Загадочные племена и народы мира

Глава 3 СОЦИАЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО ПЛЕМЕН

Основная часть бедуинов населяет Аравию, а также прилегающие к ней районы Иордании, Сирии и Ирака. Кроме того, часть бедуинов проживает в Египте и в северной Сахаре. Точное число бедуинов неизвестно, поскольку переписью этих кочевников никто серьезно не занимался. Существуют лишь приблизительные оценки, согласно которым в настоящее время бедуинов насчитывается от 4 до 5 миллионов человек.

Бедуины в большинстве своем ведут строго племенной образ жизни. В состав племени может входить от нескольких сотен до пятидесяти тысяч членов, объединенных в группы. Каждая же группа подразделяется на более мелкие сообщества, которые, помимо собственного наименования, имеют также общего предка. В конце концов, в ходе такого дробления появляется своеобразная «элементарная ячейка» племени — «хамула», объединяющая несколько близкородственных семей. Например, «хамула» может объединять в один коллектив братьев или кузенов с их семьями, которые не только сообща пасут свой скот, но и живут и перемещаются во время кочевий вместе. Главой племени или определенной его группы является шейх. В свою очередь, шейхи всех уровней совместно с советом взрослых мужчин осуществляют управление племенем.

Что же касается общественной жизни бедуинов, то в течение столетий у них сложился ряд неписаных законов, которые передаются из поколения в поколение и являются незыблемыми формами поведения этого народа. Важнейшее место среди них занимает «гостевое право», укоренившееся в сознании бедуинов так прочно, как никакое другое. Оно основано на взаимопомощи и является элементарной защитой человеческой жизни в том мире, где таится множество самых разных опасностей. Человек, оказавшийся в одиночестве в пустыне, вряд ли выжил бы без поддержки чужих людей. Поэтому у бедуинов издревле принято, что каждый путешественник имеет право войти в первый встретившийся на его пути шатер и рассчитывать на гостеприимство. Но бедуинское гостевое право предполагает большее, чем только гостеприимство. Оно обязывает защищать жизнь и собственность гостя и после того, как он покинет шатер хозяина. Гостевое право сопровождается традиционным ритуалом, словами приветствия, братским поцелуем или рукопожатием. Кроме того, гость должен отведать пищи в шатре хозяина.

После этого путник отправляется дальше. Однако, если по дороге на него нападет грабитель и отнимет у него имущество, он возвращается к хозяину шатра и говорит: «Смотри, о, шейх имярек! Я отведал твоей соли и еды. До сих пор твоя еда не смешалась с едой другого. Помоги мне утвердить мое право перед грабителем!». Тогда хозяин отвечает: «Да, действительно, он отведал моей соли; он достоин защиты». Ведь пища, отведанная в шатре хозяина, в особенности соль, является основой для установления гостевых отношений. Но если гость выпил только воды или молока, хозяин не обязан его защищать.

Чтобы все знали, что гость находится под защитой, хозяин иногда наносит особые знаки (васм) на шею или на бок верхового животного, принадлежащего гостю. По нему соплеменники хозяина узнают, что личность данного чужака неприкосновенна. Нередко эти знаки рисуют кровью убитого животного, предназначенного для угощения гостя.

Каждая племенная группа имеет свой васм. В первую очередь он служит для того, чтобы метить верблюдов. Их можно встретить на колодцах: васм племени наносят на камни, окаймляющие его отверстие. Знаками племени помечают следы, оставляемые караваном в степи или пустыне, Васм используется и в тех случаях, когда бедуин, сопровождающий караван в пути (рафик), за определенное вознаграждение берет на себя обязанность провести постороннего человека через территорию своего племени. Он должен обезопасить его от возможных нападений соплеменников, В противном случае рафик обязан возвратить или возместить украденных животных либо деньги, а также компенсировать любой другой ущерб, который был нанесен его подзащитному. Для того чтобы соплеменники по ошибке не напали на его караван, на марше и ночью на лагерной стоянке он выкрикивает опознавательный пароль или оставляет, снимаясь с лагеря, на песке васм своего племени.

Другим важным законом бедуинов является кровная месть. Не зря бедуины говорят, что «кровная вина весит тяжело». По этому древнему закону все родственники до пятого колена за смерть члена семьи обязаны мстить всем родственникам убийцы также вплоть до пятого колена. Правда, у многих бедуинских племен существует твердое правило: тот, кто становится объектом кровной мести, должен владеть оружием. Считается бесчестным убить противника из-за угла или умертвить его во сне. Почетно перед актом мести заявить: «Я мщу за такого-то».

Чтобы выяснить, должен ли данный человек подвергнуться кровной мести, бедуины применяют особый способ проверки. Если мстители встречают кого-либо из рода убийцы и не знают степени его родства, то этот человек должен проделать следующее. Он берет в правую руку нож и начинает перечислять своих родственников, при этом при каждом имени отгибает на руке палец. И делает это до тех пор, пока при пятом имени нож не падает на землю. Если один палец остается не разогнутым, то мстители убивают этого человека ножом.

Казалось бы, этот жестокий обычай должен давно исчезнуть. Но у бедуинов он по-прежнему сохраняется. И все потому, что является той силой, которая в определенных пределах успешно сдерживает враждебные действия, бои и войны между племенами. Поскольку этот ужасный обычай принес так много несчастий целым поколениям, сами бедуины озабочены тем, чтобы не подвергнуть себя и свои семьи кровной мести. Поэтому, с одной стороны, во время грабительских набегов и опустошений стараются по возможности щадить жизнь врага; с другой стороны, если дело все-таки дошло до кровопролития, предпринимаются попытки к примирению.

Сначала дело рассматривается шейхом, а потом судьей, который приговаривает виновного к уплате компенсации. Если он уклоняется от этого, то вся его семья оказывает на него сильнейшее давление, потому что если он не согласится уплатить требуемое возмещение, то не только он сам, но и каждый мужчина из его семьи может стать жертвой кровной мести. А каждое очередное убийство повлечет за собой новую месть и искупление.

Однако в глазах общественности компромисс между враждебными сторонами не ценится так высоко, как кровная месть. «Если вы не отомстите, а возьмете деньги и возмещение, то ходите как страусы с обрезанным ухом!» — поется в старинной бедуинской песне, «Обрезанное ухо» — здесь символ позора и унижения перед противником, «Между нами — кровь» — в обществе бедуинов это означает смертельную опасность для всех членов враждующих семей, и часто те, кому грозит кровная месть, ищут спасения в бегстве.

Угроза кровной мести влияет на все поведение бедуина. Он невероятно подозрителен и замкнут. Он должен опасаться, что первый, кто ему встретится на пути, может оказаться человеком, осуществляющим по отношению к нему кровную месть. Поэтому уже детям внушают, что надо скрывать свое имя и название племени. Этим большей частью и объясняется то обстоятельство, что бедуины дают ложные сведения даже тогда, когда для этого, вроде бы, нет серьезных оснований.

Племена тиви с незапамятных времен обитали на двух островах — Мелвилл и Батерст, расположенных в Тиморском море и принадлежащих в настоящее время Австралии. Общая площадь этих островов, отделенных от материка проливом, составляет 8000 квадратных километров. Единственное более или менее полное описание традиционного общества аборигенов островов Мевилл и Батерст было дано английским исследователем Арктики Ч. Хартом.

Первое, на что обратил Харт внимание во время посещения племени, это почти полное отсутствие у них понятия незамужней женщины. Оказалось, что согласно существующим в племени обычаям, все женщины, независимо от их возраста, должны были иметь мужей. Причем девочек выдавали замуж еще до рождения или же как только они появлялись на свет. Естественно, настоящая семейная жизнь у них начиналась гораздо позже.

Действительно, девушка переходила жить к мужу только тогда, когда ей исполнялось 14 лет. До этого она жила в доме родителей, но все равно уже была чьей-то женой, Фактически, у тиви существовали два типа жен: потенциальные — до 14 лет и реальные — перешедшие в дом мужа. Если у одной из этого типа жен умирал муж, ее тут же снова выдавали замуж, И так могло происходить несколько раз. Совсем по другим брачным законам жили мужчины. Во-первых, чтобы жениться, они должны были достичь половой зрелости. Во-вторых, даже не все взрослые мужчины, в отличие от женщин, состояли в браке. Складывалась же такая ситуация вследствие того, что у тиви царила полигиния, или многоженство. Причем, некоторые мужчины могли иметь и 20, и 25 и даже 29 жен. Правда, это было в XIX веке, Но и в 20-х годах прошлого столетия отдельные мужчины все равно имели по 10, 11, 12 жен. А в 1930 году у одного из них была даже 21 жена. Естественно, много жен имели очень редкие из женатых мужчин. И при этом все они были старыми людьми.

Количество жен являлось у тиви главным критерием богатства. И чем их было больше, тем большим богатством, а значит, влиянием и авторитетом обладал человек. А высокий статус в обществе обеспечивал дальнейшее накопление материальных благ. В конце концов в сообществе тиви появилась небольшая группа старых богатых людей, которые получили название геронтократов. В каждой общине таких стариков было 2–3 человека, а во всем племени — около 20. И кучка этих своеобразных «олигархов» владела подавляющим большинством женщин.

Появлению же богатых стариков способствовали их многочисленные жены, поскольку именно женщины являлись основной рабочей силой в обществе тиви. Чем больше в семье было женщин, тем больше производилось в нем продуктов, прежде всего, пищи. И как раз большие семьи являлись наиболее эффективными производящими единицами.

Поэтому каждый мужчина племени стремился стать геронтократом, то есть владельцем крупного домохозяйства, которое давало избыточный продукт, а значит, возможность устраивать большие пиры или дарить единоплеменникам подарки. И все это вместе приносило мужчине богатство, силу, престиж, влияние. В результате мужчина-многоженец имел много свободного времени, что позволяло ему активно участвовать в общественной жизни племени…

И хотя любая жена у тиви для подъема авторитета мужчины имела важное значение, тем не менее, особую ценность представляли молодые реальные жены. Дело в том, что, в отличие от старых жен, они могли не только работать, но и рожать девочек, которые являлись собственностью главы семьи. А поскольку только он решал вопрос, за кого выдать их замуж, от его решения многое зависело в жизни других мужчин. По этой причине у отца девочки возрастали шансы приблизиться к заветной мечте — стать геронтократом.

Ведь если он выдавал девочку замуж за человека, находящегося в том же социальном статусе, что и он сам, то мог, в свою очередь, рассчитывать получить от него дочь. Если же человек, за которого отец девочки выдавал ее замуж, не мог ответить тем же самым, то он оказывался в зависимости от тестя, И эта зависимость могла длиться целых 14 лет, то есть, до тех пор, пока девочка не становилась реальной женой. А чтобы не дать тестю повода для расторжения брака, человек очень часто переходил в его домохозяйство, где долгое время работал под его началом. Обладая множеством жен, а значит, и дочерей, каждый геронтократ имел множество зависимых от него мужчин.

Безусловно, такая структура формирования брачных отношений порождала множество любопытных феноменов, связанных с возрастом «женихов и невест». О том, что девочку выдавали замуж еще до рождения, упоминалось немного выше. Говорилось и о том, что реальной женой она становилась по достижении 14 лет. Но когда она созревала до истинной, жены, ее мужу было, как минимум, 40 лет Но чаще он был намного старше. Поэтому девушка лет через 10–15 становилась молодой вдовой. Но таковой она долго не оставалась, поскольку сразу после смерти мужа должна была вступить в новый брак.

Через какое-то время ситуация могла повториться, и женщина снова оставалась без мужа, и опять ненадолго. В среднем женщина могла а течение жизни иметь не менее трех, а то и четырех мужей, Правда, с возрастом ее ценность убывала. Пока вдова была молода, она обычно становилась женой влиятельного человека. Но женщина, естественно, с годами старела. В результате в какой-то момент она могла стать женой и молодого человека с низким социальным статусом. Поэтому в большинстве своем мужчины в возрасте от 30 до 40 лет, если и имели реальных жен, то только старух. А некоторые из них всю жизнь женились только на таких женщинах.

Наоборот, после 40 лет в домохозяйстве удачливого человека начинали появляться молодые жены из числа тех, с которыми он был помолвлен в возрасте после 25 лет Более того, в этот периоду него появлялись дочери, которыми он мог полностью распоряжаться. В результате его влияние в обществе резко возрастало. Ведь одних своих дочерей он мог использовать для выполнения прежних обязательств перед другими мужчинами и для заключения новых обязательств, но уже в свою пользу. В результате у него появлялись все новые и новые потенциальные жены. И этот процесс продолжался всю жизнь. Так, один семидесятилетний геронтократ имел 21 жену, из которых 7 еще не достигли возраста 14 лет, а две — были еще младенцами.

Безусловно, при таком положении дел с женщинами в сообществе тиви существовали скрытые враждебные отношения между группой геронтократов и множеством молодых мужчин. И старики прилагали все усилия, чтобы не допускать молодых мужчин к своим женам. Так, инициации у мальчиков начинались в 14 лет и завершались в 24 года. В этот период юношей на длительное время изолировали от остального общества, И связано это было, в первую очередь, с тем. чтобы отдалить их от молодых женщин.

Но естественные желания брали верх над условностями племени. Связи между молодыми неженатыми мужчинами и женами геронтократов были далеко не редкостью. Об этом говорит, в частности, тот факт, что молодые женщины регулярно беременели даже будучи замужем за дряхлыми стариками.

Когда же измена вскрывалась, возникал открытый конфликт. В этом случае оскорбленный муж вызывал обидчика на своеобразную дуэль, во время которой он метал копья в молодого человека, а тот старался от них увернуться. В целом же для тиви были характерны бесконечные ссоры, драки, дуэли, И в 90 % случаев происходили они из-за женщин.

Народ галла населяет северо-восточную часть Африканского континента. Основной род их занятий — земледелие и скотоводство. Кроме крупного рогатого скота, в их хозяйстве есть овцы, лошади, мулы, верблюды. Иногда они разводят пчел. Одежда людей галла состоит из передника и плаща или шерстяной тоги. Обитают они в основном в лесах, в простых каменных жилищах круглой формы с конической крышей наверху.

Этот народ с долгой историей имеет немало любопытных обычаев, многие из которых сохранились до наших дней, особенно в местах, где еще не укоренилась современная цивилизация. Например, у мужчин в недавнем прошлом существовала система возрастных групп, или «гада», число которых могло достигать десяти, В свою очередь, гада делились на 5 возрастных ступеней, в каждой из которых человек «пребывал» 8 лет.

В этой возрастной системе имелось два полуцикла. В первом полуцикле человек вел активный образ жизни.

Продолжался этот период 40 лет: 5 ступеней по 8 лет. Пройдя все 5 ступеней активного полуцикла, галла входил во второй — пассивный — полуцикл.

Каждая из пяти ступеней имела свое название, так же как и каждая из десяти групп. Пребывая в определенной группе, галла подчинялся и определенным правилам, которые были в ней приняты.

На первой ступени ее члены занимались пастьбой мелкого рогатого скота и в общественной жизни участия не принимали, Вторая и третья ступени объединяли воинов. Причем молодые люди третьей ступени уже имели право жениться, но не обзаводиться детьми.

Самой важной и ответственной ступенью считалась четвертая, Ее члены — мужчины в возрасте от 25 до 32 лет, то есть находящиеся в расцвете сил, — проходили ритуал обрезания, после чего они получали право обзаводиться детьми. Именно в их руках и сосредотачивалась вся законодательная и исполнительная власть в обществе.

Последняя, пятая ступень активности полуцикла объединяла людей, которые сохраняли лишь право совещательного голоса. При этом переход из одной возрастной категории в другую в обязательном порядке сопровождался особыми обрядами.

Прежде чем попасть в первую возрастную группу, мальчики считались «немыми». Попадали же они в начальную группу лишь в том случае, когда их отцы уходили из общественной жизни, завершив пять ступеней активного полуцикла. И только тогда из их сыновей формировалась очередная возрастная группа, члены которой проходили обряд инициации и затем вступали в первую ступень. И уже они повторяли весь путь отцов.

Этой системой была пронизана вся социальная жизнь народности галла. И если вдруг в силу каких-либо обстоятельств человек оказывался вне этой системы, он подвергался самому настоящему остракизму: исключался из общества и лишался всяких прав.

И оказывались в такой ситуации по разным причинам, прежде всего, дети, родившиеся в первые 6–7 лет после женитьбы отца. Ранее их нередко передавали в другие семьи или продавали работорговцам. Подобным образом относились и к детям, родившимся у отцов, которые находились в третьей ступени, но до проведения обряда обрезания. Отверженными были и мальчики, рожденные после завершения их отцами активного полуцикла. Они, согласно законам племени, попадали в тот же пассивный полуцикл, что и их отцы. Те мальчики, которые родились до начала активного полуцикла отцов, тоже были отверженными, и им запрещались инициации, обрезание, а также женитьба.

Но поскольку вступление детей в возрастные группы зависело от социального движения их отцов, в одной группе практически всегда оказывались люди самого разного возраста. Объяснялась такая ситуация тем, что ступенчатое перемещение мужчины в полуцикле зависело не только от его возраста и возраста отца, но и от многих других факторов: например, от количества детей или героических деяний.

В то же время переход мужчины в пассивный полуцикл определялся не только возрастом и физическим состоянием, но и рождением внуков, прекращением периода деторождения у старшей жены. Поэтому люди одного возраста, даже если они одновременно прошли инициацию, могли в середине жизни оказаться на разных социальных ступенях.

Говоря о детях, следует заметить, что у галла распространена традиция усыновления детей бездетными супругами. Процесс передачи ребенка от родителей к усыновителям проходит в соответствии с определенным ритуалом. Так, ребенка, обычно в возрасте около трех лет, отнимают у матери и относят в лес, где отец формально отрекается от него, объявляя, что отныне последний умер. Затем убивают вола, и его кровь наносят на лоб усыновленного. При этом его шея обкладывается салом, а на руки набрасывается кусок шкуры убитого животного. Кстати, нередко часть крови вола выливают рядом со священным деревом. И делается это для того, чтобы дерево росло крепким и здоровым. Иногда его ствол и ветви смазывают кровью, маслом и молоком.

В соответствии с 8-летним пребыванием в социальных группах, у галла имеется еще один характерный обычай: в племени день рождения отмечают только один раз в восемь лет…

Кроме системы возрастных групп, у галла существуют еще и три разновидности брака, называемые «бути», «хауе» и «асена».

Во время проведения обряда «бути» происходит настоящее похищение невесты или же его имитация. При «хауе» молодые люди без посредников, самостоятельно договариваются о свадьбе и втайне от родителей устраивают ее в доме жениха.

Впрочем, два первых ритуалы имеются и у многих других народов. А вот «асена» — обычай не только уникальный, но и в некоторой степени экзотический. При этой форме брака некрасивая или засидевшаяся в невестах девушка сама выбирает молодого человека: она просто приходит к его дому и садится у дверей. И, сколь бы невероятным это не казалось, но в этом случае юноша не имеет права отказаться от женитьбы.

Своеобразных обычаев придерживаются галла и после свадьбы. Так, теща и тесть у них не имеют права разговаривать с зятем. Кроме того, в случае смерти мужа, вдова и ее сыновья достаются в наследство его старшему брату. Если умерший был бездетен, его брат или родственники должны, путем усыновления или покупки, приобрести наследника, которому дается имя умершего.

Аранда — архаичное австралийское племя, которому также присущи любопытные обряды и обычаи. Так, весьма интересные особенности имел у аранда ритуал посвящения мальчиков во взрослость, или инициация. Проходила она в четыре этапа.

Первый был относительно безобидным и состоял в подбрасывании мальчика в воздух. Кроме того, накануне обряда ребенка вымазывали жиром, а потом раскрашивали. И еще на этом этапе мальчику просверливали перегородку носа.

Второй этап инициации включал в себя церемонию обрезания. Этому действу подвергались один или два мальчика. А весь процесс продолжался примерно десять дней. И в течение этого времени особые люди племени демонстрировали посвящаемым различные обряды, значение которых им сразу же и объясняли.

При проведении некоторых обрядов разрешалось присутствовать и женщинам. Но когда начиналась процедура обрезания, они удалялись. После завершения операции мальчику показывали священный предмет — деревянную дощечку на шнурке, которую непосвященные не могли видеть, и объясняли ее значение.

После операции мальчика на некоторое время уводили в лесную чащу, подальше от лагеря. Здесь ему рассказывали о существующих в племени табу. Например, соблюдать пищевые запреты, которые были довольно многочисленными. Так, посвящаемый не имел права есть мясо опоссума, мясо кенгуровой крысы, хвост и крестец кенгуру, внутренности эму, змей, всякую водяную птицу, молодую дичь и прочее-прочее. Он не должен был для извлечения мозга разбивать кости, а мягкого мяса есть очень мало. В это же время, живя в зарослях, посвящаемый учился особому тайному языку, на котором разговаривали мужчины. А накануне возвращения в лагерь несколько мужчин поочередно кусали ему голову: считалось, что после этого будут лучше расти волосы.

На третьем этапе проводилась церемония выхода мальчика из-под материнской опеки. Для этого посвящаемый должен был бросить бумеранг в ту сторону, где находился материнский «тотем и чес кий центр».

Заключительный, четвертый этап инициации — энгвура — был самым сложным, торжественным и, одновременно, болезненным. Главная роль в этом обряде отводилась испытанию огнем. Причем проводилось оно в присутствии не только людей племени, но даже гостей из соседних племен. Но, опять же, только мужчин. И присутствовало на этом торжестве иногда более двухсот человек, Но теперь в инициации участвовали не один-два мальчика, а намного больше. И продолжались эти празднества несколько месяцев, обычно между сентябрем и январем. В течение всего этого времени постоянно исполнялись определенные обряды.

И вот, наконец, наступала кульминация праздника: испытание огнем. Для этого сначала разводился огромный костер. Затем его накрывали сырыми ветками, и посвящаемые юноши, обнаженными, ложились поверх них. Пролежать в жару и дыму, без движения, без крика и стона они должны были четыре-пять минут. Конечно, чтобы пройти это испытание, от юношей требовалась огромная выдержки и сила воли. Затем на спинах молодых людей рисовали особые знаки. По сообщениям некоторых авторов, в племени аранда во время посвящения у юношей удаляли ногти, а также их сильно били по голове, иногда нанося глубокие раны.

Перед окончанием празднества устраивались пляски и обрядовое предложение пищи мальчиками своим руководителям. С этого времени все запреты и ограничения с молодых людей снимались…

Имели свои особенности у аранда и брачные ритуалы, Предварить же разговор о создании семьи следует, видимо, с описания особого социального устройства австралийских племен — фратрии. Так вот фратрия — это разделение племени на две половины, которые заключают между собой браки. При этом внутри каждой из них брак запрещен. Например, если племя делится на фратрии «А» и «В», то мужчина из «А» может жениться только на женщине из фратрии «В». И, наоборот, женщина из «А» может выйти замуж только за мужчину из фратрии «В». Нарушителей этого запрета по старым австралийским обычаям очень сурово наказывали: их убивали.

Следует отметить, что этот запрет распространялся не только на брак, но и на внебрачные половые связи, которые у аборигенов Австралии чем-то зазорным не считались. Но только в том случае, если они происходили внутри фратрии. В противном случае нарушителям опять же грозила смерть.

Кроме регулирования браков, фратрии играли определенную роль и в других жизненных ситуациях. Например, у аранда при планировке стойбища. Так, когда собирались вместе несколько групп, то лагерь разделяли на две половины в соответствии с существующими фратриями. Причем одна от другой отделялись какой-нибудь естественной границей: например, ручьем. У того же племени во время сражений люди каждой фратрии бились отдельно. При этом их тоже разделяла какая-нибудь природная граница.

Итак, жениться можно было только на девушке из определенного брачного класса. Но если девушки этого класса — будущие жены юношей соответствующего класса, то и мамы этих девушек, значит, будущие их тещи. В соответствии с этим правилом, в племени аранда запрещалось разговаривать не только со своей тещей, но и со всеми тещами, то есть со всеми матерями девушек и женщин того класса, откуда происходит жена данного человека.

Более того, когда в какой-нибудь семье рождался мальчик, то после этого события собирались уважаемые люди племени и выбирали ему… будущую тещу. И даже если эта женщина не имела детей и вообще не была замужем, но она уже точно знала: если родится дочь, то мужем ее будет такой-то. И с этой будущей тещей будущий ее зять тоже не должен был разговаривать.

Нелегкие обязанности в племени аранда выпадают и на долю женатых мужчин. Раньше они должны были всю свою жизнь отдавать своему тестю часть добычи, а сверх того, все свои отрезанные волосы — очень ценный у аборигенов материал, годный для изготовления сумок, браслетов и прочих нужных вещей. Такие отношения эранда называют «туальчамура»…

У аранда, как практически и у всех австралийских племен, очень развито представление о том, что некоторые материальные предметы обладают сверхъестественными свойствами. В связи с этим их считают тотемическими эмблемами. Одной из наиболее распространенных эмблем такого рода являются чуринги — овальной формы камни или деревянные пластинки с закругленными концами. Они покрыты схематическими и символическими рисунками, которые означают тотем, хотя никакого реального сходства с тотемом не имеют. Они считаются священным достоянием группы, хранятся в потайных местах, где их не могут видеть непосвященные…

В северных областях Земли, в основном на Аляске и Чукотке, обитает удивительный народ — эскимосы. Населяют они также побережье Берингова моря, север Канады, остров Гренландию. Несмотря на столь широкое распространение, их численность относительно небольшая — около 170 тысяч человек.

Живут эскимосы в особых хижинах, построенных из снега. Называются они иглу. Причем сделаны они не из любого снега, а только отвечающего определенным и довольно жестким требованиям. Размеры отдельной снежной хижины в среднем 3–4 метра а диаметре и 2 метра в высоту. Но иногда она имеет и большие размеры: например, диаметр 9 метров и высоту — 3,5 метра. Такое иглу использовалось, прежде всего, для различных общественных мероприятий.

Чаще всего в иглу окон нет, и, тем не менее, днем в ней светло даже в пасмурную погоду. Иглу как жилище отличается исключительно высоким уровнем приспособления к низким температурам Арктики. И даже при сильном морозе в ней относительно тепло.

Но это материальная сторона жизни эскимосов. Намного интереснее их духовный мир. Например, обычаи, связанные с дружеским визитом. Дело в том, что если у большинства народов существует правила предупреждать хозяина о своем приходе, то эскимос Аляски может появиться как снег на голову, и в этом ничего удивительного нет. Так принято. Зато он сам должен оповестить хозяев о том, что прибыл. Для этого эскимос забирается на крышу дома и кричит в дымоход, что он пришел в гости…

Любопытны у них и внутриплеменные отношения. Так, когда у эскимосов появляются трудности в добывании пищи, еда у них становится общей. И тогда каждый член племени имеет полное право взять из хранилища любой семьи пищу, в которой он нуждается. Коллективной собственностью становится и животное, убитое а этот период. Причем любой соплеменник имеет право взять часть добычи независимо от того, участвовал он в охоте или нет. Правда, в большей части поселений эскимосов такие отношения были довольно редкими, хотя в некоторых местах они встречались часто.

«Люди одного и того же селения, — сообщалось в одном из исследований об эскимосах, — живут совместно летом и зимой в состоянии такого резко выраженного коммунизма, что у них не существует даже дележа охотничьей добычи. Все мясо поедается совместно столь быстро, сколь это возможно, хотя мужчины и женщины едят раздельное.

Когда эскимосы трапезничали, то большой кусок мяса передавался по кругу от одного человека другому. Каждый мужчина отрезал от него порцию, которую мог поместить в рот, и передавал этот кусок следующему. И так по кругу кусок перемещался до тех пор, пока его полностью не съедали. Подобным же образом поступали и с сосудом с супом. Человек делал глоток и передавал его своему соседу по кругу…»

Любопытен и бытовавший в недавнем прошлом погребальный ритуал эскимосов. Вот что пишет по этому поводу знаменитый американский исследователь Арктики Роберт Пири в книге «Северный полюс», изданной в 1981 году.

«Не лишен интереса погребальный ритуал эскимосов. Когда эскимос умирает, его хоронят немедленно. Тело как можно быстрее одевают, заворачивают в шкуры, на которых спал умерший, и добавляют еще кое-какую одежду, чтобы душа не мерзла. Затем тело перевязывают крепкой веревкой и тащат головой вперед из палатки или иглу до ближайшего места, где найдется достаточна камней, чтобы прикрыть его. Эскимосы не любят прикасаться к мертвому телу, вот почему они тянут его по снегу или по земле наподобие саней. Дойдя до места погребения, труп обкладывают камнями, чтобы защитить его от собак, песцов и ворон, и на этом похороны заканчиваются.

Согласно представлениям эскимосов, загробный мир вполне материален. Если умерший был охотником, его сани и каяк вместе с его оружием и прочим снаряжением ставятся возле могилы, а его любимые собаки запрягаются в сани и удушаются, чтобы они могли сопровождать хозяина в путешествии в незримое. Когда умирает женщина, возле могилы оставляют ее светильник и маленькую деревянную раму, на которой она сушила обувь и рукавицы всей семьи. Здесь же оставляется немного жира и спичек, если они есть, чтобы покойная могла зажечь светильник и приготовить себе пищу при переходе в потусторонний мир; оставляется также чашка или плошка, чтобы можно было растопить снег и получить воду. В могилу кладут иголку, наперсток и другие принадлежности для шитья.

В прошлом, если у женщины был грудной ребенок, его умерщвляли, чтобы он сопровождал ее в потусторонний мир; разумеется, против этого обычая я ополчился, и за время двух моих последних экспедиций не слышал, чтобы младенцев умерщвляли. Эскимосам — участникам моей экспедиции я попросту запретил делать это и обещал давать родственникам таких детей достаточно сгущенного молока, чтобы выкормить их. Если эскимосы и практиковали этот старый обычай в мое отсутствие, мне они ничего не говорили, зная, что я не одобряю его.

Если эскимос умирает в палатке, шесты ее убираются, и палатка остается лежать на земле, пока не сгниет или не будет унесена ветром. Такой палаткой никогда больше не пользуются. Если эскимос умирает в иглу, обитатели покидают его и долгое время не живут в нем. Родственники умершего соблюдают некоторые запреты по части питания и одежды, и имя покойного никогда не произносится вслух. Если в племени есть люди с тем же именем, им надлежит взять себе другое и носить его до тех пор, пока не родится ребенок, которого можно назвать именем покойного. После этого запрет на имя снимается. В своих горестях и радостях эскимосы похожи на детей. Они несколько дней оплакивают умершего друга, а затем забывают о нем. Даже мать, безутешная при смерти ребенка. вскоре уже смеется и думает о других вещах».