Закат Советской империи. От Брежнева до Горбачева. 1966–1991

Кто двигал к власти Горбачева

Расстановку сил в Политбюро после смерти Андропова реально определяли Устинов и Громыко, назначившие новым генеральным секретарем слабого здоровьем Черненко, однако за его спиной уже четко вырисовывался новый претендент на власть — Михаил Горбачев, который официально занимал вторую должность в партийной иерархии.

Но далеко не все считали его явным претендентом на власть в стране, и у них было время присмотреться к нему и принять важное решение для себя и партии. Тем не менее Горбачев в отсутствие Черненко уже председательствовал на заседаниях Политбюро.

Осенью 1984 года под давлением Горбачева и Чазова Черненко, больной эмфиземой легких, поехал в отпуск в Кисловодск, где в условиях разреженного, холодного и влажного воздуха болезнь резко обострилась. Его в экстренном порядке на носилках самолетом отправили в Москву без шансов на выживание.

В конце декабря неожиданно умер маршал Устинов, и самый авторитетный среди членов Политбюро Громыко предложил Михаилу Сергеевичу дать ему рекомендацию для избрания генеральным секретарем, взамен на избрание Председателем Президиума ВС СССР. В течение суток сговор при посредничестве Яковлева, Примакова и сына Громыко состоялся. Остальное было делом техники. На момент выборов Щербицкого отправили с делегацией в США, а Романова на отдых в Палангу.

Вечером 10 марта Черненко умер. Он не смог осуществить собственные реформаторские планы, но в области кадровой политики он всегда был последователен и жесток, не менее Суслова. Как заместитель Брежнева по кадрам, он не допускал к власти западных и израильских агентов влияния, за что Андропов не любил Константина Устиновича.

Черненко был против возвышения Горбачева, он понимал, что Михаил Сергеевич человек Андропова и связан с КГБ, поэтому своим приходом к власти хотел приостановить его назначение на должность генерального секретаря. Но он пробыл во власти еще меньше, чем Андропов.

Когда через год его не стало и Михаил Сергеевич встал во главе государства, он сразу же начал действовать методами Андропова. Осенью 1986 года на МВД под видом усиления борьбы с коррупцией обрушилась новая волна репрессий. Подверглись чистке многие другие силовые ведомства.

К этому времени с КГБ у Михаила Сергеевича было полное взаимопонимание. На очереди у Горбачева было реформирование ЦК КПСС и самой партии. Для этого была объявлена перестройка, которая скрытно начиналась еще при Андропове и коснулась в основном национальных республик.

Теперь ударные силы перестройщиков нанесли удар по Москве, Ленинграду и крупным городам страны и привели к массовым «самоубийствам» партийных чиновников. Судить их было не за что, но и сдаваться перестройщикам они не желали. Поэтому те, кто не «застрелился», по сфабрикованным делам оказывались в тюрьме.

Заместитель председателя Совмина Молдавии получил 14 лет лишения свободы, председатель горисполкома Сочи — 13, секретарь Навойского обкома — 6 лет, был осужден и заместитель отдела оргпартработы ЦК КПСС Могильченко. Всего было арестовано и отдано под суд не меньше номенклатурных руководителей, чем в 1937 году.

Однако, если в 1937 году сотрудники НКВД мотивировали репрессии идейными соображениями, то во время горбачевской перестройки инакомыслящим говорили наоборот: «Ты что, идейный? Тебе что, больше всех надо?» Особенно ожесточенно уничтожали основы советской власти на телевидении «Прожектор перестойки», «Шестой этаж» и «Взгляд».

Их идеолог А.Н. Аксенов, при попустительстве зампреда КГБ Бобкова, организовал против населения СССР настоящую психологическую войну, основанную на подтасовках и правдоподобной лжи, чтобы переформатировать сознание советских людей, и от этого у многих действительно «поехала крыша».

К сожалению, в КГБ, особенно во внешней разведке и в Пятом (идеологическом) управлении оказалось немало сторонников андроповских и горбачевских реформ. Их активными представителями вскоре проявили себя генерал Калугин и подполковник Гудков — первый сбежал в США, а второй стал депутатом-оппозиционером и активно сотрудничает с ельцинскими либералами.

Сами организаторы перестройки, честно отработав задание по разрушению СССР, с круглыми суммами на счетах в западных банках уехали за границу и радуются там жизни. Хотя либеральные экономисты Чубайс, Кудрин и Набиуллина продолжают послушно выполнять задания американской элиты в правительстве Медведева.

Поэтому очевидно, что не только и не столько американцы, сионисты и масоны развалили СССР, эту работу в основном выполнили продажные столичные и национальные элиты союзных республик, возглавляемые агентурой влияния Запада в Москве и Ленинграде, причем не только из идейных, а из сугубо корыстных намерений. Уничтожение Советского Союза произошло в результате успешно спланированной и осуществленной диверсии против СССР, и не только идеологической.

Не случайно сразу после Чернобыльской катастрофы начальнику Припятского горотдела КГБ Клочко приказали не отрабатывать версию об организованной диверсии. Однако в архиве КГБ была найдена записка из ЦК КПСС за подписью Андропова от 21 февраля 1979 года «О недостатках в строительстве Чернобыльской АЭС», которая почему-то не была принята к рассмотрению.

Путем реорганизаций и кадровых чисток была дезорганизована деятельность армии, КГБ. милиции и правоохранительных органов, а их личный состав был ошельмован, деидеологизирован и лишен воли к сопротивлению по прямым приказам руководителей этих ведомств.

Горбачев, став генеральным секретарем, старался во всем угождать американским президентам и британской «железной леди». При этом его действия балансировали на грани откровенной измены Родине, но ни КГБ, ни прокуратура к ответственности его не привлекали. Предателей все презирают, но при этом противник всегда охотно их использует. Не осознавая этого, Горбачев оказался одним из лучших учеников Троцкого в умении идти на компромисс с врагами, не считаясь с интересами собственной страны, и путем откровенной лжи достигать своей цели.

Об этом откровенно сказал Александр Яковлев: «Горбачев был мастером компромисса, это была роль, свойственная ему. И на этом он обвел партию вокруг пальца. Потому что все время выступал за укрепление партии, а на самом деле делал все, чтобы ее разрушить. И ему верили, он умел убеждать».

По мнению многих психиатров. Горбачев страдал редким видом психического расстройства — патологической склонностью к предательству. Он шел на предательство не ради идеи или денег, а ради маниакального стремления к власти и славе. Аналогично вместе с ним осознанно пошли на предательство Александр Яковлев и Дмитрий Волкогонов.

Интриги Андропова и Горбачева

Известно, что накануне смерти Андропов существенно изменил свое отношение к Горбачеву. Вот как об этом рассказывает Валерий Болдин:

«В последние месяцы жизни Андропов приглашал к себе в больницу других членов Политбюро, но только не Горбачева, и только накануне ухода от нас он встретился с Горбачевым и Лигачевым». Хотя сам Горбачев в мемуарах упоминает о нескольких своих встречах с Андроповым в больнице.

Аркадий Вольский рассказывал, что Андропов писал записку о том, что поручает проведение заседаний Политбюро Горбачеву, но такой записки никто не видел. Анатолий Лукьянов утверждает, что в его присутствии Юрий Владимирович называл в качестве своего возможного преемника не Горбачева, а Романова. Кончаловский вспоминает, что Андропов мечтал передать власть Алиеву, но тот сам понимал, что для азербайджанца и мусульманина это малореально.

Андропова продвигали на вершину власти Брежнев и Косыгин, но были и другие кандидаты и силы, стоящие за ними. За день до назначения председателем КГБ его положили в Кремлевку с диагнозом инфаркт и заключением “подлежит уходу на пенсию по инвалидности”».

Однако верный ему академик Чазов якобы сказал, что инфаркта не было и его просто хотят убрать из числа преемников Брежнева. Андропов вышел из Кремлевки, стал руководителем органов госбезопасности и вывел КГБ из подчинения Совмина. Затем в ходе длительной борьбы «на выбывание» устранил всех своих конкурентов и, заключив союз с Громыко, стал наконец генеральным секретарем ЦК КПСС.

В отличие от него Щелоков никогда не использовал в борьбе с Андроповым грязные приемы и компромат лично на Юрия Владимировича, его семью, первую жену и судимого сына-алкоголика, а также то, что его вторая жена во время событий в Венгрии заболела психическим заболеванием и до конца жизни так и не оправилась от него.

Валентин Колесов в книге «Горбачев и другие. Летопись 1985–1991 годов» пишет:

«11 марта 1985 года на заседании Политбюро Громыко первым взял слово: Предлагаю избрать генеральным секретарем товарища Горбачева… (дает характеристику)… Товарищи, у этого человека хорошая улыбка и железная рука…»

Накануне заседания произошли следующие события. Сразу после кончины Черненко к А.Н. Яковлеву приехал Примаков: «Александр Николаевич, меня просил переговорить с тобой Анатолий Громыко, сын нашего министра иностранных дел: нельзя ли провести зондажные, ни к чему пока не обязывающие переговоры между Громыко и Горбачевым. Роль посредника, как просит Андрей Андреевич, падает на тебя».

Примаков знал, что у Яковлева были хорошие отношения с обоими. Яковлев передал просьбу Горбачеву. Горбачев: «Ты продолжи переговоры, по крайней мере, не уклоняйся от них, попытайся внести в них конкретное содержание, то есть выяснить, что за этим стоит конкретно».

Яковлев поговорил с Громыко-сыном: «Горбачев отнесся к размышлениям на этот счет с вниманием. Но хотелось бы уточнить, что реально скрывается за этим сюжетом, какие реальные соображения. Ни вам, Анатолий Андреевич, ни мне не хотелось бы во всей этой истории оказаться закулисными придурками».

Громыко-сын: «Чтобы не наводить тень на плетень, я изложу то, что сам думаю по этому поводу. Если это покажется неприемлемым, то будем считать, что я говорил только от своего имени и по своей инициативе. Мой отец уверен, что возглавить партию в сложившихся условиях может только Горбачев. Он, Громыко, готов поддержать эту идею и сыграть инициативную роль на предстоящем заседании Политбюро. В то же время отцу надоело работать в МИДе, он хотел бы сменить обстановку. Речь идет о Верховном Совете СССР».

Горбачев Яковлеву: «Передай Андрею Андреевичу, что мне всегда было приятно работать с ним. С удовольствием буду это делать и дальше, независимо от того, в каком качестве оба окажемся. Добавь также, что я умею выполнять свои обещания».

Через переговорную цепочку Громыко предложил встретиться с глазу на глаз. Такая встреча состоялась.

В аппарате ЦК готовилось выдвижение Гришина, главы Москвы. Но на Политбюро Гришин мгновенно понял, что вопрос предрешен, и поддержал предложение Громыко. К нему сразу же присоединился премьер Тихонов.

Соломенцев, глава Комитета партийного контроля: «Другой кандидатуры у нас просто нет».

Чебриков, глава КГБ: «Чекисты поручили мне назвать кандидатом Горбачева. Вы понимаете, что голос чекистов, голос нашего актива, это и голос народа».

Остальные поддержали.

В тот же день секретарь ЦК, член Политбюро Горбачев открыл пленум Центрального комитета КПСС, предоставил слово Громыко. Он от имени Политбюро предложил избрать Горбачева генеральным секретарем. Принято единогласно.

Горбачев: «Сегодня пленум Центрального Комитета возложил на меня сложные и большие обязанности генерального секретаря ЦК КПСС. Хорошо понимаю, сколь велико оказанное мне доверие и сколь велика связанная с этим ответственность. Обещаю Вам, товарищи, приложить все силы, чтобы верно служить нашей партии, нашему народу, великому ленинскому делу».

Новому генсеку 54 года. Появился анекдот: «Слыхали, Горбачева в Политбюро никто не поддерживает. — Как так? — Он сам ходит, его никто не поддерживает».

Позднее Крючков и Лукьянов говорили, что Андропов никогда не называл Горбачева своим преемником, а даже как-то сказал: слишком торопливый, и это Андропова смущало. Андропов называл другую фамилию в качестве кандидата на генсека — Романова Григория Васильевича. (О Романове был запущен слух, будто бы он справлял свадьбу своей дочери в Эрмитаже. Расследование установило, что этого не было. Горбачев рекомендовал Романову не выступать с опровержением слухов.)

В 1983 году Маргарет Тэтчер присутствовала на похоронах Андропова. Состоялась беседа ее с Горбачевым, в которой участвовал А.Н. Яковлев. В своем кругу Тэтчер заявила: «С этим человеком можно иметь дело».

В 1984 году в Женеве вице-президент Буш уверенно заявил советскому послу Исраэляну: «Вашим следующим лидером будет Горбачев, я хотел бы с ним встретиться».

Через неделю в Москве Исраэлян доложил об этом Громыко. Тот долго молчал и потом заговорил о другом.

Громыко был назначен Председателем Президиума Верховного Совета — президентом, по западным понятиям.

Тэтчер впоследствии говорила: «Мы сделали Горбачева генеральным секретарем».

Кончаловский об Андропове и Горбачеве

Андрей Кончаловский в своих воспоминаниях отмечает, что «как это ни парадоксально, в Советском Союзе в узком кругу членов Политбюро существовала особая форма демократии. Все заседания Политбюро были секретными, потому что там происходили острые дискуссии и столкновение противоположных точек зрения. При этом никто не нес потом ответственность или наказание за высказанные мнения. Там все говорили откровенно, что думали.

Иногда подобные дискуссии выносились и на уровень членов ЦК КПСС для того, чтобы сделать намечающуюся политическую тенденцию гласной. В начале 60-х годов в кулуарах Дома кино активно обсуждались слухи о проходящей в Кремле дискуссии по идеологии.

Новый партийный идеолог Демичев старался смягчить контроль за литературой и искусством, но его попытка вызвала ожесточенное сопротивление партноменклатуры в республиках. Грузинский секретарь по идеологии выскочил на трибуну и прокричал: “Я был и остаюсь сталинистом! И мы не позволим лишать партию руководящей роли в идеологии!”

Это был прямой вызов Политбюро, но далеко не сталинские времена, когда за несогласие с предлагаемым курсом можно было быть сразу расстрелянным.

Еще во времена Хрущева, в 1957 году, Юрий Андропов занял в ЦК пост заведующего отделом социалистических стран, а затем был назначен секретарем ЦК. Мы с Тарковским дружили с несколькими молодыми людьми, которые работали в группе внешнеполитических консультантов Андропова в аппарате ЦК, — Коля Шишлин, Саша Бовин, Жора Шахназаров, Арбатов…

Именно они были призваны Андроповым, чтобы сделать более гибкой работу всесильного, но неповоротливого партийного аппарата. Можете себе представить, что встреча с этими людьми для меня и Тарковского была большой неожиданностью, потому что они представляли собой свободно мыслящих, образованных, говорящих на нескольких языках молодых интеллектуалов.

И свобода размышления, которой мы пользовались в наших застольных беседах, наводила меня на мысль, что Андропов не такой, как его предшественники, если он берет подобных людей к себе в консультанты, — это говорило о его широком мировоззрении, не укладывающемся в догматы советской официальной элиты. Кстати, Бовин и Шишлин были ответственны за написание речей для Генерального секретаря, в ту пору уже Брежнева.

Они рассказывали мне, что старались получить доклад последними, прежде чем он должен был появиться перед глазами Брежнева, и проверяли, не изъят ли из доклада абзац о культе личности. Потому что в предыдущих секторах сталинисты всегда вычеркивали упоминание о культе личности и любую негативную оценку Сталина. Люди из аппарата Андропова всегда аккуратно восстанавливали этот абзац и “охраняли” его до самого выступления, ибо это давало легитимное право оперировать идеями антисталинизма.

Андропов символизировал собой крыло советских “либералов” и в какой-то степени антисталинистов, конечно, в этом себя никогда публично не проявляя. Андропов интересовался европейским коммунизмом, потому что он имел дела всегда с западными коммунистами. А западный коммунизм развивался довольно активно в сторону ревизии сталинских догматов… попытки либерализации зарождались не где-нибудь, а в недрах самого ЦК КПСС и проводились людьми, которых я знал.

В середине 60-х годов под натиском либерального крыла в партии назревала идея экономической реформы в стране, которую должен был проводить в жизнь премьер Косыгин. Косыгин был экономистом и шел на эти реформы довольно неохотно, понимая, какое сопротивление вызовет подобная либерализация у сталинистов.

Это понятно, в то время партия была тотальным монополистом умов, душ, недр, короче — всего богатства, имеющегося в стране. Партийная элита имела неограниченный контроль над всем, а любая либерализация лишала коммунистов монопольных привилегии.

Реформам и всем тенденциям либерализации пришел трагический конец, когда в Чехословакии коммунистический лидер Александр Дубчек почувствовал конъюнктуру и решился быть первым, проведя Пражскую весну (1968). Он начал в Чехословакии активный процесс реформирования всех структур государства и партии. Проект Дубчека относительно децентрализации экономики получил название “социализм с человеческим лицом”.

Мы смотрели тогда с удивлением, с восторгом на то, что происходило в Праге. В отличие от моих друзей из ЦК, которые опасались, что все это может привести к трагическим последствиям. Собственно, так и случилось. Советские сталинисты, воспользовавшись тем, что Чехословакия быстро становится на антисоветские позиции, ввели танки в эту страну и немедленно поставили крест на всех реформах в СССР, мотивируя тем, что подобные реформы могут привести к такой же катастрофе — возмущению советского народа против всей тоталитарной системы.

Я помню, как я встречал своего друга Колю Шишлина в аэропорту. Тот прилетал с переговоров между руководителями компартий СССР и Чехословакии. Он вышел ко мне с трагическим лицом. “Все кончено. — сказал он. — Мы десять лет тихо “подбирались” к окопам неприятеля (сталинистов), а этот идиот встал и “побежал”, всех нас выдав. Нашему поколению реформы сделать не удастся — про них надо забыть лет на двадцать”.

Мудрый Николай был абсолютно прав. Именно через 20 лет — с середины восьмидесятых — забрезжила идея реформ. Именно тогда на исторической арене и появится Михаил Горбачев в роли реформатора. Горбачев переводится в Москву в конце 70-х по прямой протекции Андропова. Тот часто отдыхал на юге, лечил почки в Кисловодске, а Горбачев был первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС.

Горбачев нравился Андропову, и он представил его Брежневу, которому интеллигентный современный молодой партийный деятель тоже понравился. Так Горбачев появился в Москве (1978) на должности секретаря ЦК по сельскому хозяйству.

Идея реформы и либерализации принадлежала Андропову, ибо он, как глава КГБ. был лучше всех осведомлен о катастрофическом положении в экономике Советского Союза. И когда он стал главой государства, он получил возможность начать осуществление давно выношенного плана.

Я не думаю, что Андропов полностью доверял Горбачеву. Юрий Владимирович был человеком старого поколения, он не собирался демонтировать Систему, максимум, на что он был готов, — дать возможность прийти к управлению страной людей новой формации. Собственно во многом последователем и учеником Андропова можно считать Гейдара Алиева. Именно Алиеву Андропов советовал начинать реформы у себя в Азербайджане, не оглядываясь на руководство СССР.

И еще рекомендовал почаще ездить в Венгрию. Напомню, в Венгрии после восстания 1958 года экономические реформы шли вовсю, там даже были частные предприятия, банки, что невозможно было представить в Советском Союзе. Таким образом, Андропов советовал Алиеву изучать экономику Венгрии.

Андропов позвонил Алиеву и пригласил его в Москву, предложив ему пост первого заместителя Председателя Совмина СССР, то есть на экономический пост. Приглашение Алиева на всесоюзную сцену значило, на мой взгляд, гораздо больше, чем мы можем себе представить.

Не исключаю, что Андропов понимал, что Горбачев недостаточно авторитарен, можно сказать мягок, чтобы проводить в такой империи, как СССР, любые реформы, нужен политик другого масштаба. Я много раз слышал от друзей Алиева, что смертельно больной Андропов не знал, кого назначить своим преемником.

Многие считали, что таким человеком может стать Алиев, заняв пост главы великого государства. Но сам Алиев понимал, что это невозможно — глава государства не титульной национальности. После Сталина российскому народу вряд ли понравилось видеть во главе государства азербайджанца из мусульманской республики.

Таким образом, к моменту ухода Андропова со сцены в Политбюро ЦК находилось две достаточно мощных политических фигуры. Государственник и национальный герой азербайджанского народа Гейдар Алиев и молодой рвущийся к историческим свершениям Михаил Горбачев.

Хотя Михаил Сергеевич и отрицает, что сделал все для того, чтобы Алиев вышел из возможной борьбы за место лидера, тем не менее сам Гейдар Алиев мне рассказывал лично, что когда у него случился инфаркт, то Горбачев ни разу его не посетил и после выздоровления, несмотря на многочисленные просьбы о встрече, даже не принял!

Хотя Алиев был одним из ближайших соратников Андропова и в свое время высказался в поддержку Горбачева. Борьба между мощными фигурами окончилась приходом к верховной власти Горбачева. А Алиев попал в опалу и вынужден был уйти в тень».

Несмотря на то что Андропов принадлежал к «избранному народу», он являлся советским человеком, атеистом, осторожным и нерешительным интеллигентом, поэтому никак не мог стать русским националистом, как Сталин, но он не был и ярым русофобом.

Скорее всего, когда ему стали известны планы мирового правительства и масонов, это повлияло на его видение будущего, результаты которого мы наблюдаем сейчас в Америке и в Европе и России. Это правовой, психической и генетической регресс цивилизации, Европы и Евразии, геноцид белой расы и русских. Но изменить он уже ничего не мог.

Ангелы и демоны Горбачева

Принято считать, что королей играет свита. У каждого главы государства непременно существуют свои серые кардиналы, которые оказывают существенное, а иногда реально огромное влияние на внешнюю и внутреннюю политику страны.

Это может быть один, два или несколько человек, как мужчины, так и женщины, члены семьи и лица из близкого окружения, известные всем или скрытые от посторонних глаз. Характерно одно — это обязательно люди энергичные, незаурядные, нередко с авантюрными или мистическими идеями, которые всегда могут убедить патрона в том, что действуют в интересах государства и его самого, хотя при этом у них всегда присутствует и собственный интерес.

Серые кардиналы правителей — это их ангелы или демоны, а иногда то и другое в одном лице, хотя выражение «свита делает короля» здесь неуместно. Серые кардиналы властителей — это чаще всего и есть их подлинная суть.

Учителем и наставником Александра Македонского был философ Аристотель, Нерона воспитал Сенека, а Марка Аврелия — Квинт Рустик.

У султанов Оттоманской империи с XIV века роль первых министров и главных советников выполняли великие визири, среди которых были не только турки, но также греки, боснийцы, сербы, армяне, абхазы, грузины и даже русские, но в XIX–XX веках — только турки и крымские татары. Но классическим примером может служить настоящий «серый кардинал» — Ришечье, опекавший королеву и правивший вместо короля.

Демонов вокруг Горбачева в восьмидесятые годы столпилось столько, что и не сосчитать. Это были свои агенты влияния Запада — Яковлев, Шеварднадзе, Арбатов. Примаков, куча его помощников, консультантов, референтов и диссидентов всех мастей от демократов до ярых антисоветчиков.

Но главным демоном была его жена — Раиса Максимовна Горбачева. При этом она была настоящим ангелом лично для Михаила Сергеевича, которого она обучила, воспитала, ввела в политику и «вдохновляла» его на все его исторические свершения, которые в XX веке обернулись в итоге «величайшей геополитической катастрофой» не только для СССР, но и для всего человечества.

На Западе в это время первую скрипку играла названная газетой «Красная звезда» «железной леди» (буквально — «железной дамой») английский премьер-министр Маргарет Тэтчер, которая активно рекомендовала своим коллегам — президенту США Рейгану и канцлеру ФРГ Колю — обратить самое пристальное внимание на перспективного друга Запада генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева.

Совместными усилиями они очень быстро обольстили тщеславного предателя и подтолкнули его к непродуманным реформам и уступкам Западу в области политики, демократизации советского общества и разоружения. Западные политики были шокированы, насколько быстро Горбачев вошел в роль «спасителя человечества от коммунистического тоталитаризма».

Он сдавал американцам и немцам все завоеванные Советским Союзом позиции так решительно и с явным удовольствием, что видавшие виды акулы империализма не верили своим глазам. Это привело в итоге к ликвидации социализма в СССР и странах Восточной Европы, ликвидации СССР, КПСС, советского общественного строя и строительству в России капитализма по худшему западному образцу.

Настоящим ангелом для Горбачева стала его жена Раиса, которая воспитывала, учила, подталкивала его в карьерном росте и одновременно она была его демоном, возбуждая ненависть к своей стране. Она добилась своих целей полностью — Горбачев, обманув народ, партию и более опытных членов Политбюро, взобрался на вершину власти в СССР, его заключил в свои объятия Запад и наградил Нобелевской премией мира. Другие демоны Горбачева тоже не дремали: Андропов. Яковлев. Шеварднадзе. Тэтчер, Никсон. Буш и Коль разжигали в нем тщеславие и эгоизм, вовлекая на путь предательства интересов страны во имя демократических перемен и сближения с Западом.

Первый визит Михаила Сергеевича в Англию можно считать историческим и переломным в его судьбе. В ходе этой встречи Маргарет Тэтчер, как представитель англосаксонской элиты, оценила Горбачева как желательного для них претендента на роль руководителя СССР.

Эдуард Шеварднадзе не случайно отметил: «Вы знаете, что советские лидеры долго не приезжали в Лондон? Даже на уровне министра иностранных дел. Громыко за десятилетия руководства МИДом ни разу не был в Великобритании с официальным визитом. Первым среди высших чинов СССР в Англию пожаловал Горбачев. Это случилось в 1984 году, еще до избрания Михаила Сергеевича генсеком ЦК. Тогда Тэтчер и сказала знаменитую фразу: мол, этому человеку можно верить».

Директор ЦРУ Гейтс позднее признался: «ЦРУ с энтузиазмом встретило появление Горбачева в начале 1983 года как протеже Андропова. Мы многое о нем знали».

Когда на Западе получили информацию о ближайшей смерти советского лидера Андропова, то предприняли все возможные усилия для продвижения к власти человека, который поможет реализовать их далеко идущие планы. Этим человеком оказался Горбачев, который характеризовался западными экспертами по СССР как человек неосторожный, внушаемый и честолюбивый. Вряд ли англосаксы делали ставку только на него, у них были и запасные варианты.

Но Горбачев имел хорошие взаимоотношения с подрастающей более молодой и энергичной частью советской политической элиты. «Поэтому приход его к власти с нашей помощью был возможен», — вспоминала Тэтчер. Честолюбие, самоуверенность и амбиции Раисы Максимовны заставляли его действовать решительно и цинично. Он устранял в своем окружении грамотных и опытных людей. которые могли стать конкурентами, и подбирал на их место удобных и послушных людей.

«Он стал совершенно нетерпим к любой критике в свой адрес, стал безостановочно обижать всех вокруг себя и оказался страшно падким на лесть… Ему очень нравилось ездить, произносить речи, раздавать обещания, но ездил он не от хорошей жизни. Оказалось, что руководитель он никакой… Воля к власти у него была — дай Бог всякому. Чаще всего он просто не знал, как нужно вопрос решать. И выкручивался, как мог», — пришел к выводу его помощник Болдин.

Маршал Язов теперь так оценивает Горбачева: «Он переметнулся на другую сторону еще до того, как стал генсеком и президентом. Полагаю, что определяющей в этом смысле была его знаменитая встреча с Маргарет Тэтчер, когда они разговаривали тет-а-тет. После Лондона он полетел к Александру Яковлеву, который тогда был нашим послом в Канаде. Горбачев после этой поездки сильно переменился.

Министр сельского хозяйства СССР Месяц, бывший в этой делегации, рассказывал мне, что Яковлев и с ним говорил о том, как хорошо живут в Канаде, а мы тут с этим социалистическим строем, с этими колхозами… Подобной обработке подверглись и другие. Короче говоря, просмотрели…»

По мнению большинства историков, Тэтчер удалось успешно обольстить и заманить Горбачева в политическую ловушку, используя его внушаемость и честолюбие, еще в 1984 году. Кроме того, она располагала объемистой папкой с компроматом на бывшего ставропольского комбайнера, а затем успешного партийного функционера, подготовленную для нее и.о. резидента внешней разведки КГБ в Лондоне и одновременно с 1974 года агентом британской разведки МИ-6 полковником Гордиевским.

Когда спецоперация по развалу СССР была завершена, в ноябре 1991 года Тэтчер в американском городе Хьюстоне рассказала, как Великобритания и другие западные страны разрушали Советский Союз, и заявила что вскоре победа в холодной войне будет закреплена юридически и СССР прекратит свое существование.

Через месяц, в декабре 1991 года, были подписаны Беловежские соглашения. «Советский Союз — это страна, представлявшая серьезную угрозу для западного мира. Я говорю не о военной угрозе. Ее в сущности не было. Наши страны достаточно хорошо вооружены, в том числе ядерным оружием. Я имею в виду угрозу экономическую. Благодаря плановой политике и своеобразному сочетанию моральных и материальных стимулов. Советскому Союзу удалось достигнуть высоких экономических показателей. Процент прироста валового национального продукта у него был примерно в два раза выше, чем в наших странах. Если при этом учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков.

Поэтому мы всегда предпринимали действия, направленные на ослабление экономики Советского Союза и создание у него внутренних трудностей. Основным было навязывание гонки вооружений. Мы знали, что советское правительство придерживалось доктрины равенства вооружений СССР и его оппонентов по НАТО. В результате этого СССР тратил на вооружение около 15 % бюджета, в то время как наши страны — около 5 %. Безусловно, это негативно сказывалось на экономике Советского Союза.

Советскому Союзу приходилось экономить на вложениях в сферу производства так называемых товаров народного потребления. Мы рассчитывали вызвать в СССР массовое недовольство населения. Одним из наших приемов была якобы “утечка" информации о количестве вооружения у нас гораздо большем, чем в действительности, с целью вызвать дополнительные вложения СССР в эту экономически невыгодную сферу.

Важное место в нашей политике занимал учет несовершенства конституции СССР. Формально она допускала немедленный выход из СССР любой пожелавшей этого союзной республики. Правда, реализация этого права была в то время практически невозможна из-за цементирующей роли компартии и силовых структур.

К сожалению, несмотря на наши усилия, политическая обстановка в СССР долгое время оставалась весьма стабильной. Серьезное место в формировании нашей политики (в основном, политики США) занимал вопрос о создании системы противоракетной защиты (СОИ). Большинство экспертов были против создания СОИ, т. к. считали, что эта система будет чрезвычайно дорогой и недостаточно надежной, а именно щит СОИ может быть пробит при дополнительном вложении Советским Союзом гораздо меньших (в 5—10 раз) средств в “наступательные" вооружения. Решение о развитии СОИ было принято в надежде, что СССР займется созданием аналогичной дорогостоящей системы.

К нашему большому сожалению, советское правительство такого решения не приняло, а ограничилось политическими декларациями протеста. Сложилась весьма трудная для нас ситуация. Однако вскоре поступила информация о ближайшей смерти советского лидера и возможности прихода к власти с нашей помощью человека, благодаря которому мы сможем реализовать наши намерения.

Это была оценка моих экспертов (а я всегда формировала очень квалифицированную группу экспертов по Советскому Союзу и по мере необходимости способствовала дополнительной эмиграции из СССР нужных специалистов). Этим человеком был Горбачев, который характеризовался экспертами как человек неосторожный. внушаемый и весьма честолюбивый. Он имел хорошие взаимоотношения с большинством советской политической элиты и поэтому приход его к власти с нашей помощью был возможен.

Деятельность “Народного фронта” не потребовала больших средств: в основном это были расходы на множительную технику и финансовую поддержку функционеров. Однако весьма значительных средств потребовала поддержка длительных забастовок шахтеров. Большие споры среди экспертов вызвал вопрос о выдвижении Ельцина в качестве лидера “Народного фронта" с перспективой последующего избрания его в Верховный Совет Российской Республики и далее руководителем Российской республики (в противовес Горбачеву).

Большинство экспертов были против кандидатуры Ельцина, учитывая его прошлое и особенности личности. Однако состоялись соответствующие контакты и договоренности, и решение о “проталкивании” Ельцина было принято. С большим трудом Ельцин был избран Председателем Верховного Совета России и сразу же была принята декларация о суверенитете России. Это было действительно началом распада СССР.

Ельцину была оказана существенная помощь и во время событий августа 1991 года, когда руководящая верхушка СССР, блокировав Горбачева, попыталась восстановить систему, обеспечивающую целостность СССР. Сторонники Ельцина удержались, причем он обрел значительную реальную власть над силовыми структурами. Все союзные республики, воспользовавшись ситуацией, объявили о своем суверенитете. Таким образом, сейчас де-факто произошел распад Советского Союза, однако де-юре Советский Союз существует. Я уверяю вас, что в течение ближайшего месяца вы услышите о юридическом оформлении распада Советского Союза».

Не вызывает сомнений, что ни сама Тэтчер, ни даже правительство и элита Великобритании единолично принять такое решение в разгар холодной войны и отменить официальный курс на мирное сосуществование не могли. Такое решение могло принять только тайное мировое правительство во главе с США.

Тэтчер была просто их высокопоставленным, но не самого высокого ранга масоном. Когда она сыграла свою роль, «железную леди» отправили в отставку и при жизни установили в Лондоне памятник рядом с Черчиллем, но в Англии ее не любят и считают «злой ведьмой».

Сегодня в России многим очевидно, что Горбачев, стремящийся к власти и славе, умело и настойчиво управляемый коварной и амбициозной супругой, закономерно попал в разработку западных спецслужб, в результате осознанно или под давлением стал послушным исполнителем планов Запада.

Горбачев сделал гораздо больше, чем от него ожидали Тэтчер, Рейган и Коль. Он не только организовал развал СССР, но и способствовал уничтожению социализма в странах Восточной Европы. Это привело к установлению на планете однополярного мира с тотальной диктатурой США.

Но от этого создается странное впечатление — не слишком ли все так просто (как в известной комедии): «шел, споткнулся, упал, гипс…», но ведь в реальной жизни так просто не бывает. Даже начинающий следователь знает, что самая простая, лежащая на поверхности, версия часто оказывается ложной или как минимум неоднозначной и имеющей двойное дно.

В этом и предстоит разобраться. Кем был Горбачев на разных этапах своего карьерного роста? Кто были его кумирами? Кто ему помогал, вел его по жизни и почему? И наконец, что он имел в виду, когда после провала ГКЧП сказал: «Правду вы не узнаете никогда»?

Так тоже не бывает, правду скрыть невозможно, но для этого нужно время и желание знать правду. Сегодня, спустя три десятилетия, мы знаем не просто больше, мы знаем то, чего не знал даже Горбачев, но что гораздо важнее, мы понимаем то, что видно только сквозь Линзу Времени.

Здесь опять прав был классик:

Глаза в глаза лица не увидать. Большое видится на расстоянии…

При этом мы в измененном состоянии видим прошлое, события, людей, а также самих себя, но уже как бы со стороны, и оцениваем все это по-другому, с неожиданным удивлением и сожалением, что ранее мы ничего подобного не замечали и не понимали.

Так бывает всегда. И наше счастье, что мы дожили до этого понимания, и в нашем новом знании будет неизбежная и горькая печаль. Поэтому мы просто обязаны донести свое знание и понимание трагических страниц истории России до наших потомков.

Итак, можно считать, что единственным ангелом-хранителем Горбачева была его супруга Раиса, которая «сделала» его таким, каким знает весь мир — красноречивым, амбициозным, честолюбивым, податливым на лесть и славу и способным ради этого на все.

Его воспитанию, продвижению по ступеням власти и контролю за его планами и действиями Раиса Максимовна, имевшая, как и сам Михаил Сергеевич, определенные изъяны в своем прошлом, о котором они всегда помнили и умело скрывали, она и посвятила всю свою жизнь. А когда Горбачева лишили власти, жизнь потеряла для нее смысл, и она умерла.

Годы правления Горбачева принесли много глобальных перемен, они действительно стали одной из переломных точек в истории XX века. Перестройка и гласность, новое мышление и разрядка, ликвидация руководящей роли КПСС и многопартийность — не могли быть делом рук одного человека, и сам этот человек появился в политике тоже не случайно.

Михаил Сергеевич Горбачев родился на Ставрополье в крестьянской семье. Оба его деда были причислены к врагам народа и репрессированы советской властью. Дед по отцу, Андрей Моисеевич Горбачев, — крестьянин-единоличник, за невыполнение плана посева в 1934 году был отправлен в ссылку в Иркутскую область.

Дед по матери, Пантелей Ефимович Гопкало, в 1937 году был председателем колхоза, после обвинения в троцкизме едва избежал расстрела. Его спасло изменение линии партии на февральском пленуме ВКП(б) в 1938 году, посвященном борьбе с перегибами. Все годы Михаил Горбачев скрывал эти факты, но после отставки и развала СССР осмелел и с гордостью заявлял, что рассказы репрессированного деда послужили одним из факторов, склонивших его к неприятию советского режима.

В политической карьере будущего генерального секретаря и президента СССР был момент когда он мог даже возглавить КГБ. Его кандидатура дважды рассматривалась для перехода на работу в органы госбезопасности. В 1966 году его предлагали на пост начальника управления Ставропольского края, но тогда Семичастный ответил отказом.

В 1969 году Андропов рассматривал его в качестве кандидата на должность своего заместителя. Но и в этот раз не сложилось, хотя интересно, кто мог препятствовать Андропову в назначении своего заместителя? Таким человеком мог быть только (специальный!) первый заместитель Андропова — генерал армии Цинев.

Горбачев вспоминал, что до избрания первым секретарем Ставропольского края в 1970 году у него были попытки уйти в науку. Он написал диссертацию, которая потом стала его докладом на пленуме аграриев Ставрополья. Скорее всего. ему отсоветовала Раиса Максимовна, считавшая науку менее перспективной, чем политика. В выборе вариантов карьерного роста мужа последнее слово всегда принадлежало ей. И Горбачев никогда не жалел, что выбрал тогда политику, а не науку.

За несколько дней до ухода в отставку в декабре 1991 года в отношении Горбачева было возбуждено уголовное дело по статье «Измена Родине». Такое решение принял на свой страх и риск старший помощник Генерального прокурора СССР Виктор Илюхин.

Он посчитал, что он, как президент СССР, совершил преступление, когда официально признал в сентябре 1991 года независимость Литвы, Латвии и Эстонии.

Через несколько дней Генпрокурор Трубин закрыл дело в связи с тем, что решение о признании независимости Прибалтийских республик принимал не лично президент, а Госсовет. Горбачев был обвиняемым в этом особо тяжком преступлении всего несколько дней. Еще через два дня Илюхин был уволен из прокуратуры, а спустя неделю и Советский Союз перестал существовать, хотя преступление подобного рода не знает сроков давности.

Виктор Илюхин был выдающейся личностью. Он пытаия возбудить дело об импичменте в отношении трех президентов России. Можно не сомневаться, что и в отношении четвертого он сделал бы то же самое.

К сожалению, в ночь с 19 на 20 марта в Подмосковье скоропостижно скончался депутат Гэсдумы, член ЦК КПРФ — Илюхин, по официальной версии, от острой сердечной недостаточности. Скорая помощь не успела приехать к нему вовремя. Это была странная смерть, учитывая хорошую физическую форму Илюхина и оглашенные им планы…

В декабре 1991 года, после того как в Беловежской Пуще были подписаны соглашения о создании Содружества независимых государств, Горбачев был вынужден уйти в отставку с поста президента СССР. Главным инициатором его отстранения от власти стал президент РСФСР Ельцин, которого Горбачев в 1985 году, по совету Лигачева и вопреки мнению премьер-министра Рыжкова, назначил первым секретарем МГК КПСС.

Исключительно благодаря Горбачеву была разрушена Берлинская стена, и произошло воссоединение ГДР и ФРГ. Он первым в истории СССР совершил государственный визит в Италию и Ватикан, где был принят папой Иоанном Павлом 11. После этого, 7 января 1991 года, православное Рождество было объявлено в Советском Союзе государственным праздником, а с Ватиканом были установлены дипломатические отношения и произошел обмен посольствами.

Раиса. Демон в ангельском обличье

О любви Михаила и Раисы Горбачевых написано немало. Результатом их совместного правления страной стали ликвидация КПСС, генеральным секретарем которой Горбачев являлся, и распад СССР, в котором он недолго был президентом. Но супруги Горбачевы об этом нисколько не сожалели, их не беспокоила даже всенародная ненависть граждан России.

Для них настоящей трагедией стала потеря власти. Если циничный и беспринципный Михаил Сергеевич спокойно отнесся к этому, стал рекламировать западные товары и собирать дань за предательство страны во время зарубежных гастролей, то Раиса Максимовна пережить позор безвластия не смогла. Огромным горем для Горбачева стал ранний уход из жизни Раисы Максимовны. Она умерла в 1999 году от лейкоза в возрасте 67 лет.

Ельцину от Горбачева досталась Россия с огромным долгом, золотой запас СССР к этому времени сократился в 10 раз, а внешний долг вырос в 3 раза. В девяностые годы появилась версия об огромных хищений в экономике страны, вывозе за границу золотого запаса в валюте и драгоценностях на сумму около 11 миллиардов долларов.

В 1992 году Горбачев безрезультатно был допрошен Генеральной прокуратурой по делу о финансах КПСС. Он заявил, что богатств не имеет и единственным официальным доходом является его пенсия по старости в размере 40 МРОТ — то есть 702 440 рублей.

Хотя тогда уже было известно о его 100-тысячной взятке от Южной Кореи, о Нобелевской премии мира и щедрой оплате выступлений за рубежом, о заработках от рекламы зарубежных товаров.

Настоящим предательством Горбачева было его распоряжение Международному отделу и Управлению делами ЦК КПСС и доверенным сотрудникам из ПГУ КГБ о выводе огромных сумм валюты и вывозе золота за границу под надуманными предлогами, хотя реально эти средства предназначались для финансирования руководства партии в случае смены власти в СССР.

По сути, это явилось тайным актом капитуляции партии, а от ее имени и Советского Союза перед Западом. Это было подлым предательством 18 миллионов рядовых членов партии и всего советского народа, потому что об этом знало только руководство КПСС и КГБ, — настоящая измена Родине и партии.

Еще страшнее и опаснее было то, что об этом не могли не знать в странах главного противника СССР — в США и Великобритании, которые имели в это время настоящих агентов и агентов влияния в руководстве и в спецслужбах нашей страны.

Хотя, возможно, что часть этих денег со временем вернулась в Россию и была использована для борьбы с антинародным правительством Ельцина, а затем для восстановления экономического и оборонного потенциала страны, но это не оправдывает содеянного, потому что политика российской либеральной власти как была, так и остается антинародной.

При этом за последние десятилетия главный российский антигерой Горбачев не понял и не признал своих преступных деяний, не покаялся перед страной и народом России. Он вообще считает, что не совершил ни одной политической ошибки.

Спецоперация «Горбачев против соцстран»

Сладкоречивый генсек, предавший партию, которую возглавлял, свергнувший советскую власть, устроивший провокацию с ГКЧП и разваливший СССР, на самом деле умышленно нарушил баланс сил в мире и способствовал установлению США диктатуры силы и глобальной гегемонии фашистского типа.

Не менее страшным его предательством является разрушение мировой системы социализма, свержение коммунистических правительств во всех странах Восточной Европы, в процессе которых он не только отказал им в помощи и предоставлении политического убежища руководителям этих стран, но умышленно способствовал осуждению и физической расправе над ними и сотрудниками спецслужб соцстран.

По заданию Горбачева резидентуры ПГУ КГБ провели несколько внешнеполитических мероприятий, способствовавших свержению коммунистических режимов в социалистических странах Восточной Европы. Что побудило Горбачева совершить этот беспрецедентный шаг предательства по отношению к братским странам и своим бывшим коллегам и «товарищам по партии»?

Только то, что никто из них не поддержал его сомнительные идеи перестройки и реформы социализма и отказался выполнять его указания или им двигала необходимость выполнения обещания ликвидировать Варшавский договор, данного президенту США Бушу на Мальте?

Или, наиболее вероятно, это была его собственная инициатива, имевшая целью ускорить процесс ликвидации социализма не только в СССР, но и в мире, чтобы заслужить благодарность западных покровителей и войти в историю как великий реформатор и освободитель человечестве от коммунистического тоталитаризма?

Этим, по указанию Горбачева, занималось Первое главное управление КГБ, а конкретно сотрудники внешней разведки в посольских резидентурах в соц-странах. КГБ, при активном или пассивном содействии западных спецслужб, действительно помогло свергнуть тоталитарные режимы в Восточной Германии, Чехословакии, Венгрии, Польше и Румынии. Эрих Хонеккер позже прямо заявил, что имел место заговор с целью его свержения.

В книге «Рука Москвы. Разведка от расцвета до распада», вышедшей уже после его смерти, руководитель ПГУ Леонид Шебаршин написал:

«Советская политика никогда не считалась со своими малыми союзниками. В тридцатые годы были физически уничтожены руководители Коминтерна, в сороковые отданы на растерзание иранской монархии азербайджанские и курдские демократы. При Хрущеве сброшены все руководители стран “народной демократии”, а при очередном зигзаге советской политики — их преемники».

То, на что только намекал бывший руководитель внешней разведки, с каждым годом становится все яснее и оттого непригляднее. Это не могут оправдать даже сложности официальных и неофициальных контактов с коллегами из спецслужб соцстран, примером которых может служить беседа Шебаршина с министром МГБ Мильке, которого не столько беспокоил усиливающийся нажим Запада на ГДР, сколько позиция СССР.

По словам Шебаршина, еще большую тревогу у него вызывало развитие событий в Советском Союзе. Он говорил об угрозе делу социализма, предупреждал о недопустимости утраты КПСС контроля над процессами демократизации.

«Это, естественно, ваши внутренние дела, вы можете разбираться в них сами, вы сможете выжить. Но если в СССР рухнет социалистический строй, то рухнет и ГДР. Нас всех и наших детей повесят, не пощадят никого».

Мильке не повесили, восьмидесятичетырехлетний старик заключен в тюрьму в 1990 году, резюмировал бывший шеф ПГУ КГБ. Но Мильке оказался прав, немецкие спецслужбы пострадали от перестройки гораздо больше, а «наши» выжили.

Недавно телевидение Швеции показало документальные фильмы, в которых различные представители бывшей советской партноменклатуры подтвердили, что этот заговор управлялся из Москвы. Именно поэтому так легко удалось пробить брешь в Берлинской стене.

Автором идеи строительства такой стены был еврей Курт Гольдштейн. Руководитель ГДР Вальтер Ульбрихт сразу одобрил эту идею, которая была реализована в ночь с 15 на 16 августа 1961 года.

Демократический президент Чехословакии масон Вацлав Гавел также подтвердил, что КГБ начало подготовку к государственному перевороту, чтобы свергнуть коммунистического лидера Милоша Джейкса. Однако усилия КГБ, которые привели к бархатной революции и лишили коммунистов власти, вывели в лидеры националиста Вацлава Гавела.

В этой ситуации даже агент чехословацких, советских и американских спецслужб, кандидат в президенты Зденек Млынарж, который в этот момент жил в Вене и был другом Горбачева со времен учебы в МГУ, отказался принимать участие в перевороте.

В документальном фильме Би-би-си «Чешский мат. Внутри революции» говорится, что КГБ совместно с коллегами из чешских спецслужб спровоцировал распространение слухов о студенте, якобы убитом при столкновении с полицией, чтобы подтолкнуть студенческие массы к участию в свержении коммунистического режима 17 ноября 1989 года. Начальник тайной полиции Алоис Лоренц получил точные инструкции непосредственно от заместителя начальника ПГУ КГБ Виктора Грушко, который специально приезжал из Москвы.

Агенту Людеку Живчаку была поставлена задача сделать вид, что он был убит. Скорая помошь была немедленно отправлена забрать «тело». Но эта операция «Клин» была лишь частично успешной. Джейкс был свергнут, но агенты КГБ не смогли взять процесс под контроль и остановить протестное движение студентов.

Но эта история началась задолго до кровавого переворота. Сосед Горбачева по комнате в общежитии МГУ, сын чехословацкого профессора Петера Млы-наржа Зденек, был завербован контрразведкой Чехословакии после того, как отказался от своего отца, арестованного за активное участие в антипартийной группе.

Вскоре Михаил Горбачев познакомился и женился на Раисе, и они стали жить вместе, а Зденек переехал в комнату к Лукьянову, который со временем стал председателем парламента. Дружили они вчетвером, и формальным вожаком четверки был Михаил, а реальным — самая умная и целеустремленная круглая отличница Раиса.

Через год отец Зденека был выслан в Великобританию и попросил организовать встречу с сыном. Еще через год при получении визы Зденек вступил в контакт с сотрудником английской разведки по имени Гарри, которому он дал письменные характеристики на Горбачева, его жену Раису, на Лукьянова и Александра Зиновьева, будущего философа-диссидента, который вскоре стал политэмигрантом.

Со временем каждый из этой четверки стал тем, кем и был по своей внутренней сущности. Горбачев — тщеславным предателем, Раиса — его наставницей, Зденек — диссидентом и правозащитником. Зиновьев, пройдя через крещение диссидентством и эмиграцию, остался патриотом России, верным идеалам справедливости, а Лукьянов — членом Политбюро, который хотя и не был членом ГКЧП, но в 90-е подвергался аресту на год за защиту восставшего против Ельцина Верховного Совета.

Связь Горбачевых со Зденеком, ставшим в ЧССР начальником отдела ЦК по правовым вопросам, не прерывалась, они регулярно созванивались и трижды встречались за границей — во Франции, Италии и Чехословакии. Зденек при поддержке кураторов из Лондона получал хвалебные рецензии на свои научные работы и награждался премиями международных правовых организаций, служивших «крышами» спецслужб. И это служило наглядным примером для Горбачева.

В это время Зденека передали на связь американским спецслужбам, которые поручили ему продолжить активное изучение сильных и слабых сторон советских и чехословацких партийных руководителей, особенно в Грузии и на Украине.

Еще со времени руководства комсомольской организацией Ставропольского края Горбачев сдружился с коллегой — секретарем комсомола Грузии Шеварднадзе. С тех пор они дружили семьями и были единомышленниками в критической оценке ситуации застоя в экономике и стремлении преобразования Советского Союза по примеру стран Восточной Европы.

В Москве, после прохождения стажировок в США и Европе, организованных по инициативе Андропова и Гвишиани, в ЦК сформировалась другая группа перестройщиков, которым суждено было объединиться и совершить в стране ползучий государственный перевороте 1989–1991 годах.

Это были Анатолий Черняев, Александр Яковлев, Георгий Арбатов, Шахназаров-старший, Владимир Лукин и Мераб Мамардашвили. Все они считали, что в советском социализме много бюрократии и мало человеческого. Насчет бюрократии они были правы, а вот в человечности западной демократии они заблуждались, и за это советский народ дорого заплатил в 90-е годы.

Александр Яковлев, после командировки в США сделавший блестящую карьеру в ЦК, затем четыре года пребывал в сомнительной должности и.о. начальника отдела пропаганды. Якобы Андропов имел на Яковлева какой-то компромат за время его стажировки в США. Но вскоре произошел неожиданный поворот в политической позиции Яковлева.

Когда накануне празднования 50-летия Октября появились статьи о том, что в республиках утрачивается национальное своеобразие и ущемляется статус русского народа, как государственно образующей нации, Яковлев без санкции Суслова и Политбюро опубликовал программную статью в «Литературной газете», где критиковал «русскую партию» и призывал «вернуть народу Сталина».

Это грозило расколом в элите партии. Яковлев был сослан послом в Канаду, где опального коммуниста обласкали и взяли под опеку руководители Канады, а затем и американские спецслужбы. После этого Сталина он стал именовать не иначе как иродом и душегубом. Это чем-то удивительно напоминает неожиданное перерождение ортодоксального коммуниста Волкогонова в либерального демократа. Действительно, от любви до ненависти — один только шаг, который в политике превращает единомышленника и друга в злейшего непримиримого врага.

Став секретарем ЦК, Горбачев назначил своим помощником Черняева, и тот организовал Горбачеву поездку в Канаду для изучения опыта работы фермеров. Но в процессе изучения этого вопроса Горбачев и Яковлев вместе пришли к выводу, что надо реформировать партию и советскую систему. После этого Яковлев станет «архитектором», а Горбачев «прорабом» контрреволюции, которую они назовут перестройкой, но об этом говорить вслух им еще было рано.

Горбачев предложил вернуть Яковлева в Москву на должность идеолога, но Андропов возразил, что его к идеологии близко подпускать нельзя. Не взял Яковлева в ЦК и Черненко, тогда Горбачев вернул его на должность директора Института мировой экономики и международных отношений, сделав депутатом и членкором Академии наук, а став генеральным секретарем, продвинул его в Политбюро.

После десятилетия оттепели в холодной войне Западу, наконец, представилась возможность попытаться разрушить систему социализма не в одной из восточноевропейских стран, а продвинуть на должность руководителя СССР более либерального политика, чем все лидеры страны после Сталина. Элита США и Великобритании благодаря официальным контактам и информации от собственных спецслужб неплохо знали ситуацию в Политбюро и ЦК КПСС.

Реально претендовать на власть мог только член Политбюро, русский по национальности и относительно молодой. При этом он должен был иметь если не большинство сторонников в Политбюро и ЦК, то как минимум достаточно влиятельную группу своих сторонников. Такими были Щербицкий, Романов, Гришин и Горбачев.

Исходя из имеющейся на Западе информации, единственным кандидатом, который мог бы желать сближения с Западом, был Горбачев. Во-первых, его поддерживал и продвигал Андропов, а во-вторых, он явно хотел проводить демократические реформы не только в экономике, но и в политике, в том числе и в КПСС, о чем поступала информация от Яковлева, Шеварднадзе и Млынаржа.

На Западе давно существовала традиция приглашать возможных претендентов на власть из любых стран мира на «смотрины» в Лондон, Париж или в Вашингтон. Роль организатора и дирижера операции «Преемник» инициативно взяла на себя английская «железная леди» Тэтчер.

Это был хитрый и беспроигрышный ход. Не жесткие и коварные мужчины, руководившие Америкой, Германией и Францией, а умеющая, когда надо, улыбаться и даже флиртовать женщина смогла обольстить и обмануть тщеславного и неопытного политика Горбачева. В этой игре ее поддержала и английская королева.

По итогам первого официального визита еще не главы государства, а только возможного претендента на власть они вынесли вердикт — «С ним можно иметь дело», и рекомендовали его для утверждения американцам.

Но западные элиты остановились на кандидатуре Горбачева не просто на впечатлении от личных встреч с ним, а после внимательного изучения его досье, где говорилось:

«Фундаментальными знаниями не обладает. В общении многословен, склонен излагать прописные истины. Диалог вести не умеет. Созерцатель. Сибарит. Самодоволен. Высокомерен. Нерешителен. Двойственен — коммунист и демократ одновременно. Но, главное — хочет в корне изменить советскую систему и стать во главе новой…»

Следует отметить, что все годы правления Брежнева в Политбюро существовал коллективный метод руководства, когда все без исключения решения обсуждались с участием кандидатов и членов Политбюро, сотрудников аппарата ЦК и помощников и принимались путем открытого голосования или письменного опроса.

Однако после прихода к власти Горбачев не собирался считаться с мнением членов Политбюро, а в международных делах — и с мнением руководителей компартий соцстран. Сразу после избрания генсеком к нему немедленно приехал его чешский друг Зденек, и они подробно обсуждали мировые проблемы днем и ночью.

После встреч с Горбачевым Зденек выехал в Лондон, где с 1985 года стал работать в филиале ЦРУ на радио «Свобода». Оттуда он тайно и анонимно передал Горбачеву информацию о том, что США будут провоцировать СССР на вывод войск из Афганистана.

Горбачев не поверил этой информации, потому что не догадался, что она исходила от Зденека, и немедленно сообщил об этом американцам. ЦРУ провело расследование и вычислило, что источником утечки секретной информации был Зденек. Странно, но американцы не оценили прежних заслуг своего агента, и он был осужден на 5 лет лишения свободы.

Хотя предательство Горбачевым старого друга произошло случайно, но оно обнажило его суть и объяснило закономерность — все, что делал Михаил Меченый, несло только зло не только советскому народу и государству, но и его ближайшему окружению. Родной брат Горбачева умер от алкоголизма, брат Раисы Максимовны был тайно репрессирован за критику Горбачева и на всю оставшуюся жизнь упрятан в психушку. Его супруга тоже не выдержала груза их совместных тайных корыстных преступлений и лжи, которые они совершали во имя маниакального стремления к власти, мессианству и славе.

Не только окружение Горбачева и советская партноменклатура, но и внимательно следившие за его деятельностью западные элиты отчетливо видели, как во время перестройки самооценка у генерального секретаря постоянно повышалась. Сначала он называл себя прорабом, а Яковлева — архитектором, то в 1989 году он представлял себя уже апостолом новой веры, а Раису Максимовну — ангелом. В действительности он оказался лжепророком, а Раиса — ангелом для него и злобным демоном для своей страны.

В реальном мире ничто и никогда не идет строго по намеченному плану. Все знают, как начинаются войны и революции, но никто не может предугадать, чем они закончатся. Горбачев не только подобно Андропову и другим членам Политбюро не знал общества, в котором живет, но не понимал, что перестроить, изменить общественный строй по намеченному плану невозможно, потому что люди слишком разнообразны, а их поведение непредсказуемо.

Не смогли этого сделать Христос и Аллах. Сталин, обладавший умом, стратегическим мышлением и политической волей, поэтому смог многое, но на это ему понадобилось тридцать лет, и народ заплатил за это огромную цену. У Горбачева для таких революционных реформ не было не только ума, способности реально оценивать ситуацию и менять тактику, но и политической воли.

Андропов не оставил ему четкого плана перестройки, потому что в последние месяцы уже думал о других преемниках на власть, а создать собственный проект перестройки и соответствующую ему идеологию для общества он не мог. Как и бывает в подобных ситуациях, то, что не способен был сделать сам Горбачев, в этом ему помогали западные элиты и спецслужбы и их агенты влияния. Иногда таких «помощников» Горбачев выбирал сам, но чаще их ему подсовывал коварный серый кардинал Александр Яковлев.

В результате Горбачев за пять лет сделал то, что США и их западные союзники не смогли сделать за десятилетия. Он уничтожил первое в мире социалистическое государство СССР. И первой точкой невозврата была отмена 6-й статьи Конституции о руководящей роли КПСС, второй — принятие Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года Декларации о государственном суверенитете.

Хотя еще в июне 1988 года на заседании Политбюро Щербицкий предупреждал: «Не надо трогать союзный договор 1922 года и заключать новый. Это опасно». Но сначала аналогичные декларации о суверенитете (частично легитимные, потому что их вхождение в состав Союза в сороковые годы было оформлено юридически недостаточно корректно) приняли Литва, Эстония и Латвия.

Только два правителя России за 400 лет разрушили своим неразумным и нерешительным правлением вверенное им государство. Оба не имели в своем окружении выдающихся и достойных помощников. Оба были подкаблучниками у своих жен — Александры и Раисы, которые не просто вмешивались в процесс управления государством, но и оттесняли Николая 11 и Михаила Горбачева на вторые роли, что становилось известным как в стране, так и за рубежом и подрывало авторитет государственной власти.

Поэтому позорный и бесславный конец их пребывания во власти был закономерен и неизбежен, а зло, причиненное ими государству и народу, неисчислимо и не может быть оправдано ничем. Реформы Горбачева, его уступки и явное предательство принесли ряду стран мира, веками являющихся противниками России и СССР, огромную пользу. Но для собственной страны и союзников СССР они обернулись трагедией, последствия которой будут сказываться десятилетиями. Это величайшее преступление века так и остается безнаказанным.

Кроме того, Горбачев виновен в том, что по его указанию КГБ принимало участие также в процессах ликвидации социализма в Польше и Румынии. С особой жестокостью был свергнут коммунистический режим в Румынии. В июле 1994 года новая румынская служба безопасности, RIS, опубликовала отчет о ранее скрытых обстоятельствах свержения Чаушеску. RIS связывает государственный переворот в Румынии с секретными соглашениями между Бушем и Горбачевым.

В связи с этой договоренностью начиная с 9 декабря 1989 года около I 000 советских автомобилей каждый день начали прибывать в Румынию, хотя до этого пересекали границу всего 80 машин в день. В каждой машине было два или три «туриста» — хорошо сложенные мужчины в возрасте от 25 до 40 лет.

Голос Америки сообщал, что кодированные сообщения заговорщикам о подготовке к протестным выступлениям были напечатаны в прессе Румынии. RIS утверждает, что агитаторы неожиданно массово стали появляться перед 21 декабря 1989 года. Они раздавали наркотики, которые делали людей более храбрыми и решительными, чтобы бросаться навстречу советским танкам. Советские «туристы» также принимали участие в столкновениях с протестующими в районе города Крайова.

Румыния стала единственной страной в восточном блоке, в которой осуществилась кровавая антикоммунистическая «революция». Она унесла тысячи жизней. Чаушеску знал о заговоре, особенно после ночной встречи и бурного выяснения отношений наедине с Горбачевым. Он следил за событиями уже на ранней стадии и попытался говорить об иностранном участии в организации протестов на телевидении.

Но он уже не управлял ситуацией и был арестован собственной службой госбезопасности. Победители 25 декабря 1989 года в течение часа успели осудить и казнить Чаушеску и его жену. Власть в Румынии перешла в руки агента КГБ Иона Илиеску, который сразу же начал «демократизацию» Румынии.

В книге Сергея Платонова «Горбачевы. Чета президентов» есть глава «Чешский бунт», где в художественно-документальной форме от имени агента КГБ «Артист» эти события описываются так:

«В начале перестройки Чаушеску очень болезненно воспринимал критику в СССР сталинизма и плановой экономики. Однажды на встрече руководителей стран Варшавского договора в присутствии Горбачева он заявил, что Хрущев критикой Сталина вызвал венгерский и чешские бунты 1956 и 1968 годов, а критикой сталинизма Горбачев развалит содружество и СССР.

В 1987 году предстояла ответная поездка Горбачева в Румынию, но ехать он не хотел и искал предлог для отказа. Однако Черняев убедил его, что поездку можно будет использовать для прямого обращения к румынскому народу, для агитации за перестройку и развенчание сталиниста Чаушеску.

Прибыв в Бухарест, во время следования по проспекту Победы Сталинизма Горбачев и его жена, несмотря на протесты своей и местной охраны, вышли в толпу, и он заявил:

“В Советском Союзе перестройка набирает обороты. Мы отменили цензуру, разрешили свободно выезжать из страны, вводим многопартийность и индивидуальную трудовую деятельность, сокращаем войска и вооружения. Но люди требуют ускорить и углубить процесс перестройки. Но еще много тех, кто не хочет меняться, особенно среди руководителей. Гоните бюрократов в шею!”

Первый день визита прошел спокойно, по протоколу, но на второй день Чаушеску не выдержал и сказал:

“Вы нарушили законы гостеприимства и во время непредусмотренной остановки подстрекали людей к самовольным действиям в отношении руководителей… Вы, Михаил Сергеевич, предлагаете все сделанное сломать, как негодное. Но ведь здравый смысл подсказывает иной путь — постепенные и поэтапные реформы под контролем партии. Посмотрите на Китай…”

Споры между ними продолжались, но в последний день визита между ними произошел откровенный разговор:

— Вы разве не видите, что всегда и во всем они (Запад) ждут от нас односторонних уступок. Вы не замечаете грозящих вам опасностей. Мы, так же как и вы, за развитие демократии, но в рамках социалистической законности. Не надо забывать, что мы живем не изолированно, а в рамках Варшавского договора и Совета экономической безопасности. Вы что, хотите сбросить нас, как балласт? Делайте у себя, что считаете нужным и сами за это отвечайте. А мы будем поступать так, как требует обстановка в нашей стране. Страна не может жить, как раньше. Люди хотят перемен и всячески нас поддерживают.

Когда Раиса Максимовна похвасталась, что Михаилу Сергеевичу ежедневно приходит в день по 3–4 тысячи писем в поддержку перестройки, Чаушеску ответил откровенно:

— Будь я гражданином СССР, тоже послал бы письмо Михаилу Сергеевичу с пожеланием меньше встречаться с западными лидерами, а больше уделять внимания своей стране и взаимодействию с союзниками из соцстран. У нас тоже есть кое-что полезное. Мы ведь не стояли на месте.

— Да оставьте, Николае, то, что вы выдаете у себя за гуманное общество, ничего общего с демократией не имеет. Всю страну держите в страхе и изоляции…

Дальше их разговор пошел на таких тонах, что помощники ушли в другую комнату и позакрывали окна в парк, чтобы никто не услышал. Жены в это время выясняли отношения — у кого больше оснований для участия в государственных делах (Елена официально была заместителем мужа в государстве, а Раиса — просто женой, но одновременно тайным наставником), а также кто из них настоящий ученый, а кто липовый. Но мужей они не помирили и сами рассорились окончательно…»

Все могло бы обойтись без крови, но от агента Артиста поступила информация, что страна № 11 (по коду разведки КГБ) находится на пороге создания собственного ядерного оружия. Спустя полгода информация была перепроверена через руководителя спецслужб Румынии (архивного агента Весна), который подтвердил, что в стране имеется около 10 килограммов обогащенного урана и ядерное оружие они могут создать через десять лет. Но если об этом станет известно американцам, то они арестуют румынские счета в зарубежных банках, и это приведет их к политической смерти.

— Надо подкинуть им (США) эту информацию, а то этот м…к задолбал всех своими поучениями. 23 года уже правит Румынией и уходить не собирается, — предложил Горбачев.

Новый начальник ГРУ предложил использовать для отстранения Чаушеску от власти сеть подпольных групп венгров, два миллиона которых проживает на территории Румынии и стремятся отколоть Трансильванию от Румынии. Они даже обращались за помощью к американцам, но те отказали — не хотят портить отношения с СССР, поэтому сейчас они обратились к нам:

— Мы предлагаем довести информацию о румынском ядерном проекте до американцев. Это развяжет им руки и укрепит доверие к нам. даст сигнал, что мы не против смены власти в Румынии. Мы можем выделить деньги и подготовить несколько боевых групп из венгров. Это предотвратит создание у нас на границе второго ядерного Китая и позволит избавиться от непредсказуемого «союзника».

КГБ выступало за активизацию контактов с бывшим секретарем ЦК КП Румынии Ионом Илиеску и предлагало оказать помощь ему в приходе к власти в обмен на сообщение в МАГАТЭ о ядерном объекте и закрытии его. Ядерный материал будет вывезен и переработан в Новосибирске.

— Предложение утверждаю. Действуйте. Доклад, как и раньше, не реже одного раза в месяц, — решил Горбачев.

После встречи Горбачева на Мальте, когда СССР и США перестали быть врагами, в Москве собрались руководителя Варшавского договора. Среди них уже не было ни одного прежнего руководителя, кроме Чаушеску, который, понимая суть происходящего процесса, вначале отмалчивался, но на банкете упрекнул Горбачева:

— Вы продали Бушу все, что у нас осталось! — швырнул бокал с шампанским в пол и, не прощаясь, уехал в аэропорт.

— Вы плохо кончите, Николае, — бросил ему вдогонку Горбачев.

Вскоре на встрече представителей КГБ, ГРУ. ЦРУ и венгерской разведки был согласован план совместных действий. После этого в СМИ западных стран и некоторых стран Восточной Европы началась информационная атака на Чаушеску.

Писали о миллиардах долларов на его зарубежных счетах, о порочащих связях и поведении, о насильственной ассимиляции венгров и тысячах политзаключенных. Зарубежные радиостанции «Свобода». «Голос Америки» и «Немецкая волна» призывали не допустить неправедного суда над венгерским пастором Ласло Текешем.

В начале декабря 1989 года в Румынию под видом «советских туристов» въехали 37 тысяч агентов (?) советского КГБ, когда в Румынии был 21 миллион жителей. 25 тысяч из них оставались на территории страны до октября 1990 года.

Чаушеску, в отличие от более послушных руководителей в странах социалистического содружества, страдал манией величия и приказа сдать страну не выполнил. Договоренность Андропова и членов ордена 72-х и их коллег на Западе о демонтаже Варшавского договора и СЭВ и возвращения Восточной Европы под контроль Запада была выполнена.

Информация о засланных «советских туристах» утекла из архивов восточногерманской разведки «Штази», которая, оказавшись после объединения Германии в руках ЦРУ, и была рассекречена после 2000 года. Но этого недостаточно для понимания реальных мотивов тех сил, которые свергли все коммунистические элиты в европейских соцстранах, а затем и в СССР в ходе «августовского путча».

Через два дня на центральной площади Тимишора собрались толпы протестующих, прогремели выстрелы, появились убитые и раненые, о чем тут же узнала вся Румыния. Во всех крупных городах были созданы комитеты Фронта национального спасения во главе с Илоном Илиеску.

Поэтому, когда Чаушеску вышел на балкон, чтобы объяснить протестующему народу, почему и кем было применено оружие, раздались выстрелы снайперов. Он спешно покинул балкон и вместе с женой вылетел на вертолете в загородную резиденцию. Только в вертолете он заметил, что вся охрана куда-то исчезла, а правительственная связь не работает. Вскоре командир вертолета сообщил, что с базы спецназа навстречу летят два вертолета и требуют их посадки на военной базе Тырговиште. В случае неподчинения угрожают сбить. Чаушеску посоветовался с женой, и она сказала:

— Вариантов нет. Надо садиться.

Чаушеску сутки ждал, что его кто-то спасет, но одни из подчиненных ему силовых структур отказались спасать, а другие стали его палачами. Ему сообщили о суде военного трибунала и после формальных вопросов объявили приговор: «За геноцид и расхищение государственной казны Николае и Елена Чаушеску приговариваются к расстрелу».

Их расстреляли в день Рождества Христова. Елена приняла смерть молча, а Николае сказал: «Смерть предателям!» — и запел Интернационал. В результате кровавого переворота власть в Румынии перешла в руки агента КГБ Иона Илиеску, который сразу же начал «демократизацию» Румынии.

Накануне казни Госдеп США довел до сведения Горбачева, что Белый дом не будет возражать, если СССР вмешается в эту ситуацию с целью недопущения кровавой расправы над диктатором. Горбачев промолчал, а через неделю Шеварднадзе прибыл в Румынию и поздравил страну с избавлением от тирании.

Принято считать, что история и время все рассудят. Прошло двадцать лет, и специальная Комиссия Национального собрания Румынии пришла к выводу, что ни геноцида в отношении румынского народа, ни хищения миллиардов долларов Николае и Елена Чаушеску не совершали. Но история не знает сослагательного наклонения, поэтому Горбачев уверен, что был всегда прав и обвинения в совершенных им преступлениях его не коснуться. Действительно, суд истории над ним еще только идет, а приговор не наступил.

Свергнуть все восточноевропейские режимы, которые отказались сдаться на милость победившего Запада, было важно для Горбачева, чтобы убедить собственную партноменклатуру в бессмысленности сопротивления и неизбежности победы западной демократии на развалинах СССР. За кулисами этой трагедии Соединенным Штатам Америки оставалось только наблюдать и корректировать процесс, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

Попытка контрреволюции в Китае

Так уж сложилось, что все, к чему прикасался Михаил Меченый, рассыпалось в прах. Не удалась ему только провокация со свержением коммунистического режима в Китае. Это очень странная и одновременно поучительная история площади Тяньаньмэнь, кровавого китайского «майдана».

В июне 1989 года китайские власти с помощью введенных в город армейских частей жестко подавили студенческие демонстрации и снесли их палаточный городок на центральной площади города Тяньаньмэнь (Небесного спокойствия). За это США и Европа ввели против КНР санкции и запретили продажу Китаю военной техники и технологий двойного назначения, которые действуют до сих пор.

Предыстория этих событий состоит в том, что в Китае после неудачных реформ Мао Цзэдуна и более прагматичных реформ Дэн Сяопина назревала собственная перестройка, которую вдохновили китайские последователи Горбачева и Сахарова. Демократическое движение в КНР связано с именем Ху Яобана, по протекции Дэн Сяопина ставшего руководителем Коммунистической партии Китая после отставки Хуа Гофэна.

Ху Яобан был сравнительно молод и был полным аналогом советских комсомольских лидеров Шелепина и Семичастного. До «культурной революции» он также был комсомольским лидером и планировал модернизацию экономики и демократизацию политики страны. В отличие от предшественников он не хотел бороться с «буржуазной либерализацией», он, как и Горбачев, выступал за расширение демократии, многопартийность и гласность по западному образцу.

Естественно, его активно поддержала либеральная китайская интеллигенция, писатели и ученые — заместитель председателя Союза писателей КНР Лю Би-ньянь, зам. главного редактора журнала «Шанхайская литература» Ван Жован, и известный астрофизик Фан Личжи, которые ранее подвергались гонениям за политическую деятельность. Дэн Сяопин, остававшийся авторитетным патриархом китайской политики, настаивал, чтобы их исключили из партии и лишили постов, но Ху Яобан не препятствовал этому.

В декабря 1986 года в городе Хэфэе начались волнения среди студентов Научно-технического университета, возглавляемые проректором Фан Личжи. Их поддержали студенты Шанхая и Нанкина. По примеру Южной Кореи, Филиппин и Тайваня, где студенческие демонстрации привели к падению режима Маркоса, а на Тайване к появлению многопартийности, студенты из 150 китайских вузов устроили демонстрации на улицах в 17 городах, требуя свободы слова.

В основе протестов лежали объективные причины. Студенты и часть городских жителей не вписывались в рыночные отношения и серьезно пострадали от роста цен. Кроме того, они были недовольны ростом коррупции чиновников, особенно среди высших руководителей. В 1983 году за бандитизм был казнен внук маршала Чжу Дэ, а дети Дэн Сяопина и других руководителей страны учились за границей и занимали руководящие места в бизнесе и государственном управлении.

В Шанхае к студенческим волнениям присоединились и рабочие. Мэр Шанхая Цзян Цзэминь вынужден был применить силу, разогнав студентов с помощью полиции. В декабре демонстрации студентов, поддержавших шанхайцев, произошли уже в Пекине и также были подавлены.

30 декабря Дэн Сяопин пригласил к себе Ху Яобана и Чжао Цзыяна и потребовал немедленно исключить из партии всех троих диссидентов, а Ху Яобана обвинил в том. что он способствует «буржуазной либерализации». В результате Ху Яобан вынужден был уйти в отставку, а исполнять обязанности главы КПК стал премьер Чжао Цзыян. Ли Пэн был назначен исполнять обязанности премьера Госсовета.

Зато Фан Личжи. которого в мире называли «китайским Сахаровым», был снят со всех постов и исключен из партии. Но ему повезло. После жестокой расправы с собравшимися на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года он укрылся в американском посольстве, откуда затем был тайно вывезен с семьей в США.

Китайцы после трагических последствий абсурдных реформ при Мао стали осмотрительнее и гибче во внешней и во внутренней политике. Не поддавшись на провокационные призывы Горбачева, они ужесточили политический режим, но пошли на частичную либерализацию в экономике, где реформы продолжились в конкурентной борьбе между реформаторами и консерваторами.

В годы перестройки в СССР Китай переживал двоякие последствия. Китай воспользовался «новым мышлением» и желанием Горбачева. Шеварднадзе и Яковлева нормализовать отношения с КНР и на этой волне смог добиться от советского руководства вывода вьетнамских войск из Кампучии, советских войск из Афганистана и отвода советских войск от границы с Китаем.

Но процесс сближения с Советским Союзом имел для китайского руководства и негативные последствия. Среди интеллигенции, молодежи и студентов Китая популярность Горбачева выросла до неимоверных размеров — его портреты, как раньше портреты Мао. водители автобусов вешали на ветровые стекла.

В мае 1989 года в Пекин для официального оформления нормализации отношений с Китаем должен был состояться визит Горбачева. Однако за месяц до начала визита на заседании Политбюро ЦК КПК кумиру студентов Ху Яобану. тяжело переживавшему отставку, стало плохо, и 15 апреля он умер от инфаркта. 22 апреля, в день его похорон, на площади Тяньаньмэнь собрались уже десятки тысяч студентов и молодых китайцев.

25 апреля Ли Пэн уехал с визитом в Северную Корею. В это время Дэн Сяопину сообщили, что события с протестами принимают серьезный оборот и студенты критикуют лично его. Китайский патриарх назвал выступления студентов «бунтом» и «заговором». По указанию Ли Пэна с такой оценкой событий на следующий день вышла редакционная статья в газете «Жэньминь жибао».

Это было явной провокацией, и 27 апреля в демонстрации протеста в Пекине приняло участие уже более 50 тысяч человек. В ответ на эскалацию протестов в помощь полиции власти Китая вывели против толпы митингующих 500 солдат. Ветераны в руководстве КПК Ли Сяньнянь и Ван Чжэнь требовали от Дэн Сяопина принятия жестких мер для подавления демонстраций, но он не решился отдать приказ до приезда Горбачева.

Это оказалось серьезной ошибкой. Студенты расценили бездействие властей как бессилие или скрытое поощрение их действий, и число демонстрантов возросло на порядок. 30 апреля в Пекин вернулся Чжао Цзыян, который в своих выступлениях 3 и 4 мая заявил, что студенты «не выступают против основ нашей системы». Это было уже явной поддержкой протестующих и объявлением войны Дэну.

Накануне визита Горбачева отношения Дэн Сяопина и Чжао Цзыяна обострились до предела. В эти дни демонстрации шли уже в 50 городах Китая, а на площади Тяньаньмэнь студентами был разбит палаточный городок, и часть из них начали голодовку, чтобы привлечь к себе внимание Горбачева и мировой общественности. И это им удалось.

16 мая на встрече Горбачева с Дэн Сяопином была закреплена нормализация отношений на китайских условиях, при этом Дэн Сяопин посчитал нужным напомнить советскому лидеру о несправедливостях, которые Китай вытерпел от Российской империи и от СССР. Однако вечером Горбачев имел встречу с партийным лидером Китая — Чжао Цзыяном, с которым нашел полное взаимопонимание.

Председатель КПК рассказал Горбачеву о студенческих волнениях и заявил, что Китаю тоже нужна многопартийная система, но для этого нужно одобрение Дэн Сяопина. После этого он собрал заседание руководства КПК и потребовал опубликовать заявление в поддержку студентов. Это был официальный выпад против лидера Китая. Утром 17 мая Дэн Сяопин вызвал всех их на совещание, и Чжао Цзыяна поддержал только Ху Цили.

Китайским руководством было принято решение после окончания визита Горбачева ввести военное положение и подавить студенческие волнения. Чжао отказался и был фактически отстранен от власти. Рано утром 19 мая он приехал на площадь Тяньаньмэнь, где число демонстрантов уже перевалило за I миллион. и попробовал уговорить их прекратить голодовку и покинуть площадь. После этого Дэн Сяопин принял окончательное решение — Чжао Цзыян больше не является руководителем партии.

20 мая Ли Пэн объявил, что в Пекине введено военное положение. 26 мая к столице со всей страны были переброшены 500 тысяч солдат. В ответ горожане начали возводить баррикады, а на главной плошади собралось около 300 тысяч человек. Студенты заготовили коктейли Молотова и вооружались, кто чем мог. 3 июня войска вошли в город и стали продвигаться к плошади. Танки прокладывали дорогу солдатам, давили баррикады, велосипеды и людей, пытавшихся преградить им путь.

В ответ восставшие забрасывали военнослужащих бутылками с горючей смесью, отлавливали отставших солдат и забивали их палками. Ночью войска прорвались к плошади и окружили ее, а к утру выдавили оставшихся танками. Другие воинские части заняли университетские городки, и 5 июня по радио было сообщено о ликвидации в столице «контрреволюционного мятежа».

В эти дни большинство жителей Пекина говорили: «Дэн Сяопин убил наших детей, мы ему этого никогда не простим!» В первую годовщину этих событий они били маленькие бутылочки из-под колы («сяпин»), выражая этим протест против жесткости, проявленной Дэном. Но уже через два года настроения китайцев изменилась, они поняли и признали, что жестокость была вынужденной мерой, необходимой для сохранения государства.

Такой оценке способствовали события, произошедшие в СССР и странах Восточной Европы. Китайцы тяжело восприняли развал СССР и социалистического лагеря и поняли, какая опасность угрожала Китаю, если бы восстание студентов в 1989 году не было подавлено. Сейчас в крупнейших магазинах Пекина книги об этих событиях занимают несколько полок и являются суровым напоминанием и уроком.

Чжао Цзыян был немедленно снят со всех постов, до конца жизни находился под домашним арестом и умер в 2005 году. Лидером партии и главой государства был избран мэр Шанхая Цзян Цзэминь, который в 1989-м смог удержать Шанхай от беспорядков. Он руководил Китаем 13 лет — до 2002 года и до настоящего времени оказывает существенное влияние на расстановку сил в китайском руководстве, заменив в этом качестве скончавшегося в 1997 году Дэн Сяопина.

Спустя 30 лет со дня разгона китайскими силовиками массовых волнений на площади Тяньаньмэнь, которые были следствием политика открытости и реформ (перестройки), начатой в 1979 году «архитектором реформ» Дэн Сяопином, можно сравнивать их роль и последствия с горбачевской перестройкой.

Оказывается, что эти перестройки несопоставимы, не только по различиям в партийном и государственном устройстве КНР и СССР. Дэн Сяопин официально не занимал высших руководящих постов, но по факту оставался идеологическим лидером партии. Хотя в конце 80-х компартию Китая возглавляли либералы, но политику контролировали ветераны партии, поэтому председатель парламента не мог критиковать руководителя страны.

Тем не менее, несмотря на жесткое подавление протестов, благодаря приходу в руководство партии лидера комсомола Ху Яобана первый этап реформ в Китае позволил преодолеть последствие «перегибов» в политике Мао и дал положительный результат. Став генсеком КПК, он начал реабилитацию репрессированных в годы культурной революции и сам считался не запятнанным в коррупционных преступлениях, поэтому его отставка и внезапная смерть вызвали студенческие волнения.

В 1984–1992 годах Китай начаз вхождение в число ведущих экономик мира. Для этого надо было преодолеть последствия перегибов политики Мао. Ху Яобан, «китайский Ельцин», пришел в высшие эшелоны власти из китайского комсомола Китая и приобрел связи в столице.

Следующий лидер партии, Чжао Цзыян, как и Горбачев, до 1980 года работал в провинции, поэтому был не в курсе политических интриг на вершине власти, но он имел опыт успешных реформ в провинции Сычуань. Дэн Сяопин хотел реформ, но не знал, как их осуществить, поэтому поддержал Чжао Цзыяна.

С Ху Яобаном, который был буржуазным либеразом, у Дэна были серьезные разногласия в понимании демократии. Ху и Чжао считали, что в политике и экономике Китая не было социализма, поэтому нужны реформы, одновременно в политике и в экономике. Дэн Сяопин был против либерализма, но допускал такие реформы, с использованием преимуществ социалистической системы, которые не покушаются на монополию власти компартии:

«Демократия буржуазии это фактически демократия для тех, в руках у кого находится монополия на капитал… Одно из величайших преимуществ социалистических стран состоит в там, что как только что-то решено и решение принято, оно может быть исполнено немедленно и без каких-либо ограничений, это совсем не похоже на парламентский процесс… в этом наша сиза, и мы должны сохранять наше преимущество».

Чжао Цзыян был идейным лидером молодежи, но не мог руководить демонстрантами, поэтому протест в центре Пекина мог быть выгоден Дэн Сяопину как повод для устранения Чжао от руководства. Главной целью визита Горбачева в Пекин было улучшение двусторонних отношений и решение территориальных проблем, однако его мессианские амбиции сыграли провокационную роль в активизации протестов в Китае.

Согласно согласованному сторонами протоколу, Горбачев должен был посетить площадь Тяньаньмэнь и возложить венок к монументу Народным героям. а китайский почетный караул — приветствовать его салютом. Одновременно митингующие (по собственному протоколу, согласованному с их революционным сознанием) также готовились приветствовать его и заготовили транспаранты на русском языке.

Но китайское руководство объяснило, что площадь занята студенческой демонстрацией по поводу юбилея событий 4 мая 1919 года, и Горбачеву не дали возложить венок к монументу, а в Дом народных собраний он попал не с площади, а с черного хода. Вопреки утверждениям Горбачева, Чжао Цзыян не высказывался за утверждение в Китае многопартийной системы.

В мемуарах он пишет: «Я слышал, что в воспоминаниях Горбачева содержится заявление, будто во время его визита в 1989 году я намекал на то, что Китай должен двигаться в направлении многопартийной и парламентской системы. Я не имел в виду доносить никаких такого рода идей в моих замечаниях. Положение КПК как правящей партии не должно меняться, но должны измениться методы, с помощью которых она правила. Я намеренно употребил в данном случае термин “правила, нормы, правление” вместо — "система, строй”».

Горбачев не смог или не захотел понять, что. с точки зрения руководства Китая, единственным символом нормализации межгосударственных и межпартийных отношений была только его встреча с Дэн Сяопином, а не переговоры с Чжао Цзыяном. Поэтому на следующий день Чжао Цзыяну были выдвинуты четыре обвинения: осуществление экономики капиталистического рынка, поддержка студенческих беспорядков, раскол партии, а также то, что двое сыновей Чжао были крупными «разложившимися чиновниками».

После этого в Пекине было введено чрезвычайное положение, а критические замечания в адрес Чжао Цзыяна реализовались в его отставке с поста генерального секретаря КПК и пожизненном заключении под домашний арест.

Спустя десятилетия силовое подавление армией протестующих студентов сразу после этих событий в Китае и на Западе оценивалось как жестокое и неадекватное применение вооруженной силы против мирно митингующих студентов. Сейчас и китайское население, и западные СМИ считают, что часть протестующих вела себя крайне агрессивно и забрасывала бронетехнику бутылками с зажигательной смесью, хотя в то время в Китае бензин выдавался строго по карточкам, поэтому получить бензин и научиться изготавливать «коктейли Молотова» протестующие сами не могли.

Провокаторы с «коктейлями Молотова» появились на площади непосредственно перед началом конфликта. Кроме того, разъяренная толпа вела себя крайне агрессивно и бесчеловечно, восставшие добивали солдат, выбиравшихся из подожженных машин, а несколько военнослужащих были повешены.

В ходе беспорядков были сожжены или повреждены около 1280 автомобилей, 60 бронированных машин, более 30 полицейских автомобилей, 120 городских автобусов и троллейбусов и 70 автомашин других видов. В руках антиправительственных сил оказались оружие, боеприпасы и рации, поэтому военным приходилось стрелять, чтобы продвинуться вперед, и погибли как участники беспорядков, так и случайные прохожие.

Полный список погибших не опубликован до сих пор. По официальным данным пострадало около 3 тысяч человек. Около 200 человек, в том числе 36 студентов и несколько десятков военнослужащих, были убиты. Многие лидеры протеста бежали на Тайвань и в США, где получили хорошую работу в подконтрольных ЦРУ консультационных центрах, где распространяли сведения, что видели тысячи людей раздавленными и расстрелянными из пулеметов, но иностранные журналисты разоблачили эту ложь.

Как принято на Западе, спецслужбы США правду о событиях на Тяньаньмыни знали с самого начала, но использовали миф о тысячах безоружных студентов, расстрелянных на площади, для очернения политики китайского руководства и введения санкций против КНР.

Только теперь для всего мира очевидно, что руководство Китая, подавив студенческие беспорядки, смогло сохранить в стране существующий строй во главе с коммунистической партией и провести эффективные экономические реформы, благодаря которым страна стала первой экономикой мира, а благосостояние граждан неуклонно растет.

К сожалению, можно констатировать, что ни горбачевская перестройка, ни либеральные реформы Ельцина не только не дали положительных результатов, а, наоборот, привели к распаду СССР, ликвидации КПСС и советского строя и расхищению национального богатства страны.

Однако не следует упрощать ситуацию. В мире постоянно происходят изменения. Распад СССР, хотя и отбросил развитие страны на десятилетия, но сейчас Россия вместе с США снова является равноправной великой державой, а США потеряли позиции единоличного глобального диктатора.

В развитии Китая, несмотря на колоссальные экономические успехи, сохранилось немало противоречий. Это колоссальный внутренний долг, масштабы которого никому не известны, имущественное расслоение общества и коррупция на всех уровнях, нерешенный вопрос о собственности на землю, внутренняя миграция и безработица, дефицит практически всех ресурсов и посевных площадей. неурегулированные межнациональные вопросы.

Си Цзиньпин намерен сохранять руководящую роль Коммунистической партии. при усилении народного контроля за деятельностью чиновников. На выборах в 2016 году он был объявлен вождем и лидером нации — «ядром партии» наряду с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином для «великого возрождения нации» на основе политической стабильности, которая позволила Китаю осуществить экономическое чудо.

Руководство Китая извлекло уроки из печального опыта СССР, который показал, что слепое копирование западной демократии не гарантирует успехов, зато может привести к глобальной катастрофе. Поэтому Си Цзиньпин предостерегает китайских коммунистов и кого-то еще: «Мы рискуем закончить, как Горбачев», потому что тогда не нашлось ни одного человека, который бы «повел себя, как мужчина, и вышел бы вперед, чтобы сопротивляться».

Сейчас у политиков и политологов стало принято маскировать собственные вбросы в СМИ, где зондируется общественное мнение, под информацию о всемирной шахматной игре, которую ведут тайные мировые элиты, за которыми внимательно наблюдают посланцы инопланетян.

Ранее популярными были вбросы о коварных замыслах евреев, масонов, тайного мирового правительства, но в связи с обретением экономического могущества и началом тотального глобалистского политического и военного влияния на мировой процесс особый интерес вызывает вопрос, какой фигурой становится в новой шахматной партии современный Китай. Какой первый ход сделает Китай. а если он уже сделан, то как следует его понимать?

Ряд экспертов, со ссылкой на откровения бывшего министра иностранных дел СССР Громыко, намекает на антикитайский военный сговор Москвы и Вашингтона. существовавший еще в хрущевские времена, и в подтверждение приводят следующий диалог:

Громыко:

«…Лето 1959 года. Четыре министра иностранных дел — СССР. США. Англии и Франции — собрались в Женеве на очередное совещание для обсуждения германских дел. Когда умер Рузвельт, вылетели из Женевы мы все вместе. В самолете чуть впереди меня разместился новый государственный секретарь США Кристиан Гертер… Где-то в середине пути, над Атлантикой, ко мне подошел министр обороны США Нэйл Макэлрой.

— Можно присесть с вами, господин Громыко? — спросил министр. — Я хотел бы кое о чем переговорить.

— Пожалуйста. Я готов. — А сам я прекрасно понимал, что у министра обороны простых разговоров быть не может. Да и вряд ли он по своей инициативе стал бы напрашиваться на беседу с министром иностранных дел Советского Союза, тем более что в самолете находился и государственный секретарь США.

Мой сосед начал разговор, как он выразился, о “желтой опасности”, иначе говоря — о Китае. Он развивал этот тезис энергично, пытаясь убедить меня в правильности его доводов и мыслей.

— “Желтая опасность", — уверял Макэлрой, — сейчас настолько велика, что от нее отмахиваться просто так нельзя, но с ней надо бороться.

“Куда он гнет?” — подумалось мне. Но вслух я ничего не высказал, слушая собеседника, а тот продолжал:

— Нам стоило бы объединиться против Китая. — Он приостановился, чтобы посмотреть, какой эффект произведут его слова. Отношения в те годы между СССР и КНР были сложными. Практически по многим линиям они подошли к нулевой отметке. В Китае развертывалась так называемая “культурная революция”. На улицах буйствовали хунвэйбины, а советское посольство оказалось в самой настоящей осаде.

Выслушав Макэлроя, я сказал:

— У нас с вами, иначе говоря — у СССР и США, важная задача: найти решение острых проблем Европы и добиться улучшения советско-американских отношений.

— Но все же, — заявил Макэлрой, — вопрос здесь есть, и большой. В этом направлении необходимо думать и вам и нам.

На этом, собственно, разговор на данную тему и закончился. Конечно, обращало на себя внимание то, что об этом заговорил министр обороны, а не государственный секретарь. Видимо, так было запланировано. В Москве я информировал Хрущева об увертюре Макэлроя. Он заявил, что ответ, данный американскому министру обороны, был правильный. Видимо, возвращаться к этому вопросу не стоит».

Специалисты считают, что отстранение Громыко от дальнейших переговоров на военную антикитайскую тему совсем не означало прекращения таких контактов. На пленуме ЦК в октябре 1964 года, когда Хрущев был отстранен от власти, один из членов ЦК сказал весьма многозначительную фразу:

— У него (Хрущева) был собственный министр иностранных дел.

Американские аналитики считают, что советско-американский антикитайский союз мог состояться во время визита в СССР американского президента генерала Эйзенхауэра летом 1960 года. Он был сорван, но процесс продолжался на уровне дипломатов и сотрудников спецслужб. Эта безрассудная политика Хрущева привела впоследствии к боестолкновениям на острове Даманский, которые не переросли в большую войну между двумя коммунистическим державами только благодаря личному вкладу в стабилизацию отношений КНР и СССР председателя Совмина Косыгина.

Хрущев, выступив с антисталинским заявлением, намереваясь укрепить свои позиции в ЦК КПСС, кроме развенчания культа личности Сталина имел и другую цель. Он знал, что Мао Цзэдун никогда не согласится с антисталинизмом, считая это ревизионизмом и предательством коммунистических принципов. Разыгрывая китайскую карту и провоцируя острейшее советско-китайское противостояние, вызванное идеологическими разногласиями, он надеялся укрепить отношения с Соединенными Штатами.

Однако американцы, просчитав возможные варианты развития событий, обнадежили и обманули Хрущева, как потом и Горбачева. Они сделали беспроигрышный ход — подтолкнули Хрущева к военно-политической конфронтации с Китаем, которая длилась более двадцати лет, а сами наладили сначала экономические, а потом и политические отношения с КНР и умело играли на советско-китайских противоречиях.

Поэтому не случайно китайский лидер Си Цзиньпин напоминает и предупреждает Россию о том, что десятилетия противостояния наших великих держав были очень благоприятны для американцев, а народам Китая и России они принесли огромные экономические и моральные потери.

Разумеется, он однозначно склоняет Путина и российские власти к союзу с Китаем против США, а Россия пытается, играя на китайско-американских противоречиях, стать арбитром в их споре или объединиться всем вместе и переделить влияние в мире заново.

Однако Путин, хотя и равен Китаю и США в военном отношение, но он не обладает авторитетом и влиянием, равным Сталину, а политический и экономический потенциал России уступает не только американскому и китайскому, но даже объединенной Европе. Поэтому Россия вынуждена будет рано или поздно сделать выбор между Востоком и Западом, хотя у нас есть шанс заключить союз с новой Европой, которую предал Трамп, и этот Евро-Российский союз вполне может конкурировать с Америкой и Китаем.

Интриги всегда сопутствуют смене власти

В царской России, а затем и в СССР передача власти всегда была связана с тайными интригами, заговорами и переворотами, но со временем все обстоятельства этих событий становились известными. Хотя обстоятельства смерти Ленина и Сталина до сих пор вызывают споры, и однозначного ответа на выдвигаемые вопросы нет.

Обстоятельства прихода к власти Андропова и Горбачева также окутаны завесой таинственности, хотя, казалось бы, все предельно ясно — когда предшественники умирали, собиралось Политбюро и, посовещавшись, выбирало очередного достойного и устраивавшего всех преемника.

Формально так оно и было. Но дьявол ведь прячется в деталях — кто умер, как, когда и почему? Кто принимал решение о преемнике в Политбюро, когда (до или после смерти), в пользу кого из претендентов и почему? И кому это было выгодно в СССР и за рубежом — в странах главного противника?

У всех разведок мира существует проверенная методика достижения внешнеполитических интересов своего государства. Главным средством было и остается продвижение в руководство других стран лиц, сотрудничающих с иностранной разведкой, с заменой или устранением тех. кто активно препятствует осуществлению интересов этого государства. В настоящее время это известно всем, а те, кто пытается управлять миром, открыто заявляют о праве вмешательства во внутренние дела государств.

Сейчас это достигается не только таким старым и испытанным, но слишком долгим способом, как выращивание, обучение и продвижение во власть своих агентов влияния. Для этого разработан и применяется более «продвинутый» способ — из элитных кругов в других государствах креативным способом (подкупом и шантажом) выбираются продажные лидеры, с помощью которых дестабилизируется внутриполитическая обстановка и совершаются «цветные революции», государственные или военные перевороты.

Время на планете ускорилось, и события сменяют друг друга так стремительно. что мировые державы не хотят ждать и создавать благоприятные условия для смены власти в недружественных странах, гораздо проще решить это подкупом или силовым методом, по принципу «нет человека — нет проблемы».

В XX веке в России самым известным эпизодом было покушение на Ленина в 1918 году. В результате, если бы теракт оказался удачным, во главе России оказался бы агент английских спецслужб и международного сионизма Троцкий. Не исключено, что следующими их предполагаемыми жертвами были Сталин. Дзержинский и Киров.

В 70—80-е годы в СССР политических фигур такого масштаба не просматривалось не только в партноменклатуре, но и среди руководителей страны. Об этом прямо говорили на Западе — в послевоенном Советском Союзе после смерти Сталина, Брежнева и Косыгина не с кем из руководства страны было вести диалог. Сбылось пророчество Сталина: «Кончилось время гениев, начинается время дураков».

Это печально и опасно, потому что всемирным кукловодам стало легче передвигать фигуры на великой шахматной доске. Однако результаты политических интриг стали непредсказуемыми и для кукловодов, потому что политические фигуры потеряли свое былое значение, короли превратились в офицеров, а офицеры — в пешек. При этом пешки научились ходить конем и становиться ферзями. И в таком безумном мире человечество живет в XXI веке.

Но все-таки какие могущественные силы привели к власти Андропова и Горбачева? Андропову со времени работы в Карелии учителем и наставником был Отто Куусинен, который с молодых лет был близок к руководству страны и одновременно дружил с богатыми и влиятельными масонами за границей.

Девять лет он был депутатом финского сейма и шесть лет возглавлял социал-демократическую партию. Потом по заданию РСДРП находился «на подпольной работе». С 1921 по 1943 год являлся одним из руководителей Коминтерна.

Затем с 1941 до 1964 года Куусинен — член и секретарь ЦК ВКП(б) — ЦК КПСС. В 1939 году, во время советско-финляндской войны он по заданию Сталина возглавил правительство народной Финляндии. И все эти годы весь Запад его проклинал, кроме колыбели англосаксов — Великобритании!

Для финнов он явный антигерой в истории Финляндии, несмотря на то, что являлся представителем очень узкого круга из десяти семей политиков Скандинавских стран — масонских интеллигентов, трансформировавшихся в наследственную касту управленцев страны.

Его вторая жена, Айно Куусинен, много лет проработавшая в Коминтерне, а затем в советской военной разведке в США и Японии вместе с Зорге, в 1938 году была арестована и 8 лет провела в Воркутлаге. В 1949-м ее опять посадили и выпустили только после смерти Сталина. Но Отто Вильгельмович даже не пытался ей помочь. Хотя так же поступал Молотов и другие партийные вожди.

В своих мемуарах Айно отметила:

«Я долго размышляла и пришла к выводу, что главное в этом человеке — то. что он ненавидел, а не то, что любил… В революционном правительстве Куусинен занимал пост министра просвещения. Когда революция потерпела поражение, все руководство сбежало в Россию, бросив остальных в Финляндии. За дела своих руководителей рядовые революционеры поплатились жизнью.

О Финляндии Куусинен говорил всегда с ненавистью, не любил даже свой язык. После смерти Ленина и Гюллинга он добился того, что в школах Карелии преподавание стали вести на русском языке. Судя по всему, Отто мечтал покорить Финляндию. Однажды он мне признался, что хотел бы взять власть в Финляндии, а впоследствии стать “проконсулом” всей Скандинавии. А когда коммунизм победит во всей Европе, он снова вернется в Москву, и весь мир будет подчиняться его воле.

Он всегда держал нос по ветру, с легкостью изменял бывшим своим друзьям. Я не смогла вспомнить ни одного случая, когда бы Куусинен помог кому-нибудь в беде. Отто отказывался помогать даже в мелочах…

У Отто никогда не было близких друзей. Многим финнам, своим товарищам по партии, он помог скатиться в пропасть».

Странно, но именно такой человек активно помогал карьере Андропова сначала в Петрозводске, а затем в Москве. В ЦК КПСС Куусинен ведал международными вопросами. Потом в 1957 году, когда Хрущев выдвинул его секретарем ЦК, Андропов с должности посла в Венгрии сразу стал завотделом по связям с коммунистическими и рабочими партиями соцстран, который подчинялся Куусинену, а через пять лет — секретарем ЦК.

Британия высоко оценила его заслуги — секретным указом королевы он награжден высшим британским орденом и получил рыцарское звание. Последняя жена Куусинена написала в своих мемуарах: «Его ведь, в сущности, мало интересовал Советский Союз. Строя свои тайные планы, он не думал о благе России». Для России он вырастил Андропова.

Почему Брежнев назначил Андропова председателем КГБ? За его твердость в подавлении мятежа в Венгрии или за то, что у него не было друзей в Политбюро и в ЦК? Очевидно, что Юрий Владимирович сумел приобрести сильное влияние на Леонида Ильича, но большинство членов Политбюро, в том числе Косыгин, его недолюбливали и опасались.

Однако со временем, когда стал решаться вопрос о преемнике Брежнева, опорой Андропова стали такие опытные и авторитетные политики, как Громыко и Устинов. Они втроем уговорили Брежнева ввести советские войска в Афганистан.

Помощник Лигачева Валерий Легостаев составил список членов Политбюро, уход из жизни которых освобождал путь к власти сначала Андропову, а затем Горбачеву. В 1976 году «уснули и не проснулись» преданный Брежневу министр обороны Гречко и перспективный член Политбюро Кулаков. Через год за ними последовал второй человек в партии Суслов, место которого и занял Горбачев.

В 1980 году в автомобильной катастрофе погиб один из возможных преемников Брежнева — Машеров и умер премьер-министр Косыгин.

В 1982 году якобы застрелился первый заместитель Андропова Цвигун, женатый на сестре жены Леонида Ильича — Виктории Петровны.

Характерно, что все лица прямо или косвенно причастные к смерти руководителей страны, вскоре после этих трагических событий также уходили из жизни. Так, лечащий врач, буквально заставивший Суслова принять неизвестные таблетки, после чего тот вскоре умер, через месяц был найден в петле в собственной квартире.

Начальник охраны Сталина Хрусталев, пославший всех офицеров спать в ночь смерти вождя и полсуток не вызывавший у нему врачей, сам умер через месяц после его смерти. Каплан, которой приписывали покушение на Ленина, через день была расстреляна и сожжена, а вслед за ней и те, кто бы причастен к этим событиям.

Таковы закономерности всех дворцовых интриг во все вручена и во всех странах — добиваться поставленных целей любой ценой и свидетелей не оставлять.

Через четыре месяца после смерти Суслова на его место был избран Андропов. На место Андропова Брежнев назначил верного ему Федорчука, а своим преемником он видел Щербицкого. Андропов стал последним, с кем встречался Брежнев перед смертью, впрочем, ими вполне могли быть и его лечащие врачи. Брежнев, как Гречко, Кулаков и Суслов, уснул и не проснулся.

Хотя начальник охраны Медведев рассказывал, что он вместе с дежурным сотрудником охраны безуспешно пытался сам делать Брежневу искусственное дыхание, но врачей рядом не было, а реанимационную бригаду он не вызывал.

После смерти Брежнева на пленуме ЦК КПСС новым генеральным секретарем единогласно был избран Андропов, который серьезных реформ провести не успел, но смог расставить в руководстве страны кадры, которые вскоре совершили перестройку.

Лигачев. В.В. Гришин: «Никто не принес партии столько вреда, сколько Лигачев». Его руками Андропов, а затем Горбачев заменили в руководстве партии и страны партийных работников бывшими директорами заводов, строителями и учеными, которых нельзя допускать к власти. Лигачев считал, что «Юрий Владимирович планировал обновление социализма, понимая, что социализм нуждается в глубоких и качественных изменениях».

Яковлев. Андропов вернул его из канадской ссылки, куда он был отправлен за антирусские выступления, и назначил в важнейший международный институт Академии наук, откуда Яковлев автоматически вырос до заведующего отделом пропаганды ЦК, секретаря и стал членом Политбюро, серым кардиналом при Андропове и официальным главным идеологом партии у Горбачева.

Горбачев. При Андропове он стал одним из самых влиятельных секретарей ЦК, поэтому при больном Черненко руководил кадрами и расставляя на важнейшие должности своих сторонников. Первым он перетащил из Томска на пост заведующего отделом оргпартработы Лигачева.

Этой должности не существовало, и ранее кадровую работу вел первый заместитель начальника отдела Петровичев, куратором которого был секретарь ЦК Капитонов, подчинявшийся Черненко. Поэтому решение в отношение Лигачева Андропов с Горбачевым провели в тот день, когда Черненко находился в отпуске, не согласовывая ни с кем из членов Политбюро…

По примеру мудрого и осторожного Брежнева, который для контроля за Андроповым держал сразу двух своих людей — первых замов председателя КГБ Цвигуна и Цинева, а для гарантии — министра внутренних дел Щелокова. Поэтому через месяц после смерти Брежнева Щелоков был уволен, а вместо него назначен протеже Щербицкого — Федорчук. Оба были выходцами из Украины.

Щелоков вскоре застрелился. В 1985 году были отправлены в «райскую группу» сразу три генерала армии — Цинев из КГБ, Епишев — начальник ГлавПУра и Шкадов — замминистра обороны по кадрам.

Однако после смерти Андропова генеральным секретарем по предложению Устинова был избран Черненко. Так решили Устинов, Тихонов и Черненко, не считаясь Горбачевым. Но Устинов в декабре также скончался от сердечной недостаточности.

Черненко реально оценивал свои возможности и не сильно рвался на вершину власти. Но это для него было делом принципа, потому что более молодые и энергичные члены Политбюро Романов и Гришин были своевременно дискредитированы и выбыли из борьбы. Поэтому теперь Черненко и его коллеги в Политбюро не хотели допустить к власти Горбачева. Черненко тем не менее имел собственные реформаторские планы, которые хотел объявить на очередном пленуме ЦК.

Но он еще летом 1983 года был отравлен на отдыхе в Крыму якобы недоброкачественной копченой ставридой, которую ели все, но пострадал один только Константин Устинович. Отравление было сильным, но он. несмотря на слабое здоровье, выжил. Вскоре после избрания генеральным Чазов настоял на его направлении на высокогорный курорт в Кисловодск, что при его эмфиземе легких, было противопоказано. Через 10 дней пребывания на Кавказе Черненко на носилках погрузили в самолет и срочно вернули в Москву.

Несмотря на плохое самочувствие, Константин Устинович изо всех сил старался работать, и даже участвовал в голосовании на выборах в Верховный Совет. Но дни его были уже сочтены, и болезнь не позволила ему выполнить намеченные планы.

Он умер 10 марта 1985 года. За несколько дней до этого Щербицкого во главе делегации направили в США. Узнав о смерти Черненко, он потребовал от посла немедленного возвращения на родину. На что получил ответ: «Ваше возвращение сейчас нежелательно». Правительственному авиаотряду было приказано задержать вылет Щербицкого на три дня.

Громыко. В это время в Москве шла серьезная игра за власть, в которой участвовали на стороне Горбачева Евгений Примаков, Александр Яковлев и сын Громыко Анатолий. При этом главным организатором был Лигачев, но официально решать вопрос пришлось Андрею Андреевичу Громыко, которому за предложение на Политбюро избрать генсеком Горбачева пообещали пост председателя Президиума Верховного Совета СССР.

Поэтому, когда на первом заседании Политбюро никто из членов не назвал Горбачева в качестве преемника Брежнева, то ночью часть членов Политбюро предлагали занять этот пост Гришину, но он отказался.

Утром на заседании Политбюро Громыко, не ожидая официального открытия, встал и первым категорично предложил избрать Горбачева. После такого демарша старейшины, все члены Политбюро, а потом и пленум ЦК проголосовали за Михаила Сергеевича единогласно.

Первыми шагами в своей карьере — избранием первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС Горбачев был обязан начальнику Управления КГБ по Ставропольскому края Эдуарду Болеславовичу Нордману. Накануне пленума крайкома, где должен был решаться вопрос о первом секретаре, его пригласил к себе первый заместитель председателя КГБ Цвигун.

Он интересовался у Нордмана, насколько связан Горбачев, как бывший секретарь Обкома комсомола, с группой Шелепина и Семичастного, о которых в КГБ было известно, что именно они составляют основную оппозицию Брежневу. Нордман убедил Цвигуна, что Горбачев ничего общего с этой группой не имеет. Так в anpeлe 1970 года Михаил Сергеевич стаз первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС.

Горбачев лично познакомился с Андроповым летом 1971 года, когда тот приехал отдыхать в Кисловодск. После этого они стали видеться регулярно. Возможно, Андропов, зная, что на юг, в том числе и к Горбачеву, приезжали все руководители партии и государства, и приблизив его к себе, хотел застраховаться от утечки информации о себе и получать от Михаила Сергеевича компромат на других.

В то время в СССР скомпрометировать любого человека могли даже мелкие проступки. О том, что этого опасался и сам Андропов, в книге «Здоровье и власть» он рассказывал Чазову:

«Они пытаются найти хоть что-нибудь дискредитирующее меня, копаются в моем прошлом. Недавно мои люди вышли в Ростове на одного человека, который ездил по Северному Кавказу — местам, где я родился и где жили мои родители, и собирал о них сведения. Мою мать, сироту, взял к себе в дом богатый купец, еврей. Так даже на этом хотели эти люди сыграть, распространяя слухи, что я скрываю свое истинное происхождение. Идет борьба…»

«Затишье перед бурей»

13 августа 1991 года у одного из руководителей 9-го Управления КГБ был день рождения, присутствовало всего десять человек — его коллеги с женами. Стол был накрыт, согласно понятиям людей, приближенных к охраняемым особам. Но пили мало, собравшихся трудно было чем-то удивить и соблазнить, к тому же жара в Москве стояла жуткая.

Когда в застолье образовался перерыв, мужчины вышли на балкон, генерал Генералов на замечание автора о том, что все руководство уехало на юг и в Москве наступило странное политическое затишье, после минутного размышления многозначительно ответил:

— Это затишье перед бурей!

Через шесть дней в Москве начались трагические события. Патриотические по замыслу и провокационные по исполнению замыслы организаторов ГКЧП провалились. Советский Союз распался. Россия потеряла большую часть суверенитета, наиболее современная часть промышленных предприятий была уничтожена или перешла в руки иностранцев, а большинство граждан потеряли все свои сбережения и превратились в бедных и нищих.

Парадокс заключается в том, что не только все граждане СССР, но и руководство страны не предчувствовали грозящую катастрофу, руководство КГБ, в том числе Крючков, Плеханов и Генералов, знали о планах ГКЧП. Но даже те, кто действительно планировал развал Советского Союза, все равно не представляли всех страшных и необратимых последствий своих замыслов. Это в очередной раз подтверждает то, что ошибки в прошлой истории никого и ничему не учат.

Без преувеличения можно сказать, что время правления Брежнева было «затишьем перед бурей», потому что высокие цены на нефть не могли сохраняться бесконечно, а стагнация экономики грозила в будущем серьезными потрясениями. Однако в это же время еще более серьезные проблемы были и в экономике США.

Вопрос заключался в том, кто первый не выдержит одновременную гонку вооружений и кризис собственной экономики — СССР или США? Это была война политиков, дипломатов, ученых и спецслужб, победу в которой не столько выиграли американцы, сколько сознательно «сдали» советские элиты.

С падением цен на нефть к середине 1980-х у части партийного и хозяйственного руководства появилось понимание необходимости реформирования экономики. Это совпало с приходом к власти Горбачева. Однако с марта 1985 года по январь 1987 года, несмотря на официальное признание кризисных явлений, «затишье перед бурей» продолжалось вплоть до январского пленума 1987 года, объявившего государственную доктрину перестройки и начало радикальных преобразований во всех сферах жизни общества.

Демократизация и гласность обнажили сразу все застарелые проблемы советского общества, которые Брежнев затрагивать боялся, а Андропов понимал и пытался найти на них ответ не столько в собственной стране, сколько на Западе.

Одной из главных проблем экономики СССР был товарный дефицит в стране, который был характерен для определенных периодов в истории существования СССР и сформировал «экономику продавца». Производители и система торговли в условиях планового хозяйствования и отсутствия конкуренции небыли заинтересованы в качественном сервисе, своевременных поставках, привлекательном дизайне и поддержании высокого качества товаров.

Из торговли периодически исчезали даже самые обычные товары первой необходимости. Это относилось не только к производству промтоваров массового потребления, но и к крупному промышленному производству. Так, «свободная торговля» автомобилями была строго лимитирована.

С начала 1970-х годов из СССР, при активном посредничестве между СССР и Израилем Примакова, началась еврейская эмиграция. Из страны уезжали известные писатели, актеры, музыканты, спортсмены, ученые. В 1975 году произошло восстание группы военных моряков на большом противолодочном корабле ВМФ «Сторожевой», руководил которым замполит — капитан 3-го ранга Саблин.

В период «застоя» увеличилось потребление спиртных напитков с 1.9 л чистого алкоголя на душу населения в 1952-м до 14.2 л в 1984 году. Происходил рост числа самоубийств — с 17,1 на 100 000 населения в 1965-м до 29,7 в 1984 году. Для борьбы с пьянством предпринималась попытка замены крепких алкогольных изделий на менее крепкие методом сокращения производство водки и увеличения производства виноградных вин и пива.

К гражданам, подверженным алкоголизму, применялись профилактические и медицинские меры. Были созданы лечебно-трудовые профилактории для принудительного лечения злостных пьяниц.

Михаил Соломенцев пишет: «За период 1964–1984 годов значительно увеличилось производство и потребление водки и дешевых вин. доходы от их продажи возросли в 4 раза. Стало больше прогулов, повысились преступность, увеличились заболевания, связанные с чрезмерным употреблением алкоголя». К началу антиалкогольной кампании 1985 года пьянство в СССР принимало масштаб национальной катастрофы.

Назревавший в СССР кризис вполне мог разрешиться путем проведения радикальных экономических реформ, корректировкой идеологии КПСС и реальной перестройкой, в результате которых Советский Союз и Коммунистическая партия могли сохраниться и выиграть у США в холодной войне. История не знает сослагательного наклонения, но и сейчас ситуация в России аналогична, а США опять находятся в глубоком кризисе, поэтому ничто еще не потеряно.

Горбачев и золото партии

«Продвинутой» частью советской элиты, в которую входила не только партноменклатура, руководства силовых и правоохранительных органов, а также слой избранных ученых из Академии наук, в ряды которых была вкраплена уже окрепшая и осмелевшая агентура влияния Запада, было принято решение о выводе за границу золота, иностранной валюты и активов СССР.

Для этого в Управлении делами ЦК КПСС было создано спецподразделение под руководством полковника КГБ Веселовского, который при содействии начальника УД Кручины создал сеть компаний, совместных предприятий с иностранными фирмами, и начался массированный вывод активов за рубеж, который продолжался даже после провала ГКЧП в 90-е годы.

Под руководством главного технолога НПО «Каучук» М.Н. Хатимского были созданы фирмы ООО «Джобрус», «Холдинг ЛТД» и «Московская муниципальная ассоциация». Курировал эти компании сотрудник КГБ Гребенщиков. Затем в СССР были созданы СП «Коминг ЛТД» и фирма АИС, а в Швейцарии — компания «Сиабеко» под руководством Бориса Бирштейна, которая была связующим звеном с компаниями на территории Советского Союза.

Бывший сотрудник КГБ Максад под управлением Веселовского через ленинградскую компанию «Лесинвест» по указанию Горбачева вывел за границу 5,5 млрд долларов США, а сам Веселовский вывел через свои компании 12,5 млрд долларов США.

Общий контроль за всеми операциями по заданию председателя КГБ Крючкова осуществлял его первый заместитель генерал армии Бобков, которым для этого был специально создан «Мост-банк» под управлением агента органов Гусинского.

На ряд фирм и банков для этих целей в их стартовый капитал было переведено из бюджета 3 млрд рублей, которые равнялись 2,5 млрд долларов, хотя все банки СССР имели всего 2 млрд долл. Через «Мост-банк» Гусинского и «Онек-сим банк» Потанина в 1989–1992 годах на Запад была выведена основная часть золота и деньги.

ПГУ КГБ при содействии Веселовского создало концерн АНТ, назначив директором сотрудника КГБ офицера Ряшенцева для торговли оружием с секретных складов КГБ. Таким образом, на продаже танков и другого вооружения были заработаны десятки миллионов долларов. Управделами ЦК Кручина выделил Хатимскому 400 млн рублей для создания фирм — МП «Галактик», ООО «Джобрус», «Холдинг ЛТД» и «Московской муниципальной ассоциации», которыми руководили жена Хатимского и ее брат Кравец.

Холдингом ЛТД руководил якобы уволенный из КГБ Гребенщиков, который осуществлял контроль за активами назначенных органами миллиардеров и получил из зарубежных банков 100 млрд долларов на 10–12 лет, оставленных сразу же на Западе на счетах подставных лиц, указанных Горбачевым. Однако эти кредиты потом повисли на России как долг перед иностранными государствами.

Всего за несколько месяцев Веселовский за счет средств государства и партии создал 1453 совместных предприятия с иностранными фирмами, акционерных обществ со смешанным капиталом, вложив в них по распоряжению Горбачева и Кручины государственных средств на сумму 14 млрд рублей и 5 млн долларов США. В СССР около 600 организаций, контролируемых Бобковым и Грушко, занимались выводом активов в зарубежные банки, обменивали валюту, вывозили золото, алмазы и нефть и создавали тайники в России. Зарубежные счета по поручению Горбачева контролировали советник Горбачева Брутенц и его личный летчик Поспелов.

Также Геращенко и Кручина по поручению Горбачева направили миллионные средства для учреждения коммерческих банков «Компартбанк» в Алма-Ате, «Главмостстройбанк» в Москве и коммерческий банк «Россия» в Ленинграде. Ленинградский обком КПСС получил 50 млн рублей для создания банка «Россия», учредителем которого стало УД Ленинградского обкома КПСС.

В конце 1990-х годов генсек Горбачев и председатель правительства СССР Павлов решили использовать концерн «Симако» и весь ВПВ, который еще работал эффективно, производя всевозможные виды оружия. Возглавлял НПС и концерн «Симако» член ЦК КПСС Аркадий Вольский.

Аркадий Вольский с 1969 по 1990 год в ЦК КПСС возглавлял сектор, а затем отдел автомобильной промышленности и машиностроения, принимал активное участие в создании гигантов автомобильной промышленности ВАЗ и КамАЗ, и. как инициатор ряда технических новшеств, был удостоен Государственной премии СССР.

В 1983–1985 годах был помощником по экономике генеральных секретарей Андропова и Черненко. В 1986 году три месяца участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

После августовских событий 1991 года он руководи! Комитетом по оперативному управлению народным хозяйством СССР, отвечая за промышленность и оборонный комплекс.

В 1990 году Вольский и Везихова создали Научно-промышленный союз (НПС), переименованный в Союз промышленников и предпринимателей, и был президентом РСПП с 1990 по 2005 год в должности президента РСПП. Сам бизнесом не занимался. Награжден многочисленными советскими и российскими орденами и наградами.

Умер 9 сентября 2006 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.

Президент Путин отметил, что он «много сделал для становления новой отечественной экономики и консолидации российских предпринимателей», а в политической среде считался непревзойденным мастером компромисса.

Концерн «Симако» занимался широкомасштабными темными делами, в том числе торговал военными секретами страны, в результате чего им удавалось обменивать рубли на доллары по курсу — 1,8 руб. за доллар. В основном торговля велась крупными партиями оружия и военного снаряжения. Этими операциями руководили Бобков, Грушко, Крючков и сам Горбачев.

В 1990 году председатель Госбанка СССР Геращенко открыл за границей на Нормандских островах фирму «Фимако», которая под его контролем управлялась Евробанком. 78 % акций этой фирмы принадлежало клану Горбачева, и через эту фирму на Запад уходили миллиарды советских капиталов. При Ельцине Геращенко использовал эту фирму для вывода российских активов вплоть до 1999 года, когда преступная деятельность этой фирмы была разоблачена.

В 1986 году по указанию Горбачева Крючков и Кручина поручили Гладышеву В.И. учредить за границей «Фонд Гладышева», счета которого были открыты в банках Запада и в ЦБ СССР. В «Фонде Гладышева» были сконцентрированы финансовые активы и пассивы СССР, царских и княжеских родов России, находящиеся в заграничных банках. Кроме Геращенко, финансовые потоки фонда курировал по поручению Горбачева член Политбюро Демичев, ставший затем советником по финансам президента Ельцина.

Горбачев, воспользовавшись текстом Устава «Фонда Гладышева», создал «Фонд Р.М. Горбачевой», а в декабре 1991 года основал как президент СССР «Международный Фонд социально-экономических и политологических исследований» («Горбачев-Фонд»), через который на Запад уходили капиталы СССР, а затем — ельцинской Семьи.

Через «Фонд Р.М. Горбачевой» в 1989–1991 годах на Запад было вывезено нелегально около 1 млн тонн нефти по различным контрактам. Член группы Горбачева Агайбеганов связывал Горбачева и золотопромышленника Туманова, который через сеть своих артелей в конце 1980-х годов активно вывозил золото на Запад. Часть средств от нелегального вывоза золота и нелегальной продажи алмазов фирмами ЗАО «Феникс» и МП «Зодиак», гендиректором которой был Синицын А.Д., поступало в «Фонд Р.М. Горбачевой». После развала СССР фирма «Зодиак» была преобразована в ООО «Зодиак-К» и ООО «Зодиак Инвест», находящаяся в Ялте.

Через фирму ООО «Зодиак-К» по сговору Горбачева с другими ОПГ уже в 1997–1999 годах похищались алмазы и нефть фирмами ЗАО «Грань», ЗАО «Кратон», ЗАО «Татнефть-Кратон», ЗАО «Татнефть-НН», ОАО «Сувар», АСЭР «Тан», ООО «Даймонд-Тан», ООО «Кадик-Центр» и ООО «Учредитель Лтд», находящиеся в Татарстане, Архангельской области и Якутии.

Полученные средства оседали в фондах Р.М. Горбачевой и М.С. Горбачева, другая часть направлялась на строительство в Крыму в поселке Цесели 11 дач стоимостью более 1,5 млн долларов. Владельцами дач стали Лужков, Шаймиев и его сыновья — Сафаров, Нафиев, Муратов, Юсупов, Маганов и другие.

Денежные средства от продажи нефти и алмазов уходили также на зарубежные счета банков членов «горбачевской группировки», ельцинской Семьи и руководителей Чечни, которые впоследствии вели на эти средства войну с федеральными властями.

Горбачев. «Зачистка» старых кадров

Естественно, ставшему генеральным секретарем Горбачеву мешали старые члены Политбюро. Если Кириленко начинали дискредитировать еще при Брежневе и Андропове — сначала за поездки сына в Африку на сафари, но тогда он сумел доказать свою невиновность и добился опубликования опровержения — однако бегство в США его зятя — Богатого, бывшего сотрудником внешней разведки КГБ, послужило основанием для его вывода из состава Политбюро.

Одновременно в советских СМИ появилась публикация о бывшем первом секретаре МГК Гришине, который якобы лично контролировал процесс отливки собственного бюста на одном из предприятий, проявляя капризность и заставляя многократно переливать скульптуру из-за отсутствия мысли на лице или недостаточной мужественности. Бюст предполагалось установить на его родине в соответствии со статусом дважды Героя Соцтруда. Гришин написал письмо Горбачеву, что никогда не был на заводе, и потребовал расследования. Созданная комиссия установила, что на этом заводе Гришина никто не видел.

У Горбачева сразу не сложились отношения с Косыгиным. Натянутые отношения были у Горбачева и с некоторыми другими руководителями Совмина СССР и министрами, которые не могли позволить себе независимое поведение без согласования с Председателем Совмина.

Сложно налаживались у Михаила Сергеевича и отношения с Кунаевым, который долго не признавал «этого молодого человека», не заходил к нему, бывая в Москве, и не звонил. Для решения всех вопросов Казахстана у него была надежная связь с Брежневым, который ему ни в чем не отказывал. У Кунаева были добрые и старые отношения с Устиновым, Черненко, Сусловым, Громыко и Кириленко. И этого было вполне достаточно.

Однако, когда Горбачева избрали генсеком, налаживать отношения с ним Кунаеву было уже поздно. В сентябре 1985 года, во время поездки Горбачева в Целиноградскую область, они встретились, но взаимопонимания достигнуто не было. Традиционные казахские дары были приняты, но алма-атинские события декабря 1986 года дорого обошлись Кунаеву. Пленум ЦК за националистические проявления в республике и за прием даров от подчиненных освободил Кунаева от обязанностей члена ЦК. При выходе из здания охрана отобрала у него удостоверение, и старейший руководитель республики закончил политическую карьеру униженным и оскорбленным.

Когда независимый и не склонный к компромиссам Щербицкий, не уважавший молодого члена Политбюро, однажды зашел к Горбачеву, тот был польщен и часто вспоминал об этом. Визит Щербицкого ненадолго смягчил их отношения, но Щербицкий не прибыл на Пленум ЦК, где избирали Горбачева генсеком, объяснив, что не успевал прилететь из Нью-Йорка. В 1985 году на Украине у них произошел острый разговор после того, как Горбачев резко критиковал его за недостатки в республике, хотя ранее ни один лидер КПСС столь неуважительного отношения к руководству Украины не допускал.

Щербицкий понимал, что его время ушло, и не слишком «задирался» на заседаниях Политбюро ЦК, хотя говорил все, что думал. Он часто болел и вскоре ушел на пенсию.

Один из ветеранов в Политбюро, министр иностранных дел Громыко, пользовался заслуженным уважением за умение отстаивать интересы государства, за что его на Западе прозвали человеком «Нет». Советские люди ценили эрудированного и способного дипломата и политического деятеля, отвечавшего за внешнюю политику СССР наряду с Брежневым, Устиновым и Андроповым. Он также долго не замечал Горбачева, и только его возвышение до секретаря ЦК заставило Громыко обратить внимание на него как на личность.

Он долго наблюдал за политической борьбой со стороны, но в решающий момент пошел на компромисс с Горбачевым и даже стал инициатором выдвижения его на должность генерального секретаря. Оказалось, что они были нужны друг другу. Михаил Сергеевич, став главой партии, уважительно относился к Громыко, но, набрав силы и уверенности, изменил отношение к нему. Официальный государственный пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР был нужен ему самому.

Если с председателем КГБ Андроповым у Горбачева была личная дружба, взаимопонимание и поддержка, то с новым руководителем КГБ Чебриковым отношения не складывались. Он знал, что Чебриков постоянно информировал Черненко о расстановке сил в партии и обществе, не забывая и о Горбачеве, но делал это формально и поверхностно, опасаясь недовольства со стороны Черненко.

Неуверенность и осторожность Чебрикова дорого обошлись ему. Став генсеком, Михаил Сергеевич искал только повода, чтобы отстранить председателя КГБ от должности. Когда Лукьянов был переведен в Верховный Совет, Чебриков был «вырван» из системы органов и отправлен на замену Лукьянову. Вскоре в ЦК КПСС пришла анонимка о нечистоплотности Чебрикова.

— Вот видишь. Бог шельму метит, — обрадовался Горбачев.

— Но это нелепость и клевета, — возразил ему Болдин, — кому-то нужно запачкать еще одного секретаря ЦК.

— А ты все же зайди к нему и. между прочим, скажи, что вот, мол, генсеку поступают нехорошие сигналы. Михаил Сергеевич им не верит, но вы должны о них знать.

Дело было сделано, и при первой же реорганизации Политбюро Чебриков был отправлен на пенсию. Вместо него по рекомендации А.Н. Яковлева на пост председателя Комитета государственной безопасности был выдвинут В.А. Крючков, с которым Горбачев, как и с Д.Т. Язовым. решал самые доверительные вопросы.

В Политбюро у Горбачева сразу возникли конфликты с Косыгиным. Когда Михаил Сергеевич написал записку в Политбюро, что урожай хлеба в стране ожидается намного меньше и разницу придется покрывать за счет закупок зерна за рубежом. Косыгин сказал:

— Вот тут нам. членам Политбюро, разослали записку сельхозотдела. Горбачев подписал. Он и его отдел пошли на поводу у местнических настроений, а у нас нет больше валюты для закупок зерна. Надо не либеральничать, а предъявлять более жесткий спрос и выполнить план заготовок.

Инцидент имел для Горбачева совершенно неожиданные последствия. Его пригласил к себе Суслов и сказал:

— Тут у нас разговор был. Предстоит пленум. Предложено ввести вас в состав членов Политбюро. Но я выступил против и хочу, чтобы вы знали об этом. Будем рекомендовать вас кандидатом в члены Политбюро. Так будет лучше. Рядом с вами работают секретари по пять, десять, пятнадцать лет. Зачем вам создавать вокруг себя лишнее напряжение?

Это. естественно, было решение Брежнева, который не переносил Косыгина. Зная это. Горбачев выступил против него и понравился Брежневу, который мог бы и сразу продвинуть его в члены Политбюро, но решил не форсировать ход событий.

Привилегии при социализме

К предложению Шелепина о льготах. 21 ноября 1947 года Берия предложил Сталину прекратить продажу товаров и выдачу пайков через распределители Министерства безопасности. Сталин согласился и написал записку Молотову и Косыгину. Косыгин поручил это Абакумову и Власику, а те. вместо этого, предложили не прекращение, а ограничение и упорядочение.

Но Сталин и Берия 20 декабря довели этот вопрос до логического конца. Было принято решение об отмене карточной системы и прекращении продажи промышленных товаров через закрытую сеть для членов и кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК и других ответственных работников, снабжаемых через МГБ.

Начиная с первых годов жизни Советского государства Ленин выступал за демократизацию государственного управления и пытался приблизить партию к народу. В начале 20-х он настоял на введении так называемого партмаксимума — системы оплаты труда партийного работника, которая не должна была превышать заработка квалифицированного работника, чтобы на руководящие посты попадало меньше любителей бесплатных благ.

Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. В результате стало только хуже. Многие вышестоящие начальники не пострадали, зато рядовые работники стали чуть ли не голодать. Их работа оплачивалась по минимуму и нерегулярно, поэтому рядовые чиновники начали искать пути пополнения своих бюджетов и находили их.

На 11-й партконференции в 1922 году была предпринята попытка урегулировать этот процесс законодательно, обеспечивая партийных работников за счет казны жильем, квалифицированным медицинским обслуживанием и помощью государства в воспитании детей. Единый для всех партмаксимум был установлен в 155 рублей в месяц, но вскоре поднят до 175 рублей, а затем и до 225 рублей.

На эти деньги можно было жить вполне сносно. Однако к середине 30-х о партмаксимуме уже никто не вспоминал, потому что привилегии партийных работников, и прежде всего верхушки ВКП(б), выросли в геометрической прогрессии. Руководители государства уже имели государственные квартиры и дачи, их возили на государственных автомобилях, одежду шили в спецателье, получали остродефицитные товары и пользовались всеми благами цивилизации и ни за что не платили вообще.

Коммунизм реально был построен в отдельных советских семьях. И это продолжалось до конца войны, когда крайне аскетичный в личном быту Сталин не мог не взяться за вопрос борьбы с привилегиями всерьез. В конце 1947 года по решению Политбюро всем руководителям страны была в несколько раз повышена зарплата, но неограниченный бесплатный доступ к материальным благам прекратился.

С 1 января 1948 года министр или секретарь ЦК получали 8000 рублей, а Сталин и председатель Верховного Совета СССР стали получать 10 000 рублей в месяц. Планировалось также «запретить продажу промышленных товаров через закрытую сеть для членов и кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК ВКП(б) и других ответственных работников, снабжаемых через Министерство государственной безопасности».

Зарплаты аппаратчиков среднего и мелкого звена установились в размере 800—1200 рублей, чуть выше уровня средней зарплаты по стране. После отмены карточек в 1947 году килограмм ржаного хлеба стоил 3 рубля, пшеничного — 4 рубля 40 копеек, килограмм гречки — 12 рублей, сахара — 15 рублей, сливочного масла — 64 рубля, мороженого судака — 12 рублей, кофе — 75 рублей, литр молока — 3–4 рубля; десяток яиц — 12–16 рублей; бутылка пива «Жигулевское» — 7 рублей; пол-литровая бутылка «Московской» водки — 60 рублей.

Однако непродовольственные товары иногда нельзя было достать даже за большие деньги. Это не устраивало партийных работников, которые добились возврата своих привилегий путем системы конвертов. Они обращались в ЦК с письмом, в котором «в связи с тяжелым материальным положением» просили установить им «временное денежное довольствие», которое стало нормой для чиновников всех рангов.

Член коллегии союзного министерства и приравненный к нему заведующий сектором ЦК ВКП(б) получали конверт с 5000 рублей, с которых налоги и партвзносы не платились. Заместитель министра и заместитель заведующего отделом ЦК получали — 10 000, а первые заместители — 15 000 рублей. Министр и завотделом получали конверты с 20 000 при официальной зарплате в 5000 рублей.

Сталин знал об этой системе, но понял, что бороться с ней бесполезно, зато можно максимально уменьшить взяточничество и наказывать за излишнее обогащение.

Сменивший Сталина на посту главы правительства Маленков с согласия Берии попытался снизить нагрузку на государственный и партийный бюджет. 26 мая 1953 года было принято постановление Совмина СССР об изменении норм «временного денежного довольствия», и резко уменьшил размеры выплат правительственным чиновникам союзных республик и полностью лишил конвертов других. Но, разрушив систему, он был обречен. Партия его не поддержала.

Даже самые близкие соратники, вполне состоятельные, накинулись на него с упреками и жалобами на самоуправство главы Совмина… Перестройка, начатая Маленковым и предвосхищавшая перестройку Горбачева, продолжалась. Он выступил с предложением в два раза снизить сельхозналог, списать недоимки прошлых лет и изменить принцип налогообложения жителей села. Он первым выдвинул тезис мирного сосуществования двух систем и развитие легкой и пищевой промышленности. В 1955-м Маленков был подвергнут резкой критике Хрущевым за ревизионизм, смещен с должности Председателя Совмина и отправлен в Экибастуз на должность директора местной электростанции.

Хрущев пообещал номенклатуре вернуть выплаты, но, посчитав экономику, в январе 1957 года отменил конверты совсем. Только после денежной реформы 1961 года зарплаты стали стабильнее: генсек — 1500, член Политбюро — 1200, кандидат в члены Политбюро — 1000, секретарь ЦК и министры — 800, первый секретарь райкома — 250 рублей в месяц. Средний советский служащий и специалист получали около 170 рублей в месяц.

Разрыв в оплате с рядовыми гражданами страны был минимальным, но руководители отдыхали по 35 суток в году, а трудящиеся — по 12–18 рабочих дней. Уходя в отпуск, секретарь райкома получал двенадцатую и тринадцатую зарплату — 250 рублей якобы «на лечение», но на отпуск он никаких денег не тратил, имея также надбавки за выслугу лет, стаж, знание иностранных языков — это еще 50 рублей в месяц.

Вместе с тем в середине 1950-х годов уровень зарплаты партийного аппарата оставался ниже зарплат хозяйственной номенклатуры. Парторг ЦК ВКП(б) на крупных промышленных предприятиях получал меньше инженерно-технических работников. Это было связано с ростом численности партийного аппарата. Поэтому опытные производственники стремились остаться в ведомственных системах.