Законы Рода. Том 7

Глава 9

— Эм… А что вы имеете в виду, уважаемый? — включил я дурака, пытаясь понять, к чему он клонит.

— То и имею в виду. На тестах в академии были показаны две стихии. Воды и Яда. Именно они появились во внешней среде и попали на камень оценки, вытекая из твоего источника. Что же касалось твоей силы воителя, то эта энергия имела свойства Яда и, к нашему удивлению, Молнии… Эта стезя воителя не столь редка, но не в комбинации с другими силами. Если уж проявилась предрасположенность организма к определённой силе после первичного пробуждения, то сила Молнии уходит и затихает, никогда более не пробуждаясь. Но не в твоём случае… Мы хотели изучить этот феномен. И то, что мы увидели…

— Что? Что там такое? Не надо меня пугать. Я и так переживаю… Такие перспективы, и вы говорите о каких-то проблемах! — дёргал я руками, показывая, что сильно нервничаю.

— Ну, не проблема… По крайней мере мы с таким ещё не сталкивались… — задумчиво произнесла дамочка.

— В общем, барон, — заговорил Романов, — у тебя предрасположенность… ко всем известным и запрограммированным на поиск типам магии. К каждой понемногу. И вода, и яд в вашем случае не отличаются процентами предрасположенности. Абсолютная равнозначность. Ни единого перекоса.

— Ты первый универсал в мире, парень. И я понятия не имею, хорошо это или плохо. Но странно, что ты пользуешься только двумя силами из всего многообразия… — сверлил меня взглядом Багратион.

«ФУХ! УНИВЕРСАЛ! НЕ ЭФИР!» — мысленно выдохнул я, успокаивая себя.

— Как это универсал? Но все техники рода были связаны исключительно с ядом! Все и так были поражены, когда я смог водную стихию впервые продемонстрировать… Связывали это с теми сумасшедшими амазонками и колдунами да шаманами из диких земель великой реки… Мол, водная стихия — их стезя. И они, когда меня словили и накачали зельями, заставили открыться новую стихию… Что за чёрт? Что они со мной сделали⁈ — выпалил я, демонстрируя юношескую несдержанность и спихивая всю вину на индейцев Амазонии.

Наше КГМБ могущественно, но не настолько, чтобы следить за мелкими, полунищими родами на краю земли… Своих красавцев хватает, за которыми нужен глаз да глаз. Так что универсальная отмазка с приключениями в плену амазонок, которые меня похитили ещё ничего не смыслящим шкетом, а затем обменяли на что-то, получив свой выкуп, попутно проверив мои способности и накачав «дикими» зельями местных шаманов… В общем, кто знает, что там в голове у этих дикарей? Вот и я, иногда прикидываясь валенком, всю вину возлагаю на тех, с кого спроса нет и не проверить никак. А тот факт, что меня похищали, есть в маленькой строке моей биографии. Правда, я понятия не имею, что это было за похищение, и просто сгущаю краски. Произошло это очень давно, да и всегда можно сказать, в случае нестыковок, мол, батя, наверное, заплатил, чтобы замять дело и не портить себе и сыну репутацию. В джунгли утаскивают много кого, но мало кто возвращается психически и физически здоровым человеком из плена этих диких людей.

— А расскажи-ка подробнее о своём плене и приключениях в Амазонии. Постарайся вспомнить все детали. В том числе и то, чем тебя поили и кормили, колдовали ли над тобой и проводили ли какие-то обряды.

— Да… Сейчас… Мне тогда было шесть лет. Мы с отцом поехали за чем-то в соседний город. Встретили ураган. Он повалил деревья, и горную дорогу заблокировало. Мы бросили машину и начали спускаться с гор. Вокруг стало появляться много растений, которых на высоте обычно не увидишь. Было жарко, душно. И кругом грязь. Я запомнил это, потому что мне купили новые ботинки и отец всё сокрушался, мол, мама нас прибьёт за то, что мы их испачкали… — начал я им рассказывать давно уж сочинённую сказку.

Выдумал её лишь наполовину. В основе этого фантастического рассказа стояла реальная история выживания одного десятилетнего мальчишки, что два года прожил в Амазонии и даже был принят индейцами, которые оказались более миролюбивыми, чем обычно. Затем была возня, грызня и война с соседним племенем, и мальчишка попал в плен. Над ним издевались, так как считали воплощением какого-то духа хранителя соседнего племени. И целый год он выживал в плену, пока карательный экспедиционный отряд от венесуэльского полка не пришёл и полностью не вырезал племя. Заодно и мальчишку освободили. Естественно, он не смог вырасти нормальным и адекватным после всего пережитого. Зато знал и понимал многое о жизни индейцев. И с его рассказов была написана удивительная книга о мальчике, который выжил.

Естественно, рассказывать о том, что я там был чуть ли не идолом, я не стал. Просто взял то, что знал о быте индейцев из этой книги и парочки других, и добавил в свой фантастический рассказ о похищении, о нескольких месяцах жизни в неволе и о выкупе с последующим хэппи-эндом. И само собой, нашлось место геройскому подвигу дипломатов и переговорщиков, что, рискуя жизнью, пошли договариваться о моём спасении.

— Вот так вот всё и было… Возможно, тот странный суп, которым меня поил слепой шаман-изгой, наведываясь к моей яме, был не просто так таким острым и жгучим, а заодно согревающим…

— Больше похоже на то, что он ставил на тебе эксперименты, пытаясь понять, не сделал ли он отраву. Если бы ты умер, то и он бы это есть не стал… — хмыкнул Романов.

— Может быть, — пожал я плечами.

— Это поразительная история! Да я за одну статью об универсальном маге… Да за исследование я… Это же может перевернуть всё наше представление о магии! — зажглись восторгом глаза учёной.

— Извините! Я лабораторной подопытной крысой становиться не собираюсь! У меня дел невпроворот. Род исхудал, обнищал… Надо величие восстанавливать!

— Дети! Мне нужны ваши дети!

Тут уж не только я, но и фактические главы разведки посмотрели на женщину в белом халате как на сумасшедшую.

— Детей я на опыты тоже вам не отдам. Хоть у меня их и нет. Даже не просите! — сразу же заявил я.

— Искусственное оплодотворение! Суррогатное материнство! Мне нужны лишь ваши образцы!.. — с горящими глазами смотрела на меня взглядом сексуального маньяка эта женщина, отчего я даже слегка трухнул. — Мне нужна ваша жидкость, барон… Немного семенной…

— Держите себя в руках! Мы обсуждаем ситуацию с бароном, а не генетические исследования и сегрегацию магов, — остудил пыл начавшей сходить с ума учёной Романов.

— Нет, вы не понимаете! Это всё во имя науки! Барон Краст, вы ведь меня понимаете⁈ Просто представьте, какой у вас потенциал! Уверена, это связано именно с универсальностью вас как мага! Ваше тело — идеальный проводник энергий различного типа! А что, если таких, как вы, будет сотня? А тысяча? Да мы за одно поколение станем не просто сильнейшей империей, мы станем доминировать на мировой арене!

Она начала расстёгивать пуговицы своего белого халата, пока говорила, отчего мне стало ещё хуже.

Благо Багратион схватил её за руки и вывел из комнаты, приказав принять холодный душ и прийти в себя.

— Мне сейчас даже страшно за себя стало… — признался я Романову.

— Мне, если честно, тоже. — Он встретил взглядом вернувшегося Багратиона. — И до сих пор страшно… Потому что она, во-первых, права, а во-вторых… Зная её, она пойдёт на всё, чтобы воплотить свою задумку в жизнь. Саша, надо охрану приставить к двери…

— Приставим. Вот ведь заноза какая… Всё ей эксперименты с магами подавай… Знал бы, что Краст таким интересным экземпляром окажется, не выбирал бы её на эту миссию.

— Может, ну его, это усиление? Я полечу домой, и всё. Зато здоровый…

— Да ну, не нагнетай, — хлопнул меня по плечу Романов.

— Я и не нагнетаю… У неё взгляд был, будто я какой-то бык-осеменитель, а вокруг меня стадо коров, и ей премию не дадут, если она поголовье скота не увеличит. Ну уж нет… Мне эти риски ни к чему.

— Ладно. Ты отдыхай, а мы с Александром Петровичем пойдём подумаем, что нам с этими знаниями делать. Ну и тесты тестами, а на практике тоже надо подтвердить то, что мы сегодня выяснили. Смысл от мага огня, который не может этот самый огонь зажечь, верно?

— Наверное, да… Я и сам не знаю. Опустошён этой новостью… Если я первый такой маг, то как мне учиться? Чему? Как я смогу идти вперёд, не имея азов, что передаются из поколения в поколение? — нагнетал я, продолжая показывать весь шок и трепет, будто бы поражённый «неожиданной» новостью.

На самом деле, для меня неожиданным было лишь то, как мою силу эфира интерпретировал аппарат. И нормально он её интерпретировал. Если бы он им написал «маг эфира» — это было бы куда хуже…

— Как и все маги, что оказались первыми в роду. Как твой друг Иван. Как Соколовский. Вообще, хорошая у вас компания молодых и не очень магов, первых из своего рода, подбирается. Глядишь, в дискуссиях и тренировках и сможете постичь что-нибудь своё, уникальное, — ответил на мой вопрос Багратион и ушёл, пожелав спокойной ночи.

Ага, как же, спокойной… Я очень хотел бы уснуть, даже часы переключил в режим отдыха, но когда за дверью слышны шорохи и мужской голос говорит: «Никак нет, не положено. До восьми утра никого не впускаем, приказ командующего», а женский голос, в ответ воркуя, просит бойцов пойти на встречу и сделать вид, что её здесь не было и нет и вообще у неё «там» дел на пять минут…

Почему эта женщина меня так недооценивает⁈ Караул! Это вопиющий удар по моей репутации и мужской гордости! Но доказывать на практике, что способен на большее, чем пять минут, я, конечно же, не буду.

До утра так и не смог уснуть: эта маньячка приходила ещё трижды… В итоге я был совершенно разбит и на завтраке клевал носом. Пришлось договориться с начальством, чтобы мне выделили скамейку прямо рядом с ещё одной сферой, в которой мне предстоит пройти процедуру «магической стимуляции», как назвал её Багратион. На ней и посплю, пока её настраивают. Под присмотром разведки спится легко и непринуждённо… Ага, конечно!

Пробудился я очень скоро, ощутив, как мои волосы гладит чья-то рука. Если это София Дмитриевна, то это катастрофа. Других девушек и женщин я тут не видел. Так что альтернатива учёной только какой-то мужик… Не люблю, когда меня по голове гладит «какой-то мужик» ещё больше, чем если это симпатичные, но озабоченные исследованиями женщины-учёные. В общем, мысль, что всё это нескрепно, неправильно, меня разбудила не хуже удара током.

— Фух, это вы… — облегчённо выдохнул я, видя накрашенную и уложившую волосы блондинку. — Чёрт! Это вы! Не подходите ко мне!

— Что такое? А все говорили, что я шикарно выгляжу! Неужели наврали, солдафоны⁈ — И уставилась в зеркальце София, пытаясь найти изъяны на своём лице, в причёске и прочем.

Я же не стал это никак комментировать и просто ретировался в сторону смеющихся разведчиков.

— Вы должны были оберегать меня от зла, а не примкнуть к нему… — покачал я головой, отчитывая их.

— Всё готово. Мы отправили её разбудить тебя, — сказал довольный как слон Романов поднимаясь.

— Как видишь, нам удалось справиться с этой задачей в два счёта, — усмехнулся Багратион. — К слову, есть новости касательно тебя.

— Да, мы сообщили в Москву тем из людей, кому положено знать о такой удивительной ситуации с тобой и твоими предрасположенностями: Стефании, Зубову и ещё паре человек из числа ближайших советников и по совместительству министров. В среду собрание в Кремле. В понедельник и вторник сделаем повторные тесты, но уже не здесь, а в Москве. В свободное от учёбы время.

— Мне даже разрешат учиться⁈

Я ведь всю ночь думал об этой ситуации и уже смирился, что отныне моя жизнь станет куда как более унылой из-за интересов империи ко всему перспективному и уникальному… А это как раз мой случай.

— Да. Нужно подтвердить твой статус мага нового направления. И при этом не допустить утечек информации. Ну и стараться меньше привлекать к тебе внимания. Поэтому всё будет, как и прежде. Стандартная разведка у тебя на хвосте, ты на учёбе… Единственное — все свои перемещения и поездки отныне будешь согласовывать с назначенным тебе куратором.

— А кто куратор? — поинтересовался я и едва ли не физически ощутил, как на моей шее затягивается ошейник государственной власти, удивлённый просто «великолепными» новостями.

— Пока не решили… Не переживай на этот счёт. Лучше разминайся. И вот, выпей это. — Протянул мне квадратный термос Багратион. — И учти: тебя ожидают около двенадцати часов испытаний. И далеко не самых приятных… Постарайся держать ману под контролем. Если произойдёт выброс, запустятся механизмы защиты, и всё, усиление закончится.

— Ну спасибо… Опять эта гадость? — скривился я и начал пить солёную воду.

— Именно она. Начинаем через полчаса, чтобы успели компоненты разойтись по внутренним органам и обеспечить защиту. Ну и ещё для тебя есть одна небольшая новость, которая, я надеюсь, настроит тебя на рабочий лад.

— Какая?

— Если закрыть глаза на твои предрасположенности, то по нашим оценкам после сегодняшнего дня ты должен будешь стать полноценным магом пятого ранга. Когда я был здесь, то стал сильнее на порядок. Моя плотность маны скакнула с уровня Мастера начальной ступени до уровня Магистра средней ступени. Ну и ещё помни, что в год не больше десяти человек получают возможность пройти здесь усиление, а тебя притащили сюда вне очереди. Внучку Константина Игоревича подвинули в очереди, — кивнул на Романова Багратион. — Так что ты уж не подведи. Терпи, даже если будет казаться, что сейчас глаза выпрыгнут из орбит, а кожа сгорит заживо. Если что, здесь есть лекари. Хорошие, профессиональные.

— Так себе напутствие, господин начальник… Почему у вас всё всегда достигается через боль и страдание?

— Потому что так завещали наши классики и отцы-основатели родов. Ленивым и мягкотелым — забвение и позор. Слава и честь — сильным и смелым. Давай, вперёд. Докажи, что ты русский. Не по происхождению, так хоть по духу!

Эх, знал бы ты, Александр Петрович… Хотя нет, лучше не знай. И никто пусть не узнает. Хотя об этом говорить уже поздно… Правду обо мне знает не один и не два человека, так что рано или поздно всё вскроется.

Время уходит, и если я не успею стать к нужному моменту воистину сильным и чрезвычайно опасным настолько, чтобы все опасались сталкиваться со мной лбами, то мне никто и ничего не поможет…

Сибирь. Дантар Сомн.

Большая стройка, которую затеял в посёлке Владимир Берестьев, шла полным ходом. Отряды добровольцев подходили каждый день. В основном ликвидаторы, реже — простые работяги в поисках денег.

В центральной части посёлка, который пришлось почти полностью снести, ставился на старый уцелевший фундамент новый каркас будущего оплота деревни. Железобетон, сталь, толстые стены и узкие окна-бойницы. Новую деревню было решено строить по новым технологиям согласно нормам военных, чьи инженеры поделились не только чертежами, но и строителями.

Бойцы, стоящие в авангарде перед трассой и закрывающие своими телами проход монстрам, уже устали. Сколько ни присылай новую смену, а всё равно жизнь в полевых условиях без нормальных казарм, коек и кухни не способствует поднятию боевого духа. Да и тыловики уже откровенно устали постоянно возить продовольствия в особо опасную область, рискуя всем.

Владимир вошёл в единственный более-менее уцелевший дом и спросил у женщины, что дежурила здесь весь день, как дела у бойцов.

— Ваше сиятельство, у двоих лёгкие ранение и развивающаяся на их фоне простуда. Ничего сложного. Пару дней в тепле и заботе, и они снова будут на ногах. Спасибо вам, что вы отдали под наши нужды единственный дом в округе. Тут они быстро поправятся. Что же до Аркадия… Боюсь, он слишком плох. Надо бы его эвакуировать в Якутск, в госпиталь, иначе он может умереть…

— Что с ним в итоге, — спросил у медсестры Владимир, посмотрев на спящего и тяжело дышащего строителя, рядом с которым стоял небольшой тазик, полный кровяных сгустков.

— Судя по симптомам, у него магическая лихорадка. Будь с ним кольцо ликвидатора, оно бы очистило ману и уменьшило её воздействие на организм, но его не было, когда он где-то хапнул огромную дозу маны, и его тело не выдержало. У нас всё ещё повышенный уровень маны в окрестностях, и это лишь добавляет ему страданий…

— Зелье здоровья в его случае поможет?

— Лишь усугубит, Дантар… — покачала головой женщина.

— Господин! Кха… КХА!

Строитель, словивший одну из самых мерзких болезней современности, сплюнул кровь и, тяжело задышав, уставился на Владимира.

Не так много людей страдают при близком нахождении с мощными источниками маны, но иногда появляются такие, как Аркадий, — приезжие из регионов, где концентрация маны минимальна. Их тела попросту не успевают адаптироваться, что в итоге приводит к болезни.

— Лежите спокойно, Аркадий. Утром приедет обоз с припасами. Вас заберут и увезут в Якутск, там есть хорошие врачи, — успокоил Владимир.

— Прошу, не надо. Я справлюсь! Мне всего-то месяц продержаться! Я не могу уехать!

— Если останетесь, есть риск того, что вы умрёте. Неужели вы этого не видите? — возмутилась медсестра.

— Да уж лучше сдохну… Мой сын, мой единственный сын сейчас на больничной койке! Ему нужна операция… Мне не хватает всего немного. Я отработаю, получу деньги, и он снова сможет ходить!

Мужчина пытался храбриться и начал уже подниматься, но суровая рука местного правителя вжала его в койку.

— Утром вы едете. Поправитесь. Встретитесь с сыном. Я не хочу смотреть в его глаза спустя пару лет, когда он узнает, что вы погибли здесь, хотя могли жить.

Мужчина резко стал слабеть и внезапно уснул.

Владимир повернулся и увидел Екатерину с поднятой рукой, от которой в сторону строителя тянулась едва заметная полупрозрачная дымка. Он научился её видеть и знал: так выглядит магия его избранницы.

— Проконтролируй, чтобы его утром отправили в госпиталь. И оплати его лечение. И зарплату ему на счёт перечисли за полный месяц.

— У нас кончаются средства… — тихо проговорила Екатерина, но тут же исправилась, увидев взгляд Владимира. — Хорошо. Я всё сделаю.

— Где кулон, что я тебе подарил, — отойдя от кровати больного, тихо спросил Берестьев, разглядывая шею своей невесты.

— На месте… И всё же, это твой кулон. Подарок твоего отца тебе. Почему ты отдал такую ценную вещь мне?

— Потому что так правильно.

— Что ты имеешь в виду? — попыталась в очередной раз узнать ответы на свои вопросы Екатерина, но Владимир молчал и не давал ей узнать, о чём он думает.

Она уже давно заметила, что его разум стал для неё недоступен. Она не знала, когда и как, но Владимир научился сопротивляться псионике. И даже слегка боялась, ведь ни о чём подобном ранее не слышала. Но боялась не за себя, а за Владимира.

Всем было хорошо известно, что за уникальными способностями охотятся сильнейшие люди империи. И получить такую, как у Владимира, хотели бы все члены императорского рода. Все без исключения.

— Господин? Что-то странное происходит… — взволнованно произнесла медсестра, смотря на дрожание свечи и дёргающиеся по всей комнате тени.

— На улицу! Быстро! — скомандовал Владимир, но никто выйти не успел.

Половина свечей потухла, и лишь свет уличных фонарей, работающих на аккумуляторе да луна разгоняли тьму в этом доме.

В проходе, прямо за избранницей Владимира появился неизвестный, чьё лицо было скрыто тенями, и приставил нож к шее Екатерины.

— Тш-ш-ш-ш… Тише, рыбонька моя… Не бойся, это будет не больно… — странный голос, словно шепчущий издалека, разнёсся по дому.

— Кто ты? Отпусти её!

Руки Берестьева вспыхнули, и зелёное пламя развеяло мрак.

— Маленький, бедненький, практически последний из своего рода… Знаешь, как долго наш орден охотился на таких, как ты? Вычищал великое зло прошлого? Эфир… Было тяжело проникнуть сюда и повлиять на ваш род. Вы словно раковая опухоль, что укоренилась в этих землях. Понадобились десятилетия, чтобы извести вас всех… И вот остались лишь ты и твой жалкий брат, лишённый магии. Ох-х-х, как же сладостен этот миг! Но ты не переживай, мы не убьём тебя… Лишь твоего брата, сбежавшего от нас в Тибет… Ха-ха! От нас? Сбежавшего? Ты представляешь⁈ Какая же смешная шутка… Мы тысячелетиями вели охоту на таких, как вы, узурпаторов магии! От нас нигде не скрыться! Ты останешься последним… Но я не убью тебя, нет… Я убью всех твоих женщин, что могли бы выносить для тебя потомство. Всех ублюдков, что понесут в своих венах проклятый эфир! Ты сдохнешь в одиночестве, зная, что каждая, кого ты любил, — умерла из-за тебя! Сегодня начнётся поминальный бой по роду Берестьевых…

— Так смерть деда, дяди и других старших членов рода в изломах не были случайностью…

— Даже смерть твоего отца не была ею! Ха-ха-ха!.. Было сложно подобраться и внушить императорской семье, что ваш род — угроза, знаешь ли… Но и вы, и Романовы — глупцы… Какие же вы все жалкие пред реальным величием Тени и нашего ордена! И за что вам только дарована такая сила? Впрочем, будь эта эфирная дрянь во мне, я бы сам наложил на себя руки.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь?

— Просто я хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь ты прожил в отчаянии и страхе, как этого и заслуживаешь. Чтобы ты знал, что все, кого ты полюбишь, — умрут. И начнём мы с этой доверчивой дурочки…

Белозубая улыбка растянулась среди тёмных теней, сгустившихся вокруг лица неизвестного.

«Щёлк!»

Владимир щёлкнул пальцами, и кулон под одеждой Екатерины взорвался зелёными осколками, превращаясь в сильнейший магический щит из обжигающего пламени.

Рука, покрытая тьмой, дёрнулась, и клинок прямо сквозь пламя прошёлся по нежной коже девушки, оставляя глубокую кровоточащую рану.

Двойной крик разнёсся по дому с больными. Один от твари в тенях, которую покрыло эфирное пламя Берестьевых, сжигая самоуверенного ублюдка. А другой — от испугавшейся медсестры, что сразу потеряла сознание.

Екатерина тут же в панике схватилась за шею, но спокойный вид Владимира заставил и девушку выдохнуть.

Она отскочила к нему и, отодвинув руку от шеи, с удивлением посмотрела на неё.

— Нет крови?

— Отец сказал, что это живительное пламя регенерации — последний шедевр артефакторики моего прадеда. Оно выручало его даже тогда, когда Химеры заживо отрывали ему руки и ноги.

— А что значат его слова? Что за эфир? Что за узурпаторы прошлого?

— Кто знает, что в голове этого психически больного маньяка… Просто будем осторожнее. Таким, как мы, всегда надо быть на чеку…

Владимир обнял Екатерину и посмотрел в сторону открывшейся двери и влетевшего Морозова.

«Надо сообщить о нападении брату… Похоже, вырождение нашего рода, это план каких-то крайне хитрых тварей…» — подумал Дантар окрестных земель, любуясь догорающими останками фанатика из неизвестного ордена.