Забавы колдунов. Часть первая

ГЛАВА 21 Мимо озера

Теперь путешественники шли втроём. Барбос ходил кругами вокруг шедших налегке Пахома Капитоныча и Адели, обследуя местность, чтобы вовремя заметить опасность. Запас еды сильно сократился, потому что был поделён между ними, пани Иоанной и Анной с детьми. Необходимо было в самом скором времени наполнить мешки.

— А Рыжуха так быстро привыкла к новому хлеву, словно всю жизнь там прожила, — сказала Адель.

— После её прежнего житья любая развалюха покажется дворцом, если попадётся ласковая хозяйка, — ответил солдат. — И опять мы с тобой одни, только вот ещё Барбос с нами.

— Вам жалко, что нет пани Иоанны? — спросила девушка.

— Хорошая женщина, да куда ей странствовать? Возле озера будет опасно. А зачем ей играть со смертью? И паренёк этот блаженненький пристроен, и она счастлива. Приходится признать, что наш Барбос рассудил мудро, подговорив кошку стать волшебной.

Пахом Капитоныч обстоятельно обсудил поступок умной собаки и все последние события. Потом он стал ненадолго замолкать и о чём-то задумываться.

— По словам Анны, этот дракон не пропускает ни одного странника, — сказала Адель. — Нам нечем от него откупиться. Даже если бы мы могли купить лошадь или корову, я не могу представить, как мы будем её привязывать у озера и проходить мимо, пока чудовище станет её терзать. Вспомнить хотя бы Рыжуху.

— Я тоже считаю, что мы должны рассчитывать только на себя, — согласился солдат. — Подло губить чужую жизнь, чтобы спасти свою. Но ведь и без подготовки мимо озера не пойдёшь. А чтобы подготовиться к встрече с драконом, надо приобрести всякую снасть. У Анны я всё осмотрел, но ничего не нашёл. Бедная женщина перебивается, как может, используя остатки. Её запасами не разживёшься. Нам бы встретить лавочника или крепкого хозяина.

Солдат замолчал и стал напряжённо думать. Адель не мешала ему, понимая, что сама она бессильна что-либо предпринять и вся её надежда на её спутника.

Барбос, узнав, что надо искать какое-нибудь жильё, убегал на большое расстояние и каждый раз возвращался ни с чем.

— Мы уже приближаемся к озеру, — забеспокоился солдат. — Ищи, Барбос, какое-нибудь жильё. Если его нет поблизости, придётся отклониться в сторону и искать его к югу.

— Подождите меня здесь, а я осмотрю окрестности, — предложил пёс.

— Только не подходи к озеру! — испугалась Адель.

— Там не может быть жилья, — здраво рассудил Барбос. — Ну, я побежал!

Адель с удовольствием прилегла на траву. Пахом Капитоныч сел неподалёку, покачивая головой и невнятно бормоча себе под нос. Было похоже, что он что-то прикидывает и придумывает.

Мысли девушки приняли нерадостное направление. Озеро, мимо которого они должны были пройти, одним концом упиралось в плато, не оставляя даже самого маленького промежутка для прохода, а другим — почти касалось залива. Лишь узкая перемычка мешала водам озера и залива смешаться. И вот по этой-то полоске суши им предстояло идти. Со стороны залива им могли угрожать морские обитатели, но они ни в какое сравнение не шли с чудовищным драконом, в незапамятные времена поселившемся в озере. Он сторожил у перемычки, зная, что только по ней могут пройти те, кому требуется попасть в озёрный край со стороны пустыни или в пустыню из озёрного края. Чтобы отвлечь его, обычно на берегу оставляли привязанную к столбу лошадь, корову или вола. Иногда случались и человеческие жертвоприношения. До Анны доходили слухи о какой-то секте, члены которой обожествляли дракона и ежегодно приносили ему в жертву девушку и юношу. Дракон так привык к добровольным приношениям, что подплывал к берегу и терпеливо ждал, когда жертва будет привязана к столбу. Адели было противно слушать про такие извращённые действия, и она спросила, не лучше ли было убить мучителя. Но оказалось, что до сих пор ни один смельчак не сумел этого сделать и постепенно за драконом утвердилась слава непобедимого. Теперь мимо него должны были пройти они трое: Пахом Капитоныч, Барбос и она. Если солдат не придумает ничего, что обмануло бы чудовище, их попытка окажется гибельной.

Прибежал очень довольный Барбос и сообщил, что нашёл жильё. Это большой дом, окружённый мощным забором. Он пролез под калиткой и облазил все закоулки. Кроме двух коров, козы и кур там живёт только старуха со стариком, причём сейчас старика нет дома и, судя по всему, долго не будет.

— Вот что нам надо! — обрадовался Пахом Капитоныч. — Там мы разживёмся крепкими верёвками и инструментами.

Адель не могла предположить, что задумал солдат, но было очевидно, что он уже выработал план спасения.

Путешественники под предводительством гордого Барбоса дошли до очень крепкого забора, который мог бы называться стеной, потому что был сделан из толстых тесно пригнанных друг к другу толстых досок.

— Если живёшь по соседству с драконом, такой забор необходим, — пояснил солдат. — Да и по всему видно, что хозяйство крепкое, и его надо охранять. Эй, хозяйка!

Солдат долго кричал и стучал кулаком в неприметную калитку, сделанную в больших воротах, но ответом было молчание.

— Я пролезу внутрь и позову старую каргу, — предложил пёс.

Адель покоробили непочтительные слова собаки, но она не успела сделать замечание, потому что из-за забора уже донёсся громкий требовательный лай.

— Что кричишь? — раздался сердитый низкий голос. — Как ты сюда попал? А ну, убирайся, пока цел!

— Открой, хозяйка! — закричал солдат.

— А ты кто такой? — спросила та.

Пахом Капитоныч знаком велел Адели ответить.

— Откройте, пожалуйста! — попросила девушка самым кротким голосом. — Мы очень устали и просим пустить нас на ночлег.

— А сколько вас? — поинтересовалась хозяйка. Её глаз был виден в крошечное отверстие в калитке.

— Только двое и ещё собака.

Хозяйка долго гремела засовами, а потом приоткрыла калитку и бегло осмотрела их.

— Входите, — пригласила она не очень любезно.

Адели хозяйка не понравилась. Это была старуха с грубым, словно топором высеченным лицом. Низкий голос как нельзя более подходил к её внешности. Чувствовалось, что в руках у неё спорится любая работа по дому и двору, и Адель заранее знала, что в большом доме найдёт очень чисто убранные комнаты, где нет ни единого пятнышка, царапины и даже пылинки. На ней было надето тёмное платье и белоснежный передник. "Наверное, немка", — подумала Адель.

— Фрау Браун, — представилась старуха.

Пахом Капитоныч представился сам и представил Адель и Барбоса.

— Войдите в дом, но обувь снимите у порога, — велела хозяйка. — А собака останется здесь.

Комнаты, как Адель и предполагала, сияли чистотой. Чувствовалось, что каждая вещь здесь имела своё место и было бы кощунством что-то переставить или передвинуть. Ни она, ни её мать за всю жизнь не могли добиться в их крошечной квартирке такого порядка даже в дни грандиозных уборок перед Рождеством и Пасхой.

— Какая же здесь чистота! — воскликнул солдат, чем очень польстил хозяйке. — Я бывал во многих домах, но такого порядка нигде не встречал.

Чувствовалось, что старуху распирает от гордости, но желанного результата похвала не принесла.

— Переночевать здесь вы можете, но покормить вас мне нечем. Я и сама со вчерашнего дня крошки во рту не держала. Даже муж уехал на ярмарку голодный. Если удастся ему что выручить за вещи, которые он отвёз продать, то мы с голоду не умрём, а если нет…

Старуха не договорила и только покачала головой от мрачной перспективы.

— Ох, горе! — посочувствовал солдат не очень убедительно. — А при взгляде на эти хоромы не подумаешь о бедности.

— Не думаешь о ней, а терпишь, — сетовала хозяйка.

— Хоть чайком попотчуй, — попросил Пахом Капитоныч.

— Нет чаю-то, — пожаловалась старуха. — Ни кусочка съестного не найдётся во всём доме.

— А коровы? — спросил солдат. — Они дают молоко?

— Не дают молока, — замахала руками старуха. — Какое там молоко? Было бы молоко, разве я жаловалась бы? Убыток один, а не коровы.

— Тогда хоть водички дай испить горячей, — уступил солдат.

Было похоже, что старухе жалко даже воды, но она всё-таки согласилась нагреть чайник и принести кипяток.

— И жадна же эта старуха! — огорчился Пахом Капитоныч. — Похоже, что нам не удастся раздобыть здесь верёвки и инструменты. И не купишь, потому что она загнёт такую цену, что ой-ёй-ёй! А еды у нас совсем мало осталось. На сегодня, завтра и послезавтра хватит, если не роскошествовать, а потом придётся голодать.

Адель осенила блестящая мысль.

— Пахом Капитоныч, вы слышали о каше из топора? — спросила она.

— О чём? — не понял тот.

— Есть такая сказка. В ней солдат пришёл в дом к жадной старухе, а та не хочет его накормить, отговариваясь, что в доме нет ни крошки еды.

— Как наша фрау Браун.

— Именно, как она, — согласилась Адель и продолжала. — Тогда солдат решил её перехитрить. Он попросил у неё топор и сказал, что сварит кашу из него, раз ничего другого нет.

Пахом Капитоныч засмеялся.

— Если она поверит, что из топора можно сварить кашу, то это или совсем глупая старуха… Нет, даже глупая не поверит в такую небылицу, недаром это всего лишь сказка.

— Старуху взяло любопытство. Она принесла топор и подала солдату. Тот его вымыл, положил в котелок, залил водой и поставил на огонь. Вода кипит, солдат помешивает её ложкой, а старуха ждёт. Ей не терпится откушать небывалую кашу. Солдат попробовал воду, покачал головой и задумался. Потом спросил старуху, не найдётся ли немного крупы для вкуса. Та побежала, принесла. Солдат всыпал крупу, подождал, опять попробовал и сказал, что каша получается на славу, но не хватает сахара. Старуха принесла сахар, лишь бы скорее сварилась каша из топора. Потом принесла и масла. Наконец, каша была готова, и солдат разложил её по тарелкам. Старуха ест, не нахвалится. Такую вкусную кашу она сроду не едала. Потом спросила, когда же они будут есть топор. Солдат ответил, что он ещё не доварился, и, если она будет делать кашу по его рецепту, то топора ей хватит надолго.

Пахом Капитоныч долго смеялся, а потом спросил:

— Неужели ты думаешь, что так же можно провести и нашу фрау? Забудь свои сказки, дочка.

Но каша из топора не выходила у солдата из головы, и он, посмеиваясь сам над собой, всё-таки решил провести опыт.

Фрау Браун вернулась с чайником, поставила на стол чашки и разлила в них кипяток. Пахом Капитоныч лукаво поглядел на Адель и обратился к хозяйке.

— А что, фрау, если ты голодна, да и мы не сыты, то не найдётся ли у тебя ненужного топора?

Старуха уставилась на солдата во все глаза.

— А зачем тебе топор? Есть ты его что ли собрался?

Адель была заинтересована в результате переговоров, но смотреть на ухищрения солдата со стороны было слишком смешно, так что она постаралась сесть так, чтобы хозяйка не видела её лицо.

— Конечно, — ответил Пахом Капитоныч. — Я всегда варю кашу из топора, если больше её не из чего сварить. Уж коли никакой крупицы нет, то для каши и топор сойдёт.

Старуха даже руками всплеснула.

— Каша из топора? Чтобы сварить кашу, ты вместо крупы кладёшь топор? Или ты, солдат, совсем дурак или меня за дуру принимаешь. Так я и поверю, что ты кашу варишь из топора!

Пахом Капитоныч кашлянул, не то прочищая горло, не то чтобы скрыть смешок.

— Принеси топор и попробуем, — предложил он.

Старуха посмотрела на него с жалостью.

— Совсем ты дурень, — заключила она и вышла.

Пахом Капитоныч помолчал, перебарывая смех, а потом с укором сказал Адели:

— Не такая уж глупая наша фрау. Это не старуха из твоей сказки. А я теперь выгляжу полным дураком.

Девушка не успела ответить, потому что вернулась хозяйка.

— Вот, смотри, — сказала она, показывая солдату топор.

Пахом Капитоныч растерянно потянулся за ним, но фрау Браун сейчас же его убрала.

— А теперь подумай сам, — принялась она втолковывать солдату. — И ты, девушка, учись считать. Этот топор стоит денег, а крупу для каши я на грош куплю, и её мне на неделю хватит. Как же можно кашу варить из топора? Это же себе в убыток будет! Учись хозяйничать, девушка, и останавливай солдата, если он будет зря расточать вещи и деньги.

Она ушла, чтобы отнести топор на место, а Адель так и закатилась в неудержимом смехе.

— Ох, уж и расчётливый народ эти немцы! — вздыхал солдат.

— Воображения у них нет, — уточнила Адель. — Сплошной голый расчёт.

— Придётся нам уничтожить часть наших припасов, — сказал Пахом Капитоныч. — Не ужинать ведь горячей водичкой. Фрау тоже придётся накормить. Распорядись-ка, дочка.

Адель накрыла на стол, и сейчас же, словно по волшебству, появилась хозяйка и, не заставляя себя упрашивать, после первого же приглашения подсела к ним.

— Как же ты, хозяюшка, не боишься жить рядом с озером? — спросил солдат. — Такой зверюга под боком, а у тебя с мужем нет защиты.

Фрау Браун повернула к нему своё грубое некрасивое лицо.

— Нас он не трогает, да мы и не выходим без нужды за ворота, а польза от него большая.

— Польза от дракона? — не поняла Адель.

— Чтобы пройти мимо него, надо оставить ему какую-нибудь пищу. Кто оставляет корову, кто — лошадь, а кто — человека. Люди суеверны, поэтому стараются украсить жертву. Дракон съедает то, что ему полагается, и уходит, а украшения остаются на берегу. Муж их собирает и приносит сюда. Иногда попадаются даже золотые вещи. А порой дракон, если он очень голоден, не удовлетворяется приношением и убивает путников. Тогда нам достаётся всё, что у несчастных было с собой. Недавно был как раз такой случай, и муж повёз продавать очень хорошие ткани и прочие товары, которые он подобрал на берегу.

Старуха совершенно спокойно рассказывала об источнике своих доходов. Она не была беспощадна и не желала смерти всех путешественников, проходящих мимо озера, но раз уж трагедия произошла, то она пользовалась "уловом" и считала это очень выгодным делом, не мучая себя бесполезной жалостью к погибшим.

Во дворе громко залаял Барбос. — Что случилось? — спросил Пахом Капитоныч, высовывая голову в окно.

— Кто-то стучится в ворота, — объяснил пёс.

— Хорошо иметь собаку, — вздохнула старуха. — Обо всём доложит.

— Почему же ты без сторожа? — поинтересовался солдат.

— Кормить её надо, — жалостливо объяснила фрау Браун. — Пойду, посмотрю, кто пришёл.

Адель подошла к окну и встала рядом с солдатом.

— Мужик, — пробормотал он. — По виду наш брат, русак. Вероятно, нищенствует и мыкается по свету в поисках пропитания. Далеко забрался, видно, нелегко ему живётся.

— На вид крепкий и здоровый, — возразила Адель.

— Не суди людей строго, дочка, — примирительно сказал Пахом Капитоныч. — По разному складываются обстоятельства, у всех разные судьбы. Не дай Бог просить, дай Бог подать. Самим бы не оказаться с протянутой рукой. От сумы да от тюрьмы не отказывайся.

От рассуждений Пахома Капитоныча в душе девушки воцарились покой и умиротворение, и она с кротостью и сочувствием взглянула на нового гостя.

— Мир честной компании, — поздоровался вошедший.

Это был невысокий крепкий человек со здоровым цветом лица, ясным открытым взглядом серых глаз, не красивый, но приятный. Его темно-русые волосы были длинными до плеч, что придавало ему вид попа-расстриги.

— Садись с нами мил-человек, — пригласил Пахом Капитоныч, бросив на него проницательный взгляд.

— Спасибо, не откажусь, — бойко откликнулся вновьвошедший и сел к столу, спокойно ожидая, когда Адель уделит ему кусок.

Фрау Браун придирчиво его оглядела и, вероятно, пришла к выводу, что взять с него нечего.

— Как же тебя звать-величать? — поинтересовался солдат.

— Зовите меня Авдеем, — отозвался нищий.

— Чем занимаешься?

— Хожу по свету, смотрю, как люди живут. Где подработаю, где милостыню подадут, а где и сам возьму. А вы кто будете? Тоже, как я погляжу, странники?

Солдат кратко рассказал о себе и Адели.

— Если примете в компанию, то часть пути я пройду с вами, а если друг другу понравимся, то буду вашим постоянным спутником. Мне всё равно, куда идти, лишь бы видеть новые места. Мир велик, жизнь коротка, а хочется всё увидеть и всё испытать.

Пахом Капитоныч выслушал его с интересом, а Адель с сомнением смотрела на этого перекати-поле. Она впервые встречалась с человеком, у которого нет и никогда не было занятия. Можно ли положиться на него, или он совершенно безответственен и руководствуется лишь своими интересами и сиюминутными желаниями?

— Ты, как Вечный Жид, — определила фрау Браун.

— Был бы только рад странствовать вечно, но мне это не дано. Да и с жидом ты, любезная хозяюшка, промахнулась. Я русский, не отягощён заботами о выгоде и прибыли, а потому весел, счастлив и сам себе господин. Мальчишкой остался сиротой, сбежал от недобро относившихся ко мне родственников и с тех самых пор свободен и независим. Иду посмотреть озёрный край, а дальше — как получится.

— Чтобы попасть в озёрный край, надо пройти мимо большого озера, что в той стороне.

— Ты, солдат, говоришь с таким выражением, будто вместо слов "пройти мимо большого озера" хочешь сказать "пойти волку в зубы".

— Почти что так. Разве ты ничего не слышал о чудовищном драконе?

Оказалось, что нищий понятия не имеет, что подвергнет свою жизнь большой опасности, если подойдёт к озеру, не приготовившись к этому. Он прошёл через плато, завернул на ночлег к знакомому им кабатчику, подкрепился и рано утром улизнул через окно, чтобы не волновать хозяина признанием, что ему нечем заплатить. Потом он пришёл сюда, не встретив ни гномов, ни Анну с детьми. Узнав про дракона, он заинтересовался им и вместе с солдатом призадумался о способе прохода мимо озера без принятого жертвоприношения.

— Вы не пройдёте, если не накормите дракона, — убеждала их старуха.

Адель вынесла ужин Барбосу и рассказала ему о новом спутнике. Когда она вернулась, то застала Пахома Капитоныча и Авдея оживлённо и дружески обсуждавших какой-то план, а старуха куда-то ушла.

— Покормила Барбоса, дочка? — спросил солдат. — Ну и хорошо. Всё же я выйду к нему, а то он, наверное, чувствует себя покинутым.

Было ясно, что он хочет сказать умной собаке нечто, чего Адели не надо было знать. Девушке было неприятно, что в тайне от неё что-то готовится, а она должна делать вид, что ничего не замечает. Прежде Пахом Капитоныч всегда делился с ней планами, теперь же ей предстоит лишь гадать, что же задумали её спутники.

Авдей спокойно проговорил, будто услышал её мысли.

— И для вашего Барбоса дело найдётся, и для тебя, Адель. Пахом объяснит, что тебе придётся делать. Если план сработает, то мы пройдём без обычной дани. Никогда не видел драконов, а хотелось бы на них поглядеть. Но только поглядеть.

— Со мной путешествовал странствующий рыцарь, который был бы рад сразиться с драконом. Если бы он успел нас нагнать, то дракон был бы нам не страшен.

— Не жди его, дочка, — сказал вернувшийся солдат. — Он уже не сможет нас отыскать. Придётся нам полагаться на собственные силы.

— Силы нам не помогут, — усмехнулся Авдей. — Здесь требуется смекалка.

— Слушай, что мы придумали, — начал Пахом Капитоныч.

План оказался простым, но был рассчитан на то, что дракон сыт и временно не будет их тревожить.

— А может, он вообще к нам не выйдет, раз он сейчас сыт? — предположила Адель.

— Фрау говорит, что никто ещё не избежал встречи с ним, — возразил солдат. — Если он не выйдет из озера сразу, то непременно набросится на нас в конце. Сейчас он сыт, да к тому же привык ждать, когда ему к столбу привяжут кого-то на обед, поэтому у нас должно быть время на то, чтобы выкопать яму и расставить ловушки. Одному мне трудновато бы пришлось, но Авдей обещал подсобить.

Адель почувствовала, что Пахом Капитоныч надеется на нового товарища, но не слишком в нём уверен. Да и как доверять нищему, который и нищим-то был из любви к бродяжничеству?

— А где нам взять верёвки? — спросила Адель.

— Это уж моя забота, — отозвался Авдей. — Раз нужны верёвки — они будут.

Девушка поняла, что лучше не выспрашивать подробности, а предоставить Авдею самому позаботиться об этом важном деле. Не то, чтобы она боялась взять грех на душу, но всё же…

Старуха поместила Адель в крохотной угловой комнатке, а Пахома Капитоныча и Авдея отвела на сеновал. Всю ночь девушка безмятежно проспала и проснулась только утром, когда вошла хозяйка.

Фрау Браун и на завтрак подала только горячую воду, горько жалуясь на бедность и голод, но охотно воспользовалась предложением закусить из запасов солдата и Адели. Авдей тоже не церемонился, так что мешок Пахома Капитоныча должен был стать почти пустым, но он почему-то сохранял приятную округлую форму. Старуха, убеждённая что без соответствующего приношения путешественникам не пройти мимо дракона, с вожделением смотрела на соблазнительный мешок, прикидывая, что она там найдёт. Она не поверила, что солдат и девушка отправились в трудный и далёкий путь без более или менее ценных вещей. Вот нищий — дело другое. Его мешок, хоть и туго набит, но кроме ни на что не годной ветоши там, разумеется, ничего не найдётся.

Путешественники распрощались с фрау Браун и вышли за калитку. Адели не было жаль с ней расстаться, но она была благодарна ей хотя бы за то, что на ночь ей предоставили мягкую кровать с белоснежным бельём. В доме Анны ей было приятно и уютно, однако крайняя бедность не позволяла доброй женщине предоставлять гостям такие удобства.

— А ты, фрау, всё-таки зря не согласилась сварить кашу из топора, — сказал напоследок Пахом Капитоныч.

Авдей вытаращил глаза, а жадная старуха огорчилась.

— Если уж ты глуп, то ничего тебе не докажешь, сколько не объясняй. Пойми: топор дороже, чем крупа для каши.

Она захлопнула калитку и крепко заперла её изнутри.

— Что ещё за каша? — спросил нищий. — Ты часом не колдун? Какую ещё кашу из топора ты предлагал ей сварить?

— Дорогой объясню, — рассеянно отозвался солдат. — Барбос, где ты их спрятал?

— Там, ближе к озеру, — объяснил пёс. — Сейчас покажу. Еле их дотащил. То из зубов выскальзывает, то цепляется за камни и траву, а то греметь начнёт так, что боишься, как бы не услыхала старуха.

Адель не удивилась, когда под низкими кустами, группой росшими среди степи, нашлись лопаты, какие-то инструменты в мешке и несколько мотков крепкой верёвки. Она предполагала что-то подобное.

— Украли у фрау Браун? — спросила она.

Нищий, который только что хохотал над кашей из топора, поморщился.

— Не надо употреблять такие некрасивые слова, Адель, — наставительно сказал он. — Не украли, а взяли на время. Мы оставим инструменты на берегу, и когда муж старухи выйдет подбирать имущество очередных горемык, он заберёт свою собственность обратно.

Девушка не считала, что после такого объяснения их поступок стал менее отвратительным, но, раз вещи вернутся к хозяевам, а у них нет другого выхода, пришлось примириться с кражей.

Озеро, о котором столько говорили, оказалось огромным. Путники подошли к нему с южного конца и не могли увидеть противоположный берег.

— Как море, — определил Авдей. — Где будем копать?

— Где-то должен быть столб или столбы, — бормотал солдат. — Вон они!

Берег был песчаным и плоским, но дальше он поднимался низкими холмами и оседал неглубокими ямами, где блестела вода. В отдалении, где песок образовал ровную гладкую площадку, возвышались два толстых деревянных столба с топорщившимися остатками множества верёвок.

— Смотри, Адель, — сказал Пахом Капитоныч. — К этим столбам привязывают животных и людей. Пока дракон их поедает, путешественники бегут мимо озера. Если чудовище насыщается, оно уходит обратно в воду, а если перед тем слишком долго постилось, то догоняет людей и утоляет голод ими. Нам повезло, потому что недавно дракон сытно пообедал и удовлетворился бы приношением, но у нас нет ничего такого, что годилось бы для этой цели. Вот я и предлагаю спилить и натаскать побольше кустов за столбы, а за этой преградой вырыть большую яму. Дракон бросится на свою жертву, а жертва, то есть я, побежит к яме и заманит его туда. Сам-то я пробегу над ямой по мостку, а дракона мостки не выдержат, и он в неё упадёт. Сейчас же мы набросим на него сверху сеть, из которой ему не так-то легко будет вырваться. Пока он станет барахтаться в яме, мы побежим во весь дух и постараемся миновать опасное место до того, как дракон освободится.

— А если дракон не станет ждать, пока мы выроем яму? — спросила Адель.

— План рассчитан на то, чтобы он ждал, — сказал Авдей, разглядывая водную гладь.

— Барбос встанет на страже и, если почует опасность, даст нам знать. Тогда мы покинем место работы, вернёмся откуда пришли и придумаем другой план.

— А почему бы жертвой не быть мне? — спросила Адель. — Я тоже умею быстро бегать и сумею пробежать над ямой по мостку. Я не хочу, чтобы вы опять рисковали своей жизнью, Пахом Капитоныч. Вы уже столько раз меня спасали, что пришёл мой черёд помочь вам.

Авдей безнадёжно махнул рукой.

— Что ты! Пахом даже меня туда не пускает. Хочет, упрямая голова, всё сделать сам.

— Не спорьте, мои дорогие, — твёрдо сказал солдат. — Я знаю себя и свои силы, поэтому и берусь за это дело. Тебе, дочка, с такой задачей не справиться, хоть ты и готова пожертвовать своей жизнью. А тебя, Авдей, я ещё не знаю. Может, ты и смог бы побывать жертвой и не погибнуть, но это знаешь только ты. Здесь важна каждая мелочь, поэтому положитесь на меня. А теперь, не мешкая, принимайтесь за работу. Возьми пилу, Адель, и иди к тем кустам. Пили их осторожно, чтобы не очень шуметь, и подтаскивай к столбам, а мы с Авдеем будем копать. Барбос, следи за озером.

Адель без дальнейших рассуждений стала пилить тонкие стволы и таскать их к месту, указанному солдатом. Яма, которую они должны были загородить, казалась огромной, но и груда наваленных один на другой кустов тоже росла. В середине этой груды Пахом Капитоныч велел оставить узкий проход, чтобы он мог убегать по нему от дракона. Этот проход был в форме дуги большого радиуса, поэтому яма оставалась закрытой со всех сторон.

Мужчины работали, как каторжные, без перерыва и отдыха, их лица и обнажённые до пояса тела лоснились от пота. Яму они выкопали очень хитрую, подгадав её размеры к размерам дракона, которого им описали в мельчайших подробностях. Адель уже не видела самих землекопов, лишь комья песка взлетали над ямой и увеличивали вал, возвышавшийся с трёх сторон от неё.

Пахом Капитоныч взобрался на плечи Авдея, протянул руку Адели и с трудом выбрался из ямы. Авдей продолжал копать.

— Ты заканчивай делать заслон, дочка, а я займусь сетью, — сказал солдат.

У девушки руки немели от усталости, но она продолжала таскать сучья и складывала их рядом с тщательно уложенной грудой, потому что уже не могла закинуть их наверх.

К тому времени, как у Адели подогнулись ноги и она опустилась на песок рядом со своими ветками, солдат уже сплёл сеть и привязал её к двум длинным шестам, сделанным из молодых деревьев, росших кое-где в стороне от озера. Шесты эти с помощью сложной системы верёвок поднимались над ямой. Покончив с этим делом, солдат спустил в яму верёвку и один её конец закрепил наверху, чтобы Авдей смог выбраться на поверхность.

— Неплохо, да? — спросил он, лукаво усмехаясь. — А теперь сделаем мостки.

При виде этих мостков Адели стало плохо. Это были две тонкие жердины, накрытые сверху ветками. Но солдат осторожно прошёлся по ним, потом пробежал из конца в конец и остался очень доволен.

— Только надо сразу же их убрать, едва я пробегу, — предупредил он своих спутников ещё раз. — Пока вы вытягиваете шесты, я добегаю до верёвок и рублю их. Сеть упадёт и прикроет дорогого гостя в его яме. Но глядите в оба и сами не попадите под сеть.

Дракон не появлялся, Барбос не подавал никаких знаков, и решено было отдохнуть и поесть.

— Отойдём подальше отсюда, — предложил Пахом Капитоныч. — Но не расслабляйтесь. В любую минуту будьте готовы бежать.

Он призывно махнул рукой собаке, и отвёл свой отряд от озера.

— Этот чёрт там, — говорил Барбос. — Я его не видел, но чувствовал, что он следит за мной. Противно и страшно. Я боялся, что он выскочит и схватит меня, а я не успею даже тявкнуть.

Адель представила, как из озера выскакивает голова на длинной шее, хватает собаку и утягивает вниз.

— Тебе не следовало сидеть так близко к воде, — сказала она.

Нищий высказал свою догадку:

— Наверное, он так привык получать еду без хлопот, что ждал, пока мы не прекратим возню возле столбов. Наверное, он думал, что мы заняты приготовлением для него жертвы. Он порядком избаловался, этот дракон.

Пахом Капитоныч покачал головой и ничего не ответил.

— А хорошо-то как! — вздохнул Авдей. — Если бы я вас не встретил, то и не узнал бы, что это чудесное озеро таит в себе смертельную опасность. Шёл бы я сейчас вдоль кромки воды, а то и прилёг на песочек и окунул ноги в воду…

— В это время — хвать! И нет тебя, — заключил Барбос, повиливая хвостом.

— Сегодня мы не будем проходить мимо озера, — решил солдат. — Скоро стемнеет, и нам будет трудно бежать. Дракон, наверное, ночью видит не хуже, чем днём, поэтому не дадим ему перед нами преимущества. Переночуем здесь, но дежурить придётся по очереди и ни на миг не переставать всматриваться и вслушиваться.

— Я помогу, — заявил Барбос.

Ночью никаких происшествий не было, и дракон не появлялся. Утром поели, немного посидели, отдыхая после еды и морально готовясь встретиться с врагом, а потом уложили немногие оставшиеся вещи в мешок.

— Пора, — решил Пахом Капитоныч.

Он наломал свежих веток и разукрасился ими наподобие спятившего дикаря. Сам он встал между двумя столбами, взяв в руки концы ветхих верёвок, а Авдей, Адель и Барбос спрятались позади ямы. Ждали очень долго, пока солдат, не сбросил с себя ветки и не позвал своих спутников отдохнуть.

— Руки затекли, — пожаловался он. — Чувствую: ещё немного — и я не смогу пробежать по мосткам.

— Может, мы успели бы пройти мимо озера до появления чудовища, — предположила Адель, боясь, что солдат, вызывающий дракона, стоя между столбами, не успеет от него убежать.

— Он не пропустит нас и нападёт, когда мы пройдём до конца перешейка и будем думать, что опасность миновала, — возразил Пахом Капитоныч. — Анна меня предупреждала, чтобы я не надеялся на это. Все привязывают жертву и ждут.

— Дракон следит за нами, — подтвердил Барбос. — Я это знаю.

Солдат ещё три раза пышно украшался ветками и становился между столбами, но безрезультатно.

— Завтра продолжим, — решил он. — А сейчас отойдём подальше и будем располагаться на ночлег.

На другой день он с раннего утра два часа простоял на жертвенном месте, потом отдохнул и выдержал ещё два часа. Пообедали остатками их маленьких запасов.

— Если этот проклятый дракон не объявится, нам придётся голодать, — заключил Пахом Капитоныч.

Он нарядился в зелёный убор и двинулся к столбам.

— Похож я на лешего? — пошутил он.

— Отдалённо, — согласилась Адель.

— На весёлого лешего, — добавил Авдей.

Все заняли свои места.

Девушка боялась, что бесконечное ожидание всё больше утомляет их и отвлекает внимание на посторонние предметы. Они могут пропустить появление дракона. А милый Пахом Капитоныч, измученный стоянием на солнцепёке в неловкой позе, может споткнуться и упасть, убегая от дракона, или не удержаться на мостках и угодить в яму. Он говорил, что у него затекают руки.

— Посмотри, какая вокруг благодать! — восторженно прошептал Авдей. — Озеро, словно море…

— Внимание! — прервал его Барбос.

В озере что-то происходило. Его гладкая поверхность заволновалась, и из воды показалось что-то тёмное, коричневато-бурое.

— Приготовьтесь! — скомандовал солдат, напряжённо стоявший между двумя столбами.

Голова дракона, торчавшая из воды, покачивалась и немного напоминала безобразно увеличенную голову черепахи с рогом на лбу. Потом над водой поднялась длинная шея, поверхность вспенили кожистые крылья, кверху взметнулся длинный хвост с роговыми наростами на конце.

Расстояние от того места, где притаились Адель, Авдей и Барбос было довольно велико, но всё равно девушка ужаснулась величине чудовища. Его гигантская пасть могла бы вместить если не всю её целиком, то две трети, не меньше, так что только ноги остались бы болтаться между треугольными зубами.

Дракон издал ни на что не похожий рокочущий рёв и медленно двинулся к приготовленной для него жертве. Похоже, он так привык к замершим от ужаса людям и животным, что неспешно и даже лениво подходил к одиноко стоящему человеку. Он не успел сильно проголодаться и не хотел глотать свой обед без толку и разбору, а примеривался, как лучше приступить к трапезе. Его бездушные красные глаза изучали рост и вес человека, его телосложение и полноту. Он уже вылез из воды и теперь приближался к солдату, опираясь на четыре сильные лапы и легко передвигая своё тучное тело по песку.

Адели хотелось кричать от страха, что Пахом Капитоныч не успеет увернуться от противной морды, нависшей над ним и уже раскрывающей пасть, но солдат быстрым движением стряхнул с себя ветки, бросив часть их прямо в зубы чудовища, и вбежал в узкий проход в наваленной груде сучьев.

Не ожидавший сопротивления дракон жутко зашипел и двинулся за ним, подгребая под себя сучья и разметая их хвостом. Его движения стали быстрее и яростнее.

Адель увидела, что Пахом Капитоныч, не оглядываясь, выбежал из заслона и, не останавливаясь, побежал по мосткам над ямой. Сразу же вслед за ним рванулась тупая морда и громадное тело чудовища. Особенно жуткими Адели показались его алчные красные глаза.

Всё произошло в считанные секунды. Дракон навис над ямой и, не сумев сдержать порыв мощного тела, тяжело рухнул вниз. Шесты, перекинутые над ямой, не выдержали напора и обломились, а солдат, не успевший ступить на землю, заскользил вниз, уцепившись за обломок шеста.

— Держись, Пахомушка! — заорал Авдей, хватаясь за этот обломок со своей стороны и вытягивая его наверх.

Дракон в своей яме повернулся к ускользающей жертве, но лишь щёлкнул зубами вслед её мелькнувшим ногам, потому что отчаянным рывком нищий выволок своего нового товарища на насыпь, едва не скатившись вниз сам. Барбос испуганным визгом сопроводил спасение хозяина и поплатился за это тем, что, зазевавшись, попал под удар хвоста беснующегося дракона и с изумлением обнаружил себя по другую сторону от ямы, между жертвенными столбами. Он отчаянно залаял и поспешил присоединиться к людям

Пахом Капитоныч, плохо соображая, что с ним только что приключилось, торопливо резал одну верёвку, а Адель — другую, и вскоре длинные шесты, описав в воздухе полукруг, накрыли сеткой яму с ревущим чудовищем.

— Бежим! — крикнул солдат.

Адель никогда так не бегала, как в тот день. Ужас подгонял её, удесятеряя силы, а рёв дракона ещё усиливал этот ужас. Когда она почувствовала, что ноги перестают слушаться, оба спутника подхватили её под руки и повлекли за собой, так что ей оставалось лишь кое-как перебирать ногами. Барбос бежал впереди, то и дело останавливаясь и поджидая их. Ни у кого из людей не было сил произнести хотя бы слово, а собака молчала, боясь привлечь внимание дракона, чей рёв слышался уже издали, и тем усилить его попытки освободиться.

Постепенно бег перешёл в быстрый шаг, а быстрый шаг — в медленный. Наконец, они остановились.

— Чуть-чуть передохнём, — решил солдат. — Ложитесь на песок и расслабьте тело.

Все так и сделали, и Адель сначала ощутила, как каждую мышцу сводит судорога, а потом почувствовала приятный отдых. Но отдыхало только тело, а душа изнывала от страха. Как долго они ни бежали, а скрыться им всё ещё было некуда: с одной стороны лежало озеро, а с другой — колыхались воды залива.

— Пока он всё ещё в яме, — подал голос Авдей. — Слышите, как ревёт?

— Он может быстро подгрести под себя песок и выбраться из ловушки, — ответил Пахом Капитоныч. — Если бы я был на его месте, я бы так и поступил.

— Будем надеяться, что он глупее нас, — возразил Авдей. — Только бы он случайно не нагрёб под себя песок, пока крутится в яме. И хвост у него работает, как двадцать наших лопат.

— Я это испытал, — согласился Барбос.

— Остаётся надежда на сеть. Лишь бы выдержала, — робко сказала Адель, а про себя добавила: "И на колдуна Жана".

— Будем надеяться, что продержится какое-то время, — успокоил её солдат.

— Да, она сработана на совесть, — поддержал его Авдей бодрым голосом. — Выдержит.

— Из ямы ему тоже будет нелегко выбраться. Попробуй-ка нагреби песка столько, что он поможет этому чудищу выкарабкаться из глубокой ямы. Мы-то рыли яму на большего зверя, а этот мелковат.

Голос Пахома Капитоныча был слишком уверен. Ясно, что всё это говорилось специально для успокоения девушки.

— Отдыхайте быстрее, — поторопил их Барбос. — Мне не нравится его рёв. Он стал другим.

— Выбрался из ямы? — испугалась Адель.

Она знала, что в нужный момент вызовет колдуна Жана, но твёрдая уверенность в его незамедлительной помощи куда-то пропадала, когда опасность приближалась.

— Пока ещё нет, — определил пёс, прислушиваясь. — Он устал и собирается с силами.

— А может быть, с мыслями, — подхватил солдат. — Пошли быстрее.

Они уже не бежали, а очень быстро шли, притом Пахом Капитоныч, шагавший быстрее, тянул Адель за руку, помогая идти.

— Когда дойдём до холмов, будет труднее через них пробираться, но зато дракон нас не увидит, — сказал Авдей.

— Интересно, он умеет летать? — спросила девушка.

Ей никто не ответил.

Они шли до вечера, но вдалеке всё ещё раздавался рокочущий рёв.

— Потерпи, дочка, — уговаривал Пахом Капитоныч уставшую девушку. — Нам обязательно надо уйти с этой узкой полосы песка, где нас всякий увидит. Доберёмся до места, где можно будет спрятаться, тогда и отдохнём. Если бы песок не был таким ровным, то можно было бы вырыть себе убежище, а здесь мы, как на ладони.

— Ничего, я не устала, — ответила измученная девушка, для которой солдат играл роль буксира.

— Холмы уже не так далеко, — подхватил Авдей. — Можно сказать, что они близко. Мы немного притомились, поэтому нам кажется, что идти далеко. А среди холмов можно будет или найти укромный уголок или вырыть какую-нибудь берлогу.

Когда они приблизились к низким холмам, Барбос побежал вперёд, чтобы разведать, нет ли там укрытия. Прибежал назад он не скоро и сообщил, что в склоне одного из холмов есть яма, поросшая кустами, где можно спрятаться.

— Поспешите, а то дракон уже вылез из ямы и катается по земле, запутавшись в сети, — добавил пёс. — Когда он её порвёт, нам придётся плохо.

Он повёл беглецов к яме самым коротким путём, петляя между холмами. Если бы не его чутьё и быстрота ног, им ни за что бы не отыскать спасительное убежище.

— Вот она! — с гордостью сказал пёс.

— Где? — спросил Авдей.

От усталости Адель плохо соображала, что они ищут и что нашли.

Барбос нырнул между кустами и оглянулся, подзывая людей. Пахом Капитоныч встал на колени и полез в кусты. По его вялым движениям было заметно, как он измучен.

— Иди сюда, Адель, — позвал он.

Девушка пролезла через путаницу ветвей, скрывавших выемку в холме, способную вместить человек пять, если они потеснятся.

— Авдей, погляди, не слишком ли мы помяли кусты, — попросил солдат.

— Свежи, словно здесь никого нет, — заключил тот. — Я лезу.

— Я не слышу дракона, — предупредил Барбос.

— Я посмотрю, — вызвался Авдей и выглянул из-за кустов. — ничего не вижу.

— Зато я слышу, — так и подскочил пёс. — Он летит сюда.

Адель забыла, что умирает от усталости. Пахом Капитоныч сжал её руку.

— Если он нас отыщет, то вспомни про своего знакомого, которого ты можешь вызвать, — прошептал он на ухо девушке. — Похоже, это и есть тот особый случай. Если дракон будет летать и высматривать нас сверху, то мы можем спастись, а если спустится, то учует, если у него нюх, как у Барбоса.

— Летит, — проговорил Авдей чуть дрогнувшим голосом.

Солдат и Адель со страхом поглядели сквозь густые ветви вверх и увидели, что низко над ними пронеслось огромное тело, обдав их ветром от сильных крыльев. Кусты так закачались, что и люди и собака непроизвольно отпрянули назад из опасения, что будут обнаружены.

— Пролетел, — прошептал солдат.

Авдей чуть высунул голову.

— Летит в конец озера… — объяснял он. — Повернул, полетел направо… к нам… налево. Кружит, пытаясь понять, куда мы делись. Сейчас пролетел над заливом… Возвращается сюда.

Он отполз к своим спутникам. Когда кусты неистово заколыхались и успокоились, Авдей вновь осторожно выглянул.

— Летит над песками, — сообщил он.

Адель обнаружила, что спрятала лицо на груди Пахома Капитоныча и вцепилась в его мундир. Она выпустила ткань и с тревогой ждала следующего сообщения наблюдателя.

— Ничего не нашёл и опять летит в нашу сторону, но чуть правее… Пролетел над заливом… Глупая башка. Разве мы смогли бы уйти так далеко? Ведь не конные же мы.

— Пусть думает, что у вас мои лапы, — пожелал Барбос.

— Ого! — воскликнул солдат. — Ну и взревел!

— Разозлился, — объяснил Авдей. — Вот это да!

— Что там? — с тревогой спросила Адель.

— Плюнул огнём, — ответил Авдей. — Посмотрите.

Солдат выглянул первым, а потом позволил поглядеть и девушке. Вдали низко над землёй кругами летал дракон, медленно шевеля крыльями и вытянув хвост. Временами из его пасти вырывался сноп пламени и, ударяясь о землю, растекался вширь и взметался вверх. Там, где кружил дракон, земля была чёрно-багровой, и от неё поднимался густой дым.

— Сколько же в нём этой горючей гадости! — удивилась Адель.

— А ещё больше злости, — фыркнул Барбос.

— Чувствует, подлец, что мы ускользнули, вот и жжёт всё подряд, — проговорил солдат.

Адель, как зачарованная, следила за буйством чудовища.

— Приближается сюда, — сказал Авдей. — Сейчас нам несдобровать.

— Похоже, он уже устал и не так сильно палит из своей пушки, — определил солдат. — Ага!

Он втащил девушку в яму, втиснул в самый дальний угол и закрыл своим телом. Рядом вжались в стену Барбос и Авдей. И тут же их обдало нестерпимым жаром и удушающим дымом, громко затрещал кустарник.

— Дышите в ткань, — прохрипел солдат. — Это ещё ничего. Зато за дымом нас не увидишь.

Адель дышала через оттянутый рукав платья, но голова от угара кружилась. Потом она почувствовала, что её вытаскивают из ямы, и на неё пахнуло ветром, правда, нёсшим с собой дым, но, по сравнению с невыносимой гарью в яме, это было спасение.

— Живуч человек! — восхитился Авдей. — Ничто его не берёт. И в воде не горит, и в огне не тонет. Нет, не так. В огне не тонет, в воде не горит. Опять что-то не то. Ну, в общем, вы меня понимаете.

— Собаки такие же, — сообщил Барбос. — В воде они точно не сгорят.

Адели было стыдно из-за своей никчёмности. Вместо того, чтобы быть помощницей своим спутникам, она до сих пор была только помехой. То её тянут, как судно на буксире, то залоняют от огня, словно она может сгореть быстрее, чем другие, то вытаскивают из ямы, как колоду. Если ей удастся вызволить Франка из плена, то её заслуги в этом будет мало.

Мысли её путались, и чувствовала она себя очень нехорошо.

— По-моему, нам надо уходить, — сказал солдат. — Знаю, что вы устали, но придётся выбраться из этих мест через "не могу". Кустарник нам уже не может служить укрытием, от него скоро останутся одни головешки, так что, вылетев на поиски ещё раз, дракон сейчас же нас обнаружит. Постараемся воспользоваться его отдыхом.

Адель уцепилась за руку Пахома Капитоныча и шла, почти ничего не видя. Глаза закрывались, голова болела, сознание мутилось от угара. Она могла думать только о необходимости идти. Если она упадёт, её не бросят, а унесут из этих гиблых мест, сами умирая от усталости и, наверное, кляня её за её слабость. Нет, не кляня. Пахом Капитоныч не способен упрекнуть кого-либо даже в мыслях.

Даже Барбос, шесть которого была подпалена, еле брёл, низко опустив голову. Авдей шёл, не подавая голоса. Временами он пошатывался, как пьяный.

— Очнись, дочка! — окликнул её Пахом Капитоныч. — Садись. Здесь мы сможем отдохнуть.

Адель села на землю, не понимая, где она и что происходит, потом легла и не то заснула, не то потеряла сознание. Проснувшись, она обнаружила, что лежит в пещере на земляном полу. Рядом лежали солдат и Авдей. У входа вздыхал во сне Барбос. Девушка прислушалась, ничего не услышала и снова заснула. Окончательно проснулась она, когда её спутники уже сидели у входа в пещеру, оглядывая окрестности и озирая небо. Барбос прилёг между ними. Адель подошла к ним.

— Проснулась, дочка? — приветливо проговорил Пахом Капитоныч.

— Мы сидим и следим за драконом, — пояснил Авдей.

— Он опять появился? — тревожно спросила Адель.

— Пока нет, и мы боимся его пропустить. Наверняка продолжит поиски.

Пахом Капитоныч потеснился, давая девушке место.

— Нельзя его пропустить, — пояснил он. — Мы сможем уйти отсюда лишь после того, как он покружит над холмами, поищет нас, устанет и улетит. Надеюсь, что наша пещера выдержит его огонь, если он сюда доберётся.

— Хорошая пещера, глубокая, — подхватил Авдей. — И кусты растут удачнее, чем у той ямы.

— Появился, — предупредил Барбос. — Сейчас взлетит. Слышите его рёв?

Адель узнала гулкий рёв чудовища, смягчённый расстоянием. Она увидела и его самого, уже вылезшего из озера и расправлявшего крылья. Он показался ей отвратительным.

— Красивый дракон, — отметил Пахом Капитоныч. — И хвост хорош, и рога, и пластины над шеей.

— Морда туповата, — возразил Авдей. — Была бы уже и длиннее, вышло бы краше.

— Пожалуй, — согласился солдат.

— Интересно, где он живёт? — спросила Адель.

— В каких-нибудь подводных пещерах, — предположил Авдей.

— Взлетает, — сказал Барбос.

Дракон летел сначала совсем низко, потом набрал высоту и принялся кружить над опалёнными холмами, вытягивая шею и высматривая ускользнувшую от него добычу. Потом он полетел дальше, приближаясь к месту, где спрятались беглецы.

— В укрытие! — скомандовал солдат.

Все забились вглубь пещеры. Вход в неё так низко нависал над землёй, что едва ли был различим сверху. Они заметили лишь тень, на миг упавшую на отверстие.

Дракон несколько раз проносился над ними, не подозревая, что добыча так близка. Устав от безрезультатных поисков, он для порядка несколько раз выбросил столб огня и улетел.

— Мимо, — определил солдат.

— Зачем он это сделал? — удивилась Адель. — Я понимаю, если бы он нас заметил, но не смог до нас добраться, а то просто так спалил траву и кусты. Теперь опять придётся дышать дымом.

— От разочарования, — объяснил Авдей.

— Всё к лучшему, — сказал Пахом Капитоныч. — Дым поможет нам уйти. Стоит ему чуть-чуть взлететь, и он сразу бы нас обнаружил, а за дымовой завесой мы спокойно улизнём.

— Улез обратно в озеро, — сообщил Барбос.

— Значит, нам пора уходить, — решил солдат. — Закусить нам нечем, а воды попьём. Её ещё раза на два хватит.

Все выпили по кружке воды и выбрались из пещеры. Адель ощущала вялость в движениях, было голодно, дым разъедал глаза. Но надо было как можно быстрее идти, чтобы сегодня же миновать озеро и удалиться подальше от владений дракона.

Полоска суши, разделявшая озеро и залив, была теперь покрыта холмами и надо было то обходить их, то перелезать через них, а затем показался лес.

— Пошли веселей! — бодро приговаривал солдат. — Лес укроет нас от дракона, а там, глядишь, найдём, что пожевать.

Идти пришлось долго, а затем они оказались под густыми кронами деревьев.

— Пожалуй, пора и отдохнуть? — неуверенно спросил Авдей.

Как же Адель была ему благодарна! Сама она мечтала об отдыхе, но не решалась заговорить об этом.

— Можно и отдохнуть, — согласился Пахом Капитоныч. — Поищи, Барбос, нет ли поблизости красивой полянки.

Пёс сбегал на разведку и вывел путешественников к маленькой лужайке, сплошь покрытой мелкими разноцветными цветочками.

— Отличное место! — одобрил солдат. — Для нас в самый раз.