Занимательная стилистика

Вам нравится щебсш? (Благозвучие речи)

— А что это такое — щебсш? — спросите вы недоумевая.

И не ломайте голову, разгадывая значение этого «слова»: сколько бы вы ни вспоминали, оно не всплывет в вашей памяти, и ни в одном словаре вы его не найдете. В русском языке нет такого существительного, это просто сочетание звуков, такое же произвольное, как, скажем, псвзб… Но попробуйте это произнести! Выговаривается с трудом и не ласкает ухо. Пожалуй, вряд ли подобный звукоряд может кому-либо понравиться.

Какое же отношение имеет случайное сочетание звуков к проблемам культуры речи? Самое непосредственное. Ведь подобные «блоки» труднопроизносимых созвучий то и дело появляются в наших беседах при соединении слов. От этого не застрахованы даже поэты.

К.И. Чуковский, упрекая своих собратьев по перу в невнимательном отношении к звуковой стороне речи, писал: «Ни в одном стишке, сочиненном детьми, я не встречал таких жестких, шершавых звукосочетаний, какие встречаются в некоторых книжных стихах». Вот они: «Ах, почаще б с шоколадом… — Щ е б с ш!»; «Пупс взбешен — псвзб!» «Попробуйте произнести это вслух, — пишет сказочник и возмущается: — Нужно ненавидеть ребят, чтобы предлагать им такие языколомные щебсшы».

Скопление согласных звуков делает речь неблагозвучной.

В русском языке согласные звуки обычно чередуются с гласными, не создавая трудностей для произношения. А если и встречаются сочетания двух, трех согласных, то в иной последовательности и чаще в начале слова (грач, страна). Стечение согласных наносит ущерб фонике (звуковой организации речи). Не случайно язык выработал правило: при определенном сочетании согласных один из них в произношении опускается. Так, мы говорим здра[в]ствуй — без [в], поз[д]но — без [д], извес[т]но — без [т] и т. д.

Плохо, если в речи окажутся рядом одни гласные (Спроси у И и и у Инны). Такое стечение звуков называется зиянием. Действующие в языке законы благозвучия вызывают изменения в заимствованных словах, в которых столкнулись гласные. Так, греческие имена Иоанн, Феодор стали у нас произноситься как Иван, Федор, французское слово бивуак превратилось в бивак (помните у М.Ю. Лермонтова: Но тих был наш бивак открытый).

Требования благозвучия определяются особенностями звукового строя самого языка. Все, что ему несвойственно, что выходит за рамки привычного, производит дурное впечатление. Например, непривычные для русского человека созвучия в таких словах, как битлз, хиджра, Нискоуори, кажутся нам неблагозвучными, потому что в них нарушена последовательность расположения звуков, их сочетаемость.

Труднопроизносимые сочетания звуков возникают в речи обычно при неумелом соединении слов: конкурс взрослых (пять согласных подряд), А Аэлита сказала (три гласных). Писатели могут и сознательно нарушать законы благозвучия, придумывая необычные слова, как, например, Е. Евтушенко в романе «Ягодные места»: Эти два незримых существа были молодой супружеской парой. Его звали Ы-Ы, а ее звали Й-Й… Молодой, конечно, по галактианскому счету. Они праздновали свое медовое столетие. Авторам фантастических романов язык инопланетян часто представляется изобилующим гласными звуками. Вспомните слова загадочной героини в романе А.Н. Толстого «Аэлита» Оэео, хо суа, что означало «Сосредоточьтесь и вспоминайте». Скопление в них гласных делает их поистине «неземными»!

Речь становится неблагозвучной и в тех случаях, когда рядом оказываются одинаковые или похожие слоги: взгляд из-за занавески; в бреду думала; эй, братишка, дай добраться; свыше полутораста стычек. Эти примеры выписаны из произведений, которые редактировал М. Горький. Он подчеркнул неблагозвучные строки, возмущаясь тем, что авторы не замечают подобных ошибок.

Особенно раздражало М. Горького неблагозвучие, которое приводит к игре слов. У одного молодого писателя он выписал предложение: …Писал стихи, хитроумно подбирая рифмы, ловко жонглируя пустыми словами, указав: «Автор не слышит в своей фразе хихиканья, не замечает мыло». В другом случае М. Горький обратил внимание на сочетание звуков: как капли, упадают… удары колокола и заметил: «Этих „как ка“ можно, найти сотнями на страницах скучной книги…» Взыскательный слух писателя выделил именно эти созвучия, потому что за ними угадывается совсем «неподходящее» слово. Подобная же «немузыкальная история» получается и при чтении рассказа одного из современных писателей: Какая река так широка, как Ока?..

Повторение одинаковых слогов, тем более столь рискованное, как в приведенных примерах, конечно, не украшает речь и нередко затрудняет произношение. Прибегнем к эксперименту. Попробуйте быстро сказать: Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла, наконец! Язык заплетается, не правда ли? Столкновение одинаковых и похожих слогов, повторение звуков и сочетаний их создают искусственные трудности для произношения.

Порой нам даже нравятся такие «языколомные» шутки. Кто в детстве не старался овладеть искусством проговаривать «волшебные» фразы: Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет или: На дворе трава, на траве дрова, не руби дрова посреди двора?! Повторение скороговорок полезно, оно вырабатывает четкую дикцию. Проверьте себя: сможете ли вы одним духом выпалить такие, например, скороговорки:

Упражняйтесь, на здоровье, в скороговорках, но только в своей повседневной речи избегайте таких «языколомных» сочетаний звуков!

Красота звучания речи зависит и от того, какие звуки чаще встречаются в используемых нами словах: одни ласкают слух, а другие представляются неприятными. Эстетическая оценка звуков речи не нова, еще в эпоху античной древности греческие поэты считали некрасивым звуком свистящий [с], избегая употребления слов с этим согласным в своих произведениях.

В русском языке считаются неэстетичными шипящие, свистящие, резкий звук [р]. Поэт Г.Р. Державин, желая показать «сладкогласие» русской речи, решил написать девять стихотворений, не употребив в них ни одного [р]! Правда, три слова с этим звуком все же «нелегально проникли» в них… Многие наши поэты и писатели признавались в том, что им не нравятся шипящие и свистящие согласные. К.Н. Батюшков, которого Пушкин считал своим учителем в поэзии, восклицал: «Что за ща, щий, ший, ши?» — выражая негативную оценку этих созвучий. Тонко воспринимавший звучание речи А.П. Чехов признавался: «Я не люблю слов с обилием шипящих и свистящих, избегаю их». М. Горький, критикуя одного из начинающих авторов, писал: «Фраза не музыкальна, шероховата, много шипящих и свистящих слогов, что придает языку некрасивый тон».

Среди замечаний М. Горького о фонике художественной речи особенно часто встречаются предостережения против злоупотребления шипящими. Одному из авторов он даже резко говорит: «На первой странице вашей рукописи „вши“ ползают в большом количестве»; другому признается: «Не люблю „щей“, „вшей“ и „ужей“». В таких случаях неблагозвучие осложняется неуместной игрой слов.

Однако как же быть с причастиями? Отказаться от них совсем? Но ведь это обеднило бы наш язык, в иных случаях глагольные формы, в которых есть суффиксы с шипящими, могут быть очень нужны… С этим, безусловно, нельзя не согласиться. Однако причастия чаще всего используются в книжных стилях, для которых требование благозвучия не представляется столь актуальным. А если поэту по какой-либо причине захочется обратиться к этим глагольным формам, он должен позаботиться о том, чтобы их звучание не вызывало у читателя неприятных ассоциаций.

Конечно, скопление в речи шипящих, свистящих не украшает слог. Но если обращаться с ними умело, эти звуки придают речи особую выразительность. Например, Н.А. Некрасов не побоялся в стихотворении поставить рядом несколько причастий с неблагозвучными суффиксами, но они как раз и передали отвращение поэта к изображаемому: От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови Уведи меня в стан погибающих За великое дело любви! Не случайно в последней строчке четверостишия звучание речи иное: она освобождается от резкого [р] и повторения шипящих.

Подобную же роль играют неблагозвучные строки в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Прощай, немытая Россия…», выражающие негодование поэта против жандармов — их всевидящего глаза, их всеслышащих ушей.

Право писателей использовать в художественных произведениях неблагозвучные сочетания не вызывает сомнения, важно только, чтобы обращение к ним было эстетически мотивировано. Так, А.С. Пушкин одним выразительным глаголом с труднопроизносимым сочетанием согласных нарисовал живую картину зимней езды на санях: Бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая (выделенное слово дает нам почувствовать, как полозья саней разметают снег). В. Маяковский также удачно выбрал слово с резким стечением звуков, повторив их в других словах, чтобы передать свое напряжение и дрожь в стихотворении «Товарищу Нетте, пароходу и человеку»: Я недаром вздрогнул. Не загробный вздор…

Неблагозвучие поэтической речи нередко подчеркивает сложность и драматизм описываемых событий, отсутствие в них гармонии, красоты. Например, у С. Есенина это строки, в которых рисуется враждебный лирическому герою образ «железного гостя»: Видели вы, как бежит по степям, в туманах озерных кроясь, железной ноздрей храпя, на лапах чугунных поезд? («Сорокоуст»). И напротив, благозвучные, напевные есенинские строки обычно отражают красоту русской природы, передают положительные эмоции лирического героя, находящего в своей душе отзвук миру прекрасного: Золото холодное луны, Запах олеандра и левкоя, Хорошо бродить среди покоя Голубой и ласковой страны; Не жалею, не зову, не плану. Все пройдет, как с белых яблонь дым…

Конечно, надо учиться обращению со словом у наших писателей, тренировать слух на различение музыкальных и неблагозвучных строк… Но ведь в повседневной речи мы не говорим стихами, поэтому проблема благозвучия для нас не представляется столь актуальной. Но если вас потянет писать стихи… помните уроки А.С. Пушкина, К.Н. Батюшкова, А.П. Чехова, М. Горького и, конечно, В. Маяковского!