Замок ледяной розы

И тут мне как-то поплохело. Я вдруг осознала, что всю эту неделю и впрямь ничего не ела. Мне просто не хотелось. Совсем.

(4.6)

В «Легендах эпохи Завоевания» была одна сказка – такая же страшная, как и все остальные – о цветке, что назывался «ангельский мак». С целыми полями этих чудовищных цветов столкнулись войска короля Отто V Завоевателя, когда высадились на Ледяных Островах. Прозрачные, будто стеклянные, они загорались алым, только если до них дотронуться. Поэтому часто жертвы не догадывались о том, что забрели на такое поле, пока не было слишком поздно поворачивать назад. От прикосновения серединки цветков раскрывались, и в воздух взлетали невесомые алые искры «ангельской пыльцы».

Нет, человек не умирал, вдыхая пыльцу – но начинал видеть странные образы, фантастические картины, которые могли свести с ума. А самое ужасное начиналось потом. Куда бы не ушёл несчастный, как далеко не увели бы его ноги, ему мучительно хотелось вернуться снова на то поле, где он прикоснулся к чуду. Снова вдохнуть «ангельскую пыльцу». Люди становились одержимы этими цветами. Это называлось «ломка». Король потерял многих своих самых смелых воинов прежде, чем научился распознавать такие поля и сжигать их, не приближаясь.

К чему я это вспомнила…

К исходу первой недели у меня началась самая настоящая «ломка» без Рона.

Я думала, что самое трудное будет – оттолкнуть его. А потом осознание того, что смогла защитить друга, станет мне достаточной наградой, и я терпеливо дождусь, пока последние дни моих каникул в замке утекут, как вода сквозь пальцы, и я тихо-мирно уеду домой. Как же я ошибалась!

Мне буквально хотелось лезть на стену. Я часами пялилась в окно. Я прислушивалась к каждому звуку, доносящемуся из соседней комнаты, и пыталась угадать, что он сейчас делает. Всё ещё злится на меня? Или ему уже всё равно? В конце концов, у шестнадцатилетнего юноши должны быть другие заботы, кроме того, чтобы без конца бегать за маленькой сопливой девчонкой и терпеть её капризы.

Вот только одна мысль, что теперь он думает обо мне именно так, причиняла невероятную боль. А ещё мне было очень и очень одиноко. Я не знала, что сушит меня больше – моя голодовка, которую не было никакого желания прекращать, или это одиночество. Но в зеркало я старалась на себя лишний раз не смотреть.

В конце концов я сдалась и решила позволить себе маленькое послабление. Может быть, крохотная доза «ангельской пыльцы» притупит ломку.

В общем, в один из дней я отважилась-таки спуститься к завтраку в общий зал. Может быть, там я смогу на него просто посмотреть – хотя бы издали, так, чтобы не подвергать опасности. И так, чтобы он мог не нарушать своё дурацкое слово. О том, что мы не будем больше видеться. В конце концов, это общий зал и случайно столкнуться здесь – не значит «видеться» так, как это делают друзья…

Дверь в обеденный зал показалась непривычно тяжёлой. Или я стала слишком слаба за эти дни.

Я осторожно прошмыгнула внутрь и уселась на своё место – на самом краю длинного стола – задолго до первого гонга. Может, если замереть и притвориться мебелью, на меня меньше обратят внимания?

В зале было пусто и очень тихо. На паркетном полу чередовались полосы золотого и синего света. Золотого – там, где окна были приоткрыты. Синего – там, где утреннему солнцу приходилось пробираться через чисто промытые витражи. Из сада доносилось щебетание птиц, слабый ветер осторожно касался меня утренней прохладой и ароматами роз. Мои голые руки покрылись мурашками. Зря я, наверное, пришла так рано.

Чтобы убить время, я принялась озираться по сторонам. Гобелен куда-то унесли… а вот огромный портрет герцогини в алом был на месте. Только теперь в другой раме. Казалось – она смотрит с него прямо в душу живым и пронзительным взглядом, полным достоинства и осознания собственного величия. Какая отличная задумка – даже когда герцогиня уедет (а я изо всех сил надеялась, что она не поселилась в замке насовсем), будет незримо присутствовать здесь и напоминать о себе.

Позади леди Кингстоун художник изобразил штандарт с её родовым гербом - золотая птица хищно разинула клюв и распахнула крылья. Видимо, готовится наброситься на жертву.

Я вздрогнула. Мне вдруг вспомнился звук, что сопровождал каждый мой кошмар. Тот самый, что стоял в ушах ещё долго после того, как я просыпалась.

Мерные взмахи огромных крыльев.

По сердцу пробежал неприятный холодок. Мои неприятности начались, одновременно с появлением герцогини на той ночной дороге. Может ли это быть как-то связано? Или я сейчас притягиваю всё за уши в напрасной попытке хоть немного разобраться в том, что происходит со мной?..

Тут в зал вошёл отец – одновременно с первым гонгом. Уселся напротив, с энтузиазмом повязывая салфетку. Порадовался, что я наконец-то перестала бояться «сама знаешь кого» и присоединилась к общей трапезе. Я не стала его разубеждать – пусть думает, что это именно из-за старухи сижу сиднем в своей комнате. Версия ничем не хуже прочих. А может, она ещё и окажется ближе всего к истине.

Потом появились граф и графиня – она о чём-то переговаривалась с Эдом вполголоса на ходу. Он даже не кивнул мне, чему я была очень рада. Вот уж кого совершенно видеть не хотелось. Я уткнулась в пустую тарелку и опустила глаза. Но из-под ресниц напряжённо следила за входом в зал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Рон появился с последним гонгом, и я вся сжалась. Прошёл мимо, не бросив и взгляда в мою сторону. Сел на своё место – там, на дальнем конце стола, рядом с семьёй. Ну что ж – я получила, чего хотела. Больше меня никто не будет защищать и закрывать своей широкой спиной от сурового взгляда герцогини.

Я поняла, что совсем замерзаю. Зря, наверное, надела платье с таким коротким рукавом. Может, надо было то – зелёное, которое Мэри так удачно смогла отчистить?.. Но сегодня я совершенно не хотела привлекать к себе внимания.

Я обхватила руками плечи и поёжилась.

На секунду – только на секунду – показалось, что по мне скользнул взгляд знакомых чёрных глаз… но, когда я повернула голову, Рон смотрел только на вилку, которую задумчиво вертел в руке, откинувшись на спинку высокого стула.

Всё, как я хотела… Я ведь хотела остаться одна. И кажется, действительно добилась того, что теперь никому нет дела до маленькой девочки, - слишком маленькой для такого огромного стола. Такого огромного зала. Такого огромного замка.

Наконец, отчего-то задержавшись, в обеденный зал вплыла герцогиня – с двумя лакеями, как королева в сопровождении свиты. На этот раз она была в бархате потрясающего тёмно-синего цвета – глубокого, как море. Притягивала взгляд и будто заполняла собою всё окружающее пространство.

Слуги немедленно начали приносить кушанья. До нашего края стола добрались в последнюю очередь, разумеется. Но мне было всё равно. Есть по-прежнему не хотелось. Кусок не лез в горло. Я почувствовала, что у меня кружится голова.

Какое-то время за столом царила оживлённая тишина, наполненная уютными звуками, какие бывают за завтраком. Присутствующие молчали, поглощённые трапезой.

А потом герцогиня вдруг отложила вилку и постучала ножом по своему бокалу, наполненному какой-то рубиновой жидкостью.

Все немедленно прекратили есть и уставились на неё.

- Наверное, вы слышали, что произошло сегодня утром в моей комнате.

Раздался сдавленный смешок Эда. Мать толкнула его локтем в бок и посмотрела возмущённо. Рон всё также не поднимал глаз и вертел в руке вилку – казалось, его не заботило вообще ничего вокруг. Вот только я слишком хорошо его знала, чтобы не заметить, как он внутренне весь подобрался.

- У меня и так было не очень много времени, чтобы прохлаждаться здесь, но это стало последней каплей. Оставаться в таких некомфортных условиях я не собираюсь, поэтому уеду уже сегодня. К тому же, у меня дела на Материке, которые требуют безотлагательного присутствия.

Неужели так просто? Она возьмёт и уедет? Мне не верилось…

- Но до отъезда я хочу сказать пару слов своим дорогим внукам.

Вот оно. Я вцепилась в край скатерти, чтобы спрятать то, как у меня задрожали вдруг руки от плохого предчувствия.

- На ваших плечах лежит ответственность за будущее замка. Над Королевством Ледяных Островов сгущаются тучи. И дело не только в проблемах королевской семьи и грядущей грызне за трон Хьюго… хотя и это тоже. Есть ещё кое-что. До меня доходили странные слухи. О древнем волшебстве, пробуждающемся на руинах замков розы – по всей стране. О страшном волшебстве! Наш замок – последний, что каким-то чудом выстоял в вихре времён. И может статься, что его значение окажется намного большим, чем просто козырь в играх сильных мира сего. И поэтому…

Она оглядела взглядом присутствующий, остановившись на Роне. Он по-прежнему не поднимал глаз.

- …Поэтому во что бы то ни стало мы должны сохранить Замок ледяной розы в руках семьи Витерстоунов.

Герцогиня вдруг привстала и хлопнула ладонью по столу так, что подскочили и жалобно звякнули бокалы. Рон и бровью не повёл. А она в упор смотрела прямо на него – таким же взглядом, как у той птицы на её гербе.

- Ты ведь понимаешь, о чём я, не правда ли, Ронни? Ты не раз давал мне понять, что на всё готов ради сохранения фамильного наследия. Замку нужна защита! Нужна армия. Несколько поколений Винтерстоунов преступно мало занимались его обороной, полагаясь, видимо, на священное благоговение, которое все испытывали когда-то перед этим местом….

Она одним жестом, протянув вперёд ладонь, остановила графа, который открыл рот и хотел было возразить.

- Ну так вот – этого благоговения больше нет! А есть лишь алчность. Алчность тех, кто словно стая бешеных псов набросится на замок, как только появится такая возможность, чтобы рвать на части остатки его волшебства. Чтобы присвоить его себе. Если… Если только мы не найдём, что этому противопоставить.

Было так тихо, что весёлое щебетание птиц, по-прежнему доносившееся из приоткрытого окна, казалось кощунством.

- Нам нужна армия, Рон! И ты знаешь способ, как её получить.

В этот момент я почему-то смотрела только на его руки. Как он сжал в кулаке вилку – до побелевших костяшек.

- Для этого всего лишь нужно породниться с благородной семьей, у которой такая армия есть. И если долг для тебя не пустое слово… как ты всегда меня старался убедить… ты поступишь так, как будет необходимо, не правда ли?Я замерла, пронзённая в самое сердце предощущением непоправимого. Это придавило меня, как каменная плита. Во все глаза я смотрела на Рона с ужасом. Герцогиня же не всерьез! Она же не может говорить о…

Рон встал. На стол со звоном упала погнутая вилка.

Развернулся и пошёл прочь. Почему-то не вдоль своего края стола, где было ближе всего к выходу… а вдоль того, где сидела я.

Проходя мимо меня, на секунду сбился с шага. И посмотрел прямо мне в глаза.

Как же давно мы не виделись! Как же я соскучилась! Интересно, сможет ли он прочесть это в моём взгляде – или там сейчас только всепоглощающий ужас?..

Долгая, бесконечная секунда связывала наши взгляды. Что-то говорили мне его глаза – но я не могла понять, что.

Он отвернулся и возобновил своё быстрое движение к выходу из зала. Эхо его шагов по паркетному полу…

Хлопнула дверь, и снова стало тихо.

Герцогиня как ни в чём не бывало продолжила аккуратно разделывать что-то вилкой и ножом в своей тарелке. В уголках её морщинистого рта пряталась довольная улыбка.

Вскоре после завтрака к главному входу замка подали шикарную карету леди Кингстоун. Четвёрка тонконогих, серых в яблоках коней с изящно заплетёнными гривами в нетерпении взрывала копытами траву. Я сидела в своём любимом убежище за кустами роз и следила за этой картиной. Мне до смерти хотелось убедиться, что старуха, наконец, покидает замок. Казалось, что если её здесь не будет, всё развеется как страшный сон. И её ужасные слова так и останутся просто словами. И всё станет как прежде.

К тому времени я уже знала от Мэри, что случилось утром в комнате герцогини – оказывается, прорвало канализацию в туалетной комнате. В отличие от большинства дворянских поместий, и нашего с отцом в том числе, в Замке ледяной розы была какая-то сложная система труб, и даже горячая вода в кранах. Если не ошибаюсь, её подогревал сам замок без всякого участия человека.

Ну вот. Значит, хотя бы замку удалось выкурить эту мегеру. К сожалению, он сделал это слишком поздно.

Граф учтиво пожелал тёще доброй дороги, склонился к её руке вежливым поцелуем, а затем с видимым облегчением ушёл поскорее в замок. Графиня же, казалось, никак не могла с нею расстаться – она смотрела в лицо матери с обожанием и ловила каждое слово.

- Береги себя, дорогая! Я уезжаю на Материк, поэтому, боюсь, ещё долго не смогу вернуться в ваши края. Уже скоро погода в проливе перестанет благоприятствовать путешествиям. Я должна успеть до сезона бурь.

- Но отчего именно туда? Я думала, вы вернётесь на Бархатный Утёс. Вы же так давно там не были…

- Утёс не рухнет в море оттого, что его престарелая хозяйка ещё немного поколесит по свету. А почему на Материк… У меня есть кое-какие мысли по поводу подходящих партий для наших мальчиков. Думаю, сейчас, когда трон Стратагенетов всё сильнее шатается, самое время наладить родственные связи с осколками Старого Королевства.

Она ласково коснулась щеки дочери ладонью, затянутой в ажурную чёрную перчатку.

- Так что жди от меня весточки в будущем, но и сама держи ухо востро и не пропусти достойной невесты.

- Я всё-таки думала о Сильверстоунах...

Герцогиня хмыкнула, забираясь в карету по ступенькам при помощи своего лакея.

- Соглашусь с тобой, моя дорогая - маршал королевства всё ещё довольно крупная фигура на шахматной доске. Хотя я и относилась к нему всегда несколько… предвзято. Что поделаешь, наши интересы не раз пересекались в прошлом. Но насколько мне известно, он не собирается так просто отступать во всей этой возне вокруг трона. Так что это, пожалуй, не самый худший вариант – хотя и рискованный, если к власти всё же придет Генрих. Но, думаю, можно серьезно рассмотреть этот вопрос. Так что полагаюсь на твой здравый смысл. Ты уже достаточно большая девочка, чтобы решать судьбу своих сыновей без того, чтобы я руководила каждым твоим шагом.

Лакей захлопнул белоснежную дверцу с гербом. Усевшись на подушках, герцогиня отодвинула бархатную шторку и снова наклонилась к дочери через окно.

- Да, Эвелин… чуть не забыла! Ещё одна вещь. Знаешь – я старая, но не слепая. И многое замечаю. Девчонка опасна!

- Кто? Кэти?.. – графиня, прижимавшая к груди свою болонку, растерянно посмотрела на мать.

- А что, здесь есть ещё одна?

- Мама, я не совсем понимаю вас! Да, она, конечно, совершенно несносна и ужасно невоспитанна, но…

- Дорогая, иногда я забываю, что мозгами ты пошла в покойного отца. Разве ты не знаешь, что дети имеют свойство очень быстро вырастать? А нет ничего сильнее привязанности, которая пустила корни еще в детстве. Так что позаботься, чтобы больше ноги маленькой мисс Лоуэлл не было в этом замке. Пусть растёт себе в своей глуши и выходит замуж за какого-нибудь местного фермера. С учётом размеров её вероятного приданого, на что-то лучшее рассчитывать ей не приходится.

- Но мой муж… Я слышала, он уже пригласил Лоуэллов на будущую зиму! А у него просто какое-то патологически болезненное отношение к собственному слову.- Хм. Ну так позаботься, чтобы будущая зима уж точно стала для девчонки последней, которую она проведёт в замке. Пускай возвращается в болото, из которого вы так неосмотрительно ее вытащили!

(4.7)

Бодрый топот копыт затихал вдали, графиня ушла, растроганно вытирая глаза, а мне вдруг стало… смешно. Ведь обещала же сама себе – бросить дурацкую привычку подслушивать! Вот и получила. Исчерпывающую характеристику себя любимой. Я и невоспитанная, я и несносная, я и бесприданница, я и чудище болотное… Хотя на мгновение меня даже гордость обуяла – ещё бы, саму герцогиню напугала своей скромной персоной! Ай да Рин, ай да молодец! Я, правда, не совсем поняла, почему она меня боялась. И, если честно, смех мой был скорее нервный.

На секунду попыталась представить, каково это, если меня и впрямь перестанут приглашать в замок. Вдруг так и правда всем будет лучше? Его обитателям спокойнее, да и мне, наверное, тоже… Может, спать по ночам стану нормально, может, аппетит вернётся, может…

И совершенно непонятно, почему я опять реву. Я же не хотела. И вообще я сейчас вернусь обратно в замок – и в кои-то веки начну спокойно по нему ходить, не боясь наткнуться где-нибудь на вредную старушенцию. Кстати, теперь самое время проверить мою теорию – вдруг кошмары прекратятся с отъездом герцогини?

Поднимаясь по высоким ступеням крыльца, я бросила взгляд наверх. Небо над замком стало серым, выцветшим. Я никогда ещё его таким не видела. Что происходит? Такое чувство, будто погода портится. Или это у меня что-то со зрением?

В просторном холле первого этажа было тихо и царил полумрак.

Как в тумане, я прошла мимо лестницы, так и не свернув, куда собиралась, и преодолела весь холл до самого дальнего конца. Мне совершенно точно нужно было туда. Не помню, зачем. Просто позарез нужно.

Дверь на кухню… Дверь в каморку для слуг… Мимо, мимо – это всё не то!..

Вот. Маленькая, неприметная дверь в углу. Почти сливается со стеной. Никогда её раньше не замечала. Мне очень нужно. Я должна…

Толкнуть дверь… Не поддаётся? Толкнуть сильнее…

Заглянуть в дверной проём. Темно там. Ни одного светильника. Узкая лестница уходит куда-то вниз. Оттуда веет теплом и чем-то затхлым.

В глубине этой призывной темноты зарождается лёгкий гул на самой границе восприятия. Он усиливается, разрастается ввысь и вширь и заполняет собой всё пространство там, далеко внизу. Распадается на отдельные звуки – и я, наконец, узнаю его. Это тот самый стрёкот, будто огромный сверчок засел где-то там и поёт свою бесконечную песню. Тот, что каждую ночь в кошмарах сводит меня с ума.

Мне очень хочется пойти и узнать, наконец, что же там, внизу.

Заношу ногу и почти переступаю порог…

- Мисс Кэти! Что вы делаете?!

Торнвуд хватает меня за плечо, рывком оттаскивает назад и захлопывает дверь перед самым моим носом. В этот момент будто пелена спадает с глаз, и я щурюсь – оказывается, в холле очень даже светло, и утреннее солнце вовсю заливает его своим безмятежным светом.

- А что – туда нельзя? – слабо лепечу я, потирая глаза. Как же хочется спать!

Торнвуд смотрит на меня с тревогой.

- Ни в коем случае! Особенно вам. Это ход в подвалы замка. Он всегда надёжно заперт. Я вообще не представляю, как вам удалось его открыть. Возвращайтесь-ка лучше к своим играм, маленькая мисс, и не бродите, где не следует!

Он не успокаивается, пока не доводит меня чуть ли не за руку до парадной лестницы и не убеждается, что я действительно поднимаюсь наверх. И долго стоит на том же месте – смотрит мне вслед.

В последующие три дня я несколько раз обнаруживала, что ноги сами принесли меня к двери в подвал. Каждый раз Торнвуд каким-то чудом оказывался поблизости и оттаскивал меня оттуда. Мне кажется, он сдерживался и не жаловался на моё странное поведение кому-то из старших только потому, что время моих каникул в замке и без того стремительно истекало. Мы с отцом должны были уезжать завтра утром. Так или иначе, скоро всё это закончится.

В свой последний вечер в Замке ледяной розы я снова решила прийти на ужин в общий зал. Спускалась по лестнице медленно, крепко держась за перила. Чувствовала ужасную слабость.

Граф снова сидел во главе стола. Оживлённо обсуждал что-то с моим отцом, что расположился рядом. Время от времени столовую оглашал их дружный хохот. Графиня прислушивалась к беседе, сонно жмурясь и поглаживая собачку. Она, кажется, уже совсем засыпала. Наверное, скоро поднимется к себе.

Эда не было. Может, уже дрыхнет, или бездельничает в саду по своему обыкновению. Место Рона тоже пустовало, хотя там и стояли наполненная тарелка и столовые приборы.

За окном раздался протяжный рокот грома. Капли дождя забарабанили по стёклам. Надо же – в первый раз на моей памяти дождь над Замком ледяной розы! Беседа за столом тут же переключилась на новый предмет.

Я решила незаметно примоститься с краешка стола – там, где сидела ещё при герцогине. Почему-то не хотелось присоединяться к весело болтающей компании. Посижу тут тихонечко, никого не буду трогать…

…Его присутствие я ощутила спиной. Даже не стала поворачиваться. Кажется, он стоял при входе и оглядывал столовую. Особенно долго задержал взгляд на моей сутулой фигуре.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потом быстрым шагом прошёл до своего места. Я уткнулась в почти пустую тарелку и без энтузиазма погоняла по ней пару редисок. Просила ничего кроме салата мне не накладывать. Знала, что всё равно и этого не съем.

И чуть не подскочила, когда Рон уселся за стол прямо напротив меня, шумно плюхнув на стол свою тарелку. С испугом подняла на него глаза. Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и принялся разглядывать меня пристально, не говоря ни слова. Особенно лицо. Так, словно очерчивал взглядом каждую чёрточку, ничего не пропуская.

Мне стало как-то неудобно. Честно говоря, выглядела я в последнее время не очень.

Дождь за окном меж тем превратился в самый настоящий ливень. Потемнело. Мокрые ветви кустарников хлестали по стёклам.

И я совершенно не знала, как прервать затянувшееся молчание. А Рон всё продолжал подробный осмотр.

Потом резко толкнул ко мне свою тарелку, в которой было совсем мало салата, зато очень много тушёного мяса в каком-то густом соусе.

- Ешь!

- Не хочу… - вяло пробормотала я, отводя взгляд.

- А я тебя не спрашивал, хочешь или нет. Ешь!

Чтобы не злить его ещё больше, я подвинула тарелку ближе и уставилась на неё чуть ли не в ужасе. И всю эту огромную кучу еды я должна съесть?! Меня вдруг замутило.

От перспективы быть накормленной насильно, которая, судя по взгляду Рона, была вполне реальной, меня спасло только одно.

Высокие двери обеденного зала отворились, и показавшийся на пороге Торнвуд громко провозгласил:

- Ваша милость! В Замок ледяной розы пожаловала гостья.

Я уронила вилку. Неужели герцогиня что-то забыла и вернулась с полпути?!

- Мисс Эмбер Сильверстоун! Прошу вас, мисс, проходите скорее и давайте мне свой мокрый плащ. Я немедленно прикажу подать вам горячего чаю.

Она появилась в дверях – вся промокшая до нитки, в прилипшем к телу тёмно-розовом платье и с рассыпавшейся по плечам причёской. И всё равно красивая до невозможности, как принцесса.

И я правда была рада её видеть! И рада, что через такую непогоду она добралась до замка целой и невредимой, с какой бы целью не пустилась в путь. Просто…

Просто, когда Рон вскочил и направился к ней, я вдруг поняла, что сейчас место напротив меня снова опустеет и я опять останусь одна.

Но лишь успела я об этом подумать… Как он вдруг затормозил и остановился прямо за моей спиной. Я услышала усталый вздох – как будто он признавал своё поражение. И на голову мне легла большая тёплая ладонь.

- Черепашка, давай договоримся так – ты пока посидишь и съешь всё, что лежит на тарелке. А потом я вернусь, и мы, наконец, поговорим.

И этим простым жестом он как будто перечеркнул все мои усилия, все старания его оттолкнуть. Словно говорил, что несмотря ни на что, мы всё равно остаёмся друзьями.

Он пошёл встречать Эмбер, а я сидела и пыталась понять, что же мне теперь делать. Рон меж тем взял её под руку и повёл к родителям, услужливо отодвинул стул и усадил. Графиня рассыпалась в причитаниях по поводу промокшей гостьи, тут же откуда-то как из-под земли явился Эд и притащил ей сухую накидку. Всем было не до меня.

Я воспользовалась моментом, аккуратно выползла из-за стола и бочком проскользнула в двери.

Ну и пусть он снова будет злиться. Ведь я опять его не послушалась. Всего-то нужно переждать до утра и уехать. И тогда я точно буду уверена, что стихийное бедствие под названием «Рин» больше ему не угрожает.

(4.8)

Я долго сидела в своей комнате как на иголках. Всё боялась, что сейчас кое-кто придёт, чтобы намылить мне шею за непослушание. Успокоилась только, когда спустя часа два соседняя дверь хлопнула, потом долго раздавался ритмичный шум, как будто Рон мерял шагами комнату туда-сюда, а потом, наконец, за стеной воцарилась тишина.

Выждала для приличия еще полчаса и осторожно, как мышка, прошмыгнула в коридор. Я поняла, что просто не смогу уехать, не выяснив одну вещь. Мне мучительно хотелось узнать, для чего приехала Эмбер. Почему-то не верилось, что это праздная прогулка. Юной леди явиться одной без приглашения в такое место – не совсем приличное поведение, даже я это понимала. Должна быть весомая причина!

И что-то в моих воспоминаниях об Эмбер подсказывало, что она не рассердится на меня, если заявлюсь прямо к ней в комнату проведать, как у неё дела.

Я помнила, что комната её в прошлый приезд была на втором этаже, недалеко от бального зала. Оставалось надеяться, что в этот раз гостью поселили туда же. И что она ещё не спит.

Толкнула знакомую дверь. Было не заперто.

И застыла на пороге, не веря своим глазам.

Эмбер сидела у окна за маленьким столиком, а в ладони у неё покоился какой-то прозрачный камень размером с гусиное яйцо. Он светился ярко-розовым. Вторую ладонь она держала над камнем, и с неё то и дело срывались розовые искры, вплетались в фейерверк красок, бушевавший в центре камня. Этот волшебный свет разгонял полумрак комнаты и загадочно отражался на задумчивом лице девушки. Её длинные ресницы бросали тени на щеки. Она шевелила губами и произносила что-то беззвучно.

Тут Эмбер вздрогнула, распахнула глаза и уставилась на меня. От испуга уронила камень, он покатился по столу, потом ухнул на пол с глухим стуком и погас.

Я бросилась его искать, бормоча извинения.

- П-прости... прости пожалуйста… Я не хотела тебе помешать, правда-правда…

Она присела на колени рядом и принялась шарить руками по ковру. Наконец, отыскала камень, сжала его в ладони, и он снова слабо засветился.

Мы посмотрели друг на друга, и Эмбер смущённо мне улыбнулась. Я снова поразилась тому, какая же она красивая. Длинные волосы её уже совсем высохли и закурчавились, рассыпались по плечам золотой волной. И ей очень шёл нежный румянец на щеках.

- Всё нормально, Кэт! Не извиняйся. Я сама виновата, что забыла запереть дверь.

Нет, всё-таки любопытство – мой главный недостаток.

- Слушай… а что ты сейчас делала? Ну, с этим камнем… Это… Это же была магия, да?!

Эмбер почесала кончик носа с загадочной улыбкой.

- Если честно, Кэт – а я даже рада, что ты теперь знаешь! Терпеть не могу секретов и до одури устала держать этот. С самого детства. Не представляешь, как сложно!

Она поднялась на ноги, изящно расправив складки платья – уже другого, зелёного – и жестом пригласила меня присесть в кресло у противоположного края стола.

- Ну да. Магия.

- Но как?! Ведь её же уже давно не существует! Никто не умеет…

- Вот именно. Магов не рождается в нашем народе. Это знают все. Именно поэтому я должна хранить свой секрет – иначе меня просто разорвут на части любопытствующие и те, кто захочет использовать мою магию в своих интересах. Особенно при дворе. Поэтому о моём даре знают только самые доверенные люди. Так что надеюсь на тебя, Кэт – ты же умеешь хранить тайны?

- Ещё как! – заверила её я. Знала бы она, сколько их у меня самой. Да я просто спец по хранению тайн! - А какой у тебя дар?

Я подалась вперёд на самом краешке сидения, едва сдерживаясь, чтобы не подскакивать от нетерпения. Эмбер улыбнулась. Эй было приятно внимание. И кажется, она и правда с огромным удовольствием и облегчением делилась со мной своим секретом. Я была очень тронута её доверием.

- Связь. Через какие угодно расстояния. С помощью огранённого хрусталя, который усиливает мои способности, могу поговорить с человеком, даже если он находится за тридевять земель. Только что разговаривала с отцом, например. Сообщала, что доехала хорошо, чтобы он не волновался.

И тут я вспомнила о цели своего визита.

- А кстати… можно я ещё спрошу? Раз уж мы теперь подруги… кажется… - неуверенно уточнила я.

Она рассмеялась и взяла меня за руку.

- Ну конечно! Кому ещё, кроме подруги, я бы доверила такую тайну? Тем более, что у меня, если честно, до сих пор не было ни одной. Понимаешь, Кэт… Очень трудно заводить настоящих подруг, когда все тебе постоянно завидуют. Так что я правда очень рада, что встретила тебя. Мне кажется, тебе я могу доверять. Так о чём ты хотела спросить?

- Мне просто жуть как интересно, что тебя привело в замок…

Она убрала руку и вздохнула. Нахмурилась, и меж её изящных бровей пролегла тонкая морщинка. Помолчала немного, собираясь с мыслями.

- Меня привели в замок не очень хорошие новости, которые я должна передать хозяину. Слухи скоро и так докатятся до вас, но отец посчитал нужным их опередить. Да и ещё он хотел, чтобы я оказалась в безопасности. А Замок, возможно, сейчас самое безопасное место во всём Королевстве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне очень и очень не понравилось такое начало рассказа. Затаив дыхание, я ждала продолжения.

- Ты, наверное, знаешь, Кэт, что из семи замков розы, что расположены были на Ледяных Островах, остался целым только этот. Остальные постепенно увяли и рассыпались в пыль – кто раньше, кто позже. Ну так вот – на развалинах предпоследнего из них, Замка пурпурной розы, что служил раньше королевской резиденцией, начали происходить странные вещи. Очень и очень жуткие.

Она задумчиво повертела в пальцах кристалл, собираясь с мыслями, и продолжила.

- Стали болеть люди, проживающие в деревнях неподалёку. Один за другим – много случаев. Уже несколько десятков. Без видимых причин человек просто сгорает за несколько дней. Поднялась паника и люди бегут из тех мест – говорят, что пепелище проклято. Двое заболели за последние дни и в округе бывшего Замка медной розы. С развалин других замков пока подобных вестей не приходило, но их ждут со дня на день.

У меня вдруг пересохло в горле.

- Какие симптомы?

- О, не беспокойся – граф заверил меня, что в Замке ледяной розы ничего подобного не происходит. Видимо, его магия надёжно хранит своих обитателей. Отец так и предполагал, поэтому и настоял, чтобы я переждала здесь, пока ситуация не прояснится. Но если тебе интересно, могу рассказать, что известно на данный момент. А известно, прямо скажем, мало.

Всё время мира как будто сжалось для меня в одну точку. Слишком многое зависело от того, что скажет сейчас Эмбер.

- Сначала человек перестаёт есть. Потом перестаёт спать. Как будто жизнь утекает из него по капле. Всё ищет чего-то, но никак не может объяснить, чего. Потом просто останавливается, будто засыпает на ходу. И умирает.

- Сколько… сколько дней?

- Сколько дней проходит от начала болезни до смерти? Процесс развивается очень быстро. Дня три-четыре, не больше. Это так ужасно! Когда думаю об этом, слёзы наворачиваются.

Три-четыре… Я продержалась уже почти две недели. Вот только это нисколько не успокаивало. У меня затряслись руки, и я спрятала их под стол, чтобы Эмбер не заметила. Нужно было срочно выяснить очень важную вещь.

- Это заразно?

Эмбер покачала головой.

- Нет. Одна из немногих вещей, в которой мы уверены. Иначе королевская гвардия давно бы уже вокруг каждого пепелища выставила оцепление и никого оттуда не выпускала. Понимаешь, Кэт – никто ведь не заболел в тех местах, куда сбегали в панике жители окрестных деревень. Мор охватил только тех, кто проживал в непосредственной близи от Замка пурпурной розы. Как только его окрестности опустели, болезнь остановила своё продвижение. Словно погас костёр, которому прекратили подбрасывать дрова. Вот только происшествие навело такого ужаса на людей, что паника не прекратилась до сих пор – более того, она распространяется по округе. В народе ходят слухи, что падение замка было дурным предзнаменованием. И теперь ждут новых бед… Кэт, ты чего? Ты так побледнела! Я тебя напугала, да?! Ну что ты, ну не переживай! Мой отец убеждён, что Замку ледяной розы ничего не угрожает, значит, нам не о чем волноваться!

На ватных ногах я встала, кое-как извинилась, сказав, что и правда, наверное, слишком впечатлительна для таких рассказов на ночь, и отпросилась у Эмбер спать.

Но я знала, что спать в эту ночь не смогу.

Мысли в голове путались, ужас охватывал всё сильнее и сильнее. Выйдя из комнаты Эмбер, я едва удержалась, чтобы не сползти по стеночке вниз.

Надо срочно что-то сделать, чтобы не сойти с ума!

С одной стороны, все симптомы у меня налицо. С другой, я протянула уже очень долго и пока, вроде, не помираю. Пока. Может, и правда магия замка меня защищает… Вот только как долго она сможет это делать? И почему заразилась одна я из всех его обитателей? И как вообще это могло произойти, если Эмбер уверяет меня, что такое возможно только после увядания замка, на развалинах?

У меня была тысяча вопросов, и ни одного ответа.

Я вдруг подумала о том, что сделал бы Рон на моём месте. Мой храбрый друг уж точно не стал бы ударяться в панику. И ни за что бы не сдался. Попытался бы разобраться.

И куда бы он пошёл в первую очередь в поисках ответа на любой безответный вопрос?

Правильно. В библиотеку.

Вот и я пойду туда же. В конце концов, у меня ещё целая ночь впереди.

Даже странно, что я так долго не приходила сюда. Наверное, боялась встретить здесь Рона. Но среди ночи мне это точно не грозит.

Библиотека замка была сравнительно небольшим помещением с низким потолком и размещалась на первом этаже. По левую и правую руку от прохода тянулись ровные ряды шкафов тёмного дерева, заставленных книгами в кожаных переплётах. Мягкое мерцание позолоты, обтрёпанные страницы, волшебный запах старых книг… Если и есть в замке место, где я могу успокоиться и подумать, то это оно.

В библиотеке царил уютный полумрак, но с каждым моим шагом зажигалась ближайшая роза на стене, освещая мой путь.Я шла по проходу и думала, что бы взять почитать.

В центре помещения было несколько небольших квадратных столов, вокруг них – удобные мягкие кресла. Один из столов завален раскрытыми книгами, свитками, перьями и другой мелочовкой. Я улыбнулась. Прекрасно знаю, кто здесь работал. И я поняла вдруг, какая буря бушует внутри моего друга за маской невозмутимости, раз он позабыл о своей всегдашней педантичности и в таком беспорядке оставил всё это. Кажется, я заметила даже яблочный огрызок, забытый среди книг.

Я пошла дальше. Хотелось верить, что где-то в этой книжной сокровищнице спрятано то, что поможет и вернёт мне надежду. Если тут и были такие книжки, то должны быть страшно древними и ценными. И если моя внезапная догадка верна, то мне нужно что-то, что относится ко временам ещё до Великого Завоевания. А это не может храниться на самом видном месте.

В самом конце помещения, когда я почти уже отчаялась, увидела этот шкаф.

Ну конечно же! Как я могла забыть!

Здоровенный, из морёного дуба, с завитушками в виде роз по углам. Единственный – не с открытыми полками, а с прочными дверцами. Вечно запертый. Я понятия не имела, что там. Ни разу за все свои посещения библиотеки не видела, чтобы из него что-то доставали.

Вот только в последнее время запертые двери странно ведут себя со мной. Вдруг и в этот раз повезёт?

И я не успела даже подойти ближе и дотронуться до шкафа, как обе его дверцы со скрипом распахнулись.

Внутри было несколько полок… Почти пустых. В таком огромном шкафу хранилось всего три книги.

И одна из них, самая тоненькая и потрёпанная, упала на пол прямо к моим ногам.

(4.9)

Я подняла книгу, бережно прижала к груди, как драгоценность, и вернулась к столам. Конечно же, не стала садиться за тот, что был больше, и который оккупировал Рон. Ещё не хватало перевернуть ему там какую-нибудь страничку или навести беспорядок в его беспорядке. Вдруг не найдёт потом что-то важное и огорчится.

По другую сторону от прохода был ещё один столик – небольшой, квадратный, с двумя мягкими кожаными креслами по бокам. Вот в это кресло я и забралась с ногами. Если что, тут и подремать до утра можно будет.

Осторожно взялась двумя пальцами за обложку – простую, серую, картонную, с потрёпанными углами… Что я ожидала увидеть? Не знаю – может, какие-то загадочные символы, надписи, розу в круге, на худой конец. Но книжка казалась совершенно обычной, ничего загадочного.

Ну да ладно. Посмотрим, что внутри.

Первая же страница была густо исписана пером – тёмно-синие чернила, слегка расплывшиеся, узкие ровные строки, изящный почерк с завитушками. Начертание было необычным, и я не сразу разобрала буквы. Но постепенно смысл прояснялся, и я смогла прочесть первую фразу.

«Сегодня в кладовой закончились мука и яйца»

Я нахмурилась. Вовсе не этого я ожидала! Думала, здесь будет какое-то таинственное послание из прошлого, в котором найду ответы на все вопросы… А то, что держала в руках, больше напоминало блокнот или дневник, в котором описываются какие-то совершенно не интересные бытовые трудности незнакомого мне человека.

Ох, ну значит, будем разбираться дальше…

И тут скрипнула дверь в библиотеку, и на пороге показался человек, которого я больше всего боялась здесь увидеть. Возникло чувство, будто меня застигли на месте преступления.

Мелькнувшая было надежда, что если буду сидеть совершенно неподвижно, то смогу слиться с креслом и останусь незамеченной, рассеялась как дым, когда Рон быстрым шагом направился в мою сторону.

Я вся сжалась и приготовилась к головомойке, но он даже не посмотрел на меня и уселся за другой стол – тот, где, судя по всему, недавно работал.

Отвернулся и уставился в узкое решётчатое окно.

А там трепетала и шелестела призрачной листвой ночь. Сад по-прежнему пронизывал дождь, хотя и шептал свои колыбельные уже совсем лениво и неспешно, постепенно стихая.

Рон сидел так несколько минут, глядя в темноту и задумчиво постукивая пальцами по раскрытой книге. Я тоже молчала и пыталась читать свою – но не видела ни строчки.

Я не заметила, когда он вдруг подошёл ко мне. Поэтому чуть не подпрыгнула, когда Рон уселся в кресло напротив, выдернул книгу у меня из рук, захлопнул её и с грохотом бабахнул об стол. А потом посмотрел так, что поджилки затряслись, и рявкнул:

- Рассказывай!!

Я вздрогнула и испуганно потупила взгляд. Вот и дождалась извержения вулкана! Как некстати – именно сейчас, когда больше никаких сил не осталось играть опостылевшую роль. Но нужно продержаться до конца.

- Ты о чём?..

- Хватит этих глупых игр. Я сказал – рассказывай!

Пальцы задрожали, и я сжала их в кулаки, чтобы скрыть дрожь. Что это за капли падают на красивый деревянный стол? А, ну да, это слёзы… Вот вечно я так. Глупая плакса.

Мои маленькие кулачки накрыли большие и тёплые ладони.

Рон сказал тихо и очень, очень устало:

- Всё будет хорошо. Просто расскажи мне. Это ведь я.

Я шмыгнула носом. Ну зачем он так? Ведь все силы собрала, какие были. Все – чтобы противостоять его гневу, его злости, его обиде… но против его заботы и тепла мне нечем было обороняться.

И тогда я принялась путано, с пятого на десятое, рассказывать – всхлипывая и понимая, что чем больше тепла, по которому я оказывается так смертельно соскучилась, перетекает в меня от его рук, тем сильнее хочется разреветься от души и по-настоящему.

Рассказывала о своём невезении. О своих страх. О своих кошмарах. О том, как пыталась сделать так, чтобы они не сбылись. И только поэтому убегала от него всё это время. Только поэтому.

Не сказала лишь об одном. Что, вполне возможно, умираю. Язык не повернулся. А может, мне и самой хотелось забыть об этом хотя бы на мгновение.

Наконец, я замолчала. И он тоже молчал, только крепче сжимал мои ладони.

- Рон, прости... Прости меня, пожалуйста! Особенно за эту глупость с Эдди…Ты же, наверное, подумал, что я…

- Ничего я не подумал. Ты правда обо мне такого низкого мнения? Я что, и впрямь похож на идиота?

Наконец-то я решилась поднять на него глаза. Он вымученно улыбнулся. Только губами. В глазах была убийственная серьезность.

- Ты кому врать собиралась – а, Черепашка? Я сразу раскусил все твои манёвры.

Я уставилась на него ошарашенно.

- А почему же тогда…

- Почему злился? Потому что ты не хотела рассказывать. Потому что придумала такой идиотский способ держать меня подальше. И кстати, попробуй только выкинуть ещё раз нечто подобное – точно получишь у меня ремня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я невольно улыбнулась сквозь слёзы.

- А теперь скажи-ка… - он вдруг сжал мои руки очень сильно. – Сколько дней ты уже не ешь?

Я дёрнулась было, но он держал крепко.

- Ты про эти деревенские страшилки? Эмбер меня тоже ими пугала. Я к ней заходила перед сном. Неужели ты веришь?..

- Хватит заговаривать мне зубы. Эмбер всё очень чётко и подробно рассказала за ужином. Было просто сложить два и два. Итак – сколько дней?

Я молчала, а он испытующе смотрел на меня, и я поняла, что на этот раз отвертеться не получится.

- Если честно, я сбилась со счёта, - призналась, наконец, я. – Но точно раза в три дольше, чем то, о чём говорила Эмбер.

Вот этого я и пыталась избежать, как могла. Страха в его глазах. Страха за меня. Ни разу в жизни не видела, чтобы Рон чего-то боялся, и это пугало больше всего.

Правда, он очень быстро взял себя в руки.

- Так… слёзы и сопли отставить! Раз ты до сих пор жива до такой степени, что умудряешься мотать мне нервы и доводить до белого каления каждый день, - значит, помирать пока не собираешься. И мы с тобой будем круглыми идиотами, если не признаем, наконец – ты обладаешь собственной магией, Черепашка! Не замок, не розы – а именно ты. Значит, это каким-то образом сдерживает процесс. Так что не вижу повода для паники. Мы должны всего лишь разобраться в причинах и понять, как вернуть обратно твой сон и аппетит. Даже если мне придётся устроить внеплановый набег на пирожки миссис Торнвуд и снова выслушивать храп из-за стены.

Рон, наконец, отпустил мои руки, и откинулся на спинку кресла в своей любимой насмешливой позе.

- Я не храплю!! – возмутилась я.

- Ещё как храпишь. Как стадо диких слонов.

- Слоны не храпят!

- Откуда ты знаешь? Ладно – тогда, как стадо диких черепашек.

Я вдруг осознала, что улыбаюсь. Как он это делает?! Вот где самое настоящее волшебство.

Рон улыбнулся в ответ.

- Так намного лучше! Да, и если ты вдруг ещё не поняла – завтра никуда не едешь. Я с тебя теперь глаз не спущу. Поиграли уже – хватит. А то доиграемся.

Нет, где-то на небесах точно прорвало мешок праздничных подарков. Или это мне компенсация за предыдущие дни?

Я счастливо рассмеялась.

- Ну вот ты и признал, что когда я уезжаю, тебе меня не хватает!

- И не подумаю заниматься подобной ерундой. Чтобы заставить меня в этом признаться, тебе придётся применить пытки. Калёное железо к пяткам, например.

- Храп из-за стены подойдёт?

- Как вариант… А теперь серьёзно. Есть вообще можешь? Хоть что-то?

Я покачала головой.

- Понятно. Спать?

- Пока вроде да… Но такие кошмары снятся, что лучше бы не могла.

- Ты поэтому сбежала в библиотеку?

- Не совсем… - я покосилась на книгу. – Думала, отыщу здесь что-то полезное. Ответы хоть на какие-нибудь вопросы. Вот, нашла эту книжку и сидела, читала.

Рон механически проследил за моим взглядом, а потом подскочил, будто укушенный. Снова посмотрел на меня, и я увидела безграничное удивление на его лице.

- Рин, а повтори-ка ещё раз… что ты делала?

- Читала.

- Что?

- Книгу.

- Какую?

- Эту.

У меня сложилось странное впечатление, что или я дура, или смысл разговора начинает от меня ускользать.

Рон осторожно взял книгу в руки, бережно накрыл её второй ладонью. Потом бросил на меня крайне задумчивый взгляд.

- Рин… эта книга написана на забытом языке, который не понимает никто во всём королевстве. Она валяется в библиотеке со времен Великого Завоевания. Ещё никому и никогда не удавалось прочесть из неё ни строчки.

(4.10)

Я уставилась на книгу в его руках чуть ли не с благоговением.

- Рон… ты представляешь, она ведь сама упала мне под ноги, когда я подошла к тому шкафу!

Он подался вперёд как хищник, завидевший жертву. Я увидела в его чёрных глазах огонёк азарта.

- Черепашка – ты в курсе, что ты мой личный ходячий мешок сюрпризов?! Так… а ну-ка давай, читай! – Он сунул книгу обратно мне в руки. - Хотя нет, стоп, погоди секундочку!

Рон метнулся к своему столу и притащил оттуда кипу листов бумаги и перо с чернильницей

- Всё, вот теперь читай! Я буду записывать перевод.

А мне вдруг стало как-то боязно. На меня возлагались такие ожидания! Вдруг не справлюсь? Вдруг тогда случайно получилось? Из-за накатившего мандража захотелось хоть немного потянуть время.

- Как думаешь, что это за язык? Наверное, язык эллери?

Он задумчиво приложил кончик пера к подбородку.

- Не знаю. Не уверен, что у мохнатых чудищ может быть такой изящный почерк. С другой стороны – а что мы вообще знаем об эллери? Рин, я перерыл всю библиотеку, перечитал тут всё… что мог. То есть кроме этих трёх книг. Да и до школьной тоже добрался. Так вот могу сказать тебе с полной уверенностью – об эллери мы знаем чуть больше, чем ничего.

- Жалко… - вздохнула я.

- Не то слово! Хотя я вот ещё о чём думаю – а может, эллери были не единственными обитателями замка? И вообще – они ли его построили?..

- Точно, точно! – встряла я с воодушевлением. – Мне всё никак не верилось, что такую волшебную красоту могли создать эти злобные твари! Но тогда что получается – они отобрали замок у настоящих хозяев? Которые построили его и жили тут до них? Или…

- На самом деле, Черепашка, мы понятия не имеем, что творилось на Ледяных Островах до нашего вторжения. Одно сплошное белое пятно, которое, если честно, просто выводит меня из себя. Ты пойми – не осталось вообще никаких достоверных исторических источников времён эпохи Завоевания. Одни только эти дурацкие «Легенды», написанные предком Эмбер. Три книги, которые хранятся в Замке ледяной розы – единственное, что уцелело в пламени и кровавой резне той войны. Так что они – настоящая драгоценность. Я бы не променял их за всё содержимое королевской сокровищницы. Всегда мечтал – когда-нибудь непременно смогу расшифровать, что в них написано, и написать-таки подлинные Хроники эпохи Завоевания.

Пока он говорил всё это, у него на лице было совершенно удивительное, мечтательное выражение. Я смотрела и слушала, затаив дыхание. Поняла, что мой друг пустил меня сейчас в свою святая святых – в самые потаённые мысли, в которые не посвящал, быть может, никого и никогда. Его доверие тронуло меня до глубины души.

- Правда, раньше эти бесценные богатства так и пылились на дне старого шкафа. Пока их не нашла одна непоседливая Черепашка. Так что…

Он потянулся вперёд и аккуратно раскрыл книгу в моих руках на первой странице.

Я вздохнула и опустила глаза на строки. Сначала перепугалась было, что ничего не получается, но чем пристальнее вглядывалась, тем быстрее незнакомые символы сливались в знакомые слова.

И я снова начала читать – с той самой строчки, дальше которой не продвинулась в первый раз.

«Сегодня в кладовой закончились мука и яйца. Скоро мы зарежем и съедим последнюю курицу. И тогда нам будет совершенно нечего есть. А значит, их план удался. Сначала они ослабили нас долгой осадой, истощили бесконечным ужасом и неотвратимостью своего преследования, а теперь готовятся вонзить свои когти в наши измученные тела и души.

Меня терзает плохое предчувствие. Мы сталкивались со многими врагами. Многих смогли одолеть. Но впервые столь злобные, уродливые и бессердечные чудовища оскверняют своим присутствием нашу землю. Это – начало конца…»

У меня сорвался голос, и я остановилась. На глаза наворачивались слёзы. Я будто наяву ощутила прикосновение души той девушки, что писала эти строки много веков назад – почему-то я не сомневалась, что это была девушка. И горькую скорбь в её голосе я тоже услышала, словно всё это время она стояла рядом и шептала мне на ухо.

- А я, дурочка, ещё подумала, что это записи о продуктах в кладовке… - пробормотала я, вытирая слёзы с ресниц.

Рон задумчиво грыз кончик пера.

- Смахивает на то, как в «Легендах эпохи Завоевания» описывают чудовищ-эллери.

- Последнего из которых убил твой предок, Роланд Винтерстоун?

- Да. Именно эта сцена изображена на родовом гобелене, который ты видела. Причём заметь – изображена на фоне замка, который там, кстати, чёрного цвета. В таком случае получается, что эллери уничтожили прежних обитателей Замка ледяной розы и заняли их место.

- То есть вы захватили захватчиков? Тогда понятно, почему магия замка такая добрая! Его просто-напросто построили не эллери, как мы с тобой и подумали с самого начала… Почему ты хмуришься?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не знаю. Вроде бы всё логично. Здесь жил некий волшебный народ, который построил замки, растопил снег, насадил розы и представитель которого исписал полблокнота таким изящным женским почерком с завитушками. Потом пришли эллери и истребили обитателей замка всех до единого, судя по тому, что даже упоминания о них не осталось, а язык забылся. Строим логическую цепочку дальше… Окопавшись в Замках роз, монстры использовали их как плацдарм для набегов на соседние земли. Вторглись на Материк, где тихо и мирно жили мои предки. Первое время безнаказанно его разоряли, пока предки не сообразили объединиться и под предводительством короля Отто V Завоевателя так вломили чудищам, что остались от них рожки да ножки… Возможно, остался какой-то недобрый «подарочек», который теперь нам аукается из-под земли.

Я поёжилась.

- То, что ты рассказываешь, очень похоже на правду.

- Похоже… но меня что-то смущает во всей этой истории. Как будто что-то не сходится. Не покидает чувство, что мы упускаем какую-то важную деталь, и без неё вся мозаика никак не желает складываться в целостную картину.

- Когда-нибудь ты обязательно её соберёшь! – горячо заверила его я.

- Пф-ф-ф… Знаешь, Черепашка – когда дама смотрит на кавалера такими глазами, он начинает чувствовать себя прекрасным принцем, которому горы свернуть по плечу. Читай давай!

Легкомысленное настроение мигом слетело с меня, когда я снова уставилась в расплывающиеся строки. Теперь я знала, что написавшую его девушку, скорее всего, постиг ужасный, трагический конец.

«Скоро чудовища захватят замок, поэтому я должна спешить. Мне было видение. Я обязана оставить это послание и запечатлеть для вечности самое главное. То, что не должно кануть в забвение. Потому что в противном случае неисчислимые бедствия грозят не только Ледяным Островам, но, возможно, и всему сущему в этом мире.

Замок ледяной розы не случайно воздвигнут именно там, где он стоит. Потому что он вовсе не бездушный кусок камня. И не просто крыша над головой, укрытие от врагов и непогоды.

Как и другие замки, Замок ледяной розы – это печать. Магическая печать, запирающая древнее зло. И оно намного опаснее и коварнее, чем те примитивные чудовища, что кружат сейчас под нашими крепостными стенами. По крайней мере, их намерения очевидны, и мы всегда можем распознать их приближение…

Тогда как даже простое упоминание имени этого зла, что затаилось в недрах земли под Замком ледяной розы, заставляет перо дрожать и падать из моих слабеющих пальцев.

Но я должна сообщить и это.

Тот, кого я так боюсь, зовётся…»

Я сбилась и замолчала.

- Ты чего, Черепашка? Неужели так сильно испугалась? Ты пойми, мы должны узнать, с чем имеем дело. А для этого дочитать до конца. Только один раз прочти, и больше я к тебе приставать не буду с этой книжкой, договорились?

Я покачала головой.

- Нет, не в этом дело… Бояться я уже так привыкла, что, если честно, сильнее чем есть, меня эта история напугать уже не может. Тут другое… Понимаешь, я не могу прочесть слово!

- В смысле?

- В смысле не получается. Остальные все могу, а это слово – ну никак, хоть ты тресни!

Рон глубоко задумался. Уверена, что если он как следует пораскинет мозгами, то решит любую задачку. Это же Рон.

- Мне в голову приходят два варианта. Первый – с этим словом связано какое-то сильное колдовство, и оно так просто не даётся тебе. Твоей пока ещё, наверное, слабенькой магии такое просто не по зубам. И второй вариант разгадки – кстати, не менее болезненный для твоего самолюбия, Черепашка... Тебе просто словарного запаса не хватает. Книжек надо больше читать!

- Чего-о-о-о?.. – насупилась я и приготовилась обижаться.

- А того! Допустим, что по какой-то неведомой пока причине в тебе проснулась способность понимать это вымершее наречие. При прочтении твоё сознание автоматически переводит увиденные символы на понятный тебе язык. Но если какого-то слова просто нет в твоём словарном запасе, ты никак не сможешь его прочесть и осознать значение! Ясно тебе?

- Что уж тут не ясного… Ты только что прямым текстом заявил, что я слишком тупая, чтобы прочитать эту книгу.

Рон страдальчески вздохнул и возвёл очи к потолку.

- Ну пусть тебя утешит, что в любом случае умнее меня, раз вообще смогла прочесть в этой книге хоть что-то.

Я вздохнула.

- А вот это уже наглая лесть, чтобы я не бросила читать.

Он ухмыльнулся.

- Она самая. Читай!

- Как я буду читать, если не понимаю это дурацкое слово?

- Ну так замени его на что-нибудь!

- На что?

- Не знаю… Придумай сама!

Я задумалась на мгновение.

- Знаю! Раз это наверняка то злобное чудо-юдо, которое пялилось на меня из-под земли на Празднике ледяной розы, так и назову его – Глазастиком!Рон оглушительно расхохотался.

- Слушай… слушай, Черепашка… Мне заранее жалко этого бедного Глазастика! Что будет, когда ты соберёшься по его душу…

- Ну чего ты! Сам просил читать. Вот и не перебивай!

- Всё, молчу, молчу! Ой не могу… «Глазастик»…

- «Магия Глазастика…» Да хватит ржать уже! Ты сейчас под стол свалишься! «Магия Глазастика по-разному действует на обычных людей и на магов. Из обычных людей просто выпивает душу – в пару глотков. Но это не утоляет его жажду, а только распаляет…» Ну что, больше не смешно? Вот то-то же. А то я на минуту забыла, кто из нас двоих старше. «Только чистая, бурлящая потоками силы душа настоящего мага способна напитать его достаточно. Достаточно для того, чтобы он завершил, наконец, трансформацию, к которой так стремится. Но маги слишком опасны, чтобы нападать на них в открытую. И он станет использовать другую тактику. Затаившись в своём логове, непременно попытается всеми силами ослабить оборону мага, его природную защиту. Сплетёт сети, которыми постепенно, исподволь будет отравлять его сознание, подавлять волю к сопротивлению. Сделает так, чтобы маг считал себя никчёмным, невезучим, никому не нужным. Чтобы он стал одинок. Или считал себя одиноким. И тогда он наконец-то будет уязвим. И тогда он безропотно и безвольно примет ужасный конец».

(4.11)

Я читала и покрывалась мурашками. Это же я! Это обо мне. Это мои кошмары, и страхи, и жуткая пустота одиночества, в которую я провалилась с головой за прошедшие дни. Если бы не Рон… Если бы он не пришёл за мной и не удержал на краю бездны, снова согрев и напомнив, что я ещё жива… То уже к утру я, скорее всего, опять пошла бы к той двери в подвал. И осталась там навсегда.

- Вот на этом моменте прервись-ка на секунду, Черепашка. Поняла теперь? Все эти дурацкие «видения» были не более, чем обманом. Твой Глазастик просто насылал морок, чтобы тебя ослабить. А ты как маленькая повелась. Не стыдно?

Он был прав, конечно же. Но не могла же я так просто это признать?..

- Первое-то предсказание сбылось! – возмутилась я. – Что еще я могла подумать?

- Возможно, уронить на меня картину – большее, на что оказался способен этот вшивый монстр. Второй ведь бред твой, про стрелу который, так и остался бредом!

- Это потому, что кое-кто вовремя сообразил, как тебя выгнать со стрельбища, - насупилась я.

Рон опёрся обеими ладонями на стол и угрожающе подался в мою сторону.

- Кстати об этом. Ещё раз повторю, для вящего закрепления. Насчёт ремня запомнила?

Я закрыла лицо ладонями и выглянула сквозь пальцы.

- Угу.

- Точно?

- Угу.

- Смотри мне! – он снова откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня с довольным таким прищуром. - Так, давай дальше!

- «К прискорбию, впервые столкнувшись с… Глазастиком…, мы не сразу поняли, с чем имеем дело. А когда потеряли нескольких магов и осознали причину, то запечатали зло и поставили на этом месте надёжные запоры. Надеялись, магии замков хватит надолго. А если она начнёт иссякать – успеем вовремя обновить печати. Но сейчас, когда я снова слышу лязг железа и треск костров под крепостными стенами, начинаю понимать, что этому не суждено случиться. А значит, рано или поздно настанет момент, когда магия замков ослабнет и печати будут сорваны…»

- Всё сходится, Рин! Смерти на пепелищах… Они начались только после окончательного увядания замков розы. Когда были сорваны эти самые «печати».

- А как же тогда… ну, мой Глазастик? У нас же замок вроде бы не вянет больше.

- Да ты что – после твоей глупости с кровопусканием он вообще, зараза, расцвёл буйным цветом! После такого-то удобрения. Что же до Глазастика… Знаешь, Рин, я сильно сомневаюсь, что на пепелищах тех замков когда-либо бывали маги. Понимаешь, к чему я клоню?

Я поёжилась. Всё никак не могла привыкнуть к тому, что меня вот так запросто объявили самым настоящим магом. Понять бы теперь, что это значит и как из-за этого изменится моя жизнь.

Видя, что я не тороплюсь отвечать, Рон продолжил за меня:

- Думаю, ты просто-напросто разбудила это своё чудище в ночь обряда. Оно наконец-то почуяло душу настоящего мага и среагировало на деликатес. Помнишь, в дневнике туманно намекалось на какую-то трансформацию? Глазастику нужна не просто душа. Иначе толпа гостей замка его всяко бы пробудила. Ему нужна именно твоя душа… Да уж, вот это Черепашка проблемная на голову мне свалилась! И я ещё думал, что ты только меня с ума сводишь своим присутствием в замке. А оказывается, даже несчастного древнего монстра умудрилась так допечь своим топотом по коридорам, что он аж проснулся после многовековой спячки!

- Когда ты так говоришь, я почти перестаю его бояться.

- И правильно! Пусть он тебя боится. И вообще, Глазастик этот ещё не знает, с кем связался. А когда узнает – залезет с головой под одеяло, заткнёт уши подушкой и повесит на дверь табличку «Не будить в ближайшую тыщу лет»… Боевая черепашка – это сила, скажу я тебе!

Я рассмеялась. Как же хорошо, когда рядом есть кто-то большой и сильный. Хочется верить, что он точно знает, что делать. И больше можно не трястись как осиновый лист. Потому что всё абсолютно точно будет хорошо. Мне до жути было жалко тех несчастных магов, которые остались одни и попались в лапы чудовищу. Им не повезло с друзьями так, как мне.

- Знаешь, а я даже немножко рада, что это оказалось какое-то неизвестное чудо-юдо… А то я уж было подумала, что это всё твоя бабуля. Что это из-за неё у меня всё идёт наперекосяк.

Рон посмотрел на меня понимающе и хмыкнул.

- Боюсь представить, какие ещё бредовые версии гнездились в твоей голодной голове все это время. Могу тебе подкинуть парочку одинаково идиотских – например, почему бы не предположить, что Эд стал вампиром и бродит по ночам? Или собачка моей матушки на самом деле злобный оборотень, и в полнолуние…

- Хватит, хватит! – попросила я пощады, ухохатываясь и держась за бока.

- А если серьезно – моя бабка, конечно, та еще горгулья, но не до такой степени, чтобы насылать кошмары на маленьких девочек. Она по-своему любит это место и заботится о нём. Как может, конечно. Хотя иногда от её заботы удавиться хочется.

По его лицу пробежала тень, и он кивнул на книгу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ты будешь читать дальше, или нет?

Но я всё-таки набралась смелости и спросила.

- Слушай… а как вообще у тебя дела? Мы так давно не разговаривали… Скажи… ты сильно расстроился из-за бабушки?.. Ну, из-за того, что она сказала перед отъездом…

Рон нахмурился и поспешно меня перебил:

- Не забивай себе голову ерундой, Черепашка. Это только мои проблемы.

По тому, какая жёсткость появилась у него в глазах, я поняла, что это, кажется, Запретная Тема.

- Просто… вдруг я могу чем-то тебе помочь…

Он невесело рассмеялся.

- Ты?! Чем ты можешь помочь, Черепашка? Ну, разве что… - его взгляд потеплел. – Вырастай, что ли, уже побыстрее.

- В смысле? – терпеть не могу, когда люди говорят загадками.

- Не важно. Читай!

И пока я перелистывала страницу, он смотрел на меня задумчиво, улыбаясь каким-то своим мыслям.

- «…Именно поэтому я взялась сейчас за перо, хотя должна бы находиться на крепостных стенах и встречать общую нашу судьбу рядом со своими людьми. Но мне необходимо в последние минуты успеть донести главное. Ведь несмотря ни на что, я все же надеюсь, что снова настанет рассвет над Замком ледяной розы, и эти записи когда-нибудь увидит тот, кому небезразлична его судьба.

Я должна рассказать об оружии, при помощи которого нам удалось когда-то загнать чудовище обратно под землю и запечатать…»

- О не-е-е-ет… - простонал Рон и уронил голову на руки.

- Ты чего?..

- Сейчас начнётся! Чтобы найти это оружие, вы должны пойти за тридевять земель, отыскать алмазное перо вонючего попугая, отдать его третьей племяннице четвёртой жены местного колдуна, она сварит вам зелье со вкусом вчерашних носков, вы выпьете его, стоя на одной ноге на склонах потухшего вулкана на рассвете строго в день двадцать пятого зимнего солнцестояния, если считать от начала поисков вонючего попугая…

Вот теперь я уже готова была сползти под стол.

- Ладно, Черепашка. Давай дальше. Я уже ко всему готов. Так где нам искать это алмазное перо?..

- «Чтобы… чтобы найти оружие…» Ой, погоди, отдышусь немного! Буквы скачут перед глазами… Значит, так… уф-ф-ф… «Чтобы найти это оружие, нужно всего лишь отправиться в лес, что окружает Замок ледяной розы у северной угловой башни, и попросить. Оружие пробудится на зов мага, которому оно необходимо».

(4.12)

Я уставилась на Рона ошарашенно и пробормотала:

- Кажется, всё. На этом записи обрываются... Тут больше ничего нету!

Для верности я пролистала тоненькую книжку до конца. Остальные страницы были абсолютно пустыми.

- Вот только я ничего не поняла. Какая ещё северная угловая башня? У замка же только одна, и вовсе не на углу…

Рон вскочил и зарылся в один из шкафов. Тут же вернулся, и на стол передо мной приземлился здоровенный растрёпанный фолиант в зелёной коже, от которого немедленно поднялась туча пыли.

- Историю трёх веков после Завоевания я изучил досконально. Так вот, чтоб ты знала, Черепашка, первоначально Замок ледяной розы окружали высокие крепостные стены со рвом.

Он полистал страницы и ткнул пальцем в тщательно вычерченную схему. Я узнала план замка, сада… и увидела, что всё это ещё и жирно обведено прямоугольником с четырьмя окружностями по углам.

- Ров засыпали, а крепостные стены снесли через сорок лет после Великого Завоевания по приказу тогдашнего короля, внука Отто V, когда стало окончательно ясно, что Королевству Ледяных Островов больше ничего не угрожает извне. Кажется, он намного больше стал опасаться опасности изнутри - фронды среди своих вассалов. Что кто-то из них захочет бросить ему вызов, и тогда замки станут неприступными крепостями уже для него самого. Но на старых планах Замка ледяной розы крепостные стены прекрасно видны. По углам, как видишь, действительно было четыре башни.

Я слушала, затаив дыхание.

- И ты хочешь сказать…

- Да. Я прекрасно знаю, где располагалась когда-то северная. С детства облазил все леса вокруг Замка ледяной розы вдоль и поперек.

Я больше не могла усидеть на месте и вскочила.

- Так пойдём поскорее искать!!

Рон посмотрел на меня, как на умалишённую.

- Ночью?! Чтобы ноги переломать в лесу по буеракам? Если ты не забыла, вообще-то в лесу вокруг замка до сих пор самая настоящая зима. И мороз. И сугробы. И вполне возможно, волки. Так что придётся подождать хотя бы до утра. В общем… отправляйся-ка ты спать, Черепашка! Судя по тому, как у тебя самой сверкают глаза, до утра новых нападений твоего Глазастика можно не опасаться.

Он осторожно забрал из моих рук книгу и унёс обратно в шкаф.

Когда вернулся, я уже снова сидела в кресле, обхватив руками колени.

- Эй, ты чего? Идёшь или нет?

Я погрызла кончик ногтя. Вот как же ему объяснить…

- Черепашка, а давай не будем превращать твою молчанку в добрую традицию? Мне жуть как надоело вытягивать из тебя всё клещами! Что опять?..

Я набрала воздуху в грудь.

- Я до смерти боюсь спать!!

Рон посмотрел на потолок так, будто мысленно вопрошал небеса, за что ему такое наказание.

- Рин – сейчас же только два часа ночи. Ты что, собралась до утра бдеть?

- Угу. Так что ты иди… а я, наверное, лучше здесь посижу. Тут и кресла такие удобные…

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл обратно к книжным полкам. Стал снимать с них одну за другой какие-то толстые книги, бормоча себе под нос:

- Нет, ну если бы я только знал в тот день, когда это чудо здесь появилось, что мне теперь пожизненно нянькой для Черепашки работать… я бы закрылся у себя в комнате, не выходил оттуда и для верности еще и забаррикадировался…

Одна за другой он выкладывал книги на стол передо мной.

- Чего это?.. – опешила я.

- Как чего? Если уж я теперь работаю нянькой, буду сам тебе книжки читать. Всю ночь. До утра. Энциклопедии – чтоб заодно повысить твой интеллектуальный уровень. Так что выбирай, с какой начнём.

Я прижала ладони к горящим щекам.

- Я тебе говорила, что я тебя обожаю?!

- Черепашка, если сейчас же не прекратишь молоть чушь, вместо энциклопедий достану учебник по математике!

Вот только его широкая улыбка никак не вязалась с этим серьёзным утверждением.

Прошло, наверное, ещё часа два. Я много чего узнала о жизни подслеповатых мохнаторылых ящериц и органических способах выращивания брюквы. Рон старательно давил зевки и делал вид, что ему ни капельки не хочется спать. Я преданно смотрела ему в глаза и делала вид, что мне всё это жуть как интересно.

- «…Особую редкость представляют в наших северных широтах теплолюбивые виды насекомых, которые не выносят суровых зим и потому лишь в единичных экземплярах были найдены исследователями в узкой полосе прибрежных лесов на южной оконечности Малого Ледяного Острова. К таковым, в частности, относятся бабочка Призрачная Вестница, листовёртка Барнса, полосатая многоножка, а также редкий вид шелкопряда под названием…»

Я вздрогнула и выпрямилась.

Сон как рукой сняло. Сердце билось гулко и чётко, его тягучие колокольные звуки я слышала у себя в ушах. Непослушными губами прошептала:

- Подожди… подожди, пожалуйста! Я поняла. Это он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кто?.. – посмотрел на меня сонными глазами Рон. Кажется, последние страницы он читал уже на автомате, полуспя, поэтому не сразу сообразил, что мне от него надо.

- Этот… Глазастик. Я знаю, кто это. Я узнала слово.

Рон аккуратно отложил книгу и внимательно посмотрел на меня. Кажется, он тоже наконец-то проснулся.

- И что же за новое слово ты сейчас от меня услышала? Надеюсь, это не бабочка и не многоножка…

Я сглотнула.

- Шелкопряд. Рон… Тот, которого так боялась эта девушка… кого запечатали в подвале Замка ледяной розы… они называли его Шелкопрядом.

Рон задумчиво откинулся на спинку кресла.

- Хм… Теперь понятно. Книжек по биологии ты и впрямь, видимо, мало читала, а климат в ваших болотах для шелкопрядов, прямо скажем, неподходящий, так что я не удивлён, что ты о них ничего не знаешь.

- Что это такое? Какое-то… насекомое, да?

Я вспомнила шум мерно хлопающих крыльев и стрёкот, напоминавший сверчка, что преследовали меня во снах. По спине пробежал холодок. Я абсолютно точно была уверена, что угадала правильно.

- Если в двух словах, то шелкопряд – это бабочка, обитающая в тёплом климате. Гусеницы шелкопрядов чрезвычайно прожорливы… Когда им приходит пора трансформироваться в бабочку… Они плетут коконы из очень тонкой и прочной паутины. Чёрт, Рин, даже меня проняло! Я не буду переспрашивать – по твоим глазам вижу, что это он. Твой Глазастик. Я далёк от мысли, что он в буквальном смысле родственен тем самым мелким козявкам, о которых говорится в моей энциклопедии, но у древних, полагаю, были все основания назвать своего монстра именно так. Аналогия очень точная.

У меня вдруг сердце сжалось от дурного предчувствия. Я неуклюже соскочила с кресла, по пути уронив парочку книг, лежавших на краю стола.

- Рон… мы должны пойти на поиски оружия прямо сейчас. Я тебя очень прошу! Пожалуйста, доверься мне – я не знаю почему, но абсолютно точно уверена, что если мы не пойдём сию же минуту, может быть поздно.

Меня колотила нешуточная дрожь. Зуб на зуб не попадал.

Рон смотрел на меня долго и молчал. Потом коротко кивнул.

- Хорошо. Я тебе верю. Сейчас – так сейчас. И судя по всему, без тебя оружие найти не смогу, потому что я-то не маг. Так что выбора нет – придётся взять тебя с собой в лес. Поэтому давай сразу договоримся – слушаешься беспрекословно, ни на шаг не отходишь, по первому моему требованию бежишь обратно в замок со всех ног и не оглядываешься. Согласна?

- Ещё бы.

- Тогда так. Даю тебе пять минут – идёшь к себе и одеваешься как можно теплее. Я – в оружейную за своим мечом. Зайду за тобой и выдвигаемся в путь. Это, конечно, форменное сумасшествие, и я бы сам себя поднял на смех еще днем, если б знал, что в четыре часа ночи потащу в зимний лес свою маленькую напуганную Черепашку… Но кажется, по-другому не могу поступить. Меня тоже туда тянет, Рин! И чутьё подсказывает, что самое безумное решение сейчас – единственно верное.

Когда мы пересекли, наконец, парк, дойдя до самого дальнего и заросшего его края, я уже вовсю обливалась потом в своём тёплом зимнем пальто. Хорошо хоть, пушистую белую шаль, которой собиралась укутать голову, догадалась нести пока в руках. На Роне был длинный чёрный плащ из какой-то плотной ткани с воротником из волчьего меха. Из-под него выглядывала рукоять меча с сапфировой инкрустацией.

Мы подошли к высокому кованому забору, концы чугунных прутьев которого украшали острые пики. Если бы не Рон, я бы ни за что не различила в неверном лунном свете едва заметные очертания калитки, которая искусно была спрятана в ажурном плетении узора. Погремев ключами, Рон отпер её и первым сделал осторожный шаг наружу. За пределы уютной и тёплой территории Замка ледяной розы.

- У тебя что, от всех замков ключи есть? – прошептала я, чтобы заглушить нервозность.

Он обернулся и сверкнул на меня глазами в полутьме.

- У меня – нет. Но я знаю, где достать. Пойдём! Осторожно, не споткнись.

Рон подал мне руку, и я аккуратно переступила горизонтальный железный прут, служивший символическим порогом.

Обратила внимание, что он не стал запирать калитку обратно на тяжёлый висячий замок, только плотно прикрыл её. Это для того, чтобы потом быстрее попасть в парк, если нам придётся от чего-то убегать, поняла я.

С каждым шагом становилось холоднее. Очень скоро с дыханием стали вырываться облачка пара. Стена мрачного зимнего леса придвинулась так быстро и так неожиданно… она будто нависала над головой, замерла настороже на самой границе тепла и холода в ожидании, когда своевольный замок хоть немного ослабит свои странные чары, чтобы тут же наброситься на непокорный клочок земли, так глупо и бессмысленно сопротивляющийся власти зимы.

Я старалась идти шаг в шаг, как можно ближе, особенно когда заиндевевшая плотная земля под моими ногами сменилась самыми настоящими сугробами. Рон ждал меня и шёл намного медленнее, чем мог.

Больше всего боялась услышать волчий вой… но зимний лес, чёрный, весь в налипшей шубе пушистого снега, был каким-то притихшим, совершенно безмолвным. И можно было подумать, что он тоже боится, но мне отчего-то казалось, что он скорее… ждёт.Был самый глубокий, самый тёмный час ночи, когда мы осторожно вышли на небольшую поляну. Рон остановил меня с удивлённым возгласом.

- Рин, ты только посмотри! Готов поклясться, что этого здесь не было ещё год назад.

Из глубокого, чистого, абсолютно нетронутого снега вздымались ввысь чёрные камни. Их было семь. Аккуратные, идеально ровные прямоугольные грани, чёткие углы, совершенный круг, который образовывали эти странные камни, что были примерно с меня ростом… Они словно стали торжественной стражей вокруг чего-то… и кажется, я догадывалась, чего.

- Пойдём… - прошептала я, схватила Рона за руку и потянула вперёд. Теперь я вела его, а не наоборот. И он послушно следовал за мной, не задавая вопросов.

Мы ступили на площадку меж камней. Я думала, что, проходя мимо них, почувствую что-то особенное… или они засветятся, или на них проявятся какие-нибудь волшебные надписи, или ещё что-то… но камни молчали. Кажется, это были действительно всего лишь камни.

Но окружали они большой сугроб, расположенный точно в центре круга. И к этому самому сугробу меня потянуло непреодолимо. Снег не падает так неровно. Там должно что-то быть, под белым пушистым покрывалом, слабо мерцающим в лунном свете.

Подойдя к сугробу, я опустилась на колени. Рон стоял позади и не вмешивался, но я чувствовала, что он настороже и умудряется одновременно следить за мной и за лесом вокруг.

Протянула руки. Мои ладони потеплели. Где-то у самого сердца тоже зарождалось незнакомое тепло.

Сердце сугроба осветилось мягким синим сиянием, словно драгоценный камень под водой.

Свет разгорался всё ярче, пульсировал в такт моему сердцебиению.

- Пожалуйста… нам очень и очень нужна ваша помощь!

Я сама не понимала, к кому взываю в этот ночной час, но верила, что на мой зов обязательно откликнутся.

Яркая вспышка – и снег истаивает прямо на наших глазах. Сходит бесследно, как весной на солнечном пригорке.

И будто подснежники, из-под этой растаявшей снежной пелены показались они.

Два снежно-белых оленёнка.

Крохотные, свернувшиеся клубочками один подле другого. Их глаза были плотно закрыты. На головках с забавными лопоухими ушами – рожки, совершенно прозрачные, будто ледяные. У того, что ближе ко мне – совсем ещё небольшие, острые, у другого – уже ветвятся тремя отростками.

Я потянулась вперёд и коснулась ладонью бархатного носа самого маленького. В месте моего прикосновения его шкурка осветилась серебристым светом, который очень быстро волной распространился по всему телу, до самых кончиков копыт. Теперь оленёнок весь светился, как маленькая луна, заблудившаяся в ночном лесу, а его ледяные рожки казались волшебными хрустальными сосудами, в которых плескалось жидкое серебряное пламя.

Он открыл ярко-синие сапфировые глаза, заглянул мне прямо в душу…

И чихнул.

(4.13)

Глядя на то, как маленькое серебристое чудо с интересом обнюхивает мою ладонь, я не могла удержаться от удивления.

- Рон… это что же – вот они и есть то грозное оружие против моего Глазастика, о котором говорилось в книге? Просто не верится! Они ведь… жутко милые!

Рон хмыкнул.

- Знаешь – глядя на одну маленькую Черепашку, тоже не скажешь, что она в одиночку починила здоровенный замок, две недели сопротивлялась страшному монстру, от которого ломались взрослые маги, а теперь еще и умудрилась выкопать из сугроба посреди леса вот такое вот нечто…

Я обернулась и увидела в его глазах то, от чего моё сердце понеслось вскачь.

Он мной гордился! По-настоящему! Намного больше гордился моими достижениями, чем когда-либо своими.

Да за такой взгляд я в лепёшку расшибусь!..

- У нас с тобой всё получится, малышка, да? – прошептала я оленёнку, почёсывая его за ухом. Не знаю, почему, но я уверена была, что это девочка и мы с ней непременно подружимся. – Только ты мне должна подсказать, как.

Крошка склонила на бок лопоухую голову, будто прислушиваясь, а потом предприняла ужасно смешную и жутко неуклюжую попытку встать на длинные, разъезжающиеся в стороны ножки.

После третьей это ей удалось, и она посмотрела на меня торжествующе. Я захлопала в ладоши от восторга.

- Рин, а ты того вон соню не собираешься будить?

- Ой, точно! – спохватилась я и потянула руку ко второму оленёнку, который по-прежнему лежал в снегу, совсем бледный и неподвижный.

Но ещё до того, как моя ладонь коснулась его головы, он распахнул глаза, которые были у него такого же невероятного сапфирового цвета, как и у маленькой оленихи, и… дёрнулся в сторону, не позволяя дотронуться.

Я нахмурилась и подобралась поближе.

- Ну чего ты, маленький… я же просто хочу с тобой подружиться!

Он резво, одним прыжком вскочил на ноги и отпрыгнул, по-прежнему не даваясь мне в руки. А ведь его же ещё надо было каким-то образом «зажечь»! Ни его забавные разветвлённые рожки, ни шерсть всё ещё не светились, в отличие от подруги, которая ласково жалась ко мне.

- Ах, ты так? Ну погоди же, сейчас я тебя поймаю! – пообещала я и взялась за дело всерьёз.

Последующие полчаса мы гонялись друг за другом по всей поляне. Он прятался за камнями, даже запрыгивал на них, но упорно отказывался подпускать ближе, будто издеваясь. Хотя и с поляны не уходил.

Запыхавшись, я уселась прямо в снег, переводя дух. Этот негодник замер в трёх шагах напротив, упрямо наклонив голову и поводя ушами. Моя маленькая олениха тут же подошла ко мне и ткнулась холодным носом в щёку. Мы с ней понимающе переглянулись.

- Мальчишки! – фыркнула я.

А Рон, меж тем, похоже, начинал терять терпение.

- Слушай, Черепашка, если этот бездельник сейчас же к тебе не подойдёт, я ему по рогам настучу, ей-богу!!

Оленёнок посмотрел на него обалдевшим взглядом и… плюхнулся на пятую точку.

Потом подскочил и очень медленно и осторожно пошёл к Рону. Сам.

- Чего он на меня так смотрит? Я что, похож на маленькую девочку, которая дружит с волшебными зверюшками? Забери от меня это чудо, а то я щас помру от передоза милашества!

Оленёнок не слушал его и упрямо продолжал свой путь. Наконец, остановился прямо возле Рона и посмотрел ему в лицо, смешно запрокидывая голову. Ещё бы, рядом с такой-то каланчой! Мне и то запрокидывать приходилось.

Они внимательно друг друга разглядывали. Долго. Рон сдался первым и протянул руку.

- Так, ладно, приятель, иди сюда – но предупреждаю сразу, начнёшь своевольничать и не слушаться…. Можешь вон у неё спросить, что бывает!

Я прошептала страшным шёпотом:

- Он дико сердится и грозится открутить голову, а потом всё равно прощает, потому что ужасно добрый! Так что можешь его не бояться.

- Ты чему ребёнка учишь?! Нет, я и правда постыдно пренебрегаю твоим воспитанием. Погоди, договоришься у меня!

Я спрятала смех, уткнувшись лицом в пушистый бок своей оленихи.

Рон наклонился и неловко, будто смущаясь, провёл ладонью по спине второго. От этого прикосновения его шерсть вспыхнула ещё ярче, чем у подруги. Я на секунду зажмурилась. Когда открыла глаза, увидела удивительную картину – мой друг с упоением почёсывает оленёнка за ухом, а тот жмурит от удовольствия глаза, переступая с ноги на ногу и взрывая тонким копытом снег.

- Ну чего ты так смотришь… Я-то точно не маг, понятия не имею, что этой животине от меня надо! – пробурчал Рон.

Я расплылась в улыбке.

- Наверное, чтобы найти и разбудить их, и правда нужен маг. А вот чтобы стать хозяином, нужно нечто большее!

Рон хмыкнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ну давай, дружище, рассказывай теперь – как ты собираешься становиться смертельным оружием против Шелкопряда? Забодаешь, что ли?..

…Я почувствовала это за секунду до того, как оба наши оленёнка, не сговариваясь, вскинули головы и посмотрели в сторону замка.

Земля будто слегка дрогнула под ногами, и невидимая волна прошла по воздуху, прошибая насквозь и оставляя на сердце леденящее ощущение ужаса.

Я вскочила на ноги и подбежала к Рону. Вцепилась ему в рукав, прижимаясь щекой к колючей ткани шерстяного плаща. Его ладонь немедленно легла на рукоять меча.

- Рин, что случилось?

- Там… что-то в замке… это Глазастик…

Я задыхалась, в глазах темнело, на меня вдруг разом навалилась вся усталость прошедших двух недель, которую я так старалась не замечать всё это время.

Оленята подошли к самому краю поляны. Они внимательно всматривались в переплетение ветвей ночного леса в той стороне, где был Замок ледяной розы. Напряжённо поводили ушами и, казалось, вот-вот готовы были сорваться с места и бежать. Не от опасности. К ней.

- Ты можешь толком объяснить, что стряслось?

- Я… мне кажется… он проснулся. Окончательно.

- Если так, замок и все его обитатели в опасности. Жаль, что не могу оставить тебя здесь, подальше от всего этого. Возвращаемся, Рин!

Он взял меня за руку и повёл обратно. Я бы упала, не будь этой опоры.

Оленята, словно ждали сигнала, сорвались с места и вприпрыжку побежали впереди нас. Резво неслись вперёд, перескакивая через корни деревьев и упавшие ветки, но оставались в поле зрения. Я была уверена, что они нас не бросят.

И мы почти уже подходили к парку, когда боль скрутила меня изнутри и я остановилась, сгибаясь пополам.

- Рин, что?..

- Это… это…

Перед моим лицом вспыхнул в воздухе сгусток розового свечения. Взорвался искрами и осыпался в снег, прожигая его и шипя.

Я, наконец, разогнулась и с ужасом посмотрела на розовые искры.

- Рон… это Эмбер! Она просит о помощи. Её магия связи – те крошки, что она смогла наскрести…

- Эмбер? – Рон уставился на меня ошарашенно. – Какого чёрта?..

Он замолчал, осознавая.

- Рин, мы были слепы. Ты не единственный маг, который этой ночью оказался в замке. Не единственный, сила которого могла пригодиться Шелкопряду, чтобы завершить трансформацию.

Я бросилась вперёд, превозмогая боль. Там, где я бежала, Рону достаточно было делать быстрые шаги. Я видела, как ему не терпелось ускориться, но он не оставлял меня даже на секунду.

- Но зачем… я не понимаю, Рон… она же пошла к нему, понимаешь? Я знаю, что она пошла в тот подвал, сама! Как она могла…

Он бросил на меня странный взгляд.

- Ты судишь людей по себе. Не у всех есть смелость и стойкость моей Черепашки. Нет, ты не подумай, Эмбер она… она очень хорошая, и я всё что в моих силах сделаю, чтобы вытащить её оттуда… Просто она слабая. Слишком добрая. Всегда была такой. Никому не могла ни в чём отказать, слушалась всех подряд – учителей, родителей… Особенно отца. Она покорно пляшет под его дудку, что бы он не потребовал от неё, лишь бы ему угодить. Она просто… она – не ты, Рин.

По мере приближения к замку всё отчётливее раздавался мерный стрёкот. Его слышно было уже в парке.

Мы подбежали к высоким дверям главного входа, Рон толкнул створки и пропустил меня вперёд. Оба оленёнка, нисколько не смущаясь, прошмыгнули мимо нас и понеслись вскачь по мраморным плитам холла, оглушительно цокая копытцами.

Я понятия не имела, почему никто этого не слышит – ни стрёкота, ни нашего шума. Отчего никто не просыпается. Как будто весь замок погрузился в странное оцепенение. Словно все запутались в паутине беспробудного сна.

- Рон, смотри!..

Я протянула руку и указала вперёд. Наши оленята безо всякой подсказки и сами устремились туда, где тени были особенно густыми. К самому дальнему концу холла.

Туда, где была распахнута настежь дверь в подвал.

(4.14)

- Так, Рин… дальше я сам. Живо возвращайся к себе в комнату! - процедил Рон сквозь зубы, быстро стаскивая с плеч мешающий плащ и отшвыривая его в сторону. Из коридора ощутимо несло теплом. Не могло такого быть, чтобы существо, что называлось Шелкопрядом, обитало в холоде и сырости. Я последовала примеру друга и тоже поскорее избавилась от зимней одежды.

- И не под-думаю! – упёрлась я, хотя меня уже слегка потряхивало от волнения. – Никаким способом не удержишь! У тебя даже времени нету меня связывать или запирать. Там, может, Эмбер сейчас помирает! И вообще – кто из нас двоих маг?! Так что я теперь главная! Ты там без меня пропадёшь, вот!

Он зыркнул на меня так, что я втянула голову в плечи. Но времени и правда не было. Ему придётся смириться – потому что я твёрдо намерена таскаться за ним везде, как хвостик!

В конце концов, проблему решили наши оленята. Они и так от нетерпения подскакивали на месте, пока мы выясняли, кто из нас двоих друг о друге больше заботится. В конце концов, терпения у них оказалось еще меньше, чем у нас, и они бросились вниз по лестнице, резво перескакивая сразу через несколько ступеней, как горные козы по скалам.

Рон чертыхнулся и бросился догонять, я следом. Не хватало ещё потерять их в темноте – что-то подсказывало, что без этих двоих нам придётся ой как туго с Глазастиком.

Коридор, что уводил вглубь подземелий, был узкий, прямой, с низким закруглённым потолком, в который Рон почти упирался головой. Всё как будто вытесано прямо в скале, на которой покоился замок. Шероховатый неполированный чёрный камень, серебристые, будто стеклянные прожилки, слабо бликующие в полутьме. Каменная лестница под ногами уходила вниз под опасным углом, а перил никаких не наблюдалось, так что Рон заставил меня идти строго за ним, чтобы если я по своему обыкновению полечу со ступеней, он мог вовремя меня подхватить. Идти же рядом там попусту не было места – тем более когда у твоего друга такие габариты, да ещё и длиннющий меч мешается.

Что там было внизу, разглядеть я не могла – нижние ступени терялись во тьме. Ни одного светильника по стенам не было, и тьму эту разгоняло только свечение наших оленят, которое сопровождало их повсюду – нежное и таинственное, как лунный ореол в ночном небе.

Всё-таки лестница закончилась, и мы выбрались на широкую площадку, потолок которой был заметно выше. А напротив нас призывно манили чёрными провалами три новых, совершенно одинаковых коридора.

- Лабиринт, чтоб его! – в сердцах бросил Рон, глядя на всё это безобразие. – Понятия не имел, что под моим домом целые чёртовы катакомбы!

Подозреваю, что мы могли бы бродить там до морковкина заговения и никогда не найти правильного пути, но нас снова выручили оленята. Они без малейшей запинки выбрали центральный ход и понеслись по нему вперёд.

Мы, конечно же, за ними. Оказалось, что даже самый тёмный, мрачный и запутанный лабиринт проходить не так страшно, когда тебя ведёт надёжный проводник, нисколько не сомневающийся в своих решениях. Правда, цокот их копыт казался мне оглушительным. Наше приближение слышно будет за километр.

Чем дальше мы погружались в самое сердце подземелий, тем жарче становился воздух. Ни малейшего дуновения ветерка, и запах какой-то… затхлый, тяжёлый и густой. Я не могла подобрать ни единого слова, чтобы его описать. Совершенно чуждый и нездешний. Таких запахов просто не бывает в нашем мире. И в то же время – какой-то... живой, природный, будто из старого-престарого леса, который так зарос, что больше не видит солнечного света и угрюмо взирает из-под косматых еловых бровей на любого безумца, что осмелится тревожить его вековой покой.

Без предупреждения коридор вдруг стал шире, стены и потолок куда-то убежали и потерялись, и мы вывалились в здоровенный зал со сводчатым потолком и округлыми стенами, очертания которых едва угадывались впереди.

Рон остановился и схватил меня за плечо, чтобы не вздумала сделать и шагу без его приказа. Оленята тоже замерли – в этот раз совсем рядом с нами, внимательно вглядываясь в темноту и нервно поводя ушами. Жаль, что их свет разгоняет темноту лишь на пару шагов, а остальное теряется в серых сумрачных тенях… кто знает, что прячется сейчас там, впереди.

Я опустилась на колени и обняла свою девочку за шею. Прошептала ей в ухо:

- Малышка, нам нужен свет. Ты можешь ярче?

Она дёрнула хвостиком и ударила передним копытом. Выбила искры из каменного пола. Ослепительная вспышка – и рожки её засветились сильнее самых горячих факелов. Разорвали тьму и осветили зал до самых дальних уголков.

Пустой зал. Никакого чудовища, только…

Я чуть не вскрикнула. Рон заметил первый – и бросился к ней.

У стены угадывалась человеческая фигура, спелёнутая тонкой невесомой паутиной, длинные нити которой расходились во все стороны, приклеивались к чёрному камню и надёжно крепили человека в вертикальном положении.

Я справилась с остолбенением и подбежала к ним. К Рону и Эмбер. Вместо меня принявшей этот страшный жребий. Неужели мы опоздали?..

Рон выхватил меч и принялся молча и сосредоточенно разрезать кокон. Наконец, Эмбер свалилась ему на руки – бледная, безвольная, с закрытыми глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Эмбер! Эмбер, очнись! Это мы… всё хорошо теперь, слышишь?

Он пытался её тормошить, но безуспешно. Липкие тонкие паутинки запутались в её волосах – это почему-то бросилось мне в глаза сильнее всего. Мне показалось кощунственным – пачкать такие прекрасные волосы.

Я протянула руку и коснулась щеки Эмбер. Она была холодная, как лёд. Мне до невозможности захотелось согреть её – так же, как я согрела когда-то Замок ледяной розы, дотронувшись ладонью до мертвеющего камня.

Эмбер вздрогнула. Сделала судорожный вдох. Её кожа стремительно возвращала тепло, отбирая его у меня. Я отдёрнула руку.

Она открыла глаза и уставилась прямо в лицо Рона, державшего её за талию, – взглядом удивлённым и почти безумным.

- Это ты… ты всё-таки меня спас! Я знала, знала…

Эмбер подняла руки и крепко обняла Рона за шею. Прижалась всем телом, спрятала лицо у него на груди и заплакала. Он молча гладил её по голове, успокаивая.

Я сделала шаг назад. Было невероятно радостно за то, что она жива, что она снова с нами и мы действительно успели…. И в то же время отчего-то невыносимо горько.

Рон разорвал молчание первым.

- Эмбер… Эмбер, послушай… где он? Где Шелкопряд?

Она посмотрела на него так, будто не понимала, о чём он говорит, а потом огляделась вокруг широко распахнутыми глазами, даже не заметив меня.

- Не знаю… Чудовище… оно было здесь! Я до сих пор помню его ужасные огромные глаза, светящиеся во тьме… Они смотрят мне в самую душу…

Она снова вцепилась в Рона мёртвой хваткой. Он попытался, кажется, снять её руки с шеи – но она была как утопающий, который хватается за спасателя так, что может потопить обоих.

А я меж тем увидела, что оба наших оленёнка побежали к противоположной стене и застыли там, внимательно рассматривая… закрывающую её плотную завесу паутины.

- Рон… там ещё один ход! Вон в той стене! – прошептала я.

Он повернул голову и увидел. Нахмурился.

- Так, Эмбер, хватит! Отпусти.

Она упрямо покачала головой, не поднимая лица.

- Я знаю, что тебе страшно, но так надо. Я должен идти дальше. Возвращайся к себе в комнату, переоденься и залезай под одеяло. Тебе больше нечего бояться! Рин тебя проводит.

Я открыла было рот, но…

- Рин, хотя бы ты!.. Можешь меня просто послушать? Уходите отсюда обе. Я не смогу ничего сделать, если буду бояться за вас.

У него был такой взгляд… Почти умоляющий. Сейчас он ждёт от меня именно такой помощи. Разве я могу отказать?

Я молча кивнула, подошла к Эмбер и тронула её за рукав. Сказала как можно строже – тоном примерной ученицы, которая отчитывает непослушную соседку по парте.

- Эмбер… ты же слышала, что он сказал. Пойдём!

Кажется, именно спокойствие в моём голосе подействовало на неё отрезвляюще. Или, может, она просто удивилась, что кроме них двоих здесь ещё кто-то есть.

Она отстала, наконец, от Рона, оторвав мокрое лицо от его белой рубашки, и послушно дала себя увести за руку, всхлипывая. Я забрала своего оленёнка и была уверена, что малышка выведет нас обратно.

Уходя, я не выдержала и обернулась. Мы обменялись с Роном взглядами… Я увидела в нём благодарность. А ещё решимость и жёсткость. Он смотрел нам вслед, сжимая рукоять меча и наверняка мысленно уже продумывал план дальнейших действий.

Я же постаралась, чтобы в моём ответном взгляде он увидел только веру в него и поддержку. И чтобы ни в коем случае не прочёл, что как только я отведу Эмбер в её комнату и уложу в постель, тут же брошусь назад и пойду за ним.

(4.15)

В этот раз беготня вниз по лестнице не привела к полёту и пересчитыванию ступенек копчиком. По счастью, Шелкопряд, видимо, достаточно наелся, и я снова могу носиться сломя голову по замку, не боясь свернуть шею.

У самого входа в подвал я затормозила. Олениха всё это время послушно ждала меня там – и теперь, едва завидев, не могла сдержаться, чтобы не ринуться обратно в подземелье. Вот только я вдруг сообразила одну важную вещь.

Каким образом я собираюсь помогать своему другу? Ну какой из меня маг, если честно? Ладно, я смогла «починить» замок. Смогла растопить снег. Но в бою-то от меня какая будет польза?.. Растопленным снегом Глазастику в глаза набрызгаю? Глупо.

И рискуя потерять пару драгоценных минут, я всё же завернула по дороге в кухню. Вспомнила, с каким выражением лица Рон сжимал рукоять своего меча. Вспомнила, как он усаживал острыми стрелами мишень. Я хочу быть такой же смелой!

В кухне царил полумрак, но я и так великолепно знала, что где находится. Честно говоря, это была не первая моя вылазка сюда посреди ночи.

И конечно же, я знала где миссис Торнвуд хранит свою коллекцию ножей, некоторые из которых больше напоминали маленькие секиры.

Встала на цыпочки, потянулась через всю высокую кухонную стойку к стене, на которой аккуратно развешены были ножи. Выбрала самый большой тесак и крепко сжала рукоятку в ладонях…

Чтобы тут же уронить на кафельный пол с оглушительным грохотом. Стоило рукам коснуться металла, как мне вдруг стало очень плохо. В глазах потемнело, пальцы задрожали и разжались будто сами собой.

Так… Наверное, взяла слишком тяжёлый! Попробуем что-то полегче…

Хлебный нож постигла та же участь.

И даже самый узкий и тоненький ножик для разрезания овощей.

Да что же это такое со мной? Я ведь умею пользоваться столовыми приборами…

Разбираться с этой новой загадкой времени не было. Придётся бежать в подземелья безоружной. Надеюсь, миссис Торнвуд не сильно рассердится из-за того беспорядка, который я устроила в её идеальной кухне.

Оказалось, что моя олениха даром времени не теряла – она встала на задние копытца, передние не стесняясь водрузила прямо на кухонный стол и с увлечением тянулась к вазе с фруктами. И я собиралась было её окликнуть… Как в неверном призрачном свете моей малышки заметила то, что прозевала, залетев в кухню.

Положив голову на руки, на клетчатой скатерти спала миссис Торнвуд. Из-под съехавшего чепчика выбились седые пряди, белая шаль свесилась с одного плеча и падает на пол. Круглое доброе лицо даже во сне кажется таким милым, что хочется подойти и расцеловать её в обе щёки.

Она бы ни за что на свете не проспала, как на её любимой кухне кто-то устраивает настоящий бедлам! Значит, Глазастик и правда погрузил весь замок в сонное оцепенение… и счастье ещё, что не хуже. А значит, в эту ночь мы с Роном можем рассчитывать только друг на друга. Ни граф, ни Торнвуд и никто другой нам на помощь не придут.

Я бережно укутала миссис Торнвуд шалью поплотнее и бросила оленихе яблоко из вазы, в которое она тут же с аппетитом вцепилась зубами, не отставая, впрочем, от меня, когда я побежала вон из кухни.

Путь до зала, где мы спасали Эмбер, дался мне легко. Меня гнало вперёд беспокойство, дорога была уже знакомой, а не заблудиться в лабиринте помогал трепетный маяк моей четвероногой малышки.

И вообще, что бы ни происходило, у меня почему-то не получалось воспринимать подземелье как страшное и смертельно опасное место. Как будто это было всего лишь продолжение моего любимого замка. Просто почва, в которую он уходит корнями. Может, сказалось и то, что Глазастик, каким бы странным и жутким он ни был, всё-таки не убил ещё никого из его обитателей.

Один раз я не удержалась и на бегу провела ладонью по угольно-чёрным стенам тоннеля – он оказался не просто тёплым, а горячим. Временами по нему пробегала лёгкая дрожь.

Примерно после десятого поворота я поймала себя на мысли, что ноги сами выбирают правильное направление, не дожидаясь решения моей оленихи. То ли я так быстро запомнила путь, то ли…

Мелькнувшая было мысль тут же куда-то сбежала от меня, когда я добралась, наконец, до знакомого округлого помещения с обрывками паутины на чёрном камне.

На месте противоположной стены тоже зиял провал, и с краёв его свешивались полосы чего-то белого, лёгкого, невесомого, похожего на бороды мха на ветвях вековых деревьев. Обрывки разорванной паутины… они едва заметно колыхались под дуновением сквозняка.

Я набрала воздуху в грудь – прохладного, с привкусом ночной свежести, и медленно-медленно двинулась вперёд. Вступила во владения неизведанного – и здесь я не осмеливалась быть бесцеремонной.

Этот новый ход, который упорно вёл куда-то вверх, был намного шире предыдущих. Кажется, я начинала понимать, почему Шелкопряд не мог раньше выбраться на поверхность – видимо, тоннель из подвала в замок, по которому я попала сюда, был просто-напросто слишком узок для него. Вот только если этот, в котором спокойно мог бы проехать всадник на лошади, ему в самый раз – то у нас крупные неприятности…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А потом я услышала эхо – и оно донесло до меня сложную симфонию беспорядочных звуков, в которых я безошибочно узнала отголоски боя. Лязг железа, шумное дыхание и короткие злые возгласы, взрываемые скрежетом и стрёкотом короткие промежутки тишины…

Ноги понесли меня вперёд, и лишь однажды я чуть не споткнулась и не упала – когда посреди тоннеля увидела обломки здоровенного пустого кокона, свитого из тонкой белой паутины. Его половинки были как скорлупки яйца. Вот только таких огромных яиц просто не бывает – разве что, из яиц вздумали бы вылупляться коровы.

У Глазастика получилось! Он трансформировался. И видимо, очень спешил, раз сумел это сделать всего за одну ночь.

Дальше, дальше… только бы не опоздать!

Ближе и ближе звуки, что отражаются от стен тоннеля и валятся мне на голову, как острые камни. Только от них невозможно уклонится. Они попадают прямо в натянутые нервы, в сходящую с ума от беспокойства душу. Если что-то случится с моим другом из-за того, что я не вовремя влезла в обряд и разбудила чудовище… мне не хотелось об этом думать.

…Облегчение было так велико, что в этой здоровенной пещере, пол которой искривлялся и резко уходил вниз воронкой, я сначала увидела только Рона.

Он жив. Всё остальное не важно. С остальным мы справимся.

Рон стоял далеко внизу, на каменистых склонах, изборождённых глубокими тёмными трещинами. Опирался на меч и тяжело дышал. На противоположном крае воронки, на самой кромке, застыл его оленёнок, внимательно вглядываясь в то, что творится под ногами. Его разветвлённые рожки горели изнутри светлым огнём, словно маленькие, раскалённые добела солнца. Моя олениха тут же негромко всхрапнула и грациозно понеслась вскачь по широкой окружности, огибая провал, навстречу своему другу.

А мне нужно было срочно попасть поближе к своему. Поэтому я сцепила зубы, подобрала платье, наплевала на то, что опасный склон под моими ногами вот-вот грозит осыпаться, и осторожно пошла вниз.

- Черепашка, ну-ка стой на месте!

Я послушно замерла.

- Как ты узнал, что это я? Ты же стоишь ко мне спиной…

Рон обернулся, и я выдохнула. Хотя лицо его было перемазано в грязи, а на скуле свежая ссадина, глаза сверкали торжеством.

- Кто ещё мог бы наделать столько шуму и чуть не обрушить склон? К тому же, я увидел твою олениху. Не двигайся или скатишься вниз. Ты же не хочешь попасть прямо в крепкие объятия своего драгоценного Глазастика?

Он указал остриём меча куда-то вниз, и только теперь я, наконец, заметила.

На самом дне воронки угадывались очертания чего-то огромного, больше лошади, продолговатого, шевелящегося и без сомнения живого. Я присмотрелась и вздрогнула.

По бокам у чудища, поросшего густым светло-серым мехом, были обвислые бледные крылья, чуть дрожащие и нелепые – он будто не знал, что с ними делать или не был способен распрямить. Множество чёрных тонких лапок под брюхом, как у бабочки – и передние беспрерывно движутся, словно Шелкопряд нервно потирает руки. Самым страшным оказалась голова – длинные, слегка загнутые усы-щёточки, острые жвала и здоровенные фиолетовые фасеточные глаза, которые поблёскивали в полумраке тысячью огней, отражая призрачный магический свет и разбивая его на тысячу осколков.

В отличие от человека или собаки, в таких глазах невозможно прочитать, на что они смотрят. Но я отчего-то знала, что сейчас Глазастик смотрит только на меня.

Рон стоял в десятке шагов от него вверх по склону. Слишком близко, самонадеянно близко.

- Вот, познакомься – это и есть твой Глазастик! Хитрая зараза. Долго за ним гонялся по лабиринту. По счастью, из этой пещеры нет другого выхода. Он в ловушке.

Я мельком осмотрелась и увидела, что противоположная стена вся затянута каким-то полупрозрачным светлым веществом, больше всего похожим на мутное стекло с прожилками или очень толстый лёд. Он простирался на всю ширину стены и полностью закрывал её от пола до потолка – а это два человеческих роста, между прочим. Я поёжилась. Наверное, всё-таки лёд. Было бы понятно, откуда тянет холодом.

- Кажется, я многое пропустила, - нервно проговорила я, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь решить, что же лучше – выбраться из воронки, стоять на месте или наплевать на всё и сделать, как хочется. А хотелось спуститься поближе к Рону.

- Не то слово! Самое эпичное было, когда это твоё милашественное чудо на ножках мало того, что погнало Шелкопряда вперёд так, что пятки засверкали... Нет, ему мало было подвигов - ударил копытом оземь и взорвал дно пещеры ко всем чертям! Да, если ты ещё не поняла – это олень сотворил тут воронку. Вот тебе и игрушка для маленьких девочек… беру все свои слова обратно! Мы с ним неплохо потрудились. Осталось совсем немного – добить монстра…

Тут я разглядела ещё кое-что, чего раньше не замечала. В боку Глазастика зияла глубокая рана. Она сочилась густой фиолетовой жижей. Он то и дело пытался закрыть её подрагивающим крылом, но не очень получалось.

- Так что стой, где стоишь, Черепашка! Скоро всё закончится.Я впервые увидела на лице своего друга такое выражение. Он жаждал убивать. В эту минуту передо мной словно был оживший человек с того гобелена. Роланд Винтерстоун. Победитель Чудовищ.

- Не надо!! – закричала я отчаянно, когда Рон занёс меч, и на его острие сверкнули отблески призрачного света моего живого оружия, которое я своими руками воскресила из небытия древней истории.

Истории, в которой я, кажется, слишком многого не понимала.

(4.16)

Время замерло, как замирает птица на краю обрыва, прежде чем взлететь.

Дрогнул меч и остановил своё смертоносное движение. Погасли блики на остро отточенном клинке. Но не мои слова сделали это. Ведь я и сама толком не успела осознать, что и зачем творю. И уж тем более, Рон не успел бы отреагировать… Да и не захотел бы, я знаю точно. Желание защищать, во что бы то ни стало защищать то, что ему дорого, сплеталось сейчас в нём с жаждой охотника добить загнанную добычу, с инстинктом, безошибочно ведущим безжалостную тренированную руку воина – к ещё трепещущему сердцу его врага. И в этой убийственной смеси не было места ни моим наивным просьбам, ни смешному «Глазастику», что в моём глупом сознании никак не желал становиться монстром, а был тем, кого я видела перед собой – здоровенным пушистым мотыльком с рваной раной в боку и отражением нездешнего неба в испуганных фасеточных глазах.

В наступившей оглушительной тишине спокойный хриплый шёпот моего друга прозвучал так громко, будто он говорил прямо у меня над ухом.

- Рин… очень медленно выходи из воронки, а потом беги, не оглядываясь, в замок.

- Что?..

- Делай как я говорю. Живо. Я не могу двинуться. Совсем. Он меня заморозил. Наверное, твоё присутствие снова его питает. …Рин, да не стой же ты столбом, время уходит!

Глазастик пошевелил длинными усами-щёточками, на концах которых разгоралось сиреневое свечение.

Теперь и я это почувствовала – тонкую нить, что протянулась меж нами. Невидимый ручей, по которому в него перетекали остатки моих и без того основательно вычерпанных сил.

Рон по-прежнему стоял ниже меня на склонах воронки, совсем рядом с Глазастиком. Его руку, занёсшую меч, сотрясала крупная дрожь. Он боролся, но ничего не мог сделать.

Я сделала шаг назад… и споткнулась о камень, что так не вовремя попался под ногу. Шлёпнулась на пятую точку, и осыпающийся от моего движения склон понёс меня вниз в облаке пыли и мелких песчинок. Мимо моего друга и защитника. Прямо к Глазастику, замершему на самом дне в ожидании.

Его огромная пушистая голова неожиданно оказалась прямо надо мной – так близко, что запрокинув лицо я могла разглядеть тысячу своих отражений в его выпуклых тёмно-зеркальных глазах.

Не сразу поняла, что источником раздавшегося за спиной бешеного рычания был Рон. Краем глаза заметила две серебряные молнии, что метнулись с края обрыва мне на помощь. Но они всё равно были слишком далеко.

А Глазастик не шевелился и не делал попыток меня сожрать. Только ярче и ярче разгоралось свечение на кончиках его усов.

Тогда я улыбнулась дрожащими губами и сказала:

- Привет! Узнаёшь меня? Это я делилась с тобой снами…

И протянула к нему руку.

Одним биением сердца раньше, чем оленята добежали и вонзили свои сверкающие рога в бока Глазастика с двух сторон, половиной биения сердца раньше, чем он закричал от боли так, что у меня заложило уши, кончики длинных усов коснулись моей ладони в ответ.

Свет померк перед глазами, и всё окружающее стало смазываться и куда-то уплывать…

А потом обступившую меня со всех сторон темноту взорвала вспышка видения.

Это были сны, которыми Глазастик захотел поделиться со мной в ответ.

Небо.

Я никогда ещё не видела такого неба! Даже над Замком ледяной розы.

Оно было со всех сторон – и вверху, и внизу, и слева, и справа… Даже под моими ногами. Ярко-фиолетовое, подвижное и мятущееся – того глубокого, насыщенного цвета, которого просто не бывает в нашем мире. Разве что во снах и мечтах. Сиреневые и синие вихри других тонов вплетались изредка в него, как на картине, нарисованной пальцами.

Огромные пушистые белые облака нёс по нему свежий ветер, лепил из них причудливые формы. В них хотелось утонуть или уплыть вслед туда, откуда нет и не нужно возврата.

…Я очнулась резко, как будто вынырнула из глубокого омута, судорожно дыша и пытаясь понять, почему вокруг всё так тускло, почему воздух так давит на грудь и где моё Небо, которое столь безжалостно отняли у меня, что хотелось плакать.

Прямо передо мной лежал на земле Глазастик, крупно вздрагивая всем телом. Лапки больше не держали его. В тех местах, где шкуру пропарывали рога оленей, синие ветвистые молнии расходились по меху во все стороны. Казалось, его вот-вот разорвёт изнутри.

Я потянулась к оленихе, положила руку ей на голову и приказала ровным чётким голосом:

- Хватит. Прекратите. Оставьте его.

Она послушалась не сразу. Но сделала так, как я просила. Второго пришлось уговаривать чуть дольше. Упрямый всё-таки, как и его хозяин.

- Рин, какого чёрта ты творишь?! Это же безумие, даже для тебя! Уходи оттуда немедленно! Ещё немного, и я снова смогу двигаться. Мы должны добить его, слышишь? Не будь дурой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не стану оборачиваться. Ни за что не стану. Если увижу сейчас его лицо, увижу, как он сходит с ума от беспокойства за меня, точно не смогу сделать то, что задумала. Поэтому просто сказала:

- Всё будет хорошо! Доверься мне ещё раз, ладно?

Я опустилась на колени перед Шелкопрядом, тусклые глаза которого уже закрывала мутная пелена, и обняла его большую голову, прижалась к прохладному светло-серому меху, который оказался неожиданно мягким и нежным, как у кролика. Прошептала тихо – так, чтобы слышал лишь он:

- Я поняла. Я, кажется, наконец, поняла. Покажешь мне остальное?

Усики слабо шевельнулись в ответ.

- Не можешь?.. У тебя нет сил. Тогда я поделюсь! У меня остались ещё. Только не забирай всё до конца, хорошо?..

…Глубокие раны на его боках утонули в вихре фиолетовых искр и стали затягиваться прямо на моих глазах. Я крепче прижалась к Глазастику, чувствуя, как крупицы моей магии проникают в него и исцеляют, вдыхают новую жизнь в оболочку, которая вот-вот должна была опустеть.