Законы Рода. Том 7

Глава 13

Багратион сидел в своём кабинете, с головой погрузившись в папки с документами магов. И все они так или иначе сводились к Берестьевым. Личное дело бывшего главы рода, рядом с ним его брат, что погиб пять лет назад. Под ними папка из архива с данными по деду нынешнего главы рода. Больше десятка дел, а также короткие очерки и заметки о более древних представителях рода, включая ксерокопии с расшифрованными и переведёнными на современный язык записями из летописей прошлого. И отдельно на тумбочке лежала ещё одна папка «Максим Берестьев». Тонкая, жалкая, с одной-единственной фотографией ещё совсем безусого подростка.

Александр пересматривал документы, смотрел описание техник рода, находил заметки очевидцев и доклады офицеров, пытаясь найти связь между силой Берестьевых и ещё одного парня… Парня, которого он взял под своё крыло и совершенно неожиданно для себя во время недавних тестов на севере едва не объявил того наследником практически уничтоженного рода.

Само собой, Александр — профессионал. С первого же дня заметил много странностей в Красте. И он был готов и дальше мириться с этими странностями, если бы Романов, его непосредственный начальник, не решил вдруг самолично заявиться на тесты. Константин Игоревич явно имел какие-то свои мысли по этому парню. И, возможно, тоже проводил параллели между исчезнувшим главой загадочного рода и внезапно появившимся в империи последним из Крастов. Впрочем, он тоже не стал ничего говорить ни Александру, ни самому Мирославу, даже если что-то и понял.

Совпадений было много, но и расхождений, которые разбивали теорию о том, что Максим Берестьев и Миргорд Краст — один человек, не меньше.

«Анализы крови свидетельствуют о том, что погибший глава рода Берестьевых и молодой Краст не связаны. Но если это всё-таки Берестьев Максим… Не понимаю тогда, зачем вообще прятаться? Особенно с такой силой? С его рода сняты все обвинения. С него самого ничего, кроме пояснений для проверяющих и следователей, не требуется. Приезжай да живи, занимайся родом…» — размышлял Александр.

Магические техники, которые использовал Краст, совершенно отличались от классических техник рода Берестьевых. К тому же их яд был однозначной стихией, доведённой за многие сотни лет развития рода до совершенства. И эта сила словно бы стала чем-то большим…

«У Краста ещё и несколько стихий, а создать столько разнообразных техник с нуля с такими вводными и в таком возрасте невозможно…»

Багратион потёр переносицу, осознавая, что его теория буквально рушится. И всё же он решил от неё не отказываться и поразмыслить над возможными мотивами Максима жить под чужой личностью.

«Может, мальчишка хочет мести?.. Это было бы вполне логично. Но он уже столько раз встречался со Стефанией и ни разу не проявил даже намёка на грубость с ней, не говоря уже о потенциальных попытках убийства. Конечно, антимагические браслеты мешали, но всё же один быстрый удар ножом для фруктов поставил бы точку в правлении Стефании. А Мирослав умеет управляться с ножом… С его одарённостью, силой и скоростью найти момент и атаковать расслабленную девушку — проще простого. И всё-таки он этого не сделал…»

Смотря на фотографию Краста, юношеское фото Берестьева Максима и фотографию предыдущего главы рода, Багратион находил всё больше и больше сходств между ними. Глаза, нос, уши… Он знал, на что надо обращать внимание.

— Если ты не Берестьев, то где он тогда? И как ты из отщепенца смог стать таким чудовищем? В сказки про индейцев-колдунов я не поверю, будь ты хоть самым искусным рассказчиком, — тихо проговорил Багратион, поднялся и, чтобы размять затёкшие ноги, отправился с сигаретой на балкон.

Дурная привычка… Но именно сигареты помогают Александру сосредотачиваться и находить решения возникающих перед ним задачек.

— Кха… Чёртова гадость… — сделав затяжку, закашлялся он, так как старался держать себя в руках и прибегать к подобному методу концентрации крайне редко.

«Если это он, то какие цели перед собой ставит? И как он так искусно скрывается? Допустим, в нашем ведомстве у него или его деда есть свой человек, который подменял результаты анализа крови. Допустим, он подделал документы и решил начать с нуля под вымышленным именем. Зачем он это делает и почему? Почему он сбросил на Владимира свой истинный род? И откуда у Берестьевых такая сила и эти новые техники? Может ли быть, что они что-то скрывали от нас? Легко! Но могли ли их тайны породить в кризисный момент мага такой силы? Навряд ли…»

Багратион сделал ещё одну затяжку.

«Кстати… Берестьевы же никогда не посещали комплекс на севере страны. И у империи данных об их силе никогда не было. И если Мирослав — это Максим, то, может, не он уникален, а сами Берестьевы? Они всегда были скрытными. Многочисленные войны прошлого закрепили за ними славу убийц Архимагов. Даже если эти маги жуткого яда были более низкого ранга — это не останавливало их… — ловил убегающие мысли разведчик. — Видимо, у меня есть только один вариант проверить эту теорию с даром рода — пригласить на усиление и оценку Владимира Берестьева и посмотреть на его показатели… Если там тоже будут „аномалии“, особенно в части универсальности… Этим всё будет сказано».

И Александр для себя решил, что провернёт это всё в скором времени. Осталось только придумать, как выманить и отправить на базу человека, что стал опорой людей на другом краю империи.

Багратион в первую очередь должен был думать об империи и её благополучии, в то время как Романов ставил во главу угла не саму империю, а свой род. Так что желательно, чтобы первым до правды, какой бы она ни была, докопался Багратион, а все показатели этих тестов, при случае, развеялись, словно дым после пожара. Иначе он попросту не успеет ничего предпринять в защиту человека, с которым он связывает очень много полезного для империи. В конце концов, империя — это в первую очередь люди. И чем больше в ней талантов, живущих друг с другом в мире и понимании, тем сильнее империя.

— А может, слетать в Тибет и найти там того самого Максима?

Багратион потушил сигарету и отправился дальше копаться в бумажках. Впереди у него вся ночь…

«Хорошо, что отец с матерью приехали погостить и помочь жене с нашим сынишкой. Могу сосредоточиться на работе».

Окрестности подземелья больше напоминали строительную площадку, а не военный лагерь. Какие-то модульные конструкции, палаточные городки, строящиеся общаги… Конечно, тут не первый день шла война со всякой лезущей из щелей гадостью, и времени на то, чтобы свезти материалы, хватало, но я ожидал увидеть чуть более приближённые к Сибири условия.

Добрались мы уже к обеду и принялись разворачивать учебный лагерь. Справились до ужина лишь благодаря тому, что с нами поехали старшекурсники. Иначе сидели бы голодными аристократы, не умеющие ставить палатки и вбивать колышки, ведь это «не благородное дело». Ну ладно, не голодные. Но есть сухпай просто на сваленных в кучу палатках — такое себе удовольствие.

Монстров в пятницу мы так и не увидели. Из-за моих дорогих однокурсников сначала долго слушали «инструктаж», который включал в себя всё то, что адекватный человек или хотя бы прошедший базовую подготовку ликвидаторов боец знает как свои пять пальцев. Но у нас здесь были не адекватные люди, а, за редким исключением, едва оперившиеся талантливые птенцы из родовитых гнёзд, что привыкли к свите из нянечек, лизоблюдов, наставников и стражи вокруг, а не к работе ручками. Потом уже занялись лагерем.

Даже я, хоть и безумно ленился в этот день, был вынужден прийти на помощь однокурсникам. Очень уж хотелось кушать. Тот сухпай, что нам выдали, исчез бесповоротно ещё в обед. Увы, такая вот судьба у человека с гиперметаболизмом. Хорошо, что я поехал не один.

Как развернули лагерь, нам начали рассказывать: что можно делать, что нельзя; какие особенности монстров, пусть и слабеньких, но всё ещё опасных, если относиться к ним легкомысленно… Нам даже трупы показали и объяснили самым юным, безопытным, как понять, есть ли природная броня у твари и существуют ли хоть какие-то предпосылки для обладания магией Простами. Такое бывало редко, но случалось, так что отличать мутантов по этим признакам было крайне важно.

В конце дня Цербер заставил всех совершить марш-бросок примерно на десять километров с притащенным защитным обмундирование и оружием. Добежала только половина. Вторую половину тащили на себе те, кто был получше подготовлен. Старшие курсы в основном.

Наступила ночь в палатках. Романтика… Но люди порой сами те ещё мерзкие твари. В общем, поспать мне нормально не дали. То приглашали познакомиться и выпить, то от Цербера, совершающего ночной обход, убегали, получая болезненные удары деревянным шестом по спине и прочим частям тела.

Одна парочка, решив, что все вокруг спят, занялась «стонущим спортом» в два часа ночи в одной из крайних палаток нашего лагеря. Только вот звуки в ночной тишине разносились ой как далеко… Выбесили они окончательно кого-то из студентов, и всеобщий герой помог их палатке «сложиться» внутрь. Многие скажут: завидует, но понимающие опасность подобных ночных утех в нескольких километрах от излома поймут его. И я понимаю…

Я хочу спать, но при этом остаюсь начеку. Прислушиваюсь ко всему, что происходит вокруг. Если вдруг вылезет чёрт знает откуда тварь, — я хочу её услышать и проснуться, а не лежать, закрывая уши шишками Фомы от страстных стонов студентов.

Даже Елена это понимала и благоразумно не стала напрашиваться в гости в мою палатку, предпочтя уединённое размещение в собственных одноместных апартаментах. Умница, что ещё тут скажешь. А ведь будь на её месте Юля, моя палатка уже подверглась бы штурму.

Нападения, к счастью, не случилось, но проснулись мы не как планировалось — в семь утра от голоса одного из наставников, — а от взрывов и стрельбы вдалеке. Ну, в паре километров от нас. Прямо в районе излома.

Цербер ушёл на разведку, а мы остались завтракать и приводить себя в порядок. Не было его долго, и я, не став дожидаться его возвращения, начал делать зарядку. Лишь некоторые подтянулись. Остальные наслаждались чаем или кофе, лениво потягивая его в лучах восходящего солнца. Тоже кофе хочу… Но я вообще ничего такого не брал. Завидую…

— О, чабрец растёт! Чабрец же? Так, пока никто не видит… Часики, помогайте…

Я настроил радар на поиск растений, подходящих для заваривания лесного чая, и с радостью принялся собирать урожай.

— Лена, чай будешь? Но не пыль с индийских дорог, а наш, особый походный чай ликвидаторов, — позвал я девушку, что только вернулась с пробежки.

— Да… Надо только воду тогда закипятить.

Эх, романтика… Вода булькает, в желудке тепло и приятно.

— СТРОЙТЕСЬ, ЛЕНИВЫЕ ЗАСРАНЦЫ! СЕГОДНЯ ВАМ БЛАГОВОЛИТ СУДЬБА! ЦЕЛЫЙ ТОННЕЛЬ ТВАРЕЙ ОТКОПАЛИ! СЕЙЧАС ИХ ЧУТОК ПРОРЕДЯТ, ОТЛОВЯТ И ДАДУТ ВАМ СРАЗИТЬСЯ ОДИН НА ОДИН. ПОЧУВСТВОВАТЬ, ТАК СКАЗАТЬ, ВКУС ИХ ТОКСИЧНОЙ КРОВИ! ОДЕВАЕМСЯ В ПОЛНЫЙ БОЕВОЙ КОМПЛЕКТ! У ВАС ПЯТЬ МИНУТ, НЕ БОЛЬШЕ! О, Краст, что ты там за мох с корой варишь? Дай кружку своему наставнику.

Я посмотрел на единственную кружку, что была в моих руках, и залпом допил всё содержимое, а потом протянул её с прилипшими к стенке листьями какой-то травы, подсказанной часами, Церберу.

— Милости прошу, Иннокентий Игнатьевич. — Отдал я кружку, которую мне, в свою очередь, где-то достала Елена.

— Хоть бы помыл…

— Из жидкого рядом только сам чай и слюни во рту. Думаю, вы побрезгуете моими гигиеническими процедурами, — ответил я, поднялся с земли, собираясь за экипировкой.

— Что-то ты меня разочаровываешь… Даже фляги нет с водой?

— Это учебный поход, так что вообще почти ничего не брал. Смысл? Больше возьмём — больше обратно тащить. Кстати, а трофеи за убитых монстров будут отданы, как положено у ликвидаторов?

— А проку тебе с туши Проста?

— Мне никакого… Да и студентам тоже. Но ради знаний… Можно им показать, как разделывать тварей.

— Увы, из меня плохой мясник, а мастер Добов, мой коллега-наставник, на больничном.

— Ну, я могу показать… Не так уж это и сложно. Заодно вспомню… Давненько не потрошил мутантов.

— А ты умеешь? — удивился Цербер.

— Умею. Пришлось научиться.

— Отлично! Одевайся и дуй за мной в лагерь Скуропатовых. Обсужу с ними твоё предложение, но добычу они всё равно захотят забрать, скорее всего. Итог твоей работы…

— Да смысл им с этих пятидесяти Простов? Бесполезное мясо, слабые кости… Шкура и мутировавшие органы, может, подороже выйдут, как и клыки с когтями. Зёрна, может, что-то да будут стоить. В рублёвом эквиваленте для такого рода это копейки. Да в кошельках у большинства студентов денег больше, чем продажа всех этих монстров принесёт. Так что давите на них, пусть делятся во имя будущего империи!

— Хм… В целом ты прав, но студентам, особенно богатым, смысл от этой добычи какой? Что они с ней делать будут?

— Как что? Мучиться! Тащить вонючую тушу, думать, как её довезти домой или в академию. Им придётся разделывать её прямо тут, на месте, искупаться в грязи… Посвящение в ликвидаторы бывает разным, и такое вот, с обливанием с головы до ног грязной кровью Простов, — одно из них. Повысим, так сказать, сплочённость.

— И заодно позволим неженкам прикоснуться к тому тяжёлому труду ликвидаторов, что бережёт всех нас… А ведь неплохо. Молодец, Краст! Я прямо-таки сделаю этот ритуал «посвящения» обязательной частью учебной программы. Назову её «Про краст инацией». В твою честь. Чтобы студенты никогда не забывали, кого надо за неё благодарить — ухмыльнулся Цербер.

— Звучит немного бредово, но да ладно. Пусть ищут умники сакральный смысл этого посвящения. Моё дело маленькое — показать, как разделывать тварей. Только я инструменты с собой не брал… Надо попросить, чтобы выдали комплект. Хотя бы базовый из магазинов ликвидаторов, — попросил я Цербера.

— Одевайся. Сам и попросишь. Сегодня ты будешь моим ассистентом.

— Не другие преподаватели? — удивился я.

— У них кольца ликвидаторов не у каждого есть. А те, кто им обладает, имеет в лучшем случае чёрный цвет. До меня и тебя им далеко. — Цербер поднял руку и пошевелил пальцами, обращая внимания на свой золотой перстень. — А твоё где?

— Не ношу, чтобы не мешало, — пожал я плечами. — Побежал переодеваться.

— Беги, беги…

Уходя, заметил, как Иннокентий Игнатьевич налил в кружку, помытую водой из фляги, уже слегка остывшего чая и отпил.

— Ох, шикарный букет… Хоть рецепт записывай, — долетел до меня комментарий.

Спустя час мы добрались до входа в излом, и вновь началась скучная и монотонная инструкция. Только через час нас впустили внутрь, да ещё и под присмотром огромной группы солдат да магов. И это помимо наших преподавателей.

Тяжеловато передвигались по коридорам и карнизам подземелья, следуя к недавно обнаруженной галерее, за которой скрывался большой и длинный зал с мутантами. Шли на звуки, ибо там до сих пор велось сражение. Бойцы осторожничали, не спешили. Старались ранить и пленить тварей, а не просто всех поубивать, как это обычно и бывало.

— В подземелье я пойду, там зачётик получу… — болтал какой-то особо нервный студентик со второго курса, экипированный крайне плохо как для подобных вылазок. Очевидно, парень был не из богатых.

Наконец-то мы добрались до залитого кровью пола. Кто-то нервничал, кто-то трясся от предвкушения… Я же внимательно смотрел на стены подземелья, выискивая следы богатств и прошедших битв. И того и другого было в избытке. А ещё здесь сильно воняло палёной шерстью, кровью, пылью, экскрементами и прочими не самыми приятными ароматами.

Сильных монстров не было. Проверял дважды через часы. Но зато хватало ещё неоткрытых тоннелей, в которых сидят отожранные мутанты. В основном Просты… И опять же — помогать и подсказывать им я не собирался. Лишь убедился, что место, куда мы идём, действительно безопасно для всех прочих студентов, а потом расслабился.

Мы попали на развилку, и наша группа пошла вправо, к открытой площадке, обставленной тяжёлыми ящиками для боеприпасов. Там уже в клетках рвали и метали монстры, подготовленные на убой студентам. Чуть меньше, чем нужно, но поиски других Простов всё ещё продолжаются.

Нам рассказали последние инструкции, и преподаватели начали вызывать студентов по одному в центр импровизированного ринга. Ох, какими же тюфяками оказались первокурсники. Кто-то слишком много сил и энергии тратил на жалких слабаков, кто-то, наоборот, добить не мог, ковыряя своей зубочисткой монстра и прося взять пистолет. Это даже оказалось не так скучно, как я представлял. Просто любуешься косякам других и понимаешь, как же хорошо, что у меня были нормальные наставники, которые сделал из меня полноценного воина. Ладно-ладно, не так уж и плохи они были. Просто я много общался и наблюдал за работой истинных профессионалов и мне есть с чем сравнить.

Позже началось представление — разделка туш в моём исполнении. Многим и так было плохо, а после начала демонстрации свежевания несколько человек фигурально вывернуло наизнанку. Но меня было не остановить! И я так увлёкся рассказами и работой с инструментом, что не заметил, как закончил.

— А теперь все берём своих мёртвых противников и тащим их в лагерь. Надо закреплять знания на практике, — сообщил бедолагам Цербер. — Барон Краст, спасибо за помощь. Можете вернуться в строй.

Ополоснув инструменты ключевой водой, я вернул их владельцу из отряда ликвидаторов, нанятых Скуропатовыми для зачистки этого излома.

Все страдали. Эго студентов, особенно первокурсников, исчезало. Невидимую корону приходилось снимать, чтобы она не помешала дотащить тела до лагеря.

— Иннокентий Игнатьевич… А где дежурные преподаватели, оставшиеся в лагере? — заметил я неладное.

Сердце вдруг начало биться чаще, а эфир пробудился против моей воли. Так бывает, когда… рядом огромный источник магии. И он работает!

— В нашем лагере маг. Очень сильный. Что-то колдует прямо сейчас. Кровью воняет. Не из числа преподавателей, — предупредил я замершего после моих слов Цербера.

— Внимание! СТОЯТЬ! Бросить туши!

Цербер был лаконичен и схватился за клинок. И я поступил точно так же. Просто на всякий случай…

— Заметили, да? — Из-за палатки вышел мужчина в типичной одежде наёмников, что носила добрая половина лагеря бойцов, зачищающая излом. — Ну и ладно. Всё равно я уже закончил…

Его руки были в крови, а лицо скрыто белой тканью. Лишь чёрные глаза виднелись сквозь маленькую щёлочку.

— Барон Краст, буду рад, если вы выживете. Ибо в этом случае мои подозрения подтвердятся — и я с радостью придушу вас лично. Ну а пока… Приятного вам всем путешествия.

Мужчина хлопнул в ладони, земля под нами засияла алым светом магической печати, и всё вокруг нас погрузилось во тьму, сквозь которую не было видно даже своих рук.

Я ощутил влияние магии, окутывающей меня. Призвал на помощь эфир, но он оказался бесполезен, как курица-наседка в битве с ястребом.

— Что за чёрт?..

Я попытался отпрыгнуть в сторону, но вообще ничего не изменилось… Что-то больно ужалило тело, словно молния ударила, и сознание на мгновение отключилось. А придя в себя, я увидел багряное небо, закат, тучи и шум прибоя. В нос ударили пыль и запах моря, а в ушах стояли крики чаек и стоны других студентов.

А затем в мир полного непонимания происходящего попали звуки далёких выстрелов. Следом раздались взрывы и такие же далёкие крики. Что происходит? Где мы?

Рука опёрлась на усыпанный бетонной крошкой, стеклом и мусором пол, и я приподнялся, пялясь на разгромленную барную стойку прямо напротив меня. Встал на ноги, осмотрелся и понял, что нас всех перенесли на крышу. Крышу полуразрушенного отеля рядом с морем. И белые чёрточки в небе — это не совсем тучи, а следы от ракет и самолётов.

«Bulgari Tropico Bar», — заметил я искрящую неоновую вывеску над баром.

Кажется, нас отправили в Болгарию. Прямиком в захваченный османами город на побережье… Что это за урод? Что это была за магия?

— Где мы? — испуганно заголосила девушка с третьего курса, отбрасывая от себя труп Проста, который перенесло вместе с нами.

— Мы в дерьме… — заявил Цербер, смотря на ту же вывеску, что и я.