Законы Рода. Том 6

Глава 1

Хотелось, как в дешёвом и глупом кино, с ноги ворваться в оцепление, ткнуть бумагой или рявкнуть на всех, чтобы все тут же опешили, чтобы тут же бойцы залились краской от осознания, какую глупую ошибку они совершили. Ну или второй вариант — просто раскидать всех. Только вот я не в дешёвом боевике, где главный герой носится, где хочет, избивает, кого хочет, и ни его ему за это не прилетает. Поэтому, проявив вселенское смирение, я набрал номер. Набирал трижды, так как абонент не отвечал.

Во время первого звонка на нас обратили внимание. На второй начали сверять наш номер по планшету. На третьей попытке дозвониться к моей машине уже подошли полицейские и любезно постучались в окно. Каждый держал руку на кобуре.

— Алло… Кому там жить надоело? — раздался сонный голос в трубке.

— Прошу прощения, большой босс, это ярл Краст. У меня перед домом оцепление, отряд спецназа готовится штурмовать, а в окно моего автомобиля уже стучит нервный страж правопорядка. Я что-то пропустил? Меня чуть больше часа дома не было.

— Хоспаде-е-е… Как вы мне все дороги-то!.. Чего они хотят?

— То есть, Александр Петрович, вы тоже не в курсе? Мне действовать по обстоятельствам? — удивился я, спрашивая разрешения у Багратиона.

— Руки не распускай. Они если заведённые, то могут огонь открыть, просто решив, что ты создаёшь угрозу.

«ТУК!»

— ЭЙ! ОТКРОЙ! КОМУ Я ГОВОРЮ! — разъярился полицейский, и ещё пятеро его помощников окружили наши автомобили, наставив оружия.

— Понял… Вы пришлите человечка, может. Или весточку… Я попробую разобраться, но они что-то слишком злые. Включаю громкую связь и буду общаться с полицией.

Переключил телефон на громкую связь и, взяв свой пропуск из КГМБ, открыл тонированное окно.

— Добрый день, офицер.

— КОМУ Я СКАЗАЛ ОТКРЫТЬ? РУКИ ПОКАЖИ! — нервно проговорил полицейский, которого я игнорировал почти что целую минуту.

— Вот мои руки, они свободны и в них нет оружия, лишь мои документы. То же касается и моих спутников. Что происходит? Почему перекрыт проезд? Я тут живу.

— Район закрыт из-за проведения операции, — задумчиво произнёс офицер, увидев документ.

Он даже попытался взять его в руки, но я, естественно, не отпустил столь ценную бумажку.

— Краст? Кто ещё в машине?

— Мои спутники, друзья и помощники.

— Оружие в машине есть?

— Само собой. Здесь половина из числа аристократов или же их охранников.

Офицер с сомнением посмотрел на меня и задал неудобный вопрос:

— И давно аристократы сами возят охрану?

— Люблю порулить, знаете ли, по спокойным районам. Только вот сегодня что-то пошло не плану…

Я убрал документ. Выражение лица офицера стало странным, после чего полицейский повернулся к своим и громко задал вопрос, чей дом собираются штурмовать.

— Какой-то ярл, Карст или Краст…

Эх, не свезло… Другие офицеры ему подсказали, что именно имение Краста и готовятся штурмовать. Всё-таки полицейский выхватил оружие и, направив его на меня, потребовал всех покинуть машину.

— Так, парни, спокойно выходим, подчиняемся. Не знаю, что тут случилось, но скоро выясним… — сказал я всем, и Багратионова ругань из телефона дала понять, что нас не бросят.

Обыск, ноги на ширине плеч… Ну прямо как в фильмах… Причём проверили трижды всех нас. Сперва сама группа полицейских, затем их старший, что выставлял оцепление, и в конце спецназовцы показали свою удаль…

На нас сыпались вопросы, проверялись наши документы, изымалось оружие… Спустя пять минут я уже стоял в наручниках. Заметил лица многочисленных соседей, что наблюдали за представлением. Из всех выделялся довольно лыбящаяся рожа Хорхина.

— Один — ноль, сосед! — рассмеялся он и начал уходить в окружении пятёрки своих стажей и какой-то молодой девицы, выглядящей как топ-модель.

Ещё через минуту нас начали рассаживать по машинам и развозить в места содержания задержанных. Почти всех увезли, чтобы опросить в удобных кабинетах, а не на глазах у зевак. Кроме меня. Меня завели в машину спецназа, жёстко усадили на стульчик и начали допрос с пристрастием, будто я террорист какой-то.

Спокойно отвечал на вопросы целую минуту. Успел рассказать небольшую часть своей биографии, а ещё услышать едкие комментарии о том, что я идиот и выбрал неправильную дорожку.

На мои резонные вопросы: «Что случилось и почему я задержан?» — мне велели заткнуться. Дальше разговор не пошёл.

К майору, что был в спецодежде спецназа и готовился задать другие, более существенные вопросы, вдруг подошёл другой офицер с телефоном в руках и моей карточкой из КГМБ. Майор с хмурым видом взял трубку, выслушал человека на том конце, потом спросил, какого хрена тот решил, что может им командовать, и, рявкнув, мол, сам решит, идти ему на штурм или нет, кинул телефон в своего коллегу.

Кстати, а где те незаметные наблюдатели, что вечно шастают за мной? То проходу не давали, а сейчас словно и вовсе исчезли…

На меня уставились две пары злобных глаз, которые, видимо, очень хотели меня сейчас прожечь насквозь.

— Знаешь, а ведь с высокой долей вероятности тебя ждёт не просто суд, а даже смертная казнь.

— Сомневаюсь. Что бы там ни было. Даже если ты сейчас отправишь на смерть своих ребят штурмовать моё поместье — это будет стоить головы лишь тебе, а не мне.

Крепкий удар кулаком в скулу заставил меня ощутить обжигающую боль. Но не более того. Эфир — сила!

— Уже трое находятся при смерти. Твои люди забаррикадировались, твои монстры спущены с поводка. Пропал государевый служащий, пришедший к тебе с проверкой, и ты смеешь нести подобную чушь?

— О, кажется, я начинаю понимать…

Я пошевелил челюстью и сплюнул на пол, показывая, насколько незначительным для меня был этот удар.

— Ты ведь знаешь, что за монстр там сидит и готовится защищать моё имущество и людей, верно? Тут придётся выжечь всё огнём, а это повредит целый район… Никто не даст тебе устроить пожар посреди Москвы. А вытащить из глубин земли основное тело грибницы даже не каждый Архимаг сможет.

— Значит, ты не отрицаешь, что привёл в Москву столь опасное существо? Хорошо… Очень хорошо. Я внесу это в протокол, сволочь.

— Обязательно внеси. А ещё внеси в него, что мой фамильяр, а это именно он, может никого не атаковать, если я прикажу. Только вот, судя по тому, как ко мне здесь относятся, как уважают чужую собственность и мои права, делать этого мне нет никакого смысла. Я до сих пор не нарушил ни единого закона, а мой фамильяр защищает мой дом. Так что давай, рискни, отправь бойцов на штурм, — спокойно улыбнулся, совершенно не переживая о возможных смертях.

Во-первых, они не пойдут на это. И так уже трое оказались ранены, пытаясь проникнуть внутрь. Думаю им этого хватило, чтобы понять, насколько глупо идти на штурм. Во-вторых, если проверяющий проник на территорию, проигнорировав предупреждающие надписи и войдя внутрь охранного периметра, то он сам себе дурная голова. Он не мёртв. Это я знаю точно, ведь грибница уже со мной на связи. Так, спеленала его, какими-то грибами галлюциногенными накачала, и тот приход словил. Машка его уже откачивает.

— Фамильяр? Лживый шакал! Их нет в базе. Приготовить бронетехнику! — рявкнул офицер, на что я лишь рассмеялся.

— В моей машине в бардачке папка коричневая, там паспорт фамильяра. Лучше расскажи, как этот придурок вошёл в охраняемую Химерой зону без разрешения? Он суицидник? Впрочем, ему повезло: он жив. В доме отдыхает. Мои люди помогают ему прийти в себя. Но скорая помощь ему бы не помешала…

Любопытно, а почему от Маши и Кена нет ни привета, ни ответа? Почему они мне не позвонили? Бабуля с дедулей поехали с утра в пригород на какую-то ярмарку сельскохозяйственную за семенами, так что тут всё понятно. Но эти-то двое могли позвонить!

— И с чего это я должен тебе верить?

— А с чего бы и нет? Я ничего не нарушил. Ты меня скрутил, вы проникли на мою территорию, тебе звонили люди из КГМБ, на которых я работаю. Ты уже понимаешь, как дурно пахнет это дело, майор. Отправь гонца, возьми папку, пойми, что дебил не я, а тот, кто не проверил информацию и полез, игнорируя предупреждающие надписи на воротах. Пошевели своими мозгами немного и, пока никто не умер, а разрушения моей собственности не достигли размера твоей пятидесятилетней зарплаты, проверь информацию, которую я тебе сообщил. Хуже, по крайней мере, не будет. И ещё: свяжись с моими людьми в доме, они подтвердят…

— Как будто мы не пытались! Телефон твой не работает!

— А на мобильный не судьба? Номер я подскажу. Давай уже, шевелись, пока горе луковое, пришедшее меня проверять, не откинулось. Ему и впрямь надо промывание сделать и немного заботы врачей и лекарей. Отравился.

— Откуда ты знаешь?

— Так я с фамильярами своими общаюсь… Техники рода и всё такое. Короче, майор, со всей своей благородной ответственностью заявляю: если тебе и твоим людям нужна помощь — я помогу! Уж не знаю, из-за чего в ваших бумагах или где там ещё не отобразилась регистрация моего фамильяра и всё это превратилось в этот фарс… Короче, если будете хернёй страдать, то разбирайтесь, как хотите. Сутки посижу за решёткой и меня выпустят. А вот тебе придётся думать, что делать со всем этим дерьмом.

Наши взгляды встретились, и уже через мгновение какой-то молодой сержантик подбежал к моей машине и начал рыться в бардачке.

— ЕСТЬ! — донёсся его счастливый и зычный голос, доказывающий, что разум в нашем деле преобладает.

Подъехали и ребята от Багратиона, о чём-то несколько минут общались с майором и другими офицерами, прибывшими сюда. Покрутили мои документы в руках, о чём-то покричали, помахали руками, покорчили друг другу недовольные рожи — и отправились ко мне.

— Как дозвониться до тех, кто в доме забаррикадировался, — с ходу задал вопрос майор, а идущий рядом «серый пиджак» посмотрел на мою щёку и повернулся к офицеру.

— Его что, били?

— Упал случайно, — не стал я тратить время на всякую мелочь и продиктовал номер телефона.

«Абонент временно недоступен, пожалуйста, позвоните позднее».

— Ерунда какая-то… — подытожил я.

У Кена телефона-то и не было. Он пользовался Юлиным время от времени. Обычный телефон тоже не работал. Странно это…

— Тогда план «Б». Фома, забери мой телефон, занеси в дом, отдай Маше или Кену, — произнёс я вслух, и ещё до того, как майор из спецназа успел изобразить непонимание на своём лице, пушистый вылез в своей кожаной микрокосухе и в очках из какой-то дыры и, стащив телефон, исчез.

— Это что, хомяк был? — удивился майор, пытаясь найти, куда пушистый скрылся.

— Набирайте мой номер…

Продиктовал телефон, и Маша в этот раз ответила.

— Мирослав? Это ты?

— Да, Маша, что там у вас происходит?

— Тут творится что-то непонятное… Кругом полиция, бойцы, к нам пытались проникнут… Гриша отметелил каких-то ребят в странной униформе и выкинул за забор. Один, правда, с дедом Мухой встретился, и тот ему пыльцы прямо в лицо накидал… У него сильное отравление. Мухомор всё-таки атаковал… Сделала всё, что могла, но ему всё равно скорая нужна. А я боюсь выйти. Я видела снайперов…

— Успокойся. Я сейчас решаю возникшее недопонимание. Пострадавший — он первым вошёл внутрь? Разрешение спрашивал?

— Нет. Он заскочил внутрь так внезапно и быстро, тряся какими-то бумагами и корочкой, когда Кен посылку принимал, что никто ничего не успел сделать. Ему сразу же охрана вломила… Мирослав, страшно-то как… Мы ведь ничего такого не сделали?

— Нет, ты вообще молодец, что первую помощь оказала. А с телефонами что случилось? До вас не дозвониться.

— Это колючка этот… Возле электрощита копошился и чуть пожар не устроил. Электрощит сгорел к чертям, сработала защита, мы без электричества. Мой телефон тогда на зарядке стоял — тоже сломался.

— Плохо. Но ничего страшного. Главное, что все живы. Впредь будем умнее. Можете вынести раненого и передать скорой?

— Да. Я вынесу, босс, — раздался голос Кена.

Я на секунду замялся, пытаясь вспомнить, в каком образе сейчас Кен. Вроде бы в своём «базовом», а не как Худопалов… Не хотелось бы сейчас отбиваться от новой волны вопросов из-за этого… Да, точно! Он с утра ещё жаловался, что купленная на время операции одежда ему теперь не по размеру. Худопалов был тем ещё дылдой.

— Выноси.

Я посмотрел на «серых пиджаков», на майора и выставил вперёд руки, скованные наручниками.

— Майор? — повернулся к офицеру агент имперской разведки.

— Ключ… Куда я его положил?.. Не могу вспомнить, — видимо, решил таким образом поиграть мне на нервах спецназовец.

Могу его понять: несколько раненых, сорванная с базы группа…

Я просто напряг руки, и богатырско-эфирная сила разорвала стяжки. Кожа лишь покраснела, ведь эфир не только силушку дарует, но и тело укрепляет!

— Ой, кажется, я сломал их… Простите меня.

— Хм, а я только ключ нашёл… Какая жалость. Выпишу тебе штраф за порчу имущества…

— Я даже согласен его оплатить. Сразу после оплаты испорченного придомового газона по эту сторону забора… — улыбнулся ему и оставил сломанные наручники на стуле, на котором всё и разрешилось.

Майор взял рацию и отдал приказ сворачиваться. То-то же! Все бы так права других сторон соблюдали и не совали свой нос в чужое дело, и не было бы столько печальных проблем из ничего.

Мимо пронеслись медики, послышались крики бойцов и командиров подразделений… Я пошёл к двери и тут вспомнил про своих гвардейцев.

— Ваше благородие! — обратился к майору, чей титул мне был неизвестен.

Впрочем, то, что он не простолюдин, я понимал и без лишних перстней и фамилий. Если будет неблагородный настолько хорош, что дослужится до его высот, то какой-нибудь титул обязательно получит. Пусть даже и ненаследуемый.

— Там моих гвардейцев увезли… Помощницу мою арестовали… Их тоже в чём-то обвиняют? Так-то их здесь не было. Пятеро вообще только приехали в Москву, меньше часа назад. Негостеприимно как-то выходит…

— Иди уже… Освободят, как закончат опрос. Всё будет по закону.

— А мой опрос окончен?

На мой вопрос майор исподлобья глянул на мужчин в серых пиджаках, буркнул себе под нос «окончен» и ушёл к своим офицерам командовать сворачиванием операции.

Фух, на ровном месте чуть врагами государства не сделали. Конечно, покровители мои сильны, но смерть спецназовцев, героев империи, мне бы ещё долго припоминали. И врагов бы я себе нажил тоже много. В общем, хорошо, что всё хорошо… Так, что там Маша про электричество говорила?

Я вошёл на участок и увидел грибное войско в полной боевой готовности. Дал им отмашку, что никого в этот раз убивать не стоит.

— Да и вообще, старайтесь нейтрализовать, но не убивать. Свяжите, обезоружьте, задавите массой… Убивать, только если я дам команду или другого выхода совсем уж не остаётся. Видишь, Гриша, как бывает… Он пришёл проверить твои документы, а ты его дубиной по башке хрясь! Некрасиво вышло…

— Гры… Ша…

Посмотрел на воняющий электрощиток и покачал головой, увидев забившегося в угол ежа, что фыркал и совершенно не желал признавать свою ошибку.

— Видишь, как бывает, босс… Надо мастера искать, что всё починит. Это пару дней, я думаю, займёт… Жить без света здесь будет неудобно.

— Неудобно, да… Придётся помучиться: либо поискать гостиницу, либо куда-то ещё выбраться…

Может, и впрямь выехать из этого шумного города? Сгонять на пляж, арендовать какие-нибудь домики? Шашлыки, волейбол, девочки в купальниках, фехтование на палках с нашими Соколятами… Думаю, да. Те, кто был здесь со мной всё это время, заслужили отдых. И за это время дом приведут в порядок.

А вообще, если так подумать, то теперь я знаю, что наш Йобжик Шустроколючкович может вырубить электричество в доме и не сжечь имущество…

— Через пару дней сделаешь то же самое с моим соседом. Этот Хорхин начинает доставлять мне слишком много неудобств… — дал я указание колючему, сразу вводя и в курс дела хомяка, который должен будет доставить агента на задание, а после завершения операции быстро эвакуировать, предварительно повредив камеры в доме, что могут запечатлеть диверсию.

В голову закрались мысли о том, что в моей усадьбе сейчас станет слишком тесно после прибытия гвардейцев. Я уже привык, что у нас много свободного места. Да ещё и грибы эти, фамильяры шебутные, гости незваные в виде проверяющих да спецназовцы всё норовят в дом попасть… Надо бы расширяться.

Я посмотрел в окно на высокий забор, разделяющий наши два участка, и заметил Виви, что мирно спала в форме летучей мыши на своей любимой ёлке.

— А-а-а-а-а! — панический крик был столь неожиданным и сильным, что и я с закрытым окном его услышал, и Виви даже проснулась. Она испуганно улетела в сторону дома и на крыльце перевоплотилась в девочку.

Прямо как вампиресса из классического фэнтези. Только маленькая. На три-четыре годика выглядит. Или пять… Не разбираюсь я в детях…

— ВИ-И-И-И-И! — вбежала она в дом и, увидев меня, бросилась на штанину, обхватывая мою ногу, как ствол дерева.

— Всё хорошо… — погладил её по голове и увидел в окне Жужжу, что, задорно тарахтя и тряся хитиновыми бронепластинами, погружался в свою грязевую лужу.

— МОЙ ГАЗОН! МОЙ КЛУМБА! МОЙ БАССЕЙН! КТО НАДЕЛАЛ ЭТОТ ЗЛОВОНЮЧИЙ АТАКА В МОЙ БАССЕЙН⁈ — ревел вернувшийся домой соседушка.

— Один — один, паясо*.

Примечание автора: Payaso (испанский) — клоун.