Загадка кольца с изумрудом

Глава 27

Быстро пройдя через комнату, Джейн склонилась над женщиной в мужском костюме и привычным движением приложила пальцы к ее запястью.

— Умерла. Совсем недавно — еще не остыла.

На сей раз гадать, кто перед ними, не пришлось. Смерть, что бы ни послужило ее причиной, оставила лицо покойницы почти нетронутым. Голова была запрокинута, во взгляде стеклянных глаз застыло выражение вечной ненависти к убийце. Парик с непослушными вихрами слетел, открыв кольцо туго скрученных черных волос. Прическа была столь строгой, что придавала непорочность всему облику умершей. Сочетание черных волос и белоснежной кожи наводило на мысль о незатейливом костюме монашенки.

Без парика лицо казалось уже, и выглядела маркиза старше, чем когда была Августом. Под ее глазами и на чуть впалых щеках темнели пятна, между носом и губами — мелкие следы от порезов. Тонкая, точно вырисованная струйка крови алела, как осколки на полу.

Было что-то отталкивающее в изяществе кровавой линии. В необъяснимом порыве Летти схватила край мятого шейного платка покойницы и попыталась вытереть струйку. Безуспешно — кровь успела засохнуть.

Тут Летти увидела то, на что до сих пор не обращала особого внимания. Серебряная штуковина на коричневом фоне платка была отнюдь не булавкой для галстука, а ручкой стилета, вонзенного точно покойнице в сердце. Должно быть, подумала Летти, лорд Вон стоял там же, где теперь, рядом с диваном, и держал маркизу левой рукой, а удар нанес правой.

Джейн, выпрямив спину, повернулась к Вону:

— Зачем?

— Лучше спросите «Кто?». — Лорд Вой рассеянным движением провел рукой по позолоченному столику, огибая его и приближаясь к дивану. И к Джейн.

Летти, будто между прочим, засунула руку под жилет и нащупала рукоять пистолета. Казалось бы, Вон мог догадаться об опасности, но он неотрывно смотрел на Джейн. Летти сжала рукоятку пальцами. Следуя совету Джейн, она засунула пистолет под материю, которой была обмотана ее талия, так, чтобы было легко его достать, но теперь чувствовала, что оружие за что-то зацепилось, по-видимому, за складку ткани.

Джейн безбоязненно смотрела прямо Вону в глаза, чуть наклонив назад голову и без слов бросая вызов.

— Хотите сказать, это не ваших рук дело?

— Неужто вы обо мне такого мнения? — негромко спросил Вон, остановившись прямо перед ней. Джейн ни на шаг не отошла, лишь, как заметила Летти, крепче сжала рукой набалдашник трости.

Летти потянула пистолет и почувствовала, как в ответ затягивается повязка на талии. Проклятие! Пистолет зацепился прочно. Есть ли оружие у Джейн, она не имела понятия.

— Обстоятельства говорят против вас, — невозмутимо, будто речь шла о погоде, проговорила Джейн.

Вон изогнул аристократически ровную бровь.

— Обстоятельства редко что-либо доказывают.

— Это не ответ, — резко заявила Джейн.

— Отчего же? — Вон говорил спокойно, но явно со скрытым смыслом, потому тонкие волоски на руках Летти встали дыбом. — Порой самый верный ответ кроется именно в неопределенностях.

Маркиза с бесконечной усмешкой в застывшем взоре смотрела на Летти снизу вверх. В отчаянии дернув рукоятку пистолета, Летти таки высвободила его — материя треснула, будто под сотней кошачьих когтей. Вон и Джейн в изумлении повернули головы.

Крепче сжимая в руках оружие, Летти навела его на лорда Вона.

— Отойдите от мисс Фейрли, — скомандовала она, стараясь, чтобы голос звучал возможно тверже. В запястьях твердости, увы, недоставало.

Лорд Вон испугался не более, чем маркиза. Однако же отошел от Джейн на шаг назад. Летти только это и требовалось. Осколки захрустели под каблуками сапог, в воздух взметнулось облачко фарфоровой пыли.

Вон лениво кивнул на пистолет:

— Не заряжен, верно?

Летти изо всех сил старалась держать оружие ровно. Без помощи Джеффа справляться с задачей было ой как непросто.

— Желаете проверить?

Вон протер монокль краешком галстука и полюбовался на плоды своих трудов.

— Пожалуй, да.

Проклятие! Надо найти способ воспользоваться снотворным.

— А может, все трое присядем и обсудим, как нам быть, за чашечкой чая? — Летти указала дулом на кресло, что стояло от Джейн на приличном расстоянии.

Джейн бросила на подругу быстрый многозначительный взгляд и повела уголком губ, давая понять, что понимает, к чему Летти клонит.

— Можно обойтись и без чая. — Джейн подняла фалды сюртука, спокойно села в кресло и взглянула на столик, где, очевидно, и стояла японская ваза.

— Совершенно верно. — Вон повернулся спиной к Летти и ее пистолету и пошел к столу с графином и бокалами. — Я предпочитаю кое-что покрепче.

Еще бы. После убийства.

Пока Вон наполнял бокал янтарной жидкостью, Летти не сводила с него пистолетного дула. Оказалось, когда держишь человека на прицеле, чувствуешь себя так, будто ты в полной безопасности. Оружие дарило иллюзию защищенности, даже незаряженное.

Насмешливо приподняв бокал, Вон обвел взглядом троицу вокруг дивана.

— Джентльмены? — Его голос, в меру приправленный едкостью, колол, точно меч. — Не изволите ли присоединиться?

— Лучше скорее объясните, что здесь произошло. Или прежде желаете привести одну из столь обожаемых вами цитат? — Резкость, с какой Джейн говорила, плохо сочеталась со спокойным выражением ее лица.

— Сегодня я, пожалуй, обойдусь без премудростей. — Вон поднес бокал к губам и неторопливо отпил из него. То ли чтобы потянуть время, то ли в силу привычки не делать поспешных шагов — Летти не могла понять. Впрочем, Вон сплошь состоял из загадок. — Когда я вошел, маркиза де Монваль лежала в точности, как теперь. Вот и все, что я могу рассказать. — Его взгляд переместился на покойницу. — Мы с Терезой могли ранить друг друга куда более изощренными способами. Ножи нам были ни к чему.

— Даже острейший из языков не заменит стали.

Говорила Джейн, как заметила Летти, будто пытаясь перещеголять Вона в замысловатости фраз. Летти охватило неодолимое желание послушать нормальную речь — из слов простых и понятных. Захотелось, чтобы в руках очутились две карточки — с «да» и «нет». Тогда можно было бы поднять обе и просто велеть Вону в ответ на вопрос «Вы ли убили маркизу?» указать на одну из них.

Хотя Вон и в этом случае ухитрился бы ответить двусмысленно.

— Помилуйте! Неужто я стал бы грязнить свое собственное гнездо? — сказал Вон. Опять неопределенно.

Джейн откинулась на спинку кресла и в тщательно изученной манере мужчин закинула ногу на ногу.

— Чтобы сбить всех с толку, стали бы.

— Нет, — возразил Вон. — На обивке останется пятно. Найти такую же будет чертовски трудно. Она из Франции.

Взгляды Вона и Джейн встретились. В них читалась не только тревога за мебель, а гораздо больше.

Летти убедилась, что не ошибается, когда Джейн снова заговорила. Куда более миролюбиво.

— Когда вы в последний раз видели ее живой?

По той или иной причине, главный вопрос она оставила.

— Полчаса назад. — Вон пожал плечами, будто толковал о сущих пустяках, однако Летти подметила, что на диван он старается не смотреть. Из чувства вины? Или почему-то еще?

— Как же убийца мог войти? Неужели слуги его не заметили? — требовательно спросила Летти.

— Так же, как вы, миссис Олсдейл, — ровно ответил Вон. — А кузен здесь точно в собственном доме. Нет, миссис Олсдейл, не тот кузен. — Он кивнул на диван. — Этот.

Летти смерила его исполненным отвращения взглядом:

— Не везет же вашим кузенам!

— В том, что я их родственник? Увы, таких, как они, немало. Мой двоюродный брат Килдэр, например, который — вы будете рады услышать — пребывает в полном здравии, позволил мне жить в своем доме. Хотя слуги его, к моему великому огорчению, оставляют желать много лучшего. Повар… Прошу прощения — я отклоняюсь от темы. Итак, я в приподнятом расположении духа вернулся от портного, а тут… Дальше рассказывать не имеет смысла, не правда ли?

— Если вы не лжете, — многозначительно произнесла Летти, — то как же вышло, что вы не застали убийцу?

— Моя разлюбезная! — Вон широко расставил руки, держа в одной бокал, а в другой монокль. — Вы только посмотрите вокруг! Тут всюду двери!

Он верно говорил. Помимо той двери, что вела в переднюю, в салоне были и две другие, почти сливавшиеся со стенами. Сверх того, не представляло большого труда уйти и через огромные окна. От земли их отделяло расстояние весьма небольшое — высокий человек мог спокойно проникнуть в комнату с улицы и тем же путем сбежать.

— Вы пришли к неверному выводу, — продолжал Вон. — Существует некто, кому было куда важнее наложить печать вечного молчания на уста маркизы, нежели мне.

— И кто же он? — Джейн немного склонила голову набок.

— Полагаю, вы знаете.

— Вздор. Охотник в жизни не убьет лучшую из своих гончих.

— Убьет, — возразил Вон. — Если гончая его укусит. Тереза не слишком-то усердствовала, выполняя чужие приказы. — Вон покачал бокал в руке, наблюдая, как плещется жидкость, с таким видом, будто сидел в Ньюмаркете и следил за скачками. — Не так давно ее возмутили действия одной более мелкой фигуры в их объединении.

— Эмили Гилкрист. — Летти сообразила, что произнесла слова вслух, лишь когда Вон посмотрел ей прямо в глаза. Выглядел он на удивление уставшим. Несмотря на показную бодрость, изнурение лежало печатью на всех чертах его лица, нависало мешками под глазами.

— Совершенно верно. — Наружность выдавала утомление лорда, однако голос звучал уверенно и бодро. — Тереза решила, что неугодную лучше убрать с дороги. И поделилась соображениями со старшим товарищем. Тот не разделил ее мнения.

— Ага, — произнесла Джейн.

— Ага, — повторил Вон. — Казалось бы, экая малость. А повлекла за собой невероятно серьезные последствия.

Летти видела собственными глазами, как убрали Эмили Гилкрист. Как может Вон так умиротворенно об этом толковать?! Джефф сказал накануне вечером, что маркизе не стоит сочувствовать. Вспоминая теперь изуродованное лицо Эмили и глядя на замершую фигуру маркизы, Летти страдала куда меньше, нежели тогда, в театральном коридоре.

— Тереза решила отделаться от мисс Гилкрист собственноручно. Об остальном, — Вон махнул рукой на диван, — можно только догадываться.

— Стало быть, по-вашему, так ее наказали.

— Вероятно. И предостерегли остальных. Приказ отдан власть имущими. «И нет покоя голове в венце»,[9] так-то. Если властитель терпит, что его распоряжениями пренебрегают, недолго просидит на троне. Словом, прощай, Тереза.

Для человека, заявлявшего, будто не имеет к случившемуся никакого отношения, Вон явно слишком много знал.

— Под властителем вы подразумеваете Черного Тюльпана? — спросила Летти.

— Называйте как вам угодно. Разницы нет. Тереза звала старшего товарища неизменно monseigneur.[10] Старомодно и изысканно, не находите?

— Потому, что у него настоящий титул, — спросила Джейн, — или просто по-французски?

— Тереза офранцуживала все подряд, даже себя порой называла Therese.

— Надо полагать, вы водили с ней знакомство с давних пор, — произнесла Летти, с подозрением глядя на лорда. Слишком гладкое он дал объяснение, чересчур скоро подбирал слова.

— С очень давних пор. — Губы Вона искривились в усмешке. Он прибавил с деланной беззаботностью: — Чудно, не правда ли? Революционеры, вопреки всем своим республиканским устремлениям, так дорожат титулами! Бонапарт не сегодня-завтра провозгласит себя императором.

— Позвольте узнать, — учтиво произнесла Джейн, — почему вы не сочли должным своевременно сообщить об отношениях маркизы и мисс Гилкрист мне?

Вон извинительно склонил голову:

— Потому что сам узнал о них лишь накануне вечером. Нарушать ваш сладкий сон мне и в голову не пришло.

— Нам не до сладких снов, — строго сказала Джейн, — когда Черный Тюльпан творит свои грязные дела.

Летти отметила, что Джейн не принимает объяснения Вона, но и не спешит назвать его лжецом.

Лорд Вон повернул голову и посмотрел прямо на покойницу. Резкие черты его лица в свете солнца стали вдруг еще приметнее, словно кожа сильнее обтянула кости. На губах заиграла улыбка, не то насмешливая, не то печальная.

— «Не спите больше! Макбет зарезал сон!»[11] — Неожиданно резким движением он опрокинул в рот содержимое бокала, поставил его на столик и добавил: — Ее не должно было быть здесь Нынче вечером у них назначена встреча с главарями мятежников.

— Нынче вечером? — переспросила Джейн. — За ужином?

— Нет. На улице, что названа, сколько помню, в честь местного святого. Он как-то связан со змеями.

У Летти вдруг пересохло во рту.

— В честь святого Патрика? — спросила она. — На Патрик-стрит?

— Да-да, именно. Тереза должна была явиться туда, чтобы взглянуть на запасы оружия. Французы желают знать, все ли будет готово к тому времени, когда они прибудут. В общем, задание ее было весьма нудное. — Вон достал миниатюрную коробочку и осторожно высыпал на внутреннюю сторону запястья немного нюхательного табака. Рядом с кружевной отделкой рукава крупинки казались темными, точно порох.

Лицо Джейн напряглось.

— В котором часу?

— Кажется, в шесть… или в половине седьмого. Eй надлежало все проверить и связаться нынче же вечером с таинственным руководителем. — Вон поднес табак к носу, потом откашлялся, выражая всем своим видом, сколь мало волнует его предмет разговора. — Вот и все, что мне известно.

Летти и Джейн как но команде повернули головы и взглянули на каминные часы. Минутная стрелка, будто почувствовав, что на нее смотрят, вздрогнула, перемещаясь к римской цифре IV, словно прикинувшийся хворым солдат, что оставил свою затею и бежит назад к посту.

Двадцать минут седьмого. Джефф и мисс Гвен как раз должны были быть там, красться меж бочонков с порохом, не ведая, что вот-вот нагрянут заговорщики. В схватке с целой компанией врагов не победить и сильнейшему.

Джейн взглянула на Летти:

— Надо немедля обыскать маркизу.

Она не прибавила: «Пока кое-кто меня не опередил», — но Летти все прекрасно поняла и без слов. О чем бы там Джейн ни договорилась с Воном, доверять ему безгранично, вне всякого сомнения, было нельзя. Под товариществом нередко кроется вражда. Летти вполне одобряла намерение Джейн, но если Джейн не собиралась предупредить Джеффа, оставалось одно.

Минутная стрелка в часах подкралась еще на сантиметр ближе к шестерке.

— А я, пожалуй, пойду, — сказала Летти.

— Кто там?

Запах виски ударил в нос Джеффу раньше, чем он услышал слова. Сторож схватился рукой за косяк, нетвердо ступил вперед и с прищуром уставился на Джеффа.

Тот чуть ссутулился, стараясь выглядеть возможно более безобидно. Подходя к черному ходу здания, он молил Бога, чтобы внутри никого не оказалось. В конце концов, этот склад был в городе не единственный, следить надлежало за всеми — вряд ли у Эммета доставало людей.

Увидев сторожа, Джефф тут же понял, отчего Эммет не взял товарища с собой. Нижнюю половину его лица покрывала полуседая щетина, а по синей тени на руках можно было сразу определить, чем человек зарабатывал на жизнь. Краска не пристает к коже навечно, однако если постоянно имеешь с ней дело и не особенно следишь за собой, оставляет несмываемые следы. В былые времена Макдэниелс, возможно, и был толковым красильщиком, но страсть к бутылке загубила его талант, оттого ныне он большей частью слонялся без дела с синими руками да выплескивал гнев на всякого, кто оказывался рядом.

Кого-кого, а Макдэниелса Джефф никак не ожидал увидеть в качестве сторожевого пса. Походило на то, что Эммет с приближением великого дня все менее осторожничал. Ошибка.

Которую Джефф мог использовать в своих целях.

— Нас прислал Бирн, — уверенно произнес он, засовывая за пояс полусогнутые большие пальцы и кивая на мисс Гвен, тоже облаченную в грубую рубаху, широкий жилет и мешковатые штаны.

Не брать зонтик — излюбленное оружие, хоть Джефф и твердил, что рабочие не носят с собой подобных штуковин, она наотрез отказалась. Оставалось надеяться, что в роковые минуты у нее хватит ума держать зонт за спиной. В противном случае пришлось бы отвечать на вопросы — почуял бы неладное даже Макдэниелс.

— Я Дуни, а это Берк. — Джефф понизил голос и прибавил громким шепотом, но так, что услышать могли и люди у соседнего дома: — Мы пришли проверить ракеты.

Быть может, Макдэниелс нашел объяснение правдоподобным или же выпил достаточно, чтобы ему ни до чего не было дела. Пробурчав что-то себе под нос, он жестом позволил пришедшим войти.

— Премного благодарим! — бросил Джефф через плечо. Макдэниелс ответил ему взмахом бутылки.

Мисс Гвен наморщила нос, выражая предельное отвращение.

Они прошли в дальнюю мастерскую, где почти ничего не было, лишь несколько скамей да длинных рабочих столов, на которых и производились опыты по созданию оружия. Вдоль покрытых штукатуркой стен тянулись ряды полок со всякой всячиной — керамическими мисками грубой работы, мятым чайником и тому подобным. Золу из очага предусмотрительно выгребли, но на каменной плите красовались следы расплавленного металла, что красноречиво говорило о незаконной деятельности. Запахи несвежей пищи и пролитого пива перебивал другой, более резкий, который Джефф унюхал тотчас же. Зловоние серы не так-то просто развеять. Быть может, Эммет рассчитывал, что соседи решат: протухли яйца в корзине. Курицы в курятнике, верно, негодовали, что на них бросают пятно позора.

Предупреждающе подняв палец, Джефф скользнул в переднюю комнату — жуткое подобие гостиной. И тут не было ни души. На столе стояла миска с хлебными крошками и коркой сыра — остатки чьей-то второпях поглощенной еды. Под столом валялся корпус гранаты и немного пороха, что тоже свидетельствовало о запрещенном производстве. Ведь не на ужин же ели порох, если только не мечтали лишить себя жизни да разлететься на клочки.

На верхних этажах тоже не оказалось ни людей, ни лежавшего на виду оружия.

О большем Джефф не мог и мечтать.

«Какая удача!» — подумал он. Эммет оставил главный склад на попечение единственного сторожа, дабы не привлекать к зданию внимания посторонних. И таким образом подверг его огромной опасности, ибо вход был открыт всякому. Хмельной красильщик уже теперь не мог отличить поросенка от копья, а уж роялиста от республиканца — тем более.

— Никого, — тихо сообщил Джефф, спускаясь вниз, где мисс Гвен уже нетерпеливо постукивала зонтиком по исцарапанной деревянной половице.

— Прекрасно! Однако я обошла весь дом и не увидела ничего такого, что могло бы взорваться, если не считать искалеченной гранаты и жалкой горстки пороха. Мы потратили время даром!

— В том-то и весь секрет. — Джефф улыбнулся, чувствуя, как его накрывает волна приятно знакомого волнения. — Позвольте, я все вам покажу.

Он приблизился к полке, заставленной металлическими пивными кружками, и стал ощупывать скобы, при помощи которых полка крепилась к стене.

— Бражничать теперь не время, — заметила мисс Гвен.

— Ошибаетесь. — Джефф нашел щеколду, которую искал, за головкой сыра, источавшей такую вонь, что не всякий выдержал бы. — Я бы сказал — время самое что ни на есть подходящее.

Повернув гнутый гвоздь, он почувствовал, как щеколда ослабла и скользнула вбок. Кусок стены с полками вдруг отворился внутрь, держась на обильно смазанных маслом петлях. Дверь была сделана хитро — из кирпичей в деревянной раме. И покрыта штукатуркой, чтобы сливаться со стенкой. Полки служили дополнительным прикрытием. Однако всякий внимательный наблюдатель мог сразу отметить: снаружи дом выглядел втрое больше, чем как будто был внутри. Вычислить, где прячется тайная дверь, не составляло большого труда. К тому же однажды вечером Джефф увидел с улицы сквозь окно, как Эммет входит в стену.

Шире открыв дверь, Джефф жестом пригласил мисс Гвен в пещеру Али-Бабы, битком набитую оружием. У одной стены, ожидая, когда их разберут воинственные добровольцы, стояли копья с металлическими наконечниками — столько, что хватило бы на целую монгольскую орду. Посередине древков темнели металлические шарнирные крепления, благодаря которым копья можно было сложить вдвое, спрятать под плащами и не показывать неприятелю, пока не подадут сигнал. Были здесь и груды мушкетонов, и кучи пистолетов, и бочки с порохом, и невысокие холмики гранат, и подносы с просушенной на солнце селитрой.

В просторном помещении без окон оружие было повсюду: изобретенное давно или только что, старое, новое, мушкеты, штыки, копья, сабли, гранаты, дубинки. Все готовилось к великому дню освобождения — к тому часу, когда можно будет повергнуть в ужас служителей короля.

Мисс Гвен осмотрела запасы в исступленном восторге, в каком, должно быть, пребывала Жанна д'Арк, когда ей являлись видения.

— Надеюсь, этого вам достаточно? — спросил Джефф.

Мисс Гвен сделала шаг к бочонку с порохом.

— Вполне.

Джефф осторожно зажег фонарь и повесил его у самой двери — подальше от всего, что могло взорваться. Ибо явились они сюда с тем, чтобы уничтожить склад, но успеть выбраться из него живыми и невредимыми.

О тех, кто благородно погибал, выполняя задание, складывали легенды и песни, однако Джефф мечтал покончить с этим делом, претерпев как можно меньше лишений — незначительные ожоги он не принял бы в расчет. Да поспешить домой, где жаждал устроиться с Летти перед камином и за чашкой чая рассказать друг дружке, как прошел день.

Управиться с работой следовало побыстрее.

— Люки в потолке ведут в складские помещения на верхних этажах, — торопливо проговорил Джефф, указывая на квадратную опускную дверь прямо над мисс Гвен. — Там тоже копья, мушкеты и порох. — Он почти услышал, как заворочались мысли в ее умной голове.

— Стало быть…

— Если взорвется первый этаж, тотчас последует взрыв на втором.

Подтверждать слова собеседника было не в правилах мисс Гвен.

— Достаточно ли здесь воздуха, чтобы разгорелся огонь? — спросила она.

Джефф кивнул на отверстия от выпавших сучков в стенных досках, выходившие на улицу:

— Мятежники рассчитывают, что при необходимости смогут спрятать в этих помещениях не только оружие, но и людей. Приступим, не возражаете?

Он взял мисс Гвен за руку и чуть не подтащил к невысокой кучке ракету стены. Созданные по чертежам Эммета. они представляли собой металлические цилиндры длиной не более двадцати дюймов со стреловидными наконечниками. Выглядели ракеты весьма странно, и мисс Гвен оглядела их с подозрением.

— Я думала, увижу нечто более внушительное. — Она мгновение-другое поразмыслила. — Нечто более длинное.

— Каждая, — сказал Джефф останавливая ее, когда она протянула руку к верхней ракете, — напичкана смесью черного пороха, серы и нитрата калия.

— Хм-м… — промычала мисс Гвен, глядя на ракеты с новым интересом.

— Их надо прикрепить связками к шестам, — продолжал объяснять Джефф, поспешно разматывая веревку на запястье, — чтобы поднять выше.

Дополнительных указаний не потребовалось. Оба взялись за дело бесшумно и быстро: принялись крепко связывать ракеты веревкой и вставлять запалы в специальные отверстия на дне каждой ракеты. Слышно было лишь трение веревки о металл да время от времени глухой стук копья о пол и шуршание мышей в углах.

Затравки — куски хлопчатобумажной нити, обсыпанной порохом, — оставляли на перчатках черные следы. От едкого серного запаха, густого в плохо проветриваемом помещении, у Джеффа начинало пощипывать в носу и слезились глаза. Определить, который теперь час, не было возможности. Дверь плотно закрылась, вписавшись в проем без единой щели. Крошечные дыры в стене почти не пропускали свет. Воздуха проходило сквозь них слишком мало. Мятежникам, если бы они столпились здесь надолго, грозила бы смерть от удушья.

На самом деле Джефф и мисс Гвен пробыли в складском помещении не более десяти минут, но им казалось, минула целая вечность. Работать среди серы и селитры помогал красноватый свет единственного фонаря — обстановка походила на обиталище проклятых. Должно быть, время близилось к семи — Легти наверняка уже проникла в дом к Вону.

Быть может, не стоило принуждать ее вооружаться ножницами.

С тем же успехом мог навешать ей на шею чудодейственных амулетов, что носили в Средние века, с досадой размышлял Джефф, отрезая очередной кусок веревки. Они помогли бы не больше, зато веса в них куда меньше.

В голове шевельнулись непрошеные воспоминания, и перед глазами возник длинный обшитый деревом коридор. Теперь в это крыло никто не ходил. Но прежде, когда Джеффу было восемь лет от роду, он, тайком выбираясь из кровати, прокрадывался туда едва не каждую ночь и сидел у отцовской спальни с твердым намерением не впустить к нему смерть. Та подобралась к отцу, когда мальчик спал. В ту пору она представлялась ему костлявой старухой в изорванном черном плаще, что проникает в дом ночью, сквозь окно, подобно грабителю. Не встретив препятствий, карга проскользила по коридору, прошлась по всему дому, просунула ледяные пальцы даже в детскую…

Если бы Джефф не спал… Если бы оказался более стойким…

Теперь он понимал, что от него ничего не зависело. Оспа поразила, кого пожелала, маленький мальчик — и даже стая врачей, что ходили вверх и вниз по лестнице Сибли-Корт, беспомощно качая головами в седых париках, — были перед напастью бессильны. Не помогли и молитвы.

Но сколь многих неприятностей и болезней можно избежать, если быть осторожным и жить по плану! Так Джефф теперь и жил: осторожничал и планировал. Просчитывал, как лучше действовать самому и друзьям, проверял, будут ли готовы лошади в ту минуту, когда надлежит исчезнуть, и не откажут ли пистолеты, если придется стрелять. Потому сведения которые они добывали, так помогали Англии.

В большинстве случаев Джеффу сопутствовал успех, однако теперь, когда он представлял себе, как Летти входит в логово Вона, все его былые геройства казались бессмысленными, точно покрывало, расстеленное под крутым обрывом. Если лорд Вон выбьет пистолет из ее руки, тогда не спасут ни булавки, ни снотворное. При этой мысли Джеффом овладело безумное желание тотчас помчаться к Вону, схватить Летти, отвезти ее домой и привязать к кровати лет этак на пятьдесят.

Как было бы чудесно!

Увы, претворить мечту в жизнь не было возможности.

Связав в пучок последние ракеты, Джефф обвел хранилище внимательным взглядом. Он расставил копья с ракетами так, чтобы искры от первых зажгли соседние. Если все пойдет как задумано, планы мятежников будут сорваны.

Стоит только разгореться пламени внизу, и все, что припасено на верхнем этаже, взлетит в воздух через считанные минуты. Оставался еще склад на Маршал-лейн, переполненный снарядами, гранатами и копьями, и более мелкие хранилища — на Уайнтаверн-стрит, в Айриштауне и Смигфилде, но оружия, что ждало своего часа там, никак не хватило бы для столь грандиозного восстания, какое замышлял Эммет. Отлично, когда есть обилие патронов, только подвигов с ними не насовершаешь, если недостает орудий. С копьями, даже хитро складывавшимися, команде Эммета не имело смысла идти против прекрасно вооруженного и обученного войска англичан.

Джефф взглянул вниз и заметил, что мешки, сложенные у стены, уже повредили мыши. Порох хранился большей частью в бочках, но грызуны добрались до селитры — на полу светлели полосы, точно сахар на булке.

— Не помешает рассыпать порох и селитру, — сказал Джефф. — Чем сильнее будет взрыв, тем лучше для нас.

При словах «взрыв» и «лучше» глаза мисс Гвен блеснули хищным светом.

— Этим я и займусь. А вы пока заканчивайте с затравкой, — великодушно позволила она.

— Слушаюсь и повинуюсь, — пробормотал Джефф. Отмотав побольше обсыпанной порохом веревкн и прикрепив один конец к ракете, он протянул второй конец к самому большому в наружной стенке отверстию. Чем больший путь предстояло преодолеть огню, тем лучше. — Когда я увижу, что вы вышли наружу, подожгу затравку. И…

Мисс Гвен приняла величественную позу: приподняла подбородок и положила руку на бочку с порохом.

— И небо озарится пламенем!

— …и надо будет нестись отсюда ко всем чертям, — строго закончил Джефф.

— Молодой человек! — воскликнула мисс Гвен, убирая с бочки руку. — Поминать черта — грех, даже если над тобой нависает опасность.

Джефф не стал вступать в спор.

— Как только я подожгу веревку, мчите прочь.

Когда он выходил, мисс Гвен уже рассыпала порох полосами, напоминавшими государственный флаг Соединенного Королевства.

Макдэниелса сморило вино. Прислонившись снаружи к стене и прижимая к себе бутылку с остатками выпивки, точно ребенок — любимую игрушку, он судорожно храпел.

В соседних дворах шла своим чередом обычная жизнь. Кудахтали курицы. Басили мужчины. Гремели посудой кухарки. Какая-то женщина гневно повысила голос. Взвыл ребенок, но, получив шлепок, тут же умолк.

Джефф осторожно выглянул на Хановер-элли — узкую улочку, что пролегала позади дома. Поскольку на широкой Патрик-стрит всегда толпился народ, мятежникам было удобнее всего проникать на склад и уходить по переулку. В сгущавшихся сумерках он дремал в пыльной тиши. Нарушали умиротворение лишь храп Макдэниелса да странное монотонное урчание, доносившееся изнутри дома. Джефф не сразу сообразил: то мурлыкала себе под нос мисс Гвен. Хорошо еще, что она подбадривала себя песнями весьма и весьма редко.

Отыскав конец просунутой в отверстие веревки, что спрятался в густой траве, Джефф стал вытягивать его и раздумывать, как разумнее поступить. Зажжешь веревку слишком далеко, и пламя может потухнуть, не добравшись до ракет, чересчур близко — тогда прощай домашний уют и вкусные ужины. На то, чтобы унестись прочь, требовалось время. Положить конец веревки надлежало позади курятника.

— Если желаете, можете поискать себе новое жилище, — вполголоса сказал Джефф курам.

Те взволнованно кудахтали. Очевидно, были заодно с революционерами.

Но шумели они не из-за Джеффа.

Не выпуская из руки веревку, он резко повернулся в сторону Патрик-стрит. Через нее перебегал человек с пистолетом в руке.