Закон Тьмы

Глава 4. Представление

«Ночной театр» Телдриса известен во всем мире. Каждый месяц он собирает полные ряды зрителей, пришедших на выступление как минимум одной известной персоны или группы таковых. Прекрасное освещение магическими настенными огнями самых разных цветов. Пять сотен удобных сидячих мест на двух этажах. Внушительная полукруглая сцена, на которой продемонстрировало таланты многочисленное количество людей. И приемлемая, ставящая в почти равные условия всех цена за посещение, допуская успевших, а не богатых. Но не одна техническая сторона привлекала сюда посетителей вот уже тридцать лет. В театре царила какая-то особая атмосфера, позволяющая полностью расслабиться от гнетущих мыслей, отойти от жизненных проблем и в должной мере утонуть в наслаждении выступлениями.

Однако в последний месяц, когда в городе промышляли не только Скорпионы, но и поселился печально известный имперский маньяк, о театре все — в первую очередь звезды — временно позабыли. Более того, не останавливался поток переезжающих за пределы города к друзьям и родственникам жителей, дабы переждать эту кровавую бурю. По уже общеизвестным сведениям, Скорпионы почти не совершали убийств, предпочитая держать всех в страхе и нищете, но живыми. Серийный убийца, в свою очередь, не задерживался в одном городе дольше, чем на два месяца. Ждать уже не долго.

И действительно недолго. О громогласном сокрушении одной беды Телдриса другой, говорили уже все кому не лень в Ксеноне. Никто и представить не мог возможности столь удачного стечения обстоятельств. Просить о чем-то большем в эти темные времена было стыдно посметь, но правительство добавило и свою долю. Несколькими днями после прозвучала долгожданная новость о театре. Открытие исторической ценности возобновляло работу, да еще и ввиду прибытия одной из самых известных народных личностей. Горячо любимой певицы Шальной Серенити.

Народ уже начал собираться в главном зале, занимать каждое свободное место на двух зрительских этажах. И как бы главный детектив, несмотря на все полномочия, не пытался убедить короля и королеву в том, что все это делается не для развлечения, а для поимки опасного преступника, те были неприступны. Дайлер не мог подвергать операцию бесконтрольности, а стольких зрителей смертельной опасности. Он рассчитывал максимум на сотню человек, и все на первом этаже. Этого бы вполне хватило, чтобы Флэйд поверил в аккуратное прохождение настоящего выступления Серенити.

Но тронутых умом правителей Телдриса, судя по всему, это не особо беспокоило. Их главной опорой в ожесточенном споре двухдневной давности была убежденность в невозможности убийства или похищения артистки посреди концерта. Посреди стольких людей и стражников во главе с опытным детективом, которого они назначили на эту роль специально для решения таких проблем. А народу нужно расслабиться, отвлечься от творящихся бед.

Как невозможно, видимо, и спокойно убивать сотню людей на протяжении пяти лет без всякого наказания. Как и невозможно чуть ли не в одиночку сокрушить банду Скорпионов. Оставалось только поражаться такой опрометчивости и смиренно выполнять приказ. Лишь бы не сойти с должности, которую впоследствии занял бы либо второй Джонатан, либо же какой-нибудь идиот как король с королевой.

Детектив заранее занял позицию на одной из горизонтальных опорных балок над сценой. Прекрасный обзор как на оба этажа зрительного зала, так и на все пространство для перемещения Серенити внизу. В то же время его самого было трудно заметить ввиду нескольких специально потушенных магических факелов.

Команда из пяти следователей расположилась в других ключевых точках. Двое по обе стороны сцены за скрывающими их белоснежными занавесами с небольшими прорезями для обзора. Еще двое по обе стороны выходов из-за кулис, которые в данный момент пока находились рядом с готовящейся к выступлению певицей. И только один из всех пребывал в полном комфорте. Зефир занимал центральное место в первом ряду, где мог не только удобно следить за всем, но и параллельно наслаждаться концертом. Именно его выберет главная звезда сегодняшнего дня в традиционный завершающий ритуал своих концертов.

Кроме умелых подручных Дайлер заручился помощью и десятка стражников. Некоторые из них охраняли черный вход в театр. Некоторые главный, где внимательно вглядывались в лицо каждому входящему посетителю. Остальные же прямо в латных нарядах, но со снятыми шлемами, занимали крайние места в зале. Все ведь понимают, что даже служителям закона как обычным людям тоже хочется посмотреть на концерт. Их роль заключалась не только в дополнительных глазах и мышцах против Флэйда, но и в успокоении толпы и возможном ее сдерживании на случай, если что-то пойдет не так. Сложная задача, учитывая, что к такому огромному скоплению народа подготавливаться было уже некогда.

Оставались томительные минуты до начала выступления, за которые последние зрители усаживались на места, а Серенити прихорашивалась вместе с гримерами в личной комнате за кулисами. Дайлер решил вновь прогнать в голове весь план по защите потенциальной жертвы и схватывании нападающего маньяка.

Есть несколько фаз, в которых Флэйд — далее: цель — может напасть на Серенити — далее: объект. И чем дальше ситуация будет проходить по фазам, тем меньше она будет находиться под контролем. Фаза первая — нападение во время прибытия объекта на повозке. Капкан был развернут, но не захлопнулся. Фаза вторая — нападение во время нахождения объекта в подготовленном и вызывающем как повозка объекта доме. Караул сторожил всю ночь в невидимых посторонним позициях, но не было запримечено никого подозрительного. Фаза третья — нападение во время концерта. Самый опасный случай, ведь пострадать могут и другие невинные лица. В данный момент проходила именно она. Стража расположена во всех возможных исходных точек нападения, лица всех вошедших в театр зрителей тщательно проверены. И судя по спокойным лицам заперших изнутри дверь стражников, Флэйд среди них не замечен.

Фаза четвертая — нападение во время уединения объекта с подготовленным следователем, которого она специально выберет из толпы. Цель не может пройти мимо этого момента, учитывая рассказ объекта о том, что именно такой акт послужил основным мотивом нападения цели два года назад. Помимо избранника возле личной комнаты объекта будут скрытно находиться еще несколько оперативников. Фаза пятая — нападение во время поездки объекта домой. В этом случае цель точно будет знать, когда и откуда будет происходить отправка, а также то, в какой карете будет объект. Прием из первой фазы здесь не сработает. Рассматриваются самые худшие исходы развития событий для подготовки к ним. Следователи максимально далеко сопроводят объект, переодевшись в ее купленных слуг.

И наконец, фаза шестая — нападение в другом городе или отсутствие нападения. Будет достигнута, если цель не рискнет или не захочет действовать. Ситуация не должна дойти до этой фазы, иначе весь план будет потерян. Объект останется цел и невредим, по крайней мере на территории Телдриса, но и задача не будет выполнена. Цель не будет поймана. Если эту экзотическую рыбу не выловит единственная подходящая удочка, то не выловит уже ничто. Останется только напряженно ждать инициативы от цели. А она, как это обычно бывает, ни для кого не заканчивается ничем хорошим.

Именно в таком ключе Дайлер и объявлял составленный совместно с командой план на финальном собрании всех задействованных стражников. Подобная суровая аналитика нередко помогала оценить ситуацию более четко, отыскать возможные упущения. И все уже были подготовлены к быстро обнаруженному и весьма критичному изъяну — с Флэйдом может появиться и его магическая сообщница. Что удивительно, ведь маньяк всегда действовал в одиночку. Но в общем и целом, из-за последней представительницы высшего круга Скорпионов план не менялся. Если удастся поймать и заковать обоих, да еще без каких-либо жертв, то достигнут будет наивысший результат, о котором только мог мечтать командир операции.

Тем временем концерт уже начинался. Магические огоньки на стенах зала были приглушены проверенными заранее работниками, а сцена, наоборот, стала ярче. Дайлер устроился таким образом, чтобы можно было не только быстро сгруппироваться и спрыгнуть вниз, но еще и в каком-никаком удобстве наблюдать за происходящим. Ожидать любых незапланированных сторонних действий, которые могли означать лишь только одно. Присутствие Флэйда…

Раздалось частое хлопанье сотен людей, слышимое даже с улицы и утонувшее в тишине спустя лишь полминуты. Похоже, все безмерно рады наконец-то вернуться в приют искусства и спокойно насладиться тонким голоском моей певицы. Не переживая больше об угнетении со стороны Скорпионов и их бесследно затаившихся последователей. Но вместо хоть какой-либо скромной благодарности, не говоря уж о сооружении памятника или объявлении праздника в мою честь, спасенные жители без стыда и совести идут на концерт Шальной Серенити. Той самой, что ничего для них не сделала, кроме скучных часовых выступлений и наслаждения собственным телом нескольким избранным счастливчикам. Мое отношение к такому бесчеловечному акту известно всем. Именно из-за этого известия и проходил целый концерт, истинную цель которого знали лишь посвященные.

Тридцатилетний лидер посвященных Дайлер, мой новый друг. Его команда из пяти следователей. Сама Серенити. Король и королева. Десяток стражников… И я. Неожиданное позавчерашнее внедрение не только в курс операции, но и в информацию о личности кнута. Готов поспорить, что такого наш продуманный главный детектив совсем не ожидал.

Может, дело в том, что он забыл про мое новообретенное золотое состояние, добрую часть которого мне желательно побыстрее распустить, чтобы не отягощать себя транспортировкой из города в город? А может в том, что запамятовал с приходом на новую значимую должность повысить ежемесячную плату за тяжкий труд своим подопечным, которые устали жить в почти бедных условиях? Кто знает, зачем так досконально нужно было готовиться к моему приходу в различных условиях. Если самая банальная вещь, которая уже подставила все под удар, была им упущена еще легче, чем мы с Рейн на крыше.

Пройдя через запасной вход в Ночной Театр как к себе домой мимо двух знакомых лиц стражников, которые по моему приказу вызвались сторожить его до моего прихода, я зажег курительную трубку. Размял кисти и пальцы. А затем уверенно и чуть ли не вприпрыжку направился по длинному коридору вглубь здания. Навстречу ко второму интересному приключению за эту неделю. К еще более сладкому призу, чем два мешка украденного у воров золота. И конечно же, если все получится, к долгожданному разговору с тем, кого я снова обставил.

Разогревающая песня уже отголосками доносилась из зала. И чем больше я приближался, тем отчетливее слышал свою ненаглядную Серенити. Это действительно была она. Даже после доклада купленного следователя, лицезревшего ее прибытие, даже после скапливания толпы в театре я все еще не мог до конца поверить в то, что она здесь. В такой близости от меня. Пусть и посреди настроенных воспрепятствовать нашей встрече следователей и детективов. Эти недомерки не удержат меня от решительного обрубания столь яро оттягивающей в прошлое нитки. Два года постоянного ощущения гнета незавершенного дела внутри. Еще немного, и он дорос бы до уровня жажды достойных врагов. Но не суждено. После сегодняшнего от Серенити останется только приятное, и в то же время не очень, воспоминание.

Первые монеты из тайника Скорпионов были потрачены с пользой, улетев в карманы трем стражникам и одному следователю. Каждый из них участвовал в операции Дайлера отныне с моей стороны, получив по две тысячи золотых первого взноса и наивно ожидая еще три после успешного завершения задания. Эти алчные и продажные слуги закона, которых я избрал неслучайно, были при исполнении, а потому не могли заиметь объявленную королем награду за мое тело. Использовав против них эту явную слабость, я предложил им альтернативу. На пять тысяч можно легко покинуть город, затариться вкусной едой на несколько лет вперед и купить приличный дом с лужайкой и собакой где-нибудь в Тиберии или даже в Империи. А в последней, надо сказать, почти все дома были роскошными и далеко не дешевыми.

Меня и сцену теперь разделял лишь толстый белый занавес. Несколько секунд назад здесь стоял еще и следователь. Но увидев меня и вспомнив про последнюю часть награды в конце сегодняшнего дня, он тактично отодвинулся в сторону, чтобы в тишине ожидать следующего приказа. Предыдущие же обязали его избавиться ото всех лишних работников и артистов в этой части кулис. И хороший мальчик успешно со всем справился. Все-таки золото — мощное оружие, которое порой мотивирует получше любых угроз и избиений. А после первого приключения за неделю у меня этого оружия стало с избытком.

Гробовое молчание повисло во всем зале. Не считая красивого пения, на удивление немало исправившегося со времен последнего ее выступления. Я нашел самое темное место, потушил табак и осторожно отодвинул край занавеса. Яркий, переливающийся многими цветами свет магических огней у сцены. Худая девушка посередине, водящая в воздухе руками и иногда плавно переходящая с одного места на другое. Серенити полностью отдавалась делу, что раньше я от нее не замечал. Длинное бирюзовое платье, пышное внизу и скудное сверху, плавно перемещалось по полу с ее движениями, создавая удивительную иллюзию левитации. И хоть вся нижняя часть девушки была закрыта, ее плечи в мерзкий противовес были оголены. А грудь даже больше, чем на половину представала взору пяти сотням людей, мужская часть которых жаждала заполучить ее обладательницу. Приглушенный свет в зрительской части зала не мешал мне рассмотреть огромнейшее количество народу, пристально наблюдающее за происходящим на сцене. Наверное, их не столько заботило пение, сколько эта пританцовывающая фигурка с накрашенным для еще более чарующей красоты лицом.

Но мне было плевать на этих сложно обучаемых детей. Душу в проходящий волшебный момент грело осознание. Все это: приезд одной из самых популярных певиц мира, открытие Ночного Театра, долгая подготовка, почти бессонная охранная работа следователей и, конечно же, внимание главного детектива, осуществлялось лишь только для меня одного. И пусть их побуждения не самые добрые, но факт оставался фактом. Именно я — центральный персонаж активных действий и обсуждений за эту насыщенную неделю. Я все-таки сумел добиться известности. И это было очередным приятным бонусом за всю ту долгую и кропотливую работу на пути к заветной мечте.

Новая песня заставила меня буквально застыть. На сцену будто вышла другая, незапятнанная ничем мерзким девушка, и грустным протяжным тоном под редкие и глубокие звучания клавесина начала петь о своей нелегкой жизни. Я просто не верил, что заносчивая и в прямом смысле шальная Серенити была способна на такое. Давно уже не балуя уши музыкальным блаженством, я даже на несколько мгновений решил позабыть, что должно быть сделано. И попросту дивился этому голосу из-за кулис…

Дайлер редко поглядывал на саму выступающую, осматривая лишь только все подступы к ней и зрителей в зале на предмет чего-то необычного. Но вторая концертная композиция бережно заставила его задержаться на Серенити взглядом уже несколько секунд. И оторваться он почему-то не мог. Возможно потому, что тонкий и красивый голос освежил вчерашние тяжелые мысли. И он вновь стал раздумывать о поставленной цели всего пути…

Певица уже не ходила по сцене, а припала к ее центральной точке и изображала ненастоящие, но зато цепляющие душевные переживания, не переставая петь. Я опустил голову, ненароком задумавшись о насущном. О том, чем занимаюсь вот уже пять лет. И к какому светлому и чистому будущему для всего Хроно так упорно двигаюсь. Получается ли у меня влиять на людей? Будут ли они наконец меняться в лучшую сторону, узрев со стороны наиужаснейшие проявления самих себя в моих жертвах? Или я так ни к чему не приду? Покажет только время. Возможно придется изменить стратегию поведения. Но одно я знал наверняка: мечта моя никогда не изменится…

Все это — неустанная работа, утомительные тренировки, ожесточенные сражения с беззаконниками, обучение стражников, защита невинных, спасение похищенных, вдохновение остальных — лишь средства и пути достижения этой цели. Каждая минута промедления могла стоить кому-то жизни. Безусловно, это правильное дело. Но настолько ли эффективно оно себя показывало? Сколько еще нужно посадить преступников, чтобы все остальные поняли? Свободная и чистая жизнь куда дороже глупого шага против закона, который все отнимет не только у них, но и у пострадавших от их рук людях. Возможно ли в принципе внедрить им в голову то, что они не имеют права разрушать чужие жизни ради собственного блага? Что не они одни страдают порой от завышенных налогов, низких оплат труда и глупых законов. Что это не повод сцепляться друг с другом и забирать последнее у соседа. Какие бы там ни были мотивы, всегда есть альтернативные, пусть и более сложные варианты, а значит никто не обязан делать этого. Страх, вселенный Флэйдом, наглядно показал, что способен удержать поддавшихся аморальности слабаков. Но неужели эффективно бороться с преступностью можно только таким способом…

Насколько же лучше станет мир, когда все остальные разделят мою позицию. Поймут и примут мои намерения… Но до этого еще простилается колоссальный и трудоемкий путь. Необходимо стряхнуть мешающих следователей с пяток. Наказать тысячи грязных людей. Придумать грандиозное новшество, которое принесет куда больше плодов, чем мелкие отдельные убийства. И, конечно же, разобраться с этой таинственной Тьмой. Не будет долгожданного мира без предшествующей ему войны. И даже убрав в сторону все приключенческие задатки, я все равно лучше выберу войну. Чем давно уже изнасилованное всеми бездействие и проживание в несовершенном и противоречивом мире, порождающем таких «людей», как Серенити…

Главный детектив вышел из мыслей и уверенно поднял серьезный и настроенный взгляд, будто бы посмотрев прямо в лицо одному единственному человеку. Тому, кто посмел не только нагло встать на его пути к мечте со своими ужасными преступлениями наперевес. Но и пошатнуть ту железную убежденность, побуждающую к безустанному действию все эти годы…

Под накал финальной части громко звучащей музыки играющих на инструментах артистов снизу от возвышающейся сцены, под оживившийся голос смертницы, под собственную пульсацию вен у лба я встряхнул головой и поднял глаза обратно. Лицо расплылось в улыбке с блестящими верхними зубами, которой я всегда подбадривал себя и почему-то пугал других. А мозг после этих освежающих раздумий с еще большим усилием настроился на поставленную задачу…

«Сначала прекращу аморальную деятельность безумного монстра…»

«Сперва закончу начатое и проучу недалекого детектива…»

Аплодисменты. Выкрики признания и слепой любви. Наверное, мир действительно сошел с ума, и мне следует восьмикратно усилить потуги исцелить его. Как можно даже нейтрально относиться к подобному человеку, не говоря уж о восхвалении? Когда я разговаривал со знакомыми трагически ушедших грязнуль на эту тему, представляясь старым другом погибшей, большинство как один отвечали нечто вроде: «Это ее жизнь, дело, выбор. Я не в праве судить. Как друг она меня устраивает». Именно из-за таких безразличных к проблемам нашего общества людей все и продолжает скатываться в пучину…

Оставалось совсем немного времени до третьей песни. До начала настоящего представления, где в той или иной мере будет задействован каждый в этом здании. Где эмоции встряхнут их сердца, а задницы как минимум оторвутся от сидений. Если никто из рекрутированных перебежчиков не оплошает, то все должно пройти идеально. Ну, все формальное. Бонусный эпилог концерта, в свою очередь, будет зависеть только от Дайлера.

И она запела. Сама того не зная, Серенити подала голосом сигнал тому, кто положит начало уже моему концерту, что с легкостью перекроет эту скукоту и мигом заставит позабыть о ее выступлении. Исполнитель этот не мог быть стражником или следователем, ведь их оплата потеряет всякий смысл, если они не смогут получить ее, попав в тюрьму. Другое дело — старый добрый страх, с которым я крепко познакомил одного грязного подонка. И не с тем сверхпопулярным среди всех людей и животных страхом за свою жизнь, а его младшим, но куда более эффективным в данном случае братом — страхом за жизнь его похищенной партнерши. Ее аккуратно отрезанный пальчик с обручальным кольцом чуть ли не сразу заставил мальца покорно опуститься на колени. Жена была единственным, что он ценил превыше их плотских утех с молодыми ребятами. Парочка чуть ли не каждый день находила на улице новую жертву, буквально рекрутируя ее в мир разврата. Да, если рассматривать путь к моей мечте как войну, то такие люди, которые прогнили не только сами, но и заражали болезнью других, в самую первую очередь были моими врагами.

«Прости меня, любимая… Я делаю это только ради тебя».

Десятый ряд, восьмое место. Именно на нем сидел заливающийся холодным потом несчастный, которого поверх всего еще и заставили нарядиться в черно-красные одеяния. Правая дрожащая ладонь медленно достала из левого рукава короткий клинок. Едва кожа почувствовала отшлифованное железо, дыхание сбилось еще сильнее. Он был не обязан этого делать. Ломать собственную жизнь ради шанса спасти Дебру. Но проклятый маньяк заставил его пересмотреть всю прошедшую жизнь со стороны. Зрелище не из приятных. И сейчас, впервые за всю жизнь, предоставился шанс на искупление. Он позволил ему совершить хоть что-то героическое. Хотя убийство любого соседнего зрителя и вселение страха в толпу спрятанным под накидкой арбалетом сложно назвать героическим искуплением. Исчадие зла не оставило ему никакого шанса. Так или иначе проигрыш неизбежен. Но пусть лучше умрет сидящий спереди бугай, неадекватно пристающий к хрупкой девушке рядом, чем неподражаемая Дебра.

Трясущаяся рука натянула черный капюшон на голову под странные взгляды сидящих сзади. Последний глубокий вдох. И резкий наклон вперед…

Женские вопли прервали и Серенити, и музыкальных артистов. На смену одному спокойному голосу пришли десятки пронзительных криков. Лицо мое расплылось в победной улыбке. Бесплатная вещь справилась с тяжелым заданием и не вынудила меня прерывать концерт еще до кульминации. Не пришлось посылать к черту план, в спешке всаживать стрелу в затылок певицы на сцене и с досадой убегать отсюда.

Исполнитель встал с места, схватив какую-то девушку с приставленным к ее голове миниатюрным, но действенным арбалетом, и начал угрожать всем остальным тонким голоском. От объявившегося хищника тут же отпрянули все находящиеся рядом зверьки. Большинство зрителей разделилось на две группы. Одни в панике начали убегать прочь из зала, несмотря на все попытки стражников сдержать и успокоить их. Другие же застыли на месте, даже не зная, что и предпринять в такой взбудораживающей их пресные жизни ситуации.

Наблюдать за происходящим из-за кулис было весело, но я все же сумел оторвать глаза и вглядеться в скрытые тьмой балки над сценой. Как ни странно, оттуда не последовало никакой активности. Хотя даже следователи повылезали из тайных щелей и напряженно уставились на похожую на меня фигуру в зале. Либо главный детектив настолько утомился пением, что уснул, либо попросту не повелся на уловку и принял решение прятаться до последнего. В любом из двух случаев — спрыгни он сразу или нет — были возможности и были риски. Но план оставался неизменным.

Вытянутая в сторону ожидающего возле меня купленного следователя рука развернулась и поманила его к себе. Подумав еще секунду над тем, как поведет себя Дайлер, я все же решил незамедлительно подтолкнуть двойного агента в спину, дав добро на последнее задание. Одетый в синюю кожаную броню следователь уверенно выбежал на сцену, подхватил растерянную Серенити под руку и повел ее прямо ко мне за кулисы под предлогом нахождения безопасного места.

Дурочка, понятное дело, повелась и не стала сопротивляться. О ней можно было даже не переживать. Но вот кое-кто другой, увидев такое у себя под носом, наконец-то соизволил повиснуть на балке и спрыгнуть вниз. Чтобы громко и возбужденно обратиться к подчиненному:

— Держись плана! Она останется возле меня!

«Доверяешь только собственным силам, детектив?»

Следователь остановил движение в метре от занавеса и развернулся вместе с Серенити к Дайлеру. Начав мямлить про то, что ей может прилететь стрела от Флэйда из зала в голову, и лучше бы певице спрятаться вместе с ним. Пока они ожесточенно спорили друг с другом, я занимался тем же с самим собой. Руки так и норовили протянуться и схватить столь близкую добычу. Но тогда это увидит Дайлер, и все может с грохотом обрушиться. Дело теперь за третьим стражником, который подозрительно долго добирался до сцены.

— Командир, это точно Флэйд! — разрезал томительные секунды ожидания спасительный возглас последней исполнительной вещи. Она жестко схватила бывшего хозяина под руку и чуть ли не насильно повела его со сцены. — Вперед, вы нужны нам, чтобы схватить цель!

— Вы забыли о его напарнице! Она может быть за кулисами! Убрала руки, солдат!

— Да его напарница тоже в зале! Я видела ее своими глазами!

Почувствовав запах жареного, я дождался его не столь сильного, как хотелось бы, оттискивания. И еще одного поворота упертой головы к подставному Флэйду. Как в ту же секунду выскочил и уволок долгожданную Серенити с лишних глаз. Ее рот закрылся не только моей рукой, но и смазанной липкой слизью тряпкой на ней. Так что не раздалось никаких сопутствующих звуков, способных перекрыть шум напуганной толпы в зале. Следователь быстро сориентировался и так же быстро скрылся за кулисами, громко сообщив Дайлеру, что позаботится об объекте.

Все перебежчики действовали так эффективно, как наверняка никогда раньше под началом главного детектива. И мотивировало их однозначно не столько золото с предстоящей оплаты, сколько страх перед тем, что Дайлер меня поймает, и я без каких-либо пыток выдам ему все их предательские задницы. Что из этого пугало их больше: тюрьма или осуждающий взгляд праведного детектива, оставалось только гадать. Но раз уж достопочтенные нелюди в латах пошли на такое, имея ввиду своей работы наичистейшее представление о возможных последствиях, то что-то в заботе государства о своих единственных защитниках было явно не в порядке.

Я обнажил верхний ряд зубов, но не стал тратить время на пожирание глазами развернувшейся ко мне беззащитной белой овечки. Видимого лишь только мне одному облика отравляющей не только других овец, но, казалось, даже воздух вокруг себя твари. В нос ударила предсказуемая ядовитая вонь ее особенного масляного парфюма, который я уже и не надеялся вдохнуть. Зрачки ее расширились за доли секунды, брови поднялись чуть ли не до середины лба, а заклеенный рот изо всех сил замычал. Быстро обыскав ее тело под платьем, дабы не повторить прошлой ошибки, я с еще более приподнятым настроением нащупал что-то твердое. Небольшой кинжал, прикрепленный к обмотанным вокруг тонкого бедра под платьем ножнам. И если бы не обыск, то меня бы прирезала какая-то блудница. Ни вооруженная толпа горюющих мстительных отцов, ни самообъявленный герой, ни крутой стражник, ни наемный убийца, ни солдат номер один из Тьмы, ни даже я сам. А самая грязная блудница. Вот уж потеха была бы.

— Сейчас ты бежишь вместе со мной, где мы спокойно поговорим. Споткнись или замедлись хоть один раз, и он тут же войдет в твое ухо, — размахивая ее же кинжалом, проговорил я максимально внушающим голосом даже без шепота. Иначе толпа напуганных детишек по ту сторону кулис растворила бы шумом все мои слова в воздухе.

— Фух, давай быстрее! Терра еле сдерживает его. И лучше бы тебе не задерживать доставку последнего золота… — стремительно пропыхтел забежавший следователь, то и дело заглядывая в щель занавеса. Моя рука с чужим оружием так и норовила с разворотом корпуса нарисовать красную полоску поперек шеи этого наглого ничтожества. Но он еще был нужен.

— Считай до тридцати и зови его. Дальше знаешь, что делать, — жестко ответил я, пропустив мимо ушей его смешное предупреждение. Ни в какой момент личного обдумывания сегодняшних действий не всплыло упоминание, что финальные взносы, как и обещано, будут отданы. И вовсе не из жадности. Лучше выбросить это золото на ветер, чем отдать такому сброду. Если бы они не работали на меня, то давно бы уже распрощались со своими продажными жизнями.

Подмигнув Серенити, я снял с нее каблуки и быстро обул в принесенную с собой пару практичных женских сапожек. После чего обнял дорогую вокруг талии и задал направление к выходу. Угроза подействовала на певицу знатно: она двигалась быстро и послушно. Выскочив с ценнейшей добычей на свежий воздух, я вдохнул во все легкие, кинул еще несколько суровых угроз и начал подгонять ее к месту казни.

— Назад! Я убью ее! — дрожащим голосом крикнул человек в капюшоне, держа перед собой заплаканную девушку. Вокруг него столпились стражники с луками и следователи с голыми, но способными руками, готовые наброситься в любой момент. Однако никто не рисковал действовать без команды главного детектива.

Дайлер, еще не добежав до окружившей цель группы из-за бегающих в панике перед ним остатков толпы, впервые услышал странный голос виновника переполоха, и нахмурил брови. Он уже открыл рот, чтобы громко отдать приказ своим парням, как вдруг его сзади окликнули. Это был все тот же следователь, который должен был находиться сейчас рядом с Серенити и защищать ее ценой своей жизни:

— Это обман! Он выкрал ее у меня!

Детектив попытался найти взглядом доверенную стражницу, которая насильно повела его в зал и с абсолютной убежденностью внушила, что там был точно Флэйд. Но безуспешно. Та пропала, похитив в придачу и уверенность Дайлера. Чем дальше все заходило, тем больше становилось понятно, что эта операция превратилась в игру маньяка. С расписанными им правилами. Оценивать все произошедшее и размышлять было некогда. Детектив быстро побежал обратно к кулисам, на ходу понадеявшись, что Зефир додумается взять командование на себя.

— Послушай, для тебя еще есть выход, — спокойно проговорил блондин подражателю Флэйда, сложив оружие и вытянув вперед ладони. — Зачем ты это делаешь?

— Он… он продолжит наносить Дебре те кошмарные увечья, если я не…

— Да его здесь нет, дубина, — буркнул один из стражников, на что был одарен суровым взглядом следователя.

— Флэйда и вправду здесь нет. Он не узнает, что ты ослушался. Ты больше не обязан этого делать. Мы спасем твою подругу, — продолжил Зефир, переступив через еще один ряд мягких сидений.

— Вы не понимаете! Он всемогущ!

— Тяжелый случай… — откликнулся другой боец в латах, которому уже не терпелось отпустить натянутую стрелу из крепких пальцев.

— Он будет продолжать делать то, что ему хочется… Убивать, кого захочется, — с полной убежденностью пророчества своих слов, мямлил паренек, не в силах забыть их жуткую встречу и не менее жуткий образ посланника зла. — Побеждать вас и всех остальных. Никому его не остановить. Он…

«Бежит к башням? Оттуда же не…»

Мысль оборвалась, едва Дайлер осмотрел местность повнимательнее и заприметил наиболее вероятный путь отхода Флэйда. Многочисленные железные прутья, устремленные под острым углом от земли к верхней части каждой из двух вышек, были созданы как раз для этой цели. Быстрого спуска часовых с башни на целых двести-триста метров от нее. От ближайшей — по направлению к лесу, от дальней — в противоположную сторону, к сельским участкам с домами, за которыми находились еще одни закрытые городские ворота. Но даже они не помешают хитрецу скрыться. В тех непроглядных заросших полях в одиночку его ни за что не отыскать.

Разрубить прутья невозможно было бы даже мечом, если бы тот вообще присутствовал в арсенале детектива. Ожидать спуска преступника глупо — он успеет десять раз перебежать с одной башни на другую, или и вовсе скрыться пешим способом. Не переставая бежать к цели и напряженно раздумывать, Дайлер поморщился от того, что вновь позволил себя обыграть. Если бы только рядом был хоть один из верных следователей, все стало бы намного легче. Но единственный подчиненный, сопроводивший его наружу из театра и указавший на две удаляющиеся тени вдалеке, необъяснимо вдруг сорвался там же с места и подло сбежал, как бы детектив не кричал ему вслед. Как бы не поражался тому, что среди его следователей тоже затесался предатель. А два стражника, что должны были сторожить второй вход в театр, из которого они и выбежали, попросту пропали. Время позволяло лишь скоропостижно принять эти факты и обдумать их уже после того, как Флэйд будет повержен.

Достигнув той точки, где похититель с Серенити показались в последний раз, Дайлер пробежал еще немного между столь высоких вблизи укреплений и остановился, чтобы отдышаться и подумать. Отныне торопиться было некуда — Флэйд не станет убивать певицу, пока его приглашенный гость не заскочит на высотный банкет. Иначе он не организовал бы все это. Пригладив несколько упавших на вспотевший лоб волос назад, детектив задрал голову кверху и сжал брови, подтвердив свои опасения по поводу этой ситуации. Расстояние между высотками приличное, и это означало лишь одно. Предстоял выбор. Выбор, от которого зависела не только жизнь Серенити, но и множества потенциальных других.

Дайлер внимательно осмотрел каждый из двух входов в башни по обе стороны от себя на этом тяжелом распутье. Подступы к ним были такими же каменными и даже очищенными от пыли. Убийца словно был здесь вчера и тщательно ко всему подготовился. Странная, наверняка искусственная вонь вокруг блокировала и возможный запах парфюма Серенити. Изнутри построек не доносилось никаких звуков. Все это так и давило изнутри осознанием того, что по физическим признакам верное направление не узнать.

Но разумеется этот авантюрный мальчишка не мог не оставить хотя бы одну, но значительную изюминку. Не внести дополнительную сложность в и так уже непосильную задачу. Это словно было для него какой-то игрой. Дайлер сталкивался с немалым количеством психопатов за десятилетнюю службу, один дефектнее другого. Но почти никто из них не испытывал судьбу, не рисковал собой понапрасну. Встреча со служителями закона — последнее, чего бы они хотели. И теперь, в тяжеленный противовес падает Флэйд со своим кровавым цирком.

Изюминка заключалась в том, что прямо на пороге входа в правую башню одиноко лежал оторванный клочок бирюзового платья Серенити. По пути сюда от певицы ничего не выпало, кроме обуви за кулисами. Возможно, хоть и маловероятно, этот новый оставленный след был вовсе не инициативой Флэйда, а подсказкой от Серенити.

«Конечно, это не так… Наша певица не додумалась бы до такого. А маньяк уже доказал свою продуманность и готовность ко многим исходам. Он бы не упустил из виду такую важную деталь».

Выходит, это сделал Флэйд. Сделал нарочно. Но как он думал и куда отправился по-настоящему? Прямо или наоборот?

Дайлер начал мотать головой то в одну сторону, то в другую. Склоняться от первого решения ко второму. Глаза постоянно поднимались на высокие верхушки башен, и через несколько секунд опускались, судорожно бегая туда-сюда.

Даже без клочка ткани это все равно пятьдесят на пятьдесят. Невозможно предугадать, на каком из двух вариантов остановился Флэйд. Можно лишь отнять процент от второго и прибавить к первому… Если бы он хотел показного убийства и демонстрации превосходства, то Серенити рухнула бы от стрелы еще на сцене, в присутствии нескольких сотен пар глаз, а не одной.

«Значит он точно хочет встречи, и именно со мной».

Почему? Хочет от меня чего-то под угрозой расправы над единственной сбежавшей жертвой? Глупо, ведь для сделки можно было бы выбрать абсолютно любое время и других жертв, а не когда мы на пределе концентрации.

«А может, он просто хочет разговора, потому что я заинтересовал его чем-то? Если последнее правда, то вряд ли вызвано боем на крыше. Скорее тем, что это я организовал эту долбанную провалившуюся операцию, приведшую к нему самую желанную мишень. Если он умудрился похитить певицу у всех под носом, тщательно все спланировав, то был в курсе каждой детали моей предусмотрительной операции».

Откуда? Догадаться уже нетрудно, но сейчас это не важно. Важен небольшой вывод, полезный в данный момент.

«Флэйд знает, что я не так глуп и тоже люблю продумывать все наперед. Следовательно, он будет полагать, что я могу и буду все усложнять у себя в голове бесконечное количество раз, вновь и вновь пытаясь думать наоборот. А ответ, скорее всего, лежит на самой поверхности. Там, в каком направлении однозначно подумал бы только бездарь. И хоть он мог предусмотреть и такое мое заключение, и направиться в противоположную башню, это все равно уже были пятьдесят один против сорока девяти».

Наконец сдвинувшись с места после минуты размышлений и перевода духа, Дайлер хоть и неуверенно, но побежал ко входу справа, переступив бирюзовый клочок ткани.

Как бы мне не хотелось предаться старому способу, растягивая удовольствие очень медленным и болезненным издевательством над занявшим операционный стол тельцем Серенити, разумный мозг запрещал это делать. Он понимал, что процедура хоть и безразмерно приятная, но все же конечная и почти безрезультатная. Да, я заполню пустоту внутри себя заслуженным наказанием моей долгожданной певицы и стандартно развлекусь. Но в конце концов, это останется лишь воспоминанием.

Другое дело — если я увижу реакцию потенциального соперника. Получу какие-то новые ощущения, которые будут не только приключением. Но возможно еще и неким путеводителем. Действительно ли мне не хватало врагов все это время? Стоит ли и дальше рисковать жизнью для нахождения воинственных приключений? Или же они никогда не перевесят удовольствие избавления мира от блудниц? Ради такого можно и сдержаться один раз, подарив жертве почти мгновенную смерть. Даже если речь о Шальной Серенити.

Дверь на крышу противоположной башни располагалась перпендикулярно нашей позиции. А значит поднимающийся в тот момент кнут не мог незаметно для меня заглянуть в зазор, увидеть нас на другой крыше, и быстро спуститься, чтобы сменить выбор на противоположный. Да и в том случае я бы вновь увидел его перемещение внизу.

Серенити не издавала никаких звуков, бессознательно вися рядом лишь за счет моей крепкой руки, обвившей ее тело под грудью. Дайлер должен был выбрать сам, одними лишь мозгами, без каких-либо звуковых подсказок. И он выбрал неверный вариант. Не пришлось даже прибегать к помощи длинной лестницы, обматывающей два тела веревки и навыков горизонтального лазания с грузом на спине, подкрепленных бесстрашием высоты. А та была приличная. Открывался превосходный вид на половину всей столицы Ксенона вместе с обширной территорией по ту сторону городской стены, которым я налюбовался уже вчера. Сейчас же все внимание было сосредоточено на двери противоположной башни и земле у ее основания.

И это произошло. Мы наконец столкнулись лицом к лицу. Только в отличие от прошлого раза ситуация для меня не спонтанная, премного ожидаемая и, что самое главное, контролируемая. Все предельно ясно, все в моей хватке. Я распоряжаюсь каждым действием этого представления. Сердце забилось чаще, дыхание чуть ли не остановилось, а рука понадежнее обвила мою ненаглядную. Как ни странно, я не испытывал таких волнительных эмоций ни при долгожданном воссоединении с Серенити за кулисами, ни при вторжении Огра, ни даже при моем визите к Скорпионам.

Дайлер показался во всей красе, блеснув синими цветами плаща и рубашки под титановыми пластинами на лучах заходящего солнца. Отсюда было прекрасно видно каждое его подрагивание лицевыми мышцами, каждое мельчайшее движение тела. И конечно же, временную белую повязку на брови. При осторожном выходе на крышу голова детектива была сразу же повернута в нашу сторону с приоткрытым и тяжело дышащим ртом. Тот сразу же захлопнулся в быстром обреченном выдохе. Глаза проигравшего медленно моргнули. А его ноги еле сдержали порыв развернуться, успеть спуститься и вновь подняться до того, как я сделаю дело и улечу отсюда с ветерком на одном из тросов.

Не переставая смотреть пронзительным взглядом с припущенной вниз головой то на мою широчайшую улыбку, то на все еще невредимую девушку, Дайлер подошел ближе и заглянул вниз.

— Тебе повезло, — прозвучал холодный голос из его разжавшихся на мгновение уст. Многословием и открытостью этот парняга, судя по всему, не отличался. Так даже интереснее.

— Везение… После всей моей встречной операции ты все еще полагаешь, что дело в нем? Думаешь, я бы стал сейчас рисковать таким огромным шансом на провал? — я перенес вес тела на левую ногу. Затем ловко подцепил правой деревянную лестницу и поднял ее на полметра, чтобы через небольшое возвышение на краю башни на секунду показать запасной вариант. — Никогда не играй по правилам и не ставь рамок дозволенного. Ожидай сокрушительного удара в промежность от любого. Особенно от тех, кто наиболее близок. Только тогда будешь готов ко всему. Только тогда перестанешь проигрывать.

Дайлер на секунду застыл в мыслях, но тут же вернулся ко мне:

— Что тебе нужно? — синие глаза ожидаемо забегали по крыше, на которой он стоял. Но ни лестницы, ни даже единого камня после моего вчерашнего получасового очищения на ней не было. Поэтому они вновь поднялись на меня с еще большей пристальностью. — К чему весь этот цирк?

— Хочу развлечься и проучить одного любопытного детектива. А заодно расширить его наивный ограниченный кругозор. Они рассказали, какой ты фанатик закона.

Устав держать одной рукой эту клушу, я небрежно бросил ее на землю у своих ног и размял предплечье.

— Кто это они?

— А ты еще не задумывался, как я все провернул? Как можно похитить аквамарин из плотного окружения твоих голодных акул? Разумеется плотно накормить их.

Он опустил глаза в раздумьях и слегка приоткрыл рот. Затем посмотрел на меня так, будто я открыл ему чудовищную правду, о которой он и подумать не мог. И судя по тому, что детектив предусмотрел все, кроме такой банальности, так оно и было.

— Так значит их предполагаемые трусость и сумасшествие, которыми ты так удачно воспользовался, можно исключить. Все действительно было сделано под твоим влиянием… — Дайлер вымученно нахмурил брови, и закатил голову назад, прикрыв глаза. — Как? Как можно позволить умереть невинным, подставить коллег и предать закон ради вшивого мешочка золота? Или сколько там стоила вся их честь и верность?!

Я поднял брови и расплылся в улыбке еще сильнее, увидев не только ожидаемую реакцию, но и внезапную открытость. Перестройка мировоззрения человека всегда будет оставаться одним из наиприятнейших действий. А если еще и главного соперника по ту сторону — тем более.

— Добро пожаловать в реальный мир. Это лишь скромная доля того, на что готовы пойти наши горячо обожаемые люди…

«Такого просто не может быть. Снова, спустя столько лет. И на этот раз по-настоящему. Они не только никак не развивались, но еще и стремительно упали. Вся эта слепая надежда на то, что своими примерами я вдохновлю не только каждого стражника, но и каждого жителя, вмиг испаряется прямо на глазах.»

Покинутым взглядом Дайлер вновь посмотрел на вершителя судеб, что утащил его подручных за собой на дно аморальности. Что будет продолжать делать это снова и снова, обнулять долгий и тяжкий труд всего за один-два легких поступка. И не увидел в нем больше того неприметного мальчонку на крыше возле сожженного логова Скорпионов. Эти скалящиеся зубы напоминали звериные клыки, готовые впиться в плоть недавно пойманной им жертвы. Эти подчеркиваемые угрожающе сведенными бровями и налитые победным экстазом глаза так и рвались заметить каждое мельчайшее проявление слабости на лице соперника.

Нет совершенно никакого смысла продолжать двигаться к финальной цели, пока этот вездесущий тяжелый камень не будет убран с дороги.

И такая возможность представилась с громким всхлипом Серенити, едва видимой с этой крыши башни через невысокую ограду противоположной. Когда Флэйд наконец-то отвернул внимательный взгляд и на несколько секунд опустил его к ней.

— Ну неужели. Вставай и посмотри уже в глаза тому, кто привел тебя ко мне, — черноглазый имперец с такого же цвета вздернутыми кверху волосами еще и поднял вперед правую руку, указывая на Дайлера. Это стало очередной ошибкой.

Еще поднимаясь сюда, детектив предполагал, что мог выбрать неверную башню. И если на верную перепрыгнуть просто так нельзя, а дальнобойное оружие достать неоткуда, то оставалось в спешке изобретать последнее своими руками. Два длинных кнута быстро связались краем первого к началу второго, и весь диалог с Флэйдом висели за спиной Дайлера единым целым. Трудно управляемым, но достаточным для преодоления немалого расстояния.

Резкий выпад с длиннейшим занесенным кнутом, и неудержимый маньяк впервые оказался в подобии пленения. Его рука, из которой в прошлом бою торчал клинок, оказалась удачно обмотана несколькими крепкими витками. Не успел Флэйд повернуть шокированное лицо, на котором бесконечная улыбка наконец-то сменилась тенью легкого страха, как Дайлер резко дернул кнут на себя обеими руками.

— Беги! — тут же прокричал он едва поднявшейся девушке. Серенити резко попятилась назад, глядя на маньяка напуганными до смерти глазами. Флэйд с нежданным злостным рыком дернул правую руку на себя, попытавшись схватить левой певицу. И у него бы это получилось, если бы Дайлер не развернулся, перехватив канат через плечо, и вновь не рванул бы изо всех сил.

Оглядевшись, детектив увидел, что Флэйд слишком сильно накренился за ним вперед, едва успев опереться левой рукой о каменное заграждение. Однако оно было слишком уж древним и потому не выдержало. Небольшой кусок под давлением его ладони обвалился вниз, на что Дайлер еле успел среагировать и со сжатыми зубами ослабить хватку…

«Дерьмо!»

Мое сердце готово было выскочить из груди. Когда уже почти половина массы тела перевалилась по ту сторону ограждения, и взору предстала жуткая с такой перспективы высота. Еще бы чуть-чуть, и жизнь была бы оборвана так внезапно и так глупо. За время полета я не успел бы даже предаться сожалениям, а лишь орал бы во все горло от ярости и страха.

Но что-то вдруг спасло меня. Смертоносная тяга резко прекратилась, и упершаяся в более крепкую часть ограждения нога, перестав встречать сильное сопротивление, оттолкнула меня назад. Ненамного, ведь ублюдок все еще держал канат со своей стороны. Но достаточно, чтобы я сказал смерти «не сегодня». Стало сразу понятно: Дайлер не собирался меня убивать. Лишь придержать, чтобы королева блудниц обезопасила себя.

Все произошло слишком быстро, и вначале я нехарактерно растерялся. Ситуация вышла из-под моего контроля. Сложно вспомнить, когда такое было в последний раз. Но несложно представить, что все не ограничится единственным случаем. И это еще до полноценного вступления Тьмы в игру.

Через несколько секунд я вдруг опомнился и потянулся левой рукой к рычажку охваченного устройства у внутренней части локтя. Но детектив каким-то неведомым образом обошел меня и здесь. Прочный кнут намертво встрял одним из витков прямо под активатором лезвия, что могло бы разрезать его. Пока я судорожно пытался отодвинуть преграду в сторону, чтобы рычаг смог сдвинуться, Серенити уже прилично отбежала. Оставалось совсем немного времени до того, как она скроется за дверью. Навсегда.

В ярости взмахнув левой рукой, я вдруг задел что-то у пояса. Это был колчан для арбалета. Последняя возможность вернуть все на места. Трясущиеся пальцы на удивление быстро отстегнули покрытие и достали первую попавшуюся стрелу. Я мог бы попытаться разрезать ею этот чудо-кнут, но Серенити к тому моменту уже выступала бы с новым концертом у себя на родине. Мог бы метнуть ее в детектива, наивно положившись на то, что он не сумеет увернуться или я вообще попаду не в один из его щитков. Мог бы опозориться и промахнуться по певице с этого неповоротливого положения левой, обделенной меткостью рукой. А мог бы сделать все грамотно. Но для этого придется пойти на жертву, которую вполне возможно не удастся потом возместить. Кто знает, что он сделает с моей малышкой и куда ее засунет.

Подняв внутренние уголки бровей, я в последний раз взглянул на Нэйди. Мы не расставались с самого момента ее изобретения. И сейчас был, наконец, тот отчаянный случай. Глубоко вдохнув, я приступил к вынужденному делу.

Спасти не удалось бы даже кристалл дракона. Трубки не вырвать так просто, тем более одной рукой. Поэтому я вытащил их вместе с капсулой через спину, кое-как прикрепил к устройству и быстро отцепил оба крепительных ремешка. Благо они словно по воле судьбы не оказались затянуты петлями его орудия. За секунду мы разъединились не только с трехрежимной крошкой, от чего я сразу почувствовал себя обнаженнее того неудобного случая в женской раздевалке академии, но и с детективом. Весь его обхват был сосредоточен именно на устройстве, которое от импульса отлетело от меня по дуге вниз и ударилось о его башню, повиснув на кнуте.

Я же мгновенно повернулся, перехватил снаряд в правую руку и с секундным выкриком метнул словно копье небольшую, но острейшую стрелу в цель. Она угодила ей в лопатку, заставив прогнуться вперед и врезаться прямо в спасительный дверной косяк. Быстро побежав к ней, пока детектив не придумал очередной способ обхитрить меня в моей же игре, я поднял громко рыдающую от боли певицу и потащил обратно. Но на этот раз к другому, боковому краю квадратной поверхности башни. Откуда чуть было не сорвавшему концерт зрителю должен был представиться не менее хороший обзор.

— Зачем ты все усложнил?! Почти все прошло по плану! — крикнул я соседу по башням, а сам с пульсирующим волнением не отрывался потерянными глазами от Нэйди. В это время он машинально тянул ее вместе с проклятой связкой кнутов к себе наверх, смотря на Серенити почти аналогичным взглядом.

— Готовься к тюрьме, чудовище. Рано или поздно она придет за тобой.

Наконец, после более существенного поражения, детектив забыл о характерной сдержанности и уверенности, озвучив настоящие мысли без всяких обходных путей. Гадаю теперь, насколько переменится его тон и лицо, когда он лично займет место певицы в очереди моих избранных смертников.

— Отклонено, — с усмешкой проронил я, потихоньку начав успокаиваться. — Если, конечно, не отыщешь для этого кого-нибудь повнушительнее себя.

Нэйди дотянулась вместе с кнутом до конца и попала к нему в руки. Но я не переживал, что он переключит ее на арбалет и всадит мою же стрелу мне в лоб. И даже не потому, что детектив не хотел убивать меня, а потому, что он попросту не знал о такой возможности. Размышлял я лишь о том, что возможно видел малышку в последний раз. Да еще и в руках врага.

— Вспомогательные источники показали себя преградой нежели действительной помощью, — процедил он сквозь зубы эту фразу, постепенно возвращаясь к исходному состоянию. Разматывая попутно едва заметно дрожащими руками кнуты от моего устройства и наблюдая за направлением моих противоречивых глаз. — А без преград, мотивированный человек может воплотить свои намерения в считанное время.

— Что ж, тогда удачи. Ну а пока… — я достал стрелу из Серенити, чем вызвал пронзительный крик, и отвел взгляд от неслабого проигрыша хоть к какому-то подобию обратного.

— Ты сказал, что защитишь меня! Что схватишь его! — прожужжала она последние слова через уже наполовину сдернутую со рта во время убегания тряпку, обращаясь к своему бездарному телохранителю.

Левой ногой я осторожно наступил на каменную преграду сбоку от певицы, а правой ладонью схватил ее за прическу на затылке. Бешеный заплаканный взгляд впился мне в глаза, когда я приблизился к ней лицом и прошептал:

— Он тебя подвел. Ну а я надеюсь, что эти два выигранных года ты прожила достойно… Хотя нет, все также продолжила разводить мерзкую грязь. Прощай.

Выплеснув все скопившиеся эмоции в усилие правой руки, я слегка переборщил и чуть сам в очередной раз не полетел вниз. Голова Серенити потянула все ее худенькое полуобнаженное тельце навстречу соприкосновению с поверхностью земли.

Глаза мои метались то на кричащую и переворачивающуюся в воздухе певицу, то на пораженный взгляд Дайлера, который больше не мог смотреть на все обманно-безразличным взглядом. И пока я думал, на что из этого уставиться в кульминационный момент, все уже произошло. Крик оборвался приглушенным ударом, когда я не отрываясь оценивал выражение лица детектива. Он вздрогнул, быстро моргнул, но не отвел взгляда ни на секунду.

— Знаешь, есть большая разница между убийством невинного и убийством преступника, — заключал я этот диалог на такой поучительной ноте. Чтобы святой, а значит глупый детектив наконец-то прозрел. И быть может после похищения моей инженерной красавицы сделал бы хоть что-то хорошее и полезное. Сохранил бы к примеру жизни каких-нибудь славных малых в будущем, сокрушив угрожающих им подонков. — И если для меня настоящие преступники вот такие, как она, то для тебя однозначно я. Стоило прикончить меня еще на крыше. Тогда столь избегаемые тобой смерти и предательства не разрослись бы так сильно. В этот раз.

Он медленно поднял на меня многозначащий сжатый взгляд, от которого так и хотелось спрятаться. Но я выдержал его, ответив легкой улыбкой и уже захотев добавить что-то еще, как был дерзко опережен:

— Не… — сказано это было охрипшим голосом. Дайлер тут же сглотнул слюну и переменил вдруг решение о единоличном занятии мной: — Не учи меня, как разбираться с преступниками. А если так сильно хочешь смерти, то жди новых гостей города. Я могу и не успеть добраться до тебя раньше них.

Тут я улыбнулся еще шире и поднял брови, почему-то сразу поняв, что он не только не лжет. Но еще и говорит ни о ком ином, как об упомянутых латными перебежчиками таинственных друзьях Скорпионов на лошадях, наконец-то явившихся по мою душу.

— С этими уж я как-нибудь разберусь, — я развернулся и зашагал ко скатывающемуся вниз по тросам приспособлению, не став даже падать в глазах детектива, бесполезно прося его о возвращении мне устройства. — Главное, чтобы ты не мешался в это время под ногами. Если мне понадобится добить еще кого-нибудь из прошлого, с удовольствием заручусь твоей поддержкой снова.

Отдав Дайлеру честь, я крепко схватился обеими ладонями за ручки изогнутого железного переносчика, не став даже закреплять тело висящими ремнями. И с диким оживленным выкриком подростка, впервые катавшегося на подобной штуке, понесся вниз. Оставляя детектива на поле своей победы и его поражения уже во второй раз…

Детектив не заметил, как враг скрылся из виду. Он рухнул на коленные щитки и покорно опустил голову. Приглаженные утром волосы упали вместе с хозяином и повисли вокруг его лица, закрывая вид на ужас внизу. Однако разгоряченное дыхание подбивало их вперед, будто нарочно заставляя смотреть на скрюченное в неестественной позе тело. На то, что еще полчаса назад было таким прекрасным. Таким… живым. Этот изверг убил ее буквально ни за что. Рисковал собой, потратил столько времени и сил. Чтобы столь жестоко прикончить человека, который не сделал ему абсолютно ничего. Он — настоящее определение слова психопат. И благодаря алчности близких слуг закона будет смертельно опасен для общества и впредь.

«Совсем как его проклятый…»

— Не учи меня, как разбираться с преступниками, — изо всех сил сжав веки, Дайлер вспомнил, как произнес это впервые. — Больше ты не имеешь права. А если подобное уже случалось, то никогда не имел.

Прогнувшись вперед, он оперся локтями на край провальной башни и свесил обессиленные кисти над огромной высотой. Но пульсирующие от потоков крови пальцы не ощутили холодного ветра. Разум полностью возвратился на девять лет назад. К провальному уступу горной дороги.

Оттуда открывался изумительнейший вид на все застроенное пространство центральной части великой Империи. Западный ветер обдувал вспотевшие лица. Добирались они сюда очень долго. Но это не было усложненной тренировкой на выносливость. Не было даже несвойственным желанием юного следователя повосхищаться знаменитыми окрестностями, в которые они по зову ответственной миссии заслали сами себя. А было именно тем, чего отец одновременно и боялся, и ожидал. Местом, где точно не будет посторонних глаз и ушей. Отыскать подобное в этой стране было практически невозможно.

— И что ты сделаешь, Дайлер? Убьешь меня?

«Убьешь? Ты смеешь присваивать эту низость еще и ко мне?!»

— Сюда поднимаются местные представители закона. Мне достаточно лишь задержать тебя до их прихода. Они неподкупны. Честолюбивы. Не лицемерны. Но должно быть, меня сейчас трудно понять. Слишком много далеких тебе слов.

Глаза сохли от здешнего спертого воздуха, но он не моргнул ни разу. Нельзя было пропустить и мгновения реакции. Ни единого лицевого движения.

«Что ты сделаешь? Искренне поразишься абсурдности выпаленного? Натянуто сделаешь это, чтобы не выдать себя? Поразишься, но лишь тому, что твоему слепому и наивному подмастерью известно о подкупе? А может и вовсе нападешь на меня? Заставишь замолчать? Боюсь, от тебя теперь вполне можно ожидать и этого».

Но отец лишь смиренно выдохнул и опустил глаза. Дайлер преобразился в лице и взглянул на него с отчаянным неверием. Это признание?

— Ты должен был понять гораздо раньше. Но все равно я горжусь тобой, — старший следователь внезапно озарил сына легкой и искренней улыбкой. — Да, это я убил его. Недаром мы прибыли сюда. Поступай, как считаешь нужным. Сопроводи меня в темницу и возвращайся домой.

Он был четок, последователен и предельно уверен. Как и всегда. Никакого изменения ни в тоне, ни в поведении, ни в характере. Можно ли вообще понять этого человека? Найти в этом всем логику?

— Ты кто… Кто ты?! — Дайлер стремительно зашагал к отцу с накатывающими слезами на глазах и схватил его за накидку на груди: — Явно не мой отец! Он последний в мире человек, кто так поступит! После всех этих слов и уроков!

— Я должен был… Так было нужно. Не знаю, что еще тебе сказать. Оставь меня и продолжай наше дело. Я все разрушил, но ты… — слишком уж безразлично отвечал он за свое деяние. Самое жуткое деяние, что можно себе представить. Вовсе не убийство. А предательство. Однако следующие слова прозвучали куда более оживленно, и Аарон ответно вцепился в экипировку сына: — Ты продолжишь наше дело! Забудь меня! Ты намного лучше меня, слышишь? Ты…

Отец не договорил. Лишь замер в воздухе с широко раскрытыми глазами. Настал его черед не понимать, что, и главное, почему это произошло с ним.

— Ты предал меня! Предал наши убеждения! Так почему и я не должен?!

Истошный крик Дайлера разбивался об ошарашенное от боли и произошедшего лицо, пока меч все глубже впивался в незащищенную грудь.

— Нет… — еле выдавил из себя Аарон, уже не с испугом, а с разочарованием глядя на сына. — Нас подставили.

Отец нашел в себе силы и волю сказать последние слова. Потому что именно от них зависела вся дальнейшая жизнь юного следователя.

— Что ты говоришь?!

Теперь все стало ясно. Но было уже слишком поздно. Он принял это обвинение, чтобы в конечном итоге выявить виновника. Чтобы все выглядело убедительно и прошло успешно, нельзя было даже сообщать правду сыну, который точно бы все испортил. Но вечная предусмотрительность отца подвела его. Не ожидал он лишь одного. Такого поступка излишней эмоциональности от вечно страдающего ею сына.

— Скрой следы… Скажи им, что не смог заманить меня и пришел один. Ты не убивал. Оставь это дело или повторишь мою судьбу. Продолжай делать наше…

— Что… как? После такого…

Выпустив тело отца падать на землю, Дайлер повернул обезумевшее лицо в сторону. Он задыхался, словно это его только что пронзило длинное лезвие. Глаза метались туда-сюда, совершенно не понимая, что теперь делать. Разумная часть мозга отказывалась признавать, что допустила подобное рвение проклятых чувств, годного применения которым не существовало в природе. И отказ этот был настолько сильным, что позволила им взять верх снова. Дайлер рванулся ко склону горы.

Как тут же остановился на самом краю. Выставил вперед дрожащую правую ногу. Оставалось только перенести на нее вес тела… Либо же треснуть себя по голове, чтобы включить наконец ее в работу.

«Кто будет в выигрыше? Тот, кто сделал все это? Преступники, которые не будут пойманы? А кто проиграет? Все остальные. Сколько из них пострадает, если ты переведешь сейчас вес тела на правую ногу?»

Никто не должен узнать, что здесь произошло. Что сотворил человек, который изо всех сил будет стараться спасать жизни за десятерых. Если и продолжать все это дело, то в первый и в последний раз обмануть всех. А после поступать только правильно. Только так можно будет победить ублюдка, который подстроил это. Только так можно будет покончить и с остальной преступностью. Чтобы никто больше не ощутил подобного горя. Чтобы подонки получили по заслугам и никогда больше не причиняли людям вред.

Сапог вернулся на землю. Юный следователь шумно выпустил задержанное дыхание через рот, вытер слезы и вернулся к отцу, больно рухнув на колени рядом.

— Как бы я хотел уметь изменять вещи. Как ты всегда того мне желал.

Дайлер внимательно осмотрелся вокруг через мокрые глаза. Увидев, что никто еще и подавно не прибыл, он начал тащить тело к обрыву прямо вместе с торчащим из него орудием убийства…

Он не виноват.

Не виноват в том, что на свете, оказывается, и вправду существуют монстры, но куда неприметнее и опаснее тех, из детских сказок. В том, что не собирался снова уподобляться этим самым монстрам, на которых они с отцом безустанно охотились всю жизнь. В том, что слепо доверял подчиненным, которые по умолчанию должны были быть избавлены от таких ужасных качеств, как алчность, бесчувственность и способность на предательство. В том, что не выбирал легкий путь и верил в закон, а потому не убил маньяка, когда имел шанс. В том, что не хотел бездействовать и ждать, пока все образуется само собой, в результате чего пришлось рискнуть чужой жизнью.

И в то же время, он виноват.

Когда взваливаешь на себя ответственность за благополучие целого мира, будь готов ко всем лишениям и препятствиям. К неуловимым злодеям, которых не поймать обычным способом, как бы сильно ты не готовился. К неизбежным жертвам, которые всегда последуют за глупыми ошибками. К возможным предательствам от любого, ведь никто пока не имеет такого же видения на мир, что и ты. И все-таки… к переменам? Не будет ли это противоречить тому самому видению, если на пути к избавлению от преступников самому стать таковым? Убить еще раз. Предать память отца и упасть в собственных глазах еще сильнее. И больше не суметь остановиться. Даже если это ускорит весь процесс, как уже не раз продемонстрировал Флэйд.

Серенити не заслужила такой участи, каким бы неприятным человеком она ни была.

Отец не заслужил такой участи. А был он лучшим из лучших.

Упорная и неустанная работа, защитившая немало людей от различных психопатов и жутких последствий, могла позволить не только увидеть радость и благодарность на их лицах. Куда больше она была нужна ради искупления вины, подавления невыносимого воспоминания. И сейчас все возобновилось. Подобие страшной ошибки было допущено спустя столько лет. Он снова стал причиной смерти невинного, хоть и не такой прямой. И если последствием ужасного исхода первого поступка стала лютая одержимость спасением других жизней, то каким оно станет в этот раз?

За нескончаемыми раздумьями, от которых жутко хотелось избавиться, но не получалось, Дайлер на рассвете нового дня сидел за столом в кабинете главного детектива и неспешно крутил в руке ужасную вещь. Смертоносное оружие, унесшее жизнь десятков людей, наконец-то рассталось со своим безумным обладателем. И хоть это совсем не остановит подонка от продолжения его деятельности, можно считать, что трюк с кнутами все же не был напрасным. Более того, на лице Флэйда промелькнуло то, что опровергло его иллюзорную неуязвимость. Сомнение и страх за жизнь. Его все-таки можно победить.

— …посоветовал вправить себе мозги, — знакомый голос внедрился в почти отключившие слух мысли и заставил их на время отступить. — Командир, вы слушаете? Спали вообще сегодня?

Дайлер поднял уставшие глаза вперед и увидел сидящего напротив Зефира, о котором на минуту позабыл. Светловолосый следователь, успешно обезоруживший вчера отвлекающую жертву Флэйда, стал его правой рукой еще два года назад. И до сих пор не показывал ни единого признака будущего предательства. Но то же самое можно было сказать и о другом протеже, который по приказу врага увел певицу со сцены, дважды обманул начальника и убежал в самый ответственный момент.

— Извини, — под эти слова детектив аккуратно положил устройство маньяка на стол. — Давай сначала. И покороче.

— Я говорю, останки Скорпионов были похищены из крематория. Где-то через час после концерта. Всех троих, включая дожженного нами Огра из дома их проститутки. По словам шизика, работающего там, это сделал «полубог» в маске, который еще и заговорил с ним телепатически.

«Кому нужны останки бандитов? Их коллегам, чтящим традиции или просто не оставляющим своих позади, даже если от них остались кучки пепла? И что еще за полубог? Если монстры потихоньку начали обретать подобающий облик, то явно двинулись не в ту сторону».

— Что-нибудь более насущное имеется? Например, предатели.

— Понимаю, я и сам все еще не верю. Но боюсь, мне придется разочаровать вас еще сильнее. Искали весь остаток вчерашнего дня. От них ни следа.

Внезапный резкий звук заставил обоих собеседников инстинктивно насторожиться. Однако уже через секунду источник был обнаружен. Дайлер что-то задел на инженерном приспособлении, и из противоположного конца мгновенно вылез клинок.

Недолго думая, детектив осторожно вставил руку в отверстие между верхними и нижними пластинами и закрепил тут же находящиеся ремни на предплечье, отведя сцепленные черные трубки в сторону. Тыльная сторона ладони сразу ощутила холодное прикосновение блестяще отполированного железа, что удерживал в себе лезвие клинка. Локоть уперся в стол, а сжатый кулак поднялся вместе со всей жуткой, но на удивление удобной конструкцией вверх.

— Посмотри, — рассеянно сказал Дайлер, оценивая выступающее из руки лезвие со всех сторон. — Это не магический артефакт. А Флэйд обычный человек. Но сколько же боли и страданий он в одиночку принес этим устройством.

— Пожалуй, оставлю вас наедине, — насмешливо ответил собеседник, пока поднимался из-за стола и одновременно вглядывался в дивное устройство маньяка. — На случай если оно проклято, и заразит вас. Не хочу, чтобы вы начали убивать именно с меня.

— Только если предашь… — правая рука детектива невольно направила острие в сторону следователя, а голос непривычно охрип. — Найди мне всех продажных ублюдков. Отныне они второй приоритет после сам знаешь кого.

— Будет сделано, — Зефир медленно спрятал улыбку и как-то странно посмотрел на командира в новом свете. Почти никогда не было понятно, шутил ли его начальник или нет. Но в этот раз тот переплюнул даже самого себя. — Да, и кстати. Вам письмо.

Дайлер принял конверт с незнакомой печатью, которая была не сломана, и кивком позволил следователю удалиться. Но тот вдруг сел обратно и устроился поудобнее, словно вставал для разминки.

— Прочтете сейчас? Вдруг что интересное.

Заданный вопрос заставил детектива едва заметно нахмурить брови, но все же он сослался на обычное любопытство. На конверте красивым почерком было указано место доставки, небезызвестное имя и должность получателя.

— Возможно.

Уже собравшись вскрыть печати, Дайлер вдруг уловил какой-то странный, но в то же время знакомый аромат. И источником был явно не трудящийся часами в плотном обмундировании коллега по ту сторону стола. Приблизив посылку к носу и пройдя тем от одного края до другого, детектив сразу же зацепился за первую мысль об отправителе, которая пронеслась у него в голове.

«Похоже, она даже не пыталась скрыть свою личность. Но почему бы тогда попросту не написать имя автора на конверте? Неужели чтобы письмо однозначно дошло до того, кто уже встречался с запахом повелительницы растений, и недоброжелатели не сожгли его?»

Сверкнув глазами по ожидающему Зефиру, Дайлер вновь опустил глаза, вскрыл конверт и быстро стал разворачивать его.

Письмо оказалось коротким, но содержательным.

Недолго думая, детектив вскочил с места, так и не сняв устройство, запихнул письмо себе в карман и направился к другому столу в комнате с разложенными на нем кнутами.

— Собирай всех, кто есть в казармах. Я знаю, где Флэйд. И что за ним наконец пришли.

Было ли это ловушкой или нет, сидеть сложа руки и не воспользоваться таким шансом было нельзя. Особенно после поражения маньяку и лишения единственной персоны, кто мог бы его выманить. Скорее всего, верная напарница Флэйда поняла, что не сможет в одиночку спасти его против таинственных гостей города на скакунах. И потому ей нужно, чтобы кто-то отвлек отряд врагов, пока она будет убегать с имперцем.

У Дайлера же моментально созрел иной план на дальнейшее развитие событий. Разом сразить всех собранных в одном месте преступников…

Одинокий черношерстный волчонок осторожно ступал по лесной земле, слизывая с широких листьев остатки росы. Но сколько бы он так не блуждал, одной воды было недостаточно. Требовалось срочно отыскать сочную жертву, чтобы впиться в нее острыми зубами и вдоволь насытиться.

Услышав треск веток, хищник насторожился и повернул голову в направлении звука. Именно такая жертва, не шедшая ни в какое сравнение с крольчатами или даже особями покрупнее, объявилась совсем внезапно. Высокое темно-фиолетовое пятно, имея лишь одно открытое место для укуса — на голове, заметило волчонка и остановилось. Затем медленно достало что-то длинное из-за спины и угрожающе начало приближаться. Зверь оскалился и скрылся в неизвестном направлении, поняв, что пока не готов к такой охоте, тем более без стаи.

Солдат с короткими рыжими волосами самодовольно ухмыльнулась, слегка оперлась двуручным мечом на землю и осмотрела расстелившуюся перед ней опушку. В глаза бросился одноэтажный деревянный домик посередине, которым Скорпионы овладели еще с самого образования в отдельную группировку под крылом синдиката. Постройка не выглядела заброшенной, но необходимо еще было удостовериться в нахождении новоявленного хозяина дома, прежде чем переходить к наступательным действиям.

Подняв согнутую в локте левую руку, Хейли сделала несколько вращательных движений указательным пальцем, а затем ровно выпрямила ее со сжатым кулаком вбок. Каждый из затаившегося отряда Тьмы в различных позициях позади, распознав команду, достал оружие и начал быстро приближаться. Теперь уже тринадцать воинов стояли в одну линию на краю опушки, укрывшись за высокими кустами, и внимательно смотрели на дом. Именно там находилось то, ради чего они оставили прежние немаловажные задачи в двух других крупных городах Ксенона и в спешке прибыли сюда.

Другой жестовый приказ — и отряд меньше чем за минуту рассредоточился вокруг целевой области, не издав ни одного приметного звука и не обнаружив себя из-за объемистой растительности. Хейли вдохнула, схватила рукоятку меча покрепче, и в полусогнутом положении выступила на открытую местность. Быстрыми и частыми шагами она приблизилась к окну дома и осторожно заглянула внутрь. Увиденное моментально развеяло сомнения не только касаемо нахождения убийцы Скорпионов в доме, но и его голословной репутации монстра. Изувер беззаботно уплетал завтрак за прочтением книги.

Воины с южной стороны, увидев новую безмолвную команду, быстро передали ее другим и выступили к цели, начав стремительно сужать круг.