Загадки, интриги, любовь...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ник был потрясен. Разве не забавно, что восемнадцатилетний мальчишка, которого судья Бертрам Холбрук попытался когда-то уничтожить, не только избежал тюрьмы, вырос, возмужал и вернул себе свои земли, но и стал владельцем ранчо самого судьи! Если бы произошедшее много лет назад не было бы так низко и отвратительно. Ник посмеялся бы от души, но одного взгляда на милое личико Шайенн ему хватило, чтобы понять: эта история не так проста, как кажется.

— В контракте написано лишь то, что я являюсь владельцем ранчо Флаин Эйч, а тебе осталось работать здесь еще четыре года, — отложив бумаги в сторону. Ник откинулся на спинку кресла. — Почему бы тебе не посвятить меня в детали?

Он не удивился бы, если бы Шайенн отказалась говорить об этом. Но когда девушка подняла глаза и гордо, с достоинством посмотрела на него. Ник невольно восхитился силой ее духа.

— У папы шесть лет назад случился удар. Его частично парализовало, и с тех пор он прикован к инвалидной коляске.

— Мне очень жаль.

Ник знал, как Шайенн любит своего отца. Должно быть, его болезнь стала для бедняжки тяжелым ударом. Да, Ник презирал Бертрама Холбрука, но он не хотел, чтобы кто-то страдал.

Шайенн потупила взгляд.

— Когда я бросила учиться, чтобы ухаживать за ним…

— Тебе пришлось оставить учебу? — Ник помнил: Шайенн всегда мечтала стать учителем, и тот факт, что ей пришлось оставить обучение, очень его расстроил.

— Мне осталось всего пара семестров, но папа нуждался во мне больше, чем я в том, чтобы получить диплом… — девушка равнодушно пожала плечами, но Ник видел, что это далось ей нелегко. — Да и все равно на последний год у меня не осталось денег.

Ник нахмурился. Бертрам Холбрук был одним из самых богатых и влиятельных людей в округе… По крайней мере, он заставлял всех в это верить.

— Наверняка…

— Нет! — Шайенн резко поднялась и подошла к окну. — Неужели я должна произнести все по буквам? Мы разорены. Единственное, что не дало нам стать бездомными, — это контракт, лежащий у тебя на столе.

Ник промолчал. Что касалось судьи, ему, конечно, было все равно, но Шайенн не должна расплачиваться за грехи своего бессовестного отца.

— Что же все-таки произошло? — спросил Ник, когда пришел в себя.

Шайенн передернула плечами, будто пыталась скинуть тяжелый груз.

— Папа неразумно вложил деньги в акции, а когда на бирже начался резкий спад, ему стало плохо, и он не смог ничего продать.

— Он купил акции интернет-компании? — спросил Ник. Ему вспомнился крах рынка Интернет-технологий, произошедший несколько лет назад.

Шайенн кивнула.

— А то, что осталось, не покроет даже месячный платеж за коммунальные услуги, — добавила она. — А когда врачи сказали, что отец больше не сможет работать, положение из плохого стало просто кошмарным.

— А страховка и пенсия? Ему же должны платить какие-то деньги, как платят чиновникам в других округах.

Что-то во всей этой истории смущало Ника. Либо судья был совсем никудышным финансистом, либо его жадность и жажда власти все же вышли ему боком. Ник подозревал, что именно последнее и погубило его.

Шайенн устало опустилась в кресло.

— Суммы страховки оказалось недостаточно для того, чтобы покрыть счет за лечение. К тому же папа снял все средства со своего пенсионного счета, чтобы купить побольше акций.

Уж у судьи-то должно было хватить здравого смысла, чтобы не вкладывать последние деньги, подумал Ник, но, вероятно, алчность одержала верх. Конечно, не исключено, что на белом свете живет человек еще более жадный до денег и власти, чем Бертрам Холбрук, но Ник такого еще не встречал.

— Ты ничего не знала?

— Нет… — Шайенн провела дрожащими пальцами по губам. — Папа никогда не обсуждал со мной финансовые дела. Он всегда говорил, что я не должна волноваться на этот счет.

Ник мог побиться об заклад, что судья держал дочь в неведении не только по поводу финансовых дел.

— Уверен, все это явилось для тебя полной неожиданностью.

Шайенн кивнула.

— Я совершенно не знала, что он замышляет. К счастью, компания «Эмеральд Инкорпорейтед» вышла на меня с предложением о покупке нашего ранчо Флаин Эйч. К тому моменту я решила, что уже ничего не осталось, кроме как объявить о банкротстве… — она покраснела. — А когда стало понятно, что сумма, полученная от продажи ранчо, все равно не покроет расходов на лечение и реабилитацию, мистер Фримонт сказал, что компания заплатит недостающую сумму, позволит нам остаться в своем доме и даже будет платить мне скромную зарплату, если я подпишу контракт, обязывающий меня отработать десять лет в качестве управляющего ранчо, которым с недавних пор владеет компания «Шугар Крик Кэтл». По истечении этого срока все наши долги аннулируются и я смогу уйти или изменить условия контракта.

Если раньше эта история только казалась Нику странной, то теперь он был уверен, что здесь что-то не так. Как ни крути, получалось, что Эмеральд узнала о проблемах семьи Холбрук и воспользовалась моментом, чтобы отомстить за то, как судья обошелся с Ником и его матерью.

К сожалению, оказалось, что вместо Бертрама Холбрука за его поступки расплачивается Шайенн.

— Не возражаешь, если я оставлю контракт у себя? Хочу ознакомиться с ним более подробно… — Ник взял лист бумаги со стола. Если существует какой-нибудь способ вытащить Шайенн из этой неприятной ситуации, я обязательно его найду, решил он. — Мне нужно знать, должна ли ты мне или компании Эмеральд.

Шайенн поднялась с кресла и пожала плечами.

— Конечно, ты вправе делать все, что считаешь нужным, ведь теперь я работаю на тебя, а не на «Эмеральд Инкорпорейтед».

— Куда-то торопишься?

Полипу Шайенн было видно, что она никак не может дождаться конца их встречи.

— Если тебе больше нечего сказать, я должна идти работать.

Нику хотелось поговорить еще о многом, но прежде он желал пообщаться с Эмеральд.

— Я посмотрю, как составлен контракт, и мы подробно обсудим его завтра днем, когда поедем вместе осматривать стада.

— Разве ты не можешь сделать это один? — Шайенн отчаянно не хотела провести с Ником еще один день.

Мужчина улыбнулся.

— Конечно, могу, но это совершенно стандартная процедура, когда управляющий показывает ранчо новому владельцу. К тому же я уверен, что у меня появятся некоторые вопросы.

Совершенно подавленная, осознавая неотвратимость очередной встречи с Ником, Шайенн поколебалась, затем кивнула.

— Хорошо, — у двери она обернулась, — приду завтра после обеда. Будь готов.

— Я запрягу пару лошадей.

— На машине быстрее.

— А я хочу проехаться верхом.

— Хорошо… босс! — Шайенн внимательно посмотрела на Ника, затем вышла, громко хлопнув дверью.

Мужчина с шумом втянул в себя воздух. Он едва дышал с того момента, как Шайенн вошла в комнату. Ник не мог поверить, что такое возможно, но сегодня она была еще прекрасней, чем обычно: бирюзовая футболка подчеркивала цвет ее глаз, а на ее длинные волосы падал яркий солнечный свет, заставляя их блестеть и сверкать золотыми искорками.

Лишь только Шайенн вошла в его кабинет, в груди Ника вспыхнуло пламя страсти. Ему пришлось бороться с напряжением, внезапно сковавшим все его тело. Впрочем, так было всегда, когда Ник видел Шайенн.

Впервые он встретил ее на танцах, на школьном вечере, и с тех пор не мог думать больше ни о ком, кроме Шайенн. Ник хотел, чтобы она стала его женой, и собирался провести остаток своей жизни, пытаясь доказать, что достоин ее.

Ник недоумевал, как он мог быть таким наивным. Он все вспоминал и вспоминал то лето…

Учеба подходила к концу, и их с Шайенн отношения развивались бурно — несмотря на то, что Бертрам Холбрук строго-настрого запрещал им даже видеться. Ни сам Ник, ни Шайенн не понимали причину такой неприязни. Они виделись украдкой на школьных вечерах, а каждую субботу днем встречались в городе. Они шли в кино, покупали билет сразу на два сеанса и устраивались на креслах в последнем ряду, где разговаривали и целовались, наслаждаясь каждой минутой этого драгоценного времени. Шайенн и Ник были так влюблены, что не мыслили жизни друг без друга.

Ник уже не помнил, кто из них первый предложил убежать и пожениться. И это не важно — они мечтали быть вместе и слышали от кого-то, что в соседнем округе за пару сотен долларов можно получить разрешение на брак, невзирая на возраст. Ник нашел работу па выходные и трудился в поте лица, пока не накопил сумму, достаточную для того, чтобы заплатить за разрешение и свадебную церемонию.

И вот одной жаркой августовской ночью Ник забрал Шайенн из дома ее подруги и они вместе поехали в маленькую церковь на границе округа, чтобы официально оформить свои чувства. Но когда священник уже готов был объявить их мужем и женой, появился судья Холбрук и его подручный, шериф Тернер. Они остановили церемонию.

Ник помассировал себе шею. Он все еще отчетливо помнил, как безутешно рыдала Шайенн, когда отец вел ее из церкви к машине.

Но все сложилось не так уж плохо. Жениться на своей школьной любви было лишь красивой мечтой восемнадцатилетнего мальчишки. Теперь же Ник стал зрелым мужчиной, и не важно, насколько соблазнительна Шайенн — он не опасался снова попасть под власть ее чар.

Да, отец Ника был весьма безответственным человеком, оставившим после себя трех детей от трех разных женщин, но никто не осмелится сказать, что Ник унаследовал от него такую же «легкость» в общении с прекрасным полом.

Взяв со стола контракт, Ник прочел его более детально. Там наверняка должна быть какая-то лазейка, которая освободит их с Шайенн от обязанности работать вместе.

Но найдя то, что искал, Ник помрачнел. В контракте черным по белому было написано, что в случае, если Шайенн покинет пост управляющего по любой причине, обязательства компании по погашению задолженностей ее семьи становятся недействительными, и все долги перед самой компанией «Эмеральд Инкорпорейтед» подлежат немедленному взысканию с Шайенн и ее отца.

Ник подумал, что должен был предвидеть: Эмеральд не оставит никаких лазеек. Ведь она не зря снискала себе репутацию человека с жестким, несгибаемым характером, став одной из самых богатых и успешных деловых женщин Америки.

Набирая номер телефона Эмеральд, Ник с трудом сдерживал гнев. Хоть он и не испытывал прежних чувств к Шайенн, ему не нравилось, что Эмеральд именно таким образом воспользовалась ее отчаянным положением.

Трубку поднял Лютер Фримонт.

— Мне очень жаль, мистер Дэниелс. Вашей бабушки сейчас нет на месте. Могу ли я что-нибудь передать ей?

Ник был уверен: Лютер говорит неправду. Возможно, Эмеральд сидит сейчас рядом и слушает их разговор.

— Может быть, вы поможете мне, Лютер. У меня есть пара вопросов по поводу трудового контракта Шайенн Холбрук с компанией «Шугар Крик Кэтл».

— Какие именно? — после небольшой паузы произнес Лютер.

— Мне нужна информация о зарплате мисс Холбрук, об оставшейся сумме ее долга перед «Эмеральд Инкорпорейтед». И еще… я хотел бы знать, работает она на меня или на «Эмеральд Инкорпорейтед».

Повисла еще более продолжительная пауза, свидетельствующая о том, что Лютер, скорее всего, обратился за помощью к самой Эмеральд.

— Я не могу предоставить такую информацию. Боюсь, вам придется обратиться непосредственно к миссис Ларсон.

Ник выругался.

— Передайте Эмеральд, чтобы она перезвонила мне как можно быстрее.

— Непременно передам. Могу ли я еще чем-нибудь помочь?

Ник не смог устоять, чтобы не поддразнить педантичного помощника бабушки.

— Вообще-то можете, Лютер.

— Слушаю.

— Вы разговариваете словно робот. Расслабьтесь, не будьте таким занудой.

— Непременно приму к сведению ваше пожелание, — с иронией произнес Лютер.

Перед тем как раздались короткие гудки, Ник отчетливо услышал женский смех на том конце провода.

— Папочка, сегодня днем мне надо проверить стада на пастбищах, — проговорила Шайенн, складывая тарелки в посудомоечную машину. — Ничего, если ты побудешь один, пока я не приду?

Отец кивнул, отъезжая от стола на кресле-каталке.

— Со мной все будет в порядке, принцесса.

— Сегодня утром звонил Гордон и обещал заглянуть по пути… — он сдавленно усмехнулся. — Наверняка у него есть пара свежих сплетен, которыми он хочет поделиться.

Шайенн слабо улыбнулась. Ей никогда не нравился шериф Тернер, но они с отцом дружили больше двадцати лет, и отец всегда с радостью ждал его визитов.

Девушка поцеловала Бертрама Холбрука в щеку.

— Если проголодаешься, в холодильнике есть сок, а на столе осталось ореховое печенье.

Бертрам улыбнулся и погладил дочь по руке.

— Что бы я без тебя делал, принцесса.

— Ты и без меня отлично бы справился, — Шайенн взглянула на часы, обняла отца и взяла ключи от машины. — Не влипни в какие-нибудь неприятности.

Бертрам рассмеялся.

— Да куда уж нам, шерифу округа и судье-калеке…

— Дай-ка подумать… — Шайенн приложила указательный палец к подбородку и подняла глаза. — Сможешь ли ты отказаться от искушения и не выкурить лишнюю сигару, которые всегда приносит с собой шериф Тернер?

— Конечно, откажусь. Как и всегда! — глаза отца задорно блеснули. — Я даже ни о чем таком и не думал, принцесса.

Шериф Тернер всегда навещал отца Шайенн, чтобы выкурить сигару-другую. Врачи запретили Бертраму курить, но в его теперешней жизни осталось мало приятных моментов, а время, проведенное с другом за разговором и хорошей сигарой раз или два в месяц, скрашивало его однообразное существование и не представляло особенной угрозы здоровью.

Шайенн улыбнулась и открыла входную дверь.

— Если все-таки шериф захочет курить, то только не в доме. Вам придется пойти на улицу.

Отец помахал ей на прощанье.

— Будь осторожна. На дальних пастбищах можно встретить волка или еще кого похуже.

Шайенн почувствовала внезапный приступ дурноты. Она и так шла на встречу с хищником.

Девушка кивнула и быстро закрыла за собой дверь, чтобы отец не успел заметить, как изменилось выражение се лица. Прошло три дня с тех пор, как Шайенн встретила Ника, но у нее не хватило смелости рассказать все отцу.

Она не знала, как он отреагирует на подобную новость. У судьи уже был один инсульт, и она не желала рисковать его здоровьем. И еще… Шайенн совсем не хотела выслушивать нотации о том, каким Ник был негодяем, ведь теперь она и сама знала, что он — бесчестный тип.

Девушка тяжело вздохнула, села в свой старенький грузовик и покатила на ранчо Шугар Крик. У нее так и так не было выбора, даже знай она заранее, кто именно является ее нанимателем — «Эмеральд Инкорпорейтед» или Ник. У Шайенн едва бы хватило средств на существование, не говоря уже о погашении долгов, если бы она ушла с работы.

Подъехав к дому Ника, Шайенн увидела двух оседланных гнедых лошадей, привязанных к ограде. Ника не было видно, и Шайенн даже обрадовалась. Чем меньше времени ей придется провести с ним, тем лучше.

Она подошла к лошадям и погладила их по гривам. Вчера, на встрече с Ником, Шайенн испытала страшное унижение, когда ей пришлось рассказать ему, что они с отцом стали почти нищими. Но несмотря на это Шайенн все же заметила, что мальчишка, которого она когда-то любила всем сердцем, стал потрясающе красивым мужчиной, и стоило ему устремить на нее взор своих голубых глаз, как ее сердце снова сладко защемило.

— Ты опоздала.

Услышав глубокий мягкий голос, Шайенн вздрогнула и обернулась. Ник стоял за ее спиной, скрестив руки на груди. Девушка провела языком по внезапно пересохшим губам. Ник был одет в светлую рубашку, которая выгодно подчеркивала ширину его плеч, а потертые джинсы плотно облегали мощные ноги. Шайенн отчаянно старалась не показать, что заворожена этим зрелищем. Ее сердце бешено колотилось, а дыхание перехватило.

— У меня были дела, — произнесла Шайенн дрожащим голосом. — К тому же наша поездка не займет много времени. Стада пасутся здесь, неподалеку.

Ник кивнул, отвязал лошадей и протянул Шайенн поводья.

— К ужину мне нужно вернуться.

— Мы вернемся гораздо раньше, — заверила его Шайенн, усаживаясь в седло.

— Отлично.

К своему удивлению, девушка осознала, что слова Ника немного ее расстроили. Конечно, ей все равно… даже если у него свидание. Он давно оставил ее и теперь мог укладывать в свою постель хоть всех девушек округа. Мне решительно нет до этого никакого дела, подумала Шайенн.

— Если хочешь, можем отложить поездку. У меня еще есть дела.

Ник легко вскочил на лошадь и подъехал к ней.

— Нет, я хочу посмотреть, что у нас есть, и завтра на аукционе выясню, что почем. Тогда я узнаю, сколько можно выручить, если продать наш скот.

— Ты все продаешь?

От ужаса у Шайенн побежали мурашки по спине. Если он продаст скот, то как же она сможет выплатить долг?

— Не волнуйся, у тебя будет работа, — произнес Ник, будто прочитав ее мысли. — Я хочу начать разводить новую породу крупного рогатого скота. Это сделает Шугар Крик одним из самых крупных и сильных хозяйств по производству говядины. А с нынешним поголовьем я не смогу этого осуществить.

— Ты же не собираешься разводить совершенно новую породу, о которой никто никогда не слышал, не так ли?

— Не совсем… — Ник засмеялся и покачал головой. Слегка пришпорив лошадей, они медленно поехали рядом. — На этом ранчо всегда разводили и будут разводить породу «Блэк Ангус». То же самое и на Флаин Эйч. Но теперь все пойдет по-другому — никаких специальных кормов, никаких гормонов роста, только природные корма. Мы будем растить скот в естественных условиях.

Шайенн вздохнула с облегчением.

— Такие методы разведения становятся все более популярными.

— Причем с каждым днем! Этот рынок быстро развивается, и нам нельзя упускать время… — Ник посмотрел на Шайенн, и их глаза встретились. — Я посчитал, что на двоих у нас чуть больше шестидесяти тысяч гектаров отменных пастбищ, что дает нам возможность заготовлять вдоволь корма на зиму.

Слова Ника заинтересовали Шайенн — на то, чтобы добиться результата, потребуется несколько лет. Если он все так распланировал, то у нее есть возможность следующие четыре года спокойно делать свою работу и при этом видеться с ним не особенно часто.

— Когда же ты думаешь начать?

— В течение двух следующих недель. Завтра вечером хочу поговорить с устроителями аукциона о продаже скота партиями от десяти до пятнадцати голов. Думаю, так я смогу выручить больше.

Шайенн нахмурилась. Зимы в Вайоминге довольно холодны, и начинать разводить новую породу осенью — просто авантюра.

— Когда прибудет новое поголовье?

— Весной.

Шайенн опустила глаза. Если к концу осени Ник все распродаст, а новое поголовье прибудет только весной, то получается, что зимой у нее не будет работы…

Доехав до ворот на пастбища, Шайенн начала слезать с лошади, но Ник оказался проворнее. Он спрыгнул первым и открыл ворота.

— Могу поспорить, ты сейчас думаешь о том, чем же будешь заниматься этой зимой.

— Раз ты упомянул… мне очень интересно послушать о твоих планах.

Ник усмехнулся.

— Не волнуйся. Нам с тобой и так хватит работы, — он снова устроился в седле. — После того, как все продадим, нам придется поломать голову над тем, сколько земли необходимо на одну голову скота, как мы будем чередовать пастбища и сколько надо заготавливать кормов на зиму.

Сердце Шайенн екнуло.

— Нам? Разве ты не можешь сделать это один?

Они выехали на вершину холма, где их взорам открылся вид на долину Шугар Крик, окаймленную горами.

— Я меняю твою должность. Теперь ты работаешь в офисе, а я буду в разъездах и сам стану следить за выполнением работ.

— Что? — Шайенн резко натянула поводья, и лошадь остановилась. — Ты о каком офисе говоришь?

Ник тоже остановился и недоуменно пожал плечами.

— О моем офисе па ранчо Шугар Крик…

Шайенн почувствовала, как по всему ее телу прокатилась волна холода. Как же она сможет избежать встреч с Ником, если будет работать в офисе у него дома?

— Пока не придет новое поголовье?

Ник покачал головой.

— Теперь — все время. Мне так не хватало свежего воздуха, этого простора… Я соскучился по ощущению, что делаю что-то важное. Хочу уставать настолько, чтобы засыпать, лишь только моя голова коснется подушки.

Шайенн не могла сдержать смех.

— Подожди-ка… Ты же не хочешь сказать, что лучше будешь ездить по полям в лютый мороз или в страшную жару, чем сидеть у себя в кабинете?

— Я говорю серьезно, Шайенн. Последние восемь лет я проторчал за столом в душном офисе и страшно устал от него.

Это было совсем не ее дело, но любопытство одержало верх.

— Чем ты занимался?

— Разрабатывал программное обеспечение для банка, с помощью которого клиенты могли бы совершать он-лайн платежи и переводить деньги с одного счета па другой.

— Ты закончил институт? — задумчиво поинтересовалась Шайенн.

— Да. Получил диплом программиста.

— А потом бросил все и вернулся сюда, чтобы копаться в навозе и резать руки колючей проволокой, поправляя заборы? Ты спятил?

Ник ухмыльнулся.

— Ну… если посмотреть с этой стороны, то и правда получается глупо.

Шайенн засмеялась и покачала головой.

— Могу поспорить, твоя мать очень гордится, что ты получил диплом, ведь она всегда мечтала, чтобы ты учился в институте… Но она наверняка расстроится, когда узнает, что он тебе не нужен… — Внезапно Шайенн осознала: она до сих пор не спросила Ника о его матери. — Кстати, как у нее дела?

Улыбка исчезла с лица мужчины. Он остановил свою лошадь и посмотрел вниз, в долину, где паслись стада.

— Мама умерла через год после того, как мы переехали в Сент-Луис. Она так и не узнала, что я получил высшее образование.

— О Ник, прости, пожалуйста… Я не знала… — Шайенн очень тепло относилась к миссис Дэниелс, и ей было горько слышать, что Линды больше нет. — Она болела?

Шайенн по собственному опыту знала, как тяжело потерять мать. Ее мама умерла, когда Шайенн была еще маленькой, и если бы не отец, то она вряд ли смогла бы пережить эту потерю. А у Ника ведь никого больше не осталось. Линда так и не вышла замуж, и они всегда были с сыном только вдвоем.

— Когда мы уезжали отсюда, мама знала, что ей осталось недолго, — тихо произнес Ник.

— Поэтому вы уехали в Сент-Луис? Помнится, ты говорил, что у Линды там родственники?

Ник внимательно посмотрел на Шайенн. Ее взгляд был совершенно искренним, и Ник понял, что она действительно не имеет ни малейшего представления, почему они с матерью убежали ночью, как преступники. Ему стало очень интересно узнать, что же сказал Шайенн ее дорогой папочка об их исчезновении.

— Поэтому мы уехали именно туда, — произнес Ник, отводя взгляд. — Но это не было причиной нашего отъезда.

По взгляду Шайенн Ник понял, что хотя она и озадачена его ответом, но не желает продолжать эту тему. Вместо этого девушка направила свою лошадь по тропе, ведущей вниз в долину. Лошадь сделала несколько шагов, но затем вдруг остановилась и осторожно подняла переднюю ногу.

— По-моему, у нас неприятности, — произнес Ник, когда они спешились и осмотрели животное.

— Похоже, нога опухла…

— Наверное, она ушибла ее о камень.

Выпрямившись, Ник кивнул.

— Выходит, нам придется сесть на одну лошадь.

Шайенн покачала головой и потрепала животное по холке.

— Здесь всего пара километров. Ты езжай вперед, а я отведу ее обратно на ранчо.

— Я так не думаю, дорогая! — Ник взял поводья. — И ни за что не оставлю тебя посредине поля, да еще и с хромой лошадью.

— Без меня ты поедешь быстрее. Я слышала, у тебя сегодня свидание, и не хочу, чтобы из-за меня ты на него опоздал.

Ник пристально посмотрел на Шайенн. Прозвучал ли в ее голосе сарказм, или ему только послышалось?

— Тебе неприятно, что могу с кем-нибудь встречаться?

— Совсем нет! — Шайенн делано рассмеялась. — С чего ты взял? Мне уже очень давно безразлично, чем ты занимаешься.

Ник чувствовал, что Шайенн говорит неправду, и почему-то хотел, чтобы она признала это.

— Ты никогда не умела врать, милая.

— Я не вру.

— Врешь, — Ник подошел к Шайенн, обнял ее за талию и привлек к себе. Затем наклонился и тихо произнес ей на ухо: — Ты хочешь, чтобы тебе было все равно, но это совсем не так.

— Н-не льсти себе, Ник Дэниелс. Что и с кем ты делаешь, меня абсолютно не касается.

— Неужели?

— Именно так.

Срывающийся голос и дрожь, пробежавшая по ее телу, говорили совсем об обратном. Ник заглянул Шайенн в глаза.

— Давай расставим все по местам — прямо здесь и сейчас.