Заповедными тропами зарубежных стран

Важнейшие национальные парки и заповедники зарубежной Европы (в скобках — площадь, га)

Ровненькая, аккуратненькая, причесанная Центральная и Западная Европа, рассеченная автострадами, забитая промышленными предприятиями, изъязвленная карьерами и котлованами, с ее рекордами плотности населения, кажется, совсем не оставила места дикой природе. Той самой природе, не роскошной, как в тропиках, не суровой, как на азиатском или американском Севере, — природе мягкой, ласковой, благодатной. Здесь почти не осталось нераспаханных земель, первичных лесов, неосвоенных водоемов, исчезли степи, сместились границы леса на горных склонах. Поля, сады, парки, кустарниковые изгороди, аккуратные ряды посаженных сосновых лесов составляют основу европейских ландшафтов сегодняшнего дня. Крупные животные практически исчезли. Единицами насчитываются (и то в немногих странах) медведи, рыси, беркуты, филины. Завезены и вторично расселены олени, косули, лани, бобры, зайцы, фазаны.

И тем не менее в зарубежной Европе около 6 тыс. национальных парков и резерватов, не считая нескольких тысяч памятников природы. Правда, карта заповедных территорий континента из-за вне-масштабности значков обманчива. Три четверти всех европейских природных резерватов насчитывают всего единицы или десятки гектаров. «Десятитысячники» (участки площадью более 10 тыс. га) притаились в заоблачных высях, на неудобях морских побережий или на ваттах — периодически осушаемых прибрежных отмелях.

Пусть малые, неприметные для проезжающего, но заповедные уголки в Европе есть. К границам Варшавы и Софии примыкают интереснейшие национальные парки. Заповеданы красивейшие места близ средневековых замков Франции. Даже в Рурском промышленном бассейне в окружении городов и поселков сохраняются в относительной неприкосновенности несколько участков, дающих возможность судить о том, какой была природа Европы до индустриализации.

Заповедные участки в Старом Свете стали возникать давно — в средние века. Сначала это были земли охоты феодалов. Охрана природных угодий во имя сбережения крупного зверя — объекта августейшей охотничьей забавы была жесткой и прочной. От таких «охот» до наших дней сохранились, например, Беловежская пуща в Польше и Гран-Парадизо герцогов Савойских в современной Италии. В середине прошлого столетия были взяты под охрану некоторые примечательные объекты природы во имя интересов науки и культуры. Это Драконовы скалы (Драхенфельс) в рейнском Семигорье, Жофинский пралес в Богемии, лес Фонтенбло во Франции.

В начале XX в. движение за охрану природы стало получать широкое распространение. В ряде стран Центральной Европы возникли общества охраны природы. В 1913 г. в Швейцарии была созвана первая Международная конференция по охране природы. Правда, вся охрана природы в ту пору сводилась практически к организации заповедных территорий. За первое десятилетие XX в. число заповедных участков в Европе удвоилось. Были созданы первые европейские национальные парки в Швеции.

Развитие заповедного дела в зарубежной Европе во многом отличалось от того, что можно видеть на других континентах. Как мы упоминали, подавляющее большинство охраняемых природных объектов в Европе малы по площади. Очень часто они выделены среди интенсивно используемых угодий и потому редко представляют собой полную и независимую саморегулирующуюся экологическую систему. Чаще всего это участок природной растительности, гнездовая колония птиц или интересное геологическое обнажение. В этих условиях нельзя даже ставить вопрос о режиме полной охраны. Приняты меры к сохранению лишь основного интересующего объекта, а не всего природного комплекса. В нашей стране такой режим охраны соответствует скорее режиму долгосрочных заказников.

В густозаселенной Европе давно уже почти не осталось угодий, не распределенных между частными землевладельцами. Сложилась ситуация, при которой охраняемые участки приобретены в собственность (куплены) государственными или общественными природоохранительными учреждениями. Нередки случаи, когда землевладелец не расстается навсегда со своей собственностью, а лишь сдает ее в аренду тому же природоохранительному учреждению. Есть еще одна форма — заключение договора между таким учреждением и землевладельцем об охране участка природы без смены владельца. Например, в Великобритании государственная корпорация охраны природы из 113 тыс. га 135 государственных заповедных территорий[1] владеет на правах собственника лишь 30 тыс. га, 15 тыс. взяты ею в аренду, а в отношении остальных 68 тыс. га с землевладельцами заключены соответствующие соглашения.

Естественно, что созданные по инициативе отдельных ученых и научных учреждений природные резерваты были и остаются объектами постоянных и всесторонних исследований. Число публикаций охраняемых территорий многих европейских стран насчитывает тысячи названий.

В десятках европейских резерватов и национальных парков созданы научные станции и лаборатории специально для изучения природы этих участков. Таковы биостанции в Нёйзидлер-Зе (Австрия), От-Фане (Бельгия), Сребырне (Болгария), Типперне (Дания), Кото-Доньяне (Испания) и многие другие, стационары университетов и академических институтов Польши, Болгарии, Финляндии, Нидерландов и др. Малые размеры абсолютного большинства европейских резерватов и национальных парков исключают широкое использование их территорий для целей отдыха населения (или, как сейчас говорят, для рекреационных целей). Для удовлетворения таких потребностей в послевоенной Европе стала создаваться сеть природных парков, которые включают в себя участки малоизмененной природы вместе с культурным ландшафтом, т. е. с угодьями, интенсивно используемыми сельским хозяйством. Таковы «натурпарки» в ФРГ, природные региональные парки Франции, «национальные парки» Великобритании. Пять очерков этой книги посвящены национальным паркам и одному резервату в различных районах зарубежной Европы. В этих очерках авторы попытались показать разнообразие природных условий, особенности охраны участков, организацию научных исследований и туризма.

У Высоких Татр

A. Г. Банников, B. А. Борисов

Озеро в Высоких Татрах

фото К. Плицки

Проснулись мы уже где-то за Новым Таргом. После городской тесноты даже не очень широкая долина Вялого Дунайца казалась просторной. А поезд, сорвавшийся вчера вечером с Главного вокзала Варшавы на неправдоподобно большой скорости, сегодня утром просто полз, надрываясь, из последних сил.

Справа за шоссе и за Вялым Дунайцем, на противоположном склоне долины, разбросаны домики со сказочно высокими скатами крыш. Но это не причуда, а жестокая необходимость. Значительная часть из 1200 мм годовых осадков выпадает здесь в виде мокрого снега. Не будь крыша островерхой, она бы обрушилась в первую же зиму. Снег здесь очень коварен. В 1911 и 1916 гг. обильные снегопады повалили в Татрах не менее 4 тыс. га леса. Но мы туда ехали не зимой. Была середина лета.

Город Закопане — конечная станция нашей поездки и ворота польского Татранского народного парка. На привокзальной площади — с десяток золотисто-желтых с красным орнаментом пролеток; в них запряжены разномастные лошади; с загадочной ухмылкой на лице ждут вас возницы: они-то уж знают, редко кто, имеющий хоть десять свободных злотых, откажет себе в удовольствии прокатиться на извозчике по узким и тенистым мощеным улицам Закопане. А приезжает сюда в отдельные дни до 100 тыс. человек. Нельзя сказать, что всех их влечет сюда одна только живописная природа Татранского народного парка, граница которого проходит по южной границе города. Закопане — это также крупный центр спортивных состязаний, а очарование окрестной природы и для них основной фон.

Природа Высоких Татр влекла к себе путешественников с давних пор. Путешествия в Татры ради развлечения начинаются с XVII в.

В 1765 г. назначенная польским королем Станиславом Августом Понятовским группа исследователей для изучения рудных богатств Татр отметила необходимость предпринять шаги для охраны природы в этих горах: упорядочить рубки леса и умерить выпас овец, уничтожающих подрост. Через сто с небольшим лет, в 1873 г., возникают Мадьярское Карпатское общество и польское Татранское общество, одной из целей которого была охрана природы этого района, в частности охрана серны и сурка.

Татранское общество было создано через год после образования первого в мире Йеллоустонского национального парка. Идея охраны участка природы в интересах будущих поколений нации была очень притягательна для натуралистов всех стран. Естественно, что Татранское общество уже в 1888 г. предложило свой план организации национального парка в Татрах на землях королевского охотничьего заказника, существующего с 1255 г. При этом следует особо подчеркнуть, что уже в те годы Общество в своем проекте настойчиво проводило мысль о необходимости ограничить массовое привлечение туристов в Татранский парк, видя в них серьезную угрозу девственной красоте Высоких Татр. Однако прошло много времени от момента создания проекта до его реализации. Татранский народный парк был организован лишь в 1954 г.

Правда, вскоре после обретения Польшей и Чехословакией независимости наметились более существенные сдвиги в деле охраны великолепных ландшафтов Татр. Известный польский геолог академик Валерий Гетель вспоминает, как в один солнечный августовский день 1920 г., направляясь в одно из ущелий между горами Новы и Гавран в Бельских (Беланских) Татрах для изучения и сравнения их геологического строения с таковым на польской стороне, он встретился с чехословацкими учеными. Разговор неизбежно свелся к вопросу об охране природы Татр. Для собеседников было абсолютно ясно, что Высокие Татры представляют исключительную эстетическую, научную и культурную ценность и что нужны общие и координированные усилия Польши и Чехословакии, чтобы добиться принятия необходимы) мер по охране уникальных татранских ландшафтов. Так, утверждает В. Гетель, зародилась мысль создать по обе стороны границы Татранский народный парк. Мысль эта была с воодушевлением подхвачена учеными как Польши, так и Чехословакии.

Но в тогдашней польско-чехословацкой границе было много спорного. Решение пограничных вопросов было поручено с обеих сторон особым группам специалистов, включавшим знатоков Высоких Татр, в том числе и ученым, много и долго работавшим в этом районе. Польскую группу возглавлял В. Гетель, чехословацкую — В. Роубик. Работа завершилась подписанием в 1924 г. «Краковских протоколов». В качестве приложения к ним фигурировал проект создания резервата по обе стороны государственной границы. Этот проект в общей форме предусматривал охрану всех компонентов природного комплекса Татр. На следующий год, в декабре 1925 г., в Краковской академии наук и литературы собралась двусторонняя конференция защитников природы Татр для разработки детального научно обоснованного плана организации пограничного народного парка. Чехословакию представляли ботаник К. Домин, зоолог Й. Янда, геолог Р. Кеттнер; Польшу — ботаник В. Шафер, лесовод С. Соколовский, зоолог М. Седлецкий и геолог В. Гетель. В решении конференции была предусмотрена охрана ландшафта Высоких Татр, лесов, другой растительности и животного мира. Было также определено, что в интересах этой охраны туризм должен регулироваться на территории будущего национального парка.

Однако этот план остался на бумаге, поскольку на польской стороне значительная часть земель будущего парка принадлежала латифундисту Владиславу Замойскому, а лучшие угодья чехословацкой части (Яворина и др.) находились во владении князя Христиана Хоэнлоэ.

Окончательное решение вопроса было отнесено историей на послевоенные годы, когда в Польше и Чехословакии власть перешла в руки народа.

18 декабря 1948 г. Словацкое национальное собрание приняло закон, по которому район Высоких Татр объявлялся Народным парком, где должны охраняться в первозданной форме «природные образования», растительный и животный мир, эстетический характер местности. Закон вошел в силу с 1 января 1949 г. В том же 1949 г., 7 апреля, в Польше был принят общий закон об охране природы — один из первых в социалистических странах. На его основе в 1954 г. Совет министров Польской Народной Республики принял постановление о создании Татранского народного парка и на польской стороне.

В Польше Татранский народный парк занимает 22075 га, в Чехословакии — 50129 га.

Гранитный массив Высоких Татр — самая высокая часть всей Карпатской дуги. Самая высокая точка на польской стороне — одна из вершин горы Рысы (2499 м), расположенная на самой государственной границе, другая вершина этой горы (2503 м) лежит уже целиком на территории Чехословакии.

Татранские горы, служащие водоразделом бассейнов рек Вислы и Дуная, принято делить на три части: Западные, Высокие и Бельские (или Беланские) Татры.

Западные Татры начинаются и охранном поясе Чехословацкого народного парка. По главному гребню от горы Воловец (2064 м) на восток проходит польско-чехословацкая граница. Самая западная точка польского парка, гора Раконь (1879 м), находится всего в километре к северу от Воловца. Самая западная точка словацкого парка, гора Камениста (2126 м), также расположена в главном гребне Западных Татр.

Западные Татры сложены в основном осадочными породами: известняками, доломитами, песчаниками, однако местами выходят на поверхность и кристаллические породы. Вершины Западных Татр куполообразны, склоны часто обрывисты. Для ландшафтов этой части Татр характерны глубокие долины. Здесь много пещер. Одна из самых больших — пещера Щелина в Хохоловской долине, ее длина 650 м. Совершенно иной, типично альпийский характер у Высоких Татр, гребень которых протянулся выгнутой к югу дугой от Лилового перевала (1952 м) до перевала Копское седло (1756 м). Лиловый перевал находится в каких-нибудь полутора километрах от метеорологической обсерватории на горе Каспровый Верх (1988 м), куда почти из самого Закопане можно подняться по канатной дороге. И гора и перевал расположены на государственной границе.

Высокие Татры — порождение горообразовательных процессов третичного периода. Основные слагающие породы — граниты, диориты, гнейсы. Так называемую высокотатранскую свиту образуют известняки, доломиты, кварциты и сланцы. Северный склон образуют мезозойские известняки. В Высоких Татрах множество горных озер, чаще каровых, но, однако, есть и карстовое — Тихое в 6 км южнее Яворины. Озеро это небольшое, менее 30 м в длину, а максимальная глубина его — полметра. Самым большим озером Высоких Татр считается Морское Око в юго-восточной части польского парка. Его зеркало, лежащее на высоте 1393 м над уровнем моря, занимает 35 га, а глубина достигает 51 м. Плейстоценовое оледенение захватывало всю область Высоких Татр, и многие озера и долины здесь ледникового происхождения. Самым совершенным образцом ледниковой долины считают Темносмречинскую (в переводе — темноеловую, отыскать же здесь хотя бы одну ель весьма затруднительно) с двумя озерами. Долину прорыл Копровский ледник. Вюрмские ледники в Высоких Татрах были длиной до 14 км.

В наше время никаких ледников в Татрах нет. Тем не менее — этот район — единственный в Восточной Европе, характеризующийся классическим высокогорным альпийским типом рельефа с каровыми гребнями, трогами, лестницами цирков, флювиогляциальными террасами. Массив Бельских (Беланских) Татр расположен целиком на чехословацкой стороне, между Явориной и Татранской Котлиной. Он сложен главным образом осадочными породами, в первую очередь известняками. Высшая точка — гора Гавран (2154 м). В восточной части массива несколько интересных пещер — Алебастровая, Беланская и др. Растительность Татр очень богата и разнообразна. Количество ботанических работ по Татранским народным паркам исчисляется сотнями. Флора Татр включает более 1200 видов высших растений.

Первичные леса сложены главным образом хвойными породами, среди которых пихта составляет около 70 %, европейская лиственница —15, ель — меньше 10 и сосна — около 3 %. Особенно интересны в парке отдельные деревья и группы европейской кедровой сосны. Лиственные породы — дуб, бук, явор, липа и береза встречаются только на периферии парка. У верхней границы леса хорошо выражен пояс соснового стланика.

Наибольшей известностью пользуются высокогорные альпийские луга Татр, которые необычайно красочны благодаря обилию цветущих растений, среди которых есть несколько эндемичных видов.

На полянах самого верхнего пояса альпийских лугов замечательны альпийские колокольчики, хризантемы, малые примулы, белые прострелы, горные гравилаты. Здесь некоторые растения хорошо иллюстрируют приспособление к жизни в условиях, где нет снега лишь очень короткий период, например особая карликовая ива (Salix barbacea), ясколка И редкая сибальдия.

Верхний пояс леса в Татрах, на склонах пятна зарослей стланиковой сосны. Фото А. Банникова

Ниже на лугах, среди гранитных скал и зарослей стланиковой сосны, типичны ярко-желтые цветы европейской купальницы, фиолетовая лесная герань, горец, лютики. Здесь есть и типичные реликты ледникового периода, например северная линнеана (Linnaea borealis). В этой зоне (1550–2300 м) нередки пятна ползучей куропаточьей травы, тоже ледникового реликта, карликового можжевельника и карликовой ивы. Много подушкообразных куртинок смолевок и крупноцветных альпийских фиалок. На каменистых осыпях цветут маки, а по краям — высокие дельфиниумы (Delphinium oxyapalum) — эндемичный вид Западных Карпат и очень характерный для Татр. Здесь же растет и эдельвейс — символ красоты высокогорной флоры, примула, медвежье ухо, качим, различные горечавки, камнеломки, в том числе эндемичная для Татр Saxifraga perdurans.

В скалистых частях лесного пояса поляны также очень красочны благодаря ярко-синим горичавкам, камнеломкам и примулам. В тенистых, сырых местах много желтых фиалок, метиол и кортуз. В нижних поясах и у подножия гор великолепны поляны с крокусами, разноцветными анемонами, фиолетовыми хохлатками, которых осенью сменяют безвременники.

Фауна Татранских парков также очень богата, при этом здесь сохранились многие виды, давно исчезнувшие из других мест Европы. Так, в парках обитает более 30 медведей, и на лесных полянах их нередко можно видеть даже с обычных туристских троп. Здесь в парке были проведены П. Кроттом интересные экологические и этологические наблюдения над полуручными медведями.

Сохранилась в Татрах рысь, правда, не более 10 пар. Еще обычен здесь лесной кот, сохранилась и лесная куница. На территории Народного парка уже более десяти лет нет волков, и экологи обсуждают вопрос о завозе их сюда из Восточной Словакии, где еще сохранилось около сотни этих хищников.

Видимо, самое многочисленное копытное Татр — серна. Когда-то серны населяли не только высокогорные пояса, но бывали летом и в межгорных степных долинах; здесь ее давно истребили, и к моменту организации охраняемых участков в Татрах она сохранилась лишь в труднодоступных, скалистых участках высокогорья. Поголовье серн довольно быстро восстановилось. Сейчас это обычное животное, которое можно увидеть во время экскурсий по парку. Большая часть поголовья, около 900 голов, держится в чехословацкой части парка. Однако и на польской стороне обитает около 200 серн, и стада их можно наблюдать на крутых склонах, спускающихся к оз. Морское Око, прямо из окна отеля.

Не столь часто встречаешь в парке оленей, но их не меньше, чем серн, однако держатся они большую часть года в лесном поясе, а потому и не так часто попадаются на глаза.

Значительно меньше косуль — около 400 голов, и населяют они нижние части лесного пояса. Как и повсюду, где быстро растет численность оленя, который вытесняет косулю, поголовье ее заметно сокращается.

Указатель на перекрестке туристских троп в Татранском парке. фото А. Банникова

Много стало в Татрах европейского сурка. Он вновь заселил все подходящие места. Особенно много сурков на лугах пологих склонов, где большие колонии этих веселых зверьков очень оживляют и украшают ландшафт. На чехословацкой территории, где особенно много подходящих мест, обитает около полутора тысяч сурков и на польской стороне — около 300 зверьков.

Богатейшая фауна птиц Татранского парка, насчитывающая более 200 видов, также включает редкие для Европы виды. Так, в Татрах сохранился еще беркут. Несколько пар этого великолепного орла гнездятся в высокогорье, выполняя роль санитара в популяциях диких копытных, особенно серн. Гнездится в парке и малый подорлик. На территории парка живет филин. Однако эту осторожную птицу очень беспокоят туристы, и в районах туристских троп она исчезает, так что сейчас сохранилось всего 5–6 пар в глухих участках резерватов. Есть в Татрах и другая редкая сова — длиннохвостая неясыть. Сохранилась небольшая популяция глухарей, есть тетерев. Интересны в Татрах северные элементы фаун, которых много среди насекомых и моллюсков, а из позвоночных к ним относятся, например, кедровка, трехпалый дятел, лесная мышовка. Много в Татрах и эндемиков, особенно среди моллюсков. Эндемичны и две формы грызунов: особые подвиды земляной и снежной полевок.

Животный мир Татранских парков интенсивно исследуют зоологи Чехословакии и Польши; нередки здесь и ученые из других стран. Посещая парк, и мы не могли отказать себе в удовольствии не только любоваться богатой фауной, но и поймать с разрешения дирекции для коллекции музея альпийскую бурозубку — эндемика Карпат. Богатство и красота ландшафтов Татранских народных парков, естественно, привлекает сюда не только ученых-натуралистов, но и людей, весьма далеких как от интересов науки, так и от задач охраны природы.

Число посетителей в обоих парках достигает 4 млн. человек ежегодно. Это обстоятельство заставляет принимать особые меры для охраны уникальной природы Татр. Одна из таких мер — выделение полных резерватов на территории народных парков.

В польском парке суммарная площадь резерватов составляет 2323 га. Самый крупный из них, Пышна — Смречины — Томанова (1280 га), создан на склонах Западных Татр севернее горы Каменистой для охраны фауны — серны, благородного оленя, косули, сурка. Небольшой резерват (150 га) находится у самого Закопане. В нем охраняются насаждения нижних склонов гор.

На чехословацкой стороне в пределах Народного парка выделено пять полных резерватов общей площадью 10 тыс. га: Подбанске, Вышне-Хаги, Скальнаты-поток, Длги-плес и Яворина.

С некоторыми различиями в официальных формулировках суть полных резерватов сводится к абсолютному невмешательству человека в ход природных процессов. Посещение этих участков даже учеными допускается лишь с особого разрешения управления охраны природы парка.

Конкретные меры по осуществлению охраны природы на территории Татранских народных парков разрабатываются их советами. В состав Совета польского парка входят четыре представителя науки, три представителя местных органов власти и по два от туристских организаций и местного населения. В состав Совета чехословацкого парка помимо четырех научных работников входят также уполномоченные Министерства культуры, Министерства лесного хозяйства и Словацкого планового управления. Советы парков разрабатывают основную политику охраны природы парка, исходя из законов и постановлений своей страны, принимают решения по вопросам научной работы, экономики, строительства, организации приема туристов, пропаганды и т. д. Нередки совместные заседания обоих советов — польского и чехословацкого. На таких заседаниях принимаются решения о важнейших совместных мероприятиях по обе стороны гребня Татр, о проведении общих учетов копытных и других животных, о защите насаждений от вредителей и болезней, о стыковке туристских маршрутов у государственной границы. Проведением в жизнь этих решений занимаются дирекции Татранских народных парков. Охрана природы на территории парков дифференцирована. Кроме уже упоминавшихся абсолютных резерватов на территории парков выделены частичные или, что было-бы вернее, управляемые, контролируемые участки. Задача последних заключается не в том, чтобы предоставить природу самой себе, а в том, чтобы поддержать в нынешнем состоянии (или даже улучшить) существующие природные условия. Иными словами, на этих участках ставится задача активной консервации. В частичных резерватах Татранских народных парков ведутся лесокультурные работы — посадка пихты, березы, лиственницы, явора.

Схема организации территории Татранского народного парка

Наряду с абсолютными или частичными резерватами в пределах народных парков есть и участки хозяйственной эксплуатации. На 2500 га польского парка разрешен выпас скота. Местным жителям отпускается лес. В чехословацкой части более 10 тыс. га леса отнесены к категории «доходных» лесов, где ведутся плановые рубки. Однако на этих эксплуатируемых участках работы проводятся так, чтобы не нарушать своеобразного ландшафта парка. Для более успешного восстановления леса на вырубках и для облесения на покрытой лесом площади в чехословацком парке заложено полсотни лесопитомников, которые дают более 2 млн. саженцев.

По данным, опубликованным в 1967 г., польский Татранский парк посещает ежегодно более 1,6 млн. человек. В ЧССР число посетителей Татранского народного парка оценивается в 2,6 млн. человек. Трудно себе представить, что было бы с парком, если бы каждый из посетителей «равномерно распределился» по всей территории. На крупномасштабной карте территория обоих парков опутана паутиной туристских маршрутов — троп. Эти тропы проходят и по территории полных резерватов, но туристские базы, кемпинги расположены по периферии народных парков или за их пределами — в «охранном поясе» (Помрад — в ЧССР, Закопане — в Польше).

Сезон в Татрах длится круглый год. Зимой — это место лыжных и санных состязаний. Канатные дороги от Закопане, от Старого Смоковца, от Татранской Ломницы поднимают желающих на Каспровый Верх, на отроги Славковского Щита, к вершине Ломницкого Щита (2634 м). Их дополняет несколько лыжно-буксировочных подъемников.

В верховьях Кораны

В. А. Борисов

Рекламные проспекты стотысячными тиражами извещают о том, что отель «Плитвице» с его семьюдесятью номерами, ванными, кондиционированным воздухом, рестораном на все вкусы, дансингом открыт круглый год. Плитвичские озера в любое время года по-своему привлекательны. По притягательности с ними может конкурировать только побережье Адриатики. Район каскада Плитвичских озер — уникальное творение природы и известная историческая местность Югославии.

В Загребском археологическом музее хранятся каменные орудия труда, найденные у оз. Козьяк и датируемые примерно 2500 г. до н. э. Здесь же найдены и орудия бронзового века. В более поздние времена фракийцев здесь сменяли илирийцы, илирийцев — римляне. Славяне жили здесь с начала VII в. Входили Плитвичские озера и в Турецкую империю, и в Австро-Венгерскую монархию. Успешно действовали в этом районе во время второй мировой войны югославские партизаны против фашистских захватчиков и усташей — четников. Война уничтожила многое, что было построено вокруг озер для удобства и отдыха любознательного путешественника.

Первый туристский дом был построен в Великой Поляне (селение на восточном берегу оз. Козьяк) еще в 1861 г. В 80-х годах прошлого века от г. Дрежника до озер была проложена дорога с твердым покрытием. В 1893 г. в Загребе было основано Общество благоустройства Плитвичских озер и их окрестностей, которое ставило себе целью привести в порядок дикую романтичную местность.

Что же влечет путешественника и туриста к этим озерам? Чем же они примечательны?

Удивительно прежде всего уже просто наличие почти 2 кв. км открытой поверхности озер в сухой, безводной области югославского карста, между южной частью хребта Мала-Капела и северными отрогами Плешевицы. Схему геологического строения района озер можно упрощенно представить следующим образом. Северо-западную часть по линии, проходящей через селение Кусель, оз. Козьяк и селение Прибой, занимают рудные известняки. Основную часть района южнее и западнее указанной линии заняли доломиты верхнего мела. Кроме того, длинными языками к озерам подходят с северо-запада (горные массивы Прека-Коза и Раздолье) слоистые известняки верхнего мела, а с юга к левобережью Черной реки — верхнемеловые отложения.

Происхождение самих озер до сих пор вызывает споры. Не похоже, чтобы причиной образования их ложа были тектонические сдвиги. Но есть основания полагать, что ложе было создано раньше самих озер. Многие склоняются к тому, что озера появились в послеледниковый период, когда климатические условия стали благоприятными для развития мхов и другой растительности, способствующей образованию травертина (известкового туфа). Ступени лестницы Плитвичских озер образованы травертиновыми барьерами. Две особенно большие глыбы травертина преградили путь большой массе воды и создали два крупных озера — Прощальное и Козьяк. Позднее на верхних слоях больших травертиновых глыб образовались барьеры поменьше, породив множество малых озер. Сейчас ясно выраженных барьеров насчитывают пять: три у Градинского озера, нависшего над Козьяком, по одному у озер Йовиновач и Козьяк. Весь сток воды по каскаду озер, за некоторыми исключениями, идет через травертиновые барьеры. Поэтому уровень озер весьма стабилен.

Основная роль в образовании барьеров принадлежит мхам, которые способствуют отложению известняка. Здесь различают два главнейших типа травертинов — кратоневронный, в создании которого участвует Cratoneuron commutatum и бриумный, созданный с участием Bryum pseudotriquetrum.

Каскад Плитвичских озер.

Фото Р. Гейл

Полтора десятка Плитвичских озер расположились лесенкой. Верхняя ступенька — Прощанское озеро, второе по величине, находится на высоте 636 м над уровнем моря; его площадь 68 га, а максимальная глубина более 37 м. Нижняя — озеро Новаковица-Брод на высоте 503 м. Самое большое и самое глубокое среди озер — Козьяк. Площадь его зеркала —81,5 га, максимальная глубина — более 46 м. Оно расположено на высоте 535 м над уровнем моря. Остальные озера намного меньше. Облик верхних озер резко отличен от нижних. Основная подстилающая порода верхних озер — доломиты, поэтому образовалась широкая долина, склоны которой покрыты густыми лесами. Нижние озера уместились в известняковой долине — каньоне. Граница доломитов и известняков проходит по оз. Козьяк, и здесь очень хорошо видны эти различия. Северо-восточный известняковый берег озера однообразный, ровный, а противоположный доломитовый изрезан заливами. Широкая панорама озер и окружающих их зеленых гор открывается с горы Черного Верха (765 м)₍в километре к западу от Лесковца, и с главной вершины массива Медведжак — горы Врх-Оштри (884 м). Медведжак, как и почти все горные массивы этого района — Прека-Коза и Раздолье, Яворник, Мала-Капела с ее высшей точкой Селицки Врх (1280 м), — протянулся с северо-запада на юго-восток.

Горы национального парка Плитвичские озера не менее привлекательны, чем сами озера. Здесь нет гольцов. Буковые и еловые леса плотно одели все склоны. Из общей площади парка 19 тыс. га примерно 13,5 тыс. занимают леса.

II далеком прошлом их было еще больше. Густые и влажные леса вокруг озер не пользовались доброй славой среди населения, они были для него «чёртовым садом» («дьявольски-врт»).

Позднее на некоторых участках леей отступили еще в конце средне-нековья. Наиболее сильному воздействию человека подверглась природа вдоль Белой реки, чуть меньшему — вдоль Черной. Степень >гого воздействия человека, его хозяйственной деятельности на первобытную природу района национального парка Плитвицка Езера хорошо прослеживается по числу населенных пунктов в отдельных секторах парка: на западе —1 селение, на севере —3, на востоке и северо-востоке —8, на юге —13.

Главная задача Национального парка — охрана ландшафта, дикой растительности, диких животных и геологических образований. Однако хозяйственная деятельность местного населения здесь не прекращена, а лишь ограничивается и направляется.

В пределах национального парка Плитвичские озера, вокруг самих озер образован заказник — «строго охраняемый участок». Площадь его 1,7 тыс. га. Здесь запрещена рубка леса. В остальной части парка проводятся санитарные рубки.

Фауна Национального парка типична для горных лесов Южной Европы. Наиболее богаты животным миром господствующие буково-еловые леса, где из птиц еще сохранился, правда как большая редкость, глухарь, обычен еще ястреб-перепелятник, охотящийся за многочисленными дроздами и сойками В этих лесах интересны северные формы, такие, как кедровка, трехпалый дятел, снегирь и появляющиеся в некоторые годы клесты. Здесь держатся лесные коты и редкие теперь медведи. Обитает в этих местах и лесная куница, но чаше встречается каменная куница, много белки.

Заметно беднее чисто буковые леса в восточной части парка, которые оживляют, пожалуй, лишь многочисленные поползни, серые мухоловки, белоспинные, средние и малые дятлы. Гнездятся здесь несколько пар ястребов-тетеревятников. Среди зверей обычен барсук, и в период опада буковых орешков много бывает кабанов. Как и повсюду, бедны жизнью сосновые леса в западной части парка.

На озерах во время пролета останавливаются серые гуси, гуменники, кряквы. На берегах в конце лета можно встретить стайки куликов-перевозчиков и травников. Посещают озера белохвостые орланы.

Постоянно гнездятся здесь малые пеганки, у водопадов можно видеть оляпок и зимородков.

В озерах Национального парка водится форель.

Фауну птиц парка давно изучают орнитологи, приезжающие главным образом из Загребского университета. Исследовали этот район энтомологи, гидробиологи, ботаники; много работали геологи и гидрогеологи. Однако постоянные, стационарные исследования на территории парка не проводятся.

Охрана природных объектов в пределах Национального парка возложена на Управу, созданную решением Хорватского республиканского исполнительного веча в 1954 г. Управа обязана также вести лесное хозяйство, содействовать научным исследованиям, издавать публикации и т. д. Управа подчиняется непосредственно министру лесного хозяйства. При министерстве лесов для координации работы национальных парков образован особый консультативный орган — Специальный совет. В его составе работают секции: лесная, ботаническая, зоологическая, геолого-гидрологическая и архитектурно-инженерная. Совет весьма представительный, в его работе участвуют сотрудники Югославской академии наук и искусств, естественнонаучного, технического, сельскохозяйственного и лесного факультетов университетов, Геолого-палеонтологического и Зоологического музеев, Совета охраны памятников культуры и природы, санитарной инспекции, министерств здравоохранения и строительства, Комитета водного хозяйства, Комитета по туризму, Гидромегеослужбы и др.

Перед Национальным парком поставлена задача сохранить природный облик района Плитвичских озер в возможно более первозданном виде. Однако девственность ландшафта Плитвичских озер утрачена довольно давно. Сейчас ставится вопрос о дальнейшем предотвращении разрушения природы и восстановлении прежнего облика ландшафтов на отдельных участках.

Влияние хозяйственной деятельности местного населения приостановлено, но серьезную тревогу начинает вызывать новый мощный разрушительный фактор — массовый туризм.

Точного учета числа посетителей национального парка Плитвичские озера нет. По дорожной статистике, в отдельные дни через район Великой Поляны, что у оз. Козьяк, проходит более 5000 человек. Они неизбежно концентрируются в немногих местах, даже мешая друг другу. Приходилось слышать жалобы, что большая сутолока и галдеж в самых красивых и интересных местах не дают проникнуться великой красотой природы.

Плитвичские озера — явление уникальное. Устремление потока туристов в узкую приозерную полосу наносит ущерб самим интересам туризма, ставя под угрозу уничтожения этот необычайно привлекательный ландшафт. Сосредоточение людей у берегов, вытаптывание мхов, образующих травертиновые барьеры, может привести к их разрушению и в итоге — к гибели озерного каскада. Следовательно, для дпительного пребывания туристов Плитвичские озера не должны использоваться. К озерам и водопадам должны быть только пешеходные тропы. Устройство «диких» кемпингов у самых озер совершенно недопустимо. Озера слишком чувствительны. Ярмарочный тип посещения национального парка, весьма характерный для района Плитвичских озер, расценивается югославскими деятелями охраны природы не только как вредный для ландшафта, но и как отсталый в культурном отношении и экономически нерентабельный.

Хорватские ученые настаивают на том, чтобы пустить поток туристов через лесной пояс, вокруг озер в окрестные горы, откуда открываются чудесные панорамы. У самих же озер ввиду узости долины ландшафт парка в целом скрыт от глаз.

Район Плитвичских озер интересен не только самими озерами и окружающими ландшафтами. Большого внимания заслуживают здешние пещеры, которых насчитывают 36. Сосредоточены они в северо-восточной (известняковой) части Национального парка.

Около второго коранского водопада с левого берега на правый переброшен мостик. Извилистая тропинка и ступеньки приводят к огромному входу в пещеру. Метрах в сорока в стороне — другой мостик. Это входы в пещеру Голубняца, в ее «приемный» зал. Высота входов 46 и 24 м. Из «приемного зала» тридцатиметровый коридор приводит в большой цилиндрический зал. Протяженность всех коридоров пещеры превышает 165 м.

Примерно такой же длины три коридора пещеры Мрацной. Находится она менее чем в 200 м от Голубнячей, близ четвертого коранского водопада. Она не так богата натечно-архитектурными украшениями как первая, но известна богатством пещерной фауны. Здесь найдено большое количество специализированных пещерных видов насекомых, паукообразных и ракообразных, находят в этой пещере дневное убежище и летучие мыши, в том числе длиннокрылы, малый и большой подковоносы.

В Мрацной пещере найдены также палеонтологические и археологические материалы, показывающие, что звери и люди жили здесь и в отдаленные времена. Щель шириной 24 м и высотой 7 м на правом берегу Кораны была гостеприимно раскрыта и тогда.

Пещеры, гроты, бесчисленные водопады, живописные берега озер привлекают сюда тысячи людей в теплое время года. Но и зимой отели «Плитвице», «Бельвю», как и другие, не пустуют.

Национальный парк Плитвичские озера — одно из немногих мест в Югославии, где могут развиваться зимние виды спорта. Здесь под 44°50 северной широты (на той же, что и Южный берег Крыма) нередки обильные снегопады и снег лежит с ноября по март.

Популярность Плитвичских озер, необходимость оборудования района для встречи тысяч гостей из всей Югославии и из-за границы, неотложность самых срочных мер по охране природы побудили президиум Собора Хорватской Народной Республики издать специальный закон об объявлении Плитвичских озер национальным парком. Закон этот был принят 8 апреля 1949 г.

Старые дюны поросли невысокими соснами и кустарником

Фото Г. Дрехслера

Камарг — край розовых фламинго, черных быков и белых лошадей

A. Г. Банников

Лазурный берег Средиземного моря, защищенный горами Прованса от пронзительного ветра — мистраля, давно приобрел заслуженную популярность, а большой треугольный остров, образованный двумя главными рукавами самой крупной реки южной Франции — Роны, остался относительно диким. Ровный, монотонный пейзаж, бесчисленные протоки, острова, соленые озера, болота и комары защитили Камарг от чрезмерного людского нашествия. И это же обстоятельство позволило сотням тысяч водоплавающих птиц основать здесь свое царство, не менее привлекательное для них, чем соседняя Ницца для туристов.

Однако только на первый взгляд Камарг может показаться оазисом девственной природы среди давно окультуренного ландшафта юга Франции. За последние два столетия человек успел существенно изменить природу и этого района Средиземноморского побережья. Особенно сильные изменения произошли в конце XVIII в., когда была построена защитная дамба Большой Роны. В результате северный Камарг из болотистого «комариного рая» превратился в богатейшие виноградники и поля люцерны; позднее большие площади были заняты здесь и под рисовые поля. Изменился и южный Камарг, поскольку дамба сократила поступление пресной воды в дельту, что привело к значительному увеличению площади соленых лагун и осолоненных лугов, так называемых сонсури, ныне столь характерных для природы южного Камарга.

Сейчас резерват Камарг, расположенный в южной части дельты Роны на площади 13,5 тыс. га, представляет собой пеструю мозаику воды и суши.

Вдоль берегов протоков Роны и каналов узкой полоской тянутся леса из белого тополя, ясеня, ильма и ивы. На деревьях множество колоний серых и малых белых цапель, квакв; висят на ветвях деревьев гнезда-реторты ремезов. В центральной и северной части заповедника низкие участки заняты пресноводными болотами, поросшими по берегам и мелководью камышом, тростниками, ситником, осоками и другими типичными для Южной Европы водными и околоводными растениями. На берегах и островах среди топей много гнездящихся рыжих цапель, малых выпей, пастушков, ходулочников, колонии крачек, речных чаек, изредка встречаются гнезда крякв и красноносых нырков.

Ближе к морю, там, где количество соли более 5–8 г/л, образуются болотистые озера, почти лишенные прибрежной и водной растительности, и лишь сплавины из водорослей руппии, ее семян и семян галофитов привлекают сюда на кормежку водоплавающих птиц.

Между болотами, озерами и лагунами, на высоких участках, где почва менее засолена, образуются сухие злаковые луга, сложенные пыреем, мятликом, осоками; там среди пестрого разнотравья можно встретить цветы диких ярко-красных гладиолусов, желтых фиалок, девясила и ирисов.

По низким местам с засоленной почвой тянутся бесконечные унылые сонсури, где растут только галофиты, главным образом соляросы (Salicornia), кермек (Statice) и злаки (Sphenopus divaricatus). А там, где соли меньше, растения образуют плотные куртины среди такыров.

Солончаковые луга — «сонсури» тянутся на многие километры. Вдали стадо черных камаргских быков

Фото A. Г. Банникова

Кое-где по краям сонсури образуются ассоциации, напоминающие наши солончаковые котловины, покрытые по периферии прутняком, сведой и солянками. По буграм и берегам пресноводных болот и озер встречается почти единственный кустарник этого ландшафта — тамариск, розовые кисти цветов которого в мае оживляют монотонный пейзаж. Зимой сонсури покрыты водой и служат основным прибежищем бесчисленных зимующих уток.

Побережье моря окаймляет полоса дюн, кое-где поросших невысокими соснами, а местами закрепленных крупными злаками (Ammophilis, Erianthus) или пыреем. Особое место занимает цепь очень старых дюн Буа-де-Рьеж, расположенных почти в центре резервата.

В восточной части дюны поросли можжевеловым лесом. Это единственное место во Франции, где сохранились реликтовые участки чистого и сплошного леса такого типа с отдельными старыми деревьями до 6 м высотой и 20 см в диаметре. В этих лесах очень интересна также флора лишайников и мхов.

В других, главным образом западных, частях дюны покрыты зарослями кустарников из крушины, фисташки, шиповника и филлиреи, густо оплетенных лианами (Smilax aspera). На этих дюнах можно найти и самые интересные цветы Камарга: типичные для Средиземноморья чудесные белые асфоделии (Asphodelus ceracifei), дикие нарциссы и гладиолусы, белые нарциссовидные лилии (Pancratium maritimum), желтые ирисы, причудливые орхидеи-пчелки, маки, луки, заразихи и др. Дюны эти представляют исключительный интерес для ботаника. Фауна Камарга необычайно интересна и богата. Особенно обильны и разнообразны здесь птицы. Для резервата и его окрестностей известно более 300 видов гнездящихся, зимующих и останавливающихся на пролете птиц.

Фламинго над лагуной Камарга.

Фото A. Г. Банникова

Обилие птиц определяется благоприятным средиземноморским климатом: теплой зимой (средняя многолетняя января +6°), не очень жарким летом (средняя для июля +23°) и умеренным количеством осадков — около 550 мм, которые выпадают поздней осенью и ранней весной (около 50 дождливых дней в году); дней со снегопадами обычно не более трех. Значительные морозы очень редки. За последние 200 лет минимальная температура (-13,2°) была в феврале 1956 г., когда водоемы покрылись льдом, что тогда привело к массовой гибели зимующих птиц и рыб.

Наиболее известен Камарг своими колониями фламинго и зимовками уток.

Розовая цепь летящих фламинго на фоне голубого неба или четкие, словно нарисованные тушью, силуэты этих птиц с их причудливо изогнутыми клювами на мелководье изумрудной лагуны производят чарующее впечатление на любителей птиц всего мира. Кажется невероятным, что по соседству с огромным шумным Марселем можно найти такую прямо-таки первобытную картину!

Фламинго держатся на соленых болотах и лагунах, где находят обильный корм — мелких ракообразных и моллюсков. Здесь на плоских островах они строят гнезда в виде усеченного конуса из соленой грязи и стеблей солероса. Свое единственное яйцо (редко два) оба родителя насиживают по очереди более месяца и затем около двух недель кормят птенцов. Впервые фламинго начинают размножаться в пяти — семилетием возрасте, но, вероятно, не ежегодно каждая самка откладывает яйца, и гнездовые колонии образуются нерегулярно. За последние 50 лет фламинго гнездились в Камарге всего 24 раза и вывели за это время около 40 тыс. птенцов. В благоприятный год здесь гнездятся 4–6 тыс. пар; самое большое число гнездящихся пар было отмечено в 1960 г., когда насчитали около 8 тыс. гнезд. В среднем вместе с негнездящимися молодыми в Камарге держится около 15 тыс. фламинго, из них примерно одна треть остается на зимовку. В суровые зимы, такие, как в 1956 г., гибнет много взрослых птиц. Весной при холодных дождях погибает много птенцов, нередко яйца фламинго расклевывают серебристые чайки, так что воспроизводительная способность популяции не велика; по мнению французских орнитологов, выживает до возраста лётных птенцов около половины от числа отложенных яиц.

Для гнездования уток Камарг, как, впрочем, и другие средиземноморские районы, малопригоден, и летом здесь можно встретить лишь отдельные пары. Так, в Камарге гнездится относительно много только красноносых нырков и около 50 пар пеганок; последние селятся в норах кроликов по берегам соленых болот, озер и лагун. Отдельными парами держатся кряквы, изредка чирки-трескунки, серые утки, очень редко широконоски.

Напротив, как место зимовки европейских уток Камарг имеет исключительно большое значение. Здесь на затопленных сонсури, болотах, лагунах и соленых озерах собирается до 150–250 тыс. птиц. Больше всего в Камарге зимует чирков-свистунков и крякв — примерно 50 тыс. птиц каждого вида. Остаются здесь на зимовку свиязи (20–25 тыс.). Около 10 тыс. каждого вида птиц образуют зимовочные популяции в Камарге — шилохвость, широконоска и красноголовый нырок. Пятитысячными популяциями скапливаются здесь хохлатая чернеть, красноносый нырок и серая утка. В меньшем числе зимуют в Камарге морские чернети, гоголи, гаги, турпаны и синьга. При этом кряква, чирки, широконоски и другие утки, берущие корм на мелководье, собираются зимой по болотам и затопленным сонсури, а нырковые утки держатся на глубоких соленых озерах и лагунах.

Камарг предоставляет зимнее убежище также небольшому количеству лебедей трех видов: серому, белолобому гусю Ремез у гнезда и гуменнику. Зимуют здесь краснозобая гагара, чернощекая и серошейная поганки, бакланы. Очень много зимует куликов, особенно чибисов, нередки кроншнеп, ржанки, малые песочники, фифи, веретенники и др.

Ремез у гнезда. Фото Г. Дрехслера

Не меньшее значение имеет Камарг как место остановки пролетных куликов весной и осенью. На соленых болотах и лугах останавливается огромное количество турухтанов, чернозобиков, малых песочников, травников, морских зуйков, галстучников, малых зуйков и средних кроншнепов. Другие виды куликов, такие, как вальдшнеп, дупель, гаршнеп, кулик-воробей, белохвостый песочник, черныш и другие, предпочитают пресноводные болота, кочкарники и рисовые поля. Третья группа пролетных куликов останавливается во время пролетов на открытых участках пресных или соленых озер Камарга — это большой веретенник, щеголь, большой улит, перевозчик и др. Обращает на себя внимание обилие в Камарге чаек и крачек. Постоянно видишь в воздухе и плавающими на озерах речных чаек; несколько тысяч пар этой чайки регулярно гнездятся в заповеднике.

Ближе к морю почти столь же часто можно увидеть серебристых чаек, которые образуют в Камарге колонии в несколько сот пар. Среди серебристых чаек изредка встречаются черноголовые чайки и морские голубки; несколько пар тех и других гнездятся в общих с серебристыми чайками колониях. Эти чайки в Камарге не зимуют, зато вместо них на зимовку сюда прилетают морские и сизые чайки, клуши, правда, их тут немного. На весеннем пролете бывают также малые чайки. Над озерами у самой воды постоянно летает множество речных и малых крачек, гнездящихся на мелких островах солоноватых озер. На тех же маленьких островах селится пестроносая крачка, но ее чаще можно видеть кормящейся над лугами и дюнами. Над пресноводными болотами летает и много белощеких крачек. Наконец, над лагунами и у берега моря очень много кормящихся рыбой пестроносых крачек, гнездящихся также на островах солоноватых озер и по берегам лагун. Эта крачка в отличие от других регулярно зимует в Камарге. На весеннем и осеннем пролете на рисовых полях, солоноватых озерах и лагунах бывает очень много черной крачки, а весной — в небольшом количестве похожей на нее белокрылой крачки Из хищных птиц здесь постоянно можно наблюдать черных коршунов (красные бывают на пролете зимой), камышовых луней над болотами и обыкновенных пустельг над лугами. Зимой здесь бывают и канюки, большие подорлики, реже белохвостые орланы, полевые луни и дерябники; только на пролете — осоеды и скопа. Другие хищники встречаются в единичных случаях и не регулярно, так что эта группа птиц, против ожидания, представлена в Камарге довольно бедно.

Шилоклювка в Камарге.

Фото Г. Дрехслера

Во время экскурсии наше внимание привлекло обилие грациозных ходулочников, разгуливающих по берегам пресных озер, и не менее изящных и красивых шилоклю-вок на мелководье соленых водоемов.

На сухих лугах можно заметить затаившуюся пучеглазую авдотку, а среди кустиков соляросов поднять крикливую луговую тиркушку. Повсюду много горлинок, сизоворонок, золотистых щурок. Обращают на себя внимание многочисленные вороны, но зато отсутствуют грачи. На лугах господствуют полевые, малые и хохлатые жаворонки, которые и зимуют в Камарге; на злаковых лугах гнездится много полевых коньков, а среди кустиков саликорнии — желтых трясогузок. Здесь в большом количестве зимуют луговые и горные коньки.

В кустарниках обилие южных соловьев, западной бормотушки и овсянки-просянки. В тростниках по берегам озер и в болотах нетрудно увидеть быстро ползающих по стеблям усатых синиц. В мае нас встретил здесь хор камышовок (соловьиной, широкохвостки, соловьиного сверчка, тонкоклювой камышовки, дроздовидной и тростниковой камышовок, камышовки-барсучка) и громкие песни Камышевой овсянки, которая зимует в Камарге в огромном числе.

Фауна млекопитающих Камарга много беднее; здесь отмечено около 30 видов зверьков, большей частью обычных и для других районов Европы (таких, как еж, кутора, 3 вида землероек-белозубок, крот, 4 вида рукокрылых, заяц-русак, кролик, белка, садовая соня, водяная, пашенная и кустарниковая полевки, мышь-малютка, лесная и домовая мыши, крысы, лисица, барсук, ласка и хорек). Очень редко встречается выдра. Вдоль рукавов Роны как большую редкость можно найти нору бобра; правда, в настоящее время есть тенденция К увеличению поселения бобров. В тростниках пресноводных болот держатся кабаны, совершая по ночам набеги на окрестные поля.

Болотистые озера Камарга, переходящие в морские лагуны, почти лишены растительности. Фото А. Банникова

Наиболее известен Камарг своими полудикими лошадьми и быками, с которыми связано много легенд и преданий.

Лошади Камарга действительно отличаются некоторыми чертами примитивных пород домашних лошадей (но не дикой лошади — тарпана, как об этом иногда пишут). Вероятно, еще в средневековье в результата опустошительных войн одичало несколько сбежавших лошадей, и многие поколения животных жили на полной свободе. И сейчас полувольные табуны камаргской лошади пасутся круглый год по лугам и болотам дельты Роны. Интересно, что жеребята здесь родятся всегда вороными (черными) или темно-гнедыми (рыжевато-бурыми), к четвертому году они становятся мшастыми (серыми) и постепенно г. ветлеют, пока во взрослом состоянии не становятся совершенно белыми. Камаргские лошади очень осторожны и близко к себе не подпускают. В прошлом жеребят постоянно ловили, объезжали и использовали для верховой езды, в том числе для праздничных игр и представлений. Сейчас это делают редко, белые лошади Камарга служат лишь украшением пейзажа.

Камаргский полудикий бык еще более интересен; он сохранил едва ли не больше всех других домашних быков признаки предка европейского крупного рогатого скота — тура, особенно в форме рогов и окраске. Общий вид камаргских быков очень близок к облику тура, исчезнувшего В Центральной Европе еще в XV в.; пожалуй, только размеры его много меньше туриных. В повадках камаргских «туров» также много общего с предками; в отличие от своих ленивых домашних сородичей они очень подвижны, чрезвычайно легко и охотно бегают, прыгают, даже играют.

Камаргские быки.

фото А Банникова

Эти быки используются в Камарге для театрализованной корриды, очень популярной как в древнем римском амфитеатре г. Арль, так и на маленьких деревенских аренах. В представлении, которое называется «бег с кокардой», отважные люди (их бывает до 20 на арене) должны сорвать стрелку-кокарду, воткнутую между рогами разъяренного быка. Приз присуждается быку, у которого кокарда остается целой после его пятнадцатиминутного пребывания на арене. Смельчаки, пытающиеся сорвать кокарду, одеты во все белое, они безоружны и состязаются в ловкости и храбрости, получая в награду лишь аплодисменты.

Другое праздничное представление с быками, так называемая «ферри-да», состоит в том, что конная группа пастухов на камаргских белых лошадях гонит молодого, годовалого бычка в толпу публики; смельчаки должны поймать бычка за рога, пометить его железным клеймом и выпустить. Эти игры бывают каждое воскресенье сентября и сопровождаются веселыми загородными пикниками.

Среди других животных Камарга следует упомянуть о некоторых амфибиях и рептилиях. Наравне с обычными и широко распространенными видами, такими, как зеленые лягушки, квакша, болотная черепаха, зеленая ящерица и обыкновенный уж, здесь обитает мно- го средиземноморских видов, таких, как пере-

пончатопалый тритон, испанская чесночница, перетенообразный сцинк (Chalcides) — змееобразная ящерица с едва гаметными крохотными ногами, очень многочисленна стенная ящерица; изредка встречается огромная, до полуметра длиной, жемчужная ящерица (Lacerta lepida), обычна по дюнам песчаная ящерица (Psammodromus), нередок в пресных и солоноватых водоемах гадюковый уж (Natrix тайга), а по сухим берегам — лесничный полоз (Elaphe scalaris), испанская медянка (Coronella girondica) и др. Герпетофауна Камарга для нас экзотичнее, чем фауна других наземных позвоночных. То же можно сказать об энтомофауне Камарга и фауне беспозвоночных, особенно брюхоногих моллюсков, ракообразных и жуков.

Белые лошади Камарга.

Фото Г. Дрехслера

В заключение несколько слов о тех исследованиях, которые проводятся в этом интересном уголке Юго-Западной Европы, о его положении и перспективах, что во многих отношениях весьма поучительно.

Камарг как ботанический и зоологический резерват был основан в 1928 г. по инициативе профессора Луи Манжена, тогдашнего президента Французского национального общества охраны природы (в то время — Общество акклиматизации и охраны природы). Земли резервата были взяты в аренду у химической компании Пешине. В 1959 г. этот договор продлен еще на 75 лет.

При организации резервата его создателями ставились чисто охранительные и научные задачи и не было речи о превращении Камарга в национальный парк для посещения туристами. Однако спокойная жизнь Камарга продолжалась недолго. Многочисленные статьи, фотографии, популярные фильмы о замечательных камаргских обитателях, пластинки с записью голосов пернатых создали славу резервату не только среди ученых, но и в широких кругах публики. В Камарг хлынул поток посетителей. В итоге коллекционеры растений, бабочек, фотоохотники и просто любители природы стали доставлять дирекции резервата много больше хлопот, чем злоумышленники-браконьеры. Для руководителей Национального общества охраны природы Франции это трудная и деликатная проблема. С одной стороны, Общество и резерват должны пропагандировать любовь к природе, но, так как никто не хочет любить ее заочно, создалось положение, при котором резерват приходится оберегать от неуемной любви посетителей.

В конце 60-х годов был проект организовать национальный парк, включив в него существующий резерват, с тем чтобы посетители парка, неспециалисты, могли с гораздо большим удобством и нагляднее знакомиться с фауной и флорой Камарга. Проект организации национального парка Камарг на площади 80 тыс. га одобрен французским правительством в 1972 г. Но пока проект не реализован, и для охраны резервата предприняты лишь некоторые меры.

Так, допуск автомашин на территорию разрешен лишь по согласованию с дирекцией резервата, которая ограничивает число их немногими десятками в день и определяет районы, по которым разрешено движение. Пребывание автомашин ограничено всего одним днем, без права ночевки резервате. По согласованию с администрацией департамента строительство гостиниц запрещено не только на территории резервата, но и вблизи его границ, так что ближайшие гостиницы есть в г. Арль, в 30 км от резервата.

Охрана резервата сравнительно невелика, всего 6 человек, которые контролируют дороги. На побережьях и косах охрану несет береговая служба маяков, а в населенных пунктах это вменено в обязанность полиции.

На двух биологических станциях (Сален-де-Байон и Тур-дю-валь) в Камарге ведутся довольно интенсивные научные исследования. Вслед за изучением флоры и фауны начаты работы по исследованию годового цикла биологической продуктивности основных экосистем дельты Роны. Начиная с 1932 г. в Камарге плодотворно работают орнитологи, изучая изменения в авифауне, динамику численности и миграцию птиц, а также экологию некоторых видов. С этой целью ежегодно кольцуют около 25 тыс. птиц с возможно более детальным исследованием каждой особи перед выпуском и последующей машинной обработкой данных, записанных на перфокарты. Небольшому научному коллективу Камарга за истекшие годы удалось достичь заметных успехов и создать крупный центр по изучению миграции птиц в Европе.

Орнитологическая лаборатория в Камарге

Фото А. Банникова

На стыке пяти графств

B. А. Борисов

На экономических картах Англии не разглядеть этого района — он многократно перекрыт секторами кружков, демонстрирующими огромный размах самых различных отраслей обрабатывающей промышленности.

Но именно здесь, между Лидсом и Бирмингемом, Шеффилдом и Манчестером, находится почти заповедная территория «доброй старой Англии» — национальный парк Пик-Дистрикт.

Среди высокоразвитых стран мира Великобритания одной из последних приступила к созданию системы национальных парков. Лишь после второй мировой войны, в конце 1949 г., был принят закон «О национальных парках и общедоступных территориях в сельской местности», хотя мысль о необходимости национальных парков в Англии вынашивалась еще с 1931 г. Сначала помешал экономический кризис, затем война. Но как раз во время войны, в 1942 и в 1944 гг., в правительственных изданиях были опубликованы доклады, показавшие необходимость сохранить значительные по площади участки живописной природы, создав там национальные парки. В числе первых участков называли Пик-Дистрикт.

Решение о создании этого парка было принято Комиссией по национальным паркам через год после издания закона, в конце 1950 г. Через три с половиной месяца были утверждены границы, а спустя еще семь был образован Комитет по планированию развития Пикского парка. Из 27 членов 9 были назначены правительством, а остальные представляли графства, на территории которых располагается парк.

Однако история природоохранительных мер Англии началась в конце XI — начале XII в., когда наследники Вильгельма Завоевателя учредили два заказника — королевские охоты: один в северо-западной части нынешнего национального парка, другой в Маклсфилдском лесу. Леса здесь занимали обширные площади, и в них водились кабаны, олени, пернатая дичь. Уже в XIII в. началось сильное изреживание лесов, немалую долю которых уничтожили овцы. Много леса требовалось и для переплавки добывавшейся в районе Пик-Фореста свинцовой руды. На месте лесов буйно развивались вересковые пустоши.

К настоящему времени главная роль пустошей и остатков лесов обширных плато южной части Пеннин — водоохранная. По оценке Д. Стампа и С. Бивера, с 1948 г. этот район поит около 20 млн. человек — такова численность населения, проживающего не далее 50 миль от Национального парка. Основные источники находятся в северной части парка, именуемой Дарк-Пик.

Здесь возник даже своеобразный культ родников. Существующий многие века у местного населения обряд украшения колодцев — одна из достопримечательностей Национального парка. Плоскую прямоугольную форму размером приблизительно 0,5 м на 1,5 м заполняют нетолстым слоем мягкого мела. Мел разравнивают, а затем вдавливают в него лепестки цветов, хвою, кусочки коры, одним словом, что-то природное. Получается либо орнамент, иногда сложный, либо целая картина, которую устанавливают перед колодцем, и колодец освящают. Такое святое отношение к воде — знак народной благодарности воде-целительнице. Авторы датируют происхождение этого обычая по-разному. Одни называют 1350 г., когда жители Тиссингтона — небольшой деревеньки в самой южной части нынешнего парка — поверили, что «черная смерть» (чума) обошла их стороной только благодаря исключительной чистоте той воды, которую они пили. Другие указывают 1615 г., когда колодцы Тиссингтона, несмотря на засуху, не иссякли.

На обширной площади (140 тыс. га) национального парка Пик-Дистрикт можно выделить два главнейших типа ландшафтов, обусловленных основными подстилающими породами: песчаниками в северной части и известняками в южной.

Каменноугольные известняки занимают весь центр южной части Пик-Дистрикта: приблизительно четырехугольник Бакстон — Хоп — Уэркуэрт — верхнее течение р. Дов. К ним неширокой полосой примыкают почти по всей периферии глинистые и песчаные сланцы. Значительная часть северной половины Национального парка занята жерновым песчаником. Прилежащие же к парку с запада и востока территории характеризуются обширными площадями пластов каменноугольной свиты и более молодых горных пород.

На возвышенности господствуют вересковые заболоченные пустоши — муры, среди которых встречаются отдельные участки, вернее, остатки леса. Значительная часть возвышенных плато покрыта толстым слоем торфа.

Жалкие остатки лесов на песчаниках представляют несомненный интерес, так как они дают представление о том, что в далеком прошлом склоны этих холмов были покрыты дубовыми и березовыми рощами. По этим остаткам леса можно восстановить точную картину: до высоты примерно 400 м над уровнем моря рос смешанный дубово-березовый лес с падубом и рябиной, выше дуб и падуб, как правило, отсутствовали.

Леса эти исчезли под воздействием многих факторов, первое место среди которых занимал выпас овец. По пыльце, сохранившейся в торфе, установлено, что наиболее сильное изреживание лесов произошло в XIII в. Их место заняли вереск и папоротник-орляк.

В течение последнего столетия ради охраны дичи на мурах проводилось повсеместное уничтожение четвероногих и пернатых хищников. В результате произошел резкий подъем численности грызунов, которые и уничтожали все желуди, если случался урожайный год. Поскольку береза созревает быстрее, а семена ее мельче и менее привлекательны для грызунов, она пострадала не в такой степени и в некоторых местах стала вытеснять дуб; зарастали березняком и открытые пространства муров, если прекращались палы.

Остатки леса ныне занимают небольшие участки склонов, на которых много валунов. Деревья здесь редко бывают высокими, они искривлены и корявы.

Под пологом леса, на хорошо дренированных землях обычны орляк и луговник (Deschampsia flexuosa), кое-где пятнами растет черника. Там, где выпаса скота нет, черника разрастается особенно пышно и подавляет травы.

Под защитой деревьев густо растут серые лишайники (Platysma, Parmelia), мхи (Dicranum, Plagiothecium, Polytrichum) и на скалах печеночники (Lepidozia Barbilophozia). Заросли орляка дают убежище вальдшнепам. Старые деревья источены дуплами зеленых и больших пестрых дятлов; селится здесь и мухоловка-пеструшка, но она довольно редка и гнездится только на севере и западе Британии. У выхода родников и вдоль рек разрастается черная ольха и ивняки. Там, где вода бедна питательными веществами, образуются широкие упругие ковры из сфагнума, а у воды более минерализованной появляются луга с яркими колокольчиками и заросли папоротников. Широкое развитие вересковых пустошей на песчаниках определяется частым выжиганием муров. В связи с пожарами другие растения муров почти исчезли. Например, близки к исчезновению толокнянка, липарис, гаултерия. Даже мхи не выдерживают палов. Так, во многих местах уже не находят некоторых мхов, отмеченных в прошлом столетии (Lycopodium selago и L. alpinum).

Разнообразие птиц вересковых пустошей невелико, но они весьма характерны для этого ландшафта. Обычен граус — особая форма белой куропатки. Многочислен луговой конек. Изредка можно встретить белозобого дрозда, стремительно летящего дербника, болотную сову и ставшего совсем редким тетерева.

Для этих мест характерны северные виды насекомых, в частности шмели.

Кочковатые болота поросли пушицей. На самых высоких мурах растет морошка, правда редко плодоносящая, на настоящих сфагновых болотах — такие характерные растения, как росянка и клюква.

Обширные участки пушицы исчезают в результате интенсивного выпаса овец и скотосбоя. Естественное и искусственное дренирование осушают торфяники, в итоге черника и клюква начинают вытеснять пушицу.

Из более или менее крупных млекопитающих на болотах можно встретить лишь зайца-беляка, интродуцированного здесь в прошлом веке и ныне весьма обычного. Много луговых коньков, часто можно встретить золотистых ржанок, тоскливые голоса которых хорошо сочетаются с этим унылым ландшафтом. Обычен на болотах граус. Когда-то леса на известковых плато занимали обширные площади. В неолите в них обитали кабаны и олени. Но уже во времена римской империи в этих местах добывали свинец и вырубали леса на дрова. Большую часть известнякового плато занимают сейчас культурные пастбища, размежеванные каменными заборами. Только вокруг ферм посажены защитные полосы из бука, вяза и сикомора.

Растительность долин создает отрадный контраст с монотонностью плато, она относительно богата и разнообразна. Правда, в характере лесов известняковых долин также угадывается длительный пере-выпас овец. Ясеневые насаждения, как и подлесок из боярышника, одновозрастны. Значит, лес появился тогда, когда на время был прекращен интенсивный выпас овец. Подобное вторичное возобновление лесов, происшедшее совсем недавно, хорошо видно на тех участках долин, где была проведена эффективная борьба с кроликами при помощи миксоматоза.

В лесах из ясеня и горного ильма широко акклиматизирован явор. В кустарниковом ярусе много лещины, боярышника, дерна (Cornus), бирючины и терна. Сохранившиеся в некоторых долинах более старые ясеневые леса имеют более разнообразный и богатый набор древесных пород. Так, в долине р. Дов много дуба, липы, кое-где растет тис, а среди кустарников — дикая вишня, крушина, клен, спирея. Летом в лесах на известняках образуется почти сплошной цветущий ковер из пролески в сообществе с незабудками, луками, папоротниками, аронником и некоторыми злаками. Местами очень много ландышей. В этих местах много славок и пеночек, лесных коньков и других типичных лесных птиц. Это характерные места поселения барсука, вытоптанные тропы которого всегда выдают его присутствие.

На известковых пастбищах в верхней части склонов долин обычны луга из полевички с фиалками. Ниже господствуют дерновины овсяницы с плевелом и пыреем. Весной пастбища очень красочны: много первоцвета, ранних пурпурных орхидей и косматых фиалок. К середине лета их сменяют ладанник, подмаренник, лен, лядвенец рогатый, кульбаба, валериана, подорожник, чабрец, колокольчики, скабиоза, манжетки и другие кальцелюбивые растения, что придает этим лугам сходство с меловыми низинами южной Англии. Однако многих южных видов здесь нет, а другие весьма редки.

В многочисленных известняковых пещерах находят здесь убежище летучие мыши, малые подковоносы и усатые ночницы. Но более известны эти пещеры находками остатков животных ледникового периода: зубра, северного оленя, бурого медведя, волка, рыси и гигантского торфяного оленя.

Как видно из этого краткого очерка ландшафтов Национального парка, здесь почти не осталось первичных природных комплексов, во всяком случае на сколько-нибудь больших территориях. Следовательно, о саморегуляции этих экосистем не может быть и речи.

Кроме того, было бы наивным полагать, что в предместьях крупнейших городских агломераций английского Мидленда можно выделить единый участок дикой природы площадью 1400 кв. км.

Основная часть угодий Национального парка — фермерские владения. Так, в южной известняковой части парка, именуемой Уайт-Пик, примерно две трети площади занимают пастбища. Основное направление животноводства — молочное. Фермерские участки невелики, половина их насчитывает менее 12 га. Общее число хозяйств — несколько сот. В г. Бейкуэлл, в центре Национального парка, ежегодно проводится сельскохозяйственный смотр.

Для южной части овцеводство не характерно. Занимаются им лишь единичные фермеры. Зато на песчаниковых мурах северных плато овцы господствуют.

В то же время Пик-Дистрикт — это не только аграрный район Мидленда. Здесь есть и промышленность, как добывающая, так и перерабатывающая.

На территории Национального парка более 100 больших и малых предприятий, разрабатывающих минеральные богатства. Они добывают здесь известняк (порядка 1 млн. т в год), глину для огнеупорного кирпича (около 100 тыс. т в год), строительный камень (500 тыс. т), а также плавиковый шпат, бариты, кальцит, сфалерит.

Предприятия перерабатывающей промышленности сосредоточены в основном в центральной части Национального парка — между железными дорогами Манчестер — Шеффилд и Манчестер — Дерби. В Хопе производят цемент, в Фридене — огнеупорный кирпич, в Потт-Шригли — черепицу. Обувная и текстильная промышленность представлены в Бамфорде, Име, Крессбруке, Стони-Мидлтоне. И конечно, целый комплекс производств в главном городе парка, Бейкуэлле, где делают аккумуляторные батареи, одежду, белье, мебель и другие предметы. Наконец, территорию Национального парка пересекают четыре железные дороги, две магистральные автострады и не менее десятка автомобильных дорог более низкого класса.

В 60 населенных пунктах, расположенных на территории Национального парка и по его границам, проживает примерно 45 тыс. человек. Основное число населенных пунктов находится в южной части, известняковом районе. Сосредоточены они преимущественно в долинах. По сферам занятости взрослое население (13 тыс. человек) распределяется следующим образом: сельское и лесное хозяйства — 4,2 тыс., добывающая промышленность — 1,7 тыс., перерабатывающая промышленность — 3,1 тыс., транспорт, связь, торговля, бытовое обслуживание — 1,2 тыс., здравоохранение, просвещение, служащие различных учреждений — 1,7 тыс., обслуживание посетителей Национального парка — 770 человек. Людей, проживающих на территории Национального парка и работающих в соседних крупных городах, — несколько тысяч. Причем если от Лидса до границы Пик-Дистрикта 30 км, а от Дерби — 25, то Манчестер находится всего лишь в 20, а Шеффилд — в 10 км от Национального парка. Напомним, что в Манчестере с пригородами 2,5 млн. жителей. Эти сведения по экономической географии Пик-Дистрикта впадают в серьезные противоречия с принятыми представлениями об охране участков природы, о национальных парках вообще и тем не менее Пик-Дистрикт — национальный парк, но парк «английского типа», как называют в мировой литературе подобные парки. В английском законе 1949 г. о национальных парках говорится о том, что должны быть приняты определенные меры охраны в отношении обширных участков земли в Англии и Уэлсе, если они отличаются живописной природой и есть возможность организовать там отдых населения на открытом воздухе. При этом, согласно закону, в расчет должны приниматься «как природные условия, так и положение участков относительно центров поселений». Закон определяет задачи местных планирующих органов по охране и украшению ландшафта и по оборудованию территории как места отдыха людей. Действительно, в национальном парке Пик-Дистрикт в первую очередь охраняется природный ландшафт, в котором, однако, доминируют антропогенные элементы. Так, южная часть — Уайт-Пик — край открытых известняковых плато и лесистых речных долин, где на глаза часто попадаются низкие заборы из серого камня, деревеньки, посаженные человеком группы деревьев и лесные полосы, возделанные поля. Ландшафт песчаниковых муров меньше изменен, но и здесь можно встретить прямые нити дренажных канав мелиоративных систем. С очень древних времен неотъемлемой частью пейзажа Пик-Дистрикта стали карьеры. Но карьеры, конечно, не считаются лучшим украшением парка. Здесь проводится рекультивация земель, оставленных добывающей промышленностью, и у карьеров, со стороны наиболее посещаемых туристами участков, создаются экраны из зеленых насаждений.

Типичный ландшафт в национальном парке Пик-Дистрикт

Задачи Национального парка не ограничиваются охраной ландшафта в широком смысле слова. На территории Пик-Дистрикта выделено два десятка «участков особого научного значения». Среди них склоны двух самых высоких гор — Киндер-Скаут (636 м) и Бликлоу-Хилл (628 м) с их характерной растительностью; интересные обнажения песчаников и известняков, особенно представляющие палеонтологический интерес; остатки ясеневых, дубовых и дубово-березовых лесов. В южной части парка в долине р. Дов намечено создать национальный природный резерват Дов-Дейл-Вуд для полной охраны и экологического изучения ясеневого леса.

Верховья рек, истоки которых находятся в северной части парка, перегорожены во многих местах плотинами. Берега ряда водохранилищ засаживаются лесом. Сажают преимущественно хвойные породы, но по краям посадок (поскольку чистые хвойные не характерны для ландшафта этой части Средней Англии) к ним примешивают значительное количество лиственных. Для ландшафта Пик-Дистрикта искусственные посадки леса — участки с правильными геометрическими формами весьма типичны. Под разведение леса здесь выделена еще одна, очень специфическая категория угодий — районы былой добычи свинцовой руды. Опасаясь отравления скота соединениями свинца, фермеры не хотят использовать эти угодья под выпас.

Общая лесистость Национального парка всего 4 %. Пик-Дистрикт и в стародавние времена вряд ли мог хвастаться пущами, а развитие цивилизации требовало много древесины. Но мощный антропогенный фактор отрицательного воздействия на лес был лишь дополнением к не менее сильному природному фактору — сильным ветрам на этих плато.

На возвышенностях, над мурами, где западные ветры достигают наивысших скоростей, им может противостоять лишь бесстрашный (хоть и потрепанный здесь) боярышник.

Пик-Дистрикт беден массивами естественных лесов, но весьма богат искусственными парковыми насаждениями. Следует назвать среди них, например, Четсуортский парк в долине Деруэнта, Лаймский на западе, Айнемский на берегу р. Манифолда, неподалеку от ее устья. Четсуорт — резиденция герцогов Девонширских и наиболее посещаемый из всех «великих домов» Национального парка. В усадьбе большое собрание произведений искусства, великолепная архитектура и сады. Усадьба Хэдон-Холл, в 3 км к югу от Бейкуэлла в долине р. Уай, производит впечатление замка с зубчатыми стенами и башенками. Эта усадьба создавалась в течение пяти с половиной веков начиная с XII в. Каждая новая эпоха оставляла следы своего архитектурного стиля: норманского, раннеанглийского, так называемой декоративной и перпендикулярной готики, стиля Тюдоров и раннего елизаветинского возрождения.

Есть в Пик-Дистрикте руины одного подлинного замка — Каслтонского. Каслтон был столицей Пика при норманских королях. Замок был построен в XI в. Вильгельмом Пиверилом.

Охрана архитектурных памятников также входит в задачи Национального парка.

В местечке Идейл есть специальный информационный центр, где посетители Национального парка могут получить сведения о достопримечательностях, о природе и об обслуживании. Кроме того, в летний сезон в узлах коммуникаций создают подвижные информационные центры.

Основная масса посетителей парка — «туристы выходного дня» из ближайших городов. К их услугам масса ресторанов, кафе, баров. В настоящее время неуклонно растет и число туристов, прибывающих в Национальный парк на несколько дней. В границах парка не менее 100 гостиниц, но, как правило, они невелики. Всего в этой сотне гостиниц не более 500 номеров. В Таддингтоне и других местах можно даже снять на время дачу (коттедж). Кроме того, 600 мест есть в девяти дешевых «молодежных» гостиницах на территории Пик-Дистрикта. За пределами Национального парка в непосредственной близости от его границ находятся 30 гостиниц Бакстона в общей сложности на 750 номеров, столько же гостиниц в Матлоке. Есть где остановиться и во всех других городах, примыкающих к парку. Более того, с разрешения землевладельцев за небольшую плату можно разбить палатки и устроиться лагерем прямо на лоне природы. Объявленная емкость автомобильных стоянок только при гостиницах и ресторанах на территории Национального парка составляет не менее 4 тыс. машин.

Таким образом, национальный парк Пик-Дистрикт широко открыт для посетителей. Общее их число не поддается сколько-нибудь точному учету. Оценки, по различным источникам, сходятся на нескольких десятках тысяч человек в день.

Парк предлагает посетителям различной трудности пешеходные маршруты, скалолазание, посещение пещер, моторизованные и велосипедные маршруты, зимой — лыжи (в Идейле) и коньки (в Четсуорте, Лонгшоу), летом — купание в открытых бассейнах Хатерсиджа и Бамфорда, ловлю форелей, ружейную охоту на грауса. С этой целью часть общедоступной территории на мурах закрывается для широкой публики с середины августа до окончания охотничьего сезона декабре. Большой популярностью пользуется верховая езда: оседланных лошадей можно нанять в Хатерсидже, в конюшнях Касл-Дайк в Шеффилде, в конюшнях «Красного дома» в Дарли-Дейл близ Матлока, и, наконец, что это за Англия, если негде поиграть в гольф! Площадки для этой игры оборудованы в парке и в соседних городах.

При таком наплыве посетителей, кажется, очень трудно обеспечить надлежащую охрану парка. Штатная служба охраны не справилась бы со своими задачами, если бы ей не помогали добровольцы из соседних селений. Чаще всего это молодые люди из различных молодежных клубов. Они тратят свое время и энергию не ради вознаграждения, а из сознания, что им доверена охрана их национального достояния — прекрасного ландшафта холмов и муров. Из этих добровольцев, общий резерв которых составляет более 500 человек, создают патрули во главе со штатным работником охраны. Зеленые и красные нарукавные повязки можно увидеть в патрульных лендроверах на всех дорогах парка. Причем в задачу этой добровольной охраны входит не только следить за соблюдением правил, но и давать разъяснения и советы посетителям парка.

Во всех путеводителях по парку, рекламных изданиях обязательно печатается «Кодекс для посетителей» — десять заповедей. Сам набор этих заповедей весьма красноречив и не нуждается в особых комментариях: берегите парк от огня, запирайте все ворота, не выпускайте собак из-под контроля, на земле ферм ходите только по тропам, избегайте поломки заборов, не оставляйте никакого мусора, берегите источники водоснабжения, охраняйте диких животных, дикие растения и деревья, будьте осторожны на дорогах, уважайте уклад жизни сельской местности. В этом «Кодексе» нашла отражение двойственность задач охраны: с одной стороны, охрана природы, ландшафта, места отдыха, а с другой — охрана права частной собственности на землю как на средство сельскохозяйственного производства. Нарушение правил поведения в национальных парках карается по английскому закону штрафом до пяти фунтов стерлингов. Запрещение сходить с троп распространяется не на всю территорию Пик-Дистрикта. В результате долгих переговоров между Комитетом парка и землевладельцами удалось «открыть» для доступа туристов некоторые отдаленные и никак не используемые в хозяйстве муры общей площадью более 20 тыс. га (из 140 тыс. га!). Посетители могут теперь ходить вне дорог и троп на большей части плато Киндер, на части плато Бликлоу.

Итак, позже многих других приступив к созданию системы национальных парков, англичане все же смогли в середине XX в. найти 10 крупных участков (1,3 млн. га) для организации парков. В Пик-Дистрикте сфокусировано то характерное, что принято в мировой литературе называть «национальным парком английского типа»: охрана большой территории в основном с антропогенным ландшафтом. При этом земли не изъяты из хозяйственного использования. Вместе с тем это использование ограничено и направлено на консервацию ландшафтов и охрану их от неблагоприятных для природы последствий хозяйственной деятельности. На этой большой территории выделяются мелкие участки — памятники природы и научные резерваты. Английский опыт представляет несомненный интерес, поскольку по этому пути в будущем придется пойти, видимо, многим странам при нынешних темпах освоения территорий.

В Энгадинском национальном парке Ретийских Альп

A. Г. Банников, B. А. Борисов

Пытался ли кто-нибудь подсчитать, сколько у нас в стране «Швейцарий»? Есть Подмосковье — под Звенигородом, есть в Латвии — под Сигулдой и еще в сотнях мест. И почему именно «Швейцария»? Слишком велика и слишком традиционна популярность красоты Швейцарских гор. В настоящее время чистый доход от туризма, составляющий более двух миллионов франков, покрывает значительную часть внешнеторгового баланса этой страны.

Для малоискушенного человека вся Швейцария представляется туристским заповедником. В стране действительно принимаются серьезные меры для охраны популярных ландшафтов, ибо именно желание видеть своими глазами эти чудесные ландшафты и пополняет казну Конфедерации.

На фоне роскошных пейзажей центральной и юго-западной Швейцарии, головокружительных подъемов и спусков у перевалов через Альпы довольно заурядно выглядит двадцатидвухкилометровый участок по обе стороны от автомобильной дороги № 2 между городком Цернец и перевалом Офен. На полпути, в местечке Иль-Фуорн, есть неплохая трехэтажная гостиница, из окон которой открываются спокойные виды на пологие склоны, покрытые лесом.

В начале мая, когда мы приехали в парк, он показался даже мрачным. В долине Рейна в это время цвела сирень, городок Цернец утопал в море тюльпанов. Моросил дождь, иногда мокрый снег, а по утрам лежали плотные туманы. Лиственницы стояли еще голые, на альпийских лугах только что проснувшиеся сурки бегали по снегу от одной маленькой проталины к другой, и только фиолетово-розовые цветы вереска на крутых южных склонах украшали пейзаж.

Когда-то, с XIV по XVII в., в этих горах добывали железную руду, которую и перерабатывали на месте. В окрестностях было несколько домен, отсюда местечко и получило свое название. Развалины одной из них на правом берегу Ова-даль-Фуорн, в нескольких сотнях метров от гостиницы, охраняются и по сей день.

Славились эти места и охотами. На гербе кантона Граубюнден (Гризон) изображен альпийский горный козел, но к началу XIX в. козлы уже исчезли в этих горах.

Шло освоение всей территории страны, шло все быстрее и быстрее. Только приезжим казалось, что в Швейцарии их окружает дикая природа живописных гор. Швейцарцы, у которых традиции охраны природы восходят еще к средним векам, хорошо видели, что первобытной природы в стране почти не осталось. Понимали они и необходимость решительных мер для ее охраны. Одной из первых в Европе была создана Швейцарская лига охраны природы и первые природные резерваты, в числе которых был и небольшой участок, примерно 2 тыс. га, между долиной р. Инн и итальянской границей, получивший название Энгадинского по имени этого участка долины. Объявление природным резерватом Нижнего Энгадина в 1906 г. было первым опытом сохранения образца природного комплекса для науки. Правда, к моменту создания резервата некоторые компоненты этого комплекса — крупные звери, уже исчезли: последний медведь был убит в 1904 г., еще раньше исчез волк, а рысь, муфлон и альпийский горный козел также были истреблены еще в XVII столетии; олень практически исчез с территории резервата в конце прошлого века. Вместе с тем выбор этого района для полного природного резервата, а в дальнейшем для организации Швейцарского национального парка не был случаен. Природа Нижнего Энгадина и прилегающих склонов Ретийских Альп оставалась еще почти нетронутой: разработка железных руд прекратилась в XVIII в., леса почти не знали рубок, оставалось лишь прекратить охоту и выпас скота в нижних поясах гор. Этому способствовало то, что большая часть этого участка располагалась на таких высотах, где обычное сельское хозяйство тогда еще не велось. Как только было принято решение о создании природного резервата, швейцарские ученые приступили к разработке проекта создания Энгадинского национального парка. В отличие от национальных парков, уже созданных к тому времени в Северной Америке, основное назначение этого парка было не рекреационное, а научно-исследовательское. Это была совершенно новая идея, которую впервые публично изложил крупнейший натуралист и поборник охраны природы начала XX в. доктор Поль Саразэн.

Энгвдинский национальный парк, выше Иль-Фуорна в начале мая

Фото А. Банникова

Информационный щит на смотровой площади у дороги

Фото А. Банникова

Основная идея Поля Саразэна заключалась в том, чтобы исключить любую хозяйственную деятельность в парке: не трогать даже перестойный лес, не допускать выпаса скота, охоты, рыбной ловли, не разрешать сбор цветов или плодов. Словом — полная охрана, для того чтобы ученые могли иметь эталон живой природы и изучать, как протекает в ней жизнь без вмешательства человека. После длительных переговоров, в конце 1913 г., четыре коммуны кантона Граубюнден согласились сдать Швейцарской конфедерации в аренду сроком на 99 лет участок в бассейне Инна, а Конфедерация заключила с Лигой охраны природы и Обществом естественных наук контракт, по которому ученые обязались вести научные наблюдения на охраняемой территории.

В 1914 г. Федеральные палаты Швейцарской конфедерации приняли закон об образовании Швейцарского национального парка в Нижнем Энгадине на площади 168 кв. км. Статья первая этого закона определила, что вся совокупность животного и растительного мира на территории Национального парка должна быть целиком и полностью предоставлена естественному развитию и ограждена от какого бы то ни было воздействия человека.

Внесение арендной платы взяла на себя Конфедерация, расходы по содержанию и охране Национального парка — Швейцарская лига охраны природы, а проведение научных исследований — Общество естественных наук.

Национальный парк занимает восточные и северные склоны того участка Ретийских Альп, который разделяет Швейцарию и Италию. Южная граница Национального парка почти на всем протяжении совпадает с государственной границей, западная проходит в 1–2 км восточнее русла р. Инн. Затем граница поворачивает на восток, следуя вверх по р. Шпель, потом круто поворачивает на север, затем снова на восток — по водоразделу бассейна Шпеля и нижних притоков Инна. На север от крайней восточной части парка тянется узкий участок к Тараспу, небольшому курортному местечку, славившемуся еще в прошлом веке серно-содистыми источниками.

Ориентирами границ служат пики-трехтысячники; самый высокий из них — пик Писок, 3174 м, на севере. Высшая точка в центральной части парка — пик Кваттервальс, 3165 м. Долины опускаются до 1500 м. На территории парка различают 15 долин, это главным образом реки бассейна Шпеля.

Горы здесь сложены в основном доломитами, что предопределяет большую сухость почвы. Местами выходят пермские кислые породы. Вершины увенчаны ледниками и снежниками, но подлинных альпийских глетчеров здесь нет. Есть любопытные «каменные» глетчеры, движущиеся медленно, как ледники, каменные осыпи, порождаемые таянием настоящих ледников.

Верхний пояс гор там, где нет снежников и каменистых осыпей, покрыт осоковыми и мятликовыми альпийскими лугами с ярко-желтыми маками, мыльнянками, гвоздиками, крокусами, огромными дудниками, синими горичавками, оранжевыми лилиями и другим яркоцветущим разнотравьем. Обычно среди сеслерии растут незаметные, серенькие эдельвейсы — символ Альп. Между скалами особенно много проломника и ярких подушек камнеломок, а сами скалы расцвечены пестрыми лишайниками. Высших растений в парке более 640 видов.

У верхней границы леса и в верховьях долин густые заросли низкорослых стелющихся ив. Здесь и ниже по скалам растет стланиковая форма европейской кедровой сосны, занимающей по площади более 10 % всех лесных формаций парка. Отдельные деревья этой исключительно медленно растущей древесной породы имеют здесь возраст около 600 лет. Там же, где есть кедровая сосна, растет альпийский рододендрон, крупные ярко-розовые цветы которого горят среди темной зелени.

Ниже 2300 м и до 1400 м над уровнем моря горы покрыты лесом. Господствует (64 %) горная сосна с можжевельником, рододендроном и голубикой в подлеске. Кое-где, чаще по долинам рек, много

Альпийский горный козел

Фото П. Эттера

Лес Энгадинского национального парка — один из самых обширных и хорошо сохранившихся первичных горных лесных массивов Западной Европы.

Относительно полно представлен и типичный животный мир. Здесь отмечено около 30 видов млекопитающих и около 100 видов птиц. Правда, кроме упомянутых выше истребленных видов в парке уже нет выдры и лесного хоря, однако встречается еще куница, горностай и около 150 лисиц. Много зайца-беляка и более 1500 европейских сурков. В колониях около туристических троп и дорог эти, обычно сторожкие, зверьки стали почти ручными и берут печенье и другие лакомства почти из рук.

В парке гнездится около 60 видов птиц. Многочисленны синицы, вьюрки, постоянно слышны кедровки, много альпийских галок, больших пестрых дятлов, белозобых дроздов и других типичных для горных лесов и альпийского пояса европейских птиц. Здесь сохранились еще глухарь и тетерев, много рябчика. На каменистых склонах можно встретить кекликов, а в альпийском поясе — тундряных куропаток. Гнездятся в парке три пары беркутов — одни из последних в Западной Европе. В ручьях живет форель и альпийский тритон; у воды можно встретить травяную лягушку и гадюку.

Олень появился на территории парка в 1918 г., куда он пришел, видимо, из Австрии. В период 1920–1934 гг. в парк завозили альпийских горных козлов, численность которых достигла 200 голов, восстановилось поголовье серны, которых сейчас насчитывается 1300.

Серна в национальном парке.

Фото Д. Феуерстина

С самого начала Швейцарский национальный парк был задуман как полевая лаборатория ученых-натуралистов. Уже в 1914 г. была образована Комиссия по научным исследованиям Национального парка, существующая до настоящего времени. В последние годы ее возглавлял профессор Жан Бэр, директор Зоологического института, бывший долгое время президентом Международного союза охраны природы и природных ресурсов. Комиссия объединяет около 20 ученых и состоит из подкомиссий: геологической, ботанической, зоологической, гидрологической и метеорологической. В ежегодно издаваемых отчетах Комиссии по научным исследованиям освещается научно-организационная деятельность, основные результаты работы подкомиссий и музея Национального парка, а также издательская деятельность. Комиссия издает «Результаты исследований, предпринятых в Национальном парке». Опубликовано уже более 15 томов.

Научная работа на территории парка ведется в основном преподавателями высшей и средней школы. В парке ежегодно работают по 5-10 зоологов и ботаников, до 5 геологов и гидрологов, но все вместе они редко составляют более 200 «человеко-дней». Для более продолжительных исследований удается привлекать молодых ученых при финансовой поддержке со стороны различных природоохранительных фондов. При наличии постоянного штата научная работа в Швейцарском национальном парке могла бы проводиться круглогодично, наблюдения могли бы быть постоянными, а результаты значительно богаче.

В 1947 г. в Иль-Фуорне была построена небольшая лаборатория, где 6–8 ученых могут провести первичную обработку собранного материала. Еще в 1914 г. была создана геологическая карта Национального парка в масштабе 1:50 000, которой пользуются и по сей день. Работы по геоморфологии велись здесь под руководством профессора X. Беша.

Наиболее обширны в парке ботанические исследования, среди которых на первом месте стоят флористические. «Каталог флоры Швейцарского национального парка» вышел в 1960 г.

Проводились в парке также некоторые исследования лесоводческого направления: определялись запасы древесины на корню в различных типах леса, скорость возобновления леса на участках, уничтоженных лавиной и поврежденных пожарами.

Зоологические исследования с самого начала касались главным образом инвентаризации фауны. При этом ставилась задача проследить в дальнейшем, какие изменения произойдут в составе фауны при полном прекращении всякой деятельности человека в этом районе. Фаунистические сводки начали выходить уже с 1920 г. и были посвящены млекопитающим, птицам, рептилиям и амфибиям, моллюскам, некоторым отрядам насекомых, наземным клещам и другим группам.

С 1960 г. началось изучение миграции и популяционной экологии оленя, проводимое директором парка Р. Шлотом и его сотрудниками. Исследуется также возрастная структура популяций серны и альпийского горного козла, разработаны методы определения возраста животных этих видов и другие вопросы.

Проводятся исследования экологии насекомых — вредителей леса. При создании Национального парка лесоводы опасались бурного размножения насекомых-вредителей в условиях полного невмешательства человека. Но вспышек численности вредителей за всю шестидесятилетнюю историю не было ни в самом парке, ни на соседних территориях. Испытывает Национальный парк и трудности.

Первая трудность возникла в связи с перенаселением парка оленями. Находясь под полной охраной, при отсутствии хищников олень быстро размножился, и сейчас летом в парке бывает до 2 тыс. оленей, образующих плотность поселения до 150 голов на 1 тыс. га. Это влечет за собой истощение пастбищ, прекращение возобновления леса и повреждение молодых деревьев на больших площадях парка. Олени почти вытеснили из парка косулю, конкурируют с сернами. Отмечена и деградация оленей, повышенная естественная смертность, составляющая около 10 % популяции. За пределами парка сейчас ежегодно отстреливают около 350 оленей; в парке начали селекционный отстрел еще 50–60 оленей в год, но это мало сказывается на численности и состоянии популяции, поскольку в парк устремляются все новые и новые олени, которых в окрестных горах более 5 тыс. Проектируются увеличение отстрела в 2 раза и другие приемы регулирования численности, чтобы уберечь природный комплекс парка от дальнейшей деградации.

Управление и музей национального парка в городе Цернец.

Фото А. Банникова

Другая трудность связана с возрастающей туристской нагрузкой. За последние пять лет число посетителей возросло со 100 до 300 тыс. в год.

На единственной шоссейной дороге, пересекающей парк, обозначено 10 мест, где разрешена остановка автомашин. Здесь сооружены смотровые площадки и щиты предупреждают о том, что сходить с площадок запрещено.

Посещение парка пешеходным туристам разрешено только по оборудованным тропам общей протяженностью 80 км. На этих тропах обозначено 12 мест, где разрешена остановка на отдых. Обилие плакатов предупреждает о запрещении разводить костры, устраивать лагеря, ввозить собак, ломать что-либо, рвать цветы, сходить с троп и т. д. Вместе с тем нарушения все же бывают и о них публикуется в «Ежегодных докладах федеральной комиссии Швейцарского национального парка». По этим данным, больше всего (около половины) нарушений — отклонения от маршрутов, в несколько раз меньше — сбор цветов, единицы — разведение костров и другие проступки. Любопытно, что асфальтирование троп или другое покрытие их, частично проведенное в 60-х годах, заметно уменьшило число нарушений.

Много хлопот доставляют служителям парка фотоохотники. На посетителей с фотоаппаратом или кинокамерой охрана парка смотрит не менее подозрительно, чем у нас охотинспектор на человека с ружьем. Служитель знает, что половина вооруженных кино- и фототехникой посетителей уклоняется от маршрутов в погоне за кадрами разрекламированного богатства животного мира Национального парка — оленями, сернами, горными козами, презрев угрозу большого штрафа. Служителей в парке немного. Охрана состоит из 6 постоянных и 3 сезонных наблюдателей, но они имеют автотранспорт для патрулирования по парку.

В административном центре Национального парка, маленьком городке Цернец, недавно построен «Дом национального парка» — лучшее здание города. Здесь расположены небольшие лаборатории и великолепный музей, который неизбежно посещают все туристы, обращаясь за разрешением посетить парк. Другой музей Национального парка есть в административном центре г. Кур. Ежегодно его посещают десятки тысяч людей, не считая экскурсий школьников и студентов. Посещение парка бесплатное, но вход в музей Цернеца платный. Кроме того, музеи имеют значительный доход от продажи открыток, буклетов, книг, диапозитивов, так что они себя окупают. Национальный парк получает половину необходимых денег от федерального правительства, другую половину — от Лиги охраны природы и природоохранительного фонда.