Загадки, интриги, любовь...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Папочка, ты вчера не слышал ничего необычного после того, как я вернулась домой? — спросила Шайенн.

Бертрам оторвался от кроссворда и покачал головой.

— Нет, а что, принцесса?

— У меня все шины проколоты, — Шайенн подошла к телефону и набрала номер полицейского участка. — Похоже, злоумышленник использовал нож для колки льда.

Отец с негодованием отбросил кроссворд.

— Кто же в здравом уме посмеет заявиться в мой дом и сотворить такое?

Шайенн остановила его тираду, приложив палец к губам:

— Вилма, это Шайенн Холбрук. Ты не могла бы прислать патрульную машину на ранчо Флайн Эйч? Похоже, у нас тут объявились хулиганы.

— Шайенн, дорогая, с тобой и отцом все нормально? — обеспокоенно спросила женщина.

— С нами все хорошо. Но про свою машину я так сказать не могу, — Шайенн вздохнула. — Мои четыре покрышки теперь напоминают швейцарский сыр.

— Я прямо сейчас пришлю Гордона. Он примет заявление и составит протокол.

Шайенн вздрогнула при упоминании шерифа. Ей никогда не нравился Гордон Тернер, и она не хотела его видеть.

— В этом нет необходимости, Вилма. Пусть приедет кто-нибудь из патрульных офицеров.

— Боже мой, Шайенн! Ты хочешь, чтобы меня уволили? Раз все случилось на ранчо твоего отца, Гордон обязательно сам захочет заняться этим делом.

Было слышно, как Вилма говорит по рации. Через минуту она объявила:

— Шериф сказал, что будет у вас через двадцать минут.

Шайенн вздохнула, пробормотала слова благодарности и положила трубку.

— Гордон уже едет? — судья откинулся на спинку кресла.

Девушка кивнула.

— Вилма сказала, он будет здесь совсем скоро.

Бертрам махнул рукой в сторону двери.

— Помоги мне выехать на улицу. Хочу убедиться, что шериф знает, кого нужно расспросить об этом.

Шайенн выкатила коляску под навес и поставила ее на тормоз.

— Раньше такого никогда не было. Почему ты думаешь, что знаешь того, кто проколол колеса? Я, например, вообще не представляю, кто мог это сделать.

— Подумай сама, принцесса. Раньше подобного никогда не происходило… — судья сделал многозначительную паузу. — Но вот Ник Дэниелс возвращается к нам, и через пару дней у тебя проколоты все колеса. Разве я не говорил тебе, что от него одни неприятности?

Сраженная наповал его безумной догадкой, Шайенн медленно покачала головой.

— Нет, папочка, не может быть. Зачем это Нику?

— Возможно, он хочет, чтобы ты ушла с работы, — судья говорил уже более спокойно, но в его голосе звучала все та же железная уверенность.

— Если бы Ник не захотел, чтобы я продолжила работать, он прямо сказал бы об этом и аннулировал мой контракт с компанией «Шугар Крик Кэтл».

— Не уверен, — пробормотал Бертрам. — Этот парень был мерзавцем тринадцать лет назад, и могу побиться об заклад, что и сейчас он ничем не лучше. Черного кобеля не отмоешь добела.

Пока они ждали приезда шерифа, Шайенн гладила отца по руке, чтобы как-то успокоить. При всем желании она не могла рассказать ему, что Ник непричастен к повреждению покрышек, потому что несколькими часами ранее с нежностью любил ее.

— Как скажешь, папочка.

— Я говорю совершенно серьезно, Шайенн, — отец взял ее руку. — От этого Дэниелса всего можно ожидать.

Настойчивость отца и его горячность вывели девушку из себя.

— О чем ты говоришь, папа? Я не помню…

— Ты знаешь, я не могу распространяться о судебных делах, принцесса, — прервал ее Бертрам. — Но поверь мне, я утверждаю: этот парень всегда был мерзавцем и никогда не исправится.

— Ник?

Подняв глаза от бумаг, мужчина улыбнулся.

— Я слушаю, Грета.

— Шайенн пришла.

— Самое время, черт возьми. Она опоздала больше чем на три часа.

Вначале Ник подумал, что Шайенн проспала. Но чем больше времени проходило, тем больше Ник волновался. Он стал подозревать, что каким-то образом обидел ее.

Мужчина встал из-за стола и направился было к двери, но хмурый взгляд экономки остановил его.

— Что случилось?

— С ней шериф Тернер. Они в гостиной, — Грета говорила шепотом. — Может, позвонить Карлу?

Ник недоумевал, чем обязан визиту Гордона Тернера. Теперь он не был безобидным подростком и вполне мог постоять за себя. К тому же Ник не собирался давать этому человеку ни единого шанса вести себя неуважительно.

— Нет, Грета. В этом нет нужды. Я сам во всем разберусь.

Подождав, пока женщина уйдет на кухню, Ник пересек холл и вошел в гостиную.

— Шериф Тернер, Шайенн… — он приветствовал визитеров легким кивком. — Полагаю, это не визит вежливости?

Тернер насупился и угрожающе произнес:

— Едва ли. Где вы находились вчера ночью, Дэниелс? И чем занимались? — Подобное обращение, по мнению шерифа, должно было запугать Ника, но вместо этого только развеселило его, так как Тернер ужасно походил на надутую жабу.

— Я же уже говорила вам, что Ник и я вчера принимали роды у кобылы, — произнесла Шайенн, повернувшись к шерифу.

Гордон Тернер покачал головой.

— Я желаю услышать, где он был после того, как вы, Шайенн, отправились домой. И я хочу услышать это от него самого, мисс Холбрук, — он повернулся к Нику и прищурился. — Итак, Дэниелс?..

Ник посмотрел шерифу прямо в глаза.

— Я всю ночь был здесь.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Нет. После того, как Шайенн ушла, я провел весь оставшийся вечер в одиночестве. — Шериф вел себя вызывающе надменно, и Нику это не понравилось — впрочем, как и его вопросы. — А почему вы интересуетесь?

У шерифа от негодования заходили желваки.

— Тут я задаю вопросы, а вы на них отвечаете!

— Да ради бога, перестаньте. Это же не вопрос национальной безопасности, шериф. — Шайенн от раздражения была готова взорваться. — Кто-то вчера проколол мне колеса, — произнесла она, повернувшись к Нику. — Я пыталась сказать ему, что ты к этому не имеешь никакого отношения, но он ничего слушать не хочет.

Гордон Тернер скрестил руки на груди.

— Судья велел мне расспросить Дэниелса, я этим и занимаюсь.

При упоминании судьи Ником овладел гнев. Получалось, что даже будучи прикованным к инвалидной коляске, Бертрам Холбрук заставлял шерифа Тернера плясать под свою дудку.

— Вы меня в чем-то обвиняете, шериф?

— Я этого не сказал, — после того как Ник, не дрогнув, выдержал взгляд шерифа, надменности у того заметно поубавилось. — Я просто пытаюсь разобраться в том, что случилось.

— Я был здесь. Один, — твердо произнес Ник. — И поскольку у вас нет доказательств, чтобы утверждать обратное, я предлагаю вам поискать того, кто это сделал.

Одутловатые щеки шерифа покрыл нездоровый румянец.

— Я с тебя глаз не спущу, Дэниелс, обещаю. — Он обратился к Шайенн: — Пойдемте, мисс Холбрук. Я отвезу вас домой.

Девушка покачала головой.

— Меня отвезет Ник. Позже.

— Ваш отец…

— Знает, что я буду позже, — произнесла она и посмотрела на шерифа.

Гордон Тернер хотел было поспорить, но понял, что Шайенн не отступится, и мудро предпочел ретироваться.

— Прости за все это, Ник, — произнесла девушка, когда за шерифом закрылась дверь. — Я пыталась объяснить отцу и шерифу, что ты здесь ни при чем, но они не желали слушать. Они сказали, раз ты раньше преступал закон, то тебе надо обязательно задать несколько вопросов.

Ник нахмурился. Если она не имеет в виду тот случай, когда они пытались сбежать и пожениться, то за всю свою жизнь он больше никогда не совершал ничего противозаконного.

— Нельзя ли поподробнее? Я просто не очень хорошо помню, чтобы когда-нибудь нарушил какие-нибудь законы. Что именно я сделал не так?

Шайенн смутилась.

— Я не уверена… Папа сказал, что не имеет права рассказывать о судебных решениях. Но я возразила, что ты способен максимум на детскую шалость.

Ник не мог понять, почему судья никак не оставит его в покое. Он также не в силах был поверить, что Бертрам Холбрук способен опуститься до такой мелкой лжи.

Очень осторожно подбирая слова, с трудом сдерживая закипающий гнев, Ник отрывисто бросил:

— Только из уважения к тебе я не стану называть твоего отца лжецом, Шайенн. Но будь уверена, я никогда в жизни не нарушал закон — ни в восемнадцать лет, ни сейчас.

— Не понимаю…

Страстность этих слов и напор, с которым они были произнесены, напугали девушку. Ник постарался взять себя в руки, ведь он знал: представление Шайенн о нем извращено ненавистью судьи Холбрука к его семье.

Но прежде чем все прояснить, Нику необходимо было успокоиться. Он не хотел, чтобы все выглядело так, словно он винит Шайенн.

— Не волнуйся, милая. Поговорим об этом позже, — Ник заключил девушку в объятия и поцеловал в лоб. — Знаешь, как ты вчера была восхитительна?

— Не совсем… — напряжение Шайенн стало спадать, когда он привлек ее к своей груди. — Я не уверена…

— Сегодня утром было больно? — нежно прошептал Ник ей на ушко.

Ее щеки моментально окрасил румянец.

— Чуть-чуть.

— Прости меня, милая. — Ник был раздосадован тем, что причинил ей даже малейшую боль. Но теперь такого не повторится. — Нам придется подождать несколько дней, прежде чем заниматься любовью снова.

— Ты имел в виду заниматься сексом?

Ник нахмурился.

— Это одно и то же.

Шайенн покачала головой.

— Занятие любовью предполагает наличие эмоциональной близости между партнерами. Занятие же сексом — это попытка двух индивидуумов получить чисто физическое удовлетворение. — Она высвободилась из объятий Ника и направилась в его кабинет. — Но я здесь не для того, чтобы спорить о значении слов. Я пришла, чтобы работать.

Ника задели ее слова, но что самое неприятное — Шайенн была абсолютно права. В их отношениях не оставалось места эмоциональной близости, так захотел он сам. Но каждый раз, как Шайенн напоминала Нику об этом, на душе у него, что удивительно, становилось скверно.

В пятницу днем Шайенн сидела в кабинете Ника и просматривала список животных, предназначенных для продажи на субботнем аукционе. Девушка никак не могла сосредоточиться. Всю неделю она только и думала о том инциденте с проколотыми колесами.

Судья и шериф продолжали утверждать, что виноват именно Ник, но Шайенн не видела в этом никакого смысла. С одной стороны, иногда и взрослый мужчина способен на такой мальчишеский поступок. Но с другой стороны, Шайенн не понимала, чего он мог добиться таким образом.

Бертрам настаивал, что Ник нарушал закон. Но сам Ник был очень убедителен, когда говорил об обратном. И… ведь он когда-то клялся ей в любви до гроба! Шайенн чувствовала — Ник не станет ее обманывать.

И все же она не знала, кому верить — отцу, который всегда желал ей только добра, или человеку, завладевшему ее сердцем, когда ей было шестнадцать?

У Шайенн перехватило дыхание. Неужели она все еще любит Ника? Что заставило ее совершить такой смелый поступок и начать с ним отношения, правда, уже совсем иные?

Шайенн подняла глаза и посмотрела на Ника, сидящего за столом напротив. В чем-то он остался прежним — таким, каким она его помнила, но иногда он казался ей совсем другим человеком. Теперь в нем чувствовалась внутренняя сила и уверенность.

Когда Ник разговаривал с шерифом, Шайенн заметила, что он — не из тех, кто затевает драку. Но определенно такой мужчина не будет пытаться избежать сражения. В результате их словесной перепалки с шерифом Шайенн поняла, что Ник привык стоять до последнего.

Его нежное обращение с ней наравне с манерой командовать на работе только придавали ему дополнительный шарм и сексуальность. Неудивительно, что Шайенн находила его абсолютно неотразимым.

Внезапно она поднялась.

— Мне нужен перерыв. Пойду подышу свежим воздухом. — Взглянув на бумаги, девушка добавила: — Вернусь через пятнадцать минут.

— И мне перерыв не помешает, — Ник тоже встал из-за стола и направился вслед за Шайенн, но, к ее счастью, зазвонил телефон. Ник посмотрел на определитель и сконфуженно улыбнулся. — Мне надо ответить.

— Да, конечно. — Шайенн как раз очень хотела побыть одна, чтобы разобраться в своих чувствах. — Я подожду на крыльце.

Шайенн вышла из дома, уселась на деревянные ступени и устремила взор вдаль, где высились горные вершины. Она не знала, что ей делать дальше.

Шайенн оказалась в безвыходной ситуации. Она любила Ника, всегда любила. Годами девушка старалась внушить себе, что все чувства прошли и что она была всего лишь наивной глупышкой, поверившей в волшебную сказку.

Но теперь Шайенн поняла — это не так. Стоило Нику снова поцеловать ее, как она будто вернулась на тринадцать лет назад. Тогда Шайенн отдала ему свое сердце, и теперь при всем желании не могла вернуть его обратно. Только, к сожалению, Нику оно больше не было нужно.

Если бы у нее нашлись деньги, чтобы расплатиться с долгами, она бы разорвала свой контракт с «Шугар Крик Кэтл» и уехала бы отсюда с отцом — как можно дальше. Но…

От обиды Шайенн прикусила нижнюю губу. Выхода нет. Она попалась в западню, и следующие четыре года ей придется выслушивать постоянные напоминания отца о том, что человек, которого она любила, поступил отвратительно и ему нельзя верить. Но труднее всего смириться с тем, что Ник больше никогда ее не полюбит.

Шайенн тяжело вздохнула. Ник был, есть и будет ее единственным возлюбленным, и попытка перебороть свою любовь к нему стала бы ужасной ошибкой.

Но сможет ли Шайенн найти в себе силы, чтобы закончить их теперешние отношения и просто работать с Ником бок о бок последующие четыре года, все это время скрывая свои истинные чувства?

И Шайенн приняла решение. Если она не прекратит связь с Ником сейчас, то в будущем сильно рискует душевным здоровьем.

Она должна осуществить задуманное, пока Ник не поцеловал ее снова.

— Рад, что ты теперь не падаешь в обморок при виде иголки, Хантер. — Ник рассмеялся. Старший брат рассказывал ему о курсах по оказанию первой медицинской помощи.

Еще пару недель назад Ник даже не знал, что у него есть два брата. Но когда выяснилось, что его мать — вовсе не единственная женщина, которую любил Оуэн Ларсон, Ник как будто обрел новую семью. Отношения с братьями были для него очень важны.

— Сколько тебе еще учиться?

— Если не придется каждый день делать кому-нибудь уколы, я получу официальный сертификат через пару недель. Затем отправлюсь на медицинскую комиссию, чтобы снова получить разрешение на управление вертолетом. — Хантер вздохнул. — Только я все еще сомневаюсь. Просто не верится, что Эмеральд не припасла для меня какой-нибудь очередной сюрприз.

— Да, у старушки отлично получается как бы невзначай упускать детали и искажать факты, чтобы заставить нас плясать под свою дудку, — произнес Ник.

— Калеб рассказал мне, в какую переделку она тебя втянула. Ты уже с этим разобрался?

— Нет… — Ник разочарованно вздохнул. — Эмеральд не отвечает на мои звонки, а старина Лютер все такой же зануда.

Хантер усмехнулся.

— Я все удивляюсь, где она нашла этого парня. Он определенно ненормальный.

— Это точно, — смеясь, согласился Ник

— Ладно, пойду дальше изучать сложные переломы, — невесело произнес Хантер. — Желаю тебе как можно скорее разобраться со всеми трудностями.

— Спасибо. Похоже, удача мне действительно понадобится, — произнес Ник и, помолчав, добавил: — Вот бы узнать, что приготовила Эмеральд для тебя. Не могу дождаться!

Хантер засмеялся.

— Если это будет что-то вроде твоего варианта, то я лучше прямо сейчас все брошу, чтобы поберечь нервы.

Ник тоже не смог сдержать смех.

— И пропустишь самое интересное?

После того как они с Хантером договорились слетать через пару недель в Альбукерке, чтобы сделать сюрприз их брату Калебу на день рождения. Ник положил трубку и отправился к Шайенн. Наверное, ей придется найти кого-нибудь, кто присмотрел бы за ее отцом пару дней, подумал Ник.

Ник намеревался взять девушку с собой и возможность отказа с ее стороны даже не рассматривал. Для него вдруг стало очень важно, чтобы Шайенн познакомилась с его братьями. Размышлять же о причинах возникновения подобного желания Ник не хотел.

— О некоторых вещах лучше не думать, — пробормотал он и, открыв дверь, едва не столкнулся с Шайенн. Он взял ее за плечи и, смеясь, привлек к себе. — Ух. Куда это ты так торопишься, милая?

— Мне… надо поговорить с тобой о…

— Поговорим об этом позже, — произнес Ник и горячо поцеловал девушку.

Почувствовав, как Шайенн растаяла в его объятиях, он испытал сильнейшее возбуждение. С тех пор как они первый раз занимались любовью, желание росло в нем с каждым днем, причиняя почти физическую боль.

Вкус губ Шайенн, аромат ее волос наполняли Ника, обволакивая, словно теплый летний ветерок. Сердце мужчины бешено забилось, распаляя пламя небывалой страсти.

Он совершенно потерял чувство реальности, и на осознание того, что Шайенн пытается отстраниться, у него ушло несколько секунд.

— Эй, что это ты делаешь?

— Грета…

Ник крепче сжал ее в своих объятиях.

— Грета ушла сразу после обеда. Она и Карл отправились в Денвер, к дочери.

— М-мы… одни?

Ник мог поклясться: в голосе Шайенн звучали нотки паники.

Решив, что ему все же это показалось, он поцеловал ее в щеку, затем в мочку уха и в шею. Подняв голову и поймав испуганный взгляд Шайенн, Ник улыбнулся.

— Совсем одни.