согласился рыцарь. — Я убью великана, и больше мне к нему не нужно будет возвращаться.

Адель принялась было подыскивать более действенные слова, но карлик примиряюще сказал:

— Поговорим об этом потом, а сейчас распределим поклажу, чтобы с рассветом выйти.

— Разумно, — откликнулся рыцарь.

— Распределите поклажу на моей спине, — предложил ослик. — Я сам всё понесу.

— Кроме рыцаря и доспехов, — ревниво поправил рыцарский конь.

— Нет, мой милый Све… Пободный Молнии, тебе выпала честь нести на своей спине даму моего сердца, прекрасную Адель.

Девушка с замиранием сердца услышала новость. Ей ни разу не доводилось садиться на лошадь, поэтому предполагаемая езда на могучем рыцарском коне привела её в ужас. Несомненно, она сразу же упадёт, расшибётся, сломает ногу или, что ещё хуже, своей неловкостью разочарует доблестного рыцаря.

— Я пойду пешком, — твёрдо сказала она.

— Я бы на твоём месте поехал верхом, — прошептал Франк, выдав этим своё собственное желание.

— Помоги мне, рыцарь, — позвал Ник. — А вы, друзья, посидите пока здесь.

Адель отметила, что карлик не испытывает к их спасителю особого почтения, но было похоже, что рыцаря это не волнует. Он тотчас подошёл к Нику и принялся вместе с ним распределять поклажу. Франк сунулся было к ним, но его тотчас же отослали, не потрудившись даже найти подходящий предлог. По-видимому, этим двоим было о чём поговорить друг с другом, потому что они продолжали беседовать и после завершения работы.

— И о чём они только шепчутся? — ворчал Франк.

— Если они сочтут нужным, они нам об этом скажут, — рассудительно ответил Серый.

— А если не сочтут нужным?

— Тогда не скажут.

— Но это же нечестно. Представляю, как бы они сердились, если бы мы с тобой завели секреты, уединялись бы и шептались на глазах у них. Эй, Моська!

Но собачка не отзывалась.

— Моська! — громче позвал мальчик. — Моська, где ты?

— Не кричи, — остановила его Адель.

Слегка зашуршал кустарник, и жёлтая собачка оказалась рядом.

— Зачем ты меня позвал, — сердито сказала она Франку. — Мне пришлось уйти на самом интересном месте. Тьфу! Тьфу! Тьфу!

Осознав, как многого она лишилась, Моська произнесла несколько оень энергичных фраз на своём особом языке и несчётное число раз плюнула.

Адель поняла, что собака бессовестно подслушивала чужой разговор, и терзалась сомнениями. Ей очень хотелось узнать содержание таинственной беседы карлика и рыцаря, но в воспитательных целях она не могла попросить Моську передать содержание этой беседы.

— Ты не должна была этого делать, — не очень уверенно осудила она некрасивый поступок. — Нехорошо подслушивать чужие разговоры.

— А как же тогда узнать, о чём они говорят? — резонно возразила Моська.

— И о чём же они говорили? — жадно спросил Франк.

— Если бы ты меня не позвал, я бы сказала, — обидчиво ответила собачка. — А теперь не скажу. Жди утра. Ник сам об этом скажет. Совсем не ожидала от него такой глупости.

Адель была заинтригована и терялась в догадках. Очевидно, карлик приготовил для великана какой-то сюрприз, но какой?

Закончив разговор, Ник и рыцарь вернулись к своим спутникам. Адель не видела в темноте их лиц, но по оживлённости карлика и молчаливости рыцаря поняла, что у Ника что-то на уме и их новый друг не одобряет его затеи.

— Нам повезло, что нам на помощь пришёл этот благородный человек, — сказал карлик.

— В моём поступке нет ничего особенного, — отозвался рыцарь. — Я ничем не заслужил твоей похвалы. Впервые в жизни я спасаю терпящих беду, не рискуя своей жизнью. Это пятно на моей рыцарской репутации. Я хотел вернуться и сразиться со злобным великаном в честном поединке, но ты просишь этого не делать. Когда ещё выдастся возможность совершить подвиг во славу дамы моего сердца, прекрасной Адели?

Карлик засмеялся.

— Сдаётся мне, что теперь, когда ты решил сопровождать её в пути, тебе часто придётся совершать подвиги и во славу её и ради её спасения. Но ты напрасно назвал великана злобным. Он не злой и не жестокий. По-своему, он даже добр и ласков.

— Представляю, как ласково он бы вас съел, если бы я не встретила рыцаря, — вставила Моська.

— Вы смотрите на дело односторонне, — возразил Ник. — А вы представьте себя на месте великана. Он с детства привык относиться к людям и животным как к пище, поэтому ловит их и содержит у себя до… надобности. Он не мучает своих пленников, не издевается над ними, а ко многим даже относится с симпатией. Однако приходит время, и он вынужден убивать кого-то на обед, как люди убивают… Ну, как мы с вами убивали рыбу, чтобы поесть.

Адель поняла, что карлик хотел сказать: "Как люди убивают скот", но изменил слова, чтобы не оскорбить слух ослика и коня.

— Это совсем разные вещи, — возразил рыцарь. — Люди и рыбы. Нашёл кого сравнивать!

— А что мы знаем о рыбах? — встрепенулся Ник. — Кто может заглянуть в душу рыбы, проникнуть в её мысли? Возможно, если бы мы могли понять пойманную нами рыбу, мы сразу же вернули бы её в её среду обитания и навсегда бы отказались от такого рода пищи.

— А потом падали бы в обморок от недостатка питания, как это случилось однажды с нашим хозяином, — закончила Адель.

Ей не хотелось задумываться над словами карлика. В своём необычайном путешествии она познакомилась с говорящими животными, и теперь даже представить не могла, что можно есть мясную пищу. Рыбу она пока не отождествляла с животными, и ей становилось страшно от слов Ника. Выходило, что она не лучше великана-людоеда, едва не погубившего их всех, потому что в обычной жизни не была вегетарианкой и мясом перестала питаться только здесь.

— Это очень интересный великан, — продолжал карлик. — Из-за пристрастия к человеческому мясу и по некоторым другим признакам, которые я, будучи монстрологом, ясно вижу, его можно смело отнести к монстрам, но это настолько необычный монстр, что до сих пор ни один учёный не догадывался, что изучение этого вида великанов не только окажется полезным для науки и расширит её границы, но и окажется необычайно интересным для самих исследователей. Это не упыри, чувств которых никто не может разгадать, не карлики, похожие на ожившие механизмы, не чудовища, все мысли которых направлены только на добывание пищи или причинение зла другим, а думающие, весёлые, гостеприимные, хозяйственные существа, изучать которых доставит мне большое удовольствие. Я уже представляю свою диссертацию по этой теме.

Франк издал неопределённый звук, ослик шумно выдохнул, а Адель стала догадываться, что затеял Ник.

— Вы, наверное, уже поняли, друзья мои, что утром мы расстанемся. Вы пойдёте дальше по пути, который должны пройти, а я останусь здесь, чтобы разведать обстановку и обдумать план будущих действий.

— Но ведь ты собирался домой, — напомнила Адель.

— Что мне делать дома? Вспоминать, что я чуть не попался в руки упырям? Что меня чуть не съел великан? Пользы для науки от этого не будет.

— Ты мог бы тщательно подготовиться к новой экспедиции, — подсказал Франк.

— Я уже готов к ней. Голова при мне, глаза тоже, а больше мне ничего не нужно. Если вы согласитесь поделиться со мной едой, то мне вообще не о чем больше мечтать.

— Об этом и говорить не стоит, — сказала Адель. — Но наше расставание так неожиданно…

— Не печалься, Адель, всё равно в недалёком будущем нам пришлось бы проститься. Как только я нашёл бы тебе попутчика, способного тебя защитить, я вернулся бы назад, но раз такой попутчик уже нашёлся, я расстаюсь с тобой здесь. За тебя я спокоен, потому что не могу представить никого, кто лучше сумеет обеспечить вашу безопасность. Не обижайся, Франк, но пока ты не вырос, ты не можешь считаться очень надёжной защитой, однако я не сомневаюсь, что года через три-четыре твоему покровительству сможет довериться любая странствующая дама.

— А как же мой змей? — грустно спросил мальчик. — Чем он плох для твоей диссертации?

— Я обязательно его навещу, дружок, — пообещал Ник. — Когда я соберу материал по великанам, я доберусь и до твоего змея. Но сначала надо покопаться в архиве. Вдруг про него уже написана какая-нибудь работа?

— Вот было бы здорово! — подпрыгнул Франк. — Знать бы раньше, было бы чем его поддразнить, а то мы с ним только переругивались.

— Нам будет тебя недоставать, — грустно признался ослик.

— Если передумаешь, то догони нас, — предложила Моська.

— Спасибо, друзья. Я надеюсь, что когда-нибудь мы с вами встретимся ещё раз.

— Я тебя никогда не забуду, Ник, — сказала Адель.

— И я тебя тоже, Адель. Желаю тебе удачи. Я верю, что в трудную минуту тебе на помощь всегда будут приходить друзья.

Адель чувствовала, что не может говорить. Её душили слёзы, и, чтобы не заплакать, она молча слушала пожелания, которыми обменивались с Ником Франк, Серый, Моська, рыцарь и даже конь. Сколько уже было встреч и расставаний, а она всё ещё не могла привыкнуть к тому, что из её жизни навсегда вычеркиваются друзья и с ними она уже больше не увидится, если, конечно, не предпочтёт остаться разумом в этом странном и интересном мире, тогда как в прежнем мире её будут считать сумасшедшей. Интересно, случалось ли, что люди, попавшие сюда, оставались здесь по доброй воле?

Она постаралась отогнать от себя неожиданные мысли, встревожившие её своим появлением, и отметила, что светает и скоро можно будет трогаться в путь, а главное, рассмотреть их спасителя.

— Перед расставанием можно устроить совместный завтрак, — предложил Ник. — Конечно, ещё слишком рано, однако ложиться спать никто не собирается, поэтому лучше потратить оставшееся до рассвета время с пользой.

— Признаюсь, что вчера я вообще ничего не ел, — сказал рыцарь. — И Моська тоже.

— Не было времени, — отозвалась собачка, облизываясь. — Надо было следить за великаном. К тому же еды тоже не было.

Бывшие пленники были обеспечены в своей тюрьме съестным сверх меры, так что вынуждали себя соблюдать полуголодную диету, но только сейчас за общей трапезой почувствовали удовольствие от еды.

— А вас, страдальцы, хорошо кормили, — заявил рыцарь, с аппетитом жуя.

— Мы почти ничего не ели, — признался Франк.

Ослик тяжело вздохнул.

— Мы боялись потолстеть и попасть на стол к людоеду раньше намеченного дня, — пояснил карлик.

— Я только сейчас понимаю, что нам давали очень вкусную еду, — добавила Адель.

— Я это тоже понимаю, — сказала Моська, причавкивая от удовольствия.

— Надо иметь большое мужество, чтобы воздерживаться от такой еды, — похвалил рыцарь благоразумие бывших пленников.

Ослик перестал хрустеть веточками, душераздирающе вздохнул и захрустел вновь.

— Бедняга, — насмешливо сказал конь. — Ты так вздыхаешь, словно умираешь с голоду. Иди сюда, здесь трава сочнее.

— Спасибо, — кротко поблагодарил Серый, присоединяясь к новому приятелю.

Рассвет для увлёкшихся беседой и едой людей наступил внезапно. Только что они угадывали лишь смутные силуэты друг друга, а потом вдруг осознали, что уже светло. Адель обнаружила, что Ник аккуратен и подтянут, хотя одежда его и была сильно изношена, а Франк очень худ и грязен.

— Ну и ну! — закричал мальчик. — Не удивительно, Серый, что ты застрял под забором! Теперь тебя уже ни один дурак не назовёт тощим ослом.

— Ты так потолстел, что я бы тебя не узнала, — согласилась Моська.

Ослик смущённо хлопал большими добрыми глазами.

— Ты очень похорошел, — подбодрила его Адель. — Теперь ты выглядишь так же, как в те времена, когда мы с тобой только познакомились.

— Я отлично себя чувствую и мог бы ещё раз перейти хоть через горы, хоть через пустыню, — бодрился Серый.

— Сейчас тебе предстоит перейти через плато, — подал голос рыцарь. — А это тоже очень тяжёлый переход. Здесь много трещин, и нелегко найти правильную дорогу. Мы…

Тут он умолк и в замешательстве уставился на Адель, и девушка поняла его смятение. Сама-то она заранее позаботилась об этой встрече и обновила гардероб, а бедный странствующий рыцарь, которому пришлось работать землекопом, был с ног до головы перепачкан землёй, и под покровом спасительной темноты, не учёл этого. Он забыл даже, что приветствовать даму сердца полагается в доспехах. Было ему лет сорок, худой, крепкий, довольно высокий, тёмные волосы всклокочены, бородка клинышком нуждалась в гребёнке, белая рубашка с оборванными кружевами — в стирке, а бархатные штаны — в чистке. Адель ожидала, что облик её спасителя будет более представительным, но пока что рыцарь напоминал бродягу благородного происхождения, переживающего не лучшие времена.

— Мне горько представать перед прекрасной дамой в таком виде, — неуверенно бормотал рыцарь. — Однако в доспехах нельзя было рыть землю, поэтому их пришлось снять и припрятать, а теперь…

Адели стало его жаль.

— Не доспехи украшают рыцаря, а доблесть и великодушие, — сказала она. — В вас, мой спаситель, и без доспехов каждый признает рыцаря.

Бедняга воспрянул духом, но было похоже, что вместе с доспехами он лишился и речи.

— Будем прощаться, — сказал Ник. — Вам надо отойти как можно дальше, чтобы великан не сумел вас найти.

Мешки с едой навьючили на осла, доспехи — на коня, и, распрощавшись с карликом, путники тронулись в путь.

— Твои доспехи тяжёлые? — осведомился Франк.

Рыцарь внимательно оглядел мальчика.

— Тяжёлые, — ответил он и спросил. — А ты, правда, собираешься всю жизнь блуждать по свету?

— Хорошо сказано, — обрадовался Франк. — Ты выражаешься не хуже принца и Ника. Собираюсь.

— Тебе надо учиться, — задумчиво проговорил рыцарь.

— А занудлив ты точно, как принц.

— Франк, говори вежливее, — одёрнула мальчика Адель, но он лишь отмахнулся от неё.

— Наш принц хотел его приобщить, но он отказался, — таинственно сообщил Серый.

Конь с уважением посмотрел на ослика.

— К чему приобщить? — не понял он.

— К знаниям, — объяснила Адель. — Он хотел взять Франка с собой во дворец…

— И меня тоже, — похвалился Серый.

— И тебя, — согласилась девушка. — Но Франк отказался наотрез.

— Ещё бы! — хмыкнул Франк. — Я привык к свободе. Мы с Серым и с Моськой будем путешествовать. Сейчас мы вместе с Аделью идём спасать её жениха, потом можем проводить Янко, ведь мы привыкли к пустыне, а он там пропадёт.

— Главное — вовремя встретить оазис, — объяснил ослик секрет безопасного перехода через пустыню.

— И ещё нельзя связываться с джиннами, — напомнила Моська.

— С джиннами? — оживился рыцарь. — Вам угрожал джинн? Скажите, где он, и я сражусь с ним. Отныне каждый свой подвиг я буду посвящать даме моего сердца, прекрасной Адели.

— Он далеко, — сейчас же пояснила девушка. — Его уже не найти.

— Я отыщу, — убеждал храбрый рыцарь.

В запачканной землёй одежде он не казался ни особо сильным, ни, тем более, способным бороться с джинном, при воспоминании о котором Адель становилось нехорошо, но его голос был решительным, а глаза горели.

— Вряд ли этот джинн захочет сражаться, — сказал ослик. — По- моему, он был не особо злой.

— А почему же вы тогда перепугались? — ехидно спросила Моська, почувствовавшая себя обиженной. — Ты им не верь, рыцарь. Джинн был очень страшным и свирепым. Он хотел оторвать мне хвост и убить того, кто потёр кувшин.

— Убил? — осведомился рыцарь, грозно сверкнув глазами.

— Нет, — скромно ответила собака, не вдаваясь в подробности. Она рассчитывала на то, что подробности расскажут другие.

— Наша Моська не растерялась и послала джинна в вдогонку за бурей, — радостно сообщил Франк. — Интересно, сразился он с бурей или нет? А этот трус Ганс лежал, зарывшись в песок, как дохлый крот.

— Мы были не лучше, — справедливо уточнила Адель.

— Я совершенно растерялся и очень испугался, — признался Серый. — Если бы не Моська нам всем пришёл бы конец. И Янко тоже.

Рыцарю пришлось задать немало вопросов, чтобы разобраться во всей этой истории, и он признал храбрость и находчивость собачки. В свою очередь, он поведал своим спутникам о собственных встречах с великанами и волшебниками. Только по его рассказам выходило, что он не стремился уклониться от этих встреч, а, напротив, искал их. И встреч этих, из которых рыцарь всегда выходил победителем, было так много, что Адель начала сомневаться в абсолютной правдивости этих рассказов, несмотря на то, что конь неизменно поддакивал своему хозяину. Зато Франк слушал нового знакомого, раскрыв рот.

— Если бы я знал о вас раньше, о дама моего сердца, я мог бы посвящать эти подвиги вам, — сожалел рыцарь. — Я бы прославил ваше имя на весь свет. Но теперь Рыцарь Поднятого Забрала каждый свой подвиг будет совершать во славу прекрасной Адели.

Франк, ослик и Адель поведали о своих приключениях, но, по сравнению с яркой жизнью рыцаря, они казались скромными и малоинтересными.

— Отныне вы все находились под моей защитой, — заявил рыцарь. — Вам нечего бояться. Едва какой-нибудь злобный маг услышит, что я сопровождаю вас, как он тут же свернёт с дороги и обойдёт вас стороной.

Адель опасалась, что за этой уверенностью в своих возможностях кроется одно хвастовство, и она имеет рядом не защитника, а пустослова. Впрочем, она была благодарна ему за спасение. Если бы не он, все они до сих пор сидели бы в своих каморках в ожидании смерти и подачи на стол.

— Я буду странствующим рыцарем, как и ты, — заявил Франк. — Со временем я тоже подыщу себе даму сердца, а о моих подвигах будет известно всему миру.

— Их ещё нужно совершить, — напомнил рыцарь, усмехнувшись. — А перед этим необходимо научиться владеть мечом, щитом и копьём.

— Ты меня научишь? — с надеждой спросил мальчик.

— Если не будешь хвастаться своими будущими подвигами, — поставил условие рыцарь.

Адель подумала о соломинке, которую её спутник обнаружил в глазу Франка, не замечая, что делается с его собственными глазами. Но она признавала, что рассказы его весьма занимательны и способны воодушевить любого мальчишку.

Рыцарь несколько раз предлагал Адели сесть на своего коня, сам конь убеждал, что пойдёт спокойным ровным шагом, но девушка решительно отказывалась ехать на высоком мощном темно-коричневом животном, несмотря на то, что сильно устала. К счастью, до привала её сил хватило. Оказывается, за время вынужденного отдыха в хлеву у великана она не только отдохнула, но и отвыкла от долгой ходьбы. Хорошо ещё, что почва была каменистой и ровной с редкими участками низкой травы.

— Жаль, что нет деревьев или кустарника, — сказал рыцарь. — Если великан нас догонит, вам негде будет спрятаться, пока я буду с ним сражаться. Но вон там есть источник, и мы отдохнём возле него. А чуть дальше я вижу большую лужу, которая поможет нам с Франком приобрести вид, достойный спутников и защитников благородной дамы.

Мальчик скорчил гримасу, но Адель была бы счастлива, если бы рыцарю удалось затащить Франка в воду.

— У меня есть мыло, — сейчас же сказала она, порадовавшись, что догадалась захватить его с собой. — Я приготовлю обед, а вы пока приводите себя в порядок.

Она раскладывала еду на куске материи, бывшей когда-то её платьем, прислушиваясь к завываниям несчастного Франка, не привыкшего к мылу, и смеху рыцаря, которому процедура отмывания мальчика казалась забавной.

— Это всё из-за тебя, — ворчал Франк, усаживаясь на землю и тряся мокрыми волосами. — Как заделалась дамой сердца, так уж все и мыться обязаны.

— Ты сам сказал, что хочешь стать странствующим рыцарем, — напомнила Адель, смеясь.

— Когда я буду странствующим рыцарем, я нипочём не буду заводить себе даму сердца, — сердито ответил Франк. — От них одни неудобства. Заимеешь такую себе на голову…

— И придётся мыться, — закончил Серый.

— Прежде ты пах лучше, — заявила Моська, принюхиваясь к мальчику и чихая. — По-человечески. А сейчас от тебя несёт каким-то зельем.

— Ты слышал, Свер… Пободный Молнии? — обратился рыцарь к своему коню.

— Слышал, но я предпочитаю запах битвы, — свирепо ответил тот и добавил. — Но и запах свежего сена я тоже люблю.

— Или овса, — мечтательно заметил ослик. — В гостях у ослоеда мне давали очень хороший овёс. А ещё свежие сочные овощи.

— Вот ты и потолстел не в меру, — ядовито заметила Моська.

— И застрял под забором, — добавил Франк.

— Может, опять наступит время, когда придётся голодать, — рассудительно ответил Серый. — Тогда хоть будет о чём вспомнить. А то придётся жалеть о воздержании.

Отдых показался Адели слишком кратким, но она сознавала необходимость идти дальше и встала не только без жалоб и возражений, но даже стараясь выглядеть бодрой и весёлой.

— Теперь мне необходимо быть в полной готовности сражаться, — объявил рыцарь, облачаясь в латы. Помоги мне, Франк. До сих пор я справлялся сам, но это занимает лишнее время.

— Я могу быть твоим оруженосцем, — как бы между прочим проронил Франк, отводя глаза, чтобы не выдать, как горячо он хочет стать оруженосцем странствующего рыцаря.

— Вряд ли, — возразил тот.

Мальчик отвернулся, чтобы спрятать от чужих глаз своё вспыхнувшее лицо.

— Я и не хочу, — независимо заявил он. — Я предложил стать им на время, пока мы провожаем Адель. А потом мы с Серым и Моськой пойдём дальше…

— Потом ты бы смог стать моим оруженосцем, а на то время, пока мы провожаем Адель, — нет, — ответил рыцарь, прилаживая на своего коня нагрудник.

— Почему тогда, а не теперь? — не поняла девушка.

— Тогда он подрастёт и окрепнет, а теперь он ещё слишком мал и слаб и не сможет нести за мной моё копьё, — очень просто и понятно объяснил рыцарь.

Однако эта простота показалась ему недостойной разговора с обретённой дамой сердца, поэтому он сделал нечто вроде поклона, насколько это позволяли ему латы, и заговорил высокопарно:

— О, дама моего сердца, прекрасная Адель, если вашим желанием будет сделать мальчика моим оруженосцем сейчас…

— Нет-нет, — перебила его Адель. — У меня нет такого желания. Я целиком полагаюсь на ваше мнение. Только, пожалуйста, милый рыцарь, говорите проще. Когда вы будете совершать подвиги, вы можете меня восхвалять, но со мной разговаривайте, как с товарищем.

— Конечно, в походе так будет легче, — согласился рыцарь, но уж в бою и после боя, когда я буду посвящать вам свой подвиг, вы меня не останавливайте.

— Тогда мне самой будут приятны такие речи, — торопливо ответила девушка, довольная покладистостью рыцаря.

— И при чужих я буду обращаться к вам, как положено, — поставил условием рыцарь.

— Само собой, — подхватила Адель, — ведь все должны знать, что вы — мой рыцарь и мой избавитель. Однако пока мы одни, говорите со мной так же просто, как с остальными.

— Согласен, — сказал рыцарь. — Для всех я Рыцарь Поднятого Забрала, но вы можете называть меня дон Мигель. Мои далёкие предки совершили много подвигов и достаточно прославили наш род, но их потомки не отличались воинственностью, хоть и были храбры и великодушны, поэтому былая слава рода Сангре стала забываться. Я решил восстановить её и многое для этого сделал, но лишь теперь, когда я получил возможность посвящать свои подвиги даме моего сердца, обо мне заговорят повсюду.

— Я уверена, что вы уже прославили свой род, дон Мигель, а теперь лишь укрепите эту славу.

Франк выразительно и весьма оскорбительно засвистел, и Адели стало жаль мальчика.

— Неужели копьё так тяжело? — спросила она.

— Мне очень нужен оруженосец, Адель, но я не настолько жесток, чтобы заставлять мальчика носить за собой такой вес, — улыбнулся рыцарь.

— Наверное, ты очень ослабел в своих странствиях, раз тебе всё кажется тяжёлым, — язвительно заметил Франк.

Рыцарь не обиделся и жестом предложил мальчику поднять копьё. Франк из гордости хотел отказаться, но любопытство победило, и он подошёл к лежащему на земле копью.

— Ну и что? — спросил он, нагибаясь и берясь одной рукой за древко.

Ему пришлось снова нагнуться и взяться за предмет своих вожделений двумя руками, но он всё равно смог лишь слегка его приподнять. Адель тоже попробовала свои силы, но безуспешно.

— И как вы, дон Мигель, поднимаете такую тяжесть? — удивилась она.

— Важно не только поднимать копьё и нести его, но и уметь им владеть, — назидательно проговорил рыцарь. — Прибавьте к этому вес доспехов. Понимаете теперь, почему я считаю преждевременным делать мальчика своим оруженосцем? А тебе, Франк, придётся подумать, захочешь ли ты становиться странствующим рыцарем, нести на себе тяжёлые доспехи и при этом в любую минуту быть готовым вступить в бой, а для этого уметь в совершенстве владеть копьём и мечом.

С этими словами он легко поднял копьё и приладил его к боку своего коня, вложил меч в ножны и взял в руки шлем. Франк с восхищением глядел на него. Да и Адель не могла не залюбоваться силой и ловкостью рыцаря.

— Захочу! — пылко воскликнул мальчик. — Уже хочу! Ты научишь меня владеть копьём и мечом?

— Если ты научишься говорить со мной вежливее, чем ты говорил до сих пор. И приучись обращаться к старшим на "вы". Оруженосцам странствующих рыцарей не приличествует говорить своим господам "ты".

Франк вздохнул.

— Это примерно то же, что обращение рыцарей к дамам сердца, — уточнила Моська.

— Понятно, — сказал мальчик. — При посторонних к тебе надо быть особо почтительным, а между своими для простоты…

— Он научится себя вести, — вступилась за мальчика Адель. — Он уже многому научился.

— Придётся, — сурово сказал благородный рыцарь, задумчиво глядя на Франка.

Адель почувствовала, что мечта мальчика стать оруженосцем странствующего рыцаря, может со временем осуществиться. Во всяком случае, дон Мигель весьма благосклонно взирает на него. Девушка была бы рада, если бы судьба ребёнка устроилась хотя бы таким образом, если уж Франк отверг предложение принца.