Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ)

Глава 11

— София, просыпайтесь, — Святослав легонько потряс за плечо. Дождался, пока девушка откроет глаза и отступил к тлеющему костру.

Семеон, тем времен встретившись с сонной заложницей взглядом, странно дернул губами и сразу вернулся к еде. Ночной разговор вспыхнул в голове княжны заревом падающей звезды и окатил приступом ужаса. София вздрогнула и внутренне сжалась.

С юга тянуло теплом. Воздух был пропитан сладостью ландышей и колокольчиков. Мир был молод и прекрасен, но не для заложницы. Отказавшись от завтрака, она смотала лежак и подошла к дарованной северянами лошадке, которую нарекла Дымкой. Уложив вещи в седельную сумку, потрепала кобылу по голове и пошатнулась от отчаяния.

— Вы бледны, — Словен возник за спиной неожиданно.

— И дрожите. — Согласился хмурый Тис.

— Если вас кто-то обидел…

— … только скажите…

Она резко мотнула головой и попыталась взобраться в седло. Как и вчера — с первого раза не удалось. Княжна трижды отталкивалась от земли и трижды скатывалась обратно. В четвертый раз от удара о твердый лесной грунт ее спасли сильные руки.

— Обопритесь на меня, — голос Святослава был удивительно спокоен.

— Я сама. — Она грубо его толкнула.

Посланник нахмурился, но руки развел и отошел.

Пока девушка пыталась совладать с кобылой, отряд успел позавтракать, засыпать костер и вскочить в седла.

Рогнед, покусывая горьковатую веточку ландыша, наблюдал за «несчастной» несколько минут и покачал головой:

— Вы были неправы, воевода.

— И в чем? — Рявкнул Добрыня.

— Сказали, девчонка не продержится в седле и трех дней, но ошиблись. Она не продержится даже двух.

Воевода смерил его неодобрительным взглядом:

— Молчи. Так хоть за умного сойдёшь.

Рогнед рассмеялся:

— Да, Наставник.

И поехал вслед за герольдами. К несчастью, его слова оказались пророческими.

София выдержала в дороге не больше четырех часов. Отряд минул лесной массив, спустился к подножию холмов в весенних травах, проехал горной тропой и, отыскав змеистую тропу, бегущую по склону, принялся подниматься. Путь в гору окончательно сломал девичью выдержку. Руки и шея занемели, голова кружилась от усталости, а плечи и поясницу невыносимо ломило. Трижды она чуть не вывалилась из седла, благо близнецы, ехавшие рядом, удержали.

Искоса поглядывая на заложницу, Святослав не выдержал и, громко свистнув, подал знак — делать привал. София даже не обратила на командира внимания. В голове бились неутешительные мысли: как спастись из плена лейдцев? Как сбежать, если она даже толком в седле держаться не умеет! Не пешком же идти, в самом деле? Хотя, если другого выхода не найдется…

Привал пролетел в мгновенье ока. На предложения Святослава поесть, чтобы набраться сил, она ответила отказом. После рассказа о ритуале — кусок в горло не лез, ей даже находиться в обществе северян было невыносимо. Девушка изо всех сил держала лицо, прикрывшись маской неведения, но с каждым часом обман давался тяжелее.

Подумав, Святослав принял решение некоторое время двигаться пешими, ведя коней под уздцы. Ближе к вечеру северяне спустились в долину, скрытую клочковатыми прядями туманов. В рваные прорехи виднелись островки озер. На востоке темнели развалины древнего городища. Западные холмы покрывали махровые рощи. А впереди небо севера подпирали заснеженные пики: холодные и непреступные, серебрящиеся острыми гранями и отвесными стенами.

— Туманные горы. — Зловеще оскалился Рогнед. Он шел подле Софии, грозно глядя на далекие вершины. — Врата в Ледяную Пустыню. Когда-то их называли иначе. Морской Хребет. Оно родилось не случайно. Однажды море отступило, и на его месте возник кусочек скалистого берега. Спустя века берег разросся в хребет, потом в горную гряду. Раньше у подножий лежало много сел и один крупный город. Сейчас все они пришли в запустение.

— Почему? — Удивилась София.

— Во всем виноват туман. Он пришел в одну из длинных, лютых зим. Спустился с заоблачных пик и сковал Хребет непроницаемой пеленой. Подступал к селениям людей. Никто и подумать не мог, к чему это приведет. — Рогнед перекатил стебелёк ландыша, — гораздо позже Правитель узнал, это был не просто туман. Вместе с ним на земли севера вернулось древнее зло. Когда правда открылась, было поздно. Люди умерли в страшных мучениях…

— Хватит пугать княжну! — Крикнул Семеон, шагая сзади. Голос немолодого воина торжествовал усмешкой. — Разве не видишь, ей и без твоих баек нелегко.

— Баек? — Воин зло покосился на соратника, — ну, ни скажи. Будь я на месте Верховного Правителя, давно бы сравнял Туманные горы с землей и разрушил все убежища приспешников мрака. Но Его Светлость князь Роман, медлит.

Софии впрямь не было дела ни до гор, ни до тумана, ни до древнего зла. Девушка волочила ноги по каменистому берегу и думала, как не сойти с ума от правды, навалившейся в последние дни. Она мечтала перестать слышать мир, но как назло прекрасно слышала обрывки фраз Святослава и Добрыни. Посланник и воевода шли впереди, неоднократно упоминая не то ледяных демонов, не то снежных великанов, которые судя по тону мужчин, были связаны с Туманными горами и опасным туманом.

Семеон вчера говорил, что Верховный Правитель решил обернуться в волка, как раз для того, чтобы разом покончить с этим Злом. София содрогнулась. Какая разница, если ей все равно не жить? Не дышать прохладным воздухом, больше не подставить лицо под капли летнего дождя, не станцевать подхваченной вихрями зимней метели. Какими бы благими намерениями не руководствовался Верховный Правитель Лейда, София твердо решила — живым она ему не дастся. Сбежит сегодня же! Ночью! Чего бы, это не стоило.

— Вон они, угрюмые ублюдки, — воевода сплюнул в сторону горизонта. — Тихо злорадствуют. Застыли в предвкушении кровавой бойни.

Святослав промолчал.

Добрыня раздосадовано потер шею:

— Три месяца прошло с последней битвы с ледяными великанами, задери их Четыре Всадника Саанила, а чудится, это случилось вчера. Сколько тогда наших погибло.

— Их последние нападения были спланированы, — задумчиво молвил Святослав, рассматривая заснеженные горные макушки. — У них появился предводитель. Или тот, кто подстегивает своей волей. Раньше демоны-великаны нападали группами раз в два-три месяца. Последние две битвы прошли с промежутком в две недели. Их кто-то подстегивает. Гонит на убой. Перед отъездом в Аргу я уже говорил Верховному Правителю, что несение дозора у подножия Туманных гор бессмысленная затея. Как только вернемся в Стифополь, буду настаивать на том же.

— Роман упрям, Святослав. Что если…

— Не будет «если»! Роман искусный дипломат и силен в политике. Я — стратег, моя сильная сторона — командование.

— Правитель может решиться на отчаянный бой. Сам помнишь, он не раз говорил о необходимости закончить противостояние в Туманных горах победой Содружества.

— Помню, — зло бросил Святослав. — Лить кровь без необходимости мне не по душе, но если такова будет воля Правителя, я отдам приказ своим людям стоять до последнего.

— Погоди, — тон воеводы встревожено дрогнул, — зачем так сразу? Твоя смерть — не единственный способ спасти Сокровище под Горой. Уверен, мы найдем иной способ отбросить ледяных великанов обратно в Пустоши.

С минуту Посланник и воевода молчали.

— Интересно, в наше отсутствие они предприняли попытку напасть или засели в норах и гниют в бессильной злобе? — Добрыня задумался.

— Не узнаем, пока не вернемся.

— Да такими темпами, — старый воин развернулся, и бросил взгляд на Софию, плетущуюся позади, — мы не то, что к началу лета, мы к осени не успеем.

Святослав, сжав зубы, тоже посмотрел на грустную девушку.

— Но что мне, понести ее на себе, прикажешь?

Воевода улыбнулся:

— Неплохая мысль. Попробуй, может, понравится. Шучу. На себе — не на себе, но подстегнуть княжну не помешает. Отчего ты, думаешь, она не торопится?

— Не верит нам. Вбила в голову, мы непременно ее убьем. Как разубедить — без понятия.

— Поговори с ней.

— Не поверишь, Добрыня, — молодой командир издал рычание, — и говорил, и слово давал. Все без толку.

— Поговори еще раз. Женщины это любят.

Святослав глянул на заложницу. Возможно, Наставник прав. Он не мог не заметить, как сильно девушка изменилась. Еще вчера начала оттаивать, а с утра заледенела. Что заставило ее так измениться; или кто, и почему?

— Как вы? — Спросил вполголоса, когда София неторопливо приблизилась.

— Прекрасно. Благодарю, — не сказала, выплюнула со злостью.

— Вас что-то тяготит?

— Нет, — снова тон, полный презрения.

Самообладанию северянин можно только позавидовать, а выдержкой и спокойствием — восхититься. Пальцы князя дрогнули, сжав поводья до боли, но лицо осталось непроницаемо, а голос подчеркнуто вежлив:

— Кто вас испугал? Говорите.

Она молчала, упрямо глядя на серые камни под ногами.

— София?

Нет, открывать душу врагам она не станет. Узнай Святослав о разговоре с Семеоном, тут же прикажет связать ее по рукам и ногам, и мечтам о побеге придёт конец.

— Все в порядке. Оставьте в покое.

Судя по тому, как прищурились темно-синие мужские глаза, ей не поверили.

— Если надумаете поговорить, знаете, где меня найти.

… Через полчаса из разведки вернулись пара бойцов.

— Командир! На сто лиг впереди дорога свободная. Никаких признаков засад или ловушек!

— Есть другая проблема. Арди-Нава вышла из берегов и затопила единственный мост.

— А в брод не пройти? — Осведомился воевода.

— Нет. Мы проехали на восток и запад по тридцать лиг. Везде глубина больше человеческого роста.

— Сплавимся на плоту? — Предложил Рогнед, прикусив стебелек одуванчика.

— Не выйдет. Течение слишком сильное. Мы заметили рыбака. Он указал, где можно перейти реку по мелководью. Но необходимо зайти вглубь владений Дома Железного Вепря лиг на… десять.

Святослав потер подбородок в двухдневной щетине:

— Не страшно. В пограничье есть город.

— Бург, — напомнил Рогнед.

— Да, видали. Город есть, — кивнули дозорные. — До него около трёх лиг.

— Совсем рядом, — присвистнул Тис. — Может, заглянем к красавицам Эдирна на огонек?

По отряду прокатился всеобщий смешок одобрения.

— Ты спятил, брат? — Выпалил Словен.

— Давно!

Святослав принял решение.

— Едем в Бург. Срежем угол через Маянский лес и к Арди-Наве выйдем через ущелье Поющих Камней. Эдирнцы нерасторопны. Даже если в городе имеется стража, пока разберутся, кто мы, наступит утро.

Воины приняли решение командира с ликованием.

— Вы не рады, княжна? — Удивились близнецы.

— Чему я должна радоваться?

— Ночью вас ждет ванна и мягкая постель.

— И не только её, — ухмыльнулся Семеон. Шрам на щеке немолодого мужчины некрасиво дрогнул.

— И не только постель, — хрипло добавил Юрий, — но и все, что к ней прилагается.

София, запутавшись в насмешках лейдцев, с досады закусила губу. Мягкая кровать и бадья горячей воды ожидают только после заката, а весь оставшийся день предстоит провести в окружении зорких бесстрастных воинов севера. Невыносимо!

На очередной привал расположились около сломанной мельницы с покосившейся крышей. София не разделяла веселого настроя мужчин, и потому от предложенной Святославом еды отказалась. Молодой Посланник хмуро посмотрел на нее, взял руку и вложил в ладонь чашу с мясным бульоном.

— Если не перестанете голодать, мне придется кормить вас насильно.

Девушка разозлилась, но перечить не стала, а когда Святослав и Олег ушли в караул, прошипела вслед ругательство. Пока воины подкалывали друг друга шуточками о скором развлечении в Бургских Лавках Удовольствий, она быстро пообедала и устроилась на лежанке.

Под бок пробралось что-то теплое, юркое. Тихий голосок пролепетал:

— Можно я отдохну всмете с тобой?

Милонег замерз и был холоден, как лед.

— Конечно, — шепнула София и заботливо накинула на ребенка край плаща.

— Почему ты грустишь?

— Скучаю по сестрам и прежнему укладу жизни, — обманула девушка.

— А я думал из-за того, что едешь в Стифополь, — признался Милонег.

— Это тоже печалит.

— Боишься северян?

— Немного.

— Они хорошие, София, — мальчик приподнялся на локте. — Честно. Я им верю. И тебе советую.

Хмыкнув, она только дернула губами. Прикрыла глаза и сама не заметила, как уснула.

Из сна выпорхнула, сделав глубокий вдох. В голове зазвенело: «надо бежать». Близился вечер, в костре тлели янтарные угли. В пяти шагах сидел Святослав, чуть дальше Рогнед, по другую сторону воевода и Юрий. Девушка разозлилась: они нарочно окружили кольцом, как бесправную пленницу?

Выбраться из-под плаща бесшумно не удалось. Не успела пошевелиться — к ней обернулись все разом.

Вздернув подбородок, София с гордым видом поднялась и направилась в ближайшие заросли.

— Далеко собрались, княжна? — Шутливость воинов испарилась. За спиной находились холодные, жестокие северяне с блеском недоверия в глазах.

— Мне надо отойти, — только и смогла промямлить.

В лесу рухнув на колени, глухо зарыдала. Сердце сжалось от отчаяния и боли. Сорвись она сейчас, куда глаза глядят, Волки нагонят ее, да еще наверняка жестоко накажут, и после повезут уже не как гостью. Как тут сбежать?

Когда София вернулась в лагерь, лейдцы седлали лошадей.

— Вон она, идет, — тихо кашлянул Рогнед и Святослав обернулся.

От цепких глаз Посланника не укрылось ни подавленное состояние княжны, ни ее безумные глаза, блуждавшие по примятой траве. Она спотыкалась, хромала, о левое плече билась растрепанная русая коса. Лицо потемнело от усталости и недосыпа.

Святослав скрипнул зубами.

Заложница изводит себя и заодно всех остальных. А теперь еще и задумала бежать. Не зря он противился забирать из Арги женщину — мало того, что устал убеждать ее в благородстве собственных намерений и сносить вспышки презрения, так теперь, похоже, чтобы добраться в Стифополь к началу лета, ему всё-таки придется тащить ее на себе.

Выдохнув и подав знак людям, он направился к резвому скакуну. Предстояло пересечь границу недружественного соседа, но вместо просчета возможных опасностей все мысли молодого командира занимало поведение заложницы перемирия.

… В ущелье Поющих Камней пахло солоноватой сыростью, по дну гуляли холодные сквозняки. По мшистым изломам стен текли хрустальные ручейки. Их звонкая трель сопровождала отряд несколько часов, сплетаясь с шорохами корней и шелестом листьев.

Северяне вышли из мглистой серости навстречу предвечернему солнцу. (Лейд издревле славился добротной и качественной древесиной, — качеству северного дерева не было равных во всех Девяти Княжествах).

Речная прохлада настигла в зарослях шиповника, неподалеку ревела грозная река.

— Прибыли, — устало заметил Добрыня.

Вода цвета топленого молока затопила окрестные леса, не дотянувшись разве до далеких хребтов и западных горизонтов. С северного вэльского Арди-Нава переводилась «сливающаяся громада». Что правда — то правда.

— До противоположного берега четыреста локтей, — Святослав оценил расстояние, прищурив глаза. — Переходим. Рогнед, Добрыня, первые.

Скомандовав, Посланник спешился, снял кожаную куртку и сапоги, закинул на лошадиный круп и закатал брюки до колена. Ножны с клинком у бедра оставил при себе. Остальные последовали примеру командира и через пять минут пересекали реку, погрузившись в ледяную воду по колено. На середине Арди-Навы воины углубились по пояс, а идущие в поводу фыркающие и бьющие хвостами лошади — по «бабки».

— Порядок! Дно устойчиво! Течение спокойно! — Крикнул воевода.

София наблюдала из седла, как молодые крепкие мужчины играючи справляются с ледяными потоками и не верила глазам. Ее тоже заставят лезть в бурную реку по пояс? А ради чего ей терпеть столько мучений? Ради того, чтобы через пару недель умереть?

По доброй воле она в воду не полезет! Пусть связывают, тащат волоком или бросят на спину коня, но своими ногами в воду не сунется!

Видимо на ее лице отразилось каждое подуманное слово, потому что Святослав громко хмыкнул.

— Словен, Тис! Возьмёте моего коня и княжны.

Затем в два шага оказался рядом с Дымкой и, ухватив Софию за талию, стянул из седла. Стиснутая могучими руками, она так растерялась, что в первую секунду поперхнулась на вдохе, а после ударила его в грудь кулаком.

— Что вы творите?

— Не брыкайтесь. А то я могу вас уронить. Посреди реки. Случайно.

Зашипев, София демонстративно отвернулась, сложив руки на груди.

— Обхватите меня за шею, — голос Святослава звучал ровно, дыханье было спокойно, ни тени насмешки или упрёка. — Будет легче нести.

Нехотя девушка расцепила пальцы и обхватила мужчину за шею а, коснувшись обнаженного предплечья, вздрогнула, будто обожглась о раскаленную сталь. Посланник усмехнулся. Он и забыл, что девчонка до этого мига никогда не касалась мужчины. Ничего, потерпит. Как только приедут в Стифополь, он к ней близко не подойдет — забудет, как о страшном навязанном недругами сне.

Речное дно углубилось. Ледяная вода стремительно поднялась до пояса, укусила Софию за поясницу и ступни. Она дернулась, хрипло вдохнула и вцепилась в Святослава обеими руками. А, прижавшись, затаила дыхание.

— Расслабьтесь, — он поморщился. Ее объятия не только душили, но и вызвали жар желания в паху. — Здесь неглубоко.

— Я не умею плавать. Не бросайте меня.

Святослав нахмурился. Его безобидную шутку она восприняла как угрозу и поверила всем сердцем. Ее страхи, неожиданно стали понятны и возбуждение, накатившее так некстати, отступило.

Братья искалечили душу юной сестры, вытравив из сердца доверие к людям. Теперь вольно или невольно — она видит во всех предателей, не доверяет и сторонится, боясь получить новый болезненный удар. Князь выругался про себя — это все, что мог себе позволить; в Доме Серебряного Волка не принято прилюдно выплескивать чувства, а выставлять на всеобщее обозрение вовсе — дурной тон.

— Я не брошу. Обещаю.

София тяжело дышала, судорожно стискивая его шею холодными пальцами. Не поверив в искренность врага, едва оказавшись на твердой земле, девушка отошла подальше и присела на пень. Пока лейдцы сушили одежду и осматривали седельные сумки, она делала частые вдохи и пыталась успокоиться.

Неподалеку на волнах качалась лодка.

«Не тот ли это рыбак, указавший нам мелководье?»

Кроме нее за странным рыбаком наблюдал целитель Хорс. Старик что-то бурчал под нос и покачивал головой, будто негодуя. Тем временем поплавок, заброшенной в реку, сигнализировал об улове. Рыбак вскочил, схватил и потянул — на крючке болтыхался улов. А потом вдруг быстро собрал разбросанный по берегу скарб и, забросив в лодку, схватился за весла. Послышался плеск, и лодка поплыла в возникший из ниоткуда туман.

Это обстоятельство еще больше привело Софию в замешательство. Наблюдения были прерваны криком Рогнеда.

— На весь Бург двадцать стражей. В городе тишина. Большинство отъехало в столицу. Верховный Правитель Андрогаст созвал бал-маскарад, чтобы подыскать невесту второму племяннику. Негласный княжеский отбор.

— Хм, — Семеон провел рукой по шраму и облизался, — может нам тоже заглянуть на пир к Андрогасту? Невест подыскать?

— Тебе невесту? — Рассмеялся Словен. — Погоди, вот узнает Мирра о чем помышляешь — получишь две невесты.

— Не-е, — Тис медленно покачал головой, — сразу три. Точно между ног.

Воины издевательски рассмеялись.

Семеон махнул рукой:

— Ну, вас. Скучные вы.

— Ага, зато ты у нас веселый, — Юрий натягивал на разрисованное мускулистое тело кожаную куртку.

— Выезжаем! — Властно приказал командир.

Когда София обернулась, чтобы еще раз посмотреть на загадочного рыбака — туманная речная гладь была уже пуста.

Крыши домов заблестели в свете звезд.

Мрачный пограничный городок выскочил из-за поворота и, как выяснилось, не отличался от приграничных городов Арги и Лейда. На окраине возвышался обшарпанный ветрами храм в честь Тэора — Бога Запада. Легенды Железной Страны гласили: Тэор стоял на страже земель Запада, поражая захватчиков и врагов сверкающим копьем, сплетенным из лунных лучей. Его дочь Марсо дала начало Дому Водяного Бобра, а сын Альври стал первым князем Дома Железного Вепря.

Лейдцы минули скопление таверн и ремесленных и свернули к площади, украшенной несколькими позорными столбами. У каждого в железных колодках томился провинившийся местный житель. Особо бросился в глаза старик с исполосованной в клочья спиной и парень, молящий о пощаде.

— Нам сюда, — поторопил воевода, замечая, как бледнеет София от запаха крови и ржавого железа.

Из-за угла вынырнуло двухэтажное здание, окутанное дымом, музыкой и ярким светом. Молодой стражник и полуголая девица слились в поцелуе на крыльце; из окон вторых этажей доносились громкие стоны и вздохи, кто-то постанывал в соседних кустах.

София целомудренно потупила взор.

— Вы верно думаете, госпожа. Это не только постоялый двор, но и Лавка Удовольствий, — сказал Святослав, не обернувшись. — В Эдирне несколько неожиданное представление о гостиных домах. Хозяева заботятся не столько об отдыхе путника, сколько желают доставить ему удовольствие.

— Согласитесь, лучше переночевать тут, чем снова на холодной лесной земле, — Рогнед подмигнул и без того смущенной девушке.

Благо в темноте не заметили, как густо она покраснела.

Двор, выбранный Святославом, назывался «Дикая Орхидея».

В таверне было светло и густо накурено. Вдоль посетителей разгуливали полуголые разносчицы. Столы занимали компании изрядно подвыпивших мужчин (судя по одежде, все заезжие путники); на коленях у некоторых хохотали красотки в неглиже. У стойки толпились спорщики. За дальними столами собрались компании картежников. В затемненном углу пиликали музыканты.

Стоило северянам появиться на пороге, добрая половина скучающих в таверне «кукол» оживилась. Холодный, тяжелый взор Святослава остудил пыл воинов и те, поняв командира, проигнорировали горящие вожделением глаза и томные улыбки.

— Все в порядке. Яда нет, — заверил Хорс, когда на стол легли заказанные блюда.

Воины ели молча, лишь изредка толкая друг друга локтями, и кивая в сторону той или иной красавицы. Святослав был задумчив и рассеян, и блеска в глазах местных девиц не замечал. Олег, как мог, прикрывал ладонью глаза любопытного Милонега, но малец, то и дело подсматривал за дамскими прелестями.

София, уткнувшись в тарелку, за время ужина ни разу не подняла головы. Потому, когда Посланник, достав из кармана горсть золотых монет, положил перед ней, вздрогнула.

— Купите в Бурге все, что необходимо. В следующий город въедем не скоро. А вам, — он придирчиво глянул на ее изодранное платье, превратившееся за время пути в лохмотья, — Ладно, сами разберетесь. Тис, Словен, сопровождаете княжну. — И уже небрежнее добавил: — Знаете, что делать.

София недоверчиво глянула на Святослава, ожидая подвоха или насмешки, но в синих глазах не увидела и тени обмана. Жесткий, чуть усталый взгляд мужчины был сосредоточен и вдумчив.

— Благодарю, — процедила, сгребая монеты в ладонь.

Едва она и рыжие охранники отлучились в соседние лавки с одеждой, Святослав откинулся на спинку стула и помассировал виски.

— Думаешь, попытается сбежать? — Спросил воевода.

— Без сомнений. Ее что-то мучает. А что, я понять не могу.

— Как поступишь?

Святослав дернул плечом.

Тем временем Юрий с Рогнедом перешептывались, разглядывая через плечо полуголых эдирянок.

— Я бы не прочь вон ту, с белыми волосами.

— А у тебя на нее денег-то хватит?

— А у тебя?

— Вместе с твоими — хватит.

Веселье прервала троица подвыпивших типов, нагло подваливших к столу.

Первый незнакомец отличался крупным носом, длинными усами и треугольной бородкой; второй был космат до такой степени, что у него росли волосы даже на пальцах; третий — самый молодой, выделялся дерзким взглядом и темным пятном ожога на лбу. Белые волосы эдирнцев стягивал на макушке толстый шнурок. Нашитые на камзолы герб геральдического вепря и руна Дома Железного Вепря «Сина» сообщили — троица из местных стражей.

Самый молодой бросил с тяжелым «гэкающим» акцентом:

— Уроженцы Дома Серебряного Волка? А я думал, допился до демонов. Переломись копье Тэора, в сам деле, Волки. Глядите, Смарг и Гутен.

— Никак дорогу попутали? — усмехнулся грузный усач. — Заявиться в Бург, господа, было ошибкой.

Святослав резко встал со стула и встретился с троицей тяжелым взглядом непроницаемых глаз. Рогнед, Юрий и воевода выросли за спиной командира несокрушимыми столпами доблести и отваги. Воздух наполнился тяжестью горячего дыханья. Мускулы напряглись, руки замерли над рукоятями мечей.

— Видите ли, эхгеры, — тишину нарушил усач, — вам здесь не рады. Уезжали бы по добру, по здорову.

— Или что? — Глаза Святослава гневно сверкнули.

— Или вам будет плохо.

— Готов дать слово?

— Да!

Посланник Верховного Правителя смерил ледяным взглядом грузного усача, мохнатого молчуна и дерзкого голубоглазого парня:

— Давая слово, помните — его придется сдержать.

— Хоть сейчас, — выдохнули блондины.

Святослав уловил движение противника за секунду до того, как меч эдирянца выпорхнул из ножен. Блокирующим движением крепкой руки рубанул Вепрю по запястью, схватил за грудки, ударил коленом в пах, саданул по горлу ребром ладони и опрокинул на пол без чувств.

Косматый молчун и третий испуганно переглянулись.

— Э… кажется, вышли недоразумение, господа. Приятного отдыха.

Подхватив бесчувственного товарища, эдирнцы ретировались из таверны. Через миг опять грянула музыка. Воевода махнул разносчице:

— Неси-ка выпить!

В Эдирне традиционным хмельным напитком пиво, имевшее в княжестве статус «достояния» и насчитывало сорок сортов. В сердце страны варили лучшее пиво; там можно было отведать легкого светлого лагера, и пряного фруктового эля, крепкого дурманящего стаута, хлебая кружками, кувшинами или бочонками. Лейдцы же на дух не переносили пенное «пойло», как они его называли, предпочитая благородные вина или ароматный терпкий мед.

Святослав смахнул с костяшек пальцев чужую кровь и, сплюнув в сторону, сел на стул. Рогнед, Юрий и воевода рассмеялись.

Командир не разделил радости подчиненных. Вместо улыбки мысленно возблагодарил Североса за то, что вовремя заметил этих троих и отослал Софию за покупками. Если бы девчонка увидела, с какой легкостью и мастерством он умеет калечить людей, наверняка, окончательно и бесповоротно возненавидела бы его.

— Смотри. Красотка, — Рогнед глядел немного левее.

Святослав проигнорировал слова друга. Ему было плевать на шлюху, оценившую его воинское мастерство.

— Да, ты хоть глянь, а потом нос вороти.

Командир обернулся только после сильного толчка под ребра.

Красавица с рыжей копной, фарфоровой кожей и нарисованными бровями, в прозрачном неглиже, медленно подплыла и нежно коснулась его плеча. Потом томно прогнула спину и, прихватив губами мочку мужского уха, шепнула своё имя и цену за час.

Святослав остался серьезен. Проводив ее взглядом, процедил:

— Ночью скучать не придется.

… София с бравыми охранниками вернулась в прокуренную таверну за полночь.

— А, наконец, — грубо рявкнул воевода.

Святослав поднял голову и вскинул бровь. Изорванное княжеское платье заложница сменила на… белоснежную рубаху, черные облегающие брюки, кожаную куртку и мягкие высокие сапоги взамен испорченным. Мужской костюм для верховой езды сидел на послушнице, как влитой, выгодно подчеркивая тонкую талию, высокую грудь и стройные ноги.

— О, — Рогнед откинулся на стуле, с интересом рассматривая эффектную девичью фигуру.

— Мы пытались переубедить… — начал было Словен.

— … но княжна и слушать не стала, — закончил Тис.

Святослав остановил братьев рукой. По непроницаемому выражению бледного лица трудно было определить, о чем он думал. От того София замерла, испугавшись, что грубый северянин начнет ее отчитывать. Вместо этого прохладно молвил:

— В дороге так будет удобнее.

Девушка выдохнула. Жуткий страх, который она к нему испытывала, не отпускал ни ночью, ни днём. Она думала — с нее потребуют оставшиеся сталлы (золотых монет хватило бы, чтоб купить половину этого пропахшего куревом города), но Святослав кивком указал на лестницу:

— Ваша комната готова. С минуты на минуту принесут горячую воду и полотенца. Отдыхайте, госпожа.