Законы Нижнего мира (СИ)

Глава 13

Торн затравленно смотрел на противника, сил давно уже не было. Капитан черной бригады был опытным бойцом, действовал точно и аккуратно, а состояние сумеречного оставляло желать лучшего. Впрочем, Торн не сильно и надеялся на победу, задержал противника — уже немало. Главное, чтобы алхимик справился. Юноша, как утопленник хватался за эту мысль, хотя с чем справится и что после этого будет, понимал слабо. Ему почему-то казалось — если алхимик победит, это подарит Аделе безопасную жизнь. Мир станет чуть лучше. Торну оставалось не много, он это понимал и хотел использовать это время во благо, сделать что-то по-настоящему нужное, полезное, возможно, впервые в жизни.

Противник пошел в новую атаку. Последние несколько минут он полностью владел ситуацией, Торну оставалось лишь из последних сил отбиваться. Хотя юноша видел слабые места, ошибки, слепые зоны. Будь сумеречный в нормальном состоянии, бой бы уже давно закончился.

Клинки на секунду скрестились и отскочили друг от друга. Еще одна многоходовка, ведущая к ловушке, сколько же их у него? Два удара справа, тяжелый — по ногам, с разворота в голову. Торн уворачивается. Тут же удар сверху. Но как? Клинок противника ведь ушел в сторону. Ах, видимо удар в голову был обманным. Но Юноша и тут отбивается. Капитан наносит колющий удар в грудь, Торн вынужден парировать с неудобной позиции.

Перед глазами Адела. Улыбается. Теперь юноша отчетливо видит ее лицо, красивое, доброе, смешливое. Кажется, эта девушка из другого мира, бесконечно далекого от всех этих страданий, лжи, грязи, насилия. Она его путеводная звезда, ради которой…

Капитан воспользовался преимуществом. Нанес два удара с разных сторон, сбивая ритм и, окончательно выводя противника из равновесия. Следующая атака отвела меч Торна в сторону. Капитан размахнулся, намереваясь рассечь живот, но юноша в последний момент увернулся.

Могло ли сложиться все иначе? Заслужил ли он право на счастье? Заслужил ли этот уютный домик в тихом местечке? Заслужил ли мирную, спокойную жизнь? Да он до недавнего времени вообще не знал, что это такое. Заслужил ли он ее любовь? Столько сделано зла, столько глупостей. Черная полоса, белая. Нужно стараться и тогда удача… Помогло ли это отцу? Помогло ли это Эркате? От судьбы не уйдешь.

Капитан делает стремительный выпад, Торн защищается. Клинок противника отводит меч юноши в сторону, цепляя его гардой и, продолжая движение, вонзается в живот. Торн бросает оружие и хватается за лезвие, не давая ему двигаться дальше.

Капитан ревет и таранит юношу к стене. Торн чувствует, как камень больно ударяется в спину. Противник второй рукой вытаскивает из-за пояса кинжал — смешной, нелепый стилет, метя в шею. Торн отпускает клинок и перехватывает руку со стилетом. Противники замерли, со злостью глядя друг на друга.

— Это не конец, парень, — прошипел капитан, яростно стискивая стилет. — Я не прощаю предательств.

— Дважды не убьёшь, — обессиленно прошептал Торн. Лезвие уже было у самой шеи, сумеречный краем глаза прочитал слово «Ван» на рукоятке.

— Хе-хе, нет. Но после того, как я тебя прикончу, мы с ребятами отправимся в одну деревеньку под Паталой, — глаза капитана горели безумной ненавистью. — Там отыщем твою знакомую. Ребята пустят ее по кругу, а потом я вспорю ей живот.

— Ха-кха-ха, — хрипло рассмеялся юноша и твердо посмотрел на противника, капитан на секунду растерялся от такой реакции, нахмурился. — Даже последний идиот знает, — в каждое слово Торн вкладывал остатки сил, — что во время сражения нельзя подходить к сумеречному вплотную.

Рука юноши неожиданно сильно сдавила кисть противника. Капитан почувствовал слабость в ладони, большой, указательный и средний палец, онемели. Но толком удивиться этому командир наемников не успел. Кинжал в секунду изменил направление и резким движением вошел под челюсть капитана, как нож в масло погружаясь в череп.

Похожий прием применила графиня Крейптон на Сине, но этот, конечно был выполнен гораздо профессиональнее.

Капитан отпустил Торна, сделал несколько шагов назад, нелепо расставив перед собой руки, будто пытаясь поймать кого-то в жмурках. На лице застыло безмерное удивление, изуродованное неестественной гримасой. Из горла доносились нечленораздельные звуки. Правый глаз мужчины закатился вверх и слегка оплыл, видимо стилет задел его изнутри. Капитан секунду постоял на месте, сделал неловкое движение дотянуться до кинжала и, как подкошенный, рухнул на пол, не подавая больше признаков жизни.

Торн обессиленно сполз по стене вниз. Сделал три глубоких вздоха. Нужно восстановить силы и убираться из этого проклятого места. Над головой раздался оглушающий треск, что-то где-то обвалилось, стены и пол задрожали. Похоже алхимик добрался до цели. Что ж, удачи ему.

Нужно идти. Через горы, северные земли. В Верисию. Нужно скорее найти ее, защитить. Никогда больше не совершать такой глупой и страшной ошибки, всегда быть рядом. Смотреть в ее глаза…

Нужно идти… Вот только, как же отяжелели мышцы, нет сил даже веки удержать. Ладно чуть-чуть отдохнуть и… и… Нужно идти…

***

— Ну и ну, — раздался мелодичный, женский голос. — Какой неприятный, дерзкий старичок.

Эмилия повернула голову и увидела ту самую незнакомку, которая спасла ее у храма Ридума-Ми. Девушка сделала несколько шагов вперед и наигранно удивилась, как будто бы, только сейчас поняв, с кем имеет дело:

— О, магистр! Я вас не узнала! Впрочем, не удивительно, вы как-то изменились. Мало спите?

— Лилия, — гневно прошипел мужчина. — Я думал ты…

— Умерла? — закончила за него девушка. — Нет уж, у меня, знаете ли, другие планы.

— Что ж, так даже лучше. Терпеть тебя не мог, — Сельтус сложил перед грудью кисти, соединив в форме ромба, большие и указательные пальцы.

— У-угу, — пропела Лилия.

В тот же момент перед Сельтусом возникли и ринулись в атаку сразу две розовые дуги, затем три. Девушка махнула рукой и побежала вперед. Густой туман порывом ворвался в коридор, еще взмах и фигура Лилии разделилась на три призрачных образа. Взрывы от заклинаний Сельтуса разогнали туман, он тяжелыми хлопьями спадал на пол и утекал в щели между камнями.

Магист почувствовал, как что-то ударило в грудь. Он вздрогнул, но не от удара, а от неожиданности: лицо Лилии было совсем рядом, почти касалось его щеки. Девушка нежно прошептала ему на ухо:

— Ну, что, мерзкий старикашка? Это не то же самое, что с институтскими барышнями дуэли устраивать?

Она отстранилась и непринужденной походкой направилась к Эмилии. У Сельтуса даже дух перехватило от такой наглости. Он хотел что-то сказать, но вместо слов, из горла хлынул поток крови. Мужчина в недоумении посмотрел вниз. Каменное копье, торчащее из земли под острым углом, пронзило грудь магистра. Одежда чернела пятнами крови. Три заклинания подряд, такого он не ожидал. Сельтус даже боли толком почувствовать не успел, его тело, словно бабочка на булавке, бессильно осело на пике.

— Так графиня, — шутливым тоном заговорила Лилия. — Второй раз вам жизнь спасаю, если так пойдет дальше, вам проще будет меня телохранителем нанять.

— Я подумаю над этим, — ответила Эмилия, с благодарностью принимая руку и поднимаясь с земли. Вокруг все качнулось, видимо, головой она приложилась не слабо. Графиня удержала равновесие, подавляя рвотный позыв и, придя в себя, хотела что-то сказать, но в проходе появился еще один человек.

Лилия резко обернулась и вскинула руку, искры заплясали между пальцев, но тут же потухли. Она знала этого паренька, они виделись недавно в Адэ, в апартаментах архиепископа. Как же его?..

— Трэвор?! — подсказала Эмилия, направляясь навстречу юноше. — Что ты здесь делаешь?!

— Ваше превосходительство! — страдальчески воскликнул монах, в недоумении взглянув на труп Сельтуса. — Так Лекс был прав, вы здесь. Что же они наделали, что же мы…

— Лекс? — перебила Эмилия. — Он здесь?

— Да, он… О, и вы здесь! — Трэв слегка поклонился подошедшей Лилии. — Он сказал, сопроводить вас к выходу и увести на безопасное расстояние от горы, здесь может произойти что-то страшное!

— Дружок, — ласково заговорила Лилия. — А сам Лекс, где он?

— Он, — растерялся на миг монах. — Он с Его Святейшеством… у вершины вулкана… они…

— Дедушка Дориен тоже здесь?! Но почему?

Лилия же ни о чем спрашивать не стала, глаза ее сузились, а лицо приняло задумчивое выражение. Ей показалось странным встретить здесь ранее людей в рясах Юнии. Но теперь все вставало на свои места. Министр науки Адэ, архиепископ Юнии. Какие еще люди стояли у основания организации?

— Я… э-э, — замямлил Трэв. — Простите меня, ваше превосходительство, я…

— Солнышко, — пришла на помощь Лилия. — Так ты отведешь нас к Лексу?

— Точно! — спохватилась Эмилия и направилась в сторону, откуда появился монах, проходя мимо юноши, она схватила его за рукав и потащила за собой. — Давай, нельзя терять время, показывай дорогу.

— Но, ваше превосходительство, — вяло запротестовал Трэв. — Лекс сказал, нужно срочно уходить отсюда. Здесь опасно… а будет еще опаснее. — Эмилия не обращала на сопротивление юноши никакого внимания. — Ваше превосходительство! Да послушайте… о-ох… не туда, — сдался он, — в эту сторону.

Подъем был не простым: пологие коридоры, крутые лестницы. Эмилии после удара об пол было по-прежнему нехорошо: кружилась голова, слегка подташнивало. А под конец пути, гору еще начали сотрясать мощные толчки, иногда не то, что идти — стоять было тяжело. Тут отряд ожидала неожиданная встреча, из-за угла выбежал, напуганный, взъерошенный, весь в пыли, Неил. К нему тут же бросился Трэв, схватил за плечи и укоризненно сказал, стараясь перекричать грохот:

— Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе уходить!

— Прости, Трэв, у меня не вышло, — мальчик перевел взгляд за спину монаха и слегка поклонился. — Госпожа Винара и вы здесь, о, и госпожа Крейптон.

Тут гору сотряс совсем уж мощный толчок, что-то с грохотом и треском обвалилось, затем еще, совсем недалеко, после, землетрясение немного успокоилось. Лилия встала на ноги, тряхнула головой и побежала вперед, остальные — за ней. Там, за поворотом их ожидал основательный завал.

— Черт! — громко выругалась Лилия, глядя по сторонам.

— Я же говорил, здесь опасно, надо уходить пока не поздно.

— А, как же Лекс?! — возмутилась Эмилия. — Оставим его здесь?

— Есть другой путь? — строго спросила Лилия.

— Да, но придется идти в обход, к противоположной части замка.

— Боюсь, это из-за меня, — робко заговорил вдруг Неил. — Я покинул свое место в разгар ритуала, Его Святейшество говорил этого ни в коем случае делать нельзя, но Лекс настоял…

— Проклятье, — сквозь зубы прошипела Лилия. — Он, что, спятил?

— Он спасал ребенка, — нахмурилась Эмилия.

— Представляешь, сколько силы вбухали в этот ритуал?! Если что-то пойдет не так… — Лилия задумалась и порывисто повернулась к Неилу. — Артефакты! Они там? Камни.

— Д-да, — растерянно отвечал мальчик. — Два камня.

Лилия тяжело вздохнула и как-то вся поникла. Она повернулась к обвалу и положила руку на камень. Опять тряхануло, где-то что-то осыпалось.

— Ладно, — недовольно сказала девушка. — Надо уходить, — она повернулась к Трэву. — Выводи нас.

— Что?! — возмутилась Эмилия. — А Лекс?

— Брось! — резко ответила Лилия. — Что ты можешь? С крохами энергии звезд завал не расчистить, магия не поможет. Обходить? Сколько времени уйдет? Здесь в любой момент все развалится.

— Н-но…

— Нам остается надеяться, что он выберется сам. И каково будет, когда он узнает, что ты пожертвовала своей жизнью в пустых попытках спасти его?!

— Хорошо, — мрачно кивнула Эмилия.

— Давайте, уходим!

Отряд направился в обратный путь. Графиня подошла к завалу, тихо прошептала: «Лекс», и поспешила догнать остальных.

***

Дориен встал на место Неила и зажмурился, процесс ритуала изменился и сейчас станет ясно примет ли он силу священника. Какое-то время ничего не происходило, затем тряска утихла, гул стал тише, пиктограмма снова засветилась ровным светом. Правда накопленная энергия прекратила свое движение. Дориен вздохнул, прикрыл глаза и выставил перед собой руки. Мелки, оставленные им возле трона, зажили своей жизнью: летали по воздуху, вносили изменения в формулы, дополняли иероглифы. Впечатляющее зрелище, ничего подобного Лекс еще не видел. Архиепископ наверняка потратил много лет на совершенствование в столь нелегком ремесле. Впрочем, точности в работе явно не хватало и иногда, из-за слишком размашистой или кривой линии или неровного знака, гул в зале возрастал, а гору снова начинало трясти.

Лекс безуспешно пытался справиться со слабостью и болью, но со временем они отступили сами собой и, когда алхимику наскучило следить за хитрыми манипуляциями Дориена, он решил завести беседу, не рассчитывая, впрочем, на диалог:

— Как ты пришел ко всему этому? — укоризненно начал юноша. — Абсолютная беспринципность, жестокость. Столько смертей, столько жертв…

Лекс покачал головой и посмотрел за трон, пространство там, снова заструилось едва заметными переливами. Преобразование продолжалось.

— «Все идет по плану?» — возник в голове обеспокоенный голос Архельма.

— «Да».

— Я не хотел ничьих смертей и мучений, — неожиданно для Лекса ответил Дориен. — Однако есть вещи, которые от меня не зависят. Мне пришлось действовать тайно и, да, не отрицаю, не редко — подло и жестоко. Но другого выхода не было. Человечество не готово принять такой дар.

— Может, не стоит его и навязывать?

Дориен мягко рассмеялся, как бывало при их многочисленных дискуссиях на философские и не очень, темы.

— Вспомни историю своей родной страны, — назидательно сказал он. — Во времена правления Гарума Мудрого, кто-то из инамийцев готов был к реформам, направленных на развитие науки и образования? И что сейчас? Инамия — развитая страна, с самым высоким достатком на душу населения, — Дориен опустил руки и повернулся к Лексу, все поправки внесены, теперь он ждал накопления и правильного распределения энергии. — Нет, Лекс, люди никогда не готовы к переменам, это стадо, его надо направлять.

— А ты, стало быть — пастырь? — усмехнулся алхимик.

— Нет, — спокойно ответил Дориен, покачав головой. — Но я тот, кто явит миру пастыря.

— Ну, да, разумеется, — скептично прокомментировал Лекс, поглядывая на пиктограмму. — Но ты так и не ответил на мой вопрос.

Дориен нахмурился, пытаясь понять, о чем говорит юноша, затем кивнул сам себе и спокойно заговорил:

— Ты о том, как я пришел к этому? Это был длинный путь. Все началось с открытия моего таланта — изменения пространства и времени. Это было мое первое прозрение. Мне тогда лет тридцать было. Долгое время я не мог понять, что происходит, ведь магических способностей у меня отродясь не было. Никто, ничего объяснить не мог, а мои наставники в итоге, вообще запретили мне пользоваться и кому-либо рассказывать о моей аномалии, так они ее называли, чтобы не отбрасывать тень на церковь, меня тогда готовили к высокому сану. Ну и стал я изучать этот вопрос самостоятельно, много лет искал любую информацию, ночуя порой в библиотеках, особенно в старых, храмовых, куда уже никто и не заглядывал. Оказалось, там было больше всего информации о, так называемых магах времени и метке Юнии.

— Метке Юнии?

— Да, оказывается, Богиня тоже владела магией времени, считается, что она была первой рожденной с этой способностью. Представляешь, какого это было для молодого, амбициозного священника, узнать, что он прямой потомок Святой Юнии?! Мда, — Дориен мечтательно посмотрел наверх. — Я был одержим Богиней, изучал все, что было с ней связанно. В итоге, отбросив весь бред и сказки, мне удалось выяснить, что во время войны с демонами Сфера миров была сильно повреждена, это могло привести к полному падению Илиона. Восстановить защиту и закрыть самые опасные прорывы можно было только из Нижнего мира, так как лишь оттуда можно было достичь основания сферы. Но только двое могли использовать свои силы в обители демонов. Как ты можешь догадаться — Юния, ведь для магии времени энергия звезд не нужна. Второй — ее соратник Крайм, точно не знаю почему, но, думаю, он был, как и ты, одержим. Они пожертвовали собой, восстановили Сферу миров и закрыли прорывы. Но по разрозненным данным, главным образом — по заметкам очевидцев, я понял, что Юния не погибла. Она стала печатью, сдерживающей разрыв Сферы миров. Подтверждением тому стали свидетельства, побывавших в Нижнем мире людей, все они видели столп немыслимой, огромной силы. Я убежден, что это и есть печать Юнии! Есть еще множество косвенных доказательств, но не буду тебя утомлять. Самое главное — она жива. Богиня, спасшая человечество, жива! И мы можем ее спасти.

— Даже, если так, — задумчиво проговорил Лекс. — Что тогда будет с печатью? Что будет с подпространственным полем? Столкнувшись друг с другом, энергия звезд и энергия Нижнего мира уничтожат все живое.

— Развитие не стоит на месте. Алхимия, магия, другие науки и технологии далеко шагнули вперед, мир не тот, что был две тысячи лет назад. Я убежден, мы найдем способ справиться, тем более с силой Юнии. Да, чего только стоят исследования Ктара…

— Да уж, — презрительно фыркнул Лекс. — Ты не гнушался никакими средствами.

— А что такого? — искренне изумился Дориен. — Если отбросить всю шелуху, связанную с фанатичным оккультизмом, у мерцающих было немало удивительных открытий.

— Они мучали и приносили людей в жертву, — с нажимом проговорил Лекс.

— Открытия Ктара, — проигнорировал реплику юноши священник, — были моим вторым прозрением. Тогда я убедился, что Богиня не просто жива — ее можно спасти! Почти двадцать лет я по крупинкам собирал ключ к решению этой нелегкой задачи. И чем дольше искал, тем больше уверялся — для ритуала призыва нужны обстоятельства, невозможные в нашем мире. И тогда мне явилось третье прозрение! — Лекс нахмурился, догадываясь к чему все идет. — Да-да, — оживленно вскинул руки Дориен. — Встреча с тобой, мой мальчик! Два начала! Два истока — видеть энергию звезд и использовать ее!

— Дальше дело пошло куда быстрее, — спокойнее продолжил священник. — Да, проблемы были: твой побег, война, бестолочь Астролд, от которого, кстати говоря, и требовалось-то всего, отвлечь внимание и сделать проход в Последний Предел, а в итоге получилась громкая политическая интрига, жадный дурак, еще и приставленного к нему мальчишку-сумеречного науськал убить тебя и Эмилию… Ну да ладно, самое главное — мы пришли к намеченному, мы с тобой здесь, — Дориен широко улыбнулся, глаза его горели нездоровым блеском, как при лихорадке. — Мы первыми увидим рождение нового мира.

— Мы с тобой уже ничего не увидим, — буркнул Лекс.

— Если расчеты моих людей верны, у нас высокий шанс остаться в живых.

— Они не верны, — безразлично ответил Лекс, на собеседника он уже не смотрел, все его внимание было приковано к пиктограмме. — Даже если мы выживем во время ритуала, обратной реакцией нас размажет по стенам, как масло на хлеб.

— Что ж, — пожал плечами священник. — Это не отменит того факта, что мы с тобой встанем у истоков создания нового мира. А теперь прости меня, — Дориен отвернулся к каменному трону. — Финальная стадия ритуала, — он закрыл глаза и снова поднял руки вверх, мелки возобновили свой замысловатый танец. Пиктограмма засветилась ярче.

Лекс ждал этого момента. Глаза его окрасились в темно-фиолетовый, лицо обрело напряженное выражение.

— «Лекс, — затревожился голос в голове. — Проход открывается».

— «Да, Архельм. Сейчас, я…»

Пиктограмма ослепительно вспыхнула, Лекс согнулся пополам, а затем и вовсе упал на колени. Силы утекали так стремительно, что, казалось, он в любую секунду потеряет сознание. Алхимик с трудом поднял голову и взглянул на разрыв. Он был воистину огромен, под самый свод потолка, то есть метров пятнадцать, и продолжал расти. Ни о чем подобном Лекс даже не слышал, самые большие швы, зарегистрированные во время войны, едва достигали четырех метров.

Алхимик перевел взгляд на Дориена. Священник стоял на одном колене и морщился от боли, губы его что-то шептали, расслышать было невозможно из-за появившегося скрежета. Это шов стал дробить камень свода, ему уже было мало высоты зала.

Лекс напряженно вглядывался то в священника, то в разрыв, то в пространство между ними. Применив зрение алхимика в Нижнем мире, пусть и всего два раза, общей продолжительностью секунды три, Лекс начал понимать принцип законов обители сущностей. Но самое главное — он увидел связи Нижнего мира с Илионом. У алхимика не было времени обдумать все как следует, попрактиковаться, так что приходилось действовать почти интуитивно. Искать нужную ниточку.

Но пока ничего. А время уходило. Прорыв расширялся. Горячая волна боли охватила голову, похожее чувство Лекс испытывал в Нижнем мире, значит ли это, что он близок к цели или хотя бы на верном пути? Подтверждений тому никаких не было.

Черное зеркало разрыва расширялось, дробило потолок и пол, вытягиваясь в длину. Энергия металась, как сумасшедшие потоки ветра. Целый ураган. Нужно было действовать, иначе будет поздно!

И тут Лекс вспомнил. Двенадцать лет назад, когда собственный эксперимент вышел из-под контроля, грозя уничтожить большую часть общежития, напуганного до смерти подростка, осенило. Тогда недостающий элемент для завершения ритуала Лекс, за неимением лучшего, назвал кусочком жизни. По сути же это была та часть природной энергии звезд, которая незримо была связана со всем живым, в том числе и Нижним миром. Тогда юноша интуитивно, отчаянно потянулся к ней, увидел и смог связать с ритуалом, с Архельмом.

Лекс перестал жмуриться, открыл глаза шире, радужная оболочка стала такой, какой была в детстве — светло-фиолетовой, почти сиреневой. Наконец-то он увидел. Тонкая, ослепительно белая линия, извивающаяся словно молния, которую замедлили в тысячи раз. Она тянулась от Дориена к порталу. Алхимик так и предполагал, сам он был связующим элементом между субъектами ритуала, стабилизировал процесс, маг времени же, открывал проход.

Лекс опасался, что возникнут проблемы с артефактом из Нижнего мира, попрактиковаться с ним в Илионе не выдалось времени. Но тут оказалось все просто, словно вынуть его из кармана. Стоило только юноше представить увиденное в колодце посреди бескрайней пустоши Нижнего мира, как в его руке, из ниоткуда, образовался мерцающий, еле заметными переливами, клинок.

Лекс посмотрел на белую нить. Расстояние ничего не значит. В его руке не меч, а магический артефакт. Это алхимик понимал. Здесь важно представление о цели. Юноша из последних сил размахнулся и высвободил силу артефакта, ударяя по нити, которая вмиг разлетелась на тысячу искр.

— «Ты просто псих», — прозвучало в голове, но не с упреком, а как-то даже одобрительно.

Зал взорвался какофонией звуков: гул грохот, скрежет, словно ножом по стеклу. Гору начало трясти так, что о возможности устоять на ногах не могло быть и речи. Камень страданий с чудовищной силой вдавливало в пол, пьедестал развалился на части, хотя арцит был очень крепким материалом. Сфера рассвета треснула, из нее вверх, разрушая значительную часть потолка, вырвался луч света. Шов разломился пополам, меньшая его часть каплей зависла в воздухе в метре от пола, большая — поплыла наверх, в образовавшуюся из-за взрыва Сферы рассвета брешь. Оказывается, зал находился на самой вершине горы, через разлом виднелось, светлеющее на заре, зимнее небо.

Когда тряска прекратилась, а рев и гул чуть утихли, послышался растерянный крик, пришедшего в себя Дориена:

— Что… что такое?! — он посмотрел на юношу. — Лекс, что случилось?

Алхимик не ответил, он посмотрел на уплывающий в проем портал, затем на тот, что остался в зале. Шов хоть и разделился, но обе его части продолжали расти, правда значительно медленнее и, в основном, в ширину.

— «Что дальше? Ты сильно замедлил процесс, но проход все еще открывается».

— Вижу, — вслух ответил Лекс. — Но теперь ритуал меня не держит. Надо попробовать закрыть…

— «Как?!» — изумился Архельм.

— Не знаю. Ты чувствуешь за разрывами какую-нибудь силу?

— «Не какую-нибудь. Ничего подобного я в жизни не видел!»

— Значит, надо спешить. Так сначала…

Договорить Лекс не успел. Швы вдруг стали меняться, колыхаться, словно мыльные пузыри на ветру, менять форму, становиться то больше, то меньше. Понять, что происходит наверху, было уже сложно, разрыв покинул своды зала. Из нижнего шва начало выдавливаться что-то живое.

Сначала появились двухметровые руки, массивные, конусообразные, они напоминали то ли тяжелый могучий меч, то ли наконечник большого копья. Затем появилась голова. Непропорционально маленькая, лишенная даже намеков на органы чувств. На ней были только твердые наросты, расположенные в хаотичном порядке. Могучее, широкое тело, чуть не четыре метра в обхвате, на груди в разные стороны вырывались дугообразные шипы, похожие на вывернутые ребра. На спине, во всю длину тела, торчали, словно плавники, два острых диска. Ног у существа не было, оно левитировало в воздухе в полуметре от земли. Вся поверхность тела была покрыта черно-серой броней, напоминающей то ли металл, то ли камень. Только в узком пространстве на шее и под наростами-ребрами можно было рассмотреть пульсирующую, темно-красную плоть.

— Святая Юния! — Дориен со стоном поднялся на ноги и, широко расставив перед собой руки, поплелся к монстру.

Лекс хотел призвать зрение алхимика, но глаза резанула боль, видимо прошлое использование не прошло бесследно.

— «А вот и хозяин нашего меча-артефакта пожаловал», — мрачно сказал Архельм.

— Черт! — досадливо выругался Лекс. — Стой, Дориен, назад! Это не!..

Но было уже поздно. Два нароста на груди монстра неожиданно ожили и ломанными, угловатыми движениями, словно механические, бросились на священника. Проткнули живот в двух местах и уже начали разрывать тело пополам, но тут время с диким скрежетом стало замедляться, остановилось и медленно поползло назад. Лекс испытывал уже подобные ощущения, разве что теперь он был не участником, а наблюдателем. Щупальца неохотно покидали тело священника, раны затягивались. Но вдруг время снова провернулось на секунду вперед, потом назад и так несколько раз. Казалось, щупальца пытаются преодолеть невидимый, отталкивающий барьер. На самом же деле Дориену просто не хватало сил. Времяпотоком прорвалось вперед, будто разозлившись на такое обращение с ним, прокрутило несколько секунд в ускоренной перемотке. Тело священника разорвало пополам, щупальца втянулись назад, вновь превратившись в метровые костяные наросты.

— Проклятье! — крикнул Лекс. — Архельм? Как твои дела?

— «Я не в лучшей форме, — спокойно ответил демон, — как и ты, но вариантов у нас нет. Давай».

В этот раз превращение прошло легко и быстро. Секунда и за спиной алхимика вспыхнула сине-черная аура, левый глаз стал черным с желтым зрачком-звездой.

Монстр повернулся к Лексу и с несвойственной для такого громоздкого тела ловкостью, ринулся в атаку. Руки молотили с бешеной скоростью, даже объединившись, Лексу и Архельму было очень тяжело уклоняться от ударов. При этом демон не стоял на месте, все время перемещался вокруг противника.

Алхимик не решался атаковать сам, искал слабые места, ждал, пока монстр совершит ошибку, откроется. Но, если это и случалось, заметить брешь в обороне было тяжело, слишком уж быстрыми были атаки.

Со временем, Лекс, или лучше сказать — Архельм, потому как он пока руководил телом, приноровился к бою, увидел в движениях противника некоторые закономерности. В какой-то момент он даже смог-таки атаковать монстра. Меч Лекса разрезал красную плоть на животе. Демон отодвинулся назад, на секунду замер и вновь пошел в атаку.

Тактику он на этот раз сменил: к мощным, размашистым ударам руками прибавились, жалящие выпады отростками на груди. Всего их было шесть, одновременно они не оживали, били по два, по три, но даже несмотря на это, Архельм пропустил два болезненных удара. Лекс уже давно понял, что во время одержимости его тело защищает эта призрачная сине-черная аура, даже при ударах, которые не оставили бы человеку и шанса выжить, алхимик не чувствовал боли и не получал никаких увечий.

Архельм и здесь адаптировался, смог нанести удар и отрубить (отломать) одно из щупалец. Демон издал низкий утробный звук, отлетел назад. Вокруг него, прямо из воздуха начали формироваться черно-фиолетовые сферы. Они стали, по заданным траекториям, кружить вокруг тела демона. Одна из них резко покинула свою орбиту и быстро понеслась на Архельма. Он увернулся в последнюю минуту, сфера, столкнувшись с камнем, взорвалась глухим хлопком, поднимая фонтан пыли и крошки. За первым снарядом полетел второй, третий. Причем вокруг монстра оставалось всегда семь сфер, вместо улетевших тут же возникали новые.

Взрывы, пыль, осколки. Архельм уворачивался как мог и все-таки один удар пропустил. На этот раз Лекс почувствовал боль, видимо атака был такой силы, что не справился даже сине-черный щит. Тело откинуло в сторону, ударило о камни, но Архельм тут же вскочил на ноги, расслабляться было нельзя, атаки и не думали заканчиваться.

— «Он набирает все больше сил», — голос Архельма был тяжелым и отрывистым.

— «Да, — согласился Лекс. — Ко всему он такими темпами обрушит на нас остатки пещеры. Почему ты не нейтрализуешь его магию, как делал это с Астролдом?»

— «Пф, сравнил…»

Архельм, по дуге, помчался сокращать дистанцию, справедливо решив, что долго уклоняться он не сможет, тем более сферы стали бить чаще. Но демону чудом удалось уйти от атак и сблизиться с противником.

Мечи столкнулись. Лекс сильно подозревал, что его клинок тоже защищен аурой, иначе таких ударов ему ни за что бы не пережить, даже аббаданская техника ковки не помогла бы.

Бой снова шел по другому сценарию, на сей раз гигант не давал и шансов на атаку, удары его стали стремительнее, движение ловчее, к тому же Архельму нужно было опасаться сфер, они хоть и не атаковали, но по-прежнему крутились вокруг тела монстра. Напарник Лекса пропустил несколько ударов по касательной, одно из щупалец угадило в грудь, тело Лекса отлетело метров на десять, в него тут же устремились сферы. Архельм ушел от удара, снова сблизился с монстром. Лекс пытался помочь, но на бой это никак не повлияло. Противник брал верх, и когда будет нанесен решающий удар — вопрос времени.

После серии ударов, которые Архельм был вынужден отбивать, так как увернуться уже не было возможности, он ослабил свою защиту и получил гигантской рукой-мечом в грудь. У Лекса перехватило дыхание, потемнело в глазах, он обнаружил себя лежащим на каменном полу в паре десятков метров от противника. Алхимик то полностью обретал власть над своим сознанием, то снова чувствовал присутствие Архельма. Дело было совсем плохо.

— «Нет, Лекс, похоже, мне не справиться», — голос демона был уставшим, алхимик почти слышал тяжелое дыхание.

— «Я могу как-то поделиться силами?»

— «Дело не столько в силе. Энергия звезд. Ее стекается все больше, мне сложно контролировать себя, тяжело сосредоточиться».

Монстр медленно покачивался над землей, прекратив свои атаки, может быть, его силы тоже были не безграничны и он отдыхал, может просто понимал, что победил и готовил финальную атаку. Странный он был, совсем непохожий ни на одного демона, что Лекс видел раньше. У него скорее больше сходства было с Ирин. Неужели тоже искусственно выведенный демон? Нет, алхимик своими глазами видел, как монстр вышел из разрыва, да и Архельм назвал его хозяином артефакта.

— «Похоже, придется тебе справляться самому».

— «Да уж это будет эпичная битва секунды на две-три… Так, — Лекс на мгновение задумался. — Ты как-то говорил, что всегда со мной, даже в состоянии далеком от одержимости».

— «Да, все так, я всегда наблюдал».

— «Хорошо, и мои тренировки в Аббадане с Антором?»

— «Да, — задумчиво протянул Архельм. — И со стариком, и после, когда ты занимался один», — в голосе промелькнула улыбка, демон начал догадываться, к чему клонит Лекс.

Алхимик тяжело поднялся на ноги, выставил перед собой меч и твердо сказал:

— Что ж, покажем каменному ублюдку, что такое настоящий Амон-ри?

— «Это было чрезвычайно пафосно», — в голосе прозвучала нотка восхищения.

— Ну, так в книгах обычно происходит, — чуть смутился Лекс.

— «Отлично, отлично. Что я должен делать?»

— «Поделиться силой и подвинуться, я поведу. Давай! Со второй позиции!»

Лекс помчался на противника. Монстр ожил, сферы полетели в атаку. Сальто, волчок, перекат. Все мимо. Алхимик приблизился к врагу.

— «Пятая позиция. Прыжок!». Вертушка! Откат! — то мысленно, то вслух давал команды Лекс, хотя это не всегда и требовалась, многие движения и позиции Архельм угадывал сам, войдя в ритм напарника.

Такого танца ласточки мир еще не видывал. Лекс двигался вокруг врага, словно блики солнца в волнах быстрой, горной реки. Его движения были едва различимы. Плавность, элегантность и акробатичность, помноженные на невероятную скорость и силу. Грациозный танец превратился в пляску смерти, в ураган, сметающий все на своем пути.

Несмотря на то, что атаки монстра стали интенсивнее, достать алхимика они не могли. Лекс либо уклонялся, либо отводил удары мечом. Ему несколько раз удалось поразить незащищённое место на животе монстра, значимого эффекта это не возымело, но, когда клинок алхимика рассек темно-красную плоть под шеей, чудовище дернулось, издав короткий утробный звук. Магические сферы взметнулись вверх и все разом устремились в алхимика, не заботясь о том, что повредят и своему хозяину. Лекс несколькими быстрыми прыжками отступил от противника. Монстра окутало облако пыли, которое разрасталось пока все семь взрывов не отгремели. Лекс снова помчался в атаку.

— Парная ласточка! — на ходу прокричал он.

— «Но защита…»

— Рискнем. Нужно добить.

Сине-черная аура за спиной окутала левую руку, вытянулась, обретая форму меча.

— «С пятой позиции. Бабочка. Готовься!» — Лекс подпрыгнул метров на пять, сила демона позволяла и это. Из облака пыли на него выскочили все шесть отростков. — «Нет! Мельница, под тридцать градусов!»

Лекс волчком крутанулся вокруг своей оси. Клинки, словно лопасти пропеллера дирижабля, на незаметной для глаза скорости разом разрубили все шесть щупалец. Движение было столь стремительным, что поднявшийся порыв ветра разогнал пыль. Теневой клинок вытянулся, оторвался от руки и стрелой рванулся к монстру, ударил того в грудь, откинув на пару метров и завалив на бок.

— «Я ничего не говорил про магию», — удивился Лекс, приземлившись на пол.

— «Это я от себя».

— «Хех, не плохо!»

Монстр принял вертикальное положение, широко махнул руками и издал протяжный гулкий звук.

— «Ты как, держишься еще?»

— «Нормально, ты задал хороший ритм, только тактику оставляю на тебе. И не затягивай».

— «Знаю. Посмотри, броня на его груди повреждена, видимо, это как-то связанно с отсеченными щупальцами. Будем бить туда».

— «Создать меч?»

— «Нет, мне понадобится свободная рука. Поехали!», — правый глаз алхимика стал фиолетовым, в этот раз способность значительного дискомфорта не вызвала.

Лекс кувырком ушел от широкого удара рукой, кинул в спину монстра колбу. От взрыва противник выгнулся назад, попытался с неудобной позиции достать юркого алхимика, но тот уже оказался перед монстром. Воспользовавшись ослабшей защитой, юноша швырнул еще одну колбу в грудь. Броня противника зашипела, оплавилась, но не более. Алхимик снова кинулся в бой, отбил пару атак, отпрыгнул от могучего удара сверху вниз. Дальше — очередная склянка. Взрыв тоже не причиняет значимого вреда, но Лекс видел, броня медленно поддается, вопрос только, хватит ли времени и сил, чтобы окончательно сломать ее.

Атаки монстра стали менее интенсивными, но и алхимик двигался уже не так резво. В очередном заходе, Лекс специально подставился под тяжелый удар, увернулся, разбил об врезавшуюся в пол руку противника, колбу. Конечность и камень вокруг окутала слизь. Еще одна склянка темной вспышкой разломила броню монстра на груди. Лекс не жалел запасов, использовал все, что было.

Ударом свободной руки, противник откинул алхимика на несколько метров.

— «Дружище, я на пределе», — простонал Архельм.

— «Еще немного».

Лекс вскочил на ноги и побежал на врага. Меч, отведенный в сторону, окутала аура. Монстр вырвал из пут слизи левую руку, из-за чего чуть потерял равновесие, оттого удар правой руки оказался несколько неуклюжим, алхимик, пригнувшись, увернулся, прыгнул вверх, занес меч над головой, направив его лезвием вниз.

— «Давай!»

Сине-черная аура вспыхнула, увеличиваясь в размерах. Меч пробил броню и тело монстра насквозь, пригвоздив его к полу. И в тот же момент исчезла, а облик Лекса принял свое нормальное состояние. Архельм выложился по полной, алхимик почти не чувствовал его присутствия.

Броня монстра вся покрылась трещинами и стала, как будто испаряться, курясь темно-синей дымкой. Первой очистилась голова, открывая вполне человеческое лицо, только очень бледное и почти неподвижное, словно восковая маска.

— Не дай ей пробиться сюда, — прошептали губы человека. — Спаси ее, освободи…

— Как?

— Для этого ты должен встретиться с ней, полагаю, ты знаешь, где искать, — на какое-то время человек замолчал, но видно было, что разговор он не закончил, просто собирался с силами. — На твоем месте должен быть я, но мне не удалось… Я подвел ее…

— Все эти годы, — печально заговорил Лекс. — Всю жизнь. Много-много человеческих жизней ты был рядом. Думаю, для нее это было самое ценное, самое важное. Ты сделал все что мог, Крайм.

— Крайм… да… так меня звали, — слова давались с трудом, но не из-за раны, похоже человек просто отвык говорить. Мимика все так же отсутствовала, потому складывалось неприятное впечатление, как будто разговариваешь с заводной куклой. Впрочем, не все живое ушло безвозвратно, Лекс заметил блеснувшую у краешка глаза слезу, она скатилась на висок и исчезла где-то за еще не испарившейся броней.

— Ты должен торопиться, — продолжил Крайм. — Это ее оболочка, когда она разрушится, все будет кончено.

Мужчина взглядом указал наверх. Лекс повернулся, там, через брешь в потолке, на фоне голубого неба, показалась исполинская голова. Она напоминала человеческую, но размеры и обтягивающая череп, вязкая, черная субстанция, отдаляли всякое сходство. Чудовище гигантскими руками вытягивало себя из разрыва, который к этому моменту, значительно вырос, но даже при этом не мог выпустить огромное существо. Края шва мерцали розовым светом, который, как будто сдерживал рост разрыва.

— Мой меч. Надеюсь, в нем осталась сила, он поможет… Иронично, — Крайм сделал попытку усмехнуться, но губы его едва дрогнули. — Это ее подарок… Удачи тебе алхимик, кто-то сдерживает разрыв, но какой бы силой он не обладал, вряд ли сможет продержаться долго, тебе надо торопиться. Ты моя последняя надежда… нет — ее последняя… — речь оборвалась на полуслове, глаза — единственное, что придавало бледному, восковому лицу жизнь, замерли, уставившись в пустоту.

Лекс еще раз посмотрел в проем на потолке, там буйствовало что-то неведанное, сила, которую алхимик и вообразить себе не мог. Он потянул меч, тот не поддался, застрял намертво. Юноша промучался несколько секунд и бросил, нельзя терять времени, а там, куда он идет, вряд ли понадобится оружие. Жаль, конечно, с этим мечом он прошел через многое, но, видимо, пришла пора расставаться.

Лекс погладил по рукоятке, поднялся и направился к груде камней, по которой можно было подняться наверх.