Захват цели

Глава 20 — Столовая

Столовка в кремле… хорошая. Всегда такой была! Вот только дозиметры на входе меня малость смущают! Не уж-то из-за меня? Кто там слил, что я уран на шахте жрал?! Еще бы рамки металл детектора воткнули, что бы министры не воровали столовое серебро! — и с этой мыслью, я положил серебренную ложку себе в карман. Хотя я бы и без неё все равно бы пищал на каждом детекторе.

О! А вот и свободный столик. Народу тут конечно много, в основном естественно рангом пониже, сильно пониже, а ростом, наоборот, меня повыше. О чем-то они там болтают, но я не слушаю — зачем? Я здесь на отдыхе! И даже включенный на новостной канал телевизор столовой, меня интересует сейчас куда больше, чем все эти бесконечно болтающие люди. У них свои проблемы, а я просто хочу насладится мгновением покоя. Прочувствовать, идиллию мирного времени.

Блин, как же приятно, вот так, просто, взять и посидеть! В тишине… да, столовский бедлам для меня — тишина! В покое, в мирной обстановке… все же, я почти год провел в бесконечной дороге! Бесконечно куда-то спеша, бесконечно что-то разруливая и решая. В бесконечной гонке со временем. Да в окружении солдат. Выстрелов, и взрывов.

А тут… пусть лишь в этот миг!.. пусть лишь в эту минуту, я в мирном городе, в безопасности, и под защитой.

— Доброе утро — поприветствовал меня какой-то незнакомый клерк, подсев ко мне за стоик, пока я наслаждался мигом тишины и покоя.

Кончилось мгновение.

— Доброе — кивнул я, не отрываясь от огромного стакана с водой, неторопливо потягивая сей божественный нектар.

Вообще, стакан не до конца прозрачный, и окружающие, наверное, думают, что там какой-то сок или чай.

— Новенькая? — поинтересовался неизвестный.

— Угу — кивнул я, приметив на другом конце столовой зевающее лицо одного из известных замов министра обороны.

Собеседник замолчал, начав уплетать свой завтрак. Я, естественно тоже, не спешил вступать в беседу, продолжая воду пить, и наслаждаться мирной атмосферой. Но вот, по ТВ закончились десяти часовые новости, и начался прогноз погоды. Потом будет какая-то передача… вроде, я не знаю, зато мой сосед по столу, услышав погоду для Астаны, вдруг неожиданно вновь оживился. И вновь заговорил:

— Как думаешь… почему они это… ну сдались, то есть, присоединились, вот? Я вот все в толк взять не могу, — почесал он подбородок глядя в сторону экрана, на котором на мгновения мелькнул весь новый контур обновленной России — хотя уж год как прошел с того момента.

Я, решил воздержатся от полемики с неизвестным, допивая остатки. Что неизвестный истолковал по-своему, продолжив говорить:

— Они ж такими гордыми были! Все такими гоголями ходили!.. — чуть не сплюнул он прямо на стол — при каждой встрече, что-то требовали. А если к себе звали, так не рад будешь, что скатался. А тут… а, извини, — взгляну он на меня, и осекся — ты, наверное, не в теме, да?

Я, поставил на стол стакан, и сказал ласковым голосом:

— Почему же?

Собеседник опять истолковал это по-своему.

— Ну… не знаю даже. Же… — развел он руками, и вновь осекся. Опустил конечности и вздохнул — Вот вообще не секу. Их действиям, фактически равны капитуляции, — заводил он ложкой по пустой тарелки — Но почему так внезапно? Ведь еще за неделю до того судьбоносного договора, они нам чуть ли не священную войну объявить хотели, и по нашим городам уже стреляли. А, извини… ты, наверное, не в курсе. — вновь взглянул он на меня — Тогда это все не особо то в прессе освещали. Так, меж строк меж нудиским концерте Киркорова, и новой причёской Баскова.

Вообще-то, тогда это довольно неплохо «освещали»! Пусть и не долго. И исключительно в том ключе, чтобы вызвать максимальное недоверие к текущему правительству у население. Не получилось. Им пришел большой веселейший пенок, пара арестов. А потом и поляки, явились, и казахи, подоспели со своей «капитуляцией», как раз вовремя, пока задницы репортеров еще не остыли, и желание подгадить своей стране и поработать за доллары вновь не возникло. В общем, всё вполне удачно сложилось.

Ничего из этого говорить своему болтливому компаньону за трапезой я естественно не стал, а, с милой улыбкой собирался уже было удалится, но важная шишка при мин обороне, уже заметил мою персону, и взял не самый лучший курс на сближение. И можно конечно тупо свалить, убежать поджав хвост, но зачем? Если он идет ко мне — значит ему что-то нужно.

Значит задницы в министерстве уже начали потихоньку остывать. А я… «нюх, нюх», уже совсем не пахну полем боя.

— Ох, ладно, что же это я всё о своём, да о своём, — улыбнулся мой собеседник — может вам тоже есть что сказать? Ну же, говорите, не стесняйтесь!

— О чем речь? — поинтересовался добравшийся наконец до столика зам большого человека.

— А… здравствуйте. — с невероятным пиететом поздоровался мужчина, подсевший ко мне без спроса, и разве что в поклоне не сложился, пред столь высоким человеком, до нас, маленьким, снизошедший. — Василий Степанович Весть — протянул он руку для рукопожатия, не забыв для этого встать со своего места и даже отодвинуть соседний стул, предлагая новому собеседнику присесть.

Зам министра сел, руку пожал, представляться не стал. Хотя, в прочем, все тут его и так знаю. Но для кого-то он Михаил Леонидович, а для кого-то — просто Мишка.

— Вы уже позавтракали? — с намеком «я мог бы метнутся» проговорил данный жополиз, когда зам министра уже опустил свой зад на стул.

— Да, я уже собирался уходит — взглянул «важный дядя» на меня, катающего последнею каплю по дну стакана — да вот услышал ваш разговор. Так, о чем беседа? — взглянул он на не успевшего обратно сесть человека.

— Да вот… — скривился тот как от лимона — о политике.

— Данный, незнакомый мне друг, — все же решил заговорить я, видя, что этот «друг» как-то совсем стушевался — никак не может взять в тол, почему гордые жители степи, в друг пришли на поклон нам, а не Америки.

— А! — улыбнулся во весь рот «главный за столом» — Так все очень просто! — и взглядом попросил все так же стоящего мужчину наконец сесть уже, и не маячить над душой словно дворецкий-привратник — Раньше они думали, нет — были уверенны! Что Россия слаба, что русских можно доить и обманывать бесконечно. Что можно будет прыгать пред западом, и получать помощь от нас бесконечно. Что две коровы всяко лучше одной. Да вот одна корова оказалась волком в овечьей шкуре, что уже проникла к ним в стадо, и начала овец резать. Да так, что пастух это заметил, только когда стадо порадело на половину. А вторая, корова, вообще — медведем оказалась. Что на нежную ласку по прощупке вымени, весьма злобно огрызнулась. — улыбнулся зам, глядя на меня.

— Э… — протянул второй мужчина за столом, явно не до конца улавливая суть.

— В общем — взглянул человек из мин обороны по имени Михаил на своего собеседника по имени Васька — Они хотели и дальше быть и там и тут, получать от нас помощь и поддержку как государство-союзник, но при этом и не чураться общением с западам. Но у запада, естественно были свои планы, и они быстро закабалили всю страну. Думаю, вы слышали о кредитов, и визгах банкиров с Уолт Стрит.

— Да… мы и раньше то ничего купить из-за границе не могли, — понимающе пробормотал мистер «весть» — еще со времен двойного переворота… еще со времен союза! — а теперь совсем какая-то лажа. Фактически, они без церемоний заявили, что теперь мы им всегда и за всё должны. Если мы им что-то продаём — то денег за это не получаем. Если покупаем — то не можем за это заплатить, потому как даже валюта просто уходит «в никуда», а не на счета продавцов.

— Да уж, только натуральный обмен! — покивал головой зам министра — Люди Глеба молодцы! — похвалил он людей министра иностранных дел — На наш взгляд — сказал он, как понимаю, от лица всего своего министерства — так для России даже лучше, чем через бумажки. Мы сразу знаем, за что отдаем свой товар без всяких там «колебаний курса».

— Ну… не знаю. — проговорил на это Васька, вновь поковыряв ложкой по пустой тарелке — Вся частная торговля умерла на корню — на что зам министра чуть не подавился смехом, но Василий Весь этого не заметил — Да и вообще, тяжко стало что-либо продавать-покупать. Вы так не думаете? — взглянул он на собеседника, и тот помотал головой.

— Не думаю. — а затем, спустя непродолжительную паузу, решил продолжить тему, что начал — Так вот, помимо кредитов и прочего, загона населения страны в шахты и жёсткого расслоения, да даже утекания власти из рук правящей элиты! Было и еще кое что, что мало кто заметил — взглянул зам министра на мою, все так же скучающею со стаканом персону — Их гнали на нас, словно мясной щит, и плохо обученную армию, что тем ни менее могла выпить из нас тонны крови. И они даже были с этим согласны! Ведь Россия — слаба.

— Нда… — пробормотал собеседник на это — и они даже в чем-то правы.

— Россия не сможет дать сдачи, не пойдет против братского народа, да и вообще! — сделал паузу Мишка, смотря на меня, словно бы желая прожечь насквозь взглядом — Мы не будем действовать пока не станет поздно, и конфликт не затянется на годы. А там уж, и союзники из НАТО подоспеют, и вообще.

— Вы говорите о польско-литовском конфликте? — вдруг оживился человек по фамилии Весть.

Она вообще у него настоящая? Эта фамилия… что-то никогда такой не слышал…

— Нет. — снисходительно взглянул на него собеседник — Я говорю о флагах — и вновь выразительный взгляд на меня. — И они вдруг резко прозрели, осознав, что не будет никакого вечного конфликта и дружбы с западом. И их просто перемелют жерновами, оставив лишь прах и пепел. И сделали удивительно логичный и правильный выбор.

— Зато у нас теперь весь спектр среднеазиатских стран под боком — вновь не согласился с ним собеседник.

— На мой взгляд — вполне нормальные соседи! — усмехнулся на это зам министра, и взглянул на часы.

Вздохнул, встал из-за стала, вновь взглянул на меня.

— И это… министр, вас ждут в зале совета. Совещание начнется ровно через пятнадцать минут.

И ушел. Оставив меня уныло созерцать последнею каплю в стакане. А моего незнакомого друга-состольника, болтаться осадком напротив.

— Э… — протянул он — Василий — и вытянул через стол свою руку.

Спохватился, встал, и вновь протянул пятерню.

— Василий Степанович Весть.

Я взглянул на его пальцы… ну, едой не испачканы, и в тоже время косметикой не обработаны. Вполне нормальные руки рабочего клерка. Не заводчанин, но и не педик.

— Я ответвлённый по связи с общественностью при министерстве финансов — проговорил он, неловко почесывая затылок второй рукой, первую все так же держа на весу — моя работа вести финансовые выкладки по состоянию экономики страны.

— Фамилия у тебя… — вылил я многострадальную каплю на язык — говорящая.

— Да, специально выбирал. — произнес он, смущенно улыбаясь.

Я зыркнул на него из-подобья — выбирал значит?!

— Это… раньше у меня была фамилия «Жопин» — опустил он наконец руку, плечи, и вообще весь сник.

— Ясно. Заходи в шестисот десятый кабинет, правого крыла министерства. Потолкуем — кровожадно улыбнулся я, вставая из-за стола.

И прихрамывая, направился на выход из столовой, оставил бледного как смерть Жопина Василия сидеть в одиночестве. Вот так и подсаживайся за столик к милым девушкам! Но я его пытать не буду. Его взгляды хоть и далеки от идеала, но если он хоть немного смыслит в работе общественной, он мне пригодиться.

А уметь он должен! Это рублика, за автором Василия Весть, как раз прошла по ТВ пока мы тут болтали. И выкладки там… довольно скромные — о чем говорить, когда торговли толком и нет? Но четкие — всё что есть, разложено как надо. Так что и с ной работой должен справится. Ну а если нет… чтож, пусть дальше занимается тем, чем умеет.

А за то время, что я неспешно ковыляя преодолевал помещение не маленькой столовой, на ТВ началась реклама. Да не какая-то, а социальная! Её иногда крутя, что правильно. И реклама даже иногда попадается правильная! И не очень. И шлак — спасибо министру культуры! Но в этот раз, ролик меня удивил, заставив застыть прямо подле телевизора, мимо которого я и проходил.

— Министр по особым вопросам — появилась на экране картиночка меня, мило и невинно улыбающейся, словно бы и не я, да еще в платье, цвета «пустыня», в котором я торчу и сейчас во столовке — Бессмертная, — и моя фотка отъехала в сторону, а пол экрана заняли характеристики моей тушки.

Рост, что верен, вес, что лож, возраст — да откуда они узнали!? Я не так уж многим это говорил! Но все же обменивался «опытом». И прочие, в лице целой кучи заслуг и достижений. Фоточка меня, тем временем оказалось не совсем форточкой, взгляд девушки с неё сменился с «любопытно невинного» на холодный и беспристрастный, улыбка пропала, губы вытянулись в тонкую линию. Поза тоже сменилась, что стало казаться что это существо готово драться до конца, а не просить угостить мороженным.

И вообще, из-за увеличения контрастности и затемнения фона, в глаза стали бросаться детали, что ранее в глаза не бросались. Например — брызги свежей крови на одежде. Я кажется знаю, когда была сделала эта «фотка»! Причем именно с таким переходом настроения, мимики и эмоций!

Это было… там. В степях. И снимали меня заграничные репортеры, которые оказались никакими не репортёрами! И в одной из камер был спрятан гранатомет. Но видно один из аппаратов всё же уцелел после всего, и попал в руки «кому надо».

А пока я офигивал, хорошо поставленный голос диктора за кадром, мужской, но не грубый, продолжал вещать:

— Настоящий возраст — четыреста двенадцать лет. Возраст текущего тела — двадцать два года. Из выдающихся достижений, особо выделяется личное командования «однодневной войны» с самопровозглашенной республикой Кустанай, личное участие в ликвидации боевиков парижского картеля, и участие в штурме кремля во время двойного переворота. Её вклад в Россию, какую мы знаем сейчас, сложно переоценить. Её знают многие, теперь знаете и вы!

Ролик закончился, пошла реклама шампуня, а я, со скрипом повернул голову к отчего-то полностью стихшему залу столовой.

— Вот… — пробормотал едва слышимо, видя, что добрая сотня пар глаз, смотрит неотрывно лишь на меня.

Хотел известности? Получи и распишись! И теперь даже оказавшиеся на заборе яйца того, кто пустил этот ролик в сеть, не спасут ситуацию. И теперь, как понимаю, уже буквально, каждая собака знать меня в лицо.

Может позвонить в Останкино? Пусть снимут эту керь с эфира пока не поздно? Да не, поздно. Лучше уж пусть крутится. А я сделаю вид, что ничего не знаю, начав плясать в припрыжку на одной ноге, в стиле «я девочка, я девочка, я маленькая, я миленькая». Скромненькая и пушистенькая… Да и вообще! Не так уж плохо сделан этот ролик! А я так могу и опоздать, на то самое, таинственное совещание вне расписания.

Небось меня там опять будут крыть, как овцу на случке!