Заповедными тропами зарубежных стран

Важнейшие национальные парки и заповедники Южной Америки (в скобках — площадь, га)

Маршрутами неотропиков

A. Г. Банников, B. А. Борисов

Богатство и роскошь природы Южной и Центральной Америки необычайны. Более 15 тыс. видов цветковых растений присущи здешним тропическим лесам, из которых подавляющее большинство эндемичные. При этом ежегодно находят множество видов и родов, новых для науки, а недавно в центральных районах континента было найдено и новое подсемейство растений. Необычайно велико в тропических лесах разнообразие эпифитов, особенно среди почти эндемичного семейства бромелиевых. У некоторых из них в пазухах и розетках листьев скапливается вода, образуя водоемы, вмещающие несколько литров воды. В этих «аквариумах» есть своя специфическая фауна, в том числе только здесь проходит развитие икры и головастиков нескольких видов земноводных и комаров. Многие бромелиевые имеют крупные, роскошные цветы, соперничая в лесах с обильными и причудливыми орхидеями.

Особенно поражает богатство и своеобразие животного мира неотропиков. Континентом птиц называют Южную Америку, где обитает более 1500 видов пернатых, относящихся к 67 семействам. Среди них только колибри насчитывает более 300 видов. Очень много здесь эндемичных групп птиц высокого таксономического ранга (отрядов, семейств), таких, как нанду, тинаму (33 вида), краксы, паламидеи, гоацины, солнечные цапли, гуахаро, туканы (37 видов), ленивки, многочисленные печники, разнообразные попугаи и др.

Крайне своеобразна и высокоэндемична фауна млекопитающих, включающая особое семейство ценопестовых сумчатых, отряд неполнозубых (броненосцы, ленивцы, муравьеды), семейство листоносых летучих мышей (куда входят рыбоядные виды и кровососы-вампиры), подотряд широконосых обезьян, несколько семейств аборигенных грызунов (шиншиллы, водосвинки, нутрии и др.) и ряд других исконных обитателей континента.

Не менее интересны и другие группы животного мира: исключительно разнообразны квакши с необычайными случаями заботы о потомстве, безлегочные саламандры, гигантская анаконда, огромные по размерам беспозвоночные, такие, как пауки-птицеяды, сколопендры, 12-сантиметровые жуки-геркулесы, еще большей величины амазонские дровосеки и роскошные бабочки с размахом крыльев до 15–18 см. Такое многообразие жизни неотропиков определяется не только древностью континента и сложной историей формирования его флоры и фауны, но и разнообразием условий природной среды. В Южной Америке есть не только самый обширный в мире дождевой тропический лес, но и саванны, степи, настоящие пустыни, буковые леса умеренного пояса, суровое высокогорье Анд и множество других ландшафтов.

Вместе с тем состояние природы и природных ресурсов неотропической области вызывает сейчас острое беспокойство.

Казавшиеся бескрайними тропические леса, хранящие еще много тайн и почти не исследованные, ныне уже подверглись такой безудержной эксплуатации иностранными монополиями, что им грозит серьезное и необратимое нарушение экологического равновесия. Первыми испытали на себе отрицательное влияние чрезмерной эксплуатации прибрежные районы Атлантического океана и долины крупных рек, где практически полностью исчезли первичные леса и сопутствующие им растения и животные. Строящаяся сейчас Трансамазонская автострада ставит под угрозу существование леса в районах, казавшихся еще вчера недоступными.

Специальная конференция по изучению состояния и рациональному использованию тропических лесов континента, организованная в декабре 1973 г. в Каракасе Международным союзом охраны природы и природных ресурсов, подчеркнула в своих решениях нарастающую угрозу разрушения экосистем влажных тропических лесов. В докладах на конференции было показано, каких огромных масштабов достигла все нарастающая деградация природных экосистем в результате нерациональной эксплуатации лесных богатств континента. В еще более тяжелом положении, чем леса, находятся сегодня растительный и животный мир памп. Степные и лесостепные (саванные) пространства осваивались человеком в первую очередь и очень быстро. Распашка многих районов с тонким слоем легких почв привела их к эрозии на огромных площадях. Даже в высокогорьях Анд, где плотность населения невелика, природа большинства районов претерпела значительные изменения. Леса на доступных склонах гор почти полностью уничтожены как в результате их рубок, так и под влиянием выпаса скота. Исчезнувшие естественные насаждения в некоторых местах заменены эвкалиптовыми рощами, но они оказались непригодными для жизни большинства местных видов травянистых растений и животных и потому пустынны.

Особенно сильно пострадали крупные животные Анд, такие, как викунья. Если в середине 60-х годов общая численность викуньи составляла десятки тысяч голов, то в 1973 г. насчитывалось всего около 5000 животных, из которых больше половины обитает в резервате Пампа-де-Галера в Перу, созданном при поддержке Международного союза охраны природы и природных ресурсов. Здесь за последние годы численность викуньи стала заметно возрастать. Есть надежда, что в результате деятельности этого резервата, а также недавно принятого международного соглашения, запрещающего торговлю изделиями из шерсти викуньи, этот интересный вид будет спасен от полного исчезновения. Другой вид безгорбых верблюдов — гуанако, распространенный некогда вдоль всех Анд до Патагонии включительно, стал очень редким животным, сохранившимся лишь в труднодоступных высокогорьях.

За исключением немногих районов Боливии и Северного Чили, в Андах полностью уничтожена и шиншилла. Правда, шиншилле как виду не угрожает опасность исчезновения, поскольку на фермах многих стран Америки и Европы сейчас содержат около 1 млн. этих ценных пушных зверьков.

Резко сократилась за последние годы численность крупного грызуна-вискаши; почти повсюду, кроме национальных парков и резерватов, уничтожен перуанский олень; единицами стала встречаться пума, и резко сократилось количество мелких диких кошек. Последнее определяется широко развитой противозаконной торговлей мехами. Так, на конференции в Вашингтоне в марте 1973 г., где обсуждалась международная конвенция по ограничению торговли редкими видами фауны и флоры, министерство внутренних дел США сообщило, что только одна торговая фирма нелегально закупила в странах западного полушария в 1970–1972 гг. более 30 тыс. шкур оцелота, 46 тыс. шкур тигровой кошки и много других шкур мелких кошачьих, добыча которых запрещена. Естественно, что при таких размерах браконьерства, поощряемого с целью наживы торговыми фирмами, всем пушным зверям Южной Америки грозит исчезновение. Представители Бразилии, Венесуэлы и других стран специально подчеркивали необходимость контроля над контрабандным вывозом шкур и живых животных, а также редких растений из стран Латинской Америки в США.

В значительной мере сказанное относится и к современному состоянию фауны птиц Южной Америки: горный гусь, гуахаро, многие виды попугаев, крупных хищников и других птиц находятся ныне под угрозой уничтожения как в результате прямого преследования, так и вследствие разрушения их естественных местообитаний.

На неблагополучие положения с фауной неотропической области указывает и то, что в международную Красную Книгу редких и находящихся под угрозой исчезновения животных включено свыше 80 видов и подвидов птиц и 68 видов млекопитающих Южной Америки. Под угрозой уничтожения находятся и другие группы животных. Так, стали редкими почти все виды кайманов, шкуры которых экспортируются или идут на изготовление сувениров. Та же участь постигла и многих черепах. Даже мелкие черепахи, многие из которых очень красивы, вылавливаются как объекты торговли для содержания их в неволе или для изготовления из них сувениров.

В последние годы в странах Южной и Центральной Америки широкие размеры приняло загрязнение природной среды, в том числе воздушного бассейна, в результате чего, например, в ряде районов Венесуэлы отмечена гибель хвойных деревьев. Особенно заметно стало загрязнение рек и озер как промышленными стоками и нефтью, так и ядохимикатами. Наряду с перепромыслом это резко сказалось на рыбных запасах Бразилии, Венесуэлы, Колумбии, Сальвадора и других стран.

В связи с резким обострением проблемы охраны природы в последние годы большинство стран Южной и Центральной Америки особое внимание обратили на необходимость сохранения отдельных участков нетронутой природы — создание национальных парков, резерватов и других форм охраняемых территорий.

В Бразилии, например, в период с 1966 по 1971 г. число национальных парков удвоилось, а за последние три года было организовано еще 6 национальных парков, и общее число их достигло 14. Кроме того, в Бразилии существует около 30 резерватов различного назначения. При этом если прежние национальные парки и резерваты располагались главным образом по юго-восточному побережью Бразилии, то теперь они захватывают и внутренние районы страны, занимая территории до 100 тыс. га (Серра-де-Бокаина, Эмее), 200 тыс. га (Серра-де-Канастра) и даже 460 тыс. га (Арагуиа).

Во многих национальных парках и резерватах Бразилии проводятся серьезные научные исследования. 3 этом отношении широкую известность своими зоологическими работами получил, например, исследовательский центр в резервате Сооретама в штате Эсперито-Санту у восточного побережья страны. Создаются сейчас в Бразилии и первые морские национальные парки.

Еще большую известность получили резерват и биологическая станция Барро-Колорадо на острове площадью 1600 га в Панамском канале (точнее на оз. Гатун), на полпути между Атлантическим и Тихим океанами. На этом заповедном острове, где наиболее полно сохранились первичный тропический лес — гилея и его обитатели, включая крупных зверей, с 1923 г. проводятся интенсивные зоологические и ботанические исследования. Здесь была детально изучена биология многих зверей и птиц (например, енота-носухи, который стал эмблемой станции). В последние годы на станции проводятся комплексные биоценотические работы. И сегодня это единственное место в неотропической гилее, где непосредственно определены численность и биомасса наземных млекопитающих и ряда других групп животных, получены данные о размерах первичной продуктивности, исследована динамика численности многих видов за длительный период и собран! много других экологических материалов. Вероятно, это самая популярная во всем мире биологическая лаборатория в природе.

Давнюю историю имеют национальные парки Аргентины, начало организации которых относится еще к первым годам нашего века. В этой стране, как и в Бразилии, на охраняемых территориях проводятся интенсивные научные исследования. Но в отличие от северного соседа Аргентина не столь быстро расширяет их сеть, и здесь четко проявляется общее стремление приспособить национальные парки к массовому рекреационному использованию.

Большинство национальных парков и Венесуэлы, и Бразилии расположены в самой обжитой части страны — вдоль побережья океана. Парки страны пользуются популярностью как у туристов, так и среди ученых благодаря хорошей сохранности роскошных тропических ландшафтов. Медленнее развивается система охраняемых территорий в Колумбии, Боливии, Перу, Суринаме и других странах, где только в самые последние годы, и то не повсеместно, приняты реальные меры для охраны участков первобытной природы. В некоторых странах формально объявлено о создании национальных парков, но часто даже границы их еще не определены, а на территориях нередко проводится та или иная хозяйственная деятельность или высаживаются экзотические растения. Лучше других обстоит дело в Суринаме, где, по последним данным, уже создано около 10 резерватов, в которых начаты интересные исследования.

Большой интерес в этом отношении представляют Галапагосские острова, где правительство Эквадора учредило национальный парк еще в 1959 г. На острове Санта-Крус при поддержке Международного союза охраны природы и природных ресурсов, а также некоторых других международных организаций создана научно-исследовательская станция им. Чарлза Дарвина, которая занята всесторонним изучением уникальных природных экосистем островов, восстановлением популяции гигантских черепах, борьбой с одичавшими козами и пропагандой идей охраны природы среди населения.

Итак, начнем наше путешествие с одного из наиболее популярных среди ученых и туристов резервата Ранчо-Гранде в северной Венесуэле.

Ранчо-Гранде

A. Г. Банников, B. А. Борисов

Дождевой лес Ранчо-Гранде

До середины 30-х годов нынешнего столетия природа Кордильеры-де-ла-Коста, этого широтного отрога Венесуэльских Анд, была более известна по рассказам, чем по научным описаниям. Ее флористические и фаунистические богатства впервые открылись в необычайной полноте при строительстве автомобильной дороги, соединившей столицу штата Арагуа г. Маракай с селением Гурьямо на Кариб-ском побережье. У перевала Портачуэло, находящемся в седловине хребта на высоте примерно 1100 м над уровнем моря, было начато строительство Большого Ранчо (Ранчо-Гранде), преобразованного позже в Биологическую станцию и туристский центр. Под именем Ранчо-Гранде правительством Венесуэлы и был учрежден лесной резерват. На его базе в том же 1937 г. был организован первый в стране национальный парк под официальным названием парк Генри Питера, однако он и сегодня широко известен под именем Ранчо-Гранде.

Территория парка, 90 тыс. га, раскинулась по склонам, обращенным и к Карибскому морю, и к аллювиальным равнинам оз. Валенсия. Горы в некоторых местах круто обрываются к морю, но гребень хребта проходит довольно далеко от берега — в 20 км. В летнее время он хорошо просматривается с моря над сплошной зеленью многочисленных широких долин.

Большая часть территории Национального парка покрыта первичным девственным лесом. От самого берега моря до высоты примерно 400 м раскинулся роскошный ярко выраженный тропический пояс с необычайно мощными деревьями. В нижнем ярусе обилие карликовых пальм и папоротников.

Выше, от 400 до 800 м, простирается подпояс летних лесов, многие древесные породы которых сбрасывают листву в сухое время года. В этот сезон лес кажется редким. Но проходит 3–4 месяца, и снова лес поражает густотой и разнообразием древостоя.

На высотах от 800 до 1000 м по опушкам лесных массивов и прогалинам образуются гирляндовые леса — горная гилея, где не найти дерева, не обвитого лианами и не увешанного эпифитами.

У перевала на высоте около 400 м всегда туман и сильные ветры. Однако и здесь господствует горная гилея с необычайным разнообразием незнакомых нам древесных пород, среди которых преобладают виды, относящиеся к родам Gyranthera, Airtella, Virola, Nectendra, Quararibea, Tovomita и др. Облака и туман почти круглый год окутывают вершины гор, с избытком обеспечивая леса влагой. Частые и обильные дожди, приносимые с господствующими с апреля по октябрь южными ветрами с равнин Ориноко, увлажняют южные склоны, обращенные к оз. Валенсия. Дожди Атлантики всю зиму насыщают водой северные склоны. Южные склоны бывают засушливы зимой, северные — летом. Среднегодовое количество осадков на хребте — 1700 мм. Обилие их обусловливает фантастическое богатство эпифит-ной растительности (аронниковые, бромелиевые, орхидеи, клюзии и т. д.), почти непроходимый подлесок и обилие папоротников.

Только в прибрежном районе, где климат значительно суше, многочисленны кактусы (Cereus, Opuntia) и колючие кустарники.

На высотах 1500–1600 м берут начало многочисленные речушки. Отсюда начинаются узкие долины, ложбины и овраги. Воздух в тенистых темно-зеленых лесах свеж, прохладен. Знойной жары, как на равнинах Ориноко, здесь не бывает, и круглый год температура 26–28°. У вершины хребта, на высоте 2000–2400 м, горный дождевой лес переходит в кустарниковые заросли, среди которых есть участки субандской саванны со злаками.

Такое разнообразие биотопов обусловливает исключительно богатую фауну.

Лучше других изучена фауна птиц Ранчо-Гранде, насчитывающая 530 видов. Над исследованием орнитофауны и экологии птиц Ранчо-Гранде трудилось много выдающихся ученых, в том числе Ж. Берлиоз, Ж. Дорст. В Ранчо-Гранде известно более 30 видов колибри, в том числе и узкие эндемики, например один вид (Sternoclyte cyaneipectus) обитает лишь в нескольких долинах северного склона этих гор.

Вообще эти крохотные птички, распространенные от Аляски до Огненной Земли, но главным образом в тропических и субтропических зонах, поистине удивительны. Вес большинства видов колибри всего 1,6–2 г, самые крупные не превышают 5 г. Поражает быстрота, маневренность и легкость их полета. В отличие от других птиц они долго могут оставаться в воздухе на одном месте и даже летать задом наперед. Необычайная частота взмаха крыльев (от 50 до 200 в секунду) делает крылья невидимыми, и лишь ореол окружает летящую птичку и слышится жужжание, как от летящего шмеля. Скорость полета для такой маленькой птички необычайно велика —90 —150 км/час. Такие непостижимые совершенства полета позволяют одним колибри, застывая в воздухе у цветка, своим длинным изогнутым клювом высасывать нектар из цветов, другим — снимать с цветов насекомых, третьим — с изумительной точностью ловить насекомых, догоняя и хватая их на лету. Из-за малых размеров у колибри очень высокий обмен веществ, и, восполняя огромные энергетические затраты, они потребляют в сутки пищи в два раза больше собственного веса.

Необычайно сложны брачные полеты колибри, причем у многих видов они коллективны и одновременно танцует целая стайка необычайно ярких с металлическим блеском самцов. Более скромно окрашенные самочки вначале сидят на ветвях, а затем выбирают себе партнеров, с которыми выделывают совершенно одинаковые па.

Пенелопа — обычная куриная птица высокоствольных лесов Южной Америки

Фото Г. Шульц

Самки строят крохотные чашеобразные гнезда, которые подвешивают на тонких ветвях и туда откладывают два белых яйца. Яйцо маленькое, весит всего около 0,2 г, но относительно к размерам птицы очень большое: два яичка составляют ¹/₅ и даже больше веса самки. Очень разнообразны здесь попугаи, в числе которых интересен красноухий Pyrrhura haematotis, эндемик субтропического пояса Венесуэльских Анд близ Каракаса. В густых зарослях можно встретить странного облика, почти бесхвостых, быстро бегающих птиц — тинаму, относящихся к особому эндемичному отряду. Обычны в здешних лесах куриные птицы — краксы, устраивающие гнезда на деревьях. Среди них есть и крупные виды, такие, как гокко и пенелопа, проводящие большую часть времени в кронах высоких деревьев. В этих лесах обитает и таинственная птица — гуахаро (Steatornis caripensis). Это козодой, но выделенный в особое, эндемичное для северной части Южной Америки семейство жиряковых из-за особенностей строения. Это самый крупный представитель козодоевых с размахом крыльев до одного метра и с крепким загнутым клювом. Кормится гуахаро плодами деревьев, в том числе пальм. Поселяется большими колониями в глубоких пещерах, которые покидает только в полной темноте. Зловещие крики и взвизгивания сотен птиц в абсолютной темноте пещер производят жуткое впечатление на человека. Эти крики, по исследованию зоолога Д. Гриффина, представляют собой звуковые импульсы, которыми пользуются птицы для эхолокации, позволяющей им ориентироваться в полной темноте. Птенцы гуахаро накапливают такое количество жира еще до момента, когда они оперятся, что весят в два раза больше взрослых птиц и представляют собой бесформенные жировые мешки. Местные жители — индейцы длинными шестами сбивают с гнезд птенцов и вытапливают из них прозрачный без запаха жир, который можно хранить месяцами и использовать как масло. Исключительно разнообразны в Ранчо-Гранде мелкие воробьиные птицы. Только мухоловок — тиран (Tyranidae) здесь известно около 60 видов, среди них изящные тоди, алые тираны, королевские тираны с великолепными малиновыми веерообразными хохлами и множество других. Пронзительный свист монакинов (Pipridae) и металлическое шуршание жестких перьев во время их полета очень типичны для густого подлеска здешних лесов. У этих маленьких, коренастых и кургузых птичек замечательны совместные площадки для тока. Самцы выбирают в лесу полянку, очищают ее от лесной подстилки, и каждый, выбирая себе местечко, обычно на прямой веточке, начинает серию строго определенных для данного вида акробатических движений, сопровождаемых призывными криками и шумными взмахами ярких крыльев. Прыжки с поворотом в воздухе сменяются быстрыми взмахами крыльев, затем следует молниеносный взлет, за ним круговое скольжение, вновь прыжок с ворчанием и т. д. Эти танцы продолжаются весь день. Постепенно то одна, то другая самочка присоединяется к самцам, и они вместе исполняют воздушный танец и удаляются в чащу. В тот же день самочки строят гнезда, обычно в виде гамака, на развилке ветвей, куда откладывают всего два яйца. Среди монакинов особенно интересна великолепно расцвеченная, эндемичная для Венесуэльских Анд Pipreola formosa.

Близкие к монакинам котинги (Cotingidae) в отличие от первых держатся в кронах деревьев и обращают на себя внимание причудливыми хохлами, перьевыми гребнями, кисточками, подвесами, пучками перьев и мясистыми выступами на голове или у основания клюва. К числу котинг Ранчо-Гранде относится и чернокрылый звонарь (Рrоcnias averano) с его многочисленными темными сережками, свисающими от подбородка и горла в виде бороды. Эта птица имеет странную манеру изо дня в день в течение нескольких месяцев сидеть на одной и той же ветви высокого дерева и кричать на всю округу, издавая то гнусавые крики, то резкий визг.

Здесь же в кронах деревьев нередки яркие танагры (Thraupidae), близкие к нашим овсянкам, но имеющие сложные, еще слабо изученные формы взаимоотношений пар в период гнездования. Не меньше здешних местах и скромно окрашенных, обычно кормящихся на земле видов муравьеловковых (Formicariidae) и печников (Furnaridae). Некоторые виды последних строят гнезда, похожие на глиняные печи с боковым летком, откуда они и получили свое название.

На перевале Портачуэло орнитологами отмечены массовые кочевки птиц с одного склона на другой, повторяющиеся ежедневно утром и вечером с удивительным постоянством. Любопытно, что разнообразные бабочки совершают такие же регулярные миграции. Следует сказать, что на этом перевале необычайное обилие насекомых; по мнению Ж. Берлиоза, нигде нет такого обилия бабочек и пауков, как в этом негостеприимном месте, «на ста ветрах». Здесь ему удалось собрать великолепных бражников и сатурнид, которых он не встречал в других местах резервата.

Обычны в Ранчо-Гранде разнообразные древесные игуаны и змеи, в том числе настоящий удав, не ядовитые, но очень агрессивные, живущие на деревьях зипо (Chironius) и самая крупная из ядовитых змей — бушмейстер (Lachesis mutus). Эта гигантская гремучая змея достигает 3,5 м в длину, а ее ядовитые зубы — 2,5 см; она очень редка и обитает в глухих лесах.

Млекопитающие, как обычно, малозаметны.

Из копытных обычны ошейниковые пекари, небольшие стада которых чаще можно слышать по топоту бегущих в зарослях животных и видеть их тропы — туннели в густых зарослях. Обитает в лесах и небольшой олень с маленькими, в виде шпилек рогами — мазама. Олени по ночам любят пастись на опушках, подходя иногда к самым домам биостанции.

На деревьях церкопии можно увидеть трехпалого ленивца.

Фото К. Реттенмаира

В лесу, обычно на вершинах высоких деревьев, можно встретить группу в десять и больше обезьян — бурых капуцинов (Cebus apella) с двумя характерными черными широкими хохолками, будто шапочкой, на голове. Здесь же держатся довольно крупные рыжие ревуны (Аlоuatta siniculus), концерты которых будят вас по утрам. На деревьях церкопии можно высмотреть трехпалого ленивца, питающегося исключительно листьями, цветами и плодами этого дерева. Серо-коричневая окраска делает его совершенно незаметным на дереве, а темный ремень на спине удивительно сливается с веткой. Чаще его выдает громкое сопение, слышное где-то среди листвы. Крупная и сильная черная куница тайра (Тауга) встречается чаще других хищников. Можно встретить здесь и милого енота-носуху с его вечно подвижным, необычайно длинным носом и взвивающимся вверх от беспокойства полосатым хвостом. Известны в лесах ягу-арунди, а на северных склонах и ягуар.

Ошейниковый пекарь обычен в густых кустарниковых зарослях Ранчо-Гранде

Фото А. Банникова

Милый енот-носуха — подвижной зверек, обычный и около домов в лесах Южной Америки

Фото Ж. Дорста

Похожая на короткоухого зайца агута и пятнистая, как олененок, пака, крупные южноамериканские грызуны, обычны в здешних лесах, но увидеть их очень трудно из-за ночного образа жизни и крайней пугливости. За пределами резервата это желанная добыча охотников.

Природные условия национального парка Ранчо-Гранде на редкость хорошо сохранились. Ксерофитные сообщества, горные саванны, дождевые и туманные леса, как и богатая фауна парка, в настоящее время уже довольно хорошо изучены венесуэльскими и иностранными учеными; это стало возможно благодаря созданию специальной биологической станции в центре парка.

Большие научные коллекции станции позволили выделить часть материала для богатого музея природы, предназначенного для посетителей.

Законом об организации этого Национального парка были поставлены три задачи:

1. Полная охрана всех видов животных и растений в их природных местообитаниях и сообществах.

2. Создание центра научных исследований по биологии охраняемых видов и экосистем.

3. Создание притягательного центра для воспитания у населения любви к природе и распространения научных знаний.

В целом эти задачи успешно выполняются, хотя совмещение всех трех целей, по мнению здешних ученых, — дело довольно трудное. Это осложняется еще и тем, что в приморской части резервата пришлось сохранить небольшие поселения, жители которых продолжают заниматься земледелием и скотоводством, правда, в малых масштабах. Биологическая станция в Ранчо-Гранде стала крупным научным центром в масштабе не только Венесуэлы, но и всей Латинской Америки. Богатство, разнообразие, исключительная живописность ландшафтов и относительная близость (80 км) от г. Каракаса с его 1,5 млн. населения привлекают туристов. Правда, абсолютная цифра посещений невелика, порядка 80 тыс. человек в год. Но для Венесуэлы это немало.

С 1958 г. в Ранчо-Гранде осуществляется обширная программа оборудования парка для более широкого потока туристов, в том числе строительство гостиниц, бассейна, оборудование мест для кемпингов, прокладка троп для туристских маршрутов.

В Патагонии

A. Г. Банников, B. А. Борисов

Патагонская горная пампа летом.

Фото Ж. Цей

Национальный парк Науэль-Уапи в Аргентине включает в себя разнообразные ландшафты северо-западной Патагонии: глубокие голубые озера у снежных вершин суровых Анд, горные бурные реки с водопадами, море трав в пампе и большие массивы густых лесов.

Узкая полоса низменности в Науэль-Уапи отделяет Западные Анды от Патагонского плато на востоке. Эта депрессия образует протянувшиеся с севера на юг котловины. Высота этой полосы над уровнем моря — всего 150–300 м. На дне котловин ледникового происхождения озера, некогда более обширные. Местами заметны морены и ложе ледника.

Восточный край Национального парка — часть невысокого расчлененного плато, где плоские участки чередуются с крутыми обрывами, обнажающими осадочные породы, базальтовые лавы и ледниковые отложения. Над плато возвышаются холмы и горы из устойчивых кристаллических пород. Природное разнообразие Науэль-Уапи проявляется в климате. Прохладные дождевые леса по границе с Чили резко контрастируют с сухой патагонской пампой, лежащей менее чем ь 100 км к востоку. Горные и долинные ледники оставили заметные следы деятельности — троги, висящие долины, цирки, глубокие озера и т. п. Плейстоценовое оледенение повлекло за собой целый ряд переотложений. Залив Бразо-Блест оз. Науэль-Уапи может служить прекрасным примером ледникового происхождения многих озер Национального парка. Он очень глубок. Его берега крутыми стенами встают из воды, напоминая норвежские фьорды или каналы Огненной Земли.

Над поясом лесов и озерами господствует потухший вулкан Тронадор — самая высокая в этом районе гора —3554 м над уровнем моря. Главный пик Тронадора — Эль-Принсипаль был покорен лишь в январе 1934 г. В переводе с испанского «тронадор» — громогласный, гремящий. Однако к вулканической деятельности это название отношения не имеет. Его связывают с громоподобным ворчанием скользящих глыб льда, откалывающихся от языков ледника и срывающихся с отвесных скал и стен в глубокие ущелья. В сравнительно недалеком геологическом прошлом Тронадор протягивал свои ледовые щупальца в разных направлениях, пробивал широкие корытообразные долины и выравнивал их стенки. Конечные морены этих ледников находят километрах в 20 от вершины. Сейчас с вершины Тронадора по склонам сползают восемь ледников.

В ледниках Тронадора зарождается и р. Фриас. Матово-зеленый цвет ее вод объясняется присутствием в воде мелких взвешенных частиц, появляющихся в изобилии в результате трения льда о скалы. Матово-зеленые и воды западной части залива Блеет оз. Науэль-Уапи. Это большое озеро судоходно. Длина его — около 70 км и площадь — 530 кв. км. Через реки и протоки с ним связана целая система других озер: Гутьеррес, Перито-Морено, Коррентозо, Гальярдо, Фриас, Фрей, Лос-Кантарес и многие другие.

Заросли южного бука в Патагонии

Фото Е. Ауберта　

Экскурсию для знакомства с национальным парком Науэль-Уапи лучше всего предпринять на катере из порта Блей, что расположен на крутом берегу озера. У самого выхода из залива Блеет на центральный плес озера находится маленький островок Сентинела. Ваш катер, как и все суда, проходя мимо, будет приветствовать этот островок гудком своей сирены. Здесь похоронен известный натуралист Аргентины доктор Франсиско Перито Морено (1852–1919), подаривший в 1903 г. аргентинской нации 8 тыс. га земли между Пуэро-Блест и оз. Фриас для организации в стране первого национального парка. К этому первоначальному участку аргентинское правительство постепенно присоединяло все новые и новые участки. В 1907 г. охраняемая территория была расширена до 43 тыс. га, а в 1922 г. она достигла современных размеров (около 800 тыс. га). С принятием в 1934 г. закона об охране природы Науэль-Уапи стал официально первым Национальным парком страны. Вскоре по правому борту катера открывается живописный полуостров Льяо-Льяо с отелем на 40-метровом мысе. Десятки глаз наблюдают с его террас за меняющимися час от часу под лучами солнца водами озера, туманными горами и тысячелетним лесом.

С левого борта виден самый крупный остров на озере и в парке — Виктория. Его площадь —3700 га. Он возвышается над зеркалом озера на 135 м. На острове есть пять небольших, но постоянных озер — Ларга, Дель-Паскадо и др. Остров широко известен развалинами древних сооружений и наскальными рисунками, древнейшим из которых около 9 тыс. лет.

На острове хорошо сохранились первичные леса из огромных речных кедров (Libocedrus chilensis) и вечнозеленых южных буков (А/о-thofagus dombeyi) с подлеском из папоротников и бамбука (Chus-quea). Буки достигают здесь, как и в Андах, огромных размеров: до 40 м высоты и 2 м в диаметре. Возраст некоторых из них — 500 лет. Здесь много птиц. Шныряют по земле, как мыши, короткохвостые, плохо летающие танакулосы (сем. Pteroptochidae), на мертвом стволе кедра можно увидеть похожего на нашу желну черного Магелланова дятла (Ipocrantor magelanicus) и чилийских колибри (Sepha-noides sephanoides), проникающих на юг до Огненной Земли и поднимающихся в Андах до 1800 м. Много здесь и клинохвостых попугаев (Microcitace).

Однако крупных млекопитающих нет, и здесь, к сожалению, акклиматизировали (как и на материке) европейских оленей и ланей.

На острове их стало уже более 1300 голов, они угнетают растительность, и уже с 50-х годов начата регуляция их численности.

От о. Виктория катер идет к северу, где полуостров Кетриуэ далеко вдается в озеро. Здесь очень интересны леса из аррайяна (Муrсеugenella apiculata). Лес этот объявлен абсолютным резерватом и необычайно красочен. Невысокие стволы деревьев с гладкой корой цвета корицы искривлены самым причудливым образом. В пору цветения они усыпаны белыми цветами, а когда созревают плоды, лес кажется фиолетово-бронзовым.

Отсюда уже на машине следует побывать в лесах Анд, где над южными буками возвышаются патагонские лиственницы (Titzroya patagonica) — еще одно замечательное дерево здешних лесов. Это дерево своим обликом напоминает калифорнийскую секвойю. Высота деревьев — 30–35 м, диаметр — до 2–3 м. Вокруг стволов этих мощных деревьев причудливо переплетаются лианы, обильны и разнообразны эпифиты, так что этот лес напоминает дождевые тропические леса. Этот пояс в Андах именуют вальдивской зоной дождевых лесов, и здесь выпадает до 3000–4000 мм осадков в год.

На болотистых участках лиственница образует почти чистые насаждения. В сухих местах ее постепенно сменяют вечнозеленые буки, господствующие в лесах. Повсюду в подлеске много бамбука и цветущих кустарников.

Эти леса богаты птицами, о которых мы уже говорили, но здесь есть и крупные млекопитающие, в том числе андийский олень (Hippocamelus biculcus), поднимающийся летом выше границы леса. К сожалению, неумеренная охота в прошлом, а позднее акклиматизация европейского оленя и лани привели к резкому сокращению его численности. Еще более редок стал и один из самых маленьких оленей мира — пуду (Pudu pudu). Этот олень, всего 30–35 см высотой, т. е. размером с зайца, имеет короткие рожки и окрашен в серо-коричневые тона с неясными светлыми пятнышками. Держится он в непролазных чащах кустарников, но в снегопады нередко подходит к домам, где оказывается жертвой собак.

Из редких зверьков в этих лесах скрываются крошечные, малоизвестные, примитивные сумчатые — мышиные опоссумы родов Lestores и Rhyncholestes, известные всего по немногим экземплярам. Замечательная лягушка этих мест — ринодерма Дарвина. Держится она на мелководье ручьев, высунув из воды лишь глаза и длинный заостренный кончик морды. Необычайность этой малозаметной буровато-зеленоватой лягушки состоит в том, что самец берет оплодотворенные яйца в рот, засовывает их в горловой мешок, где они и проходят все развитие, включая метаморфоз. Головастики срастаются хвостовыми плавниками со стенкой мешка и питаются за счет отцовского организма. После завершения развития они поодиночке покидают горловой мешок отца, выпрыгивая через рот.

В степной части Национального парка раньше регулярно бывали безгорбые верблюды гуанако (Lama guanicoa), некогда широко распространенные в пампе. Теперь они стали большой редкостью, если не исчезли совсем. В небольшом числе сохранились и их постоянные спутники — американские страусы нанду. К северу от р. Рио-Негро обитает обычный нанду (Rhea americana), а южнее — более мелкие темно-коричневые нанду Дарвина (Pterocnemia penata). Интересны гнездящиеся в степи растительноядные южноамериканские утки — пеганки, в том числе обычная Магелланова пеганка (Choloefaga picta). Скотоводы преследуют их, считая, что они конкурируют с овцами на пастбищах, собирая тысячи их яиц. Численность пеганок остается еще высокой, поскольку ее естественного врага — серую лисицу (PseudoIopax) также преследуют скотоводы. В пампе почти исчезли некогда многочисленные равнинные грызуны вискоши (Lagostomus), сокращается число даже броненосцев.

Нанду

Фото А. Банникова

Центр Национального парка — город Сан-Карлос-де-Барилоче расположен на южном берегу озера. Здесь бывает до 200 тыс. туристов ежегодно. Большим успехом пользуется музей имени Ф. Морено. В музее собраны реликвии миссионеров и завоевателей этого края и представлено бесконечное разнообразие предметов быта местного населения из камня, металла, глины и дерева. До прихода европейцев население составляло три основные группы: 10 племен пампа, одно племя теуэльце и 3 племени фуэгина. В районе оз. Науэль-Уапи жили пойя и вурилоце.

Сан-Карлос-де-Барилоче — важный зимний и летний курорт страны. Это современный город с многочисленными гостиницами и широко развитой сферой обслуживания. Он связан со столицей регулярным воздушным и железнодорожным сообщением. Автомобильная магистраль, связывающая район Науэль-Уапи с центром страны, была построена уже в 1912 г.

Викунья.

фото А. Оуена

Национальный парк Науэль-Уапи открыт круглый год, но четко выделяются два туристских сезона: зимний — с июля по сентябрь и летний — с января по март. Для привлечения туристов в начале и в конце сезона разрабатываются специальные программы, в частности национальные лыжные соревнования. В районе Сан-Карлос-де-Барилоче открыто много лыжных школ. Большая лыжная станция находится в 20 км от города. Построены канатные подъемники, канатно-кресельные дороги, буксировочные подъемники для лыжников. Зимний сезон не очень благоприятствует экскурсиям на лоно природы, слишком уж они зависимы от капризов погоды. Сухое и жаркое лето (декабрь — февраль) значительно удобнее в этом отношении. Официально летний сезон продолжается с января по март. Но любительская рыбная ловля по лицензиям, выдаваемым Главным управлением национального парка, разрешается в озерах парка Науэль-Уапи с 1 ноября до 15 апреля. Такая же лицензия нужна для отстрела благородного оленя на о. Зиктория. Парк привлекает и альпинистов. Альпинизм здесь называют андинизмом. Еще в 1931 г. был создан клуб Андино Барилоче, силами которого оборудованы горные приюты и убежища на склонах Тронадора, Серро-Лопс, Ньиреко, Дормилон, Катедраль. Викунья

Среди автомобильных экскурсий по национальному парку Науэль-Уапи наиболее богата впечатлениями «кругосветка». Выезжать в кругосветку надо рано утром, так как путь не близок — 280 км. Из Барилоче надо выехать на восток. Дорога пойдет вдоль р. Лимай, вдоль южного берега оз. Трафул, между озерами Коррен-тозо и Эспехо с заездом в городок Ла-Ангостура, затем по северо-восточному побережью оз. Науэль-Уапи маршрут возвращает нас через Лимай в Барилоче.

Истоки р. Лимай, как принято считать, находятся на крайнем востоке оз. Науэль-Уапи. Первое время вы следите, как река то приближается к дороге, то отдаляется от нее. За несколько километров до впадения р. Трафул рельеф местности изменяется — начинается «Зачарованная долина»: любопытные орогенные образования третичного периода, измененные эрозией и временем. Природа сотворила причудливые фигуры: «Замок», «Перст Божий», «Кающийся», «Задумчивая Индия» и множество других.

Озеро Трафул имеет 32 км в длину, до 3 км в ширину и славится самыми богатыми уловами лососевых. В 1904 г. в Аргентину были завезены и интродуцированы в районе Науэль-Уапи североамериканские лососи, гольяны, и еще через два года аргентинцы выпустили европейскую форель. Они, а не местные виды являются объектами спортивного рыболовства.

Птиц на озерах немного, за исключением гагар. В небольшом числе держатся утки (Anas speculates), черношеий лебедь, чайки и бакланы. На пролете бывает много североамериканских песочников. На берегу оз. Трафул — одноименный городок с небольшими гостиницами и пристанью, от которой ходят катера на экскурсии вдоль живописных берегов.

На 816 м над уровнем моря находится окруженное со всех сторон влажным буковым лесом оз. Коррентозо. Его длина около 40 км, а вытекающей из него р. Коррентозо — одной из самых коротких в мире — всего 100 м. Перепад же ее — 49 м.

На перешейке заповедного полуострова Кетрицэ разместился живописный г. Ла-Ангостуро с гостиницами различных категорий, ресторанами, магазинами, со всеми необходимыми удобствами современного комфортабельного курортного города.

Аргентинским законом об охране природы 1934 г. и последующими актами установлено, что национальные парки страны — это музеи в природе, резерваты, где местные виды растений и животных могут свободно развиваться, испытывая воздействие только сил природы.

В этих законах указывается, что национальные парки имеют экономическое, культурное, эстетическое и научное значения для народа Аргентины и всего мира. По аргентинскому закону, территории национальных парков подразделяются на три зоны. Первая зона — участки девственной природы, или неприкосновенные зоны, где вмешательство человека должно быть минимальным. Вторая зона — участки, деградировавшие в различной степени под действием антропогенных причин, пострадавшие от пожаров, нерациональной эксплуатации лесов или выпаса скота; здесь предусмотрено проведение работ по восстановлению природного облика ландшафтов. Наконец, значительную часть территории национальных парков, и это хорошо видно на примере Науэль-Уапи, составляют третьи, рекреационные зоны — дороги, гостиничные комплексы, объекты и предприятия сферы обслуживания и т. п. Деятели охраны природы Аргентины постоянно ведут борьбу за сокращение третьей зоны, что становится все более и более острой необходимостью.

Расколдованный архипелаг

А. Г. Банников

Мир впервые узнал о «Зачарованных островах», как называют их испанцы, в 1535 г., когда к их берегам пристал Фрей Томас де Берланга, вышедший на небольшом паруснике из Панамы и занесенный на эти неизвестные, пустынные и таинственные острова сильным течением. Название Галапагосские, что значит «Черепашьи», прочно вошло в литературу после 1574 г. благодаря фламандскому картографу Абрахаму Ортелиусу.

12 февраля 1832 г. Галапагосские острова были провозглашены территорией совсем молодого тогда государства Эквадор и названы архипелагом Колона. А еще через три с половиной года, 24 сентября 1835 г. к галапагосским берегам подошел «Бигль», корабль, надолго ставший домом и лабораторией Чарлза Дарвина и поэтому вошедший в историю мировой науки.

Столетнюю годовщину визита «Бигля» на «Зачарованные острова» эквадорская научная общественность и администрация отмечали подготовкой и принятием первых законов об охране флоры и фауны архипелага. Острова Изабелла, Санта-Крус, Сант-Яго, Сан-Кристоваль, Флореана были провозглашены Национальным парком. Правда, удаленность архипелага (до материка почти 1000 км) и отсутствие надлежащей охраны в то время не обеспечили еще сбережение природы островов.

Однако начало было положено, и, что особенно важно, к архипелагу было привлечено внимание ученых всего мира. Значительную роль в мобилизации их усилий сыграли ЮНЕСКО и Международный союз охраны природы и природных ресурсов. Они и другие международные организации снарядили ряд экспедиций на Галапагосы. В 1959 г. в Брюсселе был создан Международный фонд Галапагосов имени Ч. Дарвина. Уже в следующем году на его средства в глубине бухты Академии на о. Санта-Крус начали строить научную биологическую станцию, первые здания которой были сооружены в 1962 г., а в 1964 г. состоялось торжественное открытие станции.

Чем же замечательны Галапагосы? Они пустынны, выжжены, безводны и местами представляют собой мрачные холмы черной растрескавшейся лавы и обломков вулканических пород. Растительность бедна, огромные кактусы и густые колючие кустарники мало украшают ландшафт. Бедна и фауна островов, где обитает всего около 90 видов птиц и десяток видов рептилий. И это на архипелаге, расположенном на экваторе.

Однако как раз малое число животных, сумевших проникнуть на этот изолированный архипелаг и претерпевших здесь свой самобытный путь развития, сделали Галапагосы исключительно интересными для науки. По удачному выражению Ж. Дорста, это неповторимая лаборатория и музей эволюции.

Архипелаг составляют 13 вулканических островов, в том числе 5 довольно больших. Кроме того, сюда входят и 19 маленьких островков. Общая площадь архипелага — 12200 кв. км, из которых половина приходится на о. Изабелла (Альбемарль). Высшие точки островов — до 1400–1700 м. Вулканическая деятельность в виде толчков, вызывающих оползни, обычна. Извержение вулканов небольшой силы наблюдалось в последний раз в 50-х годах нынешнего века.

Остров Санта-Крус (Галапагосы); зона кактусов.

Фото Ж. Дорста

Галапагосские острова омываются холодным морским течением Гумбольдта, почему температура морской воды здесь очень холодна для экваториальной области. Относительно низки на островах и температуры воздуха — 21–27°, при этом ночи прохладные. Нет здесь и роскошной тропической флоры. Для прибрежных районов типичны огромные кактусы, часто растущие на голых лавовых потоках. Чаще других встречается опунция, образующая местами целые леса высотой до Юме диаметром стволов почти до полуметра и толстыми «листьями», покрытыми острыми шипами[3]. Очень много на островах и канделябровых кактусов до пяти и более метров высотой. Выше обычны колючие кустарники (Cardia). В верхней зоне, где часты туманы, образуется полоса влажных вечнозеленых лесов из эндемичного дерева сказалии и низонии с папоротниками и мхами. Однако большая часть островов совсем или почти совсем лишена растительности. Флора насчитывает всего около 700 видов растений, из которых более 40 % эндемичны, но относятся к южноамериканским группам.

Заселение островов Галапагос проходило с Американского континента. Одни виды были занесены ветром, другие занесло течением на стволах деревьев и на вынесенных реками больших плавающих комьях земли, покрытых растительностью. И сейчас волны нередко выбрасывают на берега Галапагосов толстые стволы деревьев и различные растения, не известные на архипелаге. При сильных юго-восточных ветрах течение Гумбольдта может перенести плавучие предметы с континента на острова за две недели.

В давние времена, очевидно ветром, на Галапагосы были занесены вьюрки, близкие к нашему щеглу. При отсутствии здесь других мелких птиц они быстро расселились, и в процессе приспособительной эволюции началось приспособление их к различным группам кормов. Изменения коснулись прежде всего формы клюва. Последнее и позволило занять им различные экологические ниши. В остальном вьюрки мало изменились: все они короткохвостые небольшие птички с серо-коричневым оперением.

Возникшее на Галапагосских островах семейство дарвиновых вьюрков насчитывает 13 видов и 37 подвидов, объединяемых в три рода.

Таким образом, вьюрки словно модель эволюционного процесса в миниатюре позволяют проследить постепенность развития от небольших отличий у форм отдельных островов до видовых качественных отличий и образования родов в результате глубоких приспособлений организмов. Изучение этой замечательной группы птиц послужило Чарлзу Дарвину одним из важнейших аргументов при создании теории эволюции.

Так, славковый вьюрок (Certhidea olivacea) своим слабым, довольно длинным клювом ловит насекомых на лету или собирает их на ветвях, листьях и в траве. Остроклювый вьюрок (Geospiza difficalis) подобно черному дрозду кормится в лесной подстилке, отыскивая в опавших листьях насекомых и червей. Большой кактусовый вьюрок (Geospiza conirostris) кормится семенами и плодами кактусов. Этот вид, как и некоторые другие, образует на различных островах подвиды, отличающиеся массивностью клюва в зависимости от твердости кормов, которые они используют. Другой кактусовый вьюрок (Geospiza scandeus) своим длинным клювом высасывает нектар, сок кактусов и достает из цветов насекомых. Толстоклювый вьюрок (Camarhynchus crassirostris), клюв у которого напоминает клюв попугая, кормится плодами и листьями.

Исследование дарвиновых вьюрков позволило открыть новые, до того неизвестные способы добывания корма.

Дарвиновы кактусовые вьюрки на острове Санта-Крус

Фото Ж. Дорста

Например, дятловый вьюрок (Camarhynchus pallidus) добывает пищу, используя орудия. Наблюдения Е. Гиффорда, а позднее Д. Лэка и И. Эйбл-Эйбесфельда показали, что эта птичка подобно поползню, лазая вверх и вниз головой, обследует стволы и ветви в поисках корма. Постукивая по коре клювом, вьюрок то и дело прикладывает ухо к коре, стараясь уловить шорох потревоженных стуком личинок. Обнаружив добычу, птица раздалбливает кору или расширяет трещину клювом. Но, не имея длинного языка, как у дятла, вьюрок часто не может достать добычу. Тогда он отламывает иглу кактуса и, держа ее в клюве за один конец, тычет другим в дырку до тех пор, пока не наколет насекомое или не заставит его вылезти наружу, где птица и склевывает его. В горном лесу, где нет кактусов, птица отыскивает на земле подходящую тонкую палочку. При этом вьюрки могут улучшать свое орудие: укорачивать слишком длинные или обламывать разветвленные. Некоторые вьюрки даже заготовляют иглы или палочки перед охотой, закрепляя их в трещинах коры, чтобы воспользоваться ими при первой необходимости. Другой удивительный способ добывания корма большим кактусовым вьюрком на островах Эспаньола был недавно описан зоологом П. де Бенедиктисом. Собирая семена на земле, этот вьюрок вынужден часто добывать их из-под довольно крупных камешков, которые птичке не под силу просто разбросать ногами в стороны. Тогда птица, упираясь лбом и надклювьем в ближайший большой камень или скалу и получив прочную точку опоры, отбрасывает ногами эти камешки весом до 100 г, а в некоторых случаях до 350 г при весе самой птички всего 25–28 г.

Наконец, совсем недавно зоолог Р. Боумен наблюдал на о. Вульф случаи паразитизма у тамошнего подвида остроклювого вьюрка. Птица садилась на спину гнездящихся олуш (Sula dactylatra) и прокалывала клювом кожу у основания маховых перьев этой крупной птицы. Из маленькой ранки начинала стекать кровь, которую и подбирал вьюрок. При этом олуши не обращали внимания на крохотных кровососов, очевидно вьюрок не причинял им заметной боли. Вероятно, в недалеком прошлом эти вьюрки садились на олуш, чтобы ловить обильных на этих птицах мух-кровососок. Постепенно вьюрки, привыкнув к вкусу крови, которую они сначала получали, поедая насосавшихся мух, нашли путь прямой ее добычи.

Дарвиновы вьюрки уже в который раз поражают натуралистов необычайно широкой и тонкой приспособляемостью к кормодобыванию. Большой интерес представляют и некоторые другие птицы этого архипелага.

Несомненно, благодаря холодному течению на Галапагосские острова проник пингвин (Spheniscus mendiculus) — единственный вид пингвинов, гнездящийся под экватором. Галапагосские пингвины обитают там, где лавовые потоки с островов Исабелы и Фернандины далеко вдаются в море. Они строят гнезда в глубоких нишах под обломками скал и держатся большими группами. Общая численность их — около 1,5 тыс. птиц. Они необычайно доверчивы к человеку, что таит в себе большую опасность для существования этого уникального вида. На тех же островах держатся и нелетающие бакланы (Nannopterum harrisi). Этих больших птиц с крохотными рудиментарными крыльями также осталось всего около тысячи, и это одна из немногих нелетающих птиц, сохранившихся на земном шаре.

Много на Галапагосских островах олуш. Присутствие их и фрегатов — типичных теплолюбивых птиц наравне с холодолюбивыми пингвинами подчеркивает парадоксальность фауны архипелага. Два вида олуш (Sula sula и S. dactylatra) ловят рыбу вдали от берегов, а третий вид — синеногая олуша (S. nebouxii) добывает корм в прибрежных водах. Гнездятся они огромными плотными колониями, так что берега, особенно на некоторых северных островах, кишат птицами. Там же, где и красноногие олуши, гнездятся фрегаты — огромные птицы с размахом крыльев более 2 м. Оперение самцов черное с металлическим оттенком. В период размножения на шее у самца появляется неимоверно большой ярко-красный мешок, который раздувается, как шар, когда самец танцует перед самкой, распуская крылья и издавая крики. Самец фрегата начинает строить гнездо чаще на кустах, иногда на земле. Заканчивают работу обе птицы; они поочередно и насиживают единственное яйцо. Фрегаты добывают рыбу и других морских животных, плавая на поверхности, но предпочитают отнимать корм у олуш, подобно тому как поступают у нас поморники. На Галапагосах живет еще один селящийся в одиночку, более редкий вид — великолепный фрегат (F. таgnificus).

Синеногая олуша с птенцами на Галапагосах

Фото Ж. Дорста

На о. Худ (Эспаньола) гнездится около 200 пар галапагосских альбатросов (Diomedea irrorata), причудливые брачные игры которых были детально описаны И. Эйбель-Эйбесфельдом.

Не менее интересны на Галапагосах рептилии, в том числе гигантские черепахи, которые, как и вьюрки, образуя различные виды и островные формы, натолкнули Чарлза Дарвина на мысль об эволюции. Как и в случае с вьюрками, очевидно, один вид гигантской черепахи достиг когда-то Галапагосов и в последующем дифференцировался на 25 видов и множество подвидов. В прошлом черепахи обитали на 11 из 13 островов архипелага, на каждом образуя особый подвид. Более того, на самом крупном о. Исабела было пять травянистыми растениями.

Испанцев, открывших эти острова, поразило обилие гигантских черепах, мясо которых оказалось необычайно нежным, вкусным и жирным. Пираты, а затем китобои заготовляли десятки тонн черепашьего мяса и жира. Герпетолог Таунсенд по судовым журналам установил, что американские китобои в общей сложности перевезли с Галапагосов сотни тысяч тонн черепашьего мяса. Не вызывает удивления, что на ряде островов черепахи вскоре исчезли, а на других стали редкими. Продолжали истреблять черепах, главным образом из-за жира, и поселенцы на островах. Способствуют истреблению их одичавшие собаки и свиньи, которые выкапывают кладки яиц и поедают маленьких черепашек.

Потрясающее впечатление производит на каждого посетителя Галапагосов морская игуана (Amblyrynchus cristatus), населяющая берега. Сотни этих огромных ящериц длиной до 1,5 м’, с гребнем от головы до кончика хвоста поразительно напоминают доисторических чудовищ и сказочных драконов.

Гигантская слоновая черепаха Галапагосских островов

Морские игуаны на Галапагосских островах

Фото Ж. Дорста

Галапагосские морские игуаны — единственный вид ящериц, вся жизнь которых связана с морем, точнее с узкой прибрежной зоной мелководья и полоской берега. Морские игуаны — великолепные пловцы, но в воде свои длинные лапы они прижимают к туловищу и плывут, змееобразно изгибая туловище и хвост. Острые загнутые когти помогают им быстро взбираться на скалистые берега.

С первыми лучами солнца игуаны покидают расщелины скал, где проводили ночь, и греются на солнце, ожидая отлива. При низкой воде они пасутся под водой, кормясь обильными водорослями. Как только уровень воды начинает повышаться, ящерицы возвращаются на берег, спасаясь от акул, которые любят заплывать на отмели вместе с прибывающей водой.

Вернувшись с пастбищ, игуаны неизменно занимают свои места: на возвышенном участке лавы — самец, а рядом несколько самок, которых он тщательно охраняет, встречая пришельца позой угрозы. Иногда среди соперников возникают драки, во время которых противники сталкиваются лбами, стараясь прогнать один другого с занятого участка. В период кладки яиц дерутся также и самки, очевидно, из-за малого числа мест, удобных для кладки яиц. Каждая самка откладывает в ямку, вырытую в песке, два яйца длиной около 10 см, оберегая место кладки от других самок.

Кормясь в море, игуаны поглощают с пищей огромное количество морской воды, а тем самым и избыточное количество солей. В связи с этим у этих ящериц, как у некоторых морских птиц и черепах, развились особые соляные железы, протоки которых открываются в носовую полость, откуда капельки секрета поступают наружу. Соляные железы выделяют жидкость с очень высокой концентрацией солей, освобождая организм от их чрезвычайного насыщения.

В зоне колючих кустарников и кактусов живут другие игуаны — конолофы (Conolophus subcristatus). Они более массивны, чем морские, с относительно коротким хвостом, но удлиненной мордой. Общая длина их на ¹/₃ меньше, чем у морских игуан. В отличие от последних они живут парами или в одиночку. Окрашены в ярко-желтые или рыжевато-коричневые тона. Кормятся они листьями и плодами кактусов, поедая их вместе с острыми шипами. В период размножения между самцами бывают ожесточенные драки, во время которых самцы пускают в ход острые зубы. Конолофы сильно пострадали от одичавших собак, а также от коз, которые, уничтожив на некоторых островах приземную растительность, лишили ящериц всякого корма.

Кроме того, в сухих прибрежных районах большинства островов есть еще небольшие, до 30 см длины, насекомоядные игуаны, относящиеся к южноамериканскому роду Tropidurus. Эти игуаны, как и неядовитые змеи рода Dromicus, очевидно, относительно недавние вселенцы, поскольку образовали лишь эндемичные виды и подвиды на Галапагосах.

Наземные млекопитающие, не считая завезенных человеком мышей, крыс, свиней и коз, представлены двумя родами небольших южноамериканских рисовых (Oryzomis) и крупных темных (Megalomys) «крыс», которые в действительности не крысы, а хомяки. Последние некогда обитали на островах Карибского моря, где вымерли. Эндемичный вид рисовой «крысы» Галапагосов вытесняет с островов завезенная человеком настоящая серая крыса. Кроме этих зверьков на островах встречается один вид летучих мышей, относящихся также к американскому роду Lasiurus.

Большой интерес представляют эндемичные галапагосский морской лев (Zalophus wollebaeki) и галапагосский котик (Actocephalus galapagoensis). Последний родствен котикам, населяющим холодные воды юга тихоокеанского побережья Южной Америки. Неумеренный промысел привел к резкому сокращению их численности. Сейчас сохранилось около 400 котиков на островах Джема, Исабела и Фернандина. С морским львом дело обстоит благополучно, поскольку их шкура не имеет ценности. На многих пляжах Галапагосов можно видеть огромных секачей с принадлежащими им гаремами и детенышами.

Несмотря на объявление архипелага с 1934 г. национальным парком и на то, что правительство Эквадора специальными законодательными актами поставило под защиту всех диких аборигенных животных Галапагосов, проблема охраны уникальной фауны остается очень острой. При отсутствии должного контроля местные жители вылавливают черепах на мясо и собирают яйца птиц, в селениях продают маленьких черепашек и шкуры птиц. Последних ловить не представляет никакого труда, поскольку до сих пор птицы лишены страха перед человеком. Не только пингвинов и вьюрков можно ловить у самых ног, но даже галапагосский канюк позволяет дотронуться до него рукой.

Больше всего пострадали черепахи, и над оставшимися нависла угроза. До сих пор продолжается незаконная торговля черепахами, которых контрабандой вывозят в порты США и продают зоопаркам и коллекционерам. Не меньше страдают черепахи от собак, свиней, крыс и особенно коз, которые опустошают острова.

Постановлением правительства Эквадора 1964 г. предусмотрено, что Международная биологическая станция должна рекомендовать, какие участки архипелага необходимо взять под особую охрану, и контролировать численность нежелательных животных (коз, крыс и т. п.). В постановлении запрещается развитие хозяйственной деятельности на островах, интродукция чужеземных видов животных и растений и обмен животными между островами.

К сожалению, осуществление всех этих мер чрезвычайно затруднено из-за отсутствия регулярной связи между островами и большого объема работ, особенно по истреблению одичавших коз, а также крыс и других нежелательных вселенцев.

Научные работники биологической станции им. Чарлза Дарвина проводят большую просветительную работу с местными жителями, возлагая большие надежды на то, что население окажет неоценимую помощь в охране неповторимой природы Галапагосов.

На Галапагосских островах, в отличие от других национальных парков, не ждут туристов, но поток ученых со всего света на «Зачарованные острова» не прекращается.