Захват цели

Глава 4 — Ракеты выстрелили сами

— Что значит «ракеты выстрелили сами»?! Как это вообще понимать?! — проорал в трубку министр обороны, багровея от ярости и злости — Что значит «у них смогли, а у нас что, не могут!?» под трибунал пойдете! Всей частью! Что значит с… найти виновных! Я лично с ними разберусь! — проорал он, став уже реально красным, и с силой опустив такую же красную трубку на столь же красный телефон.

— Распоясались совсем! Ракеты у них, «сами стреляют»! Вообще от рук отбились! Управы на них нет. — плюхнулся он в кресло, рядом со столом, понимая, что день явно не задался с самого утра.

Ведь уже с утра, его разбудило сообщение о том, что Магнитогорск, один из городов южного Урала, подвергся обстрелу с казахстанской стороны. И все бы ничего, да инцидент случился рано утром, а снаряды, угодили в плотную жилую застройку. Два дома, просто перестали существовать! А число жертв… уже насчитывает две сотни.

Казахи… оборались по полной. Еще и с заявлением, хоть каким-то! Тянули как могли, из-за чего и российская сторона не могла сделать хоть какое-то заявление. Ну не объявление же это войны, в самом то деле? В общем, у них там бардак по хлеще нашего.

Но теперь и у нас, пушки сами стреляют… и как это вообще понимать? Ладно хоть со стороны союзников обошлось без потерь — ракеты упали тупо где-то в поле. Зато по этому вопросу заголосили в эфир они почти мгновенно, наседая и требуя ответа.

— Еще и девка эта, Александра… тфу! Хотя кто вообще сказал, что в ружье всю оборону государства подняла именно она? — задумался министр, и тут один из телефонов на столе, вновь вдруг зазвонил.

Опять казахи? Нет! Этот телефон… никак не может быть связан со случившимся. Ведь где флот, а де степи Казахстана?

— Господин министр? Говорит вице Адмирал черноморского флота…

И этот звонок не принес радости министру. Ведь жизнерадостный адмирал, представляющий только-только пришедший в божеский вид флот черноморский, во много благодаря перебазированию кораблей с северных гаваней, в жизнерадостной же манере, поведал, что они тоже, в полной боевой готовности.

— Они что там все, свихнулись что ли? И собрались развязать войну?! И с кем! Да из-за чего…

Казахи всегда были союзниками России. Когда-то больше, когда-то меньше. И когда русские выгнали со своих территорий Америку и НАТО, они поспешили сделать тоже самое. Под шумок, да чтоб не отставать. И когда русские, сами начали охотится на магмойдов на своих территориях, казаки решили сделать тоже самое. Дать русским охотится и на их территориях тоже.

Две упущенные группы тварей, то количество, которого вполне хватило неглупым парням из степи, чтобы понять, что сами они с ними не справятся. Ведь тварей, что обычно ликвидируются одним взводом с РПГ, при поддержке танка в керамике, пришлось уничтожать при помощи авиации и точек. Что дорого, и глупо.

Пусть, они так и не поняли, почему данных тварей так боятся все бессмертные, ведь для авиации они все — лишь мишени! Зато они поняли, что «один взвод и без проблем», это опытные, стрелянные ребята, а вовсе не вчерашние пастухи в количестве роты. И что «керамическая броня на танке», это не просто плитку на него на клей наклеить.

Да кто вообще такое придумал?!

Однако, и упускать такой куш, что-то неприемлемое. Видеть, как русские наживаются на их земле… как ценнейшие камешки, покупаются у них, за жалкие девяносто процентов от их рыночной стоимости… все это сравни пытки!

Поэтому, они выжидают, и набираются опыта. Наблюдают, учатся… подкупают. Приглашают инструкторов, в том числе из-за океана. Одалживают, не собираясь возвращать, у братского народа оружия и оборудование, для совместного дела, и проводят учения. Совместные, и личные.

И вот, во время одного из таких учений, какие-то балбесы, напутали запад с востоком! В результате чего, ракеты, вместо полигона, улетели куда-то вглубь русской территории. За что те, в долгу не остались, шмальнув в ответ, по этому самому полигону…

Наверное, учение все же можно считать успешными? Ведь цели то поражены! Да и когда еще миру удастся увидеть, как работает тяжелый огнеметный комплекс с кассетным зарядом по жилой застройке на пределе дальности? Неплохо, надо сказать работает! Вполне неплохо. Хотя разлет все же огромен, а эффективность приемлемая, только за счет количества зарядов в ракете. Да и оружие, предназначенное для уничтожения небронированных магмойдов плохо справляется с железобетоном.

Но награждать стрелков все же не стоит. Точно не стоят, иначе они так и не научатся пользоваться компасом. — генерал армии гордого Казахстана, чья грудь увешана наградами явно не за пустые слова, улыбнулся своим мыслям, и пригубил еще немного, дорого иракского напитка.

— Божественный нектар!

Не зря его Джон, инструктор, что натаскивает его ребят на уничтожение внеземных тварей, так нахваливал в приватной беседе, пока они поедали шашлык из барашка, запивая кумысом. Кумыс, впрочем, тоже был не плох. — вновь ухмыльнулся генерал, вытаскивая из-под кресла бурдюк с этим напитком, в то время как за окном, мелькнули две тени.

Генерал никогда не видел лично, как охотятся бессмертные. И не увидел. Ведь он умер до того, как те, попались ему на глаза. А утром, часть еще не скоро поняла, что флаг на флагштоке, какой-то странный. Вот прям совсем…

Мои родители живы я это чувствую. Все же, в них часть меня, от того я их пусть и отстраненно, но ощущаю их как часть себя. Матерью даже при желании даже мог бы… нет, об этом лучше не думать.

Однако, их состояние тяжелое. И я не понимаю — почему? Десять часов назад, я бы описал их состояние как «нормальное». Страх, волнение, адреналин. Легкий дефицит кислорода в крови и…, наверное, на этом все.

Ах, да! Батя руку сломал! А у матери шишка на башке вскочила. Хотя я не уверен, есть там шишка, или просто головой ударилась. Все же голова, то место в её теле, куда я отчаянно не пускал свои ткани. Но кровопотери нет, она явно в сознании, а значит — все в порядке! А отцу рука — фи! Ерунда! Правда я не знаю, правая, или левая?

Было.

Так было тогда! Поэтому я особо то и не переживал. За них. А вот за честь родины очень даже переживал! Ведь нам удалось удерживать страну на плаву все эти годы только зачет резких ответов на провокации! Действиями, которые не позволяют врагу считать нас слабыми, и заставляют боятся даже смотреть в сторону наших границ. Не то что устраивать «провокации».

А тут… Покушение на наш город! На наших людей! Ракетный огонь! И если мы не ответим за подобное… да нас и так порой считают слабовольными свои же люди! Ведь мы не раз и не два шли на уступки западу во имя выживания! А уж после подобного… и я понимаю, если бы «добрые соседи» сами пришли, покаялись, слезно попросив прощения у наших жителей, чего явно не случилось.

Но это все было тогда! Сейчас же… я заперт в камере. Довольно комфортабельной, надо сказать! Тут даже сок, хм, яблочный, вместо воды! И первое, второе, третье, вместо баланды! Если бы не изоляция от внешнего мира и полное незнание тешущей ситуации, можно было бы тут и прописаться на время.

Неужто город повторно обстреляли?! Да быть того не может! Но почему тогда все вдруг стало так плохо?! И как… как новые снаряды прорвались сквозь поднятое по тревоге ПРО?! Не уж то… солдатики решили, что всё это игра!? Что вдруг, ракету мы собьём, а она рухнет, на чей-то домик?! И проблемы будут…

Тфу! Ну по крайней мере возмездие за это будет уже мгновенным! Там сейчас мои ребята, и они… у них не дрогнет пальчик, нажать на кнопку пуска, обрушив на горе стрелков кару неминуемою.

Так все должны думать! Так всегда должно происходить! Сначала ответка по тому, кто покусился на НАШЕ, а потом уже разговоры приговоры, и поиски виноватого. Таким путем мы смогли выжать прошедшие шесть лет напряженного бытия! Когда весь запад сыпал нас крошку из зубной эмали, но боялся рыпнутся, боялся посылать своих солдат на смерть. И перебарывал свои, внутренние проблемы и протесты по этому вопросу.

Да и даже с моральной стороны вопроса — в чем проблема дать ответ на зло? Ведь в любом случае за пусковыми установками сидят люди военные, и ликвидация их, не тоже самое, что убийство гражданских. Они должны были думать, прежде чем делать выстрел, а мы лишь делаем хук в ответ на удар под дых.

А если же нет, если они не думали, или тем более — пусковую установку у них стырили цыгане… чтож, они сами виноваты! А нам должны быть только лишь благодарны.

Но что там с матерью!? И с отцом… она… совсем плоха! И еле держится. Он… пока норм, но на самой гране этого понятия. Его пульс, какой-то излишне большой… даже слишком! Но это все что я могу сказать о его состоянии. У меня слишком мало влияния на его тело. А мать…

Что… кровоизлияние в мозг?! Как я раньше…

— Отец! — прокричал я, схватился за сердце, и упал на пол с комфортабельных нар комфортабельной кремлевской тюрьмы.

— КАК?! — выпучил я глаза, глядя в пустоту — ПОЧЕМУ!?… я не могу это остановить!

Кровь… стремительно покидает его тело! Как от большой раны! Как от потери обеих ног… но ноги на месте! Что!? Почему!? почему…

Еще один удар его сердца, и он умирает…

Как…

Я остался с матерью один…

Миг.

И сердце маменьке заходится в каком-то беззвучном крике. Ускоряется пульс, до запредельных для человека четырёхсот ударов в минуту…

И в печень прилетают настоящие ошметки головного мозга.

Еще мгновенье.

И я остаюсь один.

Совсем один.

В мгновенье, потеряв сразу двух дорогих мне родственников.

Как? Что? Почему? — звучат вопросы в голове, но в душе лишь пустота. Я остался один. Вновь. Опять. В который раз.

Щелкает замок двери камеры, стальной, тяжелой, единственный атрибут настоящих каземат, не считая узких бойниц зарещетчатых окон.

— Вас хотят видеть. — вежливо проговаривает человек, внимательно следя за моей реакцией.

В то время как я, уже поднявшись с пола на ноги, задвигаю прочь, в самый дальний угол, оказавшиеся настоящими фальшивые эмоции.

— Господин президент. — сказал я, обращаясь к спине стоящего у окна человека, сразу как попал внутрь шикарных апартаментов.

Впрочем, по меркам кремля и текущего времени, вполне себе скромные. Как говорится, ни золота, ни драгоценностей.

— Александра. — сказал президент, мазнув по мне ничего незначащим взглядом, задернул шторы. — Оставьте нас.

— Но… — проговорил один из моих конвоиров, желая что-то возразить, но понял все, по одному лишь мимолетному взгляду. — Мы будем за дверью.

— И вы тут — обернулся я на кресло за входными дверьми, где вольготно расположился один хорошо мне знакомый «старичок».

— Дааа… тебя не проведешь. — сказа мистер Тень, почему-то глядя не на мена, а на президента.

— Я думала вы потерялись.

— Дадут мне потеряться… — как-то страдальчески проговорил он, по-прежнему не отрываясь смотря на хозяина кабинета.

Что, по-прежнему, сохранял молчание, самолично доставая из шкавчика мармелад, да лимонад.

— А где док? Адмирал? Чтобы уж как в старые добрые… — оглядел я кабинет по кругу, выискивая до боли знакомые персоны.

Особенно слово боль хорошо ассоциируется с первым. Любителем меня поковырять. А «старые добрые», жаждет надавит на сердце.

— Док, все там же, ковыряет куски тебя — произнес Тень, приняв угощение от президента. — Ну а Адмирал… разве не ты ему еще сегодня утром звонила, с криком «боевая тревога»? — усмехнулся мужчина — в общем, он тоже там же где и всегда. И я, наверное, тоже пойду. — наконец взглянул он на меня, и решил подняться с насиженного места, глотая мармеладину не жуя.

— Так, стопе. — остановил его я — Сначала объясни, что Я тут делаю.

— Помнишь, шесть лет назад — сел обратно мистер тень.

— Меня тогда с вами не было. — подал наконец голос хозяин кабинета, приземлившись в соседнее кресло.

— Да, тебя не было. — перевел на него взгляд Тень — Ты тогда вообще был далёким от политики человеком.

— Очень далёким.

— Ага.

— И хотел бы и им и остаться!

— Ну да, тебя потому и выдвинули в президенты. Ведь ты выглядел человеком, которым легко будет управлять.

— К сожалению, не только выглядел. — вздохнул президент и взглянул на меня. — И так и было, до недавнего времени. Моя аморфность, вышла всем боком!

— Да, мы это не предусмотрели. — покивал головой Тень, выражая своё полное согласие словам «коллеги».

Правда не ясно, коллеги по какому цеху?!

— Вы отошли от дел! Все разом! — сказал я, что думаю по этому поводу, но увы, не столь беспристрастно как хотелось бы, и эмоции, прорезались наружу — И вся ваша структура власти, сложилась во внутрь словно карточный домик!

— Да, ты права. — покивали мужчины почти синхронно — Но ты осталась. — ткнул в меня пальцем тот, чье настоящее имя, наверное, теперь уже никто не знает — Ты, позволила стране продержатся вовремя переменки власти! Ты…

— Не я одна. — перебил его я, припоминая, сколько людей учувствовало в контроле над ситуацией, и разгребании бардака.

И сколько из них погибло в процессе. Порой по глупости, а когда и геройски. В подворотне тупо от нарика, или в перестрелке с бандой. В автомобильных катастрофах, от рака, пули в голову, истекли кровью…. Банановой кожуры! И за последних даже отомстить нормально не получилось, ведь такие люди, способные так убивать, нужны и нам самим.

— Фуф, понятно, что не одна! — развел руками собеседник — Никто не одинок! И ни одному человеку, даже бессмертному, — сделал он, многозначительную паузу во фразе, дабы я понял всю глубину сказанного — не под силу сдвинуть горы. Но вместе, коллективом… — сжал он кисть в кулак пред моим носом, что костяшки побелели, и что бы я их понюхал. — В общем, слушай — вдруг стал резко серьёзным. У тебя сейчас два пути. Первый — жест на сидящего рядом и поедающего мармелад человека.

Президента-марионетку, которой похоже решил что-то поменять в своей жизни, уж больно решительное его лицо, а глаза, больше не пытаются смотреть как бы сквозь окружающих. Глаза человека, что явно что-то замышляет! И которому для этого, как видно нужны свои люди.

— Я набираю свою команду — проглотив мармелад не жуя заговорил этот человек — Я больше не буду безвольной куклой, лишь наблюдающей со стороны, как различные силы, пытаются вновь порвать страну на части. И пусть некоторые из них, скорее добро, чем зло, их несогласованные друг с другом действия, скорее подобны праведнику, ведущему за собой в ад.

— Второй, — вновь взял слово Тень — я могу сделать тебе любые документы, какие только захочешь, даже заграничные, а со сменой внешности у тебя проблем не возникнет. То есть — ты просто отходишь от дел, как того давно и хотела. Но имей ввиду! — чуть повысил он голос, видя, что я желаю уже согласится, не дожидаясь пока он договорит — За тобой никогда не прекратится охота. И она даже более глобальная, чем за любым другим бессмертным, и ты это знаешь. И мы более не сможем гарантировать безопасность твоей семьи.

— Они… мертвы. — проговорил я в ответ на это ледяным голосом, сохраняя беспристрастный покерфейс на лице.

— Оу… соболезнуем. — сказал президент, у которого как бы тоже есть имя, Федор Афанасьевич, и с некоторой заминкой, похлопал меня по плечу.

— Погоди… — выронил он же, через мгновение, отстранился прочь, и если бы не стена позади кресла, отодвинулся бы подальше вместе с креслом — они же ведь — и взглянул на своего «приятеля» в соседнем мягком стуле, что совсем недавно так это живенько общался, а сейчас вдруг нацепил такой же как у меня, непроницаемый покерфейс — Они же ведь… — и вновь перевел взгляд на меня.

— Да, они там жили. Как раз в тех домах, что обстреляли. Но нет, боевую тревогу я поднял не из-за этого, тогда я еще не знал, что они там умерли. Это просто стратегия войны, стратегия взаимного уничтожения. Вы должны знать это не хуже меня. И кстати: повторных обстрелов не было? — Тень, сохраняя не проницаема маску, помотал головой — Значит они умерли под завалами, примерно десять минут назад.

Мужики моего посыла не поняли. «Как я мог узнать!?» — так и читалось на их… на лице президента, а Тень… слишком хорошо себя контролирует, что бы по нему можно было хоть что-то понять. Но думаю, вопрос у него такой же.

— И если вы думаете, что я как-то подозрительно спокойна — то это вы зря. Мне охота поубивать здесь всех. — проговорило я абсолютно спокойным голосом, от чего спокойней никому не стало — Но я не буду этого делать — и я заметил рядом еще одно кресло, и поспешил уволится туда.

— Так вот, господин президент — вновь заговорил я, разместившись в уютном кресле и переведя дух — как вы себе представляете, мою персону, в вашей команде?

— А! — очнулся он от каких-то своих дум — Весь кабинет министров в твоём распоряжение! Можешь выбирать любое кресло!

— Ты как вообще себе это представляешь?!

— Нормально он себе это представляет. — подал голос сидящий рядом мужчина — Ты недооцениваешь свою известность, и слухи о себе. В узких кругах ты очень знаменита — проблем не будет.

— А люди?

— Ну…

— С ними даже проще! — вновь заговорил хозяин кабинета — Мы сможем сделать из тебя символ…

— Секс символ Саша! — скривился я.

— Эт тоже — вновь заговорил скрывающий личность — Я знаю, ты можешь делать своё тело достаточно взрослого вида, и с сексуальностью думаю проблем тоже не возникнет после нужных тренировок.

— Думаю, это излишне. — не поддержал такой настрой президент — Ведь тогда все решат, что должность досталась ей не по праву.

— Да, тогда…

— Ох, куда я опять ввязываюсь! — простонал я, весьма громко, сосредоточив взгляды на себе — Покой мне, наверное, будет только в другом мире! — произнес обращаясь к потолку, и опустил взгляд на собеседников — Ох, ладно друзья. Вы тут за меня уже все решили, и спорить я с вами не буду. Но сначала нам нужно разобраться, какого буя, наши союзники, обстреливают наши города. И почему, медведь вас задери, мы по этому поводу, выказываем лишь какое-то вялое «неодобрение».

Президент, открыл было рот, но тут же его захлопнул, задумавшись над поставленным вопросом. А Тень… сохранил на роже непроницаемую маску, что, впрочем, стала уже не столь непроницаемой как была, и сквозь неё, едва-едва, проступила злорадная ухмылка.

Он уже все знает! Даже то, чего еще не знаю я.