ГЛАВА 13

Еще неделю Рози наслаждалась безоблачным счастьем. Не то чтобы она часто виделась с Клиффом — он был все время занят, правда, звонил регулярно. Два раза он заезжал в Энсфилд, был любезен с ее семьей и возил Рози прогуляться. В остальное время, если верить его словам, он работал.

Рози окрыляла мысль о близкой свадьбе. Вместе с Клариссой она предприняла несколько походов по магазинам. Мама начала шить свадебное платье из белого гипюра. Рози всегда мечтала о таком свадебном платье. Кларисса придумала, что подружки будут в васильковом — под цвет невестиных глаз. На все это требовалось уйма денег, но папа, преодолев предубеждение против Клиффорда Патерсона, раскошелился на наряды. Аннабель ликовала. За всеми этими хлопотами Рози не замечала, как редко Клифф бывает у нее.

Мистер Трамм оказался совершенным лапочкой и в благодарность за хорошую работу пообещал солидный чек. Ему было очень жаль ее отпускать. Он надеялся, что, вернувшись из свадебного путешествия, она вновь выйдет на работу. Но Рози собиралась жить в Слу, где Клиффу будет ближе к заводу, так что в агентство возвращаться не собиралась.

Однако в жизни, а особенно в делах сердечных, нет ничего постоянного, и Рози предстояло вскоре в этом убедиться. Любовь подобна океану, у которого есть приливы и отливы. В жизни Рози как раз начинался отлив.

И вот однажды ей позвонила Дория — было воскресное утро и Рози сидела дома.

Дория приглашала Рози приехать в Чейнфилд в следующий уик-энд. Сентябрь выдался прекрасный. Эшли улетает в пятницу по делам в Швецию и пробудет там до вечера воскресенья. Обычно в его отсутствие о Дории заботилась мисс Диксон, и Эшли не о чем было беспокоиться. Но у мисс Диксон неприятности. Ее единственной сестре Энн, матери четверых детей, срочно потребовалась помощь. Ее двухлетний малыш сломал ногу. Энн ухаживает за ним, ей одной трудно, а рядом никого нет. Она умоляла сестру, чтобы та отпросилась у мисс Риверс хоть на несколько дней, пока не отыщется другая помощница.

— Конечно, я сказала Дикки, чтобы она ехала к сестре, — объяснила Дория. — Она хотела прислать мне сиделку из города, но я наотрез отказалась. Терпеть не могу больничных сиделок, да мне и не нужен такой уход. Мне вдруг пришло в голову, что я могу позвать вас. Дикки вернется в понедельник. Она надеется к этому времени найти помощницу для Энн.

Рози залилась румянцем. Сердце ее забилось от радостного волнения.

— Это так мило с вашей стороны, мисс Риверс… Дория.

— Вы мне очень симпатичны, Рози, — мягко сказала Дория. — И я знаю, как вам нравится наша усадьба. Я не доставлю вам много хлопот: нужно только иногда передвинуть мое кресло и помочь мне лечь в постель. А мне приятно будет побыть с вами И Тимкин обрадуется своей крестной. Вы увидите, какой он уже большой.

— Ой, как замечательно!

— Так вы приедете?

— Если я буду вам полезна, конечно!

— Уверена, и брату, и мисс Диксон будет спокойнее, если со мной останетесь вы. Кстати, — прибавила Дория, — они угрожали прислать мне соседку, мисс Ховард, а уж этого я бы никак не вынесла!

— Вы так добры, — сказала Рози.

— Вы мне расскажете, как идет подготовка к свадьбе.

— Обязательно!

— И Клиффа тоже пригласите. Может быть, он приедет в субботу вечером и останется на ночь?

Последнюю фразу Дория произнесла не без трепета. Эшли так враждебно настроен по отношению к Клиффу. Бедняжка Эш, он болезненно воспринимает все, что касается Рози.

Он был недоволен.

— Я буду очень рад оставить тебя на Рози, но мне не хотелось, чтобы приезжал ее молодой человек. Ладно, ты так безнадежно сентиментальна, моя Дория, Делай по-своему. Только не рассказывай мне потом, как они были счастливы.

Дория покачала головой.

— Ты сам себе противоречишь. Ты не меньше меня хотел помочь Клиффорду ради Рози. Ты желал ей счастья, а теперь…

— Ладно, не обращай внимания, — оборвал он.

Непривычная резкость его слов подействовала на нее угнетающе.

Дория искренне привязалась к Рози Беннет: она с нетерпением ждала, что эта милая девушка приедет к ней на выходные. Но из-за Эшли она жалела, что познакомилась с Рози, — лучше бы этого не было. Если бы не твердые моральные принципы, которыми всегда руководствовалась Дория, она попробовала бы отговорить Рози от брака с Клиффордом и обратить ее внимание на Эшли. Впрочем, это невозможно. Дело даже не в том, что Рози обручена. Она любит Клиффа. Ничего тут не попишешь.

События развивались все стремительнее. Рози обрадовалась приглашению. Родителям было лестно, что их дочь проведет выходные в таком замечательном месте.

Маргарет Беннет сказала мужу:

— Смотри-ка, какого мисс Риверс высокого мнения о нашей дочке. Рози поедет туда в пятницу, так что она прекрасно отдохнет.

— Клифф едет с ней? — спросил Уолтер Беннет.

— Не знаю, дорогой.

Позже Маргарет спросила об этом дочь. Рози, сияя от радости, ответила:

— Да, наверное. Погода чудесная, и Дория сказала, что Клиффа заждался бассейн. В прошлый его приезд Дорию привело в восторг то, как он ныряет.

Вечером Рози приводила в порядок нарядное платье, которое собиралась надеть для загородной поездки. Предстояло еще почистить белую сумку, вымыть голову.

К ужину ждали Клиффа, однако он позвонил утром и сказал, что не приедет:

— Очень обидно, но меня посылают в Бирмингем, и отказаться никак нельзя.

— В Бирмингем? — в отчаянии повторила Рози. — Зачем?

— Временно заменить заболевшего сотрудника. Они считают, что я сделаю это лучше других. Конечно, я рад снова побывать в Бирмингеме, ведь я там вырос.

— Но зачем уезжать в конце недели?

— Приказ, детка.

— Ой, ты меня так расстроил! — воскликнула Рози.

— Я тоже расстроен, но меня не будет всего два дня. В субботу я приеду к вам в Чейнфилд.

— Хорошо, — вздохнула Рози и добавила: — Я понимаю. У тебя пока своя жизнь, и ведь совсем скоро мы будем всегда вместе. Но все равно жаль, что мы не увидимся сегодня.

Он сказал, что обожает ее, и напомнил: она сама настаивала, чтобы он больше работал. Рози, чувствуя себя пристыженной, вытерла слезы. Клифф еще наговорил много ласковых слов и пообещал, что сегодня же вечером напишет ей из Бирмингема:

— Это будет как в прежние дни, когда я писал тебе из Южной Африки.

Однако, услышав в трубке гудки, Рози ощутила разочарование и беспокойство. Она чувствовала, что Клифф отдаляется от нее, что он сейчас гораздо дальше, чем когда был за тысячи миль в Кейптауне. Что случилось? Неужели доверие и любовь подорваны настолько, что их не восстановишь? Она простила Клиффа, поверила, что он лгал и хвастался, чтобы произвести на нее впечатление. Она простила ему вспышку в Ричмонд-парке, когда он ее обругал. Она забыла все — так захватила ее радость от предстоящей свадьбы. Почему же сегодня она чувствует себя такой обиженной? Почему она так расстроилась из-за того, что Клифф не сдержал обещания приехать сегодня вечером? Они не увидятся целых два дня! Не будет волнения при встрече… горячих, страстных поцелуев… ощущения близости. Не будет разговоров о будущей совместной жизни, милых бесед, которые так дороги влюбленным.

Рози с ужасом почувствовала, что глаза ее снова наполняются слезами. Еще больше пугали ее навязчивые сомнения. Она совершенно перестала доверять ему. Ужасно, но она сомневалась, действительно ли он едет в Бирмингем.

Вечером она зашла к Клариссе и открыла подруге свое сердце. Кларисса впервые встревожилась:

— Никогда не думала, что ты сомневаешься в Клиффе. Вы всегда казались такими влюбленными.

— Наверное, я глупая.

Оттого, что она открылась Клариссе, самой преданной и верной подруге, Рози немного полегчало.

— Знаешь, — сказала Кларисса, — я ничего прежде тебе не говорила — ты была без ума от Клиффа, а я и все наши девушки считаем его очень красивым. Но моя мама почему-то решила, что он тебя недостоин. Она и твоей маме говорила об этом.

Рози бросилась защищать жениха:

— Чепуха! Почему Клифф недостоин меня? Чего во мне такого особенного?

— Не будем спорить. Давай лучше поговорим о Клиффе. Ты расстроилась из-за того, что он слишком много работает и не может с тобой встретиться, или из-за чего-то другого?

Рози опустила голову. Так она и сидела — волна густых каштановых волос закрыла ее раскрасневшиеся щеки.

— Я понимаю, что я дурочка. Но видишь ли, Кларисса, когда узнаешь, что кто-то солгал, начинаешь подозревать.

— Ну, дорогая, это поправимо. Позвони в Слу — придумай какой-нибудь предлог — и узнай у мистера Форда бирмингемский адрес Клиффа. Ты проверишь, едет ли он сегодня и зачем.

Рози вспыхнула.

— Я не могу этого сделать, — сказала она дрожащим голосом. — Если Клифф узнает, он обидится.

— Ну ты ему веришь или нет? Что ты думаешь на самом деле? Ты подозреваешь, что у него другая девушка?

— Нет, конечно нет. Ладно, не обращай внимания на мои слова, просто я схожу с ума! — воскликнула Рози.

— Ну, дорогая, когда любишь, надо доверять любимому. Если ты начнешь ревновать, это конец.

Рози согласилась. Конечно, она не будет звонить мистеру Форду. Клифф решил бы, что она его выслеживает, и ужасно бы разозлился. А насчет другой девушки — это, конечно, исключено. Просто ей так сильно хочется его видеть!

Разговор с Клариссой положил конец ее сомнениям.

В четверг она получила письмо от Клиффа — поспешное и не слишком нежное. Он писал, как рад снова оказаться в Бирмингеме и повидать старых друзей. Письмо он закончил по старинке: «Люблю, обожаю. Твой Клифф».

На следующее утро, перед отлетом в Швецию, Эшли зашел в агентство Трамма. Самолет улетал в полдень. День был непогожий — дул ветер и дождь лил как из ведра.

Эшли был в темно-сером плаще. На его волосах блестели капли дождя. Он был бледен и озабочен. Рози заметила это, но ничего не сказала. Не ее дело, почему он мрачен. Берил, поздоровавшись с Эшли Риверсом, удалилась в кабинет мистера Трамма. Начальник еще не приходил.

Эшли сказал:

— Я хотел убедиться, что все в порядке и вы действительно едете в Чейнфилд.

— О да, еду, конечно. Я так тронута, что вы доверили мне Дорию.

— Я вам очень благодарен, — сказал он.

Глядя в сияющие глаза Рози, Эшли помрачнел еще больше. Эти васильковые, светящиеся невинной живостью глаза обладали необъяснимой властью над ним. Он завидовал Рози.

Как замечательно сознавать, что жизнь прекрасна. В присутствии Рози он чувствовал себя старше своих лет и терял уверенность в себе. Невыносимо было сознавать: она лучится оттого, что влюблена в Клиффорда Патерсона.

— Как Дория? — спросила она.

— С нетерпением ждет вас.

— А когда вы вернетесь?

— Я вернусь в воскресенье и успею с вами поужинать. А потом мой шофер отвезет вас в Энсфилд.

— И Клиффа?

— И Клиффа, — покорно повторил он. Лицо его ничего не выражало. — Собственно, я пришел сказать вам, что мой автомобиль заедет за вами в Энсфилд и доставит в Биконсфилд. Клифф, я полагаю, доберется сам.

— Да, — кивнула она. — Он приедет в субботу на машине прямо из Бирмингема.

Зазвонил телефон.

Рози извинилась и сняла трубку. Мистер Риверс продолжал сидеть. Он никак не мог заставить себя встать и уйти прочь из агентства. В памяти всплыли строчки из стихотворения, которое он читал в юности:

А ту, что мелькнула лишь раз предо мной,

Я буду любить до могилы сырой.

«Неужели так будет и со мной?» — с невыразимой мукой думал он. Это полный жизненный крах, это безумие. Он так не страдал, даже когда погибла Вероника. Эта всепоглощающая страсть, которую он испытывал к Рози Беннет, — его величайшая любовь. Он всегда считал себя человеком железной воли. Теперь же на собственном мучительном опыте узнал, что даже железо гнется в огненном горниле беззаветной любви.

Он так погрузился в свои мысли, что не слышал, о чем говорила по телефону Рози. Очнувшись, он был поражен произошедшей с ней переменой. Только что ее золотисто-розовое лицо сияло — теперь в нем не осталось ни кровинки. Зрачки расширились, так что глаза почти утратили свой дивный васильковый оттенок. Руки дрожали — длинные тонкие пальцы теребили друг друга.

Эшли невольно поднялся:

— Что стряслось, Рози?

Она ответила не сразу. Она онемела, словно от удара. Потом сказала скучным бесцветным голосом:

— Можно я позвоню вашей сестре и предупрежу, что приеду одна?

Эшли непривычно нахмурился и взялся за сигару:

— Клифф с вами не едет?

— Да.

— Что случилось?

Он наблюдал за ней, зажав сигару в зубах. Пальцы ее были судорожно сжаты. Рози не смотрела на Эшли. Веселости и воодушевления как не бывало.

— Я не понимаю, — поколебавшись, жалобно сказала она.

Рози была так взволнована, что не могла говорить. Она пыталась взять себя в руки и не разрыдаться у Эшли на глазах. Ей было безумно стыдно отдаться сейчас накатившему на нее горю.

Когда телефонистка сказала, что сейчас будет говорить Бирмингем, Рози думала, что услышит Клиффа. Она с нетерпением ждала его. Но заговорила девушка… тонким невыразительным голосом. Она представилась сотрудницей бирмингемского филиала фирмы «Томас Риверс и сын» и сказала, что мистер Патерсон просит извиниться перед мисс Беннет и передать ей, что не сможет приехать. Его срочно отправили в Глазго, он не успеет вернуться. Он позвонит ей в воскресенье.

Рози задала еще несколько вопросов — может ли она связаться с мистером Патерсоном, есть ли у него в Глазго телефон и так далее. В ответ — тишина, словно кто-то прикрыл трубку рукой, а потом… — Рози могла бы поклясться, что услышала смешок… женский смешок… — и потом девушка сказала, что мистер Патерсон телефонного номера не оставил; затем в трубке загудело.

Рози расстроилась и смутилась ужасно. Она не знала что и думать. Почему вдруг такая внезапная перемена в планах?.. Клифф даже не позвонил сам… и этот смешок… причинивший Рози нестерпимую боль и пробудивший в ней самые дикие подозрения.

— Рози, — услышала она тихий интеллигентный голос Эшли, — может быть, вы скажете мне, что случилось?

Она вскочила.

— Не знаю! Не знаю… это-то и ужасно! — Щеки ее пылали красными пятнами, голос срывался.

— Почему Клиффорд не приедет?

— Он… девушка из вашего бирмингемского филиала позвонила и сказала, что его… ни с того ни с сего отправили в Глазго.

— В Глазго? — повторил Эшли с изумлением и вынул изо рта сигару.

— Да, так сказала ваша сотрудница.

Смешок… почему девушка хихикнула?

Эшли помрачнел. Он сразу понял, что Клифф солгал, мало того — попросил солгать какую-то девушку. На него накатила горячая волна гнева. К чему быть великодушным и снисходительным к Клиффу, оберегать его помолвку с Рози? Ладно бы еще тот вел себя достойно и старался выбиться в люди! Но чтобы он сломал Рози Беннет жизнь — нет уж!

Эшли сказал:

— Я хотел бы поговорить с Бирмингемом. Можете вы соединить меня отсюда? Разговор я оплачу.

Рози посмотрела на часы. Эти часы на кожаном ремешке подарил ей папа. Во время прошлого свидания Клифф спросил, какой подарок она хотела бы получить на свадьбу. Она ответила: часы с золотым браслетом, если это не слишком для него дорого. Он снисходительно махнул рукой и пообещал.

— До одиннадцати мистер Трамм не придет, — сказала Рози тем же бесцветным голосом. — Сейчас только десять, пройдемте в его кабинет.

Берил выскользнула из кабинета, с любопытством глядя на Рози и мистера Риверса. Рози сняла трубку с телефона мистера Трамма.

— Что вы собираетесь делать, Эшли? — спросила она, попросив телефонистку соединить с Бирмингемом.

— Я узнаю, почему Клиффорда отослали в Шотландию. Сам я ума не приложу, зачем бы это понадобилось, разве что у Бирмингема есть свои, неведомые мне, причины. А если его действительно отослали, я велю немедленно вернуть его обратно, чтобы выходные он провел с вами в моем доме.

Однако Эшли знал, что в глубине души чувствовала Рози: что-то не так, Клифф темнит. Темнит, рассчитывая, что Рози не усомнится в его словах, и не подозревая, что его может проверить сам Эшли.

Пока Эшли разговаривал с управляющим в Бирмингеме, Рози смотрела на узкую улочку, тесно уставленную припаркованными машинами. Лил дождь. Она думала: до конца жизни ей запомнится это пасмурное сентябрьское утро, серый ряд мокрых машин и стук дождевых капель по стеклу. Ей хотелось повернуться и остановить Эшли, пока он еще ничего не узнал. Если выяснится, что Клифф жестоко обманул ее доверие, она этого не переживет.

Но поздно. Эшли уже повесил трубку и назвал ее по имени. Лицо его было сурово, глаза выражали сострадание.

Он сказал:

— Вам будет больно, дорогая моя, но пора узнать правду. Сейчас я все расскажу.

Рози затрепетала:

— Что там? Говорите же!

— Ваш недостойный друг не уехал в Глазго. Девушка из офиса сюда не звонила. Видимо, вам звонили из автомата. Мистер Уильямс поинтересовался у своих сотрудников. По-видимому, Патерсон вообще не заходил сегодня в офис. Однако молодой человек по фамилии Джарвис, который работает с Клиффом, похоже, в курсе дела. Клифф ему несимпатичен, поэтому он выложил мистеру Уильямсу все как есть.

Рози затрепетала еще сильнее. Она уцепилась за большой рабочий стол мистера Трамма, словно боялась упасть:

— О господи… что он сказал… что все это значит?

— Похоже, дело плохо, дорогая моя. Джарвис сказал Уильямсу, что вчера вечером видел Клиффорда в пивной. Тот был пьян и хвастался Джарвису, что две девушки от него без ума. Одну зовут Маурин, она едет с ним в Бирмингем. Выходные они проведут в гостинице. Другая его девушка — очевидно, вы, Рози, — считает, будто окрутила его раз и навсегда, но она ошибается. Он надеется, что вскоре получит возможность ей это сказать, а потом плевать он хотел на Риверса и инженерную работу — он будет петь на сцене. Возможно, не будь он так пьян, он бы не проболтался. Идиот. Полный идиот! — закончил Эшли и грохнул по столу кулаком.

Рози покачнулась. Испугавшись, что ей плохо, Эшли торопливо подошел и обнял ее за плечи:

— Вы в порядке?

Она кивнула.

— Боюсь, это ужасное потрясение для вас, бедная маленькая Рози.

— Этого не может быть, — вымолвила она и закрыла лицо руками.

— Мне очень жаль, дорогая.

— Это невозможно! Зачем он позволил мне готовиться к свадьбе?

— Без сомнения, у него были свои причины, и мы их со временем узнаем. Но ясно, что жениться он не собирается. Боюсь, ваш драгоценный Клифф оказался бессовестным лгуном и ничтожеством, Рози. Он и лгал-то неумно. Эта история с Глазго шита белыми нитками. Джарвис ясно сказал Уильямсу, что Клифф спутался с другой девушкой, Маурин, и твердо намерен порвать с вами, Рози. Мне очень жаль. Вы должны знать правду. Вам нельзя и дальше оставаться в неведении.

Сердце Рози колотилось. Ее знобило. Она подняла глаза на Эшли. Он по-прежнему обнимал ее, как бы защищая.

— Кто эта… Маурин?

— Как ни печально, я знал о ней уже несколько недель. Она работает у нас в Слу. Мне жаловались на ее связь с Клиффом. Хорошенькая, рыженькая… моложе вас. Форд послал Клиффорда в Бирмингем, чтобы их разлучить.

— О господи, — упавшим голосом сказала Рози и снова закрыла лицо руками.

— Возможно, Клифф попросил Маурин позвонить, потому что боялся ваших расспросов.

Да, подумала Рози, Маурин и хихикала в телефонной трубке.

— Как он мог? — с мукой произнесла Рози. — Неужели он такой циничный? Как я могла так в нем обмануться?

Эшли погладил ее по спине: девушка выглядела совершенно убитой.

— Почему же он не разорвал помолвку и дал согласие готовиться к свадьбе? Я отказываюсь это понимать.

Эшли внезапно осенило:

— Может быть, он решил продержаться на работе, пока не устроится на новую. Похоже, он боится, что я его уволю, как только расстанется с вами.

Перед Рози забрезжила истина. Боль наслаивалась на боль, становясь невыносимой. Клифф предстал перед ней в истинном свете — не просто лгуном, но и трусом, бабником. Она пыталась оправдать его нежелание часто видеться с ней, радостно готовилась к свадьбе, защищала его от родительских нападок, верила в него. А он хвастал в пивной, что у него две девушки. Одна — она, а другая — рыжая Маурин. И он так любит Маурин, что предпочел провести выходные в Бирмингеме с ней, а не с будущей женой в Биконсфилде. Эшли назвал его полным идиотом… Правильно назвал. Он даже не подлец — он просто слабый тщеславный глупец, который напивается допьяна и хвастает своей отвратительной наглостью перед каждым встречным.

Рози с мукой думала, что где-то в глубине души подозревала: он не тот замечательный Клифф, с которым она обручилась. Но она пыталась отогнать сомнения, потому что слишком его любила…

— Рози… чем я могу помочь вам, бедная моя крошка?

Она слышала полный нежности голос Эшли, но жалость его была невыносима. Она вырвалась из его рук, в сердцах сорвала с пальца колечко с бирюзой и швырнула в угол:

— Я ненавижу его!.. Как он меня обманул… Как бы он теперь ни оправдывался… чтобы ни говорил… я не выйду за него замуж… Никогда, никогда, никогда!

Она истерически зарыдала. Эшли отложил сигару, подошел к ней и обнял за плечи. Он гладил ее прекрасную каштановую головку. Ему больно было видеть ее мучения. Он искренне жалел Рози, хотя сознавал: он только что услышал то, о чем страстно мечтал… Она не выйдет за Клиффорда Патерсона.

— Ну, ну, не убивайтесь так… не плачьте так горько… Рози, бедняжка моя, не плачьте, пожалуйста!..

Эти несколько минут она не сознавала, что делает. Казалось, ее захватил и понес огромный смерч. Она потеряла все: веру, любовь, счастье. Рози продолжала рыдать, не отталкивая Эшли, напротив, она неосознанно искала у него защиты и утешения, словно у родного отца. Она двумя руками вцепилась в его плечо, припала к нему лицом.

Она рыдала:

— Я хочу умереть!

— Нет, нет, милая, — Эшли машинально говорил ей «милая». — Сейчас вам так кажется, потом это пройдет. Вы пережили ужасное потрясение и чудовищное разочарование, но боль пройдет, поверьте мне!

— Я его любила!

Эшли горестно смотрел на ее поникшую голову. Его прекрасная гордая Рози унижена и обманута. Он чувствовал, что охотно согласился бы никогда больше ее не видеть, если бы мог таким образом вернуть ей веру, вернуть то счастье, которое окрыляло ее совсем недавно.

Он все гладил ее по волосам, стараясь успокоить. Он напомнил ей, что сам когда-то пережил тяжелую утрату — умерла его любимая. Но он оправился от потрясения. Дория тоже потеряла возлюбленного. Руперт бросил ее: не захотел остаться с девушкой, прикованной к инвалидному креслу.

— Любовь иногда безжалостнее смерти, — говорил Эшли. — Но вы молоды, Рози, — молоды, красивы и полны сил. У вас есть то, чего нет и никогда не будет у моей бедной Дории. Не убеждайте себя, будто вы потеряли все.

Рози тряхнула головой. Она что-то искала правой рукой, и Эшли, догадавшись, достал из кармана свой носовой платок.

— Подумайте, насколько хуже было бы, если бы вы вышли за него замуж, а потом узнали правду, — успокаивал он.

— Да, это было бы еще ужаснее. Он мог бы жениться на мне, лишь бы не потерять работу. Даже подумать страшно! — Она стиснула зубы. — Мне трудно поверить, что бывают такие негодяи.

— Бывали люди и похуже, — сказал Эшли с невеселым смешком.

— Мама с папой оказались правы. А я вот только сейчас поняла, как сильно ошиблась.

Она отодвинулась от него. Ему хотелось притянуть ее к себе, обнять, успокоить, но вместо этого он взял сигару и опять закурил. Сейчас ей ничем не поможешь. Боль пройдет — но со временем.

Рози перестала плакать. В томительной тишине она полезла в сумочку за расческой и пудреницей, чтобы привести себя в порядок. Теперь она заговорила тише:

— Вы говорите, что знали про эту девушку Маурин уже давно. Почему вы не сказали мне раньше?

— Дорогая, я не считал себя вправе вмешиваться в ваши личные дела. Снимая запрет на женитьбу, я думал: парень одумается и порвет с Маурин. Должен признаться, у меня были сомнения по поводу вашей свадьбы. Но мы с Дорией желали вам счастья.

Рози сложила носовой платок и вернула Эшли. Пряча от него опухшие глаза, она горько улыбнулась в ответ:

— Счастья! С человеком, которому я не смогу доверять и который настолько меня не уважал, что изменил за месяц до свадьбы?

— Наверное, мы с Дорией были не правы. Мне лично Клиффорд никогда не нравился. Вы, вероятно, об этом догадывались. Мне страшно было думать, что вы поженитесь.

— Не понимаю, почему вы так добры ко мне… Столько для меня делаете, несмотря на занятость… и вообще, — пробормотала она отрешенно.

«Я вас люблю» — слова эти готовы были сорваться с его губ, но он сдержался. Он уже опоздал на важную встречу в офисе. Похоже, он опоздает и на следующую. Плевать. Рози и то, что происходит с ней, гораздо важнее. Этим утром он осознал, как тесно переплелись нити их судеб.

Он не мог сказать ей, как много она для него значит. Минуты уходили. Он ощущал, что с плеч его свалилось непомерное бремя: не надо больше с ужасом ждать дня, когда Рози будет принадлежать Клиффорду Патерсону.

Рози прошла через кабинет и подняла колечко, которое незадолго перед тем швырнула в угол.

Она сказала:

— Я сегодня же — сейчас же! — отошлю его Клиффу с письмом, в котором сообщу, что все знаю и между нами все кончено.

Эшли сощурил глаза и стал разглядывать пепел на конце сигары:

— Полагаю, в понедельник вечером господина Патерсона будут ждать на заводе два неприятных письма. Одно от вас, другое от меня — там будет сказано, что фирма немедленно отказывается от его услуг.

Рози растерялась. Только что она сказала, что ненавидит Клиффорда. Он так гнусно себя ведет, такой черной неблагодарностью отплатил за ее любовь и заботу. Восхищение сменилось презрением. И все же, памятуя о прежней своей привязанности, она тревожилась за его будущее. Он получил работу благодаря ей — теперь он лишится всего. Ей стало его жаль. Впрочем, решила она, он заслужил это. Еще хвастал, что у него на примете другая работа. Он потому и юлил, что обязан ей тем, что получил место на заводе. А эта девушка… Стоило Рози подумать про Маурин, стоило вспомнить тот смешок в телефонной трубке — жалость к Клиффорду улетучилась. Обида и возмущение вспыхнули в ней, выжигая до тла прежнюю любовь.

Загрузка...