Заговор бумаг

Историческая справка

Крах «Компании южных морей» в 1720 году — реальное событие, в англоязычном мире больше запомнившееся как первый обвал на фондовой бирже, которым завершились годы неразберихи и злоупотреблений на лондонских финансовых рынках. Для Великобритании начала XVIII столетия биржевые операции, государственные ценные бумаги и лотереи были в новинку, а неопределенность, связанная с этой новизной, создала своеобразную субкультуру Биржевой улицы. Некоторые мыслители, среди которых можно назвать такого известного, как Даниэль Дефо, и другие, оставшиеся анонимными пли забытыми, изображали финансовые рынки как либо нечто беспросветно дурное, либо нечто удивительное, сулящее щедрый подарок или же разорение. Эта атмосфера изменчивости породила массу брошюр и трактатов о новом финансовом порядке. Поздние исследователи обратились к этим сочинениям при изучении, в частности, аферы «Компании южных морей» и ее краха, а также всей финансовой системы Великобритании XVIII столетня в целом. В последние пять лет наблюдается возросший интерес среди историков, литературных критиков н социологов к финансовым потрясениям той эпохи. Можно предположить, что такой интерес объясняется экономической нестабильностью нашего времени.

Этот роман родился в ходе моей работы над докторской диссертацией в Колумбийском университете. Меня заинтересовал вопрос, как британцы XVIII столетия видели самих себя сквозь призму денежных отношений. Проведя годы в архивах за чтением памфлетов, поэм, пьес, газетных статей и забытых всеми романов, я не нашел источника, который рассказал бы мне то, что я хотел знать о новых тогда финансовых инструментах. Потому я и написал этот роман.

Я ставил своей целью отобразить в нем как неукротимый энтузиазм, так и всепроникающую тревогу того времени,которое непосредственно предшествовало краху «Компании южных морей».

Большей частью персонажи этогоромана абсолютно вымышленные, иногда, правда, являясь собирательнымиобразами исторических фигур, описываемых в произведениях XVIII столетия и в исторических документах. Такого человека, как Бенджамин Унвер, в реальности не было, но на создание этого персонажа меня вдохновил мемуар Даниэля Мендосы (1764—1836), который приписывает себе изобретение того, что он назвал «научным методом бокса», и который позднее стал профессиональным сборщиком долгов. Джонатан Уайльд и его подручные Мендес и Арнольд были реальными людьми, однако я взял на себя смелость во многом изменить их характеры. В период с середины 1710-х годов вплоть до его казни в 1725 году Джонатан Уайльд контролировал преступность в Лондоне, и вообще он является первым признанным королем преступности Нового времени. Еще совсем недавно имя Джонатана Уайльда было хорошо знакомо по обе стороны Атлантики, но XX векпородил такое количество колоритных преступников, что образ Великого ловца воров несколько померк и наших глазах.

Что касается языка романа, я пытался воссоздать ритм прозы XVIII столетия, хотя мне пришлось пойти на большие уступки ради удобочитаемости. Моей целью было создать ощущение речи той эпохи, не загружая читателя отличительными особенностями стиля, которые нам сегодня показались бы унылыми или утомительными.

И наконец, я хотел бы коснуться собственно денег.Деньги в Британии XVIII столетия выглядели следующим образом: двенадцать пенсов равнялись одному шиллингу, пять шиллингов составляли одну крону, двадцать шиллингов — один фунт, а двадцать один шиллинг — гинею. Первые читатели моего романа часто спрашивали, как эти деньги соотносятся с современной валютой.К сожалению, не существует прямой математической формулы, с помощью которой можно было бы точно перевести цены тех времен в современные. Во многом это объясняется тем, что разные общественные классы пользовались деньгами по-разному. Бедный чернорабочий в Лондоне мог заработать двадцать фунтов вгод. На эти деньги он мог кормить семью хлебом, пивом и изредка мясом, покупать недорогую одежду и снимать недорогое жилье. Модный светский джентльмен мог потратить в два раза большую сумму за один вечер на развлечения, не опасаясь показаться экстравагантным. Бенджамин Унвер говорит, что зарабатывал от ста до ста пятидесяти фунтов вгод. Это солидный заработок представителя среднего класса, в особенности если у человека нет семьи. Однако, чтобы носить модную одежду, развлекать гостей из высшего общества, содержать штат прислуги и разъезжать вшикарном экипаже, едва хватило бы пятисот фунтов в год. Ценность денег наиболее ярко выражается в том, что можно на них купить. В Лондоне XVIII столетия то, что можно купить на деньги, зависело от социального положения покупателя.