Забытые воспоминания

Глава 8

Рен.

Взяв перстень, там неблагоприятно воздействовавший на Аину, Рен подошёл к кассе. В очереди пред ним стояла Карина с той самой книгой заклинаний в руках. На звук шагов парня, она обернулась. Цепкие тёмно-карие глаза смерили Рена бесстрашным взглядом.

— Рен? — брови девушки еле заметно приподнялись от удивления.

— Карина, — кивнул ей Рен. — Решила купить гриммуар? — в тембре голоса парня проскользнул разряд.

— Да, — слегка улыбнулась Карина, но спустя миг столь милая эмоция превратилась в жуткую. — Тем более, что он мой.

— Карина.

— Рен.

Две пары глаз сцепились в безмолвном поединке, в графитовых был страх, в чёрно-кофейных — превосходство.

— Я-то думала, что ты меня сразу узнаешь, — улыбка Карины превратилась в хищный оскал. — Неужели, цвет волос спутал твои суждения?

— Я узнал тебя сразу же, как только ты зашла на выставку, неважно, блондинка ты или шатенка. Я надеялся, что ошибся, — затаив дыханием, словно загнанная кошкой мышь, произнёс Рен. Его страх сменился гневом, глаза парня потемнели и стали цвета грозовой тучи, в их глубине будто сверкала молния. — Зачем ты вернулась?

Карина ехидно ухмыльнулась.

— Рен, дорогой, после стольких лет, я надеялась на более радушный приём. Неужели, ты совсем не рад меня видеть? — с деланной обидой сказала, девушка, состроив чрезмерно печальное лицо. — Где же слова «Карина, как ты выжила», «Карина, мне так жаль».

— Зачем ты вернулась? — ровно, даже несколько жестоко, повторил свой вопрос Рен.

— Сам как думаешь?

— Не трогай её, — свирепо рыкнул парень.

— Кого? Твою Аиночку? — ядовито, словно кобра, выплёскивающая яд, пропела Карина. — Ха-ха-ха, — она явно наслаждалась бессилием сложившейся для парня ситуации. — Я чувствую страх в твоём голосе? Не правда ли? Неужели великий Рен боится? Ха-ха-ха! Не волнуйся, — насмешка и ехидство вдруг исчезли, причём так быстро, как исчезает под жарким майским солнцем январский снег. — Аину я не трону, она не должна отвечать за то, что сделал ты. Отвечать за это тебе, Рен, — последние слова девушки сочились злостью и презрением, словно этими эмоциями Карина ментально хотела уничтожить своего собеседника.

— Убьёшь меня? В самом деле? — равнодушно спросил Рен.

Очередь убавлялась, они медленно продвигались к кассе.

— Конечно, убью, но потом, — буднично ответила Карина, словно речь шла о завтрашнем прогнозе погоды. — Сейчас у меня другие цели.

— Они? Всё ещё живы? — шокировано спросил парень.

— Жив. Остался один, последний в своём жалком роду, — в глазах девушки появилась такая полыхающая чёрным пламенем ненависть, что один только взгляд Карины, казалось, может сжечь целый мир дотла.

— Значит, уничтожишь род Паниторов?

— Искореню, испепелю, обращу в прах, — торжествовала она успеху готовящейся мести. — Но, а потом разумеется, на очереди у суда справедливости ты.

— Считаешь себя вершителем справедливости?

— Справедливости и правосудия.

— Это не правосудие, это кара.

— Кара и есть инструмент правосудия.

Рен вздохнул, осознав разность мнений сторон.

— Панитор знает о ней? — в его голосе зазвучало беспокойство.

— Об Аине? Скорее всего. Они всегда были очень наблюдательны, — жуткая гримаса злости исказила лицо Карины. — Думаю, он уже следит за ней из самых потаенных переулков Мракгарда. Лучше не оставляй её — серьёзно добавила она.

— В самом деле? Волнуешься за Аину? — скептически переспросил Рен.

— Не хочу, чтобы она пала от их рук, — прошипела девушка, карие глаза почернели от гнева. — Не хочу, чтобы она повторила мою судьбу.

— Она не повторит, она не такая, как ты!

— Да? А ты в этом уверен? — ехидно улыбнулась Карина.

— Абсолютно, — ненавидяще ответил тот.

— Ох, Рен, не ври себе. Ты всё прекрасно видел и всё прекрасно понимаешь, — усмехнулась девушка. — Она такая же, как и я. И скоро, очень скоро, ты в этом сам убедишься. Только вот, как бы ни было поздно, когда ты признаешь свою ошибку. Да встречи, Рен, — ослепительно улыбнувшись на прощание, Карина покинула выставку.

Аина.

Как только ушёл Рен, Аину захлестнул ураган, сбивающих с толку, эмоций. В сознании замелькали отрывки видения — чердак, закат, пентаграмма, кольцо, символы на полу, которые, девушка могла себя поклясться в этом, были написаны кровью, заклинание, волнение, решимость, боль. Всепоглощающая, пронизывающая каждую клеточку тела, всё существо, боль. Паника. Она охватила Аину и сжала в своих удушающих объятиях. Страх. Он словно яд расползался по телу, он приказывал бежать куда-то, бежать так быстро, чтобы ничто не способно было догнать девушку, скрываться от чего-то, что пугало её до смерти, но вот от чего, она не могла сказать.

«Так, я разберусь с этим. Что бы это ни было, разберусь. Ещё раз посмотрю видение, до конца посмотрю, — твёрдо решила Аина и стала рассматривать следующие экспонаты. Здесь располагались различные амулеты, на тонких металлических цепочках висели камни, разнообразной огранки, формы и цвета, среди них были и защитные, и привлекающие удачу, и способствующие любви и многие другие. Рядом находились листочки с наговорами.

Внимание девушки привлёк кулон из прозрачного кварца — украшение формы шестиугольного маятника, камень был похож на кусочек льда, растрескивавшегося изнутри, эти трещины, словно узоры, украшали кулон и прибавляли ему окраску древности. Минерал держался на серебряной цепочке. Аина взяла кулон в руки и почувствовала, как от ладоней по всему телу распространяется чистый свет, так сияет поднимающееся рассветное солнце в горах. Энергия кварца словно очищала, изгоняла весь негатив.

— Понравился амулет? — раздался за спиной девушки голос Рена.

— Да, у него такая энергетика хорошая, успокаивающая, — улыбнулась Аина. — Я куплю его. Что там с перстнем?

— Всё в порядке, теперь он находится у меня на законных основаниях, — с ноткой иронии ответил парень. — Пойдём на кассу?

Через пять минут Аина и Рен вышли из «Света» с двумя новыми магическими артефактами.

— Когда я смогу изучить перстень? — нетерпеливо спросила девушка.

— Когда захочешь, — пожал плечами Рен, в его движениях чувствовалась напряжённость.

— Сегодня. Я хочу побыстрее узнать, что всё это значит, — с какой-то отчаянной решимостью, даже безумной сказала Аина.

— Хорошо, — согласился парень. — Но, я так понимаю, на лавочке в парке ты не сможешь расслабиться и сконцентрироваться?

— Нет, — удивилась вопросу девушка.

— Тогда лучше дома, — решил парень. — Я могу отдать тебе перстень и, уже у себя дома ты помедитируешь с ним. Но, не пойми меня неправильно, лучше бы в этот момент я был рядом — осторожно и мягко подыскивая слова, сказал Рен, будто пытался спасти дикого, забравшегося на дерево котёнка. — Просто в тот раз ты упала в обморок, — в глазах парня тёмным огнем вспыхнул страх.

— Да, хорошо, мне так будет спокойнее, если ты будешь рядом, — кивнула Аина, больше почему-то она не чувствовала никакого недоверия к Рену. Повернувшись к нему, она встретилась с его тревожным взглядом и улыбнулась. Парень тепло улыбнулся в ответ.

— Но где? Ко мне домой скоро родители придут.

— Тогда можем сходить ко мне, — предложил Рен. — Как раз покажу тебе замок великого графа, — весело подмигнул он девушке.

— Отличная идея! — радостно воскликнула Аина.

— Тогда пойдём к остановке.

Дождавшись трамвая номер «15» Рен и Аина неумолимо стали приближаться к центру Мракгарда. Мимо проплывали скромные серые пятиэтажные дома, их разбавляли магазины со светящимися цветными вывесками. Солнце должно быть уже село за горизонт, но из-за обилия облаков сложно было сказать наверняка, кроме того, город окутывал густой осенний туман. Он крался, полз, просачивался в каждый переулок, заполняя собой всё пространство, уничтожая видимость, внушай страх неопределённости.

Рен и Аина стояли в конце трамвая, к вечеру рабочего дня все места оказались заняты, что было вполне предсказуемо. Девушка некрепко держалась левой рукой за поручень, другая её рука была занята рюкзаком. Созерцая сумеречный пейзаж за окном, Аина заметила туман, от вида которого кожа её медленно стала покрываться мурашками.

— Рен, тебя не пугает туман? — неожиданно для себя самой задала вопрос девушка.

— Туман? — переспросил Рен, посмотрев в окно. — Нет, он скорее завораживает меня, чем пугает. Он словно придаёт городу загадочность, таинственность. Туман заставляет задуматься о том, что он скрывает, вынуждает рассуждать и размышлять, так что нет, он меня не пугает, — переведя взгляд на Аину, он улыбнулся. — А ты его боишься?

— Да, — вздохнув, ответила она. — Не знаю, почему, просто он мне кажется зловещим, будто наползая, он хочет поглотить всё, чего коснётся — улицы дома, дороги, целый город. Он путает, окружает и пугает.

— Может быть, ты боишься именно неизвестности, которую создаёт туман? — предположил парень, отчего-то погрустнев.

— Неизвестности? Возможно, — согласилась Аина и вдруг вспомнила ощущение, возникшее у неё за последние несколько дней. То, что произошло с девушкой вчера, не поддаётся никакому объяснению, это неизвестность. И тревога, она не отступала ни на шаг, она следовала тенью за Аиной и будто эта тень была ей знакома, точно она так хорошо её знает, что оставалось лишь вспомнить, но девушка не могла это сделать. Она, словно, который день стучала в закрытую на прочный замок дверь. Это чувство сводило с ума.

— Аина? — окликнул её Рен, в голосе было беспокойство.

— М? — отвлеклась от своих мыслей та.

— Тебя что-то тревожит?

— Меня? Да, нет, что ты, — наигранно засмеялась она. — Знаешь, вообще да, — у девушки появилось внезапное желание поделиться своими переживаниями с Реном. — А как ты это понял?

— Это чувствуется. Ты часто уходишь в себя, абстрагируешься от всего мира. Ты переживаешь из-за видения?

— Нет. Точнее, из-за него мне тоже, конечно, не по себе, но дело не в этом, — Аина невольно коснулась пальцами нового кулона на шее, холод камня помог усмирить эмоции и сохранить самообладание.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать, но если расскажешь, тебе точно станет легче, — произнёс Рен, отдвинувшись от прохода, где к выходу стали продвигаться пассажиры трамвая, и став ближе к девушке.

— Только не подумай, что я сошла с ума, просто то, что я сейчас тебе расскажу, действительно, очень странная ситуация…

— Аина, в моей жизни было столько странных ситуаций, что я поверю во что угодно, — дружелюбно усмехнулся парень.

— В общем, вчера, когда я пошла на ту выставку, я вышла из дома ровно в 15:55. Я шла по знакомой мне с детства дороге, покинула коттеджный район я в 16:00 и буквально через несколько секунд на моём пути должен был появиться поворот к «Свету». Но на месте этого поворота оказался следующий дом, как будто пространство сдвинули, понимаешь? Потом вдруг откуда ни возьмись прямо у моего лица появился ворон, а я их очень боюсь, я испугалась, побежала и, когда остановилась, время было уже 19:30! Даже стемнело! И, ко всему прочему, я оказалась недалеко от твоего дома. Это не просто временная аномалия, это бред какой-то! — негодовала от возмущения Аина.

Рен молча и внимательно слушал её, сосредоточив всё своё внимание на девушке.

— Да, это правда не обычная временная аномалия, промежуток времени очень большой и, к тому же, было перемещение в пространстве, — стал рассуждать он. — Ну, во-первых, я верю тебе, ты не сумасшедшая, — ободряюще улыбнулся парень и тут же вновь стал серьёзным. — Во-вторых, я думаю, кто-то специально переместил тебя.

— Что? Но кто и зачем? — ошеломлённо спросила Аина.

— Ты же наверняка слышала про какие-нибудь тайные организации?

— Ордена, ложи? — стала вспоминать она.

— Да-да, именно. Так вот, в моей семье как-то упоминался подобный Орден, контролирующий время. Не помню его названия. На моём факультете, кстати, про него тоже ходили слухи. Если говорить кратко, это организация, которая предотвращает мировые катастрофы и бережёт человечество от самоуничтожения, так что, вполне возможно, там, где ты вчера проходила, должно было случиться что-то непоправимое. Ну, или в стенах ближайшего к твоему пути дома, некий злой гений готовил смертельное оружие, а ты могла стать ненужным свидетелем, он тебя и переместил подальше.

Девушка обдумывала услышанное, тревога, точно приручаемый зверь, утихала, уступая место простому любопытству.

— Звучит логично, — наконец сказал Аина. — А ты действительно думаешь, что тот Орден существует?

— Только что я услышал о примере его воздействия на жизнь обычного человека, так что, теперь да, — спокойно ответил Рен. — Ну что? Теперь тебе легче? — заглянув в глаза девушки, спросил он.

— Да, намного, — радостно улыбнулась она, изо всех сил пытаясь, не отвести взгляд и успокоить бешено забившееся сердце.

— Хорошо, — тоже улыбнулся парень.

«Я могла бы смотреть на эту улыбку вечно», — внезапно подумала Аина и тут же поспешно отогнала эту мысль.

— Наша остановка, — бросив взгляд в окно, произнёс Рен.

Они покинули трамвай.

«Карина»

Как только Карина оказалась за пределами выставки, её глаза защипало, а в горле образовался сухой, сковывающий дыхание, ком. Девушка ускорила шаг, громкий стук сапог с высоким каблуком отдавался в висках, словно выстрелы невидимого пистолета, поражающие её сердце с каждой секундой, как она отдалялась от того злосчастного места, где сейчас остался стоять Рен. Карина шла и шла, не останавливаясь ни на мгновение, мимо проносились равнодушные лица прохожих, красочные бутики, но сейчас она не замечала ничего, весь мир вокруг слился в один нескончаемый поток смеха, возгласов, ярких цветов и людских фигур, появлявшихся на пути, и всё это не имело никакого значения. Девушка вышла из «Света», пасмурное небо стало ещё темнее из-за сумерек, сколько себя помнила Карина, в этом унылом городе почти всегда была именно такая погода, Мракгард словно находился под проклятием серых туч и дождя, но именно это и нравилось ей — город будто понимал её.

Словно тени, мимо проплывали высокие каменные здания и перед глазами Карины снова возникал Рен, её преследовал этот взгляд таких знакомых и родных, но полных ненавистью серых глаз. В ушах звучал его голос, который она так жадно надеялась услышать уже много лет. Ненависть. Единственное чувство, что теперь объединяло их, а ведь когда-то всё было по-другому.

1837 год, Мракгард

Дом Вороновых

Май. Тёплый солнечный день. Молодая шестнадцатилетняя девушка в простом воздушном платье нежно-жёлтого цвета с короткими рукавами что-то записывает в толстую книгу в черном грубоватом кожаном переплёте.

Раздался стук во входную дверь и звон колокольчика. Девушка, вздрогнув от неожиданного звука, закрыла книгу и спрятала её под доску у кровати. Открыв дверь комнаты, она легко, точно порхая, спустилась по небольшой винтообразной лестнице, поправив, выбившиеся из прически пряди каштановых волос и разгладив, образовавшиеся на платье складки, отворила входную дверь.

— Рен! — радостно воскликнула она, увидев высокого темноволосого парня в светлом бежевом костюме.

— Карина, — улыбка озарила лицо Рена, и он вручил ей большой букет пастельно-розовых пионов.

— Ах! Какая красота! Спасибо! — Карина с наслаждением вдохнула аромат свежих, благоухающих юной весной цветов.

— Чтобы видеть твою улыбку, я готов дарить тебе пионы каждый день, — обняв девушку за талию, он закружил её.

Карина звонко засмеялась, положив руки ему на плечи, этот смех был похож на утреннее пение весенней лесной птицы, подол платья девушки, подхваченный дуновеньем ветра, сейчас походил на крылья бабочки.

— Я думала, ты уехал с семьёй на ярмарку, — улыбаясь, произнесла Карина, когда парень опустил её на землю.

— Я решил, что лучше мы с тобой где-нибудь погуляем, тем более, сегодня такая отличная погода, — любезно предложил Рен, его ласковый взор был обращён на девушку.

— Замечательная идея! — обрадовалась она. — Я только схожу, надену другое платье, подожди, пожалуйста, здесь, — с этими словами Карина убежала на второй этаж.

Поставив цветы в вазу, она открыла шкаф. Выбрав нежно-лазурное хлопковое платье с прямоугольным вырезом, девушка, распустив волосы, заколола несколько передних прядей на затылке золотой шпилькой с жемчужиной, подаренной Реном месяцем ранее. Надев красивые кремовые туфли, Карина спустилась.

— Ты прекрасно выглядишь, — лишь только увидев её, произнёс парень. — Какая же ты красивая, — сказал он, оглядев девушку.

— Спасибо, — смутилась Карина, а затем улыбнулась. — Пойдём?

— Пойдём, — ответил Рен.

Воспоминание на несколько мгновений вернуло Карину в то чудесное, беззаботное время, когда всё было хорошо, когда всё не было так сложно, как сейчас. Но оно вызвало приступ боли и старой, укрепившейся со временем в душе, тоски. Прошлое никогда не вернуть, но, наверное, вечно мы будем вспоминать самые грустные и самые счастливые моменты нашей жизни. Моменты…

«Вспоминает ли их хоть иногда Рен?» — спрашивала себя Карина, — «Неужели ничего больше не осталось? Ни крохотной тени того чувства, что связывало нас двести лет назад?»

Нет! Недавняя встреча кричала об этом громче всяких слов. В его взгляде не было ни капли радости, ни крупицы тепла, лишь обжигающая своим мертвенным холодом ненависть. Его губы не расплылись в счастливой улыбке, а стянулись в струну злости и напряжения.

«Хотя, чего бы мне ждать? Я пыталась убить его. Но и он бросил меня умирать, оставив на произвол народа, жаждущего моей смерти. Глаза…эти графитовые глаза, самые красивые на свете, последнее, что я видела перед тем, как меня поглотили беспощадные языки пламени инквизиторского костра. Ну что ж, теперь последним воспоминанием Рена перед смертью станут мои глаза. Мы будем в расчете».

Злорадная ухмылка, словно яд, расползлась по лицу Карины, слёзы перестали течь из глаз, дыхание выровнялось. На смену жгущей душу боли пришли холодный расчёт, змеиное коварство и неукротимая жажда мести.